Дрейк Дэвид. Королева демонов

   — Похоже, именно это он и имел в виду. Но вы ведь тоже маг, разве не так?
   — Уже нет, — бесцветным голосом произнес Церикс. Он снова поставил на огонь сосуд. И подъехал к нему поближе. — Тебе этого не понять. Слова заклинаний сопротивляются тебе. Чем сильнее эффект, тем сильнее сопротивление. Вот почему быть магом не всем по плечу Он снял крышку с сосуда и отложил в сторону. Сосуд был из хорошего фарфора, его обвивала змея, кусающая собственный хвост. Церикс перевернул сосуд и выскреб остатки зелья прямо на пол.
   — Но вы же волшебник, — упорно твердила Шарина. Она нуждалась в помощи, и наркотическая вялость старика раздражала девушку. Она коснулась рукоятки пьюлского ножа. Ноннус ничего не знал о магии, кроме того, что лучше бы ее избегать, но как же не хватало сейчас Шарине спокойного присутствия отшельника.
   — Я был волшебником, — резко бросил Церикс. Он потянулся за коробочкой с новой порцией черной смолы, потом поставил ее и встретился взглядом с Шариной.
   — Я изучал это искусство, — продолжал он. — Копировал заклинания из работ древних мастеров, магов Старого Королевства и еще более ранних. У меня было все, чтобы стать великим магом — все, кроме силы, чтобы использовать добытые знания. Но я копил эту силу, ибо вокруг меня тоже не дремали.
   Он улыбнулся, но холодно.
   — Именно так, как сказали твои друзья. Я знал, что у Халфемоса есть сила, которой я лишен, но мне было неведомо, что у него есть также и здравомыслие, а это дорогого стоит.
   Церикс пожал мускулистыми плечами.
   — Я обнаружил заклинание, открывающее окно в другой мир. Халфемос отказался произносить его. Это было два года назад, когда мы давали представление в Эрдине и я мечтал стать придворным магом герцога Сандракканского. Когда Халфемос уже ушел с нашими пожитками, я сам произнес это заклинание.
   Слезы брызнули из глаз Церикса, но он продолжил дрогнувшим голосом:
   — Это было не окно, а дверь. Я начал проваливаться туда. Меня спасла лишь моя собственная слабость. Я не смог закончить заклинание, и дверь закрылась прежде, чем я полностью оказался там.
   Церикс взял коробочку со снадобьем. Руки его так тряслись, что он не мог открыть ее. Шарина помогла ему и осторожно положила кусок смолы в сосуд.
   — Мои ноги до сих пор в другом мире, — уже спокойнее произнес Церикс. Он открыл крышку и установил сосуд на жаровню. — Их оторвали демоны. Каждый час, каждую минуту демоны вцепляются мне в ноги. А когда я снова пытаюсь произносить заклинания, слова застревают у меня в глотке.
   — Понятно, — промолвила Шарина. — Мне очень жаль.
   В деревне были изувеченные люди. Некоторые из них до конца жизни жаловались на боль в ногах и руках, которых больше не было. Хотя никто из них не упоминал при этом о демонах.
   Шарина нахмурилась. Она никогда не думала, что демоны способны, например, заставлять страдать старую Джаэль, потерявшую ногу еще в детстве, когда на нее наехала повозка. Она уже хотела было поспорить с Цериксом, но тут волшебник произнес нечто такое, чего девушка никогда прежде не слышала.
   Церикс вдохнул дым и опустил сосуд.
   — Халфемос перенес меня в Пандах, — сообщил он. — Я объяснил ему, как можно заставить обезьяну говорить, и он привлек внимание короля.
   Он пожал плечами.
   — Король Фолкуин до нынешнего дня был хорошим хозяином. Мы накопили денег, достаточно для переезда на другой остров. Вам бы тоже хватило.
   И волшебник-калека улыбнулся Шарине.
   — Вытащи Халфемоса из темницы. Это же простая клетка для пьяных моряков. В Пандахе все предельно просто, — он снова поднял сосуд. — Освободи моего мальчика, — проговорил он. — Тогда мы все вместе сумеем найти твоих друзей.
   — Хорошо, — сказала девушка. — Я скоро вернусь, тогда и составим план.
   Она вышла во двор, поглаживая рукоять пьюлского ножа. Церикс за ее спиной снова вдохнул успокоительного зелья.
 
   — Я никогда не доверял волшебникам, — заявил король Карус, наблюдая вместе с Гарриком, как Теноктрис произносит заклинание. — Боялся их, пусть даже никогда в жизни не признался бы в этом.
   Из гнилой сердцевины дерева в небо поднимался дымок. Теноктрис сотворила круг из слов над небольшим костром.
   — Большинство магов и сами не знают, что делают, а теперь у них больше сил, чем они могли бы мечтать, — продолжал Карус. — Они вроде тех слепцов, что разгуливают с топорами вокруг людей.
   Теноктрис, Лиэйн, а также сам Гаррик сидели на холме недалеко от того места, где накануне встретились с Эрза. Деревья здесь росли куда более высокие, они разветвлялись в разные стороны, образуя сплошную стену растительности.
   Карус покачал головой, вспоминая, какие ошибки совершил в свое время, за тысячу лет до рождения Гаррика. При этом золотой обруч, украшавший его густые черные волосы, тоже покачнулся.
   — Хотелось бы мне, чтобы сейчас среди нас был волшебник, который мог бы объяснить все эти непонятные вещи. Я дорого поплатился за то, что не верил в магию — я сам и мой флот на море.
   Холм был всего на дюжину футов повыше основного ландшафта, но это все равно было необычно для Залива. На поле трудились многочисленные Эрза.
   — Те маги, которых я сам видел… — начал Гаррик. Его внутреннее «я» улыбнулось при воспоминании о жизни в Барка Хамлет. Гарик сел, положив меч на колени, заморгал и глубоко вздохнул.
   — Те маги, которых я сам видел, — повторил он, — в большинстве своем больше вредили, чем помогали. Они лезли в дела, в которых ничего не понимали, а силы для этого у них оказывалось в тысячу раз больше, чем нужно. В твое время это должно было происходить точно так же, ведь тогда процесс тоже дошел до своего пика.
   Дым от огня Теноктрис уходил в небо, и его подхватывал ветерок. Потом он растворялся в зеленоватом небе.
   — Теноктрис была в мое время, — произнес Карус, кивая в ее сторону. — Я не смог ее найти, а ты вот — нашел.
   — Это она нашла меня, — возразил Гаррик. — Она вынырнула у берегов Барка. А я принес ее к нам в гостиницу.
   — Ты нашел ее, сынок, — повторил король, улыбнувшись. — Нашел ее, нашел меня, Госпожой клянусь! Мы не позволим королевству снова пасть!
   Карус и балкон замерцали тусклыми огоньками и исчезли в воздухе.
   Гаррик заморгал, вновь ощущая тяжесть собственного тела. Он потрогал медальон Каруса, потом медленно встал. Эрза продолжали труды, не сводя, однако, глаз с людей.
   Лиэйн коснулась руки Гаррика, обрадованная, что он снова стал самим собой. Она уже познакомилась с его союзником, не вторгалась в их беседы и не спрашивала, что происходит.
   Гаррик понимал: этой девушке можно рассказать все без утайки, но не был уверен, что сможет правильно объяснить некоторые моменты. Допустим, Карус был вполне реальной персоной, но как это докажешь? Получается, он, Гарик, беседует с человеком, утонувшим тысячу лет назад?
   Теноктрис устало улыбнулась. Гаррик и Лиэйн помогли старой леди встать. Она оказалась ужасающе хрупкой, словно птичка.
   — Я обнаружила ядро, вокруг которого сформировано это место, — сообщила она им. — Немного страшно было: вдруг маг, сотворивший Залив, уже уничтожил свой источник силы, когда закончил.
   Теноктрис продолжала держаться за руки молодых спутников. Ладони ее похолодели. Видимо, все силы уходили на борьбу с чужой магией.
   — Если бы так оно и было, — продолжала Теноктрис, улыбаясь с тем особенным юмором, который составлял главную черту ее характера, — тогда бы отсюда было не выбраться. Я раньше не упоминала об этом. А теперь я могу заново открыть Залив, прочтя заклинания над этим источником.
   — Это в том направлении, куда показывает дым? — спросила Лиэйн. Она кивнула в ту сторону, не показывая рукой, чтобы не насторожить Эрза. Они и так уже стояли с оружием, присматриваясь к людям.
   — Верно. Теперь нужно добиться разрешения Эрза, чтобы начать.
   «Пока Родоард не начал резню и не истребил их всех», — подумал Гаррик. При этой мысли рот его скривился от отвращения.
   — Так пойдемте же спросим, — произнес он. — Пока…
   — Для меня сейчас самое время, — подтвердила Теноктрис. Она выпрямилась, голос зазвучал отчетливее. — Правда, мне нужно немного передохнуть.
   — Хорошо, пойдемте посмотрим, дадут ли нам Эрза такую возможность, — согласился Гаррик.
   Ведя спутников к Эрза, она начал насвистывать любовную песенку: «Ее волосы — словно облачко, пока не прольется дождем…»
   Овцы любили, когда он наигрывал им эту песенку на дудочке в деревне Барка. Гаррик вспомнил о своем детстве — как же просто все было тогда.
   Высокий Эрза, с которым они толковали накануне, вел к ним группу вооруженных мужчин. Гаррик подошел к ним и провел мечом над плечами Теноктрис, показывая, что меч не опасен. Он не хотел оставлять его на холме. Мало ли что…
   — Я — Гаррик ор-Рейзе, — сообщил он Эрза. — Не назовете ли свое имя, сударь?
   Уши человекообразного существа затрепетали.
   — Можешь звать меня Грац, — ответил он. Потом ткнул пальцев в грудь Гаррика.
   — Зачем ты пришел сюда? Ты должен уйти!
   — Мы хотим покинуть Залив, — сказала Теноктрис. — Мы хотим уйти домой. Для этого мне нужно увидеть один предмет, который находится на вашей территории.
   Она подняла подбородок, указывая кивком в сторону дыма.
   — Думаю, вам самим известно, где это, но мы сможем найти это место. Я не причиню вреда ни этому предмету, ни вам. Мы откроем дверь, через которую я и мои друзья покинут ваш мир.
   Эрза пришли в крайнее возбуждение. Двое мужчин Эрза схватились за руки и начали пронзительно переговариваться.
   — Назад! — закричал Грац. — Это святотатство! Ступайте прочь!
   Гаррик выступил вперед, сцепив руки за спиной.
   — Позвольте нам приблизиться к этому предмету, — спокойно произнес он, стараясь не обращать внимание на ледяные иголочки страха, подступающие к горлу. — Тогда мы заберем всех людей из Залива. И весь мир снова станет вашим.
   Произнеся это, он даже не понял, кому принадлежат эти слова, ему или королю Карусу.
   — Точно, — подтвердила Теноктрис, подходя к нему ближе и вставая рядом. — Я запечатаю выход, и никто из другого мира больше не попадет сюда.
   Гаррик знал — а, пожалуй, и старая леди тоже — как только из Залива уйдут люди, появятся новые группы грабителей и убийц. Эрза перестали яриться, но напряжение не спадало. Грац внешне оставался совершенно спокойным.
   — Вы можете открыть проход для нас? — спросил он. — Можете отправить нас домой?
   — Я могу провести вас через ворота, — отвечала Теноктрис. — Но домой вам не попасть никогда. Мне не достичь того места, откуда вы пришли. Думаю, лучше вам оставаться в Заливе, чем попасть в мир, полный людей.
   Старой волшебнице никогда не случалось лгать. Гаррику — тоже, правда, он не знал, что такое дипломатичный ответ: обещающий надежду, которой на самом деле нет…
   Нет. Всегда лучше говорить правду. Зло далеко не всегда творят лишь злые люди. Даже хорошие, славные люди могут совершать злые поступки, когда решают немножко солгать, немножко украсть, немножко навредить… совсем чуть-чуть.
   Грац опустил оружие.
   — Ладно, — произнес он. — Можете использовать Длань, если обещаете увести всех людей из Залива.
   Гаррик вздохнул с облегчением.
   — Хорошо. Мы пойдем и объясним ситуацию остальным.
   И не нужно было оглядываться на хмурое и озабоченное лицо Лэйн, чтобы понять: договориться с народом Залива будет куда сложнее, чем с Эрза.

12-й день месяца Цапли

 
   Десять осликов, груженых корзинами с гвоздикой и прочими пряностями встали прямо перед Кэшелом и Захагом. Чуть поодаль остановился еще один караван. Движение здесь было довольно оживленным, хотя солнце стояло еще невысоко над горизонтом. Местные путники с дружелюбным интересом посматривали в сторону Кэшела и Захага.
   Кэшел улыбнулся. Их парочка, без сомнения, напоминала бродячих актеров, из тех, что дают представления на городской площади.
   — Силач со своей ученой обезьяной, — пробормотал он, обращаясь к спутнику. — Может, сумеем между делом на хлеб себе заработать…
   — Ага, — подтвердил примат. И оскалился в усмешке. — Ты можешь поднять над головой осла, а я объясню окружающим, что ты, на самом деле, двуногий бык, которого я захватил в плен на одном из далеких островов.
   Кэшел расхохотался.
   — О, прости, моя ученая обезьяна.
   Ворота из песчаника достигали двадцати футов высоты. Кажется, на них были некие надписи и изображения, но столь древние, что практически стерлись. Поверх грязного кирпича стены покрывала штукатурка. Кое-где она уже отвалилась.
   Поля гвоздики и других пряностей простирались до самых городских стен. Люди собирали урожай; в воздухе стоял густой, тяжелый аромат.
   Картина эта показалась Кэшелу совершенно чуждой. Не то чтобы он ощутил себя неуютно, но все же ему хотелось бы…
   — Интересно, здесь есть овцы? — спросил он у Захага. — И вообще, были ли овцы на том Пандахе, откуда мы прибыли?
   — А на что тебе сдались овцы? — поинтересовался тот. — Знавал я лягушек, у которых в мозгу было побольше извилин, чем у этого тупого мяса.
   — Я просто привык к ним, вот и все, — промолвил Кэшел.
   Захаг прикусил губу.
   — Дай подумать. Да, пожалуй, я не видел ни одной овцы с тех пор, как Халфемос забрал меня из Сандраккана, но не могу сказать, чтобы я сильно жалел об этом.
   Сейчас, ранним утром, все двигались к городу: торговцы везли на рынок садовую продукцию, фермеры отправляли грузы специй в доки, чтобы грузить на корабли. Дабы не создавалось сутолоки, в воротах дежурила стража в килтах и кожаных касках.
   Дорога поворачивала к берегу. Кэшел вглядывался в бухту, пока они ждали своей очереди на вход. Посреди бухты находился остров, усеянный камнями, На нем возвышалась башня из розового камня без окон больше, похожая огромный кусок розового сахара, чем на здание.
   — Какая забавная штука, — заметил Кэшел. — Что это такое?
   — О чем ты? — откликнулся примат. Он проследил за взглядом Кэшела и пожал плечами. — Ну и откуда же мне знать? В Пандахе нет ничего подобного. Ни башни такой, ни острова. Но вообще-то для острова довольно странное и глупое место. Посмотри, судам приходится огибать его!
 
   Все снова двинулись вперед. Кэшел продолжал смотреть на остров. Наверное, с другой стороны должен быть вход. Но почему нет окон? И откуда выходит дым?
   Наверху на башне показалась фигурка девушки с золотисто-огненными волосами. Она была совсем крошечной — как куколка, и с кукольным же личиком. Шарина стройнее и куда выше, почти с Кэшела ростом…
   Последние ослики переступили каменный порог. Кэшел двинулся следом. Он уже видел внутри дома с узкими фасадами, высотой в три-четыре этажа. Стены покрыты пастельного цвета штукатуркой, балкончики деревянные.
   Кэшел озадаченно скользил взглядом по домам. Улицы до того узкие, что кажется, будто движешься внутри пещеры. Ему всегда по душе было открытое пространство.
   — Вот они! — возбужденно воскликнул один из стражников. Он поднес к губам нечто вроде волынки и три раза прогудел. Горожане начали изумленно оглядываться, а ослики заунывными криками подражали сигналу.
   Набежали еще стражники, у некоторых были шлемы и оружие.
   Кэшел остановился. Ах, как жаль, что нет с ним посоха! Вот если бы держать его сейчас наперевес — разве эти люди посмели бы сунуться?
   Захаг обнажил клыки, зарычал и попытался повернуть назад. Но поздно: их окружили стражники. Теперь единственное, что оставалось Кэшелу — это схватить одного из наиболее щуплых стражей и отбиваться им, словно дубиной…
   Офицер, на чьем кожаном шлеме было медное изображение какой-то рыбы, вышел из столовой, держа в руке чашу с вином.
   — Господин! — вскричал он при виде Кэшела. Потом заметил у себя в руке чашу и бросил ее на мостовую. — Господин! Наконец-то госпожа Богиня ответила на наши мольбы!
   Кэшел глянул через плечо: может, этот чудак обращается еще к кому-нибудь. Стражи перегородили дорогу, и торговцы с осликами оказались отрезанными от группы. Один из стражей перехватил взгляд Кэшела и склонился в глубоком поклоне.
   — Да в чем вообще дело? — спросил Кэшел. Захаг притих, он сел на землю и начал искать блох у себя в шерсти. Кэшел тоскливо подумал, что лучше бы уж на них и впрямь напали. По крайней мере, в битве он знал как себя вести.
   Офицер, плотный низкорослый человечек, отдавал указания подчиненным. Теперь один из них бежал вдоль дороги и кричал, чтобы все расступились. Офицер повернулся, встал на колени и коснулся головой стоп Кэшела.
   — Господин, — произнес он, — наш придворный предсказатель Тайята предрекла, что великий маг в сопровождении обезьяны появится и спасет принцессу Арию.
   — Но я не… — начал было Кэшел.
   — От обезьяны слышу! — заорал Захаг, бросаясь на офицера.
   Кэшел ловко удержал приятеля за загривок и отдернул его назад.
   — Веди себя как следует! — приказал он. — Нечего меня позорить!
   Захаг послушно обмяк. Кэшел отпустил его и заговорил:
   — Мне очень жаль, вы видите, какой c него спрос.
   — Конечно, вижу, — подтвердил тот. Он поднялся с колен и продолжил:
   — Сегодня последний день, а завтра появится Илмед, дабы объявить Арию своей невестой. Пожалуйста, пойдемте с нами во дворец. Времени остается так мало.
   — Я… — снова начал Кэшел. Он не понял ни слова из того, что говорит этот человек. Разумеется, не могли они ждать именно его, да и Захага, ведь…
   Да ладно, потом разберемся. Этот офицер утверждает, что девушка в беде, а времени остается мало.
   — Пойдемте, — решительно бросил он.
   Тот повернулся, подавая сигнал подчиненным. Когда стражи впереди и позади двинулись с места, Кэшел подхватил Захага, неудобно было передвигаться бегом — и затрусил с ним по узкой улочке. Жители города толпились у домов, глядя на них с надеждой. Одна девчушка даже бросила им букет хризантем.
   Здания были довольно новыми на вид. Попадались и старые — каменные храмы, один даже круглый и с колоннами, довольно высокий. Сам же город, казалось, был выстроен на обломках прежней цивилизации.
   Захаг ехал на спине Кэшела, обхватив его спину ногами, мерно покачиваясь.
   — Ничего похожего на наш город, — твердил он, впрочем, не тревожно, а с интересом. — Люди, как будто, такие же на вид, но дома совсем не те.
   Кэшел слышал звуки волынок и труб впереди процессии. Улица свернула направо — она была не шире овечьей тропки — и открылась площадь. По обе стороны стояли дома, соединенные колоннадой. Вдаль виднелась еще одна колоннада, ведущая к гавани.
   От зданий отделились стражники и придворные в ярких шелках. Они радостно зашумели при виде Кэшела.
   Статная женщина вышла из здания по правую руку от площади, прическа ее напоминала причудливо переливающуюся радугу — под цвет одеяния. Ее сопровождали две спутницы, одетые так же красочно, но их платья выглядели не столь дорогими. Чуть позади за ними следовала еще одна дама, в строгой черной шерстяной накидке.
   Офицер, встречавший их у ворот, обратился к женщине с радостным криком:
   — Леди Сосия! Ваша дочь в безопасности!
   Девушки издали вопль восторга, довольно театральный. Дама с прической — Сосия — обернулась и порывисто обняла свою спутницу в черном.
   — Молись! — произнесла та. Кэшел понял, что она старше Сосии лет на десять, и обе они уже немолоды. — Возблагодарим же Богиню за то, что она послала нам добрый знак и защитника!
   Они обе упали на колени. Девушки также распростерлись на каменных плитах. Кэшел почувствовал себя весьма неуютно.
   — Пойдемте же! — дрожа от нетерпения, бросил офицер. — Пожалуйста, господин! Злодей Илмед может явиться за принцессой в любой момент!
   Кэшел спустил на землю примата и строго велел ему:
   — Веди себя примерно!
   Ему придется отвечать за мохнатого приятеля, раз уж они вместе. Овцы глупы, верно, но за них, по крайней мере, не приходится краснеть…
   — Господин, могу я узнать ваше имя? — в волнении обратился к нему офицер. — Тогда я мог бы представить вас Сосии, наследнице и правопреемнице Той, кому Богиня доверила Пандах, когда вернулась на Небеса.
   — Оставим формальности, Гасон, — вмешалась Сосия. Женщины уже поднялись с колен, но продолжали кланяться Кэшелу. — Я сейчас просто встревоженная мать, а не правительница.
   Она взяла Кэшела за руку и продолжала:
   — Не войдете ли во дворец, господин? Там мы дадим вам все, что необходимо.
   Они вошли в то самое здание, откуда женщины и появились. Захаг трусил сзади. Кэшел полагал, что разумнее держать мохнатого спутника подле себя: так хотя бы проще присмотреть за ним. Конечно, никакой гарантии, что животное не начнет карабкаться по драпировкам, но все же…
   Двойные двери были изготовлены из небольших досок соединенных вместе — каждая толщиной в руку Кэшела. Наверное, на Пандахе просто не растут толстые деревья, а может, просто мода на мебель такая… Поверх деревянной поверхности шла бронзовая отделка, причем, везде повторялся один и тот же узор. Будь здесь Шарина, наверняка, смогла бы разгадать, орнамент это или какая-то надпись.
   При мысли о Шарине сердце Кэшела забилось сильнее. Он найдет ее, чего бы это ни стоило!
   Должно быть, при известии о прибытии долгожданного спасителя все слуги разом покинули дворец, так что во дворце их оставалось всего двое. Остальные дружной толпой вбежали следом за гостями, едва не сшибая мебель.
   Главную часть здания занимало одно-единственное помещение, стены и потолок которого покрывал геометрический узор в красно-синих тонах поверх светлого камня. Ни гобеленов, ни других украшений. Пожалуй, Илне пришелся бы по душе этот рисунок на стенах.
   Сосия села в резное деревянное кресло с высокой спинкой. Тайята встала у нее за спиной, нашептывая что-то на ухо. Кэшел смущенно уставился на принесенное слугой кресло — почти такое же, как у правительницы, только без позолоты и резьба попроще.
   Захага явно не учили политесу. Он разразился оглушительным хохотом, указывая на хрупкое сиденье:
   — Вы, люди, видно совсем сдурели! Или у вас дров на растопку не хватает, решили за мебель взяться? Да мой господин одним махом раздавит эту фитюльку, если сядет на нее!
   — Я лучше постою, — смущенно выдавил Кэшел. — Я… э… Послушайте, а чего вы от меня хотите? Если расскажете и если я смогу быть вам полезен, то помогу и пойду искать свою… Своих друзей.
   Сосия и Тайята переглянулись.
   — Моя дочь Ария родилась восемнадцать лет назад, — сейчас же заговорила Сосия. — В такой же вечер, ровно восемнадцать лет назад. Три дня спустя некий человек по имени Илмед появился в моей спальне. Именно появился, я не шучу и готова поклясться: порога он не переступал!
   — Меня в то время не было в Пандахе, — добавил Тайята. Она успокаивающим жестом погладила Сосию по голове. — С бедняжкой Сосией не было никого, сколько-нибудь сведущего в магии, чтобы помочь ей.
   Кэшел засопел. Не нравился ему тон Тайяты. А еще — он не решался спросить, кто же отец Арии и где он был в тот час, когда колдуны разгуливали по дворцу.
   — Так, значит, вы волшебница? — прямо спросил он Тайяту с каменным выражением лица.
   Губы старухи сжались. Она уперла кулаки в бока.
   — Нет. Не волшебница. Я изучала искусство магии, но могу лишь предсказывать будущее. Например, ваш визит я предсказала, мастер Кэшел, но сама я не могу помочь Правительнице.
   Кэшел нахмурился.
   — Послушайте, я просто Кэшел. Пастух.
   В комнату вошли двое слуг с подносами, полными фруктов и напитков. Захаг в два прыжка настиг их, протянул ручищи и начал набивать рот всем подряд с обоих подносов.
   Слуги остолбенели. :
   — А ну брысь отсюда! — закричала одна из служанок и бросилась к обезьяне.
   — Все в порядке, Ирвис! — повелительно произнесла Сосия. — Если понадобится твоя помощь, тебя позовут.
   Девушка выглядела потрясенной. Она выбежала из комнаты, закрыв лицо руками.
   Кэшел резко выпрямился. Ему было не по душе, когда других унижают в его присутствии. С ним-то никто не решается так поступать!
   — Илмед заявил: моя дочь должна стать его невестой, — продолжала Сосия. — Мол, она будет его нареченной, а свадьба состоится, когда ей исполнится восемнадцать. Он могущественный волшебник, так что мы должны почитать за честь…
   Она холодно улыбнулась, вспомнив об этом. — Я плохо себя чувствовала после родов, так что настроение у меня было не из лучших. Я велела слугам схватить Илмеда, избить до полусмерти и вышвырнуть вон. А он… исчез. Растворился в воздухе.
   Захаг вклинился между Кэшелом и женщинами с бокалом в руках. Белая жидкость в нем напоминала молоко, но была гуще. Наверное, сок какого-то плода, решил Кэшел.
   — В ту ночь было полнолуние, — говорила женщина. — Илмед вернулся. Я наблюдала за ним, но не могла двинуться с места. Никто не мог. С ним были еще монстры.
   — Чешуйчатые люди, — пояснила Тайята. — Они размером с обычного человека, но…
   — Я знаю Чешуйчатых людей, — вмешался Кэшел. — Значит, они и забрали ребенка?
   Предсказательница помолчала. На лице ее отразилось удивление и даже уважение.
   — Да, — ответила Сосия. — Они забрали Арию. Когда мы все снова смогли двигаться, в центре гавани возник остров, а на нем — башня. Пламя, окружающее башню, поднимается прямо из воды и сжигает все, к чему прикасается, — дерево, металл, даже камень. И, конечно, плоть. Мы пробовали все за эти годы, но не сумели пробиться через огонь и спасти Арию.