Дрейк Дэвид. В сердце тьмы

   Находившийся слева от Менандра Валентин рассматривал его лицо в дрожащем свете, отбрасываемом огнем костров. Валентин заметил меняющиеся эмоции на лице молодого катафракта. Ветеран улыбнулся.
   «Добро пожаловать в наш клуб, парень. Это первый закон ветерана: чертовы неожиданные авантюры».
 
   В миле на восток к облегчению пятнадцати кушанских солдат Дададжи Холкар объявил, что доволен установленными на спинах слонов паланкинами.
   — Давно пора, — проворчал Канишка.
   Холкар презрительно посмотрел на него. И это оказался довольно выразительный взгляд. Как раз тот, которого можно ожидать от знатного господина из малва, каким и выглядел Холкар в своем новом одеянии. Очень знатным господином. Конечно не анвая-прапта сачива, не членом этой самой эксклюзивной династической касты, потому что тот не стал бы лично проверять, как готовят к отъезду его слонов. Но в империи малва имелось много знатных господ, в особенности в Каушамби. Столица была полна чиновников, бюрократов, господ благородного происхождения, властелинов всех сортов.
   Холкар отвернулся и широким шагом направился к владельцу конюшни. Наградил того таким же надменным взглядом. Тот униженно поклонился. Трое его сыновей, стоявших за его спиной, преданно скопировали жест отца.
   Наблюдая за поведением этой семьи, Холкар почувствовал огромное облегчение. Он боялся, что ему придется их убить. И если бы он был вынужден приказать кушанам убить мужчин, то не осталось бы выбора, кроме как прикончить и остальных членов семьи. Жену, дочь, двух невесток и трех слуг.
   Если бы возникла необходимость, Холкар сделал бы это. Но убийство висело бы камнем у него на душе. Владелец конюшни не был врагом из малва. Просто человеком, кормящим свою семью, заботясь о лошадях и слонах тех, кто богаче его.
   Но необходимости не возникло. Было очевидно: маскарадный костюм сослужил службу. Да, странно, что знатный господин уезжает ночью, а не днем. Но Холкар нашел удовлетворительное объяснение. Возникла срочная необходимость. Отец его жены находится при смерти.
   — Глупая женщина, — ворчал он. — Настаивает, чтобы мы немедленно уезжали. В середине ночи! А затем несколько часов сама собирается!
   Владелец конюшни осмелился показать, что прекрасно понимает знатного господина.
   — Что можно сделать, господин? Женщины — невозможны!
   Мгновение Холкар гневно смотрел на человека, осмелившегося высказать свое мнение. Но после того, как владелец конюшни сжался от страха должным образом, смилостивился. Подумал, что уже достаточно напустил страху на него. Теперь немного доброты — и это решит дело.
   — Я очень доволен твоей работой, — объявил он надменно. — Ты хорошо позаботился о слонах, и меня удовлетворяют паланкины.
   Владелец конюшни низко поклонился и многословно поблагодарил знатного господина за оценку его ничтожного труда. Холкару было весело наблюдать за направлением взгляда владельца конюшни. Он не отводил его от руки Холкара. А когда владелец конюшни увидел, как рука опустилась в очень большой кошель, висевший на поясе знатного господина, его глаза явно заблестели.
   — Как я тебе и обещал, за хорошую работу плачу дополнительно.
   Холкар наблюдал за лицом мужчины, когда опускал в протянутую руку небольшую горстку монет, и решил, что правильно выбрал сумму. Но на всякий случай Холкар решил немного ослабить напряжение.
   — Да, я очень доволен. Можно обратиться с просьбой? Поскольку моя жена запаздывает, ты можешь накормить моих людей? Я говорил им, что, судя по моим прошлым визитам, твоя жена прекрасно готовит.
   Он снова опустил руку в кошель.
   — Конечно, я заплачу.
   Через несколько секунд дом владельца конюшни пришел в движение.
   Наблюдая за тем, как прекрасно срабатывает их план, Дададжи Холкар улыбнулся. Кушаны оставались мрачными. Но воины, как он знал, имеют склонность предчувствовать дурное или опасаться резкого изменения планов. Холкар не смеялся над этими опасениями. Он сам в молодости был солдатом. Но много лет назад решил, что солдаты — мрачные ребята.
 
   Один солдат в этот момент совсем не казался мрачным.
   Он приехал в Индию по нескольким причинам и с несколькими целями. Многие — большинство — этих целей были уже достигнуты. Он использовал морское путешествие, чтобы закрепить союз между Римом и. Аксумским царством. Он освободил императрицу Андхры из плена и таким образом заложил основы еще одного союза — с нею и Рагунатом Рао. (Он даже, к своей радости, смог использовать взятки малва для финансирования будущего восстания на Деканском плоскогорье.) Он смог многое узнать о новом оружии малва, сделанном на основе пороха. Эти знания вместе с помощью Эйда сделают возможным создание новой римской армии, способной сражаться против малва.
   Однако в основном Велисарий отправился в Индию, чтобы узнать врага. Он был полководцем и считал хорошую разведку самым полезным мероприятием в военном деле. И здесь он тоже многого добился. Велисарий видел армию малва в действии, как и йетайцев, раджпутов и кушанов. Он также смог изучить общество малва. В некотором роде он смог оценить самого императора и многих из его военных и гражданских советников.
   Но одно у него не получилось. Он не встретил главного врага — Линка. Эта — сущность? существо? — в некотором роде и стала причиной вновь возникшей угрозы Риму и, как считал Велисарий, всему человечеству. Линк.
   Тем не менее он был пока не уверен. Но, следуя за Нандой Лалом по королевской барже, думал, что находится на грани достижения и этой цели.
   Определено так считал Эйд.
   «Да. Линк здесь. Я в этом уверен»
   Велисарий вспомнил, как Эйд мельком один раз показал ему странные машины, которые назовут компьютерами. Некоторые из них были огромными — ряды и ряды стальных ящиков. Другие — не больше маленького сундучка. Металл и стекло, мерцающие словно магически.
   «Не эти. Новые боги развили кибернетику гораздо дальше, чем эти примитивные приспособления».
   Слово «кибернетика» ничего не значило для Велисария. Точно так же, как и другие последовавшие слова. Нанотехнология. Микроминиатюризация. Киберорганизмы.
   Они подходили к концу длинного коридора, который шел вдоль палубы баржи. Впереди Велисарий увидел, как Нанда Лал перешагнул через высокий порог и оказался в какой-то большой комнате.
   «Мы почти на месте», — сказал полководец Эйду.
   Велисарий почувствовал возбуждение граней. От Эйда пришел следующий ментальный импульс:
   «Линк — киборг. Киберорганизм. Он выглядит как человек, но это не человек. За глазами нет души».
   Затем Велисарий почувствовал холодное дрожание. Это было самым сильным приближением к страху, которое могло испытывать кристаллическое сознание.
   «Если я останусь у тебя в сознании, то он может меня обнаружить. В хаосе шатра, когда я просил тебя посмотреть в глаза императора, я был уверен, что смогу спрятаться. Здесь я не уверен. Грани могут спрятаться, но самому Эйду это может и не удастся»
   Велисарий подошел к порогу. Остановился, словно оценивая высоту.
   «Тогда растворись. До тех пор, пока не сможешь снова появиться так, что тебе это не навредит. Ты — наш самый большой помощник. Мы должны скрыть тебя от врага»
   «Если Эйд растворится, то грани не смогут тебе помочь. Этот момент очень опасен для тебя»
   Велисарий переступил через порог.
   «Меня зовут Велисарий. Я — твой полководец. Делай, как я приказываю»
   Если в ответе Эйда и было колебание, то ни один человек не мог бы его заметить.
   «Да, Великий»
 
   Зал, в котором оказался Велисарий, был в своем роде таким же фантасмагорическим, как шатер, воздвигнутый для императора Шандагупты на поле брани. Такая невероятная роскошь на борту баржи граничила с нелепостью.
   Комната была большой, в особенности для судна, — возможно, тридцать футов в ширину. Велисарий быстро оценил ширину всей баржи и понял, что боковые стены являются бортами баржи. Изысканные шелковые гобелены здесь, с внутренней стороны, практически полностью скрывали деревянную обшивку — от палубы до потолка. Большинство гобеленов изображали сцены из мифологии. Основывались на различных сказках, которые рассказывал Велисарию Дададжи. Велисарий подумал, что один из гобеленов изображает Арджуну и Кришну во время битвы на Курукшетре. Но он не был уверен и не стал тратить время на внимательный осмотр гобеленов.
   Его гораздо больше интересовали не покрытые гобеленами части стен. В длину помещение составляло около сорока футов. В трех местах на каждой стене, на расстоянии примерно десяти футов, имелись квадратные бамбуковые рамки (каждая сторона составляла по три фута), которые поддерживали шелковые сети. Шелк был выкрашен в цвета малва — красные и золотые, но никаким другим образом не украшен. Велисарий не видел, что находится за сетями. Но судя по тому, как они легко надувались, догадался: они закрывают окна, через которые в помещение проникает воздух.
   Быстро осмотрев окна, Велисарий отвернулся. Впереди, в дальнем конце на возвышении сидели две женщины. Оно находилось примерно на фут выше, чем устилавший пол толстый ковер. Стулья, на которых они сидели, нельзя было назвать тронами из-за размера. Однако, если отбросить размер, то этими стульями мог бы гордиться любой император. Они были сделаны из резной слоновой кости и покрыты минимумом подушек. Их не украшали ни золото, ни драгоценные камни. Они бы просто умалили изысканную великолепную резьбу на каждом квадратном дюйме поверхности.
   На обеих женщинах были богатые сари, и лица обеих скрывали вуали. С такого расстояния Велисарий не мог рассмотреть их внешность. Но он подумал — судя по позам — что та, что справа, значительно старше.
   Прямо перед возвышением на коленях стояли шестеро мужчин. Велисарий подозревал, что это евнухи — судя по тому, что он узнал о традициях малва, связанных с женщинами высокого происхождения. На всех мужчинах были мешковатые штаны, подвязанные на лодыжках. Ноги оставались босыми, грудь — голой.
   Национальность, к которой относились мужчины, Велисарий не знал. Явно что-то восточное, но совсем не такие, как азиаты, которых знал Велисарий. Желтоватая кожа, сильно отличающаяся от коричневых оттенков различных индийских народностей. И если Велисарию доводилось часто видеть желтоватый оттенок кожи у степных кочевников — йетайцы и в особенности кушаны часто имели такой же оттенок или близкий к нему, — то этих мужчин не отличала жесткость черт лица, характерных для степных азиатов. Как у кушанов, но не йетайцев, которых часто называли «белыми» гуннами, у этих людей были узкие глаза, причем с даже более выраженной узкоглазостью. Но их черты лица казались мягкими, без следа степной окостенелости. И их лица были такими круглыми, как Луна.
   Однако больше всего в глаза бросался рост. Все они были огромными. Велисарий решил, что их рост превышает шесть футов, даже ближе к семи, и подумал, что ни один из них не весит меньше трехсот фунтов. Да, часть этого веса составлял жир. У всех имелись животики, значительно выпиравшие вперед. Но Велисарий не мог не заметить их огромные ручищи и широченные, покатые плечи. Мускулы под жиром напоминали свернувшихся питонов.
   Конечно, полководец не упустил и оголенные кривые индийские сабли, которые каждый евнух держал на коленях. Эти кривые сабли были самыми большими, которые Велисарию когда-либо доводилось видеть. Ими могли пользоваться только такие гиганты, как эти.
   Нанда Лал стоял в нескольких футах перед ним. Тут он низко поклонился женщинам. Затем повернулся к Велисарию и с извиняющимся выражением лица прошептал:
   — Боюсь, полководец, что мы должны обыскать тебя на предмет оружия. Как я и говорил тебе, Великая Госпожа Холи очень опасается за личную безопасность.
   Велисарий напрягся. Требование Нанды Лала было крайне невежливым. Как начальник шпионской сети прекрасно знал, Велисарий пришел без оружия. Он уже много дней не носил его при себе. Он не брал с собой меч, когда встречался с представителями малва королевской крови. Этим утром Велисарий оставил оружие в особняке, как делал каждый день, отправляясь в Большой Дворец. Это было для него в порядке вещей. Его собственного императора Юстиниана хватил бы удар, если бы у него на приеме кто-то появился с оружием, за исключением его собственной охраны.
   Но он не видел смысла возражать. Если, как подозревал Эйд, он в самом деле находился в присутствии. Линка, то паранойя малва понятна.
   — Конечно, — сказал он.
   Велисарий развел руки в стороны, предлагая Нанде Лалу обыскать его. Затем, услышав за спиной легкое покашливание, повернулся.
   Там стояли четверо мужчин. Велисарий не услышал, как они приблизились. Несмотря на толстый ковер, это произвело на него впечатление. Он быстро оценил их. Эти явно относились к той же национальности, что и гигантские евнухи, но отличались от них средним ростом. Ни у одного из них не было огромной кривой сабли, только длинные ножи, висевшие в ножнах на талии. Больше никакого оружия Велисарий не заметил.
   Их рост не обманул полководца. Велисарий подумал, что они, вероятно, в два раза опаснее огромных евнухов. И он не сомневался — судя по их неслышному появлению даже больше, чем по уверенной манере держаться, — что все они — опытные наемные убийцы.
   Все еще держа руки в стороны, он позволил одному из четверых обыскать его. Наемный убийца выполнил работу быстро и умело. Когда он закончил, то отступил назад и произнес несколько фраз на языке, которого Велисарий не знал.
   Нанда Лал нахмурился.
   — Он говорит, что у тебя при себе есть небольшой нож. В том кошеле, на поясе.
   Велисарий в удивлении посмотрел на кошель, о котором шла речь. Он уже протянул к нему руку, но застыл на месте, когда внезапно почувствовал, как замерли наблюдавшие за ним четверо наемных убийц.
   Велисарий повернулся к Нанде Лалу.
   — Я о нем даже не подумал, Нанда Лал. Это не оружие. Это просто маленький ножичек, который я ношу с собой, чтобы заострять перья, которыми пишу. — Велисарий замолчал на мгновение, потом добавил с унылой улыбкой: — Наверное, я мог бы убить им курицу, после отчаянной борьбы, — он пожал плечами. — Пожалуйста, забери его, если он так тебя нервирует.
   Нанда Лал мгновение смотрел на него. Затем, не сводя глаз с полководца, спросил обыскивавшего Велисария мужчину что-то на том же незнакомом языке.
   Наемный убийца произнес несколько фраз. Нанда Лал улыбнулся.
   — Неважно, полководец. Начальник стражи Великой Госпожи Холи подтверждает твое описание э… предмета.
   Теперь Нанда Лал был сама сердечность. Он взял Велисария под руку и повел к женщинам в дальней части комнаты. Шпион склонился к уху Велисария и прошептал:
   — Стражник сказал, что курица выиграет.
   Велисарий хитро улыбнулся.
   — Он недооценивает меня. Но я уверен: шрамы будут напоминать мне о схватке до самой смерти.
   В десяти футах от ряда стоявших на коленях евнухов гости остановились. Нанда Лал и Велисарий, который последовал примеру начальника шпионской сети, низко поклонились, но не пали ниц. Из небольшой дверцы в углу помещения за спинами сидящих женщин появились двое слуг. Они принесли подушки, которые положили на пол прямо перед Велисарием и Нандой Лалом. Сделав это, оба отступили. Однако не ушли, остались стоять, по одному с каждой стороны. Садясь на подушку, Велисарий быстро внимательно осмотрел обоих.
   «Думаю слуги. Ничего больше»
   Женский голос впереди привлек его внимание. Судя по тембру — молодой женщины. Шел он — как Велисарий и предположил — от женщины, сидевшей слева.
   — Мы рады наконец встретить тебя, полководец Велисарий. Мы столько о тебе слышали.
   Велисарий не мог различить черт лица женщины из-за вуали. Но он не упустил острого ума в этом голосе, который скрывался за произносимыми банальностями. И тот факт, что она говорила на идеальном греческом. Без следа акцента.
   Он кивнул, но ничего не сказал.
   Молодая женщина продолжала говорить.
   — Меня зовут Сати. Имею честь быть одной из дочерей императора Шандагупты. А это — Великая Госпожа Холи, — она легко махнула рукой в сторону сидевшей радом с нею женщины. — Тетя императора, как, я предполагаю, тебе уже сообщили.
   Великая Госпожа Холи слегка склонила голову. Кроме этого женщина оставалась в неподвижности, как статуя. Вуаль также полностью скрывала ее лицо. Велисарий снова кивнул.
   — Моя тетя попросила встречи с тобой, поскольку слышала, что ты хочешь служить целям малва. И она слышала, что ты предложил очень хитрый план для достижения нашей великой цели.
   Велисарий решил, что на этот раз требуется ответить.
   — Благодарю тебя и ее за теплые слова. Я не стал бы заходить так далеко и называть план очень хитрым. Хотя да, я думаю, что он сработает. Римский император Юстиниан в любом случае планирует завоевать Западное Средиземноморье. Я просто собираюсь подталкивать его к этому. Таким образом, не привлекая к себе подозрений, я могу удерживать римские армии от вмешательства, когда вы будете завоевывать Персию.
   Он замолчал, надеясь, что этого будет достаточно. Но Сати стала расспрашивать его дальше.
   — А тебя не беспокоит то, что объединение Римской империи заново будет представлять долгосрочную угрозу малва?
   Велисарий покачал головой, очень уверенно.
   — Нет, госпожа Сати. Проект Юстиниана полностью ошибочен.
   — Ты утверждаешь, что Восточная Римская империя не может завоевать заново Западную?
   Велисарий почувствовал, что в вопросе таится опасность, хотя и не мог точно сказать, где. После недолгого колебания он решил, что лучшим выбором станет правда.
   Я — не говорил этого. По моему мнению, завоевание возможно. На самом деле… — здесь он снова замолчал, но на этот раз — для произведения нужного эффекта. — Если простите меня за нескромность, я уверен, что это можно сделать, если Юстиниан поставит меня главнокомандующим. Но это будет бесполезная победа.
   — Почему?
   Она пожал плечами.
   — Мы можем заново завоевать Запад, но не легко. Войны будут долгими и трудными. В конце Юстиниан станет править разоренным войной Западом, которым попытается управлять с потерявшего массу денег Востока. Рим станет больше по размеру, но гораздо слабее.
   — А…
   Это все, что сказала. Сати, но Велисарий тут же понял, что прошел какую-то проверку.
   Понимание принесло небольшое облегчение напряжения, которое сдавливало его шею. Но мгновение спустя напряжение вернулось в полной мере.
   Впервые заговорила. Великая Госпожа Холи:
   — Подойди поближе, молодой человек. У меня старые глаза и я плохо вижу. Мне хочется получше рассмотреть твое лицо.
   Она также говорила на прекрасном греческом и без акцента.
   Велисарий не колебался, по крайней мере, не дольше, чем ему потребовалось, чтобы оценить, на каком расстоянии следует оставаться. Он встал с подушки, на которой сидел, скрестив ноги — он тоже освоил позу лотоса, — и сделал два шага вперед. Прямо перед рядом кривых сабель он встал на одно колено — так, чтобы его глаза находились примерно на одном уровне с глазами пожилой женщины, сидевшей в нескольких футах.
   Великая Госпожа Холи склонилась вперед. Старческая, изрезанная венами рука поднялась и сняла вуаль. Темные глаза уставились прямо в карие глаза Велисария.
   Пустые глаза. Темные не от радужной оболочки, а из-за отсутствия чего-либо за ними.
   — Это правда, что ты планируешь предать Рим?
   В этих словах было что-то странное, туманно почувствовал он. И голос звучал странно. Он имел проникающую способность. Велисарий почувствовал, как слова бегут по всем тропинкам его тела — нервам, артериям, венам, мышечной ткани, связкам.
   — Ты планируешь предать Рим?
   Он понял, что выдает себя. Все происходило как бы в тумане, на расстоянии, смутно. Разум — или что это? — за словами не был человеческим. Он считывал мгновенные, невольные реакции Велисария так, как не может ни один человек. Ни один живой человек не может врать достаточно хорошо, чтобы обмануть это.
   Но парализовывали Велисария глаза, а не голос. Не страхом, а ужасом Велисарий теперь узнал истинную природу ада. Это не огонь и проклятие. Это просто…
   Пустота. Ничто.
   Как и часто в прошлом, его спас Валентин. Валентин, Анастасий, Маврикий и бессчетное количество других ветеранов. Жесткие люди, грубые, в некотором роде невежественные. Часто подобные животным. Временами даже жестокие.
   Но всегда люди. Никогда не пустые.
   Полководец Велисарий улыбнулся своей хитрой улыбкой и сказал довольно приятным тоном:
   — Черт побери всех малва.
   Затем, все еще стоя на одном колене, врезал каблуком правой, обутой в сапог ноги в лицо Нанды Лала. Велисарий был сильным человеком, а его каблук прошел через многие поля сражений. Начальник шпионской сети рухнул на пол. От носа ничего не осталось.

Глава 13

 
   Велисарий воспользовался этим ударом, чтобы прыгнуть вверх. Шесть евнухов перед ним также начали подниматься. Ворча от прилагаемых усилий, вспрыгнули с колен на корточки, потом — на ноги. Они уже заносили кривые сабли для смертельных ударов.
   Велисарий не обращал на них внимания. Евнухи представляли собой непреодолимый барьер — более тонны мяса да еще с занесенными для удара саблями отделяли его от возможности убить Линка. Но они были слишком тяжеловесными, чтобы немедленно помешать побегу.
   Он не слышал наемных убийц, но точно знал они приближаются. Велисарий сделал два быстрых шага влево. Стоявшего там слугу парализовало от страха. Полководец схватил слугу за горло и бедро, резко развернулся и швырнул в наступающих наемных убийц.
   Слуга завопил и врезался в трех бросившихся вперед наемных убийц. Его крик резко оборвался: четвертый быстро разобрался с препятствием, просто одним быстрым и умелым ударом зарезав его. Когда Велисарий несся к ближайшему окну, то уголком глаза заметил умирающего слугу, который все еще сдерживал трех наемных убийц. Создавалось впечатление, что их тела запутались. Кинжал, который оборвал жизнь слуги, хотя и не отличался весом меча, все равно смог отрубить шею до половины. Кинжал был острым, как бритва, и пользовался им умелый мастер.
   Велисарий добрался до окна. Не было времени ни на что, кроме как на слепой бросок. Он нырнул прямо сквозь шелковую сетку, выставив вперед сжатые кулаки. Шелк порвался под давлением. Велисарий свободно пролетел сквозь окно. Он понял, что летит по ночному воздуху к поверхности Джамны. Брошенный наемным убийцей нож пролетел почти рядом — в дюйме от тела Велисарий увидел, как нож упал в реку. Секунду спустя сам последовал за ним.
 
   Усанас поднялся из-под куста в темном переулке, сделал два шага, распрямился. Перекинул небольшое копье из левой руки в правую.
   Доносящиеся с баржи звуки не отличались повышенной громкостью, но ошибиться в их значении было нельзя. По крайней мере такие люди как Усанас и йетайцы, игравшие в кости на деревянных мостках, поняли их значение. Йетайцы уже вспрыгивали на ноги и доставали мечи.
   Однако двое кшатриев из малва, стоявших на страже наверху мостика, жили в более спокойных условиях. Они тоже услышали звуки. Но только нахмурились и отвернулись от борта баржи. Они стояли неподвижно, уставившись на ведущую во внутренние покои дверь.
   Копья Усанаса попали им точно между лопаток. Оба тут же умерли. Удар послал одного из кшатриев сквозь дверь во внутреннюю часть баржи. Другой врезался в косяк. Там и остался. Копье пронзило его насквозь, вышло с другой стороны на целый фут и прикрепило его к косяку, словно бабочку.
   Йетайцы, хотя и оставались настороже и были более внимательными чем кшатрии малва, оказались недостаточно подготовлены. Как и всегда, надменность варваров сыграла с ними плохую шутку. Они бежали вверх по мостику, опустив головы, и ворчали от усилий, поэтому даже не заметили, как два копья пролетели у них над головами. Они так нацелились на выполнение своей смертоносной задачи, что им не пришло в голову, что у них нет монополии на бойню. По крайней мере до тех пор, как бегущий первым вверх по мостику варвар не заметил мертвого кшатрия, пригвожденного копьем к дверному косяку.
   Тогда йетайцы вспомнили об осторожности, но слишком поздно. Первый йетайец остановился. Трое товарищей врезались в него сзади. На мгновение четверо орущих варваров превратились в запутавшуюся друг в друге кучу-малу. Мелькали только дрыгающиеся и дергающиеся конечности.
   Этого мгновения для Усанаса оказалось достаточно. Он уже находился у начала мостика. Четыре огромных шага, скорее прыжка — и ужасное копье начало свою работу.
   Трое йетайцев разлетелись в стороны и грохнулись с мостика вниз, на деревянный причал. Двое умерли до того, как долетели до досок. Третий умер несколько секунд спустя, от жуткой раны на спине.
   У четвертого йетайца нашлось время оглянуться. Даже время на то, чтобы замахнуться мечом.
   Огромное копье отвело удар меча. Затем, отклонившись от первоначального курса, жуткое железное острие разбило коленную чашечку йетайца. Усанас отвел копье назад — и снова нанес удар. На этот раз острие копья оборвало крик боли йетайца, когда прошло сквозь горло с такой же легкостью, с какой свистело по воздуху.
   Усанас перепрыгнул через труп йетайца. Теперь он находился на самой барже, стоял наверху мостика. На мгновение охотник замер.