Страница:
– Не посмею? Вы слишком часто употребляете это слово, что весьма странно, поскольку вы не в том положении, чтобы командовать здесь. – Скрестив руки на груди, Аррен наблюдал, как она спускается с последних ступенек.
Голова непокрыта, длинные золотисто-рыжие волосы распущены, глаза изумрудно-зеленые.
– Вы способны пасть так низко, сэр, и грабить мертвых?
В ее голосе звучали страсть и негодование. Да, Кайра обладает не только редкостной красотой, но и силой духа, внутренним огнем, которые неодолимо притягивали Аррена.
И если Дэрроу не хватил удар при известии, что он потерял Кайру, значит, он величайший на свете олух.
– Вы слышите меня, сэр? Трудно представить более гнусное преступление, чем ограбление усопших! Господь не простит вам такого деяния.
– О! Господь обсуждает с вами, что он простит, а чего нет? Вы общались с ним, сидя в добровольном заточении, которым наслаждались в последние дни? Придется вас разочаровать. Он меня простит, ибо это меньшее преступление, чем отбирать жизнь у живых. Идем, Джон, в усыпальницу.
Кайра, пойдешь с нами и будешь молиться за нас с чисто христианским смирением, которое так рьяно проповедуешь.
Кстати, где покоятся мертвые? В часовне?
Она не удостоила его ответом и начала, подниматься по лестнице. Когда Аррен поймал ее за руку и она посмотрела на него сверху вниз, он увидел в ее глазах слезы.
– Если ты думаешь, что я стану помогать тебе…
– Но пойти со мной тебе придется. Джей, найди Гастона и узнай, где находится усыпальница.
Гастон, по обыкновению бодрый и расторопный, почтительно кланяясь, сообщил, что усопшие покоятся под главным залом, нужно только спуститься по каменным ступеням, захватив с собой факел, ибо в подземелье темно, как в аду.
– Леди Кайра могла бы рассказать вам об этом, – закончил он, улыбнувшись хозяйке.
– Могла, но не пожелала.
– И с какой целью вы решили посетить обитель мертвых, сэр?
– Чтобы одолжить у них оружие.
– Одолжить? – вскипела Кайра.
– Именно, леди. Почти все они были добрыми шотландцами и, полагаю, рады помочь освобождению своей родины.
Принеси факел, Гастон.
– Да, сэр.
Джон взял факел, а Аррен крепко сжал руку Кайры.
По мере того как они спускались все ниже, становилось холоднее. Подходящее место, отметил Аррен, высокочтимые покойники Шокейна наверняка превратились в лед.
Наконец они миновали арочный проход, сооруженный задолго до пришествия норманнов, и вошли в просторный склеп с каменными полками, на которых покоились дамы в роскошных нарядах и мужчины в, доспехах.
Лишь ткань саванов отделяла покойников от мира живых., Джон оказался прав: многие владельцы замка и их рыцари были преданы вечности в полном боевом облачении. Мечи тускло поблескивали в свете факела, который нес Джон, шагавший впереди.
– Здесь полно оружия! – воскликнул Аррен.
Он шагал вдоль полок, ничуть не смущенный видом мертвых тел; некоторые почти не изменились в холоде подземелья, другие превратились в скелеты. Отбросив саван одного из покойников, Аррен взял в руку великолепный клеймор, лежавший по левую сторону от тела. Кайра дернулась, попытавшись высвободиться.
Он вздрогнул, ибо настолько увлекся, что почти забыл о ней.
Ее лицо было пепельным.
– Вы знаете, миледи, об очередном подвиге Кинси Дэрроу? Нет? Он убил моего старого друга. И вы смеете утверждать, что я совершаю преступление? Ладно, давайте выбираться отсюда. Здесь столько оружия, что нужно прислать за ним людей.
Аррен направился к выходу, увлекая ее за собой, но, к его изумлению, она уперлась.
– Только не моего отца! – умоляюще прошептала она. – Пожалуйста, не трогай моего отца!
На каменных полках были высечены имена покойников.
Старый лорд Шокейна лежал рядом с телом, которое Аррен только что потревожил.
– А чем же ты хотела проткнуть меня в часовне? Я думал, это меч твоего отца.
– Нет, мой собственный.
Ну конечно. Если она ради забавы увлекалась мужскими играми, ей должны были изготовить меч полегче.
– Не тревожьте моего отца, – повторила она.
Джон кашлянул у них за спиной.
– Думаю, один меч погоды не сделает.
– Отдайте мне свой меч, тогда мы не тронем оружие вашего отца, миледи.
– Ваши люди забрали его после схватки в часовне.
– И все же, миледи, решайте.
– Не трогайте меч моего отца.
Аррен молча смотрел на нее, потом взглянул на Джона.
– Я пришлю тебе людей. Соберите все годное оружие и проследи за тем, чтобы тело лорда Бонифейса не тревожили.
– Хорошо, Аррен.
– А вы, миледи…
– Я вернусь в башню, сэр.
– Да, так будет лучше, – улыбнулся он.
Эдуард грабил церкви, после чего сжигал их дотла, де Морей с Уоллесом придерживались той же тактики. А поскольку будущее мятежных шотландцев оставалось весьма неопределенным и один Бог ведал, не спасет ли золотая безделушка чью-нибудь жизнь, если военная удача отвернется от них, Аррен позволил снять с покойников украшения, но распорядился почтительно завернуть тела в саваны. Когда все закончилось, он велел отцу Корригану снова благословить умерших.
Священник ехидно заметил, что не знает, какая молитва применима к ограблению покойников, однако постарается найти подходящую. Вечером мертвых наконец оставили в покое, и отец Корриган сообщил Аррену, что все исполнил.
Шокейн затих, только дозорные бодрствовали на своих постах. Аррен не ожидал, что понадобится священнику в такой поздний час.
– Вас ужасает, святой отец, что мы ограбили мертвых? – поинтересовался он, небрежно прислонившись стене. Летняя ночь была прекрасной, на удивление теплой, и он пришел сюда отдохнуть. Если бы не каменные стены, впитавшие холод веков, можно было бы не разводить огонь даже в предрассветные часы. На черном куполе неба сияли яркие звезды, легкий ветерок ласкал кожу.
– Я слышал, что вы сказали по этому поводу леди Кайре, сэр. Мы совершаем куда более тяжкие преступления по отношению к живым.
– Только не вы, святой отец. Служителя Господа вряд ли можно упрекнуть в каких-либо преступлениях.
– Что мы знаем о людях, сэр Аррен? И у меня есть в прошлом тайные грехи.
Священник был высоким брюнетом с атлетической, как у воина, фигурой.
– Против живых или мертвых?
– Существуют разные грехи, сэр. Например, гордыня.
– Убийство.
– Похоть, тщеславие. Но гордыня – один из тягчайших грехов и весьма опасный по своим последствиям. Однако священнику негоже облегчать душу, каясь в грехах мирянину, каким бы мудрым и сильным тот ни был.
– Вы смеетесь надо мной, святой отец.
– Отнюдь, сэр Аррен. И поверьте, не осуждаю вас за грехи против мертвых.
– А против живых?
– Только против леди Кайры.
– Это вы и хотели мне сказать?
– Отказывать ближнему в прощении – величайший грех, сэр.
– Леди Кайра не просила у меня прощения.
– Но она и не согрешила против вас.
– А как насчет Кинси Дэрроу?
– Лорд Дэрроу ответит перед Господом.
– О нет, святой отец, передо мной.
– Возможно.
– А Эдуард? Что он скажет Всемогущему?
– Любой смертный в конце концов предстанет перед Божьим судом. Даже король.
– Мне отмщение, и аз воздам?
– Истинно так, сэр Аррен.
– Значит.., мы должны склониться перед Эдуардом?
– Я бы не смог. И виной тому – моя греховная гордость, – улыбнулся священник.
– Я уже говорил, что, когда уйду отсюда, оставлю леди в добром здравии. И клянусь вам, сдержу обещание.
– Этого недостаточно.
– Чего же вы хотите?
– Возьмите ее с собой.
– На поле боя? Невозможно! Бог знает, сумеем ли мы победить, не говоря уже о том, что миледи верна Эдуарду и Дэрроу.
– Сэр Аррен…
– Достаточно, святой отец. Спокойной ночи.
Поскольку священник уходить не собирался, ушел он и направился в башню, уверенный, что Кайра там. Они ведь заключили сделку, пусть даже без каких-либо обещаний. Наверное, сидит, по своему обыкновению, в кресле перед камином.
Но огонь едва теплился, а кресло оказалось пустым. Аррен огляделся, всматриваясь в темные углы, пока не сообразил, что Кайра лежит в постели, укрытая меховыми одеялами.
Тело мгновенно отреагировало.
Нельзя, чтобы она догадалась, как действует на него! Он стал неторопливо раздеваться, но Кайра не шевельнулась.
Притворяется спящей!
Избавившись от одежды, Аррен подошел к кровати, откинул мех. Она лежала к нему спиной, обнаженное тело золотилось в свете угасающего пламени Она возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но, против собственной воли погладив ее по спине, он насмешливо спросил:
– Полагаете, миледи, ваш отец согласился бы отдать свой меч в обмен на вашу честь?
В мгновение ока к его горлу было приставлено острие меча.
В изумрудных глазах Кайры сверкало торжество. Он замер, проклиная себя за глупость. Ему не суждено увидеть Шотландию свободной или хотя бы сложить за нее голову. Он умрет, причем как последний дурак.
– Вставайте, сэр Аррен! – приказала она.
Сжав зубы и подчиняясь нажиму острия, Аррен медленно выпрямился.
– Как видите, сэр, вам удалось завладеть не всем оружием в замке, Аррен не шевелился.
– Выходит, ты солгала, что мои люди забрали оружие, которого ты лишилась в честном поединке?
– Честном? Вы смеете говорить о чести?
– Мне не до разговоров. Собралась убивать, так убивай, иначе я отберу у тебя меч и ты пожалеешь об этом дне.
– Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! – Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. – Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.
– Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.
– Сэр, хочу заключить с вами сделку. Ваша жизнь в обмен на мою свободу.
Страсть и волнение, звучавшие в ее голосе, поражали.
Она стояла перед ним обнаженная, с мечом в руках, невыразимо прекрасная, с распущенными волосами, живая, как огонь. И все же… Аррен уловил колебание, чуть заметный признак слабости.
Он схватился за лезвие и отвел от своего горла, не обращая внимания на впившиеся в ладонь острые края. Кайра попыталась удержать меч, но теперь, когда непосредственная угроза его жизни миновала, Аррен так стиснул ее руки, сжимавшие рукоятку, что едва не раздавил кости. Обезоружив ее, Аррен забросил меч в дальний угол, потом схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.
– В следующий раз не медли ни секунды! Никогда не угрожай мужчине, если не готова убить.
Он подошел к камину, где теплился слабый огонь, и присел на корточки, рассматривая глубокие порезы на пальцах и ладони.
– Иди сюда!
Кайра не шелохнулась. Он моментально оказался рядом, опять схватил ее за волосы, грубо подтащил к камину и толкнул на шкуру.
– Придется вам позаботиться о моих ранах, миледи!
Кайра встала, ощущая гулкие удары сердца.
– У меня есть мазь, – начала она.
– Яд, полагаю.
– Я не хотела причинять вам боль.
– Кастрация – болезненная процедура, миледи.
– Если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы!
Неужели вам не хватает ума понять, что сила на стороне того, у кого меч?
Верно, черт побери! Она не воспользовалась своим преимуществом. Женщина вроде нее не способна на хладнокровное убийство.
Или он не прав?
– Давай свою мазь.
– Возможно, порезы нужно зашить.
– Возможно, ты пытаешься быть доброй, чтобы я не решил, что тебя устроит обычное повешение!
– Я умею накладывать швы…
– Порезы не такие глубокие. Неси мазь. Но если раны загноятся… – Аррен многозначительно умолк.
Она вернулась с небольшой баночкой, села перед ним на колени и занялась его рукой. Аккуратно перевязав ладонь полосками льняной ткани. Кайра подняла голову, но, встретив его взгляд, опустила глаза.
– Я сожалею, – тихо произнесла она.
– Конечно. Ведь ты не хотела меня убивать.
– Я никогда…
– Так хотела или нет? С тех пор как я захватил Шокейн, я никогда не знаю, что у тебя на уме. – Кайрa сидела потупившись. Тогда он заставил ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Я настолько груб и отвратителен?
Она судорожно сглотнула. В изумрудных глазах сверкнул огонь.
– Нет, идиот, ты не отвратителен!
– Идиот? – Его голос был опасно приятным.
– Нет, ты не настолько отвратителен.
– Я бы не стал ничего требовать за меч твоего отца. Я знал его и восхищался им.
– Ты вынудил меня заключить сделку.
– Я тебя не принуждал, если помнишь. Только позволил торговаться.
– Боже праведный! Значит… – начала Кайра, выходя из себя.
– Моя рука по-прежнему болит, миледи! – быстро перебил ее Аррен.
– Мазь хорошая, клянусь, – возразила она.
– Верю, и, значит, я правда дурак.
– Я пыталась облегчить твое состояние.
– Могла бы получше расстараться. – Он подошел к кровати, откинул здоровой рукой одеяло и лег.
– Ты же сказал, что не заключал никакой сделки!
– Да, не заключал.
– А теперь…
– Ты пыталась меня убить.
– Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.
– Почему нет?
– Потому что.., я…
– Это вполне естественно. Я захватил Шокейн, погубил тебя из-за твоего драгоценного жениха, который рыщет по окрестностям, убивая старых воинов. Я испортил тебе жизнь.
– Да! – отозвалась Кайра с удивившей его горячностью.
– Тогда…
– Я не хотела убивать. Вспомните, сэр, у меня была такая возможность, но я проявила милосердие.
– Я успел тебя обезоружить.
– Потому что я колебалась.
– Пожалуй. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали.
Ты пыталась меня убить, но я тебе не позволил. Миледи, я ужасно зол, рука действительно болит, но выбор по-прежнему за вами.
– Какой выбор?
– Шкура все еще лежит у камина.
– И ты позволишь мне спать рядом? Вдруг у меня припрятано другое оружие?
– Тогда придется тебя связать и подвесить на стене.
Кайра опустила голову, пряча улыбку.
– Я не собиралась…
– Миледи, вы приставили мне к горлу меч и знаете, как им пользоваться.
Она кивнула.
Потом медленно, нагая и грациозная, пошла к нему.
Остановившись у постели, на секунду заколебалась, потом нырнула под одеяло и перелезла через него на середину, где спала прежде.
Она пришла, этого достаточно.
Аррен тут же схватил ее в объятия и нашел губы. Чресла будто опалило, желание едва не согнуло его пополам. Он жадно целовал ее, а рука скользила по округлостям и изгибам ее тела.
Она пылко откликнулась на его страстный поцелуй, всхлипнула, когда он втянул в рот сосок, и затрепетала, когда он раздвинул ей бедра. Но Аррен утолял свой голод, покрывая бесчисленными поцелуями гладкий живот и бедра, упиваясь влагой между ними, потом снова вернулся к губам. Кайра гладила его плечи, руки, спину, не оставляя без внимания ни дюйма. А когда ее пальцы обхватили чресла, Аррена словно пронзили огненные стрелы.
Он поймал ее руки и, охваченный неистовым желанием, погрузился в ждущее его лоно, забыв обо всем на свете. Она двигалась вместе с ним, ему навстречу, изгибалась, встречая, снова отступала. Ее вид, стоны, запах усиливали его желание. Наконец он услышал короткий всхлип, ощутил содрогание ее тела, и его захлестнула жаркая волна.
Хотя все кончилось, он не желал выпускать ее из объятий. Господи, что она с ним делает, при всей своей неопытности и даже не прилагая к этому усилий…
Аррен закрыл глаза, вдыхая запах ее волос, думая о женщине, которую прижимал к себе, о старом друге, гордом Макдональдс, о его страшной кончине, о грядущих битвах за свободу Шотландии.
– Неужели придется связывать вас, миледи? – тихо спросил он. – Меч, кинжал, снова меч. Чего мне ждать в следующий раз?
Ее голова лежала у него на груди, спутанные волосы щекотали его тело, рука покоилась на его животе.
– Тебе нечего опасаться, клянусь. – Она подняла голову и посмотрела на него. – Я сложила оружие. В обмен на меч отца!
Не может не торговаться. Впрочем, в ее голосе была искренняя мольба.
– Сложила оружие? Разве я не отобрал его? Или ты отдала свой меч добровольно?
Кайра не отвечала.
Аррен решил не настаивать.
Гордыня – величайший грех, как сказал отец Корриган.
Но если это и грех, то он не чужд и ему самому.
– Пожалуйста, не связывай меня.
– Не беспокойтесь, миледи, я не собираюсь подвешивать вас на стене.
– Знаю, но.., и здесь.., не надо. Пожалуйста.
– Ты пыталась убить меня.
– Да не собиралась я тебя убивать!
– И выпотрошить.
– Нет!
– Кастрировать!
– Уж это точно не входило в мои намерения! – вспыхнула Кайра.
– У меня сложилось другое впечатление.
– Я хотела показать тебе…
– Силу. О да, в попытках освободиться от меня.
Кайра молчала.
С минуту Аррен смотрел на нее.
– Неужели ты так хочешь свободы?
– А ты бы не хотел? – парировала она.
Он покачал головой:
– Мы в разном положении, миледи. Ты здесь живешь, а я как пришел, так и уйду.
– Когда, сэр? Назовите день, когда вы оставите замок.
Не на время, а насовсем. – Голос звучал холодно, изумрудные глаза потемнели.
– Ты же знаешь, что я не могу назвать день! – нетерпеливо ответил Аррен.
– Чему же вы тогда удивляетесь, сэр? – прошептала Кайра. – По-твоему, я должна спокойно ждать, очаровательная и любезная, пока ты решишь, что забрал у меня все и пора идти дальше?
– Такова жизнь, – устало произнес Аррен, коснувшись ее щеки. – Ты получишь свободу. Большего я не могу тебе дать. Вы ее получите, миледи. В свое время.
– Да, я ее получу, – согласилась Кайра.
Но не признав свое поражение. А пока…
Аррен снова прижал ее голову к своей груди.
И оба заснули.
Глава 12
Голова непокрыта, длинные золотисто-рыжие волосы распущены, глаза изумрудно-зеленые.
– Вы способны пасть так низко, сэр, и грабить мертвых?
В ее голосе звучали страсть и негодование. Да, Кайра обладает не только редкостной красотой, но и силой духа, внутренним огнем, которые неодолимо притягивали Аррена.
И если Дэрроу не хватил удар при известии, что он потерял Кайру, значит, он величайший на свете олух.
– Вы слышите меня, сэр? Трудно представить более гнусное преступление, чем ограбление усопших! Господь не простит вам такого деяния.
– О! Господь обсуждает с вами, что он простит, а чего нет? Вы общались с ним, сидя в добровольном заточении, которым наслаждались в последние дни? Придется вас разочаровать. Он меня простит, ибо это меньшее преступление, чем отбирать жизнь у живых. Идем, Джон, в усыпальницу.
Кайра, пойдешь с нами и будешь молиться за нас с чисто христианским смирением, которое так рьяно проповедуешь.
Кстати, где покоятся мертвые? В часовне?
Она не удостоила его ответом и начала, подниматься по лестнице. Когда Аррен поймал ее за руку и она посмотрела на него сверху вниз, он увидел в ее глазах слезы.
– Если ты думаешь, что я стану помогать тебе…
– Но пойти со мной тебе придется. Джей, найди Гастона и узнай, где находится усыпальница.
Гастон, по обыкновению бодрый и расторопный, почтительно кланяясь, сообщил, что усопшие покоятся под главным залом, нужно только спуститься по каменным ступеням, захватив с собой факел, ибо в подземелье темно, как в аду.
– Леди Кайра могла бы рассказать вам об этом, – закончил он, улыбнувшись хозяйке.
– Могла, но не пожелала.
– И с какой целью вы решили посетить обитель мертвых, сэр?
– Чтобы одолжить у них оружие.
– Одолжить? – вскипела Кайра.
– Именно, леди. Почти все они были добрыми шотландцами и, полагаю, рады помочь освобождению своей родины.
Принеси факел, Гастон.
– Да, сэр.
Джон взял факел, а Аррен крепко сжал руку Кайры.
По мере того как они спускались все ниже, становилось холоднее. Подходящее место, отметил Аррен, высокочтимые покойники Шокейна наверняка превратились в лед.
Наконец они миновали арочный проход, сооруженный задолго до пришествия норманнов, и вошли в просторный склеп с каменными полками, на которых покоились дамы в роскошных нарядах и мужчины в, доспехах.
Лишь ткань саванов отделяла покойников от мира живых., Джон оказался прав: многие владельцы замка и их рыцари были преданы вечности в полном боевом облачении. Мечи тускло поблескивали в свете факела, который нес Джон, шагавший впереди.
– Здесь полно оружия! – воскликнул Аррен.
Он шагал вдоль полок, ничуть не смущенный видом мертвых тел; некоторые почти не изменились в холоде подземелья, другие превратились в скелеты. Отбросив саван одного из покойников, Аррен взял в руку великолепный клеймор, лежавший по левую сторону от тела. Кайра дернулась, попытавшись высвободиться.
Он вздрогнул, ибо настолько увлекся, что почти забыл о ней.
Ее лицо было пепельным.
– Вы знаете, миледи, об очередном подвиге Кинси Дэрроу? Нет? Он убил моего старого друга. И вы смеете утверждать, что я совершаю преступление? Ладно, давайте выбираться отсюда. Здесь столько оружия, что нужно прислать за ним людей.
Аррен направился к выходу, увлекая ее за собой, но, к его изумлению, она уперлась.
– Только не моего отца! – умоляюще прошептала она. – Пожалуйста, не трогай моего отца!
На каменных полках были высечены имена покойников.
Старый лорд Шокейна лежал рядом с телом, которое Аррен только что потревожил.
– А чем же ты хотела проткнуть меня в часовне? Я думал, это меч твоего отца.
– Нет, мой собственный.
Ну конечно. Если она ради забавы увлекалась мужскими играми, ей должны были изготовить меч полегче.
– Не тревожьте моего отца, – повторила она.
Джон кашлянул у них за спиной.
– Думаю, один меч погоды не сделает.
– Отдайте мне свой меч, тогда мы не тронем оружие вашего отца, миледи.
– Ваши люди забрали его после схватки в часовне.
– И все же, миледи, решайте.
– Не трогайте меч моего отца.
Аррен молча смотрел на нее, потом взглянул на Джона.
– Я пришлю тебе людей. Соберите все годное оружие и проследи за тем, чтобы тело лорда Бонифейса не тревожили.
– Хорошо, Аррен.
– А вы, миледи…
– Я вернусь в башню, сэр.
– Да, так будет лучше, – улыбнулся он.
* * *
В склепе было не только оружие. Тела покойников украшали медальоны, золотые и серебряные цепи и броши, поэтому следовало решить, как поступить с драгоценностями.Эдуард грабил церкви, после чего сжигал их дотла, де Морей с Уоллесом придерживались той же тактики. А поскольку будущее мятежных шотландцев оставалось весьма неопределенным и один Бог ведал, не спасет ли золотая безделушка чью-нибудь жизнь, если военная удача отвернется от них, Аррен позволил снять с покойников украшения, но распорядился почтительно завернуть тела в саваны. Когда все закончилось, он велел отцу Корригану снова благословить умерших.
Священник ехидно заметил, что не знает, какая молитва применима к ограблению покойников, однако постарается найти подходящую. Вечером мертвых наконец оставили в покое, и отец Корриган сообщил Аррену, что все исполнил.
Шокейн затих, только дозорные бодрствовали на своих постах. Аррен не ожидал, что понадобится священнику в такой поздний час.
– Вас ужасает, святой отец, что мы ограбили мертвых? – поинтересовался он, небрежно прислонившись стене. Летняя ночь была прекрасной, на удивление теплой, и он пришел сюда отдохнуть. Если бы не каменные стены, впитавшие холод веков, можно было бы не разводить огонь даже в предрассветные часы. На черном куполе неба сияли яркие звезды, легкий ветерок ласкал кожу.
– Я слышал, что вы сказали по этому поводу леди Кайре, сэр. Мы совершаем куда более тяжкие преступления по отношению к живым.
– Только не вы, святой отец. Служителя Господа вряд ли можно упрекнуть в каких-либо преступлениях.
– Что мы знаем о людях, сэр Аррен? И у меня есть в прошлом тайные грехи.
Священник был высоким брюнетом с атлетической, как у воина, фигурой.
– Против живых или мертвых?
– Существуют разные грехи, сэр. Например, гордыня.
– Убийство.
– Похоть, тщеславие. Но гордыня – один из тягчайших грехов и весьма опасный по своим последствиям. Однако священнику негоже облегчать душу, каясь в грехах мирянину, каким бы мудрым и сильным тот ни был.
– Вы смеетесь надо мной, святой отец.
– Отнюдь, сэр Аррен. И поверьте, не осуждаю вас за грехи против мертвых.
– А против живых?
– Только против леди Кайры.
– Это вы и хотели мне сказать?
– Отказывать ближнему в прощении – величайший грех, сэр.
– Леди Кайра не просила у меня прощения.
– Но она и не согрешила против вас.
– А как насчет Кинси Дэрроу?
– Лорд Дэрроу ответит перед Господом.
– О нет, святой отец, передо мной.
– Возможно.
– А Эдуард? Что он скажет Всемогущему?
– Любой смертный в конце концов предстанет перед Божьим судом. Даже король.
– Мне отмщение, и аз воздам?
– Истинно так, сэр Аррен.
– Значит.., мы должны склониться перед Эдуардом?
– Я бы не смог. И виной тому – моя греховная гордость, – улыбнулся священник.
– Я уже говорил, что, когда уйду отсюда, оставлю леди в добром здравии. И клянусь вам, сдержу обещание.
– Этого недостаточно.
– Чего же вы хотите?
– Возьмите ее с собой.
– На поле боя? Невозможно! Бог знает, сумеем ли мы победить, не говоря уже о том, что миледи верна Эдуарду и Дэрроу.
– Сэр Аррен…
– Достаточно, святой отец. Спокойной ночи.
Поскольку священник уходить не собирался, ушел он и направился в башню, уверенный, что Кайра там. Они ведь заключили сделку, пусть даже без каких-либо обещаний. Наверное, сидит, по своему обыкновению, в кресле перед камином.
Но огонь едва теплился, а кресло оказалось пустым. Аррен огляделся, всматриваясь в темные углы, пока не сообразил, что Кайра лежит в постели, укрытая меховыми одеялами.
Тело мгновенно отреагировало.
Нельзя, чтобы она догадалась, как действует на него! Он стал неторопливо раздеваться, но Кайра не шевельнулась.
Притворяется спящей!
Избавившись от одежды, Аррен подошел к кровати, откинул мех. Она лежала к нему спиной, обнаженное тело золотилось в свете угасающего пламени Она возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но, против собственной воли погладив ее по спине, он насмешливо спросил:
– Полагаете, миледи, ваш отец согласился бы отдать свой меч в обмен на вашу честь?
В мгновение ока к его горлу было приставлено острие меча.
В изумрудных глазах Кайры сверкало торжество. Он замер, проклиная себя за глупость. Ему не суждено увидеть Шотландию свободной или хотя бы сложить за нее голову. Он умрет, причем как последний дурак.
– Вставайте, сэр Аррен! – приказала она.
Сжав зубы и подчиняясь нажиму острия, Аррен медленно выпрямился.
– Как видите, сэр, вам удалось завладеть не всем оружием в замке, Аррен не шевелился.
– Выходит, ты солгала, что мои люди забрали оружие, которого ты лишилась в честном поединке?
– Честном? Вы смеете говорить о чести?
– Мне не до разговоров. Собралась убивать, так убивай, иначе я отберу у тебя меч и ты пожалеешь об этом дне.
– Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! – Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. – Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.
– Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.
– Сэр, хочу заключить с вами сделку. Ваша жизнь в обмен на мою свободу.
Страсть и волнение, звучавшие в ее голосе, поражали.
Она стояла перед ним обнаженная, с мечом в руках, невыразимо прекрасная, с распущенными волосами, живая, как огонь. И все же… Аррен уловил колебание, чуть заметный признак слабости.
Он схватился за лезвие и отвел от своего горла, не обращая внимания на впившиеся в ладонь острые края. Кайра попыталась удержать меч, но теперь, когда непосредственная угроза его жизни миновала, Аррен так стиснул ее руки, сжимавшие рукоятку, что едва не раздавил кости. Обезоружив ее, Аррен забросил меч в дальний угол, потом схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.
– В следующий раз не медли ни секунды! Никогда не угрожай мужчине, если не готова убить.
Он подошел к камину, где теплился слабый огонь, и присел на корточки, рассматривая глубокие порезы на пальцах и ладони.
– Иди сюда!
Кайра не шелохнулась. Он моментально оказался рядом, опять схватил ее за волосы, грубо подтащил к камину и толкнул на шкуру.
– Придется вам позаботиться о моих ранах, миледи!
Кайра встала, ощущая гулкие удары сердца.
– У меня есть мазь, – начала она.
– Яд, полагаю.
– Я не хотела причинять вам боль.
– Кастрация – болезненная процедура, миледи.
– Если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы!
Неужели вам не хватает ума понять, что сила на стороне того, у кого меч?
Верно, черт побери! Она не воспользовалась своим преимуществом. Женщина вроде нее не способна на хладнокровное убийство.
Или он не прав?
– Давай свою мазь.
– Возможно, порезы нужно зашить.
– Возможно, ты пытаешься быть доброй, чтобы я не решил, что тебя устроит обычное повешение!
– Я умею накладывать швы…
– Порезы не такие глубокие. Неси мазь. Но если раны загноятся… – Аррен многозначительно умолк.
Она вернулась с небольшой баночкой, села перед ним на колени и занялась его рукой. Аккуратно перевязав ладонь полосками льняной ткани. Кайра подняла голову, но, встретив его взгляд, опустила глаза.
– Я сожалею, – тихо произнесла она.
– Конечно. Ведь ты не хотела меня убивать.
– Я никогда…
– Так хотела или нет? С тех пор как я захватил Шокейн, я никогда не знаю, что у тебя на уме. – Кайрa сидела потупившись. Тогда он заставил ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Я настолько груб и отвратителен?
Она судорожно сглотнула. В изумрудных глазах сверкнул огонь.
– Нет, идиот, ты не отвратителен!
– Идиот? – Его голос был опасно приятным.
– Нет, ты не настолько отвратителен.
– Я бы не стал ничего требовать за меч твоего отца. Я знал его и восхищался им.
– Ты вынудил меня заключить сделку.
– Я тебя не принуждал, если помнишь. Только позволил торговаться.
– Боже праведный! Значит… – начала Кайра, выходя из себя.
– Моя рука по-прежнему болит, миледи! – быстро перебил ее Аррен.
– Мазь хорошая, клянусь, – возразила она.
– Верю, и, значит, я правда дурак.
– Я пыталась облегчить твое состояние.
– Могла бы получше расстараться. – Он подошел к кровати, откинул здоровой рукой одеяло и лег.
– Ты же сказал, что не заключал никакой сделки!
– Да, не заключал.
– А теперь…
– Ты пыталась меня убить.
– Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.
– Почему нет?
– Потому что.., я…
– Это вполне естественно. Я захватил Шокейн, погубил тебя из-за твоего драгоценного жениха, который рыщет по окрестностям, убивая старых воинов. Я испортил тебе жизнь.
– Да! – отозвалась Кайра с удивившей его горячностью.
– Тогда…
– Я не хотела убивать. Вспомните, сэр, у меня была такая возможность, но я проявила милосердие.
– Я успел тебя обезоружить.
– Потому что я колебалась.
– Пожалуй. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали.
Ты пыталась меня убить, но я тебе не позволил. Миледи, я ужасно зол, рука действительно болит, но выбор по-прежнему за вами.
– Какой выбор?
– Шкура все еще лежит у камина.
– И ты позволишь мне спать рядом? Вдруг у меня припрятано другое оружие?
– Тогда придется тебя связать и подвесить на стене.
Кайра опустила голову, пряча улыбку.
– Я не собиралась…
– Миледи, вы приставили мне к горлу меч и знаете, как им пользоваться.
Она кивнула.
Потом медленно, нагая и грациозная, пошла к нему.
Остановившись у постели, на секунду заколебалась, потом нырнула под одеяло и перелезла через него на середину, где спала прежде.
Она пришла, этого достаточно.
Аррен тут же схватил ее в объятия и нашел губы. Чресла будто опалило, желание едва не согнуло его пополам. Он жадно целовал ее, а рука скользила по округлостям и изгибам ее тела.
Она пылко откликнулась на его страстный поцелуй, всхлипнула, когда он втянул в рот сосок, и затрепетала, когда он раздвинул ей бедра. Но Аррен утолял свой голод, покрывая бесчисленными поцелуями гладкий живот и бедра, упиваясь влагой между ними, потом снова вернулся к губам. Кайра гладила его плечи, руки, спину, не оставляя без внимания ни дюйма. А когда ее пальцы обхватили чресла, Аррена словно пронзили огненные стрелы.
Он поймал ее руки и, охваченный неистовым желанием, погрузился в ждущее его лоно, забыв обо всем на свете. Она двигалась вместе с ним, ему навстречу, изгибалась, встречая, снова отступала. Ее вид, стоны, запах усиливали его желание. Наконец он услышал короткий всхлип, ощутил содрогание ее тела, и его захлестнула жаркая волна.
Хотя все кончилось, он не желал выпускать ее из объятий. Господи, что она с ним делает, при всей своей неопытности и даже не прилагая к этому усилий…
Аррен закрыл глаза, вдыхая запах ее волос, думая о женщине, которую прижимал к себе, о старом друге, гордом Макдональдс, о его страшной кончине, о грядущих битвах за свободу Шотландии.
– Неужели придется связывать вас, миледи? – тихо спросил он. – Меч, кинжал, снова меч. Чего мне ждать в следующий раз?
Ее голова лежала у него на груди, спутанные волосы щекотали его тело, рука покоилась на его животе.
– Тебе нечего опасаться, клянусь. – Она подняла голову и посмотрела на него. – Я сложила оружие. В обмен на меч отца!
Не может не торговаться. Впрочем, в ее голосе была искренняя мольба.
– Сложила оружие? Разве я не отобрал его? Или ты отдала свой меч добровольно?
Кайра не отвечала.
Аррен решил не настаивать.
Гордыня – величайший грех, как сказал отец Корриган.
Но если это и грех, то он не чужд и ему самому.
– Пожалуйста, не связывай меня.
– Не беспокойтесь, миледи, я не собираюсь подвешивать вас на стене.
– Знаю, но.., и здесь.., не надо. Пожалуйста.
– Ты пыталась убить меня.
– Да не собиралась я тебя убивать!
– И выпотрошить.
– Нет!
– Кастрировать!
– Уж это точно не входило в мои намерения! – вспыхнула Кайра.
– У меня сложилось другое впечатление.
– Я хотела показать тебе…
– Силу. О да, в попытках освободиться от меня.
Кайра молчала.
С минуту Аррен смотрел на нее.
– Неужели ты так хочешь свободы?
– А ты бы не хотел? – парировала она.
Он покачал головой:
– Мы в разном положении, миледи. Ты здесь живешь, а я как пришел, так и уйду.
– Когда, сэр? Назовите день, когда вы оставите замок.
Не на время, а насовсем. – Голос звучал холодно, изумрудные глаза потемнели.
– Ты же знаешь, что я не могу назвать день! – нетерпеливо ответил Аррен.
– Чему же вы тогда удивляетесь, сэр? – прошептала Кайра. – По-твоему, я должна спокойно ждать, очаровательная и любезная, пока ты решишь, что забрал у меня все и пора идти дальше?
– Такова жизнь, – устало произнес Аррен, коснувшись ее щеки. – Ты получишь свободу. Большего я не могу тебе дать. Вы ее получите, миледи. В свое время.
– Да, я ее получу, – согласилась Кайра.
Но не признав свое поражение. А пока…
Аррен снова прижал ее голову к своей груди.
И оба заснули.
Глава 12
Уильям Уоллес был настоящим великаном.
Плотный, со стальными мускулами, несгибаемым духом и железной волей.
Эндрю де Морей хотя и уступал ему в габаритах, казался не менее сильным, а то, что он делал, возможно, придавало ему больший вес, его имя было известно повсюду. Обладая властью и богатством, он многое поставил на карту и многим рисковал, чтобы освободить Шотландию от ига англичан.
Несмотря на сокрушительное поражение при Ирвине, успехи де Морея и Уоллеса, а также людей, подобных Аррену, которые захватывали английские крепости, были настолько значительными, что шотландские бароны, дрожавшие перед могуществом англичан, собирались рискнуть последним в надежде получить неизмеримо больше.
Не все из прибывающих к месту сбора заслуживали доверия, но де Морей с Уоллесом в один голос уверяли Аррена, что даже в гуще сражения никогда не знают, на кого можно положиться.
– Говорят, у вас много людей, – сказал Уоллес, поставив ногу на бревно. – И кажется, вы отрабатываете приемы, которые могут пригодиться в бою против английской конницы.
Де Морей, Уоллес, Джон, Аррен, Джей, Рагнор сидели у костра на небольшой поляне. В лесу было полно людей: ополчение Уоллеса, воины де Морея и те, кто встал под их знамена.
Аррен не сомневался, что к организации этой встречи приложил руку епископ Уишарт. Многие в Шотландии относились к знати и церковникам с известной осторожностью, но старый епископ оставался истинным шотландцем, невзирая на волю королей и церкви. Он считал обоих предводителей наиболее достойными претендентами на роль лидеров восстания и наверняка сделал все, чтобы они заключили союз. Де Морей был прекрасно одет и вооружен, а Уоллес выглядел простым рыцарем, хотя захватил достаточно крепостей, где имелось самое разнообразное оружие и доспехи. Тем не менее тяжелым латам он предпочитал маневренность и свободу движений.
– Да, Уильям, мы отрабатываем приемы, упражняемся с пиками, щитами, мечами, боевыми топорами и другим оружием. Мои воины теперь знают, как противостоять английской коннице и защищаться от уэльских лучников. Среди нас есть рыцари, хорошо обученные и закаленные в сражениях, но есть вчерашние крестьяне, рыбаки, даже астролог, повар и учитель латыни. Многие жили и работали в Хокс-Кейне, от которого, как вы слышали, мало что осталось.
– Еще бы не слышать! – с горечью отозвался Уоллес. – Значит, не осталось ничего, да?
– Земля осталась. Да руины. Но когда придет время…
– Оно придет. Когда Шотландия будет принадлежать шотландцам. – Уоллес поднял бурдюк с элем, к которому они все по очереди прикладывались. – За ваш клан, друзья мои, за храбрых воинов, преданных нашему делу!
Джон и Аррен переглянулись.
– Наш клан слишком многочисленный, чтобы я мог поручиться за всех, – ответил Джон. – Основная часть людей живет в окрестностях Стерлинга, но есть родственники и на островах, и в северной Шотландии. Как ты помнишь, Уильям, мой отец не рвался воевать.
Уоллес дружески хлопнул его по плечу, и богатырская рука чуть не свалила Джона с бревна, на котором он сидел.
– Но твой отец давал нам укрытие, хотя в отличие от нас подписал клятву верности. К тому же он старый человек, а эта война для молодых.
– Да, наш клан многочисленный, только имейте в виду, что одни поддерживают Комина, а другие – Брюса, – заметил Аррен.
– Главное, чтобы они были за свободу.
– Тогда мы с вами, – сказал Джон. – Да ты и сам знаешь.
– Знаю.
– Говорят, сэр Ричард Ланди переметнулся к англичанам? – спросил Аррен.
– Да, – подтвердил де Морей. – Еще одно свидетельство того, что никогда не знаешь, кто на твоей стороне, пока не дойдет до схватки.
Аррен внимательно наблюдал за ним. Уверенный голос, твердый взгляд производили сильное впечатление. У де Морея была репутация талантливого полководца, умевшего выбрать выгодную позицию, заманить конницу врага в болото или скрыться от лучников в чаще. А главное, он знал, как нанести противнику значительный урон и вовремя отступить, чтобы избежать возмездия. Накопив достаточно сил, он перешел от тактики внезапных ударов к захвату крепостей и к настоящему моменту удерживал несколько замков.
– Что верно, то верно, единства нет, – согласился Уоллес. – Но мы один народ, священники и миряне, богатые и бедные. Мы шотландцы! И больше не желаем терпеть гнет англичан и необоснованные притязания их короля. К сожалению, для юного Брюса корона важнее, чем судьба родины, но, видит Бог, он скоро поймет, что Эдуард никому не отдаст королевства.
– И когда пробьет час, мы будем готовы, клянусь, – твердо сказал де Морей. – До сих пор мы нападали то здесь, то там, грабя английские обозы. Но теперь армии пришли в движение, мы уже выбрали позицию, нужно только определить время сражения и поставить всех в известность. Учитывая приемы, которые вы отрабатываете, за вами левый фланг, где ожидается атака конницы Эдуарда.
Де Морей принялся чертить на земле, Аррен внимательно наблюдал.
– Крессингхэм уверен, что достаточно прикрикнуть на нас, топнуть ногой, и мы запросим мира, разбежимся кто куда, заплатив выкуп. Но мы не для того здесь собрались, чтобы просить о мире.
– Пусть не рассчитывают! – поддержал его Уоллес, вставая.
Аррен, отнюдь не коротышка, снова поразился габаритам этого человека. Меч длиной почти в человеческий рост представлял собой грозное оружие, которое Уоллес без колебаний пускал в ход, верша справедливость.
Остальные тоже поднялись. Аррен пожал руки вождям.
Они не нуждались в клятвах и письменных соглашениях, чтобы знать, что союз заключен, и хорошо представляли свою участь в случае поражения.
Джон стоял рядом с кузеном, пока тот седлал коня, собираясь в обратный путь.
– Как дела в замке?
– спросил он.
– Нормально. Отличная крепость, хорошие люди.
– Возможно. Только не забывай, что не всем можно доверять, – напомнил Джон.
– Да? – мрачно осведомился Аррен.
– Сражение не за горами, но пока Уоллес формирует армию, нельзя, чтобы англичане пронюхали, где его искать.
– На что ты намекаешь, Джон? Мои люди…
– Им я доверяю.
– Тогда…
– Будь осторожен с ней, Аррен.
– Не понял, кузен.
– Не говори ничего ей. Никогда.
– Ей?
– Леди Кайре.
– Я не привык делиться мыслями и планами даже со своими людьми И тем более не собираюсь изливать душу женщине, которая поклялась в верности английскому королю.
– Напрасно злишься, Аррен! Я лишь хочу предостеречь тебя. Она красива, соблазнительна… Более того! Умна и хорошо понимает, что происходит. Она слишком необычна, и это настораживает. Кругом вражеские армии. Если она узнает о наших планах, Уоллесе, предстоящем сражении и, не дай Бог, сбежит… В общем, она может стать опасной. Постарайся не забывать об этом, находясь во власти ее чар.
– Я не нахожусь во власти чар, – отрезал Аррен. – И никогда не забываю о Хокс-Кейне.
– Да, это твой боевой клич. Не злись, я предостерег тебя потому, что сам восхищаюсь ею, но без колебаний рассек бы ее надвое, если бы заподозрил в предательстве. Хотя я не настолько знаком с ней, как ты.
– Я не убийца, кузен, однако ничего не забыл. Ничего!
Кивнув, Джон отступил назад, а Аррен подъехал к Джею и Рагнору, терпеливо поджидавшим его в стороне.
Плотный, со стальными мускулами, несгибаемым духом и железной волей.
Эндрю де Морей хотя и уступал ему в габаритах, казался не менее сильным, а то, что он делал, возможно, придавало ему больший вес, его имя было известно повсюду. Обладая властью и богатством, он многое поставил на карту и многим рисковал, чтобы освободить Шотландию от ига англичан.
Несмотря на сокрушительное поражение при Ирвине, успехи де Морея и Уоллеса, а также людей, подобных Аррену, которые захватывали английские крепости, были настолько значительными, что шотландские бароны, дрожавшие перед могуществом англичан, собирались рискнуть последним в надежде получить неизмеримо больше.
Не все из прибывающих к месту сбора заслуживали доверия, но де Морей с Уоллесом в один голос уверяли Аррена, что даже в гуще сражения никогда не знают, на кого можно положиться.
– Говорят, у вас много людей, – сказал Уоллес, поставив ногу на бревно. – И кажется, вы отрабатываете приемы, которые могут пригодиться в бою против английской конницы.
Де Морей, Уоллес, Джон, Аррен, Джей, Рагнор сидели у костра на небольшой поляне. В лесу было полно людей: ополчение Уоллеса, воины де Морея и те, кто встал под их знамена.
Аррен не сомневался, что к организации этой встречи приложил руку епископ Уишарт. Многие в Шотландии относились к знати и церковникам с известной осторожностью, но старый епископ оставался истинным шотландцем, невзирая на волю королей и церкви. Он считал обоих предводителей наиболее достойными претендентами на роль лидеров восстания и наверняка сделал все, чтобы они заключили союз. Де Морей был прекрасно одет и вооружен, а Уоллес выглядел простым рыцарем, хотя захватил достаточно крепостей, где имелось самое разнообразное оружие и доспехи. Тем не менее тяжелым латам он предпочитал маневренность и свободу движений.
– Да, Уильям, мы отрабатываем приемы, упражняемся с пиками, щитами, мечами, боевыми топорами и другим оружием. Мои воины теперь знают, как противостоять английской коннице и защищаться от уэльских лучников. Среди нас есть рыцари, хорошо обученные и закаленные в сражениях, но есть вчерашние крестьяне, рыбаки, даже астролог, повар и учитель латыни. Многие жили и работали в Хокс-Кейне, от которого, как вы слышали, мало что осталось.
– Еще бы не слышать! – с горечью отозвался Уоллес. – Значит, не осталось ничего, да?
– Земля осталась. Да руины. Но когда придет время…
– Оно придет. Когда Шотландия будет принадлежать шотландцам. – Уоллес поднял бурдюк с элем, к которому они все по очереди прикладывались. – За ваш клан, друзья мои, за храбрых воинов, преданных нашему делу!
Джон и Аррен переглянулись.
– Наш клан слишком многочисленный, чтобы я мог поручиться за всех, – ответил Джон. – Основная часть людей живет в окрестностях Стерлинга, но есть родственники и на островах, и в северной Шотландии. Как ты помнишь, Уильям, мой отец не рвался воевать.
Уоллес дружески хлопнул его по плечу, и богатырская рука чуть не свалила Джона с бревна, на котором он сидел.
– Но твой отец давал нам укрытие, хотя в отличие от нас подписал клятву верности. К тому же он старый человек, а эта война для молодых.
– Да, наш клан многочисленный, только имейте в виду, что одни поддерживают Комина, а другие – Брюса, – заметил Аррен.
– Главное, чтобы они были за свободу.
– Тогда мы с вами, – сказал Джон. – Да ты и сам знаешь.
– Знаю.
– Говорят, сэр Ричард Ланди переметнулся к англичанам? – спросил Аррен.
– Да, – подтвердил де Морей. – Еще одно свидетельство того, что никогда не знаешь, кто на твоей стороне, пока не дойдет до схватки.
Аррен внимательно наблюдал за ним. Уверенный голос, твердый взгляд производили сильное впечатление. У де Морея была репутация талантливого полководца, умевшего выбрать выгодную позицию, заманить конницу врага в болото или скрыться от лучников в чаще. А главное, он знал, как нанести противнику значительный урон и вовремя отступить, чтобы избежать возмездия. Накопив достаточно сил, он перешел от тактики внезапных ударов к захвату крепостей и к настоящему моменту удерживал несколько замков.
– Что верно, то верно, единства нет, – согласился Уоллес. – Но мы один народ, священники и миряне, богатые и бедные. Мы шотландцы! И больше не желаем терпеть гнет англичан и необоснованные притязания их короля. К сожалению, для юного Брюса корона важнее, чем судьба родины, но, видит Бог, он скоро поймет, что Эдуард никому не отдаст королевства.
– И когда пробьет час, мы будем готовы, клянусь, – твердо сказал де Морей. – До сих пор мы нападали то здесь, то там, грабя английские обозы. Но теперь армии пришли в движение, мы уже выбрали позицию, нужно только определить время сражения и поставить всех в известность. Учитывая приемы, которые вы отрабатываете, за вами левый фланг, где ожидается атака конницы Эдуарда.
Де Морей принялся чертить на земле, Аррен внимательно наблюдал.
– Крессингхэм уверен, что достаточно прикрикнуть на нас, топнуть ногой, и мы запросим мира, разбежимся кто куда, заплатив выкуп. Но мы не для того здесь собрались, чтобы просить о мире.
– Пусть не рассчитывают! – поддержал его Уоллес, вставая.
Аррен, отнюдь не коротышка, снова поразился габаритам этого человека. Меч длиной почти в человеческий рост представлял собой грозное оружие, которое Уоллес без колебаний пускал в ход, верша справедливость.
Остальные тоже поднялись. Аррен пожал руки вождям.
Они не нуждались в клятвах и письменных соглашениях, чтобы знать, что союз заключен, и хорошо представляли свою участь в случае поражения.
Джон стоял рядом с кузеном, пока тот седлал коня, собираясь в обратный путь.
– Как дела в замке?
– спросил он.
– Нормально. Отличная крепость, хорошие люди.
– Возможно. Только не забывай, что не всем можно доверять, – напомнил Джон.
– Да? – мрачно осведомился Аррен.
– Сражение не за горами, но пока Уоллес формирует армию, нельзя, чтобы англичане пронюхали, где его искать.
– На что ты намекаешь, Джон? Мои люди…
– Им я доверяю.
– Тогда…
– Будь осторожен с ней, Аррен.
– Не понял, кузен.
– Не говори ничего ей. Никогда.
– Ей?
– Леди Кайре.
– Я не привык делиться мыслями и планами даже со своими людьми И тем более не собираюсь изливать душу женщине, которая поклялась в верности английскому королю.
– Напрасно злишься, Аррен! Я лишь хочу предостеречь тебя. Она красива, соблазнительна… Более того! Умна и хорошо понимает, что происходит. Она слишком необычна, и это настораживает. Кругом вражеские армии. Если она узнает о наших планах, Уоллесе, предстоящем сражении и, не дай Бог, сбежит… В общем, она может стать опасной. Постарайся не забывать об этом, находясь во власти ее чар.
– Я не нахожусь во власти чар, – отрезал Аррен. – И никогда не забываю о Хокс-Кейне.
– Да, это твой боевой клич. Не злись, я предостерег тебя потому, что сам восхищаюсь ею, но без колебаний рассек бы ее надвое, если бы заподозрил в предательстве. Хотя я не настолько знаком с ней, как ты.
– Я не убийца, кузен, однако ничего не забыл. Ничего!
Кивнув, Джон отступил назад, а Аррен подъехал к Джею и Рагнору, терпеливо поджидавшим его в стороне.