Джетеp К.. Мандалоpский доспех (Войны охотников за головами I)

спустя на него сверху приземлился Зукусс. Оба охотника кое-как распутали
клубок и поднялись на ноги. В открытый люк было видно, как бомба отделилась от
тонкой переборки; движение было медленным и даже грациозным, миниатюрный
антигравитационный двигатель развернул цилиндр торцом к ним.
- Прочь с дороги! - рявкнул Босск, отталкивая напарника в сторону, и
галопом помчался к шлюзу.
Он слышал, как сзади топочет Зукусс, Новичок тоже не горел желанием
оставаться на поддельном корабле в обществе мощной бомбы.
Они едва успели. Ганд как раз захлопнул люк, когда первый взрыв разорвал
переходник. Вокруг шлюзовой камеры бахромой повисли длинные полосы пластекса.
Босск не стал садиться, он попросту перегнулся через спинку
ложемента и запустил когти в пульт управления. <Гончая> потеряла совсем
немного воздуха - Мы... все будет... порядок... - запыхавшийся Зу-кусс
привалился к навигационному компьютеру. - Не многовато... для бомбы...
У Босска не было даже времени попросить напарника не быть идиотом. Второй
взрыв был гораздо внушительнее. Трандошана отбросило на переборку, удар был
настолько силен, что Босск потерял дар речи и прикусил язык. <Гончую> мотало
из стороны в сторону, гравиком-пенсаторы не справлялись. Кровь прилила к
голове, Босск стукнул кулаком по тем клавишам, до которых мог дотянуться. В
результате он чуть было не выкатился из рубки. Босск успел вонзить когти в
обшивку пилотского кресла.
Установленный на корме сканер показал, что в кильватере <Гончей> плывет
еще одна бомба, размером поменьше, но убойной силы ей не занимать.
- Она... он ее... подцепил к нам... - цепляясь за все, что попадалось под
лапы, Зукусс перебрался поближе к пульту и указал на монитор. - Вот она...
Босску не требовалось читать лекции о том, как действует бомба с
возрастающей последовательностью зарядов. Первые два уже израсходованы.
Трандошан помотал головой, прогоняя кровавый туман. А - вот третий тебя,
убьет...
Голос царапал горло: - Не... сейчас...
Он все-таки дотянулся до рычагов. <Гончая> резко забрала вверх, выписывая
безумную по кривизне дугу.
Звезды расплылись в полосы, настолько острым получился вираж. Низкий
басовитый стон чуть было не разорвал корабль. Внутри кряхтела арматура.
Третий и последний взрыв завершил разрушительную работу. Отчаянные
маневры все же дали кое-какой результат; корабль сумел набрать достаточно
расстояния, чтобы не развалиться на куски. Обшивку встопорщило, словно
чешую на разгневанном крайт-драконе. Переборка вздулась пузырем и впечатала
дыхательную маску зазевавшемуся Зукуссу в морду. Ложемент раскололся на две
половины, Босск кубарем закатился под пульт, крепко прижимая к бронированной
груди подушку сиденья. Сверху охотников осыпало дождем искр.
В довершение всего погас пульт. А следом во всех отсеках <Гончей>
воцарилась мертвая тишина. Едкая вонь от горящей изоляции смешивалась с
запахом противопожарной пены. Последние искры все-таки укусили Зукусса, и он
сбил их затянутой в толстую перчатку лапой.
- Похоже, мы здесь задержимся...
Воску не нужно было осматривать корабль или запрашивать о повреждениях,
чтобы сделать подобное предположение. Пока навигационные приборы не будут
приведены во что-нибудь работоспособное, они с Зукус-сом застряли в довольно
пустом секторе пространства. Если бы трандошаны знали, что такое
благодарность, Босск поблагодарил бы провидение, а заодно и своих богов за то,
что бомба не нанесла большего ущерба. И он, и напарник вполне могли уже
находиться на пути к праотцам, а не дрейфовать в пространстве, беспомощными,
зато живыми. Но что есть, то есть: Босск испытывал только ярость. Чтобы
свинтить <Гончую> обратно, придется изрядно попотеть, а приборы и инструменты
наверняка сейчас находятся в самых неожиданных местах и в самом неожиданном
состоянии.
- Смотри...
Зукусс указывал корявым пальцем в еще функционирующий экран.
Босск вылез из-под пульта и оглянулся. Звездное небо расчертил огненный
след. Очертания корабля были слишком знакомыми, чтобы ошибиться.
- <Раб-1>, - уныло возвестил Зукусс.
Вот уж действительно открытие; любой глупец мог это сказать.
- Только на этот раз настоящий...
- Конечно же, это <Раб-1>, идиот!
Если бы попалось что-нибудь увесистое, Босск швырнул бы этим в напарника
(желательно в голову)... или в дисплей, как будто это могло уничтожить
ненавистного соперника, - Он заранее подготовился, - как безумный, забормотал
трандошан. - Подкинул приманку... расставил капкан...
Он зажмурился в ожидании залпа, но <Раб-1> удалялся в сторону штаб-
квартиры Гильдии.
- Знал, что кто-нибудь попытается... будет ждать...
- Это точно, - согласился Зукусс. - У такого охотника хватает врагов.
- И меньше их не стало! - Босск злобно оскалился на опустевший дисплей.
Ты совершил ошибку, мысленно сказал трандошан Бобе Фетту. Надо было взять
бомбу побольше. Такую, чтобы убила, а не унизила Босск был жив. Как и его
жажда мести.
Из-за экрана посыпались искры, секундой позже повалил черный дым.
Изображение звездного неба погасло.
- Ладно, - устало произнес Босск; поднялся сам и поставил на ноги
напарника, - У нас куча работы, нечего прохлаждаться.
К тому времени, как в конце концов явился отпрыск главы Гильдии, все
формальности были улажены.
Наблюдая, как молодой трандошан врывается в зал совета, Боба Фетт отметил
про себя, что Босск далеко не в радужном настроении. Провалившееся покушение
на чью-нибудь жизнь довольно часто оказывает на разумных существ именно такое
влияние. Нет ничего хуже, чем принять решение кого-то убить, а потом не суметь
реализовать его. Некоторое время назад Боба Фетт пришел к выводу: все эмоции
связаны с насилием. Сам он никогда не испытывал ничего подобного, но знал, что
с другими время от времени случается такой казус. И никакой выгоды. Печально.
Правда, очень печально.
Для пира накрыли длинный стол в форме полумесяца Перед Феттом поставили
кубок; на гранях играли синие и фиолетовые искры, внутри плескалась темная
густая жидкость цвета венозной крови. Охотник прикоснулся к ней кончиком
пальца, по поверхности пробежала короткая рябь. Фетт не боялся оскорбить
хозяина Наоборот, старый ящер был бы разочарован, поступи его гость иначе. Что
ж, если кто-то желает иметь дело с пустыми, ничего не означающими символами, а
не с реальностью, Боба Фетт не имел ничего против. Крадосск и все остальные
могут одурманивать себя крепкими напитками, если приспичило. Содержимое этого
кубка останется нетронутым.
Высокая тяжелая дверь распахнулась от сильного пинка, как раз когда
охотник додумывал эту мысль.
Прислуга кинулась собирать разлетевшиеся во все стороны блюда с едой и
бутыли; известно, что трандошаны, даже не будучи в бешенстве, грубо обходятся
с наемными работниками, вот слуги и пошевеливались.
- А вот и мой сын и наследник!
Крадосск уже далеко продвинулся в деле опьянения. Стершиеся от старости
клыки были испачканы в вине, напоминающем кровь, а в желтых глазах стоял
мутный туман.
- Я надеялся, что ты порадуешь нас своим присутствием.
Крадосск приветственно поднял кубок, по чешуйчатой лапе потекло пролитое
вино.
- Пусть музыканты играют старые песни наших прародителей, - возвестил он,
- а мы будем танцевать...
Кубок покатился по мозаичному полу, вино разбрызгалось по разноцветным
плиткам; это Босск одним движением лапы выбил у отца кубок. В просторном зале
с высоким сводчатым потолком и стенами, украшенными боевыми трофеями, повисло
молчание. Старейшины дружно переводили взгляд с главы Гильдии на его
разъяренного отпрыска. И обратно.
- Как ты все-таки дурно воспитан, - мягко укорил сына Крадосск. - Никаких
манер. Впрочем, их у тебя никогда не было.
Боба Фетт имел богатый опыт общения с трандоша-нами, чтобы посчитать за
сигнал опасности гортанный, низкий звук голоса старого ящера. Пока они рычат и
кричат, они готовы убить. А вот когда заговорили негромко, это значит, что они
готовы убить всех присутствующих. Фетт осторожно отодвинулся, чтобы не
оказаться у главы Гильдии на дороге, когда тот сиганет через стол и вцепится
в глотку своему единственному потомку.
- А тебе не хватает мозгов, - не остался в долгу Босск, и он тоже теперь
говорил холодно и спокойно, хотя гнев все еще просачивался наружу. - Какой еще
выживший из ума старый пень станет пить вино со своим врагом, а?
Он небрежно взмахнул лапой в сторону Бобы Фетта.
- Ты что, все забыл? Каждый прожитый день стерся из твоей дырявой памяти?
История Гильдии для тебя - пустой лист? Этот человек делал из нас дураков
столько раз, что мы все устали считать! - Босск обвел яростным взглядом
полумесяц стола, удостоверившись, что все присутствующие слушают его очень
внимательно. - Всем вам известно, кто сидит здесь. Он таскает деньги из наших
карманов и еду из наших ртов...
Он остановил взгляд на отце.
- Если бы ты не был так пьян... - звук голоса больше напоминал шорох
гравия, ссыпающегося по ржавому металлическому листу, - ... то воспользовался
бы удачным случаем и вонзил клыки в сердце...
- Я не был пьян, когда прибыл наш гость, - перебил сына Крадосск. - Но
намерен здорово напиться и возрадоваться тому, что получил шанс выслушать
Фетта. Я счастлив уже оттого, что он пришел к нам поговорить.
Старый ящер взял со стола нетронутый Феттом кубок и присосался к нему; из
уголков пасти потекли струйки вина. Осушив кубок, Крадосск с силой хрястнул им
о столешницу.
- В этом различие между нами, - с удовлетворением подытожил глава
Гильдии.
Плохо скрытый смех прокатился вдоль длинного стола. Не поворачивая
головы, Боба Фетт знал, что старейшины и их прихвостни перешептываются между
собой, Украдкой поглядывая на молодого охотника за головами, который стоял
в центре зала, Фетт мог бы дать Босску совет: удостоверься, кто твои друзья,
потому что многие. из них прирежут тебя, когда подвернется случай.
- О чем это ты болтаешь? - когти младшего тран-дошана прочертили по
столешнице длинные белые полосы. - Что этот ублюдок наговорил тебе?
- Он сделал Гильдии предложение, - Крадосск, не глядя, протянул лапу к
покрытому узорной эмалью подносу у себя за спиной; прислужник ловко всунул в
когти хозяина новый кубок и наполнил вином. - Очень занимательное и интересное
предложение. Поэтому мы и пируем.
Крадосск осклабился и вновь протянул вино сыну.
- И тебе следовало бы.
- Предложение? - Босск даже не взглянул на кубок. - Какое еще
предложение?
- Такое, от которого отказывается лишь глупец. Такое, что решает
множество наших проблем. У всех нас.
В сумасшедших глазах Босска мелькнуло смущение. Молодой трандошан
покосился на Фетта. Тот терпеливо ждал, когда ему принесут новый кубок, чтобы
и его оставить без внимания на столе.
- Не понимаю...
- Еще бы, - обронил Боба Фетт, откидываясь на спинку кресла. - Ты вообще
непонятливый.
Какая разница, когда довести Босска до белого каления, сейчас или потом?
- Поэтому Гильдию возглавляет твой отец. А тебе еще многому нужно
учиться.
- Объясни ему ты, - Крадосск икнул и длинным когтем указал на одного из
старейшин. - Я теперь так легко устаю...
- Тогда иди и выспись, старик, - буркнул Босск, разворачиваясь к
приближающейся долговязой фигуре, закутанной в плащ. - Покороче.
- Вот так все просто, не так ли? - водянистые зрачки круглых глаз,
сидящие на длинных стебельках, сконцентрировались на Босске; у старейшины был
вид доброго старого дядюшки. - И так ясно демонстрирует - а? -
предусмотрительность, как твоего отца, так и нашего гостя. Хотя Бобу Фетта
больше нельзя называть нашим гостем, я прав?
- Я знаю только, как я его называю, - отрезал в ответ трандошан.
- Возможно, но не хочешь ли ты теперь называть его своим братом?
Босск онемел.
- А разве не именно это Боба Фетт предложил Гильдии? - старейшина
затейливо переплел верхнюю пару многосуставчатых конечностей на груди. - Стать
одним из нас? Нашим братом и товарищем по оружию.
Разве не предложил он добавить в копилку наших талантов свои значительные
возможности и хитроумие? И таким образом войти в величайшую из Гильдий, да?
- Причем сделал это прямолинейнее тебя, - Крадосск опустошил кубок и
раздавил его в лапе. - Пусть лучше он говорит. У него получается лаконичнее.
- Это верно...
У локтя Босска возник еще один охотник, из молодежи; Боба Фетт даже
вспомнил его имя: Зукусс.
- Я только что слышал... все об этом только и говорят...
Коротышка инсектоид ткнул пальцем в сторону дверей.
- ... что сам Боба Фетт запросил разрешения вступить в Гильдию.
- Да никогда! - Босск сжал кулак, щелкнули острые когти; то ли трандошан
собрался отвесить тумака старейшине, то ли собственному напарнику, никто так и
не понял. - Ему что, шлемом голову натерло?
Фетт разглядывал рептилию, не испытывая ни малейшего желания возмутиться.
Он вообще ничего не чувствовал, но даже если бы и было наоборот, ему всегда
было сложно продемонстрировать эмоции.
- Были причины, - кратко обронил Боба Фетт.
- Держу пари, что были...
- И разве не весомые то причины? - вновь загундосил старейшина,
разворачивая глаза на стебельках в сторону Босска. - И разве не все подобные
предложения имеют глубокий смысл? И разве не все мы извлечем выгоду из
прославленных талантов Бобы Фетта? Известных всей Галактике, разве нет?
Зазубренная клешня левой средней конечности сделала широкий жест.
- И разве ему самому не выгодно членство в Гильдии? Тепло нашего
внимания, добрую дружбу, великолепную оснащенность, доступную медицинскую
помощь - все это привлекает того, кто занимается нашим тяжким трудом!
- Он вам солгал! - Босск злобно смотрел на старейшин, потом взмахнул
кулаком, чуть не вышибив дух из коротышки Зукусса. - Как вы не понимаете? Он
что-то задумал, он вообще ничего не делает без причины!
Под шлемом у Бобы Фетта дернулся уголок рта.
- А ты не понимаешь, - голос, искаженный вокодером и акцентом, был
бесстрастен, - что времена изменились. Галактика не такая, какой была.
Охотничьи участки сокращаются, сила Империи растет.
Старейшины вразнобой, но очень охотно забубнили в знак согласия.
- Гильдия должна измениться. Или погибнуть. Я - тоже.
- Прежние дни... - мечтательно пробормотал пьяный Крадосск, со скорбным
укором разглядывая очередной опустевший бокал. - Ах, прежние дни... ушли
безвозвратно!..
- Тот, у кого есть глаза и ум, скажет: ремесло охотников хиреет.
Самому ему в жизни не пришло бы в голову говорить так много и гладко. Но
сейчас он почти дословно цитировал речи Куд'ара Муб'ата, тем более что в
словах обитателя паутины было достаточно правды. Ровно столько, чтобы в них
поверило ленивое дурачье из совета Гильдии.
- Мешает не только Империя, другие тоже. <Черное солнце>.
Стоило упомянуть эту организацию, и многоголосый шепоток превратился в
гробовое молчание.
- Охотники всегда действовали по обе стороны закона, такова игра. Но
когда обе стороны оборачиваются против нас, нужно как-то выживать.
Вольнонаемным нет работы. Мы либо объединяемся, либо нет. И тогда ждем гибели
поодиночке.
В горле болезненно запершило. Прошло слишком много времени с тех пор, как
он произносил столько слов за один присест. В его жизни не было места длинным
речам. Боба Фетт предпочитал словам действие: чем опаснее, тем выше гонорар.
Но работа, на которую он подрядился сейчас, в некотором смысле была не лучше и
не хуже других. Чего бы она ни стоила, добавил про себя Боба Фетт. Если ради
выполнения задания потребуется заставить сборище стареющих, растерявших клыки
наемников проглотить хорошо промасленную речь, значит, так тому и быть, и он
превратится в оратора. Просто еще одно доказательство, что слова могут
заманить в ловушку и убить, как любое другое оружие, а значит, с ними следует
обращаться с должной осторожностью и уважением.
- И разве не следует возблагодарить нам Бобу Фетта? - вновь завел волынку
старейшина, время от времени всплескивая конечностями. - И разве ради тебя,
Босск, сын Крадосска, не повторил он все то, что уже заявил на совете
старейшин?
Действительно, великая честь. Учитывая вошедшую в поговорку
немногословность владельца манда/юрских Доспехов.
- А вы и развесили уши! - оскалился Босск; демонстрация оскала
предназначалась всем присутствующим, включая отца. - Драться с ним -
кишка тонка, так вы и рады поверить, что он теперь на вашей стороне!
Что бы про него ни говорили, а Босску нельзя отказать в
сообразительности. Молодой трандошан далеко не дурак, Боба Фетт мысленно зачел
очко в пользу соперника. Он может добавить головной боли, потому что не похож
на тупое животное. Если настанет когда-нибудь время, когда Босск унаследует
главенство в Гильдии, он действительно станет серьезным противником. Но на
данный момент находчивость и неудержимый темперамент юного ящера были оружием,
которое легко можно было обратить против него самого и остальной Гильдии.
- УВИДИШЬ, маленький мой, - Крадосск ухитрился вернуть себе нечто,
напоминающее трезвость. - Если бы я не любил тебя так сильно, то спустил бы с
тебя чешую, а шкуру приказал бы выделать и подарил новому члену Гильдии. Пусть
украсит ею свою комнату.
Он протянул подрагивающие когти к отпрыску.
- Но поскольку я хочу, чтобы когда-нибудь в этой шкуре оказался мой сын,
которому я передам Гильдию... и поскольку я пока не умер, у тебя есть время для
того, чтобы набраться хороших манер и понимания, как у нас делаются дела.
Именно постольку я не стану просить тебя называть Фетта братом. Я приказываю
тебе.
- Отлично!
Щелочки Боссковых глаз сузились и превратились в тонкие линии; такие
могла бы оставить бритва, - Как пожелаешь. Может быть, мне действительно есть
чему поучиться у таких... стариков, как вы все!
Улыбка на чешуйчатой морде выглядела на редкость уродливо. Впрочем, в
этом Босск не отличался от прочих представителей своей расы.
- В конце концов, ты убивал ради того, чтобы занять место во главе
Гильдии. Мне же нужно лишь подождать, и это место - мое. - И разве терпение не
является ценным качеством в характере наемного убийцы?..
Боба Фетт саркастически хмыкнул. Босск оттолкнул старейшину, не дав ему
закончить сентенцию. Тот чуть было не сшиб с ног Зукусса. Даже не заметив,
трандошан шагнул к Фетту, подцепил когтями кубок, который вновь стоял перед
охотником.
- За твое здоровье... - Босск залпом выпил вино и швырнул кубок в стену.
Тот зазвенел, ударившись об нее, затем покатился по каменным цветным
плиткам мозаичного пола.
- ... сколько бы оно ни продлилось.
- Достаточно долго, - откликнулся Боба Фетт. Темное вино капало с клыков
трандошана, когда он нагнулся к противнику.
- Может, ты одурачил других, - прошипел Босск, - но я не такой
легковерный. Я не знаю, какую ты затеял игру, но меня не беспокоит, что ты
узнаешь сейчас правила моей.
Он чуть не ткнулся рылом в шлем охотника, слова едва различались в
утробном рычании.
- Отец захотел - ладно, стану я тебе братом. Уж я-то знаю, поверь мне. У
меня были братья. И знаешь что? - его дыхание пахло вином и кровью. - Я их
сожрал.
Он выпрямился и зашагал прочь. По дороге ему под ноги попался пустой
кубок, трандошан пнул его так, что тот отлетел к противоположной стене. Зукусс
опасливо обвел взглядом внимательные лица старейшин и побежал следом за
напарником.
Сидящий рядом с Феттом Крадосск подавил тяжкий вздох.
- Не суди о нас поспешно, мой друг, - старый ящер взял с подноса кувшин,
подлил себе вина, опрокинул кубок в пасть, наполнил снова. - Иногда наши
сходки проводят намного веселее...

x x x

- Тебя давно не было, - сказал Император, неторопливо наклоняя
голову в равнодушном приветствии. - Много же систем тебе пришлось посетить.
- Только ради вашего блага, - принц Ксизор тоже поклонился, гораздо ниже
и учтивее; длинная темная змейка заплетенной косички скользнула у него по
плечу. - И во славу Империи.
- Как всегда, неплохо сказано, - Палпатин развернул трон к другому углу
просторного зала. - Что бы он ни говорил, ты должен согласиться, что принц
умеет обращаться со словами. Ты так не думаешь, Вейдер?
Ксизор тоже посмотрел на голографическое изображение огромной черной
фигуры; сам Повелитель тьмы находился сейчас на борту <Опустошителя>, передача
шла оттуда, А вот с ним словесные игры лучше не начинать, предупредил сам себя
принц Ксизор. Он много раз оказывался свидетелем того, как владыка ситхов
терял терпение. Должно быть, Император держит его на коротком поводке. Но
достаточно длинном, чтобы Вейдер сумел дотянуться до моего горла.
- Вам виднее, мой повелитель. Не мне указывать вам, кому даровать
доверие, - прокатился по залу рокочущий бас.
Дарт Вейдер облачил свои слова в доспехи дипломатии, которые прятали
смысл столь же надежно, как черная дыхательная маска глухого шлема - его лицо.
- Порой, мальчик мой, я начинаю склоняться к мысли что ты предпочел бы,
чтобы я вообще никому не доверял. Исключая тебя, разумеется, - проворчал
Император.
Позади него, обрамленная гигантской рамой, вытягивала рукава Галактика,
ослепительным костром пылал балдж, а ниже замерзшими волнами скованного льдом
чернильного моря поднимались башни Центра Империи.
- Я заглядываю в сердца многих и вижу там только страх, - вздохнул
Палпатин.
По тронному залу будто сквознячок пробежал. Взгляд глубоко посаженных
глаз был направлен на пустую клетку, составленную из сведенных вместе
суховатых пальцев.
- Так и должно быть. Но когда я смотрю в твое сердце, Вейдер, я вижу...
нечто иное.
Сейчас он не был похож на правителя целой Галактики, скорее - на
прячущегося под капюшоном нищего попрошайку. Палпатин разглядывал костяшки
собственных пальцев.
- Нечто напоминающее... желание.
Принц Ксизор с трудом подавил улыбку. У фаллие-нов слово <желание> имело
единственный и вполне конкретный смысл. Жестокая красота, резкие точеные черты
лица, величественная осанка, комбинированные с богатым феромонами запахом,
делали Ксизора желанным практически для любой женщины во вселенной. Он мог
заставить любую из них делать все, что ему хочется. Фаллиен уточнил:
гуманоидную женщину, отвечающую его понятиям красоты. Представительницы более
отвратительных рас могли вздыхать сколько влезет, их эмоции его не
волновали.
- Желание служить вам, учитель, - равнодушно произнес Дарт Вейдер,
который, очевидно, с рождения не имел понятия о подобострастии. - И Империи.
- Разумеется, чего же еще, - Палпатин благосклонно улыбнулся; эффект
получился потрясающий, не менее, чем от любой другой эмоции. - Но меня
окружают те, кто желает служить мне. Ксизор, например...
Император указал на фаллиена.
- Он говорит те же слова, что и ты. И если ты ближе к тому, что осталось
от моего сердца, мой мальчик, если я верю тебе больше, чем остальным, то
причина совсем не в словах.
- Действия, - высокомерно обронил Ксизор, - говорят лучше слов. Судите о
моей верности по тому, что я делаю ради Империи.
- И что именно? - полюбопытствовал Повелитель тьмы, поворачивая к
фаллиену глухой шлем. - Суетитесь, бегаете по каким-то таинственным
поручениям, которые даете сами себе. Занятное понятие о служении. Страх движет
многими, но есть и такие, чье скудное хитроумие ограничивается кошельками.
Преступники, воры, создатели личных империй... Вы знакомы с ними, Ксизор.
Порой меня изумляет, как они клубятся вокруг вас.
Выступать против Вейдера, даже если тот присутствует в столь
несущественной форме, как голограмма, все равно что воевать c жесткой радиацией,
которая может содрать плоть с костей. Ксизор нервно сглотнул. Не в первый раз
он почувствовал холодное прикосновение к своему горлу. Фаллиен постарался
дышать ровнее, и, к его изумлению, воздух послушно набирался в легкие и
выходил обратно. Но если бы Повелитель тьмы выпустил на свободу гнев в полной
мере, силы воли могло и не хватить. Ксизору приходилось видеть, как
высокопоставленные придворные и военные чины хватались за глотки, разевая рты
и судорожно глотая воздух, словно дантуин-ские сарганы, выдернутые острогой из
воды. Вейдер был слишком умен и осмотрителен, чтобы демонстрировать подобную
мощь перед Императором. К чему искушать старика, вынуждая к соревнованию?
- Повелитель Вейдер ошибается, нет у меня таких знакомых...
Ксизор почувствовал, как беспомощно звучат его слова, и замолчал. И, как
всегда, задал себе вопросы: сколько известно ситху, сколько он подозревает,
сколько собрал доказательств? Глубокое презрение Вейдера к злоумышленникам и
заговорщикам вошло в поговорку. Ксизор, правда, считал, что из всего можно
извлечь пользу, и новый план построил на отношении Повелителя тьмы к наемникам
и преступникам. Вейдер называл их паразитами, от которых следует избавить
Галактику, и желательно одним махом. Свою собственную империю фаллиен создал
как раз из тех отбросов, к которым с пренебрежением относился Дарт Вейдер.
Если ни Император, ни его ближайший помощник не захотят пачкать руки, то он,
Ксизор, избавлен от подобных терзаний.
- Я делаю то, что должен, - заговорил фаллиен, не греша против истины.
Тот факт, что он все еще стоял здесь, в личных покоях Императора
Палпатина, а не пал жертвой ни хозяина, ни скорого на гнев Вейдера, означал,
что дела "Черного солнца" еще не вышли на свет. Надолго ли? Ксизор повернулся