Страница:
– Безусловно, – кивнул Голдберг. – Я даже могу это сделать, не вызывая у вас ощущения немоты. Вы, скорее всего, захотите заморозить брови и ограничить функцию скуловых мышц. Так, чтобы осталось только для разговора, но не для улыбки или гримасы.
– Именно на это я и надеялся, – сказал Питер. – И сколько это продлится?
– А сколько вам нужно? До десяти часов? Нет проблем. Впрочем, если вы собираетесь проделывать это ежедневно, я бы рекомендовал заморозку лишь на несколько часов каждый раз. Непосредственными, хотя и весьма редкими побочными эффектами применения этого препарата могут быть головная боль и легкая тошнота. При передозировке возможны весьма неприятные мышечные тики в течение нескольких недель. Если вы собираетесь находиться с повианами в постоянном контакте и не хотите, чтобы прекращение действия препарата застигло вас врасплох, я могу предпринять кое-что хирургическое. Также, разумеется, обратимое. Пожалуй, это даже лучше, хотя и более болезненно. – Голдберг так пристально изучал коммандера, словно уже прикидывал, где ему сделать первый надрез.
– Препарат вполне подойдет, – торопливо произнес Питер. –По крайней мере, для меня. Я прикажу команде, которая работает с повианами, собраться и напрямую с вами это обсудить. – Он встал. – Спасибо, Аира. Это очень сильно упростит всем работу.
Когда он уже направился к двери, Голдберг спросил:
– Есть шанс, что мне удастся взглянуть на планету?
Редер с задумчивым видом повернулся обратно.
– Да, – сказал он наконец. – Думаю, мне следует устроить все так, чтобы по крайней мере старший офицерский состав спустился и посмотрел. – В следующий раз я возьму с собой вас и Труона. – Тут коммандер ухмыльнулся. – Сомневаюсь, однако, что мне следует беспокоиться насчет Оджи. По-моему, для него мир за дверью моторного отделения заканчивается.
Откликнувшись на сигнал интеркома, Редер вдруг понял, что смотрит на… даму Систри.
– Ваша светлость! – удивленно воскликнул коммандер. И только потом удивился тому, что чисто инстинктивно употребил столь анахроничное обращение.
В ответ на его изумление дама деликатно щелкнула жвалами.
– Мы пригласили королев других кланов в клановый дом Нрзан, чтобы познакомиться с вами, людьми, – сказала она. –Две из них будут в нашей системе сегодня вечером, и я уже послала им копию той ознакомительной записи, которую вы представили мне и моей матушке.
– Да? – только и выдавил из себя Редер, чувствуя, как волосы у него на голове встают дыбом. «Но я не дипломат! –мысленно возопил он, – Я не должен заниматься всеми этими делами типа «познакомься да поздоровайся!»
Для Содружества могло обернуться катастрофой, если бы человек, столь неискушенный в дипломатии, да еще сравнительно низкого ранга, стал заниматься налаживанием такого рода контактов с самыми влиятельными представителями целого вида.
– Их особенно порадовал тот фрагмент с танцами, – продолжала Систри, явно не замечая паники, царящей в голове у коммандера. – И мы с матушкой подумали, не сможем ли мы попросить вас устроить непосредственное представление.
«Все, я обречен», – подумал Питер. Вообще-то коммандер мог достаточно сносно повыкаблучиваться на танцполе, поскольку интересовался женщинами, а женщины любили танцевать. Поэтому пришлось худо-бедно научиться. Но он никоим образом не был артистом, способным устроить представление. С другой стороны, люди порой нешуточно удивляли даже своими любительскими талантами.
– Я не уверен, если ли у нас на борту кто-то, кто сможет компетентно перед вами выступить, – честно признался Редер. –Как я уже говорил, люди на той записи были профессиональными танцорами. Однако с вашего разрешения я опрошу мою команду на предмет соответствующих навыков и как можно скорее с вами свяжусь. Мы в высшей степени польщены этой просьбой, дама, и постараемся на нее откликнуться.
Систри слегка щелкнула жвалами.
– Тогда я буду ждать вашего звонка, коммандер. Если меня не будет на месте, тогда Пет-мол, мой первый помощник, сможет это с вами обсудить. До свидания, коммандер.
– До свидания, дама.
Когда экран погас, Редер принялся рисовать у себя в голове те неумелые танцевальные выступления, в которых в свое время принимала участие его младшая сестра. На десятках, чуть ли не сотнях нетвердо передвигающихся девочек были сверкающие костюмчики. Богатое воображение коммандера тут же обеспечило его картинкой того, как компашка членов команды женского пола в схожих одеяниях пытается вытворить что-то такое сверхмодное.
«Держись, Редер, – приказал он себе. – Если сомневаешься, передай кому-нибудь полномочия».
Ткнув пальцем нужную клавишу, Питер связался с секретарем капитана Каверса, человеком, которого он до сих пор почти не использовал.
– Мне нужно, чтобы вы просмотрели личные дела всей команды, – сказал ему Редер. – Найдите мне тех ее членов, которые имеют какой-то опыт в танцах.
Секретарь удивленно заморгал.
– Есть, коммандер.
– Порядок срочности высший, – добавил Редер. – Свяжитесь со мной по этому делу как можно скорее.
– Есть, коммандер.
Редер прервал связь и улыбнулся. Его так и подмывало нарисовать себе картинку того, как секретарь сейчас сидит и чешет в затылке, недоумевая, почему из всего на свете именно танцы получили сейчас высший порядок срочности. А затем лицо коммандера помрачнело, когда образ секретаря сменился картинкой того, как внушительная команда «Непобедимого» с видом мрачным и недовольным пытается отбивать чечетку в той же неуклюжей манере, что и танцевальная труппа его младшей сестры.
«Работай», – приказал себе Питер и принялся мужественно стараться представить себе отчеты о ремонте более интересными, нежели то, на созерцании чего настаивал его мысленный взор.
Минут через сорок, когда он наконец успокоился и что-то такое выполнял, опять затрезвонил интерком.
– Слушаю, – рассеянно откликнулся Редер.
– Сэр, боюсь, в личных делах членов команды никаких танцоров не значится, – доложил секретарь. – Самое близкое, что мы имеем, это сержант технической группы Хандинг, которая была капитаном школьной команды по строевой подготовке.
– По строевой подготовке? – задумчиво повторил Редер, мучительно пытаясь представить себе, какая команда по строевой подготовке могла быть в простой средней школе. – И что, совсем никаких танцоров? – спросил он.
– По списку никого, сэр. С другой стороны, люди могли не считать свои танцевальные навыки настолько важными, чтобы вносить их в какие-либо армейские анкеты. Я могу сделать запрос на добровольцев.
Сердце Редера сжалось от этой мысли.
– Пусть Хандинг явится ко мне в кабинет, – сказал он. – Для начала я с ней поговорю.
Питер хорошо знал Терри Хандинг; она работала на главной палубе с тех пор, как он впервые появился на борту. Он знал, что она отличная работница, компетентная, но немного стеснительная. «Строевая подготовка?» – подумал Питер. И перед ним тут же возникла картинка того, как десантный отряд марширует по плацу с плазменными ружьями. Плазменные ружья в данном случае явно отпадали. «С ружьями и до политической катастрофы недалеко», – подумал коммандер. С другой стороны, четкая и в то же время затейливая маршировка имела свои перспективы. Здесь уже было, за что зацепиться.
– О да, сэр! Я могла бы натренировать повиан это делать! – с пугающей уверенностью и энтузиазмом заявила Хандинг. – Ручаюсь, они отлично для этого годятся!
Оказалось, она была капитаном команды по декоративной маршировке с флажками, четырехкратной чемпионкой по этому самому делу чего-то там такого в чем-то там таком. Хандинг так стремительно все это отбарабанила, что Редер почти ничего не разобрал. Ее очевидное допущение, что коммандеру все это должно быть прекрасно знакомо, служило намеком на то, как глубоко Терри была погружена в мир декоративной маршировки.
Тем не менее; ей удалось нарисовать такую яркую словесную картину, что туманы памяти в голове у Редера частично рассеялись, и он вспомнил, что как-то раз видел весьма впечатляющую демонстрацию чего-то в таком духе. Собственно говоря, это вполне могла быть как раз команда Хандинг.
– Они будут замечательно выглядеть! – продолжала Терри. Ее ясные глаза уже явно видели перед собой четкие ряды повиан, согласованно размахивающих флажками. – Как думаете, им это понравится? – спросила девушка, вдруг засмущавшись, но не теряя энтузиазма.
«А ведь ты и впрямь обожала этой ерундой заниматься», – с легким удивлением подумал Редер.
– Значит, вы думаете, что смогли бы это проделать? – спросил он. «Дурацкий вопрос», – понял коммандер, как только закрыл рот.
– О да, сэр, – ответила Хандинг и беззаботно махнула рукой. – Я была капитаном команды, и мы ни одного соревнования не проиграли. Не могу поверить, что со взрослыми повианами будет сложнее справиться, чем с отрядом малолетних девчонок.
Редер улыбнулся. «Верно подмечено, – подумал он. – С такими верительными грамотами тебе уже следовало бы за моим столом сидеть».
– Старайтесь держать ваше лицо совершенно невыразительным, – проинструктировал коммандер девушку. Наставительно подняв палец, он затем набрал несколько клавиш на интеркоме. На экране мгновенно появилось лицо дамы Систри.
– А, коммандер. Так вы сумели найти для нас танцоров?
– Не совсем танцоров, дама. Тем не менее, как мне кажется, это вас порадует. Позвольте представить вам сержанта Хандинг. Она инструктор по строевой подготовке, многократная чемпионка всевозможных состязаний. У нее есть для вас предложение.
Хандинг смущенно заморгала, но все же сумела не улыбнуться, нахмуриться или еще как-то поменять выражение лица. Когда она, впрочем, заговорила, в голосе девушки ясно прозвучали радостные кувырки и кульбиты. Она повела речь о повианах, марширующих в унисон, размахивая флажками.
– Мы могли бы взять представителей от каждого клана, –с энтузиазмом предложила Хандинг. – Нет ли у кланов какого-то символа, чтобы себя идентифицировать? – спросила она.
– Наши кланы различаются по цвету, – ответила Систри, несколько озадаченная.
– Тогда флажки могут быть соответствующих цветов! Я могла бы обучить ваших добровольцев простой маршировке к концу этой недели, – закончила Терри.
– Я никогда не видела подобной демонстрации, – засомневалась Систри.
– Я как-то раз видел, – сказал ей Редер. – И получил очень сильное впечатление. Эти люди слаженно двигались, подбрасывали свои флажки и по-всякому ими крутили. Было очень забавно.
– К концу недели, – настаивала Хандинг, – я смогу представить вам кое-что для просмотра. Тогда, если вы решите, что это не годится, вы просто нам скажете, и за столь краткое время мы ничего не потеряем. – Она улыбнулась, а затем с явным усилием стерла улыбку с губ.
– Хорошее предложение, – одобрила дама. – Я запрошу добровольцев.
– Мне бы хотелось иметь двадцать четыре члена команды, – определенно высказалась Хандинг. – Однако некоторые люди просто не обладают нужной координацией. Повиане, наверное, тоже. Поэтому обычно для начала устраивают просмотр, чтобы добровольцев можно было проверить и решить, годятся они или нет. Для отбора двадцати четырех членов команды нам нужно не менее пятидесяти повиан.
Дама щелкнула жвалами, наслаждаясь энтузиазмом Хандинг.
– Я позабочусь об этом и прикажу моему второму помощнику найти достаточно просторное место, чтобы вы смогли провести ваш… просмотр. Благодарю вас, коммандер, – добавила она. – Я весьма высоко ценю ваши усилия.
– Это было совсем не трудно, – заверил ее Редер. «И действительно, – подумал он, когда экран погас и он перевел взгляд на ясноглазую девушку. – Причем есть надежда, что так будет и в дальнейшем».
– Итак, сейчас вы идете и придумываете для этого какие-то номера, – сказал коммандер. – С вашими офицерами я все улажу. Да, кстати… – добавил он, когда Терри уже направилась к двери. – Прежде чем вы начнете, вам необходимо показаться доктору Голдбергу. Он нашел несложный способ замораживать наши лицевые мышцы, чтобы мы не шокировали повиан.
– Ах, слава Богу, сэр, – облегченно вздохнула Хандинг. – Не знаю, смогла бы я все время поддерживать на лице отсутствующее выражение.
«Зато я знаю, что не смогла, – подумал Питер. – И страшно бы с этим измучилось».
– Если вам что-то нужно… – начал он.
– Да-да, сэр, изображения повиан, чтобы я смогла сделать на компьютере имитацию моих номеров.
– Обратитесь к моему секретарю, – великодушно предложил ей Редер. – Пожалуй, неплохо будет послать одну из ваших имитаций даме Систри, чтобы она смогла посмотреть, что у вас на уме.
У Хандинг тут же сделался удрученный вид.
«А что, – подумал Питер, – у этих декоративных маршировщиков тоже есть неписанное правило ничего вперед не показывать?»
– Простите, сэр, но это, возможно, не очень удачная мысль, – сказала Терри. – Я еще не знаю, сможет ли кто-то из них это проделать, и не хочу сначала возбуждать ожидания, а потом разочаровывать.
– Уместное замечание, Хандинг, – от души похвалил девушку Питер. «В один прекрасный день ты и впрямь по эту сторону стола окажешься», – подумал он и отдал ей честь. – А теперь вам лучше за дело.
– Благодарю вас, сэр. – Хандинг четко отдала ему честь, после чего выполнила идеальный поворот «кругом».
«Выделывается?» – задумался Редер. Когда Терри ушла, он ухмыльнулся и покачал головой. Замечательно было иметь в своем распоряжении столько энтузиазма. Он щелкнул по клавише интеркома, и на экране появилось лицо его секретаря.
– Освободите техника Хандинг на ближайшие две недели от всех обязанностей для специального проекта, – приказал он.
Оглядывая разноцветную орду повиан, Хандинг нервно ломала руки. Она уже дала добровольцам выполнить несколько простых тестов и отвергла тех, кто их провалил. Теперь в помещении толклись тридцать добровольцев. Повиане одного цвета склонны были группироваться вместе, что, как она полагала, было вполне естественно. Терри хлопнула в ладоши.
– Внимание! – крикнула она. Твердые, невыразительные лица повернулись к девушке, и она с трудом сглотнула. – Я хочу, чтобы вы построились в три шеренги по десять повиан.
Хандинг терпеливо ожидала, пока переводное устройство еще более вежливо передаст эту просьбу. Профессиональным взором она наблюдала, как повиане передвигаются. Ей понравилась текучая плавность их походки, однако Терри чувствовала, что она понравилась бы ей еще больше, если бы четыре ноги двигались в унисон, а не одна за другой. Но способны ли они были так ходить?
Девушка нахмурилась – вернее, попыталась это сделать, – увидев, что повиане опять группируются по цвету. Не столько в шеренгах, сколько в колоннах и с минимальным, но вполне различимым зазором между цветами. Повиане снова начали переговариваться, и уровень шума нарастал. Хандинг подождала, пока не удостоверилась, что все выстроились.
– Разговорчики в строю! – проревела она затем. Повиане мгновенно заткнулись и устремили взоры перед собой. – Это не шеренги! –крикнула девушка. Крикнула и в то же время насмешливо усмехнулась. Этот навык Терри рано усвоила и часто использовала.
Повиане огляделись, и несколько из них нервно зашаркали вперед или назад, образуя более ровный строй со своими сородичами.
– Зачем вы здесь? – спросила у них Хандинг.
Чужаки стали переглядываться, причем даже с другими цветами, отчаянно надеясь, что кто-то найдет ответ.
– Вот вы! – Указующий перст Хандинг буквально выстрелил вперед и уткнулся в оранжевого повианина в тот самый момент, когда он снова посмотрел вперед.
Оранжевый застыл, хорошенько обмозговывая и взвешивая враждебный, командирский тон человеческой самки.
– Мне предложили стать добровольцем. Ради удовольствия моей королевы, – наконец сказал он.
– Вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву! – проревела Хандинг.
Тут в шеренге началось нешуточное шевеление.
– Всем смотреть вперед! – приказала Хандинг. Повиане дружно уставились на нее.
– Итак, все ли вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву? – спросила девушка.
Чужаки по-прежнему на нее таращились, их педипальпы почти бессознательно выражали вторую степень уважения, а кое-кто даже забирался чуть выше, но никто из них не отвечал.
– Вы должны отвечать! – сказала Хандинг. – Вы здесь затем, чтобы порадовать свою королеву?
– Да! – крикнули повиане. Довольно нестройно, зато с отрадным энтузиазмом.
– Тогда вы будете выполнять мои приказы и будете учиться! – проинформировала их Хандинг. – В колонну по пять становись!
Чужаки засуетились, стараясь держаться вместе со своими собратьями по цвету.
– Стоп! –крикнула Хандинг. – Стройтесь друг за другом.
Они опять засуетились, выстраиваясь, как было сказано.
–Этот ряд, – она указала на крайний слева, – остается на месте. Все остальные делают шаг вправо.
Повиане так и сделали. Хандинг внимательно посмотрела на их «руки» и прикинула, насколько далеко этот шаг их разведет. Достаточно далеко, решила она, и приказала Повианам в крайнем левом ряду вытянуть вбок правую педипальпу.
– Когда вы вот так вытягиваете руку, – сказала девушка, –вы должны находиться на одной линии с плечом соседнего с вами индивида. Если это не так, сделайте шаг вперед или назад, чтобы оказаться на одной линии.
Повиане стали передвигаться, пока не образовали ровные ряды.
Хандинг отсчитала три ряда через один, начиная справа.
– Этот ряд, этот и этот, сделайте шаг вперед. – Ряды двинулись довольно неловко, но улучшение уже наблюдалось. – Теперь этот ряд сливается с этим, а этот – с этим. В три шеренги становись! – тут же ошарашила она их новым приказом, не давая повианам времени подумать или снова скоординироваться по цвету.
Хандинг так и продолжала строить их то в колонну, то шеренгами, двигать взад-вперед, сбивать с толку и озадачивать, пока не получилось так, что ни один повианин уже не стоял рядом с самцом того же цвета. Это очень порадовало Терри. Однако еще больше ее порадовало то, что окончательные ряды оказались идеально ровными, все повианские лица были обращены вперед, спины выпрямлены, а педипальпы расположены одинаково, выражая одну и ту же степень уважения. Девушка не знала, какая это степень, и не особенно этим интересовалась. По сути же это была почти первая степень, выражавшая великий страх и колоссальное уважение.
– Посмотрите на соседнего с вами индивида, – приказала повианам Хандинг.
Понаблюдав, как чужаки вращают головами влево-вправо, Терри изумленно заморгала, когда они запросто развернули их на сто восемьдесят градусов. Убедившись, что теперь они изолированы от своих собратьев по клану, повиане, похоже, внутренне похолодели.
– Соседний с вами индивид очень важен. Соседний с вами индивид – ваш товарищ по команде! Ваш долг и непосредственная обязанность убеждаться о том, что ваш товарищ выглядит хорошо, делает свою работу, знает все номера и идеально их выполняет. Я понятно выражаюсь?
Ряды повиан посмотрели на нее в ответ, затем самую малость повернули головы к своим товарищам. Некоторые сделали утвердительные жесты педипальпами. Затем чужаки успокоились и тупо уставились перед собой, словно надеясь, что эта самка не может их видеть.
Хандинг уперла руки в бока и раздраженно выдохнула.
– Когда я задаю вопрос, – проревела она, – вы должны отвечать на этот вопрос криком «да»! Кричать вы должны в унисон. Вы меня понимаете?
– Да! – крикнули повиане. Вышло не так громко и агрессивно, как у аналогичной группы людей. С другой стороны, повиане вообще почти никогда не орали.
Хандинг одобрительно кивнула.
– Если я спрашиваю, поняли вы или нет, и вы отвечаете да, тогда я спрашиваю, есть ли вопросы. Тогда вы можете поднять ру… педипальпу, и я дам вам знать, что вы можете задать свой вопрос. Понятно?
– Да, – крикнули повиане.
– Есть вопросы? – гаркнула Хандинг.
Тридцать педипальп взметнулись в воздух.
Плечи Хандинг поникли, и она опустила взгляд. Затем девушка снова посмотрела на чужаков и сказала:
– Я отвечу на вопросы из переднего ряда, слева направо. Вот вы… – Терри указала на голубого, – какой у вас вопрос?
У большинства оказались одни и те же вопросы. В основном: «Можно мне стоять рядом с Пен-сне?» и т.д. и т.п. Или: «Как я могу убедиться о том, что самец из другого клана делает свою работу? Я буду дома свою работу проделывать».
– Нет, вы не можете стоять рядом с собратьями по клану, если я только специально не прикажу. Пока вы работаете в этой команде, единственное назначение кланового цвета – это сделать ряды более красочными и приятными на вид во время маршировки. Пока вы в одной команде, вы несете ответственность за ваших товарищей, а они – за вас. Когда вы вне команды, тогда это, безусловно, теряет силу, и остаются лишь рамки нормального поведения цивилизованного народа. – Она решила, что такой ответ должен неплохо все охватить.
Затем Хандинг напомнила себе, что повиане раньше ничего подобного не проделывали, а значит, ей следует быть терпеливой. Она сожалела о том, что лишена возможности так улыбаться и так многозначительно хмуриться, как ей бы хотелось. Прежние товарищи по команде уверяли Терри, что из одного лишь страха перед ее свирепо нахмуренными бровями не раз чуть шеи себе не поломали.
– Первое, чему мы должны обучиться, это простой строевой шаг, – сказала Хандинг. – Сейчас я покажу. Левой, правой, левой, правой, левой, правой! – Девушка четко маршировала полминуты, непрерывно выкрикивая такт. – Ну как, поняли?
– Да! – крикнули повиане.
– Есть вопросы?
Тридцать педипальп взметнулись вверх. Отмахнувшись от них, Терри стала бороться с неприятным тянущим ощущением в животе.
– Это потребует определенной практики и определенной координации. Да, я хочу, чтобы вы сначала поднимали все левые ноги, а потом все правые, причем одновременно! Когда вы поднимаете левую ногу, – она продемонстрировала, – переносите ваш вес на правую. Понимаете?
В утвердительном отклике повиан явственно прозвучало сомнение.
– В колонну по пять становись! – приказала она. – Дальний левый ряд, два шага влево!
Повиане в том ряду явно были огорошены; они вовсю крутили головами и дергали плечами. Впрочем, очень скоро они сообразили, что составляют именно тот ряд, к которому обратилась самка, и сделали два шага влево. Тогда Хандинг приказала и другим рядам разойтись. Наконец она удостоверилась, что если кто-то и шлепнется, то по крайней мере не придавит своего товарища и не начнет тем самым межклановую войну.
– Хорошо, давайте начнем, – сказала девушка, оглядывая повиан. – Левой! –И она подняла левую ногу.
Повиане попытались последовать ее примеру – и, как будто помещение вдруг наклонилось на сорок пять градусов, вся команда дала резкий крен влево, беспомощно лишилась равновесия и в итоге образовала кучу-малу у дальней стены.
Хандинг, недоуменно моргая, какое-то время на них смотрела. А затем, как только заметила, что повиане разных кланов начинают проявлять друг к другу определенное недружелюбие, принялась рявкать приказы. Когда чужаки снова выстроились в аккуратные ряды, девушка обвела их огненным взором.
– Ничьей вины тут не было, – сказала она. – А значит, и нечего на другой клан наезжать, верно? – Ее ремарка наткнулась на молчание. – Это был вопрос! – рявкнула Терри.
– Да! – исправно откликнулись повиане. Причем впервые точно в унисон.
Хандинг решила, что это уже начало. И велела Повианам опираться педипальпами о плечи соседних в ними самцов, пока они практиковались в поднятии ног. Это очень здорово помогло. Кроме того, как прикинула Терри, таким образом повиане получили основу для доверия и опоры на своих товарищей независимо от клановой принадлежности.
К концу того дня повиане уже научились маршировать на месте. Выглядели они при этом довольно шатко, но по крайней мере могли это делать и не заваливаться.
– Я вами горжусь, – сказала им Хандинг. – Честно говоря, я сомневалась, что вы хотя бы это освоите. Был шанс, что ваша нервная система этого не допустит. Но вы одолели главное препятствие. – Она зааплодировала им, а чужаки в ответ тупо на нее уставились. – Садитесь, пожалуйста, – предложила Терри.
Тридцать повиан рухнули как подкошенные. Хандинг неуверенно на них посмотрела, прикидывая, не дать ли им воды или чего-то еще. Затем она все же решила, что лучше продолжать, пока они у нее под рукой. Совета можно было спросить позже.
– Я вот что хотела вам продемонстрировать.
Указав на прибор у себя за спиной, Хандинг его включила. Ожило головидовое изображение ее родной команды – того, как она одерживает победу над техасской командой, своими главными, самыми непримиримыми соперниками. Терри несколько мгновений с гордостью понаблюдала за демонстрацией, затем повернулась к своим ученикам.
Повиане явно были потрясены и зачарованы; не сводя глаз с разворачивающегося перед ними зрелища, они подались вперед и застыли в неподвижности. Хандинг смотрела, как они наблюдают, пока голозапись не закончилась.
– Это был достаточно продвинутый материал, – сказала она. –Я не жду, что кто-то из вас совсем скоро хотя бы часть этого материала повторит. Но через пять дней, я очень надеюсь, вы все сможете проделать вот это.
– Именно на это я и надеялся, – сказал Питер. – И сколько это продлится?
– А сколько вам нужно? До десяти часов? Нет проблем. Впрочем, если вы собираетесь проделывать это ежедневно, я бы рекомендовал заморозку лишь на несколько часов каждый раз. Непосредственными, хотя и весьма редкими побочными эффектами применения этого препарата могут быть головная боль и легкая тошнота. При передозировке возможны весьма неприятные мышечные тики в течение нескольких недель. Если вы собираетесь находиться с повианами в постоянном контакте и не хотите, чтобы прекращение действия препарата застигло вас врасплох, я могу предпринять кое-что хирургическое. Также, разумеется, обратимое. Пожалуй, это даже лучше, хотя и более болезненно. – Голдберг так пристально изучал коммандера, словно уже прикидывал, где ему сделать первый надрез.
– Препарат вполне подойдет, – торопливо произнес Питер. –По крайней мере, для меня. Я прикажу команде, которая работает с повианами, собраться и напрямую с вами это обсудить. – Он встал. – Спасибо, Аира. Это очень сильно упростит всем работу.
Когда он уже направился к двери, Голдберг спросил:
– Есть шанс, что мне удастся взглянуть на планету?
Редер с задумчивым видом повернулся обратно.
– Да, – сказал он наконец. – Думаю, мне следует устроить все так, чтобы по крайней мере старший офицерский состав спустился и посмотрел. – В следующий раз я возьму с собой вас и Труона. – Тут коммандер ухмыльнулся. – Сомневаюсь, однако, что мне следует беспокоиться насчет Оджи. По-моему, для него мир за дверью моторного отделения заканчивается.
Откликнувшись на сигнал интеркома, Редер вдруг понял, что смотрит на… даму Систри.
– Ваша светлость! – удивленно воскликнул коммандер. И только потом удивился тому, что чисто инстинктивно употребил столь анахроничное обращение.
В ответ на его изумление дама деликатно щелкнула жвалами.
– Мы пригласили королев других кланов в клановый дом Нрзан, чтобы познакомиться с вами, людьми, – сказала она. –Две из них будут в нашей системе сегодня вечером, и я уже послала им копию той ознакомительной записи, которую вы представили мне и моей матушке.
– Да? – только и выдавил из себя Редер, чувствуя, как волосы у него на голове встают дыбом. «Но я не дипломат! –мысленно возопил он, – Я не должен заниматься всеми этими делами типа «познакомься да поздоровайся!»
Для Содружества могло обернуться катастрофой, если бы человек, столь неискушенный в дипломатии, да еще сравнительно низкого ранга, стал заниматься налаживанием такого рода контактов с самыми влиятельными представителями целого вида.
– Их особенно порадовал тот фрагмент с танцами, – продолжала Систри, явно не замечая паники, царящей в голове у коммандера. – И мы с матушкой подумали, не сможем ли мы попросить вас устроить непосредственное представление.
«Все, я обречен», – подумал Питер. Вообще-то коммандер мог достаточно сносно повыкаблучиваться на танцполе, поскольку интересовался женщинами, а женщины любили танцевать. Поэтому пришлось худо-бедно научиться. Но он никоим образом не был артистом, способным устроить представление. С другой стороны, люди порой нешуточно удивляли даже своими любительскими талантами.
– Я не уверен, если ли у нас на борту кто-то, кто сможет компетентно перед вами выступить, – честно признался Редер. –Как я уже говорил, люди на той записи были профессиональными танцорами. Однако с вашего разрешения я опрошу мою команду на предмет соответствующих навыков и как можно скорее с вами свяжусь. Мы в высшей степени польщены этой просьбой, дама, и постараемся на нее откликнуться.
Систри слегка щелкнула жвалами.
– Тогда я буду ждать вашего звонка, коммандер. Если меня не будет на месте, тогда Пет-мол, мой первый помощник, сможет это с вами обсудить. До свидания, коммандер.
– До свидания, дама.
Когда экран погас, Редер принялся рисовать у себя в голове те неумелые танцевальные выступления, в которых в свое время принимала участие его младшая сестра. На десятках, чуть ли не сотнях нетвердо передвигающихся девочек были сверкающие костюмчики. Богатое воображение коммандера тут же обеспечило его картинкой того, как компашка членов команды женского пола в схожих одеяниях пытается вытворить что-то такое сверхмодное.
«Держись, Редер, – приказал он себе. – Если сомневаешься, передай кому-нибудь полномочия».
Ткнув пальцем нужную клавишу, Питер связался с секретарем капитана Каверса, человеком, которого он до сих пор почти не использовал.
– Мне нужно, чтобы вы просмотрели личные дела всей команды, – сказал ему Редер. – Найдите мне тех ее членов, которые имеют какой-то опыт в танцах.
Секретарь удивленно заморгал.
– Есть, коммандер.
– Порядок срочности высший, – добавил Редер. – Свяжитесь со мной по этому делу как можно скорее.
– Есть, коммандер.
Редер прервал связь и улыбнулся. Его так и подмывало нарисовать себе картинку того, как секретарь сейчас сидит и чешет в затылке, недоумевая, почему из всего на свете именно танцы получили сейчас высший порядок срочности. А затем лицо коммандера помрачнело, когда образ секретаря сменился картинкой того, как внушительная команда «Непобедимого» с видом мрачным и недовольным пытается отбивать чечетку в той же неуклюжей манере, что и танцевальная труппа его младшей сестры.
«Работай», – приказал себе Питер и принялся мужественно стараться представить себе отчеты о ремонте более интересными, нежели то, на созерцании чего настаивал его мысленный взор.
Минут через сорок, когда он наконец успокоился и что-то такое выполнял, опять затрезвонил интерком.
– Слушаю, – рассеянно откликнулся Редер.
– Сэр, боюсь, в личных делах членов команды никаких танцоров не значится, – доложил секретарь. – Самое близкое, что мы имеем, это сержант технической группы Хандинг, которая была капитаном школьной команды по строевой подготовке.
– По строевой подготовке? – задумчиво повторил Редер, мучительно пытаясь представить себе, какая команда по строевой подготовке могла быть в простой средней школе. – И что, совсем никаких танцоров? – спросил он.
– По списку никого, сэр. С другой стороны, люди могли не считать свои танцевальные навыки настолько важными, чтобы вносить их в какие-либо армейские анкеты. Я могу сделать запрос на добровольцев.
Сердце Редера сжалось от этой мысли.
– Пусть Хандинг явится ко мне в кабинет, – сказал он. – Для начала я с ней поговорю.
Питер хорошо знал Терри Хандинг; она работала на главной палубе с тех пор, как он впервые появился на борту. Он знал, что она отличная работница, компетентная, но немного стеснительная. «Строевая подготовка?» – подумал Питер. И перед ним тут же возникла картинка того, как десантный отряд марширует по плацу с плазменными ружьями. Плазменные ружья в данном случае явно отпадали. «С ружьями и до политической катастрофы недалеко», – подумал коммандер. С другой стороны, четкая и в то же время затейливая маршировка имела свои перспективы. Здесь уже было, за что зацепиться.
– О да, сэр! Я могла бы натренировать повиан это делать! – с пугающей уверенностью и энтузиазмом заявила Хандинг. – Ручаюсь, они отлично для этого годятся!
Оказалось, она была капитаном команды по декоративной маршировке с флажками, четырехкратной чемпионкой по этому самому делу чего-то там такого в чем-то там таком. Хандинг так стремительно все это отбарабанила, что Редер почти ничего не разобрал. Ее очевидное допущение, что коммандеру все это должно быть прекрасно знакомо, служило намеком на то, как глубоко Терри была погружена в мир декоративной маршировки.
Тем не менее; ей удалось нарисовать такую яркую словесную картину, что туманы памяти в голове у Редера частично рассеялись, и он вспомнил, что как-то раз видел весьма впечатляющую демонстрацию чего-то в таком духе. Собственно говоря, это вполне могла быть как раз команда Хандинг.
– Они будут замечательно выглядеть! – продолжала Терри. Ее ясные глаза уже явно видели перед собой четкие ряды повиан, согласованно размахивающих флажками. – Как думаете, им это понравится? – спросила девушка, вдруг засмущавшись, но не теряя энтузиазма.
«А ведь ты и впрямь обожала этой ерундой заниматься», – с легким удивлением подумал Редер.
– Значит, вы думаете, что смогли бы это проделать? – спросил он. «Дурацкий вопрос», – понял коммандер, как только закрыл рот.
– О да, сэр, – ответила Хандинг и беззаботно махнула рукой. – Я была капитаном команды, и мы ни одного соревнования не проиграли. Не могу поверить, что со взрослыми повианами будет сложнее справиться, чем с отрядом малолетних девчонок.
Редер улыбнулся. «Верно подмечено, – подумал он. – С такими верительными грамотами тебе уже следовало бы за моим столом сидеть».
– Старайтесь держать ваше лицо совершенно невыразительным, – проинструктировал коммандер девушку. Наставительно подняв палец, он затем набрал несколько клавиш на интеркоме. На экране мгновенно появилось лицо дамы Систри.
– А, коммандер. Так вы сумели найти для нас танцоров?
– Не совсем танцоров, дама. Тем не менее, как мне кажется, это вас порадует. Позвольте представить вам сержанта Хандинг. Она инструктор по строевой подготовке, многократная чемпионка всевозможных состязаний. У нее есть для вас предложение.
Хандинг смущенно заморгала, но все же сумела не улыбнуться, нахмуриться или еще как-то поменять выражение лица. Когда она, впрочем, заговорила, в голосе девушки ясно прозвучали радостные кувырки и кульбиты. Она повела речь о повианах, марширующих в унисон, размахивая флажками.
– Мы могли бы взять представителей от каждого клана, –с энтузиазмом предложила Хандинг. – Нет ли у кланов какого-то символа, чтобы себя идентифицировать? – спросила она.
– Наши кланы различаются по цвету, – ответила Систри, несколько озадаченная.
– Тогда флажки могут быть соответствующих цветов! Я могла бы обучить ваших добровольцев простой маршировке к концу этой недели, – закончила Терри.
– Я никогда не видела подобной демонстрации, – засомневалась Систри.
– Я как-то раз видел, – сказал ей Редер. – И получил очень сильное впечатление. Эти люди слаженно двигались, подбрасывали свои флажки и по-всякому ими крутили. Было очень забавно.
– К концу недели, – настаивала Хандинг, – я смогу представить вам кое-что для просмотра. Тогда, если вы решите, что это не годится, вы просто нам скажете, и за столь краткое время мы ничего не потеряем. – Она улыбнулась, а затем с явным усилием стерла улыбку с губ.
– Хорошее предложение, – одобрила дама. – Я запрошу добровольцев.
– Мне бы хотелось иметь двадцать четыре члена команды, – определенно высказалась Хандинг. – Однако некоторые люди просто не обладают нужной координацией. Повиане, наверное, тоже. Поэтому обычно для начала устраивают просмотр, чтобы добровольцев можно было проверить и решить, годятся они или нет. Для отбора двадцати четырех членов команды нам нужно не менее пятидесяти повиан.
Дама щелкнула жвалами, наслаждаясь энтузиазмом Хандинг.
– Я позабочусь об этом и прикажу моему второму помощнику найти достаточно просторное место, чтобы вы смогли провести ваш… просмотр. Благодарю вас, коммандер, – добавила она. – Я весьма высоко ценю ваши усилия.
– Это было совсем не трудно, – заверил ее Редер. «И действительно, – подумал он, когда экран погас и он перевел взгляд на ясноглазую девушку. – Причем есть надежда, что так будет и в дальнейшем».
– Итак, сейчас вы идете и придумываете для этого какие-то номера, – сказал коммандер. – С вашими офицерами я все улажу. Да, кстати… – добавил он, когда Терри уже направилась к двери. – Прежде чем вы начнете, вам необходимо показаться доктору Голдбергу. Он нашел несложный способ замораживать наши лицевые мышцы, чтобы мы не шокировали повиан.
– Ах, слава Богу, сэр, – облегченно вздохнула Хандинг. – Не знаю, смогла бы я все время поддерживать на лице отсутствующее выражение.
«Зато я знаю, что не смогла, – подумал Питер. – И страшно бы с этим измучилось».
– Если вам что-то нужно… – начал он.
– Да-да, сэр, изображения повиан, чтобы я смогла сделать на компьютере имитацию моих номеров.
– Обратитесь к моему секретарю, – великодушно предложил ей Редер. – Пожалуй, неплохо будет послать одну из ваших имитаций даме Систри, чтобы она смогла посмотреть, что у вас на уме.
У Хандинг тут же сделался удрученный вид.
«А что, – подумал Питер, – у этих декоративных маршировщиков тоже есть неписанное правило ничего вперед не показывать?»
– Простите, сэр, но это, возможно, не очень удачная мысль, – сказала Терри. – Я еще не знаю, сможет ли кто-то из них это проделать, и не хочу сначала возбуждать ожидания, а потом разочаровывать.
– Уместное замечание, Хандинг, – от души похвалил девушку Питер. «В один прекрасный день ты и впрямь по эту сторону стола окажешься», – подумал он и отдал ей честь. – А теперь вам лучше за дело.
– Благодарю вас, сэр. – Хандинг четко отдала ему честь, после чего выполнила идеальный поворот «кругом».
«Выделывается?» – задумался Редер. Когда Терри ушла, он ухмыльнулся и покачал головой. Замечательно было иметь в своем распоряжении столько энтузиазма. Он щелкнул по клавише интеркома, и на экране появилось лицо его секретаря.
– Освободите техника Хандинг на ближайшие две недели от всех обязанностей для специального проекта, – приказал он.
Оглядывая разноцветную орду повиан, Хандинг нервно ломала руки. Она уже дала добровольцам выполнить несколько простых тестов и отвергла тех, кто их провалил. Теперь в помещении толклись тридцать добровольцев. Повиане одного цвета склонны были группироваться вместе, что, как она полагала, было вполне естественно. Терри хлопнула в ладоши.
– Внимание! – крикнула она. Твердые, невыразительные лица повернулись к девушке, и она с трудом сглотнула. – Я хочу, чтобы вы построились в три шеренги по десять повиан.
Хандинг терпеливо ожидала, пока переводное устройство еще более вежливо передаст эту просьбу. Профессиональным взором она наблюдала, как повиане передвигаются. Ей понравилась текучая плавность их походки, однако Терри чувствовала, что она понравилась бы ей еще больше, если бы четыре ноги двигались в унисон, а не одна за другой. Но способны ли они были так ходить?
Девушка нахмурилась – вернее, попыталась это сделать, – увидев, что повиане опять группируются по цвету. Не столько в шеренгах, сколько в колоннах и с минимальным, но вполне различимым зазором между цветами. Повиане снова начали переговариваться, и уровень шума нарастал. Хандинг подождала, пока не удостоверилась, что все выстроились.
– Разговорчики в строю! – проревела она затем. Повиане мгновенно заткнулись и устремили взоры перед собой. – Это не шеренги! –крикнула девушка. Крикнула и в то же время насмешливо усмехнулась. Этот навык Терри рано усвоила и часто использовала.
Повиане огляделись, и несколько из них нервно зашаркали вперед или назад, образуя более ровный строй со своими сородичами.
– Зачем вы здесь? – спросила у них Хандинг.
Чужаки стали переглядываться, причем даже с другими цветами, отчаянно надеясь, что кто-то найдет ответ.
– Вот вы! – Указующий перст Хандинг буквально выстрелил вперед и уткнулся в оранжевого повианина в тот самый момент, когда он снова посмотрел вперед.
Оранжевый застыл, хорошенько обмозговывая и взвешивая враждебный, командирский тон человеческой самки.
– Мне предложили стать добровольцем. Ради удовольствия моей королевы, – наконец сказал он.
– Вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву! – проревела Хандинг.
Тут в шеренге началось нешуточное шевеление.
– Всем смотреть вперед! – приказала Хандинг. Повиане дружно уставились на нее.
– Итак, все ли вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву? – спросила девушка.
Чужаки по-прежнему на нее таращились, их педипальпы почти бессознательно выражали вторую степень уважения, а кое-кто даже забирался чуть выше, но никто из них не отвечал.
– Вы должны отвечать! – сказала Хандинг. – Вы здесь затем, чтобы порадовать свою королеву?
– Да! – крикнули повиане. Довольно нестройно, зато с отрадным энтузиазмом.
– Тогда вы будете выполнять мои приказы и будете учиться! – проинформировала их Хандинг. – В колонну по пять становись!
Чужаки засуетились, стараясь держаться вместе со своими собратьями по цвету.
– Стоп! –крикнула Хандинг. – Стройтесь друг за другом.
Они опять засуетились, выстраиваясь, как было сказано.
–Этот ряд, – она указала на крайний слева, – остается на месте. Все остальные делают шаг вправо.
Повиане так и сделали. Хандинг внимательно посмотрела на их «руки» и прикинула, насколько далеко этот шаг их разведет. Достаточно далеко, решила она, и приказала Повианам в крайнем левом ряду вытянуть вбок правую педипальпу.
– Когда вы вот так вытягиваете руку, – сказала девушка, –вы должны находиться на одной линии с плечом соседнего с вами индивида. Если это не так, сделайте шаг вперед или назад, чтобы оказаться на одной линии.
Повиане стали передвигаться, пока не образовали ровные ряды.
Хандинг отсчитала три ряда через один, начиная справа.
– Этот ряд, этот и этот, сделайте шаг вперед. – Ряды двинулись довольно неловко, но улучшение уже наблюдалось. – Теперь этот ряд сливается с этим, а этот – с этим. В три шеренги становись! – тут же ошарашила она их новым приказом, не давая повианам времени подумать или снова скоординироваться по цвету.
Хандинг так и продолжала строить их то в колонну, то шеренгами, двигать взад-вперед, сбивать с толку и озадачивать, пока не получилось так, что ни один повианин уже не стоял рядом с самцом того же цвета. Это очень порадовало Терри. Однако еще больше ее порадовало то, что окончательные ряды оказались идеально ровными, все повианские лица были обращены вперед, спины выпрямлены, а педипальпы расположены одинаково, выражая одну и ту же степень уважения. Девушка не знала, какая это степень, и не особенно этим интересовалась. По сути же это была почти первая степень, выражавшая великий страх и колоссальное уважение.
– Посмотрите на соседнего с вами индивида, – приказала повианам Хандинг.
Понаблюдав, как чужаки вращают головами влево-вправо, Терри изумленно заморгала, когда они запросто развернули их на сто восемьдесят градусов. Убедившись, что теперь они изолированы от своих собратьев по клану, повиане, похоже, внутренне похолодели.
– Соседний с вами индивид очень важен. Соседний с вами индивид – ваш товарищ по команде! Ваш долг и непосредственная обязанность убеждаться о том, что ваш товарищ выглядит хорошо, делает свою работу, знает все номера и идеально их выполняет. Я понятно выражаюсь?
Ряды повиан посмотрели на нее в ответ, затем самую малость повернули головы к своим товарищам. Некоторые сделали утвердительные жесты педипальпами. Затем чужаки успокоились и тупо уставились перед собой, словно надеясь, что эта самка не может их видеть.
Хандинг уперла руки в бока и раздраженно выдохнула.
– Когда я задаю вопрос, – проревела она, – вы должны отвечать на этот вопрос криком «да»! Кричать вы должны в унисон. Вы меня понимаете?
– Да! – крикнули повиане. Вышло не так громко и агрессивно, как у аналогичной группы людей. С другой стороны, повиане вообще почти никогда не орали.
Хандинг одобрительно кивнула.
– Если я спрашиваю, поняли вы или нет, и вы отвечаете да, тогда я спрашиваю, есть ли вопросы. Тогда вы можете поднять ру… педипальпу, и я дам вам знать, что вы можете задать свой вопрос. Понятно?
– Да, – крикнули повиане.
– Есть вопросы? – гаркнула Хандинг.
Тридцать педипальп взметнулись в воздух.
Плечи Хандинг поникли, и она опустила взгляд. Затем девушка снова посмотрела на чужаков и сказала:
– Я отвечу на вопросы из переднего ряда, слева направо. Вот вы… – Терри указала на голубого, – какой у вас вопрос?
У большинства оказались одни и те же вопросы. В основном: «Можно мне стоять рядом с Пен-сне?» и т.д. и т.п. Или: «Как я могу убедиться о том, что самец из другого клана делает свою работу? Я буду дома свою работу проделывать».
– Нет, вы не можете стоять рядом с собратьями по клану, если я только специально не прикажу. Пока вы работаете в этой команде, единственное назначение кланового цвета – это сделать ряды более красочными и приятными на вид во время маршировки. Пока вы в одной команде, вы несете ответственность за ваших товарищей, а они – за вас. Когда вы вне команды, тогда это, безусловно, теряет силу, и остаются лишь рамки нормального поведения цивилизованного народа. – Она решила, что такой ответ должен неплохо все охватить.
Затем Хандинг напомнила себе, что повиане раньше ничего подобного не проделывали, а значит, ей следует быть терпеливой. Она сожалела о том, что лишена возможности так улыбаться и так многозначительно хмуриться, как ей бы хотелось. Прежние товарищи по команде уверяли Терри, что из одного лишь страха перед ее свирепо нахмуренными бровями не раз чуть шеи себе не поломали.
– Первое, чему мы должны обучиться, это простой строевой шаг, – сказала Хандинг. – Сейчас я покажу. Левой, правой, левой, правой, левой, правой! – Девушка четко маршировала полминуты, непрерывно выкрикивая такт. – Ну как, поняли?
– Да! – крикнули повиане.
– Есть вопросы?
Тридцать педипальп взметнулись вверх. Отмахнувшись от них, Терри стала бороться с неприятным тянущим ощущением в животе.
– Это потребует определенной практики и определенной координации. Да, я хочу, чтобы вы сначала поднимали все левые ноги, а потом все правые, причем одновременно! Когда вы поднимаете левую ногу, – она продемонстрировала, – переносите ваш вес на правую. Понимаете?
В утвердительном отклике повиан явственно прозвучало сомнение.
– В колонну по пять становись! – приказала она. – Дальний левый ряд, два шага влево!
Повиане в том ряду явно были огорошены; они вовсю крутили головами и дергали плечами. Впрочем, очень скоро они сообразили, что составляют именно тот ряд, к которому обратилась самка, и сделали два шага влево. Тогда Хандинг приказала и другим рядам разойтись. Наконец она удостоверилась, что если кто-то и шлепнется, то по крайней мере не придавит своего товарища и не начнет тем самым межклановую войну.
– Хорошо, давайте начнем, – сказала девушка, оглядывая повиан. – Левой! –И она подняла левую ногу.
Повиане попытались последовать ее примеру – и, как будто помещение вдруг наклонилось на сорок пять градусов, вся команда дала резкий крен влево, беспомощно лишилась равновесия и в итоге образовала кучу-малу у дальней стены.
Хандинг, недоуменно моргая, какое-то время на них смотрела. А затем, как только заметила, что повиане разных кланов начинают проявлять друг к другу определенное недружелюбие, принялась рявкать приказы. Когда чужаки снова выстроились в аккуратные ряды, девушка обвела их огненным взором.
– Ничьей вины тут не было, – сказала она. – А значит, и нечего на другой клан наезжать, верно? – Ее ремарка наткнулась на молчание. – Это был вопрос! – рявкнула Терри.
– Да! – исправно откликнулись повиане. Причем впервые точно в унисон.
Хандинг решила, что это уже начало. И велела Повианам опираться педипальпами о плечи соседних в ними самцов, пока они практиковались в поднятии ног. Это очень здорово помогло. Кроме того, как прикинула Терри, таким образом повиане получили основу для доверия и опоры на своих товарищей независимо от клановой принадлежности.
К концу того дня повиане уже научились маршировать на месте. Выглядели они при этом довольно шатко, но по крайней мере могли это делать и не заваливаться.
– Я вами горжусь, – сказала им Хандинг. – Честно говоря, я сомневалась, что вы хотя бы это освоите. Был шанс, что ваша нервная система этого не допустит. Но вы одолели главное препятствие. – Она зааплодировала им, а чужаки в ответ тупо на нее уставились. – Садитесь, пожалуйста, – предложила Терри.
Тридцать повиан рухнули как подкошенные. Хандинг неуверенно на них посмотрела, прикидывая, не дать ли им воды или чего-то еще. Затем она все же решила, что лучше продолжать, пока они у нее под рукой. Совета можно было спросить позже.
– Я вот что хотела вам продемонстрировать.
Указав на прибор у себя за спиной, Хандинг его включила. Ожило головидовое изображение ее родной команды – того, как она одерживает победу над техасской командой, своими главными, самыми непримиримыми соперниками. Терри несколько мгновений с гордостью понаблюдала за демонстрацией, затем повернулась к своим ученикам.
Повиане явно были потрясены и зачарованы; не сводя глаз с разворачивающегося перед ними зрелища, они подались вперед и застыли в неподвижности. Хандинг смотрела, как они наблюдают, пока голозапись не закончилась.
– Это был достаточно продвинутый материал, – сказала она. –Я не жду, что кто-то из вас совсем скоро хотя бы часть этого материала повторит. Но через пять дней, я очень надеюсь, вы все сможете проделать вот это.