Дункан Дэйв. Волшебное окно (Принцесса Инос - 1)

   Король Холиндарн знал слово силы - так сказал Андор. Если Андор пошел на такие жертвы, чтобы выманить слово у Рэпа, то он, скорее всего, попытается узнать и слово короля.
   Слова передаются на смертном одре. Если Иное вернется домой вовремя, отец скажет ей слово, передающееся со времен Иниссо. Рэп чувствовал все большую уверенность, что Дарад опять превратится в Андора, а Андор постарается разыскать Иное в Кинвэйле. Он использует свое сверхъестественное обаяние, чтобы завоевать ее доверие, затем поедет с ней в Краснегар. Нужно обязательно сказать ей о болезни отца, но нужно также предупредить ее насчет Андора.
   Тот выиграл неделю, пока Рэп был пленником в племени Ворона. Он может и сейчас выгадывать время, если успел уже перевалить через горы и буран не застал его. Как только погода успокоится, Рэп попросит Маленького Цыпленка прибавить шагу. Уж он как-нибудь выдержит!
   Наконец буран кончился. Их поход продолжался, и теперь это была не только проверка на выживание, теперь это было еще и состязание. Бег продолжался дольше, остановки становились короче. Маленький Цыпленок бросал вызов, а Рэп упрямо принимал его. Он бежал до тех пор, пока кровь не начинала идти у него носом, а жизнь казалась бесконечной мукой.
   Это было безумием. Рэп безошибочно выбирал дорогу, но Маленький Цыпленок вполне мог подвернуть ногу, и тогда их обоих ждала бы смерть в пустынном лесу. Оба знали это. Рэп не хотел признавать, что он хоть в чем-то уступает гоблину. Но он был слабее, и Маленький Цыпленок мог всегда заставить его почувствовать это. Необычные способности Рэпа он просто игнорировал, так что они не брались в расчет. С каждым днем гоблин увеличивал нагрузку. Рэп презирал себя за слабость, но не хотел сдаваться. Он хитростью отнял у гоблина возможность пытать его, теперь же он пытал себя сам. Его мучения если и не были такими острыми, то длились дольше намного дольше, день за днем сплошных мучений.
   Чем больше он старался, тем насмешливее блестели глаза у гоблина... и Рэп старался еще больше.
   Однажды ночью юноше показалось, что ему выпала удача. Это был самый тяжелый день - впрочем, каждый день казался тяжелее предыдущего, и Рэп едва стоял на ногах, собирая хворост для костра. Гоблин уже не возражал против этого, поскольку помощник из него был явно никудышный.
   Вдруг, через боль и усталость, Рэп ощутил движение в пределах ясновидения. Он выпрямился, мысленно поискал и решил, что это маленький олень. Сделав знак молчать, он послал Флибэга кругом, чтобы обойти дичь сзади и погнать на них. Маленький Цыпленок, недоумевая, но не смея возражать, уселся и стал наблюдать. Рэп натянул лук, прицелился и ждал, дрожа от усталости и напряжения, внимательно отслеживая приближение жертвы. Олень вырвался из кустов прямо на поляну, в том месте, где Рэп и ожидал, и он выстрелил - и промахнулся.
   Вроде бы даже и не торопясь, Маленький Цыпленок встал, взял лук из руки Рэпа, нагнулся, чтобы поднять стрелу, прицелился, выстрелил и безошибочно поразил животное прежде, чем оно скрылось за деревьями. После этого он с ослепительной улыбкой протянул лук Рэпу.
   Чувствуя себя несчастным, Рэп молча наблюдал процесс свежевания и приготовления еды. Именно нечеловеческая усталость заставила его руку дрогнуть. Даже плохому стрелку было трудно промахнуться по такой цели. Он захотел продемонстрировать свое превосходство и опять оказался в дураках. Каждая мышца, каждый сустав ныли от усталости. Казалось, что их последний переход длился несколько дней. Догадайся он заметить положение луны в момент выхода, он бы знал, сколько времени прошло. Теперь же Рэп знал только, что они бежали много-много часов. Юноша был настолько измучен, что сомневался, сможет ли он съесть хотя бы кусочек оленины. Ему требовалось усилие, чтобы держать глаза открытыми, грудь горела, ноги болели. А Маленький Цыпленок выглядел так, как будто только что встал с постели. Для каждого человека существует предел, до которого он способен терпеть такие муки, и Рэп был уверен, что уже достиг его. Почему же не признать, что состязаться с гоблином бесполезно? Кому какое дело? Что это изменит?
   И тут Рэп увидел, что гоблин, сидящий на корточках у костра, рассматривает его с обычной улыбкой превосходства.
   - Теперь ешь, Плоский Нос. Потом спим? Или еще бежим?
   Рэп в упор посмотрел на самодовольно ухмыляющееся лицо. Что-то плакало в его душе, когда он ответил:
   - Конечно, побежим еще!
   5
   Звук дождя, барабанящего по стеклу, сменился стуком отдельных капель. В дальнем конце комнаты в большом камине сонно потрескивали дрова. Где-то вдали хлопнула дверь. Дождь был предвестником весны, и Иное опять восхитилась, что весна здесь наступает так скоро. Старый добрый Краснегар еще долгие месяцы будет находиться под железной пятой зимы, здесь же она вчера собирала подснежники. Цветы! Деревья не производили на нее особого впечатления, но цветы - это какое-то чудо.
   Было сонное послеобеденное время, и Иное сидела, поджав ноги, в большом кресле в библиотеке, держа на коленях какую-то заумную книгу, написанную старинным, трудно читаемым шрифтом. У камина тетушка Кэйд клевала носом над любовным романом. Еще несколько дам и кавалеров делали вид, что читают. Иное очень старалась разобрать буквы, но готова уже была признать поражение. Конечно, она могла бы попросить библиотекаря перевести для нее ключевые отрывки, но она была почему-то уверена, что чтение этого тома посчитали бы не подходящим для нее. Ей, разумеется, не откажут, но перевод займет много времени, а тем временем книга куда-нибудь денется.
   Весна! За ней придет лето, и ее корабль будет готов к отплытию в Краснегар. Она вздохнула и стала глядеть в окно, рассеянно накручивая на палец золотой локон. Вернуться в Краснегар? Если быть честной, она теперь не так уж хотела этого. Она очень скучала по отцу, но и только. Там не было ни единого человека, равного ей по положению, и ни одного ровесника, который бы понял что-либо из рассказов о Кинвэйле.
   Иное бросила взгляд на засыпающую тетушку Кэйд, удивляясь, как она пережила такое. Сорок лет, если не больше, та жила в Кинвэйле как жена, а потом вдова, а потом все бросила и поехала в Краснегар, чтобы заменить мать внезапно осиротевшей племяннице. Племяннице, которая даже не способна была это оценить, пока не увидела сама, чем пожертвовала для нее тетка. Вернуться в застывший, изолированный от мира Краснегар, когда Кинвэйл предлагал столько развлечений!
   А она? Конечно, нужно возвращаться. В этом не приходилось сомневаться. Летом она вернется, незамужняя и даже не обрученная.
   Уже прошло пять месяцев с тех пор, как уехал Андор.
   Тетушка Кэйд и ее сиятельство герцогиня испробовали всех своих кандидатов. Долгий парад искателей ее руки, начавшийся великолепным Андором, завершился теперь ужасным проконсулом Игинги. Если Андор был случайностью, то Игинги был катастрофой. Он не был приглашен в Кинвэйл для знакомства с Иное, в этом ее с горячностью уверила тетка. Кроме того, он был вдвое старше ее и уже женат. К несчастью, сам Игинги совершенно не считал это препятствием. Он был худшим из ухажеров, да и вообще худшим из всех. В данный момент в имении гостили несколько молодых людей, достойных если не разделить с девушкой жизнь, то хотя бы скрасить ей одиночество. Но сейчас ни один не решался подойти к Иное, боясь угрожающих взглядов проконсула. Тот вел себя так, как если бы принцесса была его собственностью.
   Одной из причин, приведших ее в библиотеку, бьшо как раз желание избежать назойливого внимания Игинги. А библиотека была последним местом, где его можно бьшо увидеть.
   А как красиво Андор читал стихи!
   Никто никогда не мог сравниться с Андором. Конечно, Иное никак не ожидала этой мгновенной, как молния, вспышки страсти. Принцессе подобало больше учитывать положение в обществе, остальное же должно бьшо быть просто приемлемым. Достаточно бьшо, чтобы человек не бьш совсем уж отвратителен. Но сейчас, даже стараясь судить объективно, Иное не могла найти ни одного подходящего ей жениха - кроме Андора. А от мысли о нем придется отказаться. Пять месяцев...
   Принцесса подняла книгу и сделала еще одну попытку. "Краткая история незабвенного и горячо любимого доброго волшебника Иниссо, его наследников и последователей, с кратким описанием их дел и свершений". Безумно скучно, но актуально. Странным человеком бьш этот Иниссо! Почему ему понадобилось строить свою башню на далеких берегах Зимнего океана? Еще более странно, почему он разделил наследство? То, что он распределил между тремя сыновьями свои магические знания, было очень странно для волшебника. Иное обнаружила частые упоминания, что и в их роду должны передаваться какие-то волшебные знания. Надо будет спросить отца, когда она вернется домой. Принцесса улыбнулась, представив своего практичного, трезво мыслящего отца, тайком совершающего какие-то магические ритуалы.
   Она так и не собралась тогда побывать в забытой комнате наверху главной башни.
   Любопытно, что здесь, в Кинвэйле, ей попался этот старый том. Углы страниц были сильно потрепаны, видимо, его много читали на протяжении веков. Но кто? Понятно, что род, правящий в Кинвэйле, тоже происходит от Иниссо. Иное и вислогубого Анджилки связывало родство не только через Иниссо, но и через последующие многочисленные родственные браки. Так же как и со зловещим Калкором Гаркским.
   Кэйд заметила большую книгу на коленях Иное и спросила, что это. Первой реакцией тетки было одобрение - легкомысленная племянница начала наконец чем-то интересоваться, но затем его сменила какая-то странная неуверенность. Иное не могла представить свою тетку, читающую нечто столь скучное, но, зная Кэйд, можно было допустить, что она прекрасно знакома с сутью книги, причем гораздо лучше, чем Иное после всех ее усилий. Принцессе очень хотелось обсудить прочитанное с кем-нибудь, но вот с кем?
   Дверь библиотеки бесшумно отворилась, чтобы впустить лакея, неуклюжего лакея с детским лицом. Он озирался вокруг, явно ища кого-то.
   Итак, за весной придет лето, и Иное вернется в Краснегар с тетушкой Кэйд, а через год или два они опять приедут в Кинвэйл, чтобы сделать новую попытку. Она еще достаточно молода. Не может быть, чтобы Андор был единственным привлекательным мужчиной в мире.
   Дождь опять забарабанил по окнам, громче, чем обычно, и Иное повернулась к окну. Почему Боги были столь жестоки? Почему идеальный возлюбленный появился так рано, прежде чем она могла оценить его превосходство над другими, а затем был так безжалостно отнят у нее? Конечно, он не дал ей сойти с ума от скуки. Он промелькнул в Кинвэйле, точно метеор. За несколько коротких недель он научил ее, как надо жить, показал, какой должна быть жизнь. Но сравнивать Кинвэйл, в котором гостил Андор, и Кинвэйл без него было все равно, что сравнивать Кинвэйл с Краснегаром. После отъезда красавца здесь опять стало мрачно и пусто. Андор искрился весельем от восхода до поздней ночи и был для Иное неиссякаемым источником жизнерадостности, развлечений, лести, серьезных бесед, короче самой жизни.
   Пять месяцев! Теперь, став более взрослой и зрелой, Иное многое начала понимать. Неудивительно, что тот наивный ребенок, которым она была, не мог представлять серьезного интереса для такого повидавшего мир человека, как Андор. Но он пожалел ее и развлекал, чтобы как-то поддержать. Потом же, увидев, что невольно вызвал горячую девичью любовь, нашел тактичный способ покончить с этим. Драматичное исчезновение в ночной темноте, романтическая история о долге, чести и опасности воспринимались гораздо менее болезненно, чем если бы он просто сказал, что его ждут более важные дела и пора прощаться. Он знал, что Иное быстро повзрослеет и тогда, когда она уже будет крепко стоять на ногах, как сейчас, сама поймет, что все это был мираж. И так будет лучше.
   Чей-то кашель привлек ее внимание. Молодой лакей растерянно переминался с ноги на ногу перед тетушкой Кэйд, решая сложную задачу, как разбудить спящую герцогиню, не переполошив при этом все остальное благородное общество, дремлющее в соседних креслах.
   Должно быть, портнихи принесли на примерку платья для Весеннего бала. Иное забавно было посмотреть, как молодой человек решит задачу. В романтических легендах в подобных случаях применялся поцелуй, но, попробовав этот способ в библиотеке Кинвэйла, лакей рисковал быть опаленным дыханием самой драконши.
   Даже в таком юном возрасте Андор решился бы на поцелуй, и это сошло бы ему с рук, подумала Иное.
   Юноша в отчаянии обвел глазами комнату и встретил ее взгляд. Иное пожалела его и кивнула.
   Вот так и Андор пожалел ее. Андор показал ей, чего требовать от влюбленного, и скорее всего сделал это сознательно. При этом он настолько поднял планку, что она, возможно, никогда не найдет достойную пару. Скала Крас-негара казалась теперь могильным камнем. Такой человек, как Андор, имел в своем распоряжении всю Пандемию, ему не было нужды запирать себя на краю света. Принцесса имела свои обязанности. Она проживет свои дни на скале, но просить кого-то разделить с ней жизнь там... В миллионный раз Иное задумалась о том, что по иронии судьбы принцессы часто значительно менее свободны в своих поступках, чем любой крестьянин.
   Лакей подошел к ней и поклонился. Иное подумала, что это Гавор, о котором говорила ее любимая парикмахерша, и если даже часть этих рассказов была правдой, то Гавор был малый не промах. Но теперь на его мальчишеском лице было лишь вежливое внимание.
   Иное едва удержалась, чтобы не подсказать ему попробовать разбудить Кэйд поцелуем. Теперь она знала, что излишняя фамильярность только нервирует слуг, им было гораздо проще, когда существовали четкие границы между ними и знатью.
   - Можешь оставить мне сообщение, а я передам его герцогине, - сказала она.
   Гавор, если это был он, даже не старался скрыть свое облегчение.
   - Это очень любезно с вашей стороны, мадам! Ее светлость просит вас и вашу тетушку пожаловать к ней, как только' вам будет удобно.
   Так это не платья к балу! Иное захлопнула книгу так громко, что разбудила половину спящих в библиотеке, и бросила на мальчишку такой свирепый взгляд, что он покраснел до ушей. Неужели он не мог подойти прямо к ней, вместо того чтобы переминаться с ноги на ногу перед тетушкой Кэйд? Иногда кажется, что у этих слуг совсем нет мозгов! Но она спокойно поднялась и сказала:
   - Спасибо.
   Надо разбудить Кэйд. Экка не любила ждать, а Иное обязательно надо было успеть зайти в свою комнату, чтобы причесаться.
   * * *
   Будуар вдовствующей герцогини, который Иное воспринимала как несвятую несвятых, был олицетворением безупречного вкуса ее сына. Он был одновременно большим и светлым, торжественным и интимным. Сочетание белого с золотом и бледно-голубого давало ощущение великолепия и роскоши, однако не подавляло. Стены были затянуты шелком и украшены лепкой, мебель была белой с позолотой. Облака прозрачных кружев закрывали большие окна. Иное, надо заметить, они напоминали сеть паука. Веселое потрескивание огня в большом мраморном камине заглушало звук дождя, комната была жарко натоплена в расчете на старые кости хозяйки.
   Войдя в комнату вслед за тетушкой Кэйд, Иное увидела сначала саму Экку, восседающую в своем любимом кресле, положив нога на вышитую скамеечку. Ее кресло было выше других, так что она могла чувствовать себя сидящей на троне. Рука с темными венами покоилась на набалдашнике трости, стоящей строго вертикально. На старой герцогине было платье из атласа цвета слоновой кости с высоким воротом и длинными рукавами, а седые волосы были уложены так тщательно, что напоминали полированный мрамор и странно сочетались с сухим морщинистым лицом цвета грецкого ореха.
   Остальные стулья были поставлены полукругом перед ней. Из одного как раз поднимался дородный герцог в аквамариновом камзоле. Он выглядел смущенным и растерянным, казалось, что-то его мучило, и его обвислая нижняя губа была еще мокрее, чем обычно. Интересно, не сосал ли он до сих пор палец?
   Рядом с ним стоял уже успевший подняться противный проконсул Игинги, суровый грубый человек сорока с лишним лет. Фу! Его волосы были пострижены так коротко, что угловатая голова казалась лысой. Как обычно, он был с ног до головы одет в бронзу и кожу, от кирасы до поножей. Танцевать с ним было все равно что бороться с бочкой воды. Как всегда, он держал под мышкой шлем - должно быть, ужасно боялся землетрясений и не доверял потолкам Кинвэйла. Другие офицеры, гостившие здесь, никогда не носили форму постоянно. Его жена, женщина слабого здоровья, редко появлялась на публике, и он полностью игнорировал ее существование, преследуя Иное. Единственными темами его разговоров были его военная карьера и его огромный успех в уничтожении гномов на прежнем месте службы. Он был настолько отталкивающим, что даже тетушка Кэйд редко могла найти для него любезное слово.
   И чего же ради их позвали, гадала Иное, приседая перед вредной старухой, возвышающейся на своем кресле, перед медлительным герцогом, неловко поклонившимся им. Перед отвратительным Игинги она присела не так глубоко, а ведь тут был и еще один человек, стоящий у окна...
   Андор!
   Мир замер. Это был Андор, действительно Андор. Она узнала этот божественный профиль, как только мужчина шевельнулся. Он был в том же голубом камзоле и белых панталонах, как в первый день их встречи, только теперь на нем был еще и плащ темно-синего бархата, отороченный горностаем и ниспадающий до башмаков с серебряными пряжками. Андор медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее, не обращая внимания на ее тетку и всех остальных. Темные глаза не отрывались от Иное.
   Настоящий мужчина, каким он и должен быть!
   Он был бледным и похудевшим... неужели ему пришлось перенести какие-то тяжкие испытания? Нет сомнений, что Андор встретил их стойко и мужественно. Вероятно, что-то и сейчас его мучило, потому что в этих незабываемых глазах вместо искрящегося веселья, которое она так любила вспоминать, застыло выражение горя.
   Андор подошел к Иное, и она попыталась улыбнуться, всеми силами стараясь не выдать своего потрясения. Он взял ее руки и склонился над ними. Его глаза уже сказали ей очень многое - здесь бьио заботливое внимание, радость от того, что он видит ее... и глубокая печаль.
   Печаль?
   Наконец он произнес:
   - Моя принцесса!
   - Андор! - только и смогла вымолвить Иное. Его принцесса! Действительно его.
   Наконец Андор заметил Кэйд и поклонился ей.
   - Андор! - просияла она. - Как мило, что вы опять с нами! И старая ведьма в высоком кресле не упустила ни малейшей детали этой встречи.
   - Садитесь, дамы, - прокаркала она тонким старческим голосом.
   Не в силах оторвать взгляда от Андора, Иное позволила ему проводить себя до кресла, а потом следила, как он прошел и сел напротив нее, грациозно отведя плащ в сторону. Кэйд и другие мужчины тоже сели.
   Что плохого могло случиться?
   - Андор принес новости для тебя, Кэйдолан, - сказала Экка.
   - Для меня, Андор? - осторожно спросила Кэйд, бросая быстрые взгляды на Иное, Андора и остальных. Для нее это было нехарактерно.
   - Ваше сиятельство, - заговорил Андор, отводя глаза от Иное, - мне очень жаль, что я должен сообщить вам плохие новости. Ваш царственный брат... он серьезно болен.
   Иное ахнула, но тетушка Кэйд мгновенно овладела собой. Теперь, поняв, о чем пойдет речь, она изобразила на лице лишь вежливое удивление.
   - Вы приехали из Краснегара, Андор? Он немного наклонил голову.
   - Да. Вы удивитесь, почему я не сказал вам сразу, что еду туда, но это я смогу подробно объяснить вам позже. Я оставался там почти до Праздника зимы. Когда я уезжал, состояние вашего брата быстро ухудшалось.
   Отец! Иное судорожно сжала руки, совершенно забыв об Андоре. Боже мой, отец!
   Андор посмотрел на нее, затем перевел глаза на Кэйд.
   - Я привез письмо от ученого доктора Сагорна, но он сказал мне о его содержании. Он не думает, что его величество сможет поправиться. Ему осталось жить, самое большее, несколько месяцев.
   Вынув пакет из кармана плаща, он поднялся и передал его Кэйд.
   Отец! Отец! Умирает? Нет! Нет! Нет!
   Тетушка Кэйд взяла письмо и стала читать надпись на конверте, держа его в вытянутой руке. Затем она положила его на колени, не вскрывая, и прикрыла сложенными руками. Андор вернулся на свое место.
   - Так вы думаете, что мы должны отплыть первым же весенним кораблем, сэр Андор?
   - Если печальное утверждение доктора Сагорна верно, мадам, то это может быть слишком поздно. В разговор вмешался Игинги.
   - Не предлагаете ли вы, - произнес он своим обычным грубым голосом, чтобы эти знатные дамы путешествовали сушей?
   Андор посмотрел на него долгим взглядом, никак не выдавая своих чувств.
   - Они сами должны принять решение, ваше сиятельство. Мне приходилось совершать и более трудные путешествия.
   Более трудные... Иное вспомнила все страшные рассказы, слышанные о лесах, и содрогнулась. И Андор может так спокойно говорить об этом?
   - Например? - спросил Игинги, хмурясь на этого молодого выскочку.
   - Равнина Костей. Или пролив Ужасов. Антропофаги пугают меня гораздо больше, чем гоблины.
   - А вы встречали в лесу гоблинов?
   - Дважды. - Андор развел руками и улыбнулся. - Я предпочитаю не обсуждать их обычаи в присутствии дам, но, как видите, у меня до сих пор целы все ногти. Эти дикари похожи на детей, но довольно гостеприимны. Мне пришлось побороться с ними, но я отделался лишь небольшим растяжением связок.
   Замечательный человек!
   - Если герцогиня Кэидолан решится на этот путь, проконсул, - вмешалась Экка, - смогли бы вы дать ей надлежащий эскорт?
   Игинги минуту смотрел на нее в задумчивости.
   - Безусловно, у меня есть солдаты. Самые страшные морозы уже позади, но все равно это будет тяжелым испытанием даже для мужчин. Для столь высокородных дам это будет просто мучением.
   Он замолчал, ожидая ответа.
   - Это будет настоящим приключением, - бодро заметила Кэйд. - Мы с Иное должны все обсудить, когда прочитаем письмо почтенного доктора Сагорна. Спасибо за любезное предложение, ваше сиятельство.
   Иное заметила, что сидит с открытым ртом, и поскорее закрыла его. То, что ее тетка могла серьезно обсуждать такую поездку, казалось невероятным!
   - Мне ужасно любопытно, лорд Андор, - проскрипела Экка, почему вы отправились отсюда в Краснегар, даже не предупредив мою невестку или ее племянницу об этом. Они наверняка бы захотели отправить с вами письма. Герцогиня обнажила пожелтевшие клыки в улыбке, способной вызвать оторопь.
   Андор принял удар с едва заметным кивком.
   - Мне нечем гордиться, ваша светлость! - Какой-то момент молодой человек и старая карга смотрели друг на друга, как бы состязаясь в выдержке. Затем Андор спокойно продолжил: - Я поставил себя в глупое положение, когда слово, данное мной старому другу, которому я многим обязан, лучшему другу моего отца...
   - Я не могу припомнить имени и титула вашего отца, лорд Андор.
   - Сенатор Эндрами, мадам.
   Иное чуть не подпрыгнула от радости. Пусть получают! Сенатор Империи! Так что Андор не какой-нибудь искатель приключений, а сын сенатора.
   Герцогиня признала, что противник парировал ее удар.
   - Значит, я не забыла. Просто мне никто не говорил об этом. Вы, наверное, младший сын?
   - Восьмой! - улыбка Андора способна была очаровать даже дюжину василисков. - Самый младший сын очень старого отца. Я уважаю память моего отца, ваша светлость, но предпочитаю, чтобы меня судили по тому, что я сам сделал в жизни, а не по его заслугам.
   Еще одно очко в пользу Андора!
   - Тем не менее, - продолжал он, - доктор Сагорн - старый и дорогой мне друг, который очень помог мне в юности. Он, в свою очередь, был в долгу перед королем Краснегара Холиндарном, к которому он приезжал прошлым летом по его приглашению. Он еще тогда понял, что королю недолго осталось жить.
   Отец! Иное задохнулась от ужаса и посмотрела на Кэйд, которая избегала ее взгляда. Значит, она знала или хотя бы подозревала!,
   Андор помолчал, чтобы слушатели могли обдумать его слова. Когда он продолжил, то обращался в основном к Иное:
   - Сагорн знал о лекарствах, которые могли бы уменьшить страдания вашего отца, но достать в Краснегаре необходимые составляющие было невозможно. Он вернулся в Империю, чтобы собрать все, что нужно, но тогда морской путь уже закрывался на зиму. Он попросил как о любезности, чтобы я сопровождал его в Краснегар, так как путешествие по суше тяжело для человека его возраста.
   Теперь Иное все поняла. Она улыбнулась, чтобы выразить свою благодарность.
   Андор, однако, нахмурился.
   - Вот тогда я и совершил ошибку. Сагорну нужно было время, чтобы собрать все необходимые снадобья, а он упомянул, что дочь короля приезжает в Кинвэйл. Мне захотелось встретиться с ней, чтобы поприветствовать как дочь друга моего друга. - Он бросил взгляд на герцога. - Это было простое любопытство, но я... я потерял свое сердце.
   Иное почувствовала, что краснеет, и быстро опустила глаза.
   - Вы понимаете теперь, в каком я был затруднении, - мягко сказал Андор, и эта нежность явно предназначалась ей. - Сагорн взял с меня слово держать все в секрете, ведь здоровье королей - вопрос особой важности. И я не мог рассказать, куда еду.