Дрейк Шеннон. Ночь нашей любви

   – Да. Хватит нескольких часов, чтобы обернуться туда и обратно.
   – А где Аррен?
   – В армии мятежников, – улыбнулся лазутчик. – Где же ему быть?
   – Он лжет, чтобы спасти шкуру, – вмешался Иган.
   – Зачем ему лгать? Никто не заставлял его приходить сюда.
   – Это ловушка!
   – Нет, – подумав, ответил Кинси. – Видит Бог, шотландцам сейчас не до ловушек. Им не терпится ринуться в бой и встретить смерть. – Он сплюнул в грязь.
   – Да, милорд. Сэр Аррен выехал со своими людьми еще утром. А я задержался, чтобы понаблюдать. За леди Кайрой прибыли люди из Хокс-Кейна, им поручено отвезти ее в горы, если до них дойдут вести, что англичане одерживают победу.
   – Когда шотландские собаки побегут, нужно опередить гонцов, – заявил Ричард. – Мы доберемся до нее раньше, чем они узнают о поражении и скроются в горах.
   Дэрроу задумался и покачал головой:
   – Нет. Она может ускользнуть, не говоря уже о том, что меня могут ранить или убить. Нужно ехать сейчас. Мы поскачем во весь опор и вернемся до рассвета.
   – А как ты объяснишь ее присутствие здесь? – поинтересовался Иган.
   – Объясню? – надменно переспросил Дэрроу.
   – Граф Суррей не потерпит никаких проблем в лагере.
   – Пустое, Ричард. Здесь полно шлюх, прачек и Бог знает кого еще. Кайра – подданная Эдуарда. Графу известно, что она моя невеста, причем волею короля. Мой долг – позаботиться о леди. – Дэрроу подошел к лазутчику:
   – Если ты солгал и это ловушка, я убью тебя.
   – А если это правда и она попадет к вам в руки?
   – Ты вернешься ко мне на службу и получишь награду в виде золотых монет.
   Довольный лазутчик улыбнулся:
   – Сэр Ричард, выберите пять лучших наездников, которые умеют обращаться с мечом, не производя особого шума. Доспехи не понадобятся. Едва ли Грэм оставил там воинов – у шотландцев каждый человек на счету. Выезжаем немедленно.
   Мужчины из Хокс-Кейна отнеслись к Кайре с опаской, но без грубости, проявленной блондинкой. Как сообщила Ингрид, девушку зовут Кэтрин, она сестра Джея, имеет на него большое влияние, впрочем, и на Аррена тоже. Несмотря на ее очевидную неприязнь, Кайра не стала отсиживаться в уединенной роще, а отправилась на поляну, где расположились вновь прибывшие.
   Гарри Мактавиш, высокий сухопарый мужчина с русой бородой и карими глазами, представил ей Иона Фергюсона, человека постарше, и Томаса Райли, молодого дюжего парня.
   Когда он встал. Кайра увидела, что у него нет правой руки.
   – Лорд Дэрроу? – тихо спросила она.
   – Вы имеете в виду резню? – уточнил Райли без намека на издевку.
   – Да.
   Томас улыбнулся, на его красивом лице, обрамленном темно-рыжими волосами, обозначились ямочки.
   – Миледи, я таким родился, но благодарю за сочувствие.
   Появившаяся на поляне Кэтрин оцепенела, заметив Кайру и ее горничную. Кроме них, в лагере были прачки, жены и любовницы воинов, дочь одного из них, а также шут, кузнец и два повара. Но все они расположились поодаль – в укромных местах среди деревьев и кустарника.
   – А, явилась шлюха Дэрроу!
   Кайра невольно улыбнулась, услышав за спиной угрожающее фырканье горничной.
   – Кэтрин! – укоризненно произнес Томас Райли.
   – Наконец-то прикрыла себя платьем, – ядовито заметила та.
   – Уймись, – одернул ее Гарри. – Мы все должны просто ждать.
   – Да, только она надеется, что победит ублюдок, перебивший наших родных.
   – Кэтрин, – покачал головой Фергюсон, – тебя не убудет, если ты придержишь язык.
   – Как вы можете…
   – Аррен велел защищать ее от опасности, что мы и делаем, – твердо сказал Ион. – Если тебе не нравится, посиди в сторонке. И без того душа не на месте, а тут еще ты со своими выходками.
   Сверкнув голубыми глазами, Кэтрин уставилась на Кайру.
   – Ему плевать на тебя. Он любил свою жену. Понимаешь? Жену! А ты для него просто шлюха и не надейся, что когда-нибудь будет иначе.
   Нет, она больше чем шлюха! Она – шлюха, которая носит его ребенка.
   – Сожалею, что мое присутствие раздражает тебя.
   – Предательница!
   – И кого же я предала? – поинтересовалась Кайра.
   Было такое впечатление, что Кэтрин сейчас ее ударит.
   Ингрид шагнула вперед:
   – Ты, маленькая сквернословная потаскушка, если ты будешь так разговаривать с миледи…
   – Спасибо, Ингрид, я могу постоять за себя! Извините, но, думаю, мне лучше вернуться в рощу.
   – Чтобы молиться? – ядовито осведомилась Кэтрин. – Молиться за кого, миледи?
   – За праведных.
   Ингрид последовала за хозяйкой, кипя от негодования.
   Чтобы занять горничную делом. Кайра поручила ей выстирать белье, и та удалилась. Ингрид была рада любому занятию, лишь бы отвлечься от мыслей о своем драгоценном Свене.
   Позже Кайру навестил Томас, который принес миску с жареным мясом и в ответ на ее удивленный взгляд сказал:
   – Приготовлено на костре, миледи. Нет причин таиться, здесь теперь днем с огнем не сыщешь англичан. Все ушли к графу Суррею.
   – Что это?
   – Свежая телятина, ешьте на здоровье. – И он ушел.
   От восхитительного запаха у Кайры потекли слюнки. Она уже поднесла кусок ко рту, когда увидела направляющуюся в ее сторону Кэтрин Макдональд.
   – Вкусно, миледи? Еще бы! Мясо, поджаренное на костре! Совсем как жители Хокс-Кейна. И жена Аррена!
   Ощутив вдруг приступ тошноты, Кайра отложила мясо, бросилась к ручью, где ее вырвало. Потом она умылась и прополоскала рот холодной водой.
   Неожиданно появилась Кэтрин – видимо, хотела позлорадствовать, но казалась скорее смущенной, чем довольной.
   – Так тебе и надо, – пробормотала она, несмотря на явное беспокойство во взгляде.
   Наверное, ей достанется от брата, когда Джей с Арреном вернутся и обнаружат, что Кайра слишком больна, чтобы путешествовать.
   Если вернутся…
   Кэтрин села рядом с ней.
   – Я была там! Никто, даже Аррен, не видел этого. Знаешь, что он сделал? Твой лорд Дэрроу?
   – Могу себе представить.
   – Нет, не можешь. Она так ужасно кричала… Они гоготали, насилуя ее по очереди, а она все кричала, кричала и вдруг умолкла. Но она была жива! Я видела ее глаза.., после всего. Потом они подожгли дом…
   – А где была ты? – тихо спросила Кайра. – Где была ты, если видела, что случилось с ней, и избежала ее участи?
   Кэтрин резко втянула в себя воздух и отвела взгляд. Ее била дрожь.
   Кайра хотела взять ее за руку, но сдержалась.
   – Я…я…
   – Не важно, я не собираюсь упрекать тебя.
   Однако девушка заговорила.
   – В кухне! Пряталась за разделочным столом. Я не могла помочь ей! Их было слишком много. Но я видела лестницу, видела их…
   – Ты ничего не могла сделать.
   – Я не имела права оставаться в живых, – с болью произнесла Кэтрин.
   – Ты не имела права умереть. Кто бы тогда рассказал о случившемся? "
   Кэтрин медленно кивнула и вскочила на ноги.
   – Ты никто для него, понятно? Что бы ты ни говорила, ты англичанка, женщина Дэрроу. Ты заслуживаешь той же участи, которая постигла Алесандру. Ты…
   Она яростно замотала головой и бросилась прочь.

* * *

   Ночью Томас пришел снова. На сей раз с хлебом.
   – Кэтрин призналась, что сравнила жареное мясо с обгоревшими останками, – сказал он извиняющимся тоном. – Может, это понравится вам больше.
   – Ты был там, когда Дэрроу напал на поместье?
   Томас посмотрел на серебрившийся в лунном свете ручей и тихо ответил:
   – Да.
   – Как вышло, что ты уцелел?
   – Меня тяжело ранили в первые же минуты после нападения и бросили умирать. Брендан, кузен Аррена, пытался не допустить англичан в поместье, но его свалили с ног ударом такой силы, что он упал замертво. Мы даже чуть не похоронили его, когда нашли. Конечно, никто не ожидал сопротивления от однорукого калеки, хотя я отлично владею оружием. Но их было слишком много. А когда я пришел в себя, почувствовав запах дыма, люди Дэрроу уже ускакали.
   – Просто невероятно, что он еще жив! – воскликнула Кайра. – Как только Бог не поразил молнией такое чудовище!
   – Будь Господь действительно милосердным, король Эдуард свалился бы с коня, переломал бы себе все кости и умер в страшных мучениях. А его коню следовало бы растоптать его тело.
   Хлеб, который она жевала, вдруг показался ей черствым и безвкусным.
   – Простите, миледи.
   – Остается только сожалеть, что меня считают ответственной за деяния Дэрроу.
   – Вы совсем не такая, как он.
   – Спасибо.
   Томас поднял глаза на луну.
   – Наверное, все, кто явился на битву, уже собрались. Не думаю, что в Эбби-Крейге теперь спят.
   Кайру пробрала дрожь.
   – Уже решено, что битва завтра? – спросила она и вдруг обернулась.
   – Что там? – спросил Томас.
   – Чей-то взгляд. За мной кто-то следит.
   Хрустнула ветка, и темная фигура скользнула за дуб.
   Кайра вскочила и направилась к деревьям с твердым намерением выяснить, кто следит за ней из леса и так ее пугает.
   – Миледи! – окликнул Томас.
   Из-за дуба выступил человек, явно смущенный тем, что попался. Кайра замерла на месте.
   – Тайлер? Что вы тут делаете? Я думала, вы уехали с Арреном. Господи, что случилось? Неужели…
   Она замолчала, услышав крики на опушке. Посмотрела на Миллера, затем на Томаса, и оба побежали.
   – О нет, миледи! – Тайлер схватил ее за руку, когда она хотела проскочить мимо.
   Зло!
   Она и раньше это чувствовала. Какой же она была дурочкой!
   Кайра изо всей силы ударила его коленом в пах. Миллер согнулся пополам, сжимая руками промежность.
   Они с Томасом добежали до опушки одновременно, но Кайра в последний момент удержала его, не дав выскочить на открытое пространство.
   – Смотри! – прошептала она.
   Прачки, жены воинов и другие женщины разбежались.
   В центре поляны стояли Дэрроу, Иган и еще трое. Ион Фергюсон лежал на земле, прикрыв собой Гарри Мактавиша.
   Ричард и Кинси затеяли игру они перекидывали Кэтрин от одного к другому, как мячик.
   – Бегите, миледи, я постараюсь сделать для нее все, что в моих силах, – шепнул Томас.
   Все, что в его силах!
   Однорукий калека на пять опытных воинов? Его ждет неминуемая смерть.
   Видимо, собирается убить девушку, прежде чем умрет сам.
   – Нет! – ответила Кайра, хотя ничего путного ей в голову не приходило.
   Кэтрин перелетала из одних грубых рук в другие, ее платье рвалось, обнажая тело, а мерзавцы хохотали, подшучивая над ее страхом и плачевным состоянием одежды.
   – Кайра! Идите сюда! – крикнул Дэрроу. – Мы бы охотно поиграли с этой красоткой, но война не ждет. Идите сюда, любовь моя, пока мы ее не прикончили!
   Кайра с трудом подавила желание бежать к свирепым горцам, где клановые связи значат все, куда не осмеливались заходить ни англичане, ни римляне. А от Кэтрин она не слышала ни единого доброго слова.
   Кинжал Ричарда оставил на платье Кэтрин длинную прореху.
   Если выйти к ним, они убьют обеих.
   Томас шевельнулся, но Кайра опять схватила его за руку:
   – Нет, тебя он точно убьет, а меня, возможно, оставит в живых. Я постараюсь выручить Кэтрин, ты же скачи к Аррену.
   – Миледи, они разогнали лошадей.
   – Значит, пешком! Ты должен привести помощь! Отправляйся к Аррену. Я жду его ребенка.
   Челюсть у Томаса отвисла.
   – Кайра! Торопитесь! Срок земного существования этой куколки истекает! – снова крикнул Дэрроу.
   Позади зашевелился Миллер.
   – Займись им! – приказала она. – Томас, спаси жизнь себе и Кэтрин, а потом вы спасете меня.
   Но, сделав несколько шагов. Кайра увидела Ингрид и яростно замотала головой, чтобы та не выходила из леса.
   – Миледи, возьмите, – прошептала горничная и протянула хозяйке меч, которым та столь умело пользовалась.
   – Кайра!
   Она вышла на поляну, держа руки с мечом за спиной.
   – Вы заставляете себя ждать, моя дорогая возлюбленная, – заявил Дэрроу, перебросив Кэтрин верному слуге.
   Ричард прижал девушку к себе и с ухмылкой приставил кинжал к ее горлу. Кэтрин дернулась, ощутив прикосновение острия В ее глазах застыл ужас.
   – Отпустите ее, Кинси – Любовь моя, нужно преподать вам урок. Ее смерть будет на вашей совести.
   Высокий, мощный, с правильными чертами лица, он мог бы считаться красивым мужчиной. Но его глаза всегда портили это впечатление.
   – Нет, Кинси. Отпустите ее, сэр Ричард.
   Взмахнув мечом, она прыгнула на Дэрроу.
   Тот отскочил, досадуя на себя. Ему следовало бы ожидать подвоха. Эдуард часто подшучивал над ним, утверждая, что Кайра владеет мечом лучше, чем он.
   Тогда он лишь смеялся, а теперь ему было не до смеха.
   Кайра не дала ему шанса вытащить меч. Двигаясь со скоростью молнии, она заставила его отступить, а когда он, споткнувшись, опрокинулся навзничь, уперлась ногой ему в грудь и приставила острие меча к горлу.
   – Отпустите ее, сэр Ричард.
   – Нет! – яростно взревел Дэрроу. – Кайра не посмеет…
   – Не посмею чего? – Она нажала сильнее. Выступила кровь.
   – Я убью ее! – процедил Иган. – С нами трое воинов, Кайра, они вас прикончат…
   – Возможно, но он будет мертв. А умирать ему не хочется, верно, Кинси? Ему не терпится принять участие в завтрашнем сражении и убить побольше шотландцев. Правда, лорд Дэрроу?
   – Кайра, я…
   Она снова нажала на рукоятку меча. Острие вошло глубже, оказавшись в опасной близости от кадыка.
   – Отпустите ее! – приказала Кайра, спокойно взглянув на Игана.
   Тот с проклятием отшвырнул девушку. Кэтрин покачнулась и замерла.
   – Беги!
   – Кайра, убери меч! – взревел Дэрроу.
   – Беги, Кэтрин! Ну же!
   – Миледи… – начала девушка.
   – Беги, черт бы тебя побрал!
   Кэтрин подчинилась.
   – Убери меч! – снова загремел Кинси.
   – Терпение.
   – Мои люди схватят вас.
   – Если они сделают хоть шаг, вы покойник.
   Кайра ждала. Их пятеро; еще немного – и кто-нибудь, не выдержав, бросится на нее. Если она убьет Дэрроу, ей не жить.
   Может, заплатить своей жизнью за смерть Кинеи…
   Нет.
   Она носит ребенка. Она никогда не сдавалась, а теперь должна бороться за двоих: за себя и за дитя Аррена.
   – Кайра!
   – Еще минуту.
   Взгляд Кинси метнулся к Игану. Рыцари переглядывались между собой. Достаточно ли она дала беглецам времени, чтобы скрыться?
   Видя, что терпение воинов на исходе, Кайра сделала шаг назад. Дэрроу вырвал у нее меч, забросил его в кусты, потом схватил ее за волосы и притянул к себе.
   – Когда я разделаюсь с тобой… – начал он.
   В этот момент из-за деревьев появился согнутый Миллер.
   – Лорд Дэрроу, вы ее поймали! Теперь вы поняли, что я сказал правду. Я не предавал вас.
   Кайра смерила его презрительным взглядом. Она просила для него пощады, когда он сдался, и Аррен пощадил его.
   – Вы, Миллер, – наихудшая разновидность предателя. Змея, притаившаяся в траве, подлая крыса, – сообщила она ему.
   – Зато я получу награду.
   – О да, ты получишь, что заслужил. Ричард, награди его.
   Тайлер, которому удалось наконец выпрямиться, обратил на него полный ожидания взгляд.
   Иган улыбнулся.
   – Вот твоя награда, парень! – Он вонзил кинжал ему в живот и полоснул вверх.
   В глазах молодого человека мелькнуло изумление, но, прежде чем он рухнул на землю, Ричард выдернул кинжал из тела своей жертвы.
   – Награду! – с отвращением произнес Дэрроу. – Испортил такое простое дело.
   Онемев, Кайра потрясение смотрела на упавшее к ее но-, гам бездыханное тело.
   – Вот тебе награда, – обронил Кинси, осторожно потрогал горло, затем в ярости уставился на свои пальцы и недоверчиво произнес:
   – Ты пролила мою кровь!
   Кулак полетел ей в лицо.
   Она никогда не сомневалась в его силе.
   Мощный удар. Железный кулак.
   Она упала на спину.
   Ужасная боль! Он сломал ей челюсть. Нет, просто боль.
   Земля и небо бешено вращались, затягиваясь черной пеленой.
   Кайра яростно заморгала. Нет, еще хуже. Глаза открыты, но она ничего не видит.
   Глаза у нее закрылись. Наступила благодатная тишина.

Глава 20

   К утру 11 сентября 1297 года Уоррен и Крессингхэм заняли позиции к югу от Форта, откуда можно было наблюдать за шотландцами, которые собрались на противоположном берегу реки.
   Королевская армия демонстрировала свою мощь и великолепие. Летнее солнце отражалось в сверкающих доспехах, ветер трепал шитые золотом королевские штандарты и яркие знамена с гербами благороднейших семейств Англии. Над шлемами знатных рыцарей веяли плюмажи, лошади нетерпеливо пританцовывали и фыркали, позвякивая богато украшенной сбруей. Воины ехали стройными рядами, вытянувшиеся в цепочку, которой не было видно конца.
   Расположившиеся на склонах холма шотландцы являли собой пеструю, хотя и не менее живописную картину. И лишь некоторые могли похвастаться металлическими кольчугами, зато многие прискакали на битву, раскрасив себе лица, как пикты, их древние предки.
   Да и место шотландцы выбрали очень удачное. Склоны холма не давали развернуться английской коннице, а позади лежала пересеченная местность с дремучими лесами, болотами и топями, где можно было укрыться при отступлении.
   Слева их защищала река, она же, круто изгибаясь, предохраняла их справа; впереди простирался заболоченный луг с насыпной дорогой, ведущей к мосту через реку, за которой начиналась Англия.
   Многие шотландцы, явившиеся на зов Уоллеса, были опытными бойцами, поскольку давно совершали набеги на англичан. Но многие не имели военного опыта. К тому же после Данбара, где шотландцы потерпели сокрушительное поражение от англичан, это была первая крупная битва, в которой должны сойтись многие тысячи воинов с обеих сторон.
   Несмотря на громадный численный перевес у врага, шотландцы верили в свою победу, ибо Эдуард находился во Франции и это давало им преимущество.
   В отсутствие короля английскими войсками командовал Уоррен, граф Суррей, опытный полководец, но человек старый и больной. Он был старше Аррена, Уоллеса и де Морея, вместе взятых. По слухам, Уоррен не ладил с Крессингхэмом, занимавшим пост сборщика королевских податей. Тот был тщеславен, упрям, нечист на руку; его ненавидели все без исключения – и те, кто поддерживал национальную идею, и те, кто выступал против нее. Считали, что он украл деньги, отпущенные на восстановление Берика.
   Возглавляя свой отряд, Аррен ехал на позицию и ощущал смутное беспокойство, словно недосчитался кого-то, кто должен быть рядом. Впрочем, ничего удивительного. Предполагалось, что Джон возглавит пехоту и выставит заграждения против английской конницы, а Аррен поведет в атаку всадников.
   Он подавил тревогу, отнеся ее на счет предстоящей битвы. Все понимали, что смерть соберет богатый урожай на этом болотистом лугу, когда англичане перейдут через мост.
   Аррен в очередной раз отметил преимущества их позиции. Эта заслуга принадлежит как Уоллесу, так и де Морею.
   В течение минувшего года Уоллес вдоль и поперек исходил здешние места, несколько раз форсировал реку во время рейдов. Де Морей придавал большое значение выбору места боя, используя рельеф местности, леса, болота и топи.
   Тем не менее несметное полчище англичан, расположившихся на другой стороне, не могло не подавлять.
   Как и их уверенность в своей победе.
   Но шотландцы тоже намерены стоять насмерть, они шли к этому дню все лето, и решающий момент настал.
   – Мы не отступим, парни! Вспомните Хокс-Кейн! – крикнул Аррен своим людям, рассыпавшимся по холму.
   – Вспомните Берик! – подхватил чей-то голос, и боевые кличи огласили воздух, пронесясь по рядам.
   Интересно, слышат ли их англичане? Наверняка.
   В соответствии с обычаем каждой из противоборствующих сторон предоставлялась возможность сдаться. Накануне вечером явились несколько шотландских баронов, уполномоченных вести переговоры от имени англичан. Заверив Уоллеса в своей поддержке, они вернулись к Уоррену, заявив, что им не удалось отговорить шотландцев от битвы. Двое из них присягнули Уоллесу и де Морею, остальные колебались, и Аррен подозревал, что они примут решение в зависимости от исхода битвы.
   Потом со стороны англичан явились два монаха с предложением сдаться и обещанием простить былые прегрешения мятежников.
   Их тоже отправили назад.
   – Будем сражаться! – крикнул Аррен.
   И отдал команду стоять на месте.

* * *

   Когда она снова открыла глаза, было утро.
   Челюсть болела, голова, казалось, готова была расколоться.
   Уставившись на залитую солнцем стену палатки, она поняла, что жива, находится в английском лагере и руки у нее связаны за спиной.
   – О, миледи, вы проснулись, – раздался голос Дэрроу, вернув ее к ужасной действительности.
   Спаслись ли Ингрид, Кэтрин и Томас? Есть ли хоть малейшая надежда, что Аррен знает, где она?
   А правда, где она находится?
   Дэрроу в полном боевом облачении встал перед ней, схватил за плечи и притянул к себе.
   – Невероятно, миледи, ваше лицо покрыто синяками и распухло, волосы растрепаны, а вы тем не менее прекрасны.
   Хотя как изменница вы должны знать свою участь, но прежде вам следует посмотреть, как будут подыхать шотландцы.
   Правда, не исключено, что, пока мой отряд перейдет через мост, их уже перебьют. Увы, всегда чем-то приходится жертвовать! Но я не мог лишить себя удовольствия показать вам, как будут крошить этих дикарей.
   Он грубо поставил ее на ноги.
   Кайра не знала, что он прочел в ее глазах, только увиденное привело его в дикую ярость.
   – Не бойтесь, миледи! Я прикоснулся к вам лишь потому, что не желаю пропустить битву. Я даже позаботился о том, чтобы вы ехали на своей кобыле. Вы должны быть мне признательны.
   – Они вас убьют, Кинси.
   – Мертвецы, дорогая Кайра, еще никого не убивали. А они умрут. И вы увидите это собственными глазами, прежде чем вас казнят.
   – Кто здесь командует?
   – Кто? Вы рассчитываете на спасение, обратившись к более знатному лорду? Напрасно. Уоррен болен, а Крессингхэм – надутый дурак, хотя, надо признать, ему нет равных в ненависти к мятежникам. Вряд ли он станет вам помогать.
   Идемте, миледи, битва началась.
   Тем не менее в лагере оставалось немало пеших и конных воинов, рыцарей, оруженосцев, священников.
   Не удостоив их внимания, Дэрроу позвал Игана, который вывел лошадь Кайры.
   – Скоро наша свадьба, дорогая, – улыбнулся Дэрроу, подсадив ее в седло.
   – Нет, Кинси. Я всегда ненавидела вас, а теперь ненавижу еще больше.
   – О да! Вы не меняетесь. Все так же высокомерны, горды и, видимо, полагаете, что нужны мне в качестве жены?
   – В любом случае вы не можете жениться на мне, если я откажусь играть в ваши игры.
   – Всегда есть способы добиться цели, любовь моя.
   – А вдруг я умру до свадьбы? Ведь это нарушит ваши планы, не так ли?
   – Если вы думаете, что вам представится шанс благо, родно покончить с собой…
   – Зачем? Моя кобыла не боевой конь, и если она понесет, то мне конец, раз у меня связаны руки.
   Дэрроу заколебался.
   – Не слушай ее, – предупредил Иган. – Она только и думает о бегстве к своему шотландскому любовнику.
   – Как, по-твоему, она сбежит?
   – И правда как? – спросила Кайра, обращаясь к Игану. – Вы же так уверены, что ваша мощь намного превосходит силы мятежников!
   Дэрроу шагнул к ее лошади и вытащил из-за голенища нож.
   На мгновение Кайре показалось, что он собирается вонзить его ей в сердце, чтобы тут же на месте покончить со всем, но он перерезал веревки, стягивавшие ее запястья.
   – Могли бы поблагодарить меня, – буркнул он. Кайра молча смотрела на него, потирая запястья. – Сделаете хоть одно движение не в том направлении – и я сдеру с вас живой шкуру. Ричард, моего коня! И прикажи строиться. Мы выступаем.

* * *

   Известие о перебежчике обеспокоило Аррена. Тот мог донести англичанам, что заболоченный луг за мостом представляет собой настоящую ловушку для всадников в тяжелых доспехах. По обе стороны от насыпной дороги была поросшая травой жидкая грязь, в которой вязли лошади.
   Может, он так и сделал.
   Но англичане либо пренебрегли его мнением из-за чрезмерной гордыни, либо не поверили, как предателю.
   Возможно, английские полководцы оказались не столь хороши. Поговаривали, что Уоррен просил короля освободить его от командования войсками в Шотландии, ссылаясь на нездоровье, но Эдуард отказал.
   Зато Крессингхэм рвался в бой, готовый раздавить бунтовщиков, однако его ненавидели и презирали даже собственные воины.
   Как бы там ни было, конница англичан двинулась по мосту, добротному, но слишком узкому, и рыцарям пришлось образовать колонну в два ряда.
   – А мы чего стоим без дела? – волновались шотландцы.
   – Всем ждать! – приказал Аррен своим людям.
   Обучение дисциплине не прошло даром: благородные рыцари и простолюдины, богатые и бедные, молодые и старые терпеливо ждали.
   Англичане шли.
   Полчаса. Час. Полтора часа.
   Шотландцы стояли.
   – Аррен? – нервно окликнул его Патрик.
   – Мы ждем.
   Выдержка, дисциплина, терпение.
   Лишь Пикту не стоялось на месте, он переступал ногами и махал хвостом, отгоняя досаждавшего ему овода.
   – Спокойно, – тихо сказал Аррен, похлопывая коня по крупу.
   Может статься, что это последний день его жизни. А если нет…
   Сумеет ли отомстить? Весь год он жил, согнувшись под тяжестью вины, заглушая боль яростью. Если он уцелеет в битве…
   Прошло еще полчаса.
   Если уцелеет, то, возможно, похоронит наконец своих мертвых. Освободится от прошлого, обретет будущее, станет независимым и свободным, как Шотландия.