Джеймс Лэйна Дин. Книга камней (Sorceror's Stone - 3)

   Внезапно у него появилась ясная уверенность, что-то сродни его постоянному осознанию любви и близости Джессмин. Герцог Госни прибыл в Каслкип. Гэйлон знал это наверняка, чувствовал присутствие Дэви сильнее чем когда бы то ни было.
   Тихое ржание Тэйли оторвало его от мыслей. Их скакуны и вьючная лошадь были привязаны к тонким стволам вечнозеленых деревьев недалеко от проезжей дороги. Рукой в перчатке он вытер кровь с мягкого бархатного носа мерина, даже сквозь кожу перчатки ощущая его горячее дыхание, затем передвинул поводья и вскочил на лошадь, охваченный желанием побыстрее вернуться домой. Двух других лошадей он повел вверх по склону холма к Фергесу, который стоял над телом оленя, засучив рукава, по локоть в крови. Он поднял голову, яростно скребя правую руку. Блохи уже нашли себе жилище.
   - Ну как, милорд, мы готовы? - сладким голосом спросил позабавленный Гэйлон.
   Барон только проворчал что-то в ответ.
   Эовин Д'Ар использовал болезнь королевы как повод отдохнуть в своих собственных покоях. С возрастом к нему тоже пришли болезни, и от них вряд ли что-то могло помочь. Хотя заботливый Гиркан попытался. Вот и сейчас он нес Великому посланнику горячий кубок от очага.
   - В этом чае чуток дурмана, - произнес толстячок. - Он дает побочные эффекты, и не нужно им злоупотреблять, милорд, но, думаю, боль в суставах он облегчит надолго.
   Эовин принял кубок с признательностью, которая исчезла, стоило ему отведать варево.
   - О боги, это ужасно! Нельзя ли немного подсластить?
   - Поверьте мне, от меда оно станет еще хуже. Постарайтесь осилить его, милорд.
   Озабоченное круглое лицо лекаря выглядело ненамного моложе, чем лицо Великого посланника, и остатки волос, окружавшие лысую макушку, были такими же белыми, как у ксенарца. Но в бледно-голубых глазах Гиркана все еще горела искра юности и веселой любознательности. Эовин завидовал ему в этом. Он послушно хлебнул отвратительной микстуры и вскоре почувствовал, как приятное тепло разлилось в желудке и согрело кости. В голове он ощутил удивительную легкость - боль отпустила его.
   Гиркан широко улыбнулся:
   - Правда же, восхитительная настойка?
   - Правда... - вздохнул посланник. Он сел, свесив ноги с кровати, и обхватил голову руками. - О господи!
   - Головокружение скоро пройдет, милорд. Но не переутомляйтесь. К сожалению, ваши кости остались такими же старыми, хоть вы и чувствуете себя лучше.
   - Я буду об этом помнить. Вы не подадите мне плащ?
   - Может быть, милорду стоило бы отдохнуть еще немного... - Лекарь выглядел обеспокоенным.
   - Спасибо, но я и так чересчур залежался. Я должен еще многое обсудить с ее величеством.
   Теперь Гиркан казался взволнованным.
   - Лорд Эовин, королева еще больна. А такие простуды опасны для стариков, как для грудных детей. Я бы советовал вам повременить.
   - Я должен пойти на этот риск, мой добрый лекарь, - Д'Ар похлопал толстячка по круглому плечу. - Но я обещаю, что не буду подходить к леди слишком близко.
   Он направился к двери.
   - Если вас не затруднит, напишите мне рецепт этого лекарства. Я покажу его моим целителям в Занкосе.
   - Обязательно, - с поклоном ответил польщенный Гиркан. - Но только помните, им нельзя злоупотреблять. Вы позволите мне сопровождать вас в покои королевы? В это время я обычно осматриваю ее.
   Эовин задумался.
   - Только если вы пообещаете не задерживаться. Я хочу поговорить с ее величеством конфиденциально.
   Лекарь согласился, и они направились вдвоем в королевское крыло замка. Застарелая боль в суставах Великого посланника утихла почти полностью впервые за много лет. От этого освобождения он буквально впал в эйфорию. У себя на юге он вынужден был прибегать к экзотическим заморским снадобьям, но они вызывали сонливость, едва ли уместную для такого занятого человека.
   Эовин, привыкший к огромным шумным городам и дворцам, все еще не мог освоиться в тихих и пустынных коридорах Каслкипа. Иногда тишина даже раздражала его.
   - Я слышал, что герцог Госни уже привез принца, - сказал он вполголоса, чтобы не нарушать спокойствие этого места.
   - Так и есть, - ответил Гиркан.
   - Мне также сказали, что в дороге с ними случилась неприятность... что мальчика ранили.
   Лекарь кивнул:
   - В Миллтауне; это наш единственный морской порт. Я думаю, вы знаете, как опасны бывают подобные места. Не понимаю, как герцог пошел на такой риск...
   - А принц Тейн? - перебил Эовин, зная, что Гиркан любит почесать язык. - Я слышал, что он в порядке, несмотря на ножевое ранение.
   - Принц неплохо себя чувствует. Исключительно везучий молодой человек. Нож только распорол ему бок, вызвав кровотечение... срезал детский жирок, так сказать. Больно, конечно, и много крови, но у Госни был с собой самый лучший травяной порошок, который я посоветовал ему захватить с собой на всякий случай, когда они покидали Каслкип.
   Хвастаться этот коротышка тоже очень любил.
   - Значит, опасности заражения нет?
   - Ни малейшей. У Рыжих Королей в роду все живучие. Мальчик быстро поправляется.
   Удовлетворенный беседой. Великий посланник остановился перед дверью королевы, предоставив Гиркану постучаться. Служанка провела их в гостиную и ушла. Королева лежала одна в своей спальне, фрейлин нигде не было видно. Гиркану она подарила улыбку, посланнику же - только холодный взгляд.
   - Миледи, - произнесли оба почти в один голос и поклонились.
   - Как вы себя чувствуете, ваше величество? - спросил лекарь.
   - Ты видишь, какого цвета мой нос? - раздраженно ответила королева.
   - Красный, миледи.
   - Вот как я себя чувствую.
   Она высморкалась в один из кучи носовых платков, лежавших на столике у кровати. Использованные платки валялись на полу, а длинные, медового цвета волосы королевы были в совершенном беспорядке.
   - Я устала болеть. Я соскучилась по Лили. Как я ненавижу все это!
   Гиркан не обратил внимания на эту вспышку гнева.
   - Как у миледи с дыханием? В груди не тесно?
   - Нет.
   - Тогда скажите спасибо, ваше величество. Если простуда уйдет в голову, вы выздоровеете гораздо быстрей.
   - Отлично, - произнесла Джессмин и опять высморкалась.
   - Гмм, - произнес Великий посланник, чтобы обратить на себя внимание Гиркана, и кивнул в сторону двери.
   - Мадам, если вы позволите, я откланяюсь... - Лекарь отступил от кровати на шаг. - Великий посланник желает побеседовать с вами.
   - Да ну? - проворчала она. - Ладно, ступай и разыщи мне какое-нибудь волшебное средство.
   Оставшись наконец вдвоем, королева и посланник долго смотрели друг на друга. Эовин верил, что они перестали быть врагами, хотя еще не стали друзьями.
   - Вы ни разу не пришли справиться о моем здоровье, - заметила Джессмин. - Вы гораздо больше интересовались состоянием моего сына.
   - Это не так, миледи. Я предпочел бы увидеть на троне Ксенары не мальчика, а королеву-мать. Регентство создает массу проблем. А я уже стар, и мне не увидеть Тейна во всем его будущем величии. - Эовин рассматривал свои руки с грубыми узловатыми пальцами. - Вы уже приняли решение, ваше величество? Я еще не посвящен в эту тайну.
   - О, думаю, вы уже посвящены. Ваша ловушка сработала, милорд Великий посланник. Я очарована вашими фрейлинами и их рассказами о Катае и Занкосе. Книги и подарки, которые вы привезли, только разбудили во мне аппетит к еще большему. Я должна собственными глазами увидеть землю своего отца.
   Эовин не позволил ей увидеть, какую радость и облегчение принесли ему эти слова. Он просто с любопытством смотрел на нее.
   - Теперь это ваша земля, миледи.
   - Король опечален моим решением, - продолжала Джессмин, - но разве могло быть иначе? Он тоже принял свое решение. Виннамир останется в руках нашего преданного лорда и друга, а Гэйлон поедет с нами на юг. Итак, вы получите в ваше распоряжение целую королевскую семью.
   Это известие омрачило радость посланника, но он сдержался и на этот раз.
   - Ваше величество понимает, что не он будет управлять Ксенарой?
   Джессмин громко шмыгнула носом.
   - Поверьте мне, сир, он вовсе не хочет вмешиваться в политику Ксенары. В его намерения входит только защищать меня и детей.
   - Тогда мы только приветствуем его помощь, миледи. Но нам с вами нужно многое обсудить. Наша политика непостоянна, она все время меняется. Нам приходится тонко балансировать между аристократией и купеческими кланами. Друзья превращаются в смертельных врагов, сражаются и тут же забывают об этом, и все в течение одного дня. Выдержать бремя такой власти будет нелегко. Ваш отец оставил вам полную неразбериху.
   Молодая женщина посмотрела в глаза посланнику:
   - Вы думаете, что я способна выполнить такую задачу?
   - Мне рано об этом судить, миледи, - честно ответил посланник. - Но на вас вся моя надежда.
   Дэви инстинктивно почувствовал, когда король со своим спутником приблизились к замку, и вышел к конюшням им навстречу. Юный герцог был очень осторожен, он старался не обращать внимания на Камень, висевший на его груди, отрицать для себя самый факт его существования. Гэйлон со всей своей колдовской мощью не должен обнаружить этот талисман. Мысль о том, что он должен объяснить королю происшествие с Тейном, помогла Дэви забыть о магии.
   Вскоре он услышал быстрый топот подков по дороге - лошади бежали рысью.
   - Эй вы, разберитесь там, - крикнул главный конюх Лука двоим помощникам из-под навеса кузницы. Те прислонили грабли к стене и побежали навстречу всадникам.
   Первым показался король, с луком и колчаном за спиной. За ним скакал барон из Оукхевена, ведя на поводу вьючную лошадь с оленем, перекинутым через седло.
   - Удачная охота! - крикнул Дэви, и Гэйлон направил усталую лошадь во двор коротким галопом.
   Затем он с легкостью высвободился из стремян, спрыгнул на землю и сгреб молодого герцога в тяжелые объятия.
   - С божьей помощью, мой мальчик. Я так рад видеть тебя!
   - И я рад, сир.
   - Ты слышал последние новости?
   Король передал поводья одному из конюхов и отшвырнул в сторону лук.
   - Королева сказала мне, милорд. Все это так внезапно.
   - Ты уже сделал выбор? - казалось, внимание Гэйлона было поглощено тем, как снимают оленя с вьючной лошади. - Я хотел, чтобы совет поручил правление тебе, но они решили, что девятнадцатилетний герцог для этого слишком молод. Но ты можешь помогать графу...
   - Мартен лучше подходит для этого, чем я, сир. - Дэви рассматривал лицо короля, его рыжую бороду, чуть тронутую сединой у самых губ. - Куда вы, мой господин, туда и я.
   - Я очень рад, - заметно оживившись, Гэйлон еще раз коротко обнял герцога. - Мне надо помыться и проведать мою леди... повидаться с Тейном. Он хорошо себя вел?
   - Милорд, - проговорил Дэви, снова ощущая тяжесть вины.
   Король застыл в беспокойстве.
   - Тейн?..
   - Принц в порядке, сир... но не благодаря мне. Пять дней назад мы остановились на обед в Миллтауне и попали в трактирную драку. Тейн был ранен.
   - Рана тяжелая?
   - Нет, но могло случиться...
   - Но не случилось. Выше голову! - король усмехнулся и похлопал Дэви по плечу. - Пусть он сам сначала расскажет мне подробности. Я уверен, что он гордится этим происшествием.
   Он направился во внутренний двор, оставив Дэви стоять. Забытый барон с почтением двинулся следом. Внезапно Гэйлон остановился:
   - Вы видели фрейлин?
   - Да, сир.
   - Эта темноволосая красавица Сандаал - младшая сестра Арлина.
   - Я знаю.
   - Она из хорошей семьи. Она прекрасна, талантлива и может подарить Госни хороших сыновей.
   - Я едва знаком с ней. - Щеки Дэви покраснели. - Королева, по крайней мере, была более... деликатна.
   - Королева? - Гэйлон опять усмехнулся. - Ну что ж, нам предстоит долгое путешествие на юг. Я думаю, ты познакомишься с леди Д'Лелан поближе. И это к лучшему.
   И все же в этой усмешке была боль. Дэви ощутил это. Их жизнь, едва устоявшись, опять должна была перевернуться. Даже под твердой, верной рукой Мартена Пелсона Виннамир будет страдать от утраты королевской семьи. Герцог ощутил поднимающуюся волну ненависти. Он помнил бесчисленные отряды ксенарских солдат, с которыми они бились в теснинах Морского Прохода, помнил смерть своих товарищей.
   - Ты меня слушаешь?
   Дэви моргнул:
   - Прошу прощения, сир.
   - Я сказал, что ты останешься здесь, - повторил король. - Я хочу принять ванну. Мы встретимся за ужином в большом зале. Захвати свою лютню.
   Он кивнул своему товарищу по охоте:
   - Барон...
   Герцог и барон поклонились Гэйлону, исчезающему в темном дверном проеме. Барон немедленно застонал, потянулся и стал отчаянно скрести грудь. Он был куда более грязным и взъерошенным, чем его повелитель.
   - Думаю, мне тоже надо выкупаться, - сказал он печально. - Думаю, моей жене вряд ли понравится соседство блох в постели.
   Дэви с улыбкой кивнул:
   - Тогда до ужина.
   В тишине, наступившей после ухода барона, Дэви почувствовал на своей груди неуловимую пульсацию. Камень проснулся, и пальцы герцога нащупали его под камзолом. Хотя в присутствии короля он каким-то образом смог забыть о талисмане, связь с Камнем поглощала его целиком. У него не было власти над Камнем Орима, но когда ему по-настоящему понадобилась его помощь в таверне Миллтауна. Камень послужил ему.
   Эта мысль расстроила его еще больше. Дэви хотел, чтобы Камень слушался его приказов. Искусству магии мог обучить его только Гэйлон Рейссон, но к нему обратиться герцог не осмеливался. Хорошо хоть король не заметил магии Орима. Уже за это Дэви был благодарен.
   Задрав рубаху, Тейн втянул живот и осторожно сдвинул повязку с раны.
   - Видите?
   Беннет, самый младший, был впечатлен толстым шрамом. Брат Робин выказал меньше интереса. Старшая сестра Беннета издала вопль отвращения и, схватив куклу, побежала прочь через газон.
   - Эти девчонки! - фыркнул маленький наследник Оукхевена. - Я тоже хочу, чтобы меня ранили ножом или мечом. Это очень больно?
   - Не без того, - небрежно произнес Тейн. - Но я вскрикнул только один раз. Фитцуол сказал, что я очень смелый.
   - Принцы должны быть смелыми, - в голосе Беннета звучала зависть.
   Тейн поймал Робина за руку и склонился над ним.
   - Хочешь посмотреть на мою новую лошадь? Ее зовут Соджи.
   - А мне можно на ней покататься? - спросил младший принц.
   - Может быть, попозже. Она устала после долгого путешествия.
   Трое мальчишек направились к конюшням, Робин так и не расставался со старой деревянной лошадкой Тейна. Когда они шли через лужайку. Тейн почувствовал, что он тоже устал, но ему хотелось похвастаться новой лошадкой немедленно. Лука тренировал молоденького жеребенка, привязанного на длинной веревке. Он приостановил упражнения, и дети смогли пройти по длинной конюшне с низким потолком.
   Кто-то уже стоял у дверей стойла Соджи и разглядывал ее. Тейн помнил, что эта темноволосая женщина была одной из фрейлин, прислуживавших теперь его матери. Она заметила их приближение и почтительно присела в реверансе, но ее темные глаза оставались холодными. Робин, однако, не заметил ничего, кроме ее красоты, и немедленно начал кокетничать.
   - Привет, Сандаал, - сказал он застенчиво и шепеляво. Деревянная лошадка была мгновенно забыта, он подбежал к девушке и ухватился за ее гладкую юбку. - Можно я тебя обниму?
   Сандаал наклонилась, чтобы подхватить малыша на руки. Ее взгляд ненадолго смягчился. Робин потянулся, чтобы дернуть ее за длинные волосы, но Сандаал выпрямилась, удерживая пальчики принца. Она еще раз заглянула в стойло.
   - Я никогда не видела такой красивой кобылы. Я хотела спросить Луку, когда он закончит свою работу, откуда она появилась, но вы, мальчики, наверное, тоже знаете.
   - Она моя, - сказал Тейн, почувствовав гордость и по-новому оценив Сандаал Д'Лелан. - Мне подарил ее король Ласонии.
   - Так это лошадка Ласонии. Я слышала о них разные истории, но никогда не видела их. Говорят, они умнее прочих пород, быстрее и выносливее. Это правда, милорд?
   Тейн взглянул на Соджи, жующую сено.
   - Она у меня не так давно, миледи. Герцог не позволял мне гнать ее слишком быстро, но она очень добрая и способная.
   - Тейн обещал мне позволить покататься на ней, - заявил Робин. - Может быть, он и вам разрешит.
   - Нет, - сказала Сандаал, и принц почувствовал печаль в ее голосе. Если на ней будут кататься разные люди, она собьется с толку. Ее хозяин принц Тейн, и она должна чувствовать на своих поводьях только его руку.
   Тейн заглянул ей в лицо:
   - Откуда вы столько всего знаете про лошадей?
   - Моя семья их разводила. Когда я была маленькой, у меня была магеранская кобыла. Я так любила ее... - голос девушки прервался, невидящий взгляд был устремлен в глубину прошедших лет. - Она погибла в Занкосе, вместе со всей моей семьей.
   Робин и Беннет смутились от ее слов, а Тейн внезапно ощутил острую вину. Он был достаточно взрослым, чтобы понять, что его собственный отец разрушил дом этой леди. Впервые он почувствовал реальность тех событий.
   - Мне... мне очень жаль, - сказал мальчик.
   Ее глаза опять ожесточились.
   - Не стоит. Мне было суждено выжить. - Сандаал еще раз обняла Робина. Между прочим, королева послала меня позвать вас к ужину.
   Тейн заупрямился:
   - Я хочу ужинать с остальными в большом зале.
   - Через год или два, милорд, - ответила девушка, смерив его взглядом. Взрослые ужинают поздно вечером, когда дети уже должны быть в постели.
   Робин засунул в рот грязный большой палец и стал другой рукой крутить волосы Сандаал. Тейн пришел в ярость. Как бы не так, "дети"! Как-никак, у него уже есть настоящая рана, и замечательный шрам, и лошадь Ласонии, быстрая как ветер. Но, с другой стороны, он хотел есть. Это обстоятельство заставило его последовать в замок за остальными.
   6
   Герцог Госни устал от путешествия, и Джессмин заметила это. Когда ужин в большом зале подходил к концу, он уже подумывал о том, чтобы прилечь. Но у королевы было для него другое занятие, не менее приятное. Она наклонилась к леди Кэт и что-то прошептала ей на ухо, а та в свою очередь передала слова королевы Сандаал, сидевшей рядом. Девушка взглянула на королеву, слегка улыбнувшись и наклонив голову.
   - Леди и милорды, - громкий голос Джессмин перекрыл все разговоры в большом зале. - Сегодня я подготовила для вас развлечение: ксенарскую музыку. Леди Сандаал Д'Лелан любезно согласилась сыграть для нас.
   Сандаал подобрала юбки, вышла из-за стола и направилась к маленькому стульчику у камина. Служанка принесла ей мандолину из эбенового дерева. Дэви, сидевший рядом с королем, смотрел на нее. Лицо его было спокойно, но зеленые глаза сверкали лихорадочным блеском.
   Они казались великолепной парой. Королева прочила за своего герцога многих виннамирских высокородных дам, но ни одна из них не нравилась ей по-настоящему. Вдобавок Дэви был тогда еще молод для женитьбы, но теперь, в девятнадцать лет, он уже мог обзавестись семьей. От такого брака дети получатся умные, красивые и здоровые.
   Леди Д'Лелан начала играть, а потом запела на своем родном языке песню о моряках, уплывающих в дальние страны. У нее были сильные пальцы, и она ударяла по пустому звонкому корпусу инструмента между натянутыми струнами. Джессмин обнаружила, что притопывает под столом в такт музыке. Сидевший рядом с королем Великий посланник улыбался с гордостью и одобрением. Когда песня окончилась, послышались негромкие аплодисменты.
   Следующую песню Сандаал пела на языке Виннамира без малейшего акцента. Это была известная народная мелодия, и все в зале подхватили напев. Слуги принесли десерт, но еда уже никого не интересовала. Джессмин заметила, что, когда окончилась вторая песня, король подтолкнул Дэви локтем. Юноша слегка покраснел и покачал головой, но Гэйлон продолжал настаивать.
   Смущенный герцог поднялся.
   - Леди Д'Лелан, - произнес Гэйлон, - мне бы доставило большое удовольствие услышать, как мой герцог будет петь вместе с вами, если вы согласны.
   Девушка поклонилась, не вставая с места. Принесли еще один стул и лютню Дэви, инструмент больше мандолины раза в три, хотя не такой красивый. Лютня была весьма старая и видавшая виды, лакировка на ней потрескалась. Когда-то она принадлежала отцу Дэви. Герцог сел рядом с девушкой. Оба были одеты скромно, но элегантно.
   - Вы знаете "Desirey ut Veve"? - спросила Сандаал.
   Дэви молча кивнул, глядя на струны, щеки его порозовели. Это была ксенарская любовная песня, которую пели на два голоса.
   Девушка начала играть, ожидая, что Дэви присоединится к ней, и мгновение спустя он так и сделал, заметно волнуясь. Первый куплет прозвучал без слов: они привыкали к стилю друг друга. Но вот мелодия поглотила герцога целиком, и он погрузился в хрустальные звуки лютни и мандолины. Слушатели для него перестали существовать.
   Он запел первым, на ксенарском языке, тихим, но чистым голосом:
   Где ты была, о моя любовь,
   Где ты была всю ночь?
   Если другому ты даришь любовь,
   Погубит меня эта ночь.
   Сандаал ответила нежным голосом, на другую мелодию:
   Не сомневайся во мне, дорогой,
   Твоею я буду всю жизнь.
   Только страхом погубишь мою любовь,
   Только верой ее сохранишь.
   Затем их голоса слились в изящной мелодии и замысловатом ритме:
   Губы мои лишь для тебя,
   Поцелуй твой на коже горит.
   Все, что хочу, - прикоснуться к тебе,
   И Смерть нас не разлучит.
   Перевод на язык Виннамира показался бы неуклюжим. В нем не было слов, которые могли бы верно передать страстность и жар ксенарской песни. Некоторые из присутствовавших так и не поняли ее смысла. Но Джессмин поняла. Она встретилась глазами со своим мужем, и оба ощутили огонь, горевший в этом напеве. Затем королева перевела взгляд на певцов. Они снова пели поочередно, и их глаза тоже встретились. Увлеченные песней, они самозабвенно разыгрывали роли влюбленных.
   Их пальцы плясали по струнам, а голоса гармонично сочетались.
   Внезапно послышался странный, неземной звук. Джессмин не могла с уверенностью сказать, но это было похоже на магическое эхо Камня, которое она слышала иногда, когда Гэйлон играл на лютне. Король нахмурился.
   Но это волшебство могло быть просто гармонией между этими молодыми людьми, которые были так талантливы и так хорошо понимали друг друга. Песня закончилась, и наступила звенящая тишина. Герцог и Сандаал сидели, все еще соприкасаясь коленями, не отводя глаз друг от друга, и Джессмин радостно предвкушала романтическую историю. Вокруг нее гости громко аплодировали, требуя следующей песни. Сандаал тихо прошептала что-то. Дэви вздрогнул, будто пробужденный ото сна. Он встал и выбежал из зала, сжимая в руках лютню.
   - В чем... - начал король, вставая.
   Королева покачала головой:
   - Оставь его, дорогой. Пожалуйста.
   Дэви пробежал по коридору мимо многочисленных слуг. Прохладный воздух обвевал его разгоряченный лоб, пока он шел в юго-восточное крыло замка в свои комнаты - прочь от слепящих огней праздничного зала и сияющих глаз Сандаал Д'Лелан. О Боже! Ее голос все еще звучал в его ушах обещанием любви и горячим углем жег его грудь.
   - Это всего лишь песня, милорд, - прошептала ему девушка, когда отзвучала последняя нота, и ее взгляд стал холодным.
   Это привело его в чувство, отозвавшись томительной болью в груди. Но хуже того: он вспомнил, что Камень Орима снова пробудился. Там! В одной комнате с Гэйлоном Рейссоном!
   Дэви нашел свою комнату и запер за собой дверь, затем быстро скинул камзол и расстегнул рубашку. Даже сквозь окутывающий его шелк Камень светился голубым сиянием. Он сорвал опутывающие Камень нитку и шелк и швырнул их на пол. Полузаживший рубец на левой ладони пульсировал в одном ритме с Камнем. Наверно, будет очень больно, но герцог хотел попробовать еще раз. Стиснув зубы, он отпустил цепь.
   Амулет качнулся, коснувшись его обнаженной груди. Вместо жгучей боли он почувствовал ледяной жар, бодрящий, заряжающий энергией - восторг захлестнул его. Это был его триумф! Мир вокруг него стал яснее, образы отчетливее, и это были не только внешние признаки. Ясность и отчетливость он ощущал в себе. Герцог коснулся Камня кончиками пальцев - Камень вспыхнул в ответ.
   - Хорошо, - прошептал кто-то внутри него.
   Голос, исходящий неведомо откуда, заставил его окаменеть от изумления. Кто-то отбросил его руку.
   - Не бойся меня, малыш, - тихо произнес голос.
   - Кто ты? Что ты? - вскричал Дэви в ужасе.
   - Узнаешь после... - был ответ.
   В зеркале около гардероба плавился и мерцал свет канделябра, и в его дрожащих отблесках появилась человеческая фигура. Герцог разглядел крепкого чернобородого старика с буйной гривой смоляных волос, обрамляющих круглое лицо. Его воспаленные глаза были цвета дыма. На мгновение Дэви увидел своего отца... Затем видение исчезло.
   Разочарованный, он крепко стиснул цепь в кулаке, но звенья не поддавались.
   - Подожди! - крикнул Черный Король. - Пожалуйста, малыш, не спеши.
   Его голос принес успокоение.
   - Изменения в структуре Камня уже начались. Уничтожить их сейчас значит погубить себя.
   - Это было бы лучше, чем попасть под влияние твоего зла, - голос Дэви дрожал от страха.
   - Успокойся, - возразил старик. - То, что ты видел, - всего лишь образ. Мои силы слабы.
   - Но ты обладаешь этой силой, - герцог указал на зеркальное отражение.
   - Только потому, что моя память живет в Камне. Когда он настроится на тебя, память ослабеет, а потом умрет совсем, и тогда я исчезну навеки.
   Дэви читал о сумасшествии Орима в книгах по истории и слышал рассказы Гэйлона о его поединках с коварной силой Черного Короля. Гэйлон, опытный колдун, отверг просьбы Орима вернуть ему жизнь и владение мечом Кингслэйером. Герцог Госни мало что знал о магии Камня и не мог защитить себя. Казалось, Орим услышал его мысли.