Дихнова Татьяна. За двумя кладами погонишься...

   Затем прислонилась к стене, прикрыла глаза и, прошептав себе под нос нужное заклинание, попыталась увидеть истинную сущность окружающих меня вещей. Этому фокусу обучают всех начинающих волшебников, он с виду несложен. В школах юные маги развлекаются, наводя чары и отгадывая, что за предмет за ними спрятан. Но сложность моей задачи состояла в том, что чем опытнее маг, тем хуже поддаются рассеиванию его чары. Мне пришлось основательно помучиться, перед тем как пол сдался и в нем проявились дыры. Чтобы преодолеть препятствие, нужно было ступать на определенные плитки, расположенные довольно далеко друг от друга. Не открывая глаз, я сказала детективу:
   — Следуйте за мной по пятам.
   После чего принялась перепрыгивать с камня на камень, выбирая наиболее простой маршрут. Останавливаться я не могла, так как сохранять равновесие было сложно, а рухнуть в глубокую яму мне совершенно не хотелось. Достигнув противоположного края, я оглянулась. Бес! Мсье Руаппи стоял примерно посредине маршрута.
   — Вы передвигались слишком быстро, — с виноватым видом пояснил он. — Я не успел проследить, куда именно прыгать.
   Вздохнув, я для начала пролевитировала сумку из рук детектива к месту, где стояла сама, затем взлетела, достигла спутника и, крепко его ухватив, кое-как дотащила до твердого пола.
   Потирая бок, ушибленный при падении на этот самый пол, детектив спросил:
   — А почему вы сразу так не сделали?
   — Я и с полпути-то вас еле донесла, — ответила я, стараясь отдышаться. — Попробуй я преодолеть таким образом всю дорогу, мы бы сейчас здесь не сидели.
   — У меня есть хорошая новость, — порадовал меня детектив. — Мы почти на месте.
   Действительно, сразу за поворотом виднелась еще одна дверь. Очень осторожно мы достигли ее, обойдясь без приключений, и я привалилась к стене, глядя на появившийся в опытных руках мсье Руаппи комплект отмычек. Через некоторое время борьба с дверью завершилась полной победой моего компаньона, и, отворив тяжелую створку, мы прошли внутрь.
   Как и в коридоре, в самом хранилище горел магический свет, и я восхищенно ахнула. Стены огромного помещения были плотно увешаны картинами, большинство из которых стоили явно больше, чем мой будущий особняк. По всему полу стояли статуи, но поскольку скульптурой я никогда особенно не интересовалась, то, бросив на них один лишь взгляд, вернулась к картинам.
   — Айлия, — позвал меня мсье Руаппи. — Не отвлекайтесь, помните, мы здесь по делу.
   Повернувшись, я с невинным видом хлопнула ресницами.
   — А что, вы уже открыли сейф? Вон он, в дальней стене.
   Хмыкнув, компаньон двинулся в указанном направлении, я же продолжила рассматривать раритеты. И как можно запирать такую красоту в подземелье? Ведь ее не видят даже гости. Хотя... помнится, мсье Марто объяснял мне, что получает удовольствие не от самих произведений искусства, а от факта владения ими и того, что это почти никому не известно. Странная и непонятная мне философия.
   Когда позади осталась половина коллекции, детектив позвал меня:
   — Готово.
   Оторвав взгляд от великолепного натюрморта с пролитым на белоснежную скатерть рубиновым вином, я подошла к сообщнику.
   — Хотите сами открыть? — любезно предложил он мне.
   — Нет, спасибо. Это же вы справились с замком, вы и открывайте.
   С торжественным видом детектив потянул на себя ручку, и я с любопытством уставилась внутрь.
   — Bay! Вы только посмотрите... — ошарашенно прошептала я, переводя взгляд с одной полки на другую.
   Возможно, именно здесь хранилась пропавшая коллекция драгоценных камней, принадлежащая мсье Мориху. Я, конечно, шутила, но такого количества драгоценностей мне ранее видеть не доводилось. Пока я хлопала глазами, спутник ловко вытаскивал из сейфа ящик за ящиком, просматривая их в поисках Розового Солнца. Когда на полу высилась целая батарея драгоценных камней, а сейф зиял пустотой, детектив с недоумением на меня взглянул:
   — Жемчужины здесь нет. Вы уверены, что она находилась у Марева?
   — Как это нет?
   Не поверив мсье Руаппи, я самолично перерыла все ящички с камнями и тщательно осмотрела сейф. Никаких следов Розового Солнца. С чувством глубокого разочарования опустившись на колени, я привалилась к стене и через секунду вскочила, хлопнув себя по лбу.
   — Уй! — Потирая лоб, я тихо сказала: — Похоже, я сваляла дурака... Охранник из меня весь здравый смысл выбил.
   — Что вы имеете в виду? — непонимающе поинтересовался детектив.
   — У меня же в кармане лежит способ без всяких проблем найти Розовое Солнце, а я об этом совершенно забыла...
   Тут уже спутник опустился на пол рядом с содержимым сейфа.
   — Что еще за способ?
   Вместо ответа я достала из кармана подарок ихтиандров, показала его мсье Руаппи и прочитала нужное заклинание. Вокруг жемчужины возникло мягкое розовое сияние, она поднялась над моей ладонью, облетела вокруг и неторопливо поплыла к выходу из хранилища.
   — Пойдемте скорее, — махнула я рукой спутнику — Розовое Солнце где-то в доме, иначе жемчужина бы так себя не вела.
   Не став рассиживаться, детектив резво вскочил, побросал инструменты в сумку и последовал за мной. У самого выхода он оглянулся на учиненный нами разгром и с долей юмора спросил:
   — Не хотите захватить что-нибудь с собой, в качестве сувенира, так сказать?
   Я помотала головой.
   — Нет, мне чужого не надо.
   — Дело ваше. — Пожав плечами, детектив закрыл дверь, ведущую в хранилище Марева Одноглазого. Я даже не успела бросить последний взгляд на картины.
   Тем временем жемчужина уже доплыла до половины зачарованного пола.
   — Второй раз я вас донести не смогу, прыгайте быстрее, — предупредила я детектива, закрыла глаза, убрала наваждение и пустилась в путь.
   Как только я приземлилась на другой стороне, в моей голове появилась страшная мысль — ведь лучи сожгут маленькую жемчужину... Но, увы, поделать уже ничего было нельзя — маленький светящийся шарик почти долетел до второй ловушки и... благополучно ее преодолел. Выпросив у детектива очередную ненужную вещь, я отправила ее вслед за жемчужиной, и все прошло благополучно. Похоже, ловушка действовала лишь в направлении входа. Но рисковать я не стала — прислонившись к детективу, я окружила нас защитным полем, и мы пошли вперед. После того как лучи нас проигнорировали, я с шумом выдохнула, сняла щит, и мы со спутником нагнали нашего маленького проводника. Жемчужина уже добралась до середины кухни и очень уверенно плыла в сторону кабинета. Изредка переглядываясь, мы с детективом шли за ней до тех пор, пока светящийся шарик не застыл у картины за рабочим столом Марева Одноглазого.
   — Вам не кажется, что это попахивает издевательством? — вскинула я голову. — Зачем мы проникали в хранилище с риском для жизни, если жемчужина здесь?
   — Но я же не знал, что она в кабинете! — попытался обороняться детектив.
   — Но вы также не знали, что она в хранилище, тем не менее утверждали это с очень уверенным видом.
   — Если хотите, я могу извиниться.
   — Спасибо, не стоит. Лучше откройте сейф.
   Прочитав обратное заклинание, я убрала отслужившего проводника в карман, взглядом сняла картину со стены и в который раз за сегодняшнюю ночь застыла в полном недоумении — стена за полотном оказалась совершенно гладкой. Точнее, она выглядела совершенно гладкой... Вновь прикрыв глаза, я поборола очередное наваждение и совершенно четко увидела небольшой сейф с кодовым замком.
   — Тут сейф. Скажите, — обратилась я к детективу, — а ваши друзья из фирмы, устанавливающей сейфы, случайно не сказали вам код, которым можно открыть этот?
   — Не сказали, увы, — помотал головой детектив, — но это не проблема.
   Порывшись в сумке, сообщник извлек на свет нечто, очень напоминающее небольшой лом, и с решительным видом двинулся в мою сторону.
   — Где тут сейф?
   Теоретически я, конечно, могла сделать так, чтобы и детектив увидел стену без наваждения, но на практике силы мои были не беспредельны, и я ограничилась тем, что направила его руку в нужное место. Даже учитывая то, что спутник действовал на ощупь, времени до победного момента прошло довольно много, и я уже начала сомневаться в успехе и стала придумывать всевозможные коды, но тут дверца с треском отвалилась и нашим глазам предстала внутренность небольшого сейфа. Прямо посередине кубика со стороной около полуярда на белой бархатной подушке лежала жемчужина. Огромная и пронзительно-розовая. Задержав дыхание, я любовалась на нее, мсье Руаппи тоже смотрел молча, но потом разорвал повисшую паузу словами:
   — Да, ради обладания таким чудом можно и на убийство пойти.
   Детектив, безусловно, имел в виду давнее убийство мсье Мориха, но я непроизвольно отошла на шаг. Чем-то мне его тон не понравился, хотя, возможно, у меня на фоне сегодняшних событий развилась излишняя подозрительность.
   В этот момент с улицы, где под окном мы оставили связанных охранников, донесся странный звук.
   — Айлия, посмотрите, что там?
   Я послушно подошла к окну и, наполовину из него высунувшись, вгляделась вниз. Светать еще только-только начинало, и увидеть что-либо в предрассветной темени оказалось непростой задачей. Но мне все же удалось убедиться, что охранники по-прежнему мирно лежат рядком.
   — Все в порядке... — начала я, развернувшись к мсье Руаппи, но, не договорив, судорожно сглотнула и заорала: — Осторожнее!
   Из сейфа, в котором лежало Розовое Солнце, повалил густой дым, затем раздался хлопок, вырвался язык пламени, и все стихло.
   — Что это было? — глядя расширившимися глазами, шепотом, поинтересовалась я.
   — Есть обоснованное подозрение, что это сработала защита от взлома.
   — С какой-то странной задержкой она сработала.
   — Что поделаешь, — философски пожал плечами спутник, — в наше время вещи часто ведут себя не так, как мы от них ожидаем.
   Тонкое наблюдение. Убедившись, что сейф утихомирился, я осторожно подошла поближе и посмотрела внутрь. На обугленной, испачканной подушке валялась россыпь розовых обломков.
   — И это все, что осталось от жемчужины? — чуть не плача спросила я.
   — К сожалению, да... — вздохнул явно удрученный происшедшим детектив. — Боюсь, наша ночная вылазка оказалась бессмысленной.
   — А почему вы сразу ее не вынули? — напустилась я на компаньона. — Вы же такой опытный, все знаете, неужели не смогли предусмотреть защиту от взлома? Меня отправили к окну, а сами прохлаждались, вместо того чтобы упаковывать добычу. — Закончив, я плюхнулась на перевернутое кресло и опустила голову на руки.
   — Спокойнее, — погладил меня по волосам мсье Руаппи. — Это не первое и не последнее разочарование в вашей жизни. Переживете. А теперь давайте возвращаться в город.
   — Давайте. — Я угрюмо поднялась и пошла разыскивать в развороченном после драки кабинете скурр.
   Детектив тем временем снова собрал инструменты в сумку и, достав оттуда тонкие перчатки, принялся их натягивать. В ответ на мой удивленный взгляд он пояснил:
   — На дворе холодно и сыро, у меня суставы болят.
   Вот он, возраст. Летом ему холодно... и мадам Уиффин все время у камина проводит. Надеюсь, я умру где-нибудь по дороге к старости.
   Воспользовавшись окном, мы вылезли на улицу и уселись на скурр.
   — Вы уверены, что не хотите захватить чего-либо из хранилища? — поинтересовался из-за моей спины мсье Руаппи.
   Вместо ответа я фыркнула и взлетела.
   Некоторое время совершенно ничего не происходило, но затем я почувствовала, что спутник завозился, и услышала за спиной странное бормотание. Что-то оно мне напомнило, но вот что? Совсем недавно я слышала похожие слова. Точно, их произносил мсье Бьорек, рассказывая о принципе действия вампирьего яда. Вздрогнув, я сделала единственное, что могла в сложившейся ситуации, — заложила потрясающий вираж. Детектив, заорав, вцепился в меня двумя руками, а я, взглянув вниз, увидела стремительно летящий к земле маленький флакончик. Не снижая скорости, я долетела до бульвара Ньюбарри, высадила бывшего компаньона и, не сказав ему ни слова на прощание, отправилась домой.

Глава 12

В которой на жизнь мадемуазель Энниль совершается очередное покушение, героиня находит и уничтожает виновного, после чего ее отчисляют из Академии Магии

   В особняк я летела над каналом, время от времени изучая свое отражение в темной воде, и, как только он показался за поворотом, поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее — половина окон первого и третьего этажей светилась, словно в дом понаехала уйма гостей. Подавив порыв приземлиться прямо на балкон к Акси, я слетела вниз и с силой позвонила в дверь. Она распахнулась практически сразу же, и я напустилась на бедную экономку:
   — Где мадемуазель Энниль? С ней все в порядке?
   — Они с молодым мсье в столовой, — вымолвила Мари и собиралась что-то добавить, но я, не слушая, бросилась в дом.
   На пороге столовой, самолично убедившись, что подопечная жива и, по крайней мере с виду, невредима, я затормозила, в нормальном темпе добралась до ближайшего стула, обессиленно на него рухнула и вопросила:
   — Что на сей раз произошло?
   — Меня снова пытались убить, — очень спокойно произнесла Акси и поплотнее завернулась в наброшенный на ее плечи плед.
   — И меня, — добавил лежащий на коленях у девушки Фарька.
   Присмотревшись, я заметила, что его хвост неумело перевязан примерно посередине и через бинт проступила кровь.
   — Это когда-нибудь закончится? — пробормотала я, возведя глаза к потолку. — Кто в состоянии спокойно рассказать мне, что произошло?
   — Пришел доктор, — сообщил вошедший в столовую Антей. Увидев меня, он запнулся. — Доброй ночи, Айлия.
   — Взаимно.
   Я встала со стула и принялась командовать:
   — Мари, отведи Акси, Фарьку и врача в бывшую комнату мсье Энниля и, пока не придем мы с Генри, не оставляй их одних. Генри же пока объяснит мне, что случилось.
   После того как доктор уединился со своими пациентами, мы с Генри отправились в комнаты Акси. Войдя в спальню, юноша махнул рукой:
   — Вот, полюбуйся.
   А любоваться действительно было чем. Прямо на кровати Акси, застеленной белоснежным шелковым бельем, красовался тяжеленный комод из резного дуба. После того как я подошла поближе и тщательнее осмотрела кровать, с одного из краев комода обнаружился пучок светлой шерсти, очевидно вырванной из хвоста моего оцелота.
   Присев на край, я повернулась к Генри, с интересом наблюдавшему за мной из дверного проема.
   — Я слушаю.
   — Вскоре после того, как ты улетела, мы прикончили шампанское и легли спать, — начал тот.
   — Вместе? — нагло уточнила я.
   Генри замялся:
   — Нет. Акси в свою кровать, я а прикорнул на диване в гостиной. Но быстро уснуть не получилось, и около двух ночи мы отправились на балкон подышать свежим воздухом. Ночь стояла тихая-тихая, ни звезд, ни луны не было видно, ветра особого тоже не чувствовалось и мы довольно долго просидели вместе на балконе и провели бы там еще некоторое время, но неожиданно из спальни раздался грохот и крайне возмущенный вопль твоего оцелота. Замечу, что голосовыми данными его природа не обделила...
   Я усмехнулась:
   — Это верно. То есть что именно произошло, ты не знаешь?
   — Нет, — покачал головой юноша. — Когда я вбежал в комнату, там уже никого не было, лишь Фарь отчаянно верещал, вылизывая пострадавший хвост.
   — А он кого-нибудь видел?
   Генри смущенно признался:
   — Знаешь, я не спрашивал, как-то не до того было...
   — Придется мне самой спросить. Пошли вниз, врач, наверное, уже закончил осмотр.
   Остановившись на пороге спальни, я напрягла оставшиеся силы и сняла комод с кровати. Только вот на место его поставить уже не смогла.
   — Впечатляет, — прокомментировал мои усилия по перестановке мебели спутник.
   В комнате бывшего хозяина дома я выслушала полный отчет доктора. Основной его мыслью было то, что если мы не хотим совершенно искалечить нервную систему мадемуазель Энниль, то следует полностью исключить различные ночные встряски, да и дневные тоже. Что же до моего оцелота, то хвост ему перевязали профессионально, а в остальном Фарь был объявлен абсолютно здоровым.
   Поблагодарив эскулапа, я отправила его с Мари вниз получить у Антея плату за визит, сама присела на край кровати, на которой возлежала Акси, и попросила:
   — Версию Генри я уже слышала, теперь вкратце изложи мне свое видение ночных событий.
   Фарька немедленно попытался встрять, но я его остановила:
   — Погоди, я спрашивала Акси. С тобой же, никудышный страж, я со всей серьезностью поговорю позже.
   Как и ожидалось, ничего нового мне девушка не сообщила, но сдаваться так просто я не собиралась:
   — Акси, подумай хорошо. Ты совершенно уверена, что никому не говорила о запланированной на завтра сделке? Или, возможно, ты забыла на видном месте письмо от адвоката Массу?
   — Нет, — очень уверенно покачала головой девушка. — От нас с Генри об этом никто не мог узнать.
   Очень жаль, но ничего не прояснилось. Пришлось, как я и обещала, перейти к допросу оцелота. Со слов зверька все происходило так.
   Пристроившись на углу кровати Акси, он подремывал, не забывая между тем чутко прислушиваться к происходящему в спальне. Когда подопечная встала, он проявил бдительность и уточнил, куда это она собралась (Акси подтвердила), услышав же, что на балкон с Генри, ночным воздухом подышать, успокоился и продолжил дремать вплоть до того момента, как на него сверху рухнул комод. Точнее, Фарь учуял что-то неладное за мгновение до этого, успел метнуться в сторону, так что пострадал лишь хвост.
   — То есть, — недоверчиво уточнила я, — хочешь сказать, что ты тоже ничего не слышал и никого не видел?
   — Мне бы'о очень бол'но, — жалобно вякнул зверек, — некото'ое вре'я я не мог ви'еть и слы'ать.
   Сочувственно погладив его пострадавший хвост, я встала и отправилась в апартаменты Акси поразмышлять в тишине.
   Еще раз во всех подробностях оглядев спальню своей подопечной, я уселась в кресло на балконе, завернулась в оброненный Генри плед и задумалась. Совершенно очевидно, что во всех покушениях, удачных и нет, виноват кто-то из домочадцев, но вот кто? Немного не к месту я вспомнила свое первое знакомство с драконом и небольшую лекцию, которую он мне в тот день прочитал. Чтобы вычислить преступника, необходимо свести воедино всего-то три вещи — оружие, возможность и мотив. Интересно, кому могла прийти в голову мысль использовать в качестве оружия громоздкий комод? Примерно через четверть часа я встала с кресла и отправилась на первый этаж, уже точно зная виновного.
   Обнаружив внизу Мари, я велела ей разбудить мадам Фау и попросить ее и остальных обитателей дома собраться в столовой. Это оказалось совсем не так просто, но в результате все расселись вокруг стола, лишь Шэмми с Фарем пристроились на кресле, стоящем в углу. Я же расположилась спиной к входу, но так, чтобы видеть одновременно всех присутствующих.
   — Что здесь происходит? — возмущенно вопросила разодетая, словно на званый вечер, мадам Фау. — И как в доме оказалась эта девица?
   — А вы не в курсе? — невинно поинтересовалась я.
   Появившееся на лице собеседницы недоуменное выражение убедило меня в том, что она действительно не в курсе.
   — Дело в том, — пояснила я, внимательно наблюдая за собравшимися, — что через несколько часов я куплю этот дом у мадемуазель Энниль и стану полноправной хозяйкой особняка.
   Да, теперь я могла поклясться, что никто, кроме Акси с Генри, об этом не знал — слишком уж ошарашенными они выглядели, мадам Фау даже дар речи потеряла. Но, увы, довольно быстро его обрела и уточнила:
   — Акси, это правда?
   — Да, — весьма лаконично кивнула девушка. — Это мое решение, и обсуждению оно не подлежит.
   Внутренне ей поаплодировав, я вернула себе внимание собравшихся.
   — Но здесь я попросила вас собраться совсем не по этому поводу. Дело в том, что сегодня ночью было совершено очередное, второе покушение на жизнь мадемуазель Энниль, и я точно знаю, кто его организовал, равно как и то, кто убил мсье Энниля.
   — Но дядя погиб в результате несчастного случая, — возразил мне Антей.
   — Это только так кажется. И скоро вы все со мной согласитесь.
   — Погодите. — До мадам Фау дошел смысл сказанного. — То есть одного из нас обвиняют в убийстве? — Она обвела столовую взглядом. — Но это же полный бред!
   Судя по выражению лиц, экономка и Антей были с ней совершенно согласны.
   Тут я, изрядно, кстати, уставшая за прошедшую ночь, разозлилась и рявкнула:
   — Если вы немного помолчите и дадите мне возможность, то я все расскажу в самые сжатые сроки.
   Мадам Фау собралась было вставить несколько слов, но передумала и, захлопнув рот, недовольно на меня воззрилась.
   Убедившись, что собравшиеся готовы слушать, я приступила:
   — Итак, с чего все началось? Мсье Энниль, спускаясь ночью на кухню, не удержался на скользкой лестнице и, крайне неудачно упав, сломал шею. Но он до этого тысячу раз спускался и поднимался по лестнице. Что же вдруг случилось?
   — Вы, возможно, забыли, — подала голос Мари, — но как раз накануне вечером с лестницы пришлось снять ковер.
   — Ах да. Спасибо. Насколько я помню, причиной отправки ковра в чистку послужил разбитый на ней флакон одеколона. Скажите, мадам Фау, а вы часто что-либо бьете? У меня сложилось на ваш счет несколько иное впечатление.
   — И правильно, — пробурчала мадам. — Меня тогда напугало... — Она замялась.
   — Что именно?
   — Да я сама не знаю, — неохотно созналась собеседница. — Просто раздался странный звук, и злополучный флакон словно сам выскользнул из моих рук.
   — Мама, не преувеличивай, — урезонил ее Антей.
   Мадам гневно сверкнула глазами.
   — Я не преувеличиваю. Я неплохо себя контролирую и не имею привычки просто так ронять вещи.
   — Хорошо, — подытожила я, — с ковром разобрались. Пойдем дальше. Мари, вопрос к вам. Скажите, в какой обуви ходил по ночам мсье Энниль?
   Ненадолго наморщив лоб, экономка ответила:
   — В той же, что и днем. У него были любимые домашние туфли, привезенные в подарок родственниками.
   — А какая у них была подошва? — продолжала я допытываться.
   — Возможно, будет проще, если я их вам просто покажу? Шэмми, будь добр, принеси туфли мсье Энниля.
   Домовой неслышной тенью скользнул к двери и вскоре вернулся, неся пару довольно простых туфель. Взяв их в руки, я тщательно осмотрела подошву и повернула ее к остальным.
   — Как вы можете сами видеть, будучи обутым в эти туфли, очень сложно поскользнуться даже на лишенной ковра лестнице. И я имею веские основания подозревать, что мсье Эннилю помогли упасть.
   Экономка громко охнула и тут же прикрыла рот рукой, Акси с растущим подозрением обвела взглядом собравшихся, Генри же с семейством Фау хранили молчание и, не шевелясь, на меня смотрели.
   — Идем дальше. Первое покушение на Акси. Как вы, должно быть, помните, оно состоялось непосредственно в ночь приезда мадам Габриэллы, после разговора за ужином касательно продажи дома.
   — И что? — с не свойственной себе невоспитанностью влез Антей.
   Чуть было не ответив: «И то!», я вовремя прикусила язык и спокойно поинтересовалась:
   — А ты не видишь ничего подозрительного? Сразу после подписания договора о продаже дома погибает мсье Энниль, затем его наследница принимает решение не идти наперекор воле отца, и тут же на нее устраивают покушение. Ни на какую мысль эти два эпизода не наводят?
   — Наводят, — хмыкнул Антей. — Что у тебя слишком богатое воображение. Дядя просто поскользнулся на лестнице, а Акси всегда была безголовая и, очевидно, слишком рано закрыла дымоход.
   — И ты искренне в это... — начала было я, но тут Акси, гневно сверкнув глазами, отрезала:
   — Тебе прекрасно известно, дорогой братик, что я никогда не закрывала заслонку сама, так что поверь, и на сей раз я этого не делала. Не стоит выставлять меня полной идиоткой, лучше займись поиском нового дома для себя и матери. Отец просил меня о вас позаботиться, и я это сделаю. Но после — живите как знаете и оставьте меня в покое.
   Ух ты! Отличное выступление. Столь необычное для девушки поведение несколько огорошило собравшихся. Генри, к примеру, не веря своим ушам, с гордостью смотрел на нареченную, Антей открывал и закрывал рот, словно рыба, неожиданно для себя оказавшаяся на берегу. Первой обрела дар речи мадам Фау — прижав руку с груди, она с трагизмом в голосе изрекла:
   — Вот она благодарность за то, что я тебя растила, ночей у кроватки не спала, все нервы себе истрепала, когда ты болела. Говорила я этому упрямому Надалю — отправь девчонку в интернат, ее там человеком сделают, нет, не послушался, и что теперь? Родную тетю из дома выгоняет... дожили.
   — Мама, — попытался урезонить ее Антей. — Нас никто не выгоняет, мы просто переедем в особняк поменьше, вот и все.
   — Да? — плаксиво уточнила мадам. — А экономка у нас будет?
   Тут мне надоела затянувшаяся семейная сцена, и, выразительно постучав туфлей покойного о стол, я дождалась, когда все повернутся в мою сторону, и продолжила:
   — Меня, в отличие от Антея, упомянутые два эпизода навели на несколько другие мысли: конкретно — что кто-то из домочадцев очень не желает продажи особняка и пытается помешать этому всеми доступными средствами.
   — Но почему же этот кто-то не хочет продать особняк? — непонимающе спросил до сих пор молчавший Генри.