- О'кей, - без всякой обиды согласился Дэн. - Вы видели толпу на улице? Напоминает линчующую.
Поглощенная до этой минуты только происходящим в помещении амбулатории, я посмотрела в окно. Территория вокруг дома была почти полностью забита туземцами - сборщиками каучука и их семьями. Люди были взволнованы, слышался ропот, весьма зловещий по интонации.
Керк даже не взглянул в сторону окна.
- Они угрожают забастовкой. - Он взглянул на меня. - Похоже, люди думают, что вы стреляли в Че Муду ради забавы. Подайте скальпель, пожалуйста.
- Ужасно! - воскликнула я. - Но вы ведь знаете, что все произошло случайно!
- Я-то знаю.., как и то, откуда все это пошло. Тут я вспомнила о листовке, о том, что в нашей среде находится агент повстанцев. И повернулась в сторону двери с неосознанным желанием все объяснить рабочим. Голос Керка остановил меня.
- Скальпель, черт побери! Я передала ему инструмент.
- Но им нужно сказать...
- Скажем. В свое время. Мистер Лэндис, буду вам очень обязан, если вы отвезете своих друзей в бунгало и побудете там, пока не утихнет буря.
Дэн удалился. Керк вернулся к процедурному столу. Опираясь на одну руку, Че Муда пытался приподняться.
- Спокойно, дружище, - остановил его Керк.
- Я должен сказать людям правду, туан, - бормотал Че Муда. - Они не должны бросать работу.
- Конечно, - успокаивал Керк, насильно укладывая его на стол осторожным движением рук. - Но ты лишишь их праздника, Че Муда. Они никогда тебе этого не простят. Мы поговорим об этом позже.
Затем, понизив голос, он обратился ко мне:
- Подержите его другую руку, сейчас ему будет больно.
Внутренне дрожа, я повиновалась. Быстрым точным движением Керк вонзил лезвие скальпеля в рану и сделал разрез, чтобы было легче искать пулю. Тело Че Муды выгнулось, бисеринки пота покрыли его коричневый лоб, рука, которую я держала, напряглась. Но из его уст не вырвалось ни звука. Я думала, меня стошнит, когда из раны хлынула свежая кровь. Я закрыла глаза, подавляя позыв, затем услышала голос Керка: "Вот она!" Открыв глаза, я увидела, что между большим и указательным пальцами он держит маленький предмет, испачканный кровью. Че Муда снова обмяк.
Керк не стал тратить время на самопоздравления. Он быстро посыпал рану сульфамидным порошком, перевязал ее и сделал Че Муде инъекцию пенициллина. Все еще держа руку управляющего, я думала, что все страдания этого несчастного из-за меня...
От покаянных мыслей меня отвлек Керк, предложив мне стакан с виски.
- Выпейте это, - произнес он настойчиво. - Немного виски поможет вам прийти в себя.
Я оттолкнула его руку, не желая заглушать свои угрызения совести алкоголем.
- Лучше бы на его месте оказаться мне - было бы поделом.
Теперь, когда все закончилось, я ожидала, что Керк погонит меня прочь. Но он сказал совсем другое:
- На вашем месте я бы так не переживал.
- А я переживаю. И никогда себе не прощу, даже если меня простит Че Муда.
- Че Муда? - Керк нежно прикоснулся к обнаженной груди своего управляющего. - Ему не за что прощать вас.
Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять значение его слов. Но его лицо оставалось загадочным. Керк поднял "стен".
- Пойдемте поговорим с ними. Вы не против? - сказал он и первым вышел из помещения.
Дэн в шутку сравнил собравшихся с толпой линчующих, но, несмотря на очевидную враждебность людей, дело обстояло не так уж плохо. При моем появлении криков, взывающих к мести, не раздалось. Поднятые кверху лица были бесстрастны и угрюмы и в то же время - пытливы. Совершенно не смущенный назревающим бунтом, Керк дружелюбно посмотрел на рабочих и обыденным голосом начал:
- Вы будете счастливы узнать, что рана Че Муды не опасна и он вел себя как настоящий мужчина.
Керк говорил по-английски, видимо, из-за меня, хотя было очевидно и то, что большинство рабочих понимает его. Он назвал по имени нескольких стоящих поблизости мужчин и попросил их принести носилки, чтобы перенести Че Муду в его дом.
- Меня огорчило, что среди вас распространили ложь относительно несчастного случая. Я объясню вам, как все произошло, а потом вы продолжите работу.
Толпа качнулась, раздался недовольный ропот. Кто-то по-английски выкрикнул:
- Мы не будем работать на тех, кто убивает нас, как диких зверей!
И тут же после выкрика из разных концов толпы раздалось: "Забастовка!.. Забастовка!.."
Керк проигнорировал эти крики. Он продолжал:
- Мы выслушаем всех, но сначала послушайте меня.
Он взял меня за руку и стал спускаться по ступенькам вниз. Рабочие расступились и сомкнулись вновь, когда, повернув, Керк двинулся вдоль ряда заводских строений в направлении навеса с готовой продукцией. Я вынуждена была почти бежать, чтобы не отстать от него. Как мне ни хотелось узнать намерения Керка, я понимала всю бессмысленность своих вопросов в тот момент. Оставалось одно: собрать всю свою волю и не упасть в обморок.
Перед навесом лежало несколько тюков каучука. Именно в этом месте Керк развернулся и стал лицом к лицу со своими рабочими. Подняв "стен", он сказал:
- Вот оружие, из которого стреляла наша гостья, американская леди. Она отличный стрелок, который много охотился, поэтому она не может убить человека случайно.
- В Америке белые люди убивают людей с кожей другого цвета, - заявил молодой малаец. - Мы видели в фильмах, как охотятся за краснокожими и убивают их.
Мне и в голову не приходило, что фильмы о ковбоях и индейцах могут интерпретироваться подобным образом. Но это было именно так. Вчера, разговаривая с Се Лоуком, я восхищалась силой кино, сегодня испытывала отвращение к нему.
- В фильмах - да. В жизни - нет, - терпеливо объяснял Керк.
- А как насчет негров? - поинтересовался один тамил. - Мы слышали, что в Америке их вешают и сжигают из спортивного интереса.
- Али, вы наслушались лжи бандитов. После стольких лет работы на моей плантации ты бы уже мог знать, что белые не занимаются такими делами.
- А вы говорили об этом Че Муде? - спросил с издевкой голос откуда-то сзади.
Я была готова бежать, уверенная, что уговоры бесполезны, но Керк был спокоен. Он сказал:
- Я надеялся, что вы выслушаете и поверите, но, раз этого не произошло, я представлю вам доказательства.
К моему удивлению, он вручил мне "стен".
- Мисс Пауэлл, отойдите на десяток шагов, а затем сделайте то, что я скажу.
Молча я выполнила его указание, не догадываясь о его намерениях. Когда я остановилась и повернулась к нему лицом, Керк подошел к одному из тюков каучука и сказал рабочим:
- Смотрите сюда, пожалуйста, внимательно.
Затем обратился ко мне:
- Так, мисс Пауэлл, прицельтесь в этот тюк и стреляйте по моему сигналу.
Я лишь глядела на него во все глаза. Руки мои так дрожали, что я едва могла держать пулемет, не говоря уж о том, чтобы поднять его и целиться. Сам Керк ни на шаг не отступил в сторону. Опершись одним плечом на тюк, он являл собой картину небрежной уверенности.
- Нам необходимо продемонстрировать, что происшедшее не было случайностью.
- Не понимаю.
Мне казалось, что самым лучшим выходом из ситуации была бы ссылка на случайность. Иначе ранение Че Муды окажется тем, во что верили рабочие, рассчитанной спортивной забавой.
- Мистер Керк, я не могу этого сделать. Его глаза впились в меня.
- Поднимите пулемет, мисс Пауэлл. Я подам команду к стрельбе.
Не могу сказать, что я прицелилась: приклад "стена" ходил ходуном, как ветка на сильном ветру. На мгновение мне подумалось, не делает ли это Керк, чтобы наказать меня, но в следующее мгновение поняла, что он не подвергал бы опасности свою собственную жизнь, если бы не имел в виду что-то более важное. И я решилась довериться ему так же, как он доверился мне. Я сжала зубы и, собрав всю свою силу воли, сконцентрировалась на прицеливании по тюку каучука.
- Огонь!
Я нажала на спусковой крючок. Пулемет заплясал в моих руках. Я закрыла глаза и с большим трудом смогла открыть их после стрельбы. Луэлин Керк продолжал небрежно стоять у кипы каучука. Наступило такое облегчение, что у меня больше не было сил держать пулемет, и он сполз вниз по ноге на землю. Стоявший ближе всех ко мне рабочий поднял его.
- Хорошая стрельба, - одобрил Керк таким тоном, словно это было обычным делом. Он окинул взглядом своих рабочих. - Только что мисс Пауэлл самым убедительным образом продемонстрировала, что она никогда не застрелит человека случайно. Послушайте меня, и я докажу вам, что она и специально не стреляла в Че Муду.
Он извлек из кармана охотничий нож и принялся резать каучук. Толпа придвинулась ближе, увлекая меня за собой. Керк резал плотно спрессованные листы, слущивая их, как слои кожи. Наконец он выпрямился и поднял в руке какой-то предмет. Это была пуля.
- Посмотрите, - обратился он к присутствующим. - Это пуля от "стена", из которого стреляла мисс Пауэлл. - Затем вытащил что-то из кармана и представил на обозрение. Я узнала бесформенный кусочек металла, который он извлек из Че Муды. - А это пуля, которая поразила нашего мужественного друга Че Муду. И что же вы видите? - Среди стоявших впереди раздались возгласы понимания. Победоносно Керк провозгласил:
- Эти пули не идентичны! Че Муда был ранен совсем из другого оружия!
- Что? Вы имеете в виду, что это не я подстрелила его?
- Верно. Эта пуля от револьвера, оружия меньшего калибра. - Керк взглянул на рабочих. Все отводили глаза в сторону. - Ну, что вы на это скажете?
Тамил, которого Керк назвал Али, робко промолвил:
- Туан, тут было много пустых разговоров - это несерьезно, конечно. - Он посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что остальные его поддерживают, и, найдя в их глазах одобрение, добавил с бесстрастным выражением лица:
- Не было вообще никакой забастовки, мы просто взяли выходной, чтобы отметить мужество Че Муды.
- Конечно, - согласился Керк, его лицо - сама серьезность, хотя в глазах я и заметила скрываемый смех. - Теперь, когда вы сделали это, я передаю просьбу Че Муды: всем немедленно вернуться к работе.
После того как Керк предоставил им возможность выйти из конфликта, сохранив чувство собственного достоинства, рабочие с благодарными лицами разбрелись в разные стороны. Через две минуты на площадке остались только мы с Керком. У меня не было сил тронуться с места. Пережитое, от ужасного начала до неожиданного финала, опустошило меня и одновременно наполнило благодарностью и облегчением. В конце концов я оказалась невиновной.
Керк собрался уходить.
- За вами пришлют машину, я позвоню.
- Спасибо. - Последние полчаса - в джипе, в больнице, в толпе - мы составляли единое целое, и мне не хотелось, чтобы этому пришел конец. - Может, я могла бы что-нибудь сделать здесь для Че Муды...
- Никакой необходимости: не стоит беспокоиться. - Керк снова превратился в отчужденного хозяина поместья, не более. - Это в самом деле не ваша обязанность.
- Если бы я не поступила так глупо с пулеметом...
Керк передернул плечами.
- Все могло обернуться еще хуже. Бандит, вероятно, поджидал удобного случая. Думаю, он очень раздосадован.
Керк говорил с такой обыденной интонацией, будто речь шла о каком-то спортивном состязании, а не о драматическом моменте, едва не приведшем к гибели человека. Я уже знала, что такой уловкой Керк постоянно воздвигал барьер между нами.
- Вы что, советуете мне просто забыть о происшедшем?
Керк открыто посмотрел на меня и сказал:
- А разве это не великое благо в нашей жизни забыть?
Он поднялся по ступенькам в контору, и я услышала, что он вызывает Хуссейна. Время шло к обеду, однако Керк со мной не поехал. Когда машина тронулась с места, я успела заметить, что он сидит за столом и смотрит прямо перед собой в стену, и поняла: теперь и он не сможет забыть о случившемся. Так же, как и я.
Глава 11
На Гурроч-Вейл сиеста продолжается с двенадцати до четырех часов дня. В эти часы на рощи гевеи опускается гробовая тишина. Создавалось впечатление, что зной, окутывающий землю, не позволяет подняться от нее ни единому, звуку. Не имея привычки к сну в дневное время даже в обычной обстановке, я всякий раз после ланча беспокойно блуждала по бунгало и искусственно возбуждала в себе неприязнь ко всему, что видела. Еще находясь под впечатлением утренних событий, я с готовностью согласилась на предложение не ехать на съемки во второй половине дня. И это оказалось неверным шагом. В работе я могла бы восстановить душевное равновесие, а бродя по пустому безмолвному дому, я все глубже и глубже погружалась в меланхолию. И это настроение стало причиной дальнейших неприятностей.
Дэн постучал в дверь моей комнаты, когда я не очень успешно пыталась разгладить свое черное вечернее платье. Когда человек в депрессии, у него не получается даже самое простое.
- Оставь дверь открытой, - сказала я ему. - Не хочу, чтобы меня компрометировали.
- Скажите, пожалуйста, какие нежности! Одним разом больше, одним - меньше, - ответил Дэн, думая, что я шучу. Но затем, почувствовав, как всегда, мое настроение, перестал скалить зубы и выполнил мою просьбу. - Ты хорошо себя чувствуешь, Рокси?
- А почему я должна чувствовать себя плохо? Увидев бутылку на туалетном столике, он в удивлении вскинул брови.
- Только не говори, что ты превращаешься в пьяницу-одиночку!
- Можешь угощаться. Там осталось немного.
- Чертовски мало, как выясняется, - заявил он, налив себе спиртного. И не предложил мне составить ему компанию, тактично дав понять этим, что с меня достаточно. Но мне была безразлична его оценка, поэтому я налила себе сама. Боже мой, - пробормотал Дэн, - мы в плохом настроении. Что случилось, моя маленькая, кто-то украл твои шарики <Игра в шарики - распространенная в США детская забава.>.
Странное дело, хотя со мною такое бывало редко, я вспомнила свою маму и то, как она успокаивала меня, когда я приходила к ней со своей очередной детской бедой, часто она успокаивала меня небольшим стихотворением о девочке, потерявшей книжку по географии. В эту минуту я тоже нуждалась в ком-то, кто смог бы сказать мне, что все о'кей, и отправить меня играть снова. Осознание, что такого человека рядом нет, еще больше ухудшило мое настроение. Дэну я сказала:
- Ничего, я переборю себя.
- Вот противоядие. - Он протянул мне пачку газет. - Почта из дома, Рокси. Доставлена сегодня утром из Сингапура.
Из дома... На мгновение настроение поднялось, но потом я вспомнила, что "дом" для Дэна - Голливуд.
- Что-нибудь важное?
- Несколько номеров газеты "Репортер" двухнедельной давности. Хочешь послушать, как живет другая половина человечества?
Мы уселись на кровать и просмотрели газеты вместе. Все как обычно: очередная реорганизация, начало съемок новых картин на других студиях, заключение новых контрактов и завершение старых... В общем, новости, которые всегда казались важными. Здесь же, вдали от цивилизации, среди почти непроходимых джунглей, все это представлялось нереальными делами какого-то иного мира, к которому я не имею никакого отношения. Дэн назвал газеты противоядием от моего состояния, но они лишь усилили мое чувство одиночества.
- О нас что-нибудь есть, Дэн?
- Ни единой строчки, - несколько упавшим голосом ответил он и тут же, овладев собой, добавил:
- По крайней мере, похоже, мы еще не уволены.
- Как наши успехи сегодня?
- Так себе. Надеюсь, Джи Ди сумеет сделать хоть что-то приличное из того, чем располагает.
- Какая, собственно, разница? - с горечью произнесла я. - Не стоит обманывать самих себя, рассчитывая, что наш фильм может попасть куда-нибудь, кроме студийной кинотеки. О, я знаю, что ты хочешь сказать, Дэн! Но давай честно посмотрим на вещи: мы ведь и вправду не делаем здесь ничего особенного. Если у нас получится что-то необычное, если продюсер это одобрит, если банку понравится идея, если съемки удобно улягутся в график студии.., тогда они передадут фильм в другие руки. Ты же знаешь.
- Да, знаю, - спокойно согласился Дэн. - Ну и что ты предлагаешь? Отказаться?
Ответа на этот вопрос у меня не было, и я пробормотала:
- Не знаю. Я просто не хочу себя обманывать, вот и все.
- Такова жизнь, девочка. Перестанешь себя обманывать - сразу скопытишься. Все мы вынуждены себя обманывать.
- Может быть, это делают только неудачники, вроде нас?
- Знаешь, сегодня ты совсем не похожа на Роксану Пауэлл - искательницу приключений.
- Да, это так. Пора признать: никто из нас ничего не добьется, Дэн. Может быть, за исключением Джи Ди. Он единственный талант среди нас. Единственный художник. Ты и я на самом деле - белые воротнички. Студия не вспомнит о нас, даже если мы останемся в Малайе и пойдем на удобрение джунглей. А Нордж... Ты же сам упоминал, что они хотят избавиться от него, признайся.
- Я признаю все, включая возможность того, что мы попусту тратим здесь время. Но, глядя фактам в лицо, давай признаем и то, что вопреки стараниям лучших кинематографических умов звезда удачи иногда загорается для тех, кто этого заслуживает.
- Интересно, - мрачно проговорила я. - А мы действительно заслуживаем, Дэн?
- Подобная мысль, возможно, пришла в голову и Золушке, и все же она попала на бал. - Он похлопал меня по руке. - У тебя был трудный день, девочка. Хочешь поплакаться в жилетку дяде Дэну?
- Да, хочу. Но не собираюсь.
- Это в тебе говорит прежняя женщина-тигр. -Он поднялся и, захватив с собой виски, вышел.
Оставшись одна, я почувствовала себя немного лучше, может быть, потому, что поделилась своими страхами с другим человеком. Со времени приезда на Гурроч-Вейл я постоянно так или иначе защищалась, а этого достаточно, чтобы обесценить личность даже вполне самодостаточного человека. И поклялась себе, что теперь все будет по-другому. А начну я с Луэлина Керка.
В этот вечер я присоединилась за обедом к остальным, наполненная доброй долей язвительности. Я сделала то, чем пренебрегала в первый вечер, начистила перышки до предела и, несмотря на различие в стиле одежды, могла составить конкуренцию красавице Сити. Реакция мужчин подтвердила мою правоту, Джи Ди даже присвистнул. Керк, разумеется, промолчал. Я улыбалась и любезно с ним разговаривала, но про себя думала: ну, погоди, я прорвусь через твой барьер, даже если для этого понадобится треснуть тебя бананом по голове.
Вероятно, Дэн почувствовал напряжение. Во всяком случае, он взял на себя заботу о застольной беседе, направляя ее в спокойное русло. Обед принял почти веселый характер, благодаря тому что Дэн был великолепным рассказчиком, когда этого желал, а я, слышавшая его истории много раз, умело подыгрывала ему. Разговор протекал ровно. Керк, попыхивая манильской сигарой, в основном молча слушал нас. Но, не желая позволить ему улизнуть от меня, я улучила момент, прервала воспоминания Дэна и бросила Керку прямой вызов:
- Вы сегодня на удивление спокойны. Должно быть, вас занимают какие-то великие мысли.
- Вовсе нет. Просто, слушая вас и мистера Лэндиса, я подумал, что жизнь других людей должна казаться вам чрезвычайно скучной.
- Вот уж нет! На самом деле в Голливуде не сыщешь и уголка с блистательной жизнью. Вы сами, наверное, могли бы рассказать такие истории, на фоне которых наши покажутся скукотишей.
Он слабо передернул плечами.
- Обыденные происшествия. Любой плантатор может рассказать то же самое.
- Никаких будоражащих кровь приключений в джунглях? Например, поединок с тигром?
Я издевалась над ним под маской дружеской улыбки, но Керк не подал вида, что понимает это.
- Ничего подобного, - произнес он задумчиво. - Я вообще никогда не охотился на тигров.
Тут зазвонил телефон, и он, извинившись, пошел отвечать. Наша трапеза закончилась, и мы последовали за ним в гостиную. Все, кроме Норджа. Я не заметила, как он вышел, но была уверена, что у него свидание с Сити. Интересно, заметит ли это Керк и, если заметит, какой будет его реакция. Смотрит ли он на Сити, как на свою собственность? Но Керк снова скрыл свои чувства за бесстрастным выражением лица, никак не прокомментировав отсутствие Норджа. Закончив разговор по телефону, он просто сказал:
- Пожалуйста, угощайтесь напитками, если желаете.
После этих слов он подошел к полке и взял книгу. Ею оказался роман, который уже как-то попался под руку и мне, "Возвращение туземца", но, в отличие от меня, Керк, казалось, сразу же смог погрузиться в чтение.
Я тем временем погружалась в опасное настроение и поэтому решила выпить еще. Однако спиртное сослужило моему воображению плохую службу. Я все время думала о том, что происходит в домике Сити. Мой разгоряченный мозг рисовал одну сексуальную сценку за другой, словно перед моими глазами чередой шла серия эротических открыток. Я представляла себе интерьер комнатки Сити, освещенной отраженным светом прожекторов, сброшенный ею саронг, перечеркнувший рисунок циновок на полу, светло-шоколадный бархат ее кожи, украшенный тенями от бамбуковой занавески, на которую падал внешний свет. И Норджа - в качестве зрителя. Кто бы вот так же захотел смотреть на меня, полосатую, как тигрица? Наверное, никто! И от такой мысли мне стало совсем горько.
Наконец я отошла от бара и уселась напротив Керка. Он не мог не взглянуть на меня всякий раз, когда отрывался от книги. Я скрестила ноги, положила руки на колени и сидела, ничего не делая. Дэн попытался продолжить разговор, начатый за столом, но я не поддержала его, и они с Джи Ди принялись обсуждать технические детали дел, запланированных на следующий день. Не знаю, сколько времени прошло, а мы так и сидели молча друг против друга, как бы вовлеченные в какую-то особую дуэль. Чувствовалась его решимость игнорировать меня. А я была так же решительно настроена пробить брешь в его оболочке и заставить его посмотреть на меня как на личность, а не как на одушевленный предмет обстановки. Только проникнув под его защитную скорлупу, я могла поставить себя на равных с ним.
Спустя некоторое время Джи Ди удалился спать, потом, посмотрев на меня каким-то озабоченным взглядом, за ним последовал и Дэн. Мы с Керком продолжали сидеть. Напряжение между нами росло и стало для меня почти осязаемым. То, как Керк старался избегать взгляда в мою сторону, говорило, что и он это чувствует. Наконец он поднял голову от книги и встретился со мною взглядом.
- Что-нибудь случилось, мисс Пауэлл?
- Нет, а что-нибудь должно было случиться?
- Вы будете рады узнать, что Че Муда чувствует себя великолепно.
- Я рада.
- Ну, хорошо... - Керк, вежливо прикрыв рот ладонью, зевнул. - Довольно поздно, не правда ли?
Я откинула голову на спинку кресла, зная, что в такой позе подчеркивалась каждая линия моего тела.
- Собираетесь спать, мистер Керк?
- Конечно, - ответил он и, взглянув на меня вскользь, поднялся. - Это был длинный день.
- Но и ночь впереди длинная. - Я прерывисто вздохнула. - Попробуйте остаться.
Глава 12
Не отрывая от меня глаз, Керк медленно опустился в кресло.
- Ну, что, мисс Пауэлл?
- Ну, что, мистер Керк? - парировала я. - Неужели вы даже не собираетесь поинтересоваться, почему я сказала это.
- Полагаю, на то была причина.
- Я тоже так полагаю. Давайте попробуем определить эту причину. Может, все дело в том, что я хотела увидеть, достаточно ли в вас человечности, чтобы принять мой вызов.
- Ну и как, я выдержал тест?
- О, выдержали великолепно! Как и все, что вы делаете.
Теперь, когда пошла игра в открытую, во мне пробудилась потребность, вызванная жарой, выпитым спиртным и чувством разочарования, - потребность говорить все, что придет в голову. Было такое чувство, что правила приличия и вежливый светский тон на время, пока мы остаемся вдвоем в полутемной комнате, отменяются.
- Я так понимаю, мисс Пауэлл, что каким-то образом умудрился вывести вас из себя. Извините.
- За что? Если вас беспокоит, что вы не всегда вели себя, как безупречный джентльмен, забудьте об этом. Уж если кто и вел себя здесь стервозно, то это я.
- О, я бы воздержался от таких определений, - возразил Керк.
- Зачем же? Возможно, именно здесь и зарыта собака. Может быть, вы тоже так думаете, но не хотите сказать. - Я подалась вперед и оперлась подбородком на кулаки. - Мистер Керк, чем вы, собственно, живете?
На подобный вопрос вряд ли можно ответить сразу. Это равносильно тому, что спросить: "Ты перестал бить свою жену?" Керк ответил почти так, как ответило бы большинство:
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду - почему вы такой? Кто мне докажет, что вы ведете нормальный образ жизни. Вряд ли это сможете сделать и вы. Живете в этой глуши один, без родных и близких... Неужели вас это устраивает? Неужели вам не бывает одиноко вдали от жены и детей, как другим мужчинам?
В ответ я ожидала все что угодно, но только не то, что услышала:
- А почему вы думаете, что я вдали от моей жены и детей?
- О! - воскликнула я, отшатнувшись. - Так у вас есть семья?..
Я настолько убедила себя в отсутствии их у Керка, что произнесенные слова заставили меня испытать странное чувство разочарования. И тут же вспомнила фотографию в его спальне.
- У меня была семья, - сказал Керк. Голос его оставался ровным. - Они похоронены за домом. Моя жена и двое детей - мальчик и девочка.
- Извините, я не знала. Это дело рук бандитов?
- Нет. Их убили японцы в самом начале оккупации. Я был в то время в Сингапуре по делам. Подобное тогда произошло со многими семьями.
Я приготовилась посочувствовать ему, даже еще раз извиниться за свою бестактность. Но абсолютное отсутствие в его голосе смягчающих интонаций заставило мою злость вспыхнуть с новой силой.
Поглощенная до этой минуты только происходящим в помещении амбулатории, я посмотрела в окно. Территория вокруг дома была почти полностью забита туземцами - сборщиками каучука и их семьями. Люди были взволнованы, слышался ропот, весьма зловещий по интонации.
Керк даже не взглянул в сторону окна.
- Они угрожают забастовкой. - Он взглянул на меня. - Похоже, люди думают, что вы стреляли в Че Муду ради забавы. Подайте скальпель, пожалуйста.
- Ужасно! - воскликнула я. - Но вы ведь знаете, что все произошло случайно!
- Я-то знаю.., как и то, откуда все это пошло. Тут я вспомнила о листовке, о том, что в нашей среде находится агент повстанцев. И повернулась в сторону двери с неосознанным желанием все объяснить рабочим. Голос Керка остановил меня.
- Скальпель, черт побери! Я передала ему инструмент.
- Но им нужно сказать...
- Скажем. В свое время. Мистер Лэндис, буду вам очень обязан, если вы отвезете своих друзей в бунгало и побудете там, пока не утихнет буря.
Дэн удалился. Керк вернулся к процедурному столу. Опираясь на одну руку, Че Муда пытался приподняться.
- Спокойно, дружище, - остановил его Керк.
- Я должен сказать людям правду, туан, - бормотал Че Муда. - Они не должны бросать работу.
- Конечно, - успокаивал Керк, насильно укладывая его на стол осторожным движением рук. - Но ты лишишь их праздника, Че Муда. Они никогда тебе этого не простят. Мы поговорим об этом позже.
Затем, понизив голос, он обратился ко мне:
- Подержите его другую руку, сейчас ему будет больно.
Внутренне дрожа, я повиновалась. Быстрым точным движением Керк вонзил лезвие скальпеля в рану и сделал разрез, чтобы было легче искать пулю. Тело Че Муды выгнулось, бисеринки пота покрыли его коричневый лоб, рука, которую я держала, напряглась. Но из его уст не вырвалось ни звука. Я думала, меня стошнит, когда из раны хлынула свежая кровь. Я закрыла глаза, подавляя позыв, затем услышала голос Керка: "Вот она!" Открыв глаза, я увидела, что между большим и указательным пальцами он держит маленький предмет, испачканный кровью. Че Муда снова обмяк.
Керк не стал тратить время на самопоздравления. Он быстро посыпал рану сульфамидным порошком, перевязал ее и сделал Че Муде инъекцию пенициллина. Все еще держа руку управляющего, я думала, что все страдания этого несчастного из-за меня...
От покаянных мыслей меня отвлек Керк, предложив мне стакан с виски.
- Выпейте это, - произнес он настойчиво. - Немного виски поможет вам прийти в себя.
Я оттолкнула его руку, не желая заглушать свои угрызения совести алкоголем.
- Лучше бы на его месте оказаться мне - было бы поделом.
Теперь, когда все закончилось, я ожидала, что Керк погонит меня прочь. Но он сказал совсем другое:
- На вашем месте я бы так не переживал.
- А я переживаю. И никогда себе не прощу, даже если меня простит Че Муда.
- Че Муда? - Керк нежно прикоснулся к обнаженной груди своего управляющего. - Ему не за что прощать вас.
Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять значение его слов. Но его лицо оставалось загадочным. Керк поднял "стен".
- Пойдемте поговорим с ними. Вы не против? - сказал он и первым вышел из помещения.
Дэн в шутку сравнил собравшихся с толпой линчующих, но, несмотря на очевидную враждебность людей, дело обстояло не так уж плохо. При моем появлении криков, взывающих к мести, не раздалось. Поднятые кверху лица были бесстрастны и угрюмы и в то же время - пытливы. Совершенно не смущенный назревающим бунтом, Керк дружелюбно посмотрел на рабочих и обыденным голосом начал:
- Вы будете счастливы узнать, что рана Че Муды не опасна и он вел себя как настоящий мужчина.
Керк говорил по-английски, видимо, из-за меня, хотя было очевидно и то, что большинство рабочих понимает его. Он назвал по имени нескольких стоящих поблизости мужчин и попросил их принести носилки, чтобы перенести Че Муду в его дом.
- Меня огорчило, что среди вас распространили ложь относительно несчастного случая. Я объясню вам, как все произошло, а потом вы продолжите работу.
Толпа качнулась, раздался недовольный ропот. Кто-то по-английски выкрикнул:
- Мы не будем работать на тех, кто убивает нас, как диких зверей!
И тут же после выкрика из разных концов толпы раздалось: "Забастовка!.. Забастовка!.."
Керк проигнорировал эти крики. Он продолжал:
- Мы выслушаем всех, но сначала послушайте меня.
Он взял меня за руку и стал спускаться по ступенькам вниз. Рабочие расступились и сомкнулись вновь, когда, повернув, Керк двинулся вдоль ряда заводских строений в направлении навеса с готовой продукцией. Я вынуждена была почти бежать, чтобы не отстать от него. Как мне ни хотелось узнать намерения Керка, я понимала всю бессмысленность своих вопросов в тот момент. Оставалось одно: собрать всю свою волю и не упасть в обморок.
Перед навесом лежало несколько тюков каучука. Именно в этом месте Керк развернулся и стал лицом к лицу со своими рабочими. Подняв "стен", он сказал:
- Вот оружие, из которого стреляла наша гостья, американская леди. Она отличный стрелок, который много охотился, поэтому она не может убить человека случайно.
- В Америке белые люди убивают людей с кожей другого цвета, - заявил молодой малаец. - Мы видели в фильмах, как охотятся за краснокожими и убивают их.
Мне и в голову не приходило, что фильмы о ковбоях и индейцах могут интерпретироваться подобным образом. Но это было именно так. Вчера, разговаривая с Се Лоуком, я восхищалась силой кино, сегодня испытывала отвращение к нему.
- В фильмах - да. В жизни - нет, - терпеливо объяснял Керк.
- А как насчет негров? - поинтересовался один тамил. - Мы слышали, что в Америке их вешают и сжигают из спортивного интереса.
- Али, вы наслушались лжи бандитов. После стольких лет работы на моей плантации ты бы уже мог знать, что белые не занимаются такими делами.
- А вы говорили об этом Че Муде? - спросил с издевкой голос откуда-то сзади.
Я была готова бежать, уверенная, что уговоры бесполезны, но Керк был спокоен. Он сказал:
- Я надеялся, что вы выслушаете и поверите, но, раз этого не произошло, я представлю вам доказательства.
К моему удивлению, он вручил мне "стен".
- Мисс Пауэлл, отойдите на десяток шагов, а затем сделайте то, что я скажу.
Молча я выполнила его указание, не догадываясь о его намерениях. Когда я остановилась и повернулась к нему лицом, Керк подошел к одному из тюков каучука и сказал рабочим:
- Смотрите сюда, пожалуйста, внимательно.
Затем обратился ко мне:
- Так, мисс Пауэлл, прицельтесь в этот тюк и стреляйте по моему сигналу.
Я лишь глядела на него во все глаза. Руки мои так дрожали, что я едва могла держать пулемет, не говоря уж о том, чтобы поднять его и целиться. Сам Керк ни на шаг не отступил в сторону. Опершись одним плечом на тюк, он являл собой картину небрежной уверенности.
- Нам необходимо продемонстрировать, что происшедшее не было случайностью.
- Не понимаю.
Мне казалось, что самым лучшим выходом из ситуации была бы ссылка на случайность. Иначе ранение Че Муды окажется тем, во что верили рабочие, рассчитанной спортивной забавой.
- Мистер Керк, я не могу этого сделать. Его глаза впились в меня.
- Поднимите пулемет, мисс Пауэлл. Я подам команду к стрельбе.
Не могу сказать, что я прицелилась: приклад "стена" ходил ходуном, как ветка на сильном ветру. На мгновение мне подумалось, не делает ли это Керк, чтобы наказать меня, но в следующее мгновение поняла, что он не подвергал бы опасности свою собственную жизнь, если бы не имел в виду что-то более важное. И я решилась довериться ему так же, как он доверился мне. Я сжала зубы и, собрав всю свою силу воли, сконцентрировалась на прицеливании по тюку каучука.
- Огонь!
Я нажала на спусковой крючок. Пулемет заплясал в моих руках. Я закрыла глаза и с большим трудом смогла открыть их после стрельбы. Луэлин Керк продолжал небрежно стоять у кипы каучука. Наступило такое облегчение, что у меня больше не было сил держать пулемет, и он сполз вниз по ноге на землю. Стоявший ближе всех ко мне рабочий поднял его.
- Хорошая стрельба, - одобрил Керк таким тоном, словно это было обычным делом. Он окинул взглядом своих рабочих. - Только что мисс Пауэлл самым убедительным образом продемонстрировала, что она никогда не застрелит человека случайно. Послушайте меня, и я докажу вам, что она и специально не стреляла в Че Муду.
Он извлек из кармана охотничий нож и принялся резать каучук. Толпа придвинулась ближе, увлекая меня за собой. Керк резал плотно спрессованные листы, слущивая их, как слои кожи. Наконец он выпрямился и поднял в руке какой-то предмет. Это была пуля.
- Посмотрите, - обратился он к присутствующим. - Это пуля от "стена", из которого стреляла мисс Пауэлл. - Затем вытащил что-то из кармана и представил на обозрение. Я узнала бесформенный кусочек металла, который он извлек из Че Муды. - А это пуля, которая поразила нашего мужественного друга Че Муду. И что же вы видите? - Среди стоявших впереди раздались возгласы понимания. Победоносно Керк провозгласил:
- Эти пули не идентичны! Че Муда был ранен совсем из другого оружия!
- Что? Вы имеете в виду, что это не я подстрелила его?
- Верно. Эта пуля от револьвера, оружия меньшего калибра. - Керк взглянул на рабочих. Все отводили глаза в сторону. - Ну, что вы на это скажете?
Тамил, которого Керк назвал Али, робко промолвил:
- Туан, тут было много пустых разговоров - это несерьезно, конечно. - Он посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что остальные его поддерживают, и, найдя в их глазах одобрение, добавил с бесстрастным выражением лица:
- Не было вообще никакой забастовки, мы просто взяли выходной, чтобы отметить мужество Че Муды.
- Конечно, - согласился Керк, его лицо - сама серьезность, хотя в глазах я и заметила скрываемый смех. - Теперь, когда вы сделали это, я передаю просьбу Че Муды: всем немедленно вернуться к работе.
После того как Керк предоставил им возможность выйти из конфликта, сохранив чувство собственного достоинства, рабочие с благодарными лицами разбрелись в разные стороны. Через две минуты на площадке остались только мы с Керком. У меня не было сил тронуться с места. Пережитое, от ужасного начала до неожиданного финала, опустошило меня и одновременно наполнило благодарностью и облегчением. В конце концов я оказалась невиновной.
Керк собрался уходить.
- За вами пришлют машину, я позвоню.
- Спасибо. - Последние полчаса - в джипе, в больнице, в толпе - мы составляли единое целое, и мне не хотелось, чтобы этому пришел конец. - Может, я могла бы что-нибудь сделать здесь для Че Муды...
- Никакой необходимости: не стоит беспокоиться. - Керк снова превратился в отчужденного хозяина поместья, не более. - Это в самом деле не ваша обязанность.
- Если бы я не поступила так глупо с пулеметом...
Керк передернул плечами.
- Все могло обернуться еще хуже. Бандит, вероятно, поджидал удобного случая. Думаю, он очень раздосадован.
Керк говорил с такой обыденной интонацией, будто речь шла о каком-то спортивном состязании, а не о драматическом моменте, едва не приведшем к гибели человека. Я уже знала, что такой уловкой Керк постоянно воздвигал барьер между нами.
- Вы что, советуете мне просто забыть о происшедшем?
Керк открыто посмотрел на меня и сказал:
- А разве это не великое благо в нашей жизни забыть?
Он поднялся по ступенькам в контору, и я услышала, что он вызывает Хуссейна. Время шло к обеду, однако Керк со мной не поехал. Когда машина тронулась с места, я успела заметить, что он сидит за столом и смотрит прямо перед собой в стену, и поняла: теперь и он не сможет забыть о случившемся. Так же, как и я.
Глава 11
На Гурроч-Вейл сиеста продолжается с двенадцати до четырех часов дня. В эти часы на рощи гевеи опускается гробовая тишина. Создавалось впечатление, что зной, окутывающий землю, не позволяет подняться от нее ни единому, звуку. Не имея привычки к сну в дневное время даже в обычной обстановке, я всякий раз после ланча беспокойно блуждала по бунгало и искусственно возбуждала в себе неприязнь ко всему, что видела. Еще находясь под впечатлением утренних событий, я с готовностью согласилась на предложение не ехать на съемки во второй половине дня. И это оказалось неверным шагом. В работе я могла бы восстановить душевное равновесие, а бродя по пустому безмолвному дому, я все глубже и глубже погружалась в меланхолию. И это настроение стало причиной дальнейших неприятностей.
Дэн постучал в дверь моей комнаты, когда я не очень успешно пыталась разгладить свое черное вечернее платье. Когда человек в депрессии, у него не получается даже самое простое.
- Оставь дверь открытой, - сказала я ему. - Не хочу, чтобы меня компрометировали.
- Скажите, пожалуйста, какие нежности! Одним разом больше, одним - меньше, - ответил Дэн, думая, что я шучу. Но затем, почувствовав, как всегда, мое настроение, перестал скалить зубы и выполнил мою просьбу. - Ты хорошо себя чувствуешь, Рокси?
- А почему я должна чувствовать себя плохо? Увидев бутылку на туалетном столике, он в удивлении вскинул брови.
- Только не говори, что ты превращаешься в пьяницу-одиночку!
- Можешь угощаться. Там осталось немного.
- Чертовски мало, как выясняется, - заявил он, налив себе спиртного. И не предложил мне составить ему компанию, тактично дав понять этим, что с меня достаточно. Но мне была безразлична его оценка, поэтому я налила себе сама. Боже мой, - пробормотал Дэн, - мы в плохом настроении. Что случилось, моя маленькая, кто-то украл твои шарики <Игра в шарики - распространенная в США детская забава.>.
Странное дело, хотя со мною такое бывало редко, я вспомнила свою маму и то, как она успокаивала меня, когда я приходила к ней со своей очередной детской бедой, часто она успокаивала меня небольшим стихотворением о девочке, потерявшей книжку по географии. В эту минуту я тоже нуждалась в ком-то, кто смог бы сказать мне, что все о'кей, и отправить меня играть снова. Осознание, что такого человека рядом нет, еще больше ухудшило мое настроение. Дэну я сказала:
- Ничего, я переборю себя.
- Вот противоядие. - Он протянул мне пачку газет. - Почта из дома, Рокси. Доставлена сегодня утром из Сингапура.
Из дома... На мгновение настроение поднялось, но потом я вспомнила, что "дом" для Дэна - Голливуд.
- Что-нибудь важное?
- Несколько номеров газеты "Репортер" двухнедельной давности. Хочешь послушать, как живет другая половина человечества?
Мы уселись на кровать и просмотрели газеты вместе. Все как обычно: очередная реорганизация, начало съемок новых картин на других студиях, заключение новых контрактов и завершение старых... В общем, новости, которые всегда казались важными. Здесь же, вдали от цивилизации, среди почти непроходимых джунглей, все это представлялось нереальными делами какого-то иного мира, к которому я не имею никакого отношения. Дэн назвал газеты противоядием от моего состояния, но они лишь усилили мое чувство одиночества.
- О нас что-нибудь есть, Дэн?
- Ни единой строчки, - несколько упавшим голосом ответил он и тут же, овладев собой, добавил:
- По крайней мере, похоже, мы еще не уволены.
- Как наши успехи сегодня?
- Так себе. Надеюсь, Джи Ди сумеет сделать хоть что-то приличное из того, чем располагает.
- Какая, собственно, разница? - с горечью произнесла я. - Не стоит обманывать самих себя, рассчитывая, что наш фильм может попасть куда-нибудь, кроме студийной кинотеки. О, я знаю, что ты хочешь сказать, Дэн! Но давай честно посмотрим на вещи: мы ведь и вправду не делаем здесь ничего особенного. Если у нас получится что-то необычное, если продюсер это одобрит, если банку понравится идея, если съемки удобно улягутся в график студии.., тогда они передадут фильм в другие руки. Ты же знаешь.
- Да, знаю, - спокойно согласился Дэн. - Ну и что ты предлагаешь? Отказаться?
Ответа на этот вопрос у меня не было, и я пробормотала:
- Не знаю. Я просто не хочу себя обманывать, вот и все.
- Такова жизнь, девочка. Перестанешь себя обманывать - сразу скопытишься. Все мы вынуждены себя обманывать.
- Может быть, это делают только неудачники, вроде нас?
- Знаешь, сегодня ты совсем не похожа на Роксану Пауэлл - искательницу приключений.
- Да, это так. Пора признать: никто из нас ничего не добьется, Дэн. Может быть, за исключением Джи Ди. Он единственный талант среди нас. Единственный художник. Ты и я на самом деле - белые воротнички. Студия не вспомнит о нас, даже если мы останемся в Малайе и пойдем на удобрение джунглей. А Нордж... Ты же сам упоминал, что они хотят избавиться от него, признайся.
- Я признаю все, включая возможность того, что мы попусту тратим здесь время. Но, глядя фактам в лицо, давай признаем и то, что вопреки стараниям лучших кинематографических умов звезда удачи иногда загорается для тех, кто этого заслуживает.
- Интересно, - мрачно проговорила я. - А мы действительно заслуживаем, Дэн?
- Подобная мысль, возможно, пришла в голову и Золушке, и все же она попала на бал. - Он похлопал меня по руке. - У тебя был трудный день, девочка. Хочешь поплакаться в жилетку дяде Дэну?
- Да, хочу. Но не собираюсь.
- Это в тебе говорит прежняя женщина-тигр. -Он поднялся и, захватив с собой виски, вышел.
Оставшись одна, я почувствовала себя немного лучше, может быть, потому, что поделилась своими страхами с другим человеком. Со времени приезда на Гурроч-Вейл я постоянно так или иначе защищалась, а этого достаточно, чтобы обесценить личность даже вполне самодостаточного человека. И поклялась себе, что теперь все будет по-другому. А начну я с Луэлина Керка.
В этот вечер я присоединилась за обедом к остальным, наполненная доброй долей язвительности. Я сделала то, чем пренебрегала в первый вечер, начистила перышки до предела и, несмотря на различие в стиле одежды, могла составить конкуренцию красавице Сити. Реакция мужчин подтвердила мою правоту, Джи Ди даже присвистнул. Керк, разумеется, промолчал. Я улыбалась и любезно с ним разговаривала, но про себя думала: ну, погоди, я прорвусь через твой барьер, даже если для этого понадобится треснуть тебя бананом по голове.
Вероятно, Дэн почувствовал напряжение. Во всяком случае, он взял на себя заботу о застольной беседе, направляя ее в спокойное русло. Обед принял почти веселый характер, благодаря тому что Дэн был великолепным рассказчиком, когда этого желал, а я, слышавшая его истории много раз, умело подыгрывала ему. Разговор протекал ровно. Керк, попыхивая манильской сигарой, в основном молча слушал нас. Но, не желая позволить ему улизнуть от меня, я улучила момент, прервала воспоминания Дэна и бросила Керку прямой вызов:
- Вы сегодня на удивление спокойны. Должно быть, вас занимают какие-то великие мысли.
- Вовсе нет. Просто, слушая вас и мистера Лэндиса, я подумал, что жизнь других людей должна казаться вам чрезвычайно скучной.
- Вот уж нет! На самом деле в Голливуде не сыщешь и уголка с блистательной жизнью. Вы сами, наверное, могли бы рассказать такие истории, на фоне которых наши покажутся скукотишей.
Он слабо передернул плечами.
- Обыденные происшествия. Любой плантатор может рассказать то же самое.
- Никаких будоражащих кровь приключений в джунглях? Например, поединок с тигром?
Я издевалась над ним под маской дружеской улыбки, но Керк не подал вида, что понимает это.
- Ничего подобного, - произнес он задумчиво. - Я вообще никогда не охотился на тигров.
Тут зазвонил телефон, и он, извинившись, пошел отвечать. Наша трапеза закончилась, и мы последовали за ним в гостиную. Все, кроме Норджа. Я не заметила, как он вышел, но была уверена, что у него свидание с Сити. Интересно, заметит ли это Керк и, если заметит, какой будет его реакция. Смотрит ли он на Сити, как на свою собственность? Но Керк снова скрыл свои чувства за бесстрастным выражением лица, никак не прокомментировав отсутствие Норджа. Закончив разговор по телефону, он просто сказал:
- Пожалуйста, угощайтесь напитками, если желаете.
После этих слов он подошел к полке и взял книгу. Ею оказался роман, который уже как-то попался под руку и мне, "Возвращение туземца", но, в отличие от меня, Керк, казалось, сразу же смог погрузиться в чтение.
Я тем временем погружалась в опасное настроение и поэтому решила выпить еще. Однако спиртное сослужило моему воображению плохую службу. Я все время думала о том, что происходит в домике Сити. Мой разгоряченный мозг рисовал одну сексуальную сценку за другой, словно перед моими глазами чередой шла серия эротических открыток. Я представляла себе интерьер комнатки Сити, освещенной отраженным светом прожекторов, сброшенный ею саронг, перечеркнувший рисунок циновок на полу, светло-шоколадный бархат ее кожи, украшенный тенями от бамбуковой занавески, на которую падал внешний свет. И Норджа - в качестве зрителя. Кто бы вот так же захотел смотреть на меня, полосатую, как тигрица? Наверное, никто! И от такой мысли мне стало совсем горько.
Наконец я отошла от бара и уселась напротив Керка. Он не мог не взглянуть на меня всякий раз, когда отрывался от книги. Я скрестила ноги, положила руки на колени и сидела, ничего не делая. Дэн попытался продолжить разговор, начатый за столом, но я не поддержала его, и они с Джи Ди принялись обсуждать технические детали дел, запланированных на следующий день. Не знаю, сколько времени прошло, а мы так и сидели молча друг против друга, как бы вовлеченные в какую-то особую дуэль. Чувствовалась его решимость игнорировать меня. А я была так же решительно настроена пробить брешь в его оболочке и заставить его посмотреть на меня как на личность, а не как на одушевленный предмет обстановки. Только проникнув под его защитную скорлупу, я могла поставить себя на равных с ним.
Спустя некоторое время Джи Ди удалился спать, потом, посмотрев на меня каким-то озабоченным взглядом, за ним последовал и Дэн. Мы с Керком продолжали сидеть. Напряжение между нами росло и стало для меня почти осязаемым. То, как Керк старался избегать взгляда в мою сторону, говорило, что и он это чувствует. Наконец он поднял голову от книги и встретился со мною взглядом.
- Что-нибудь случилось, мисс Пауэлл?
- Нет, а что-нибудь должно было случиться?
- Вы будете рады узнать, что Че Муда чувствует себя великолепно.
- Я рада.
- Ну, хорошо... - Керк, вежливо прикрыв рот ладонью, зевнул. - Довольно поздно, не правда ли?
Я откинула голову на спинку кресла, зная, что в такой позе подчеркивалась каждая линия моего тела.
- Собираетесь спать, мистер Керк?
- Конечно, - ответил он и, взглянув на меня вскользь, поднялся. - Это был длинный день.
- Но и ночь впереди длинная. - Я прерывисто вздохнула. - Попробуйте остаться.
Глава 12
Не отрывая от меня глаз, Керк медленно опустился в кресло.
- Ну, что, мисс Пауэлл?
- Ну, что, мистер Керк? - парировала я. - Неужели вы даже не собираетесь поинтересоваться, почему я сказала это.
- Полагаю, на то была причина.
- Я тоже так полагаю. Давайте попробуем определить эту причину. Может, все дело в том, что я хотела увидеть, достаточно ли в вас человечности, чтобы принять мой вызов.
- Ну и как, я выдержал тест?
- О, выдержали великолепно! Как и все, что вы делаете.
Теперь, когда пошла игра в открытую, во мне пробудилась потребность, вызванная жарой, выпитым спиртным и чувством разочарования, - потребность говорить все, что придет в голову. Было такое чувство, что правила приличия и вежливый светский тон на время, пока мы остаемся вдвоем в полутемной комнате, отменяются.
- Я так понимаю, мисс Пауэлл, что каким-то образом умудрился вывести вас из себя. Извините.
- За что? Если вас беспокоит, что вы не всегда вели себя, как безупречный джентльмен, забудьте об этом. Уж если кто и вел себя здесь стервозно, то это я.
- О, я бы воздержался от таких определений, - возразил Керк.
- Зачем же? Возможно, именно здесь и зарыта собака. Может быть, вы тоже так думаете, но не хотите сказать. - Я подалась вперед и оперлась подбородком на кулаки. - Мистер Керк, чем вы, собственно, живете?
На подобный вопрос вряд ли можно ответить сразу. Это равносильно тому, что спросить: "Ты перестал бить свою жену?" Керк ответил почти так, как ответило бы большинство:
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду - почему вы такой? Кто мне докажет, что вы ведете нормальный образ жизни. Вряд ли это сможете сделать и вы. Живете в этой глуши один, без родных и близких... Неужели вас это устраивает? Неужели вам не бывает одиноко вдали от жены и детей, как другим мужчинам?
В ответ я ожидала все что угодно, но только не то, что услышала:
- А почему вы думаете, что я вдали от моей жены и детей?
- О! - воскликнула я, отшатнувшись. - Так у вас есть семья?..
Я настолько убедила себя в отсутствии их у Керка, что произнесенные слова заставили меня испытать странное чувство разочарования. И тут же вспомнила фотографию в его спальне.
- У меня была семья, - сказал Керк. Голос его оставался ровным. - Они похоронены за домом. Моя жена и двое детей - мальчик и девочка.
- Извините, я не знала. Это дело рук бандитов?
- Нет. Их убили японцы в самом начале оккупации. Я был в то время в Сингапуре по делам. Подобное тогда произошло со многими семьями.
Я приготовилась посочувствовать ему, даже еще раз извиниться за свою бестактность. Но абсолютное отсутствие в его голосе смягчающих интонаций заставило мою злость вспыхнуть с новой силой.