Дункан Дэйв. Небосвод мечей

   – Кузнец пришел в ярость, потому что – убийца прикончил его жену и любимого сына. Он назвал убийцу зверем и сказал, что ему нельзя жить с людьми. Заковал его шею в железный ошейник и привязал его голым на цепь с собаками и швырял ему еду на землю. Он бил его каждую ночь. Он бил его кулаками по лицу и выбил все зубы. Он порол его, тянул за цепь с такой силой, что зверь едва мог дышать. Но однажды кузнец выпил больше, чем обычно, и отключился, не добив его до конца, так что зверь смог обернуть цепь вокруг шеи отца и задушить его.
   – О духи! О Пес, Пес!
   Она попыталась поцеловать его, приласкать, сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить его боль, но Клинок отворачивался.
   И продолжал свою ужасную историю:
   – Зверь думал, что он умрет от голода, потому что по-прежнему сидел на цепи, или ему придется съесть тело кузнеца, а потом и всех собак и только потом умереть от голода. Однако прежде чем он проголодался настолько, чтобы приступить к еде – дня через два, – сосед услышал собачий вой и пришел посмотреть. Он отпустил зверя, нашел ему одежду и велел бежать.
   Хриплый голос замолк. Только ветер и прибой…
   – Ох, Пес, Пес… Ты ни в чем не виноват, любимый. – Она чуть не задохнулась. – Твой отец оплодотворил твою мать. Если ребенок оказался слишком большим, это его вина, а не твоя. Твой брат первым тебя ударил, а потом произошел несчастный случай. Любой отец, который так обращается со своим сыном, заслуживает смерти.
   Он знал это, знал всегда, но этого было мало. Она опустила руку, чтобы окончательно убедиться.
   – Он вернулся, – прошептала она. – Ты снова мужчина.
   – Зверь.
   – Мужчина. Мой мужчина.
   – Ты все еще хочешь меня? После того, что я рассказал тебе?
   – О, любимый, больше чем раньше.
   Они занимались любовью так, как никогда прежде. Пришло время откровений, когда люди понимают, что такое любовь как она есть. После трехдневной скачки соитие оказалось мучительно болезненным, но Малин да не отказалась бы от него и за сокровищницу Скиррии.
 
   – Ты не спишь? – пробормотал он.
   Она только-только приступила к этому чудесному занятию. Иногда бессонница Клинков страшно раздражала.
   – Нет, дорогой. Давай дальше. Еще разок.
   – Не говори глупостей, женщина.
   – Тогда просто обними меня.
   На такой узкой кровати выбора у него все равно не было. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, объединенные жаром тел.
   – Ты разбираешься в заклинаниях?
   – Очень слабо.
   – Если маги могут видеть будущее, почему они не могут видеть прошлое?
   – Что?
   – Они ведь могут разговаривать с мертвыми, да?
   Мать, брат, отец? Она хотела сказать: «Да, некоторые способны вызывать мертвых и разговаривать с ними – только на краткий срок и всего один раз. Никто не говорит, что они воскрешают мертвых». Но проще было пробормотать просто «да». Так хочется спать…
   Его голос то появлялся, то вновь исчезал.
   – То есть, если они могут говорить с мертвыми, они могут их предупредить? Секунды важнее, чем годы. Одно мгновение может изменить твою жизнь навсегда.
   Хм-м-м?
   – И ты знаешь, какое мгновение?
   – Шестой месяц 350 года… вычислил… должен попасть туда всего на минуту или на две… предупредить отца, чтобы он держался подальше от матери в следующем месяце… иначе ничего хорошего не получится…
   Тогда не получится и Пса, о чем и помыслить было страшно, но Малинда слишком хотела спать, чтобы сказать об этом.

Глава 28

   Хотя у меня самой время является ведущим, четыре года обучения в Оукендауне принесли мне немалую пользу. Я не устаю изумляться ее [Малинды] властью над этим элементом. Начиная от уверенных шагов в бальном зале и заканчивая поразительным терпением на охоте, она никогда не оступилась и ни разу не ошиблась тем долгим, полным неопределенностей летом 369 года…

Сестра Минутка,

личный доклад Матери-настоятельнице

   Вся следующая неделя протекла в непрерывном урагане счастья. Вместе с Псом Малинда навестила любимые уголки своего детства, встречаясь со старыми друзьями, которые теперь стали ужасно почтенными. Остальные Клинки бегали вокруг, словно щенята, изучая пещеры и потайные ходы, понимая, что все жители острова на стороне принцессы, и целая армия никогда не найдет ее на Королевском Мысе, если она того не пожелает. Она пребывала в эйфории. Пес по-прежнему не смеялся и не улыбался, но когда она просила, он говорил, что любит ее и тоже счастлив.
   Удалось найти общий язык даже со злобным сэром Тьерри. Где-то между вечером, когда она приехала, и следующим утром, когда впервые увидела его трезвым, Тьерри явственно стал питать ужас к Клинкам, особенно к Псу. Она не хотела знать, как им удалось этого добиться; вполне возможно, что его заставили досчитать до сорока девяти, держа за ногу над морским утесом. Он постоянно жаловался, что ему необходимы дополнительные средства, чтобы открыть Кингстед; принцесса велела ему обратиться в Казну и терпеливо ждать. Хотя Малинда привезла с собой кучу – денег, у нее не было ни малейшего намерения оказывать правительству Гренвилла финансовую помощь, тем более из средств, предоставленных ей лордом Роландом.
   Все равно поместье привели в порядок. Комнаты вымыли и вычистили, деревья и кусты подстригли. Королевский Мыс расцвел, словно утренняя маргаритка: отцы поспешно обучали сыновей ходить за лошадьми и прислуживать за столом, матери показывали дочерям, как нужно стелить господские постели – и, возможно, рассказывали легенды о том, как текло золото в прежние времена. Лучше было не задавать лишних вопросов.
   Время играло против них.
   – Как мало! – прошептала Малинда на третью или четвертую ночь, укладываясь в очень узкую постель. – Гренвилл выдаст меня замуж. Мы должны поймать всех бабочек счастья.
   – Вылизать все капли страсти, – пробормотал Пес где-то около ее левого уха.
   – Не будь таким противным. Вот еще беда – сколько времени мы сможем доверять твоему кольцу? Как его снова заколдовать?
   Он нежно поцеловал ее в шею.
   – Не волнуйся. Попросил у канцлера до отъезда из Греймера.
   – Что ты сделал?
   – Попросил Дюрандаля. Сказал, что младенцы нам не к месту. Дал мне целый мешок. Хватит на год, сказал он, как бы силен я ни был.

* * *

   В конце первой недели прибыли Черные Всадники и разбили лагерь на развалинах Сторожки. К тому времени Одлей уже завербовал отряд разведчиков, которые докладывали о каждом угрожающем перемещении противника, но, судя по всему, у маршала Суриса были другие намерения. Он прислал письмо с просьбой об аудиенции и без малейших споров согласился на все условия командира.
   Малинда встретила его как принцесса. Главный зал Кингстеда и в лучшие времена был грубым и темным, однако она приложила все возможные усилия, чтобы оказать достойный прием. Кресло с роскошной обивкой, принадлежавшее когда-то Годелеве, вытерли, выбили от пыли и перенесли в дальний конец комнаты. Сама Малинда стояла на пятачке, куда через – высокие окна попадали солнечные лучи. С двух сторон вытянулись Одлей и Винтер и около полудюжины местных девиц, одетых фрейлинами; они скрывались в тени, чтобы не демонстрировать бедность нарядов. Пес и Абель сторожили дверь. Маршал прибыл один, как и было оговорено, меч ему позволили оставить. Тяжелой походкой он пересек весь зал, держа в руке шлем и позвякивая шпорами, отвесил три церемонных поклона и был допущен к ручке ее высочества – все соответствовало придворному этикету. Своим длинным носом и маленькими усами он по-прежнему напоминал гербового Мыша. Маршал мрачно смерил взглядом двух Клинков, которых, вероятно, должен был убить по дороге.
   – Совет Регентства приказал мне охранять вас, миледи, а это значит – охранять вашу резиденцию.
   Его тон наводил на мысль, что принцесс следует содержать в обитых стальными листами подземельях.
   – Мне оказана великая честь, коли столь славный воитель, как вы, маршал, заботится обо мне. С трудом верится, что на этом острове может случиться нечто опасное, чего не предотвратит моя Гвардия, но мы всецело полагаемся на вас в защите подходов к острову.
   Она заметила, что его нос слегка дернулся. Маленькие глазки сверкнули.
   – На этой стороне моста вам ничего не грозит.
   – В отличие от всех остальных – хотя я изо всех сил стараюсь контролировать своих Клинков.
   – Конечно, ваша милость.
   – Если на большой земле вновь понадобится мое присутствие, я заранее уведомлю вас, маршал. Рассчитываю, что вы не допустите нежелательных вторжений.
   Он кивнул и почти улыбнулся.
   – Ваше высочество очень добры.
   Они отлично друг друга поняли. Сделка была заключена, и граница проведена.
   Через три дня прибыли Арабель, сестра Минутка и придворные дамы Руби, Доув и Алис, к тому же несколько слуг. Воссоединение леди Арабель и вдовы де Фейт стало знаменательным событием, достойным колокольного звона и оркестровой музыки. Девять лет назад они были лучшими подругами и теперь желали восполнить упущенное время.
   Какой-то человек, назвавшийся отдаленным родственником сэра Тьерри, нанес дядюшке краткий визит; через некоторое время уже никто не сомневался, что это шпион Темной Палаты. То ли инквизиторы отчитывались перед лордом-протектором, то ли просто собирали информацию в своих собственных, далеко не благих целях.
   У Клинков имелась своя сеть разведчиков. Новости проникали на север с поразительной быстротой, и очень часто в Кингстеде знали то, о чем Сторожка не имела малейшего понятия. Ткани, гвозди, пряности, вино… список товаров, необходимых жителям Мыса, тянулся до бесконечности, так что почти каждый день из ворот выезжала женщина на ослике или юнец на иноходце, посланные добыть что-либо в городе. Пожилая пара недавно купила там дом; у старика еще остался меч с кошачьим глазом.
   Герцог и герцогиня Бринтона жили примерно в половине дня езды от Королевского Мыса, и в начале Пятого месяца нанесли ее высочеству визит. Хотя Малинда всегда считала их неприятной четой зануды и жеманницы, она была очень признательна им за проявление сочувствия и поддержку. Конечно, пара Клинков непрестанно нашептывали герцогу на ухо полезные советы, но правда состоит и в том, что чистокровные аристократы терпеть не могут правящих бастардов.
   – Надеюсь, Парламент скоро вынесет свой вердикт, – пропыхтел герцог, человек очень крупный, как и все Ранульфы. Голова его походила на каменное надгробие, поросшее лишайником. – Вы собираетесь занять место в Парламенте, кузина?
   Эта идея никогда не приходила Малинде в голову.
   – В последний раз, когда я на себя смотрела, дядя, мне казалось, что я женщина.
   – Вы первый пэр королевства! Конечно, в Палате Общин вы не увидите женщин. – Он хохотнул. – Но в Верхней дамы иногда встречаются. Например, графиня Морникейда…
   – Не думаю, что нам стоит обсуждать ее, – резко заметила его супруга, сидевшая очень прямо и неподвижно; создавалось ощущение, что лицо ее перед выходом густо накрахмалили.
   – Это может быть интересно, – неуверенно протянула Малинда. – Совет приказал мне оставаться здесь. Если я имею право присутствовать на совещаниях Парламента, тогда, наверное, меня здесь держать нельзя.
   Любопытная перспектива: надо послать весточку Роланду и Змею и изложить суть дела.
   – Вы сможете поехать на юг с нами, – сказала герцогиня. – Мы приглашаем вас.
   – Вы очень добры.
   Наверное, Бринтоны замолвили словечко, потому что ни одна следующая неделя не обходилась без визитов местных землевладельцев, которые желали засвидетельствовать свое почтение и узнать, как принцессе живется. Высшим слоям шивиальского общества не нравилось, что лорд-протектор с завидным постоянством вытесняет из Совета старинных аристократов, а на их место ставит низкородных вояк. Но в глазах простолюдинов его доспехи сияли по-прежнему ярко.
   Починка Сторожки завершилась. Один из помощников плотника ужасно походил на сэра Абеля, и это странное совпадение, возможно, могло объяснить, откуда у командира Одлея взялся дубликат всех ключей.
   В последних числах Пятого месяца пришли вести, что здоровье короля по-прежнему вызывает беспокойство, что переговоры о замужестве принцессы ведутся сразу на нескольких фронтах (сколько же мужей ей нужно?) и что придворная Комиссия по заклинаниям сэра Змея распущена; заклинатели-изменники выиграли Войну Чудовищ за отсутствием противника.
 
   Шестой месяц принес с собой летнюю жару, однако приглашение на свадьбу так и не поступило; хотя из неофициальных источников Малинда слышала, что король Радгар предложил поразительно выгодные условия мира в обмен на повторную попытку получить руку принцессы. Но даже Гренвилл с презрением отмел это сватовство. Принца Кортни Совет допросил и заключил в Бастион. Бедняга Кортни! Он всю жизнь вел паразитическое существование на теле политики и, когда наконец-то получил все надлежащие титулы и звания, имел несчастье столкнуться с таким каменным лбом, как Гренвилл. Был ли он только щеточкой для вытирания пыли у подножия трона, которую смели с дороги, или его пример должен послужить предупреждением для самой Малинды?
   Диана, которая во вдовстве провела больше времени, чем в замужестве, последнее время нередко оставалась один на один в компании сэра Винтера. Она утверждала, что нашла способ отучить его от скверной привычки грызть ногти.
   Как-то Малинда пригласила на ужин Суриса. Мясник или не Мясник, в его компании скучать не приходилось. Они болтали о лошадях, будущем урожае, иностранных кампаниях и прочих безопасных предметах.

* * *

   В начале Седьмого месяца пришли вести об очередных налетах бельских рейдеров и о том, что несколько частных Клинков подверглись нападениям со стороны толпы или были тайно убиты. Совет приказал Королевской Гвардии оставаться в Бофорте «ради собственной же безопасности». Ни одна живая душа не сомневалась, что Парламент, как только он будет созван, сразу же распустит древний Орден Королевских Клинков.
   Напыщенный купец из Грендона, который по совместительству занимал должность Главного Советника в княжестве Дименсио, приехал засвидетельствовать свое почтение принцессе и взял с собой художника, чтобы сделать ее портрет. Он дипломатично напомнил ее милости, что Дименсио, о котором она никогда не слышала, является небольшим государством на юго-востоке Эйрании и славится оливковым маслом и копченой рыбой. Его высочество принц недавно овдовел, к тому же крайне заинтересован в укреплении связей с Шивиалем и так далее, и тому подобное. Сколько ему лет? Около пятидесяти, полагает советник… Да, уже есть несколько детей…
   – Передайте его высочеству мою глубокую признательность, – сказала Малинда, – за его интерес, а также мои извинения. Будучи наследницей трона, я не вправе выйти замуж и покинуть Шивиаль без особого позволения Парламента. Не будете ли вы столь любезны уведомить об этом и остальной дипломатический корпус?
   Такаю линию защиты предложил Дюрандаль. Она должна, писал сэр Роланд, сжать ошейником подлые планы Гренвилла.
   К Восьмому месяцу атаки бельцев усилились, в Пустошах снова поднимались беспорядки, и всему народу стало известно, что правительство не в состоянии оплачивать свои счета. Выпустили повестку о созыве Парламента.
   Перед рассветом первого дня Девятого месяца Малинда проснулась от жуткого стука в дверь опочивальни.

Глава 29

   Ступай, и ежели сможешь быть там на рассвете, то Сумерки увидят тебя государем; ежели не сможешь, то беги сейчас же, ибо на закате тебя объявят изменником, и весь народ ополчится против тебя.

Дюрандаль Ранульфу

накануне битвы при Арборе

   – Кто там?
   Пса рядом не было, конечно же, потому что вдвоем они с трудом помещались на узкой кровати, хотя он часто возвращался на рассвете, чтобы «проверить, все ли в порядке».
   – Диана и еще люди. Чрезвычайное положение!
   Малинда выпрыгнула из постели, спихнула коврик с потайного люка, накинула сверху платье и отодвинула дверной засов – все это почти одним движением. В комнату вошли Диана и Одлей, поддерживая с двух сторон тощего юношу в грязной, неопрятной одежде. Голова юноши болталась на груди, как будто он потерял сознание, но когда его положили на постель, он забормотал. На одежде не было никаких знаков отличия, и Малинде понадобилось несколько секунд, чтобы различить у его бедра меч с кошачьим глазом, а потом и узнать истощенное, немытое лицо сэра Марлона, одного из новичков Гвардии.
   – Не думайте, что он ранен, – сказал Одлей. – Просто выдохся в дороге. – Пришли Винтер и Пес, причем Пес загородил дверной проем, и Винтер не смог пройти внутрь. На востоке небо посветлело. – Я никогда не видел такую изможденную лошадь.
   – Духи! – простонала Малинда. – Что, пламя вас побери, происходит?
   Впрочем, она уже сама знала. Конечно, знала. Марлон был одним из лучших наездников Гвардии. Было более чем разумно послать Марлона.
   – Марлон! – проговорил Одлей, наклоняясь над парнем. – Ее высочество здесь. Малинда здесь.
   Она оттолкнула командира и опустилась на колени.
   – Сэр Марлон? Какие вести вы принесли мне?
   Она вспомнила, как лорд Роланд сообщил ей о помолвке с Радгаром и как сэр Доминик доставил смертельное письмо ее матери. Клинки никогда не приносят хороших вестей.
   Глаза его открылись, но взгляд блуждал где-то по потолку.
   – Принцесса?
   – Я здесь. Скажите мне все и можете спать, то есть отдыхать…
   – Приезжайте, – пробормотал он. – Доминик… Роланд…
   – Король, Марлон! Что с королем?
   – Король, – прошептал Марлон. – Малыш умирает. Зовет вас. Надо ехать. – Он весь содрогнулся и проговорил на последнем усилии: – Роланд и Змей брошены в Бастион.
 
   Вскоре Малинда созвала совет на террасе. Она вспомнила, что вчера Пес разбудил ее рано, и она увидела последнюю серебряную ниточку Восьмой луны. Стояло время весенних приливов.
   Эта небольшая комната находилась на нижнем этаже и столь странное название получила двести лет назад. Возможно, тогда окна террасы казались большими, но теперь их целиком оплели заросли и скрыли кроны кустов и деревьев. В террасу посторонних не пускали; эту комнату принцесса обычно использовала в качестве кабинета, а для разработки плана побега она подходила ничуть не хуже, чем все остальные. Амби умирает! Хочет ее видеть! В настоящий момент прыгнуть на лошадь и мчаться к нему равносильно самоубийству. Может, этот вызов на самом деле ловушка? Она ослушается приказа Совета, как только ступит на большую землю. Даже если пробраться мимо Мыша, ее арестуют на подступах к Бофорту.
   В комнате присутствовали все четверо Гвардейцев, плюс Диана и сестра Минутка, которой явно было не по себе в компании стольких Клинков. Весь Кингстед по-прежнему спал.
   Марлон уже оправился, хотя от него на всю террасу нещадно несло конским потом. Юноша проглотил две фляжки эля и теперь терзал зубами баранью кость, словно голодная собака. Прошлой ночью они с Дубом, и Фицроем покинули Бофорт и скакали к Королевскому Мысу без остановок. Всем троим удалось миновать заставы вокруг замка, и он перегнал двоих уже на большой дороге. Страшно было то, что днем ранее Доминик послал еще один отряд – Рейнарда, Ярого и Аландейла. Где они теперь?
   Несмотря на неписаное соглашение Малинды с Сурисом, что они будут сидеть каждый на своем месте, Одлей держал мост под постоянным наблюдением: ночью – Клинок, днем – простые ополченцы. Всадники должны были сторожить свою сторону моста на тот случай, если пленница попытается бежать, но Абель утверждал, что в лагере наемников не поднимали тревоги до того, как лошадь Марлона проковыляла через Бельскую Купальню. Это могло значить, что маршал Сурис еще ничего не слышал об ухудшении состояния короля, но Гренвилл наверняка знает и расставляет повсюду засады. Три дня назад он бросил в Бастион Роланда, Змея и еще нескольких старых Клинков, словно подготавливаясь к главному ходу.
   Малинда уже отмела несколько своих самых бредовых идей. Марлон действительно оказался Марлоном – сестру Минутку подняли с постели, и она удостоверилась, что единственное имеющееся на нем заклинание – это Узы Айронхолла.
   – Посоветуйте мне что-нибудь, – сказала Малинда. – Диана?
   – Подожди, пока придет матушка, – быстро ответила Диана.
   Вдову де Фейт тоже вызвали.
   – Очень хорошо. Сестра Минутка?
   Минутка забилась в уголок дивана, словно испуганный ребенок, тем более что она была самой маленькой из всех присутствующих. Она усмехнулась и покачала головой. При этом движении ее высокий белый колпак должен был свалиться, но волшебным образом остался на месте.
   – Я не могу давать вам политических советов, миледи, только… Вы сидели здесь все лето, словно птенец крачки. Не кажется ли вам, что пришла пора опериться и улететь?
   – Конечно, кажется.
   – Тогда доверяйте своим инстинктам. И пусть вам сопутствует удача.
   – Сэр Абель?
   Абель с готовностью ухмыльнулся.
   – Весенний прилив! Проскользнем по низкой воде, и Мясник ничего не узнает!
   – А где потом достать лошадей?
   – Сэр Пес?
   – Марлон проскочил, – рыкнул Пес. – Если мы выйдем сейчас, то успеем выскочить, прежде чем они проснутся. Проедем прямо мимо лагеря. Или прорубимся с боем, если понадобится.
   Очень мил, но умом не блещет.
   – Сэр Винтер?
   Винтер грыз ногти, невзирая на яростные взгляды Дианы.
   – Надо уйти незаметно, ваше высочество. Простите за такое предложение, но если остричь вам волосы, вы будете походить на мальчонку… посадить вас на тележку рядом с возничим, и проскользнете мимо всех застав без малейших препятствий. Караульные у них никакие. Марлон проскочил.
   Да, проскочил, и Винтер должен был понять скрытый смысл.
   – Сэр Одлей?
   Одлей и сам готов был грызть ногти. С видимой неохотой он начал:
   – Подождите, ваша милость. Пошлите письмо Бринтону. Если герцог приедет и сопроводит…
   – Нет! Мой брат при смерти и желает меня видеть. Ни о каких задержках не может быть и речи. Я просто хотела знать, как лучше всего миновать Сторожку и при этом всем нам остаться в живых, потому что, понятное дело, вы поедете со мной. Диана, извини, мы больше не можем ждать твою мать.
   Она направилась к письменному столику.
   – Прошу прощения, миледи, – проговорил Одлей. – Но зачем здесь госпожа де Фейт?
   – Здесь все шпионят за всеми, и поэтому я решила завести несколько собственных птичек. Этой ночью не было ничего подозрительного? А прошлой?
   Она достала лист бумаги и сняла крышечку с чернильницы.
   – Мы не слышим ничего, что происходит на той стороне Купальни, – ответил Одлей. – Лунными ясными ночами видны караульные, вот и все.
   Он оглядел товарищей.
   – Огни в окнах, – проговорил Пес, чувствуя себя неуютно. – Больше, чем обычно. Прошлой ночью. Около полуночи. Какие-то пьяницы веселились на пирушке.
   Или пытали Ярого, Рейнарда и Аландейла?.. От Пса ничего, кроме силы, ждать не приходится. Малинду куда больше разозлили Одлей и Винтер. Она рассчитывала на большую сообразительность.
   – Вы недооцениваете маршала Суриса, одного из самых знаменитых во всей Эйрании командиров. Что случилось с Рейнардом и остальными? – Она помолчала минуту, записывая что-то. – Не думаю, что они попали в руки бродяг или разъяренных крестьян. Это мог сделать Гренвилл, а даже если не он, то у него было достаточно времени, чтобы разослать соответствующие приказы. Так что Рейнард с отрядом наверняка пытались и не сумели миновать Сторожку, а значит, они либо убиты, либо в плену. Сегодня ночью приезжает еле живой Марлон и проскальзывает на остров?
   – Вот свиньи! – рявкнул Одлей. – Так они знали?
   Остальные тоже заворчали.
   – Мы должны допускать, что знали. – Она сказала то, что думал каждый из них. – Теперь я могу стать законной королевой Шивиаля. Гренвилл сам попытается объявить себя королем. Скорее всего бастард хочет, чтобы Сурис держал меня на Королевском Мысе, покуда он не утвердится на троне.
   – Или убил вас!
   – Тоже возможно.
   Ее всегда беспокоил вопрос, почему лорд-протектор приставил охранять сестренку человека по прозвищу Мясник. В истории Королевского Мыса убийства встречались не раз, и такая мера нередко становилась окончательным выбором правителя.
   Клинки попытались заговорить все разом. Малинда капнула на свиток воска и прижала своей печаткой.
   – Я обещала маршалу, что не стану пытаться сбежать, а я человек слова. Сэр Одлей, даю вам час. Сурис наемник. Ступайте и купите его.
   – Ступайте и что? То есть, ваше высо…
   Малинда никогда еще не видела, чтобы Одлей так быстро растерял свое достоинство; и немудрено, ведь она посылала совсем мальчика на переговоры с человеком, руководившим войсками задолго до его рождения. Но больше посылать было все равно некого. Она протянула ему свиток, внизу которого значилось «Написано моей рукой на Королевском Мысе первого дня Девятого месяца года 369 по исчислению Дома Ранульфа», а внизу стояли подпись и печать.
   – Передайте ему это. Он будет ждать нашей цены. Идите и переплюньте Гренвилла. Быстрее! Я буду через полчаса.
   – Ч-что мне предлагать, миледи?
   – Принимайте его цену. Если он не назовет ее, то начинайте с двухсот тысяч крон и графского титула и будьте готовы дать больше. Я сделаю его герцогом и маршалом Шивиаля, если он захочет. Купите его! – воскликнула она. – Купите Черных Всадников. Вы ведете переговоры о стоимости королевы. Вы должны сделать так, чтобы живая я стала дороже мертвой. Он будет сопровождать меня до Бофорта, и с его помощью я попаду в замок до завтрашнего заката. Включите и пленных Клинков в условия сделки. А теперь…