Страница:
— Что тебе нужно, Арни? — сказал Джек тихим голосом.
Арни пожал плечами.
— Я должен совершить с Манфредом паломничество к святому месту.
Только и всего.
Однако Арни не мог сдержать ухмылки. И даже не пытался.
Использование почтового вездехода сокращало предстоящее паломничество из Левистоуна к «Грязной Головке» от пяти дней до каких-то восьми часов, как подсчитал Арни.
«Теперь ничего не остается, как только отправляться», — говорил себе Арни, расхаживая по гостиной.
Возле дома у обочины стоял вездеход, в котором сидели Гелио и Манфред. Из окна Арни видел их далеко внизу. Он достал пистолет из ящика письменного стола и пристегнул кобуру под пальто. Затем запер ящик на ключ и заторопился в вестибюль.
Через некоторое время он появился на тротуаре возле вездехода.
— На этом мы и поедем, — сказал он Манфреду.
Гелио покинул вездеход, а Арни сел за руль. Он завел маленькую турбинку, и она загудела, как шмель в бутылке.
— Звучит неплохо, — с удовольствием заметил Арни. — Пока, Гелио. Если все обойдется хорошо — тебя ожидает награда, запомни.
— Я не думаю о награде, — сказал Гелио. — Я только выполняю свой долг, Господин. Я сделал бы это для любого.
Отпустив ручной тормоз, Арни выехал в деловую часть Левистоуна. Они отправились навстречу своей судьбе. Высоко над головой, несомненно, кружился вертолет с Дорин и Джеком. Арни не стал искать его в небе. Он помахал на прощанье Гелио, а затем огромный автобус заслонил собой весь мир позади вездехода и бликман исчез из его поля зрения.
— Что скажешь по поводу нашего вездехода, Манфред? — спросил Арни, ведя машину к окраине Левистоуна и дальше в пустыню. — Есть от нее какой-нибудь прок? — Она делает почти пятьдесят миль в час, это тебе не какая-нибудь таратайка.
Мальчик ничего не ответил, но его тело дрожало от возбуждения.
— Прекрасная машина, — заявил Арни в ответ на свой вопрос.
Они почти выехали из Левистоуна, когда Арни заметил машину, которая двигалась за ними почти с той же скоростью. В машине сидели два человека, мужчина и женщина. Вначале он подумал о Джеке и Дорин, но потом обнаружил, что это были его бывшая жена Анна Эстергази и доктор Милтон Глоб.
«Что, черт подери, им нужно? — гадал Арни. — Неужели они не видят, что я занят и не могу отвлекаться?»
— Котт! — кричал доктор Глоб. — Сверните на обочину, нам нужно поговорить! Это жизненно важно!
— Проклятье, — сказал Арни, прибавляя газу. Он нащупал левой рукой пистолет. — Мне не о чем говорить. И что это вы затеяли вдвоем? — Ему не нравился такой поворот событий.
«Похоже, они сговорились, — сказал он себе. — Нужно было предвидеть».
Щелкая тумблерами передатчика, он стал вызывать управляющего Юнион Холлом Эдди Хоггинса.
— Говорит Арни. Мой азимут по гирокомпасу — 8.45702 — прямо на окраине города. Давай быстро сюда, у меня компания, о которой необходимо позаботиться. Как можно скорее: меня догоняют.
Они фактически не отставали, им легко было двигаться со скоростью маленького вездехода или даже обогнать его.
— Понял, Арни, — сказал Эдди Хоггинс. — Я мигом вышлю ребят, не беспокойся.
Машина преследователей вырвалась вперед и стала прижимать вездеход к обочине. Арни неохотно остановился. Машина развернулась таким образом, чтобы не дать им удрать, из нее выскочил Глоб и как-то боком, размахивая руками, подбежал к вездеходу.
— Это конец вашей карьеры задиры и самодура! — кричал он.
«Предатель, — подумал Арни. — В такое время…»
— Что вам нужно? — сказал он. — Отвяжитесь, я занят.
— Оставьте Джека Болена в покое, — истерически выкрикивал доктор Глоб. — Я представляю его интересы, он нуждается в покое и отдыхе. Вы должны выслушать меня.
Из машины вышла Анна Эстергази и предстала перед Арни.
— Насколько я понимаю… — начала она.
— Ничего ты не понимаешь, — со злостью сказал Арни. — Позвольте мне проехать или вам обоим не поздоровится.
Над головой показался вертолет со знаками различия Союза Гидротехников и стал снижаться. «Джек и Дорин», — решил Арни. Затем появился второй вертолет, летевший с огромной скоростью, — несомненно, Эдди ребятами. Оба вертолета шли на посадку.
— Арни, что-то плохое произойдет с тобой, если ты не прекратишь свои действия.
— Со мной? — с недоверчивой усмешкой спросил Арни.
— Я чувствую это. Что бы ты не предпринял — подумай дважды. В мире так много хорошего, неужели ты не можешь отказаться от мести?
— Возвращайся в Нью-Израиль и займись своим проклятым магазином. — Он газанул вхолостую работающим мотором вездехода.
— Этот мальчик, — сказала Анна. — Это ведь Манфред Стинер? Позволь забрать его обратно в лагерь, так будет лучше для всех, и для тебя, и для него.
Один из вертолетов приземлился. Из него выскочило три или четыре человека в форме гидротехников и побежали к вездеходу. Заметив их, доктор Глоб с сожалением дернул Анну за рукав.
— Я вижу, — она осталась совершенно спокойной. — Умоляю, Арни. Мы с тобой так часто работали вместе над множеством стОящих проектов… Ради меня, ради Сэма… — Если ты поедешь дальше, то я знаю, что мы никогда больше не увидимся. Неужели ты не чувствуешь? Неужели это твое дело так важно, чтобы все потерять?
Арни ничего не ответил.
Запыхавшись, к вездеходу подбежал Эдди Хоггинс. Водопроводчики метнулись к Анне и доктору. Наконец и второй вертолет приземлился, из него вышел Джек Болен.
— Спросите его, — сказал Арни. — Он прибыл по собственному желанию.
Он взрослый человек и понимает, что делает. Полюбопытствуете, добровольно ли он отправился с нами в паломничество.
Когда Глоб и Анна обернулись к Джеку, Арни Котт плюхнулся на сиденье вездехода и, включив скорость, пронесся вперед мимо стоящей машины. При попытке доктора Глоба сесть в машину, двое водопроводчиков навалились на него и образовалась свалка. Арни гнал вездеход вперед, машина и люди остались позади.
— Здесь мы руководим, — сказал он Манфреду.
Улица впереди превратилась в едва заметную плоскую ленту, протянувшуюся из города через пустыню к далеким холмам у самого горизонта.
Вездеход громыхал по дороге почти с предельной скоростью, и Арни радостно улыбался. Позади него сияло возбужденное мальчишеское лицо.
«Никто не посмеет остановить меня», — сказал себе Арни.
Звуки недавней ссоры перестали звучать у него в ушах, теперь он слышал только басовитое жужжание маленькой турбины. Арни опять успокоился.
"Приготовься, «Грязная Головка», — говорил он про себя. Затем Арни опять нахмурился, вспомнив о волшебном талисмане Джека Болена, о водяной колдунье, которую тот, как утверждал Гелио, носил с собой. Но недовольство мгновенно прошло. Арни мчался, не снижая скорости.
Позади него возбужденно каркал Манфред:
— Габл, габл!
— Что такое «габл, габл»? — спросил Арни.
Ответа не было. Они тряслись все дальше и дальше в направлении гор Рузвельта в почтовом вездеходе ООН.
«Возможно, я выясню, что это означает, когда мы туда доберемся, подумал Арни. — Хотелось бы все-таки узнать смысл этих слов».
По каким— то причинам невразумительные звуки, которые издавал мальчик, больше всего его беспокоили. И ему неожиданно захотелось, чтобы Гелио оказался рядом. Они неслись вперед, и Манфред все время выкрикивал:
— Габл, габл!
Арни пожал плечами.
— Я должен совершить с Манфредом паломничество к святому месту.
Только и всего.
Однако Арни не мог сдержать ухмылки. И даже не пытался.
Использование почтового вездехода сокращало предстоящее паломничество из Левистоуна к «Грязной Головке» от пяти дней до каких-то восьми часов, как подсчитал Арни.
«Теперь ничего не остается, как только отправляться», — говорил себе Арни, расхаживая по гостиной.
Возле дома у обочины стоял вездеход, в котором сидели Гелио и Манфред. Из окна Арни видел их далеко внизу. Он достал пистолет из ящика письменного стола и пристегнул кобуру под пальто. Затем запер ящик на ключ и заторопился в вестибюль.
Через некоторое время он появился на тротуаре возле вездехода.
— На этом мы и поедем, — сказал он Манфреду.
Гелио покинул вездеход, а Арни сел за руль. Он завел маленькую турбинку, и она загудела, как шмель в бутылке.
— Звучит неплохо, — с удовольствием заметил Арни. — Пока, Гелио. Если все обойдется хорошо — тебя ожидает награда, запомни.
— Я не думаю о награде, — сказал Гелио. — Я только выполняю свой долг, Господин. Я сделал бы это для любого.
Отпустив ручной тормоз, Арни выехал в деловую часть Левистоуна. Они отправились навстречу своей судьбе. Высоко над головой, несомненно, кружился вертолет с Дорин и Джеком. Арни не стал искать его в небе. Он помахал на прощанье Гелио, а затем огромный автобус заслонил собой весь мир позади вездехода и бликман исчез из его поля зрения.
— Что скажешь по поводу нашего вездехода, Манфред? — спросил Арни, ведя машину к окраине Левистоуна и дальше в пустыню. — Есть от нее какой-нибудь прок? — Она делает почти пятьдесят миль в час, это тебе не какая-нибудь таратайка.
Мальчик ничего не ответил, но его тело дрожало от возбуждения.
— Прекрасная машина, — заявил Арни в ответ на свой вопрос.
Они почти выехали из Левистоуна, когда Арни заметил машину, которая двигалась за ними почти с той же скоростью. В машине сидели два человека, мужчина и женщина. Вначале он подумал о Джеке и Дорин, но потом обнаружил, что это были его бывшая жена Анна Эстергази и доктор Милтон Глоб.
«Что, черт подери, им нужно? — гадал Арни. — Неужели они не видят, что я занят и не могу отвлекаться?»
— Котт! — кричал доктор Глоб. — Сверните на обочину, нам нужно поговорить! Это жизненно важно!
— Проклятье, — сказал Арни, прибавляя газу. Он нащупал левой рукой пистолет. — Мне не о чем говорить. И что это вы затеяли вдвоем? — Ему не нравился такой поворот событий.
«Похоже, они сговорились, — сказал он себе. — Нужно было предвидеть».
Щелкая тумблерами передатчика, он стал вызывать управляющего Юнион Холлом Эдди Хоггинса.
— Говорит Арни. Мой азимут по гирокомпасу — 8.45702 — прямо на окраине города. Давай быстро сюда, у меня компания, о которой необходимо позаботиться. Как можно скорее: меня догоняют.
Они фактически не отставали, им легко было двигаться со скоростью маленького вездехода или даже обогнать его.
— Понял, Арни, — сказал Эдди Хоггинс. — Я мигом вышлю ребят, не беспокойся.
Машина преследователей вырвалась вперед и стала прижимать вездеход к обочине. Арни неохотно остановился. Машина развернулась таким образом, чтобы не дать им удрать, из нее выскочил Глоб и как-то боком, размахивая руками, подбежал к вездеходу.
— Это конец вашей карьеры задиры и самодура! — кричал он.
«Предатель, — подумал Арни. — В такое время…»
— Что вам нужно? — сказал он. — Отвяжитесь, я занят.
— Оставьте Джека Болена в покое, — истерически выкрикивал доктор Глоб. — Я представляю его интересы, он нуждается в покое и отдыхе. Вы должны выслушать меня.
Из машины вышла Анна Эстергази и предстала перед Арни.
— Насколько я понимаю… — начала она.
— Ничего ты не понимаешь, — со злостью сказал Арни. — Позвольте мне проехать или вам обоим не поздоровится.
Над головой показался вертолет со знаками различия Союза Гидротехников и стал снижаться. «Джек и Дорин», — решил Арни. Затем появился второй вертолет, летевший с огромной скоростью, — несомненно, Эдди ребятами. Оба вертолета шли на посадку.
— Арни, что-то плохое произойдет с тобой, если ты не прекратишь свои действия.
— Со мной? — с недоверчивой усмешкой спросил Арни.
— Я чувствую это. Что бы ты не предпринял — подумай дважды. В мире так много хорошего, неужели ты не можешь отказаться от мести?
— Возвращайся в Нью-Израиль и займись своим проклятым магазином. — Он газанул вхолостую работающим мотором вездехода.
— Этот мальчик, — сказала Анна. — Это ведь Манфред Стинер? Позволь забрать его обратно в лагерь, так будет лучше для всех, и для тебя, и для него.
Один из вертолетов приземлился. Из него выскочило три или четыре человека в форме гидротехников и побежали к вездеходу. Заметив их, доктор Глоб с сожалением дернул Анну за рукав.
— Я вижу, — она осталась совершенно спокойной. — Умоляю, Арни. Мы с тобой так часто работали вместе над множеством стОящих проектов… Ради меня, ради Сэма… — Если ты поедешь дальше, то я знаю, что мы никогда больше не увидимся. Неужели ты не чувствуешь? Неужели это твое дело так важно, чтобы все потерять?
Арни ничего не ответил.
Запыхавшись, к вездеходу подбежал Эдди Хоггинс. Водопроводчики метнулись к Анне и доктору. Наконец и второй вертолет приземлился, из него вышел Джек Болен.
— Спросите его, — сказал Арни. — Он прибыл по собственному желанию.
Он взрослый человек и понимает, что делает. Полюбопытствуете, добровольно ли он отправился с нами в паломничество.
Когда Глоб и Анна обернулись к Джеку, Арни Котт плюхнулся на сиденье вездехода и, включив скорость, пронесся вперед мимо стоящей машины. При попытке доктора Глоба сесть в машину, двое водопроводчиков навалились на него и образовалась свалка. Арни гнал вездеход вперед, машина и люди остались позади.
— Здесь мы руководим, — сказал он Манфреду.
Улица впереди превратилась в едва заметную плоскую ленту, протянувшуюся из города через пустыню к далеким холмам у самого горизонта.
Вездеход громыхал по дороге почти с предельной скоростью, и Арни радостно улыбался. Позади него сияло возбужденное мальчишеское лицо.
«Никто не посмеет остановить меня», — сказал себе Арни.
Звуки недавней ссоры перестали звучать у него в ушах, теперь он слышал только басовитое жужжание маленькой турбины. Арни опять успокоился.
"Приготовься, «Грязная Головка», — говорил он про себя. Затем Арни опять нахмурился, вспомнив о волшебном талисмане Джека Болена, о водяной колдунье, которую тот, как утверждал Гелио, носил с собой. Но недовольство мгновенно прошло. Арни мчался, не снижая скорости.
Позади него возбужденно каркал Манфред:
— Габл, габл!
— Что такое «габл, габл»? — спросил Арни.
Ответа не было. Они тряслись все дальше и дальше в направлении гор Рузвельта в почтовом вездеходе ООН.
«Возможно, я выясню, что это означает, когда мы туда доберемся, подумал Арни. — Хотелось бы все-таки узнать смысл этих слов».
По каким— то причинам невразумительные звуки, которые издавал мальчик, больше всего его беспокоили. И ему неожиданно захотелось, чтобы Гелио оказался рядом. Они неслись вперед, и Манфред все время выкрикивал:
— Габл, габл!
Глава 15
Огромный черный неправильной формы выступ из песчаника и вулканического стекла, который и был «Грязной Головкой», мрачно высился впереди в ярком свете раннего утра. Они провели ночь посреди пустыни в палатке рядом с вертолетом. Ни Джек Болен, ни Дорин Андертон не обменялись с Арни ни единым словом, а на рассвете их вертолет опять поднялся высоко в небо. Арни и Манфред хорошо позавтракали, собрались и продолжили путешествие.
Наконец поездка — или паломничество — к магической скале бликманов завершилась.
Разглядывая «Грязную Головку» в непосредственной близости, Арни подумал: «Вот место, которое излечит нас от всех болезней». Позволив Манфреду посидеть за рулем, он стал сверяться с картой, нарисованной Гелиогабалом. На ней изображалась ведущая к скале тропинка. Как утверждал Гелио, на северной стороне скалы есть пещерка, в которой обычно находится жрец. «Если не спит где-нибудь после пьянки», — сказал про себя Арни. Он знал этих священников — по большей части они были старыми пьяницами. Даже сами бликманы их презирали.
Арни остановил вездеход в тени ближайшего холма и заглушил двигатель.
— Дальше мы пойдем пешком, — сказал он Манфреду. — Мы захватим как можно больше вещей с собой. Естественно, еду, воду и передатчик. Думаю, если нам придется готовить, вернемся за плиткой. Может быть, идти придется дальше, чем мы думали.
Мальчик выскочил из вездехода. Вдвоем с Арни они выгрузили имущество и вскоре с трудом карабкались по горной тропинке.
Опасливо глядя по сторонам, Манфред торопливо переступал ногами и вздрагивал. Возможно, мальчик опять видел AM-WEB. Арни оставалось только гадать. Каньон Генри Волласа находился всего в сотне миль отсюда.
Возможно, мальчик воспринял эманацию, исходящую от гигантского комплекса, по соседству с которым они находились. Арни и сам почти чувствовал его присутствие.
Или он чувствовал скалу бликманов? Ему не понравился ее внешний вид.
"Почему же она стала святыней? — удивлялся Арни. Унылое, безводное место. Вероятно, много веков назад этот район был плодородным и цветущим.
Вдоль тропинки могли остаться следы древних стоянок бликманов. Может быть, марсиане произошли из этих мест: земля явно носила следы древней обработки. — Похоже, миллионы темно-серых созданий веками возделывали эту почву, — подумал Арни. — И что осталось? Последние остатки умирающей расы.
И древние суеверия для тех, кто уже недолго задержится на этом свете".
Выдохлись от подъема с тяжелым грузом, Арни остановился. Манфред карабкался по крутому подъему вслед за ним, по-прежнему бросая по сторонам озабоченные, быстрые взгляды.
— На бойся, — ободрил Арни. — Здесь нет ничего страшного. «Соединился ли уже талант мальчика с духом скалы? А также приняла ли она его? — гадал Арни. — Возможно ли все это?»
Тропинка стала шире и более пологой. Все вокруг покрылось тенью, стало холодно и влажно, как будто они вошли в огромный сырой склеп.
Редкая, чахлая растительность на окрестных скалах имела такой вид, как будто что-то угнетало ее рост. Впереди, прямо на тропинке, лежала мертвая птица, судя по разложившемуся трупу, уже несколько недель. Арни не мог точно определить. Останки бедной пичуги совершенно высохли.
«Мне совершенно не нравится это место», — сказал себе Арни.
Манфред наклонился над птицей и сказал:
— Габбиш.
— Да, — пробормотал Арни. — Да, пошли.
Неожиданно они очутились у подножья «Грязной Головки».
Ветер шелестел сухими листьями. Голые, с ободранной корой кусты, подобно костям, торчали из почвы. Дуло из расщелины в «Грязной Головке».
«Вонь оттуда, как от какой-то зверюги, — подумал Арни. — Возможно, от самого жреца». Он совершенно не удивился, увидя пустую винную бутылку, валявшуюся с одной стороны входа в пещеру, а с другой стороны какой-то хлам, застрявший среди колючей листвы.
— Есть кто-нибудь? — позвал Арни.
После длительного ожидания из пещеры появился старый бликман, серый, как будто покрытый паутиной. Казалось, его вот-вот сдует ветер, он почти полз, передыхая за каждым выступом, а затем снова продолжал движение.
Глаза у него были красные.
— Ты, старая пьянь, — тихо сказал Арни. Затем он по бумажке, полученной от Гелио, приветствовал старика на блики-диалекте.
Жрец в ответ что-то пробормотал беззубым ртом.
— Вот, — Арни протянул ему пачку сигарет. Что-то бормоча, шаман как-то боком подошел к нему, сграбастал пачку своими крючковатыми пальцами и сунул куда-то под свой серый, как паутина, хитон.
— Тебе нравится это, а? — спросил Арни. — Думаю, должно понравиться.
Он прочитал по бумажке на блики-диалекте цель своего визита и что ему нужно от священника. Арни хотел, чтобы тот оставил их с Манфредом наедине в пещере в течение часа. Они попытаются вызвать духа скалы.
По— прежнему что-то бормоча, бликман попятился назад, запахнул полы своего халата и поплелся прочь. Ни разу на них не оглянувшись, он исчез между камней.
Арни перевернул бумажку и стал читать написанные Гелио инструкции.
Облаченный служителем в серые фланелевые брюки, футболку, мягкие кожаные ботинки и морскую фуражку, всесильный Арни Котт вышел из душевой и направился коридорами Юнион Холл в столовую, где Гелиогабал приготовил завтрак.
Наконец Арни сидел перед стопкой горячих лепешек с беконом, чашкой натурального крепкого земного кофе, стаканом нью-израильского апельсинового сока и воскресным выпуском «Нью-Йорк Таймс» за прошлую неделю.
Он прямо вздрогнул от удивления, когда поднял стакан охлажденного, осветленного, сладкого апельсинового сока. Стакан был таки скользким и гладким, что чуть не выскользнул у него из рук…
"Мне следует быть осторожнее, не торопиться и успокоиться, — подумал Арни. — Несомненно, я в прошлом. Дело происходит несколько недель назад.
Манфред и скала бликманов сработали вместе. Ух ты! — восхищался Арни и его мозг просто гудел от предвкушения. — Это уже кое-что!" Наслаждаясь каждым глотком, он отхлебывал апельсиновый сок, пока не опустел стакан.
"Я получил то, что хотел. — Мысленно произнес Арни. — Теперь следует быть осторожным. Некоторые вещи мне совершенно не хочется изменять. Я категорически не желаю лишиться своих операций на черном рынке каким-нибудь естественным путем или если воскреснет старина Нор Стинер.
Хотя и жаль его, но я не собираюсь лишаться этого бизнеса, поэтому пусть все остается, как есть. Точнее, как оно будет, — уточнил он.
В общем, нужно сделать две вещи. Первое: я позабочусь о том, чтобы получить всю землю вокруг каньона Генри Волласа по законному акту, который опередит заявку старого Болена на несколько недель. Черт с ним, со старым спекулянтом, вылетающим сюда с Земли. Когда он прибудет через несколько недель, то обнаружит, что земля уже куплена. Совершить такое путешествие и вернуться ни с чем! Возможно, с ним случится сердечный приступ. — Арни прищелкнул языком. — Очень жаль.
А теперь второе: Сам Джек Болен.
Я разделаюсь с ним, — мысленно произнес Арни, — с парнем, которого еще не встретил, который не знает меня — но я знаю его.
Так что я теперь для Джека Болена — судьба.
— Добрая утро, мистер Котт.
Раздраженный тем, что прервали его размышления, Арни поднял глаза и увидел вошедшую девушку, которая в ожидании стояла возле стола. Он не узнал ее.
«Девушка из машинописного бюро, — подумал Арни, — пришла, чтобы записать утренние распоряжения».
— Зови меня Арни, — проворчал он. — Все меня так называют. Почему ты этого не знала, ты новенькая?
"Девушка не слишком хороша собой, — подумал Арни и уткнулся в газету.
Но, с другой стороны, она была толстушка. Она носила черное шелковое платье. — Под ним нет белья, — подумал Арни, разглядывая девушку поверх газеты. — Не замужем — он не заметил обручального кольца на пальце".
— Подойди сюда, — сказал Арни. — Ты испугалась меня, потому что я знаменитый, великий Арни Котт, который управляет целым городом?
Девушка приблизилась с поразившим его изяществом. Казалось, она подплыла к столу.
— Нет, Арни, я не боюсь тебя, — сказала она вкрадчивым, хрипловатым голосом. Казалось, ее откровенный взгляд не принадлежал невинной девушке, как раз наоборот, он отражал такие знания, которые потрясли бы Арни. Ему почудилось, что она понимала все его прихоти и побуждения, особенно касающиеся ее самой.
— Ты давно работаешь? — спросил он.
— Нет, Арни. — Она подошла ближе и, прислонившись к столу, — ему даже не верилось, — осторожно коснулась его ноги своей. Она стала гладить его ногу так механически и раздражающе, что вызвала у него отвращение и протест.
— Эй!
— В чем дело, Арни? — улыбнулась девушка. Такой улыбки он в жизни не видел — холодная и многозначительная, совершенно бессердечная, как будто она принадлежала машине и вызывалась комбинацией губ, зубов, языка… Этот язык завораживал его своей чувственностью, излучал влажный, обволакивающий жар так, что он не мог ни пошевелиться, ни взглянуть куда-нибудь. Он двигался туда-сюда. Как заметил Арни, конец его был острым — язык, который причинял боль, который получал удовлетворение, вонзаясь во все живое, мучая и вынуждая просить о пощаде. Это было, похоже, ее главным наслаждением — слышать мольбу. Такие белые и острые зубы… созданные, чтобы рвать добычу…
Арни дрожал.
— Я не побеспокоила тебя, Арни? — пробормотала девушка. Она стала постепенно отклоняться на стол и теперь, — он совершенно не понимал, как это произошло, — почти лежала перед ним на столе. «Боже мой, — подумал Арни, она… это невозможно».
— Послушай, — у него пересохло в горле и он почти не мог говорить. Уходи и дай мне почитать газету. Он заслонился от девушки газетным листом.
— Проваливай, — резко добавил он.
Призрак немного сжался.
— В чем дел, Арни? — ее механический голос походил на скрип металлических колес, — «Как будто записанный на пленку», — подумал водопроводчик.
Он ничего не ответил, взял газету и стал читать.
Когда он поднял глаза в следующий раз — девушка уже ушла. Он был один.
«Я не помню этого, — мысленно произнес Арни, чувствуя неприятную дрожь в желудке. — Что это за создание? Я не хочу этого. Но что же произошло тогда?»
Он стал механически читать статью о японском космическом корабле, груженом велосипедами, который потерялся в межпланетном пространстве. Арни развеселился, несмотря на то, что триста человек погибло, — было, черт возьми, забавно от мысли, что сотни маленьких блестящих японских «великов», как странствующий хлам, навечно будут вращаться вокруг солнца… Не в этом они нуждались на Марсе с его недостаточными ресурсами… С другой стороны, люди могли бы крутить педали, не обращая внимания на стоимость поездки, что очень легко на планете с небольшой силой тяжести.
Дальше он мельком просмотрел статью о приеме в Белом Доме — что-то случилось с глазами. Казалось, слова сливались вместе, и он с трудом различал их. Какие-нибудь опечатки? Что это значит? Он придвинул газету поближе…
Черным по белому было написано: «габл, габл». Статья стала бессмыслицей, она не содержала ничего, кроме постоянно повторяющегося «габл, габл». Как жаль! Он с отвращением вытаращился на бессмысленный набор букв, язва двенадцатиперстной кишки мучила его сильнее, чем когда-либо. Арни почувствовал напряженность и злость — самую худшую из возможных комбинаций для язвенника — особенно во время еды. "Проклятое «габл, габл», — мысленно произнес Арни. — То слово, что говорил ребенок!
Они совершенно испортили статью".
Просматривая газету, Арни обнаружил, что почти все статьи превратились в бессмыслицу. Раздражение росло, и он отбросил газету в сторону.
"Так говорит шизофреник, — решил он. Особый язык. Мне это совсем не нравится! Ладно. Если он хочет так говорить — пусть говорит, но не здесь!
Он не имел права вталкивать чепуху в мой мир. — Потом Арни подумал: Конечно, он привел меня сюда, поэтому, возможно, считает, что имеет право вмешиваться в мой мир. Может быть, он воспринимает его как собственный".
Эта мысль не понравилась Арни, и он пожелал, чтобы она никогда больше не возвращалась.
Встав из— за стола, он подошел к окну и стал смотреть на улицу. Внизу сновали прохожие. Как быстро они ходили! И машины. Но почему такая спешка?
Была какая-то неприятная механичность в их движениях, судорожность, казалось, они чуть не сталкивались друг с другом. Как твердые, грозящие зашибить бильярдные шары… Он заметил, что здания стали похожи на жесткую щетину. И, когда он пытался понять, что же изменилось — а перемены, несомненно, произошли — то не смог.
Все просто двигалось очень быстро? Так? Но дело обстояло гораздо глубже. Повсюду царила всеобщая враждебность — они не просто случайно сталкивались, а делали это умышленно.
Потом он увидел нечто такое, от чего у него перехватило дух. У людей, сновавших внизу по улице, почти не было лиц, только какие-то фрагменты… как будто бесформенные пятна.
«Совершенно невероятно, — подумал Арни. Он почувствовал ужас. — Что дальше? Кем я управляю?» Потрясенный, Арни сел обратно за стол. Он отпил кофе, пытаясь забыть увиденное и переключиться на утренние заботы.
Кофе имел горький, раздражающий, необычный вкус. — Арни отставил чашку. «Вероятно, ребенок все время чувствует себя отравленным, — в отчаянии подумал Арни. — Да? Я должен есть эту отвратительную пищу, потому, что это его деликатесы? Какой ужас! Лучше всего, — решил он, как можно скорее выполнить задуманное и обратно — в настоящее».
Из нижнего ящика стола Арни извлек небольшой кодирующий диктофон на батарейках и включил его. Потом начал диктовать: «Скотт, я хочу сообщить тебе очень важную новость. Немедленно эти займись. Я намереваюсь купить землю в горах Рузвельта, так как ООН затевают основать там огромный жилой массив, особенно вокруг каньона Генри Волласа. Переведи на мое имя достаточную сумму из союзных фондов, чтобы я мог подать заявку, так как через две недели спекулянты с…»
Он прервал диктовку, так как кодировщик заскрежетал и остановился.
Арни постучал по нему пальцем — катушки несколько раз медленно провернулись и потом опять остановились.
«А я думал, его отремонтировали, — сердито заметил он. — Разве Джек Болен не возился с ним?» Потом Арни вспомнил, что находился в прошлом до того, как вызвал механика и тот, совершенно естественно, еще не починил диктофон.
«Нужно вызвать это создание, секретаря, — решил Арни. Он собрался нажать на кнопку звонка, но помедлил. — Опять увидеть ее?» — подумал он.
Но другого выхода не было. Он нажал кнопку.
Дверь открылась и она вошла.
— Я знала, что понадоблюсь тебе, Арни, — сказала она и быстро и решительно подошла к нему.
— Послушай, — сказал Арни властным голосом. — Не подходи ко мне так близко, я не выношу, когда люди подходят очень близко.
Произнося эти слова, он осознал, что его страх представлял собой главную боязнь шизофреника — ужас перед тем, что люди могут подойти слишком близко и покусятся на его права. Безотчетный страх, вызванный ненавистью окружающих. «Вот, что происходит», — подумал Арни. Но даже понимая свое состояние, он не мог выдержать близкого присутствия девушки.
Арни резко встал и подошел к окну.
— Заткнись, Арни, — зло сказал девушка и подошла к нему также близко, как и прежде. Он услышал хриплое, неприятное дыхание и почувствовал резкий запах ее тела… Он задыхался, его легким не хватало воздуха.
— Приготовься записывать то, что я сейчас скажу, — сказал он, отходя от нее на некоторое расстояние, — письмо адресуется Скотту Тимплу, зашифруй его, чтобы они не могли прочитать. «Они», — подумал он. А это было уже его собственным страхом, и он не мог винить мальчика в нем. — У меня очень важная новость, — диктовал он. — Займись этим немедленно, это очень важно и строго конфиденциально. ООН собирается урвать огромный кус земли в горах Рузвельта…
Он диктовал не останавливаясь, но даже тогда страх преследовал его навязчивый, возрастающий с каждым мгновением. «Не пишет ли она „габл-габл“ вместо нормальных слов? Нужно проверить, — сказал он про себя, — подойду поближе и посмотрю». Но он боялся близко к ней подходить.
— Послушайте, мисс, — резко прервал Арни диктовку. — Дайте мне ваш блокнот, я хочу посмотреть, что вы там понаписали.
— Арни, — сказала она хриплым, выматывающим голосом, — ты не сможешь ничего понять.
— Ч-что? — в испуге спросил он.
— Это — стенография. — Она холодно, как ему показалось, с явной враждебностью улыбнулась.
— Ладно, — он взял себя в руки. Закончил диктовку, затем приказал зашифровать написанное и немедленно отправить Скотту.
— А потом? — спросила она.
— Что ты имеешь ввиду?
— Сам знаешь, Арни, — ее тон вызывал у него отвращение и страх.
— Ничего, — сказал он. — Только убирайся и не приходи больше. Выпроводив ее, он плотно закрыл дверь.
«Думаю, мне стоит лично переговорить со Скоттом, — решил он, — я не доверяю ей».
Арни сел за стол, снял трубку и набрал номер. Раздались длинные гудки. Но безрезультатно, никто не отвечал. «Почему? — гадал Арни. — Он избегает меня? Против? Работает на них? Я не доверяю ему… никому не верю». А затем в трубке раздался голос:
— Алло. Скотт Тимпл слушает.
Стоило только ответу задержаться на несколько секунд, как все мысли о предательстве, о гибели тут же промелькнули в голове.
— Это Арни.
— Привет, Арни. Что случилось? По твоему тону можно догадаться что-то затевается. Рассказывай.
«У меня нарушилось чувство времени, — подумал Арни. — Мне казалось, что телефон не отвечал целых полчаса, но это совершенно не так».
— Арни, — говорил Скотт. — Отвечай. Где ты?
«Приступ шизофрении, — думал Арни. — Он главным образом поражает чувство времени. Теперь я болен, как этот ребенок».
— Ради Бога, отвечай! — кричал в трубку Скотт.
Арни с трудом прервал поток мыслей и сказал:
Наконец поездка — или паломничество — к магической скале бликманов завершилась.
Разглядывая «Грязную Головку» в непосредственной близости, Арни подумал: «Вот место, которое излечит нас от всех болезней». Позволив Манфреду посидеть за рулем, он стал сверяться с картой, нарисованной Гелиогабалом. На ней изображалась ведущая к скале тропинка. Как утверждал Гелио, на северной стороне скалы есть пещерка, в которой обычно находится жрец. «Если не спит где-нибудь после пьянки», — сказал про себя Арни. Он знал этих священников — по большей части они были старыми пьяницами. Даже сами бликманы их презирали.
Арни остановил вездеход в тени ближайшего холма и заглушил двигатель.
— Дальше мы пойдем пешком, — сказал он Манфреду. — Мы захватим как можно больше вещей с собой. Естественно, еду, воду и передатчик. Думаю, если нам придется готовить, вернемся за плиткой. Может быть, идти придется дальше, чем мы думали.
Мальчик выскочил из вездехода. Вдвоем с Арни они выгрузили имущество и вскоре с трудом карабкались по горной тропинке.
Опасливо глядя по сторонам, Манфред торопливо переступал ногами и вздрагивал. Возможно, мальчик опять видел AM-WEB. Арни оставалось только гадать. Каньон Генри Волласа находился всего в сотне миль отсюда.
Возможно, мальчик воспринял эманацию, исходящую от гигантского комплекса, по соседству с которым они находились. Арни и сам почти чувствовал его присутствие.
Или он чувствовал скалу бликманов? Ему не понравился ее внешний вид.
"Почему же она стала святыней? — удивлялся Арни. Унылое, безводное место. Вероятно, много веков назад этот район был плодородным и цветущим.
Вдоль тропинки могли остаться следы древних стоянок бликманов. Может быть, марсиане произошли из этих мест: земля явно носила следы древней обработки. — Похоже, миллионы темно-серых созданий веками возделывали эту почву, — подумал Арни. — И что осталось? Последние остатки умирающей расы.
И древние суеверия для тех, кто уже недолго задержится на этом свете".
Выдохлись от подъема с тяжелым грузом, Арни остановился. Манфред карабкался по крутому подъему вслед за ним, по-прежнему бросая по сторонам озабоченные, быстрые взгляды.
— На бойся, — ободрил Арни. — Здесь нет ничего страшного. «Соединился ли уже талант мальчика с духом скалы? А также приняла ли она его? — гадал Арни. — Возможно ли все это?»
Тропинка стала шире и более пологой. Все вокруг покрылось тенью, стало холодно и влажно, как будто они вошли в огромный сырой склеп.
Редкая, чахлая растительность на окрестных скалах имела такой вид, как будто что-то угнетало ее рост. Впереди, прямо на тропинке, лежала мертвая птица, судя по разложившемуся трупу, уже несколько недель. Арни не мог точно определить. Останки бедной пичуги совершенно высохли.
«Мне совершенно не нравится это место», — сказал себе Арни.
Манфред наклонился над птицей и сказал:
— Габбиш.
— Да, — пробормотал Арни. — Да, пошли.
Неожиданно они очутились у подножья «Грязной Головки».
Ветер шелестел сухими листьями. Голые, с ободранной корой кусты, подобно костям, торчали из почвы. Дуло из расщелины в «Грязной Головке».
«Вонь оттуда, как от какой-то зверюги, — подумал Арни. — Возможно, от самого жреца». Он совершенно не удивился, увидя пустую винную бутылку, валявшуюся с одной стороны входа в пещеру, а с другой стороны какой-то хлам, застрявший среди колючей листвы.
— Есть кто-нибудь? — позвал Арни.
После длительного ожидания из пещеры появился старый бликман, серый, как будто покрытый паутиной. Казалось, его вот-вот сдует ветер, он почти полз, передыхая за каждым выступом, а затем снова продолжал движение.
Глаза у него были красные.
— Ты, старая пьянь, — тихо сказал Арни. Затем он по бумажке, полученной от Гелио, приветствовал старика на блики-диалекте.
Жрец в ответ что-то пробормотал беззубым ртом.
— Вот, — Арни протянул ему пачку сигарет. Что-то бормоча, шаман как-то боком подошел к нему, сграбастал пачку своими крючковатыми пальцами и сунул куда-то под свой серый, как паутина, хитон.
— Тебе нравится это, а? — спросил Арни. — Думаю, должно понравиться.
Он прочитал по бумажке на блики-диалекте цель своего визита и что ему нужно от священника. Арни хотел, чтобы тот оставил их с Манфредом наедине в пещере в течение часа. Они попытаются вызвать духа скалы.
По— прежнему что-то бормоча, бликман попятился назад, запахнул полы своего халата и поплелся прочь. Ни разу на них не оглянувшись, он исчез между камней.
Арни перевернул бумажку и стал читать написанные Гелио инструкции.
Облаченный служителем в серые фланелевые брюки, футболку, мягкие кожаные ботинки и морскую фуражку, всесильный Арни Котт вышел из душевой и направился коридорами Юнион Холл в столовую, где Гелиогабал приготовил завтрак.
Наконец Арни сидел перед стопкой горячих лепешек с беконом, чашкой натурального крепкого земного кофе, стаканом нью-израильского апельсинового сока и воскресным выпуском «Нью-Йорк Таймс» за прошлую неделю.
Он прямо вздрогнул от удивления, когда поднял стакан охлажденного, осветленного, сладкого апельсинового сока. Стакан был таки скользким и гладким, что чуть не выскользнул у него из рук…
"Мне следует быть осторожнее, не торопиться и успокоиться, — подумал Арни. — Несомненно, я в прошлом. Дело происходит несколько недель назад.
Манфред и скала бликманов сработали вместе. Ух ты! — восхищался Арни и его мозг просто гудел от предвкушения. — Это уже кое-что!" Наслаждаясь каждым глотком, он отхлебывал апельсиновый сок, пока не опустел стакан.
"Я получил то, что хотел. — Мысленно произнес Арни. — Теперь следует быть осторожным. Некоторые вещи мне совершенно не хочется изменять. Я категорически не желаю лишиться своих операций на черном рынке каким-нибудь естественным путем или если воскреснет старина Нор Стинер.
Хотя и жаль его, но я не собираюсь лишаться этого бизнеса, поэтому пусть все остается, как есть. Точнее, как оно будет, — уточнил он.
В общем, нужно сделать две вещи. Первое: я позабочусь о том, чтобы получить всю землю вокруг каньона Генри Волласа по законному акту, который опередит заявку старого Болена на несколько недель. Черт с ним, со старым спекулянтом, вылетающим сюда с Земли. Когда он прибудет через несколько недель, то обнаружит, что земля уже куплена. Совершить такое путешествие и вернуться ни с чем! Возможно, с ним случится сердечный приступ. — Арни прищелкнул языком. — Очень жаль.
А теперь второе: Сам Джек Болен.
Я разделаюсь с ним, — мысленно произнес Арни, — с парнем, которого еще не встретил, который не знает меня — но я знаю его.
Так что я теперь для Джека Болена — судьба.
— Добрая утро, мистер Котт.
Раздраженный тем, что прервали его размышления, Арни поднял глаза и увидел вошедшую девушку, которая в ожидании стояла возле стола. Он не узнал ее.
«Девушка из машинописного бюро, — подумал Арни, — пришла, чтобы записать утренние распоряжения».
— Зови меня Арни, — проворчал он. — Все меня так называют. Почему ты этого не знала, ты новенькая?
"Девушка не слишком хороша собой, — подумал Арни и уткнулся в газету.
Но, с другой стороны, она была толстушка. Она носила черное шелковое платье. — Под ним нет белья, — подумал Арни, разглядывая девушку поверх газеты. — Не замужем — он не заметил обручального кольца на пальце".
— Подойди сюда, — сказал Арни. — Ты испугалась меня, потому что я знаменитый, великий Арни Котт, который управляет целым городом?
Девушка приблизилась с поразившим его изяществом. Казалось, она подплыла к столу.
— Нет, Арни, я не боюсь тебя, — сказала она вкрадчивым, хрипловатым голосом. Казалось, ее откровенный взгляд не принадлежал невинной девушке, как раз наоборот, он отражал такие знания, которые потрясли бы Арни. Ему почудилось, что она понимала все его прихоти и побуждения, особенно касающиеся ее самой.
— Ты давно работаешь? — спросил он.
— Нет, Арни. — Она подошла ближе и, прислонившись к столу, — ему даже не верилось, — осторожно коснулась его ноги своей. Она стала гладить его ногу так механически и раздражающе, что вызвала у него отвращение и протест.
— Эй!
— В чем дело, Арни? — улыбнулась девушка. Такой улыбки он в жизни не видел — холодная и многозначительная, совершенно бессердечная, как будто она принадлежала машине и вызывалась комбинацией губ, зубов, языка… Этот язык завораживал его своей чувственностью, излучал влажный, обволакивающий жар так, что он не мог ни пошевелиться, ни взглянуть куда-нибудь. Он двигался туда-сюда. Как заметил Арни, конец его был острым — язык, который причинял боль, который получал удовлетворение, вонзаясь во все живое, мучая и вынуждая просить о пощаде. Это было, похоже, ее главным наслаждением — слышать мольбу. Такие белые и острые зубы… созданные, чтобы рвать добычу…
Арни дрожал.
— Я не побеспокоила тебя, Арни? — пробормотала девушка. Она стала постепенно отклоняться на стол и теперь, — он совершенно не понимал, как это произошло, — почти лежала перед ним на столе. «Боже мой, — подумал Арни, она… это невозможно».
— Послушай, — у него пересохло в горле и он почти не мог говорить. Уходи и дай мне почитать газету. Он заслонился от девушки газетным листом.
— Проваливай, — резко добавил он.
Призрак немного сжался.
— В чем дел, Арни? — ее механический голос походил на скрип металлических колес, — «Как будто записанный на пленку», — подумал водопроводчик.
Он ничего не ответил, взял газету и стал читать.
Когда он поднял глаза в следующий раз — девушка уже ушла. Он был один.
«Я не помню этого, — мысленно произнес Арни, чувствуя неприятную дрожь в желудке. — Что это за создание? Я не хочу этого. Но что же произошло тогда?»
Он стал механически читать статью о японском космическом корабле, груженом велосипедами, который потерялся в межпланетном пространстве. Арни развеселился, несмотря на то, что триста человек погибло, — было, черт возьми, забавно от мысли, что сотни маленьких блестящих японских «великов», как странствующий хлам, навечно будут вращаться вокруг солнца… Не в этом они нуждались на Марсе с его недостаточными ресурсами… С другой стороны, люди могли бы крутить педали, не обращая внимания на стоимость поездки, что очень легко на планете с небольшой силой тяжести.
Дальше он мельком просмотрел статью о приеме в Белом Доме — что-то случилось с глазами. Казалось, слова сливались вместе, и он с трудом различал их. Какие-нибудь опечатки? Что это значит? Он придвинул газету поближе…
Черным по белому было написано: «габл, габл». Статья стала бессмыслицей, она не содержала ничего, кроме постоянно повторяющегося «габл, габл». Как жаль! Он с отвращением вытаращился на бессмысленный набор букв, язва двенадцатиперстной кишки мучила его сильнее, чем когда-либо. Арни почувствовал напряженность и злость — самую худшую из возможных комбинаций для язвенника — особенно во время еды. "Проклятое «габл, габл», — мысленно произнес Арни. — То слово, что говорил ребенок!
Они совершенно испортили статью".
Просматривая газету, Арни обнаружил, что почти все статьи превратились в бессмыслицу. Раздражение росло, и он отбросил газету в сторону.
"Так говорит шизофреник, — решил он. Особый язык. Мне это совсем не нравится! Ладно. Если он хочет так говорить — пусть говорит, но не здесь!
Он не имел права вталкивать чепуху в мой мир. — Потом Арни подумал: Конечно, он привел меня сюда, поэтому, возможно, считает, что имеет право вмешиваться в мой мир. Может быть, он воспринимает его как собственный".
Эта мысль не понравилась Арни, и он пожелал, чтобы она никогда больше не возвращалась.
Встав из— за стола, он подошел к окну и стал смотреть на улицу. Внизу сновали прохожие. Как быстро они ходили! И машины. Но почему такая спешка?
Была какая-то неприятная механичность в их движениях, судорожность, казалось, они чуть не сталкивались друг с другом. Как твердые, грозящие зашибить бильярдные шары… Он заметил, что здания стали похожи на жесткую щетину. И, когда он пытался понять, что же изменилось — а перемены, несомненно, произошли — то не смог.
Все просто двигалось очень быстро? Так? Но дело обстояло гораздо глубже. Повсюду царила всеобщая враждебность — они не просто случайно сталкивались, а делали это умышленно.
Потом он увидел нечто такое, от чего у него перехватило дух. У людей, сновавших внизу по улице, почти не было лиц, только какие-то фрагменты… как будто бесформенные пятна.
«Совершенно невероятно, — подумал Арни. Он почувствовал ужас. — Что дальше? Кем я управляю?» Потрясенный, Арни сел обратно за стол. Он отпил кофе, пытаясь забыть увиденное и переключиться на утренние заботы.
Кофе имел горький, раздражающий, необычный вкус. — Арни отставил чашку. «Вероятно, ребенок все время чувствует себя отравленным, — в отчаянии подумал Арни. — Да? Я должен есть эту отвратительную пищу, потому, что это его деликатесы? Какой ужас! Лучше всего, — решил он, как можно скорее выполнить задуманное и обратно — в настоящее».
Из нижнего ящика стола Арни извлек небольшой кодирующий диктофон на батарейках и включил его. Потом начал диктовать: «Скотт, я хочу сообщить тебе очень важную новость. Немедленно эти займись. Я намереваюсь купить землю в горах Рузвельта, так как ООН затевают основать там огромный жилой массив, особенно вокруг каньона Генри Волласа. Переведи на мое имя достаточную сумму из союзных фондов, чтобы я мог подать заявку, так как через две недели спекулянты с…»
Он прервал диктовку, так как кодировщик заскрежетал и остановился.
Арни постучал по нему пальцем — катушки несколько раз медленно провернулись и потом опять остановились.
«А я думал, его отремонтировали, — сердито заметил он. — Разве Джек Болен не возился с ним?» Потом Арни вспомнил, что находился в прошлом до того, как вызвал механика и тот, совершенно естественно, еще не починил диктофон.
«Нужно вызвать это создание, секретаря, — решил Арни. Он собрался нажать на кнопку звонка, но помедлил. — Опять увидеть ее?» — подумал он.
Но другого выхода не было. Он нажал кнопку.
Дверь открылась и она вошла.
— Я знала, что понадоблюсь тебе, Арни, — сказала она и быстро и решительно подошла к нему.
— Послушай, — сказал Арни властным голосом. — Не подходи ко мне так близко, я не выношу, когда люди подходят очень близко.
Произнося эти слова, он осознал, что его страх представлял собой главную боязнь шизофреника — ужас перед тем, что люди могут подойти слишком близко и покусятся на его права. Безотчетный страх, вызванный ненавистью окружающих. «Вот, что происходит», — подумал Арни. Но даже понимая свое состояние, он не мог выдержать близкого присутствия девушки.
Арни резко встал и подошел к окну.
— Заткнись, Арни, — зло сказал девушка и подошла к нему также близко, как и прежде. Он услышал хриплое, неприятное дыхание и почувствовал резкий запах ее тела… Он задыхался, его легким не хватало воздуха.
— Приготовься записывать то, что я сейчас скажу, — сказал он, отходя от нее на некоторое расстояние, — письмо адресуется Скотту Тимплу, зашифруй его, чтобы они не могли прочитать. «Они», — подумал он. А это было уже его собственным страхом, и он не мог винить мальчика в нем. — У меня очень важная новость, — диктовал он. — Займись этим немедленно, это очень важно и строго конфиденциально. ООН собирается урвать огромный кус земли в горах Рузвельта…
Он диктовал не останавливаясь, но даже тогда страх преследовал его навязчивый, возрастающий с каждым мгновением. «Не пишет ли она „габл-габл“ вместо нормальных слов? Нужно проверить, — сказал он про себя, — подойду поближе и посмотрю». Но он боялся близко к ней подходить.
— Послушайте, мисс, — резко прервал Арни диктовку. — Дайте мне ваш блокнот, я хочу посмотреть, что вы там понаписали.
— Арни, — сказала она хриплым, выматывающим голосом, — ты не сможешь ничего понять.
— Ч-что? — в испуге спросил он.
— Это — стенография. — Она холодно, как ему показалось, с явной враждебностью улыбнулась.
— Ладно, — он взял себя в руки. Закончил диктовку, затем приказал зашифровать написанное и немедленно отправить Скотту.
— А потом? — спросила она.
— Что ты имеешь ввиду?
— Сам знаешь, Арни, — ее тон вызывал у него отвращение и страх.
— Ничего, — сказал он. — Только убирайся и не приходи больше. Выпроводив ее, он плотно закрыл дверь.
«Думаю, мне стоит лично переговорить со Скоттом, — решил он, — я не доверяю ей».
Арни сел за стол, снял трубку и набрал номер. Раздались длинные гудки. Но безрезультатно, никто не отвечал. «Почему? — гадал Арни. — Он избегает меня? Против? Работает на них? Я не доверяю ему… никому не верю». А затем в трубке раздался голос:
— Алло. Скотт Тимпл слушает.
Стоило только ответу задержаться на несколько секунд, как все мысли о предательстве, о гибели тут же промелькнули в голове.
— Это Арни.
— Привет, Арни. Что случилось? По твоему тону можно догадаться что-то затевается. Рассказывай.
«У меня нарушилось чувство времени, — подумал Арни. — Мне казалось, что телефон не отвечал целых полчаса, но это совершенно не так».
— Арни, — говорил Скотт. — Отвечай. Где ты?
«Приступ шизофрении, — думал Арни. — Он главным образом поражает чувство времени. Теперь я болен, как этот ребенок».
— Ради Бога, отвечай! — кричал в трубку Скотт.
Арни с трудом прервал поток мыслей и сказал: