— Не заблудись только.
— Да ты что, Федор! Я заблужусь? Я быстро. Помню даже, где я их снимал. Вот не везет!
— Ладно, иди скорее. Я с ней боюсь оставаться.
У Марины обнаружился настоящий симулянтский талант. Капитану и в голову не пришло, что она притворяется.
Феликс свернул за угол и побежал. Стук его сапог гулким эхом отдавался во влажной темноте. Луч фонаря скакал по стенам, по ступеням, и иногда Колчанову казалось, что он не спускается в подземелье, а поднимается по какой-то странной лестнице, ведущей в небо. Ему даже чудилось, что, если не обращать внимания на тяжелый смрад, можно увидеть над головой мириады сверкающих звезд.
Наконец он добежал до заветной стены и принялся тщательно осматривать кладку. На одном из кирпичей на уровне груди был условный знак: три глубокие зазубрины.
Колчанов вытащил тяжелый нож и стал постукивать рукояткой по кирпичам. Было четко слышно: там пустота. Феликса била мелкая дрожь. Он знал самое главное: ящики там, и они не тронуты.
«Скорее всего все так и было, как рассказывал Моргенштерн, — думал искатель сокровищ. — Здесь работали заключенные, а затем их вывели, наверное, по этому же гулкому тоннелю, по этим крутым ступеням и расстреляли уже наверху. Но как же сюда забраться, чтобы вытащить ящики?»
Феликс свернул в один из тоннелей, настолько узкий, что пришлось даже пригнуться, и прошел по нему метров пятьдесят. Тоннель привел в довольно большой полуобвалившийся подвал. Феликс осматривал одну стену за другой, пробираясь по грудам кирпича, проваливаясь в воду, которой в этом большом подвале было предостаточно. Кое-где вода ручейками текла по стенам, сочилась сквозь кирпичную кладку.
Наконец он увидел пролом и, немного помедлив, двинулся в него. Но этот ход уткнулся в стену. Пришлось возвращаться. Еще два тоннеля тоже кончались тупиками, а третий был просто завален.
Уже возвращаясь к выходу, Феликс вытащил из кармана куртки часы и защелкнул браслет на запястье. Ну вот, теперь все нормально.
— Мы уже было подумали, тебя там крысы съели, — добродушно пошутил отставной капитан.
— Ну как ты? — обратился Феликс к Марине, пропустив мимо ушей реплику насчет крыс.
Девушка закивала в ответ, что в переводе означало: спасибо, мне уже лучше и не стоит волноваться.
— А что ты так долго? — поинтересовалась она.
— Да свернул не туда. В этих чертовых лабиринтах, если потеряешься, можно и погибнуть.
— А ты что себе думал? — вставил капитан. — Просто катакомбы. Ходов всяких нарыли… Ну что, еще пойдем осматривать?
— Можно, только вот не знаю, что с ней делать, — Феликс посмотрел на Марину.
Девушка виновато улыбнулась.
— Мне уже лучше, я пойду с вами, — предложила она.
— Да нет, ты уже никуда не пойдешь. Возвращайся в гостиницу. А мы с Федором еще побродим, хочу кое-какие замеры сделать.
Марина пожала плечами.
— Нет, я хочу с вами, — раскапризничалась она.
— Хотеть не вредно, — изрек Сапунов. —
А вдруг тебе опять станет плохо?
Феликс наклонился и прошептал девушке на ухо:
— Я нашел все, что надо. Теперь осталось только выход отыскать. Ясно? Улыбайся, словно бы я тебе анекдоты рассказываю.
Марина добросовестно выполнила это указание.
— Ну что, уговорил? — Федор смял банку из-под пива.
— Да вроде, — ответил кладоискатель.
— Тогда иди.
Капитан пристально взглянул на Феликса, затем на Марину.
— Ну что, отправим ее домой? — спросил он у Колчанова.
— Да-да, конечно, — кивнул Феликс. Сапунов посмотрел по сторонам. Ему явно не хотелось тащиться к КПП, тем более что он был грязнее вокзального бомжа.
Но тут ему повезло. Неподалеку показался какой-то сержант.
— Сержант, иди сюда! — крикнул капитан и махнул рукой.
Сержант остановился, размышляя, следует ли выполнять приказ отставника. О том, что капитан Сапунов был в отставке, в части знали все. Но затем решил лучше не связываться и неторопливо направился к троим исследователям казематов.
— Слушаю вас, товарищ капитан, — отрапортовал сержант.
Он был в расстегнутой гимнастерке, но офицер не обратил на это никакого внимания.
— Слушай, боец, вот эту девушку доведи до КПП и проследи, чтобы к ней никто не приставал, — распорядился капитан.
— Понял, товарищ капитан.
Сержант явно обрадовался. Вот, думал он, все в части от зависти лопнут, когда увидят меня с такой красавицей.
Марина медлила. Она все еще поглядывала на Феликса, ожидая, что тот смилостивится и позволит ей еще раз спуститься в подвалы.
— Нет, — Феликс покачал головой, — иди в гостиницу, поспи, отдохни. А я часа через четыре приду.
— Что, еще четыре часа будем ползать в этом дерьме? — ужаснулся отставной капитан.
— Надо, Федя. Еще не все посмотрел.
— Да ты, Феликс, здесь и за месяц все не осмотришь, — «обнадежил» Сапунов.
Сержант и девушка неторопливо направились к КПП. Отвыкший от женского общества воин чувствовал себя не в своей тарелке. Марина это заметила и сама пришла к нему на выручку.
— Ну как, сержант, служба? — спросила она.
— Да мне еще пару месяцев осталось, а потом домой.
— А где твой дом?
— Да километров двести от Бобруйска в сторону Бреста.
— Понятно. — Девушка тряхнула волосами.
— А как вас зовут? — осмелел сержант.
— Меня зовут Марина.
— А что вы делали в подвалах?
— Да надо было посмотреть кое-что.
— Ох уж эти подвалы! Вообще хорошо, что они есть.
— Чего же хорошего? Грязь, вонь…
— Не в этом дело. — Сержант приблизился к девушке и доверительно понизил голос, хотя вокруг не было ни души. — Подвалы знаете чем хороши? Через них можно выбраться из части, даже не ходя через КПП и не лазая через заборы.
— Как это? — изумилась Марина.
— Очень просто. Есть один ход, все время в самоволку ночами ходим к девушкам или в гости куда-нибудь.
— Молодцы! А как вы это делаете? Сержант неопределенно помотал головой.
— Там, возле столовой, есть вход. И вот через него можно попасть в подвалы, а из подвалов — на ту сторону. Метров через двести есть выход. Правда, он грязный, узкий, тесный, но все равно можно пробраться. Его знают все, кто прослужил год, все им пользуются.
— А начальство? Офицеры? Что, разве не знают?
— Бог миловал. А то показали бы нам, где раки зимуют.
— Понятно, — улыбнулась Марина. — Так где, ты говоришь, этот выход?
— Там высоковольтный столб, на нем еще такая табличка: «Не влезай, убьет!» Так вот шагах в пятнадцати от столба есть дырка, закрытая досками. Вот в эту дырку — шасть, и через нее прямиком, никуда не сворачивая. Только надо брать с собой фонарик
— А что, этот ход соединяется с подвалом?
— Конечно. Но туда лучше не лазить. Там смердит так, что дальше некуда. Да и грязи по колено.
«Вот Феликс-то обрадуется!» — подумала Марина.
Сержант проводил ее до КПП, и, уже стоя у ворот, девушка вынула из сумочки пачку дорогих сигарет и вручила сержанту.
— Вот, покуришь. И зажигалку бери, у меня еще есть.
Сержант прямо-таки обалдел. Мало того что он прошелся с такой шикарной девушкой на зависть всей части, еще и получил не менее шикарное курево! А ведь сомневался, не хотел подходить к отставному капитану. Вот уж воистину: судьба играет человеком!
Марина вернулась в отель и долго смывала с себя стойкую вонь подземелья. Затем она выпила кофе и стала смотреть телевизор, время от времени поглядывая на дверь. Но Феликса все не было.
А тот и забыл о существовании своей спутницы. Вместе с капитаном Сапуновым он рыскал по подземным лабиринтам Бобруйской крепости. Капитан валился с ног от усталости. Феликс, напротив, был неутомим. Он заставлял капитана измерять рулеткой длину стен, их высоту, делать еще какие-то промеры. В конце концов этот психованный ученый надоел капитану до смерти.
— Может, хватит, а? — взмолился Сапунов. — Я уже начинаю задыхаться, как твоя Марина. Сейчас блевать начну.
— Ладно, сейчас пойдем, Федор, погоди, вот этот коридор промерим.
— На хрен тебе все это надо?
— Денег хочу подзаработать, книгу написать.
— На хрен такие деньги нужны!
— Нужны, нужны.
Наконец они выбрались. Капитан был измотан до такой степени, что даже банка пива его не обрадовала.
— Ну что, Федор, во сколько завтра встречаемся? — вытирая вспотевшее лицо рукавом куртки, негромко спросил Феликс Колчанов.
— А может, ну его? Не полезем завтра, а? Ты же и так почти все казематы обошел.
— Я еще не все промерил.
— Да не надо это! Давай послезавтра? Отдохнем, мне на дачу надо съездить, там стройматериалы привезли, надо все посмотреть.
— Хорошо, если завтра нельзя, тогда давай послезавтра в десять утра. Мы с Мариной будем у ворот.
— Да не бери ты ее с собой! На кой черт ей таскаться по этим вонючим подвалам! Еще опять дурно станет, выводи ее потом…
— Ладно, посмотрим, — сказал Феликс, — а теперь проводи меня до КПП.
— Пошли, — отставной капитан тяжело поднялся, размял затекшие ноги и, пошатываясь, как после тяжелой и продолжительной пьянки, направился вместе с Феликсом к КПП.
Если капитан едва переставлял ноги, то Феликс шел довольно бодро, и ничто не выдавало его усталости. Наоборот, если бы Сапунов был в состоянии что-то замечать, то наверняка заметил бы, как странно блестят глаза его спутника и как на его губах появляется и исчезает загадочная улыбка. Но капитану было не до душевного состояния чудаковатого австрийского историка. Сапуновым владела одна мысль: как можно скорее добраться до дома, выпить стакан водки, вымыться и завалиться спать. Он и сам не мог предположить, что деньги этого чокнутого достанутся ему так тяжело.
— Ну и грязный же ты, Феликс! Как трубочист! — всплеснула руками Марина.
— А почему я должен быть чистый? И скорее всего я похож не на трубочиста, а на шахтера.
— Ладно, шахтер, иди мойся.
— Сейчас.
Феликс поставил сумку с инструментами на пол прямо у двери, сбросил сапоги, повесил куртку и направился в ванную.
— Может, помочь тебе? — — предложила девушка.
— Что, хочешь спину потереть? — улыбнулся
Феликс.
— Да, хочу, — кивнула Марина.
— Не надо, спасибо. Я помоюсь сам. А потом пойдем ужинать.
— Нет, не пойдем, — сказала Марина. — А вдруг там опять будут эти уроды, с которыми ты вчера дрался.
— Ты их боишься?
— Ха! Они того не стоят. Но все-таки противно.
— Ничего не поделаешь, ужинать-то надо.
— Давай поужинаем здесь.
— Где здесь?
— В номере. У нас же полный холодильник всякой еды.
— Ну что ж, давай, если, конечно, ты приготовишь.
— У нас даже есть бутылка хорошего вина.
— Давай готовь. — Феликс отправился в ванную.
Зашумела вода, Колчанов стал что-то напевать. Вскоре он вышел, улыбаясь, посвежевший и, казалось, помолодевший.
— С легким паром, — сказала девушка.
— Спасибо, — ответил Феликс, поудобнее устраиваясь в кресле у журнального столика, на котором была разложена еда в одноразовых пластиковых тарелках, стояли два граненых стакана и откупоренная бутылка вина.
— Так что, ты действительно обнаружил то место, где спрятано золото?
— Да, обнаружил, — сообщил Феликс.
— А как ты его собираешься оттуда забрать?
— Вот в это все упирается. Я пока еще не решил.
— А я знаю, как можно попасть в казематы.
— И я тоже знаю, — улыбнулся Феликс. — Проходишь через КПП, берешь у капитана Сапунова ключи, открываешь железную дверь и спускаешься вниз.
— А вот и нет, — Марина покачала головой. — Знаешь, Феликс, как солдаты из этой части ходят в самоволку?
— Конечно, знаю. Через забор.
— Нет, не через забор. Где-то возле столовой есть ход в подвалы. Так вот, этот ход ведет за территорию части, а возле высоковольтного столба, — Марина неопределенно махнула рукой, — есть лаз, через который солдаты выбираются наружу и идут к девушкам.
— А зачем они к ним ходят? — усмехнулся Феликс.
— Как это зачем? Книжки вместе читать.
— Вот как! А ты откуда знаешь? Поджидала кого-нибудь у того лаза?
— Нет, Феликс, мне просто рассказал сержант.
— Наверное, ты его обольстила.
— Может быть. Я нравлюсь мужчинам.
— Это точно. Я заметил. Особенно лицам кавказской национальности и рэкетирам всех мастей.
— Я обижусь и не буду с тобой разговаривать и не буду с тобой ужинать.
— Ладно, ладно, Марина, успокойся. Так этот лаз точно существует?
— Ну да, если, конечно, сержант не наврал.
— Да нет, врать он не будет, тем более такой хорошей девушке, как ты.
— Опять ты за свое? Опять подкалываешь?
— Я не подкалываю, я рассуждаю. Вот что: собирайся, пойдем.
— Как «пойдем»? Куда?
— Пойдем посмотрим, где находится этот лаз.
— Так мы пойдем или поедем?
— Поедем, если, конечно, там можно проехать на машине, — сказал Феликс и стал собираться.
Уже смеркалось. Феликс поглядывал на часы и уверенно вел машину.
— С какой стороны? — спросил он у Марины после того, как они переехали железнодорожные пути.
— Где-то там… — девушка неопределенно мотнула головой, — во всяком случае, так говорил сержант. Он сказал, что шагах в пятнадцати или в двадцати от столба.
Дальше проехать было нельзя. Феликс остановил машину, и они с Мариной пошли пешком.
Столб с грозной табличкой нашли довольно быстро. А вот лаза нигде не было видно.
— Здесь! Здесь, Феликс! — замахала руками
Марина.
Она стояла в небольшом рву возле какой-то норы, заваленной досками и сухими ветками.
— Наверное, это он и есть. Другого же нет, — пожал плечами Феликс.
— Сержант говорил, что там темно и грязно, — предупредила Марина.
— Тогда жди меня здесь. А лучше в машине.
— Феликс, я хочу с тобой, — заупрямилась девушка.
— Нет, иди в машину, — непреклонно отрезал
Колчанов.
Он отбросил ветки, и Марина нехотя удалилась. Несколько мгновений Феликс раздумывал, затем вытащил фонарик, закинул сумку на плечо и полез в дыру. Поначалу ход был узкий, так что приходилось двигаться почти на четвереньках. Затем он расширился, и Феликс увидел в луче света каменную кладку. Здесь уже можно было встать в полный рост. Колчанов шел и считал шаги. Под ногами булькала зловонная жижа, нестерпимо воняло плесенью и какой-то падалью. Шагов через полтораста показалось ответвление, отходившее вправо и влево. Феликс догадался, что, скорее всего эти ходы соединены с системой казематов. Ведь похожие он видел, когда лазил под крепостью с отставным капитаном.
Колчанов вытащил план и принялся рассматривать. Наконец-то он смог разобраться и понял, где находится.
«Ну что ж, придется вернуться сюда ночью. Попробую извлечь ящики и погрузить их в машину. А дальше как получится», — подумал он.
Феликс еще и сам толком не знал, что предпримет, но он твердо решил во что бы то ни стало добраться до того места, где спрятаны ящики. Эта затея была хоть и сложна, но вполне ему по силам. Он потратил больше часа на то, чтобы разобрать в одном месте завал, но в конце концов смог выйти к главному тоннелю. В результате этих странствований австрийский подданный напоминал не трубочиста и не шахтера, а самого черта.
В тоннеле Феликс ориентировался уже достаточно хорошо, и минуты через четыре он был у того места, где, по словам Вильгельма Моргенштерна, находились ящики. Сердце бешено колотилось. Казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Огромным усилием воли Колчанов приказал себе успокоиться.
Марина вся извелась. Она уже дважды выходила из «Лендровера», который в последних лучах заходящего солнца из темно-вишневого стал прямо-таки кровавым. На душе у нее было неспокойно.
«И почему я не пошла? — укоряла себя девушка. — Может, ему нужна моя помощь? Может быть, на него обрушилось какое-то перекрытие или балка? Может быть, он сломал ногу или еще какая-нибудь чертовщина? Но нет, нет, с ним все будет хорошо. Он обязательно придет, обязательно. А если еще час его не будет, то пойду искать».
Но тут же она поняла, что пойти не сможет: чем светить-то? Разве только зажигалкой, а с ней далеко не уйдешь.
Вскоре Марина вздохнула с облегчением. Из темноты к машине вышел Феликс с тяжелой сумкой на плече.
— Ну! — Девушка от волнения бросилась ему на грудь.
— Стой, — приостановил ее мужчина, — я грязный как черт. Ты вся перепачкаешься. Я битый час разбирал завал, но нашел ход в тоннель.
— И что мы теперь будем делать?
— Вернемся, поедим и ночью снова приедем сюда. Я попробую извлечь ящики, если, конечно, они там есть.
— А что, их может там и не быть?
— Все может быть.
— Так поехали быстрее. Поужинаем, ведь мы тогда так и не поели.
— Ладно, поехали, — Феликс запустил двигатель. «Лендровер» дал задний ход, взобрался на невысокий откос, а затем выехал на дорогу и помчался по уже темным улицам к гостинице.
Дежурный администратор с удивлением посмотрела на постояльца люкса, который в эту минуту был больше похож на постояльца приемника-распределителя.
В половине двенадцатого ночи вишневый «Лендровер» медленно вырулил с платной стоянки и покатил по ночным улицам Бобруйска.
Феликс ехал очень аккуратно, разборки с гаишниками не входили в его планы.
Ему удалось-таки избежать неприятной встречи с автоинспектором, и уже минут через десять он оказался примерно в ста метрах от линии высоковольтной передачи. Феликс затормозил, погасил фары и посмотрел на Марину.
— Я пойду с тобой, — твердо сказала девушка, словно это было для нее давно решено.
— Нет, ты останешься здесь. Тобой я рисковать не хочу, ясно?
— Нет, нет, Феликс, я не хочу оставаться одна, я боюсь.
— Будешь сидеть здесь, — слова Феликса прозвучали почти как приказ.
Марина, казалось, готова была вот-вот расплакаться.
— Так будет лучше, пойми. Жди меня здесь. Из машины ни шагу. Я часа через два вернусь, ясно?
— Будет исполнено, ваше благородие! — сердито буркнула Марина.
— Включи музыку, слушай, кури, можешь даже поспать на заднем сиденье.
— Да не хочу я спать, не смогу уснуть! Я буду за тебя волноваться.
— Не нужно, все будет хорошо.
Феликс выбрался из машины. В руках у него был короткий лом, а также сумка, в которой лежал фонарь и еще всякие нужные вещи. Внушительных размеров нож Феликс повесил на ремень своих джинсов.
— Ну что ж, я пошел, — проговорил он и посмотрел на часы. Было начало первого. — Жди меня, и я вернусь.
— А если не вернешься?
— Ну, тогда упрекнуть меня будет не в чем. Колчанов забросил сумку на плечо и через несколько секунд скрылся в густой темноте.
«Только бы никто сегодня не попался! — повторял Феликс, как молитву. — Только бы не встретиться с любвеобильными солдатами!»
Он проник в лаз и, пригибаясь, почти на четвереньках двигался до того места, где появлялась каменная кладка и начинался тоннель. Здесь идти было полегче. Феликс светил фонариком, перебираясь через груды мусора и битого кирпича. Последнее очень удивляло: ведь стены тоннеля были целыми. На запах Феликс старался не обращать внимания. Он пробирался медленно, чтобы, не приведи Бог, не свернуть в сторону и потом не возвращаться.
Наконец он добрался до того места, которое ему указал бывший эсэсовец.
В подземелье царила гулкая тишина.
— Интересно, что там? — спросил себя Феликс и сам же ответил: — Там золото. Если, конечно, все это не бредни выжившего из ума старика.
Он повернул в руке тяжелый лом, положил фонарь так, чтобы свет падал на стену, и нанес первый удар. Лом зазвенел о каленый красный кирпич, но тот не поддался.
Феликс продолжал методично стучать по стене.
Наконец кирпич поддался, образовав небольшую дыру. Еще удар, еще, еще… Вскоре дыра стала такой, что туда можно было просунуть голову, что и сделал кладоискатель, светя перед собой фонариком.
В небольшом пространстве под толстым слоем пыли и битого кирпича виднелись четыре ящика. Как ни странно, при виде их Феликс не ощутил никакого волнения. Он был спокоен, уверен, каждое его движение было точным, словно еще много лет назад в его трудовой книжке кадровик записал: «искатель сокровищ».
— Так, так, так, — только и сказал обладатель столь редкой профессии и, потянувшись, достал верхний ящик. Он оказался весьма тяжелым.
— Неужели и в самом деле золото? — все еще не веря и готовя себя к разочарованию, пробормотал Феликс.
А затем своим ножом с крепким лезвием он принялся срывать крышку. Она поддалась на удивление легко, а может, просто усилие было слишком велико, и Феликс даже не почувствовал, как взвизгнули медные гвозди, выходящие из своих отверстий. Колчанов посветил фонариком. Внутри деревянного ящика был еще один, цинковый.
«Как гробы», — мелькнула невеселая мысль.
Цинковый ящик был запечатан тремя пломбами. Феликс перерубил их ножом и приподнял крышку цинкового ящика.
— Да, золото, — абсолютно спокойно сказал он, вынув тяжелый, тускло поблескивающий слиток.
«Ну вот, господин Колчанов, ты богат, — усмехнулся про себя Феликс. — Может быть, богаче всех в мире. Интересно, сколько все это может стоить?»
Но тут же он отбросил эту мысль, понимая, что подсчетами можно будет заняться потом. Сейчас все это надо извлечь на поверхность, погрузить в машину и уносить ноги из Бобруйска.
— Да, да, скорее, скорее! — прошептал Феликс, вытаскивая один за другим ящики через пролом в кирпичной стене.
«Интересно, почему саперы, которые скорее всего после войны рыскали здесь, не обнаружили эти чертовы ящики? — подумал он. — Да за эти деньги можно было здесь новый город построить. Скорее всего никому не было до этого дела. Да, наверное, и в голову никому не приходило то, что здесь может храниться золото».
Рукояткой ножа Феликс забил гвозди на деревянной крышке, а затем осмотрелся по сторонам. В казематах царила тишина. Вдруг показались какие-то странные огоньки.
— Что это? — пробормотал он, покрываясь ледяным потом, но тут же усмехнулся: — А, это же дети подземелья, серые крысы! Ну что ж, вы хорошо охраняли сокровище, спасибо вам.
Феликс принялся выбираться наружу. Это оказалось гораздо сложнее, чем попасть сюда: все-таки ящики весили почти по пятьдесят килограммов каждый. Управившись с первым ящиком, Феликс понял, что дьявольски устал. Все мышцы ныли, а еще надо было трижды войти в казематы и трижды выбраться наружу, да не налегке, а с тяжелой ношей.
Когда он наконец выволок все четыре ящика, уже светало. Небо затянули низкие красноватые облака. Через них пробивались лучи восходящего солнца.
Феликс понял, что надо поторапливаться. Он взял в руки по ящику, пошатываясь, двинулся к машине. Удивительное дело, но Марина спала. Феликс попытался открыть дверь «Лендровера», но она не поддалась. Пришлось негромко постучать в стекло.
Марина туг же вскочила и открыла дверцу своему чумазому до неузнаваемости спутнику.
— Ну что? — коротко выдохнула она. Феликс кивком показал на два ящика.
— Это что, золото? — прошептала девушка.
— Да, оно самое.
— Не может быть!
— Потом посмотришь.
— Я хочу сейчас.
— Сейчас некогда, Марина, будь здесь.
Колчанов загрузил два ящика в машину, прикрыл их куском брезента и почти бегом двинулся к выходу из подземелья. И тут силы оставили Феликса. Он сел на землю, привалившись спиной к колесу машины.
— Прикури и дай мне сигарету, — попросил он девушку.
Марина тут же исполнила его просьбу. Жадно затягиваясь, Феликс смотрел на уже не ночное небо и медленно покачивал головой.
— Ты такой грязный, давай умойся, — сказала девушка. — У нас же целая канистра воды.
— Да, сейчас, — сглатывая вязкую слюну, пробормотал Феликс.
Марина вытащила из машины канистру, и Феликс быстро умылся.
— Надень чистую куртку, а то тебя точно остановят гаишники, подумают, что… — Марина замолчала, очевидно, размышляя над возможными вариантами.
— Да пусть думают что угодно, — отмахнулся Колчанов.
— Но лучше на глаза им не попадаться, — рассудительно заметила девушка.
Они забрались в машину. Феликс запустил двигатель, «Лендровер» въехал на невысокую насыпь, развернулся и помчался через весь город.
На выезде из Бобруйска случилось то, чего они никак не ожидали. На обочине стояли два автомобиля с включенными мигалками. Гаишники в бронежилетах и с автоматами останавливали и досматривали все машины подряд. Феликс хотел притормозить, затем развернуться, но было уже поздно. Сзади за ними шли две большегрузные ФУРЫ.
— Вот влипли, бляха-муха! — чертыхнулся Феликс.
Сержант ГАИ взмахнул жезлом, указывая вишневому «Лендроверу», чтобы тот съехал на обочину и остановился. Феликсу пришлось подчиниться.
Иностранные документы на сержанта произвели должное впечатление. Но, увидев Марину, милиционер решил покрасоваться перед ней, показать себя большим начальником.
— Что везете? — спросил он у Феликса. Тот пожал плечами.
— Я спрашиваю, — повторил вопрос сержант ГАИ.
— Золото, сержант, — не мудрствуя лукаво ответил Феликс.
Сержант широко заулыбался, показав два зуба из этого желтого металла.
— А можно взглянуть на ваше золото? — поинтересовался он.
— Конечно, если вам хочется.
Сержанту действительно захотелось. И тут Феликс понял, что это конец.
— Ладно, сержант, что там смотреть? Мы вообще опаздываем, — пробормотал он.
— Да-да, — подтвердила Марина, — спешим. Моя мама плохо себя чувствует.
— А откуда едете?
— Из города, — ответила Марина.
— Давайте я осмотрю машину и езжайте к своей маме.
Сержант направился к багажной двери джипа. Феликс мгновенно сообразил: надо уносить ноги, иначе все пропало.
— Держись крепче! — шепнул он Марине и вдавил педаль газа почти до упора.
Джип взревел своим мощным мотором и буквально взлетел с места мимо перепуганного сержанта, вздымая клубы пыли из-под широких колес.
— Пригнись, Марина! — крикнул Феликс, разгоняя машину.
Стрелка спидометра поползла вначале к цифре «120», потом добралась до «150» и остановилась на отметке «160». Оглушительно ревел мощный двигатель. Сержант не стал стрелять, понимая, что не попадет: скорость была слишком велика. Две машины ГАИ — «Волга» и «Жигули» — бросились вдогонку со включенными мигалками и сиренами. Все остальные автомобили прижались к обочинам. Феликс прекрасно понимал, что далеко не уйти, но он также прекрасно знал, что золото отдавать не станет.
«На трассе они меня не догонят: у меня машина получше. Естественно, они попытаются где-то перекрыть дорогу, и тогда…»
Но думать о том, что произойдет тогда, Феликс запретил себе.
— Марина, — сказал он и подал девушке бумажник, — я сейчас приостановлюсь, ты выскочишь из машины, спрячешься где-нибудь и потом доберешься до Смоленска своим ходом. Я тебя там найду.
— А ты? Ты, Феликс?
— Я тебе сказал, я тебя отыщу. А сейчас со мной очень опасно. Они, конечно же, будут стрелять, я их знаю. Это такой народ: убьют и не заметят.
Феликс успел на пару километров оторваться от преследователей, так что запас времени, пусть даже небольшой, у него был.
— Ну, давай! — Он остановил машину. — Прыгай!
Марина медлила.
— Да прыгай и прячься!
У дороги начиналась лесополоса, в которой спрятаться не представляло никакого труда. Но Марина все не решалась выпрыгнуть.
— Быстро, чертова кукла! Уходи, уходи, я тебя найду!
— Я тебя люблю, Феликс! — успела крикнуть девушка.
Мотор взревел, и вишневый джип умчался в клубах пыли. Ровно через полторы минуты Марина увидела, как, воя сиренами, по трассе промчалась гаишная «Волга», а за ней «Жигули». Еще через пять минут пронеслась еще одна гаишная машина, а следом тишину вспорол рокот винтов вертолета дорожно-патрульной службы. Девушка сидела под деревом и сквозь слезы шептала:
— Феликс… Феликс… Господи, спаси его! Я его люблю. Я очень люблю его. Помоги ему, Господи! Пусть все эти гаишники, все их машины сгорят, провалятся в тартарары. И не надо мне никакого золота, не надо! Я хочу только, чтобы он остался жив, чтобы он нашел меня! Я хочу быть с ним всегда, хочу быть с ним!
Пальцы Марины вздрагивали. Она уже не сдерживала рыданий, понимая, что даже если попытается заставить себя замолчать, то не сможет. У нее не хватит на это сил. Ведь этот человек был ей слишком дорог.
Вишневый джип стоял в густых зарослях. Феликс видел, как по трассе промчались «Волга» и «Жигули», как пронесся вертолет, как потом по шоссе проследовала еще одна машина ГАИ.
«Ну что ж, мчитесь, мчитесь. Вы думаете, я буду ехать по дороге в сторону таможни, полагаясь на мощь моего автомобиля. А вы позвоните, и меня там перехватят. Нет, друзья, не выйдет!»
Феликс достал сигареты, затянулся, понимая, что это лишь начало, что самое тяжелое еще впереди. Но он был готов к борьбе и настроен решительно.
«Я не отдам вам это золото, — думал он. — Я сам решу, что с ним делать. Никто, кроме меня, не властен им распоряжаться. И я знаю, как им распорядиться».
В первых числах сентября венскую тюрьму, в которой содержался приговоренный к пожизненному заключению нацистский преступник Вильгельм Моргенштерн, посетила молодая и привлекательная журналистка из России.
Она сказала, что пишет книгу о нацистских преступниках и хотела бы встретиться с этим осужденным. Начальник тюрьмы вежливо улыбнулся симпатичной девушке и показал ей толстую папку в коричневой обложке.
— Да, был у нас такой заключенный, — сказал он.
— Как был? — удивилась журналистка.
— Вам не повезло. Буквально месяц назад его не стало. Он умер.
— Не может быть! — воскликнула девушка.
— Вот, пожалуйста, все бумаги. Можете ознакомиться. Его тело кремировано. Если хотите, можете увидеть урну с прахом.
— Нет-нет, не надо, — пробормотала журналистка и добавила: — Жаль, жаль, он мог рассказать много интересного.
— Ну, ничего не поделаешь, все мы смертны, — двусмысленно улыбнулся начальник тюрьмы.
Через пять минут девушка уже садилась в шикарный новенький вишневый «Лендровер». За рулем был крепкий белокурый мужчина. На его лице поблескивали большие солнцезащитные очки, а правую щеку украшал глубокий шрам.
— Ну что? — взглянув на девушку, спросил он и посмотрел на часы.
— Твой эсэсовец умер.
— Как умер?
— Вот так, месяц назад.
— Марина, да ты что? Не может быть…
— Может быть. Мне даже предложили взглянуть на урну с его прахом.
— Это меняет все мои планы.
— В каком смысле, Феликс?
— Тогда нам здесь больше нечего делать.
— И куда мы сейчас?
— Ты же хотела побывать в Америке, в Африке. Вот туда и поедем. А там будет видно. Когда наскучит, вернемся в Россию. Все-таки там мой дом. И твой…
— Да ты что, Федор! Я заблужусь? Я быстро. Помню даже, где я их снимал. Вот не везет!
— Ладно, иди скорее. Я с ней боюсь оставаться.
У Марины обнаружился настоящий симулянтский талант. Капитану и в голову не пришло, что она притворяется.
Феликс свернул за угол и побежал. Стук его сапог гулким эхом отдавался во влажной темноте. Луч фонаря скакал по стенам, по ступеням, и иногда Колчанову казалось, что он не спускается в подземелье, а поднимается по какой-то странной лестнице, ведущей в небо. Ему даже чудилось, что, если не обращать внимания на тяжелый смрад, можно увидеть над головой мириады сверкающих звезд.
Наконец он добежал до заветной стены и принялся тщательно осматривать кладку. На одном из кирпичей на уровне груди был условный знак: три глубокие зазубрины.
Колчанов вытащил тяжелый нож и стал постукивать рукояткой по кирпичам. Было четко слышно: там пустота. Феликса била мелкая дрожь. Он знал самое главное: ящики там, и они не тронуты.
«Скорее всего все так и было, как рассказывал Моргенштерн, — думал искатель сокровищ. — Здесь работали заключенные, а затем их вывели, наверное, по этому же гулкому тоннелю, по этим крутым ступеням и расстреляли уже наверху. Но как же сюда забраться, чтобы вытащить ящики?»
Феликс свернул в один из тоннелей, настолько узкий, что пришлось даже пригнуться, и прошел по нему метров пятьдесят. Тоннель привел в довольно большой полуобвалившийся подвал. Феликс осматривал одну стену за другой, пробираясь по грудам кирпича, проваливаясь в воду, которой в этом большом подвале было предостаточно. Кое-где вода ручейками текла по стенам, сочилась сквозь кирпичную кладку.
Наконец он увидел пролом и, немного помедлив, двинулся в него. Но этот ход уткнулся в стену. Пришлось возвращаться. Еще два тоннеля тоже кончались тупиками, а третий был просто завален.
Уже возвращаясь к выходу, Феликс вытащил из кармана куртки часы и защелкнул браслет на запястье. Ну вот, теперь все нормально.
— Мы уже было подумали, тебя там крысы съели, — добродушно пошутил отставной капитан.
— Ну как ты? — обратился Феликс к Марине, пропустив мимо ушей реплику насчет крыс.
Девушка закивала в ответ, что в переводе означало: спасибо, мне уже лучше и не стоит волноваться.
— А что ты так долго? — поинтересовалась она.
— Да свернул не туда. В этих чертовых лабиринтах, если потеряешься, можно и погибнуть.
— А ты что себе думал? — вставил капитан. — Просто катакомбы. Ходов всяких нарыли… Ну что, еще пойдем осматривать?
— Можно, только вот не знаю, что с ней делать, — Феликс посмотрел на Марину.
Девушка виновато улыбнулась.
— Мне уже лучше, я пойду с вами, — предложила она.
— Да нет, ты уже никуда не пойдешь. Возвращайся в гостиницу. А мы с Федором еще побродим, хочу кое-какие замеры сделать.
Марина пожала плечами.
— Нет, я хочу с вами, — раскапризничалась она.
— Хотеть не вредно, — изрек Сапунов. —
А вдруг тебе опять станет плохо?
Феликс наклонился и прошептал девушке на ухо:
— Я нашел все, что надо. Теперь осталось только выход отыскать. Ясно? Улыбайся, словно бы я тебе анекдоты рассказываю.
Марина добросовестно выполнила это указание.
— Ну что, уговорил? — Федор смял банку из-под пива.
— Да вроде, — ответил кладоискатель.
— Тогда иди.
Капитан пристально взглянул на Феликса, затем на Марину.
— Ну что, отправим ее домой? — спросил он у Колчанова.
— Да-да, конечно, — кивнул Феликс. Сапунов посмотрел по сторонам. Ему явно не хотелось тащиться к КПП, тем более что он был грязнее вокзального бомжа.
Но тут ему повезло. Неподалеку показался какой-то сержант.
— Сержант, иди сюда! — крикнул капитан и махнул рукой.
Сержант остановился, размышляя, следует ли выполнять приказ отставника. О том, что капитан Сапунов был в отставке, в части знали все. Но затем решил лучше не связываться и неторопливо направился к троим исследователям казематов.
— Слушаю вас, товарищ капитан, — отрапортовал сержант.
Он был в расстегнутой гимнастерке, но офицер не обратил на это никакого внимания.
— Слушай, боец, вот эту девушку доведи до КПП и проследи, чтобы к ней никто не приставал, — распорядился капитан.
— Понял, товарищ капитан.
Сержант явно обрадовался. Вот, думал он, все в части от зависти лопнут, когда увидят меня с такой красавицей.
Марина медлила. Она все еще поглядывала на Феликса, ожидая, что тот смилостивится и позволит ей еще раз спуститься в подвалы.
— Нет, — Феликс покачал головой, — иди в гостиницу, поспи, отдохни. А я часа через четыре приду.
— Что, еще четыре часа будем ползать в этом дерьме? — ужаснулся отставной капитан.
— Надо, Федя. Еще не все посмотрел.
— Да ты, Феликс, здесь и за месяц все не осмотришь, — «обнадежил» Сапунов.
Сержант и девушка неторопливо направились к КПП. Отвыкший от женского общества воин чувствовал себя не в своей тарелке. Марина это заметила и сама пришла к нему на выручку.
— Ну как, сержант, служба? — спросила она.
— Да мне еще пару месяцев осталось, а потом домой.
— А где твой дом?
— Да километров двести от Бобруйска в сторону Бреста.
— Понятно. — Девушка тряхнула волосами.
— А как вас зовут? — осмелел сержант.
— Меня зовут Марина.
— А что вы делали в подвалах?
— Да надо было посмотреть кое-что.
— Ох уж эти подвалы! Вообще хорошо, что они есть.
— Чего же хорошего? Грязь, вонь…
— Не в этом дело. — Сержант приблизился к девушке и доверительно понизил голос, хотя вокруг не было ни души. — Подвалы знаете чем хороши? Через них можно выбраться из части, даже не ходя через КПП и не лазая через заборы.
— Как это? — изумилась Марина.
— Очень просто. Есть один ход, все время в самоволку ночами ходим к девушкам или в гости куда-нибудь.
— Молодцы! А как вы это делаете? Сержант неопределенно помотал головой.
— Там, возле столовой, есть вход. И вот через него можно попасть в подвалы, а из подвалов — на ту сторону. Метров через двести есть выход. Правда, он грязный, узкий, тесный, но все равно можно пробраться. Его знают все, кто прослужил год, все им пользуются.
— А начальство? Офицеры? Что, разве не знают?
— Бог миловал. А то показали бы нам, где раки зимуют.
— Понятно, — улыбнулась Марина. — Так где, ты говоришь, этот выход?
— Там высоковольтный столб, на нем еще такая табличка: «Не влезай, убьет!» Так вот шагах в пятнадцати от столба есть дырка, закрытая досками. Вот в эту дырку — шасть, и через нее прямиком, никуда не сворачивая. Только надо брать с собой фонарик
— А что, этот ход соединяется с подвалом?
— Конечно. Но туда лучше не лазить. Там смердит так, что дальше некуда. Да и грязи по колено.
«Вот Феликс-то обрадуется!» — подумала Марина.
Сержант проводил ее до КПП, и, уже стоя у ворот, девушка вынула из сумочки пачку дорогих сигарет и вручила сержанту.
— Вот, покуришь. И зажигалку бери, у меня еще есть.
Сержант прямо-таки обалдел. Мало того что он прошелся с такой шикарной девушкой на зависть всей части, еще и получил не менее шикарное курево! А ведь сомневался, не хотел подходить к отставному капитану. Вот уж воистину: судьба играет человеком!
Марина вернулась в отель и долго смывала с себя стойкую вонь подземелья. Затем она выпила кофе и стала смотреть телевизор, время от времени поглядывая на дверь. Но Феликса все не было.
А тот и забыл о существовании своей спутницы. Вместе с капитаном Сапуновым он рыскал по подземным лабиринтам Бобруйской крепости. Капитан валился с ног от усталости. Феликс, напротив, был неутомим. Он заставлял капитана измерять рулеткой длину стен, их высоту, делать еще какие-то промеры. В конце концов этот психованный ученый надоел капитану до смерти.
— Может, хватит, а? — взмолился Сапунов. — Я уже начинаю задыхаться, как твоя Марина. Сейчас блевать начну.
— Ладно, сейчас пойдем, Федор, погоди, вот этот коридор промерим.
— На хрен тебе все это надо?
— Денег хочу подзаработать, книгу написать.
— На хрен такие деньги нужны!
— Нужны, нужны.
Наконец они выбрались. Капитан был измотан до такой степени, что даже банка пива его не обрадовала.
— Ну что, Федор, во сколько завтра встречаемся? — вытирая вспотевшее лицо рукавом куртки, негромко спросил Феликс Колчанов.
— А может, ну его? Не полезем завтра, а? Ты же и так почти все казематы обошел.
— Я еще не все промерил.
— Да не надо это! Давай послезавтра? Отдохнем, мне на дачу надо съездить, там стройматериалы привезли, надо все посмотреть.
— Хорошо, если завтра нельзя, тогда давай послезавтра в десять утра. Мы с Мариной будем у ворот.
— Да не бери ты ее с собой! На кой черт ей таскаться по этим вонючим подвалам! Еще опять дурно станет, выводи ее потом…
— Ладно, посмотрим, — сказал Феликс, — а теперь проводи меня до КПП.
— Пошли, — отставной капитан тяжело поднялся, размял затекшие ноги и, пошатываясь, как после тяжелой и продолжительной пьянки, направился вместе с Феликсом к КПП.
Если капитан едва переставлял ноги, то Феликс шел довольно бодро, и ничто не выдавало его усталости. Наоборот, если бы Сапунов был в состоянии что-то замечать, то наверняка заметил бы, как странно блестят глаза его спутника и как на его губах появляется и исчезает загадочная улыбка. Но капитану было не до душевного состояния чудаковатого австрийского историка. Сапуновым владела одна мысль: как можно скорее добраться до дома, выпить стакан водки, вымыться и завалиться спать. Он и сам не мог предположить, что деньги этого чокнутого достанутся ему так тяжело.
— Ну и грязный же ты, Феликс! Как трубочист! — всплеснула руками Марина.
— А почему я должен быть чистый? И скорее всего я похож не на трубочиста, а на шахтера.
— Ладно, шахтер, иди мойся.
— Сейчас.
Феликс поставил сумку с инструментами на пол прямо у двери, сбросил сапоги, повесил куртку и направился в ванную.
— Может, помочь тебе? — — предложила девушка.
— Что, хочешь спину потереть? — улыбнулся
Феликс.
— Да, хочу, — кивнула Марина.
— Не надо, спасибо. Я помоюсь сам. А потом пойдем ужинать.
— Нет, не пойдем, — сказала Марина. — А вдруг там опять будут эти уроды, с которыми ты вчера дрался.
— Ты их боишься?
— Ха! Они того не стоят. Но все-таки противно.
— Ничего не поделаешь, ужинать-то надо.
— Давай поужинаем здесь.
— Где здесь?
— В номере. У нас же полный холодильник всякой еды.
— Ну что ж, давай, если, конечно, ты приготовишь.
— У нас даже есть бутылка хорошего вина.
— Давай готовь. — Феликс отправился в ванную.
Зашумела вода, Колчанов стал что-то напевать. Вскоре он вышел, улыбаясь, посвежевший и, казалось, помолодевший.
— С легким паром, — сказала девушка.
— Спасибо, — ответил Феликс, поудобнее устраиваясь в кресле у журнального столика, на котором была разложена еда в одноразовых пластиковых тарелках, стояли два граненых стакана и откупоренная бутылка вина.
— Так что, ты действительно обнаружил то место, где спрятано золото?
— Да, обнаружил, — сообщил Феликс.
— А как ты его собираешься оттуда забрать?
— Вот в это все упирается. Я пока еще не решил.
— А я знаю, как можно попасть в казематы.
— И я тоже знаю, — улыбнулся Феликс. — Проходишь через КПП, берешь у капитана Сапунова ключи, открываешь железную дверь и спускаешься вниз.
— А вот и нет, — Марина покачала головой. — Знаешь, Феликс, как солдаты из этой части ходят в самоволку?
— Конечно, знаю. Через забор.
— Нет, не через забор. Где-то возле столовой есть ход в подвалы. Так вот, этот ход ведет за территорию части, а возле высоковольтного столба, — Марина неопределенно махнула рукой, — есть лаз, через который солдаты выбираются наружу и идут к девушкам.
— А зачем они к ним ходят? — усмехнулся Феликс.
— Как это зачем? Книжки вместе читать.
— Вот как! А ты откуда знаешь? Поджидала кого-нибудь у того лаза?
— Нет, Феликс, мне просто рассказал сержант.
— Наверное, ты его обольстила.
— Может быть. Я нравлюсь мужчинам.
— Это точно. Я заметил. Особенно лицам кавказской национальности и рэкетирам всех мастей.
— Я обижусь и не буду с тобой разговаривать и не буду с тобой ужинать.
— Ладно, ладно, Марина, успокойся. Так этот лаз точно существует?
— Ну да, если, конечно, сержант не наврал.
— Да нет, врать он не будет, тем более такой хорошей девушке, как ты.
— Опять ты за свое? Опять подкалываешь?
— Я не подкалываю, я рассуждаю. Вот что: собирайся, пойдем.
— Как «пойдем»? Куда?
— Пойдем посмотрим, где находится этот лаз.
— Так мы пойдем или поедем?
— Поедем, если, конечно, там можно проехать на машине, — сказал Феликс и стал собираться.
Уже смеркалось. Феликс поглядывал на часы и уверенно вел машину.
— С какой стороны? — спросил он у Марины после того, как они переехали железнодорожные пути.
— Где-то там… — девушка неопределенно мотнула головой, — во всяком случае, так говорил сержант. Он сказал, что шагах в пятнадцати или в двадцати от столба.
Дальше проехать было нельзя. Феликс остановил машину, и они с Мариной пошли пешком.
Столб с грозной табличкой нашли довольно быстро. А вот лаза нигде не было видно.
— Здесь! Здесь, Феликс! — замахала руками
Марина.
Она стояла в небольшом рву возле какой-то норы, заваленной досками и сухими ветками.
— Наверное, это он и есть. Другого же нет, — пожал плечами Феликс.
— Сержант говорил, что там темно и грязно, — предупредила Марина.
— Тогда жди меня здесь. А лучше в машине.
— Феликс, я хочу с тобой, — заупрямилась девушка.
— Нет, иди в машину, — непреклонно отрезал
Колчанов.
Он отбросил ветки, и Марина нехотя удалилась. Несколько мгновений Феликс раздумывал, затем вытащил фонарик, закинул сумку на плечо и полез в дыру. Поначалу ход был узкий, так что приходилось двигаться почти на четвереньках. Затем он расширился, и Феликс увидел в луче света каменную кладку. Здесь уже можно было встать в полный рост. Колчанов шел и считал шаги. Под ногами булькала зловонная жижа, нестерпимо воняло плесенью и какой-то падалью. Шагов через полтораста показалось ответвление, отходившее вправо и влево. Феликс догадался, что, скорее всего эти ходы соединены с системой казематов. Ведь похожие он видел, когда лазил под крепостью с отставным капитаном.
Колчанов вытащил план и принялся рассматривать. Наконец-то он смог разобраться и понял, где находится.
«Ну что ж, придется вернуться сюда ночью. Попробую извлечь ящики и погрузить их в машину. А дальше как получится», — подумал он.
Феликс еще и сам толком не знал, что предпримет, но он твердо решил во что бы то ни стало добраться до того места, где спрятаны ящики. Эта затея была хоть и сложна, но вполне ему по силам. Он потратил больше часа на то, чтобы разобрать в одном месте завал, но в конце концов смог выйти к главному тоннелю. В результате этих странствований австрийский подданный напоминал не трубочиста и не шахтера, а самого черта.
В тоннеле Феликс ориентировался уже достаточно хорошо, и минуты через четыре он был у того места, где, по словам Вильгельма Моргенштерна, находились ящики. Сердце бешено колотилось. Казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Огромным усилием воли Колчанов приказал себе успокоиться.
Марина вся извелась. Она уже дважды выходила из «Лендровера», который в последних лучах заходящего солнца из темно-вишневого стал прямо-таки кровавым. На душе у нее было неспокойно.
«И почему я не пошла? — укоряла себя девушка. — Может, ему нужна моя помощь? Может быть, на него обрушилось какое-то перекрытие или балка? Может быть, он сломал ногу или еще какая-нибудь чертовщина? Но нет, нет, с ним все будет хорошо. Он обязательно придет, обязательно. А если еще час его не будет, то пойду искать».
Но тут же она поняла, что пойти не сможет: чем светить-то? Разве только зажигалкой, а с ней далеко не уйдешь.
Вскоре Марина вздохнула с облегчением. Из темноты к машине вышел Феликс с тяжелой сумкой на плече.
— Ну! — Девушка от волнения бросилась ему на грудь.
— Стой, — приостановил ее мужчина, — я грязный как черт. Ты вся перепачкаешься. Я битый час разбирал завал, но нашел ход в тоннель.
— И что мы теперь будем делать?
— Вернемся, поедим и ночью снова приедем сюда. Я попробую извлечь ящики, если, конечно, они там есть.
— А что, их может там и не быть?
— Все может быть.
— Так поехали быстрее. Поужинаем, ведь мы тогда так и не поели.
— Ладно, поехали, — Феликс запустил двигатель. «Лендровер» дал задний ход, взобрался на невысокий откос, а затем выехал на дорогу и помчался по уже темным улицам к гостинице.
Дежурный администратор с удивлением посмотрела на постояльца люкса, который в эту минуту был больше похож на постояльца приемника-распределителя.
В половине двенадцатого ночи вишневый «Лендровер» медленно вырулил с платной стоянки и покатил по ночным улицам Бобруйска.
Феликс ехал очень аккуратно, разборки с гаишниками не входили в его планы.
Ему удалось-таки избежать неприятной встречи с автоинспектором, и уже минут через десять он оказался примерно в ста метрах от линии высоковольтной передачи. Феликс затормозил, погасил фары и посмотрел на Марину.
— Я пойду с тобой, — твердо сказала девушка, словно это было для нее давно решено.
— Нет, ты останешься здесь. Тобой я рисковать не хочу, ясно?
— Нет, нет, Феликс, я не хочу оставаться одна, я боюсь.
— Будешь сидеть здесь, — слова Феликса прозвучали почти как приказ.
Марина, казалось, готова была вот-вот расплакаться.
— Так будет лучше, пойми. Жди меня здесь. Из машины ни шагу. Я часа через два вернусь, ясно?
— Будет исполнено, ваше благородие! — сердито буркнула Марина.
— Включи музыку, слушай, кури, можешь даже поспать на заднем сиденье.
— Да не хочу я спать, не смогу уснуть! Я буду за тебя волноваться.
— Не нужно, все будет хорошо.
Феликс выбрался из машины. В руках у него был короткий лом, а также сумка, в которой лежал фонарь и еще всякие нужные вещи. Внушительных размеров нож Феликс повесил на ремень своих джинсов.
— Ну что ж, я пошел, — проговорил он и посмотрел на часы. Было начало первого. — Жди меня, и я вернусь.
— А если не вернешься?
— Ну, тогда упрекнуть меня будет не в чем. Колчанов забросил сумку на плечо и через несколько секунд скрылся в густой темноте.
«Только бы никто сегодня не попался! — повторял Феликс, как молитву. — Только бы не встретиться с любвеобильными солдатами!»
Он проник в лаз и, пригибаясь, почти на четвереньках двигался до того места, где появлялась каменная кладка и начинался тоннель. Здесь идти было полегче. Феликс светил фонариком, перебираясь через груды мусора и битого кирпича. Последнее очень удивляло: ведь стены тоннеля были целыми. На запах Феликс старался не обращать внимания. Он пробирался медленно, чтобы, не приведи Бог, не свернуть в сторону и потом не возвращаться.
Наконец он добрался до того места, которое ему указал бывший эсэсовец.
В подземелье царила гулкая тишина.
— Интересно, что там? — спросил себя Феликс и сам же ответил: — Там золото. Если, конечно, все это не бредни выжившего из ума старика.
Он повернул в руке тяжелый лом, положил фонарь так, чтобы свет падал на стену, и нанес первый удар. Лом зазвенел о каленый красный кирпич, но тот не поддался.
Феликс продолжал методично стучать по стене.
Наконец кирпич поддался, образовав небольшую дыру. Еще удар, еще, еще… Вскоре дыра стала такой, что туда можно было просунуть голову, что и сделал кладоискатель, светя перед собой фонариком.
В небольшом пространстве под толстым слоем пыли и битого кирпича виднелись четыре ящика. Как ни странно, при виде их Феликс не ощутил никакого волнения. Он был спокоен, уверен, каждое его движение было точным, словно еще много лет назад в его трудовой книжке кадровик записал: «искатель сокровищ».
— Так, так, так, — только и сказал обладатель столь редкой профессии и, потянувшись, достал верхний ящик. Он оказался весьма тяжелым.
— Неужели и в самом деле золото? — все еще не веря и готовя себя к разочарованию, пробормотал Феликс.
А затем своим ножом с крепким лезвием он принялся срывать крышку. Она поддалась на удивление легко, а может, просто усилие было слишком велико, и Феликс даже не почувствовал, как взвизгнули медные гвозди, выходящие из своих отверстий. Колчанов посветил фонариком. Внутри деревянного ящика был еще один, цинковый.
«Как гробы», — мелькнула невеселая мысль.
Цинковый ящик был запечатан тремя пломбами. Феликс перерубил их ножом и приподнял крышку цинкового ящика.
— Да, золото, — абсолютно спокойно сказал он, вынув тяжелый, тускло поблескивающий слиток.
«Ну вот, господин Колчанов, ты богат, — усмехнулся про себя Феликс. — Может быть, богаче всех в мире. Интересно, сколько все это может стоить?»
Но тут же он отбросил эту мысль, понимая, что подсчетами можно будет заняться потом. Сейчас все это надо извлечь на поверхность, погрузить в машину и уносить ноги из Бобруйска.
— Да, да, скорее, скорее! — прошептал Феликс, вытаскивая один за другим ящики через пролом в кирпичной стене.
«Интересно, почему саперы, которые скорее всего после войны рыскали здесь, не обнаружили эти чертовы ящики? — подумал он. — Да за эти деньги можно было здесь новый город построить. Скорее всего никому не было до этого дела. Да, наверное, и в голову никому не приходило то, что здесь может храниться золото».
Рукояткой ножа Феликс забил гвозди на деревянной крышке, а затем осмотрелся по сторонам. В казематах царила тишина. Вдруг показались какие-то странные огоньки.
— Что это? — пробормотал он, покрываясь ледяным потом, но тут же усмехнулся: — А, это же дети подземелья, серые крысы! Ну что ж, вы хорошо охраняли сокровище, спасибо вам.
Феликс принялся выбираться наружу. Это оказалось гораздо сложнее, чем попасть сюда: все-таки ящики весили почти по пятьдесят килограммов каждый. Управившись с первым ящиком, Феликс понял, что дьявольски устал. Все мышцы ныли, а еще надо было трижды войти в казематы и трижды выбраться наружу, да не налегке, а с тяжелой ношей.
Когда он наконец выволок все четыре ящика, уже светало. Небо затянули низкие красноватые облака. Через них пробивались лучи восходящего солнца.
Феликс понял, что надо поторапливаться. Он взял в руки по ящику, пошатываясь, двинулся к машине. Удивительное дело, но Марина спала. Феликс попытался открыть дверь «Лендровера», но она не поддалась. Пришлось негромко постучать в стекло.
Марина туг же вскочила и открыла дверцу своему чумазому до неузнаваемости спутнику.
— Ну что? — коротко выдохнула она. Феликс кивком показал на два ящика.
— Это что, золото? — прошептала девушка.
— Да, оно самое.
— Не может быть!
— Потом посмотришь.
— Я хочу сейчас.
— Сейчас некогда, Марина, будь здесь.
Колчанов загрузил два ящика в машину, прикрыл их куском брезента и почти бегом двинулся к выходу из подземелья. И тут силы оставили Феликса. Он сел на землю, привалившись спиной к колесу машины.
— Прикури и дай мне сигарету, — попросил он девушку.
Марина тут же исполнила его просьбу. Жадно затягиваясь, Феликс смотрел на уже не ночное небо и медленно покачивал головой.
— Ты такой грязный, давай умойся, — сказала девушка. — У нас же целая канистра воды.
— Да, сейчас, — сглатывая вязкую слюну, пробормотал Феликс.
Марина вытащила из машины канистру, и Феликс быстро умылся.
— Надень чистую куртку, а то тебя точно остановят гаишники, подумают, что… — Марина замолчала, очевидно, размышляя над возможными вариантами.
— Да пусть думают что угодно, — отмахнулся Колчанов.
— Но лучше на глаза им не попадаться, — рассудительно заметила девушка.
Они забрались в машину. Феликс запустил двигатель, «Лендровер» въехал на невысокую насыпь, развернулся и помчался через весь город.
На выезде из Бобруйска случилось то, чего они никак не ожидали. На обочине стояли два автомобиля с включенными мигалками. Гаишники в бронежилетах и с автоматами останавливали и досматривали все машины подряд. Феликс хотел притормозить, затем развернуться, но было уже поздно. Сзади за ними шли две большегрузные ФУРЫ.
— Вот влипли, бляха-муха! — чертыхнулся Феликс.
Сержант ГАИ взмахнул жезлом, указывая вишневому «Лендроверу», чтобы тот съехал на обочину и остановился. Феликсу пришлось подчиниться.
Иностранные документы на сержанта произвели должное впечатление. Но, увидев Марину, милиционер решил покрасоваться перед ней, показать себя большим начальником.
— Что везете? — спросил он у Феликса. Тот пожал плечами.
— Я спрашиваю, — повторил вопрос сержант ГАИ.
— Золото, сержант, — не мудрствуя лукаво ответил Феликс.
Сержант широко заулыбался, показав два зуба из этого желтого металла.
— А можно взглянуть на ваше золото? — поинтересовался он.
— Конечно, если вам хочется.
Сержанту действительно захотелось. И тут Феликс понял, что это конец.
— Ладно, сержант, что там смотреть? Мы вообще опаздываем, — пробормотал он.
— Да-да, — подтвердила Марина, — спешим. Моя мама плохо себя чувствует.
— А откуда едете?
— Из города, — ответила Марина.
— Давайте я осмотрю машину и езжайте к своей маме.
Сержант направился к багажной двери джипа. Феликс мгновенно сообразил: надо уносить ноги, иначе все пропало.
— Держись крепче! — шепнул он Марине и вдавил педаль газа почти до упора.
Джип взревел своим мощным мотором и буквально взлетел с места мимо перепуганного сержанта, вздымая клубы пыли из-под широких колес.
— Пригнись, Марина! — крикнул Феликс, разгоняя машину.
Стрелка спидометра поползла вначале к цифре «120», потом добралась до «150» и остановилась на отметке «160». Оглушительно ревел мощный двигатель. Сержант не стал стрелять, понимая, что не попадет: скорость была слишком велика. Две машины ГАИ — «Волга» и «Жигули» — бросились вдогонку со включенными мигалками и сиренами. Все остальные автомобили прижались к обочинам. Феликс прекрасно понимал, что далеко не уйти, но он также прекрасно знал, что золото отдавать не станет.
«На трассе они меня не догонят: у меня машина получше. Естественно, они попытаются где-то перекрыть дорогу, и тогда…»
Но думать о том, что произойдет тогда, Феликс запретил себе.
— Марина, — сказал он и подал девушке бумажник, — я сейчас приостановлюсь, ты выскочишь из машины, спрячешься где-нибудь и потом доберешься до Смоленска своим ходом. Я тебя там найду.
— А ты? Ты, Феликс?
— Я тебе сказал, я тебя отыщу. А сейчас со мной очень опасно. Они, конечно же, будут стрелять, я их знаю. Это такой народ: убьют и не заметят.
Феликс успел на пару километров оторваться от преследователей, так что запас времени, пусть даже небольшой, у него был.
— Ну, давай! — Он остановил машину. — Прыгай!
Марина медлила.
— Да прыгай и прячься!
У дороги начиналась лесополоса, в которой спрятаться не представляло никакого труда. Но Марина все не решалась выпрыгнуть.
— Быстро, чертова кукла! Уходи, уходи, я тебя найду!
— Я тебя люблю, Феликс! — успела крикнуть девушка.
Мотор взревел, и вишневый джип умчался в клубах пыли. Ровно через полторы минуты Марина увидела, как, воя сиренами, по трассе промчалась гаишная «Волга», а за ней «Жигули». Еще через пять минут пронеслась еще одна гаишная машина, а следом тишину вспорол рокот винтов вертолета дорожно-патрульной службы. Девушка сидела под деревом и сквозь слезы шептала:
— Феликс… Феликс… Господи, спаси его! Я его люблю. Я очень люблю его. Помоги ему, Господи! Пусть все эти гаишники, все их машины сгорят, провалятся в тартарары. И не надо мне никакого золота, не надо! Я хочу только, чтобы он остался жив, чтобы он нашел меня! Я хочу быть с ним всегда, хочу быть с ним!
Пальцы Марины вздрагивали. Она уже не сдерживала рыданий, понимая, что даже если попытается заставить себя замолчать, то не сможет. У нее не хватит на это сил. Ведь этот человек был ей слишком дорог.
Вишневый джип стоял в густых зарослях. Феликс видел, как по трассе промчались «Волга» и «Жигули», как пронесся вертолет, как потом по шоссе проследовала еще одна машина ГАИ.
«Ну что ж, мчитесь, мчитесь. Вы думаете, я буду ехать по дороге в сторону таможни, полагаясь на мощь моего автомобиля. А вы позвоните, и меня там перехватят. Нет, друзья, не выйдет!»
Феликс достал сигареты, затянулся, понимая, что это лишь начало, что самое тяжелое еще впереди. Но он был готов к борьбе и настроен решительно.
«Я не отдам вам это золото, — думал он. — Я сам решу, что с ним делать. Никто, кроме меня, не властен им распоряжаться. И я знаю, как им распорядиться».
В первых числах сентября венскую тюрьму, в которой содержался приговоренный к пожизненному заключению нацистский преступник Вильгельм Моргенштерн, посетила молодая и привлекательная журналистка из России.
Она сказала, что пишет книгу о нацистских преступниках и хотела бы встретиться с этим осужденным. Начальник тюрьмы вежливо улыбнулся симпатичной девушке и показал ей толстую папку в коричневой обложке.
— Да, был у нас такой заключенный, — сказал он.
— Как был? — удивилась журналистка.
— Вам не повезло. Буквально месяц назад его не стало. Он умер.
— Не может быть! — воскликнула девушка.
— Вот, пожалуйста, все бумаги. Можете ознакомиться. Его тело кремировано. Если хотите, можете увидеть урну с прахом.
— Нет-нет, не надо, — пробормотала журналистка и добавила: — Жаль, жаль, он мог рассказать много интересного.
— Ну, ничего не поделаешь, все мы смертны, — двусмысленно улыбнулся начальник тюрьмы.
Через пять минут девушка уже садилась в шикарный новенький вишневый «Лендровер». За рулем был крепкий белокурый мужчина. На его лице поблескивали большие солнцезащитные очки, а правую щеку украшал глубокий шрам.
— Ну что? — взглянув на девушку, спросил он и посмотрел на часы.
— Твой эсэсовец умер.
— Как умер?
— Вот так, месяц назад.
— Марина, да ты что? Не может быть…
— Может быть. Мне даже предложили взглянуть на урну с его прахом.
— Это меняет все мои планы.
— В каком смысле, Феликс?
— Тогда нам здесь больше нечего делать.
— И куда мы сейчас?
— Ты же хотела побывать в Америке, в Африке. Вот туда и поедем. А там будет видно. Когда наскучит, вернемся в Россию. Все-таки там мой дом. И твой…