Страница:
– Конечно. Я научу тебя всему, что умею.
Элизабет кивнула и вышла. Дверь тихо закрылась за ней.
В тот вечер зал был переполнен людьми, и на столы без конца подносили все новые блюда, вино и эль. Во время ужина играли и пели бродячие музыканты, а когда ужин закончился, мужчины взялись за волынки и лютни, и песни и танцы продолжались.
Кристина, сидевшая, как всегда, между Лайамом и Магнусом, старалась быть любезной и веселой. С Магнусом ей это удавалось, а вот Лайам по-прежнему поглядывал на нее с недоверием.
Когда пришло время, она с готовностью взялась за инструмент. Она видела, как Ангус танцует со своей женой Ровеной, и заметила, что Ровена что-то шепчет ему на ухо – очевидно, просит научить Кристину основным па танца. Несмотря на возражения, Кристину подняли с места, и все хором, включая Игрению и Ровену, принялись убеждать ее в том, что она быстро научится несложным танцевальным движениям.
Даже отец Маккинли предложил свою помощь, и Кристина сама не заметила, как уже кружилась и танце то с одним, то с другим. Рагнор, улыбаясь, сказал ей, что она делает успехи и двигается в танце как прирожденная горянка. Наверное, он просто хотел сказать ей что-нибудь приятное.
В какой-то момент Кристина остановилась, чтобы отдышаться, и увидела перед собой Джейми.
– Не хочешь ли станцевать с настоящим знатоком? – спросил он.
– От скромности ты не умрешь, – ответила с вызовом Кристина.
– Недооценка собственных возможностей мне никогда не была свойственна. Ты отдохнула и чувствуешь себя лучше?
– Значительно, ведь я говорила тебе, что я не слабенькая и не хрупкая.
– Уверен, что именно так думал о себе старый король Эдуард, когда сел верхом на коня и отправился воевать против шотландцев – и тем самым лишь ускорил собственную гибель.
– Я чувствую себя очень хорошо. Ты, возможно, не поверишь этому, но я никогда не болею.
– Понятно. Ты болеешь, только если выпьешь предназначенное для других вино с разведенным в нем снотворным или когда у тебя начинается лихорадка, вызванная необузданностью нрава.
– Я чувствую себя хорошо.
– Значит, танцевать тебе не тяжело? Ни одышки, ни учащенного сердцебиения?
– Шотландский танец никогда меня не утомит, сэр Джеймс, – съязвила Кристина.
Похоже, что Джейми ей поверил.
Волынка заиграла снова, и они присоединились к танцующим. Ей казалось, что она летает, не касаясь пола. Кружась в вихре танца, Кристина заметила, что Лорен тоже танцует, и вдруг с поразительной ясностью осознала, что надо дорожить всем, что предлагает жизнь, и ценить любое ее проявление.
Тут подошел Ангус и попросил Кристину сыграть мелодию, которую они уже когда-то исполняли вместе. Они заиграли, потом он вдруг отложил волынку и начал рассказывать о той ночи, когда Брюса чуть не убили. Но ему удалось освободиться с помощью двух братьев, которые с тех пор сражаются бок о бок с ним.
Не желая отставать от брата, поднялся Магнус и своим мощным голосом, эхом отражавшимся от стен зала, рассказал о ночи, когда шотландцы, взяв штурмом крепость, одержали победу.
Кристина, тихонько перебирая струны лютни, создавала органичный музыкальный фон этим повествованиям. Закончив рассказ, Магнус стал упрашивать ее спеть что-нибудь тихим, нежным голосом, боясь, что утомил слушателей своим басом.
Подумав, Кристина выбрала красивую балладу о разбойнике, которым стал молодой человек, несправедливо лишенный наследства. Он обрел свое счастье в объятиях леди, с которой случайно встретился на жизненном пути. Лорен, тоже хорошо знавшая эту балладу, подошла к Кристине, и ее нежное сопрано добавило щемящую нотку в незатейливую мелодию. Кристина, заглянув в глаза Лорен, поняла, что она думает о Стивене. Она и сама выбрала эту балладу в ее честь, а совсем не для того, чтобы позлить шотландцев одой англичанину.
Кристина и Лорен закончили петь, и следом раздался шквал аплодисментов. Потом снова заиграла волынка, и Кристина почувствовала, как кто-то взял лютню из ее рук. Перед ней стоял Эрик. Вежливо поклонившись, он пригласил ее танцевать. Они присоединились к танцующим. Игрения, смеясь, танцевала с Рагнором, Элизабет Дуглас – с Джейми.
– Красивая песня, – сказал Эрик. – Хорошо, что вы ее выбрали.
Кристина ответила ему печальной улыбкой.
– Мне совсем не хотелось, чтобы вы и ваши люди немедленно ополчились против меня.
– И только? А может быть, вы поняли, что и у врагов есть чувство чести?
– Я никогда не исключала такой возможности.
– Вам, наверное, известно, что многие считают, будто ваш брат на свободе и скрывается в лесах, пока с него не снимут подозрения.
– Пока не снимут подозрения? – удивленно переспросила Кристина.
Эрик снисходительно пожал плечами:
– Пока его не простят за здравомыслие.
– Я слышала, что он сбежал, – сказала Кристина. – И я верю, что это правда. Как вам, наверное, известно, Лорен получила письмо от своего отца. Он намерен воевать и за Стивена.
– О письме француза я знаю. И Лорен сама настояла на том, чтобы и я, и Джейми прочли ее ответ. Надеюсь, вы понимаете, что фактически оказались в самом безопасном из всех возможных месте. Вам разумнее всего пользоваться здешним гостеприимством. Если ваш обмен произвести сейчас, от этого не будет никакой пользы. На предложение Деклабера мы уже ответили.
– Поставили условием срок – год и один день, – добавила Кристина.
Эрик утвердительно кивнул.
– Многое может случиться за это время.
– Многое.
– Не покидайте Лэнгли, Кристина. Никогда, даже ненадолго.
– Ваша жена очень добра ко мне, сэр. Клянусь, я не сделаю ничего такого, что принесло бы ей хоть малейшую неприятность.
Эрик, явно довольный, кивнул. В этот момент волынка неожиданно взяла высокую ноту, и перед Кристиной появился следующий партнер. Им оказался Джейми.
Кристина сделала глубокий вдох и схватила его за руку, чтобы удержать равновесие.
– Может быть, достаточно? – тихо спросил он.
Она помедлила, не желая признаться, что устала, но потом все-таки кивнула и посмотрела ему прямо в глаза.
Взяв Кристину под локоть, Джейми вывел ее из круга танцующих и направился к лестнице, ведущей в башню замка.
Кристина вошла в свою комнату, остро ощущая его присутствие за спиной и слыша доносившиеся снизу звуки волынки. Подойдя к камину, она ровным голосом произнесла:
– Должна откровенно признаться, сэр Джеймс, что у вас в отряде прекрасные люди. Я буду молиться за них.
– Уверен, что все они будут тебе за это благодарны. Они тоже полюбили тебя, Кристина.
– И моих лошадей тоже?
– Что ж, это отличные лошади.
– А кроме того, вместе со мной они получили превосходную говядину.
– Великолепную. Настоящая роскошь для людей, которым за последние годы часто приходилось голодать.
Джейми подошел к камину и, встав рядом с Кристиной, стал смотреть на огонь.
– Лайама ты еще не берешь с собой на войну? Бедняга рвется в бой, а его, словно в насмешку, держат здесь.
– Он сам решил остаться.
– Сам? Я этому не верю.
– Но это правда. Рагнор хотел остаться здесь, чтобы охранять крепость вместе с Алленом, человеком Эрика, который сделал эту крепость неприступной. Но Лайам предпочел остаться. Он знает здешние оборонительные сооружения, как никто другой, да и тебя он успел хорошо узнать. Он с большой преданностью относится к Игрении и, конечно, к моему кузену Эрику. Его никто не заставлял остаться, он сам этого пожелал.
– Понятно, хотя верится с трудом.
Джейми положил руки Кристине на плечи и привлек к себе:
– А вы что скажете, миледи?
– О чем?
– Вас здесь удерживают силой или вы остаетесь по собственному желанию?
– Я верю, что мой брат бежал. И конечно, боюсь за него. Но поскольку я ничего не могу сделать… то согласна прожить здесь назначенный мне срок. Год и один день.
– А сегодня ты согласна быть со мной? Я не хотел бы лишний раз напоминать о том, что прошлой ночью ты всячески добивалась, чтобы я остался рядом. Конечно, тебе было холодно, а я мог согреть тебя. Так как же насчет сегодня? Ты согласна?
Кристина задумалась, а затем медленно произнесла:
– Нет.
– Нет?
– «Не согласна» – совсем неподходящее слово.
– Может быть, рада?
– Рада? – повторила Кристина и отрицательно покачала головой: – Нет. Есть более подходящее слово…
– В полном восторге? – предположил Джейми.
– Однако, сэр, нельзя ли быть поскромнее?
– Гм-м. Я уже говорил, что не считаю скромность добродетелью.
Кристина потупила глаза:
– В полном восторге, говорите? Я в волнении, я вся горю… я только и жду этого. Жду с нетерпением.
Она взглянула Джейми в лицо и заметила, как вспыхнули на какое-то мгновение его глаза. Но это уже не имело значения, потому что он крепко прижал ее к себе и осыпал поцелуями.
Она сознавала, что утром он снова уедет и что следует дорожить каждым мгновением этой ночи. В ту ночь она поняла также, что очень любит его. Это чувство гораздо сильнее, чем любовь к собственной стране.
Джейми ничего не предлагал ей. Его прошлое поглотил огонь, а будущее было посвящено этому прошлому. Кристина узнала его еще лучше благодаря тому, что рассказала ей женщина, некогда любившая его, но решившая, что того, что он может дать, ей недостаточно.
У Кристины же не было выбора, потому что их жизни пересеклись. Она решила, что не будет задумываться о будущем, а будет довольствоваться тем, что предлагала ей эта ночь. Отблески огня в камине играли на его обнаженном теле, высвечивая рельефные мускулы. Ее волосы, тоже тронутые отблеском пламени, упали ему на грудь. Она хотела запомнить его на ощупь, прикасаясь к нему кончиками пальцев. Хотела запечатлеть в памяти его запах и вкус и, закрыв глаза, запоминала ощущение его силы внутри себя и прилив нежности, который неизменно следовал после этого. И потом, лежа неподвижно рядом с ним, Кристина не спала, ловя каждый миг ночи любви.
Поленья в камине успели сгореть дотла. Светало. Небо окрасилось бледно-розовым цветом. Джейми пошевелился. Притянув Кристину к себе, он нежно поцеловал ее.
Пора вставать.
Кристина погладила Джейми по щеке костяшками пальцев.
– Джейми, я солгала, но, клянусь, сделала это непреднамеренно. Просто мне, наверное, не хотелось думать об этом… и знать. Но теперь… я думаю, что это правда. Что у нас… что у меня…
Джейми рассмеялся, поймал ее руку и прикоснулся к ней губами.
– Да, это правда, и я это знаю. Береги себя, – прошептал он, потом быстро поднялся и, не проронив ни слова, ушел.
Глава 18
Элизабет кивнула и вышла. Дверь тихо закрылась за ней.
В тот вечер зал был переполнен людьми, и на столы без конца подносили все новые блюда, вино и эль. Во время ужина играли и пели бродячие музыканты, а когда ужин закончился, мужчины взялись за волынки и лютни, и песни и танцы продолжались.
Кристина, сидевшая, как всегда, между Лайамом и Магнусом, старалась быть любезной и веселой. С Магнусом ей это удавалось, а вот Лайам по-прежнему поглядывал на нее с недоверием.
Когда пришло время, она с готовностью взялась за инструмент. Она видела, как Ангус танцует со своей женой Ровеной, и заметила, что Ровена что-то шепчет ему на ухо – очевидно, просит научить Кристину основным па танца. Несмотря на возражения, Кристину подняли с места, и все хором, включая Игрению и Ровену, принялись убеждать ее в том, что она быстро научится несложным танцевальным движениям.
Даже отец Маккинли предложил свою помощь, и Кристина сама не заметила, как уже кружилась и танце то с одним, то с другим. Рагнор, улыбаясь, сказал ей, что она делает успехи и двигается в танце как прирожденная горянка. Наверное, он просто хотел сказать ей что-нибудь приятное.
В какой-то момент Кристина остановилась, чтобы отдышаться, и увидела перед собой Джейми.
– Не хочешь ли станцевать с настоящим знатоком? – спросил он.
– От скромности ты не умрешь, – ответила с вызовом Кристина.
– Недооценка собственных возможностей мне никогда не была свойственна. Ты отдохнула и чувствуешь себя лучше?
– Значительно, ведь я говорила тебе, что я не слабенькая и не хрупкая.
– Уверен, что именно так думал о себе старый король Эдуард, когда сел верхом на коня и отправился воевать против шотландцев – и тем самым лишь ускорил собственную гибель.
– Я чувствую себя очень хорошо. Ты, возможно, не поверишь этому, но я никогда не болею.
– Понятно. Ты болеешь, только если выпьешь предназначенное для других вино с разведенным в нем снотворным или когда у тебя начинается лихорадка, вызванная необузданностью нрава.
– Я чувствую себя хорошо.
– Значит, танцевать тебе не тяжело? Ни одышки, ни учащенного сердцебиения?
– Шотландский танец никогда меня не утомит, сэр Джеймс, – съязвила Кристина.
Похоже, что Джейми ей поверил.
Волынка заиграла снова, и они присоединились к танцующим. Ей казалось, что она летает, не касаясь пола. Кружась в вихре танца, Кристина заметила, что Лорен тоже танцует, и вдруг с поразительной ясностью осознала, что надо дорожить всем, что предлагает жизнь, и ценить любое ее проявление.
Тут подошел Ангус и попросил Кристину сыграть мелодию, которую они уже когда-то исполняли вместе. Они заиграли, потом он вдруг отложил волынку и начал рассказывать о той ночи, когда Брюса чуть не убили. Но ему удалось освободиться с помощью двух братьев, которые с тех пор сражаются бок о бок с ним.
Не желая отставать от брата, поднялся Магнус и своим мощным голосом, эхом отражавшимся от стен зала, рассказал о ночи, когда шотландцы, взяв штурмом крепость, одержали победу.
Кристина, тихонько перебирая струны лютни, создавала органичный музыкальный фон этим повествованиям. Закончив рассказ, Магнус стал упрашивать ее спеть что-нибудь тихим, нежным голосом, боясь, что утомил слушателей своим басом.
Подумав, Кристина выбрала красивую балладу о разбойнике, которым стал молодой человек, несправедливо лишенный наследства. Он обрел свое счастье в объятиях леди, с которой случайно встретился на жизненном пути. Лорен, тоже хорошо знавшая эту балладу, подошла к Кристине, и ее нежное сопрано добавило щемящую нотку в незатейливую мелодию. Кристина, заглянув в глаза Лорен, поняла, что она думает о Стивене. Она и сама выбрала эту балладу в ее честь, а совсем не для того, чтобы позлить шотландцев одой англичанину.
Кристина и Лорен закончили петь, и следом раздался шквал аплодисментов. Потом снова заиграла волынка, и Кристина почувствовала, как кто-то взял лютню из ее рук. Перед ней стоял Эрик. Вежливо поклонившись, он пригласил ее танцевать. Они присоединились к танцующим. Игрения, смеясь, танцевала с Рагнором, Элизабет Дуглас – с Джейми.
– Красивая песня, – сказал Эрик. – Хорошо, что вы ее выбрали.
Кристина ответила ему печальной улыбкой.
– Мне совсем не хотелось, чтобы вы и ваши люди немедленно ополчились против меня.
– И только? А может быть, вы поняли, что и у врагов есть чувство чести?
– Я никогда не исключала такой возможности.
– Вам, наверное, известно, что многие считают, будто ваш брат на свободе и скрывается в лесах, пока с него не снимут подозрения.
– Пока не снимут подозрения? – удивленно переспросила Кристина.
Эрик снисходительно пожал плечами:
– Пока его не простят за здравомыслие.
– Я слышала, что он сбежал, – сказала Кристина. – И я верю, что это правда. Как вам, наверное, известно, Лорен получила письмо от своего отца. Он намерен воевать и за Стивена.
– О письме француза я знаю. И Лорен сама настояла на том, чтобы и я, и Джейми прочли ее ответ. Надеюсь, вы понимаете, что фактически оказались в самом безопасном из всех возможных месте. Вам разумнее всего пользоваться здешним гостеприимством. Если ваш обмен произвести сейчас, от этого не будет никакой пользы. На предложение Деклабера мы уже ответили.
– Поставили условием срок – год и один день, – добавила Кристина.
Эрик утвердительно кивнул.
– Многое может случиться за это время.
– Многое.
– Не покидайте Лэнгли, Кристина. Никогда, даже ненадолго.
– Ваша жена очень добра ко мне, сэр. Клянусь, я не сделаю ничего такого, что принесло бы ей хоть малейшую неприятность.
Эрик, явно довольный, кивнул. В этот момент волынка неожиданно взяла высокую ноту, и перед Кристиной появился следующий партнер. Им оказался Джейми.
Кристина сделала глубокий вдох и схватила его за руку, чтобы удержать равновесие.
– Может быть, достаточно? – тихо спросил он.
Она помедлила, не желая признаться, что устала, но потом все-таки кивнула и посмотрела ему прямо в глаза.
Взяв Кристину под локоть, Джейми вывел ее из круга танцующих и направился к лестнице, ведущей в башню замка.
Кристина вошла в свою комнату, остро ощущая его присутствие за спиной и слыша доносившиеся снизу звуки волынки. Подойдя к камину, она ровным голосом произнесла:
– Должна откровенно признаться, сэр Джеймс, что у вас в отряде прекрасные люди. Я буду молиться за них.
– Уверен, что все они будут тебе за это благодарны. Они тоже полюбили тебя, Кристина.
– И моих лошадей тоже?
– Что ж, это отличные лошади.
– А кроме того, вместе со мной они получили превосходную говядину.
– Великолепную. Настоящая роскошь для людей, которым за последние годы часто приходилось голодать.
Джейми подошел к камину и, встав рядом с Кристиной, стал смотреть на огонь.
– Лайама ты еще не берешь с собой на войну? Бедняга рвется в бой, а его, словно в насмешку, держат здесь.
– Он сам решил остаться.
– Сам? Я этому не верю.
– Но это правда. Рагнор хотел остаться здесь, чтобы охранять крепость вместе с Алленом, человеком Эрика, который сделал эту крепость неприступной. Но Лайам предпочел остаться. Он знает здешние оборонительные сооружения, как никто другой, да и тебя он успел хорошо узнать. Он с большой преданностью относится к Игрении и, конечно, к моему кузену Эрику. Его никто не заставлял остаться, он сам этого пожелал.
– Понятно, хотя верится с трудом.
Джейми положил руки Кристине на плечи и привлек к себе:
– А вы что скажете, миледи?
– О чем?
– Вас здесь удерживают силой или вы остаетесь по собственному желанию?
– Я верю, что мой брат бежал. И конечно, боюсь за него. Но поскольку я ничего не могу сделать… то согласна прожить здесь назначенный мне срок. Год и один день.
– А сегодня ты согласна быть со мной? Я не хотел бы лишний раз напоминать о том, что прошлой ночью ты всячески добивалась, чтобы я остался рядом. Конечно, тебе было холодно, а я мог согреть тебя. Так как же насчет сегодня? Ты согласна?
Кристина задумалась, а затем медленно произнесла:
– Нет.
– Нет?
– «Не согласна» – совсем неподходящее слово.
– Может быть, рада?
– Рада? – повторила Кристина и отрицательно покачала головой: – Нет. Есть более подходящее слово…
– В полном восторге? – предположил Джейми.
– Однако, сэр, нельзя ли быть поскромнее?
– Гм-м. Я уже говорил, что не считаю скромность добродетелью.
Кристина потупила глаза:
– В полном восторге, говорите? Я в волнении, я вся горю… я только и жду этого. Жду с нетерпением.
Она взглянула Джейми в лицо и заметила, как вспыхнули на какое-то мгновение его глаза. Но это уже не имело значения, потому что он крепко прижал ее к себе и осыпал поцелуями.
Она сознавала, что утром он снова уедет и что следует дорожить каждым мгновением этой ночи. В ту ночь она поняла также, что очень любит его. Это чувство гораздо сильнее, чем любовь к собственной стране.
Джейми ничего не предлагал ей. Его прошлое поглотил огонь, а будущее было посвящено этому прошлому. Кристина узнала его еще лучше благодаря тому, что рассказала ей женщина, некогда любившая его, но решившая, что того, что он может дать, ей недостаточно.
У Кристины же не было выбора, потому что их жизни пересеклись. Она решила, что не будет задумываться о будущем, а будет довольствоваться тем, что предлагала ей эта ночь. Отблески огня в камине играли на его обнаженном теле, высвечивая рельефные мускулы. Ее волосы, тоже тронутые отблеском пламени, упали ему на грудь. Она хотела запомнить его на ощупь, прикасаясь к нему кончиками пальцев. Хотела запечатлеть в памяти его запах и вкус и, закрыв глаза, запоминала ощущение его силы внутри себя и прилив нежности, который неизменно следовал после этого. И потом, лежа неподвижно рядом с ним, Кристина не спала, ловя каждый миг ночи любви.
Поленья в камине успели сгореть дотла. Светало. Небо окрасилось бледно-розовым цветом. Джейми пошевелился. Притянув Кристину к себе, он нежно поцеловал ее.
Пора вставать.
Кристина погладила Джейми по щеке костяшками пальцев.
– Джейми, я солгала, но, клянусь, сделала это непреднамеренно. Просто мне, наверное, не хотелось думать об этом… и знать. Но теперь… я думаю, что это правда. Что у нас… что у меня…
Джейми рассмеялся, поймал ее руку и прикоснулся к ней губами.
– Да, это правда, и я это знаю. Береги себя, – прошептал он, потом быстро поднялся и, не проронив ни слова, ушел.
Глава 18
Жизнь в Лэнгли текла своим чередом и была весьма приятной. Каждый день был наполнен ожиданием, хотя никаких особых событий не происходило. В стране вот уже почти восемнадцать лет полыхала война, и одному Богу было известно, когда она кончится и кончится ли вообще.
Игрения управляла хозяйством Лэнгли умелой и твердой рукой. Аллен следил за состоянием оборонительных сооружений и за ежедневным подъемом и опусканием моста. Крепостные стены всегда охранялись достаточным количеством людей, хотя казалось, что все годные к службе воины уехали на помощь тем, кто осаждал один за другим английские бастионы. За ужином в зале было теперь не так оживленно, как прежде.
Появилось время почитать. Иногда Игрения приносила захваченные в английских обозах шелка и полотна, и женщины, выбрав ткани и фасоны, шили одежду. В усадьбе лили свечи, варили мыло, коптили мясо и ждали начала весенней посевной.
К удивлению Кристины, общество Элизабет Дуглас помогло ей отвлечься от печальных мыслей. Элизабет скучала без активных действий и весьма серьезно относилась к практическим занятиям с оружием.
Судя по всему, Игрения и даже Лайам пришли к выводу, что Кристина заслуживает доверия. Хотя выходить за ворота крепости ей по-прежнему не разрешалось, она могла принимать участие во всем, что происходило в пределах крепостных стен.
Элизабет особенно интересовало искусство фехтования мечами.
В конюшнях все еще стояли сундуки с захваченными у англичан трофеями, которые, правда, были сильно опустошены уехавшими из крепости воинами. Там осталось немало мечей облегченного типа, которые не подошли мужчинам, но годились для уроков Элизабет.
В сундуках осталось также много легких кольчуг, и Кристина, опасаясь, как бы они с Элизабет не забыли в пылу сражения, что являются ученицей и учительницей, настояла на том, чтобы надевать кольчуги.
Лайам и другие мужчины знали об их уроках и нередко останавливались, чтобы понаблюдать, или даже сами иногда принимали участие.
Лорен ждала дальнейших событий и была спокойна, хотя Кристина удивлялась ее спокойствию, потому что прошло уже много времени, а никаких новостей не было.
Однажды в середине марта, когда Кристина и Элизабет упражнялись на крепостном дворе, Кристина вдруг заметила, как несколько воинов, в том числе Лайам и Аллен, спустившись с парапета по деревянной лестнице, остановились, что-то оживленно обсуждая, около огромного колеса, с помощью которого приводился в действие механизм, поднимающий ворота.
Перехватив Лайама, направлявшегося в конюшни, она спросила:
– Что происходит?
– Посланец из Карлайла.
– Один посланец или целый отряд?
– Один всадник, Кристина.
– Неужели вы откроете ворота?
Лайам остановился и упер в бока руки:
– Миледи, не лезьте не в свое дело. Мы с Алленом много раз оставались на охране крепости в отсутствие всех остальных. Так что я знаю свои обязанности.
– Извини, – пробормотала Кристина.
– Мост сейчас опущен и заперты только внутренние ворота, за которые будьте добры не выезжать, – строгим голосом сказал Лайам.
– И не собираюсь, – возмутилась Кристина.
Заметив направлявшуюся к ним Игрению, Лайам быстро подбежал к ней. Как-никак Игрения была здесь хозяйкой. А она, напомнила себе Кристина, является всего лишь заложницей.
За ворота крепости выехали пять всадников с Лайамом во главе. Аллен замыкал кавалькаду. Очевидно, никакого подвоха в этом эпизоде не было: им было передано послание, и они вернулись. Лайам сразу же направился к ожидавшей его Игрении, и они вместе вошли в зал.
Кристина спешилась с Кристал, которую стала по-прежнему считать своей лошадью, убедив Элизабет взять себе другую кобылу, тоже серебристо-серой масти, которая, по ее словам, нуждалась в упражнениях и обладала такими же великолепными статями, что и Кристал. Кобылу звали Афина. Такую кличку дал ей Стивен, который увлекался произведениями Гомера и любил греческие сказания о богах и героях. Элизабет, сидевшая верхом на Афине, спешилась.
– Кристина, почему ты думаешь, что послание непременно касается тебя?
– Уверена, – ответила Кристина.
– Даже если это так, то с тобой они едва ли будут обсуждать его.
Кристина, не обратив внимания на слова Элизабет, оставила на дворе Кристал, уверенная, что о ней позаботится Грегори, и направилась в зал. Игрения с письмом в руках сидела за столом, рядом стоял Лайам.
– Это от Деклабера? – спросила Кристина, направляясь прямиком к хозяйке.
Игрения не стала лгать.
– Похоже, за тебя предлагают теперь двойную сумму выкупа и троих пленных из числа людей Роберта Брюса.
– Вот как?
Кристина и не подозревала, что ее могут ценить так высоко, и была уверена, что не стоит такого огромного выкупа. Просто Деклабер пока не получил то, что хотел.
– Отец Маккинли напишет ответ, – сказала Игрения. – Условия прежних договоренностей остаются неизменными. Он объяснит, что ты пленница сэра Джеймса, который сейчас отсутствует, и что у нас нет разрешения короля на какие-либо дальнейшие переговоры.
Кристина покачала головой:
– Игрения, он, возможно, не знает, что ни Джейми, ни Эрика сейчас здесь нет.
– Думаю, они хорошо осведомлены обо всех наших перемещениях, – раздраженно заметил Лайам.
– Они могут лишь догадываться об этом. Но Деклабер, возможно, отправил послание с этими условиями для того лишь, чтобы узнать, достаточно ли людей осталось на защите Лэнгли. Я понимаю, что не имею права голоса, тем не менее настоятельно предлагаю проявить максимальную осторожность, формулируя ответ.
Со своего привычного места возле камина неожиданно поднялась Лорен:
– Я думаю, Кристина права. Они могут подозревать, что большинство мужчин уехали из Лэнгли, но не знают этого наверняка.
– А что они смогут сделать? – спросил Лайам. – Мы здесь готовы сдержать натиск даже небольшой армии.
– Если только англичане не научились у шотландцев взбираться по отвесным стенам, – заметила Кристина.
– Мы хорошо вооружены, и оборонительные сооружения у нас надежные, – напомнил ей Лайам.
Игрения задумчиво посмотрела на Кристину, потом перевела взгляд на Лайама и произнесла:
– Возможно, Кристина права. Нам не помешает быть осторожнее, составляя ответ. Мы сообщим Деклаберу только о том, что первоначальное соглашение пока остается в силе.
– Осторожность никогда не помешает, – буркнул Лайам и окинул Кристину оценивающим взглядом.
Она была уверена, что, по его мнению, было бы лучше обменять ее на кругленькую сумму да еще троих отважных шотландцев в придачу.
– Спасибо, – поблагодарила она Игрению.
– Тебе спасибо, – ответила хозяйка. – Ты абсолютно права: нельзя напрашиваться на штурм крепости, тем более сейчас, когда численность защитников Лэнгли сильно сократилась.
– Не знаешь ты Деклабера, – сказала Кристина, обращаясь к Лайаму, и, повернувшись, вышла во двор: там уже не было ни Элизабет, ни лошади.
В конюшне Кристина увидела Грегори, который прилежно чистил щеткой Кристал. Было заметно, что он взволнован.
– Все в порядке, Грегори? – спросила Кристина, положив руку ему на плечо.
Он покачал головой и что-то попытался сказать. По губам Кристина поняла, что она не должна уезжать из Лэнгли.
– Грегори, я не собираюсь уезжать из Лэнгли. Я понимаю, что там, за воротами, все значительно хуже.
Грегори смотрел на нее с таким видом, что ей стало не по себе. Она прочла по губам то, что он сказал:
– Ты захочешь уехать.
– Я согласна находиться здесь, – сказала она, повторяя слово, которое употребил Джейми.
– Ты не должна уезжать.
– У меня нет никакого желания уезжать, поверь мне, Грегори.
Больше ей нечего было сказать ему. Она повернулась и ушла.
Осада крепостей Далсуинтон, Бьюитл и Серлаврок затянулась надолго. Англичане не сдавались – то ли от страха, то ли из гордости.
Любые попытки людей с хорошо укрепленной базы в Карлайле направить обозы с продовольствием в осажденные крепости неуклонно пресекались шотландцами, твердо решившими захватить и сровнять с землей вражеские оплоты на юго-западе.
Так как большинство преданных сторонников Брюса с трудом переносили периоды бездействия, король старался занять их делом, отправляя на перехват обозов с продовольствием. А поскольку Джейми и его люди долгие годы совершали молниеносные набеги на англичан и отлично умели это делать, их частенько посылали нагнать страху на осмелившихся покинуть Карлайл. Вместе с ними король по своему усмотрению посылал тех, кого начинало одолевать беспокойство из-за вынужденного утомительного бездействия, сопряженного с осадой.
Иногда шотландцы нападали на обозы на дорогах, а иногда вели наблюдение за противником, выявляя его сильные и слабые места, и готовились к штурму каждой крепости, всегда используя тактику внезапности нападения. Они совершали налеты с молниеносной быстротой, брали пленных и захватывали продовольствие и оружие, а если противник превосходил их численностью или был лучше вооружен, они с такой же молниеносной быстротой отступали, буквально растворялись в воздухе.
Каждый раз они возвращались в ставку Роберта Брюса, с тем, чтобы оружие, которое англичане намеревались использовать против шотландцев, можно было обратить против самих же англичан.
Защитники крепости были измучены голодом. Роберт Брюс по-прежнему приказывал разрушать до основания вражеские оплоты. Он продолжал проявлять милосердие к поверженным противникам, Хотя до них уже дошли слухи о том, что Макдауэлл, помилованный в Дамфризе, несмотря на причастность к гибели братьев Брюса, снова переметнулся к англичанам, едва успев получить свободу.
К середине марта и Джейми, и Эрик находились у ворот Серлаврока.
Роберт Брюс тоже находился возле стены, осматривая оборонительные сооружения. Джейми, только, что вернувшийся после удачного нападения на небольшой отряд англичан, направился к королю, довольный тем, что может сообщить ему о захвате больших припасов, а главное, довольно большого количества английских фунтов стерлингов.
Брюс в ответ ограничился кивком, но не потому, что проявил безразличие или не оценил по достоинству добычу, а потому лишь, что иного и не ожидал.
– В твоем шатре тебя ждет какой-то священник, Джейми, – сказал он.
– Священник? – удивился Джейми.
Он, конечно, чтил Бога и Церковь и произносил молитву перед каждым сражением, но ему не хотелось тратить время на разговоры с каким-то священником. Он только что вернулся после набега, устал и понимал, что, хотя крепость, которую им предстоит взять штурмом, в конечном счете сдастся, для этого еще потребуется немало усилий.
– Нет у меня времени на беседы со священником, – раздраженно проговорил Джейми.
– С этим священником тебе захочется побеседовать, – заверил его Брюс. – Этот человек приехал издалека и многим рисковал, пока добрался до нас. Он очень устал, но полон решимости. Я сам говорил с ним, но он желает видеть тебя. Я знаю, что ты тоже устал, но удели ему несколько минут. Поговори с ним. Уверен, он тебя заинтересует.
Джейми усомнился в этом, но Брюс настоял на своем. Джейми направился к своему шатру. Подняв полы, он вошел внутрь и увидел человека в черной сутане незнакомого ему монашеского ордена.
– Святой отец, не хочу показаться грубым, но я безумно устал и мое терпение на исходе. Я был бы благодарен вам за краткость.
Мужчина встал с походного сундука и взглянул на Джейми. Он был почти одного с ним роста, с зелеными глазами и правильными чертами лица. Джейми был уверен, что никогда прежде не встречался с этим человеком, хотя было в его облике что-то удивительно знакомое.
– Я буду по возможности краток, – сказал посетитель, тоже окидывая шотландца оценивающим взглядом. – Значит, вы и есть сэр Джеймс. Откровенно говоря, сэр, больше всего мне хотелось бы схватить вас за горло и заставить ответить, что вы сделали с моей сестрой и моей невестой. Но поскольку я всего лишь бедный бродяга, которому посчастливилось добраться до этих мест и быть в милости у нашего короля, то воздержусь от насилия и спрошу по возможности вежливо о судьбе членов моей семьи, которых вы увезли с собой.
– Вы Стивен из Хэмстед-Хита! – воскликнул Джейми.
– Нет, боюсь, что я священник. Ведь любой другой человек, путешествующий по этим дорогам без сопровождения целой армии, рискует пасть жертвой какого-нибудь рыцаря или просто бандитов.
Джейми внимательно смотрел на Стивена какое-то время, потом подошел к походному столу, взял бурдючок с вином, сделал из него несколько глотков и, повернувшись, снова взглянул на Стивена. Между ним и Кристиной было очень большое сходство. Если бы не эта монашеская одежда, он бы сразу же узнал его.
– Ваша сестра и Лорен находятся в добром здравии. Сэр Альфред возвратился домой. Граф Алтизанский связался с нами и предложил выкуп за Лорен. – Джейми немного помолчал, а затем продолжил: – Деклабер предложил весьма большой выкуп за вашу сестру.
Над верхней губой Стивена выступили капельки пота.
– Король заверил меня, что с ней все в порядке и она находится под вашей опекой. Надеюсь, вы пока не дали согласия на ее выкуп?
– Откровенно говоря, переговоры уже велись. Ваша сестра на этом настояла.
– Неужели он за ней приедет?
– Деклаберу было сказано, что сделка может состояться только по прошествии года и одного дня. До истечения этого срока осталось более одиннадцати месяцев.
Стивен обессиленно опустился на стул.
– Я был уверен, что почувствую, если ей будет угрожать серьезная опасность, – пробормотал он, потом неожиданно вскочил. – Мне не терпится увидеться с ними.
Игрения управляла хозяйством Лэнгли умелой и твердой рукой. Аллен следил за состоянием оборонительных сооружений и за ежедневным подъемом и опусканием моста. Крепостные стены всегда охранялись достаточным количеством людей, хотя казалось, что все годные к службе воины уехали на помощь тем, кто осаждал один за другим английские бастионы. За ужином в зале было теперь не так оживленно, как прежде.
Появилось время почитать. Иногда Игрения приносила захваченные в английских обозах шелка и полотна, и женщины, выбрав ткани и фасоны, шили одежду. В усадьбе лили свечи, варили мыло, коптили мясо и ждали начала весенней посевной.
К удивлению Кристины, общество Элизабет Дуглас помогло ей отвлечься от печальных мыслей. Элизабет скучала без активных действий и весьма серьезно относилась к практическим занятиям с оружием.
Судя по всему, Игрения и даже Лайам пришли к выводу, что Кристина заслуживает доверия. Хотя выходить за ворота крепости ей по-прежнему не разрешалось, она могла принимать участие во всем, что происходило в пределах крепостных стен.
Элизабет особенно интересовало искусство фехтования мечами.
В конюшнях все еще стояли сундуки с захваченными у англичан трофеями, которые, правда, были сильно опустошены уехавшими из крепости воинами. Там осталось немало мечей облегченного типа, которые не подошли мужчинам, но годились для уроков Элизабет.
В сундуках осталось также много легких кольчуг, и Кристина, опасаясь, как бы они с Элизабет не забыли в пылу сражения, что являются ученицей и учительницей, настояла на том, чтобы надевать кольчуги.
Лайам и другие мужчины знали об их уроках и нередко останавливались, чтобы понаблюдать, или даже сами иногда принимали участие.
Лорен ждала дальнейших событий и была спокойна, хотя Кристина удивлялась ее спокойствию, потому что прошло уже много времени, а никаких новостей не было.
Однажды в середине марта, когда Кристина и Элизабет упражнялись на крепостном дворе, Кристина вдруг заметила, как несколько воинов, в том числе Лайам и Аллен, спустившись с парапета по деревянной лестнице, остановились, что-то оживленно обсуждая, около огромного колеса, с помощью которого приводился в действие механизм, поднимающий ворота.
Перехватив Лайама, направлявшегося в конюшни, она спросила:
– Что происходит?
– Посланец из Карлайла.
– Один посланец или целый отряд?
– Один всадник, Кристина.
– Неужели вы откроете ворота?
Лайам остановился и упер в бока руки:
– Миледи, не лезьте не в свое дело. Мы с Алленом много раз оставались на охране крепости в отсутствие всех остальных. Так что я знаю свои обязанности.
– Извини, – пробормотала Кристина.
– Мост сейчас опущен и заперты только внутренние ворота, за которые будьте добры не выезжать, – строгим голосом сказал Лайам.
– И не собираюсь, – возмутилась Кристина.
Заметив направлявшуюся к ним Игрению, Лайам быстро подбежал к ней. Как-никак Игрения была здесь хозяйкой. А она, напомнила себе Кристина, является всего лишь заложницей.
За ворота крепости выехали пять всадников с Лайамом во главе. Аллен замыкал кавалькаду. Очевидно, никакого подвоха в этом эпизоде не было: им было передано послание, и они вернулись. Лайам сразу же направился к ожидавшей его Игрении, и они вместе вошли в зал.
Кристина спешилась с Кристал, которую стала по-прежнему считать своей лошадью, убедив Элизабет взять себе другую кобылу, тоже серебристо-серой масти, которая, по ее словам, нуждалась в упражнениях и обладала такими же великолепными статями, что и Кристал. Кобылу звали Афина. Такую кличку дал ей Стивен, который увлекался произведениями Гомера и любил греческие сказания о богах и героях. Элизабет, сидевшая верхом на Афине, спешилась.
– Кристина, почему ты думаешь, что послание непременно касается тебя?
– Уверена, – ответила Кристина.
– Даже если это так, то с тобой они едва ли будут обсуждать его.
Кристина, не обратив внимания на слова Элизабет, оставила на дворе Кристал, уверенная, что о ней позаботится Грегори, и направилась в зал. Игрения с письмом в руках сидела за столом, рядом стоял Лайам.
– Это от Деклабера? – спросила Кристина, направляясь прямиком к хозяйке.
Игрения не стала лгать.
– Похоже, за тебя предлагают теперь двойную сумму выкупа и троих пленных из числа людей Роберта Брюса.
– Вот как?
Кристина и не подозревала, что ее могут ценить так высоко, и была уверена, что не стоит такого огромного выкупа. Просто Деклабер пока не получил то, что хотел.
– Отец Маккинли напишет ответ, – сказала Игрения. – Условия прежних договоренностей остаются неизменными. Он объяснит, что ты пленница сэра Джеймса, который сейчас отсутствует, и что у нас нет разрешения короля на какие-либо дальнейшие переговоры.
Кристина покачала головой:
– Игрения, он, возможно, не знает, что ни Джейми, ни Эрика сейчас здесь нет.
– Думаю, они хорошо осведомлены обо всех наших перемещениях, – раздраженно заметил Лайам.
– Они могут лишь догадываться об этом. Но Деклабер, возможно, отправил послание с этими условиями для того лишь, чтобы узнать, достаточно ли людей осталось на защите Лэнгли. Я понимаю, что не имею права голоса, тем не менее настоятельно предлагаю проявить максимальную осторожность, формулируя ответ.
Со своего привычного места возле камина неожиданно поднялась Лорен:
– Я думаю, Кристина права. Они могут подозревать, что большинство мужчин уехали из Лэнгли, но не знают этого наверняка.
– А что они смогут сделать? – спросил Лайам. – Мы здесь готовы сдержать натиск даже небольшой армии.
– Если только англичане не научились у шотландцев взбираться по отвесным стенам, – заметила Кристина.
– Мы хорошо вооружены, и оборонительные сооружения у нас надежные, – напомнил ей Лайам.
Игрения задумчиво посмотрела на Кристину, потом перевела взгляд на Лайама и произнесла:
– Возможно, Кристина права. Нам не помешает быть осторожнее, составляя ответ. Мы сообщим Деклаберу только о том, что первоначальное соглашение пока остается в силе.
– Осторожность никогда не помешает, – буркнул Лайам и окинул Кристину оценивающим взглядом.
Она была уверена, что, по его мнению, было бы лучше обменять ее на кругленькую сумму да еще троих отважных шотландцев в придачу.
– Спасибо, – поблагодарила она Игрению.
– Тебе спасибо, – ответила хозяйка. – Ты абсолютно права: нельзя напрашиваться на штурм крепости, тем более сейчас, когда численность защитников Лэнгли сильно сократилась.
– Не знаешь ты Деклабера, – сказала Кристина, обращаясь к Лайаму, и, повернувшись, вышла во двор: там уже не было ни Элизабет, ни лошади.
В конюшне Кристина увидела Грегори, который прилежно чистил щеткой Кристал. Было заметно, что он взволнован.
– Все в порядке, Грегори? – спросила Кристина, положив руку ему на плечо.
Он покачал головой и что-то попытался сказать. По губам Кристина поняла, что она не должна уезжать из Лэнгли.
– Грегори, я не собираюсь уезжать из Лэнгли. Я понимаю, что там, за воротами, все значительно хуже.
Грегори смотрел на нее с таким видом, что ей стало не по себе. Она прочла по губам то, что он сказал:
– Ты захочешь уехать.
– Я согласна находиться здесь, – сказала она, повторяя слово, которое употребил Джейми.
– Ты не должна уезжать.
– У меня нет никакого желания уезжать, поверь мне, Грегори.
Больше ей нечего было сказать ему. Она повернулась и ушла.
Осада крепостей Далсуинтон, Бьюитл и Серлаврок затянулась надолго. Англичане не сдавались – то ли от страха, то ли из гордости.
Любые попытки людей с хорошо укрепленной базы в Карлайле направить обозы с продовольствием в осажденные крепости неуклонно пресекались шотландцами, твердо решившими захватить и сровнять с землей вражеские оплоты на юго-западе.
Так как большинство преданных сторонников Брюса с трудом переносили периоды бездействия, король старался занять их делом, отправляя на перехват обозов с продовольствием. А поскольку Джейми и его люди долгие годы совершали молниеносные набеги на англичан и отлично умели это делать, их частенько посылали нагнать страху на осмелившихся покинуть Карлайл. Вместе с ними король по своему усмотрению посылал тех, кого начинало одолевать беспокойство из-за вынужденного утомительного бездействия, сопряженного с осадой.
Иногда шотландцы нападали на обозы на дорогах, а иногда вели наблюдение за противником, выявляя его сильные и слабые места, и готовились к штурму каждой крепости, всегда используя тактику внезапности нападения. Они совершали налеты с молниеносной быстротой, брали пленных и захватывали продовольствие и оружие, а если противник превосходил их численностью или был лучше вооружен, они с такой же молниеносной быстротой отступали, буквально растворялись в воздухе.
Каждый раз они возвращались в ставку Роберта Брюса, с тем, чтобы оружие, которое англичане намеревались использовать против шотландцев, можно было обратить против самих же англичан.
Защитники крепости были измучены голодом. Роберт Брюс по-прежнему приказывал разрушать до основания вражеские оплоты. Он продолжал проявлять милосердие к поверженным противникам, Хотя до них уже дошли слухи о том, что Макдауэлл, помилованный в Дамфризе, несмотря на причастность к гибели братьев Брюса, снова переметнулся к англичанам, едва успев получить свободу.
К середине марта и Джейми, и Эрик находились у ворот Серлаврока.
Роберт Брюс тоже находился возле стены, осматривая оборонительные сооружения. Джейми, только, что вернувшийся после удачного нападения на небольшой отряд англичан, направился к королю, довольный тем, что может сообщить ему о захвате больших припасов, а главное, довольно большого количества английских фунтов стерлингов.
Брюс в ответ ограничился кивком, но не потому, что проявил безразличие или не оценил по достоинству добычу, а потому лишь, что иного и не ожидал.
– В твоем шатре тебя ждет какой-то священник, Джейми, – сказал он.
– Священник? – удивился Джейми.
Он, конечно, чтил Бога и Церковь и произносил молитву перед каждым сражением, но ему не хотелось тратить время на разговоры с каким-то священником. Он только что вернулся после набега, устал и понимал, что, хотя крепость, которую им предстоит взять штурмом, в конечном счете сдастся, для этого еще потребуется немало усилий.
– Нет у меня времени на беседы со священником, – раздраженно проговорил Джейми.
– С этим священником тебе захочется побеседовать, – заверил его Брюс. – Этот человек приехал издалека и многим рисковал, пока добрался до нас. Он очень устал, но полон решимости. Я сам говорил с ним, но он желает видеть тебя. Я знаю, что ты тоже устал, но удели ему несколько минут. Поговори с ним. Уверен, он тебя заинтересует.
Джейми усомнился в этом, но Брюс настоял на своем. Джейми направился к своему шатру. Подняв полы, он вошел внутрь и увидел человека в черной сутане незнакомого ему монашеского ордена.
– Святой отец, не хочу показаться грубым, но я безумно устал и мое терпение на исходе. Я был бы благодарен вам за краткость.
Мужчина встал с походного сундука и взглянул на Джейми. Он был почти одного с ним роста, с зелеными глазами и правильными чертами лица. Джейми был уверен, что никогда прежде не встречался с этим человеком, хотя было в его облике что-то удивительно знакомое.
– Я буду по возможности краток, – сказал посетитель, тоже окидывая шотландца оценивающим взглядом. – Значит, вы и есть сэр Джеймс. Откровенно говоря, сэр, больше всего мне хотелось бы схватить вас за горло и заставить ответить, что вы сделали с моей сестрой и моей невестой. Но поскольку я всего лишь бедный бродяга, которому посчастливилось добраться до этих мест и быть в милости у нашего короля, то воздержусь от насилия и спрошу по возможности вежливо о судьбе членов моей семьи, которых вы увезли с собой.
– Вы Стивен из Хэмстед-Хита! – воскликнул Джейми.
– Нет, боюсь, что я священник. Ведь любой другой человек, путешествующий по этим дорогам без сопровождения целой армии, рискует пасть жертвой какого-нибудь рыцаря или просто бандитов.
Джейми внимательно смотрел на Стивена какое-то время, потом подошел к походному столу, взял бурдючок с вином, сделал из него несколько глотков и, повернувшись, снова взглянул на Стивена. Между ним и Кристиной было очень большое сходство. Если бы не эта монашеская одежда, он бы сразу же узнал его.
– Ваша сестра и Лорен находятся в добром здравии. Сэр Альфред возвратился домой. Граф Алтизанский связался с нами и предложил выкуп за Лорен. – Джейми немного помолчал, а затем продолжил: – Деклабер предложил весьма большой выкуп за вашу сестру.
Над верхней губой Стивена выступили капельки пота.
– Король заверил меня, что с ней все в порядке и она находится под вашей опекой. Надеюсь, вы пока не дали согласия на ее выкуп?
– Откровенно говоря, переговоры уже велись. Ваша сестра на этом настояла.
– Неужели он за ней приедет?
– Деклаберу было сказано, что сделка может состояться только по прошествии года и одного дня. До истечения этого срока осталось более одиннадцати месяцев.
Стивен обессиленно опустился на стул.
– Я был уверен, что почувствую, если ей будет угрожать серьезная опасность, – пробормотал он, потом неожиданно вскочил. – Мне не терпится увидеться с ними.