Джеймс Саманта. Спасенный любовью

   Он охватил руками талию Эбби. Она чувствовала, как тепло его рук обжигает ее сквозь тонкую ткань платья.
   — Ты в этом убеждена? — заплетающимся языком проговорил Кейн.
   Поскольку он был совсем пьян, Эбби не составило большого труда оттолкнуть его, и Кейн упал на кровать.
   — Я убеждена, — сказала Эбби прерывающимся голосом. — Только… погоди минуточку.
   Эбби прекрасно сознавала, говорить сейчас с Кейном, уговаривать или убеждать его бесполезно. Однажды она слышала, как Диллон в разговоре с работниками на ранчо, смеясь, рассказывал о каком-то человеке, чьи «мозги находятся между ног». По правде говоря, Эбби тогда не поняла, что имел в виду ее брат.
   Но голодный блеск в глазах Кейна, а также та странная выпуклость, прикосновение которой она почувствовала, когда Кейн тесно прижимал ее к себе, говорили о многом.
   Эбби, опустив ресницы, отошла. Кейн, очевидно, подумал, что она стесняется. Едва заметная довольная улыбка скользнула по его губам. Одна бретелька соскользнула с ее плеча, но она даже не попыталась ее поправить. Все то время, пока Эбби отступала от Кейна, она молилась о том, чтобы не выдать себя. Кейн был не тот человек, с которым безнаказанно можно играть. А то, что она собиралась сделать, ей самой трудно было представить.
   Когда наконец Эбби добралась до единственного стула в углу, она повернулась к Кейну спиной. Когда она протянула руку к стулу, ее ладони стали влажными. Эбби чувствовала, как глаза Кейна, подобно крошечным иголкам, пронзают ее. Она знала, что Кейн продолжает следить за ней.
   И в самом деле, Кейн едва мог оторвать взгляд от Эбби. Ее решение остаться с ним стало для него своего рода успокоительным бальзамом. Одному Богу известно, что в последнее время он чувствовал себя ниже самой жалкой твари. А сейчас в его сознании проносились самые причудливые и похотливые фантазии.
   Сначала Кейн намеревался выяснить, так ли, как он надеется, подходят к его ладоням эти ласкающие взор груди. Затем он обхватит руками этот соблазнительный маленький зад…
   Кейн встал и направился к окну, думая, что Эбби собирается раздеться, и решив дать ей хоть немного побыть в уединении. Мысль о приближающемся удовольствии заставила Кейна переменить позу, поскольку выпуклость под брюками еще больше напряглась и доставляла ему неудобство. Криво улыбаясь, Кейн пообещал себе, что скоро эта маленькая проблема будет разрешена.
   — Кейн.
   Он обернулся, полагая увидеть Эбби раздетой, полной страстного желания и ждущей…
   Вместо этого Кейн увидел револьвер — его собственный револьвер, нацеленный ему в живот.
   — Ну ты и сукина дочь.
   Даже выругавшись, Кейн испытывал непреодолимое желание рассмеяться. Эта… эта потаскушка сделала то, что не удавалось сделать ни одному представителю закона в Нью-Мексико и в половине штатов Запада.
   У Кейна снова разболелась голова. Впервые он пожалел, что выпил так много этого проклятого дешевого виски. Своим затуманенным разумом Кейн попытался определить расстояние между собой и Эбби. Оно было не больше пары ярдов. Если он хоть немного продвинется вперед, то сумеет выхватить у нее револьвер…
   — Я бы не стала этого делать на твоем месте. — Голос Эбби прозвучал резко, как выстрел. — Поверь мне на слово, Кейн, я знаю, как с этим следует обращаться.
   Яркий блеск в глазах Эбби выражал решимость, игнорировать которую у Кейна не было желания..
   Кроме того, револьвер был заряжен, и, хотя Кейн был пьян, он видел, что Эбби легко обращается с ним и; вероятно, давно умеет это делать.
   — Что все это значит, черт побери? — проворчал Кейн.
   Эбби дерзко подняла подбородок:
   — Мы с тобой совершим небольшое путешествие, Кейн. И поскольку я и так понапрасну тратила время, считаю, что нам пора трогаться в путь. — Одной рукой Эбби сбросила со стула седельный вьюк и носком туфли подтолкнула его к Кейну.
   — Подними его, — приказала она.
   Кейн выполнил приказ, в висках у него, когда он наклонился, сильно застучало. Затем Кейн медленно выпрямился и перекинул вьюк через плечо.
   — Отлично, Кейн, — с удовлетворением кивнула Эбби. — Теперь открой окно. Мы выберемся через него.
   Кейн прищурился. Его взгляд скользнул к окну, откуда виднелся небольшой выступ. Окно выходило в переулок. От выступа до земли было, возможно, футов десять.
   Кейн не шевельнулся.
   — Почему, черт побери, мы не можем выйти через парадную дверь?
   — Для того чтобы ты тут же затерялся в толпе? — В голосе Эбби прозвучало насмешливое презрение. — О нет, Кейн. Я хочу, чтобы ты постоянно находился под моим присмотром. — Она жестом указала на окно. — Открой же его, — резко повторила Эбби. — Затем вылезай, пока я не решила тебе помочь.
   Зябкая дрожь пробежала по спине Кейна. Эбби повела револьвером, и на этот раз он оказался на одном уровне с его сердцем. Кейн открыл окно, просунул в него ноги и сделал то, что сделал бы любой пьяный идиот, увидев перед собой дуло оружия.
   Он прыгнул.

Глава 3

   Кейн с шумом пронесся по воздуху и с глухим стуком грохнулся на землю. Об не устоял на ногах и оказался в грязи. Кейн лежал потрясенный, прерывисто и шумно дыша. Темнота, казалось, полностью окутала его, затем начала отступать. Ему потребовалось какое-то время, прежде чем он понял, что Эбби находится рядом с ним.
   Кейна раздражало, что она держится гораздо бодрее и увереннее его. Ее волосы, правда, беспорядочно рассыпались по плечам, но во всем остальном она выглядела ничуть не хуже, чем прежде. Кейн же, наоборот, чувствовал себя так, будто его переехал дилижанс.
   Ошеломленный, он неуклюже поднялся на ноги.
   К неудовольствию Кейна, Эбби продолжала держать в руке его револьвер. И, конечно, он снова был направлен на него.
   Кейн свирепо посмотрел на Эбби:
   — Что происходит, черт побери?
   — Я знаю, кто ты, Кейн. — Голос девушки звучал спокойно и отчетливо. — Я знаю, что ты раньше работал в одной упряжке с Сэмом-Удавкой.
   Эбби слишком поздно поняла свою ошибку. Сказанным она хотела объяснить, зачем ей понадобился Кейн, а совсем не бросать ему вызов. Но он точно окаменел, его лицо стало совершенно бесстрастным.
   Затем Кейн медленно улыбнулся.
   — Если ты намерена отдать меня в руки закона, то на твоем месте я бы не стал этого делать. На здешней территории, крошка, я не совершал ничего предосудительного, и полиция меня не разыскивает. Я удостоверился в этом, прежде чем приехать сюда.
   От улыбки Кейна мороз пробегал по коже, хотя говорил он чрезвычайно спокойно и тихо. Эбби подумала, что независимо от того, пьян Кейн или нет, он чрезвычайно опасен. И было бы неразумно недооценивать это… очень неразумно. Впервые за этот вечер она испытала леденящее чувство настоящего страха.
   Не подав виду, что испугалась, Эбби по своей обычной привычке вздернула подбородок.
   — Я и не думала о полиции, — резко возразила она. — К сожалению, случилось так, что я нуждаюсь в твоей помощи.
   Смуглое лицо Кейна озарилось белозубой улыбкой.
   — Дорогая, если ты помнишь, — сказал он, как всегда растягивая слова, — я сразу же был готов помочь тебе. И для этого тебе не стоило наставлять на меня пистолет.
   Щеки Эбби запылали румянцем, но, к счастью, одновременно с ним в ней вспыхнула ярость. Больше всего на свете Эбби хотелось стереть с грубо очерченного лица Кейна эту самодовольную улыбку.
   — Мне нужно от тебя лишь одно, Кейн, — резко сказала Эбби. — Ты должен отвезти меня в убежище Сэма-Удавки.
   Ее слова напугали его. Эбби поняла это по мертвой тишине, наступившей сразу после сказанного ею.
   Кейн бросил на Эбби злобный взгляд:
   — Что, черт побери, нужно от Сэма-Удавки такой женщине, как ты?
   Эбби глубоко вздохнула.
   — Разве ты не знаешь, что произошло прошлой ночью в городской тюрьме?
   Кейн бросил на нее странный взгляд, и его четко очерченные губы скривились в ухмылке.
   — Леди, — неторопливо и тихо сказал он, — вчера ночью мне было не до Сэма-Удавки. К тому же я вышел из своей комнаты только сегодня далеко за полдень благодаря благосклонности одной прекрасной девушки.
   — Избавь меня от подробностей! — Эбби угрожающе посмотрела на Кейна. В ее воображении невольно возникла довольно яркая сцена с участием Кейна и одной из этих безобразно размалеванных женщин в баре: губы двоих слились в поцелуе, обнаженные тела тесно переплелись…
   Эбби постаралась возможно быстрее выбросить все это из головы, ненавидя себя за румянец, все еще горевший на ее щеках. Она еще больше рассердилась, когда Кейн, широко улыбаясь, посмотрел на нее.
   — Пока ты развлекался, — раздраженно воскликнула Эбби, — Сэм-Удавка ворвался в тюрьму! Он убил двух помощников начальника полицейского участка и находившегося там арестованного по имени Руди Рой, человека, который был членом его же банды.
   Улыбка исчезла с лица Кейна. Он не знал Руди Роя, но от одной мысли, что Сэм-Удавка находится так близко, у него в жилах точно застыла кровь.
   Эбби продолжала:
   — Возможно, ты не слышал о ранчо Даймондбэк.
   Но это одно из самых больших поместий в округе. Мой отец владеет им — вернее, владел до сегодняшнего дня!
   Теперь оно мое — мое и Диллона. — Голос Эбби слегка задрожал, но каким-то образом ей удалось справиться с волнением. — Сэм-Удавка приехал на ранчо в поисках Диллона, но вместо него он убил отца!
   Кейн пристально посмотрел на Эбби; она была слишком взволнована, чтобы заметить, что его взгляд стал рассеянным и тусклым.
   — Диллон, — медленно повторил Кейн. — Кто такой, черт побери, этот Диллон?
   Эбби вздохнула с чувством разочарования и полнейшей безысходности.
   — Мой брат, Диллон Маккензи! В свое время он поклялся отомстить Сэму-Удавке за себя и за смерть своей жены. Диллон узнал от Руди Роя, где находится убежище Сэма. Вчера вечером он уехал, чтобы попытаться найти Сэма-Удавку. — В глубине души Эбби спрашивала себя, не слишком ли она разболталась. Но против ее воли слова вновь полились из нее стремительным потоком:
   — Однако Диллону в голову не приходило, что Сэм находится где-то поблизости. А теперь, когда Сэм-Удавка узнал, что Диллон направился в его убежище, он разыскивает брата!
   Эбби говорила, а у Кейна в голове шумело так, что он ничего не понимал… Он воспринимал все окружающее как сквозь туман. Кейну все труднее стало сохранять вертикальное положение.
   — Вот почему мне нужно увидеть Диллона, прежде чем это сделает Сэм, — продолжала Эбби. — Я заплачу — тебе очень долго не придется беспокоиться о деньгах. — Эбби замолчала и внимательно поглядела на Кейна, чтобы понять, как он отнесся к ее словам. Его лицо было мрачным, однако он молчал, разглядывая Эбби своим странным немигающим взглядом. Она решила принять его молчание за согласие и осторожно опустила револьвер.
   — Твоя лошадь? — медленно спросила Эбби. — Она находится в платной конюшне?
   Кейн кивнул. Его глаза с тяжелыми веками смотрели рассеянно. Впервые Эбби осознала, что он все еще находится в состоянии опьянения и что это можно считать за благо. Мысленно обратившись к небесам с горячей молитвой, она схватила Сынка за поводья, затем обняла Кейна за талию.
   — Будет лучше, если мы отправимся в путь немедленно, — заявила Эбби решительно.
   Платная конюшня находилась на окраине города, рядом с вокзалом. Эбби торопилась изо всех сил, но, несмотря на это, они продвигались вперед с большим трудом. Кейн шел пошатываясь рядом с Эбби. Он с такой силой опирался на ее плечо, что несколько раз та чуть не упала под тяжестью его тела. К тому времени когда они наконец добрались до платной конюшни, Эбби выбилась из сил. Миновав парадный вход, она повела Кейна к тыльной стороне конюшни. Странно, но именно Эбби споткнулась, когда они завернули за угол. Крепкие пальцы подхватили ее ниже талии.
   Легкая дрожь пробежала по ее телу. Ощущение от прикосновения руки Кейна было подобно огненному клейму. Эбби подумала, что в Кейне есть нечто такое, что внушает ей опасность и заставляет чувствовать себя совершенно незащищенной. Это связано не только с тем, что он бандит, — это что-то совсем другое, что-то, чего она не может выразить словами…
   Эбби резко повернулась, проклиная и себя, и Кейна.
   — Я больше никому не позволю увидеть меня в этом позорном платье, — решительно заявила она Кейну. — Я буду тебе очень благодарна, если ты повернешься ко мне спиной, чтобы я смогла переодеться.
   Вместо того чтобы выполнить ее просьбу, Кейн засунул пальцы за пояс и, по-прежнему не очень твердо держась на ногах, спросил:
   — А если я не отвернусь, что ты сделаешь? Застрелишь меня? — Несмотря на то что он говорил не очень-то внятно, в его голосе ясно прозвучала колкая насмешка.
   Тут Эбби дала волю своему раздражению:
   — Поверь мне, я все время подумываю над этим.
   Сию же минуту отвернись, пока я не решила окончательно, что это, пожалуй, самое разумное!
   Кейн повернулся к ней спиной, окинув, однако, перед этим фигуру Эбби откровенно похотливым взглядом, чем еще больше вывел ее из себя.
   — Пьяный дурак, — гневно прошептала она. — Надеюсь, ты еще расквасишь свою физиономию.
   Эбби быстро вытащила из седельного вьюка одежду, которая была на ней раньше, и встала позади своей лошади, чтобы спрятаться за ней, как за надежной защитой. Несмотря на темноту, Эбби чувствовала, как у нее продолжает пылать лицо. Для Эбби не имело значения, что на самом деле Кейн не видит ее. Главным было то, что она раздевается в присутствии мужчины! И пока Эбби судорожно натягивала на себя свою старую одежду, она не сводила пристального взгляда с широкой мужской спины. Нет, она не позволила бы ему удрать, воспользовавшись случаем.
   Эбби упрямо поджала губы. Да он и не ушел бы далеко в его теперешнем состоянии.
   Заправив блузку в юбку для верховой езды, Эбби даже не взглянула на постыдное красное платье, валявшееся у ее ног. Безусловно, оно ей больше не понадобится. Чуть поколебавшись, Эбби сунула револьвер Кейна за пояс юбки, спрятав его под жилетом.
   — Все в порядке, — покончив с переодеванием, тихо сказала она. — Теперь ты можешь повернуться. — Кивком головы Эбби показала Кейну, чтобы он пошел впереди нее ко входу в конюшню.
   Из дверей конюшни, едва сдерживая зевок, неторопливой походкой вышел юноша лет пятнадцати. Он остановился как вкопанный при виде приближающейся к нему пары. Эбби с трудом заставила себя улыбнуться.
   — Привет, Тод! — Конюшня принадлежала дяде Тода Дженкинса, и Тод у него работал. Тод был немного туповат, но он умел обращаться с животными и любил их. — Вчера вот этот мой друг оставил свою лошадь в вашей конюшне. Она требуется нам сейчас, если ты не против.
   У Тода загорелись глаза.
   — Я знаю эту лошадь. Большая, черная, с блестящей шкурой, по кличке Полночь.
   — Это именно она, сынок. — Кейн протянул руку и одобрительно потрепал парня по плечу. — Поскольку я уезжаю по требованию этой леди, полагаю, что она должна позаботиться и об оплате счета. А я просто пройду в конюшню и оседлаю Полночь.
   — Конечно, мистер. Она находится в последнем стойле справа.
   Эбби провожала глазами Кейна, который нетвердыми шагами направился к конюшне. Безусловно, этот человек не джентльмен и, по-видимому, всегда не прочь приложиться к бутылке. Если это так, то при ней ему придется отказаться от этой привычки.
   Эбби не потребовалось много времени, чтобы оплатить расходы. Она беспокойно ходила взад и вперед, так как ей не терпелось поскорее отправиться в путь.
   Вместе с тем Эбби не была уверена, смогут ли они путешествовать ночью. Но все же она собиралась ехать верхом как можно дольше. Спустя пять минут Эбби уже нервничала и кипела от злости. Черт возьми, что так долго копается в конюшне Кейн?
   Тод, почувствовав нетерпение Эбби, бросил на нее беспокойный взгляд.
   — Пойду погляжу, не нужна ли ему помощь, — тихо проговорил он.
   Эбби последовала за ним. Неужели Кейн удрал от нее? В конюшне был только один вход, поэтому Эбби твердо знала, что его конь все еще здесь. Но что, если в задней стене конюшни есть окно и Кейн незаметно выскользнул через него?
   Эбби, с трудом скрывая ярость, шла следом за Тодом. Он открыл дверцы последнего стойла и хотел войти внутрь. Вдруг он так внезапно остановился, что Эбби с неподобающим для леди возгласом врезалась в его спину, но быстро пришла в себя и выглянула из-за спины конюха.
   Конь, который за минуту до этого жевал овес, тихо заржал, подняв свою длинную грациозную шею, и с настороженным любопытством оглядел вошедших.
   Конь был холеный и сильный, с блестящей черной шкурой, с умными и проницательными глазами, и Эбби по достоинству оценила его.
   Но жеребец ненадолго завладел ее вниманием…
   Она увидела ошеломленный взгляд Тода.
   Кейн, мертвецки пьяный, спокойно спал на сене, лежа лицом вниз.
 
   Кейн видел сон. Ему пригрезилось, что теплые и нежные женские руки успокаивающе ласкают его плечи и грудь, от длинных черных как смоль мягких волос веет ароматом роз. Тихий мелодичный голос льется над ним, подобно меду, полные и дрожащие от нетерпения груди с затвердевшими сосками прижались к нему. Чувствуя себя весьма уютно в объятиях пригрезившейся ему любовницы, Кейн глубоко вздохнул, горя желанием еще раз оказаться в такой приятной преисподней.
   Но что-то твердое и колючее он ощутил на своей щеке. Острый запах соломы и чего-то еще, чего-то гораздо менее приятного, ударил ему в ноздри. Мало того, чья-то рука, словно клешня, грубо схватила его за плечо. Кейн раздраженно отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи. Он подсознательно был возмущен таким грубым обращением, Внезапное движение рукой было ошибкой. Кейн мгновенно обнаружил, что все его тело болит так, будто его бросали из одного конца загона для скота в другой. В голове у него стучало, как молотом по наковальне, и это ощущение никак не проходило. Кейн попытался сглотнуть, но его язык словно распух, и он не мог им ворочать, будто в рот ему засунули ватный тампон. Он запоздало вспомнил источник своих мучений и со стоном перевернулся. Пожалуй, он не был так пьян с той самой ночи, когда, придя домой, нашел Лорелею…
   Лорелея. Его женщина. Его жена. Единственное, что во всей его несчастной жизни имело для него какое-то значение. Единственный человек на земле, которого он когда-то по-настоящему любил… и кто любил его. Когда Кейн встретил ее, он подумал, что наконец-то сможет изменить свое существование.
   Впервые за все время он был действительно доволен жизнью, даже счастлив. Но потом она умерла…
   Она не просто умерла, беспощадно прозвучал внутренний голос. Ее убили. И именно тогда все это началось…
   Боль, которую он испытывал сейчас, была мучительной и жгучей, как кислота: она сжигала его душу.
   — Кейн, — как выстрел прозвучал голос, не имевший ничего общего с нежным голосом, пригрезившимся ему во сне. — Если ты не желаешь себе вреда, то немедленно поднимешься!
   Кейн вздрогнул.
   — Будь хорошей девочкой, дорогая, — пробормотал Кейн. — И не мешай мне, ладно?
   — Я не твоя дорогая и никогда ею не буду! И прекрати меня так называть!
   Кейн с усилием приподнял веки, сначала одно, потом другое. Над ним склонилась женщина, похожая на разъяренную мегеру. В ее тонкой руке покачивался фонарь. «О Боже! — недоуменно подумал Кейн. — Что, черт побери, дернуло меня привести эту женщину в вонючую конюшню, когда в гостинице есть превосходная кровать?»
   На него падал свет от фонаря. Кейн рывком поднял руку и прикрыл глаза от ослепительно яркого света. Позади женщины в окне виднелось чернильно-темное небо.
   — Мне надо вставать? — хрипло пробурчал Кейн. В горле у него мучительно саднило. — Вот те на! Для чего, черт побери? Ведь еще даже не рассвело!
   — Рассветет к тому времени, когда мы отправимся в путь.
   Эбби находилась далеко не в лучшем расположении духа. Она только что пережила, пожалуй, самую длинную и тяжкую ночь в своей жизни. Почти целый час она пыталась разбудить Кейна, но он продолжал спать мертвецким сном. Вдобавок ко всему Эбби пришлось дать Тоду еще одну золотую монету в пять долларов, прежде чем он согласился позволить им провести здесь ночь. Эбби была расстроена и рассержена.
   Но больше всего ее мучило отвращение ко всему этому. Кейн выглядел изрядно помятым. Взор его был тусклым. От него разило как из пивной бочки, и ему не мешало бы побриться. Одному Богу известно, что Эбби и не ожидала встретить в лице Кейна ни героя, ни джентльмена. Но она также мало ожидала встретить горького пьяницу.
   — Будет гораздо лучше, если мы сразу отправимся в путь, — резко сказала Эбби. — Из-за тебя Сэм-Удавка опередил нас уже на добрых двенадцать часов, и Диллон тоже!
   Ответом на слова Эбби была мертвая тишина.
   Кейн приподнялся на локте и внимательно посмотрел на девушку. Другой рукой он рассеянно дотронулся до заросшего щетиной подбородка. Сквозь черные спутанные волосы, упавшие ему на лоб, видны были нахмуренные брови: Кейн сосредоточенно думал о чем-то… или он пребывал в замешательстве?
   Эбби с силой хлопнула себя по бедру перчаткой для верховой езды. Она не знала, смеяться ей или плакать.
   — Боже мой! — ошеломленно сказала Эбби. — Не может быть, чтобы ты ничего не помнил!
   Это был отнюдь не вопрос, а обвинение. В голове Кейна появились какие-то отрывочные воспоминания.
   Он вспомнил, как Эбби наставила на него его револьвер. «Это, — мрачно подумал Кейн, — нельзя забыть». Однако самое главное, что кружилось в его сознании, была она — он до сих пор ощущал всем своим телом ее пышные формы. Он также помнил вкус ее губ. Они были подобны раздавленным фруктам — , влажные и как бы покрытые росой.
   Но Сэм-Удавка… Неожиданно это имя вызвало в нем неприятное ощущение. Кейн резко втянул в себя воздух. Он мгновенно вспомнил — Эбби хочет, чтобы он отвез ее в убежище Сэма.
   Кейн неуклюже поднялся на ноги. Держался он на них не очень твердо.
   — Леди, — неторопливо произнес он, — кто сказал, что я куда-то с тобой поеду?
   Эбби заскрежетала зубами.
   — Меня зовут Эбигейл — Эбигейл Маккензи.
   И мы заключили с тобой сделку, Кейн. Поэтому не вздумай отказываться.
   — Сделку? — Его резкий смех ударил по ее нервам. — Это не так, насколько я помню.
   — Постарайся думать, что это именно так. — Эбби охватило такое отчаяние, что она уже не отдавала себе отчета в собственных словах. — Ты спасешь жизнь человека — возможно, это немного успокоит твою совесть.
   Его совесть! От яростного гнева у Кейна перед глазами поплыла пелена. «Кто, черт побери, она такая, чтобы судить меня? — в бешенстве думал Кейн. — Да ведь она всего лишь дерзкая маленькая девчонка, которая, по-видимому, никогда в жизни ни в чем не нуждалась! Ей ни черта обо мне неизвестно — ни кто я на самом деле… ни каковы причины, определившие те или иные мои поступки… О, я хорошо знаю таких людей, как она. Эти люди ходят задрав нос, убедив себя, что они намного лучше своих собратьев. Они думают, что могут оттеснить в сторону всех остальных и нет никого умнее их. Черт побери людей, подобных этой девчонке! — в ярости подумал Кейн. — Черт ее побери!»
   Он холодно посмотрел на Эбби.
   — Ты просто дура, если думаешь, что я повезу тебя к Сэму, — решительно заявил Кейн. — Боже правый! Женщина, мне кажется, ты не представляешь себе, что за человек Сэм-Удавка!
   — О нет, я отлично представляю! Я рассказывала тебе о нем вчера вечером, Кейн. Он приезжал на наше ранчо Даймондбэк, разыскивая Диллона, но вместо него убил моего отца. — На мгновение Эбби почувствовала острую боль в груди, словно кто-то разбередил в ней зияющую рану. Слезы жгли ей глаза, но она незаметно их смахнула. Ей не хотелось, чтобы Кейн видел, как она плачет.
   Но Кейн и не видел. «Снова Диллон, — плотно сжав губы, со злостью подумал он. — Вчера вечером Эбби говорила о ком-то по имени Диллон и о какой-то мести».
   Он заговорил, кривя губы, ровным, отчетливым голосом:
   — Слушай, Эбигейл, и слушай хорошенько!
   Женщине с твоей внешностью не пришлось бы ходить далеко, чтобы найти другого мужчину, пьяного и готового согреть твою прелестную маленькую задницу.
   Я не расположен рисковать своей шкурой, чтобы спасти его только из-за того, что ты не любишь спать в одиночестве.
   Эбби в изумлении смотрела на Кейна. Что он такое несет? Как! Об этом даже невозможно подумать! Но неожиданно она выпрямилась. «Как это похоже на такого, как этот, мужчину, — с яростью подумала Эбби, — как это похоже на него! Думать… думать именно этой частью тела».
   — Нет, Кейн, — горячо заговорила она. — Послушай меня. Я не знаю, из какой ты вылез берлоги, меня это не интересует! Но я буду очень тебе признательна, если свои глупые и грубые домыслы ты оставишь при себе. Я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти Диллона, тебе это понятно? Более того, любая другая женщина на моем месте поступила бы точно так же, если бы Сэм-Удавка гнался за ее…
   Эбби толком не знала, что заставило ее замолчать.
   Возможно, это имело какое-то, а может, и прямое отношение к тому, что у Кейна (Эбби это было известно), к сожалению, сложилось не правильное представление о ней и Диллоне.
   — За кем? — Кейн подозрительно прищурил глаза. — Все же кто в сущности для тебя этот Диллон? — Он резким движением схватил Эбби за руку и прижал к себе.
   Эбби закусила губу. Вчера вечером она ведь сказала Кейну, что Диллон — ее брат, не так ли? Не так ли? Возможно, и нет, иначе он не стал бы делать такие возмутительные намеки.