Джерролд Дэвид. Странствия 'Звездного волка'

   - И что же нам грозит?
   - Не знаю, - ответила контр-адмирал. - Никому из руководства флота не хочется обременять свою совесть решением. Мне и подавно. Пока точно могу сказать лишь одно: лично вам командовать кораблем уже вряд ли доведется.
   Кори показалось, что он вниз головой стремительно падает в черную бездну.
   - Понимаю, - выдавил он. - Завтра утром мой рапорт с просьбой об отставке будет у вас на столе.
   - Я не приму его.
   - Не понимаю, мадам.
   - Мистер Кори, флот все еще нуждается в мистере Кори.
   - Вы назвали наш корабль худшим, но в то же время согласились, что наша команда справилась с тем, что другим оказалось не под силу; затем заявили, что доверять командование кораблем мне впредь нельзя, но принять мою отставку наотрез отказались. Не вижу логики, мадам.
   - Флоту не хватает квалифицированных офицеров, а вы умудрились привести ЛС-1187 на базу. То же самое касается и экипажа корабля. Поэтому предоставим вашей команде возможность побыстрее отремонтировать корабль и отошлем вас с глаз долой на задание.
   - Но капитаном корабля мне уже не быть?
   - Вы все правильно поняли.
   - Но где же справедливость, мадам? Ведь после отставки капитана Лоуэлла корабль должен был по всем писаным и неписаным законам стать моим! К тому же я заслужил это право, когда привел звездолет на базу.
   - Мистер Кори, меня не интересуют вопросы этики. И дискутировать на тему, существует ли во Вселенной справедливость, мы сейчас не будем. Сообщу лишь, что, как только найдется подходящий кандидат, на ЛС-1187 будет назначен новый капитан.
   - Я еще раз настаиваю на своей отставке.
   - Вам еще раз в ней отказано.
   Кори подавленно замолчал. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.
   - Хорошо, мистер Кори, скажу не для протокола. Я согласна, что с вами обошлись несправедливо. Но Содружеству нужно, чтобы вы продолжили службу на ЛС-1187 в качестве старшего помощника капитана.
   - Мадам, разрешите говорить откровенно?
   - Мне казалось, у нас откровенная беседа. Хорошо, говорите.
   - Мадам, если вы не даете нашему кораблю сохранить гордость, то разрежьте его на части, а команду распределите по другим кораблям.
   - Это невозможно. Видите ли, проблема не в корабле, а в его экипаже. На вас теперь до конца дней клеймо ЛС-1187 - корабля-неудачника. Сомневаюсь, что во всем флоте найдется капитан, который согласится взять кого-нибудь из команды на свой корабль.
   - А мне что же теперь, совершить ритуальное самоубийство?
   - Боюсь, самоубийство для вас тоже не выход. Надеюсь, что чувство долга окажется сильнее личных амбиций или желания сделать карьеру и вы приложите все силы для выполнения своих служебных обязанностей.
   - Мадам, свой долг перед отечеством я могу выполнять и не служа во флоте. До поступления в академию я был весьма неплохим инженером по гипердвигателям на орбитальном заводе, где собирались свободные корабли. Ведь вам сейчас как никогда нужны военные корабли. Я могу вернуться на Шалин и снова поступить на завод. Таким образом окажутся решены как мои, так и ваши проблемы - я буду рядом со своей семьей, которую давно не видел, а вы избавитесь от "паршивой овцы".
   - Господи!.. - контр-адмирал запнулась. - Вам что же, ничего не сказали?
   У Кори вдруг засосало под ложечкой.
   - Три месяца назад на Шалин напал "Повелитель Драконов". На всей планете не осталось ни одного живого человека.
   Остального Кори не услышал.
   ПИСЬМО
   Кори предоставили месяц отпуска.
   Этого оказалось мало.
   Даже если бы ему дали год, то и его бы не хватило.
   Первые дни перед глазами у него все плыло, в голове ни на секунду не утихал раскатистый гул.
   Его пичкали успокоительными, проводили сеансы психотерапии, но из глаз у него текли слезы. Когда слезы наконец иссякли, его выписали, и он поселился в квартире для офицеров флота. Первым делом он заказал андроида-болсовера, и как только заказ прибыл, набросился на него с дубинкой. Вначале андроид сносил побои с улыбкой, затем от его лица отхлынула краска, взгляд обеспокоенно заметался. Кори снова и снова наносил беспорядочные удары. Андроид стал отступать. Кори последовал за ним. Вскоре зажатый в угол андроид, стоя на коленях, взмолился о пощаде.
   Кори и этого было мало.
   Когда андроид затих, Кори принялся крушить все в квартире. Он оставил заметные вмятины на твердых металлических стенах, разбил все, что можно было разбить. Поначалу отчаяние придавало ему сил, но постепенно движения замедлились, в коленях появилась дрожь. Он упал раз, потом другой. Очнулся Кори у стены, весь перепачканный собственной кровью из многочисленных порезов и ссадин на руках. Но и этого ему было мало.
   Он принялся ходить кругами. Шли часы, а он, как заведенный, все кружил, кружил, кружил по комнате, и щеки его снова были мокры от слез. Наконец он упал, ослабев настолько, что не мог даже умереть. Он лежал на полу и представлял гибель цветущего мира - планеты Шалин.
   Через некоторое время в голове появилась звенящая пустота, и ему даже удалось встать. Кое-как он доковылял до душа. Полчаса под упругими ледяными струями помогли ему прийти в себя, но не до конца.
   Он вернулся в комнату и попытался дозвониться до друзей и знакомых. Кораблей в Звездном Доке оказалось немного, но они все же были, а вот офицера, пожелавшего поговорить с Кори, не нашлось.
   Кори лег спать. Сон пришел на удивление быстро, и проснулся он через восемнадцать часов.
   Но и сон не принес Кори облегчения. Случайно увидев свое отражение в зеркале, Кори не сразу узнал себя, настолько опухло от слез и потемнело от горя его лицо, а глаза воспалились и покраснели.
   На столе лежал пакет.
   Письмо.
   На прямоугольной пластиковой пластине от руки было аккуратно выведено:
   "Мы тебя очень любим".
   На глазах опять выступили слезы, и он трясущейся рукой вставил карточку в настольный ридер.
   В комнате возникли его жена и двое сыновей. Их лица ласкал согретый солнечными лучами ветерок. Тимми и Робби расхохотались и закричали:
   - Привет, па!
   - Бегите же, обнимите отца, - велела им Кэрол.
   И они рванулись к Кори. Тот встал на одно колено и раскинул руки, но голографические изображения, даже не коснувшись его, пронеслись мимо.
   Подошла Кэрол, Кори поднялся на ноги, и она запрокинула лицо для поцелуя. Сквозь слезы он уже с трудом различал до боли знакомые черты.
   - Мы гордимся тобой, но если бы ты только знал, до чего нам тебя не хватает, - сказала Кэрол. - Джон, возвращайся домой поскорей. Нам очень хочется быть вместе.
   - И мне, - едва слышно пробормотал он.
   Но она его не слышала. Ее уже не было на белом свете. Осталась только карточка с последним посланием.
   На борт ЛС-1187 Кори вернулся совершенно другим человеком.
   Экипаж сразу уловил эту разительную перемену и старался держаться от него подальше. И немудрено, ведь даже когда он отдыхал, в нем чувствовалась угроза, а оказаться мишенью для его гнева не хотел никто.
   ЭКИПАЖ
   У каждого корабля есть номер, а у отличившихся в боях есть еще и имя.
   Некоторым кораблям, заслужившим особую репутацию, дают неофициальные клички.
   ЛС-1187 был окрещен "Ионой", дурным знамением.
   Вначале экипажи кораблей, находящихся в Звездном Доке, нарекли ЛС-1187 "Иудой", но эта кличка не прижилась, поскольку было сочтено, что для Иуды ЛС-1187 недостаточно умен.
   На ЛС-1187 не было капитана, и ходили упорные слухи, что никогда во всем флоте не сыщется старшего офицера, добровольно или по принуждению согласившегося взять под свое начало сей овеянный дурной славой корабль.
   Но из флота ЛС-1187 не списывали, поскольку он до сих пор считался "функциональной боевой единицей". На борт корабля никто не желал ступать, а людей из экипажа ЛС-1187 не брали в команды других кораблей.
   Экипаж ЛС-1187 пал духом. Ремонт не клеился. Старший инженер Лин не день и не два пытался наладить график ремонтных работ, но вскоре махнул рукой. Лишь старпом Кори, изредка появлявшийся, словно мрачная тень, поддерживал на корабле относительную дисциплину и порядок.
   Экипаж ждал и надеялся, что наконец появится кто-то, кто возьмет бразды правления в свои руки, и на корабле сразу же все наладится.
   Их было шестеро, и поначалу они ни о чем не ведали.
   Только что пройдя курс обучения, они прибыли на последнем транспорте и, конечно же, всей душой рвались в бой.
   Бах, Столчак, Джонси, Амстронг, Хаддад и Нахакари.
   Офицер службы безопасности младший лейтенант Хелен Бах была ниже всех в группе. Даже в полном боевом снаряжении она едва достигала пяти футов девяти дюймов. В ее речи явственно слышался афроальтаирский акцент. Неизменно кроткое выражение ее лица было обманчиво. Доподлинно известно, что в кадетской школе она на третьем занятии по каратэ сломала руку инструктору.
   Инженер-техник по системам жизнеобеспечения младший лейтенант Ирма Столчак возвышалась над подругой почти на голову. Она была широка в кости и выглядела дружелюбной, но ее глаза были постоянно прищурены, будто ее часто обижали в прошлом, и теперь она не доверяет всему человечеству.
   Специалист по квантомеханическим системам мичман 1 класса Эйоуб Хаддад говорил с сильным иорданским акцентом, хотя никто из его предков вплоть до седьмого колена не ступал на Землю. Хаддад был зачарован машинами, поскольку считал, что они, в отличие от людей, всегда делают только то, что им положено. Даже когда ломаются.
   Не имеющий пока специальности мичман 1 класса Ори Нахакари был младшим сыном в богатой и влиятельной японо-марсианской семье. На второй день после вероломного нападения болсоверов он добровольцем записался в армию, за что был лишен наследства. По этому поводу он не проронил ни слезинки.
   Младшего лейтенанта Майкла Джонса, также пока без специальности, все называли Джонси, поскольку всем Джонсам дают прозвище "Джонси". Джонси был несколько высоковат, суховат и угловат, а на лице застыло бесхитростное, простоватое выражение. Бытовало мнение, что Джонси все еще девственник, так как пока не определился, какого же он пола.
   Не имеющий пока специальности мичман 1 класса Брайан Амстронг выглядел не астронавтом, а мускулистым атлетом-тяжеловесом. Неизменно дружелюбный и бойкий на язык, он сразу располагал к себе и без труда обзаводился новыми приятелями. О таких обычно говорят "душа общества". Как же его угораздило попасть на ЛС-1187? Виной тому - отец соблазненной им девушки, на беду оказавшийся контр-адмиралом.
   Все шестеро были новобранцами, все шестеро рвались в бой, ни сном ни духом не подозревая, какую дыру ими заткнуло командование.
   Впервые ЛС-1187 они увидели из обзорного окна транспортного дока, и в души их сразу закралось недоброе предчувствие.
   - Вы только посмотрите на него! - Столчак ткнула пальцем в стекло. Весь в шрамах, царапинах и копоти. И дезинтеграторы на правом борту взорваны.
   - И команда наверняка расскажет нам, что в пространстве между внутренним и внешним корпусами по кораблю с жутким воем разгуливает привидение, - шутливым тоном подхватил Амстронг.
   - Не берите в голову, ребята, - посоветовала Бах. - Это всего лишь корабль.
   - Действительно, просто корабль, - заявила Столчак. - И даже имени у него нет.
   Они спустились в док и, пройдя по герметичному трапу-шлангу из эластичного прогибающегося под ногами пластика, достигли кормового воздушного шлюза ЛС-1187. Шлюз, как ни странно, никто не охранял. Новобранцы, обменявшись удивленными взглядами, сунули один за другим свои идентификационные карточки в щель терминала, вмонтированного в корпус корабля. Индикатор загорелся зеленым светом, входной люк отошел в сторону, и молодые люди проникли в судно.
   Внутри корабль оказался еще более непривлекательным. Панели на стенах болтались или были вообще оторваны; на потолке горели не все светильники, а из тех, что горели, многие мигали; отовсюду торчали разноцветные провода; там, где полагалось быть электронным модулям, темнотой зияли дыры; повсюду были нацарапаны или выведены краской из распылителей ругательства и похабные рисунки; коридорные динамики хрипели, надрываясь от громкой танцевальной музыки.
   В дальнем конце коридора, привалившись спинами к стенам, стояли, покуривая, с полдюжины хмурых матросов. Двое из них вместо формы щеголяли черт знает в чем, и всем давно следовало побриться.
   Новобранцы двинулись к носовым помещениям корабля. Мимо прошла красивая молодая женщина с голубой кожей. Тонкая, гибкая, с правильными чертами лица - и лысым черепом, увенчанным лиловыми и розовыми отростками, похожими на страусиные перья.
   Амстронг встал перед ней точно вкопанный и, восхищенно присвистнув, обронил:
   - Какова красотка!
   Красотка улыбнулась и, не замедляя шага, одарила его манящим, многообещающим взглядом. Бах и Нахакари дружно рассмеялись. Ирма Столчак недовольно пробормотала:
   - Куила! Только этого нам не хватало!
   Нахакари, легонько ткнув Амстронга локтем в бок, посоветовал:
   - Держись от нее подальше.
   - А что такое? - удивился тот.
   - У куил коллективный разум, а значит, что известно одной, знают они все. На корабле с куилами на борту нет и не может быть секретов.
   - Интересно, что случилось с мужчинами на этой посудине, - обратилась Столчак к Хелен Бах. - Ни один даже мельком не взглянул ни на тебя, ни на меня.
   - По мне, пусть так будет и впредь. - Хелен с улыбкой покачала головой. - Закрутить роман с одним из тех грязнуль, что я видела, не соглашусь ни за какие коврижки.
   Новобранцы достигли открытой двери в машинный отсек. Его принято считать сердцем корабля, и, судя по всему, сейчас шла серьезная хирургическая операция на сердце ЛС-1187: весь отсек был в грубо сколоченных лесах и уставлен лестницами-стремянками; на полу в беспорядке валялись инструменты; многие компьютерные терминалы у стен были разобраны; один из трех огромных цилиндров рядом с сингулятором клубился маслянистым дымом, с которым отчаянно сражались двое техников, а еще с десяток по углам не спеша ковырялись с аппаратурой или вели меж собой ленивые беседы.
   Флюктуаторы были специальностью Хаддада, и потому он, словно зачарованный, вошел в машинное отделение и замер, не зная, что делать дальше и следует ли вообще что-то делать.
   Остальные новобранцы как ни в чем не бывало двинулись дальше, но едва сделали полдюжины шагов, как мимо них пронеслись и скрылись в машинном отделении несколько роботов и целая бригада людей в жаропрочных спецовках.
   Столчак, покачав головой, поинтересовалась:
   - Неужели на этом корабле всегда аврал?
   За пожарной командой по пятам следовали Кори и Лин. Главный инженер на ходу пробасил:
   - Я пальцем не пошевелю, пока вы собственными глазами не взглянете на это!
   - Черт бы вас всех побрал! - в тон инженеру выкрикнул Кори и, оттолкнув с дороги Амстронга и Нахакари, ворвался в машинное отделение. Не отставая от него ни на дюйм, Лин сразу направился к флюктуатору.
   Из аппарата уже вовсю валил дым. Роботы под руководством пожарных-людей принялись заливать флюктуатор пеной. Во все стороны брызнули искры: запахло озоном, а там, где пена попала на силовое поле, к потолку взметнулись облака зловонно-кислых испарений.
   - Черт! - выругался Кори и, подбежав к аварийному щиту, распахнул панель и рванул вниз ярко-красный рубильник. Силовое поле, окружавшее флюктуатор, немедленно свернулось; вентиляторы в системе кондиционирования завертелись быстрее, и завеса из дыма и пара начала понемногу рассеиваться. Кори повернулся к двум техникам и сухо сказал: - Прежде всего надо было, как здесь и написано, отключить энергию. - Он ткнул пальцем в табличку, прикрепленную к щиту, потом повернулся к компьютерному терминалу, вызвал на монитор схему флюктуатора и, быстро отыскав на ней горящий тревожным красным светом элемент, поинтересовался:
   - Кто-нибудь знает, что это такое? - Взгляд Кори уткнулся в бирку на груди у Хаддада, и он, нахмурившись, спросил: - Хаддад? Что-то не припоминаю. Давно на борту?
   Хаддад, мельком взглянув на наручные часы, ответил:
   - Тридцать секунд, сэр.
   - Понятно. Ну, и что это такое, по-вашему?
   - Комплексный дроссель, сэр. Вышел из строя, скорее всего, из-за неполадки в узле синхронизации.
   - Правильно. - Кори одарил Лина победным взглядом и снова обратился к Хаддаду: - Разберите его и отыщите причину поломки.
   - Есть, сэр.
   Хаддад, козырнув, немедленно натянул толстые резиновые перчатки, вскрыл кожух блока, привинченного к панели флюктуатора, и бодро принялся за работу.
   - Старший инженер, наладьте наконец ремонтные работы, - устало распорядился Кори и направился к выходу.
   - Этот корабль ремонтировать бессмысленно. Нужно изгонять из него порчу, - мрачно изрек Лин.
   - Если понадобится, будем изгонять, - не оборачиваясь, проворчал Кори.
   ЭЗОТЕРИКА
   Случилось так, что лицензированным магом на борту ЛС-1187 оказался Ходел.
   Он специализировался на чудотворстве начального уровня, светлой магии, фиолетовом колдовстве, лишающих воли проклятий, вызывании демонов, заклинаниях, любовной ворожбе, отдельных разделах зеленой магии, изготовлении чудодейственных благовоний из змеиного яда и, что оказалось сейчас самым важным, эзотерике.
   Кори завел разговор издалека, со свойств змеиных снадобий.
   - Дело в том, что объяснения разрушают магию, - с ходу заявил штатный колдун. - Но раз вы настаиваете, я кое-что вам расскажу. Магия существует только для тех, кто верит в нее, а убедить остальных в ее безграничной мощи практически невозможно. - Ходел указал на кофейную чашку, стоящую на столе перед ним. - Вот вам пример. Прочитать такое заклинание, чтобы эта чашка воспарила и переместилась в другой конец комнаты, я не могу, но зато способен сделать так, чтобы кто-нибудь поднял и перенес чашку. Вот вам первый закон эзотерики: все, что может быть сделано без вмешательства богов, духов, демонов и любых иных высших сил, совершается без их участия.
   - Но если чашка будет перенесена чьими-то руками, то кто же поверит, что это совершено с помощью магии? - удивился Кори.
   - Поверят или нет, неважно. Главное, во Вселенной произойдет желаемое изменение.
   - Понятно, - буркнул слегка разочарованный Кори.
   - Сразу отвечу на вопрос, который вы, судя по всему, намереваетесь задать. Да, я могу снять злое заклятие с нашего корабля. Плевать, поверите ли вы или кто-нибудь во вмешательство высших сил. Важно лишь то, что экипаж снова обретет веру в себя.
   - Хорошо, - сказал Кори. - Действуйте.
   Через два дня экипаж собрался в отсеке с шаттлами - единственном помещении на корабле, достаточно просторном, чтобы вместить всех. Люди не знали толком, чего ожидать, хотя многие предполагали, что Кори приказал всем явиться сюда на праздник, устраиваемый по случаю завершения ремонта флюктуаторов.
   Едва порог отсека переступил последний член экипажа, не занятый в этот час на вахте, как свет медленно померк, торжественно зазвучали фанфары. Отсек зигзагом пересекло яркое пятно света и замерло на дальней стене над сооруженным из ящиков неким подобием сцены или трибуны. Тотчас с хлопком взвился клуб оранжевого дыма, и на ящиках возник Майк Ходел.
   Ходел был в обычном комбинезоне, который покрывал плащ с ниспадающими мягкими складками; на шее и руках гремели бусы и браслеты из змеиных погремушек и мигающих всеми цветами радуги индикаторов, за спиной трепыхался чудовищный веер из перьев.
   Экипаж разразился восторженными криками.
   Фанфары стихли, заиграла тихая мелодичная музыка, а в воздухе у дальней стены возникли многоцветные формы и образы, спроецированные лазерными лучами и хитроумными системами зеркал. Зрители засвистели, зааплодировали.
   Ходел, воздев руки, заголосил:
   - О великий Гу! - Дальнюю стену заволокло шевелящимся золотистым туманом. - О могущественный Фоссил Фелатауса! - Грянуло несколько слабеньких взрывов, а на зрителей обрушился поток конфетти. - О несравненный Пуба! - На потолке замерцало сияние. Удостоил ли ты нас своим высочайшим вниманием? - Над зрителями вспыхнули и тут же погасли огни фейерверка. - Ходят слухи, что на наш корабль наложено страшное заклятие, продолжал Ходел, понизив голос. - Я прошу тебя, о великий Гу, смилуйся над нами. Ниспошли нам удачу. Понимаю, о могущественнейший, что тебе мало дела до бед и чаяний взывающих к тебе безволосых приматов. - Голос Ходела звучал все громче, все возбужденнее. - Но мы долго, всей душой уважали тебя и, как тобой и завещано, не поклонялись тебе. Мало того, мы делали вид, что вовсе не замечаем тебя. И теперь мы ждем от тебя заслуженной награды. - Свет в отсеке почти совсем погас, дымы, вспышки и искры запульсировали в унисон с набравшим полную силу голосом Ходела. Развей дурные чары, ниспошли нам удачу!
   Экипаж, быстро уловив ритм, подхватил заклинание:
   - Развей дурные чары, ниспошли нам удачу!
   Решив, что такой прием вполне может сработать, Кори улыбнулся. По отсеку меж тем, набирая с каждым выкриком уверенность и звук, разносился дружный, многоголосый хор:
   - Развей чары, ниспошли удачу!!!
   Когда скандирование достигло максимальной силы, Ходел поднял руки, и люди мгновенно притихли. Выдержав паузу, Ходел закричал:
   - О великий Гу! Яви нам знамение!
   Немедленно грянул оглушительный, ослепительный сгусток красок и звуков: воздух заискрился, зарябил световыми образами, с потолка ливнем посыпались конфетти, в углах отсека вверх вознеслись клубы благоухающего дыма, послышались подчиненные определенному ритму хлопки взрывов. Кори показалось, что где-то невдалеке величественно трубит слон. Команда в восторге орала и свистела, хлопала в ладоши и топала ногами, на щеках многих блестели искорки-слезы.
   Но внезапно магическое изгнание злых сил кончилось, световые эффекты пропали, по отсеку пронесся то ли вздох, то ли стон, и повисла гробовая тишина. Члены экипажа, как по команде, повернули головы.
   В дверном проеме, освещенный со спины, стоял незнакомец в черной форме командора военно-космических сил Содружества. Верхняя правая четверть его черепа была металлической, вместо правого глаза сияла линза.
   - Тысяча чертей! - сквозь зубы выругался Кори.
   Командор уверенно двинулся вперед, и люди в страхе расступились, давая ему дорогу. Посреди отсека командор остановился и, оглядевшись, холодно поинтересовался:
   - Кто из вас старпом Кори?
   Кори сделал неуверенный шаг вперед.
   - Это я.
   - Пройдемте со мной.
   - Есть, сэр.
   В мертвой тишине они покинули отсек с шаттлами. После их ухода первым голос подал Ходел:
   - Чтоб тебя!
   К нему приблизились удивленные Амстронг и Джонси, за ними подтянулись остальные члены экипажа. Джонси спросил:
   - Что случилось?
   - О Господи, - простонал Ходел. - Плохи наши дела.
   - Но почему? - поинтересовался Амстронг. - Кто это был?
   - Капитан Ричард Хардести.
   - Звездный волк?!
   Ходел с несчастным видом кивнул и принялся поспешно стягивать с рук браслеты.
   - Клянусь, никогда в жизни больше не побеспокою богов. - Он на заплетающихся ногах направился к выходу, бубня под нос: - Иначе в следующий раз они непременно выкинут что-нибудь похлестче.
   В КАЮТЕ КАПИТАНА
   Из каюты капитана были убраны все личные вещи Лоуэлла, отчего она казалась нежилой и запущенной.
   С явным неудовольствием оглядев помещение, Хардести уселся за письменный стол и, не предлагая Кори присесть, принялся в упор изучать его. Тот постарался сохранить на лице непроницаемое выражение. Наконец Хардести сказал:
   - На этом корабле царит хаос.
   - Нам сильно досталось от болсоверов, сэр, - пояснил Кори. - И мы не покладая рук занимаемся ремонтом.
   Хардести взмахнул рукой, как бы отметая оправдания.
   - Я познакомился с записями, касающимися текущего состояния дел. Это не корабль, сэр, а балаган.
   - До посещения приемной комиссии еще три недели.
   - Я взялся командовать кораблем. Поэтому он должен быть лучшим во флоте, - процедил Хардести.
   Кори без особого успеха попытался не выказать признаков удивления и гнева.
   - Меня никто не поставил в известность о том, что вы заступаете на пост капитана, сэр.
   - Решение было принято час назад.
   - Понятно, сэр. Будут какие-нибудь распоряжения?
   - Нет, прежде я лично осмотрю весь корабль, а уж потом буду отдавать приказы. Пока скажите мне, какие цели преследовало сборище в отсеке с шаттлами?
   - Там проходило празднество. Люди его заслужили, сэр.
   - Совершенно не согласен с вами, поскольку корабль стал изгоем. Но ничего, в самое ближайшее время мы вылижем его сверху донизу.
   - В голосе Хардести послышались металлические нотки. - И зарубите себе на носу, я не капитан Лоуэлл. Человек я не из приятных. И друзей не завожу. Цель моей жизни - уничтожать врага. А вы знаете, в чем заключается ваша работа?
   Хардести уставил на Кори немигающий левый глаз и линзу, заменившую ему правый. Кори, не потупив взора, тщательно подбирая слова, ответил:
   - Моя работа, сэр, заключается в том, чтобы сделать все возможное для успешного выполнения вашей работы.
   Хардести, почти улыбнувшись, сказал:
   - Достойный ответ. А разочарование из-за того, что вам не позволено командовать кораблем, не помешает работе?
   - Сэр, я приложу все свои силы и способности, чтобы служить на благо корабля и флота Содружества.
   Хардести понимающе кивнул.
   - Командование уверило меня, что именно такого ответа мне и следует ожидать. А теперь слушайте меня внимательно. Мы не нравимся друг другу, и я предпочел бы, чтобы такими наши с вами отношения оставались и впредь. Но нам придется работать сообща, а совместная работа потребует от нас хотя бы минимального уважения друг к другу.