Джеймс Лэйна Дин. Книга камней (Sorceror's Stone - 3)

   Нильс задержался на мгновение, разглядывая королеву. Она уснула почти сразу, несмотря на постороннего в комнате. Такое маленькое хрупкое тело для такого сильного сердца! Но королева Ярадт тоже не отличалась крепким сложением. За ужином королевская семья поела немного, хотя кушанья были превосходными. Возможно, они еще не привыкли к экзотическим блюдам его страны.
   Лекарь улыбнулся, вспомнив Робина. Малыш за ужином съел двойную порцию сладких кунжутных булочек, хотя новая нянька Бэсси и отговаривала его. Каким очаровательным созданием был этот медноголовый мальчишка! Совсем не похожий на своего старшего брата - всегда холодного, отчужденного и подозрительного к окружающим предметам и людям.
   В этом отношении король Виннамира был очень похож на своего наследника. Герцог же Госни не появлялся вовсе.
   Это было обязанностью Нильса - пробовать пищу, которую приносили для королевского стола, потому что он обладал совершенными знаниями о ядах, их вкусе и запахе. Сегодня он отверг два мясных блюда, подозрительных на вкус. Не отравленные, нет, это он определил сразу, но плохо приготовленные или испорченные, что делало их почти столь же опасными. Запас продуктов определенно нуждался в проверке.
   Джессмин Д'Геррик заворочалась и застонала во сне. Рана на бедре все еще беспокоила ее, несмотря на тщательный уход доктора. Лекаря огорчала его неспособность лечить раны немедленно. Но со времени падения королевы прошло уже две недели! Наконец Нильс подал знак Сандаал, которая сидела у противоположного конца кровати королевы. Девушка последовала за ним к выходу.
   Молчаливая и неподвижная гвардия стояла в зале по обеим сторонам королевской двери. Лекарь пожелал леди Сандаал спокойного сна и пошел своей дорогой по коридорам дворца. Его внимание привлек отдаленный шум голосов, означающий, что сегодняшнее совещание закончено. В таком случае он должен навестить Великого посланника.
   Комнаты старика находились в королевском секторе. Подойдя, Хэлдрик легко постучал в дверь. Прошло некоторое время, прежде чем Великий посланник ответил. Хриплый голос позвал:
   - Войдите!
   - Что это? - спросил Нильс, указывая на чашку около высокого ложа посланника.
   - То, во что вы, несомненно, не верите, - ворчливо ответствовал старик. - Как королева?
   Лекарь улыбнулся, вспомнив о ней.
   - Почти так же утомлена, как и вы, милорд. Я осмотрел также и детей. Все они достаточно пострадали от перегрузок и нехватки воды в долгом путешествии по равнине. Но скоро будут в порядке.
   Нильс опустил кончики пальцев в чашку, затем поднес к языку, сморщив от отвращения нос.
   - Причем они поправятся гораздо быстрее, чем вы, если будете продолжать принимать эти, с позволения сказать, снадобья! Вы только навредите себе этим.
   - Я отлично это знаю.
   - Тогда почему?..
   - Я делаю то, что считаю нужным, - отрезал посланник и сменил тему разговора: - Что вы думаете о ней, Нильс? Скажите мне честно ваше мнение.
   - О королеве?
   - Она сможет править?
   Лекарь нахмурился. Судить о ком-нибудь по первому впечатлению противоречило его привычкам.
   - Я нахожу ее молодой, но очень цельной натурой. Хорошо образованна, решительна и очень чувствительна. Если она проживет достаточно долго, она станет великолепной королевой.
   - Мне нужна твоя помощь, Нильс.
   Лекаря поразило отчаяние в его голосе.
   - Вам нужно только попросить, милорд.
   - Вы должны беречь ее... ее и детей. Я не проживу долго... - его голос угас.
   - Вам необходим отдых, милорд.
   Лекарь откинул простыни и уложил посланника на кровать. Он беспокоился за старика. Мягкими пальцами он нажимал точки на его голове, руках и ногах, это могло хоть немного облегчить боль, пусть даже ненадолго.
   10
   Дэви не появился ни ко вчерашнему ужину, ни к завтраку, который королевской семье накрывали в одном из многочисленных внутренних двориков. Гэйлон чувствовал легкое беспокойство из-за долгого отсутствия герцога, но дворцовый лекарь заверил, что навещал герцога вчера днем и нашел его вполне здоровым, хотя и очень усталым. Впрочем, они все очень устали.
   Сандаал прислуживала королеве, глаза которой были все еще красными и опухшими. Тем временем Катина и Роза готовили завтрак капризным юным принцам. Король, утомленный не менее жены, сам накладывал в свою тарелку какое-то незнакомое местное кушанье, не обращая внимания на столпившихся около него растерянных слуг.
   Закончив работу, Сандаал села рядом с королевой, положив на свою тарелку небольшое количество пищи. Напротив нее Нильс Хэлдрик с легкой улыбкой на лице наблюдал за детьми. Великий посланник также не появился к трапезе, но для его возраста это было вполне простительно. Пройдет еще несколько дней, прежде чем Эовин сможет оправиться от долгого путешествия и утомительной ночи в Совете. И даже после этого, согласно указаниям лекаря, он должен руководить коронацией Джессмин только из постели.
   Робин с возмущением уставился в свою тарелку, надув губки:
   - Это еще что?!
   - Рис с жареной рыбой, милорд, - ответила Кэт, склонившись над его плечом.
   - А где яйца? Где моя каша? - хныкал мальчик.
   - В Ксенаре люди едят другую пищу, - Роза наклонилась, чтобы налить в его чашку горячее какао с корицей. Это гораздо больше пришлось ребенку по вкусу, тем более что напиток был сильно подслащен медом.
   Гэйлон взглянул на Тейна. Наследник виннамирского трона тщательно отделял в своей тарелке рис от рыбы, но не притрагивался ни к чему. Неизвестная смесь на тарелке короля выглядела не более аппетитно.
   Наконец Нильс заметил это.
   - Ваша семья ела очень мало вчера за ужином и почти ничего не ест сегодня. Я думаю, мне стоит попросить наших поваров готовить для вас что-нибудь более привычное на первое время.
   - Благодарю вас, - с благодарностью произнесла Джессмин, хотя она стоически жевала свой завтрак, - вы очень любезны.
   Она встретилась глазами с мужем и нежно улыбнулась ему. Ее глаза осветились ярким внутренним светом. Пока королевские покои были не готовы, они делили ложе королевы. Впервые за многие и многие недели. Гэйлон улыбнулся ей в ответ и почувствовал, как запылали щеки. Она все еще заставляла его краснеть и ощущать себя молодым и застенчивым - после стольких лет замужества!
   Топот ног за дверью привлек внимание короля. Вбежали Фитцуол и Тод в сопровождении трех дворцовых охранников. Взглянув в лицо преданного слуги Дэви, король понял, что случилась беда.
   - Сир! - начал сержант с глубоким поклоном.
   - Ну же, Фитцуол, говори скорее, что случилось?
   Фитцуол подтолкнул Тода к столу:
   - Это милорд герцог, сир. Он не отвечает на наш стук, дверь его комнаты заперта, а ключ... кажется, что он никогда и не открывал ее...
   - Вы дали ему снотворное? - Гэйлон взглянул на лекаря.
   - Нет, ваше величество, - ответил Нильс. - Как я уже говорил, прошлым вечером, когда я покинул его, он был очень усталым, но с ним было все в порядке.
   Внезапное беспокойство нахлынуло на короля, затем подступил гнев.
   - Богом проклятая страна! Да, с ним было все в порядке вчера вечером, но кто знает, что с ним случилось с тех пор! Не надо было помещать его в военное крыло.
   - Но... мы не ожидали, что вы все последуете за королевой, пробормотал лекарь. Его лицо посерело, когда он заметил, что Камень Гэйлона засветился злым голубым светом. - Дворец только начали восстанавливать, еще так много предстоит сделать...
   - Мне не нужны ваши извинения, Хэлдрик, мне нужна ваша помощь. - Король схватил Фитцуола за плечо: - Веди меня к нему!
   Тейн вскочил со стула:
   - Я тоже пойду!
   - Нет! - прикрикнул отец. - Тебе безопаснее будет оставаться здесь.
   Даже Роза Д'Ял наполовину привстала, красивые глаза наполнились беспокойством. Одна Сандаал казалась спокойной, с холодным и отрешенным выражением на лице. Но у Гэйлона не было времени обвинять девушку в бесчувствии. Поспешно он подтолкнул Нильса Хэлдрика к выходу, вслед за Фитцуолом и Тодом. Пока они бежали по запутанным коридорам дворца, в душе короля возрастало беспокойство.
   В этом крыле дворца жили только охранники и прислуга. Хотя и недавно отремонтированное и выкрашенное, оно казалось более темным и мрачным. В это раннее утро все уже были за работой. Отовсюду раздавалось хлопанье комнатных туфель и шорох одежд. Где-то курился фимиам. Наконец Фитцуол остановился перед толстой деревянной дверью. На стук его и Нильса никто не отозвался.
   Попробовали открыть дверь ключом - но все напрасно. Тод, как опытный вор, всунул в замок тонкий металлический прут. Бесполезно. В конце концов король прикоснулся к замку, и вдруг его руку обожгло ледяным холодом. Камень в его кольце ритмично запульсировал. Здесь не обошлось без магии. Неудивительно, что ключ не помогал.
   - Отойдите-ка все, - пробормотал король, взявшись за свой Камень.
   Конечно, можно было сразу сломать дверь, но было бы гораздо проще подействовать на механизм замка. Двойная нить голубой энергии вырвалась из Камня и ударила в замочную скважину. За его плечом Нильс Хэлдрик тяжело задышал, но Гэйлон не заметил этого. Замок щелкнул, и дверь со скрипом приоткрылась.
   Фитцуол раскрыл ее шире. Утреннее солнце не проникало в эту комнату, и король оказался во мраке. Дэвин Дэринсон лежал на высоком ложе в своей спальне, молчаливый и неподвижный. Гэйлон подошел ближе. Юноша сжимал в правой руке что-то висящее на золотой цепи. Но на это сперва не обратили внимания.
   Лекарь подступил ближе и положил два пальца на сонную артерию, отыскивая пульс.
   - Он?..
   Гэйлон не мог выговорить слово, мысль была слишком невыносимой для него, но он знал, что таким бывает лицо мертвого человека. Невыразимая печаль захлестнула короля.
   - Он жив, - прошептал Нильс.
   Осторожно он приподнял веко юноши, заглянул в огромный черный зрачок, затем внимательно осмотрел ногти. Приблизил свое лицо к лицу Дэви, пытаясь уловить какой-нибудь запах или что-нибудь, могущее ему объяснить, что произошло.
   - Яд? - спросил Фитцуол.
   Лекарь в недоумении покачал головой:
   - Я не вижу никаких симптомов яда или наркотиков. Как будто он просто спит, но так глубоко, что не может слышать нас. - Он посмотрел на Гэйлона: - Но даже такой сон должен иметь причину - например, сотрясение мозга, серьезная болезнь или зелье.
   Просто сон. Король тронул золотую цепь на груди Дэви, затем потянул за нее. Хватка герцога была железной. Что бы он ни держал в руке, он не собирался легко с этим расстаться. Магия. В сумеречной комнате Гэйлон резко повернулся. Около стены стоял раскрытый сундук, его содержимое раскидано по полу. Его Камень засиял ровным светом, когда король подо-шел к сундуку. Внутри под ворохом одежды он обнаружил "Книгу Камней". Голубой отсвет мерцал на золоченом обрезе Книги, отражался в потускневшем золоте украшений ее тяжелой деревянной обложки.
   - Что это, милорд? - поинтересовался Нильс.
   - Источник наших тревог, - ответил король с горечью. - Герцог просто спит, все в порядке. И он видит Сны. Дэви - владелец Колдовского Камня.
   Фитцуол в изумлении поднял брови:
   - Нет, сир! Я бы знал, если бы это было так!
   - Каким образом? Естественно, он держал это в тайне. Даже от меня. Гэйлон начинал внутренне кипеть от гнева. - Эта "Книга Камней" гораздо старше моей. Она и Камень, должно быть, являются подарком, который король Сорек привез в замок Госни. Но только зачем?
   - В конце концов, - миролюбиво сказал Нильс, - нам не стоит волноваться, если это магический сон. Ведь он сам погрузил себя в него.
   - Если только у него будут силы вернуться назад. Если он только помнит, что надо вернуться.
   Король снова подошел к кровати. Осторожно он коснулся Камня и попытался разжать стиснутые пальцы герцога. Бешеный взрыв энергии отшвырнул его прочь, и король почувствовал резкую боль в правой руке. Он вперился в застывшие черты Дэви:
   - Глупец! Ну почему ты ничего не сказал мне? Как я смогу помочь тебе теперь?
   Должно быть, Дэви ощущал сейчас то же самое, что и король, когда он заблудился в Снах, еще будучи мальчишкой, - бессильный и беспомощный. Тысячи и тысячи таинственных миров, в которых не существует понятия времени, ожидают Спящего. Король еще помнил захватывающее чувство свободы и радость открытия. Он забыл тогда все на свете, он пел, смеялся и кружился среди звезд. Он мог так и умереть среди них.
   - Надо перенести его в его комнату, - сказал Гэйлон.
   - Но, милорд, - запротестовал Нильс, - комната еще даже не оштукатурена и не обставлена мебелью.
   - В таком случае прикажите перенести туда кровать. Немедленно. Ступайте! Все.
   Фитцуол замялся на пороге:
   - Сир...
   - Делайте как я сказал! Комната герцога находится напротив моей. Я найду вас там. Пришлите кого-нибудь, чтобы перенести сундук.
   Оставшись один, Гэйлон в молчании созерцал своего неожиданного коллегу. Дэви пережил ксенарскую войну, и последние несколько лет король привычно относился к нему как к взрослому мужчине. Однако, внимательно вглядываясь в юное лицо герцога, король был поражен его свежестью и чистотой. Сколько же ему сейчас лет? Недавно исполнилось двадцать. В сущности, почти ребенок.
   Дэви унаследовал склонность к колдовству от своего отца, и король знал, что все это время он страстно желал обладать своим собственным Колдовским Камнем. И все это время Гэйлон втайне надеялся, что это желание не исполнится. Магическая власть несет в себе многочисленные опасности, которые поражают не только тело, но и душу. Было бы лучше, если бы герцог никогда не почувствовал вкуса этой власти, но теперь, увы, было слишком поздно.
   Король просунул одну руку под плечи Дэви, другую - под его колени и поднял его с такой же легкостью, как одного из своих сыновей. Юноша может никогда не вернуться, заблудившись в Снах. Его душа затеряется во времени, и в конце концов герцог Госни будет погребен в Занкосе, за сотни километров от родины.
   Ослепительная вспышка света сменилась кромешной тьмой, в которой Дэви почувствовал себя летящим без цели и направления. Впереди сияли многочисленные точки, окруженные цветными лучами. "Наверное это звезды", подумал Дэви. Позади него разверзлась черная бездна.
   - Орим! - беззвучно закричал герцог в пустоту, уже зная, что ответа не будет.
   Черный Король научил его, как пользоваться Камнем, чтобы погрузиться в Сновидения. Но Дэви совсем забыл спросить его, как оттуда вернуться. Бесчисленное множество иных миров ждет юного чародея, обещал лукавый призрак. Эта мысль заставила Дэви ужаснуться, что он так долго пренебрегал всесильной властью Камня.
   Первый шаг был труден. Отправляющийся в бессрочное путешествие в Страну Сновидений, должен освободиться от власти собственного тела, крепко привязывающего к этому миру, испытать своего рода маленькую смерть. Дэви пришлось преодолеть страх, когда он решился овладеть этим притягательным мастерством. После многонедельного путешествия он привык действительно считать себя настоящим чародеем. Теперь эти воспоминания были приятны ему именно необходимостью держать их в строгой тайне.
   Пустота поглотила его, и его охватило легкое беспокойство. Он отогнал его. Пустяки! Все равно мощь Камня принадлежала ему. Дэви поднес Камень к глазам и уставил немигающий взгляд в его голубое свечение, приказывая вернуть себя домой. Камень подчинился, но совершенно не так, как он ожидал. Кромешная тьма, казалось, растворилась в теплом свете масляной лампы.
   Его мать сидела на краю узкого ложа и шила. Ее наперсток вспыхивал искоркой в свете лампы, когда она подносила шитье близко к лицу, прищурив зеленые, как у него, глаза. Годы и слабое зрение замедляли ее работу.
   - Мама! - осторожно позвал Дэви, боясь испугать ее, но она даже не вздрогнула, продолжая накладывать аккуратные стежки.
   Холодная, жесткая женщина. Его детство не было обременено нежными материнскими чувствами, хотя он никогда не сомневался в ее суровой любви к нему. Его поразила мысль, что Сандаал Д'Лелан во многом похожа на его мать, тщательно скрывающую свои эмоции. Почему? Ну почему они так боятся любви? Дэви посмотрел на свою мать новыми глазами и наконец понял. Она боялась не любви, а возможности ее потерять. Боль была слишком велика. Это же относилось и к Сандаал.
   Опечаленный герцог закрыл глаза и открыл их уже в другом помещении. Камень выполнил его подсознательное желание. Нежный, напоминающий звучание мандолины голос коснулся его слуха. Комната была залита утренним солнечным светом. В глубине ее на краю кроватки Робина сидела скрестив ноги Сандаал Д'Лелан. Разметав рыжие кудряшки, малыш пытался бороться со сном, но был безнадежно затерян в мелодичных лабиринтах песни.
   А Дэви почувствовал себя столь же безнадежно опутанным темной красотой девушки. Когда он видел и слышал ее, в его груди рождалось сумасшедшее желание. Когда-нибудь ему удастся убедить леди Д'Лелан, что ради любви стоит рисковать. Ее голос затих, и она медленно повернулась, вглядываясь в тени в углу комнаты.
   - Миледи... - тихо прошептал юноша, но она смотрела сквозь него и молчала.
   Сон... У него появилось непреодолимое желание исчезнуть, скрыться куда-нибудь от охвативших его чувств. Камень отреагировал с головокружительной быстротой, и тьма опять сомкнулась вокруг него. Темнота бесконечно струилась вокруг него, рождая неповторимое ощущение бешеной скорости. Среди сияющих впереди световых точек одна выделялась, росла и вдруг вспыхнула ярким светом, превратив бесконечную ночь в вечно длящийся день.
   Дэви пришло в голову, что он должен был бы испугаться. Желтое солнце надвинулось на него. Огромный движущийся огненный шар. Он погрузился в него, закрыв руками лицо. Вскоре он снова открыл глаза. Пламя бушевало вокруг и внутри него, не причиняя боли, и он испытал невыразимое ощущение жара, невесомости и радости от беснующихся вокруг взрывов опаляющей энергии.
   Могущество... Он никогда даже и не мечтал о таком... И вот это свершилось! Его самоощущение смешивалось с бытием вне и внутри него, с лучистой энергией солнца, становясь единым целым со Звездой. Окрыленный, Дэви кружился в пустоте, и пляшущие языки пламени окружали его. Наконец с последним беззвучным криком он рассыпался лучами света.
   Джессмин подобрала свои лиловые юбки и оставила протестующих фрейлин в комнате. Каждый день по несколько раз она совершала эту прогулку, и даже ее собственная коронация не может остановить ее сейчас. Дворцовая охрана выстроилась вдоль коридоров, отдавая молниеносные приказания, по мере того как они проходили. Королева едва обратила на это внимание. Снаружи подступы к дворцу были переполнены купцами и высокородными лордами с их семействами, явившимися посмотреть восхождение Джессмин Д'Геррик на трон. Хотя некоторые, несомненно, желали, чтобы она сломала себе шею по дороге.
   В комнате напротив апартаментов ее мужа все еще проглядывали голые стены и единственным предметом мебели был длинный низкий матрац. Дэви лежал на нем с закрытыми глазами и руками, сложенными на груди. Роза сидела на подушке подле него.
   - Как он? - спросила Джессмин.
   Юная фрейлина подняла осунувшееся и почти такое же бледное, как у Дэви, лицо:
   - Никаких перемен, миледи.
   - Вы очень добры, что сидите с ним, - мягко произнесла королева, положив руку на плечо Розы.
   Впервые за долгие годы Гэйлон использовал Камень, чтобы погрузиться в Сны. Но это было бесполезно. Вселенная поглотила герцога Госни, и, не зная места и направления, ее муж мог бесконечно блуждать и никогда не встретить потерянного в Снах. Это казалось настолько безнадежным, что у Джессмин на глаза навернулись слезы.
   - Вам необходимо отдохнуть, Роза, - выговорила она наконец. - Я пришлю кого-нибудь вам на смену.
   - Не беспокойтесь, ваше величество, - запротестовала девушка. - Я подремлю здесь. Он должен увидеть лицо друга, когда проснется.
   "Симпатичное личико", - рассеянно подумала королева. Роза была хороша собой, но легкомысленна и едва ли могла быть хорошей женой для Дэви, хотя Сандаал Д'Лелан вообще не выказывала никакого интереса к герцогу.
   Запыхавшаяся юная рабыня возникла на пороге:
   - Ваше величество, лорд Эовин просил вас явиться в тронный зал, церемония должна вот-вот начаться!
   Королева вскинула голову:
   - Передай Великому посланнику, что и он и вся Ксенара вполне могут подождать, пока мне уложат волосы. Ступай!
   Девчонка сделала реверанс и умчалась с ответом. Роза слабо улыбнулась Джессмин:
   - Великий посланник будет огорчен.
   - Ничего страшного, ему нечем было больше заниматься в последние четыре дня, - ответила королева. - Удивительно, что он живет так долго. - Она помедлила на пороге. - Не волнуйтесь. Роза, наш герцог, несомненно, вернется к нам.
   Весь обратный путь Джесс пыталась убедить в этом саму себя.
   В гардеробной царила суматоха. Не менее десяти нарядно одетых молодых аристократок в смятении метались по комнате. Королева застала Сандаал стоящей в дверях спальни и наблюдающей весь этот хаос со своей обычной усмешкой на губах. Как всегда, она была одета в неизменное темное платье, с минимумом косметики на лице, но ее блестящие черные волосы были уложены в замысловатую прическу.
   Человек шесть служанок столпились около королевы с расческами в руках. Она с раздражением вытолкала их прочь и позвала в комнату Сандаал, плотно закрыв за ней дверь.
   - Ваше величество?
   - Ты действительно хочешь присутствовать на всей скучнейшей церемонии коронации?
   - Конечно, ваше величество, - отважно сказала девушка, хотя выражение ее лица утверждало обратное.
   Джессмин отвернулась.
   - Все знают, что ты не питаешь никаких чувств к герцогу Госни, но все знают также, какие чувства герцог испытывает к тебе.
   - Ваше величество...
   - Подожди, пожалуйста, пока я закончу! - Королева опустилась на край кровати. - Колдовство - опасное развлечение, опасное и нелегкое. Дэви обладает своим Камнем совсем недавно, и никто не учил его обращению с ним. По неизвестной причине он решил учиться сам, и вот теперь он заблудился в Снах. Большая вероятность, что он умрет. Те из нас, кто любит его, уже давно пытаются позвать его домой. Но мне кажется, что ты - единственный человек, которому он захочет ответить. - Стоящая около двери Сандаал побледнела. - Можешь ты пойти к нему хотя бы ради меня, если не ради него?
   Леди Д'Лелан склонила голову:
   - Я сделаю все, о чем вы просите меня, ваше величество.
   - Я думаю, что это самое большее, на что я могу рассчитывать, - горько заметила королева.
   В соседней комнате Катина выгнала прочь не в меру усердных фрейлин и сама занялась волосами королевы. Нянька понесла Лилит в ванную - сменить пеленки, чтобы это неудобство не могло омрачить празднества королевы. Наконец все было готово. Длинный шлейф королевского платья поддерживали двенадцать нежных рук. Они последовали за королевой вниз по коридору. Все, кроме Сандаал, которая свернула в противоположную сторону.
   Тронный зал был гораздо больше самого огромного в Сторожевом замке. Вдоль стен тянулись три этажа галерей, и, хотя снаружи солнце едва село, все три были полны до отказа. В воздухе уже висел устоявшийся запах пота и крепких духов. Приглушенные голоса напоминали шум морского прибоя. Джессмин застыла на краю. Прямо у ее ног начиналась пурпурная ковровая дорожка, конец которой устилал белые мраморные ступени такого же холодного сверкающего трона.
   Между ней и троном стоял народ и множество жрецов, которые поклонялись самым разнообразным ксенарским богам. Всем, кроме Мезона, бога войны, который был повержен всего лишь смертным, королем Гэйлоном Рейссоном. Она обвела взглядом стоящих людей, в надежде увидеть лицо своего мужа, но он благоразумно держался в тени.
   По сигналу Великого посланника музыканты торжественно заиграли государственный марш. Голоса людей стихли. Глаза всех теперь были прикованы к королеве, одиноко стоящей посреди ковровой дорожки, и не все взгляды были дружелюбны. Высокие и красивые, сверкающие золотым обмундированием гвардейцы окаймляли ее путь. Кричащая роскошь била в глаза: мужчины и женщины, разряженные в пух и прах и обвешанные драгоценными камнями.
   Объятия первого из жрецов встретили ее, и Джессмин преклонила колена, принимая его благословения. В клубах ароматного ладана ее лоб и ладони умастили благовонным миром. Ту же церемонию проделали и жрецы четырех других почитаемых богов Ксенары. Королева бормотала слова благодарности жрецам, тут же забывая имена их кумиров. Со времени поражения бога Мезона ксенарское жречество потеряло львиную долю своей власти и влияния при дворе.
   Наконец Джессмин достигла помоста и снова преклонила колени - на этот раз перед Великим посланником. В огромной палате воцарилась гробовая тишина.
   - Тебе вверена судьба этой страны, - старик возвысил свой слабый голос.
   Вышитые золотом тяжелые одежды создавали иллюзию мощи, хотя было видно, как он дрожал под ее тяжестью. В узловатых пальцах Эовин держал маленькую белого золота корону, инкрустированную рубинами, бриллиантами и изумрудами.
   - Тебе вверена жизнь ее народа. - Он возложил корону на ее голову. Правь же с миром, Джессмин, дочь Герриков, дочь Роффо и Ярадт. Пусть твое правление будет долгим и добрым.
   Посланник помог королеве подняться и возвел ее на трон по широким ступеням. Лорды и купцы смотрели, как она заняла трон своего отца, уменьшенная его огромными размерами. Они будут считать ее маленькой и слабой, но Джессмин должна доказать им, что это не так. Лорд Эовин Д'Ар поднес ей тяжелый без украшений скипетр из полированного эбонита с резной шишкой на конце. Тогда как корона символизировала богатство, скипетр символизировал власть над жизнью и смертью ее народа. Многие правители до нее убивали одним мановением руки.