Диксон Гордон. Дракон на границе (Дракон и Джордж III)

   Эшан снова грязно выругался.
   - Ты лжешь! - в бешенстве заорал он. - Мы знаем эти леса. Мы видели, как вы подъезжали, и наблюдали за вами. Вас все время было только двое.
   - Вот тут вы заблуждаетесь, - возразил Джим. Он повысил голос:
   - Он заблуждается? Друг мой, ты ведь здесь и наблюдаешь за нами?
   - Я здесь, - отозвался хрипловатый голос где-то совсем рядом.
   В толпе полых людей, стоявших за спиной своего главаря, послышался ропот.
   Джим услышал, как один из них с беспокойством проговорил:
   - Это был голос волка.
   - Вы привели волка? - спросил Эшан у Джима - Святые апостолы! Твоим вопросам нет конца! Давай-ка перейдем к делу и обсудим, как вам получить остальные деньги. Ты готов выслушать наши условия?
   - Чего же, по-вашему, я еще жду, с тех пор как вы сели? - проворчал Эшан.
   - Да, именно это мы хотим услышать. И побыстрее!
   - Что касается быстроты, - Джим не изменил тона и еще раз изящно понюхал свой платок, - я не меньше твоего хотел бы покончить с этим разговором и избавиться от невыносимого зловония. Так вот, все очень просто. Я выбрал одно место; оно изображено на карте, которую я тебе сейчас дам... - Джим достал лоскут белой материи с нарисованной на нем углем грубой картой Чевиот-Хиллз и положил его на землю перед Эшаном. - Раз ты так хорошо знаешь здешние леса, то, конечно, без труда найдешь это место. И когда вы туда доберетесь, чтобы вам не ошибиться, там будет флаг: обычная палка с привязанной к ней белой тряпкой. Ты слушаешь?
   Джим взглянул на Эшана.
   - Да-да! - ответил тот. - Продолжай.
   - Отлично. Кроме того, ты узнаешь это место. С двух сторон оно окружено скалами, и еще там есть выступ, на котором будем находиться мы с тобой, милорд Эшан, чтобы нам было удобнее наблюдать за раздачей золота всем полым людям.
   Потому что, как ты понимаешь, мы не можем тебе доверять и хотим, чтобы каждый сам получил свою долю. - Джим снова сделал паузу, желая подчеркнуть свои последние слова. Эшан ничего не сказал, и Джим продолжил:
   - Итак, ты, я и Дэффид - а может, и еще кое-кто - будем стоять на этом выступе, и каждый из полых людей подойдет к нам за своей долей, которая будет составлять одну четверть причитающегося ему золота. Остальные три четверти, как я уже сказал, вы получите, когда шотландская армия догонит вас на английской территории, если вы справитесь со своей задачей. Согласен ли ты с этими условиями?
   - Да, черт бы тебя побрал! Продолжай! - прорычал Эшан.
   - Тогда через десять дней мы должны встретиться этом месте, которое показано на карте; пусть придут все полые люди, желающие участвовать в предприятии. Я постараюсь приехать не позднее утра, хотя могу задержатся до полуночи. Но каждый полый человек, если он желает принять участие в набеге, к этому моменту должен быть там. Тот, кто придет после меня, не будет принят и не получит золота.
   - Чтоб твою могилу изгадили ослы! Последнее условие нам не подходит!
   Только мы, предводители, должны забрать золото и раздать его остальным. Мы вам тоже не доверяем.
   Джим пожал плечами и сделал вид, будто собирается встать:
   - Ну, значит, говорить больше не о чем...
   - Сядь на место! - заорал Эшан. - Ладно, я сказал, сядь на место! Может, мы и сделаем по-вашему. Может, так будет лучше. Все парни хотят знать наверняка, что получат свою долю, а так они могут сами убедиться. Да, возможно, твой план хорош. Ладно, не нервничай. Через десять дней на твоем месте. Только смотри не забудь захватить все деньги. Учти, там будут все полые люди! - Вынув кинжал из ножен, висевших на поясе с правой стороны, Эшан проткнул его острием то место на карте, которое отметил Джим. Затем он обернулся к стоявшим за его спиной полым людям. - Может, у кого-нибудь есть возражения? - осведомился он угрожающим тоном.
   Никто не издал ни звука.
   Эшан повернулся своим опущенным забралом к Джиму:
   - Значит, решено. Через десять дней. Нам надо найти флаг, а вам - не забыть про золото. И без всяких трюков!
   - Трюков? - презрительно переспросил Джим, засовывая платок за перевязь своего меча. - Эти детские игры мы оставим тебе.
   Он повернулся и пошел к лошадям. Сундук из-под золота лежал на земле с открытой крышкой, и в нем уже не было ни одной монеты.
   - Этот сундук нужно привязать обратно, - сказал Джим, обернувшись к Эшану.
   - Иначе нам не во что будет положить ваше золото, и следовательно, мы не сможем его привезти в условленный срок.
   - Привяжите! - рявкнул Эшан.
   Полдюжины полуодетых полых людей бросились к вьючной лошади и принялись за работу. Через несколько минут сундук был снова на своем месте.
   - Отлично! - похвалил Джим, садясь на коня; Дэффид повесил на плечо свой лук, засунул обратно в колчан стрелу и тоже вскочил в седло, взяв повод вьючной лошади. - А теперь, в знак нашего глубокого доверия, вот дополнительная плата вам, предводителям, ведь предводители всегда должны получать большую долю.
   Джим достал из-за седла довольно внушительный сверток с одеждой и швырнул его полым людям. Сверток описал в воздухе дугу длиной футов в восемь и со звоном упал на землю.
   Полые люди бросились на него, как собаки на кусок мяса. Джим с Дэффидом развернули своих коней и, ведя за собой вьючную лошадь с пустым сундуком, поехали обратно в лес.
   Джим поспешно принял свой прежний облик.
   Не успели они отъехать от поляны достаточно далеко, чтобы никто из полых людей не мог их увидеть или услышать, как появился Снорл; он бежал слева от коня Джима.
   - Обратно к тому месту, которое вы называете замком? - спросил волк.
   - Да, - ответил Джим. С полыми людьми, похоже, прошло хорошо, но Джим почему-то не мог избавиться от дурного предчувствия, для которого, казалось, не было никаких причин. - Обратно к замку самой короткой дорогой, и как можно быстрее.
   До полых людей они добрались за четыре часа, и около трех с половиной часов ушло на обратный путь. Кроме того, кое-какое время они провели в самом лагере, а в результате возвратились после полудня. Между тем в замке уже полным ходом шли приготовления к предстоящему сражению.
   Горели кузнечные горны, а люди Геррака ковали наконечники для копий, точили мечи, осматривали доспехи и выправляли вмятины на них. Нет нужды говорить, что вся эта деятельность кипела в деревянных пристройках, окружающих внутренний двор. В самом замке огонь позволялось разжигать лишь в светильниках, жаровнях и в имевшей каменные стены кухне, расположенной в нижней части четырехугольной башни. Огонь всегда считался опаснейшим врагом любого средневекового жилища, будь то убогая лачуга или замок.
   Брайен, конечно, был тут же и, сидя на скамье у одного из горнов, наблюдал, как чинят его доспехи. Он заметил Джима и Дэффида, когда они проходили в ворота.
   - Джеймс! Дэффид! - закричал он, быстро встал и направился к ним, но споткнулся по пути.
   - Стой на месте! - крикнул Джим. - Мы подъедем к тебе.
   Они с Дэффидом пересекли двор и спешились возле Брайена. Подошли конюхи, чтобы увести лошадей, а Брайен по очереди заключил Джима и Дэффида в свои медвежьи объятия.
   - Разве у тебя не радуется душа, Джеймс, при виде всех этих приготовлений?
   Когда будет драка?
   - Через десять дней, - ответил Джим.
   - Через десять дней? Ну, к тому времени я буду здоров и полон сил, как олень весной! Радостную весть ты мне принес, Джеймс!
   Джим подумал, что даже при столь необычной быстроте, с какой поправлялся Брайен, он вряд ли будет в состоянии участвовать в сражении с полыми людьми, когда придет время. Поэтому в ближайшие десять дней предстояло решить еще одну проблему: как удержать Брайена.
   - А полые люди? - спросил Брайен по-прежнему во весь голос, но внезапно понял, что делает, и перешел на шепот, наклонившись к уху Джима:
   - Они заглотили наживку?
   - Заглотили, - ответил Джим тоже вполголоса. Конечно, вероятность того, что полые люди их подслушивают, вряд ли существовала. Но вокруг было слишком много посторонних ушей, и, передаваясь из уст в уста, любая весть могла дойти до полых людей через тех, с кем их предводители, очевидно, собирались потратить свою первую прибыль.
   - О! Тогда пойдем пропустим по чарочке! - радостно воскликнул Брайен и, положив обоим руки на плечи, повел их к большому залу.
   По пути Брайен время от времени опирался всем своим весом на Джима или на Дэффида, но ни тот, ни другой как будто не замечали этого.
   Большой зал был пуст. Когда они заняли места за высоким столом, Джим повернулся к Брайену и спросил его о Мак-Дугале:
   - Он-то чем сейчас занимается?
   - Поднялся на самый верх и осматривает со стены окрестности... вместе с Лизет, - ответил Брайен.
   Последние три слова он произнес с особым ударением, едва заметно подмигнув тем глазом, который видел лишь Джим. Джим открыл рот, чтобы задать Брайену вопрос, но тот уже отвернулся, подзывая слуг. На столе стояли кубки, но в кувшинах не было вина.
   Джиму вновь вернулось дурное предчувствие; теперь оно как будто еще усилилось. Он не рассказывал Брайену о том, какую роль должна играть Лизет, чтобы заставить Мак-Дугала показать себя во всем великолепии. Вероятно, поэтому Брайену и показалось странным, что Лизет была с Мак-Дугалом; когда Джим видел их в последний раз, Лизет как будто с трудом переносила присутствие шотландского лорда.
   Джиму так и не удалось расспросить Брайена поподробнее. Судя по тону, каким тот сообщил новость, он не собирался ее обсуждать в присутствии Дэффида.
   Это тоже удивило Джима.
   Он подумал, что, вероятно, лишь беспокойство заставляет его искать сложности в самых простых вещах. Возможно, так оно и было. И все же в глубине души Джим отказывался верить подобным объяснениям.
   Только позднее, когда к ним присоединились двое братьев де Мер и зашла речь о сражениях, в которых участвовал Дэффид, Джим почувствовал, как Брайен дергает его за рукав, и, обернувшись, понял, что тот хочет поговорить с ним наедине.
   Глава 25
   Джим с беспокойством последовал за Брайеном. Особых причин для тревоги как будто не было; но дурное предчувствие, появившееся при возвращении из лагеря предводителей полых людей, не покидало Джима, и теперь, при виде странного поведения Брайена, оно только усилилось.
   Брайен вышел в коридор, который вел к той комнате, где Джим встречался с предводителями приграничных жителей. Однако теперь Брайен остановился в коридоре, едва они удалились примерно на дюжину футов от двери. Голоса сотрапезников из Большого зала не доносились, стало быть, и их никто не услышит.
   - Джеймс, - глухо проговорил Брайен. - Я не в порядке!
   Выражение "не в порядке", которое в более привычном для Джима мире означало бы лишь, что у Брайена что-то расстегнулось или развязалось, здесь имело особый и, как уже знал Джим, даже зловещий смысл.
   В этом мире оно означало, что все надежды и помыслы человека пошли прахом и его ждут лишь несчастья. Несомненно о том же говорил и вид Брайена.
   Его лицо походило на трагическую маску.
   - Брайен! Что случилось? - взволнованно спросил Джим.
   Тот положил руку на плечо Джима:
   - Джеймс, я влюблен.
   - Ну конечно, - в недоумении пробормотал Джим, - леди Геронда Изабель де Шане вполне достойна любви. Почему это тебя так беспокоит?
   - Но я люблю не ее... теперь.
   - Тогда кого же? - удивился Джим, и вдруг у него возникло ужасное подозрение:
   - Уж не...
   - Да, - ответил Брайен, не ожидая, пока Джим договорит. - Этого ангела среди смертных, Лизет де Мер.
   - Брайен, неужели ты серьезно?
   - Так говорит моя душа. - Брайен положил ладонь на то место, где, по его мнению, полагалось быть сердцу.
   На несколько секунд Джим утратил дар речи. Никогда еще он не видел Брайена Невилл-Смита в таком состоянии. Более того, он никогда прежде не слышал, чтобы средневековые люди так серьезно говорили о любви. Этим словом иногда играли в учтивых беседах, его употребляли менестрели, но обычно никто, за редкими исключениями вроде Геррака, не воспринимал его всерьез. И на тебе, Брайен, казалось, готов упасть в обморок от переполнявших его чувств.
   - Но... - Джим запнулся. Он просто не знал, что сказать. - Ведь ты дал клятву леди де Шане.
   Брайен опустил глаза:
   - Увы.
   - Увы? - повторил Джим. - Брайен, мы с тобой знакомы около двух лет. Ты мой лучший друг, в каких только переделках нам не довелось побывать; и мне казалось, что все это время ты горячо и глубоко любил Геронду Изабель де Шане.
   Брайен тяжело вздохнул:
   - Да и мне так казалось. Не окажись я здесь, я бы, наверное, так и думал до сих пор. Она в самом деле прекрасная леди, и я пользовался ее благосклонностью все эти годы, с тех пор как ее отец отправился в Святую Землю.
   Но все-таки в сравнении с Лизет де Мер она не более чем свечка в сравнении со звездой.
   Джим старался собраться с мыслями:
   - Когда ты полюбил Лизет?
   - Как только увидел ее.
   - Но ты говоришь мне об этом только сейчас. Почему?
   Брайен снова понурился:
   - Я не хотел признаваться самому себе, пока не увидел, как она любезничает с этим попугаем шотландского двора. О, я знаю, что это всего-навсего игра она сама мне сказала, когда я наконец решился поведать ей о своей любви. Но все равно...
   - Что она сказала, когда ты поведал ей о своей любви?
   - Она засмеялась, - горестно проговорил Брайен. - Засмеялась.
   - Вероятно, она пыталась вежливо отклонить твои чувства, превратив все в шутку, - безжалостно заметил Джим.
   - Я нисколько не сомневаюсь, что ее намерения были именно таковы. Потому что, помимо всех прочих добродетелей, она наделена ангельской добротой и милосердием. И к тому же она знала, что я знал, что моей любви к ней не суждено стать взаимной.
   - Ты знал это? И все равно сказал ей?
   - Я должен был сказать, иначе бы не выдержал! Может быть, я пронзил бы мечом этого Мак-Дугала, хотя он не настоящий соперник.
   - М-да... А почему ты так уверен, что твоей любви не суждено стать взаимной?
   - Как же иначе? Ведь она из благородной семьи и честная девушка. Как ты сам сказал, я дал клятву верности леди Геронде Изабель де Шане. Я поклялся своей честью. И поскольку я тоже честный человек, когда-нибудь я вернусь и женюсь на ней - но сделаю это, зная, что расстался с той единственной, которую действительно любил, с Лизет.
   Наступило молчание. Джим думал, что сказать. Брайен же, очевидно, в словах не нуждался.
   - Люди иногда не женятся на тех, кому они давали клятву, - сказал Джим.
   - Только не благородные люди, - возразил Брайен, гордо выпрямившись. Нет! Я связан словом. Слово дворянина и христианина не может быть нарушено никогда!
   - А каково же будет леди де Шане, если она узнает о твоей любви к Лизет?
   - О, она, конечно, узнает. Мой долг сказать ей об этом.
   - Брайен! - воскликнул Джим, закрыв глаза и схватившись за виски; он даже не думал, что способен на такой театральный жест. Однако сейчас, как ни странно, он не только удался на славу, но и принес временное облегчение. Любой ценой, говорил он себе, нужно уговорить Брайена, чтобы он выбросил из головы эту чушь. - Подумал ли ты о том, как несчастна будет леди де Шане, если узнает, что ты женишься на ней не по любви, а только из чувства долга?
   - Да, она, конечно, будет несчастна. Но как честный человек могу ли я промолчать? И опять же как честный человек я должен вступить с ней в брак и навсегда расстаться с Лизет.
   - Послушай, Брайен, - начал Джим и замолчал, не зная, в какой форме выразить свою мысль.
   - Да, Джеймс? - Брайен взглянул на него.
   - Послушай, Брайен, какого цвета волосы у леди Лизет? - Джим старался говорить по возможности рассудительно.
   - Светлые, - ответил слегка удивленный Брайен. - Ты ведь сам видел.
   - Да. Я просто хотел убедиться, что ты тоже заметил. А теперь скажи мне, какого цвета волосы у леди Геронды Изабель де Шане?
   - Ну, тоже светлые. К чему ты клонишь, Джеймс?
   - Одну минуту... Ответь мне сначала, леди де Шане высокого или невысокого роста - для женщины?
   - Невысокого. Но...
   - А леди Лизет де Мер - высокая или невысокая?
   - Тоже невысокая. В самом деле, Джеймс, я не понимаю, зачем ты задаешь все эти вопросы?
   - Сейчас поймешь, - пообещал Джим. - И так, ты в течение нескольких лет любил Геронду Изабель де Шане, но не мог взять ее в жены, потому что ее отец, единственный человек, который может дать разрешение на ее брак, отправился в Святую Землю и с тех пор о нем нет вестей, не так ли?
   - Конечно, так. Ведь я сам говорил тебе об этом, Джеймс.
   - Отлично. А теперь подумай немного. Обещай мне серьезно обдумать то, что я тебе сейчас скажу.
   - Обещаю, Джеймс. Ведь ты мой лучший друг и самый мудрый советчик. Все, что ты скажешь, пойдет мне только на пользу. Я постараюсь очень серьезно обдумать твои слова.
   - Несколько лет назад ты полюбил леди Геронду Изабель де Шане, которая красива, невысокого роста и имеет белокурые волосы. Уже почти четыре года вы оба мечтаете пожениться, но лишены такой возможности. И вот здесь, в этом замке, ты встречаешь другую девушку; она невысока, светловолоса, и ты восхищен ее красотой - не так ли?
   - Каждое слово - истинная правда, - торжественно заявил Брайен. Потом его тон изменился. - Но будь я проклят, если понимаю, что ты мне хочешь этим сказать!
   - Вот что - и я хочу, чтобы ты над этим хорошенько подумал, даже не один день, прежде чем ответить мне. Возможно, тебя вообще привлекают невысокие светловолосые красивые женщины, и ты полюбил одну из них, которая оказалась твоей соседкой; однако, к твоему большому несчастью, обстоятельства не позволяют тебе жениться на ней. Четыре года ты ждал свадьбы со своей любимой, и вдруг тебе встречается другая леди, также невысокого роста, светловолосая и красивая, но на ней можно жениться. И нельзя ли предположить, сэр Брайен Невилл-Смит, что вы перенесли ваши неосуществленные мечты о любви с леди де Шане на Лизет де Мер, для союза с которой нет препятствий?
   Брайен посмотрел на Джима долгим и пристальным взглядом.
   - Хорошо, Джеймс, - бодро сказал он. - Я подумаю об этом - прямо сейчас!
   И он задумался, глядя на Джима и не произнося ни слова. Время шло. Джим начал уже испытывать неловкость, а Брайен все молчал. Наконец он открыл рот и заговорил:
   - Нет, Джеймс. Я обдумал все самым серьезным образом. И как ни крути, выходит, я никогда не любил Геронду де Шане глубоко и по-настоящему. Это была просто фантазия последних трех лет - ведь мы в самом деле, как соседи, могли встречаться довольно часто. Нет, только Лизет де Мер я люблю большой, настоящей и чистой любовью.
   - Брайен... - в отчаянии начал Джим; однако тот перебил его:
   - Так что же мне делать, Джеймс?
   Джим тяжело вздохнул:
   - Не знаю, Брайен. То есть... сейчас я не могу тебе совет. Давай сначала покончим с полыми людьми, хорошо? Я все обдумаю. А ты до тех пор никому ничего не говори. Не теряй голову и не причиняй вреда Ивену Мак-Дугалу. Обещай мне.
   - Обещаю, Джеймс. Даю слово. Если он сам не затеет ссору, я не брошу на него косого взгляда, даже если он будет с Лизет.
   - Хорошо. А теперь давай вернемся к столу.
   Пока они отсутствовали, Лизет и Мак-Дугал спустились со стены и сели в дальнем конце высокого стола, беседуя так тихо, что их никто не слышал.
   Впрочем, тут не было большой опасности, потому что сыновья де Мер (присутствовали только Кристофер и Алан) по-прежнему засыпали вопросами Дэффида, и когда кто-нибудь из них говорил, то заглушал все разговоры. Джим и Брайен сели рядом с Дэффидом на противоположном от Мак-Дугала и Лизет конце стола.
   Верный своему слову, Брайен даже не взглянул на эту пару и сосредоточил свое внимание на беседе двух де Меров с Дэффидом; в конце концов он и сам вступил в разговор и поделился кое-какими воспоминаниями.
   Джим сидел молча, погрузившись в размышления. Предстояло сделать еще очень многое вместе с маленькими людьми и приграничными жителями; тех и других нужно как-то побудить к взаимодействию. Со своего места Джим видел, что Лизет как будто получает большое удовольствие от общества Мак-Дугала. Пожалуй, даже слишком большое.
   Веселенькая история получится, если Лизет и в самом деле влюбилась в галантного Мак-Дугала. Особенно если она скажет об этом Брайену и тот вынудит шотландского виконта вызвать его на поединок. Джим не сомневался, что Брайен способен легко разделаться с Мак-Дугалом, если только будет здоров.
   С шестнадцати лет Брайен добывал средства для содержания своего замка единственным средством, доступным человеку его сословия, - боевым искусством.
   Прежде всего, он обладал всеми качествами прирожденного бойца. Он не уступал Джиму в быстроте реакции; а реакция Джима, проявившаяся на волейбольных площадках, была одним из двух сильных мест Джима - вторым он считал силу своих ног, благодаря которой выпрыгивал за мячом выше всех.
   Кроме того, полученная с юных лет выучка и большой боевой опыт сделали Брайена одним из самых могучих воинов, каких только случалось встречать Джиму.
   Ко всему прочему Мак-Дугал был меньше Брайена ростом и, соответственно, полегче его. Очень сомнительно, что в случае поединка Брайен не разрубит Мак-Дугала на куски, несмотря на все искусство шотландца в каком-нибудь военном искусстве.
   Тут вошел Геррак, и Джим поднялся из-за стола, чтобы задержать старого рыцаря и увести его в сторону для конфиденциальной беседы, как увел самого Джима Брайен. Джим хотел обсудить с хозяином замка де Мер происшедшее в лагере полых людей.
   Они отправились в ту самую комнату, где уже беседовали прежде. Судя по всему, она служила Герраку кабинетом, и никто, кроме хозяина, не мог ею пользоваться. Пока Джим говорил, Геррак слушал молча, неподвижно и без всякого выражения. Но когда Джим замолчал, старый рыцарь вздохнул:
   - Десяти дней слишком мало для подготовки. Тем более что мы должны составить общее войско из приграничных жителей и маленьких людей. Те и другие согласны сражаться вместе, но удастся ли им это на самом деле, когда начнется битва и закипит кровь? Прежде всего, как мы их построим в боевой порядок? - Он немного помолчал. - Маленькие люди сражаются в пешем строю с копьями на манер южных шотландцев. А приграничный житель лучше всего чувствует себя в седле. Но из-за этих деревьев нам не хватит места, чтобы развить подходящую скорость для конной атаки.
   - Нет, - возразил Джим. - Я думаю, конная атака вполне возможна.
   Взгляните-ка.
   Он достал из своего совсем не средневекового кармана копию карты, отданной предводителю полых людей. Однако на ней больше внимания уделялось открытому пространству между лесом и скалами.
   - Взгляните, - повторил Джим, расстилая матерчатый лоскут на столе перед Герраком. - Я предлагаю, чтобы маленькие люди атаковали первыми. Полые люди в первый момент, очевидно, не усмотрят связи между появлением маленьких людей и моими условиями. Они не сразу догадаются, что попали в западню.
   Джим остановился, чтобы Геррак должным образом воспринял эту идею. Геррак кивнул.
   - Пока они поймут, что на них напали, - продолжал Джим, - маленькие люди успеют оттеснить их от опушки. Потом, когда полые люди опомнятся и начнут сражаться по-настоящему, шилтроны расступятся и дадут дорогу приграничным жителям, которые смогут атаковать пешими или конными, как им будет угодно. Он снова замолчал.
   - Продолжайте, - сказал Геррак. - В результате наши всадники вступят в бой с теми полыми людьми, которые прибудут на место сбора на своих невидимых конях, а маленькие люди тем временем займутся пешими. Затем приграничные жители и маленькие люди возьмут полых людей в кольцо; оно будет сжиматься; наконец приграничные жители отступят, давая возможность шилтронам маленьких людей вновь сомкнуться, прижать уцелевших полых людей к скалам и позаботиться об их окончательном уничтожении. Что вы скажете об этом плане?
   - Пожалуй, только одно, - ответил Геррак. - Трудно заставить рыцарей отступить, когда они ввяжутся в битвy, а вы хотите их удалить, чтобы шилтроны могли сомкнуться.
   - Я думаю, им хватит и тех полых людей, которые попытатаются вырваться из кольца и спастись бегством. Приграничные жители должны образовать второе кольцо, чтобы никто не скрылся.
   Джим умолк, ожидая ответа. Геррак задумался над картой, безмолвно водя по ней пальцем.
   - Может, получится, а может, и нет, - проговорил он наконец. - Военные планы никогда не бывают особенно надежными. - Он поднял глаза от карты и посмотрел на Джима в упор:
   - Как вы понимаете, приграничные жители рассчитывают получить в качестве платы за свое участие в битве то золото, которое вы повезете полым людям. Может быть, маленькие люди тоже его захотят?
   - Я спрашивал об этом у Дэффида, когда мы возвращались от полых людей. Он говорит, что маленьким людям золото не нужно. Они только хотят очистить свою землю от врага, чтобы их жены и дети были в безопасности и все могли жить в мире. Они относятся к золоту не так, как мы.
   - Видит Бог, - вздохнул Геррак, - отрадно слышать, что есть такие люди, которые не сходят с ума из-за золота. Вам лучше это проверить. Но если так, то особых причин для ссоры между союзниками не будет.
   - Я проверю. Завтра я снова встречусь с маленькими людьми и сообщу им время - десять дней начиная с завтрашнего, а вечером последнего дня - совет. Не могли бы вы тем временем передать приграничным жителям, чтобы они собрали людей?
   - Я сделаю это, - кивнул Геррак.
   - Хорошо. Как только вернусь от маленьких людей, я хочу вместе с вами отправиться к приграничным жителям и взять с собой Дэффида, чтобы он еще поговорил с ними. Может оказаться, что они поверят его словах скорее, чем маленьким людям. Правда, кто-нибудь их маленьких людей, вероятно, пожелает принять участие в этом собрании вместе с Дэффидом, чтобы самим выяснить намерения приграничных жителей.