Дрейк Дэвид. Контратака

Дэвид Дрейк, Билл Фосетт
Контратака

Кристофер Сташеф. ШТАТСКИЕ

   — Выходит, они привезли с собой рабов?
   — Да, сэр, по меньшей мере с дюжины звездных систем, — майор Дромио положил перед адмиралом Ванкувером фотоснимки, представленные разведкой. — Наши халиане даром времени не теряют.
   Адмирал кивнул, поджав губы так, что они превратились в узкую жесткую полоску.
   — Пираты всегда обращают в рабство своих пленных. Что ж, нас к своей коллекции им не добавить, — он еще раз вгляделся в снимки. На каждом был запечатлен заросший шерстью халианин и некое существо, облаченное в одежду, жавшееся к его ногам. — Разведчики вернулись в полном составе?
   — Да, сэр. Если халиане и засекли разведывательный катер, то не попытались его сбить. Все обошлось без единого выстрела.
   Адмирал хмуро кивнул.
   — Возможно, это тактический ход. Появление разведкатера, наверняка, насторожило их, а отпустили его специально, чтобы мы решили, будто нас не ждут. С атакой тянуть нельзя, — он помолчал, потом придвинул к себе один из снимков: — Вот эти?
   — Да, сэр. Компьютер провел анализ фотографий.
   Получилось, что девяносто три процента обитателей планеты — рабы. Из них девяносто восемь процентов принадлежат к одному виду. Их больше чем всех остальных рабов вместе взятых… в двадцать два и семь десятых раза. По расчетам компьютера.
   Адмирал вгляделся в изображение инопланетянина, Приземистый, ширококостный. Несомненно, гуманоид. Довольно изысканное одеяние из переливающейся всеми цветами ткани.
   — Почему халиане притащили их в таком количестве, майор?
   Дромио пожал плечами.
   — Должно быть, эти твари чертовски хорошие слуги.
   — Или жертвы, — адмирал собрал снимки в стопку, положил на стол. — Прикажите солдатам не стрелять в штатских.
   — Да «, сэр, — майор скривился, словно хлебнул уксуса. — Непростое задание. Слишком уж их много.
   Адмирал устало усмехнулся:
   — На войне без жертв не обходится. Штатские всегда попадают под перекрестный огонь. Просто постарайтесь свести потери к минимуму, — он отодвинул фотографии и перевел взгляд на макет провинциальной столицы. На его лице проглянула улыбка: — Что ж, жизнь они нам облегчили. Все важные объекты выделяются, словно подсолнечники на пшеничном поле.
   Дромио передернуло от столь мирного сравнения.
   — Не совсем так, сэр. Взгляните вон на то деревянное здание с оштукатуренными стенами и антеннами на крыше.
   — Да, вижу. Башня-транслятор рядом. Наверное, коммуникационный центр, — адмирал пожевал нижнюю губу. — Я-то думал, что халиане строят куда более совершенные здания. В конце концов, они ведь столько награбили, что могут позволить себе любое оборудование.
   — Именно так, сэр. Но разведка полагает, что все деньги уходят у них на новые звездолеты. И новый дом они закладывают лишь в случае крайней необходимости.
   — Хотя ГСД¹ изобрели не они. Эта точка зрения по-прежнему остается доминирующей?
   — Да, сэр. ГСД они украли… вернее он сам попал к ним в лапы, когда один из наших звездолетов совершил аварийную посадку.
   — Да уж, — адмирал покачал головой. — Этому ворью палец в рот не клади. Гребут под себя все, что плохо лежит.
   — Да, сэр. Ксенологи утверждают, что цивилизация халиан находилась на прединдустриальном уровне, когда они нашли звездолет.
   Адмирал кивнул.
   — Оно и видно. Отсюда деревянные стены и штукатурка. Проинструктируйте солдат, как вести бой в таких зданиях.
   — Слушаюсь, сэр. Но энергостанция тоже старая.
   — Странно, — адмирал нахмурился. — Я-то думал, что уж энергию они вырабатывают самыми современными способами. Может, дань традициям? Ладно, пошлем подразделение из Сервата. Если уж эти асы городского боя не захватят энергостанцию, ее никто не сумеет взять.
   — Да, сэр. А как насчет коммуникационного центра?
   Адмирал пожал плечами.
   — Тут спецназ не понадобится. Халиане, похоже, по природе законопослушны. Для них связь не является чем-то особенно важным, поскольку они и так знают, что и когда надо делать, — он провел указательным пальцем по антеннам на макете. — Я думаю, с этим делом справится взвод из Галата. Тем более что половина там — специалисты по электронике.
   — В Галате вообще половина электронщиков, а вторая собирается ими стать, сэр. Да и что еще можно производить там, где нет ничего, кроме кварцевого песка?
   — …и взвод лейтенанта Морны захватит коммуникационный центр, — капитан Ракоэн оторвался от карты и оглядел своих лейтенантов. — Есть вопросы?
   Поначалу все молчали. За спинами офицеров солдаты тихонько переговаривались. Большинство жевали резинку, пропитанную легкими стимуляторами, кто-то пытался играть в карты, но без особого энтузиазма: до боя оставались считанные минуты.
   Светловолосая, не лишенная приятности женщина выпрямилась, на ее лице читалась решительность. Ракоэн внутренне подобрался.
   — Лейтенант Морна?
   Лютейн Морна взглянула ему прямо в глаза.
   — Надеюсь, вы не считаете, что это наше дело, сэр?
   Ее вопрос Ракоэна удивил: усомниться в приказе перед самым боем?!
   — Какая разница, что я считаю, лейтенант! Ваше дело — собрать ваших галатов у четвертого шлюза и приготовиться к штурму коммуникационного центра!
   — Сэр, — Лютейн отдала честь, лицо ее напоминало деревянную маску.
   Эта мнимая покорность разозлила Ракоэна. Устраивать спектакль на борту корабля, который вот-вот совершит посадку в районе боевых действий! Он уже хотел было напомнить ей, что правители Галата продали и ее, и солдат, которыми она командует, Флоту, и теперь ее долг — стрелять, в кого прикажут, или пенять на себя, но сдержался. Действительно, нагоняй перед боем мог самым неблагоприятным образом отразиться на моральном духе. Главное, чтобы лейтенант Морна и ее солдаты выполнили приказ, а для этого одного слепого повиновения могло и не хватить. Ракоэн вздохнул, подавляя последние всплески злости.
   — Полной информации о Цели у нас нет, лейтенант. Но мы более чем уверены, что это родная планета халиан, хотя наверняка утверждать этого не можем. Разведчики предоставили нам снимки. Качество такое высокое, словно съемку производили непосредственно на планете. Но наши люди там не приземлялись.
   — Ясно, сэр, — Лютейн переминалась с ноги на ногу. — И мы не захватили ни одного» языка «, сэр?
   — Не захватили, — кивнул Ракоэн. — Так что нам теперь делать, лейтенант? Ждать сложа руки, пока халиане будут сбивать корабль за кораблем?
   — Разумеется, нет! Но… — она замолчала, Ракоэн ждал, — …но мы сделаем все, что возможно, исходя из имеющихся данных, — закончила Лютейн.
   — И атакуем Цель, — добавил Ракоэн. — Поскольку мы оба понимаем, что располагаем далеко не полной информацией, лейтенант, будьте готовы к любым сюрпризам.
   Лютейн вытянулась в струнку.
   — Да, сэр.
   — Особенно к сюрпризам приземистых гуманоидов с чешуйчатой кожей и перьями на голове, — Ракоэн оглядел своих лейтенантов. — Разведка полагает, что это рабы. Если это так, халиане очень уж много их привезли.
   — Да, сэр, — у Лютейн стало легче на душе: оказывается, не только она это заметила. — А кем еще они могут быть?
   — Союзниками, — бросил Ракоэн. — И вполне возможно, что каждый чешуйчатый чужак — закаленный в боях ветеран, и готов наброситься на ваших солдат, если только им дать такую возможность!
   — Или готов наброситься на халиан, если представится удобный случай? — глаза Лютейн блеснули.
   — Возможно, — медленно ответил Ракоэн. — Возможно, тактика» разделяй и властвуй» сработает и здесь. Но пока мы этого не знаем. И наша атака может только сплотить их. Поэтому остерегайтесь удара в спину, лейтенант!
   — Да, сэр! — Лютейн нахмурилась. — А может, нам все-таки попытаться получить дополнительную информацию, прежде чем вступать в бой?
   Ракоэн закрыл глаза, сосчитал до десяти.
   — Возможно. Но адмирал отдал приказ начать боевые действия, и нам остается только подчиниться. Для вас, лейтенант, возможно, Флот достопримечательность, которую стоит посетить, для меня же это дом! Это мой мир, моя вселенная, поэтому я не обсуждаю приказы адмирала! И вам тоже не остается ничего другого, потому что я буду позади вас и ваших коллег-лейтенантов, когда мы окажемся на планете. Вам ясно?
   — Да, сэр!
   — Отлично, — Ракоэн расправил плечи. — А теперь ознакомьте своих солдат с приказом. Свободны!
   Лейтенанты вытянулись в струнку, отдали честь и разошлись по своим взводам. Уверенности у Лютейн прибавилось: Ракоэн в принципе ответил на все ее вопросы. Но ведь задавала-то она эти вопросы вовсе не из-за недостатка смелости. Уж кто-кто, а она-то знала, что ждет десант на территории противника. Лютейн поступила на военную службу, когда ницшеанские мятежники попытались подмять под себя весь Галат. И мятеж удалось подавить, лишь захватив их родную провинцию, уничтожив армию и арестовав главарей. Итак, Лютейн уже доводилось сталкиваться с ситуацией, когда каждый штатский мгновенно превращается в солдата.
   Внезапно пол под ногами дернулся и качнулся, она ухватилась за стойку и взглянула на солдат. Лютейн охватила гордость: все как один удержали равновесие.
   — Плазмовый разряд? — спросил Дарби.
   Лютейн кивнула.
   — К счастью, они промахнулись, сержант.
   Один солдат нервно рассмеялся. Лютейн глянула на него и повернулась к Дарби.
   — Думаю, да, — согласился тот.
   — Если б попали, мы бы услышали.
   — Или почувствовали, — пробормотал капрал.
   — Отнюдь, — бросила Лютейн. — В память компьютера заложена информация о сотнях таких сражений. Если мы ощущаем ударные волны от разрывов, значит, корабль вот-вот совершит посадку. Приготовиться к десантированию!
   Лица мужчин и женщин посуровели. Поднялась суета: солдаты принялись поправлять рюкзаки, проверять оружие. Но вот все готово. Лютейн прошлась вдоль строя, придирчиво оглядывая каждого солдата с головы до ног. Корабль опять качнуло, но Лютейн успела ухватиться за стойку. И не плюхнулась на пол на глазах у своего взвода. Когда пол выровнялся, она обратилась к солдатам. Приходилось почти кричать, чтобы ее услышали в гвалте: ведь другие подразделения тоже готовились к высадке.
   — Мне нет нужды ходить вокруг да около. Вы знаете, почему мы здесь. Вы слышали, как много наших кораблей захватили халиане, и что стало с экипажами и пассажирами. Не ждите от них пощады, и сами их не щадите. Да, халиане могут сдаться, но ударят вас в спину при первой возможности. Так что не расслабляйтесь ни на секунду. И бейте наверняка.
   Она замолчала, повернулась к люку. Мгновение спустя солдаты за ее спиной начали перешептываться. Кто-то даже рассмеялся, а Лютейн внезапно захотелось прочесть молитву. Но в этот момент корабль опустился на планету.
   Как обычно, с легким толчком. Через мгновение корабль замер, и люк отъехал в сторону.
   — Вылезай! — крикнула Лютейн.
   Солдаты выскочили из корабля и припали к земле, образовав ощетинившийся автоматами полукруг. Над их головами пули выбивали барабанную дробь, щелкая по бронированному корпусу. Они знали, что тот же маневр повторяют сейчас и остальные взводы, а в городе совершили посадку еще три транспортных корабля, так что противнику приходилось распылять свои силы. Впрочем, свистящие над головой пули не давали возможности оглядеться.
   И тут загрохотали корабельные орудия.
   — Вперед! — крикнула Лютейн, и взвод, под прикрытием шквального огня с корабля, поднялся в атаку. Словно вылупившиеся из яйца свирепые дракончики, солдаты устремились вперед, сея смерть. Другие взводы не отставали. Атакующие волной накатывались на здания вокруг городской площади. Халиане отвечали огнем с крыш и из дверных проемов. Но плотность огня нападавших была куда как выше, и халианские солдаты, с душераздирающими воплями валились на землю. Рабов, в основном чешуйчатокожих, застигнутых на площади, ждала та же участь.
   — Осторожнее! — крикнула Лютейн, пробегая мимо рухнувшего к ее ногам чешуйчатого чужака. — Он может быть вооружен!
   Деларо прошил тело автоматной очередью. У Лютейн перехватило дыхание: никакой необходимости в этом не было. Или все-таки была? Но они уже проскочили мимо мертвого, одним прыжком оказавшись в спасительной тени зданий.
   — Стоп! — приказала она.
   Над головой просвистела пуля, и солдат с криком упал.
   — К дверям! — последовал приказ, и десантники столпились в дверных нишах.
   За спиной Лютейн раздался треск. Дверь подалась, солдаты припали к деревянному полу. Лютейн вскинула автомат, чтобы прикрыть их.
   Большая, почти пустая комната. На потемневших от времени стенах — светлые пятна, наверно, раньше там что-то висело. Но теперь осталась лишь штукатурка, массивные стулья и стол. Чешуйчатокожие, что сидели за столом, испуганно вскочили. Двое — совсем маленькие, третий чуть побольше и еще один — огромный, почти квадратный раскинул лапы, пытаясь прикрыть остальных, жавшихся к стене за его спиной.
   — Лейтенант, они всегда так дрожат? — спросил Горман.
   — Я знаю о них не больше, чем ты, Горман, — ответила она. — Да и едва ли кто-то из наших располагает; более обширными познаниями.
   — Я не вижу никакого оружия, — заметил Олерейн.
   — Около тарелок лежат вилки, — Деларо ткнул штыком в сторону продолговатых предметов, лежащих на столе, по одному на каждого.
   Горман пренебрежительно фыркнул.
   — Их лапы куда опаснее.
   Над головой что-то грохнуло. Лютейн осторожно выглянула наружу. Истребители землян рассекали небо, орудийным огнем разнося самолеты халиан. Ниже скользили гравитационные платформы. Одна как раз проходила над крышей, где засел снайпер. Раздался выстрел, Лютейн мрачно улыбнулась. Парню, конечно, мужества не занимать, но что могли сделать его пули-против брони гравиплатформы.
   Но пилот предпочел не рисковать. Заговорили орудия. Лютейн замерла. Но вот все смолкло, и сверху раздался усиленный динамиками голос: «Снайпер уничтожен. Занимайте улицу».
   — Вперед! — рявкнула Лютейн, и ее солдаты друг за другом выскочили из комнаты. На пороге Лютейн обернулась и на прощание помахала рукой: — Извините, мы не можем остаться подольше.
   Гравиплатформа скользила впереди, поливая крыши потоком свинца.
   — Не думайте, что за вас сделают всю работу, предупредила Лютейн. — Следите за окнами.
   Солдаты двинулись дальше, перебегая от одной дверной ниши к другой, не спуская глаз с окон домов на противоположной стороне улицы. Рантон, бежавший во главе колонны, обнаружил в нише халианина. Два выстрела прогремели одновременно. Халианин рухнул, как подкошенный, Рантон, выронив автомат, схватился руками за бок.
   Лютейн успела подхватить раненого и осторожно опустила его на землю.
   — Врача! — крикнула она.
   — Они следуют за нами, лейтенант, — доложил Белгуир.
   — Врачи займутся тобой через пару минут, Рантон, — Лютейн разорвала его рубашку, сунула в руку флакон с антисептиком, который сняла с пояса раненого. — Обработай рану. Крови немного, так что дотянешь до их прихода. Удачи тебе!
   Рантон ответил гримасой боли. Лютейн попятилась, развернулась и помчалась дальше, от одной дверной ниши к другой. В горле стоял ком. Выживет ли он. Она узнает об этом лишь часа через два, после окончания операции. А пока усилием воли Лютейн заставила себя забыть о Рантоне и посмотрела на крыши. До выстроившихся в ряд антенн оставалось совсем немного.
   И вот уже нужное здание словно нависло над головами. Лютейн пришлось напомнить себе, что в нем всего три этажа. Три улицы сходились к площади перед зданием. Лютейн и ее взвод находились на центральной.
   — Грелли, давай со своим отделением на левую улицу. Прикроешь нас огнем. Джоллин, твои люди пусть займутся правой.
   Сержанты кивнули и увели свои отделения в проулки.
   — А что делать остальным, лейтенант?
   — А ты как думаешь, Олерейн? — выкрикнула Лютейн. — Разумеется, чайку попьем!
   Лицо Олерейна окаменело, и Лютейн тут же обругала себя. Надо держать себя в руках. Но уж очень идиотским был вопрос. Справа загремели выстрелы: отделение Грелли вышло на заданный рубеж. Тридцать секунд спустя дало о себе знать и отделение Джоллина. В окнах третьего этажа засверкали ответные вспышки.
   — Давай, дружок, — Лютейн повернулась к Олерейну, улыбнулась. — Разберись с этими снайперами.
   Олерейн хищно прищурился, опустился на одно колено, прицелился и осторожно нажал на спусковой крючок. Окно разлетелось вдребезги под восторженные вопли солдат. Потом штукатурка полетела из соседнего окна, та же участь ждала и третье: в дело вступили снайперы Грелли и Джоллина.
   — Олерейн! — приказала Лютейн. — Останься здесь и держи на мушке среднее окно.
   — Что? Лейтенант, я…
   — Выполняй приказ! Остальные — вперед!
   Лютейн, петляя из стороны в сторону, устремилась к парадной двери. Два отделения последовали за ней. Тонко посвистывали пули: снайперы халиан не решались поближе подойти к окну и точно прицелиться.
   Лютейн остановилась в трех футах от двери и выпустила очередь по замку. Подбежавшие солдаты открыли огонь по дверным петлям.
   — Хватит! — крикнула Лютейн. — Назад! — И врезала ногой по замку.
   Дверь с грохотом вылетела в холл, Лютейн навела автомат на черный проем и открыла огонь. Из темноты засверкали ответные вспышки. Командиры двух отделений присоединились к ней, поливая холл свинцовым дождем. Внезапно Лютейн ощутила, как обожгло левую руку. Вот черт, ранили! Но она лишь сильнее прижала локоть к поясу, ни на мгновение не отпуская спусковой крючок.
   Автомат замолчал, Лютейн, выругавшись, выбросила пустой магазин. Вставила новый. В этот момент ответный огонь стих, и командиры отделений рванулись вперед. Лютейн последовала за ними. Сзади уже напирали солдаты.
   И тут же автоматные очереди ударили откуда-то справа.
   — Ложись! — крикнула Лютейн, бросившись на пол. За спиной раздавались крики раненых, шум падающих тел. Выругавшись, она стала расстреливать мелькающие в маленькой комнатке тени. Эти ублюдки провели ее: прекратили огонь, чтобы она подумала, что с ними покончено. Когда же солдаты устремились в холл, халиане нанесли внезапный фланговый удар.
   Но на большее можете не рассчитывать, со злостью подумала она. Перевела автомат в режим одиночных выстрелов, поймала в прицел одну из теней, нажала на спусковой крючок. Халианин-дернулся и рухнул на пол. За ним последовали и остальные, сраженные выстрелами ее товарищей. От предсмертных криков Лютейн даже поежилась.
   А потом крики отрезало внезапно захлопнувшимися автоматическими дверьми. Лютейн, не раздумывая, открыла шквальный огонь. Солдаты последовали ее примеру. Двери лифта мгновенно превратились в решето.
   — Прекратить огонь! — проревела Лютейн.
   В холле воцарилась тишина.
   — Они от нас ушли, — прорычал кто-то из солдат.
   — Главное, чтобы они не вернулись. Сержант Марфеш, выставьте охрану у двери, — Лютейн огляделась, пересчитывая волосатых мертвецов. Десять. На шесть ее солдат.
   Энильо склонился над стонущей Казрутин, наложил прокладку на рану в груди, закрепил герметиком. Лютейн шагнула к ним.
   — Ты дал ей обезболивающее?
   — Первым делом, лейтенант! — загерметизировав рану, Энильо повесил флакон на пояс Казрутин, прикрыл грудь разорванной гимнастеркой. — Она продержится до прихода санитаров. — Он коснулся «маячка» на ее поясе, и тот замигал.
   Лютейн кивнула, на сердце легла тяжесть.
   — Есть еще раненые?
   Белардин покачал головой:
   — Юна — единственная, кто сразу не отдал концы, лейтенант.
   — Мы потеряли семь человек, — Лютейн перехватила автомат. — Пусть же их смерть будет не напрасной. Очистите лестницу.
   Солдаты начали стаскивать со ступеней трупы халиан.
   — Подождите, лейтенант, — Марфеш разорвала рукав гимнастерки Лютейн, вколола обезболивающее. Потом продезинфицировала рану. — Ничего страшного. Пуля прошла насквозь, не задев артерию. Рука все еще побаливала, но кровотечение практически прекратилось. Марфеш залепила входное и выходное отверстия герметиком: — Может, позвать санитаров?
   — Обойдусь, — Лютейн нетерпеливо вырвала руку, — стрелять я могу, а все остальное неважно. Мы должны отомстить.
   — А я-то думала, что мы уже отомстили, — Марфеш оглянулась на трупы халиан. — Глупцы! Они получили по заслугам.
   — Глупцы? — нахмурилась Лютейн. — Ну нет! Они рискнули и проиграли, вот и все. Эти ублюдки заманили нас в холл. Когда их товарищи на лестнице погибли, те, что засели в лифте, перестали стрелять. Когда же мы ворвались в холл, они ударили с фланга. Понимая, что тоже погибнут, если в первые же секунды не перебьют почти всех.
   — Но они же удрали на лифте.
   — Нет, поднялся только лифт. Я сомневаюсь, что в кабине хоть кто-то остался в живых. А если кто и остался, то он уже отвоевался, — она потерла виски. — Впрочем, это всего лишь предположения. Мы должны выяснить, остался кто-нибудь наверху или нет.
   Марфеш виновато посмотрела на Лютейн:
   — Нам следовало подождать вашего приказа, так?
   — Да, — Лютейн разглядывала лестницу. — Как ты уже сказала, устраивать засаду в лифте — идея глупая. Более того, самоубийственная.
   Марфеш пожала плечами.
   — Может, они решили, что иначе против нас им не устоять?
   — Тут они оказались правы, только мы задавили их числом, — Лютейн нахмурилась. — Пожалуй, я и сама воспользовалась бы их приемом, самоубийственный он или нет, она взглянула на трупы.
   — Что-то не так, лейтенант? — спросила Марфеш.
   — Посмотри, только у двоих имеются нагрудные патронташи.
   Марфеш проследила за ее взглядом.
   — Что это значит? Они — офицеры?
   — Нет, солдаты. У остальных лишь повязки на руке.
   Марфеш пожала плечами.
   — Я слышала, что халиане предпочитают обходиться без одежды. — Да, но им же нужно иметь какие-то знаки отличия, хотя бы повязки. А запасные магазины они держали вот в этих ящиках, — Лютейн кивнула в сторону пластмассовых коробов, стоявших у лестницы.
   — Так кто же тогда остальные? — спросила Марфеш.
   — Связисты. Внизу они держали только двух солдат, а по тревоге оружие брали в руки сами связисты.
   — Получается, что все халиане — солдаты, — Марфеш в недоумении пожала плечами.
   — Да, — кивнула Лютейн. — Поневоле задумаешься, а есть ли среди них хоть один штатский.
   Она покачала головой, представив строй халианских младенцев, марширующих с винтовкой на плече.
   — Это их родная планета, — продолжала Марфеш. — Сколько же они могли понастроить тут укрытий! Да, нам очень помогла внезапность, — тут ее глаза расширились. — Мы точно перебили всех? Наверху нет халиан?
   — Есть, — Лютейн мотнула головой в сторону трупов. — Они действуют группами по двенадцать, а из тех, что мы убили, только восемь были приписаны к этому зданию.
   — Так еще четверо наверху?
   — Да, — Лютейн подняла автомат, скривившись от боли. — Только четверо, но они загнаны в угол и знают, что скоро умрут. А потому попытаются прихватить с собой на тот свет как можно больше наших.
   Она начала подниматься по лестнице.
   — Надо с ними покончить. — И отпрыгнула назад за долю секунды до того, как загремели выстрелы.
   — Лейтенант! Каким чудом вы выжили? — Марфеш побледнела, как полотно.
   — Потому что не сомневалась, что они поджидают меня. На их месте я бы поджидала, — Лютейн хмурилась, не сводя глаз с лестницы.
   Ступени… что-то здесь было не так. Почему ей кажется странным, что в доме есть лестница? Ответа она не находила.
   Лютейн отогнала эту мысль, полностью сосредоточившись на бое.
   — Ну и как же мы поднимемся по лестнице? — буркнул Бонор.
   — Мы не будем подниматься, — Лютейн отступила на шаг.
   — Лейтенант! А как насчет лифта?
   Она покачала головой.
   — Как только откроются двери кабины, нас расстреляют, словно мишени в тире. Или просто отключат энергию, и мы застрянем между этажами, — она повернулась к Марфеш. — Сержант, ваше отделение остается в холле. Если кто появится на лестнице, стреляйте без промедления.
   — Есть. — Марфеш направила свой автомат на лестницу. — А что будет делать отделение Нола?
   — Попробуем подняться наверх снаружи², — Лютейн повернулась к двери, кивнула Нолу. — Пошли, сержант.
   Нол скомандовал своим людям, глаза его заблестели в предвкушении жаркой схватки. Лютейн очень хотелось, чтобы и остальные испытывали такой же энтузиазм. И прежде всего — она сама.
   Она вышла на улицу и тут же наткнулась на выставленный ствол автомата Олерейна. Впрочем, тот сразу же опустил оружие.
   — Лейтенант! Что… — тут он вспомнил, что должен держать на мушке дверь, и снова вскинул автомат.
   — Отставить, — Лютейн приблизилась к нему. — Сними ракетный ранец и отдай Монзану.
   Нахмурившись, Олерейн расстегнул ремни, стащил ранец со спины.
   — Что бы вы ни задумали, лейтенант, вам без меня никуда. Я…
   — …лучший стрелок взвода, — закончила за него Лютейн, — поэтому ты мне нужен здесь. Чтобы эти хорьки не могли поднять голову. И достаточно разговоров, Олерейн, — она повернулась к другим солдатам. — Дойл, Брилл, Канче, Фолар! Отдайте ваши ранцы отделению Нола.
   С неохотой солдаты помогли своим товарищам надеть ранцы. У Нола имелся свой, поскольку ранец входил в стандартный набор снаряжения офицеров, сержантов и снайперов. Полагался ракетный ранец и половине рядовых: штаб не считал нужным поднимать в воздух отделение целиком.