Дин Элисса. Надежды и радости

   «Дети? – думала Роксана. – Зачем этот разговор о детях?»
   Она никогда всерьез не размышляла о своем возможном будущем материнстве. Равно как и о том, что на каком-то этапе жизни у нее может появиться муж. Да и сейчас, несмотря на возникновение на горизонте капитана Гаррисона, она старалась об этом пока не думать. Что?! Она и Гаррисон – прекрасная пара?! И у них будут дети?! Какая ерунда! Юнити слишком увлеклась! Легкомысленная девчонка!
   Колльер... Роксана, конечно, знала, что капитан уехал. И ей вовсе не требовалось объяснений полковника Стентона о причинах его отсутствия. Колльер предупредил Роксану о том, что уезжает. Правда, не сказал точно куда. Они говорили об этом очень тихо и недолго в саду. Роксана вспомнила, что Гаррисон заметно нервничал во время разговора, ему было явно не по себе. А у нее после этого вечера случилась такая жестокая мигрень, какой раньше никогда не бывало.
   Они с Колльером наговорили друг другу ненужных слов. Наверное, достаточно резких, если не грубых. Все это можно было тут же уладить. Попросить друг у друга прощения. Но Роксана тогда среагировала слишком бурно. Когда же Гаррисон попытался ее обнять, она оттолкнула его и круто повернулась, чтобы уйти. А он даже не сделал попытки ее удержать и убежал с каким-то диким выражением на лице. Впрочем, Роксана сейчас признавалась себе, что тоже даже не окликнула его...
   Августа внимательно посмотрела на Роксану и поняла, что та чем-то серьезно озабочена. Она подошла к девушке и ласково погладила ее по руке:
   – Ну вот, дорогие мои! Примерка закончена. Теперь вам неплохо было бы немного отдохнуть перед балом. Нам всем надо очень хорошо выглядеть вечером.
   Но обе девушки в новых бальных платьях и так выглядели королевами. Хотя Роксана вопреки восторженным словам Юнити в ее адрес никогда не считала себя красавицей, она не могла не признать, что во многом унаследовала внешность своей очаровательной матери. Роксана всю жизнь так упорно твердила себе, что внешность не будет играть большой роли в ее будущем, что сейчас, стоя перед большим зеркалом в прекрасном платье, невольно спросила себя: кто это? И долго не могла поверить, что это она сама!
   – Ой, Роксана! – услышала она восклицание стоявшей за спиной Юнити.
   Тщательно отглаженное платье кремового цвета отменно сидело на Роксане, подчеркивая ее талию и высокую грудь и свободно ниспадая до пола. На оголенных плечах красиво лежали отороченные кружевами бретельки, поддерживавшие платье и расшитые драгоценными камнями. Жемчужная нитка, подаренная Роксане матерью, обнимала изящную шею и ложилась по вырезу вполне скромного декольте. Перчатки того же, что и платье, цвета закрывали руки по локоть. Темные густые волосы были собраны в пучок на затылке и перевязаны серебряной лентой. В ушах сверкали бриллиантами серьги.
   В комнату вошел полковник Стентон, которого Роксана тут же увидела в зеркале. Он остановился в дверях и стоял так в течение нескольких мгновений, не говоря ни слова. Потом покачал головой и промолвил:
   – Вы прекрасны, Роксана!
   – Спасибо, – ответила она, покраснев от смущения.
   – И вообще, – продолжал полковник, – на сегодняшнем балу именно вы трое будете самыми прекрасными женщинами. – Он улыбнулся жене и повернулся к дочери: – Ну, мой маленький эльф, я с трудом тебя узнал! Но имей в виду, именно поэтому твой отец весь вечер не будет спускать с тебя глаз!
   Юнити скромно наклонила головку и счастливо засмеялась. Голубые глаза, к цвету которых и подобрали ей материал для бального платья, горели восторгом. На голове пылала шапка густых огненно-рыжих волос с вплетенными в них голубыми и белыми цветами. Роксана посмотрела на Юнити и мысленно сравнила ее с дриадой – лесной нимфой, покинувшей лес, чтобы пожить среди людей.
   – Дорогие дамы, – торжественно объявил Стентон, – экипаж подан!
   Роксана улыбнулась и последовала за Стентонами...
   Роксана, избегавшая роскошных до приторности светских раутов в Лондоне, оказалась совершенно неготовой к той исключительной экстравагантности, с какой был обставлен бал в правительственной резиденции Калькутты. Их экипаж был одним из множества ему подобных, ожидавших своей очереди у широкой лестницы, где целая армия слуг в ливреях помогала дамам выйти из карет, колясок или пролеток. Прибывшие верхом офицеры и различные чины из штатских спешивались, бросая поводья местным грумам, и спешили помочь дамам подняться по лестнице.
   Среди гостей далеко не все были европейцами. Роксану это радовало, и она с интересом вглядывалась в каждое лицо – смуглое, желтое или черное. Некоторые женщины явились в местных национальных одеждах. Другие же предпочли привычные европейские наряды.
   Кто-то из слуг помог Роксане выйти из экипажа.
   – Спасибо! – улыбнулась она ему.
   Тот в ответ поклонился, согнувшись почти вдвое. Когда они поднимались по лестнице, Августа наклонилась к уху Роксаны и тихо сказала:
   – Вам не стоит благодарить слуг за помощь!
   – Почему? – удивилась Роксана. – У себя дома я всегда благодарю слуг. И не считаю это неприличным.
   – Да, но это – дома. Вы сейчас в другой стране.
   – Ну и что же?
   Августа перешла на шепот:
   – Эти люди не являются белыми.
   – Я знаю. Но все же в чем тут дело?
   Августа помолчала несколько секунд и сердито произнесла:
   – Как хотите, Роксана! Я не могу себе представить, о чем думала ваша матушка, воспитывая свое чадо в подобном духе. Ну, Бог со всем этим! Сегодняшний вечер устраивается для увеселения. Так что не будем портить его спорами.
   Августа дотронулась веером до руки полковника, как бы напоминая ему, что неплохо было бы помочь супруге подняться по лестнице. Роксана тут же постаралась забыть слова Августы, гордо подняла голову и через несколько секунд уже стояла на верхней площадке лестницы, значительно опередив чету Стентонов. Правда, тут ее уже поджидала Юнити.
   – Вы вскружили всем головы, Роксана! – засмеялась она.
   – Ерунда!
   – Нет, не ерунда! Посмотрите вон туда. Видите белокурого офицера? Он буквально ест вас глазами.
   Роксана повернула голову и действительно увидела молодого блондина в мундире, с густо усыпанным веснушками носом, смотревшего в их сторону.
   – Юнити, этот молодой человек смотрит не на меня, а на вас. Не удивляйтесь и закройте поскорее рот, пока этого не видит ваша матушка.
   Решительно взяв Юнити под руку, Роксана провела ее через широко открытые двери в зал, который засасывал гостей подобно воронке. При этом громко выкрикивались имя, фамилия, титул и звание каждого вошедшего, положившего свою визитную карточку на серебряное блюдо, которое держал ливрейный слуга. Приличия ради Роксана и Юнити подождали полковника с супругой, прошествовавших вперед и соответственно представленных.
   Прямоугольный танцевальный зал был достаточно просторным. Распахнутые настежь высокие, от пола до потолка, окна обеспечивали приток свежего воздуха. На столах стояли огромные вазы, полные алых и белых цветов, волшебное благоухание которых разносилось по всему залу. Стулья были обиты розовой парчой, а ножки столов покрыты светлым лаком. Натертый до блеска пол отражал свет массивных сотен свечей, горевших в серебряных канделябрах.
   Вечер начался с осмотра залов правительственной резиденции. Гости бродили группами, по парам и в одиночку из одной комнаты в другую, не совсем понимая цели подобного занятия, ибо они везде видели одно и то же. Правда, это давало молодым людям возможность лучше присмотреться к девушкам, прежде чем вписать имя своей будущей партнерши в карточку танцев.
   Следующим номером программы был легкий коктейль. После него – ужин с произнесением торжественных тостов и речей. А затем – танцы, танцы, танцы... И так до самого утра, когда предполагался завтрак для тех, кто еще останется на ногах после столь бурной ночи...
   ...Роксана улыбнулась Юнити и перевела взгляд на группу молодых офицеров, собравшихся, возможно, о чем-то поговорить, а скорее всего – посплетничать о то и дело проплывающих мимо них богато разодетых дамах, молодых и не очень, за каждой из которых неизменно тянулся хвост слуг-индийцев. Одного из офицеров Роксана тотчас же узнала и поспешно отвернулась, чтобы не привлечь его внимания. Но было уже поздно. Гарри Гроувнер, никогда не пропускавший ни одной юбки, заметил Роксану задолго до того, как она его увидела. Очевидно, он уже давно забыл неприятный для себя эпизод в саду, ибо смотрел на Роксану маслеными глазами и широко улыбался.
   – Мисс Шеффилд! – крикнул он так громко, что несколько голов невольно повернулись в его сторону.
   Роксана отступила на шаг, попытавшись смешаться с толпой, и сделала вид, будто бы рассматривает стоявшую в буфете за стеклом редкую китайскую посуду. Но Гроувнер, пробив себе локтями дорогу в толпе гостей, тут же вырос перед ней, распространяя вокруг запах алкоголя.
   – Роксана...
   – Капитан Гроувнер, я попросила бы вас прекратить звать меня по имени! – вспыхнула Роксана, опустив на стол тарелку, которую держала в руках.
   Но Гроувнер не обратил никакого внимания на нелюбезный прием и решительно взял девушку под руку.
   – Не трогайте меня, – зло прошипела Роксана; с отвращением отбрасывая его потную ладонь. – Имейте в виду, я не посмотрю ни на чье присутствие и не допущу с вашей стороны гадких вольностей, вроде тех, которые вы себе позволили тогда в саду.
   Гроувнер воззрился на Роксану с некоторым удивлением. Но по его глазам она поняла, что капитан не забыл, чем кончился для него тот вечер.
   – Прекрасно! – с ехидной гримасой произнес Гроувнер, отходя на шаг от Роксаны. – Тем не менее, мисс Шеффилд, я хотел бы принести извинения за свое прошлое поведение. Видите ли, я считаю себя джентльменом, а потому не могу этого не сделать.
   Роксана резко повернулась, порываясь уйти, но Гроувнер загородил ей дорогу:
   – Прошу вас, мисс Шеффилд, позвольте мне оправдаться перед вами и окажите честь, разрешив опекать вас за ужином. Я очень раскаиваюсь в содеянном и буду в высшей степени галантным. Клянусь!
   – Не клянитесь, капитан Гроувнер, если не боитесь навлечь на себя гнев Божий! Поскольку вы не сможете сдержать клятву.
   Капитан рассмеялся:
   – Но все же позвольте мне сидеть за столом рядом с вами!
   – Нет!
   Несколько мгновений Гроувнер не мог произнести ни слова. Роксана отвернулась от него и снова попыталась уйти. Но Гроувнер тут же ее догнал:
   – Тогда обещайте мне хоть один танец! – уже почти умоляющим голосом попросил он.
   – Нет!
   – Почему вы на все мои просьбы тут же отвечаете отказом? Ведь многие удостаиваются чести вас сопровождать и находиться рядом. Я же всегда слышу от вас только одно слово «нет»! Вы так больно меня раните, что я могу этого и не пережить!
   Роксана резко повернулась к нему:
   – Капитан Гроувнер! Поберегите ваши театральные монологи для мисс Пибоди. А если и впрямь считаете, что не переживете моего отказа, то потихоньку выйдите отсюда и покончите счеты с жизнью. Но сделайте это где-нибудь подальше, чтобы не отравлять собой и так не очень чистый городской воздух!
   Гроувнер со злостью посмотрел на нее и прищурился.
   – Что ж, хорошо! – Повернувшись по-военному на каблуках, он двинулся нетвердой походкой через зал, даже не замечая соблазнительной улыбки, с которой смотрела на него Роуз Пибоди. Роксана же, облегченно вздохнув, пошла искать Юнити и ее родителей.
   – Извините, Роксана, – успела сказать ей вслед мисс Пибоди, – но вы сейчас напоминаете мне кошку, досыта наевшуюся сметаны...
   Роксана продолжала бродить по залу, одаривая каждого знакомого беспечной улыбкой. На самом же деле она вот уже около часа пыталась найти среди гостей Колльера Гаррисона. Но его нигде не было. Зато она по меньшей мере дважды снова видела капитана Гроувнера, уже изрядно пьяного, с висящей на нем Роуз Пибоди.
   Между тем приближалось время ужина, после чего должны были начаться танцы. Роксана еще раз осмотрелась по сторонам и увидела возвращавшуюся из соседнего зала Юнити. В руках у нее была карточка танцев.
   – Роксана, вы были правы! Посмотрите, вот имя, проставленное против номера одного танца. А вот то же самое имя, но уже против другого. Капрал Дональд Льюис!
   – Это тот самый блондин, которого мы видели у входа в зал?
   – Тот самый! Он претендует на два танца!
   – Что ж, поздравляю!
   – А что у вас, Роксана?
   – У меня? Абсолютно ничего. Это просто ужасно!
   И Роксана невесело рассмеялась.
   Хотя капрал Дональд Льюис был сыном полковника Арчибальда Льюиса и в силу этого имел право опекать Юнити за столом, сегодня это не было ему разрешено. Стентон сказал, что юноша впервые присутствует на балу, а потому ему следует еще немного подождать. Зато сам полковник Стентон оказывал самое трогательное внимание своим трем дамам, включая Роксану. Он сказал, что огорчен отсутствием капитана Гаррисона. Но, заметив печальное выражение, появившееся при этом на лице Роксаны, решил больше на эту тему не говорить.
   Роксана ела немного, больше слушая веселую болтовню Юнити, сидевшей по правую сторону от нее. Несмотря на неодобрительные взгляды матери, Юнити до небес превозносила капрала Льюиса.
   – Только подумай, – шептала она на ухо Роксане, – встретить свою любовь на первом же балу!
   – Любовь? – округлила глаза Роксана. – Бросьте, Юнити! О чем вы говорите?!
   – Если бы это не выглядело неприличным, я подарила бы ему свой первый танец! – не унималась Юнити.
   – Это действительно было бы неприлично, – согласилась Роксана. – А теперь меня все же интересует, кто будет ухаживать за мной, за этим столом?
   Счастливая улыбка на лице Юнити сразу же угасла.
   – Ой, Роксана, почему же он не пришел? – озабоченно спросила она.
   – Кто? – переспросила Роксана, сделав вид, что не поняла вопроса.
   – Как – кто?! Капитан Гаррисон, конечно!
   – Наверное, у него были для этого серьезные причины. Возможно, он еще не вернулся. Или же еще что-нибудь помешало ему прийти.
   – Помешало? Но что именно?
   Роксана не ответила, тщательно пережевывая сотэ из курицы. И казалось, ничто на свете не могло бы оторвать ее от столь важного занятия.
   На самом же деле в голове Роксаны роились довольно грустные мысли. Действительно, что могло помешать Колльеру прийти на бал? Может быть, он до того разозлился на нее во время их последней встречи, что не хочет больше видеть? Что ж, не исключено и такое. Но в конце концов, пусть это лучше случится сейчас, пока она свободна, чем через годы семейной жизни (если, конечно, таковая будет!), когда у них, возможно, появится ребенок. Единственный малыш, покинутый отцом, клявшимся любить их обоих...
   Но тут Роксана поняла, что смешивает реально происшедшую в ее семье трагедию, когда отец покинул жену и дочь, с призрачной возможностью подобного поступка со стороны капитана Гаррисона в будущем... Чего скорее всего никогда и не будет...
   Она тряхнула головой, чтобы отогнать эти ненужные мысли.
   А может быть, с Колльером что-то случилось? Например, его могла сбросить лошадь? Или произошло нечто еще более страшное? Не сам ли он сказал ей недавно: «Ведь завтра я могу умереть. Погибнуть на поле боя или от какой-нибудь страшной болезни...»
   «Перестань сейчас же!» – приказала себе Роксана. Разве не могло случиться, что его задержали какие-то неотложные дела? Те самые, по которым он и уехал?
   Воткнув вилку в кусочек жаркого из курицы, Роксана поднесла было его ко рту, но остановилась и обвела взглядом зал. Около центрального большого окна рассаживался оркестр. Музыканты, одетые в белые костюмы, настраивали инструменты, ярко блестевшие при свете газовых ламп и сотен свечей. Хотя нестройные звуки тонули в общем шуме, Роксана все же различала звуки скрипки и виолончели. Первые звучали высоко и нежно. Вторые – меланхолично и даже несколько сурово, как скрытое в глубине души мучительное желание...
   «О, Колльер, где же ты?!»
   Неожиданно большой белый мотылек пролетел совсем рядом со свечой. Роксана заметила, как по плечам и спинам некоторых из ее соседей пробежала чуть заметная дрожь. Несколько голов повернулось в сторону пролетевшего мотылька, усмотрев в его появлении какое-то нехорошее предзнаменование...
   Слуга очень быстро поймал мотылька сачком на длинной палке и выпустил за дверьми на волю. Но прежнего веселья за столом уже не было. Повисла зловещая тишина. Роксану неожиданно охватило странное предчувствие надвигающейся беды. Она повернулась к Юнити. Та улыбнулась ей своей обычной лучезарной улыбкой. Видимо, на душе у мисс Стентон было легко и спокойно...
   Но если Колльер был прав? Что тогда может ожидать всех собравшихся сейчас в этом зале? Юнити и ее родителей? Что будет с ними? Или с этой взбалмошной Роуз Пибоди и ее матерью?
   Роксана еще раз пристально посмотрела вокруг. Даже здесь, на блестящем балу, белых европейцев было вдвое меньше, чем смуглых индийцев, призванных их обслуживать.
   Почувствовав, как у нее вдруг пересохли губы, Роксана провела по ним кончиком языка. Казалось, кусок курицы застрял у нее в горле. Роксана поднесла ко рту платок, закашлялась и, повернувшись, сделала знак слуге, появившемуся в дверях с подносом, уставленным бокалами шампанского. Но кто-то, шедший позади слуги, опередил его, схватил с подноса бокал и, подбежав к Роксане, поднес игристый напиток к ее губам. Она жадно сделала глоток и только после этого с благодарностью посмотрела на того, кто помог ей...
   – Колльер! – воскликнула Роксана и рассмеялась.
   – Мисс Шеффилд, – с легким поклоном произнес Гаррисон. – Я прощен?
   – А я? – задыхаясь от волнения, с трудом вымолвила Роксана.
   – Конечно!
   Он улыбнулся и подал ей руку в белой перчатке. Роксана встала и посмотрела в глаза Колльеру. Тот снова чуть склонил голову и сказал тоном, полным достоинства:
   – Итак, мисс, позвольте пригласить вас на первый танец.
   – О да!
   Оркестр выдал громкий аккорд, возвестивший начало бала. Колльер, поддерживая на локте вытянутую руку Роксаны, вывел партнершу на середину зала.
   По традиции бал открывался вальсом. Гаррисон встал в требуемую позицию, лицом к партнерше, взял левой рукой правую ладонь Роксаны, а правой полуобнял ее за талию. Запах, напоминавший лаванду, легкий беспорядок в волосах опьяняли Колльера, заставляя сердце биться сильнее, дыхание участиться, а кровь в жилах бежать быстрее.
   Роксана улыбалась. Гаррисон заметил серебряную ленту, вплетенную в ее волосы, и мысленно поблагодарил того, кому пришла в голову столь прекрасная идея.
   – Это платье вам очень идет, – сказал он, оглядев девушку с ног до головы.
   – Спасибо!
   Оркестр заиграл вступление к известному вальсу. Гаррисон еще раз посмотрел на партнершу и спросил:
   – Вы готовы?
   – Вполне!
   Роксана танцевала прекрасно. И Гаррисон удивился, почему она ни разу не демонстрировала своего искусства. Он хотел спросить ее об этом, но удержался. Он видел, что Роксана чувствовала себя в его объятиях легко, как ни одна женщина до нее. И этого было достаточно для Колльера. Тем более что она чутко реагировала на каждое его движение и как бы сливалась с музыкой.
   – А вы сильно опоздали! – сказала Роксана без тени упрека в голосе.
   – Я знаю, дорогая.
   Она не спросила, почему он опоздал, но ее улыбка сияла все ярче, а на щеках проступил розовый румянец.
   – Колльер... – прошептала Роксана одними губами.
   – Что?
   – Сегодня волшебная ночь, правда?
   – Неужели у вас было мало подобных?
   Роксана рассмеялась звонким девичьим смехом:
   – Многим вообще не дано испытать их. И я рада, что на мою долю выпало такое счастье. Даже если это будет в первый и последний раз.
   Гаррисон с нежностью посмотрел на нее и улыбнулся:
   – Мне очень бы хотелось поцеловать вас, мисс Шеффилд!
   – Вы не должны этого делать, капитан Гаррисон!
   Его улыбка стала чуть насмешливой.
   – Что ж, я могу и подождать! – И он принялся кружить Роксану в вальсе по всему залу, шутливо отсчитывая вслух размер в три четверти.
   Глаза Гаррисона горели. Ноздри раздувались от пьянящего аромата ее духов и от сознания того, что Роксана, пусть даже только на эту волшебную ночь, принадлежит ему одному...
   Музыка замолкла, танец закончился, а Гаррисон все продолжал держать ладонь Роксаны в своей руке. Заметив у нее под браслетом карточку танцев, Колльер осторожно вытащил ее и пробежал глазами.
   – Кто это? – ткнул он пальцем в следующее по очереди имя в довольно длинном списке.
   – Этот? Ей-богу не знаю! Наверное, один из тех, кто попал в список с одобрения миссис Стентон!
   – А где он? Вы его видите?
   Роксана повертела головой в разные стороны.
   – Нет. Впрочем, вот он!
   Она кивнула подходившему к ним молодому кавалерийскому офицеру.
   – Гм-м... – промычал Гаррисон.
   Он вернул Роксане карточку танцев, крепко взял девушку за руку и снова вывел в центр зала. Тут же заиграла музыка, Они закружились в танце, оставив молодому кавалеристу роль завистливого наблюдателя.
   – Это же несправедливо! – обиженно воскликнул тот, когда Роксана и Гаррисон вихрем проносились мимо него.
   – Я знаю, – усмехнулся Колльер, с улыбкой глядя на смущение Роксаны. – А вы хотели бы танцевать с кем-нибудь еще?
   – Нет.
   – И я тоже!
   Мимо них проплыла еще одна пара. Это были Юнити с ее блондином.
   – Мамочка будет вне себя от гнева! – крикнула она Роксане и исчезла вместе со своим кавалером в толпе танцующих.
   – Кто этот молодой человек, танцующий с Юнити? – спросил Гаррисон.
   – Очаровательный юноша! – рассмеялась Роксана. – Капрал Дональд Льюис. Юнити уже вообразила, что влюблена в него.
   – Серьезно?
   – Абсолютно серьезно! – снова рассмеялась Роксана.
   Безудержное веселье охватило Роксану. И это до глубины души тронуло Гаррисона. Он вновь ощутил желание всячески оберегать эту очаровательную девушку, ограждать ее от горестей и неудач.
   – Давайте больше не будем спорить, тем более – ссориться! – прошептал он ей на ухо. – Идет?
   – Конечно! Правда, подчас не все от нас зависит. Но мы будем стараться! А если что и произойдет, то никогда не станем разбегаться друг от друга в разные стороны, не объяснившись. Идет?
   – Идет!
   Танец закончился. Оркестр заиграл новый. Роксана и Гаррисон продолжали танцевать. Когда они оказались около буфета, Роксана вытащила из-под браслета карточку танцев и положила на стойку как уже ненужную.
   С каждым новым туром танца Гаррисон все сильнее прижимал к себе партнершу. Роксана смотрела ему в лицо счастливыми глазами. Щеки ее горели. А Колльер чувствовал, что еще немного, и он совсем потеряет голову...
   Спас капитана Гаррисона полковник Стентон, чуть ли не силой оторвав его от партнерши и отведя подальше в сторону. Колльер горестно вздохнул и отошел к стене.
   – Вам не стыдно? – услышал Гаррисон у самого уха шепот Роуз Пибоди.
   Он обернулся:
   – Стыдно? Это почему же?
   – Вы погубили репутацию бедной девочки.
   Схватив со столика бокал с виски, Гаррисон залпом выпил его.
   – Я погубил репутацию мисс Шеффилд? Я?! Каким образом?
   – Если вы настолько ослеплены, что сами не понимаете, капитан Гаррисон, то объяснять это, по-моему, совершенно бессмысленно. Могу только сказать, что в этом зале нет, наверное, никого, кто не стал бы свидетелем позора Роксаны. Не сомневаюсь, что в ближайшие недели только об этом и будут судачить во всех гостиных и светских салонах!
   – Позор Роксаны? О чем вы говорите?! Я лично ничего позорного в ее поведении не усматриваю!
   – А как бы вы это назвали? Ведь на глазах у всех вы так смотрели на Роксану, как будто уже отлично знали, какие тайны скрываются у нее под платьем. Неужели после этого кто-то может сомневаться, что вы с ней любовники?
   Колльер стиснул и осторожно поставил пустой бокал на стол, опасаясь раздавить его. На лице капитана появилась недобрая улыбка.
   – Признайтесь, мисс Пибоди, – ледяным голосом процедил он, – что именно заставило вас завести со мной весь этот разговор, помимо привычки всегда совать нос в чужие дела? Ни для кого не секрет, что вы любите устраивать всякого рода склоки и скандалы. Наверное, причиной тому является обыкновенная ревность, коль скоро вы перестали быть в здешнем свете главной героиней.
   Роуз так бурно задышала, что Гаррисон испугался, как бы ее пышная грудь не вывалилась из широкого выреза бального платья. Она же вздернула подбородок и с презрением посмотрела на Колльера:
   – Ах, вот как! Тогда спросите утром у своей пассии, до смеха ли ей теперь?
   Роуз повернулась и бросилась через весь зал снова к Гарри Гроувнеру, внимательно следившему за их разговором.
   Его кивок Гаррисону был холодным и еле заметным. Колльер подошел к Роксане и пригласил ее на кадриль. Они снова заскользили по мраморному полу, глядя друг другу в глаза. Когда же поравнялись с Гроувнером, Роксана бросила на него полный презрения взгляд, а губы ее скривились в усмешке.
   Гаррисон заметил это и одобрительно посмотрел на нее. Роксана ответила широкой улыбкой, совершенно не соответствующей, однако, жесткому выражению ее глаз.
   Но вот закончилась и кадриль. Танцующие поблагодарили оркестр и друг друга аплодисментами и потянулись к двери, чтобы подышать свежим воздухом во время перерыва.
   – Роксана, хотите чего-нибудь выпить? – спросил Гаррисон.