Дивер Джеффри. Голубое Нигде

   — Пошли. Я покажу тебе кое-что.
   — Что?
   — Пошли.
   Бишоп провел Джилета через кухню, где Дженни готовила сандвичи, и через заднюю дверь.
   Хакер резко остановился на крыльце, открывшаяся картина поразила его до глубины души. Он засмеялся.
   — Да, я фермер, — объявил Бишоп.
   Ряды фруктовых деревьев — возможно, около пятидесяти — заполняли двор.
   — Мы переехали восемнадцать лет назад — как раз когда в Кремниевой долине только начинался рассвет. Я занял достаточно денег, чтобы купить два участка. Здесь оставалось кое-что от естественного ландшафта. Абрикосы и вишня.
   — И что вы с ними делаете, продаете?
   — Большей частью отдаем. На Рождество, если ты знаком с Бишопами, обязательно получишь варенье или сушеные фрукты. Люди, которые нам нравятся, получают вишню в коньяке.
   Джилет осмотрел поливальную машину и горшки для окуривания сада.
   — Ты серьезно им занимаешься, — сделал вывод хакер.
   — Он не дает мне сойти с ума. Я возвращаюсь с работы домой, и мы с Дженни приходим сюда и ухаживаем за садом. Это каким-то образом перекрывает всю грязь, с которой я имею дело в течение дня.
   Они прошлись между рядами деревьев. Сзади размещались пластиковые трубы и насосы, оросительная система детектива. Джилет кивнул на них.
   — Знаешь, ты бы мог сделать компьютер, работающий на воде.
   — Я мог бы? О, ты имеешь в виду водопад, запускающий турбины для получения электричества.
   — Нет. Я имею в виду вместо тока, бегущего по проводам, ты мог бы использовать воду, текущую по трубам, с клапанами, чтобы перекрывать поток. Знаешь, именно так ведь и работают компьютеры. Перекрывают или освобождают поток.
   — Правда? — спросил Бишоп.
   Казалось, он искренне заинтересовался.
   — Компьютерные процессоры — всего лишь маленькие переключатели, пропускающие или задерживающие электричество. Все картинки, появляющиеся на экранах, вся музыка, фильмы, редакторы, таблицы, браузеры, поисковые системы, Интернет, математические вычисления, вирусы... все, что выполняет компьютер, можно свести к этому. Здесь нет магии. Просто переключатели.
   Коп кивнул, потом окинул Джилета всезнающим взглядом.
   — Только сам ты так не думаешь, правда?
   — Что ты имеешь в виду?
   — Ты считаешь, что компьютеры — чистая магия. Через мгновение Джилет засмеялся.
   — Да. Я так считаю.
   Они оставались на крыльце несколько минут, разглядывали блестящие ветки деревьев. Потом Дженни Бишоп позвала их ужинать. Мужчины пошли на кухню.
   Дженни сказала:
   — Я иду спать. Завтра трудный день. Приятно было с вами познакомиться, Уайетт.
   Она твердо пожала ему руку.
   — Спасибо, что приютили меня. Большое спасибо.
   Она обратилась к мужу:
   — Мне назначили на одиннадцать, на завтра.
   — Хочешь, я поеду с тобой? Я могу. Боб подменит меня на пару часов.
   — Нет. У тебя полно дел. Все будет хорошо. Если доктор Уилистон обнаружит что-нибудь не то, я позвоню тебе из больницы. Но ничего не случится.
   — Я возьму с собой мобильный.
   Она направилась к двери, но затем повернулась с серьезным видом.
   — О, все-таки завтра ты можешь кое-что сделать.
   — Что, любимая? — спросил, встревожившись, детектив.
   — "Гувер".
   Она кивнула на пылесос в углу, передняя его панель лежала сбоку, пыльный шланг свисал рядом. Еще несколько деталей разложены на газете.
   — Отнеси его.
   — Я посмотрю, — пообещал Бишоп. — Просто мусор попал в мотор или еще что-нибудь.
   Она возразила:
   — У тебя был месяц. Теперь пришло время специалистов.
   Бишоп повернулся к Джилету.
   — Ты умеешь обращаться с пылесосами?
   — Нет. Извини.
   Детектив посмотрел на Дженни.
   — Я займусь им завтра. Или послезавтра. Понимающая улыбка.
   — Адрес мастерской на желтом листке, вон там. Видишь?
   Бишоп поцеловал жену.
   — Доброй ночи, любимая.
   Дженни исчезла в полутемном коридоре.
   Коп встал и подошел к холодильнику.
   — Думаю, я не заработаю еще больше неприятностей, чем у меня уже есть, если предложу арестанту пиво.
   Джилет покачал головой.
   — Спасибо, но я не пью.
   — Нет?
   — Так со всеми хакерами. Мы никогда не пьем ничего, что действует как снотворное. Зайди когда-нибудь на любой форум хакеров. Половина сообщений о том, как обмануть коммутатор «Пасифик белл» или взломать компьютеры Белого дома, вторая половина — о содержании кофеина в последних новинках среди безалкогольных напитков.
   Бишоп налил себе пива. Взглянул на руку Джилета, татуировку чайки и пальмы.
   — Довольно уродливо, скажу честно. Особенно птица. Почему ты ее сделал?
   — Я учился в колледже в Беркли. Занимался хакингом около тридцати шести часов без остановки и потом пошел на вечеринку.
   — И что? Сделал татуировку на спор?
   — Нет. Заснул без нее, а проснулся с ней. Так и не узнал, кто надо мной подшутил.
   — С ней ты похож на бывшего моряка.
   Хакер огляделся — чтобы удостовериться, что Дженни нет рядом, и подошел к шкафчику, куда она убрала тартинки. Открыл пакет, взял четыре печенья, предложил одно Бишопу.
   — Нет, спасибо.
   — Ростбиф я тоже съем, — кивнул Джилет на сандвичи, приготовленные Дженни. — Просто я мечтал о печенье в тюрьме. Самая лучшая еда для хакера — полно сахара, можно покупать от случая к случаю, и они не портятся.
   Он проглотил сразу два.
   — Возможно, в них даже есть витамины. Не знаю. Они составляли мое основное меню, когда я занимался хакингом. Воздушные тартинки, пицца, «Маунтин-вью» и «Джолткола».
   Через мгновение Джилет спросил шепотом:
   — Твоя жена в порядке? Она упомянула о встрече с доктором...
   Хакер заметил, как слегка задрожала рука детектива, когда он поднимал бокал с пивом.
   — Ничего серьезного. Пара тестов.
   Потом, будто чтобы сменить тему разговора, он сказал:
   — Пойду проведаю Брэндона.
   Когда детектив вернулся через несколько минут, Джилет держал пустой пакет из-под тартинок.
   — Тебе не осталось.
   — Ничего страшного, — засмеялся Бишоп и снова сел.
   — Как сын?
   — Спит. Вы с женой хотели детей?
   — Нет, вначале не хотели... то есть, надо сказать, я не хотел. К тому времени, как захотел, все уже кончилось. Мы развелись.
   — Значит, ты хочешь детей?
   — Ода.
   Он пожал плечами, смахнул крошки от печенья в руку и высыпал на салфетку.
   — У моего брата двое. Мальчик и девочка. Мы неплохо веселимся вместе.
   — У брата? — переспросил Бишоп.
   — Рикки, — пояснил Джилет. — Он живет в Монтане. Смотритель парка, хочешь — верь, хочешь — не верь. У них с Каролиной — его женой — огромный дом. Что-то вроде бревенчатой хижины, только очень большой. — Он кивнул на задний двор Бишопа. — Тебе бы понравились их овощные грядки. Каролина — прекрасный садовник.
   Бишоп уставился на крышку стола.
   — Я читал твое досье.
   — Мое досье? — переспросил Джилет.
   — Из отдела подростковой преступности. Ты забыл его уничтожить.
   Хакер медленно свернул и развернул салфетку. — Мне казалось, оно запечатано.
   — Только от публики. Не от полиции.
   — Зачем? — холодно спросил Джилет.
   — Потому что ты сбежал из ОРКП. Я заказал копию, когда узнал, что ты исчез. Подумал, там будет информация, которая поможет тебя найти.
   Детектив продолжил монотонным голосом:
   — К нему прилагался отчет социального работника. О твоей семье. Или отсутствии оной... Скажи мне — почему ты всем врешь?
   Джилет долгое время ничего не отвечал.
   «Почему ты врешь?» — подумал он.
   Врешь, потому что можешь.
   Врешь, потому что в Голубом Нигде можно придумать все что угодно и никто не узнает, что ты говоришь неправду. Можно залезть на любой чат и рассказать миру, что ты живешь в роскошном доме в Санивейл, или Менло-парке, или Уолнат-Крик. И твой отец — юрист, врач или пилот, а мама — дизайнер или управляет цветочным магазином, а брат Рик — чемпион штата но легкой атлетике. И можно продолжать бесконечно, поведать миру, что вы с отцом соорудили компьютер из конструктора за шесть ночей, когда он пришел с работы домой, и именно тогда ты подсел на машины.
   Какой он славный парень...
   Можно сказать, что, даже несмотря на трагическую смерть матери от сердечного приступа, ты все еще в отличных отношениях с отцом. Он путешествует по миру, работая нефтяником, но всегда возвращается домой на выходные, проведать тебя и брата. А когда отец в городе, ты каждое воскресенье заходишь в гости на обед к нему и его новой жене, очень приятной женщине. Вы иногда вместе отправляетесь в его берлогу и пишете скрипты или играете в многопользовательские игры.
   И представляете? Мир верит вам. Потому что в Голубом Нигде единственное, по чему люди в состоянии судить, — это байты, которые ты выбиваешь немеющими пальцами.
   Мир никогда не узнает, что ты просто лжешь.
   Мир никогда не узнает, что ты единственный ребенок разведенной матери, работающей три или четыре ночи подряд и гуляющей с «друзьями» — всегда мужчинами — в остальное время. И убил ее не сердечный приступ, а печень и темперамент, сдавшие почти одновременно, когда тебе исполнилось восемнадцать.
   Мир никогда не узнает, что твой отец, мужчина без определенного рода деятельности, совершил единственный поступок, в чем, вероятно, и состояло его предназначение, — бросил вас с матерью, когда ты пошел в третий класс.
   И домом тебе служил ряд сменяющих друг друга бунгало и трейлеров в беднейших районах Кремниевой долины, а единственным твоим сокровищем был дешевый компьютер, и вовремя оплачивался только один-единственный счет — за телефон, потому что ты сам его погашал на деньги, полученные за разное почты. Только чтобы оставаться на связи с тем, что не давало сойти с ума от одиночества и боли: Голубым Нигде.
   Ладно, Бишоп, ты меня поймал. Ни отца, ни братьев. Эгоистка и наркоманка мать. И я — Уайетт Эдвард Джилет, один в комнате со своими друзьями — «Трэш-80», «Эппл», «Кайпро», «PC», «Тошиба», «Сан-спарк стейшн»...
   Наконец он поднял голову и сделал то, чего не делал никогда — даже наедине с женой: рассказал всю свою историю другому человеческому существу. Фрэнк Бишоп не двигался, только всматривался в мрачное, изможденное лицо Джилета. Когда хакер закончил, Бишоп заметил:
   — Ты тренировался в социальном инжиниринге все детство.
   — Да.
   — Мне было восемь, когда он ушел, — продолжил Джилет, сжимая банку с колой, мозолистые пальцы отбивали дробь по холодному металлу, будто нажимая клавиши. М-н-е б-ы-л-о в-о-с-е-м-ь...
   — Мой отец служил в воздушных войсках. Его распределили в Трэвис, и, уволившись, он там и остался. То есть время от времени стал там останавливаться. Большей частью он пропадал с друзьями по службе или... можешь догадаться где, когда не приходил домой по ночам. В день, когда отец бросил нас, мы в первый раз поговорили серьезно. Мать где-то гуляла, он зашел в мою комнату и сказал, что ему надо пройтись по магазинам и почему бы мне не присоединиться. Я очень удивился, потому что мы никогданичего не делали вместе.
   Джилет глубоко вздохнул, попытался успокоиться. Пальцы яростно и бесшумно стучали по банке.
   М-ы-с-л-и... м-ы-с-л-и...
   — Мы жили в Барлингейме, рядом с аэропортом, сели с отцом в машину и поехали в торговый центр. Он купил пару вещей в аптеке, потом повел меня обедать рядом с железнодорожной станцией. Принесли еду, но я слишком нервничал, чтобы есть. Он даже не заметил. Внезапно отец отложил вилку, посмотрел на меня и рассказал, как он несчастлив с моей матерью и как ему необходимо уйти. Я помню точные слова. Он сказал, что все его мысли перепутались и ему придется уехать, чтобы продолжить свой личностный рост.
   М-ы-с-л-и...
   Бишоп покачал головой.
   — Он говорил с тобой как с приятелем в баре. Не как с маленьким мальчиком, не с сыном. Плохо.
   — Он жаловался, что решение уйти далось ему непросто, но так будет лучше всего. Потом спросил, рад ли я за него.
   — Он таки спросил?
   Джилет кивнул.
   — Я не помню, что ответил. Потом мы ушли из ресторана, прогулялись по улице. Он, наверное, заметил, что я огорчен, увидел тот магазин и предложил: «Слушай, сынок, давай зайдем и купим все, что захочешь».
   — Утешительный приз.
   Джилет засмеялся и кивнул:
   — Кажется, действительно так. Магазином оказалась «Радиорубка». Я просто вошел и стал там, оглядываясь. Я ничего не видел, так было больно и обидно, я пытался не заплакать. И показал на первую попавшуюся вещь. «Трэш-80».
   — Что?
   — Один из первых персональных компьютеров.
   В-с-е ч-т-о з-а-х-о-ч-е-ш-ь...
   — Я принес его домой и начал играть той же ночью. Потом услышал, как пришла домой мать, они с отцом устроили грандиозный скандал, и он ушел, вот и все.
   Г-о-л-у-б-о-е н-и-г...
   Джилет слегка улыбнулся, пальцы продолжали печатать.
   — Помнишь мою статью? «Голубое Нигде»?
   — Да, — ответил Бишоп. — Киберпространство.
   — И еще кое-что, — медленно добавил Джилет.
   Н-И-Г-Д-Е...
   — Что?
   — Мой отец служил в воздушных силах, как я уже сказал. И когда я был совсем маленьким, он приводил домой своих армейских товарищей, они напивались и орали военную песню: «То дикое голубое». Ну и после его ухода у меня в голове все крутилась эта песня, снова и снова, только я сменил «то» на «нигде», «Дикое Голубое Нигде», потому что он исчез. Канул в никуда. — Джилет тяжело сглотнул. Поднял голову. — Глупо, правда?
   Но Фрэнк Бишоп, казалось, вовсе не видел тут ничего глупого. С искренним сочувствием он спросил:
   — И ты больше не видел его? И не знаешь, что с ним случилось?
   — Нет. Не имею ни малейшего представления, — засмеялся Джилет. — Время от времени мне кажется, что надо бы поискать его.
   — В сети ты сможешь найти кого угодно.
   Джилет кивнул.
   — Но не думаю, что возьмусь.
   Пальцы яростно мельтешат. Кончики настолько онемели от мозолей, что он не чувствует прохлады от банки, по которой барабанит.
   И м-ы у-х-о-д-и-м в...
   — Все даже обернулось к лучшему. Я изучил «Бейсик», язык программирования, когда мне исполнилось девять или десять, и часами сидел за написанием программ. Самые первые заставляли компьютер разговаривать со мной. Я набирал: «Привет», и машина отвечала: «Привет, Уайетт. Как дела?». Я писал: «Хорошо», и она спрашивала: «Что вы сегодня делали в школе?». Я пытался придумать для компьютера такие фразы, какие бы подходили настоящему отцу.
   В-с-е ч-т-о з-а-х-о-ч-е-ш-ь...
   — Все электронные письма предположительно от моего отца к судье и факсы от брата с приглашениями пожить с ним в Монтане, отчеты психологов о моей замечательной семье, о лучшем в мире отце? Я сам их написал.
   — Извини, — проговорил Бишоп.
   Джилет пожал плечами.
   — Эй, я же выжил. Ничего не случилось.
   — Может, и случилось, — мягко возразил Бишоп.
   Они сидели молча несколько минут. Потом детектив встал и принялся мыть тарелки. Джилет присоединился к нему, началась ничего не значащая беседа — о саде Бишопа, о жизни в Сан-Хо. Когда закончили вытирать посуду, Бишоп допил пиво и смущенно посмотрел на хакера:
   — Почему бы тебе не позвонить ей?
   — Позвонить? Кому?
   — Жене.
   — Слишком поздно, — запротестовал Джилет.
   — Так разбуди ее. Она не станет ругаться. В любом случае, мне кажется, вам двоим уже нечего терять.
   Бишоп подтолкнул телефон к хакеру.
   — Что я скажу?
   Он неуверенно поднял трубку.
   — Придумаешь.
   — Но я...
   Коп спросил:
   — Ты знаешь номер?
   Джилет набрал по памяти — быстро, боясь передумать.
   Что, если ответит ее брат? Или мать? Или...
   — Алло.
   У него перехватило горло.
   — Алло? — повторила Элана.
   — Это я.
   Пауза, она явно смотрела на часы. Никаких замечаний о позднем часе, однако, не последовало.
   Почему Элана ничего не говорит?
   Почему молчит он?
   —Просто захотелось позвонить. Ты нашла модем? Я оставил его в почтовом ящике.
   Она пару минут молчала. Потом сказала:
   — Я в постели.
   Мгновенная мысль: однав постели? Или рядом с ней Эд?
   В родительскомдоме? Но Джилет отбросил ревность и мягко спросил:
   — Я разбудил тебя?
   — Что тебе нужно, Уайетт?
   Он взглянул на Бишопа, но коп только смотрел на него, подняв бровь, в нетерпении.
   — Я...
   Элана перебила его:
   — Я собираюсь спать.
   — Можно мне позвонить завтра?
   — Лучше тебе не звонить мне домой. Кристиан видел тебя прошлой ночью, и ему это вовсе не понравилось.
   Ее двадцатидвухлетний брат, студент с экономического факультета — отличник с темпераментом греческого рыбака, на самом деле на суде пригрозил Джилету расправой.
   — Тогда позвони мне сама, когда останешься одна. Я буду по тому номеру, который оставил тебе вчера.
   Молчание.
   — Ты нашла его? — спросил он. — Номер?
   — Нашла, — затем: — Спокойной ночи.
   — Не забудь позвонить адвокату насчет...
   Трубка ответила короткими гудками, и Джилет отключился.
   — Не слишком хорошо у меня получилось.
   — По крайней мере она не бросила трубку сразу же. Уже что-то.
   Бишоп кинул пустую пивную бутылку в мусорное ведро.
   — Ненавижу работать допоздна — не могу поужинать без пива, но тогда приходится подниматься в туалет по десять раз за ночь. Наверное, старею. Ну, завтра у нас трудный день. Надо немного подремать.
   Джилет спросил:
   — Ты снова меня к чему-нибудь пристегнешь наручниками?
   — Два побега за один день — уже слишком, даже для хакера. Думаю, мы можем положиться на браслет. Комната для гостей там. В ванной найдешь полотенца и новую зубную щетку.
   — Спасибо.
   — Мы встаем примерно в шесть пятнадцать.
   Детектив исчез в полутемном зале.
   Джилет слушал скрип половиц, звук воды в трубах. Хлопок закрывающейся двери.
   И вот он остался один, окруженный особенной тишиной чужого дома поздно ночью. Его пальцы сами по себе набирали дюжины сообщений на невидимой машине.

* * *

   Но хозяин разбудил его не в шесть пятнадцать. Маленькая стрелка только миновала цифру пять.
   — Наверное, наступило Рождество, — сказал детектив, включая свет. Он стоял в коричневой пижаме. — У нас подарок.
   Джилет, как большинство хакеров, считал, что сна следует избегать, как гриппа, но пробуждение давалось ему не очень хорошо. Все еще с закрытыми глазами Уайетт пробормотал:
   — Подарок?
   — Трипл-Х позвонил мне на мобильный пять минут назад. У него есть настоящий электронный адрес Фейта. Он на мол-коме.
   — Мол? Никогда не слышал о таком провайдере.
   Джилет скатился с кровати, борясь с тошнотой.
   Бишоп продолжил:
   — Я позвонил всей команде. Они сейчас едут в офис.
   — И мы тоже? — сонно пробормотал хакер.
   — И мы тоже.
   Через двадцать минут они уже приняли душ и оделись. Дженни приготовила кофе на кухне, но завтрак остался невостребованным. Они хотели добраться до ОРКП как можно быстрее. Бишоп поцеловал жену, взял ее ладонь в свою и заметил:
   — Насчет твоей встречи с врачом... Ты только скажи, и я буду в больнице через четверть часа.
   Она поцеловала его в лоб.
   — Я просто пройду пару тестов, дорогой. Вот и все.
   — Нет, нет, нет, послушай, — твердо возразил он. — Если я тебе понадоблюсь, обязательно скажи.
   — Если понадобишься, — сдалась она, — я позвоню. Обещаю.
   Когда они направились уже к выходу, кухню вдруг заполнил рев. Дженни Бишоп возила туда-сюда по полу восстановленным «Гувером». Она выключила пылесос и обняла мужа.
   — Замечательно работает, — улыбнулась Дженни. — Спасибо, дорогой.
   Бишоп нахмурился в недоумении.
   — Я...
   Джилет быстро перебил его:
   — Наверное, работал полночи.
   — Да еще и убрал за собой, — хитро поведала Дженни Бишоп. — Вот уж точно чудо.
   — Ну... — начал Бишоп.
   — Нам пора, — снова перебил Джилет.
   Дженни помахала им на прощание и принялась готовить завтрак для Брэндона, любовно поглядывая на воскресший пылесос.
   Когда оба мужчины вышли наружу, Бишоп прошептал хакеру:
   — Ну и? Ты действительно работал полночи?
   — Чтобы отремонтировать пылесос? — спросил Джилет. — Нет, только десять минут. Мог бы справиться и за пять, но не нашел всех необходимых инструментов. Пришлось воспользоваться ножом и щипцами для колки орехов.
   Детектив заметил:
   — По-моему, ты ничего не понимал в пылесосах.
   — Не понимал. Но мне стало любопытно, почему он не работает. И теперь я знаю все о пылесосах.
   Джилет забрался в автомобиль и повернулся к Бишопу.
   — Послушай, не могли бы мы снова заехать в магазин? Коль скоро нам по пути.

Глава 00011101/двадцать девять

   Но несмотря на то что Трипл-Х сообщил Бишопу по телефону, Фейт — и его новое воплощение, Похоронный Звон — оставался недостижимым.
   Вернувшись в отдел по расследованию компьютерных преступлений, Джилет сразу же запустил свой «Гиперпоиск», чтобы найти [e-mail]. Он обнаружил полное имя провайдера — «Монтрё Интернет онлайн». Главное управление находится в Пасифик-Грув, в Калифорнии, в сотне миль к югу от Сан-Хосе. Но когда они связались с отделом безопасности «Пасифик белл» в Салинасе с просьбой проследить звонок с «мол» на компьютер Фейта, оказалось, что там нет «Монтрё Интернет онлайн», а настоящее географическое положение сервера — где-то в Сингапуре.
   — Да, хитро, — пробормотала еле стоящая на ногах Патриция Нолан, потягивая кофе.
   С утра ее голос звучал грубо, почти как мужской. Она сидела рядом с Джилетом. Как всегда неряшливая в мешковатом платье-свитере — на сей раз зеленом. Явно не жаворонок по природе, Нолан даже не пыталась отбросить волосы с лица.
   — Не понимаю, — вмешался Шелтон. — Что тут хитрого? Что все это значит?
   Джилет объяснил:
   — Фейт создал своего собственного провайдера. И он единственный клиент. Ну наверное, еще Свэнг. Сервер, через который они подсоединяются, находится в Сингапуре — мы никак не можем проследить звонок к их машинам.
   — Как и к холдинг-компании на Каймановых островах, — проговорил Фрэнк Бишоп, который хоть и имел довольно слабое представление о Голубом Нигде, все же всегда находил меткие метафоры из реального мира.
   — Но, — добавил Джилет, видя разочарованные лица коллег, — адрес все равно нам пригодится.
   — Зачем? — спросил Бишоп.
   — Теперь мы можем отправить ему любовное послание.

* * *

   Линда Санчес пришла через переднюю дверь ОРКП, таща за собой сумку. Женщина медленно двигалась и моргала опухшими глазами. Она опустила взгляд и заметила, что темно-коричневый жакет неправильно застегнут. Даже не потрудившись исправить оплошность, выложила на стол еду.
   — Какие-нибудь новые ветви на твоем семейном дереве? — спросил Бишоп.
   Она покачала головой.
   — Случилось вот что — я взяла страшный фильм, понимаешь? Бабушка сказала, что роды можно спровоцировать рассказами о привидениях. Слышал о таком, босс?
   — Никогда в жизни, — ответил Бишоп.
   — Не важно, мы решили, что фильм ужасов сработает примерно так же. Я пошла и взяла в прокате «Крик». И что же получилось? Моя девочка и ее муж просто заснули на диване, но фильм так напугал меня,что я не спала всю ночь.
   Она исчезла на кухоньке и принесла оттуда кофейник.
   Уайетт Джилет с благодарностью принял чашечку — вторую за утро, но на завтрак обошелся тартинками.
   Стивен Миллер приехал через несколько минут с Тони Мот-том, который был весь в поту от езды на велосипеде.
   Джилет рассказал остальной части команды о том, как Трипл-Х снабдил их настоящим электронным адресом Фейта, и о своих планах послать сообщение.
   — И какое? — поинтересовалась Нолан.
   — Дорогой Фейт, — продекламировал Джилет, — у меня все замечательно, жаль, тебя здесь нет, и, кстати, посылаю тебе фотографию трупа.
   — Что? — воскликнул Миллер.
   Джилет спросил Бишопа:
   — Ты можешь дать мне снимок с места преступления? Фотографию тела?
   — Думаю, да, — ответил детектив.
   Джилет кивнул на белую доску.
   — Я собираюсь притвориться хакером из Болгарии, с которым он обменивался картинками, Властом. И загружу ему картинку.
   Нолан засмеялась и кивнула.
   — И вместе с ней он получит вирус. Ты завладеешь егомашиной.
   — Попробую.
   — Зачем нужна картинка? — спросил Шелтон.
   Похоже, ему не слишком нравилась идея посылать в Голубое Нигде на всеобщее обозрение улику кошмарного преступления.
   — Мой вирус не такой умный, как «Лазейка». Чтобы его активировать и пустить меня в систему, Фейту придется что-то сделать. Ему надо открыть приложение, содержащее картинку, чтобы вирус заработал.
   Бишоп позвонил в главное управление и попросил полицейского послать в ОРКП по факсу копию фотографии с места преступления последнего убийства.
   Джилет взглянул на картинку — молодая женщина, забитая дубинкой до смерти, — и быстро отвернулся. Стивен Миллер перевел ее в цифровой формат, чтобы затем загрузить в электронную почту. Копа совершенно не тронула жуткая сцена на фотографии, он проделал необходимые процедуры совершенно обыденно. Потом передал Джилету диск с картинкой.
   Бишоп спросил:
   — А что, если Фейт увидит послание от Власта и напишет ему, чтобы спросить, настоящее оно или нет, или пошлет ответное письмо?
   — Я уже подумал об этом. И собираюсь послать Власту другой вирус, он заблокирует все электронные сообщения из Соединенных Штатов.
   Джилет подключился к сети, взял свои инструменты из ячейки в лаборатории военно-воздушных сил в Лос-Аламосе. Оттуда он загрузил и модифицировал все необходимое — вирусы и собственную программу, анонимизирующую электронную почту, — больше Стивену Миллеру он не доверял. Потом послал копию «Блокиратора почты» Власту в Болгарию, а Фейту — версию «Черного хода-Г». Хорошо известный вирус, позволяющий удаленному пользователю завладеть чьим-то компьютером, обычно когда они находятся в одной сети, — например, у двух служащих одной компании. Однако версия Джилета работала с любыми двумя компьютерами, их необязательно соединять в одну сеть.