Страница:
– Как бы, дорогой Спок, – недовольно проворчал Маккой, – мне самому через пару недель не пришлось заняться изучением их анатомии на хирургическом столе...
Спок удивленно посмотрел на Маккоя, а Джеймс махнул на них рукой и стал с интересом наблюдать за экранами компьютеров. Его интересовал "Интерпид", повисший чуть левее от "Инайу" и сверкающий на фоне коричневато-бархатистого космоса, как маленький красный уголек. Пару лет назад "Интерпид" столкнулся со странным амебоподобным существом и вряд ли бы вышел целым из этой переделки, если бы не помощь "Энтерпрайза" и особые старания Спока. Вулканцы, естественно, сразу же сделали из происшествия логические выводы и переоборудовали свой корабль так, что капитанам других звездных фрегатов пришлось у них поучиться... Флот тоже отреагировал на нововведения мгновенно и выделил деньги на модернизацию. Джеймсу чертежи и схемы "Интерпида" понравились не только своей логикой и изяществом, но и каким-то прекрасным житейским пониманием того, что из себя представляет жизнь разумного существа на космическом фрегате. Маккой долго хмыкал, а это было верным признаком того, что ему проект вулканцев пришелся по душе. Короче говоря, Джеймс был рад встрече с "Интерпидом" и его новым капитаном-адмиралом Сувуком. Сувука, ветерана десятилетних космических рейсов и многочисленных войн, восторженные земляне давно уже назвали бы героем, а логичные и эмоционально бедные вулканцы, ко всему на свете относящиеся спокойно, считали, что адмирал просто-напросто отлично выполняет свою работу.
– Красивый корабль, – задумчиво сказал Джеймс. – Посмотрите, как прекрасно уравновешены его гондолы. Спок, ведь для этого им пришлось менять мощность?
– Им пришлось увеличить мощность двигателя где-то на пятьдесят три целых и сорок восемь сотых процента, – флегматично ответил Спок. Уровень работы их моторов в сто тридцать три раза превышает уровень работы моторов "Энтерпрайза". Так что, я могу предположить, что у нашего друга Маккоя появляются не самые лучшие чувства.., например, зависть...
Маккой застонал.
– Дорогой Спок, не могли бы мы продолжить этот разговор в более подходящее время? Меня давно ждут в корабельном лазарете.
– Не смею задерживать, – буркнул вулканец. – Правда, я жду последних данных, касающихся звездных штормов. На экран вот-вот должны поступить результаты...
Маккой не успел ответить – двери в командную рубку распахнулись, и на пороге появился Энсин Нарат. Джеймс улыбнулся. Он всегда улыбался, когда видел перед собой это странное, издающее шуршащие звуки существо. Нарат был одним из тридцати тысяч детей, выведенных Хортой, питающейся кремнием разумной биологической субстанцией, обнаруженной совсем недавно на Янусе-V. Когда была обнаружена Хорта, Звездный Флот чего-то испугался и приказал "Энтерпрайзу" "уничтожить чудовище". "Энтерпрайз", не разобравшись в чем дело, ранил Хорту, но потом спас ей жизнь и помог разродиться огромным семействам хортят. Вылупившиеся на свет потомки росли с головокружительной скоростью – через несколько минут они достигли размеров собственной матери, а через несколько дней стали проявлять незаурядные умственные способности.
Такая странная "порода" для Союза Планет представляла естественный интерес, а хорты, как выяснилось, отличались редкостным любопытством и, наверное, именно из-за него шли навстречу всем исследователям. Через год хорты вникли во все политические хитросплетения Федерации, а через три года многие из совсем недавно явившихся на этот свет младенцев закончили Академию Звездного Флота и стали появляться на кораблях.
Вот и Нарат поступил работать на "Энтерпрайз" после окончания академии. Он.., конечно, это местоимение, выражающее отношение к мужскому полу, вряд ли подходило ему. Уж если вести речь о поле, к которому принадлежал Нарат, так стоило заглянуть в его личную анкету и прочитать там официально данное Флотом "условное указание рода – хорта мужского пола тип Б-4А". Доктор Маккой обычно шутил на эту тему так:
– Это "нечто" больше всего напоминает мне джаз. Ничего больше, к сожалению, не могу добавить.
Нарат специализировался в биоматематике и поэтому номинально числился в отделе Маккоя. Правда, биоматематика была не единственным увлечением хорты – космическая инженерия и аналитическая химия тоже были его коньками. И неудивительно. Хорты питались камнями, а значит, употребляли в пищу огромное количество металлов и элементов кремниевой группы. К тому же хорта мог полакомиться кусочком любого металла и через секунду выдать точный список всех составляющих его элементов.
Джеймс давно уже с вялым любопытством наблюдал, как разные научные руководители бранятся из-за Нарата. В этом споре, конечно же, не остался в стороне и Спок. Он помогал Нарату заниматься математикой и внимательно следил за его успехами. В этом был весь Спок. Он считал нелогичным дать пропасть чьим-то талантам и время от времени вызывал Нарата в командную рубку. Джеймс не возражал. Он давно уже заметил, что находит некоторое удовольствие от общения с подчиненным, своим видом напоминающим огромную колбасу.
– Сэр, те данные об осколках метеорита, которые вы хотели получить, давно готовы, – сказал Нарат и, насколько это было возможным, вытянулся во весь свой рост.
Джеймс услышал, как за его спиной Боунз Маккой давится от смеха. – Нарат был "горизонтальным существом", и его полный рост в лучшем случае составлял полметра.
– Я вас слушаю, мистер Нарат, – Спок кивнул и включил компьютер.
– Да, сэр, – отозвался хорта. – Диктую. Железо – 60%, никель – 0,6%, свинец – 0,88%, ртуть – 0,56%, галлий – 0,3%, золото – 0,11%, самарий – 0,1%, радий – 0,23%, палладий – 0,2%, иридий – 0,03 процента. Имеются незначительные количества иттрия, стронция и тантала – приблизительно 0,001 процента.
Спок с интересом посмотрел на компьютер.
– Мистер Нарат, а вы уверены, что иридий содержится в осколках метеорита именно в таком количестве? – уточнил он.
– Сэр, я готов сообщить вам количество этого элемента с точностью до шести знаков! 0,03041022 мг!
– Подождите, Нарат, – остановил Спок хорта. – Но ведь вы назвали мне восемь знаков!
– Сэр... – смутился Нарат. – Мне показалось, что вы любите точные ответы...
– Любить – это чисто человеческое чувство, к которому вулканцы мало склонны, – мягко ответил Спок.
Джеймс спрятал улыбку. Вообще-то это было интересное высказывание – ведь на этот раз точный во всем Спок говорил не только о себе, но о вулканцах вообще. Маккой лукаво посмотрел на Джеймса, а потом перевел глаза на экран. "Я буду не я, если Спок не изведет этого мальчишку!" – ясно говорил его взгляд. Помощник капитана, как всегда, не замечал никаких взглядов. Он продолжал лекцию:
– Вообще, энтузиазм – это хорошее свойство. Но энтузиазма в науке следует опасаться. Ученый должен быть объективен, а лишние эмоции могут исказить беспристрастный взгляд и привести к ложным выводам. Будьте осторожны. Следите за тем, чтобы с вами этого не произошло.
– Я запомню этот совет, сэр, – вежливо ответил Нарат. – Ко мне есть какие-нибудь вопросы?
– Пока нет, Нарат. Пока нет. Можете идти.
Хорта прошуршал к выходу.
– Мистер Нарат... – опять подал голос Спок. Джеймс хотел повернуться, но его душил смех. Он зажал рукой рот и услышал, что хорта остановился.
– Сэр?
– Вы прекрасно справились со своей задачей, мистер Нарат, – важно сказал Спок. – Продолжайте работать, и мы сделаем из вас прекрасного ученого.
– Сэр! – хорта шумно зашелестел по полу командной рубки.
– Вы свободны, – сухо ответил помощник капитана и повернулся к компьютеру, не обращая никакого внимания на вопросительный взгляд раскрасневшейся от смеха Ухуры и лукавые искорки в глазах Джеймса и Маккоя. А вот Боунз Маккой не выдержал.
– Мистер Спок, мне показалось, что вы похвалили этого парня? – как можно более нейтральным тоном спросил он.
Спок не оторвал взгляда от клавиатуры компьютера:
– Я точно оценил его доклад, доктор. Вы ведь знаете, насколько его питание важно для исследований.
– Насколько я понимаю, – уточнил Джеймс, – вы считаете его работу удовлетворительной?
– Да, да, вполне удовлетворительной, капитан, – закивал Спок. – Фактически он демонстрирует много положительных черт, характерных для молодых людей вашего человеческого рода. Он весел, совестлив, послушен, уважает старших...
– Бережливый, аккуратный, бесстрастный, – подхватил Маккой. – Другими словами, мистер Спок, перед нами один из лучших образцов молодого космонавта.
– Да будут все они благословенны, – улыбнулся Джеймс. – Без молодых Флоту пришлось бы туго.
– Но дело в том, Джеймс, – захохотал Боунз Маккой, – что Спок похвалил Нарата. Честное слово, я этого не вынесу!
– Что делать, – вздохнул Спок. – У мистера Нарата выдающиеся умственные способности, и это не удивительно – такими же качествами обладала и его мать. Если его эмоциональные склонности...
– Ага! Вот вы и попались! Правду не утаишь! – торжествующе захохотал Боунз. – Теперь понятно, в чем дело! Вам нравится этот юноша потому, что вы были лично знакомы с его матерью, а она просто таяла от вашего благосклонного внимания!
Джеймс затрясся от хохота.
– Сэр, вас вызывает "Инайу"! – прервала их перепалку Ухура.
Капитан поднялся со стула и, все еще хохоча, скомандовал:
– Джентльмены, ваши научные дебаты придется отложить до лучших времен. Ухура, вызовите транспортатор!
– Почему не катер-разведчик? – уточнил Маккой с наигранным недоумением.
– Извините, доктор, но мы опаздываем, – нетерпеливо ответил капитан.
Дейнеб, к которому приписан "Инайу", был большой звездой, вокруг которой вращалось несколько обитаемых планет. Клаха, первые представители разумных существ, с которыми Федерация вступила в контакт, обитали на Дейнебе-V – довольно-таки большой планете с гравитацией, в полтора раза превышающей земную. Как-то так получилось, что именно клахов впоследствии стали именовать дейнебианами, хотя обитатели других планет – Айрена, А-Хыо, Деира тоже имели право носить это имя. Общим у этих разумных существ была не только звезда. Все они, с одной стороны, в корне отличались друг от друга, с другой стороны, имели много общего. Скажем, размеры этих существ, привыкших к огромной гравитации, намного превосходили размеры землян.
"Инайу" был приспособлен как раз к тому, чтобы на нем, не стесняясь и не ущемляя себя в удобствах, мог разместиться дейнебианский экипаж. Джеймс с радушной улыбкой поприветствовал одного из представителей этой расы разумных – пилота присланного им транспортатора, огромную золотистокожую дейнебианку. Она была похожа на восьминогого слона с круглым, практически шарообразным туловищем, правда, головы у нее, по земным понятиям, не было, зато на том месте, где, по идее, должна была бы начинаться шея, шевелились четыре мощных длинных хобота. Пожалуй, транспортатор, предназначенный для обычного гуманоида, не выдержал бы присутствия такой леди. Дейнебианка приветливо кивнула:
– Капитан, джентльмены! Добро пожаловать к нам на корабль, прошу следовать за мной.
– Слушаемся, лейтенант, – разулыбался Джеймс, заметивший форменные нашивки Звездного Флота на одном из рукавов "слонихи".
Дейнебианка оказалась отличным пилотом. Их маленькая пассажирская ракета мгновенно преодолела расстояние между кораблями и пришвартовалась в посадочном шлюзе "Инайу". Когда воздушные насосы закончили свою работу и давление за стеклами транспортатора стало таким же как внутри, "слониха" открыла люк и необычайно легко выпрыгнула наружу. Джеймс сразу же вспомнил, недавний рассказ о том, что на своем корабле для удобства перемещения членов экипажа дейнебиане поддерживают маленькую гравитацию.
– Вы не знаете, доктор, а в личных комнатах экипажа сила тяготения выше? – спросил капитан у Маккоя.
– Да. Насколько я слышал, для этого им пришлось изменить характеристическую кривую потребления энергии, – отозвался доктор. – Но мощность корабля от этого только увеличилась.
Когда они вошли в кабину турболифта, сопровождающая их дейнебианка скомандовала:
– Палуба восемнадцать. Подъем. Малое ускорение.
При словах "малое ускорение" Джеймс опять улыбнулся глупой счастливой улыбкой. Дело в том, что все поголовно дейнебиане страшно любили высокие скорости. Когда капитан представлял себе, как сами эти представители разумных носились на лифтах по кораблю, у него захватывало дух. Так эти с виду тяжелые и неповоротливые создания были устроены. Ни один дейнебианец не шел, если можно было бежать, и никогда не включал третью скорость, если можно было включить шестую. "Жизнь слишком интересна и слишком коротка для того, чтобы наслаждаться ею медленно, – говорили они. – А уж если в вашем распоряжении только шестьсот лет, вы должны вылезти вон из собственной кожи для того, чтобы взять от жизни все". Наверное, именно поэтому они избороздили весь космос и успели принять участие во многих головокружительных предприятиях, прослыв самыми веселыми и обворожительными созданиями галактики.
– Ну вот мы и приехали. Прошу вас, джентльмены, сюда! – Слоноподобная дейнебианка махнула им золотистым хоботом и выскочила из лифта. Джеймс хмыкнул и прибавил шагу, потом оглянулся и с интересом посмотрел на Боунза Маккоя. Тот припрыгивал по коридору, отдувался и отирал пот с раскрасневшихся щек и со лба. К счастью, вскоре дейбенианка сверхнула направо и показала на открытую дверь:
– Здесь будет проходить брифинг, джентльмены!
– Благодарим вас за заботу, лейтенант, – поклонился Джеймс и вместе с офицерами из своей команды вошел в помещение.
Помещение, в котором должен был проходить брифинг, как и подозревал Джеймс, имело неимоверные размеры. В левом углу стоял большой круглый раздвижной стол, посреди залы было свободное место, оставленное явно для жителей Клахи, Айрона и А-Хыо – эти существа сидеть не умели. По другую сторону стола стояли кресла для землян, подвесные стулья для гарриополусов и странные сидения, напоминающие чаши, для представителей Деирра. Собственно, все было рассчитано на то, что во время совещания все смогут видеть всех, несмотря на то, каким видом зрения обладают – стереоскопическим ли, подобно гуманоидам, или тепловым, как представители А-Хыо. Что касается "общего языка", так найти его не составляло никакого труда – у каждого к одежде был прикреплен микропереводчик в виде значка с эмблемой Объединенного Федеративного Звездного Флота.
Присутствующие поприветствовали Джеймса и его спутников. Одна из сидящих поодаль дейнебианок приподнялась со стула кубкообразной формы и издала при этом странный, свистящий, будто всасывающий звук. Джеймс улыбнулся и подошел к даме:
– Рад приветствовать Наурис Ригол! – протянул он руку. – А ты нисколько не изменилась!
– Ты тоже! Как был льстецом, так им и остался! – Наурис Ригол, капитан корабля "Инайу", протянула к Джеймсу свои щупальца и захватила его в крепкое дружеское объятие.
Наурис Ригол была типичной представительницей Дейнеба-IV. Ее коричневая, блестящая, казавшаяся влажной кожа была испещрена морщинами и складками. Внешне она больше всего походила на слизня восьми футов длины и пяти футов в поперечнике, но слизня, умеющего стоять. На том месте, которое у землян считалось лбом, находилась прорезь с огромным многозрачковым глазом. Под глазной щелью темнел длинный, вертикально поставленный рот без губ и зубов. Прямо у нижней точки рта начинались щупальца разной длины и толщины. Их было множество. Наверное, в НИИ Космического Разума сосчитали их точное число, но Джеймс, встречавшийся с Наурис Ригол не в первый раз, затруднился бы ответить на вопрос о количестве верхних конечностей у данной представительницы дейнебиан. Сейчас руку Джеймса сотрясало в дружеском рукопожатии маленькое коричневое щупальце. Рука Джеймса подпрыгивала вверх-вниз, а вместе с ней – плечо и голова.
– Джеймс, как дела? – жизнерадостно пророкотал слизень.
– Отлично, капитан. Все, за исключением твоего рукопожатия, в полном порядке! – Этот ответ был хорошо известен им обоим.
Ригол издала булькающий звук, который у дейнебиан считался смехом:
– Капитан, я должна перед вами извиниться за то, что брифинг проходит здесь, хотя его надо было проводить на "Энтерпрайзе". Ведь "Энтерпрайз" – флагманский корабль. Но все мы прекрасно понимаем, что он не в состоянии вместить многих представителей космического разума!
– Думаю, вы правы, – сказал Джеймс и с интересом посмотрел на стоящих в центре помещения представителей Клаха, Айрен и А-Хыо, каждый из которых напоминал маленький земной двухэтажный домик. – Но в любом случае нам пора приступать к делу. Капитан Ригол, разрешите представить вам моего первого помощника, прекрасного ученого мистера Спока. – Спок церемонно кивнул. – Моего главного инженера Монтгомери Скотта. – Скот счастливо разулыбался. – Моего главного врача Боунза Маккоя. – Маккой встал с кресла и поклонился.
– Очень приятно, джентльмены, очень приятно! – пророкотала капитан Ригол, осторожно протянув каждому по щупальцу. – Добро пожаловать на борт "Инайу". А теперь позвольте познакомить вас с моими офицерами. – Помощник по науке Арон Сихон, главный хирург Лахиун Роххарн, главный инженер Леллин Ууриул. А сейчас позвольте представить наших гостей с корабля "Констелейшн"...
– Мы с Джеймсом хорошо знакомы, Наурис! – прервал дейнебианку Майк Уолш, капитан "Констелейшна" и протянул руку. – Сначала мы вместе учились в Академии, потом, служили на "Эскалибуре". Но это было давно! Когда мы в последний раз виделись? По-моему, когда нам пришлось выполнять задание под кодовым номером М-5, да? Ты помнишь, что это была за переделка? Да, да, машина, которая не подчиняется никому?
Джеймс, краешком глаза наблюдающий за Маккоем, заметил, каким живым интересом блеснули глаза доктора.
– Будем надеяться, что эта встреча пройдет намного спокойнее, чем предыдущая. – Джеймс двумя руками пожал руку Майка и внимательно осмотрел его с ног до головы.
Майк был высоким мужчиной со светло-русыми волосами и отсутствующим взглядом. Создавалось впечатление, что он все время производит в уме сверхсложные расчеты. Возможно, так это и было, во всяком случае, он имел репутацию лучшего игрока в покер во всем Звездном Флоте. Когда-то Джеймс и его одноклассники подшучивали над Майком, говоря, что тому здорово повезло, что в Академии для абитуриентов не существует никаких ограничений по росту. Но шутки шутками, а специалистом Майк оказался отличным. С тех пор как он принял на себя командование кораблем "Констелейшн", многие талантливые и подающие надежды ученые стремились попасть к нему на борт. Корабль был на отличном счету. По смелости, умению рисковать и выигрывать в последнее время его приравнивали к "Энтерпрайзу". Нельзя было сказать, что этот успех дался Майку трудно. Скорее всего, наоборот, он работал вдохновенно и легко. К тому же Майк не любил проигрывать, и поэтому самым тщательным образом отбирал людей для своей команды, ведь выжить в космосе, таящем в себе неожиданности и ловушки, было делом нелегким.
Майк помахал рукой своим офицерам – землянину, скорее всего китайцу или японцу, и двум симпатичным женщинам-телариткам.
– Моя правая рука – Раэла-хр-Сассиш; мой главный врач – Алан Макдугал; мой главный инженер – Ивао Сасаока, – коротко представил он свою команду.
– А вот и капитан "Интерпида"! – пророкотала у них над ухом Ригол. – Друзья, разрешите познакомить вас с капитаном Сувуком!
– Сэр, – сказал Джеймс и по-военному отдал честь. Руки он подавать не стал. Совсем не потому, что вулканцы не любили пожимать руки – нет. Капитан Сувук, в его понимании, был человеком-легендой. Однажды он спас тридцать кораблей и тысячи служащих Звездного Флота, добровольно отдав себя в руки клингонов. Случилось это во время последней войны. Даже после физических пыток и прямого воздействия на психику Сувук довольно-таки быстро сумел сбежать от врагов, вывести из строя защитные установки и снять копии с отличных компьютеров клингонов. Еще до того как после битвы при Органии Федерация и клингоны решили пойти на мировую, начальство объявило Сувуку благодарность за его выдающийся героизм.
В общем, Сувук слыл человеком, с которым нужно было считаться. Капитан "Интерпида" был поуже в плечах и похудее, чем Спок, и это не было для Джеймса неожиданностью, ведь он неоднократно видел голографические снимки своего знаменитого сослуживца. И все же он не понимал, как Сувук смог совершить столько подвигов. Теперь это становилось понятным. В капитане Сувуке жила непередаваемая никакими снимками сила духа. Перед ними стоял вулканец средних лет, уверенный в себе и явно не обращающий никакого внимания на условности окружающего его мира. Как и у большинства вулканцев, у него было мужественное, холодное, резко очерченное лицо, но вот спокойствие, которое тот же Спок усиленно демонстрировал, следя за неподвижностью лица, у капитана Сувука струилось изнутри.
– Капитан! – обратился к Джеймсу Сувук неожиданно густым и громким голосом. – Приветствую вас от имени своих людей и от себя лично. Мы уже имели случай ознакомиться с вашей работой. Вы очень много сделали для Федерации и, я думаю, сможете сделать еще больше, – он повернулся к Споку, Скотту и Маккою. – Долгой жизни и процветания вам, Спок! – сказал он.
Спок поднял руку в приветствии.
– Вам так же, Скотт и доктор Маккой. Спок, – снова обратился Сувук к своему соотечественнику, – недавно я прочитал вашу работу "О подборе общих ферментов в терапии поврежденного перикарда вулканцев". Работа очень сложная и очень интересная.
Джеймс оглянулся на Маккоя. Лицо доктора было непроницаемо.
– Рад слышать это от вас, капитан Сувук, – улыбнулся Спок. – Правда, мне хотелось бы убедиться в том, будет ли эта теория работать на практике.
– Ну, насчет этого вы можете быть спокойны, – махнул рукой Сувук. – Клиника Т'Сайрен Вулканской Академии Наук уже использует ваш метод при лечении своих пациентов. Кстати, несколько месяцев назад они использовали его и на мне.
Брови Маккоя резко поползли вверх. Джеймс вздохнул и подумал о том, что как только они вернутся на корабль, в их медицинском отсеке польются реки крови подопытных сауриан.
– Вообще-то, – прибавил Сувук, – мы могли бы поговорить об этом попозже. Этот синдром с некоторых пор становится для вулканцев проблемой. А теперь позвольте представить вам моих спутников – главврач Собек, главный инженер Т'Лайар, первый помощник Селк. – Тучный Собек, тонкая голубоглазая, длинноволосая Т'Лайар и невысокий темнокожий Селк кивнули. – Господа, прошу всех садиться, Мы с вами должны обсудить несколько очень важных вопросов.
Все присутствующие стали устраиваться вокруг стола. Джеймс услышал, как Ригол со странным хлюпающим звуком опустилась на свой чашеподобный стул, и чуть не рассмеялся. На самом деле дейнебиане не были влажными. Их гладкая скользкая кожа была, скорее, сухой, но при соприкосновении с полимерами неизменно издавала странные хлюпающие звуки. Ригол жаловалась на этот эффект еще в те времена, когда в Федеральной Космической Академии под руководством Джеймса изучала математику. Пластиковые стулья в виде чаш отравляли все ее существование. Когда Ригол садилась, звук, издаваемый ее телом, привлекал всеобщее внимание. Но когда надо было встать, начиналось самое худшее – выбраться без посторонней помощи из этого, засасывающего, как воронка, стула Ригол не могла. Джеймс давно шутил, что капитаном корабля Ригол стала по одной единственной причине – ей очень хотелось иметь командирское кресло, обтянутое отличной бархатистой материей.
– Я думаю, что для начала нам надо обсудить ситуацию и обменяться мнениями о том, что происходит в ближайшем космосе, – громко сказал Джеймс. – А уж потом мы сможем обсудить тактические пути решения задачи.
Спок протянул Джеймсу небольшую дискету. Тот опустил ее в выходное отверстие портативного компьютера, и через секунду на экране появилась трехмерная карта Галактики с яркими звездами. Карта вращалась, и присутствующим казалось, что они смотрят вверх сквозь подвижный галактический диск. В фокусе оказался рукав Стрельца в тридцать тысяч световых лет длиной, как раз та его часть, в которой находились звезды Федерации, ромуланцев и клингонов. Рукав Стрельца своими очертаниями напоминал Северную Америку без большей части Канады.
– Вот где мы находимся, – показал Джеймс. Сияющий континент разросся и заполнил пространство. На звездном поле вспыхнули комковатые, бесформенные очертания границ. Красным была отмечена территория клингонов, золотым – ромуланцев, а голубым – владения Федерации.
– Это засекреченные карты, – пояснил капитан Сувук. – На них обозначены все топографические данные, которые нам удалось получить от ромуланцев и клингонов. Как вы знаете, эти "союзники", скорее, враждуют между собою, чем оказывают друг другу помощь. Думаю, в этом кроется ключ к разгадке тех явлений, которые собрали нас здесь. Если, конечно, Флот не был с кем-нибудь из вас более откровенен, чем со мной. – Сувук покачал головой.
Спок удивленно посмотрел на Маккоя, а Джеймс махнул на них рукой и стал с интересом наблюдать за экранами компьютеров. Его интересовал "Интерпид", повисший чуть левее от "Инайу" и сверкающий на фоне коричневато-бархатистого космоса, как маленький красный уголек. Пару лет назад "Интерпид" столкнулся со странным амебоподобным существом и вряд ли бы вышел целым из этой переделки, если бы не помощь "Энтерпрайза" и особые старания Спока. Вулканцы, естественно, сразу же сделали из происшествия логические выводы и переоборудовали свой корабль так, что капитанам других звездных фрегатов пришлось у них поучиться... Флот тоже отреагировал на нововведения мгновенно и выделил деньги на модернизацию. Джеймсу чертежи и схемы "Интерпида" понравились не только своей логикой и изяществом, но и каким-то прекрасным житейским пониманием того, что из себя представляет жизнь разумного существа на космическом фрегате. Маккой долго хмыкал, а это было верным признаком того, что ему проект вулканцев пришелся по душе. Короче говоря, Джеймс был рад встрече с "Интерпидом" и его новым капитаном-адмиралом Сувуком. Сувука, ветерана десятилетних космических рейсов и многочисленных войн, восторженные земляне давно уже назвали бы героем, а логичные и эмоционально бедные вулканцы, ко всему на свете относящиеся спокойно, считали, что адмирал просто-напросто отлично выполняет свою работу.
– Красивый корабль, – задумчиво сказал Джеймс. – Посмотрите, как прекрасно уравновешены его гондолы. Спок, ведь для этого им пришлось менять мощность?
– Им пришлось увеличить мощность двигателя где-то на пятьдесят три целых и сорок восемь сотых процента, – флегматично ответил Спок. Уровень работы их моторов в сто тридцать три раза превышает уровень работы моторов "Энтерпрайза". Так что, я могу предположить, что у нашего друга Маккоя появляются не самые лучшие чувства.., например, зависть...
Маккой застонал.
– Дорогой Спок, не могли бы мы продолжить этот разговор в более подходящее время? Меня давно ждут в корабельном лазарете.
– Не смею задерживать, – буркнул вулканец. – Правда, я жду последних данных, касающихся звездных штормов. На экран вот-вот должны поступить результаты...
Маккой не успел ответить – двери в командную рубку распахнулись, и на пороге появился Энсин Нарат. Джеймс улыбнулся. Он всегда улыбался, когда видел перед собой это странное, издающее шуршащие звуки существо. Нарат был одним из тридцати тысяч детей, выведенных Хортой, питающейся кремнием разумной биологической субстанцией, обнаруженной совсем недавно на Янусе-V. Когда была обнаружена Хорта, Звездный Флот чего-то испугался и приказал "Энтерпрайзу" "уничтожить чудовище". "Энтерпрайз", не разобравшись в чем дело, ранил Хорту, но потом спас ей жизнь и помог разродиться огромным семействам хортят. Вылупившиеся на свет потомки росли с головокружительной скоростью – через несколько минут они достигли размеров собственной матери, а через несколько дней стали проявлять незаурядные умственные способности.
Такая странная "порода" для Союза Планет представляла естественный интерес, а хорты, как выяснилось, отличались редкостным любопытством и, наверное, именно из-за него шли навстречу всем исследователям. Через год хорты вникли во все политические хитросплетения Федерации, а через три года многие из совсем недавно явившихся на этот свет младенцев закончили Академию Звездного Флота и стали появляться на кораблях.
Вот и Нарат поступил работать на "Энтерпрайз" после окончания академии. Он.., конечно, это местоимение, выражающее отношение к мужскому полу, вряд ли подходило ему. Уж если вести речь о поле, к которому принадлежал Нарат, так стоило заглянуть в его личную анкету и прочитать там официально данное Флотом "условное указание рода – хорта мужского пола тип Б-4А". Доктор Маккой обычно шутил на эту тему так:
– Это "нечто" больше всего напоминает мне джаз. Ничего больше, к сожалению, не могу добавить.
Нарат специализировался в биоматематике и поэтому номинально числился в отделе Маккоя. Правда, биоматематика была не единственным увлечением хорты – космическая инженерия и аналитическая химия тоже были его коньками. И неудивительно. Хорты питались камнями, а значит, употребляли в пищу огромное количество металлов и элементов кремниевой группы. К тому же хорта мог полакомиться кусочком любого металла и через секунду выдать точный список всех составляющих его элементов.
Джеймс давно уже с вялым любопытством наблюдал, как разные научные руководители бранятся из-за Нарата. В этом споре, конечно же, не остался в стороне и Спок. Он помогал Нарату заниматься математикой и внимательно следил за его успехами. В этом был весь Спок. Он считал нелогичным дать пропасть чьим-то талантам и время от времени вызывал Нарата в командную рубку. Джеймс не возражал. Он давно уже заметил, что находит некоторое удовольствие от общения с подчиненным, своим видом напоминающим огромную колбасу.
– Сэр, те данные об осколках метеорита, которые вы хотели получить, давно готовы, – сказал Нарат и, насколько это было возможным, вытянулся во весь свой рост.
Джеймс услышал, как за его спиной Боунз Маккой давится от смеха. – Нарат был "горизонтальным существом", и его полный рост в лучшем случае составлял полметра.
– Я вас слушаю, мистер Нарат, – Спок кивнул и включил компьютер.
– Да, сэр, – отозвался хорта. – Диктую. Железо – 60%, никель – 0,6%, свинец – 0,88%, ртуть – 0,56%, галлий – 0,3%, золото – 0,11%, самарий – 0,1%, радий – 0,23%, палладий – 0,2%, иридий – 0,03 процента. Имеются незначительные количества иттрия, стронция и тантала – приблизительно 0,001 процента.
Спок с интересом посмотрел на компьютер.
– Мистер Нарат, а вы уверены, что иридий содержится в осколках метеорита именно в таком количестве? – уточнил он.
– Сэр, я готов сообщить вам количество этого элемента с точностью до шести знаков! 0,03041022 мг!
– Подождите, Нарат, – остановил Спок хорта. – Но ведь вы назвали мне восемь знаков!
– Сэр... – смутился Нарат. – Мне показалось, что вы любите точные ответы...
– Любить – это чисто человеческое чувство, к которому вулканцы мало склонны, – мягко ответил Спок.
Джеймс спрятал улыбку. Вообще-то это было интересное высказывание – ведь на этот раз точный во всем Спок говорил не только о себе, но о вулканцах вообще. Маккой лукаво посмотрел на Джеймса, а потом перевел глаза на экран. "Я буду не я, если Спок не изведет этого мальчишку!" – ясно говорил его взгляд. Помощник капитана, как всегда, не замечал никаких взглядов. Он продолжал лекцию:
– Вообще, энтузиазм – это хорошее свойство. Но энтузиазма в науке следует опасаться. Ученый должен быть объективен, а лишние эмоции могут исказить беспристрастный взгляд и привести к ложным выводам. Будьте осторожны. Следите за тем, чтобы с вами этого не произошло.
– Я запомню этот совет, сэр, – вежливо ответил Нарат. – Ко мне есть какие-нибудь вопросы?
– Пока нет, Нарат. Пока нет. Можете идти.
Хорта прошуршал к выходу.
– Мистер Нарат... – опять подал голос Спок. Джеймс хотел повернуться, но его душил смех. Он зажал рукой рот и услышал, что хорта остановился.
– Сэр?
– Вы прекрасно справились со своей задачей, мистер Нарат, – важно сказал Спок. – Продолжайте работать, и мы сделаем из вас прекрасного ученого.
– Сэр! – хорта шумно зашелестел по полу командной рубки.
– Вы свободны, – сухо ответил помощник капитана и повернулся к компьютеру, не обращая никакого внимания на вопросительный взгляд раскрасневшейся от смеха Ухуры и лукавые искорки в глазах Джеймса и Маккоя. А вот Боунз Маккой не выдержал.
– Мистер Спок, мне показалось, что вы похвалили этого парня? – как можно более нейтральным тоном спросил он.
Спок не оторвал взгляда от клавиатуры компьютера:
– Я точно оценил его доклад, доктор. Вы ведь знаете, насколько его питание важно для исследований.
– Насколько я понимаю, – уточнил Джеймс, – вы считаете его работу удовлетворительной?
– Да, да, вполне удовлетворительной, капитан, – закивал Спок. – Фактически он демонстрирует много положительных черт, характерных для молодых людей вашего человеческого рода. Он весел, совестлив, послушен, уважает старших...
– Бережливый, аккуратный, бесстрастный, – подхватил Маккой. – Другими словами, мистер Спок, перед нами один из лучших образцов молодого космонавта.
– Да будут все они благословенны, – улыбнулся Джеймс. – Без молодых Флоту пришлось бы туго.
– Но дело в том, Джеймс, – захохотал Боунз Маккой, – что Спок похвалил Нарата. Честное слово, я этого не вынесу!
– Что делать, – вздохнул Спок. – У мистера Нарата выдающиеся умственные способности, и это не удивительно – такими же качествами обладала и его мать. Если его эмоциональные склонности...
– Ага! Вот вы и попались! Правду не утаишь! – торжествующе захохотал Боунз. – Теперь понятно, в чем дело! Вам нравится этот юноша потому, что вы были лично знакомы с его матерью, а она просто таяла от вашего благосклонного внимания!
Джеймс затрясся от хохота.
– Сэр, вас вызывает "Инайу"! – прервала их перепалку Ухура.
Капитан поднялся со стула и, все еще хохоча, скомандовал:
– Джентльмены, ваши научные дебаты придется отложить до лучших времен. Ухура, вызовите транспортатор!
– Почему не катер-разведчик? – уточнил Маккой с наигранным недоумением.
– Извините, доктор, но мы опаздываем, – нетерпеливо ответил капитан.
* * *
Космический корабль экстракласса со звонким названием "Инайу" при ближайшем рассмотрении оказался гораздо больше, чем это можно было предположить. Сначала Джеймс подумал, что по ошибке им подали транспортатор для перевозки грузов, а не для доставки членов экипажа, так обширна была кабина, в которой они оказались. Но офицер, управляющий аппаратом, сразу же напомнил Джеймсу о том, что не только корабли, но и мыслящие существа бывают самых разных размеров.Дейнеб, к которому приписан "Инайу", был большой звездой, вокруг которой вращалось несколько обитаемых планет. Клаха, первые представители разумных существ, с которыми Федерация вступила в контакт, обитали на Дейнебе-V – довольно-таки большой планете с гравитацией, в полтора раза превышающей земную. Как-то так получилось, что именно клахов впоследствии стали именовать дейнебианами, хотя обитатели других планет – Айрена, А-Хыо, Деира тоже имели право носить это имя. Общим у этих разумных существ была не только звезда. Все они, с одной стороны, в корне отличались друг от друга, с другой стороны, имели много общего. Скажем, размеры этих существ, привыкших к огромной гравитации, намного превосходили размеры землян.
"Инайу" был приспособлен как раз к тому, чтобы на нем, не стесняясь и не ущемляя себя в удобствах, мог разместиться дейнебианский экипаж. Джеймс с радушной улыбкой поприветствовал одного из представителей этой расы разумных – пилота присланного им транспортатора, огромную золотистокожую дейнебианку. Она была похожа на восьминогого слона с круглым, практически шарообразным туловищем, правда, головы у нее, по земным понятиям, не было, зато на том месте, где, по идее, должна была бы начинаться шея, шевелились четыре мощных длинных хобота. Пожалуй, транспортатор, предназначенный для обычного гуманоида, не выдержал бы присутствия такой леди. Дейнебианка приветливо кивнула:
– Капитан, джентльмены! Добро пожаловать к нам на корабль, прошу следовать за мной.
– Слушаемся, лейтенант, – разулыбался Джеймс, заметивший форменные нашивки Звездного Флота на одном из рукавов "слонихи".
Дейнебианка оказалась отличным пилотом. Их маленькая пассажирская ракета мгновенно преодолела расстояние между кораблями и пришвартовалась в посадочном шлюзе "Инайу". Когда воздушные насосы закончили свою работу и давление за стеклами транспортатора стало таким же как внутри, "слониха" открыла люк и необычайно легко выпрыгнула наружу. Джеймс сразу же вспомнил, недавний рассказ о том, что на своем корабле для удобства перемещения членов экипажа дейнебиане поддерживают маленькую гравитацию.
– Вы не знаете, доктор, а в личных комнатах экипажа сила тяготения выше? – спросил капитан у Маккоя.
– Да. Насколько я слышал, для этого им пришлось изменить характеристическую кривую потребления энергии, – отозвался доктор. – Но мощность корабля от этого только увеличилась.
Когда они вошли в кабину турболифта, сопровождающая их дейнебианка скомандовала:
– Палуба восемнадцать. Подъем. Малое ускорение.
При словах "малое ускорение" Джеймс опять улыбнулся глупой счастливой улыбкой. Дело в том, что все поголовно дейнебиане страшно любили высокие скорости. Когда капитан представлял себе, как сами эти представители разумных носились на лифтах по кораблю, у него захватывало дух. Так эти с виду тяжелые и неповоротливые создания были устроены. Ни один дейнебианец не шел, если можно было бежать, и никогда не включал третью скорость, если можно было включить шестую. "Жизнь слишком интересна и слишком коротка для того, чтобы наслаждаться ею медленно, – говорили они. – А уж если в вашем распоряжении только шестьсот лет, вы должны вылезти вон из собственной кожи для того, чтобы взять от жизни все". Наверное, именно поэтому они избороздили весь космос и успели принять участие во многих головокружительных предприятиях, прослыв самыми веселыми и обворожительными созданиями галактики.
– Ну вот мы и приехали. Прошу вас, джентльмены, сюда! – Слоноподобная дейнебианка махнула им золотистым хоботом и выскочила из лифта. Джеймс хмыкнул и прибавил шагу, потом оглянулся и с интересом посмотрел на Боунза Маккоя. Тот припрыгивал по коридору, отдувался и отирал пот с раскрасневшихся щек и со лба. К счастью, вскоре дейбенианка сверхнула направо и показала на открытую дверь:
– Здесь будет проходить брифинг, джентльмены!
– Благодарим вас за заботу, лейтенант, – поклонился Джеймс и вместе с офицерами из своей команды вошел в помещение.
Помещение, в котором должен был проходить брифинг, как и подозревал Джеймс, имело неимоверные размеры. В левом углу стоял большой круглый раздвижной стол, посреди залы было свободное место, оставленное явно для жителей Клахи, Айрона и А-Хыо – эти существа сидеть не умели. По другую сторону стола стояли кресла для землян, подвесные стулья для гарриополусов и странные сидения, напоминающие чаши, для представителей Деирра. Собственно, все было рассчитано на то, что во время совещания все смогут видеть всех, несмотря на то, каким видом зрения обладают – стереоскопическим ли, подобно гуманоидам, или тепловым, как представители А-Хыо. Что касается "общего языка", так найти его не составляло никакого труда – у каждого к одежде был прикреплен микропереводчик в виде значка с эмблемой Объединенного Федеративного Звездного Флота.
Присутствующие поприветствовали Джеймса и его спутников. Одна из сидящих поодаль дейнебианок приподнялась со стула кубкообразной формы и издала при этом странный, свистящий, будто всасывающий звук. Джеймс улыбнулся и подошел к даме:
– Рад приветствовать Наурис Ригол! – протянул он руку. – А ты нисколько не изменилась!
– Ты тоже! Как был льстецом, так им и остался! – Наурис Ригол, капитан корабля "Инайу", протянула к Джеймсу свои щупальца и захватила его в крепкое дружеское объятие.
Наурис Ригол была типичной представительницей Дейнеба-IV. Ее коричневая, блестящая, казавшаяся влажной кожа была испещрена морщинами и складками. Внешне она больше всего походила на слизня восьми футов длины и пяти футов в поперечнике, но слизня, умеющего стоять. На том месте, которое у землян считалось лбом, находилась прорезь с огромным многозрачковым глазом. Под глазной щелью темнел длинный, вертикально поставленный рот без губ и зубов. Прямо у нижней точки рта начинались щупальца разной длины и толщины. Их было множество. Наверное, в НИИ Космического Разума сосчитали их точное число, но Джеймс, встречавшийся с Наурис Ригол не в первый раз, затруднился бы ответить на вопрос о количестве верхних конечностей у данной представительницы дейнебиан. Сейчас руку Джеймса сотрясало в дружеском рукопожатии маленькое коричневое щупальце. Рука Джеймса подпрыгивала вверх-вниз, а вместе с ней – плечо и голова.
– Джеймс, как дела? – жизнерадостно пророкотал слизень.
– Отлично, капитан. Все, за исключением твоего рукопожатия, в полном порядке! – Этот ответ был хорошо известен им обоим.
Ригол издала булькающий звук, который у дейнебиан считался смехом:
– Капитан, я должна перед вами извиниться за то, что брифинг проходит здесь, хотя его надо было проводить на "Энтерпрайзе". Ведь "Энтерпрайз" – флагманский корабль. Но все мы прекрасно понимаем, что он не в состоянии вместить многих представителей космического разума!
– Думаю, вы правы, – сказал Джеймс и с интересом посмотрел на стоящих в центре помещения представителей Клаха, Айрен и А-Хыо, каждый из которых напоминал маленький земной двухэтажный домик. – Но в любом случае нам пора приступать к делу. Капитан Ригол, разрешите представить вам моего первого помощника, прекрасного ученого мистера Спока. – Спок церемонно кивнул. – Моего главного инженера Монтгомери Скотта. – Скот счастливо разулыбался. – Моего главного врача Боунза Маккоя. – Маккой встал с кресла и поклонился.
– Очень приятно, джентльмены, очень приятно! – пророкотала капитан Ригол, осторожно протянув каждому по щупальцу. – Добро пожаловать на борт "Инайу". А теперь позвольте познакомить вас с моими офицерами. – Помощник по науке Арон Сихон, главный хирург Лахиун Роххарн, главный инженер Леллин Ууриул. А сейчас позвольте представить наших гостей с корабля "Констелейшн"...
– Мы с Джеймсом хорошо знакомы, Наурис! – прервал дейнебианку Майк Уолш, капитан "Констелейшна" и протянул руку. – Сначала мы вместе учились в Академии, потом, служили на "Эскалибуре". Но это было давно! Когда мы в последний раз виделись? По-моему, когда нам пришлось выполнять задание под кодовым номером М-5, да? Ты помнишь, что это была за переделка? Да, да, машина, которая не подчиняется никому?
Джеймс, краешком глаза наблюдающий за Маккоем, заметил, каким живым интересом блеснули глаза доктора.
– Будем надеяться, что эта встреча пройдет намного спокойнее, чем предыдущая. – Джеймс двумя руками пожал руку Майка и внимательно осмотрел его с ног до головы.
Майк был высоким мужчиной со светло-русыми волосами и отсутствующим взглядом. Создавалось впечатление, что он все время производит в уме сверхсложные расчеты. Возможно, так это и было, во всяком случае, он имел репутацию лучшего игрока в покер во всем Звездном Флоте. Когда-то Джеймс и его одноклассники подшучивали над Майком, говоря, что тому здорово повезло, что в Академии для абитуриентов не существует никаких ограничений по росту. Но шутки шутками, а специалистом Майк оказался отличным. С тех пор как он принял на себя командование кораблем "Констелейшн", многие талантливые и подающие надежды ученые стремились попасть к нему на борт. Корабль был на отличном счету. По смелости, умению рисковать и выигрывать в последнее время его приравнивали к "Энтерпрайзу". Нельзя было сказать, что этот успех дался Майку трудно. Скорее всего, наоборот, он работал вдохновенно и легко. К тому же Майк не любил проигрывать, и поэтому самым тщательным образом отбирал людей для своей команды, ведь выжить в космосе, таящем в себе неожиданности и ловушки, было делом нелегким.
Майк помахал рукой своим офицерам – землянину, скорее всего китайцу или японцу, и двум симпатичным женщинам-телариткам.
– Моя правая рука – Раэла-хр-Сассиш; мой главный врач – Алан Макдугал; мой главный инженер – Ивао Сасаока, – коротко представил он свою команду.
– А вот и капитан "Интерпида"! – пророкотала у них над ухом Ригол. – Друзья, разрешите познакомить вас с капитаном Сувуком!
– Сэр, – сказал Джеймс и по-военному отдал честь. Руки он подавать не стал. Совсем не потому, что вулканцы не любили пожимать руки – нет. Капитан Сувук, в его понимании, был человеком-легендой. Однажды он спас тридцать кораблей и тысячи служащих Звездного Флота, добровольно отдав себя в руки клингонов. Случилось это во время последней войны. Даже после физических пыток и прямого воздействия на психику Сувук довольно-таки быстро сумел сбежать от врагов, вывести из строя защитные установки и снять копии с отличных компьютеров клингонов. Еще до того как после битвы при Органии Федерация и клингоны решили пойти на мировую, начальство объявило Сувуку благодарность за его выдающийся героизм.
В общем, Сувук слыл человеком, с которым нужно было считаться. Капитан "Интерпида" был поуже в плечах и похудее, чем Спок, и это не было для Джеймса неожиданностью, ведь он неоднократно видел голографические снимки своего знаменитого сослуживца. И все же он не понимал, как Сувук смог совершить столько подвигов. Теперь это становилось понятным. В капитане Сувуке жила непередаваемая никакими снимками сила духа. Перед ними стоял вулканец средних лет, уверенный в себе и явно не обращающий никакого внимания на условности окружающего его мира. Как и у большинства вулканцев, у него было мужественное, холодное, резко очерченное лицо, но вот спокойствие, которое тот же Спок усиленно демонстрировал, следя за неподвижностью лица, у капитана Сувука струилось изнутри.
– Капитан! – обратился к Джеймсу Сувук неожиданно густым и громким голосом. – Приветствую вас от имени своих людей и от себя лично. Мы уже имели случай ознакомиться с вашей работой. Вы очень много сделали для Федерации и, я думаю, сможете сделать еще больше, – он повернулся к Споку, Скотту и Маккою. – Долгой жизни и процветания вам, Спок! – сказал он.
Спок поднял руку в приветствии.
– Вам так же, Скотт и доктор Маккой. Спок, – снова обратился Сувук к своему соотечественнику, – недавно я прочитал вашу работу "О подборе общих ферментов в терапии поврежденного перикарда вулканцев". Работа очень сложная и очень интересная.
Джеймс оглянулся на Маккоя. Лицо доктора было непроницаемо.
– Рад слышать это от вас, капитан Сувук, – улыбнулся Спок. – Правда, мне хотелось бы убедиться в том, будет ли эта теория работать на практике.
– Ну, насчет этого вы можете быть спокойны, – махнул рукой Сувук. – Клиника Т'Сайрен Вулканской Академии Наук уже использует ваш метод при лечении своих пациентов. Кстати, несколько месяцев назад они использовали его и на мне.
Брови Маккоя резко поползли вверх. Джеймс вздохнул и подумал о том, что как только они вернутся на корабль, в их медицинском отсеке польются реки крови подопытных сауриан.
– Вообще-то, – прибавил Сувук, – мы могли бы поговорить об этом попозже. Этот синдром с некоторых пор становится для вулканцев проблемой. А теперь позвольте представить вам моих спутников – главврач Собек, главный инженер Т'Лайар, первый помощник Селк. – Тучный Собек, тонкая голубоглазая, длинноволосая Т'Лайар и невысокий темнокожий Селк кивнули. – Господа, прошу всех садиться, Мы с вами должны обсудить несколько очень важных вопросов.
Все присутствующие стали устраиваться вокруг стола. Джеймс услышал, как Ригол со странным хлюпающим звуком опустилась на свой чашеподобный стул, и чуть не рассмеялся. На самом деле дейнебиане не были влажными. Их гладкая скользкая кожа была, скорее, сухой, но при соприкосновении с полимерами неизменно издавала странные хлюпающие звуки. Ригол жаловалась на этот эффект еще в те времена, когда в Федеральной Космической Академии под руководством Джеймса изучала математику. Пластиковые стулья в виде чаш отравляли все ее существование. Когда Ригол садилась, звук, издаваемый ее телом, привлекал всеобщее внимание. Но когда надо было встать, начиналось самое худшее – выбраться без посторонней помощи из этого, засасывающего, как воронка, стула Ригол не могла. Джеймс давно шутил, что капитаном корабля Ригол стала по одной единственной причине – ей очень хотелось иметь командирское кресло, обтянутое отличной бархатистой материей.
– Я думаю, что для начала нам надо обсудить ситуацию и обменяться мнениями о том, что происходит в ближайшем космосе, – громко сказал Джеймс. – А уж потом мы сможем обсудить тактические пути решения задачи.
Спок протянул Джеймсу небольшую дискету. Тот опустил ее в выходное отверстие портативного компьютера, и через секунду на экране появилась трехмерная карта Галактики с яркими звездами. Карта вращалась, и присутствующим казалось, что они смотрят вверх сквозь подвижный галактический диск. В фокусе оказался рукав Стрельца в тридцать тысяч световых лет длиной, как раз та его часть, в которой находились звезды Федерации, ромуланцев и клингонов. Рукав Стрельца своими очертаниями напоминал Северную Америку без большей части Канады.
– Вот где мы находимся, – показал Джеймс. Сияющий континент разросся и заполнил пространство. На звездном поле вспыхнули комковатые, бесформенные очертания границ. Красным была отмечена территория клингонов, золотым – ромуланцев, а голубым – владения Федерации.
– Это засекреченные карты, – пояснил капитан Сувук. – На них обозначены все топографические данные, которые нам удалось получить от ромуланцев и клингонов. Как вы знаете, эти "союзники", скорее, враждуют между собою, чем оказывают друг другу помощь. Думаю, в этом кроется ключ к разгадке тех явлений, которые собрали нас здесь. Если, конечно, Флот не был с кем-нибудь из вас более откровенен, чем со мной. – Сувук покачал головой.