Дрейк Шеннон. В полночный час

   — А что такое сепия?
   — Каракатица. Примерно то же самое, что осьминог или скат. Не может быть, чтобы ты ни разу не видела это блюдо, ведь оно особенно популярно в Венеции, — объяснила Линн.
   Джордан почувствовала спазм в желудке. Конечно, она должна знать. Она читала о нем в путеводителях, видела в меню. Джордан любила морепродукты — любые морепродукты, которые не слишком похожи на морепродукты. Целая рыбина, глядящая стеклянными глазами, — для нее, пожалуй, чересчур.
   Или что-то по форме напоминающее осьминога. Она знала, что в Венеции любят осьминогов. Наслаждаться любой едой, когда рядом на столе на тарелке лежит каракатица с множеством щупальцев, Джордан не под силу.
   Она надеялась, что улыбка не сошла с ее лица.
   — Прекрасно! — выдавила она.
   Джордан пыталась войти в курс разговора, который вели за столом. Рагнор ответил на какое-то замечание Синди.
   — Легенды всегда завораживают, и, что еще более интересно, они сочетаются друг с другом. — Рагнор улыбнулся Синди. — Даже ангелы, которые были низвергнуты с неба в иудаизме и христианстве, имеют немало сходства с языческими римскими богами, ассирийскими божествами и властителями севера Валгаллы у скандинавов.
   — Ангелы в одной компании с языческими божествами? — скептически переспросила Синди и улыбнулась официанту, принесшему макароны.
   — Люцифер, прекрасный, светоносный, — падший ангел. Сатана был ангелом.
   — Вы хотите сказать, что Бог — легенда? — нахмурившись, спросила Анна Мария.
   Рагнор покачал головой:
   — О нет. Я верю, что Бог есть. Я просто хочу сказать, что то, что мы называем язычеством, не так сильно отличается у разных народов. Знания — отличаются. Истории — отличаются, но в мире всегда действовала концепция добра и зла, и смерть всегда оставалась великой тайной. Разные общества пытались по-разному объяснить ее, но во всем мире и на протяжении всей истории мира существовала вера в ад, в иной мир. Греки пересекали реку Стикс. Ад всегда находился внизу, рай — наверху.
   — Что доказывает, что люди всегда оставались людьми. Человеческая природа не меняется, — заметила Линн.
   — Мы все любим сверкание золота, — вставил Рафаэль.
   — И мы все боимся чудовищ и представляем их одинаково, — согласилась Анна Мария. — Большой волосатый человек — недостающее звено — универсален. Большая Нога в США, саскуотч в Канаде, йети в Азии.
   — Повсюду темнота и тени прячут зло! — объявил Рафаэль. Все посмотрели на него. Он пожал плечами. — Истина! Во всем мире дети одинаково боятся темноты.
   — Темнота — то, что мы не можем разглядеть или понять, и она всегда пугает.
   Темнота и тени и то, что, кажется, движется в темноте, подумала Джордан. Она принялась за макароны. Блюдо действительно оказалось вкусным. Она прикончит макароны, потом покрутит на тарелке каракатицу и сделает вид, что она ей тоже понравилась.
   — Итак, Рагнор, на ваш взгляд, лох-несское чудовище существует? — спросила Линн.
   — Если и существует, я ни разу его не видел, — приятно рассмеялся Рагнор. — Но кто знает? Было немало очевидцев, только вот ученым не повезло выманить чудовище на берег для подробного изучения.
   — Таких феноменов, как лох-несское чудовище, не существует, — безапелляционно заявил Джаред.
   Пришел официант и забрал пустые тарелки из-под макарон. Джаред морщился и хмурился. Беседа, которую остальные находили приятной, его раздражала.
   — Но многие легенды позже объяснила наука, — вымолвила Синди. — Легенды о морских чудовищах не беспочвенны. Взять, к примеру, гигантского ската или голубого кита. Они больше, чем динозавры! Но их существование вполне укладывается в наше сознание.
   — Мы видели голубых китов, их видели с тех пор, как человек стал выходить в море, — вот твое доказательство, — язвительно заметил Джаред.
   — Но лично я никогда голубых китов не видела, — возразила Синди. — Их видели другие люди, но другие люди видели и лох-несское чудовище.
   — Синди, — едва ли не прорычал Джаред, — но ты видела фотографии голубых китов.
   — Я смотрю канал «Дискавери», и там я тоже видела съемки лох-несского чудовища.
   — Я думаю, что существование голубых китов более подтверждено документально, — попыталась найти компромисс Линн.
   Принесли тарелки с основным блюдом. Джордан посмотрела на свою тарелку, заранее приготовив улыбку для Линн. Каракатицы там не было. На тарелке красовался цыпленок в вине. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Рагнором. Он улыбался.
   Каракатица была у него.
   — Линн для меня ее заказала, — прошептала она. — Не надо было…
   — Все в порядке. Я ужинал и более причудливыми созданиями.
   Линн не заметила подмены. Она продолжала говорить о легендах, далеких местах и морских созданиях. К тому времени, как она повернулась к Джордан, тарелки чудесным образом поменялись местами.
   — Ну как тебе сепия?
   — Испытание новым вкусом.
   — Тебе не понравилось.
   — Не уверена, что я бы попробовала ее снова, но…
   — Но ты можешь сказать, что попробовала каракатицу, — закончила за нее Линн. — Прошу прощения, надо было мне сначала спросить…
   — О нет. Спасибо. Еда изумительна! — К счастью, лгать ей не пришлось.
   Вечер катился дальше. Вполне приятный вечер. Не торопясь с десертом и кофе, друзья говорили о предстоящем бале. Да, согласилась Анна Мария, приготовления всех сильно утомили, но результат должен того стоить.
   — Так вы думаете, графиня придет? — спросила у Анны Марии Синди.
   — О нет. У нее нет билета — она ни за что не стала бы его приобретать.
   — А что, если она захочет прийти из чистого любопытства? — предположил Рафаэль. — Графиня любопытна — она надевает маскарадный костюм и бродит по улицам, хотя никогда в этом не признается!
   — Рафаэль, мы знаем, кому продаем наши билеты. И мы знаем тех, среди кого билеты распространяем — скажем, среди тех, кто помогает Венеции. Сегодня мы как раз обсуждали с Джаредом, кого с кем посадить, чтобы людям было интересно. У меня есть список всех приглашенных.
   А если она просто возьмет и придет, мы ее впустим? — спросила Линн.
   Анна Мария откинула назад свои красивые шелковистые волосы.
   — Всяких «если» в мире полно. Я внятно все сказала? Но лично я отказываюсь жить по принципу «если». И графиня не придет на бал, который даю я. Уже поздно. Завтра у нас впереди длинный день. Пора нам попросить счет и расходиться по домам. Синьор, счет, пожалуйста, — позвала она официанта.
   Чек оказался уже оплаченным.
   — Я испортил вам вечеринку, так что решил внести компенсацию, — объяснил Рагнор.
   Все стали его благодарить и говорить, что зря он беспокоился. Джордан с любопытством взглянула на Рагнора.
   — Когда вы успели оплатить чек? — спросила она.
   — Когда пошел за вами в дамскую комнату, — ответил он.
   — Выходит, что вы за мной специально не ходили, просто случайно там оказались?
   — Не совсем. Я и за вами тоже шел.
   Рагнор отодвинул ее стул. Уже на улице все, прощаясь, снова стали целовать друг друга в щеки. Анна Мария и ее сослуживцы садились на вапоретто.
   — Куда вы идете? — спросил у Рагнора Джаред.
   — На самом деле я только что снял комнату в «Даниэль», — ответил он.
   Джордан вздрогнула.
   — Отлично! Тогда мы можем пойти вместе, — ответила Синди и взяла мужа под руку, уводя его вперед. Джордан во все глаза смотрела на Рагнора.
   — Вы действительно сняли там номер?
   —Да.
   — А где вы раньше жили?
   — У друзей.
   — Так зачем переезжать в отель?
   Он пожал плечами.
   — Давно там не останавливался.
   Джордан пошла вперед. Он шел с ней в ногу, но не пытался даже притронуться.
   — Спасибо за ужин.
   — Вам спасибо.
   Джордан остановилась.
   А чем вы занимаетесь в жизни?
   Он устремил взгляд вдаль, на губах его играла улыбка.
   — Вы знаете, в Европе найдется немало мест, где ваш вопрос расценили бы как грубость.
   — Я американка. В представлении многих европейцев мы, американцы, склонны грубить.
   — Но ведь вы исключение, не так ли? Джордан раздраженно вздохнула.
   — Почему вы просто не можете ответить на вопрос? Он пожал плечами.
   — Я занимаюсь антиквариатом.
   — Должно быть, весьма прибыльный бизнес. — Она скользнула ладонью по его рукаву, давая понять, что имеет в виду его одежду. — Армани, Версаче, номер в «Даниэль», постоянные, как мне кажется, путешествия. И, очевидно, вы свободно говорите на многих языках, а это значит, вы очень неплохо образованы.
   — Мир сам по себе даст неплохое образование.
   — О да, конечно, но я почему-то уверена, что вы получили больше, чем может предложить «просто мир».
   — Вы начинаете задавать очень неудобные вопросы.
   — Я весьма любопытна.
   — Не хотите ли спросить, не являюсь ли я наркокурьером?
   — Нет.
   — Замечательно. У меня, знаете ли, весьма в избытке того, что называют «деньгами семьи».
   — И откуда семья, смею полюбопытствовать? Ей показалось, что ему не хочется отвечать, и все же, пожав плечами, он сказал:
   — Из Норвегии.
   — Норвегия!
   Он чуть склонил голову набок и посмотрел на нее.
   — Да. Не думаю, что для вас мое сообщение стало таким уж сюрпризом. Я определенно принадлежу к тевтонскому типу, к тому же ношу имя Рагнор. И фамилия тоже скандинавская.
   — Кстати, какая именно? Я вам уже говорила о том, что вы забыли назвать свою фамилию.
   Он повернулся к ней всем корпусом и опять посмотрел в глаза.
   — Вулфсон.
   Вулфсон? — повторила она. — Сын волка?
   В тех местах, откуда я родом, моя фамилия весьма распространена, — сухо заметил он.
   Волк. Сын волка.
   Высокий мужчина в костюме волка, прыгающий с балкона прямо в лодку.
   Волк посреди темной улицы.
   Большая собака. Да, конечно.
   У Джордан слегка закружилась голова. Она почувствовала тревогу и беспокойство.
   Они проходили мимо витрины, где стояли манекены в карнавальных костюмах. Джордан бросила взгляд на витрину и вздрогнула.
   Там снова стоял тот манекен. Тот самый, с лицом Стивена.
   — Что-то не так? — спросил Рагнор. Она не успела осознать, что Рагнор заметил, каким взглядом она смотрит на манекен. И снова перед ее мысленным взором проплыло лицо Стивена.
   Джордан тряхнула головой.
   Всего лишь кукла! Хорошо одетая, сделанная из резины и пластика или из чего они там делают кукол.
   — Ничего, — произнесла она.
   Джордан почувствовала его руки у себя на плечах, глаза его пристально смотрели в ее глаза.
   — Что ты увидела? — спросил он. Она покачала головой. Ни с кем о Стивене она больше не хотела говорить.
   — В самом деле ничего. Я просто устала.
   Он посмотрел на витрину, затем снова на нее.
   — Хотел бы я, чтобы ты мне доверяла.
   Джордан взмахнула рукой.
   — Я смотрела на витрину, как видите.
   Джаред и Синди остановились впереди. Джаред оглянулся и окликнул их:
   — Эй, вы двое, вы идете?
   Затем Джордан услышала слова Синди:
   — Джаред, оставь ее в покое! Она гуляет с интересным мужчиной после года траура.
   Джордан смотрела на Рагнора. Они оба услышали раздраженный шепот Синди. Джордан вспыхнула.
   — Пойдем.
   Она развернулась и пошла вперед быстрыми шагами, обогнав Синди и Джареда. Еще через несколько секунд, обернувшись, Джордан увидела, что все трое идут позади.
   — Вот отель. Извините меня, я пойду вперед. Я что-то очень, очень устала. Спокойной ночи.
   Она ускорила шаг, с силой распахнула дверь и столкнулась лицом к лицу с коридорным. Быстро извинившись, Джордан направилась к консьержу за ключом от номера. Она бросилась наверх по лестнице, словно за ней гнались.
   Войдя в номер, она заметила, что горничная успела там побывать. Постель сменили. Ставни распахнули. Окно оставили открытым — ночь выдалась на редкость холодной.
   Джордан вспомнила тревожное чувство, которое овладело ею накануне ухода. Сейчас с ней творилось то же самое. Джордан тряхнула головой. Она хотела спать и не желала, чтобы дурацкие страхи испортили ей сон. Методично она прошлась по комнате, заглянула в каждый угол, проверила ванную, заглянула под кровать, даже в тумбочку под телевизором. Затем она плотно закрыла ставни и на защелку — окно.
   Скинув туфли и платье, Джордан забралась в уютную фланелевую ночную рубашку.
   И тогда она услышала стук в дверь. Джордан подошла к двери, заглянула в глазок и увидела Рагнора.
   Распахнув дверь, она зло уставилась на него.
   — Что? — спросила Джордан со злостью, раздражением и даже мольбой в голосе.
   — Я просто хотел убедиться, что вы здесь в безопасности, не забыли запереть дверь и все такое.
   — Я не забыла запереть дверь, до того как вы заставили меня ее открыть.
   — Не возражаете, если я осмотрюсь здесь?
   — Возражаю, сейчас уже за полночь!
   — Глубоко за полночь, — пробормотал он.
   — Точно, далеко за полночь, — подтвердила она.
   — Я уйду, я не буду вам мешать, — пообещал он.
   — Заходите, пройдитесь, осмотритесь, а потом, пожалуйста… Он прошел мимо нее в номер и стал делать то, что только что делала она. Она наблюдала за ним, скрестив на груди руки, и ждала, чем все закончится. Джордан стояла возле двери. Он уйдет. Он должен уйти. Она не хотела, чтобы он уходил. Но как попросить, чтобы он остался? Просто подойти и сказать: «Я не знаю о вас ни черта. Я все еще думаю, что вы лжете. Вы избегаете прямых ответов, ваша жизнь покрыта тайной. Может, вы серийный убийца — вполне вероятно. Ну ладно, я должна признать, что я ничем не лучше Тифф. Я чувствую невероятное желание коснуться вас, узнать, что происходит под вашей красивой одеждой, узнать, о Господи, что у вас за тело, так ли оно хорошо, как я думаю. Я в самом деле готова просто прыгнуть в кровать, выключить свет и заняться сексом, таким сексом, чтобы забыть обо всем, кроме этого мгновения…»
   — Все вроде бы нормально, — уверил он ее, подойдя ближе.
   — Спасибо. Я тоже так думала. Вы не наркоделец. Вы занимаетесь контрабандой антиквариата?
   — Нет.
   — Вы преступник?
   Рагнор не торопился с ответом.
   — Так вы преступник!
   — Нет, не сейчас.
   — Отлично! Вы призываете меня к осторожности, вы проникаете в мою комнату…
   — Я уже раньше вам говорил: вы, кажется, создаете атмосферу напряженности.
   — Убирайтесь, — приказала она. К ее удивлению, он так и сделал.
   — Когда вам захочется объяснить мне, рассказать мне правду о… о чем-нибудь, заходите, — проговорила она ему вслед.
   И в тот момент, когда он вышел за дверь, она почувствовала сожаление. Совершеннейшее безумие. Ей страшно хотелось броситься следом.
   Она закрыла дверь и заперлась на ключ.
   На мгновение она прислонилась спиной к двери, закусив губу. Она не слышала, как он уходил. Через мгновение она вновь распахнула дверь. Коридор был пуст. Она закрыла дверь и тщательно заперла.
   Уснуть она долго не могла.
   Во сне опять был Стивен, одетый как манекен с витрины, но он представлялся тем человеком, которого она знала: страстным, выдержанным, заботливым, благородным. Он звал ее по имени, старался добраться до нее сквозь море тумана, просил прощения, что не мог подойти ближе.
   — Все из-за волка, — говорил он ей. — Тебе надо избавиться от волка.
   В Венеции нет волков, — отвечала она ему. — Я говорила с официантом. У них только большие собаки. Очень большие.
   Но волк снова появился. Серебристый, громадный, он сидел в нескольких шагах от нее, гораздо ближе, чем раньше. Стивен остался за окном, он шел к ней сквозь туман.
   Волк сидел подле ее кровати.
   Стивен все шел. Волк зарычал. Она видела его оскал.
   — Я так по тебе скучаю, — говорил Стивен.
   Ей надо объясниться по поводу волка.
   — Официант уверял меня. В самом деле. Никаких волков. Я думаю, это просто эскимосская собака, только очень большая. Стивен, ты видишь глаза?
   Туман клубился вокруг нее, у ножек кровати. Тумана в комнате не должно быть. Наверное, горничная оставила окно открытым.
   — Джордан…
   Стивен звал ее по имени.
   — Я тоже очень но тебе скучаю, Стивен. — Чувство вины захлестнуло ее. Она действительно по нему скучала. В нем сочеталось все хорошее, что могло заключаться в человеке. Он был полицейским. Он жалел жертв, он хотел реформ, он сделал все — он пожертвовал собой ради дела.
   «Я скучаю по тебе, но я ужасно хочу лечь в постель с другим мужчиной сейчас, Стивен».
   Она не произнесла последних слов вслух. Мог ли он читать ее мысли во сне? И вообще, говорила ли она? Даже во сне она понимала, что ей пора на прием к психиатру. Но психиатр все разложил бы по полочкам, хотя и так все понятно. Она влюблена, сильно влюблена, хотя была обручена со Стивеном и не могла так легко забыть его. Прошел год, Стивен мертв, но она жива.
   — Я скучаю по тебе, Стивен! — повторила она.
   — Люби меня сильнее, чем волка! — крикнул он ей.
   — Я и так тебя люблю!
   — Верни меня в свои мысли, Джордан!
   — Ты всегда в моих мыслях.
   Волк снова зарычал. Туман поднялся выше. Туман заполнял комнату.
   Джордан резко проснулась.
   Свет проникал в комнату через закрытые ставни. Она видела пылинки, танцующие в луче света.
   Тумана в комнате не было.
   И не было волка.
   И никаких следов Стивена, естественно.
   Утро пришло, и сон растаял.

Глава 9

   Она проснулась очень поздно.
   Время завтрака давно прошло.
   Но Джордан решила все же подняться на верхний этаж в ресторан, для того чтобы выпить кофе. Один из официантов, приятный молодой человек, которого она уже причисляла к своим хорошим знакомым, поприветствовал ее улыбкой и по собственной инициативе принес ей большую чашку кофе.
   — Добрый день, синьорина Райли. Для завтрака поздновато, но… это же карнавал. Я могу принести вам яйца, если желаете.
   — Кофе замечательный, спасибо. Пожалуй, завтрак я уже пропустила, можно сразу и пообедать…
   — Омлет с грибами?
   — Было бы прекрасно. Вы видели моего кузена и его жену?
   — Синьора Райли ушла не так давно.
   — Спасибо большое. О, кстати, вы не видели высокого мужчину, светловолосого?
   — Нет, синьорина, не видел.
   — Ну что же, спасибо.
   За соседним столиком женщина доедала суп, ее спутник читал итальянскую газету.
   — Даже здесь, в Венеции, — пробурчал мужчина на английском.
   — Что там, дорогой?
   — Голова. Отрезанная голова найдена в канале.
   — Господи, как ужасно! — воскликнула женщина и тут же переспросила: — Одна голова, без тела?
   — Пока без тела, но, уверяю тебя, головы без тела не бывает.
   — Ну да, разумеется.
   Джордан, повинуясь непреодолимому желанию узнать подробности, встала из-за стола и подошла к мужчине и женщине.
   — Простите, боюсь показаться невежливой, но мне послышалось, вы сказали, в канале нашли голову?
   Мужчина опустил газету и посмотрел на Джордан.
   — Да, боюсь, что вы не ослышались. Но вам не следует волноваться. Нашли довольно далеко отсюда. Похоже, итальянцы сводили счеты друг с другом, вендетта, как у них называется. А город — просто чудо, и здесь вполне безопасно, моя юная леди.
   — У убитого человека были враги?
   Мужчина с газетой деликатно покашлял.
   — Ну, на самом деле пока убитый — всего лишь неопознанная голова. Власти пытаются идентифицировать труп и ведут расследование. Не хотите ли сами почитать?
   — Спасибо, — покачала головой Джордан, — но мой запас итальянских слов слишком мал.
   — Ну, могу лишь повторить, что вам тут особенно бояться нечего. Честно говоря, мы с женой Алиссой, — мужчина кивнул в сторону сидящей рядом женщины, миловидной дамы с серебристыми волосами, и Джордан улыбнулась ей, — приезжаем сюда почти двадцать лет подряд на время карнавала. Здесь самые замечательные люди в мире.
   — Гарольд, бедная девочка бледна как полотно. Не надо было тебе читать так громко, — упрекнула мужа Алисса.
   — Нет-нет. Я сама виновата. Не надо подслушивать. Простите, а в статье ничего не говорится о том, сколько голова могла пробыть в воде?
   Гарольд покачал головой.
   — Нет, ничего. — Он деликатно покашлял, прежде чем осторожно пояснил: — Знаете ли, когда голова находится в море, рыбы могут ею полакомиться…
   — Гарольд, мы же в ресторане! Люди едят! А бедную девушку еще даже не успели обслужить.
   — Нет-нет, все в порядке. Я достаточно выносливая. Кстати, меня зовут Джордан Райли.
   — Алисса и Гарольд Атуотер, — протянула руку Алисса. — Приятно познакомиться. Откуда вы?
   — Чарлстон. Южная Каролина.
   — Ах, родная душа. Тоже южанка, — заметил Гарольд с улыбкой.
   — Мы из Техаса, — пояснила его жена.
   — Ах, посмотри, вон тот высокий парень, о котором ты говорил на днях! — произнесла Алисса и улыбнулась Джордан. — Я думаю, что он кинозвезда европейского кино.
   — Да нет, он рок-музыкант, посмотри на его прическу. — Алисса закатила глаза и подмигнула Джордан.
   Джордан оглянулась, уверенная в том, что речь идет о Рагноре. Она не ошиблась. Рагнор держал в руках газету, и глаза его скрывали очень темные очки. Одетый в черные джинсы, приталенную рубашку и черный кожаный пиджак, он выглядел, как всегда, привлекательно. Волосы его были собраны на затылке в хвост.
   Джордан неуверенно улыбнулась Алиссе.
   — Он продает антиквариат.
   — О, вы его знаете! — Алисса вспыхнула. — Мы не хотели сказать о нем ничего плохого… просто его трудно не заметить.
   — Согласна, — любезно согласилась Джордан и несколько тише добавила: — Я его сама не слишком хорошо знаю.
   — Крупный парень, — опередил Гарольд. — Немец?
   — Норвежец.
   — Он мог бы быть нападающим в бейсболе. Или бандитом.
   — О, Гарольд! — взмолилась Алисса, заметив, что Рагнор их увидел и направляется к ним. — Не будь смешным! Нет такого понятия, как норвежская мафия!
   — Мы в Италии! Потише о мафии! — предупредил жену Гарольд.
   — Доброе утро, — поздоровался Рагнор, подойдя к столу. Он кивнул Гарольду и Алиссе и обратился к Джордан: — Вы только что подошли?
   — Несколько минут назад. Рагнор, позвольте представить Гарольда и Алиссу Атуотер из Техаса. Мистер и миссис Атуотер, Рагнор Вулфсон из Норвегии.
   — По происхождению, — уточнил Рагнор, пожимая руку Гарольда и вежливо поклонившись Алиссе. — Приятно познакомиться. Должно быть, Италия вам не чужая, мистер Атуотер. Я вижу, вы читаете итальянскую газету.
   — О да. Я служил здесь. Мерзкая история, вы не находите? Вы читаете по-итальянски?
   Рагнор приподнял бровь, принимая из рук техасца газету.
   — Да, я читаю на итальянском, — вскользь ответил он.
   — Говорю тебе, Гарольд, европейцы дают нам фору во всем! Смотри, он норвежец, его английский безупречен, к тому же читает по-итальянски.
   Ты хорошо говоришь по-испански, как бы невзначай сделал комплимент жене Гарольд.
   — Норвежский, итальянский, английский, и, я уверена, мистер Вулфсон говорит еще на одном или двух иностранных языках, — подхватила Алисса.
   Рагнор оторвал взгляд от газеты ровно настолько, чтобы, улыбнувшись Алиссе, кивнуть, и продолжал читать дальше.
   — В одном из каналов нашли отрезанную голову, — уведомила Джордан.
   — Да, я видел статью.
   Алисса вдруг вскрикнула в ужасе.
   — Джордан Райли! Боже, вы не та самая юная леди, которая решила, что оказалась свидетельницей кровавой оргии на балу у графини?
   Джордан почувствовала, что краснеет. Ей стало крайне неловко.
   — Да, я та самая. Вы тоже были на балу?
   — Боюсь, что так.
   — И вы ничего не видели…
   — Мы не находились в бальном зале на втором этаже, моя милая, — объяснила Алисса. — Бедная девочка! Неудивительно, что слова Гарольда так вас расстроили. Но, честно говоря, вам незачем волноваться. Я хочу сказать, что голова могла приплыть сюда из Греции или Албании, откуда угодно.
   — Не думаю, что голова могла заплыть так далеко, — предположил Гарольд.
   Официант принес Джордан омлет, украшенный зеленью и томатами. Все выглядело очень красиво. Но яйца…
   — О, господа, — забормотала Алисса, слегка побледнев, — вы не могли бы убрать куда-нибудь газету!
   — Все в порядке? — встревоженно спросил официант. — Мистер Вулфсон, я могу принести вам кофе? Вы присоединитесь к мисс Райли?
   — Да, спасибо, — поблагодарил Рагнор. Алисса встала.
   — Кушайте омлет, пока он горячий, мисс Райли, — посоветовала Алисса, глядя на тарелку Джордан так, будто там были не яйца, а отрезанная голова. Она болезненно повела плечами. — Пойдем, Гарольд, нам пора.
   Да нет же…
   Пора. До свидания, еще увидимся. — Она положила руку на плечо мужа, и он встал: крупный мужчина, готовый последовать за своей хрупкой женой.
   — Пусть газета останется у вас! — предложил он Рагнору.
   — Спасибо, большое спасибо, — ответил Рагнор. Когда муж с женой ушли, Рагнор присел за столик рядом с Джордан. Как раз напротив.
   — Не помню, чтобы я просила вас составить мне компанию за завтраком, — сказала Джордан.
   — Вообще-то сейчас уже не завтрак, — вскользь заметил Рагнор, просматривая газету.
   Увы, Джордан не знала итальянского языка. А как хотелось бы!
   — Что пишут?
   — Да в общем, не много. В одном из малых каналов нашли голову.
   — Возле дворца графини? — спросила Джордан. Он вскинул на нее взгляд. На самом деле она не могла разглядеть выражения его глаз под очень темными стеклами.
   — Да, — не отводя взгляда, медленно ответил он.
   — У нее на балу убивали людей. Я убеждена. Если бы только кто-то еще верил в это.