Дрейк Дэвид. Достойная оборона

   Сейчас боковая полоса транспорта была не красной, а тускло-коричневой. Да и горошины смотрелись скорее желтыми, а не золотыми.
   Интересно, что за межзвездная радиация, или атмосферное трение, или газовая туманность могла так воздействовать на керамическую краску, которую наносят под сильным давлением - так, что она впитывается в металл корпуса? Самуэльс все еще думал над этим, когда подошел к главному носовому шлюзу корабля.
   Может, это не "Салмо", а какой-нибудь другой транспорт? Однако в таком случае получилось бы расхождение в кодах и корабль близко не подпустили бы к базе. Возможно, это был другой корабль той же серии, более раннего выпуска, который капитан первого ранга Туэйт зафрахтовал на Палаццо. Это могло сделать визит Самуэльса на корабль слегка бестактным, и проведенное в доках время окажется потраченным бесполезно.
   Пока он раздумывал, причальные вахты закрепили корабль, и кормовой грузовой люк начал открываться. Немного быстро для обычной радиопроверки. Кто-то в кабине связи, должно быть, наступал на пятки и дал кораблю добро, когда он только еще проходил сквозь поле доступа.
   Самуэльс ухватился за поручень шлюза, подтянулся и стал набирать код. Индикатор остался темным. Автоматика шлюза не реагировала.
   Первый из десятиметровых грузовых контейнеров начал подниматься из открытого кормового трюма. Бормоча сквозь зубы проклятья, Самуэльс на руках стал передвигаться в его сторону. Он репетировал выражения, которые собирался проорать в лицо судовой команде за несоблюдение порядка действий при разгрузочных работах.
   Пока он скользил над обшивкой транспорта, контейнер плыл наискось, прямо к грузчикам базы, которые побежали прочь от надвигающейся на них массы. Ни страховочных концов, ни амортизирующих кранов, ни присосков против рикошета в сторону работающих механизмов доков. Хилдред Самуэльс громко матерился внутри своего шлема и решил, что отберет кое у кого лицензию.
   Пластиковый контейнер раскололся раньше, чем ударился о внутреннюю стену базы. Вместо туманного облака улетучивающейся атмосферы и штабелей упакованных грузов из контейнера посыпались люди в скафандрах. Люди, вооруженные пульсаторами.
   Налетчики быстро рассредоточились. Они стреляли в разбегающихся грузчиков. Один из стрелков повернулся к приближающемуся скутеру и сбил мичмана, который управлял им, одним выстрелом. Другой увидел подбирающегося к ним Самуэльса и вскинул винтовку.
   Самуэльс исполнил виртуозный пируэт и перекинул тело за комингс люка. Стрелок опоздал на одну секунду. Очередь стеклянных шариков из его пульсатора простучала по корпусу в полуметре от гермошлема Самуэльса и разлетелась сверкающими осколками в сторону от него.
   - Охрана! Охрана! - Самуэльс нажал кнопку командирской частоты своего радиопередатчика. Эта частота перебивала все остальные сигналы. - Всем секциям. Вооруженное вторжение на причале четырнадцать. Идет бой.
   Тут же завыли сирены боевой тревоги.
   Чтобы не дать нападавшему возможности изменить позицию и выстрелить по нему еще раз, Самуэльс с силой оттолкнулся от комингса и кинулся к скутеру, где был убит мичман. Он не думал о бегстве - ему требовалось орудие для тарана.
   Четыре очереди стеклянных шариков понеслись к нему с разных сторон. Три прошли мимо, но последняя пробила скафандр где-то возле икры. Он ощутил в этом месте внезапный холод - от воздействия вакуума, шока от удара и испаряющейся крови. Не мешкая, Самуэльс ухватился за ручки скутера и включил двигатель. Облачко красного тумана и липких волокон расползалось вокруг его колена.
   Пятая очередь простучала по баку с горючим и взорвала его, сделав машину совершенно непригодной к дальнейшей службе. Самуэльс представлял собой отличную высоко поднятую мишень, прямо как на стрельбище. Он приготовился к следующему выстрелу, который - это совершенно ясно поразит его прямо в грудь.
   - Будь ты проклят! - провизжал кто-то по каналу ближней радиосвязи. Маленький серебристый скафандр промелькнул мимо него, он несся по направлению кучки налетчиков. Мелькнул прозрачный со всех сторон акриловый шлем с пучками серой и черной шерсти внутри. Рука, которую капуцинец завел себе за спину, совершала там какие-то непонятные неистовые движения. Прежде чем капитан первого ранга смог разобрать, что же делал капуцинец, налетчики, сам капуцинец и створки контейнера исчезли в желтой вспышке.
   Позже Самуэльс понял, что механик воспользовался электростатическим сварочным аппаратом, чтобы попеременно прожигать крохотные отверстия в небольшом зеленом баллоне с аварийным запасом кислорода и в топливном баке своего реактивного ранца. Только капуцинец смог бы произвести мгновенные вычисления, чтобы знать, не глядя назад, сколько прожигающих прикосновений надо сделать для того, чтобы пробить оба бака точно в момент окончания своего длинного прыжка. И только капуцинец мог дать ответ, почему антисоциальный гений решил пожертвовать собой ради спасения жизни офицера-человека, который ему совсем не нравился.
   Но эта мысль пришла позже. Прежде чем успело рассеяться облако пламени и газов, Самуэльс сорвал винтовку с одного из мертвых налетчиков и рванул скутер к открытому грузовому трюму.
   Другие контейнеры в трюме тоже раскрылись, и еще большее количество одетых в скафандры людей устанавливало переносную плазменную пушку. Это была двадцатимегаваттная модель, с тепловым выбросом, достаточным, чтобы повредить не защищенные силовым полем корпуса кораблей, стоявших в доках. Самуэльс вскинул пульсатор, выстрелил, пробил гермошлемы двух артиллеристов, а когда подъехал ближе, начал стрелять короткими очередями, не позволяя остальным поднять головы.
   Время от времени он всаживал струйку шариков во все еще закрытые контейнеры в глубине трюма. Иногда его старания вознаграждались облачками воздуха, иногда свежими кристалликами крови.
   Как раз в тот момент, когда он по инерции въезжал в люк и выпускал последние заряды, первые морские пехотинцы ворвались на территорию четырнадцатого причала.
   Эсминец, стоящий в доке напротив, развернул свою плазменную батарею и всадил заряд плазмы в дюзы планетарного двигателя транспорта. Отдача от взрыва потрясла обшивку корабля. Самуэльс громко молился, чтобы командир орудия эсминца не пытался сделать второй залп, чтобы полностью уничтожить бандитский корабль. И чтобы команда пирата не попыталась скрыться, предприняв гиперпространственный прыжок. И то, и другое, предпринятое внутри ангара, прорвет силовые поля, защищающие жилые и рабочие помещения базы, и как следует выпотрошит хрупкие внутренности Джемини.
   Вибрацию плазменного удара заглушил низкий зловещий гул, от которого у Самуэльса заболели барабанные перепонки. Он слышал подобный звук всего дважды, и только на испытаниях. База Джемини намеревалась произвести аварийный запуск всех крейсеров и эсминцев прямо через свою внешнюю обшивку.
   Боковым зрением Самуэльс видел прозрачные гибкие переходы, примыкающие к носу и корме судов, закрепленных на кильблоках, которые дрожали от топота сотен ног. Матросы, артиллеристы, инженеры, штурманы, офицеры, программисты, боцманы, магнитчики, капитаны, коки и прочие неслись сломя голову на свои боевые посты.
   Адмирал Костюшко чересчур серьезно отреагировал на десант налетчиков в доках?
   Возможно.
   Но почему именно сейчас? Самуэльс держал ситуацию на борту фальшивого транспорта почти под контролем.
   Или базе где-то нанесли еще худшие повреждения? Святая Тримурти! Джемини собирается эвакуироваться!
   - Мы захватили эту палубу, капитан первого ранга, - доложил сержант морской пехоты.
   - Так. Отведите людей в укрытие. Джемини собирается запускать эскадры.
   - Слушаюсь, сэр!
   "Самуэльсу прибыть в рубку, - произнес имплантант в его ухе. - На двойной тяге, сэр".
   - Иду, - отозвался он на командирской частоте. - Какова ситуация?
   Самуэльс повернулся и включил реактивный ранец. После сигнала тревоги воздухонепроницаемые двери всех входов в доково-ремонтный сектор автоматически опустились - обычно они были перекрыты только силовым полем. Поэтому он собирался проделать двухсотметровый прыжок к ближайшему воздушному шлюзу службы охраны. Это займет тридцать две секунды. И все же это был самый быстрый путь - если только корабли не стартуют раньше и не заполнят внутреннее пространство ангара вихрем реактивных струй почти плазменной температуры.
   - Сферическая атака, - только и сказал ему дежурный.
   Этого было достаточно. В военном колледже учили, что сферическую атаку - когда большая группа кораблей одновременно выходит из гиперпространства вокруг объекта со всех сторон - практически невозможно отбить. Единственно возможной оборонительной тактикой при этом был аварийный запуск прямо с причалов, чтобы встретить направленную внутрь атаку противника направленной наружу контратакой. Главной проблемой являлось то, что противник мог подсчитать максимально возможное число кораблей на объекте и применить всего на один корабль больше.
   Через двадцать пять секунд, во время прыжка, Самуэльс увидел, что шлюз службы безопасности стал закрываться. Дверь из сверхпрочного корпусного металла медленно скользила слева направо. На последних метрах пути Самуэльс развернул туловище налево и не стал тормозить. Он пронесся в узкую щель на скорости 9,75 метра в секунду и продолжал ускорение. Удар о противоположную стену шлюза пришелся ему по ребрам, вдребезги разнес радиопередатчик и систему обеспечения жизнедеятельности скафандра. На гермошлеме образовалась звездообразная трещина. Свист уходящего через нее воздуха напоминал комариный писк.
   Трещина могла оказаться серьезной, даже смертельной - при любых других обстоятельствах. Сейчас же Самуэльс планировал выбраться из скафандра и бежать в рубку через две секунды после завершения цикла шлюзования. Больше внимания стоило уделить густой красной массе на правой ноге. Когда автоматические жгуты скафандра ослабнут, кровь начнет хлестать, как из свиньи на бойне. Болеть тоже будет.
   Давление в шлюзе наполовину поднялось, и в этот момент Самуэльс услышал грохот. Сквозь подошвы сапог скафандра он почувствовал вибрацию. Аварийный запуск. Четырнадцать эсминцев, пять крейсеров и "Донлайт" с неработающим инвертором массы ударили в обшивку корпуса нижнего причального сектора Джемини.
   Выскочив из шлюза, Самуэльс потратил целых полсекунды, чтобы пришлепнуть медицинский пакет к ноге, и прыгнул в трубу ближайшего лифта, который вел в помещение, совмещающее в себе штурманскую рубку с командным центром базы. Все называли его просто "рубкой".
   Адмирал Костюшко склонился над дисплеем компьютера тактического анализа. Адмирал хмурил брови. Он выпрямился, когда увидел входящего Самуэльса.
   - А вот и вы, капитан первого ранга. У нас тут происходит что-то странное. Чертовски странное.
   Самуэльс поспешил к нему, изо всех сил стараясь не хромать.
   - Компьютер показывает, что атаку ведут сто крупных кораблей, проворчал адмирал. - Они вышли из гиперпространства в классической сферической формации. И чертовски плотной к тому же. Они насели на нас через двадцать три секунды. - Он повернулся к стоящему рядом оператору. Двадцать три - верно, лейтенант?
   - Так точно, сэр. Сто четыре корабля, двадцать две и восемьдесят девять сотых секунды - если точно, сэр.
   - Хорошо. Итак, мы все трупы. Абсолютное уничтожение. Против _такого_ штурма защиты не существует. Даже аварийный запуск, при соотношении атака-защита пять к одному, является совершенно безнадежным занятием. И после того как они сжуют и выплюнут наш флот, их объединенная огневая мощь преспокойно спалит все наши системы отражающего поля. После этого база испарится. Все мертвы... Итак, капитан первого ранга, почему мы не мертвы?
   - Они не атакуют?
   - Конечно, они атакуют. Устроили хорошую баню нашим эсминцам и крейсерам. Но не чересчур жаркую. Пока вы сюда добирались, мы уже спалили довольно много нападавших. Не должны были, но тем не менее спалили.
   - Наши потери, сэр?
   - "Фортинбрас" полуослеп, да и старина "Донлайт" получил пробоину. Все остальные на ходу и дерутся.
   Самуэльс наклонился, чтобы получше рассмотреть картинку на дисплее тактического компьютера. Он щелкнул переключателем. На экране появились цифры. Анализ показывал: судя по кодам, атакующие суда - большие бронированные корабли. Эсминцы, крейсеры и даже три противопланетных бомбардировщика. Адмирал прав. Джемини уже не должна существовать.
   - Возможно, в их планы не входит тотальное уничтожение. Может, они пытаются нас запугать.
   - Гм-м, - произнес адмирал. - Космический флот труса не празднует.
   - Так точно, сэр. Но знают ли об этом они?
   - Следовало бы. Если только это не бандиты из-за границы Пакта.
   - Как они себя назвали?
   - Они не сделали формального вызова.
   - И идентификация отсутствует. Кого мы подозреваем? Что говорит разведка?
   - Она читает мои мысли. Говорит, мы атакованы вооруженными силами Скопления Арахна. Девяносто процентов вероятности, если учесть их былые намерения. Но...
   - Но у Спайла никогда не было сотни тяжелых боевых кораблей, даже если бы ему удалось заручиться поддержкой базы Скорпио.
   - Никогда. Адмирал Престон так же лоялен, как и я.
   - Разумеется, сэр. Я только хочу исключить все самые невероятные предположения.
   - Смотри! - Костюшко ткнул пальцем в голографическое изображение. Двойной взрыв. Еще два гробанулись... Третий!
   - Кажется, они сражаются не слишком хорошо, - заметил Самуэльс. - Они плохо маневрируют. Неповоротливые...
   - Попадание в "Глориуса", сэр, - доложил оператор. - Правый борт. Второе попадание! Орудия повреждены. Мостик поврежден. Двигатели повреждены. Давление падает... Сэр, "Глориус" прекратил передачи.
   Словно в ответ на это на голограмме появилась маленькая, быстро гаснущая звездочка. Война отняла первого из детей Джемини.
   - Проклятье! - вырвалось у адмирала.
   Словно приободрившись после первой победы, атакующие перегруппировались. В первый раз с начала битвы на каждый корабль защитников базы набросились по четыре-пять кораблей противника одновременно. Арахниды - если только это были они, - казалось, учились скоординированной тактике в процессе боя. Поток сообщений от операторов, сидящих за пультами позади адмирала и Самуэльса, внезапно удвоился и утроился. В течение пяти минут Джемини потеряла еще три корабля.
   - Сэр! - проявил инициативу Самуэльс. - Может быть, нам следует подытожить сложившуюся на данный момент ситуацию и послать гиперволновой сигнал в штаб сектора?
   - Не верите в собственные силы, капитан первого ранга?
   - Никак нет, сэр, верю. Мы, однако, должны принять во внимание всякие случайности. Даже возможность деморализации команд.
   Лицо адмирала окаменело.
   - Посылайте сигнал.
   Самуэльс позвал одного из операторов и продиктовал ему сообщение. Офицер кивнул и вышел из рубки, направляясь в центр связи.
   Когда Самуэльс вновь повернулся к экрану компьютера, тот замерцал и погас.
   - Черт!
   - Межчастотный резонанс, сэр! - крикнул один из техников. - Они нас глушат!
   Это означало, что боевые компьютеры базы ослепли. Командиры дерущихся кораблей теперь не получат общей картины боя. Или еще хуже - получат неполную картину.
   - Устранить! - рявкнул адмирал.
   - Не могу, сэр.
   - Используйте фильтры.
   - Неэффективны.
   - Переведите управление на "Розлайт", - приказал адмирал. - Мы будем получать информацию с него. По крайней мере, хоть что-то будем видеть.
   - А если крейсер будет уничтожен, сэр? - спросил Самуэльс.
   - Тогда мы переведем управление на следующего по старшинству командира крейсера, затем на эсминцы - если их электроника выдержит нагрузку. Но тогда, наверное, сражение почти закончится, и следить будет особо не за кем.
   Это была первая пораженческая мысль, высказанная Костюшко.
   Еще семь кораблей выбыли из боя, пройдя через все стадии повреждений: ослабление защитных полей, раскоординирование огня батарей, падение маневренности, падение давления воздуха и наконец гибель.
   Наблюдая за ними, Самуэльс начал различать определенный почерк атаки.
   - Смотрите, сэр! Один из атакующих кораблей постоянно держится позади. Тем не менее он наносит по нашим кораблям наибольшее количество попаданий. Остальные корабли являются просто шестерками, дымовой завесой - в сущности, любителями. Но в каждой группе нападающих этот корабль держит дистанцию - это профессионал.
   - Передайте это на "Розлайт".
   - Слушаюсь, сэр.
   - И посмотрите, могут ли батареи базы получить наводку с искаженной перспективой картинки.
   - Я скажу лейтенанту Карно, что такого раньше никто не делал. Тогда он превзойдет сам себя и справится. Он любит неразрешимые задачи.
   Адмирал широко улыбнулся.
   В течение десяти минут, под контролем с "Розлайта" и при помощи вычислений Самуэльса, защитники базы взыскали тяжелую дань с "профессионалов". Фактически они уничтожили почти половину сил нападавших. Кораблям противника из "любителей" все еще удавалось нанести удар по тому или другому эсминцу, но больше благодаря везению, а не тактическому мастерству. Командиры кораблей Джемини начали уставать, боевые компьютеры крейсеров готовы были сгореть от перегрузки.
   Через двадцать минут первые патрульные корабли, включая крейсер "Аврора", выскочили из гиперпространства, получив сигнал тревоги, и склонили чашу весов в пользу защитников базы.
   - Наши силы сейчас сократились до трех крейсеров и пяти эсминцев, адмирал, - доложил один из операторов. - Прикажете...
   - Да-да. Передайте приказ о поэтапном отходе к внутреннему кольцу обороны базы. Надо увлечь врага за собой, к северному и южному полюсам базы, в пределы радиуса действия полярных батарей. Дайте Карно приготовиться к автоматической стрельбе через...
   - Сорок секунд, сэр? - подсказал Самуэльс.
   - Пусть будет сорок секунд.
   - Приказ понят, сэр.
   Начался обманный маневр, который выглядел так, как будто подбитые корабли доблестно отступали. Через тридцать секунд маневрирования три эсминца вышли из гиперпространства, в тылу у врага, и образовали вместе с "Авророй" и ее эскадроном классические "клещи".
   - Пошел! - просипел Костюшко. В горле у него пересохло.
   И внутреннее кольцо обороняющихся, и внешнее - при поддержке собственных орудий базы - все они переключились на координированный автоматический, с кибернетической наводкой, огонь. Голографический экран засверкал ослепительно белым пламенем. Самуэльсу и адмиралу пришлось прикрыть глаза руками. Операторы на другой стороне рубки отвернулись.
   Когда свечение погасло, голографический экран был чист. По обе стороны мертвой зоны высвечивались только корабли Джемини. Сама зона была пуста.
   Это изображение, разумеется, являлось компьютерной ложью. Перед мысленным взором Самуэльса встали кубические километры космоса, заполненные крутящимися рваными обломками. Керамика, пластик, металл, тела убитых парили в невесомости, обугленные и растерзанные, среди рассеивающихся клубов остывающей плазмы.
   - Прикажите "Авроре" приступить к спасательным операциям, - скомандовал адмирал. - Передайте капитану первого ранга Уорли вести их в течение двух часов. Если он за это время не найдет тех, кто выжил, значит, искать больше некого. Остальным кораблям и экипажу базы - готовность номер два... И передайте ребятам - они хорошо поработали.
   Самуэльс кивнул и направился к выходу.
   - И еще, Хилдред. Спасибо вам...
   - Я исполнял свой долг, сэр.
   - Чепуха, капитан первого ранга. Вы думаете, мы тут не отслеживаем на наших экранах чрезвычайные ситуации на базе? Я видел, что вы сделали там, в доках. Я считаю, что вы отвели от нас "угрозу троянского коня", которая могла бы изменить баланс сил, когда мы производили аварийный запуск.
   - Это был капуцинец, сэр.
   Адмирал покачал головой.
   - Глупое самопожертвование. Инопланетный псих. Он погубил себя ради максимум четырех нападавших. Вы подняли тревогу, вызвали подкрепление, а затем ринулись прямо на них и послали к черту весь трюм этого транспорта, включая его плазменное орудие. Четкое мышление, слаженная работа в команде и смелость перед лицом опасности. Вот что спасло нас, и мой рапорт о происшедшем будет содержать определенные рекомендации штабу сектора. Отличная работа, капитан первого ранга.
   - Благодарю, сэр.
   После сражения Самуэльс принял участие в созданной адмиралом комиссии и опрашивал командиров кораблей Джемини. Рапорт капитана первого ранга Уорли, командира крейсера "Аврора", оказался очень интересным. Хотя он не нашел выживших членов экипажей, Уорли подобрал достаточно обломков, образовавшихся в результате последних залпов, провел их компьютерное сканирование и сделал статистический анализ.
   - Торговые суда. Держу пари на мою пенсию.
   - Но их опознавательные коды... - запротестовал Самуэльс.
   - Да плевать на то, какие были у них коды. Я собрал несколько тонн корпусного металла, большей частью это куски размером в метр. Металл не такой толстый, как у боевых кораблей. Плюс к тому - я собрал четыреста или пятьсот кубометров фрагментов оборудования. Кое-что - явно военного образца, разумеется. Но в соотношении десять к одному, это снаряжение гражданского типа - киберы, кабели, движители, сервомоторы, гидравлика, скафандры... У нас есть даже их серийные номера, клянусь всеми святыми!
   - Вы их проверили, так ведь? - процедил адмирал.
   - Разумеется, сэр. Часть оборудования принадлежит вооруженным силам Скопления Арахна. Кое-что числится за торговой группой Бовари. Многое, однако - 69,8 процента - принадлежит Хайкен Мару. Ставлю тонну платины, что судовладельцы они.
   - Но эти корабли _сражались_ с нами! - крикнул Карно с другого конца стола.
   - Конечно. Быстренько поставь на них плазменные пушки и генераторы силового поля, - отозвался Уорли, - набери по кабакам экипажи - и ты сможешь даже начистить хвост эскадре Космического флота.
   - Или попытаться начистить, - гордо возразил Карно. - В конце концов мы смели их к чертовой бабушке.
   - Не думаю, что они ожидали взбучки, какую получили, - сказал Самуэльс.
   - О да, - откликнулся Уорли. - Мы все слышали о твоих подвигах в доках, Хилс.
   - И что это доказывает? - настаивал Карно.
   Самуэльс поднял брови и посмотрел на лейтенанта.
   - На шесть ноль-ноль сегодня у нас имеется только четыре корабля, способных прыгнуть в гиперпространство. Все остальные не держат воздух или требуют другого ремонта. Кто бы там ни переоборудовал эти транспорты...
   - Хайкен Мару! - громко произнес кто-то.
   - Бовари!
   - Губернатор Спайл!
   Самуэльс поднял руку и попросил тишины.
   - Кто бы это ни сделал, они черпают из вшивого источника боевой силы.
   - Который ни черта не стоит! - опять вспылил Карно.
   - Да, стоит он совсем немного, - согласился Самуэльс. - С другой стороны, с каждой стычкой ценность наших собственных кораблей возрастает. На пятьсот или шестьсот процентов за последние двадцать четыре часа, по моим оценкам.
   - Скажите уж - на тысячу, - буркнул адмирал.
   - Так точно, сэр. В определенный момент, - продолжал Самуэльс, - наши корабли станут слишком ценными, чтобы посылать их в бой. Мы будем удирать, не сделав ни единого выстрела. Мы будем их прятать. Они станут королевами ангаров, все до единого.
   - Кто бы ни снарядил эти вооруженные транспорты, - сказал адмирал, - он переписал правила ведения боевых действий в этом секторе. С сегодняшнего дня.
   - Мы нейтрализованы, сэр, - согласился Самуэльс.
   13. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ПРОГУЛКА ПО ЛЕСУ
   Ноги болели, когда Тэд случайно наступал на сучок. После девятичасового бега босиком ступни распухли и покрылись ссадинами и порезами.
   Бертингас начал бежать значительно быстрее, когда перестал прятаться. В первые часы путешествия он то и дело прятался в густом кустарнике, или в зарослях рододендронов, или среди густой травы и лежал, пытаясь затаить рвущееся из груди дыхание, и дожидался, пока патруль пройдет мимо. И патруль проходил мимо - колотя по кустам прикладами своих винтовок-пульсаторов и создавая достаточно шума, чтобы вся лесная живность загодя убиралась с его дороги. (Два дня спустя Бертингас все еще не видел достаточно крупных животных, которых можно было бы поймать и съесть.)
   Однако как только он получил достаточный простор для движения и определился с общим направлением своего путешествия, Бертингас стал быстро передвигаться вдоль звериных троп. Он все еще покидал их в самых неожиданных местах - когда инстинкт подсказывал ему поступить именно так и бежал по целине, через кустарник. Голос инстинкта обычно осложнял дело: по звериным тропам было легко бежать, они были хорошо утоптаны, и на них росла молодая трава. Кустарник же состоял сплошь из колючек, во все стороны торчали сучья и ветки, на земле валялись камни с острыми краями.
   Ноги у Тэда были тренированные, так как он часто ходил в пешие походы, но изнеженные, привыкнувшие к защите сапог или ботинок. Подошвы сплошь покрылись волдырями уже к концу первого дня. Тэд оставлял за собой кровавые следы на траве и камнях, в порезы глубоко въелась пыль.
   Он вскарабкался на дерево, чтобы расположиться среди изогнутых ветвей и провести ночь в сравнительной безопасности, и это добавило крошки черной коры и разводы смолы к уже покрытым толстым слоем грязи ступням.
   Надежно устроившись среди ветвей, без ужина и без воды - не считая той горсти, что ему удалось зачерпнуть на бегу из ручья или лужи, - Бертингас устало оперся о ствол дерева.