Джоансен Айрис. Пешка в чужой игре

   Сержант начал спускаться по откосу. Обернувшись, он протянул ей руку.
   – Разрешите помочь вам. Камни скользкие.
   Его рука была твердой и теплой, и ощущение от ее пожатия приятным.
   Холодок, проникший в ее тело при виде замершего, словно в ожидании трагической развязки, озера постепенно исчезал. На ходу Сара оглядывалась, надеясь заметить хоть какой-то след от машины, катившейся по камням вниз, но надежда не оправдалась. Теперь стало понятно, почему Чавез никак не мог определить, в каком месте машина упала в воду.
   Он перехватил ее взгляд:
   – Вы что-то услышали?
   – Нет, я просто осматриваю камни. Медведей я не заметила, – добавила она полушутливо.
   – А мне показалось, будто я слышал что-то… Должно быть, это наши собственные шаги. Здесь такое эхо. – Чавез помог ей забраться в лодку. Монти запрыгнул самостоятельно. – Откуда мы начнем?
   – Решайте сами. – Ее взгляд уперся в точку на дальнем конце озера. Там скопились машины дорожной полиции, джипы и фургончики службы шерифа, мелькали фигурки, облаченные в полицейскую форму. – Это ваш командный пункт?
   – Ну да. – Чавез помахал рукой одному из офицеров, и тот помахал в ответ. – Там еще и родители. Я рад, что мы от них на приличном расстоянии. Я велел парням не подпускать их близко к озеру, так что они вас не видят. Кстати, они и не знают, чем вы будете тут заниматься. Мало кто слышал о собаках, способных находить трупы под водой.
   – Тела, а не трупы, – поправила его Сара. – Я ненавижу это слово. – Говоря это, она инстинктивно прикрыла веки. – Как далеко от берега машина могла уйти под воду?
   – В зависимости от скорости. – Он указал пальцем на холм вдалеке. – К примеру, если машина свалилась оттуда, да в придачу на полном ходу, то могла пролететь футов тридцать-сорок. Ну а если со склона, где мы спускались, то, вполне может быть, она аккурат под нами.
   – Под нами ее нет, – уверенно сказала Сара. – Монти бы уже дал мне знать. Но все же мы начнем поиск вплотную к берегу.

12

   – Ты почти уложился в срок, – обратился Логан к Галену, только что припарковавшемуся у дома Сары. – Не копайся, вылезай скорей. Я забираю твою машину себе.
   – Ты ждал всего два с половиной часа, – недовольно заметил Гален. – И это еще удивительное совпадение, что ты застал меня своим звонком в Додсворте. Право, Логан, ты не должен мотать меня из конца в конец по всей стране, если хочешь, чтобы я отыскал Рудзака.
   – Дело не терпит отлагательства.
   – Она в порядке, прими это к сведению. Я же говорил, что она мне звонила, хотела удостоверить личность Генри Смита. Она не глупа, и к тому же Смит за ней присматривает.
   Логан уселся за руль.
   – Я поеду туда сам.
   – Ну и ехал бы с богом. Зачем было вызывать меня сюда? – недовольно бурчал Гален.
   – Из-за Мэгги.
   – Какая еще Мэгги?
   – Волчица. Нужен кто-то, чтобы ухаживать за ней.
   – И тебе взбрело в голову, что я соглашусь быть нянькой при волчице? – возмутился Гален. – В моем контракте нет такого пункта.
   – Ты работаешь на меня без контракта. А если таковой и имеется, то нуждается в пересмотре и дополнении. Мэгги на заднем крыльце. Я только что заново перевязал ее, но, если я не вернусь через несколько часов, сменишь повязку сам.
   – Лучше возвращайся. А то… ты же знаешь, бинтуя волков, я всегда слишком возбуждаюсь.
   Логан завел мотор и умчался.
   Гален проследил, как задние фары взятой им напрокат машины скрылись за поворотом. На Логана было не похоже впадать в панику, когда к этому нет ни малейшего повода. Впрочем, если тут замешан Рудзак, то Логан поневоле становится непредсказуемым. Еще начиная с той давней истории с Чен Ли.
   Гален подпрыгнул в воздух, едва пронзительный вой взорвал тишину.
   – Господи! – Он вбежал в дом.
   Логан говорил про заднее крыльцо. Как, черт побери, туда попасть?
   Едва он появился в дверном проеме, Мэгги зарычала на него. Во что втянул его Логан? Сменить ей повязку! Как бы не так! Да волчица и близко его не подпустит. Но все-таки лучше найти с ней общий язык.
   – Привет, детка. – Он стал медленно приближаться к Мэгги. – Разве ты не красотка? Мне кажется, нам следует подружиться. Ты ведь не против?
   Волчица не сводила с него по-прежнему настороженного, пристального взгляда.
   – Я не упрекаю тебя за то, что ты мне не доверяешь. Я сам мало кому доверяю. – Гален уселся на безопасном расстоянии, принял удобную позу, скрестил ноги. – Вероятно, у нас с тобой найдется много общего. Вот я и решил посидеть здесь и поболтать на досуге о разном, как положено друзьям-приятелям.
   * * *
   Последние лучи заходящего солнца уже окрасили поверхность озера в алый цвет, а Монти по-прежнему неподвижно сидел в лодке.
   – Не нужно ли Монти снова побыть на берегу? – спросил Чавез.
   Сконцентрированность Монти на работе в процессе «водного поиска» была настолько интенсивной, что ему требовались частые перерывы, чтобы не «перегореть».
   – Думаю, что можно повременить. Прошло только сорок минут.
   – Мне показалось, что больше.
   Ей тоже так показалось. Время тянулось нестерпимо медленно, а напряжение все возрастало.
   – Может, хватит на сегодня? Продолжить можно завтра с утра? – предложил Чавез.
   – Ни в коем случае, пока мы не обследуем всю территорию. Темнота Монти не помеха. Для него нет разницы, работать днем или ночью.
   – Я надеялся, что вы именно так и скажете, – с облегчением признался сержант. – Я лично готов оставаться с вами, сколько потребуется. Но вы уверены, что Монти способен сообщить о том, что находится глубоко под водой?
   – Я уверена, а если вы сомневаетесь, то зачем вы тогда вызывали меня?
   – Простите, – он поднял руки, сдаваясь. – Я не слишком осведомлен о «водном поиске». Для меня главное – сделать все возможное для родителей мальчишек.
   – И вы простите меня. Напряжение сказывается, и я становлюсь резкой. Со мной это часто происходит. Может, мы не там ищем, может, они не на дне озера. Господи, как я надеюсь, что это так!
   – Но если они все-таки там, то Монти найдет их? Как ему это удастся?
   – От тела утонувшего отделяются микроскопические, невидимые глазу частички кожи. В них содержатся жиры и газы, они выделяют испарения и благодаря этому легче воды и поднимаются на поверхность с любой глубины. Как только частицы вступают в контакт с воздухом, то каждая из них становится вершиной конуса, внутри которого распространяется запах. Конус все расширяется и расширяется от вершины. Монти обнаруживает конус и движется по нему к исходной точке, где наблюдается наибольшая концентрация запаха.
   – Невероятно, – покачал головой пораженный Чавез. – Фантастика. Это особый дар?
   – Тренинг. Монти и я целое лето учились, как распознавать жертвы, скрытые под водой. Мы оба порядком наглотались воды, пока у нас не стало получаться. – Сара ласково погладила Монти по голове. – Конечно, он фантастически одаренный пес. Его способность уловить запах превосходит человеческие возможности в сорок четыре раза, а чувствительность к определенным молекулам – даже в тысячи раз.
   – Впечатляет. Значит, если он не обнаружит запах, то мы сможем сделать вывод, что их здесь нет.
   Она с сомнением покачала головой:
   – Если на дне вязкий ил, он может сковать запах. Холодные слои воды тоже задерживают запахи. Могут вмешаться и другие факторы, но Монти с такими препятствиями справляется.
   Монти залаял.
   – О дьявол. Я-то надеялся на то, что ребята живы и блуждают где-то в лесах.
   – Он что-то нашел. – Она крепко сжала в руке поводок. – Выключите мотор. Пусть лодка дрейфует.
   Когда Чавез повиновался, наступившая тишина подействовала на них оглушающе. Сара сидела неподвижно, сосредоточив все внимание на Монти. Пес был взволнован, но он еще не обнаружил источник запаха.
   – Запустите мотор, но только на самый малый ход. Сперва держитесь правее, потом левее.
   Когда они повернули налево, Монти словно потерял рассудок. Он натягивал поводок и рвался вперед, пытаясь лапами достать до воды.
   – Здесь. – Сара едва смогла проглотить комок, внезапно возникший в горле. Сбросьте буй, чтобы отметить место.
   Отметить место! Чтобы родители смогли взглянуть на своих сыновей. Может, так и действовать ей впредь? Отмечать место. И спешно убегать от всех… и от себя самой.
   – Вы в порядке?
   Ее взгляд оторвался от желтого буя на темной воде и встретился с глазами Чавеза, который смотрел на нее с тревогой и сочувствием.
   – Все нормально. – Она ему даже улыбнулась, но улыбка получилась кривой и фальшивой. – Нет, я лгу вам. Я надеялась, что ничего не найду. Давайте скорее отплывем отсюда. Мне трудно удерживать Монти.
   – Вы предупреждали, что он будет пытаться прыгнуть в воду. Моя помощь вам не потребуется?
   – Нет. Запускайте мотор. Как только возбуждение спадет, он осознает, что они мертвы и что спасти их он не сможет. И никто уже их не спасет.
   – Совсем необязательно, что это наши ребята, – высказал предположение Чавез. – Здесь могло утонуть какое-то животное…
   – Нет. Монти понимает разницу. Там находится по крайней мере одно человеческое тело.
   Монти прекратил натягивать поводок и теперь неотступно вглядывался в ярко-желтый светящийся в темноте буй.
   «Спасать, надо спасать!»
   – Слишком поздно, мой мальчик.
   Он уже знал, что надежды нет, и все его собачье существо преисполнилось печали. Монти задрал голову к небу и завыл.
   Сара смотрела на него в изумлении. Она привыкла к его лаю, поскуливанию, ворчанию, стонам, но этот издаваемый им звук она слышала впервые. Неужели он перенял его от Мэгги?
   Он опять завыл так, как воют собаки в фильмах ужасов, предвещая чью-то смерть.
   – Господи Иисусе, – пробормотал Чавез. – У меня мурашки по коже пробежали…
   – Он сильно переживает, но скоро придет в норму. – Сара успокаивающе поглаживала пса, но тот никак не унимался.
   – Ладно, – миролюбиво согласился Чавез. – Пусть воет, раз ему так легче. Он у вас молодец. Мы у него в долгу.
   – Когда прибудут водолазы?
   – Как только я их вызову. – Чавез причалил к берегу, легко выпрыгнул на сушу и подтащил лодку. – Выходите и потопайте по твердой земле. Впрочем, с погружением лучше подождать до рассвета. Не хочу рисковать своими людьми в темноте. Мало ли, что там на дне.
   – А родителей вы известите?
   Он покачал головой:
   – Может, все-таки подержать их в неведении еще одну ночь. Сохранить хоть малую толику надежды. Ведь и Монти мог ошибиться. Даже собачий нос ценой в миллион долларов не застрахован от насморка или еще от чего-нибудь.
   – Будем надеяться, что вы правы.
   Сара приказала Монти покинуть лодку. Он вышел на берег с уныло опущенным хвостом и не закрутился, не побежал, как обычно, справлять нужду, а улегся на прибрежный камень и вперил взгляд в воду.
   Это было уже признаком депрессии, а Сара подобного не могла допустить. Случалось, что Монти не выходил из депрессии целыми неделями. Надо было принимать срочные меры. Она обратилась к Чавезу:
   – Можете сделать мне одолжение?
   Он был явно озадачен.
   – Какое?
   – Спрячьтесь в лесу.
   – Зачем?
   – Спрячьтесь и сделайте так, чтобы Монти отыскал вас.
   – У меня нет времени на игры, – с явной обидой произнес сержант.
   – Всего десять минут. Это все, что я прошу. Это поможет Монти – нечто вроде психологической терапии. Поисковые собаки впадают в отчаяние, когда находят мертвых. Монти требуется обнаружить хоть кого-то живого. Для него это что-то вроде лекарства.
   – Мне бы не следовало… заниматься чепухой. – Чавез был полон сомнений, но, взглянув на поникшего Монти, проникся сочувствием. – Бедный пес.
   – Только десять минут.
   – О'кей. – Чавез заговорщицки подмигнул Саре. – Можете быть уверены, в штаб я не доложу, что играю в прятки с рыжим ретривером. Вам потребуется какая-нибудь моя вещь, чтобы он ее понюхал?
   – Вашей фуражки будет достаточно. Я даю вам пять минут, потом пускаю Монти. Только не играйте в поддавки, не облегчайте ему задачу. А то все наши старания ни к чему не приведут.
   Он снял свое черное кепи и отдал ей.
   – Только десять минут, ладно? Не подведите меня, мисс.
   – Заранее благодарю вас, сержант.
   Он расплылся в улыбке.
   – Ради вашего Монти постараюсь. Не хочу, чтобы у собачки возникли проблемы на почве психики. Боже, что я говорю! Для меня всякая психика все равно, что темный лес.
   – Вот и спрячьтесь в лесу. – Сара легонько подтолкнула его, и он, повинуясь ей, быстро преодолел крутой склон, а затем скрылся за гребнем.
   Тьма наползала на окрестности. Безмолвный лес вокруг встречал наступление темноты в оцепенении.
   Приятный парень, этот Чавез. Он как мог старался облегчить ей поиск. Не так уж много офицеров полиции, способных проникнуться верой, что поисковая собака во многом превосходит людей и может сделать то, что им не под силу. Сара встала на колени на холодный прибрежный камень и обняла скулящего Монти. Его отчаяние передавалось ей. Она ощущала его почти физически.
   – Ты сегодня хорошо поработал, – уговаривала она пса. – Скоро мы с тобой найдем человека, живого и здорового, а потом отправимся домой. Ты снова увидишься с Мэгги. Разве жизнь не прекрасна?
   Монти прижался к ней, положил морду ей на плечо. Слава богу, его уже не так гипнотизирует водная поверхность.
   Она подсунула ему под нос кепку Чавеза.
   – Понюхай. Он куда-то пропал. Давай поищем его.
   «Мертвого?»
   – Нет. Он жив. Просто где-то затерялся.
   Оттого, что она сознательно обманывает Монти, Саре стало неловко и почему-то щемяще одиноко. Захотелось вернуться в свой дом, к Логану и Мэгги. Она отстегнула поводок и еще раз дала Монти понюхать полицейскую фуражку.
   * * *
   Игра действительно была примитивна и нужна была только для психологической разгрузки Монти. Добравшись до леса, он оживился и принялся старательно нюхать воздух, вертя головой.
   Отлично, пусть забудет о мертвых и займется живыми. Сара еще раз помахала перед его ноздрями фуражкой, но он оттолкнул мордой ее руку и тотчас устремился в южном направлении.
   Сара бежала за Монти, но соревноваться в скорости с ним было невозможно, особенно в лесу. Она споткнулась об упавшее дерево, упала, встала и перепрыгнула через массивный ствол.
   Нельзя отставать!
   Новая высота открылась перед ней. На ее гребне она увидела Монти – силуэт завывающей собаки с поднятой к ночному небу головой.
   Что означает подаваемый Монти сигнал? Сара не понимала, что происходит.
   Если он отыскал Чавеза, то сигнал должен быть совсем другим.
   Ей почудилось, что у нее за спиной что-то шевельнулось. Ее реакция была мгновенной. Нет. Никого там нет. Может быть, вспугнутая птица, чей сон она потревожила?
   Чавез предостерегал ее по поводу медведей, а она не приняла его слова всерьез и шутила по этому поводу. Теперь ей было не до смеха. Говорят, что при опасности у человека волосы встают дыбом от страха. Нечто подобное происходило и с ней. Трусиха!
   Она вспомнила о Генри Смите, своем незадачливом охраннике.
   – Смит, это вы?
   Ответа не последовало.
   Она обшарила лучом фонаря все вокруг – стволы мачтовых сосен, густой подлесок. Для игры в прятки – отличное место.
   А Монти все завывал… потом залаял.
   Тяжесть с ее души спала. Он нашел Чавеза. Теперь она не одна. Сквозь просветы в зарослях она могла видеть Монти. Он не двигался с места, словно прикованный. Но вот Монти принялся вновь завывать. Она выбралась наконец из зарослей колючего кустарника и направила на Монти фонарь. Собачьи глаза, отражая свет, вспыхнули, как два раскаленных уголька.
   И тут же пес отвернул голову и уставился взглядом на кучу хвороста, вероятно, сложенную здесь лесниками. За ней несомненно кто-то прятался.
   – Сержант? Он нашел вас. Выходите.
   Она сделала шаг… другой… и увидела человека в полицейской форме. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, усыпанную хвойными иголками. Из спины его торчал нож. Сара видела только рукоять ножа. Лезвие глубоко вошло в тело.
   Монти мысленно умолял ее: «Помоги!»
   Чавезу уже ничто не могло помочь. Нож пригвоздил его к земле.
   Сухая ветка хрустнула позади нее под чьей-то ногой. Сердце готово было выскочить из груди.
   – Монти! За мной! – крикнула Сара уже на бегу.
   Она мчалась по склону холма, огибая сосновые стволы, груды нарубленных сучьев, валуны.
   Топот бегущих ног у нее за спиной.
   Нож! Нож в спину! Нож, втыкающийся в живую плоть!
   А она вооружена лишь фонариком.
   Монти обогнал ее, но не убежал вперед. Он как бы показывал ей путь. Но куда?
   Темнота сгустилась – вязкая, удушающая. Куда они бегут?
   Неважно. Надо следовать за Монти.
   Просвет меж деревьев. Там что-то мерцает.
   Площадка отдыха. Неужели? Монти остановился, оглянулся. Он поджидал ее.
   – Вперед!
   Они рванулись вперед, и мягкая почва под ногами сменилась бетонным покрытием. Будка из пластиковых щитов. Возле нее припаркован автомобиль. Машина Генри Смита! Она узнала ее. А за рулем он сам. Слава богу!
   Подбегая к машине, она обернулась. Позади никого.
   Но там кто-то был, гнался за ней. Она знала. Она чувствовала.
   Она стукнула кулаком в закрытое боковое стекло. Монти метался у ее ног. Смит даже не посмотрел на нее, не пошевелился. Какого дьявола он тут прохлаждается, когда… Почему он не реагирует?
   Потому что у него на виске маленькое круглое отверстие.
   Он мертв, мертв, мертв!
   Она отпрянула от машины. Смит мертв, Чавез мертв.
   И кто-то из леса наблюдает за ней.
   – Сара!
   Она развернулась мгновенно и швырнула фонарь в приближающегося к ней мужчину.
   Фонарь попал Логану в грудь. Удар был достаточно болезненным. Логан чертыхнулся.
   – Ты что, свихнулась? Так и убить можно…
   Он запнулся, потому что Сара была уже в его объятиях. Дрожь сотрясала ее.
   – Мертвые… Все убиты… И он здесь. Он бежал за нами. У него нож. Но Смита он застрелил. У него есть и пистолет.
   – Успокойся, Сара. Тебя никто не собирается убивать.
   – Ты идиот, Логан! Нас убьют обоих. – Она потянула его к будке. – Спрячемся. Если убьют тебя, мне все равно не жить.
   – Не суетись, – остановил он ее. – Сейчас мы в безопасности. Смотри.
   Свет фар упал на них. Подъехали две полицейские машины.
   – Я их вызвал, когда свернул с шоссе на этот чертов проселок. Я решил, что с их помощью мне будет легче тебя здесь отыскать. Теперь скажи толком, кто убит и где твои мертвецы.
   – Чавез. И Смит. Он там, в машине. Я думала, что он следит за мной, но… Это был не он!
   – Тихо! Все, успокойся.
   Логан приблизился к машине Смита, обошел ее, затем, обмотав руку платком, осторожно открыл дверцу со стороны водителя.
   – Господи Иисусе, – он захлопнул дверцу. – А Чавез?
   – Его труп в лесу. За кучей хвороста. Я виновата, что послала его в лес одного.
   – Покажешь, где это?
   – Не знаю, смогу ли я найти сейчас то место. – Сара в отчаянии обхватило голову руками. – Но Монти сможет.
   Несчастный Монти. Ему придется возвращаться к мертвому телу, а для него это пытка. Она обещала ему, что он будет искать живого человека, надеясь снять с него депрессию.
   – Я боюсь за Монти, – прошептала Сара. – Я не хочу, чтобы этот безумный убийца стрелял в мою собаку.
   – Он не безумный. И когда он увидел всю мою свиту, то наверняка удрал отсюда подальше.
   – Ты считаешь, это Рудзак?
   – А ты как думаешь?
   Она не знала, что думать. Казалось, в ее голове не осталось никаких мыслей. Только страх. Теперь уже не за себя. За Монти. За Логана.
   * * *
   Монти остановился в десяти ярдах от кучи хвороста и явно продемонстрировал свое нежелание приближаться к трупу. Сара его не принуждала. Она и сама не испытывала желания увидеть распростертое тело сержанта Чавеза с ножом в спине. Она поводила лучом фонаря перед собой и махнула рукой.
   – Он там.
   Логан и сопровождающие их четверо патрульных полицейских двинулись к указанному месту. Прежде чем сделать каждый шаг, они тщательно освещали фонарями пространство перед собой. Сара знала, что они делают так, опасаясь случайно уничтожить какие-нибудь улики, но из-за этих предосторожностей последние ярды преодолевались ими мучительно долго. Потом они долго о чем-то переговаривались. До Сары доносилось лишь невнятное бормотание.
   – Сара, – тихо позвал ее Логан. – Лейтенант Кармайкл просит тебя…
   – Разве я должна?
   – …Просто подойти сюда.
   Она повиновалась, однако приказала Монти оставаться на месте.
   – Ступай только по камням, чтобы не затоптать следы, – предупредил ее Логан.
   – Я знаю, – резко оборвала его Сара и, подойдя к мертвому телу, спросила:
   – Что вы хотите от меня, лейтенант?
   – Мы не можем пока дотрагиваться до трупа, но голова его немного повернута. Попытайтесь разглядеть его лицо.
   Он вынудил Сару присесть на корточки и посмотреть на мертвеца. Как ей этого не хотелось! Явно смерть настигла его внезапно. Рот его был раскрыт в немом крике, один открытый неподвижный глаз глядел на Сару. Она почувствовала, что близка к обмороку.
   – Это не Чавез!
   – Вы уверены?
   – Да, уверена. Это не он.
   – Благодарю вас. – Лейтенант жестом указал Логану, чтобы тот помог Саре подняться.
   – Вы можете проводить ее до стоянки, – обратился он к Логану. – Но не уезжайте, пока мы не проведем обстоятельный допрос.
   Они вернулись к ожидавшему их Монти.
   – Это не Чавез. Я думала, что направила его прямо в руки убийцы, но оказалось не так…
   Логан молчал. Сару это молчание вывело из себя.
   – В чем дело? – резко спросила она.
   – Это Чавез, Сара.
   – Нет. Не может быть.
   – Полицейские знают его. Они сталкивались с ним ежедневно. – Логан крепко сжал ее локоть. – Послушай меня, это определенно Чавез. И он мертв уже достаточно долго. Мы заметили трупные пятна.
   Сара была не в состоянии этому поверить.
   – Но как?.. Я провела полдня с Чавезом. Мы были вместе в лодке… – От ужасной догадки у нее перехватило дыхание. – Рудзак? Это он был со мной?
   – Как он выглядел?
   – Высокий. Лет сорока с небольшим. Приятное лицо. Глаза серые. Блондин. Это Рудзак?
   Логан кивнул.
   – Но я… Он мне был симпатичен…
   – Он на многих производит такое впечатление, – подтвердил Логан. – Я уверен, что бедняге Чавезу он тоже понравился. Лейтенант считает, что Чавеза силой заставили позвонить Элен Пибоди, чтобы та вызвала тебя, а потом его убили. Чавез не показывался в штабе поиска с десяти утра.
   Сара с сомнением покачала головой:
   – Но он махал рукой кому-то из группы на берегу, и офицер полиции помахал ему в ответ.
   – На каком расстоянии вы были? – поинтересовался Логан, и Саре все стало ясно.
   Полицейский мог разглядеть издалека только форму сержанта и решил, что это Чавез. Боже, до чего же Рудзак коварно и самоуверенно действовал! Ее охватил ужас при воспоминании о том, как она вела себя с ним. И почувствовала запоздалое раскаяние.
   – Я рассказала ему о Генри Смите, когда он предположил, что за нами кто-то следит.
   – Рудзак спровоцировал тебя. Нарочно затеял такой разговор. Он мог подозревать, что тебя охраняют, и решил проверить.
   – Значит, я выдала ему Смита! Подставила! Но сам он не мог убить его. Мы все время были на озере вместе.
   – Он не пользовался телефоном?
   – Один раз. Когда причалили к берегу, чтобы дать Монти возможность побегать. Я думала, он связывается с командным пунктом. Наверняка, он поручил кому-то убить Смита. Именно тогда.
   – Не сомневаюсь.
   Сара поежилась. Ее бил озноб.
   – Я была наедине с ним почти с полудня. Если бы он хотел убить меня, то мог сделать это в любой момент. Почему же не убил? И почему навел меня на труп Чавеза?
   – Не знаю. Скорее всего он ведет себя как кошка, играющая с мышью. Может быть, в его намерения не входило убивать тебя. Возможно, он хотел лишь дать мне понять, что мог это сделать.
   – Значит, все крутится вокруг тебя?
   – Ты хочешь сказать, что я во всем виноват? Да, черт побери! Я этого не отрицаю. И не смею упрекать тебя за твой справедливый гнев.
   – Да, я очень зла! Но не на тебя. А на мерзавца, который манипулировал мной.
   – Рудзак гордится своим умением находить нужную кнопку и вовремя на нее нажимать.
   – А убийство несчастного сержанта – это тоже нажатие одной из кнопок?
   Логан кивнул:
   – Он полностью свихнулся.
   – Да, он маньяк, но умный, логически мыслящий, – возразила Сара. – В нем лишь от природы отсутствует нечто, что дано большинству людей. У него нет концепции добра и зла, правильного и не правильного в нашем понимании. Что устраивает Рудзака – то правильно, что стоит у него на пути – надо устранить.
   – Он психопат.
   – Подобрать однозначное определение его натуре сложно…
   Они выбрались на поляну и увидели, как подоспевшая бригада извлекает из машины труп Генри Смита. – Зайдем лучше в помещение. По-моему, это зрелище сейчас не для тебя.
   Он был прав. Ни ей, ни Монти невмоготу было смотреть еще на одного мертвеца.
   – Сколько еще мы пробудем здесь?
   – Лейтенант просто желает с тобой поговорить. Официальное заявление ты можешь сделать позже, дома. Он пришлет кого-нибудь. Тебя не рассматривают как подозреваемую.
   – А как кого?
   – Как свидетельницу, – он пожал плечами, – или как жертву.
   Да, она ощущала себя жертвой. Вспомнила пережитый ею страх, чувство полной беспомощности, и ее вновь охватил гнев.