Страница:
– Нет, – запротестовал Кавинант. – Это не ваша вина. Вы не должны обвинять себя в том, чего не могли предвидеть.
Хэмако решительным жестом отверг это возражение:
– Вейнхимы не могли предвидеть свое сотворение. Однако Судьба осталась.
Он вымученно улыбнулся:
– О Кавинант, я не собираюсь каяться. Но мне нужно, чтобы ты понял меня.
Он повел вокруг себя рукой:
– Вейнхимы пришли, чтобы предложить свою помощь в поисках твоих друзей. Я хочу, чтобы ты знал, почему они так поступают, и принял эту помощь такой, какой ее тебе предлагают. Прости нас за то, что мы многое утаили от тебя.
Кавинанта переполняло чувство благодарности. Не находя от смущения слов, он ответил так, как учила его Этиаран:
– Я благодарен вам за все. Принятие этого дара – честь для меня. И, принимая его, я возвращаю эту честь дающим. – Помолчав, он тихо добавил:
– Вы ее заслужили.
Напряженность медленно сходила с лица Хэмако. Не спуская с Кавинанта глаз, он что-то сказал вейнхимам, и те ответили, согласно покивав головами. Потом один из них выступил вперед и положил в протянутую руку Хэмако какой-то предмет. Это был каменный нож.
Кавинант вздрогнул. Заметив его замешательство, Хэмако доброжелательно улыбнулся и сказал:
– Не бойся. Я не причиню тебе зла. Дай мне руку.
С трудом осилив дрожь, Кавинант протянул правую руку ладонью вниз.
Хэмако крепко обхватил запястье, осмотрел шрамы, оставленные ногтями Джоан, и резко полоснул ножом по венам.
Кавинант вздрогнул, но Хэмако цепко держал его, не позволяя сделать шаг назад.
Тревога Кавинанта сменилась удивлением, когда он увидел, что порез не кровоточит. Края ранки раскрылись, но оттуда не показалось ни капли крови.
К ним приблизился дхрага. Его сломанная рука висела в лубке, но остальные раны уже зажили.
Он протянул Хэмако здоровую руку. Тот осторожно сделал надрез на ладони вейнхима. Через несколько мгновений черная кровь, брызнувшая из раны, уже струилась по руке и капала с локтя на землю.
Недолго думая, вейнхим протянул руку и прижал ладонь к ранке Кавинанта. Горячая кровь окрасила руку человека в черный цвет.
И в тот же миг Кавинант как будто в первый раз увидел других вейнхимов, которые стояли вокруг него в лучах рассветного солнца и что-то тихо напевали.
Сила, проникшая в руку, наполнила сердце необъяснимым восторгом. Кавинант как будто вырос и почувствовал себя могучим. Зрение стало зорким, словно у орла. Теперь он мог без труда высвободиться из рук Хэмако. Но он не стал этого делать.
Вейнхим разжал пальцы и поднял руку. Кровотечение остановилось. Остатки черной крови быстро всосались назад, и рана заросла.
Дхрага отошел. Хэмако передал нож даризитару и, пока тот резал свою ладонь, сказал:
– Скоро тебе покажется, что сила переполняет тебя, но, прошу, потерпи. Стой смирно, пока все вейнхимы не исполнят ритуал. Полученной силы должно хватить тебе надолго.
Даризитар приложил надрезанную ладонь к ране Кавинанта. Тот ощутил новый прилив силы. Голова у него закружилась, но теперь он мог свернуть горы. Рана на его кисти жадно поглощала кровь даризитара. Когда вейнхим отошел, Кавинант едва не сорвался с места, но сдержался и подставил руку очередному донору.
После третьей порции он понял, что получает нечто большее, чем силу. Дхрагу он узнал по ранам.., но как он узнал даризитара? Ведь он никогда не приглядывался к этому вейнхиму и знал его лишь по рангу, так же как третьего – дхубху и четвертого – врайта. Новое ощущение наполнило его душу ликованием.
Пятым подошел драми, шестым – гохритсар. Кавинант приплясывал на месте, не в силах сдерживать бушевавшую в нем энергию. Пальцы Хэмако побелели, но его хватка была для Кавинанта не более чем легким прикосновением. Ему хотелось вырваться и по-дикарски запрыгать среди развалин. В ушах шумело, и он с трудом различал слова, произнесенные Хэмако:
– Помни о своих друзьях. Не жалей этой силы. Пока она остается, да не остановит тебя ни ночь, ни рок.
Подошел грамин.
Кавинант почувствовал себя огромным, как Грейвин Френдор, и могучим, как Огненные Львы. Ему казалось, что он мог ломать руками камни, задушить любого Опустошителя в своих объятиях.
Подошел дхурнг – восьмой и последний.
Хэмако отдернул руки, словно сила Кавинанта обожгла его.
– А теперь иди! – крикнул он. – Иди ради Страны и Закона, и пусть ни одно проклятие не одержит над тобой победы!
Кавинант гордо вскинул голову и издал крик, который эхом разнесся на несколько лиг:
– Линден!
Обернувшись на северо-запад, Кавинант дал выход силе, дарованной ему кровью вейнхимов, и, когда она хлынула потоком наружу, он помчался к Ревелстоуну – быстрый, как молния.
Хэмако решительным жестом отверг это возражение:
– Вейнхимы не могли предвидеть свое сотворение. Однако Судьба осталась.
Он вымученно улыбнулся:
– О Кавинант, я не собираюсь каяться. Но мне нужно, чтобы ты понял меня.
Он повел вокруг себя рукой:
– Вейнхимы пришли, чтобы предложить свою помощь в поисках твоих друзей. Я хочу, чтобы ты знал, почему они так поступают, и принял эту помощь такой, какой ее тебе предлагают. Прости нас за то, что мы многое утаили от тебя.
Кавинанта переполняло чувство благодарности. Не находя от смущения слов, он ответил так, как учила его Этиаран:
– Я благодарен вам за все. Принятие этого дара – честь для меня. И, принимая его, я возвращаю эту честь дающим. – Помолчав, он тихо добавил:
– Вы ее заслужили.
Напряженность медленно сходила с лица Хэмако. Не спуская с Кавинанта глаз, он что-то сказал вейнхимам, и те ответили, согласно покивав головами. Потом один из них выступил вперед и положил в протянутую руку Хэмако какой-то предмет. Это был каменный нож.
Кавинант вздрогнул. Заметив его замешательство, Хэмако доброжелательно улыбнулся и сказал:
– Не бойся. Я не причиню тебе зла. Дай мне руку.
С трудом осилив дрожь, Кавинант протянул правую руку ладонью вниз.
Хэмако крепко обхватил запястье, осмотрел шрамы, оставленные ногтями Джоан, и резко полоснул ножом по венам.
Кавинант вздрогнул, но Хэмако цепко держал его, не позволяя сделать шаг назад.
Тревога Кавинанта сменилась удивлением, когда он увидел, что порез не кровоточит. Края ранки раскрылись, но оттуда не показалось ни капли крови.
К ним приблизился дхрага. Его сломанная рука висела в лубке, но остальные раны уже зажили.
Он протянул Хэмако здоровую руку. Тот осторожно сделал надрез на ладони вейнхима. Через несколько мгновений черная кровь, брызнувшая из раны, уже струилась по руке и капала с локтя на землю.
Недолго думая, вейнхим протянул руку и прижал ладонь к ранке Кавинанта. Горячая кровь окрасила руку человека в черный цвет.
И в тот же миг Кавинант как будто в первый раз увидел других вейнхимов, которые стояли вокруг него в лучах рассветного солнца и что-то тихо напевали.
Сила, проникшая в руку, наполнила сердце необъяснимым восторгом. Кавинант как будто вырос и почувствовал себя могучим. Зрение стало зорким, словно у орла. Теперь он мог без труда высвободиться из рук Хэмако. Но он не стал этого делать.
Вейнхим разжал пальцы и поднял руку. Кровотечение остановилось. Остатки черной крови быстро всосались назад, и рана заросла.
Дхрага отошел. Хэмако передал нож даризитару и, пока тот резал свою ладонь, сказал:
– Скоро тебе покажется, что сила переполняет тебя, но, прошу, потерпи. Стой смирно, пока все вейнхимы не исполнят ритуал. Полученной силы должно хватить тебе надолго.
Даризитар приложил надрезанную ладонь к ране Кавинанта. Тот ощутил новый прилив силы. Голова у него закружилась, но теперь он мог свернуть горы. Рана на его кисти жадно поглощала кровь даризитара. Когда вейнхим отошел, Кавинант едва не сорвался с места, но сдержался и подставил руку очередному донору.
После третьей порции он понял, что получает нечто большее, чем силу. Дхрагу он узнал по ранам.., но как он узнал даризитара? Ведь он никогда не приглядывался к этому вейнхиму и знал его лишь по рангу, так же как третьего – дхубху и четвертого – врайта. Новое ощущение наполнило его душу ликованием.
Пятым подошел драми, шестым – гохритсар. Кавинант приплясывал на месте, не в силах сдерживать бушевавшую в нем энергию. Пальцы Хэмако побелели, но его хватка была для Кавинанта не более чем легким прикосновением. Ему хотелось вырваться и по-дикарски запрыгать среди развалин. В ушах шумело, и он с трудом различал слова, произнесенные Хэмако:
– Помни о своих друзьях. Не жалей этой силы. Пока она остается, да не остановит тебя ни ночь, ни рок.
Подошел грамин.
Кавинант почувствовал себя огромным, как Грейвин Френдор, и могучим, как Огненные Львы. Ему казалось, что он мог ломать руками камни, задушить любого Опустошителя в своих объятиях.
Подошел дхурнг – восьмой и последний.
Хэмако отдернул руки, словно сила Кавинанта обожгла его.
– А теперь иди! – крикнул он. – Иди ради Страны и Закона, и пусть ни одно проклятие не одержит над тобой победы!
Кавинант гордо вскинул голову и издал крик, который эхом разнесся на несколько лиг:
– Линден!
Обернувшись на северо-запад, Кавинант дал выход силе, дарованной ему кровью вейнхимов, и, когда она хлынула потоком наружу, он помчался к Ревелстоуну – быстрый, как молния.
Глава 17
Кровь и скорость
Из-за горизонта медленно вставало подернутое коричневой дымкой солнце. Его злые лучи жадно высасывали из Страны влагу жизни. В воздухе повисло густое знойное марево. Голая земля пропеклась и стала твердой, как известковый туф. Грязь превратилась в пыль, а пыль вздымалась к небу от любого движения. Казалось, сама земля источала ядовитые испарения. На горизонте, будто воплощение Солнечного Яда, трепетали миражи. Гибельное светило стирало характерные черты Центральной Равнины, превращая ее в безжизненную пустыню.
Но в венах Кавинанта бурлила кровь вейнхимов. Он бежал быстро и легко. Он не мог остановиться, даже если бы захотел. В его мышцах играла сила, сердце ритмично и весело стучало в груди. Не уставая восхищаться собственной скоростью, он бежал, как быстроногий ранихин.
На бегу он сверялся с картой, которую хранил в памяти. Через широкую Виндскаурскую пустошь – одиннадцать лиг. Через пологие холмы Кураш Фестиллин – три лиги.
К полудню Кавинант перешел на быстрый шаг; казалось, он изголодался по долгому пути и никак не мог насытиться. Витрим и сила вейнхимов сделали его неутомимым.
Вейн, как обычно, следовал за ним по пятам. Ему была нипочем любая скорость. Он легко одолевал лигу за лигой, будто земля сама бежала у него под ногами.
Вдоль Житниц Тэйны, где в древние времена выращивали прекрасные урожаи зерновых – десять лиг. Вверх по длинному каменистому Гришанскому склону на высокогорье – две лиги. Вокруг сухой впадины Прозрачного озера в центр Анделейнсайона, где прежде в Стране торговали фруктами, – пять лиг.
Кавинант двигался, как во сне, не ощущая времени и расстояния, мерой которому служили пот и усилия. Вейнхимы заплатили за него эту цену, и ему осталось лишь бежать и бежать. Он мчался до тех пор, пока не стемнело и дорога под ногами не утонула в сгустившихся сумерках. Кавинант испугался, что ему придется сбавить темп, но тревога оказалась напрасной. На черном небосводе одна за другой загорались яркие звезды, а вскоре над горизонтом взошла луна и залила землю серебристым светом. Кавинант приободрился и, чтобы развлечься, стал выкрикивать в темноту названия мест, которые оставлял за спиной.
Через Сердце Пустоши – четырнадцать лиг. Вниз по Полям Изобилия, погубленным Солнечным Ядом, – шесть лиг. Вверх, через зубчатые гребни Утробы Эмакримма – три лиги. Вдоль Тоскливых Камней, каменной россыпи, похожей на остатки землетрясения, – десять лиг.
Ночь распростерлась над землей, как орифламма. Она долго скалила зубы-звезды над равниной, но наконец закрыла свою пасть, и Кавинант продолжал путь уже в серой утренней дымке. Обогнав луну и звезды, он настиг рассвет в пересохшем русле Соулсиз – почти в ста лигах от настволья Каменной Мощи. Дар вейнхимов воистину не имел цены. Не обращая внимания на Вейна, топающего за спиной, Кавинант подкрепился витримом и вскоре оставил за спиной Центральную Равнину, упрямо пробираясь на северо-запад, к Ревелстоуну.
По открытой низине Речного Луга – пять лиг. Через болота Серых Прокосов, которые пустынное солнце сделало проходимыми, – девять лиг. Вверх по скалам Приграничной Полосы – три лиги.
Солнце уже стояло в зените, когда Кавинант волей-неволей умерил свою прыть. Нет, его сверхъестественная сила не исчерпалась, но он ощутил, что начинает слабеть. Это чувство пришло к нему внезапно и ошарашило, как удар кулаком. Кавинант ускорил шаг, упрямо стараясь выжать из исчезающего дара вейнхимов все, что только можно.
Через Холмистые Просторы – двенадцать лиг.
А сила все таяла, и сохранять скорость становилось все трудней. В горле саднило от пыли.
Через пологие холмы Священного Раздела – семь лиг.
Когда последние лучи заката коснулись края Западных Гор, Кавинант еще шагал по холмам, но уже задыхаясь и спотыкаясь, – чудесная сила иссякла. Он снова стал смертным. Его бедное сердце опять колотилось, как бешеное, и легким не хватало воздуха.
Кавинант без сил повалился на землю и долго лежал, пытаясь отдышаться. Он молча смотрел на Вейна, стараясь отыскать в нем хоть какие-то признаки усталости, но черная фигура, смутно темнеющая на фоне вечернего неба, по-прежнему их не выказывала. Придя наконец в себя, Кавинант сделал пару глотков витрима из пустеющего меха и вновь отправился в путь.
Он понятия не имел, сколько времени сэкономил в пути. Как долго ему еще идти? Два дня? А может, три? Но, сколько бы ни было, он очень надеялся, что за это время с его друзьями ничего не случится. Если только ему опять что-нибудь не помешает…
Он вознамерился идти всю ночь. Вообще-то неплохо было бы поспать, но Кавинант устал гораздо меньше, чем уставал обычно, одолев лиг пять. Даже ноги не болели. Сила и витрим вейнхимов оказали ему неоценимую помощь. И, несмотря на то что запасы напитка подошли к концу, Кавинант рассчитывал покрыть какое-то расстояние, прежде чем выдохнется окончательно.
Пройдя примерно лигу, он вдруг увидел блеснувший слева огонек костра.
Костер горел далеко, и поначалу Кавинант решил пройти мимо. Но через несколько мгновений он передумал и, пожав плечами, направился к нему: Кавинанту вдруг подумалось, что у огня могли сидеть те, кого он так долго искал. И даже если впереди его ждала опасность, он не мог оставить ее за спиной, не выяснив, что она собой представляла.
Кавинант крадучись приблизился к костру, лег на жесткую землю и стал наблюдать.
То была большая куча хвороста, объятая ярким пламенем. Неподалеку лежало еще несколько вязанок и три больших, туго набитых мешка. У огня сидела одинокая фигура в ярко-красной мантии. Откинутый капюшон открывал морщинистое лицо немолодой женщины и крашенные в рыжий цвет волосы. Что-то черное прикрывало ее шею.
В душе Кавинанта шевельнулось смутное воспоминание. Прежде он видел кого-то похожего на нее, но никак не мог вспомнить, где и когда. Женщина сделала какое-то движение, и он увидел у нее в руке короткий железный жезл с треугольником на конце. “Проклятие”, – сквозь зубы прошептал Кавинант. Он узнал в ней Всадницу по тому описанию, которое Линден дала ему после бегства из подкаменья Кристалла.
Стараясь двигаться бесшумно, Кавинант стал потихоньку отползать прочь. Эта женщина была ему не нужна. Гравелинга настволья Каменной Мощи сказала, что похитителя Линден зовут Сантонин на-Морэм-ин. Значит, тот был мужчиной. А коли так, то и рисковать не следовало.
Внезапно Кавинант услышал негромкое сопение. Огромная фигура выпрыгнула из темноты и отрезала ему путь к отступлению. Угрожающе рыча, она надвигалась на Кавинанта.
Тишину ночи прорезал голос:
– Дин!
Всадница. Она стояла и смотрела на Кавинанта, Вейна и рычащую тварь.
– Дин, – скомандовала она. – Приведи их ко мне!
Существо постепенно приближалось к Кавинанту, заставляя его пятиться к костру. Вступив в круг света, он наконец разглядел своего преследователя. Это было огромное животное.
Голова твари походила на голову саблезубого тигра, но телом существо напоминало лошадь – этакий “конь” высотой в полтора человеческих роста, с длинной лохматой шерстью и широченной спиной, где могли бы уместиться пять-шесть всадников. На ногах, оканчивающихся копытами, росли острые длинные шпоры.
Поводя налившимися кровью глазами, животное снова угрожающе зарычало. Кавинант поспешно отступил еще на шаг, стараясь, однако, не слишком приближаться к Всаднице.
Вейн спокойно следовал за своим хозяином, беспечно повернувшись спиной к животному.
– Полурукий! – ошеломленно вскрикнула Всадница. – Мне велели дожидаться тебя, но я не думала, что ты придешь так скоро. – Она помолчала и добавила:
– Не бойся Дина. Верно говорят, что Рысаки – порождение Солнечного Яда. Но именно поэтому они не едят мяса. Их с детства воспитывают в послушании. Без моего приказа Дин не обратит против тебя своих клыков и шпор.
Кавинант разглядывал Всадницу, стоящую по другую сторону костра. У нее были приземистая фигура, широкий нос и упрямый подбородок. Волосы, собранные в небрежный пучок, спускались на шею. Похоже, эту женщину совершенно не заботила ее внешность. Концы черной накидки, наброшенной на плечи, спускались почти до земли. Единственным, что казалось примечательным в ее внешности, был взгляд – пронзительный и цепкий.
Кавинант не верил ей абсолютно. Но он решил, что лучше иметь дело с ней, чем с ее Рысаком.
– Докажи свои слова. – Кавинант с досадой отметил, что голос его звучал нетвердо. – Пусть животное уйдет. Она взглянула на него сквозь пламя.
– Как пожелаешь.
Не спуская с Кавинанта взгляда. Всадница крикнула:
– Дин! Убирайся прочь! Но следи за ним и будь готов ко всему!
Животное разочарованно рыкнуло, затем повернулось и потрусило в ночь.
– Теперь ты доволен? – бесстрастно спросила она. Кавинант неопределенно пожал плечами:
– Зверь слушается тебя. – Он ни на секунду не терял бдительности. – А ты довольна, что дождалась меня?
Всадница испуганно взглянула на Кавинанта, словно имела причину бояться его, но не хотела этого показывать.
– Ты не понял меня, Полурукий. По-моему, я больше, чем ты, имею оснований опасаться.
– Как ты узнала обо мне? – хрипло осведомился Кавинант.
– Из-за тебя Сивит на-Морэм-вист лишился законной добычи в подкаменье Кристалла и чуть было не погиб. Поэтому запомни… – Ее голос дрогнул. – Я Мемла на-Морэм-ин. Если ты попробуешь навредить мне, тебе придется плохо.
Она судорожно сжала рукх, но поднять его не решилась.
– Отсюда до подкаменья Кристалла около ста пятидесяти лиг, – недоверчиво сказал Кавинант. – Как ты могла узнать о том, что там произошло?
Мемла ответила не сразу.
– Когда ты расплавил жезл, Сивит стал беспомощным. Но в Ревелстоуне известно все, что происходит с каждым рукхом. На помощь Сивиту немедля был послан другой Всадник. Он-то и поведал нам эту историю, когда общался с Ревелстоуном посредством своего жезла. И меня послали сюда дожидаться тебя.
– Послали? – изумленно спросил Кавинант. “Будь осторожен, – шепнул он себе. – Всему свое время”.
– Но зачем? Откуда вы знали, что я приду?
– А куда еще, как не в Ревелстоун, отправится Полурукий с белым кольцом? – ответила она спокойно. – Ты бежал из подкаменья Мифиль на юг и вновь объявился в подкаменье Кристалла. Твоя цель ясна. Вот почему меня отправили сюда.., и не только меня. Семь Верных патрулируют окрестности Ревелстоуна, так что тебе не пробраться в Башню незамеченным. Нам велено сопровождать тебя, если ты придешь как друг. А если намерения твои враждебны, то мы должны сообщить об этом в Ревелстоун.
Больше Кавинант не стал себя сдерживать.
– Не лги мне! – воскликнул он. – Тебя послали убить меня. И то же самое должны сделать жители любой деревни, как только я там появлюсь. Верные думают, что я представляю для них какую-то угрозу.
Всадница взглянула на него сквозь пляшущие языки костра:
– А разве это не так?
– Все зависит от того, кому вы служите. Стране или Лорду Фоулу.
– Лорд Фоул? Это имя мне неизвестно.
– Вы называете его а-Джеротом семи кругов ада. Мемла остолбенела:
– Ты спрашиваешь, служу ли я а-Джероту?! Ты так долго путешествовал по Стране и не понял, что Верные призваны бороться с Солнечным Ядом? Чтобы обвинить нас…
Кавинант не дал ей договорить:
– Докажи это. – Он указал пальцем на ее рукх:
– Отложи его в сторону. Не сообщай им о моем приходе. Она застыла в нерешительности.
– Если ты действительно служишь Стране, – продолжал Кавинант, – ты не должна бояться меня. А вот у меня нет причин доверять тебе. Черт возьми! Я знаю, что ты попытаешься убить меня. И мне плевать, насколько ты круче Сивита. – Он кивнул на кольцо, надеясь, что она не знает о том, что сила его исчерпана. – Я разорву тебя на куски – если только ты не дашь мне повода отказаться от этого намерения.
Плечи Всадницы медленно опустились.
– Хорошо, – последовал еле слышный ответ. Ухватив жезл за треугольник, Мемла протянула его над костром Кавинанту.
Тот взял его левой рукой, стараясь не прикасаться к источнику силы своим кольцом. Волна облегчения прокатилась по всему его телу. Он сунул жезл за пояс, потом дернул себя за бороду, чтобы не поддаться эйфории, и призадумался над тем, что делать дальше.
Но не успел он и слова произнести, как Мемла заговорила:
– Теперь я в твоих руках. Ты можешь сделать со мной что хочешь. Но, прежде чем ты придумаешь, какой смерти меня предать, я хочу тебе объяснить, что движет Верными. Несколько поколений подряд Читающие Истину предсказывали появление Полурукого с белым кольцом. Они видели в этом кольце знак погибели всего клана Верных, которую могла предотвратить только смерть его владельца.
Полурукий, мы – последний бастион силы в Стране. Все остальное уже погублено Солнечным Ядом. Лишь благодаря нашей неусыпной бдительности в Стране еще существует жизнь. Если нас не станет, ей придет конец. Вот почему мы искали твоей смерти.
Однако Гиббон на-Морэм узрел в случае с Сивитом великий смысл. Твоя сила впервые открылась Верным. На-Морэм созвал совет, который заседал несколько дней, и его члены решили принять вызов нашей судьбы. Совет посчитал, что такая сила, как твоя, – чудесный и редкий дар. Ее надо использовать во благо, а не для сопротивления Верным. Гиббон на-Морэм сказал, что лучше оказать тебе помощь, рискуя тем самым исполнить предсказание Читающих Истину, чем смотреть, как ты попусту растрачиваешь свою мощь. Вот почему я не желаю тебе зла, как Сивит, который за это и поплатился.
Кавинант внимательно слушал и гадал о том, говорит Мемла правду или лжет. Сандер и Холлиан научили его не доверять Верным. Но ему требовалось добраться до Ревелстоуна и сделать это так, чтобы лишний раз не подвергнуть опасности своих друзей. Он решил поладить с Всадницей.
– Ладно, – сказал он, стараясь говорить как можно мягче. – На этот раз я поверю тебе. Но мне хочется, чтобы ты поняла меня правильно. Я бы пальцем не тронул Сивита, если бы он не напал на меня.
Он не помнил, что произошло в подкаменье Кристалла, но по вполне разумным причинам не желал сознаваться в этом. Побуждаемый чувством безопасности, Кавинант продолжал:
– Он заставил меня прибегнуть к насилию. Мне нужна была только эг-бренд.
Он думал, что Мемла спросит его, зачем ему понадобилась эг-бренд. Но того, что сказала Всадница, он никак не ожидал.
– Сивит сообщил, что ты выглядел очень больным. По спине Кавинанта побежали мурашки. “Осторожно, – предупредил он себя. – Будь с ней очень осторожен”.
– Меня одолел приступ лихорадки, вызванный Солнечным Ядом. – Он изо всех сил старался говорить убедительно. – Но в тот момент я уже почти поправился.
– Еще Сивит сообщил, – продолжала она, – что тебя сопровождали мужчина и женщина. Мужчина был жителем подкаменья, но женщина.., женщина выглядела чужестранкой.
Контролируя каждое слово, Кавинант решил рискнуть.
– Их взял в плен Сантонин на-Морэм-ин, – сознался он. – Я иду за ними уже несколько дней.
Он рассчитывал, что такая откровенность удивит Мемлу, но та нахмурилась, точно уличила его во лжи.
– Сантонин? Его нет в Ревелстоуне уже много дней.., но я не думаю, чтобы за это время он захватил каких-то пленников.
– Тем не менее он забрал троих моих друзей! – закричал Кавинант. – Еще пара дней – и я их догоню. Подумав немного, она покачала головой:
– Нет. Если бы он схватил твоих спутников, то с помощью рукха сообщил бы об этом остальным Всадникам. Я – на-Морэм-ин. Такая важная новость не прошла бы мимо меня.
Кавинанта охватило чувство безысходного отчаяния. Кто же ему лгал? Гравелинга из настволья? Мемла? Или Сантонин, потому что решил оставить у себя обломок Камня Иллеарт?
Где же правда? У Кавинанта закружилась голова. Но он постарался сохранить безразличное выражение лица.
– Значит, ты считаешь, что я все это выдумал? Мемла была либо хитрой, либо очень смелой женщиной. Спокойно взглянув Кавинанту в глаза, она сказала:
– Я считаю, что ты не захочешь рассказать мне о своем спутнике.
Всадница кивнула в сторону Вейна. Тот стоял у костра, застыв на месте.
– Мы с ним заключили договор, – язвительно ответил Кавинант. – Я ничего не говорю о нем, а он ничего не говорит обо мне.
Всадница прищурилась:
– Ты сплошная загадка, Полурукий. Ты пришел в подкаменье Кристалла с двумя спутниками. Похитил у Сивита эг-бренд. Показал свою силу и исчез. Совершенно неожиданно появился вновь – уже без трех спутников, но зато с этим черным таинственным истуканом. И потом ты хочешь, чтобы тебе доверяли. Неужели сила твоего кольца делает тебя таким самонадеянным?
"Ах, самонадеянным? – злобно подумал Кавинант. – То же самое я могу сказать и о тебе”. Он выхватил из-за пояса рукх и швырнул его Мемле под ноги.
– Хорошо, – прорычал он. – Говори с Ревелстоуном! Скажи им, что я пришел. Скажи, что любой, кто обидит моих друзей, будет иметь дело с Обладателем белого золота!
Всадница удивилась и испугалась одновременно. Она нерешительно посмотрела на жезл и снова воззрилась на Кавинанта. Похоже, она не знала, как поступить. Но Мемла вскоре приняла решение: она сунула рукх под мантию и, поправив накидку, сказала со вздохом:
– Как хочешь. – Ее взгляд стал жестким. – Если твоих друзей действительно доставят в Ревелстоун, я позабочусь об их безопасности.
Кавинант немного смягчился. Но его тревога и подозрительность не улеглись.
– Еще одно, – сказал он уже спокойнее. – Если ты не повстречала Сантонина по дороге сюда, значит, вы разминулись.
– Наверное, – ответила она, устало пожав плечами. – Страна велика, а я всего лишь женщина. Всадники знают только о месте нахождения и состоянии каждого рукха. И хоть окрестности Ревелстоуна патрулируют еще семеро наших. Сантонин мог при желании прошмыгнуть мимо них незамеченным. Да, видно, напрасно я доверилась Дину: любой Всадник может приказать ему молчать, и мне об этом не будет ничего известно. Если ты думаешь, что намерения Сантонина нечисты, я не сумею разубедить тебя.
Она помолчала и добавила:
– Прости меня, но я немолода и уже устала с тобой спорить. Мне надо отдохнуть.
По-старчески сгорбившись, она замерла у костра.
– Если ты не Глуп, то тоже отдохни. До Ревелстоуна целых шестьдесят лиг, а езда на Рысаке – занятие не из легких.
Кавинант пристально посмотрел на нее, обдумывая сложившуюся ситуацию. Меньше всего ему сейчас хотелось отдыхать – слова Всадницы встревожили его не на шутку. Тем не менее он собирался остаться с Мемлой: лучше ехать на Рысаке, чем шлепать пешком. По крайней мере, так будет быстрее. Правду она говорила или нет, он мог узнать об этом только в Ревелстоуне. Подумав немного, Кавинант уселся у костра, рассеянно отвязал от пояса мех с витримом и сделал небольшой глоток.
– Ты, наверное, хочешь есть и пить? – спросила Всадница. – У меня есть и то и другое.
Она указала на мешки. Кавинант покачал головой:
– У меня хватит своих запасов еще на день.
– Не доверяешь, значит.
Она вытащила из мешка одеяло и расстелила его на земле. Повернувшись к Кавинанту спиной. Всадница легла, завернулась в одеяло, будто защищаясь от его подозрений, и в скором времени заснула.
Кавинант наблюдал за ней сквозь пламя догорающего костра. Его сотрясал озноб, не имеющий к ночной прохладе никакого отношения. Ну и задала же ему загадок эта Мемла! Его не волновало недоверие Всадницы – тут они были квиты. И как отнесутся Верные к тому, что он узнал о Солнечном Яде, тоже не вызывало сомнений. Но его озадачил тот факт, что Мемла так яро защищала Сантонина. Неужели он был единственным злодеем среди Верных? А вдруг это еще одна попытка Лорда Фоула наложить лапы на его кольцо? Еще одна попытка сделать его одержимым, как Джоан? Вопросы роились в голове, а ответов на них не возникало. Кавинант застонал от отчаяния.
Он понимал, что, если Линден не окажется в Ревелстоуне, ему поневоле придется просить помощи у Верных. Без них он не отыщет Сантонина. Но за помощь полагается платить. Что же мог предложить им Кавинант? Только ответную помощь и всяческую поддержку.
Он дергал себя за бороду, стараясь додуматься до чего-нибудь путного. Глядя на спину Мемлы, он ждал прозрения, но испытывал только страх. Кавинант боялся, что его действительно могут заставить отказаться от кольца.
Но в венах Кавинанта бурлила кровь вейнхимов. Он бежал быстро и легко. Он не мог остановиться, даже если бы захотел. В его мышцах играла сила, сердце ритмично и весело стучало в груди. Не уставая восхищаться собственной скоростью, он бежал, как быстроногий ранихин.
На бегу он сверялся с картой, которую хранил в памяти. Через широкую Виндскаурскую пустошь – одиннадцать лиг. Через пологие холмы Кураш Фестиллин – три лиги.
К полудню Кавинант перешел на быстрый шаг; казалось, он изголодался по долгому пути и никак не мог насытиться. Витрим и сила вейнхимов сделали его неутомимым.
Вейн, как обычно, следовал за ним по пятам. Ему была нипочем любая скорость. Он легко одолевал лигу за лигой, будто земля сама бежала у него под ногами.
Вдоль Житниц Тэйны, где в древние времена выращивали прекрасные урожаи зерновых – десять лиг. Вверх по длинному каменистому Гришанскому склону на высокогорье – две лиги. Вокруг сухой впадины Прозрачного озера в центр Анделейнсайона, где прежде в Стране торговали фруктами, – пять лиг.
Кавинант двигался, как во сне, не ощущая времени и расстояния, мерой которому служили пот и усилия. Вейнхимы заплатили за него эту цену, и ему осталось лишь бежать и бежать. Он мчался до тех пор, пока не стемнело и дорога под ногами не утонула в сгустившихся сумерках. Кавинант испугался, что ему придется сбавить темп, но тревога оказалась напрасной. На черном небосводе одна за другой загорались яркие звезды, а вскоре над горизонтом взошла луна и залила землю серебристым светом. Кавинант приободрился и, чтобы развлечься, стал выкрикивать в темноту названия мест, которые оставлял за спиной.
Через Сердце Пустоши – четырнадцать лиг. Вниз по Полям Изобилия, погубленным Солнечным Ядом, – шесть лиг. Вверх, через зубчатые гребни Утробы Эмакримма – три лиги. Вдоль Тоскливых Камней, каменной россыпи, похожей на остатки землетрясения, – десять лиг.
Ночь распростерлась над землей, как орифламма. Она долго скалила зубы-звезды над равниной, но наконец закрыла свою пасть, и Кавинант продолжал путь уже в серой утренней дымке. Обогнав луну и звезды, он настиг рассвет в пересохшем русле Соулсиз – почти в ста лигах от настволья Каменной Мощи. Дар вейнхимов воистину не имел цены. Не обращая внимания на Вейна, топающего за спиной, Кавинант подкрепился витримом и вскоре оставил за спиной Центральную Равнину, упрямо пробираясь на северо-запад, к Ревелстоуну.
По открытой низине Речного Луга – пять лиг. Через болота Серых Прокосов, которые пустынное солнце сделало проходимыми, – девять лиг. Вверх по скалам Приграничной Полосы – три лиги.
Солнце уже стояло в зените, когда Кавинант волей-неволей умерил свою прыть. Нет, его сверхъестественная сила не исчерпалась, но он ощутил, что начинает слабеть. Это чувство пришло к нему внезапно и ошарашило, как удар кулаком. Кавинант ускорил шаг, упрямо стараясь выжать из исчезающего дара вейнхимов все, что только можно.
Через Холмистые Просторы – двенадцать лиг.
А сила все таяла, и сохранять скорость становилось все трудней. В горле саднило от пыли.
Через пологие холмы Священного Раздела – семь лиг.
Когда последние лучи заката коснулись края Западных Гор, Кавинант еще шагал по холмам, но уже задыхаясь и спотыкаясь, – чудесная сила иссякла. Он снова стал смертным. Его бедное сердце опять колотилось, как бешеное, и легким не хватало воздуха.
Кавинант без сил повалился на землю и долго лежал, пытаясь отдышаться. Он молча смотрел на Вейна, стараясь отыскать в нем хоть какие-то признаки усталости, но черная фигура, смутно темнеющая на фоне вечернего неба, по-прежнему их не выказывала. Придя наконец в себя, Кавинант сделал пару глотков витрима из пустеющего меха и вновь отправился в путь.
Он понятия не имел, сколько времени сэкономил в пути. Как долго ему еще идти? Два дня? А может, три? Но, сколько бы ни было, он очень надеялся, что за это время с его друзьями ничего не случится. Если только ему опять что-нибудь не помешает…
Он вознамерился идти всю ночь. Вообще-то неплохо было бы поспать, но Кавинант устал гораздо меньше, чем уставал обычно, одолев лиг пять. Даже ноги не болели. Сила и витрим вейнхимов оказали ему неоценимую помощь. И, несмотря на то что запасы напитка подошли к концу, Кавинант рассчитывал покрыть какое-то расстояние, прежде чем выдохнется окончательно.
Пройдя примерно лигу, он вдруг увидел блеснувший слева огонек костра.
Костер горел далеко, и поначалу Кавинант решил пройти мимо. Но через несколько мгновений он передумал и, пожав плечами, направился к нему: Кавинанту вдруг подумалось, что у огня могли сидеть те, кого он так долго искал. И даже если впереди его ждала опасность, он не мог оставить ее за спиной, не выяснив, что она собой представляла.
Кавинант крадучись приблизился к костру, лег на жесткую землю и стал наблюдать.
То была большая куча хвороста, объятая ярким пламенем. Неподалеку лежало еще несколько вязанок и три больших, туго набитых мешка. У огня сидела одинокая фигура в ярко-красной мантии. Откинутый капюшон открывал морщинистое лицо немолодой женщины и крашенные в рыжий цвет волосы. Что-то черное прикрывало ее шею.
В душе Кавинанта шевельнулось смутное воспоминание. Прежде он видел кого-то похожего на нее, но никак не мог вспомнить, где и когда. Женщина сделала какое-то движение, и он увидел у нее в руке короткий железный жезл с треугольником на конце. “Проклятие”, – сквозь зубы прошептал Кавинант. Он узнал в ней Всадницу по тому описанию, которое Линден дала ему после бегства из подкаменья Кристалла.
Стараясь двигаться бесшумно, Кавинант стал потихоньку отползать прочь. Эта женщина была ему не нужна. Гравелинга настволья Каменной Мощи сказала, что похитителя Линден зовут Сантонин на-Морэм-ин. Значит, тот был мужчиной. А коли так, то и рисковать не следовало.
Внезапно Кавинант услышал негромкое сопение. Огромная фигура выпрыгнула из темноты и отрезала ему путь к отступлению. Угрожающе рыча, она надвигалась на Кавинанта.
Тишину ночи прорезал голос:
– Дин!
Всадница. Она стояла и смотрела на Кавинанта, Вейна и рычащую тварь.
– Дин, – скомандовала она. – Приведи их ко мне!
Существо постепенно приближалось к Кавинанту, заставляя его пятиться к костру. Вступив в круг света, он наконец разглядел своего преследователя. Это было огромное животное.
Голова твари походила на голову саблезубого тигра, но телом существо напоминало лошадь – этакий “конь” высотой в полтора человеческих роста, с длинной лохматой шерстью и широченной спиной, где могли бы уместиться пять-шесть всадников. На ногах, оканчивающихся копытами, росли острые длинные шпоры.
Поводя налившимися кровью глазами, животное снова угрожающе зарычало. Кавинант поспешно отступил еще на шаг, стараясь, однако, не слишком приближаться к Всаднице.
Вейн спокойно следовал за своим хозяином, беспечно повернувшись спиной к животному.
– Полурукий! – ошеломленно вскрикнула Всадница. – Мне велели дожидаться тебя, но я не думала, что ты придешь так скоро. – Она помолчала и добавила:
– Не бойся Дина. Верно говорят, что Рысаки – порождение Солнечного Яда. Но именно поэтому они не едят мяса. Их с детства воспитывают в послушании. Без моего приказа Дин не обратит против тебя своих клыков и шпор.
Кавинант разглядывал Всадницу, стоящую по другую сторону костра. У нее были приземистая фигура, широкий нос и упрямый подбородок. Волосы, собранные в небрежный пучок, спускались на шею. Похоже, эту женщину совершенно не заботила ее внешность. Концы черной накидки, наброшенной на плечи, спускались почти до земли. Единственным, что казалось примечательным в ее внешности, был взгляд – пронзительный и цепкий.
Кавинант не верил ей абсолютно. Но он решил, что лучше иметь дело с ней, чем с ее Рысаком.
– Докажи свои слова. – Кавинант с досадой отметил, что голос его звучал нетвердо. – Пусть животное уйдет. Она взглянула на него сквозь пламя.
– Как пожелаешь.
Не спуская с Кавинанта взгляда. Всадница крикнула:
– Дин! Убирайся прочь! Но следи за ним и будь готов ко всему!
Животное разочарованно рыкнуло, затем повернулось и потрусило в ночь.
– Теперь ты доволен? – бесстрастно спросила она. Кавинант неопределенно пожал плечами:
– Зверь слушается тебя. – Он ни на секунду не терял бдительности. – А ты довольна, что дождалась меня?
Всадница испуганно взглянула на Кавинанта, словно имела причину бояться его, но не хотела этого показывать.
– Ты не понял меня, Полурукий. По-моему, я больше, чем ты, имею оснований опасаться.
– Как ты узнала обо мне? – хрипло осведомился Кавинант.
– Из-за тебя Сивит на-Морэм-вист лишился законной добычи в подкаменье Кристалла и чуть было не погиб. Поэтому запомни… – Ее голос дрогнул. – Я Мемла на-Морэм-ин. Если ты попробуешь навредить мне, тебе придется плохо.
Она судорожно сжала рукх, но поднять его не решилась.
– Отсюда до подкаменья Кристалла около ста пятидесяти лиг, – недоверчиво сказал Кавинант. – Как ты могла узнать о том, что там произошло?
Мемла ответила не сразу.
– Когда ты расплавил жезл, Сивит стал беспомощным. Но в Ревелстоуне известно все, что происходит с каждым рукхом. На помощь Сивиту немедля был послан другой Всадник. Он-то и поведал нам эту историю, когда общался с Ревелстоуном посредством своего жезла. И меня послали сюда дожидаться тебя.
– Послали? – изумленно спросил Кавинант. “Будь осторожен, – шепнул он себе. – Всему свое время”.
– Но зачем? Откуда вы знали, что я приду?
– А куда еще, как не в Ревелстоун, отправится Полурукий с белым кольцом? – ответила она спокойно. – Ты бежал из подкаменья Мифиль на юг и вновь объявился в подкаменье Кристалла. Твоя цель ясна. Вот почему меня отправили сюда.., и не только меня. Семь Верных патрулируют окрестности Ревелстоуна, так что тебе не пробраться в Башню незамеченным. Нам велено сопровождать тебя, если ты придешь как друг. А если намерения твои враждебны, то мы должны сообщить об этом в Ревелстоун.
Больше Кавинант не стал себя сдерживать.
– Не лги мне! – воскликнул он. – Тебя послали убить меня. И то же самое должны сделать жители любой деревни, как только я там появлюсь. Верные думают, что я представляю для них какую-то угрозу.
Всадница взглянула на него сквозь пляшущие языки костра:
– А разве это не так?
– Все зависит от того, кому вы служите. Стране или Лорду Фоулу.
– Лорд Фоул? Это имя мне неизвестно.
– Вы называете его а-Джеротом семи кругов ада. Мемла остолбенела:
– Ты спрашиваешь, служу ли я а-Джероту?! Ты так долго путешествовал по Стране и не понял, что Верные призваны бороться с Солнечным Ядом? Чтобы обвинить нас…
Кавинант не дал ей договорить:
– Докажи это. – Он указал пальцем на ее рукх:
– Отложи его в сторону. Не сообщай им о моем приходе. Она застыла в нерешительности.
– Если ты действительно служишь Стране, – продолжал Кавинант, – ты не должна бояться меня. А вот у меня нет причин доверять тебе. Черт возьми! Я знаю, что ты попытаешься убить меня. И мне плевать, насколько ты круче Сивита. – Он кивнул на кольцо, надеясь, что она не знает о том, что сила его исчерпана. – Я разорву тебя на куски – если только ты не дашь мне повода отказаться от этого намерения.
Плечи Всадницы медленно опустились.
– Хорошо, – последовал еле слышный ответ. Ухватив жезл за треугольник, Мемла протянула его над костром Кавинанту.
Тот взял его левой рукой, стараясь не прикасаться к источнику силы своим кольцом. Волна облегчения прокатилась по всему его телу. Он сунул жезл за пояс, потом дернул себя за бороду, чтобы не поддаться эйфории, и призадумался над тем, что делать дальше.
Но не успел он и слова произнести, как Мемла заговорила:
– Теперь я в твоих руках. Ты можешь сделать со мной что хочешь. Но, прежде чем ты придумаешь, какой смерти меня предать, я хочу тебе объяснить, что движет Верными. Несколько поколений подряд Читающие Истину предсказывали появление Полурукого с белым кольцом. Они видели в этом кольце знак погибели всего клана Верных, которую могла предотвратить только смерть его владельца.
Полурукий, мы – последний бастион силы в Стране. Все остальное уже погублено Солнечным Ядом. Лишь благодаря нашей неусыпной бдительности в Стране еще существует жизнь. Если нас не станет, ей придет конец. Вот почему мы искали твоей смерти.
Однако Гиббон на-Морэм узрел в случае с Сивитом великий смысл. Твоя сила впервые открылась Верным. На-Морэм созвал совет, который заседал несколько дней, и его члены решили принять вызов нашей судьбы. Совет посчитал, что такая сила, как твоя, – чудесный и редкий дар. Ее надо использовать во благо, а не для сопротивления Верным. Гиббон на-Морэм сказал, что лучше оказать тебе помощь, рискуя тем самым исполнить предсказание Читающих Истину, чем смотреть, как ты попусту растрачиваешь свою мощь. Вот почему я не желаю тебе зла, как Сивит, который за это и поплатился.
Кавинант внимательно слушал и гадал о том, говорит Мемла правду или лжет. Сандер и Холлиан научили его не доверять Верным. Но ему требовалось добраться до Ревелстоуна и сделать это так, чтобы лишний раз не подвергнуть опасности своих друзей. Он решил поладить с Всадницей.
– Ладно, – сказал он, стараясь говорить как можно мягче. – На этот раз я поверю тебе. Но мне хочется, чтобы ты поняла меня правильно. Я бы пальцем не тронул Сивита, если бы он не напал на меня.
Он не помнил, что произошло в подкаменье Кристалла, но по вполне разумным причинам не желал сознаваться в этом. Побуждаемый чувством безопасности, Кавинант продолжал:
– Он заставил меня прибегнуть к насилию. Мне нужна была только эг-бренд.
Он думал, что Мемла спросит его, зачем ему понадобилась эг-бренд. Но того, что сказала Всадница, он никак не ожидал.
– Сивит сообщил, что ты выглядел очень больным. По спине Кавинанта побежали мурашки. “Осторожно, – предупредил он себя. – Будь с ней очень осторожен”.
– Меня одолел приступ лихорадки, вызванный Солнечным Ядом. – Он изо всех сил старался говорить убедительно. – Но в тот момент я уже почти поправился.
– Еще Сивит сообщил, – продолжала она, – что тебя сопровождали мужчина и женщина. Мужчина был жителем подкаменья, но женщина.., женщина выглядела чужестранкой.
Контролируя каждое слово, Кавинант решил рискнуть.
– Их взял в плен Сантонин на-Морэм-ин, – сознался он. – Я иду за ними уже несколько дней.
Он рассчитывал, что такая откровенность удивит Мемлу, но та нахмурилась, точно уличила его во лжи.
– Сантонин? Его нет в Ревелстоуне уже много дней.., но я не думаю, чтобы за это время он захватил каких-то пленников.
– Тем не менее он забрал троих моих друзей! – закричал Кавинант. – Еще пара дней – и я их догоню. Подумав немного, она покачала головой:
– Нет. Если бы он схватил твоих спутников, то с помощью рукха сообщил бы об этом остальным Всадникам. Я – на-Морэм-ин. Такая важная новость не прошла бы мимо меня.
Кавинанта охватило чувство безысходного отчаяния. Кто же ему лгал? Гравелинга из настволья? Мемла? Или Сантонин, потому что решил оставить у себя обломок Камня Иллеарт?
Где же правда? У Кавинанта закружилась голова. Но он постарался сохранить безразличное выражение лица.
– Значит, ты считаешь, что я все это выдумал? Мемла была либо хитрой, либо очень смелой женщиной. Спокойно взглянув Кавинанту в глаза, она сказала:
– Я считаю, что ты не захочешь рассказать мне о своем спутнике.
Всадница кивнула в сторону Вейна. Тот стоял у костра, застыв на месте.
– Мы с ним заключили договор, – язвительно ответил Кавинант. – Я ничего не говорю о нем, а он ничего не говорит обо мне.
Всадница прищурилась:
– Ты сплошная загадка, Полурукий. Ты пришел в подкаменье Кристалла с двумя спутниками. Похитил у Сивита эг-бренд. Показал свою силу и исчез. Совершенно неожиданно появился вновь – уже без трех спутников, но зато с этим черным таинственным истуканом. И потом ты хочешь, чтобы тебе доверяли. Неужели сила твоего кольца делает тебя таким самонадеянным?
"Ах, самонадеянным? – злобно подумал Кавинант. – То же самое я могу сказать и о тебе”. Он выхватил из-за пояса рукх и швырнул его Мемле под ноги.
– Хорошо, – прорычал он. – Говори с Ревелстоуном! Скажи им, что я пришел. Скажи, что любой, кто обидит моих друзей, будет иметь дело с Обладателем белого золота!
Всадница удивилась и испугалась одновременно. Она нерешительно посмотрела на жезл и снова воззрилась на Кавинанта. Похоже, она не знала, как поступить. Но Мемла вскоре приняла решение: она сунула рукх под мантию и, поправив накидку, сказала со вздохом:
– Как хочешь. – Ее взгляд стал жестким. – Если твоих друзей действительно доставят в Ревелстоун, я позабочусь об их безопасности.
Кавинант немного смягчился. Но его тревога и подозрительность не улеглись.
– Еще одно, – сказал он уже спокойнее. – Если ты не повстречала Сантонина по дороге сюда, значит, вы разминулись.
– Наверное, – ответила она, устало пожав плечами. – Страна велика, а я всего лишь женщина. Всадники знают только о месте нахождения и состоянии каждого рукха. И хоть окрестности Ревелстоуна патрулируют еще семеро наших. Сантонин мог при желании прошмыгнуть мимо них незамеченным. Да, видно, напрасно я доверилась Дину: любой Всадник может приказать ему молчать, и мне об этом не будет ничего известно. Если ты думаешь, что намерения Сантонина нечисты, я не сумею разубедить тебя.
Она помолчала и добавила:
– Прости меня, но я немолода и уже устала с тобой спорить. Мне надо отдохнуть.
По-старчески сгорбившись, она замерла у костра.
– Если ты не Глуп, то тоже отдохни. До Ревелстоуна целых шестьдесят лиг, а езда на Рысаке – занятие не из легких.
Кавинант пристально посмотрел на нее, обдумывая сложившуюся ситуацию. Меньше всего ему сейчас хотелось отдыхать – слова Всадницы встревожили его не на шутку. Тем не менее он собирался остаться с Мемлой: лучше ехать на Рысаке, чем шлепать пешком. По крайней мере, так будет быстрее. Правду она говорила или нет, он мог узнать об этом только в Ревелстоуне. Подумав немного, Кавинант уселся у костра, рассеянно отвязал от пояса мех с витримом и сделал небольшой глоток.
– Ты, наверное, хочешь есть и пить? – спросила Всадница. – У меня есть и то и другое.
Она указала на мешки. Кавинант покачал головой:
– У меня хватит своих запасов еще на день.
– Не доверяешь, значит.
Она вытащила из мешка одеяло и расстелила его на земле. Повернувшись к Кавинанту спиной. Всадница легла, завернулась в одеяло, будто защищаясь от его подозрений, и в скором времени заснула.
Кавинант наблюдал за ней сквозь пламя догорающего костра. Его сотрясал озноб, не имеющий к ночной прохладе никакого отношения. Ну и задала же ему загадок эта Мемла! Его не волновало недоверие Всадницы – тут они были квиты. И как отнесутся Верные к тому, что он узнал о Солнечном Яде, тоже не вызывало сомнений. Но его озадачил тот факт, что Мемла так яро защищала Сантонина. Неужели он был единственным злодеем среди Верных? А вдруг это еще одна попытка Лорда Фоула наложить лапы на его кольцо? Еще одна попытка сделать его одержимым, как Джоан? Вопросы роились в голове, а ответов на них не возникало. Кавинант застонал от отчаяния.
Он понимал, что, если Линден не окажется в Ревелстоуне, ему поневоле придется просить помощи у Верных. Без них он не отыщет Сантонина. Но за помощь полагается платить. Что же мог предложить им Кавинант? Только ответную помощь и всяческую поддержку.
Он дергал себя за бороду, стараясь додуматься до чего-нибудь путного. Глядя на спину Мемлы, он ждал прозрения, но испытывал только страх. Кавинант боялся, что его действительно могут заставить отказаться от кольца.