Страница:
Иерархия "стражей порога" особенно подробно описана в тибетском тантрическом буддизме. Там они изображаются в виде «дакинь», ужасных женских существ из свиты богини Кали или Тары. Они набрасываются на человека в тот момент, когда он выходит на новый уровень существования — в момент совершения особых ритуалов (особенно ритуала "чод"), во время путешествий по пустынным местам, сразу после смерти и т. д. "Стражи порога" как бы следят за тем, чтобы вещи и люди оставались самими собой, чтобы их внутреннее «я» сохранялось нетронутым и постоянным. И как только кто-то переступает черту, они тут как тут. То же самое можно сказать и о философской стороне вещей. Вещь существует через понятие о ней, через некий грозный языковой и смысловой ореол, который не позволяет ей расствориться в хаосе неструктурированной, иррациональной реальности. Граница сопряжена с разумом, с его тайной природой. Разум как сугубо человеческое и в высшем смысле божественное качество проявляет себя как раз через учреждение границ, определений, утверждений сущности вещей и явлений.
Итак, граница есть основа мышления, проявление божественного начала. Бог сам по себе безграничен, «трансцендентен», но он обнаруживает свою божественность именно через отсутствие границ, которые Он же и утверждает в бытии, чтобы отличить Себя от несебя и "быть познанным" несобой, хотя бы отчасти.
Если все это так, то границы государства и их защитники должны быть наделены совершенно особым символизмом, исполнять важнейшую священную миссию, намного превосходящую чисто утилитарную, административную, военно-стратегическую функцию.
Пограничники это не просто вид ВС, но некое особое сакральное качество. Это современный адепт древнейшего культа бога Terminus.
2. Экспансия: от племени к Империи
3. Тамплиеры Великой Стены
4. Киноцефал
5. Реквием
ПЕНТАГРАММА
1. Stella Maris
2. Два лика "денницы"
3. Книга барона Чуди
4. Нордический матриархат
Итак, граница есть основа мышления, проявление божественного начала. Бог сам по себе безграничен, «трансцендентен», но он обнаруживает свою божественность именно через отсутствие границ, которые Он же и утверждает в бытии, чтобы отличить Себя от несебя и "быть познанным" несобой, хотя бы отчасти.
Если все это так, то границы государства и их защитники должны быть наделены совершенно особым символизмом, исполнять важнейшую священную миссию, намного превосходящую чисто утилитарную, административную, военно-стратегическую функцию.
Пограничники это не просто вид ВС, но некое особое сакральное качество. Это современный адепт древнейшего культа бога Terminus.
2. Экспансия: от племени к Империи
Граница не количественный показатель, но качественный. Чем больше ее объем, протяженность, тем универсальнее и полноценнее понятие, которое она собой выражает. Поэтому по мере расширения понятия (определения, обнесения пределом пространства) оно охватывает собой все возрастающее количество частных аспектов. Иными словами, все включенное в понятие схватывается разумом как часть, в то время как ранее оно могло ошибочно восприниматься как нечто целое. Расширение границы вещей и понятий есть динамический процесс развертывания единой сущности, наглядно демонстрирующей то общее, что изначально присутствует в двух (или нескольких) до определенного момента различных вещах. Так, понятие «зверя» включает в себя тигров, зайцев, мышей, индюков, слонов и т. д. «Звериность», "зверскость" обнажает свою универсальность через охватывание всех видов и разновидностей животных существ, которые сами при этом переходят от частного к общему.
Так же и в государстве. Племя или род имеют свои территориальные, культурные, лингвистические и др. границы. Эти границы расширяются, простираясь до понятий «народ», "нация", «государство». И наконец, высшей формой государства является Империя. Ее границы огромны, они включают в себя максимально возможное число естественных человеческих образований — в ней есть место племенам, родам, культурам, религиям, нациям, этносам, и даже, в некоторых случаях, подобиям самостоятельных государств (провинции, доминионы и т. д.). Империя в качестве государственного устройства есть высшая категория, сравнимая с наиболее священными и всеобъемлющими гносеологическими понятиями — такими, как «Бог», "Истина", «Благо» и т. д. Поэтому столь устойчивым является понятие "Священной Империи". Святость Империи проистекает из качестваее границ, которые должны заключать в себе некоторую абсолютную, универсальную весть, некоторую глобальную миссию, которая и составляет сущность имперского государства как исторической и национальной общности. По этой причине границы Империи напрямую связаны с ее основополагающей богословской ориентацией. Римская Империя и ее границы несли в себе один смысл; Империя Александра Великого — другой; арабский халифат — третий; Византия — четвертый; Русь — пятый и т. д. От осевой миссии Империи зависело и качество границ — морские, речные, сухопутные, горные, степные, пустынные… Высшая идея Империи как бы выплескивалась в ланшафт и структуру границ. Исследование перехода от сухопутных границ к морским позволяет проследить динамику духовного и социального развития общества, и даже подчас объяснить важнейшие религиозные, культурные и экономические трансформации. Так, только после объединения всех земель в унитарном государстве Англия осознала себя Островом, сменила религию, перешла к морскому существованию и положила начало капитализму и индустриализации [8]. Движение от клана к Империи есть не политический, но духовный процесс, лишь отраженный в земной реальности. По мере экспансии границ и включения в единое геополитическое пространство различных ланшафтов, цивилизаций, религий и этносов происходит обнаружение некой новой, более универсальной Идеи, скрывавшейся ранее под калейдоскопическим многообразием множественности.
Так же и в государстве. Племя или род имеют свои территориальные, культурные, лингвистические и др. границы. Эти границы расширяются, простираясь до понятий «народ», "нация", «государство». И наконец, высшей формой государства является Империя. Ее границы огромны, они включают в себя максимально возможное число естественных человеческих образований — в ней есть место племенам, родам, культурам, религиям, нациям, этносам, и даже, в некоторых случаях, подобиям самостоятельных государств (провинции, доминионы и т. д.). Империя в качестве государственного устройства есть высшая категория, сравнимая с наиболее священными и всеобъемлющими гносеологическими понятиями — такими, как «Бог», "Истина", «Благо» и т. д. Поэтому столь устойчивым является понятие "Священной Империи". Святость Империи проистекает из качестваее границ, которые должны заключать в себе некоторую абсолютную, универсальную весть, некоторую глобальную миссию, которая и составляет сущность имперского государства как исторической и национальной общности. По этой причине границы Империи напрямую связаны с ее основополагающей богословской ориентацией. Римская Империя и ее границы несли в себе один смысл; Империя Александра Великого — другой; арабский халифат — третий; Византия — четвертый; Русь — пятый и т. д. От осевой миссии Империи зависело и качество границ — морские, речные, сухопутные, горные, степные, пустынные… Высшая идея Империи как бы выплескивалась в ланшафт и структуру границ. Исследование перехода от сухопутных границ к морским позволяет проследить динамику духовного и социального развития общества, и даже подчас объяснить важнейшие религиозные, культурные и экономические трансформации. Так, только после объединения всех земель в унитарном государстве Англия осознала себя Островом, сменила религию, перешла к морскому существованию и положила начало капитализму и индустриализации [8]. Движение от клана к Империи есть не политический, но духовный процесс, лишь отраженный в земной реальности. По мере экспансии границ и включения в единое геополитическое пространство различных ланшафтов, цивилизаций, религий и этносов происходит обнаружение некой новой, более универсальной Идеи, скрывавшейся ранее под калейдоскопическим многообразием множественности.
3. Тамплиеры Великой Стены
На основании прямой связи священного смысла Империи с ее границами в традиционной цивилизации формировались военнизированные отряды пограничников, воинов, призванных охранять дальние пределы государства. Наиболее явно прослеживается эта связь в рыцарском ордене Храма, у тамплиеров, которые были воинами-монахами, носителями особого универсального знания. Это эзотерическое знание заключалось в тайне общих пропорций, которые могли соединять воедино различные регионы феодального средневекового Запада, включая ближневосточные земли. В символизме ордена тамплиеров встречаются не только древнейшие дохристианские мотивы, связанные с сакральной географией Европы, но и доктрины, почерпнутые из эзотерического ислама, особенно из суфизма и гетеродоксального шиизма. Неслучайно подавляющее большинство тамплиерских коммандорств располагалось рядом с мегалитическими памятниками, восходящими к цивилизациям более далеких эпох. Орден Храма соединял Север и Юг, прошлое и будущее. Тамплиеры выполняли важнейшую функцию, храня секреты единства Запада. Одновременно их понимание ислама открывало возможность истинно имперской экспансии за пределы Европы, к югу и юго-востоку. Увеличивая свою эзотерическую компетентность, члены Ордена потенциально готовили расширение Государства, Западной Римской Империи. И неслучайно вместе с уничтожением Ордена Филиппом Красивым распалась навсегда Единая Европа. Линия гибеллинов и Штауфенов проиграла гвельфам, Ватикану и раздробленным национальным государствам, подобным централистской и абсолютистской Франции.
Тамплиеры и их аналоги в иных цивилизациях были щитом от проникновения в Империю нижних сил ада, гогов и магогов Библии. Они защищали священную цивилизацию от потоков разложения и болезни. Именно в этом состояла цель построения Александром Великим "железной стены". Тот же священный символизм лежит в основании Великой Китайской стены, а также древних укреплений на северных рубежах Римской Империи. Когда Орден пограничников разлагается, основы имперского единства подтачиваются, силы хаоса проникают в цивилизацию, начинается распад и новое вавилонское смешение языков. Гибель Империи есть катастрофа ордена, ответственного за охрану границ (и в физическом и в магическом смыслах).
Блестящая иллюстрация магической природы пограничной службы дана в фильме "Пустыня Тартари". В нем загадочный чисто мужской коллектив (Mannerbund) пограничников ожидает наступления врага, воображаемого врага, вера в существование которого воспринимается самими пограничниками как навязчивое коллективное безумие. От внутреннего напряжения они гибнут один за другим. Лишь последний из них, изможденный предчувствиями и видениями, получает награду: удосуживается участвовать в подлинном чуде, когда воображаемые враги становятся явью, и их дикие орды на самом деле нападают на почти беззащитную, потерявшую людей крепость. Последний тамплиер против орд гогов и магогов.
Тамплиеры и их аналоги в иных цивилизациях были щитом от проникновения в Империю нижних сил ада, гогов и магогов Библии. Они защищали священную цивилизацию от потоков разложения и болезни. Именно в этом состояла цель построения Александром Великим "железной стены". Тот же священный символизм лежит в основании Великой Китайской стены, а также древних укреплений на северных рубежах Римской Империи. Когда Орден пограничников разлагается, основы имперского единства подтачиваются, силы хаоса проникают в цивилизацию, начинается распад и новое вавилонское смешение языков. Гибель Империи есть катастрофа ордена, ответственного за охрану границ (и в физическом и в магическом смыслах).
Блестящая иллюстрация магической природы пограничной службы дана в фильме "Пустыня Тартари". В нем загадочный чисто мужской коллектив (Mannerbund) пограничников ожидает наступления врага, воображаемого врага, вера в существование которого воспринимается самими пограничниками как навязчивое коллективное безумие. От внутреннего напряжения они гибнут один за другим. Лишь последний из них, изможденный предчувствиями и видениями, получает награду: удосуживается участвовать в подлинном чуде, когда воображаемые враги становятся явью, и их дикие орды на самом деле нападают на почти беззащитную, потерявшую людей крепость. Последний тамплиер против орд гогов и магогов.
4. Киноцефал
Советская Империя была империей в полном смысле. Она была объединена общей универсальной идеей — идеей Социализма, в которой воплотилась изначальная русская воля к Правде и Справедливости. Советское было легитимным продолжением Русского и Православного, только более универсальным, более общим, более глобальным. Архетип мистики границ был вполне аналогичен традиционному представлению о роли тамплиеров, стражей порога. Советский период был изначально наполнен глубоким эзотеризмом, который, впрочем, редко выражался в рациональном, открытом и законченном виде.
Для того, чтобы различить следы тамплиерского элемента в концепции пограничных войск СССР, обратимся к наиболее банальной ассоциации — "пограничник и его верный пес". Пес не просто инструмент защиты государственной границы. Он — нечто большее, он — символ. Символизм собаки в Традиции тесно связан как раз с идеей границы в самом широком смысле, в том числе и в метафизическом. Собака охраняет дом, находясь на кромке между внутренним и внешним. Это животное — воплощение "стража порога", оккультного персонажа, миссия которого заключается в сохранении самотождества вещи. Но вместе с этим собака символизировала переходчерез границы, поэтому она сопровождала в шаманских ритуалах душу умершего в потусторонние миры. Иными словами, собака и есть животное воплощение бога Terminus, бога-границы. Отсюда древнейший миф о происхождение людей от псов. У монголов и тюрков говорится о том, что родоначальниками их племен были "желтые псы". То же поверье сохранилось у многих северо-американских индейцев. У кельтов главный герой национального эпоса — Кухулин, чье имя означает "пес Куланна". Даже в христианстве есть представление о собаке как о священном символе. Так, у Данте veltro, «гончая», означает загадочного провозвестника Второго Пришествия и одновременно "гибеллинского императора" (и вновь связь с Империей!). А монахи католического ордена святого Доминика расшифровывали свое название «доминиканцы» как "Domini canes", "псы Господни". Тот же смысл был и у египетских киноцефалов, божеств с псиными головами, особенно Анубиса, "водителя мертвых". Сюда же относится и греческий Цербер. Данный символизм обнаруживает следующую картину. Пограничник (современный аналог тамплиера) не просто хозяин своего пса, которого он использует, но в духовной перспективе сам становится проекцией Священного Пса, воплощением Анубиса, киноцефала, "желтого пса". Животное и человек как бы меняются местами. Человеческая индивидуальность отступает перед лицом высшей магической функции. Личность растворяется в мистерии границы.
Не орел, но Песья Голова должна быть эмблемой пограничных войск, печатью неотамплиерского отряда. А это, в свою очередь, заставляет вспомнить символические атрибуты опричников Ивана Грозного…
Для того, чтобы различить следы тамплиерского элемента в концепции пограничных войск СССР, обратимся к наиболее банальной ассоциации — "пограничник и его верный пес". Пес не просто инструмент защиты государственной границы. Он — нечто большее, он — символ. Символизм собаки в Традиции тесно связан как раз с идеей границы в самом широком смысле, в том числе и в метафизическом. Собака охраняет дом, находясь на кромке между внутренним и внешним. Это животное — воплощение "стража порога", оккультного персонажа, миссия которого заключается в сохранении самотождества вещи. Но вместе с этим собака символизировала переходчерез границы, поэтому она сопровождала в шаманских ритуалах душу умершего в потусторонние миры. Иными словами, собака и есть животное воплощение бога Terminus, бога-границы. Отсюда древнейший миф о происхождение людей от псов. У монголов и тюрков говорится о том, что родоначальниками их племен были "желтые псы". То же поверье сохранилось у многих северо-американских индейцев. У кельтов главный герой национального эпоса — Кухулин, чье имя означает "пес Куланна". Даже в христианстве есть представление о собаке как о священном символе. Так, у Данте veltro, «гончая», означает загадочного провозвестника Второго Пришествия и одновременно "гибеллинского императора" (и вновь связь с Империей!). А монахи католического ордена святого Доминика расшифровывали свое название «доминиканцы» как "Domini canes", "псы Господни". Тот же смысл был и у египетских киноцефалов, божеств с псиными головами, особенно Анубиса, "водителя мертвых". Сюда же относится и греческий Цербер. Данный символизм обнаруживает следующую картину. Пограничник (современный аналог тамплиера) не просто хозяин своего пса, которого он использует, но в духовной перспективе сам становится проекцией Священного Пса, воплощением Анубиса, киноцефала, "желтого пса". Животное и человек как бы меняются местами. Человеческая индивидуальность отступает перед лицом высшей магической функции. Личность растворяется в мистерии границы.
Не орел, но Песья Голова должна быть эмблемой пограничных войск, печатью неотамплиерского отряда. А это, в свою очередь, заставляет вспомнить символические атрибуты опричников Ивана Грозного…
5. Реквием
Падение Империи не просто социально политическая катастрофа. Это катастрофа духовная. Вместе с сокращением границ происходит распад органической идеи, оживлявшей государство. Удар наносится по высшим философским сферам. Части теряют понимание принадлежности к целому, отпадают от животворного центра, отмирают и вырождаются. Падение границ — это падение понятий, идей, умственное замутнение. Это кровь и смешение языков. Это глубинная катастрофа той священной фигуры, которой является пограничник. Силы ада проникают внутрь нации; вор забирается в дом; раздор и отупение нападают на народы. Песеголовый бог Terminus теряет сознание, удаляется. Хаос духовной ночи нисходит на людей.
Империя — это добро, воплощенное в бескрайних границах. Конец Империи — зло, проявляющееся в сломе границ. Это предательство национальное, государственное, но не только. Воины, павшие на границе, тамплиеры Советской Идеи, предаются своими последователями, своими потомками. Но их магическое действо изначально сопряжено с таинством мысли. Крах границ немедленно провоцирует кризис философии. Хаос гогов и магогов проникает в разум. К власти в стране приходят идиоты.
Падает бастион духа.
Двери ада открыты.
В щели в великой стене лезут орды врагов…
Все потеряно.
Но брошенные и проданные, одинокие и забытые, последние пограничники Империи несут свою службу на делеких постах. Потерянные в хаосе островки Порядка. Бессмысленные отныне хранители останков некогда воистину Великой Стены.
Забытые на своих полуразбитых заставах, как моряки Бодлера. Но пока еще, как пес святого Доминика, они испускают из своих легких огненные всполохи гнева. Трассирующие пули в свет, ставший мраком.
"Пламенный воздух". Эрнст Юнгер писал о нем:
В них бьется пульс мира, нашей России, которая воскреснет в миг такого сладкого, такого близкого Судного Дня.
Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в 1996 г.
Империя — это добро, воплощенное в бескрайних границах. Конец Империи — зло, проявляющееся в сломе границ. Это предательство национальное, государственное, но не только. Воины, павшие на границе, тамплиеры Советской Идеи, предаются своими последователями, своими потомками. Но их магическое действо изначально сопряжено с таинством мысли. Крах границ немедленно провоцирует кризис философии. Хаос гогов и магогов проникает в разум. К власти в стране приходят идиоты.
Падает бастион духа.
Двери ада открыты.
В щели в великой стене лезут орды врагов…
Все потеряно.
Но брошенные и проданные, одинокие и забытые, последние пограничники Империи несут свою службу на делеких постах. Потерянные в хаосе островки Порядка. Бессмысленные отныне хранители останков некогда воистину Великой Стены.
Забытые на своих полуразбитых заставах, как моряки Бодлера. Но пока еще, как пес святого Доминика, они испускают из своих легких огненные всполохи гнева. Трассирующие пули в свет, ставший мраком.
"Пламенный воздух". Эрнст Юнгер писал о нем:
"Пламеннный воздух необходим душе, чтобы не задохнуться. Этот воздух заставляет умирать день и ночь в полном одиночестве. В тот час, когда молодость чувствует, что душа начинает расправлять крылья, необходимо, чтобы взгляд ее обратился прочь от этих мансард, прочь от этих лавок и булочных; чтобы она почувствовала, что там, далеко внизу, на границе неизвестного, на ничейной территории, кто-то не спит, охраняя знамя, и на самом далеком посту есть часовой."Мертвый или живой, с головой пса или человека, во сне или наяву на обрубках границы стоят «наши». Они последние, кто думают за всех. Стражи проданной Идеи. Хранители ничейной территории. Часовые самых далеких постов.
В них бьется пульс мира, нашей России, которая воскреснет в миг такого сладкого, такого близкого Судного Дня.
Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в 1996 г.
ПЕНТАГРАММА
"Друзья подарили мне спрута,Символизм свастики, взятой в качестве основного знака нацистами, разбирался многими авторами. Свастика означает полюс, центр, неподвижную точку вечности. Это известно, и на основании разбора символизма свастики строят свои теории относительно мистической ориентации национал-социализма как его противники, так и его сторонники. Странно, но аналогичных исследований символизма "красной звезды", основного знака большевизма, почти нет. Может быть, внешний атеистический и материалистический догматизм коммунистов отталкивает эзотериков. На самом деле, звезда заслуживает не меньшего внимания, чем свастика, и ее связь с мистической сущностью коммунизма так же показательна, как и в случае национал-социализма.
И глядя сквозь пьяный угар,
Я лишние щупальца срезал -
I'm a madman for five pointed star"
Е. Головин
1. Stella Maris
Звезда, в Традиции, означает сакральную множественность, которая в богословских терминах может называться "ангелическим воинством". На древнееврейском термины «воинство», "ангельское воинство" и «звезда» часто сводятся в одно понятие «zaba», от которого произошло часто употребляемое в "Ветхом Завете" имя Бога — "Elohim Zabaoth", "Господь Саваоф", т. е. "Повелитель (небесных) Войск" или "Господин Звезд"
[9]. Звезды — это многообразные персонификации божественного света. Если солнце и луна — это только два небесных светила как два архетипа двух полов, двух универсальных полюсов космоса, то бесчисленная множественность звезд символизирует множество населяющих мир живых существ как рассыпанных по материи частиц трансцендентной полноты Истока.
В некотором смысле, звезда — это душа человека, его световой небесный корень, его высшее «я». Такая связь звезд и людей ясно осознавалась в китайской традиции, где прямо утверждалось, что смерть человека (по меньшей мере, великого человека) сопровождается падением звезды. На той же самой идее основано магическое понятие "индивидуальной души" как "звездной субстанции", "сидерического тела". В современном оккультизме, заимствовавшем (хотя и в искаженном виде) древнюю розенкрейцеровскую традицию, говорится об "астральном плане", т. е. о внутренней реальности души, сотканной из звездного света. В исламском эзотеризме и у Парацельса можно встретить теорию, что люди приходят в мир через отверстия в небесной тверди, видимые нами как звезды, и через эти же отверстия они покидают материальный космос. При этом глубинное, ангелическое «я» человека как бы облекается в более плотную, полуматериальную субстанцию, которая служит промежуточной инстанцией между этим «я» и телесным организмом. В алхимии та же «сидерическая» реальность называется «меркурием» или «ртутью», и ее символом также является звезда. Более того, вся герметическая традиция, восходящая к египетскому Гермесу Трисмегисту (как мифологическому основателю) и греческому Гермесу (как богу-посланнику, богу-проводнику, посреднику между землей и небом), подробно исследует именно этот "субтильный план", связанный со звездами и их невидимой "материей".
Современный алхимический автор Эжен Канселье, ученик легендарного Фулканелли, заметил, что у алхимиков часто встречается символика "морской звезды". В этом он видит лаконичное резюме всей герметической космологии. Дело в том, что «меркурий» или «ртуть» есть то промежуточное пространство, которое находится между миром плотных форм, тел и сферой Принципов, чистого Света. Эта «ртуть» называется также "водой философов" или "алхимическим морем". На дне этого «моря» пребывает морская звезда, как сгущенный дубль высшего «я», которое светит над поверхностью воды. "Морская звезда", stella maris, это нижний полюс души, а ее верхний полюс — это настоящее небесное светило, порождающее своим лучем подводное, донное человеческое существо. Соединение этих двух звезд в одно — есть смысл герметического пути и "превращение черной магнезии философов" в "красный порошок".
В некотором смысле, звезда — это душа человека, его световой небесный корень, его высшее «я». Такая связь звезд и людей ясно осознавалась в китайской традиции, где прямо утверждалось, что смерть человека (по меньшей мере, великого человека) сопровождается падением звезды. На той же самой идее основано магическое понятие "индивидуальной души" как "звездной субстанции", "сидерического тела". В современном оккультизме, заимствовавшем (хотя и в искаженном виде) древнюю розенкрейцеровскую традицию, говорится об "астральном плане", т. е. о внутренней реальности души, сотканной из звездного света. В исламском эзотеризме и у Парацельса можно встретить теорию, что люди приходят в мир через отверстия в небесной тверди, видимые нами как звезды, и через эти же отверстия они покидают материальный космос. При этом глубинное, ангелическое «я» человека как бы облекается в более плотную, полуматериальную субстанцию, которая служит промежуточной инстанцией между этим «я» и телесным организмом. В алхимии та же «сидерическая» реальность называется «меркурием» или «ртутью», и ее символом также является звезда. Более того, вся герметическая традиция, восходящая к египетскому Гермесу Трисмегисту (как мифологическому основателю) и греческому Гермесу (как богу-посланнику, богу-проводнику, посреднику между землей и небом), подробно исследует именно этот "субтильный план", связанный со звездами и их невидимой "материей".
Современный алхимический автор Эжен Канселье, ученик легендарного Фулканелли, заметил, что у алхимиков часто встречается символика "морской звезды". В этом он видит лаконичное резюме всей герметической космологии. Дело в том, что «меркурий» или «ртуть» есть то промежуточное пространство, которое находится между миром плотных форм, тел и сферой Принципов, чистого Света. Эта «ртуть» называется также "водой философов" или "алхимическим морем". На дне этого «моря» пребывает морская звезда, как сгущенный дубль высшего «я», которое светит над поверхностью воды. "Морская звезда", stella maris, это нижний полюс души, а ее верхний полюс — это настоящее небесное светило, порождающее своим лучем подводное, донное человеческое существо. Соединение этих двух звезд в одно — есть смысл герметического пути и "превращение черной магнезии философов" в "красный порошок".
2. Два лика "денницы"
Есть в Традиции и более централизованная персонификация звезды, Звезда по преимуществу. Фигура "третьего небесного света" наряду с солнцем и луной. Это утренняя звезда, называемая «денницей», а на латыни «Люцифером». Греки считали, что эта звезда связана с богиней Любви, Афродитой, Венерой. Древние германцы отождествляли ее с златовласой Фрейей, паредрой Одина и праматерью ариев. Эта звезда имела двойственное значение, как всякий женский персонаж традиционной мифологии. Венера появляется на небосклоне два раза в течение суток — сразу перед восходом солнца и сразу после его заката. Она как бы предвосхищает траекторию божественного светила, посвящает существ вселенной в его тайный путь. Как утренняя звезда Венера позитивна. Как вечерняя — несет в себе скорбь ночного мрака. Но важно, что это одна и та же звезда, одно и то же существо, выступающее, однако, в двух противоположных функциях. Тема "падшего ангела", бывшего первым в небесной иерархии, в богословском аспекте отражает этот сакральный смысл. Отсюда отождествление "падшего ангела" иудаизма с римским Люцифером. Роль Евы, первоженщины, в грехопадении также имеет к этому самое прямое отношение. "Утренняя звезда", «денница» чаще всего выступает именно как женское божество, богиня Любви и эротики. Вместе с тем Апокалипсис использует термин "утренняя звезда" и в позитивном смысле. Сам Христос говорит: "Побеждающему дам звезду утреннюю". Так что однозначно негативная трактовка этой темы явно неудовлетворительна. Кроме того, есть в христианстве и другая звезда — Вифлеемская, знак рождения Спасителя мира. Эта звезда волхвов есть провозвестие грядущего, вместе с божественным младенцем, Воскресения мира.
Утренняя-вечерняя звезда — это общий архетип любой звезды, любой души. В каждом человеке, в его глубине сосуществуют два начала — солнечный центр сердца и обвивающий его змей сосущего мрака. В любом есть головокружительный вектор падения и воля к восстановлению светового достоинства. Так что звезды-души, "морские звезды" имеют самое прямое отношение к символизму «денницы». По этой причине душа часто изображается в образе женщины, Жены. Строго говоря, «венерическими» следовало бы называть душевные заболевания, а не телесно-половые.
Венера (Люцифер) двойственна и едина одновременно. Двойственна функционально и едина субстанционально. Точно так же, как люди, как их души, сплавленные из лучей загадочных ночных свечений.
Утренняя-вечерняя звезда — это общий архетип любой звезды, любой души. В каждом человеке, в его глубине сосуществуют два начала — солнечный центр сердца и обвивающий его змей сосущего мрака. В любом есть головокружительный вектор падения и воля к восстановлению светового достоинства. Так что звезды-души, "морские звезды" имеют самое прямое отношение к символизму «денницы». По этой причине душа часто изображается в образе женщины, Жены. Строго говоря, «венерическими» следовало бы называть душевные заболевания, а не телесно-половые.
Венера (Люцифер) двойственна и едина одновременно. Двойственна функционально и едина субстанционально. Точно так же, как люди, как их души, сплавленные из лучей загадочных ночных свечений.
3. Книга барона Чуди
Звезда, особенно "пылающая звезда" — символ более всего характерный для масонства. Известный масон Чуди назвал так свой объемный труд. Как легко понять из всего остального, этот образ должен иметь отношение к какой-то промежуточной реальности, двойственной и находящейся между телесно-материальным и небесным. Так оно и есть: пятиконечная звезда в масонстве является отличительным знаком второй степени — «подмастерья» или «товарища», "компаньона". Этот градус означает большее, чем «ученик», но меньшее, чем «мастер». Это звездная или «астральная» степень. Интересно заметить, что даже в ортодоксальном (т. е. чисто мужском) масонстве, не говоря уже о «египетских» и смешанных обрядах, эта вторая степень и посвящение в нее сохранили следы давно забытого символизма, связанного с женским началом. В ариософских ложах, реформированных в соответствии с германской мифологией, инициация во второй градус однозначно связывалось с мистерией брака и ритуалом подчеркнуто эротического характера.
Пылающая звезда — это человек, осознавший и реализовавший свою световую природу, но еще не достигший неподвижного центра небес. Это — половина пути, земной рай, промежуточный между материальным невежеством и раем небесным, лежащим по ту сторону тверди. Звезда означает огромное духовное свершение, но еще не гарантирует счастливого завершения пути к Абсолюту. Возможность падения еще не исключена. Но даже эта мрачная перспектива не сможет лишить посвященного особого внутреннего качества, резко отличающего его от профана. Человек, познавший мистерию "морской звезды", даже если ему не удалось выплыть, никогда не вернется к невинности безвозвратно утраченного невежества. Поэтому некоторые темные секты используют символизм звезды как свой отличительный знак, особенно перевернутую пентаграмму.
Но не следует упрощать значение этого знака, даже если он не является указанием на высшие аспекты духовной реализации. Оккультисты часто склонны банализировать значение этой первой стадии «делания», а сами масоны порой не догадываются, какими глубинными потрясениями в нормальном случае должны сопровождаться те ритуалы, которые они сплошь и рядом рассматривают как экзотические жесты или моральные аллегории. Человек-звезда, «товарищ», "компаньон" — это "новое человечество", безусловная элита, обратившаяся вспять от телесной инерции профанизма и поднявшаяся из ада бытийно периферийного существования. Это «последние», ставшие «первыми». Полноценная реализация инициатических возможностей этого эзотерического плана должна давать человеку ни больше ни меньше, как «бессмертие», т. е. непрерывность сознания независимо от того, существует ли человек в теле или без него. При жизни это чаще всего проявляется в способности полностью сохранять внимание во снах, что дублируется ясным осознанием сновиденческой ткани, скрытой для обычного бодрствующего человека под покровом материи. Исходя из двойственной природы данного плана, легко понять двусмысленность такого «бессмертия», способного иметь как позитивные черты (святые), так и переродиться в вампиризм. Звезда это не центр в абсолютном смысле, но центр в смысле относительном. На уровне земли она связана с Центром Мира.
Пылающая звезда — это человек, осознавший и реализовавший свою световую природу, но еще не достигший неподвижного центра небес. Это — половина пути, земной рай, промежуточный между материальным невежеством и раем небесным, лежащим по ту сторону тверди. Звезда означает огромное духовное свершение, но еще не гарантирует счастливого завершения пути к Абсолюту. Возможность падения еще не исключена. Но даже эта мрачная перспектива не сможет лишить посвященного особого внутреннего качества, резко отличающего его от профана. Человек, познавший мистерию "морской звезды", даже если ему не удалось выплыть, никогда не вернется к невинности безвозвратно утраченного невежества. Поэтому некоторые темные секты используют символизм звезды как свой отличительный знак, особенно перевернутую пентаграмму.
Но не следует упрощать значение этого знака, даже если он не является указанием на высшие аспекты духовной реализации. Оккультисты часто склонны банализировать значение этой первой стадии «делания», а сами масоны порой не догадываются, какими глубинными потрясениями в нормальном случае должны сопровождаться те ритуалы, которые они сплошь и рядом рассматривают как экзотические жесты или моральные аллегории. Человек-звезда, «товарищ», "компаньон" — это "новое человечество", безусловная элита, обратившаяся вспять от телесной инерции профанизма и поднявшаяся из ада бытийно периферийного существования. Это «последние», ставшие «первыми». Полноценная реализация инициатических возможностей этого эзотерического плана должна давать человеку ни больше ни меньше, как «бессмертие», т. е. непрерывность сознания независимо от того, существует ли человек в теле или без него. При жизни это чаще всего проявляется в способности полностью сохранять внимание во снах, что дублируется ясным осознанием сновиденческой ткани, скрытой для обычного бодрствующего человека под покровом материи. Исходя из двойственной природы данного плана, легко понять двусмысленность такого «бессмертия», способного иметь как позитивные черты (святые), так и переродиться в вампиризм. Звезда это не центр в абсолютном смысле, но центр в смысле относительном. На уровне земли она связана с Центром Мира.
4. Нордический матриархат
Отвлечемся от эзотеризма на некоторое время. Удивительно интересную интерпретацию символизма пятиконечной звезды дал Герман Вирт. Он обратил свое внимание на то, что в народном немецком языке пентаграмма называется "ведьминой лапой" или «Drudenfuss». Вирт утверждает, что «Drude», "ведьма" — это искаженное слов «Thrud» эпохи скальдов, т. е. имя матери бога Тора. Об этой богине почти ничего не известно. Вирт полагает, что ее смысл практически исчерпывается пентаграммой как сакральным календарным символом, обозначающим зимнее солнцестояние, Новый Год, Юл. Исходя из теории полярного происхождения человечества, которую он блестяще развил в своих трудах, Вирт выдвигает гипотезу, что эта пентаграмма, пятиконечная звезда или ее символический эквивалент (ладонь или ступня), обозначала иероглиф года (шестиконечную руну хагель) без нижней черты, указывающей на юг, где солнце находится в середине зимы в полярную ночь. Отсутствие этой черты есть указание на то, что солнце зимой там вообще не встает. А раз так, то географически это становится синонимом Арктики, полярной прародины, древнего града «Вара», о котором говорит Зенд-авеста, и который лежал, согласно ей, на крайнем Севере.
В этой символической цепи отождествлений между пентаграммой, полюсом, Арктикой, индоевропейскими народами, символизмом руки (ноги), сакральной центральностью середины зимы (Нового Года) и женским божеством воплощается основная идея всей теории Вирта. Он утверждал, что человечество на заре своей истории пребывало на полюсе; что его социально-политическим устройством был матриархат (культ Белой Богини); что письменность развилась из календарных знаков, которые, в свою очередь, есть метафизические и геометрические формы, наблюдаемые в течение всего полярного года; что символизм всех религий и традиций сводим к единой первооснове фонетического, иероглифического и концептуального свойства.
В этой символической цепи отождествлений между пентаграммой, полюсом, Арктикой, индоевропейскими народами, символизмом руки (ноги), сакральной центральностью середины зимы (Нового Года) и женским божеством воплощается основная идея всей теории Вирта. Он утверждал, что человечество на заре своей истории пребывало на полюсе; что его социально-политическим устройством был матриархат (культ Белой Богини); что письменность развилась из календарных знаков, которые, в свою очередь, есть метафизические и геометрические формы, наблюдаемые в течение всего полярного года; что символизм всех религий и традиций сводим к единой первооснове фонетического, иероглифического и концептуального свойства.