– Чушь! – махнул рукой капитан. – Фигуры вроде моего папаши нашартмакам даром не нужны, да и многие другие, что повыше, тоже. От вражеских агентов, если на то пошло, следует охранять научные лаборатории и учёных, а не толстых генералов. Доступ во всякие подобные посёлки прикрыт по другим причинам. Знаете, например, что в таких местах существуют магазины, где торгуют по ценам раз в десять ниже, чем общегосударственные цены для простого люда? Специальное снижение цен для тех, кто и так гребёт солидные деньги, да ещё запускает лапу в государственный карман! А что касается наглости членов семей генералитета, то я сам однажды присутствовал при эпизоде как в таком магазине в посёлке жена генерала Фортита отчитывала адъютанта своего мужа, приезжавшего со специальным донесением и воспользовавшегося случаем заскочить в такой магазин. Как он смел войти туда, куда ему входить не положено?! А этот адъютант, офицер, майор, между прочим – стоял и бормотал извинения и перед кем? – перед бабой!
«Вот это да!» – подумал майор. До него доносились подобные слухи, да и как они могли не доноситься, а вот от «очевидца» он слышал их впервые. Неожиданно ни к селу ни к городу ему пришло на ум, что его собственная фамилия звучит исторически более аристократично, чем фамилия капитана, где не было окончания «ун». Майор досадливо отмахнулся от подобных мыслей и решил: «Главное – подать побольше материала в Службу Защиты Безопасности.»
– Ерунда! – сказал майор вслух. – А если даже и продают по таким ценам, то ведь не кому-то, а заслуженным людям!
– Слушайте, вы долго будете прикидываться? – не выдержал капитан.
– Не понимаю, куда вы клоните, – сухо заметил майор. – Пора, пожалуй, кончать этот пустой разговор. Вы говорите не как сын заслуженного отца, а как наслушавшийся пропаганды нашартмаков отщепенец! Мы, в конце концов, на службе, и подобные разговоры… Я, уж так и быть, промолчу, но… – Майор покачал головой и поднялся. Капитан тоже встал.
– Да вы что, боитесь, что я вас провоцирую? – Договар схватил майора за рукав форменного скафандра.
– Да плевал я на ваши «провокации», чего вы тут мне чушь несёте? – отстранился майор.
– Я и не думаю вас провоцировать, честное слово, – покачал головой капитан, глядя в глаза майору; Малваун невольно отвёл взгляд. – Я считаю, что вы имеете все основания быть несогласным с имперским режимом и всеми его проявлениями, – продолжал капитан, – Человек вы честный, я знаю, не воруете, не пользуетесь служебным положением, по службе продвинулись плохо, вас затирали, а могли бы подняться значительно выше, – торопливо перечислял Договар. – Самое главное: вы весьма опытный военный, на таких людей в армии мы и хотели бы рассчитывать…
– Кто это – «мы»? – удивился майор.
– Я вам объясню, – Капитан инстинктивно понизил голос. – У нас есть организация в армии, большая группа в основном молодых офицеров, много, кстати, таких, как я, которых «тащат» по службе, но которые не согласны со всем происходящим. Мы готовим восстание в армии, и затем государственный переворот. На Силонте будет установлен новый строй, каждый будет достигать общественного положения только по своим личным заслугам, по труду, мы прекратим воровство и взяточничество. Полностью излагать нашу программу очень долго, объясним позже, если захотите. Нам нужно найти как можно больше сторонников в армии, понимаете? Поэтому я и подбил вас на этот разговор и рассказываю вам так много. Здесь на границе уже довольно много наших людей!
«Заговор!» – ахнул про себя майор. – «Готовится переворот! А что, если?…» Но тут же он погнал эту мысль прочь. Лучше, как говорится, один пилон в своём кармане, чем десять в чужом. Что они смогут сделать, эти заговорщики? А вот за раскрытие подобного путча его, майора Малвауна, наверняка повысят в звании и наградят. Орден и повышение – это его последний шанс достичь большего, чем он достиг на сегодняшний день. У Малвауна вспотели ладони и задрожали от возбуждения руки. Ему захотелось сейчас же бросится к переговорному пульту и связаться с отделом Службы Защиты Безопасности на базе. Но он понимал, что тут спешить нельзя: чем больше материала он представит сам, чем больше фамилий будет фигурировать в его донесении, тем больше будет вменяться в заслугу лично ему, майору Малвауну. Возможно, пока майору. Поэтому Малваун произнёс, стараясь говорить как можно более спокойно и небрежно:
– Странно, что вы, капитан Договар, говорите мне такие вещи и не боитесь, что я сообщу, как говорится, куда следует.
Капитан усмехнулся:
– Мы же вдвоём, никто нас не слышит. А разве вам поверят, если вы придёте и без доказательств заявите, что подобное вам наговорил сын генерала-консула? Я, естественно, всё буду отрицать, скажу, что вы из зависти наговариваете, совсем с ума сошли, и гнать вас из армии надо. Доказать что-то вам будет невозможно, а вот пострадать за клевету – вполне сможете. Это же идиотом нужно быть на вашем месте, чтобы доносить!
«Кто идиот – это мы ещё посмотрим!» – подумал майор.
– Чего же вы ждёте от меня? – спросил он и усмехнулся немного виновато, словно давал понять Договару, что конечно, куда уж ему с доносами.
– Согласия вступить в нашу организацию «Обновление».
– Всё-таки вы – мальчишка, если говорите всё это мне искренне! – В майоре зашевелился азарт детектива, раскрывающего преступление. – Предположим, это меня это заинтересует, но прежде, чем я захочу подвергаться риску, я должен быть уверен, что ваше «Обновление» – организация действительно серьёзная, а не так себе…, – Майор покрутил пальцами в воздухе, – детские-игрушки!
Капитан присел на подлокотник кресла и кивнул.
– Я предполагал, что вы согласитесь… – сказал он.
– Я ещё ни на что не согласился, – поспешно вставил майор, рассеянно поигрывая, личным кодовым ключом.
– Готовы согласиться, я вижу – уверенно констатировал капитан. – А организация серьёзная, уверяю вас. Если я назову некоторые имена, то вы убедитесь в этом. Молодые военачальники, но уже продвинувшиеся по службе, – Капитан хихикнул, – благодаря поддержке своих родственников. Вот уж, действительно, воспитали детишек на свою голову, а?
– Ну а кто же эти люди? – опросил майор, усмехнувшись.
– Например, в нашем секторе Космического Флота молодой груп-полковник Маридаун, полковник Трунолен, штаб-мастер Нитир…
В этот момент включился вызов с центрального пульта. «Эх, дьявол, не вовремя!» – с раздражением подумал майор. – «Что им там надо?»
3. ТРЕВОГА
4. ОЖИДАНИЕ
«Вот это да!» – подумал майор. До него доносились подобные слухи, да и как они могли не доноситься, а вот от «очевидца» он слышал их впервые. Неожиданно ни к селу ни к городу ему пришло на ум, что его собственная фамилия звучит исторически более аристократично, чем фамилия капитана, где не было окончания «ун». Майор досадливо отмахнулся от подобных мыслей и решил: «Главное – подать побольше материала в Службу Защиты Безопасности.»
– Ерунда! – сказал майор вслух. – А если даже и продают по таким ценам, то ведь не кому-то, а заслуженным людям!
– Слушайте, вы долго будете прикидываться? – не выдержал капитан.
– Не понимаю, куда вы клоните, – сухо заметил майор. – Пора, пожалуй, кончать этот пустой разговор. Вы говорите не как сын заслуженного отца, а как наслушавшийся пропаганды нашартмаков отщепенец! Мы, в конце концов, на службе, и подобные разговоры… Я, уж так и быть, промолчу, но… – Майор покачал головой и поднялся. Капитан тоже встал.
– Да вы что, боитесь, что я вас провоцирую? – Договар схватил майора за рукав форменного скафандра.
– Да плевал я на ваши «провокации», чего вы тут мне чушь несёте? – отстранился майор.
– Я и не думаю вас провоцировать, честное слово, – покачал головой капитан, глядя в глаза майору; Малваун невольно отвёл взгляд. – Я считаю, что вы имеете все основания быть несогласным с имперским режимом и всеми его проявлениями, – продолжал капитан, – Человек вы честный, я знаю, не воруете, не пользуетесь служебным положением, по службе продвинулись плохо, вас затирали, а могли бы подняться значительно выше, – торопливо перечислял Договар. – Самое главное: вы весьма опытный военный, на таких людей в армии мы и хотели бы рассчитывать…
– Кто это – «мы»? – удивился майор.
– Я вам объясню, – Капитан инстинктивно понизил голос. – У нас есть организация в армии, большая группа в основном молодых офицеров, много, кстати, таких, как я, которых «тащат» по службе, но которые не согласны со всем происходящим. Мы готовим восстание в армии, и затем государственный переворот. На Силонте будет установлен новый строй, каждый будет достигать общественного положения только по своим личным заслугам, по труду, мы прекратим воровство и взяточничество. Полностью излагать нашу программу очень долго, объясним позже, если захотите. Нам нужно найти как можно больше сторонников в армии, понимаете? Поэтому я и подбил вас на этот разговор и рассказываю вам так много. Здесь на границе уже довольно много наших людей!
«Заговор!» – ахнул про себя майор. – «Готовится переворот! А что, если?…» Но тут же он погнал эту мысль прочь. Лучше, как говорится, один пилон в своём кармане, чем десять в чужом. Что они смогут сделать, эти заговорщики? А вот за раскрытие подобного путча его, майора Малвауна, наверняка повысят в звании и наградят. Орден и повышение – это его последний шанс достичь большего, чем он достиг на сегодняшний день. У Малвауна вспотели ладони и задрожали от возбуждения руки. Ему захотелось сейчас же бросится к переговорному пульту и связаться с отделом Службы Защиты Безопасности на базе. Но он понимал, что тут спешить нельзя: чем больше материала он представит сам, чем больше фамилий будет фигурировать в его донесении, тем больше будет вменяться в заслугу лично ему, майору Малвауну. Возможно, пока майору. Поэтому Малваун произнёс, стараясь говорить как можно более спокойно и небрежно:
– Странно, что вы, капитан Договар, говорите мне такие вещи и не боитесь, что я сообщу, как говорится, куда следует.
Капитан усмехнулся:
– Мы же вдвоём, никто нас не слышит. А разве вам поверят, если вы придёте и без доказательств заявите, что подобное вам наговорил сын генерала-консула? Я, естественно, всё буду отрицать, скажу, что вы из зависти наговариваете, совсем с ума сошли, и гнать вас из армии надо. Доказать что-то вам будет невозможно, а вот пострадать за клевету – вполне сможете. Это же идиотом нужно быть на вашем месте, чтобы доносить!
«Кто идиот – это мы ещё посмотрим!» – подумал майор.
– Чего же вы ждёте от меня? – спросил он и усмехнулся немного виновато, словно давал понять Договару, что конечно, куда уж ему с доносами.
– Согласия вступить в нашу организацию «Обновление».
– Всё-таки вы – мальчишка, если говорите всё это мне искренне! – В майоре зашевелился азарт детектива, раскрывающего преступление. – Предположим, это меня это заинтересует, но прежде, чем я захочу подвергаться риску, я должен быть уверен, что ваше «Обновление» – организация действительно серьёзная, а не так себе…, – Майор покрутил пальцами в воздухе, – детские-игрушки!
Капитан присел на подлокотник кресла и кивнул.
– Я предполагал, что вы согласитесь… – сказал он.
– Я ещё ни на что не согласился, – поспешно вставил майор, рассеянно поигрывая, личным кодовым ключом.
– Готовы согласиться, я вижу – уверенно констатировал капитан. – А организация серьёзная, уверяю вас. Если я назову некоторые имена, то вы убедитесь в этом. Молодые военачальники, но уже продвинувшиеся по службе, – Капитан хихикнул, – благодаря поддержке своих родственников. Вот уж, действительно, воспитали детишек на свою голову, а?
– Ну а кто же эти люди? – опросил майор, усмехнувшись.
– Например, в нашем секторе Космического Флота молодой груп-полковник Маридаун, полковник Трунолен, штаб-мастер Нитир…
В этот момент включился вызов с центрального пульта. «Эх, дьявол, не вовремя!» – с раздражением подумал майор. – «Что им там надо?»
3. ТРЕВОГА
Майор Малваун включил переговорное устройство. На экране появилось лицо рядового Чехотера, связиста, который в настоящий момент дежурил в кабине управления у коммуникационного блока.
– Что случилось? – недовольно осведомился, майор.
– Господин майор, вас срочно требуют к каналу связи с базой. По всем катерам дежурной смены объявлена поисковая готовность!
– Сейчас буду! – ответил майор и отключился. «Не вовремя, эх, не вовремя!» – с досадой подумал майор. – «Мальчишка готов был выложить кучу имён!»
– Приказ – следовать в кабину управления! – сказал Малваун, обращаясь к капитану. – Договорим после.
– Ну а каков же ваш ответ? – быстро спросил капитан.
– Я должен подумать, всё взвесить, сами понимаете, – уклончиво ответил майор. – Пока идёмте в кабину управления, на базе не любят задержек, тем более при связи с главным катером десятки.
Майор как бы невзначай оставил кодовый ключ на пульте перед экраном и, подтолкнув капитана за локоть, вышел с ним в коридор. Пройдя несколько шагов, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал со смехом:
– Чёрт, вот рассеянность! Оставил свой кодовый ключ там, в боевой рубке! А вы ещё в тайную организацию мне вступать предлагаете. Куда мне!
Капитан тоже засмеялся и пожал плечами.
– Вы идите на центральный пульт, я сейчас, – Майор махнул рукой и вернулся в боевую рубку.
Здесь он забрал ключ и вынул из регистратора кристаллоблок с записью разговора. Блок майор спрятал в нагрудный карман, а в регистратор вставил новый. Всё это заняло несколько секунд, после чего Малваун поспешил в кабину управления.
«Зачем же вызывают?» – думал он на ходу. – «Опять учебная тревога?» Вызов с базы в неурочное время мог означать, что либо проводится «учебка» для отработки взаимодействия патрульных катеров, либо к командованию поступили сведения о попытке перехода границы или о такой возможности. В последние годы, надо сказать, такие попытки стали совсем редкими благодаря чётко организованной системе патрулирования. Нашартмаки всё больше предпочитали засылать шпионов, используя дипломатические каналы, а организовать побег из Имперской Республики становилось всё более сложно в техническом отношении. Для этого необходимо было прежде всего раздобыть достаточно быстрый космический аппарат с достаточным запасом хода, что редко проходило незамеченным. Поэтому подобные замыслы присекались в самом начале их подготовки.
Майор вошёл в кабину управления и сел в командирское кресло. Капитан уже сидел на своём месте.
– Господин майор, – сказал связист, – канал дежурного по базе!
– Давай! – кивнул майор.
На экране появился майор Увент. Лицо его было озабоченное.
– Командование передаёт сигнал общей тревоги, – сообщил он. – Всем катерам десятки перейти на режим поиска в боевой готовности.
– Есть! – машинально почти выкрикнул майор Малваун. – А что случилось? «Учебка»?
– Нет, – покачал головой Увент, – поступили сведения, что группа отщепенцев, которую, судя по всему, долго не могли накрыть ребята из Службы Защиты Безопасности, пытается перейти границу к нашартмакам. Есть данные, что они уже над Пятном, а идут, естественно, в «зоне-двадцать». Командование рвёт и мечет, – переходя на доверительный тон, сообщил Увент. – Дело в том, что катера предварительного Кордона, скорее всего, их пропустили, не заметили. Наверное, проморгали, но кто его знает, может быть, имеет место сговор? Говорят, теперь майора Фалтана, командира предварительного кордона, разжалуют.
– Ого! – присвистнул Малваун. – Это уже серьёзно!
– Ещё бы, – кивнул Увент.
На пульте перед Увентом вспыхнул сигнал вызова.
– Момент! – Увент поднял палец, щёлкнул тумблером и стал смотреть куда-то в сторону. Звук отключился.
Малваун видел, как Увент весь подобрался, и по движению губ догадался, что тот сказал «есть!». Звук включился снова.
– Серьёзно, очень серьёзно. – Увент скривил губы. – Тебя лично вызывает груп-полковник Ролаун. Включаю канал!
– Готов! – кивнул майор.
Увент переключил селектор. Изображение мелькнуло, по экрану связи пробежали полосы и вспышки помех, из которых выплыло обрюзгшее лицо полковника Ролауна, начальника Группы Космического Флота зоны Чёрного Пятна. Полковник носил раздвоенную бородку и имел глаза дохлой рыбы.
– Слушаю, господин груп-полковник! – Малваун вытянулся в кресле.
– Положение серьёзное, майор, – скрипучим голосом сказал Ролаун, кривя лицо, как будто у него во рту плескалась горечь с кислятиной. – Над Пятном предпринята попытка перехода имперской границы с целью побега к нашартмакам. На кордоне перебежчиков проморгали. – Груп-полковник ещё больше скривил губы. – Виновные в этом ротозействе – если это только ротозейство – понесут суровое наказание. Сейчас приказ по вашим катерам дежурной пограничной флотилии: взять нарушителей во что бы то ни стало, живыми или мёртвыми, но взять! Это, – Тут мутные глаза полковника на мгновение сверкнули, – приказ самого генерала Лирона, а он получил распоряжение свыше! – Ролаун потряс поднятым пальцем. – Упустить нарушителей вы не имеете права, помните это, майор! В случае поимки – однозначно повышение звания, имейте и это в виду. Особо отличившимся – специальные награды командования. Но упустить их вы не имеет права, майор, не должны!
– Ясно, господин груп-полковник! – Малваун дёрнул головой, подчёркивая рвение. – Разрешите узнать, есть ли сведения, кто это?
Лицо Ролауна побагровело, он с шумом втянул носом воздух.
– Вам что, плохо понятен приказ «Задержать любой ценой»? Лишние вопросы, майор Малваун! Какое вам дело, кто это? Не вмешивайтесь в дела вне вашей компетенции! Лучше выполняйте воинский и гражданский долг! Помните, что звание себе вы можете изменить как в ту, так и в другую сторону. – Ролаун криво усмехнулся.
Майор прикусил язык и обозвал себя идиотом. «Круто!» – подумал он.
– Выполняйте приказ! Надеюсь, он вам понятен? – Полковник наклонился ближе к экрану, как будто хотел втиснуться в кабину управления катера.
– Так точно, понятен! – Майор выпятил подбородок. – Задержим, во что бы то ни стало!
– Вот так-то лучше! Действуйте, желаю удачи, – Ролаун обвёл всех свирепым взглядом, дёрнул щекой и отключился. Экран связи погас.
– Это действительно серьёзно, – негромко, но многозначительно сказал капитал Договар.
Экран связи включился снова. Это был майор Увент.
– Вот это да! – сказал Увент с завистью. Он, конечно, слышал весь разговор по параллели. – Ну, Малваун, будем обмывать повышение! Чую, что ты их не упустишь!
– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Майор Малваун сплюнул через плечо. – Не говори раньше времени, тут дело серьезное, можно и пролететь крупно.
– Тебе карты в руки, – вздохнул Увент. – Желало удачи, а у меня всё, бывай! – Он отключился.
Несколько секунд майор сидел, глядя перед собой. «Ну и денёк сегодня, определённо особый», – подумал он. Действительно, таких шансов сделать в карьере шаг вперёд у него давно не было. Сначала этот мальчишка – майор бросил быстрый взгляд на капитана – разболтал о заговоре. Судя по именам, это дело тут тоже серьёзное, и интерес для Службы Защиты Безопасности будет несомненно. Запись разговора лежит в кармане, майор довольно облизал губы, а на допросе из сопляка выбьют всё остальное. «Хотя не замнут ли дело из-за его папаши? – подумал майор, но тут же решил, что в таком вопросе и генерал-консул не поможет, со Службой Защиты Безопасности тягаться трудно. Его же, майора Малвауна, за такие сведения безусловно отметят, и не просто отметят: заговоры каждый день не раскрывают.
А тут ещё эти отщепенцы! Приказ взять, во что бы то ни стало – тоже серьёзно, но ещё не было случая, чтобы он, майор Малваун кого-то упустил. А тут даже повышение обещают! Он их возьмёт, и в совокупности с этим… Майор мысленно погладил карман, где лежал блок с записью разговора – шансы неплохие. Возможен в перспективе и переход на работу в Службу Защиты Безопасности, а это было бы просто здорово. Не существовало ни одного пограничника, который не мечтал бы попасть на работу в Службу Зашиты Безопасности. Во-первых, это не болтаться почти всё время в космосе, во-вторых – спецпаёк, в-третьих – жалование совсем по другой статье. Масса преимуществ! Майор Малваун потёр лоб, покрывшийся мелкими капельками пота. Такое удачное стечение обстоятельств выпадает редко, это его шанс, он должен, просто обязан выиграть!
Майор поднял голову и включил канал внутренней связи, а затем повернулся к связисту:
– Рядовой Чехотер дайте кольцевую связь с остальными катерами!
– Слушаюсь! – Чехотер завозился на своём пульте и доложил. – Катера на связи, господин майор!
Малваун вытянул из гнезда перед собой микрофон и прочистил горло.
– Говорит главный катер дежурной флотилии, всех вызывает майор Малваун, – сказал он. – Слушай приказ!
– Что случилось? – недовольно осведомился, майор.
– Господин майор, вас срочно требуют к каналу связи с базой. По всем катерам дежурной смены объявлена поисковая готовность!
– Сейчас буду! – ответил майор и отключился. «Не вовремя, эх, не вовремя!» – с досадой подумал майор. – «Мальчишка готов был выложить кучу имён!»
– Приказ – следовать в кабину управления! – сказал Малваун, обращаясь к капитану. – Договорим после.
– Ну а каков же ваш ответ? – быстро спросил капитан.
– Я должен подумать, всё взвесить, сами понимаете, – уклончиво ответил майор. – Пока идёмте в кабину управления, на базе не любят задержек, тем более при связи с главным катером десятки.
Майор как бы невзначай оставил кодовый ключ на пульте перед экраном и, подтолкнув капитана за локоть, вышел с ним в коридор. Пройдя несколько шагов, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал со смехом:
– Чёрт, вот рассеянность! Оставил свой кодовый ключ там, в боевой рубке! А вы ещё в тайную организацию мне вступать предлагаете. Куда мне!
Капитан тоже засмеялся и пожал плечами.
– Вы идите на центральный пульт, я сейчас, – Майор махнул рукой и вернулся в боевую рубку.
Здесь он забрал ключ и вынул из регистратора кристаллоблок с записью разговора. Блок майор спрятал в нагрудный карман, а в регистратор вставил новый. Всё это заняло несколько секунд, после чего Малваун поспешил в кабину управления.
«Зачем же вызывают?» – думал он на ходу. – «Опять учебная тревога?» Вызов с базы в неурочное время мог означать, что либо проводится «учебка» для отработки взаимодействия патрульных катеров, либо к командованию поступили сведения о попытке перехода границы или о такой возможности. В последние годы, надо сказать, такие попытки стали совсем редкими благодаря чётко организованной системе патрулирования. Нашартмаки всё больше предпочитали засылать шпионов, используя дипломатические каналы, а организовать побег из Имперской Республики становилось всё более сложно в техническом отношении. Для этого необходимо было прежде всего раздобыть достаточно быстрый космический аппарат с достаточным запасом хода, что редко проходило незамеченным. Поэтому подобные замыслы присекались в самом начале их подготовки.
Майор вошёл в кабину управления и сел в командирское кресло. Капитан уже сидел на своём месте.
– Господин майор, – сказал связист, – канал дежурного по базе!
– Давай! – кивнул майор.
На экране появился майор Увент. Лицо его было озабоченное.
– Командование передаёт сигнал общей тревоги, – сообщил он. – Всем катерам десятки перейти на режим поиска в боевой готовности.
– Есть! – машинально почти выкрикнул майор Малваун. – А что случилось? «Учебка»?
– Нет, – покачал головой Увент, – поступили сведения, что группа отщепенцев, которую, судя по всему, долго не могли накрыть ребята из Службы Защиты Безопасности, пытается перейти границу к нашартмакам. Есть данные, что они уже над Пятном, а идут, естественно, в «зоне-двадцать». Командование рвёт и мечет, – переходя на доверительный тон, сообщил Увент. – Дело в том, что катера предварительного Кордона, скорее всего, их пропустили, не заметили. Наверное, проморгали, но кто его знает, может быть, имеет место сговор? Говорят, теперь майора Фалтана, командира предварительного кордона, разжалуют.
– Ого! – присвистнул Малваун. – Это уже серьёзно!
– Ещё бы, – кивнул Увент.
На пульте перед Увентом вспыхнул сигнал вызова.
– Момент! – Увент поднял палец, щёлкнул тумблером и стал смотреть куда-то в сторону. Звук отключился.
Малваун видел, как Увент весь подобрался, и по движению губ догадался, что тот сказал «есть!». Звук включился снова.
– Серьёзно, очень серьёзно. – Увент скривил губы. – Тебя лично вызывает груп-полковник Ролаун. Включаю канал!
– Готов! – кивнул майор.
Увент переключил селектор. Изображение мелькнуло, по экрану связи пробежали полосы и вспышки помех, из которых выплыло обрюзгшее лицо полковника Ролауна, начальника Группы Космического Флота зоны Чёрного Пятна. Полковник носил раздвоенную бородку и имел глаза дохлой рыбы.
– Слушаю, господин груп-полковник! – Малваун вытянулся в кресле.
– Положение серьёзное, майор, – скрипучим голосом сказал Ролаун, кривя лицо, как будто у него во рту плескалась горечь с кислятиной. – Над Пятном предпринята попытка перехода имперской границы с целью побега к нашартмакам. На кордоне перебежчиков проморгали. – Груп-полковник ещё больше скривил губы. – Виновные в этом ротозействе – если это только ротозейство – понесут суровое наказание. Сейчас приказ по вашим катерам дежурной пограничной флотилии: взять нарушителей во что бы то ни стало, живыми или мёртвыми, но взять! Это, – Тут мутные глаза полковника на мгновение сверкнули, – приказ самого генерала Лирона, а он получил распоряжение свыше! – Ролаун потряс поднятым пальцем. – Упустить нарушителей вы не имеете права, помните это, майор! В случае поимки – однозначно повышение звания, имейте и это в виду. Особо отличившимся – специальные награды командования. Но упустить их вы не имеет права, майор, не должны!
– Ясно, господин груп-полковник! – Малваун дёрнул головой, подчёркивая рвение. – Разрешите узнать, есть ли сведения, кто это?
Лицо Ролауна побагровело, он с шумом втянул носом воздух.
– Вам что, плохо понятен приказ «Задержать любой ценой»? Лишние вопросы, майор Малваун! Какое вам дело, кто это? Не вмешивайтесь в дела вне вашей компетенции! Лучше выполняйте воинский и гражданский долг! Помните, что звание себе вы можете изменить как в ту, так и в другую сторону. – Ролаун криво усмехнулся.
Майор прикусил язык и обозвал себя идиотом. «Круто!» – подумал он.
– Выполняйте приказ! Надеюсь, он вам понятен? – Полковник наклонился ближе к экрану, как будто хотел втиснуться в кабину управления катера.
– Так точно, понятен! – Майор выпятил подбородок. – Задержим, во что бы то ни стало!
– Вот так-то лучше! Действуйте, желаю удачи, – Ролаун обвёл всех свирепым взглядом, дёрнул щекой и отключился. Экран связи погас.
– Это действительно серьёзно, – негромко, но многозначительно сказал капитал Договар.
Экран связи включился снова. Это был майор Увент.
– Вот это да! – сказал Увент с завистью. Он, конечно, слышал весь разговор по параллели. – Ну, Малваун, будем обмывать повышение! Чую, что ты их не упустишь!
– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Майор Малваун сплюнул через плечо. – Не говори раньше времени, тут дело серьезное, можно и пролететь крупно.
– Тебе карты в руки, – вздохнул Увент. – Желало удачи, а у меня всё, бывай! – Он отключился.
Несколько секунд майор сидел, глядя перед собой. «Ну и денёк сегодня, определённо особый», – подумал он. Действительно, таких шансов сделать в карьере шаг вперёд у него давно не было. Сначала этот мальчишка – майор бросил быстрый взгляд на капитана – разболтал о заговоре. Судя по именам, это дело тут тоже серьёзное, и интерес для Службы Защиты Безопасности будет несомненно. Запись разговора лежит в кармане, майор довольно облизал губы, а на допросе из сопляка выбьют всё остальное. «Хотя не замнут ли дело из-за его папаши? – подумал майор, но тут же решил, что в таком вопросе и генерал-консул не поможет, со Службой Защиты Безопасности тягаться трудно. Его же, майора Малвауна, за такие сведения безусловно отметят, и не просто отметят: заговоры каждый день не раскрывают.
А тут ещё эти отщепенцы! Приказ взять, во что бы то ни стало – тоже серьёзно, но ещё не было случая, чтобы он, майор Малваун кого-то упустил. А тут даже повышение обещают! Он их возьмёт, и в совокупности с этим… Майор мысленно погладил карман, где лежал блок с записью разговора – шансы неплохие. Возможен в перспективе и переход на работу в Службу Защиты Безопасности, а это было бы просто здорово. Не существовало ни одного пограничника, который не мечтал бы попасть на работу в Службу Зашиты Безопасности. Во-первых, это не болтаться почти всё время в космосе, во-вторых – спецпаёк, в-третьих – жалование совсем по другой статье. Масса преимуществ! Майор Малваун потёр лоб, покрывшийся мелкими капельками пота. Такое удачное стечение обстоятельств выпадает редко, это его шанс, он должен, просто обязан выиграть!
Майор поднял голову и включил канал внутренней связи, а затем повернулся к связисту:
– Рядовой Чехотер дайте кольцевую связь с остальными катерами!
– Слушаюсь! – Чехотер завозился на своём пульте и доложил. – Катера на связи, господин майор!
Малваун вытянул из гнезда перед собой микрофон и прочистил горло.
– Говорит главный катер дежурной флотилии, всех вызывает майор Малваун, – сказал он. – Слушай приказ!
4. ОЖИДАНИЕ
Третий час катера дежурной пограничной флотилии шли в поисковом режиме, прочёсывая окрестности Чёрного Пятна. Пространство было чистое. Расстояние, на котором имелись шансы накрыть корабль беглецов, сокращалось: с каждым часом приближалась граница с Пактом Нашартм.
Подошло время приёма пищи. Вошёл дневальный по катеру и роздал всем изотермические контейнеры с пайком.
«Обидно, что в этой проклятой зоне-двадцать,» – думал майор, вскрывая контейнер, – «по радионейтринной локации объект можно взять самое большее тысяч с двух километров.» Майор налил в стаканчик горячее пойло. «Хотя», – резонно заключил он, – «если бы пространство не обладало тут всеми этими свойствами, то и границу в этом месте никто и не пытался бы переходить».
Малваун снял фольгу с запечатанной ванночки. Так и есть, опять каша из копчёного мурона! Майор ковырнул пищу пластмассовой вилкой. «Надо отдать должное моей клушке», – вспомнил Малваун о жене, – «готовит хорошо.» Возвращаясь из патруля, майор обычно с жадностью набрасывался на домашнюю снедь.
Он взглянул по сторонам. Сидевшие в кабине управления люди ели по-разному. Пилот – сержант Ниморулен, и связист Чехотер уписывали паёк с явным удовольствием. Капитан Договар тыкал вилкой с заметным пренебрежением. Вот он отхлебнул из стаканчика и слегка скривил физиономию.
«Воротишь нос, „– злорадно подумал майор. – «Ещё бы, в генеральском доме жрут куда лучше! Но и это, сосунок, не самое худшее, есть и тюремная баланда. Очень возможно, скоро ты её получишь“.
Он вдруг вспомнил, что неприязнь к капитану Договару появилась у него ещё тогда, когда они впервые встретились на базе. Малваун только что увидел капитана и даже не знал ещё его фамилии. Он просто заметил в коридоре Пограничного Управления перед кабинетом груп-полковника Ролауна стройного молодого военного и подумал со злостью:
«Вот сволочь! Ну, сколько этому гаду? Лет двадцать пять-двадцать шесть, а уже капитан!» Зависть как бритвой полоснула по сердцу. Майору страшно захотелось, чтобы этот новоприбывший попал в его, Малвауна, подразделение. Он бы им занялся и дал бы почувствовать молокососу, что значит служба, и как зарабатываются офицерские нашивки. «Уж я бы ему показал!» – подумал майор, идя по коридору, и тут же мелькнула мысль, что издеваться над младшим по званию – это неправильно и несправедливо. Но Малваун тут же урезонил себя: а почему он, мальчишка, уже капитан? Способный, наверное, раз сразу после училища угодил в Академию. За это вполне можно поиздеваться, только попади он к нему.
Одна часть этого плана осуществилась легко: капитана направили как раз на катер Малвауна, но второй, увы, сбыться было не дано, поскольку капитан носил фамилию Договар и являлся не кем иным, как сыном генерала-консула Договара. Майору осталось только, скрежеща зубами, сносить довольно наглое поведение мальчишки, которое, как сегодня выяснилось, было «проверкой», попыткой «расшевелить» его, майора Малвауна!
«Считает, что меня можно привлечь в свою дурацкую организацию, а почему он так считает?» – думал Малваун. «Полагает, что я должен иметь все основания быть недовольным режимом, что я обделён. Значит, смотрит на меня как на серость, дерьмо. А ведь для кого-то, скажем для жён моих братьев, то, что имею я – предел мечтаний. А для этого я – серость, так надо понимать? Ну, погоди, я тебе устрою „Обновление!“
Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не по-настоящему преданные служаки, да и вообще…»
Майор Малваун растерялся. Действительно, он же всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где он проторчал практически все эти годы, да и своей семьёй, наконец. Мелькнула мысль – а при чём тут семья? Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет!
Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы его сознание и подавно закостенело, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая крутилась легче других, была та, которая была смазана ненавистью к личностям, подобным капитану Договару, к таким, кому всё даётся легко и при этом хочется ещё чего-то такого…
«Что же ему надо?» – в который раз думал майор. – «И что им всем там, в этом „Обновлении“, надо? Да были бы у меня такие родственники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был да и только. С жиру это всё, с жиру!»
Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пытался подогнать всё под какие-то доступные мозгу критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не было возможности, плохо влезали в схему, устоявшуюся в голове, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, что тебе самому непонятно?
Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью.
«Ничего, я тебе устрою сладкую жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – „Никаких „если“! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!“ Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до кордона, катера которого уже, наверное, переброшены к самой границе. Да, может получиться неплохо.
Майор в которым раз занялся прикидкой, что даст ему задержание нарушителей вкупе со сведениями о заговоре. Каждый раз с учётом категоричности приказа, полученного с базы, выходило просто здорово.
На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринно-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто…
Капитан Договар отхлебнул из стаканчика и в который раз поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олиман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олиман был чуть тёплый.
«Контейнеры паршиво держат температуру», – подумал капитал, – «а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концентрата положено раза в полтора меньше, чем следует».
Аппетита у капитана не было, но пить хотелось. Поэтому он, несмотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пятном, но капитан знал, что это – Литанон, солнце центральной планетной системы нашартмаков.
Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона», – прикинул капитан. – «Вопрос, вероятно, только в том, кто возьмёт добычу первым.
Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает», – подумал Договар, – «хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность на повышение. Что ж, если будет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присоединиться к „Обновлению“, это только на руку. Хотя обещания повышения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, неплохую денежную премию – и всё».
Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к нашартмакам. Так что и этих, безусловно, возьмут, не майор Малваун, так другие. Вряд ли проскочат.
Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что настоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Договара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у нашартмаков, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступники, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать похищенные ценности. Или, весьма возможно, выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы настолько оторваться от преследования? Если похищена секретная документация, то расчёт верный: нашартмаки за подобные сведения платят хорошо…
Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна.
«Интересно», – вновь стал прикидывать капитан Договар, – «хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» С одной стороны это было бы неплохо, но только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если он не согласится? И вообще, кто знает, как на его довольно ограниченный ум повлияет рост по службе? Скорее всего, самым оптимальным был бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это может ещё сильнее обозлить его на существующий порядок. Кстати, это можно будет устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация самая выгодная.
Капитан Договар по складу характера был максималистом. Занимаясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что руководители той группы «Обновления», куда входил Договар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Маридаун о том способе, каким Договар начал вербовку майора Малвауна, он не одобрил бы действий капитана. Однако сам Договар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто у него отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался Договар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воздействие на него самого. Тем более, капитан был уверен, что разговаривал с Малвауном без свидетелей.
Подошло время приёма пищи. Вошёл дневальный по катеру и роздал всем изотермические контейнеры с пайком.
«Обидно, что в этой проклятой зоне-двадцать,» – думал майор, вскрывая контейнер, – «по радионейтринной локации объект можно взять самое большее тысяч с двух километров.» Майор налил в стаканчик горячее пойло. «Хотя», – резонно заключил он, – «если бы пространство не обладало тут всеми этими свойствами, то и границу в этом месте никто и не пытался бы переходить».
Малваун снял фольгу с запечатанной ванночки. Так и есть, опять каша из копчёного мурона! Майор ковырнул пищу пластмассовой вилкой. «Надо отдать должное моей клушке», – вспомнил Малваун о жене, – «готовит хорошо.» Возвращаясь из патруля, майор обычно с жадностью набрасывался на домашнюю снедь.
Он взглянул по сторонам. Сидевшие в кабине управления люди ели по-разному. Пилот – сержант Ниморулен, и связист Чехотер уписывали паёк с явным удовольствием. Капитан Договар тыкал вилкой с заметным пренебрежением. Вот он отхлебнул из стаканчика и слегка скривил физиономию.
«Воротишь нос, „– злорадно подумал майор. – «Ещё бы, в генеральском доме жрут куда лучше! Но и это, сосунок, не самое худшее, есть и тюремная баланда. Очень возможно, скоро ты её получишь“.
Он вдруг вспомнил, что неприязнь к капитану Договару появилась у него ещё тогда, когда они впервые встретились на базе. Малваун только что увидел капитана и даже не знал ещё его фамилии. Он просто заметил в коридоре Пограничного Управления перед кабинетом груп-полковника Ролауна стройного молодого военного и подумал со злостью:
«Вот сволочь! Ну, сколько этому гаду? Лет двадцать пять-двадцать шесть, а уже капитан!» Зависть как бритвой полоснула по сердцу. Майору страшно захотелось, чтобы этот новоприбывший попал в его, Малвауна, подразделение. Он бы им занялся и дал бы почувствовать молокососу, что значит служба, и как зарабатываются офицерские нашивки. «Уж я бы ему показал!» – подумал майор, идя по коридору, и тут же мелькнула мысль, что издеваться над младшим по званию – это неправильно и несправедливо. Но Малваун тут же урезонил себя: а почему он, мальчишка, уже капитан? Способный, наверное, раз сразу после училища угодил в Академию. За это вполне можно поиздеваться, только попади он к нему.
Одна часть этого плана осуществилась легко: капитана направили как раз на катер Малвауна, но второй, увы, сбыться было не дано, поскольку капитан носил фамилию Договар и являлся не кем иным, как сыном генерала-консула Договара. Майору осталось только, скрежеща зубами, сносить довольно наглое поведение мальчишки, которое, как сегодня выяснилось, было «проверкой», попыткой «расшевелить» его, майора Малвауна!
«Считает, что меня можно привлечь в свою дурацкую организацию, а почему он так считает?» – думал Малваун. «Полагает, что я должен иметь все основания быть недовольным режимом, что я обделён. Значит, смотрит на меня как на серость, дерьмо. А ведь для кого-то, скажем для жён моих братьев, то, что имею я – предел мечтаний. А для этого я – серость, так надо понимать? Ну, погоди, я тебе устрою „Обновление!“
Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не по-настоящему преданные служаки, да и вообще…»
Майор Малваун растерялся. Действительно, он же всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где он проторчал практически все эти годы, да и своей семьёй, наконец. Мелькнула мысль – а при чём тут семья? Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет!
Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы его сознание и подавно закостенело, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая крутилась легче других, была та, которая была смазана ненавистью к личностям, подобным капитану Договару, к таким, кому всё даётся легко и при этом хочется ещё чего-то такого…
«Что же ему надо?» – в который раз думал майор. – «И что им всем там, в этом „Обновлении“, надо? Да были бы у меня такие родственники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был да и только. С жиру это всё, с жиру!»
Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пытался подогнать всё под какие-то доступные мозгу критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не было возможности, плохо влезали в схему, устоявшуюся в голове, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, что тебе самому непонятно?
Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью.
«Ничего, я тебе устрою сладкую жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – „Никаких „если“! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!“ Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до кордона, катера которого уже, наверное, переброшены к самой границе. Да, может получиться неплохо.
Майор в которым раз занялся прикидкой, что даст ему задержание нарушителей вкупе со сведениями о заговоре. Каждый раз с учётом категоричности приказа, полученного с базы, выходило просто здорово.
На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринно-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто…
Капитан Договар отхлебнул из стаканчика и в который раз поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олиман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олиман был чуть тёплый.
«Контейнеры паршиво держат температуру», – подумал капитал, – «а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концентрата положено раза в полтора меньше, чем следует».
Аппетита у капитана не было, но пить хотелось. Поэтому он, несмотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пятном, но капитан знал, что это – Литанон, солнце центральной планетной системы нашартмаков.
Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона», – прикинул капитан. – «Вопрос, вероятно, только в том, кто возьмёт добычу первым.
Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает», – подумал Договар, – «хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность на повышение. Что ж, если будет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присоединиться к „Обновлению“, это только на руку. Хотя обещания повышения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, неплохую денежную премию – и всё».
Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к нашартмакам. Так что и этих, безусловно, возьмут, не майор Малваун, так другие. Вряд ли проскочат.
Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что настоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Договара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у нашартмаков, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступники, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать похищенные ценности. Или, весьма возможно, выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы настолько оторваться от преследования? Если похищена секретная документация, то расчёт верный: нашартмаки за подобные сведения платят хорошо…
Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна.
«Интересно», – вновь стал прикидывать капитан Договар, – «хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» С одной стороны это было бы неплохо, но только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если он не согласится? И вообще, кто знает, как на его довольно ограниченный ум повлияет рост по службе? Скорее всего, самым оптимальным был бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это может ещё сильнее обозлить его на существующий порядок. Кстати, это можно будет устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация самая выгодная.
Капитан Договар по складу характера был максималистом. Занимаясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что руководители той группы «Обновления», куда входил Договар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Маридаун о том способе, каким Договар начал вербовку майора Малвауна, он не одобрил бы действий капитана. Однако сам Договар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто у него отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался Договар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воздействие на него самого. Тем более, капитан был уверен, что разговаривал с Малвауном без свидетелей.