Страница:
Скорее наоборот. Кэшелу в своей жизни доводилось встречаться с настоящими магами и успешно противостоять их ударам. У него это получалось неосознанно. Юноша не задавался лишними вопросами, не пытался понять – в отличие от Илны с ее плетеными штучками… но тем не менее они оба в случае крайней нужды прибегали к одной и той же могучей силе.
Новая мысль пришла в голову Кэшелу и насмешила его: он взялся за нелегкое занятие. Пожалуй, потруднее, чем целый день катить в гору огромный валун. Ну что ж, они с сестрой не привыкли бегать от тяжелой работы.
Тугие узлы постепенно поддавались под сильными пальцами юноши. Илна умела видеть узоры, а Кэшел прозревал равновесие вещей, способ их совместного существования. И догадывался, что, по сути, это две стороны одного знания.
Охранники вздрагивали и подергивались, когда Кэшел касался той или иной нити в ладони или же подцеплял ее указательным пальцем другой руки, сжимающей посох. Он не знал, действительно ли эта штука, сотворенная Илной, могла убить. Приходилось мириться с такой возможностью: в конце концов, у охранников были мечи, и они могли ими воспользоваться. Так что на особую деликатность времени не оставалось.
Кэшел удивленно покачал головой. Как глупо!
Илна уже вполне оправилась и могла стоять сама. Во всяком случае, она отвергла протянутую руку Лиэйн.
Тем временем Гаррик подошел к аристократу, затеявшему ссору. Парень хотел подняться, но, очевидно передумав, снова откинулся на мостовую. При этом он на всякий случай прикрыл пах руками!
– Кто ты? – Голос Гаррика звучал достаточно мягко и дружелюбно, однако давал понять, что лучше не сердить говорившего.
– Я – лорд Мос бор-Мориман! – заявил юный аристократ. – Да как вы смеете! Я с моими друзьями…
И он оглянулся в поисках поддержки. Его приятели со всем окружением стояли в сторонке, наблюдая за ним с любопытством чаек, готовых заклевать насмерть выброшенную на берег рыбу.
Кэшел вполглаза приглядывал за стражниками – просто так, на всякий случай… Вдруг им придет в голову подобраться к Гаррику со спины. Излишняя предосторожность: в минуты напряжения Гаррик умудрялся замечать все вокруг. К тому же Илна тоже не сводила глаз со стражников, она стояла с жестокой усмешкой, держа наготове очередной пучок нитей. И тем не менее Кэшел предпочел не рисковать – в этот вечер уже случилось достаточно глупостей.
– Итак, лорд Мос, – продолжал допрос Гаррик. – Вам известно, кто я?
Один из охранников неуклюже распластался на земле, бормоча: «Забери меня, Сестра! Этого не может быть!»
– Во имя Госпожи! – вдруг сообразил Эмрих. – Это же он! Простите, принц Гаррик, мы не знали!
Он униженно скорчился у ног Кэшела; тот кивнул, давая разрешение подняться. Кэшел всю жизнь имел дело с овцами и сейчас отметил, что парень вовсе не глуп – не глупее его бывших подопечных, К сожалению, этого нельзя было сказать о его высокородном хозяине.
Поднявшись с земли, Эмрих преклонил колени перед Гарриком.
– Ваше Высочество, – медленно проговорил он, глядя на грязную мостовую, – наши жизни в ваших руках, но мы же не знали…
Остальные охранники тоже пришли в себя и начали осторожно подниматься. Кэшел с удивлением заметил, что двое из них косятся не на его окованный железом посох, а на пряжу в руках Илны. Впрочем, после пережитого ужаса их нетрудно было понять.
– Вы принц Гаррик Хафтский? – воскликнул Мос. – Действительно, принц Гаррик! Но я не понимаю, как люди должны вас…
– Молчать! – оборвал его Гаррик. – Или я отправлю тебя вслед за мечом, мне давно уже хочется это сделать.
Гаррик был обут в тяжелые ботинки – как всякий раз, когда он выходил на улицы Вэллиса. Он поставил ногу прямо перед носом Моса, едва не касаясь его. Юный аристократ счел за благо промолчать.
– Лорд Мос, – продолжил Гаррик, – в соответствии с вашим выбором, вы возьмете под свою опеку местный приют для сирот. Представитель казначейства вызовет вас завтра, чтобы обсудить детали.
– Выбором? – проскрежетал Мос. Он напоминал, и вполне резонно, жука, опрокинутого на спину. – Но о каком выборе вы говорите?! Вы же просто отдаете приказы!
Гаррик усмехнулся.
– Ну что вы, милорд, у вас есть самый настоящий выбор. Вот только, боюсь, альтернатива не понравится вам.
Кэшел наконец сообразил, в чем дело, и – на случай, если слова Гаррика не окажутся предельно ясны, – легонько пристукнул своим окованным посохом о мостовую. Крак!
Подмигнув ему, Гаррик с мрачным видом обернулся к компании.
– Вы сейчас же уберетесь отсюда, прихватив с собой этого гаденыша. – Его ботинок ткнулся Мосу в бок: не сильно, но ощутимо. – И я не советую возвращаться. – Затем он обратился к охранникам: – Вас это не касается. Для вас у меня отдельное сообщение.
Знатные гуляки переглянулись, и один из них бросил приказ слугам. Те, боязливо оглянувшись на Гаррика, бросились помогать лорду Мосу. Вся компания потянулась сквозь толпу вначале молча, затем, отойдя на безопасное расстояние, разразившись целой бурей взаимных упреков.
– Принц Гаррик? – обратился Эмрих. Он с ужасом ожидал, что скажет ему Гаррик. Четверо охранников замерли, как на смотре перед командующим.
– Утром, – просто сказал Гаррик, – вы подадите рапорт лорду Валдрону в Арсенал. Скорее всего, вам предстоит беседа с одним из чиновников, а не с самим командующим, но это не имеет значения. Скажете, что подаете рапорт о переводе в одно из новых подразделений.
Шарина подошла поближе к Кэшелу, но не прижалась к нему, как он в душе надеялся. Девушка боялась, что это может помешать при необходимости пустить в ход посох. Однако угроза уже миновала. Шарина снова закуталась в плащ, пряча длинный нож, который она успела вытащить из ножен.
– Жалованье вам положат исходя из вашего опыта и умений, – продолжил Гаррик. – Боюсь, оно вас несколько разочарует по сравнению с нынешним…
– Зато вы будете работать на достойного человека, – вставила Илна, и слова ее звучали сухо и жестко, – Думаю, вам придется по вкусу такая перемена в жизни.
– Вы верите, что мы придем, Ваше Высочество? – спросил второй (теперь уже бывший) телохранитель. Выглядел он старше Эмриха – с усами и баками необычайной густоты. Плащ с капюшоном свалился с него, пока он бился в конвульсиях, и теперь стало видно, что мужчина совершенно лыс.
– Либо вы появитесь, либо покинете Остров еще до заката, – ответил Гаррик. – Надеюсь, вы понимаете, что на Орнифоле вы не сможете спрятаться от меня и моих друзей.
Илна оскалилась, как череп из могилы. Она помахала перед охранниками мотком пряжи, а затем демонстративно спрятала нити в рукав.
– Да защитит меня Пастырь своим Посохом, – прошептал охранник, лицо его болезненно пожелтело. – Да укроет меня Госпожа покровом милосердия Ее…
– Ну же, – пробормотал Эмрих, обращаясь к своим товарищам. Старший подобрал свой плащ. Вместо того чтобы тут же его надеть, он встретился взглядом с Гарриком и прижал руку к груди, выставив локоть вперед.
К удивлению Кэшела, Гаррик ответил, стукнув кулаком правой руки в левое плечо. Как понял Кэшел, это являлось каким-то военным приветствием; может, салют или что-то в этом роде. У Гаррика появилось много странностей с тех пор, как отец отдал ему этот медальон!
Охранники молча ушли, держась поближе друг к другу. Ссора помогла расчистить вокруг принца и его друзей пространство в добрых двадцать футов. Маловато, с усмешкой отметил про себя Кэшел. Дойди дело до драки, одному Пастырю известно как далеко может улететь меч, выбитый кэшеловым посохом из неловкой руки.
Гаррик оглядел притихшую толпу.
– Как часто происходят подобные вещи? – громко спросил он. – Богатые глупцы приходят сюда пощеголять и натравливают своих слуг на всех недовольных?
Люди нерешительно переминались, и вдруг вперед шагнула девушка. Кэшел видел ее раньше, только в более изысканных нарядах. Это была горничная Шарины, Диора. Она тянула за собой из толпы полноватую женщину в возрасте.
– Давай же, мама, – воскликнула Диора, – расскажи ему! Принц Гаррик хочет знать правду!
Женщина несколько раз открыла и закрыла рот, но так и не смогла заставить себя произнести ни слова. Девушка с раздражением отвернулась от нее, звонко проговорила:
– Не каждый вечер, сир, но случается. Приходят и делают все, что вздумается. И никто им не может противостоять!
– И еще сторожевых псов натравливают! – крикнул мужской голос из дальних рядов безликой толпы. – Они прекрасно осознают свою безнаказанность. Ведь рискни мы взяться за булыжники, и сюда бросят целую армию на подавление бунта!
Гаррик кивнул.
– Хорошо, – сказал он; голос эхом прокатился между унылыми фасадами. – Завтра же я поговорю с городским префектом. Велю ему выставлять на ночь особый патруль, который будет следить, чтобы все жители Островов вели себя благочестиво.
Гаррик засмеялся и быстро огляделся, прижав кулаки к губам. В этот момент он казался много старше того парня, с которым Кэшел вместе вырос. И очень, очень сильным…
– Если же это не поможет, – продолжал он, – то мы сменим перфекта. И новый префект будет жить в Двенадцатом Округе до тех пор, пока не справится с проблемой! Наше Королевство – для всех граждан, а не только для безмозглых денежных мешков с титулами!
Люди встретили его речь радостными криками. Гаррик же выглядел, изумленным и смущенным, словно только сейчас вспомнил, кто он и откуда.
Кэшел восхищенно улыбался другу. Вот уж воистину – слова принца. Если кто и сомневался прежде в происхождении Гаррика, то нынешняя ночь развеяла все сомнения.
В ответ на приветственные крики Гаррик поднял руки, затем повернулся спиной к толпе.
– Так или иначе, – произнес он тихо, глядя на странное явление над рекой, – но эту проблему нам тоже придется решить. Вот только кто бы мне объяснил, как это сделать!
В какой-то момент Шарине показалось, что Диора хочет подойти к ней. Но, видно, нервы девушки не выдержали, и она в последний момент юркнула в толпу, скрывшись из виду.
Одно дело – рассказать своей госпоже в приватной беседе про странный мост. Но тут Диора обратилась прямо к принцу Гаррику перед всем честным народом. Ничего удивительного, что девушка перепугалась.
Шарина с улыбкой отвернулась и вновь обратила внимание на мост, мерцающий над Белтис. Завтра она успокоит Диору и объяснит ей, что она все сделала правильно. Так даже лучше: заговори она с горничной сегодня, это только напугало бы бедняжку еще больше. Шарина мягко коснулась запястья Кэшела кончиками пальцев.
Непонятная конструкция казалась нарисованной бледной пастелью. Девушке припомнилось, как в самые холодные зимы над их родной Баркой полыхало северное сияние. Этот мост выглядел таким же призрачным, как небесные огни. Вовсе не устрашающим, просто каким-то сверхъестественным.
– По-моему, там ходят люди, – сказал Кэшел, напряженно вглядываясь. – По крайней мере мне так кажется.
Гаррик посмотрел на Теноктрис. Та по-прежнему сидела на камнях, шепча что-то в такт движениям своей бамбуковой палочки. Лиэйн склонилась над старой волшебницей, оберегая ее, покуда остальные разбирались с лордом Мосом и его компанией.
– Она не?.. – начал Гаррик, но Лиэйн предостерегающе подняла вверх ладонь. Затем пожала плечами и опустила в ножны кинжал, который держала до этого наготове.
– Она не произнесла ни слова, Гаррик, – сказала она, – Если не считать заклинаний.
– Раньше здесь был совсем другой мост, – заявил Гаррик. Он говорил достаточно громко, но Шарине показалось, что брат просто раскладывал мысли по полочкам. – Яимею в виду тот, который видел король Карус. Честно говоря, это вообще не похоже на мост, хотя в моем сне я, помню, пересекал реку по мосту.
– Так это то самое место, где ты побывал во сне? – спросила Лиэйн.
– Я говорю о том, как я попал туда, – улыбнулся Гаррик. Но вот насчет где, я не уверен… ни во сне, ни наяву.
И тут ночную мглу пронзил крик – слишком резкий, чтобы принадлежать человеку. Пожалуй, даже для лошади он казался чересчур громким, Кэшел с тревогой огляделся, но звук явно пришел издалека.
Шарина сняла руку с рукояти своего пьюльского ножа. Очень может быть, что звук вообще не принадлежал этому миру. Так же, как и мерцающая в воздухе структура.
Теноктрис с приглушенным вздохом облегчения опустила свое стило. Ее била дрожь, и женщина упала бы, если бы Илна не подхватила ее вовремя.
Девушка холодно взглянула на друзей, как бы говоря: «Ну вот, я так и знала…» Шарина встретилась с ней глазами и улыбнулась. Илна действительно прозревала суть событий. Если Лиэйн во время толчеи следила, чтобы Теноктрис не затоптали, то Илна видела внутреннее состояние волшебницы.
– Помоги мне, пожалуйста, – попросила Теноктрис.
Илна осторожно выпрямилась, поддерживая пожилую женщину за плечи. Гаррик хотел помочь, но девушке не требовалась помощь, и она не собиралась ее принимать.
Шарина попыталась представить себе мир, в котором все люди такие, как Илна. Очень вежливый и правильный мир.
Но и очень пугающий… Как прогулка по застывшей лаве над кипящим в глубине вулканом. Неужели эта ярость и сила навсегда поселились в душе девушки?
Поддавшись чувству, Шарина сжала маленькую сильную руку Илны. Просто дружеское прикосновение, жест подруги… Илна скупо улыбнулась в ответ, словно знала, о чем думает Шарина, и соглашалась с ней.
Теноктрис выпрямилась и перевела дух.
– Ну, теперь ты выяснила, что это? – спросил Гаррик. Он сгорал от нетерпения и попытался сгладить его извиняющимся тоном.
– Боюсь, до этого еще очень далеко, – ответила волшебница.
Она сделала жалкую попытку улыбнуться, но не смогла. Есть вещи, которые можно постичь лишь через магию, но данный путь требует чудовищного напряжения сил. К тому же грозит немалыми опасностями, даже при условии, что маг все делает правильно.
Если он все же ошибался, то это дорогого стоило. И всегда вставал вопрос – единственно важный – сколько человек в результате он унесет с собой в Преисподнюю? Именно ошибка – в не меньшей степени, чем злой умысел, разрушили, разнесли Старое Королевство в кровавые клочья. Новый промах волшебника мог означать крах всех надежд для цивилизации Островов.
Услышав крик, толпа затихла, и теперь Шарина смогла различить другие голоса.
Они были слишком высокими для человеческого уха, и девушка затруднялась сказать точно, смеялись они или вопили от ужаса. Как и мост, голоса терялись в неясной дали.
Лягушки, обычно устраивающие звонкие концерты на речном мелководье, тоже смолкли. Лишь где-то вниз по течению раздался всплеск – это рыба уходила вглубь от какой-то ей одной видной опасности.
– Сегодня я только попыталась… – с усилием начала Теноктрис. Старая волшебница задыхалась и собиралась с силами перед каждым новым словом. Она с благодарностью погладила Илну по руке и высвободилась. Кажется, ей уже удавалось самостоятельно держаться на ногах. – Выяснить, является ли сила наблюдаемого явления цикличной или же возрастает. Если бы я установила, что оно исчезнет само по себе, то предпочла бы не вмешиваться.
Она устало улыбнулась.
– Но, к сожалению, в данном случае явление будет расти, пока его не уберут. А сделать это не проще, чем, скажем, перенести Вэллис на северное побережье Орнифола… Или уж сразу на Хафт.
Подняв руки, Кэшел закинул свой посох за голову, где он никому не мешал.
– Ну и как, – усмехнулся он, – будем перетаскивать Вэллис по домику или ухватим все сразу?
Теноктрис рассмеялась, преображаясь на глазах. Она все еще выглядела усталой, но с лица исчез отпечаток обреченности. Как хорошо, что вокруг нее друзья – ее друзья, готовые вместе с ней противостоять надвигающемуся хаосу.
– Думаю, прежде всего нам нужно заручиться поддержкой – объявила Теноктрис. – Точнее, нам следует найти мага, ответственного за это и убедить его исправить содеянное.
– Ты имеешь в виду Ансалема? – спросил Гаррик.
Теноктрис пожала плечами.
– Ансалем подошел бы, – сказала она, – будь он жив. Он являлся уникальным человеком – не похожим ни на кого и ни на что, встречавшееся мне. Явление, которое мы сейчас наблюдаем, на самом деле вовсе не мост. Просто наше сознание так его воспринимает. Я бы скорее назвала это точкой пересечения пластов мироздания. Само по себе оно не несет зло, но тем не менее способно причинить вред одним своим…
Снова раздались крики, на этот раз – вполне человеческие. Кто-то, вопя от ужаса, бросился в реку. Странное создание из розоватого света продиралось сквозь толпу. Оно выглядело не менее напуганным, чем люди, в панике кинувшиеся врассыпную.
Существо было ростом со взрослого мужчину или около того и сложением напоминало – почти напоминало – человека. То есть имело две руки, две ноги, но конечности покрывала густая шерсть. К тому же ноги сгибались у него каким-то совершенно невероятным, неправильным способом. И заканчивались козлиными копытцами, они звонко зацокали по мостовой, когда тварь окончательно материализовалась.
Затем фавн расплылся в бледное пятно, которое промчалось прямо сквозь паланкин и сидящую в нем, увешанную драгоценностями даму. Та завопила; впрочем, она кричала и до того. Шарина не заметила, чтоб дама как-то пострадала от неожиданного вторжения.
В двух шагах за паланкином фигура вновь обрела твердость яшмовой статуи. Он – а на существе не было одежды, и сомнений в его половой принадлежности не оставалось – мчался по эспланаде прямо к Шарине и ее друзьям.
Фавн совершил отчаянный прыжок, дородный мужик в кожаном фартуке мясника на свою беду нырнул в том же направлении. Они столкнулись. Мясник упал, а фавн отскочил назад, отчаянно блея.
Теперь он направлялся прямо к Шарине. На его заостренном лице застыла маска ужаса. Девушка вытащила было пьюльский нож, но Кэшел шагнул вперед и заслонил ее, держа наготове посох. Фавн подпрыгнул не хуже оленя… и растворился прямо в воздухе, оставив за собой рассеивающееся пятно алого мерцания.
Шарина охнула, чувствуя, как обмякли мышцы живота. Ей припомнилось, как однажды шершень – стремительный, безмозглый и жутко ядовитый – влетел ей со всего размаху в лицо. Сейчас она пережила нечто подобное.
Мясник лежал на мостовой, мыча от боли и сжимая бок, откуда сочилась кровь. Острые копытца фавна распороли кожаный передник и вошли в левое бедро бедняги как пара ножей. Вокруг него хлопотали женщина и мальчик: она рвала подол своей туники на повязки, а подросток придерживал голову раненого и шептал слова утешения. Он и сам был потрясен не меньше жертвы, по лицу мальчишки текли слезы.
Большинство зевак разбежалось с набережной. Аристократка в паланкине продолжала рыдать. Трое телохранителей с мечами наголо окружили ее, оглядываясь в поисках носильщиков. Тех и след простыл. После недолгого спора процессия продолжила путь пешком. Двое стражников поддерживали свою госпожу на булыжной мостовой.
Кэшел опустил посох, но оставался в напряжении.
– Что это было? – тихо спросил он.
– Некто попавший сюда по ошибке, – ответила Теноктрис. – Сам по себе он не представляет опасности, но является тревожным симптомом нашей проблемы. Пока существует связь реальностей, те или иные вещи будут проваливаться сквозь дыры мироздания. И кое-что может оказаться по-настоящему опасным.
В этот момент Шарина разглядела нечто в небе над мостом. Сначала ей показалось, что это просто отблески, оставшиеся после исчезновения фавна. Они мерцали, как иней на рассвете, затем приобрели очертания крылатой фигуры – птицы, медленно двигавшейся в сторону Шарины и ее друзей.
Красное свечение погасло. Птица исчезла из поля зрения, затем вновь проявилась.
– Думаю, пора возвращаться во дворец, – сказала Теноктрис. – Сегодня я узнала все, что хотела.
Она слабо улыбнулась.
– К тому же я слишком устала, чтобы чем-то еще заниматься.
Шарина обернулась. Их карета одиноко стояла у начала теперь уже совершенно опустевшей эспланады. Мясника увели прочь. Он ушел, хромая и опираясь на женщину и незнакомого смельчака, рискнувшего прийти ему на помощь.
Лиэйн что-то обсуждала с Гарриком. Шарина поглядела вверх, надеясь, что птица исчезла вслед за фавном. Увы, она по-прежнему висела в небе – и стала гораздо больше.
– Так и сделаем, – решил Гаррик.
– Что это? – воскликнула Шарина, указывая вверх, Она почувствовала себя не совсем удобно, будто пыталась не вовремя привлечь к себе внимание.
Кэшел посмотрел вверх и нахмурился. Он шагнул, чтобы загородить Шарину от возможной опасности. Не слишком ли велика эта тварь для птицы? Сначала Шарина приняла ее за чайку, но сейчас та значительно увеличилась в размерах. Крылья ее уже достигали почти сорока футов в размахе.
Гаррик потянулся было за своим длинным мечом, но после недолгого колебания оставил его в ножнах. Стоять с обнаженным мечом не слишком-то удобно. Если понадобится, он всегда успеет достать оружие.
Стало слышно хлопанье крыльев. Нездешняя тварь, казалось, стояла на месте, но тем не менее продолжала быстро расти в размерах. Теперь ее крылья, покрытые чешуей, были в сотню футов шириной. Кроме того, присутствовал зубастый клюв и по три крючковатых пальца на сгибе каждого крыла. Чудовище поворачивало голову из стороны в сторону, наблюдая за Шариной огненным глазом.
– Ложись! – крикнул Гаррик, выдергивая таки меч. – Кэшел, давай вместе!
Лиэйн толкнула Теноктрис и упала, накрыв собой пожилую волшебницу. Шарина, успевшая достать пьюльский нож, поняла, что Гаррик прав: для боя им с Кэшелом требовалось свободное пространство. Девушка тоже распласталась на камнях, повернув голову так, чтобы видеть небо. Ее нож, крошечный кинжал Лиэйн и аркан Илны годились в определенных ситуациях, но не против такого монстра, закрывшего собой полнеба.
Даже на меч Гаррика, откровенно говоря, была слабая надежда. Зато вот Кэшел…
Он начал вращать свой посох с неспешной аккуратностью мастера. Юноша ухватил гладкую орешину чуть ближе к концу, скрестил запястья – палка перевернулась. Затем снова и снова…
Круговое вращение являлось основой техники работы с посохом. Прочный орешник надежно защищал владельца и давал возможность наносить удары любым его концом.
Однако в руках Кэшела посох выполнял и другую функцию. Искры голубого огня, а затем обжигающие светящиеся потоки срывались с обоих набалдашников, когда он вращал свое оружие. Широко расставив ноги, юноша твердо стоял во всеоружии, готовый победить или погибнуть.
Птица снижалась. Вспышка рубинового пламени очертила массивную фигуру монстра – она напоминала сияющую каплю росы на паутинке. Клюв твари приоткрылся в крике.
Она зависла прямо над ними. Меч Гаррика взмыл вверх, посох Кэшела превратился в сияющий сапфировым светом диск, но птица…
Птица испарилась, словно ее никогда и не было.
Шарина поднялась на ноги. Лиэйн прикрывала Теноктрис, опираясь на ладони, чтобы не придавить старую женщину. Она подняла голову, убедилась, что опасность миновала, и помогла волшебнице встать.
Илна грациозно вскочила и принялась обматывать свой шелковый аркан вокруг талии. Она поймала взгляд Шарины и ответила с кривой усмешкой:
– Не знаю, много ли проку в этой штуке, но с ней в руках мне как-то спокойнее.
Шарина в свою очередь улыбнулась и спрятала пьюльский нож.
Кучер пытался разобраться с поводьями, но, похоже, вся упряжь перепуталась. Хотя опасность миновала, лошади продолжали испуганно ржать. Только искусство и мужество слуги не позволили им рвануть в какой-нибудь узкий переулок у въезда на эспланаду. Карета неминуемо разбилась бы при этом о какой-нибудь угол.
Гаррик по-прежнему сверкал глазами. Он крутанулся на пятках, словно ожидая увидеть тварь за спиной, но та попросту исчезла. Реальность выплюнула ее, как перед этим – фавна. Юноша содрогнулся.
– Сомневаюсь, что я когда-нибудь привыкну к подобным фокусам, – тихо сказал он. – Но лучше уж так, чем сражаться с тварью, размером превышающую трирему…
Кэшел шумно перевел дух. Он уперся посохом в землю и стоял, тяжело облокотясь на него. Парень выглядел таким измученным, словно попытался удержать целый мир на своих плечах.
Шарина подошла поближе и крепко сжала его руку. Кожа Кэшела была горячей, а волоски еще стояли дыбом.
– Я не разглядел, куда она улетела, – сказал он. – Не помню точно…
– Никуда она не улетала, просто исчезла, – ответил Гаррик. Он убрал меч в ножны и с сомнением посмотрел на друга: не нужна ли тому помощь? – Теноктрис, а ты не знаешь, что это было?
– Еще одна тварь; провалившаяся в щель – так же, как и мост, – ответила волшебница. – Боюсь, тут побывает еще много странных гостей, прежде чем мы уберем этот груз с плеч Мироздания…
– Мне показалось, она пришла за нами, – спокойным голосом сказала Лиэйн.
Илна едва заметно кивнула.
– За нами или за одним из нас. И мне так почудилось.
– Давайте-ка выбираться отсюда, – сказал Гаррик.
И вдруг снова раздались крики ужаса. Шарина взглянула вверх: птица пикировала на них из-за домов. Она описала круг по какому-то из слоев мира, куда ее затянуло, и теперь возникла у них прямо за спиной. Ее огромная фигура темнела в ореоле алого магического света. От резкого клекота на реке пошли пенные волны.
Новая мысль пришла в голову Кэшелу и насмешила его: он взялся за нелегкое занятие. Пожалуй, потруднее, чем целый день катить в гору огромный валун. Ну что ж, они с сестрой не привыкли бегать от тяжелой работы.
Тугие узлы постепенно поддавались под сильными пальцами юноши. Илна умела видеть узоры, а Кэшел прозревал равновесие вещей, способ их совместного существования. И догадывался, что, по сути, это две стороны одного знания.
Охранники вздрагивали и подергивались, когда Кэшел касался той или иной нити в ладони или же подцеплял ее указательным пальцем другой руки, сжимающей посох. Он не знал, действительно ли эта штука, сотворенная Илной, могла убить. Приходилось мириться с такой возможностью: в конце концов, у охранников были мечи, и они могли ими воспользоваться. Так что на особую деликатность времени не оставалось.
Кэшел удивленно покачал головой. Как глупо!
Илна уже вполне оправилась и могла стоять сама. Во всяком случае, она отвергла протянутую руку Лиэйн.
Тем временем Гаррик подошел к аристократу, затеявшему ссору. Парень хотел подняться, но, очевидно передумав, снова откинулся на мостовую. При этом он на всякий случай прикрыл пах руками!
– Кто ты? – Голос Гаррика звучал достаточно мягко и дружелюбно, однако давал понять, что лучше не сердить говорившего.
– Я – лорд Мос бор-Мориман! – заявил юный аристократ. – Да как вы смеете! Я с моими друзьями…
И он оглянулся в поисках поддержки. Его приятели со всем окружением стояли в сторонке, наблюдая за ним с любопытством чаек, готовых заклевать насмерть выброшенную на берег рыбу.
Кэшел вполглаза приглядывал за стражниками – просто так, на всякий случай… Вдруг им придет в голову подобраться к Гаррику со спины. Излишняя предосторожность: в минуты напряжения Гаррик умудрялся замечать все вокруг. К тому же Илна тоже не сводила глаз со стражников, она стояла с жестокой усмешкой, держа наготове очередной пучок нитей. И тем не менее Кэшел предпочел не рисковать – в этот вечер уже случилось достаточно глупостей.
– Итак, лорд Мос, – продолжал допрос Гаррик. – Вам известно, кто я?
Один из охранников неуклюже распластался на земле, бормоча: «Забери меня, Сестра! Этого не может быть!»
– Во имя Госпожи! – вдруг сообразил Эмрих. – Это же он! Простите, принц Гаррик, мы не знали!
Он униженно скорчился у ног Кэшела; тот кивнул, давая разрешение подняться. Кэшел всю жизнь имел дело с овцами и сейчас отметил, что парень вовсе не глуп – не глупее его бывших подопечных, К сожалению, этого нельзя было сказать о его высокородном хозяине.
Поднявшись с земли, Эмрих преклонил колени перед Гарриком.
– Ваше Высочество, – медленно проговорил он, глядя на грязную мостовую, – наши жизни в ваших руках, но мы же не знали…
Остальные охранники тоже пришли в себя и начали осторожно подниматься. Кэшел с удивлением заметил, что двое из них косятся не на его окованный железом посох, а на пряжу в руках Илны. Впрочем, после пережитого ужаса их нетрудно было понять.
– Вы принц Гаррик Хафтский? – воскликнул Мос. – Действительно, принц Гаррик! Но я не понимаю, как люди должны вас…
– Молчать! – оборвал его Гаррик. – Или я отправлю тебя вслед за мечом, мне давно уже хочется это сделать.
Гаррик был обут в тяжелые ботинки – как всякий раз, когда он выходил на улицы Вэллиса. Он поставил ногу прямо перед носом Моса, едва не касаясь его. Юный аристократ счел за благо промолчать.
– Лорд Мос, – продолжил Гаррик, – в соответствии с вашим выбором, вы возьмете под свою опеку местный приют для сирот. Представитель казначейства вызовет вас завтра, чтобы обсудить детали.
– Выбором? – проскрежетал Мос. Он напоминал, и вполне резонно, жука, опрокинутого на спину. – Но о каком выборе вы говорите?! Вы же просто отдаете приказы!
Гаррик усмехнулся.
– Ну что вы, милорд, у вас есть самый настоящий выбор. Вот только, боюсь, альтернатива не понравится вам.
Кэшел наконец сообразил, в чем дело, и – на случай, если слова Гаррика не окажутся предельно ясны, – легонько пристукнул своим окованным посохом о мостовую. Крак!
Подмигнув ему, Гаррик с мрачным видом обернулся к компании.
– Вы сейчас же уберетесь отсюда, прихватив с собой этого гаденыша. – Его ботинок ткнулся Мосу в бок: не сильно, но ощутимо. – И я не советую возвращаться. – Затем он обратился к охранникам: – Вас это не касается. Для вас у меня отдельное сообщение.
Знатные гуляки переглянулись, и один из них бросил приказ слугам. Те, боязливо оглянувшись на Гаррика, бросились помогать лорду Мосу. Вся компания потянулась сквозь толпу вначале молча, затем, отойдя на безопасное расстояние, разразившись целой бурей взаимных упреков.
– Принц Гаррик? – обратился Эмрих. Он с ужасом ожидал, что скажет ему Гаррик. Четверо охранников замерли, как на смотре перед командующим.
– Утром, – просто сказал Гаррик, – вы подадите рапорт лорду Валдрону в Арсенал. Скорее всего, вам предстоит беседа с одним из чиновников, а не с самим командующим, но это не имеет значения. Скажете, что подаете рапорт о переводе в одно из новых подразделений.
Шарина подошла поближе к Кэшелу, но не прижалась к нему, как он в душе надеялся. Девушка боялась, что это может помешать при необходимости пустить в ход посох. Однако угроза уже миновала. Шарина снова закуталась в плащ, пряча длинный нож, который она успела вытащить из ножен.
– Жалованье вам положат исходя из вашего опыта и умений, – продолжил Гаррик. – Боюсь, оно вас несколько разочарует по сравнению с нынешним…
– Зато вы будете работать на достойного человека, – вставила Илна, и слова ее звучали сухо и жестко, – Думаю, вам придется по вкусу такая перемена в жизни.
– Вы верите, что мы придем, Ваше Высочество? – спросил второй (теперь уже бывший) телохранитель. Выглядел он старше Эмриха – с усами и баками необычайной густоты. Плащ с капюшоном свалился с него, пока он бился в конвульсиях, и теперь стало видно, что мужчина совершенно лыс.
– Либо вы появитесь, либо покинете Остров еще до заката, – ответил Гаррик. – Надеюсь, вы понимаете, что на Орнифоле вы не сможете спрятаться от меня и моих друзей.
Илна оскалилась, как череп из могилы. Она помахала перед охранниками мотком пряжи, а затем демонстративно спрятала нити в рукав.
– Да защитит меня Пастырь своим Посохом, – прошептал охранник, лицо его болезненно пожелтело. – Да укроет меня Госпожа покровом милосердия Ее…
– Ну же, – пробормотал Эмрих, обращаясь к своим товарищам. Старший подобрал свой плащ. Вместо того чтобы тут же его надеть, он встретился взглядом с Гарриком и прижал руку к груди, выставив локоть вперед.
К удивлению Кэшела, Гаррик ответил, стукнув кулаком правой руки в левое плечо. Как понял Кэшел, это являлось каким-то военным приветствием; может, салют или что-то в этом роде. У Гаррика появилось много странностей с тех пор, как отец отдал ему этот медальон!
Охранники молча ушли, держась поближе друг к другу. Ссора помогла расчистить вокруг принца и его друзей пространство в добрых двадцать футов. Маловато, с усмешкой отметил про себя Кэшел. Дойди дело до драки, одному Пастырю известно как далеко может улететь меч, выбитый кэшеловым посохом из неловкой руки.
Гаррик оглядел притихшую толпу.
– Как часто происходят подобные вещи? – громко спросил он. – Богатые глупцы приходят сюда пощеголять и натравливают своих слуг на всех недовольных?
Люди нерешительно переминались, и вдруг вперед шагнула девушка. Кэшел видел ее раньше, только в более изысканных нарядах. Это была горничная Шарины, Диора. Она тянула за собой из толпы полноватую женщину в возрасте.
– Давай же, мама, – воскликнула Диора, – расскажи ему! Принц Гаррик хочет знать правду!
Женщина несколько раз открыла и закрыла рот, но так и не смогла заставить себя произнести ни слова. Девушка с раздражением отвернулась от нее, звонко проговорила:
– Не каждый вечер, сир, но случается. Приходят и делают все, что вздумается. И никто им не может противостоять!
– И еще сторожевых псов натравливают! – крикнул мужской голос из дальних рядов безликой толпы. – Они прекрасно осознают свою безнаказанность. Ведь рискни мы взяться за булыжники, и сюда бросят целую армию на подавление бунта!
Гаррик кивнул.
– Хорошо, – сказал он; голос эхом прокатился между унылыми фасадами. – Завтра же я поговорю с городским префектом. Велю ему выставлять на ночь особый патруль, который будет следить, чтобы все жители Островов вели себя благочестиво.
Гаррик засмеялся и быстро огляделся, прижав кулаки к губам. В этот момент он казался много старше того парня, с которым Кэшел вместе вырос. И очень, очень сильным…
– Если же это не поможет, – продолжал он, – то мы сменим перфекта. И новый префект будет жить в Двенадцатом Округе до тех пор, пока не справится с проблемой! Наше Королевство – для всех граждан, а не только для безмозглых денежных мешков с титулами!
Люди встретили его речь радостными криками. Гаррик же выглядел, изумленным и смущенным, словно только сейчас вспомнил, кто он и откуда.
Кэшел восхищенно улыбался другу. Вот уж воистину – слова принца. Если кто и сомневался прежде в происхождении Гаррика, то нынешняя ночь развеяла все сомнения.
В ответ на приветственные крики Гаррик поднял руки, затем повернулся спиной к толпе.
– Так или иначе, – произнес он тихо, глядя на странное явление над рекой, – но эту проблему нам тоже придется решить. Вот только кто бы мне объяснил, как это сделать!
В какой-то момент Шарине показалось, что Диора хочет подойти к ней. Но, видно, нервы девушки не выдержали, и она в последний момент юркнула в толпу, скрывшись из виду.
Одно дело – рассказать своей госпоже в приватной беседе про странный мост. Но тут Диора обратилась прямо к принцу Гаррику перед всем честным народом. Ничего удивительного, что девушка перепугалась.
Шарина с улыбкой отвернулась и вновь обратила внимание на мост, мерцающий над Белтис. Завтра она успокоит Диору и объяснит ей, что она все сделала правильно. Так даже лучше: заговори она с горничной сегодня, это только напугало бы бедняжку еще больше. Шарина мягко коснулась запястья Кэшела кончиками пальцев.
Непонятная конструкция казалась нарисованной бледной пастелью. Девушке припомнилось, как в самые холодные зимы над их родной Баркой полыхало северное сияние. Этот мост выглядел таким же призрачным, как небесные огни. Вовсе не устрашающим, просто каким-то сверхъестественным.
– По-моему, там ходят люди, – сказал Кэшел, напряженно вглядываясь. – По крайней мере мне так кажется.
Гаррик посмотрел на Теноктрис. Та по-прежнему сидела на камнях, шепча что-то в такт движениям своей бамбуковой палочки. Лиэйн склонилась над старой волшебницей, оберегая ее, покуда остальные разбирались с лордом Мосом и его компанией.
– Она не?.. – начал Гаррик, но Лиэйн предостерегающе подняла вверх ладонь. Затем пожала плечами и опустила в ножны кинжал, который держала до этого наготове.
– Она не произнесла ни слова, Гаррик, – сказала она, – Если не считать заклинаний.
– Раньше здесь был совсем другой мост, – заявил Гаррик. Он говорил достаточно громко, но Шарине показалось, что брат просто раскладывал мысли по полочкам. – Яимею в виду тот, который видел король Карус. Честно говоря, это вообще не похоже на мост, хотя в моем сне я, помню, пересекал реку по мосту.
– Так это то самое место, где ты побывал во сне? – спросила Лиэйн.
– Я говорю о том, как я попал туда, – улыбнулся Гаррик. Но вот насчет где, я не уверен… ни во сне, ни наяву.
И тут ночную мглу пронзил крик – слишком резкий, чтобы принадлежать человеку. Пожалуй, даже для лошади он казался чересчур громким, Кэшел с тревогой огляделся, но звук явно пришел издалека.
Шарина сняла руку с рукояти своего пьюльского ножа. Очень может быть, что звук вообще не принадлежал этому миру. Так же, как и мерцающая в воздухе структура.
Теноктрис с приглушенным вздохом облегчения опустила свое стило. Ее била дрожь, и женщина упала бы, если бы Илна не подхватила ее вовремя.
Девушка холодно взглянула на друзей, как бы говоря: «Ну вот, я так и знала…» Шарина встретилась с ней глазами и улыбнулась. Илна действительно прозревала суть событий. Если Лиэйн во время толчеи следила, чтобы Теноктрис не затоптали, то Илна видела внутреннее состояние волшебницы.
– Помоги мне, пожалуйста, – попросила Теноктрис.
Илна осторожно выпрямилась, поддерживая пожилую женщину за плечи. Гаррик хотел помочь, но девушке не требовалась помощь, и она не собиралась ее принимать.
Шарина попыталась представить себе мир, в котором все люди такие, как Илна. Очень вежливый и правильный мир.
Но и очень пугающий… Как прогулка по застывшей лаве над кипящим в глубине вулканом. Неужели эта ярость и сила навсегда поселились в душе девушки?
Поддавшись чувству, Шарина сжала маленькую сильную руку Илны. Просто дружеское прикосновение, жест подруги… Илна скупо улыбнулась в ответ, словно знала, о чем думает Шарина, и соглашалась с ней.
Теноктрис выпрямилась и перевела дух.
– Ну, теперь ты выяснила, что это? – спросил Гаррик. Он сгорал от нетерпения и попытался сгладить его извиняющимся тоном.
– Боюсь, до этого еще очень далеко, – ответила волшебница.
Она сделала жалкую попытку улыбнуться, но не смогла. Есть вещи, которые можно постичь лишь через магию, но данный путь требует чудовищного напряжения сил. К тому же грозит немалыми опасностями, даже при условии, что маг все делает правильно.
Если он все же ошибался, то это дорогого стоило. И всегда вставал вопрос – единственно важный – сколько человек в результате он унесет с собой в Преисподнюю? Именно ошибка – в не меньшей степени, чем злой умысел, разрушили, разнесли Старое Королевство в кровавые клочья. Новый промах волшебника мог означать крах всех надежд для цивилизации Островов.
Услышав крик, толпа затихла, и теперь Шарина смогла различить другие голоса.
Они были слишком высокими для человеческого уха, и девушка затруднялась сказать точно, смеялись они или вопили от ужаса. Как и мост, голоса терялись в неясной дали.
Лягушки, обычно устраивающие звонкие концерты на речном мелководье, тоже смолкли. Лишь где-то вниз по течению раздался всплеск – это рыба уходила вглубь от какой-то ей одной видной опасности.
– Сегодня я только попыталась… – с усилием начала Теноктрис. Старая волшебница задыхалась и собиралась с силами перед каждым новым словом. Она с благодарностью погладила Илну по руке и высвободилась. Кажется, ей уже удавалось самостоятельно держаться на ногах. – Выяснить, является ли сила наблюдаемого явления цикличной или же возрастает. Если бы я установила, что оно исчезнет само по себе, то предпочла бы не вмешиваться.
Она устало улыбнулась.
– Но, к сожалению, в данном случае явление будет расти, пока его не уберут. А сделать это не проще, чем, скажем, перенести Вэллис на северное побережье Орнифола… Или уж сразу на Хафт.
Подняв руки, Кэшел закинул свой посох за голову, где он никому не мешал.
– Ну и как, – усмехнулся он, – будем перетаскивать Вэллис по домику или ухватим все сразу?
Теноктрис рассмеялась, преображаясь на глазах. Она все еще выглядела усталой, но с лица исчез отпечаток обреченности. Как хорошо, что вокруг нее друзья – ее друзья, готовые вместе с ней противостоять надвигающемуся хаосу.
– Думаю, прежде всего нам нужно заручиться поддержкой – объявила Теноктрис. – Точнее, нам следует найти мага, ответственного за это и убедить его исправить содеянное.
– Ты имеешь в виду Ансалема? – спросил Гаррик.
Теноктрис пожала плечами.
– Ансалем подошел бы, – сказала она, – будь он жив. Он являлся уникальным человеком – не похожим ни на кого и ни на что, встречавшееся мне. Явление, которое мы сейчас наблюдаем, на самом деле вовсе не мост. Просто наше сознание так его воспринимает. Я бы скорее назвала это точкой пересечения пластов мироздания. Само по себе оно не несет зло, но тем не менее способно причинить вред одним своим…
Снова раздались крики, на этот раз – вполне человеческие. Кто-то, вопя от ужаса, бросился в реку. Странное создание из розоватого света продиралось сквозь толпу. Оно выглядело не менее напуганным, чем люди, в панике кинувшиеся врассыпную.
Существо было ростом со взрослого мужчину или около того и сложением напоминало – почти напоминало – человека. То есть имело две руки, две ноги, но конечности покрывала густая шерсть. К тому же ноги сгибались у него каким-то совершенно невероятным, неправильным способом. И заканчивались козлиными копытцами, они звонко зацокали по мостовой, когда тварь окончательно материализовалась.
Затем фавн расплылся в бледное пятно, которое промчалось прямо сквозь паланкин и сидящую в нем, увешанную драгоценностями даму. Та завопила; впрочем, она кричала и до того. Шарина не заметила, чтоб дама как-то пострадала от неожиданного вторжения.
В двух шагах за паланкином фигура вновь обрела твердость яшмовой статуи. Он – а на существе не было одежды, и сомнений в его половой принадлежности не оставалось – мчался по эспланаде прямо к Шарине и ее друзьям.
Фавн совершил отчаянный прыжок, дородный мужик в кожаном фартуке мясника на свою беду нырнул в том же направлении. Они столкнулись. Мясник упал, а фавн отскочил назад, отчаянно блея.
Теперь он направлялся прямо к Шарине. На его заостренном лице застыла маска ужаса. Девушка вытащила было пьюльский нож, но Кэшел шагнул вперед и заслонил ее, держа наготове посох. Фавн подпрыгнул не хуже оленя… и растворился прямо в воздухе, оставив за собой рассеивающееся пятно алого мерцания.
Шарина охнула, чувствуя, как обмякли мышцы живота. Ей припомнилось, как однажды шершень – стремительный, безмозглый и жутко ядовитый – влетел ей со всего размаху в лицо. Сейчас она пережила нечто подобное.
Мясник лежал на мостовой, мыча от боли и сжимая бок, откуда сочилась кровь. Острые копытца фавна распороли кожаный передник и вошли в левое бедро бедняги как пара ножей. Вокруг него хлопотали женщина и мальчик: она рвала подол своей туники на повязки, а подросток придерживал голову раненого и шептал слова утешения. Он и сам был потрясен не меньше жертвы, по лицу мальчишки текли слезы.
Большинство зевак разбежалось с набережной. Аристократка в паланкине продолжала рыдать. Трое телохранителей с мечами наголо окружили ее, оглядываясь в поисках носильщиков. Тех и след простыл. После недолгого спора процессия продолжила путь пешком. Двое стражников поддерживали свою госпожу на булыжной мостовой.
Кэшел опустил посох, но оставался в напряжении.
– Что это было? – тихо спросил он.
– Некто попавший сюда по ошибке, – ответила Теноктрис. – Сам по себе он не представляет опасности, но является тревожным симптомом нашей проблемы. Пока существует связь реальностей, те или иные вещи будут проваливаться сквозь дыры мироздания. И кое-что может оказаться по-настоящему опасным.
В этот момент Шарина разглядела нечто в небе над мостом. Сначала ей показалось, что это просто отблески, оставшиеся после исчезновения фавна. Они мерцали, как иней на рассвете, затем приобрели очертания крылатой фигуры – птицы, медленно двигавшейся в сторону Шарины и ее друзей.
Красное свечение погасло. Птица исчезла из поля зрения, затем вновь проявилась.
– Думаю, пора возвращаться во дворец, – сказала Теноктрис. – Сегодня я узнала все, что хотела.
Она слабо улыбнулась.
– К тому же я слишком устала, чтобы чем-то еще заниматься.
Шарина обернулась. Их карета одиноко стояла у начала теперь уже совершенно опустевшей эспланады. Мясника увели прочь. Он ушел, хромая и опираясь на женщину и незнакомого смельчака, рискнувшего прийти ему на помощь.
Лиэйн что-то обсуждала с Гарриком. Шарина поглядела вверх, надеясь, что птица исчезла вслед за фавном. Увы, она по-прежнему висела в небе – и стала гораздо больше.
– Так и сделаем, – решил Гаррик.
– Что это? – воскликнула Шарина, указывая вверх, Она почувствовала себя не совсем удобно, будто пыталась не вовремя привлечь к себе внимание.
Кэшел посмотрел вверх и нахмурился. Он шагнул, чтобы загородить Шарину от возможной опасности. Не слишком ли велика эта тварь для птицы? Сначала Шарина приняла ее за чайку, но сейчас та значительно увеличилась в размерах. Крылья ее уже достигали почти сорока футов в размахе.
Гаррик потянулся было за своим длинным мечом, но после недолгого колебания оставил его в ножнах. Стоять с обнаженным мечом не слишком-то удобно. Если понадобится, он всегда успеет достать оружие.
Стало слышно хлопанье крыльев. Нездешняя тварь, казалось, стояла на месте, но тем не менее продолжала быстро расти в размерах. Теперь ее крылья, покрытые чешуей, были в сотню футов шириной. Кроме того, присутствовал зубастый клюв и по три крючковатых пальца на сгибе каждого крыла. Чудовище поворачивало голову из стороны в сторону, наблюдая за Шариной огненным глазом.
– Ложись! – крикнул Гаррик, выдергивая таки меч. – Кэшел, давай вместе!
Лиэйн толкнула Теноктрис и упала, накрыв собой пожилую волшебницу. Шарина, успевшая достать пьюльский нож, поняла, что Гаррик прав: для боя им с Кэшелом требовалось свободное пространство. Девушка тоже распласталась на камнях, повернув голову так, чтобы видеть небо. Ее нож, крошечный кинжал Лиэйн и аркан Илны годились в определенных ситуациях, но не против такого монстра, закрывшего собой полнеба.
Даже на меч Гаррика, откровенно говоря, была слабая надежда. Зато вот Кэшел…
Он начал вращать свой посох с неспешной аккуратностью мастера. Юноша ухватил гладкую орешину чуть ближе к концу, скрестил запястья – палка перевернулась. Затем снова и снова…
Круговое вращение являлось основой техники работы с посохом. Прочный орешник надежно защищал владельца и давал возможность наносить удары любым его концом.
Однако в руках Кэшела посох выполнял и другую функцию. Искры голубого огня, а затем обжигающие светящиеся потоки срывались с обоих набалдашников, когда он вращал свое оружие. Широко расставив ноги, юноша твердо стоял во всеоружии, готовый победить или погибнуть.
Птица снижалась. Вспышка рубинового пламени очертила массивную фигуру монстра – она напоминала сияющую каплю росы на паутинке. Клюв твари приоткрылся в крике.
Она зависла прямо над ними. Меч Гаррика взмыл вверх, посох Кэшела превратился в сияющий сапфировым светом диск, но птица…
Птица испарилась, словно ее никогда и не было.
Шарина поднялась на ноги. Лиэйн прикрывала Теноктрис, опираясь на ладони, чтобы не придавить старую женщину. Она подняла голову, убедилась, что опасность миновала, и помогла волшебнице встать.
Илна грациозно вскочила и принялась обматывать свой шелковый аркан вокруг талии. Она поймала взгляд Шарины и ответила с кривой усмешкой:
– Не знаю, много ли проку в этой штуке, но с ней в руках мне как-то спокойнее.
Шарина в свою очередь улыбнулась и спрятала пьюльский нож.
Кучер пытался разобраться с поводьями, но, похоже, вся упряжь перепуталась. Хотя опасность миновала, лошади продолжали испуганно ржать. Только искусство и мужество слуги не позволили им рвануть в какой-нибудь узкий переулок у въезда на эспланаду. Карета неминуемо разбилась бы при этом о какой-нибудь угол.
Гаррик по-прежнему сверкал глазами. Он крутанулся на пятках, словно ожидая увидеть тварь за спиной, но та попросту исчезла. Реальность выплюнула ее, как перед этим – фавна. Юноша содрогнулся.
– Сомневаюсь, что я когда-нибудь привыкну к подобным фокусам, – тихо сказал он. – Но лучше уж так, чем сражаться с тварью, размером превышающую трирему…
Кэшел шумно перевел дух. Он уперся посохом в землю и стоял, тяжело облокотясь на него. Парень выглядел таким измученным, словно попытался удержать целый мир на своих плечах.
Шарина подошла поближе и крепко сжала его руку. Кожа Кэшела была горячей, а волоски еще стояли дыбом.
– Я не разглядел, куда она улетела, – сказал он. – Не помню точно…
– Никуда она не улетала, просто исчезла, – ответил Гаррик. Он убрал меч в ножны и с сомнением посмотрел на друга: не нужна ли тому помощь? – Теноктрис, а ты не знаешь, что это было?
– Еще одна тварь; провалившаяся в щель – так же, как и мост, – ответила волшебница. – Боюсь, тут побывает еще много странных гостей, прежде чем мы уберем этот груз с плеч Мироздания…
– Мне показалось, она пришла за нами, – спокойным голосом сказала Лиэйн.
Илна едва заметно кивнула.
– За нами или за одним из нас. И мне так почудилось.
– Давайте-ка выбираться отсюда, – сказал Гаррик.
И вдруг снова раздались крики ужаса. Шарина взглянула вверх: птица пикировала на них из-за домов. Она описала круг по какому-то из слоев мира, куда ее затянуло, и теперь возникла у них прямо за спиной. Ее огромная фигура темнела в ореоле алого магического света. От резкого клекота на реке пошли пенные волны.