Дрейк Шеннон. Ночь нашей любви

   – Так лучше?
   – Теплее.
   Он укрыл ее меховым одеялом.
   – Я не собиралась убивать вас.
   – Может, я и поверю, но утром. А теперь я слишком устал, чтобы полагаться на случай.
   – Вам что-то приснилось.
   – Возможно. Я часто вижу сны.
   – Я…
   – Да?
   – Я сожалею.
   – Что пытались меня убить?
   Кайра снова начала злиться.
   – Я сожалею о том, что произошло в Хокс-Кейне. И что погибла ваша жена.
   – Поэтому я должен вас развязать?
   – Обойдусь, сэр! Оставьте меня в покое!
   – Именно это, миледи, я и намерен сделать. Но я не так глуп, чтобы предоставить вам свободу действий.
   Кайра испуганно отпрянула, когда шотландец протянул к ней руки, но тот лишь поправил одеяло, затем обошел кровать и улегся на своей половине.
   Что ж, по крайней мере ей тепло. Кожаные ремни хоть и действуют на нервы, однако не мешают. Да и она тоже порядком измучилась.
   В конце концов она уснула.

Глава 8

   Ей снилось, что теплый невесомый мех ласкает ее грудь, живот, бедра, спину, наполняя все тело каким-то чувственным жидким огнем. Дразнящим, возбуждающим, требующим отклика. Она выгнулась, чтобы ощутить прикосновение меха…
   И открыла глаза. Перед ней была мощная грудь шотландца. Руки оказались свободными и не болели. Нога лежала на его бедре. Пальцы зарылись в темную поросль волос. А она прижималась к нему, словно целую вечность была его любовницей. И эта поза, донельзя неприличная… В общем, лучше бы ей находиться подальше от той части его тела, о которой она не желала знать.
   Как она это проделала? Она спит в такой интимной близости с врагом!
   Шотландец обнимает ее за талию. Смешно, но именно от его прикосновения возникли те сладостные ощущения, которые дразнили ее во сне. Должно быть, он проснулся, отвязал ее и, как это ни удивительно, продолжал ласкать, да еще прижался к ней всем телом.
   Кайра попыталась отстраниться, но он лишь крепче обнял ее.
   – Вы думали, что были с ним? С Дэрроу?
   Она покраснела, утешаясь тем, что он видит только ее макушку. Разве стала бы она так реагировать на ласки Дэрроу? До чего же глуп этот шотландец!
   Она снова попыталась высвободиться, толкая его в грудь, отпихивая руки, но ее неодолимо тянуло к нему. Господи, неужели она хочет, чтобы все повторилось? Кайра продолжала яростно вырываться. Разве не этого требуют от нее достоинство, воспитание, приличия?
   – Вы приняли меня за Дэрроу? – гневно повторил он.
   – Какая вам разница? – Она прекратила сопротивление, ибо шотландец прижал ее к кровати и навис сверху, пристально глядя ей в лицо.
   – Возможно, я просто любопытен. Говорят, некоторые мужчины способны переспать с кем угодно, лишь бы оно двигалось и было теплым.
   – Включая овец, как я слышала. Особенно шотландские горцы.
   – Гнусная клевета! А я слышал это про англичан: именно члены королевской семьи и аристократы обожают там овец.
   Среди моих людей много горцев, и никто из них не требовал, чтобы мы таскали за собой овец. Но вы не ответили на вопрос. Вам приснился Дэрроу?
   – Не позволите ли мне встать?
   – Нет. Прежде ответ. Вам было приятно, миледи, более, того, вы этого хотели, и меня разбирает любопытство. Мужчины, как мы выяснили, могут спать с кем попало. Но говорят, женщина, чтобы хотеть мужчину, должна что-то чувствовать.
   – Вас я определенно не хочу, и этот разговор просто нелеп. А теперь будьте любезны…
   – Вы хотели Дэрроу?
   – Отпустите меня.
   – Не отпущу, пока не получу ответа на свой вопрос.
   Скажите, должна ли женщина быть настолько заинтересованной, чтобы лечь с мужчиной в постель?
   – Сэр, что за глупый вопрос! Большинство женщин выходят замуж по прихоти отцов или сюзеренов за мужчин, которых презирают. Либо… – Кайра умолкла.
   – Либо? Говорите, иначе я подумаю, что вы лжете!
   – Либо их насилуют почти незнакомые мужчины, я слышала, многих девушек принуждают спать в брачную ночь с хозяином, поскольку Эдуард предоставил своим людям право первой ночи.
   Английский король возродил этот обычай в Шотландии, что свидетельствовало о его отношении к покоренному народу. Он как-то сказал, что намерен улучшить породу шотландцев.
   Кайра сама не понимала, затем начала разговор на эту тему, усугубив грехи английских лордов, присланных королем править Шотландией.
   – Я ответила, теперь отпустите меня, – пробормотала она, смущенная его взглядом и близостью. Это может плохо кончиться.
   – Нет, не ответили. Вы приняли меня за Дэрроу?
   – Как я могла принять вас за Дэрроу, если мне вообще ничего не снилось? – раздраженно спросила она.
   – Миледи, неужели я оказался столь неловким? Для акта любви требуется нечто большее, чем.., акт любви. Полагаю, вам это известно, хотя вы и сохранили невинность. Если вы знаете про овцу, то представляете себе, что происходит между двумя любовниками.
   – Если вы не против…
   – Я хочу знать правду.
   – Мне больше нечего, сказать вам.
   – Хорошо, раз вы стесняетесь говорить об этом, я помогу. Начнем с главного. Он ласкал вас подобным образом?
   Потому вы, словно кошка, прижимаетесь к гладящей вас руке?
   Он упивался вашими губами, целовал вот так…
   Прежде чем она поняла его намерения, шотландец раскрыл ей рот языком, требовательно, нежно, чувственно, прижался к ней всем телом; казалось, его губы были повсюду.
   Гордость приказывала ей сопротивляться.., и умерла под его натиском. Поцелуй такой неспешный, изучающий, дразнящий, возбуждающий, от которого она буквально тает, а внутри… Господи, что с ней происходит? Ничего подобного она никогда не испытывала, а не зная, не могла и хотеть. Смешно.
   Он же наверняка проделывал то же самое со всеми шлюхами, которые были у него после смерти жены.
   Мужчина способен переспать с овцой. Почему эта грубая правда не удерживает ее от…
   Он целует, ее так нежно, долго, обольстительно, словно не может от нее оторваться. Она чувствует прикосновение его губ, тепло его тела.., и сердце готово выскочить из груди.
   «Борись с ним, не будь идиоткой!»
   Она не в состоянии. Что означает это безумие? Раньше такой вопрос у нее даже бы не возник. Кинси она просто ненавидела: его вид, запах, присутствие. Ненавидела так, как должна бы ненавидеть шотландца.
   «Сопротивляйся, беги, не смей этого хотеть!»
   Но когда он вдруг отпустил ее, она почувствовала глубокое разочарование. Шотландец провел пальцем по ее щеке, мокрой от слез.
   – Так вы любили его! – Это прозвучало как смертный приговор.
   Любила? Кинси Дэрроу? О нет!
   Он резко отстранился и встал, словно обнаружил в постели ядовитую змею.
   Кайра молча наблюдала, как он умывается, видимо, собираясь уходить.
   Неужели она настолько отвратительна, что этот человек просто бросит ее и уйдет? Кажется, он в самом деле ее отверг.
   Через несколько минут шотландец оделся и вышел.

* * *

   Аррен был в гневе, сам не зная почему. Все-таки у нее удивительная способность выводить его из себя! Это же смешно, нелепо.
   Он может бросить ее, уйти. Она для него ничто.
   Маленькая идиотка, готовая прыгнуть с башни, чтобы предупредить Кинси Дэрроу о грозящей опасности. Надо было привязать ее к столбу во дворе, обложить поленьями и сжечь.
   В главном зале Аррен обнаружил, что снова опоздал. Все уже поели и разошлись по делам; на башне каменщик чинил стену.
   – Похоже, леди действительно упала, – сказал Рагнор.
   – Тогда почему она пыталась удрать, завидев меня?
   – Она же пленница. Что бы ты делал на ее месте?
   Справедливость доводов отнюдь не смягчила отношения Аррена к женщине заклятого врага.
   – Не важно. Ты поговорил с Джоном?
   – Поговорил. – Рагнор обвел глазами зал, где остались только они, и сказал:
   – Уоллес считает, что мы в состоянии разбить англичан.
   – Думаю, время пришло.
   – Тогда нужно встретиться с ним и узнать о его намерениях, – Да. Если де Морей приведет с севера подкрепление, а нам удастся объединить разрозненные силы…
   – Но шотландские бароны против.
   – Нет, они только боятся за свои владения. Для нас главное – объединить усилия. О да, мы взяли этот замок. Уоллес тоже взял немало замков, а де Морей добился значительных успехов на севере. Но после свержения Балиола все, кто не подчинился англичанам, считаются мятежниками. У нас нет общей цели, а сплотившись, мы бы не зависели от Брюса.
   Пусть дожидается, пока Эдуард сделает его королем! Люди на нашей стороне. Уоллес найдет приют в каждой хижине.
   Даже женщины готовы умереть за него. Он не ищет выгоды, ему верят. Его сила в любви к родине, в готовности умереть за Шотландию. Это важнее любого титула. – Аррен помолчал, а затем продолжил:
   – Хорошо, когда люди сражаются за свои убеждения, за свою родину. Но еще лучше иметь людей, которые знают, что надо делать в бою и что такое дисциплина. Мы должны работать, обучать их.
   – Твои парни – настоящие воины, неистовые и отважные.
   – Этого недостаточно, чтобы победить англичан. Нужно в совершенстве владеть оружием и тактикой боя, стать лучшими из лучших.
   – Значит, будем тренироваться.
   – Да, не привлекая внимания. Джон уже понял, что тут лучше не распускать язык. Особенно па доводу наших планов.
   – Почему?
   – Мы в нескольких милях от селкеркского леса.
   – Ну и что?
   – Всегда найдутся предатели, и Уоллеса обнаружат до того, как он успеет подготовиться.
   – Ясно, будем молчать, – улыбнулся Рагнор. – И потихоньку тренироваться.
   – Собери новобранцев из замка и наших людей, свободных от службы. Посмотрим, на что они способны.
   – Кстати, Аррен. Священник предлагает на закате похоронить убитых. Они лежат в подземелье, но.., постепенно дозревают.
   – Ладно, похороним всех по христианскому обряду. Пусть англичане покоятся в шотландской земле.
   – Ты слишком великодушен. Они явились сюда, чтобы захватить Шотландию.
   – И теперь ее получат.
   – Навеки – Рагнор пожал плечами. – Так или иначе нас всех ждет тот же конец.
   – Гибель в бою не худшая из смертей, – заметил Аррен, и его друг кивнул.
   Оба знали, какое наказание готовит Эдуард Английский тем, кого считает изменниками.
   Ингрид появилась в сопровождении Гастона и нескольких слуг, которые принесли сундуки с одеждой из комнаты хозяйки.
   Усталая горничная, обеспокоенная ее судьбой, с порога забросала Кайру вопросами, а потом надолго замолчала, ни словом не обмолвившись о захватчиках Ингрид вымыла ей голову, прополоскала волосы розовой водой и целый час расчесывала их перед камином, где пылал жаркий огонь Порывшись в сундуках. Кайра выбрала золотистое нижнее платье из мягкой ткани, поверх надела бледно-желтое, отороченное мехом, и вдруг опять, как при жизни отца, почувствовала себя хозяйкой Шокейна.
   Отец сам решал вопрос о браке и отказался выдать ее замуж ребенком, хотя подобные союзы не были редкостью, да к тому же Эдуард прочил богатую наследницу в жены Кинси Дэрроу. Тем не менее король не заводил об этом речь, пока был жив старый лорд. Кайра вдруг поняла, что отец восстал бы против воли Эдуарда и наверняка бы погиб – ведь он был англичанином, подданным короля Англии.
   Когда Гастон и Ингрид наконец вышли, девушка принялась расхаживать по комнате. Она чувствовала себя птицей в клетке и злилась, вспоминая о своем недостойном поведении этим утром. Она забыла о чести и гордости, а он покинул ее, когда она была в состоянии явного… Короче, была настоящей дурой.
   Кайра решительно направилась к двери, распахнула ее настежь. И конечно, выход ей загородил Джей.
   – Миледи, позвольте сопровождать вас.
   – Да.
   – Сегодня хоронят погибших, церемония скоро начнется. – Он протянул ей руку.
   В главном зале хлопотали слуги, накрывая столы для вечерней трапезы, перед очагом разлеглись собаки, ожидавшие причитающихся им костей и объедков.
   – Идемте, миледи.
   У ворот рядом с конем Джея она увидела свою кобылу, которую держал под уздцы юный грум, служивший у Аррена Видимо, кто-то показал ему лошадь Кайры, и теперь она в полной готовности ждала хозяйку.
   – А вы не боитесь, что я попробую ускакать и скрыться в лесу?
   – Это не моя забота, миледи.
   Взглянув в сторону ворот. Кайра увидела мощную фигуру шотландца, сидевшего на боевом коне. Он надежно перекрывал путь к бегству.
   – Леди Кайра, святой отец намерен провести обряд погребения Окажите нам честь своим присутствием, – любезно сказал он. – Покойники наверняка оценят ваши молитвы.
   Как ему удается сочетать любезность с откровенной издевкой? Тронув в раздражении коня, она поскакала впереди Джея.
   Кайра обогнала шотландца и помчалась к небольшой рощице, где в освященной земле хоронили умерших задолго до того, как норманнские завоеватели пришли в Англию.
   Крестьяне, ремесленники, торговцы собрались почтить воинов, павших при обороне замка. И тех, кто погиб, явившись сюда незваным.
   Отец Корриган, облачившись в мантию, готовился приступить к церемонии. Завернутые в саваны тела уже не были ни англичанами, ни шотландцами.
   Спешившись без чьей-либо помощи. Кайра направилась к толпе. Ее встретили приветственные возгласы и улыбки.
   Хотя она жила в замке, как приличествует дочери знатного лорда, но была неразрывной частью их жизни, ибо отец всегда помнил об ответственности, которую налагало на него высокое положение. Они неизменно присутствовали на всех празднествах, крестинах, свадьбах и похоронах. В дни поминовения святых Кайра смиренно омывала ноги беднейшим арендаторам, разносила еду старикам, помогала больным и увечным.
   Она знала этих людей с детства и была рада находиться среди них.
   – Миледи!
   – Леди Кайра пришла!
   Все стремились прикоснуться к ее одежде, когда она проходила мимо, черпая в ней силу, уверенность и мужество.
   Один из крестьян опирался на палку.
   – Алистер, это дело рук мятежников? – шепотом спросила она, положив руку ему на плечо.
   – Нет, леди, – покраснел тот. – Я упал, когда бежал вчера к реке. Слишком торопился.., удрать от них.
   – Я понимаю. Ты не мог сражаться, у тебя нет ни оружия, ни доспехов. Ничего, скоро придешь в себя, – Я молюсь, чтобы мы все оправились, леди Кайра.
   – Да. – Она хотела сказать ему, что захватчики пришли ненадолго и Эдуард сокрушит их одним ударом.
   Но почему-то не сказала.
   Ей вдруг стало холодно. И страшно.
   Тем временем отец Майкл подошел к помосту, на котором лежали тела, и начал по-латыни заупокойную службу, Его звучный голос разносился над толпой. Он молился за их общину, за народ Шотландии, за тех, кто пал в бою, ни единым словом не упомянув об Эдуарде. Завершив основную часть церемонии, священник обошел тела, кропя их святой водой и осеняя крестным знамением.
   Наконец мужчины опустили усопших в заранее вырытые могилы.
   Пахло свежевскопанной землей, кричали женщины, потерявшие своих мужчин.
   «Прах к праху. Пепел к пеплу».
   Кайра поймала себя на том, что наблюдает за Арреном.
   Судя его мрачному лицу, он думал о том, что это куда более милосердная картина, чем та, которую он застал в Хокс-Кейне после налета Кинси Дэрроу.
   Прах к праху. Эти тела станут прахом.
   Пепел к пеплу…
   А он нашел только обуглившиеся тела, сожженные до его возвращения домой.
   Отец Корриган произнес еще несколько молитв и велел пастве расходиться с миром.
   Кайра вздрогнула, заметив, что Аррен смотрит в ее сторону, а когда он начал пробираться к ней через толпу, бросилась к своей лошади. Она уже вскочила в седло, когда он схватил ее кобылу под уздцы.
   – Вы составите нам компанию за обедом, миледи?
   – А у меня есть выбор? – поинтересовалась она, борясь с желанием ударить его по руке и умчаться прочь.
   – Я лишь хотел узнать, миледи, не собираетесь ли вы покинуть нас. День был долгим. Я не в том настроении, чтобы устраивать погоню.
   – Если вы предоставляете мне выбор…
   – Предоставляю. Либо вы обедаете со всеми, либо остаетесь голодной. Знаете, я поражен. Кажется, вы пользуетесь всеобщей любовью. У меня была возможность убедиться, насколько преданны вам люди из замка, но и тут вас тепло встретили. По-моему, вы должны быть со своими людьми, а не пытаться сбежать при каждом удобном случае.
   – А вы бы приобрели больше влияния, если бы я сделала вид, что смирилась с вашим присутствием.
   – Но вы действительно смирились, миледи, – невозмутимо заметил он, блеснув кобальтовыми глазами. – Даже больше чем смирились.
   Кайра попыталась выдернуть поводья из его рук. Не тут-то было.
   – Вряд ли я что-то выгадаю благодаря вам, – холодно улыбнулся Аррен. – Напрасно беспокоитесь, мадам, я пришел не для того, чтобы остаться.
   – Зачем тогда захватывать то, чего не можешь удержать?
   – Во всяком случае, не ради власти. Придет время, и я уйду отсюда.
   – После того как разграбите замок и вывезете добычу.
   – Не только добычу, миледи, еще и новобранцев. Тут есть чем поживиться.
   Господи, он не упомянул о ней! Выходит, он собирается обобрать ее до нитки и просто исчезнуть? Хотя он никогда не претендовал на владение Шокейном. Для этого ему пришлось бы сразиться с королем.
   – Какая вам разница, сэр Аррен, спущусь ли я обедать, сбегу или останусь в замке?
   – Мне так удобнее, миледи. Иначе придется вас ловить, а это лишняя морока, грязь и беспокойство. К тому же вы представить себе не можете, какой великолепный у меня конь.
   – И моя кобыла хороша.
   – Да, – улыбнулся он с таким видом, что она снова ощутила страх.
   Он собирается украсть ее лошадь! Мало того, что она останется нищей после его ухода, – ему понадобилось и бедное животное.
   Кайра напряглась, готовая пустить кобылу в галоп.
   – Не стоит, – предупредил он.
   – Почему?
   – Потому что вам это доставит больше неприятностей, чем мне.
   – Пожалуйста, не отбирайте ее.
   – Пожалуйста? Неужели вы произнесли это слово, миледи?
   – Вы уже слышали его раньше.
   – Да, но обстоятельства были иными.
   Кайра вспыхнула:
   – Может, вам покажется странным, но мне это слово знакомо, сэр. Я не могу остановить разграбление замка, но, пожалуйста, не забирайте мою лошадь.
   Аррен невольно улыбнулся. Проклятие, неужели он забыл, в какое бешенство она привела его утром?
   – Идите в зал. Добровольно сядьте рядом со мной. Постарайтесь быть приветливой и любезной. Как и полагается хозяйке. Соглашайтесь, миледи! Разве так уж трудно сделать выбор?
   Конечно, вы можете устроить скачки, мы вывозимся в грязи, испортим ваше красивое платье. В лучшем случае вы отделаетесь синяками и очередным унижением. Я приду в скверное расположение духа, начну злобствовать всю ночь и Бог знает сколько еще. А когда уйду из Шокейна, заберу вашу кобылу.
   – И когда это произойдет?
   – Не так скоро, как вам бы хотелось. И сделаю вашу жизнь невыносимой, если пожелаю.
   – Моя жизнь и так невыносима.
   – Возможно. Хотя, приложив некоторые усилия, я могу сделать ее абсолютно невыносимой.
   – А если я соглашусь с вами пообедать, вы обещаете не портить мне жизнь и не трогать мою кобылу?
   – Обещаю подумать насчет лошади. Но вы должны явиться на обед и вести себя прилично. Нет! Быть очаровательной. Говорят, вы настолько умны и любезны, что способны усмирить даже такого зверя, как английский король., – Вы пытаетесь меня подкупить?
   – А вы как думаете? – улыбнулся Аррен.
   Кайра ответила улыбкой, прищурившись и поджав губы.
   – Я не продаюсь, сэр.
   – Поэтому и выбрали Кинси Дэрроу. – Его глаза опять стали непроницаемыми.
   – Я не продаюсь, сэр, – твердо повторила она.
   – Любопытное заявление, миледи, если это правда. Однако я не собирался вас подкупать, я вам льстил. И весьма огорчен, что вы не уловили разницы.
   – Я равнодушна к лести. Что касается обеда.., мне позволено отказаться?
   – Вам понравилось сидеть в башне?
   – Там хотя бы компания приятная.
   – О Боже! Я польщен!
   Кайра залилась краской:
   – Мне приятно, сэр, когда я одна!
   Он выгнул бровь.
   – А теперь вы меня оскорбляете.
   – Если бы враги ограничивались взаимными оскорблениями, мы не стояли бы сегодня на кладбище.
   – Верно. Итак.., мы в затруднительном положении, миледи. Должен я отпустить поводья или нет? Впрочем, и так ясно. Вы помчитесь во весь опор и сломаете шею. Лучше не толкать вас на безрассудные поступки.
   – Может, оставим шутки, сэр Аррен? – нахмурилась она. – Хотя бы из уважения к мертвым.
   – Здесь покоятся и мои люди тоже, – напомнил он и вдруг одним гибким движением вскочил в седло позади нее.
   – А ваш конь? Он не сбежит? – поинтересовалась она, когда Аррен, обхватив ее, взял в руки поводья.
   – Старина Пикт? Никогда. Мы слишком давно вместе. – Аррен тронул кобылу. – Итак, обедаем или нет?
   – Главный зал или клетка? – спросила Кайра, стараясь не обращать внимания на его близость.
   – Одно из двух. Выбирайте.
   – Почему я должна выбирать?
   – Потому что я здесь пока хозяин и мое слово – закон.
   – Вот именно, пока! Если дойдет до настоящей битвы, вам не удержать замок.
   – Никогда не сдаетесь, да? Пользуетесь любой возможностью уколоть меня. Я знаю силу вашего короля и, сказать по правде, не имею ни малейшего желания удерживать эту «клетку».
   – Тогда чего же вы хотите?
   – Шотландию для шотландцев. Ну, обед или клетка?
   Он спрыгнул с лошади и протянул руки. Кайра медлила, глядя в испытующие синие глаза, потом все-таки положила ладони ему на плечи. Аррен снял ее с седла, поставил на землю и, повернувшись, зашагал прочь.
   А Кайра неподвижно стояла, наблюдая за возвращающимися с похорон людьми. Одни были задумчивые и притихшие, другие – озабоченные повседневными делами.
   Каменщики обсуждали кладку стен, какой-то рыцарь сердито пенял оруженосцу за протертое седло. Жизнь продолжалась. Мертвые похоронены, слезы вытерты, надо думать о завтрашнем дне.
   – Миледи! Разрешите проводить вас?
   Кайра повернулась к Джею. Судя по его улыбке, он не сомневался в ответе.
   – Да.
   Она протянула ему руку, и они направились к массивным дверям в главную башню.
   – Я сожалею о ваших людях, погибших во время штурма замка, – сказал Джей.
   – Вы полагаете, что всем мужчинам, защищавшим Шокейн, следовало перейти на вашу сторону, изменив Эдуарду?
   – Вы обошлись незначительными потерями, – уклончиво ответил молодой человек и добавил:
   – Мы тоже.
   – Да, большинство сдалось. По моему приказу, – Мудрое решение.
   – Если бы Дэрроу и его люди оставались в замке…
   – Все было бы совершенно иначе. Никто не может сказать, чем бы это закончилось. Но они ушли. Вы считаете, он знал, что у нас достаточно сил, чтобы взять замок?
   Кайра ощутила странную неловкость.
   – Дэрроу никогда бы не оставил Шокейн врагу.
   Они вошли в главный зал, где слуги под умелым руководством Гастона разносили блюда с олениной, рыбой, птицей и бараниной. Украшенные зеленью и ягодами, они выглядели очень аппетитно. Все места были заняты, свободными оставались только два кресла во главе стола.
   – Может, я сяду где-нибудь подальше? – спросила Кайра, когда Джей повел ее туда.
   – Миледи, наконец-то! Мы просто в восторге, что вы согласились присоединиться к нашему обществу! – раздался голос Аррена, который звучал бы вполне приятно, если бы не скрытая насмешка.
   Резко обернувшись. Кайра чуть не уткнулась в шотландца.
   – Я как раз говорила, что предпочла бы сесть в другом месте.
   – Но это ваше законное место.
   – Едва ли я могу претендовать на него, с тех пор как вы заняли мой замок. Я хотела бы сидеть с вашими людьми, чтобы познакомиться с ними.
   – Насколько близко, миледи? – поинтересовался Аррен, выдвигая ее кресло.
   Кайра покраснела и вопреки своей воле села, чрезвычайно недовольная собой. Надо было пройти в конец стола с гордо поднятой головой!
   – Может, вам следует поближе узнать меня?
   – Я и так слишком много о вас знаю, – отрезала Кайра.
   – Неужели? А вот я вас совсем не знаю.
   – Вы захватчик, мнящий себя властелином.
   – Увы, с этим не поспоришь. Вина? – Аррен наполнил ее кубок.
   – Пожалуй, выпью. Оно притупляет чувства.
   – А мне говорили, что иногда обостряет.
   – Вас наверняка ввели в заблуждение.
   – Возможно.
   – По-моему, ваше заблуждение распространяется на очень многие вещи.
   – Например?
   «На меня!» – чуть не выпалила она, но, покачав головой, сделала основательный глоток. Вино было холодным, но ее словно окатило жаркой волной.
   – Нехорошо, миледи, возбудив мое любопытство, не отвечать на вопрос. Как видите, мы совсем не знаем друг друга.
   – Наверное, вы правы. Но у меня сложилось впечатление, что вы явились в Шокейн не для того, чтобы познакомиться со мной, сэр Аррен.
   – Разумеется. Но я здесь, и вы тоже. Почему бы не узнать друг друга получше? Именно такая идея пришла мне в голову сегодня утром.
   – Неужели? А я подумала, что вы бросились на поиски овцы.
   Кайра сразу пожалела об этом. Сделав вид, что ужасно проголодалась, она принялась за еду. Как ее угораздило ляпнуть такое? Она покосилась на шотландца, но тот явно развлекался, с загадочной улыбкой глядя на нее.
   – О, миледи, вы расстроились, что я покинул вас ради овцы?
   – Расстроилась? Нет, я сочувствую бедной овце.
   – Я бы никогда не променял вас на овцу.
   Она усердно жевала, чувствуя на себе его взгляд.
   – Сэр, вы очень смущаете меня своими утонченными комплиментами. Я могу зазнаться и поверить, что привлекательнее домашнего скота.