Страница:
– Какие жесткие условия, – Ной отступил от двери. – А что, если я не умею говорить скороговоркой?
– Думаю, что с этим никаких сложностей не возникнет, – заметила она, входя в комнату и оглядывая ее: чистая, опрятная, совершенно безликая. Как тысячи других комнат в мотелях. – На кладбище, во всяком случае, вы справились.
– А мне некуда было деваться. Я не знал, появится ли у меня в ближайшее время хоть какая-то возможность встретиться с вами. – Слегка отодвинув занавеску, он посмотрел в окно, на стоянку с машинами. – Думаю, вы заметили, если бы следом за вами кто-то поехал?
Господи, он вел себя так, словно ожидал нападения коммандос, подумала Кейт:
– Я бы заметила. И ехала со всеми предосторожностями. За мной никого не было.
Ной опустил занавеску:
– Признаться, я удивлен. Не думал, что вы поверите мне так быстро.
– А кто вам сказал, что я поверила? Ничего подобного.
– Тогда почему вы приехали сюда? – Ной сосредоточенно посмотрел ей в глаза. – Что подтолкнуло вас?
– Чехословацкий таймер.
– И?
– Сегодня возле дома появился какой-то незнакомый мужчина в машине. У него было удостоверение полицейского. Он знал, кто такой Майкл. Ему было известно про его напарника. Алан решил, что этот тип – грабитель.
– Но вы так не считаете?
– Он мог бы оказаться им.
– Но подозрительных фактов набралось столько, что вы решились приехать сюда?
– Это удостоверение было сделано на самом высоком уровне. У меня была возможность довольно часто видеть настоящие удостоверения, так что меня трудно было провести. Я не такая уж дурочка.
– Рад, что вы умеете логически мыслить.
– При чем здесь логика? Я потрясена. Все во мне перевернулось. – Она посмотрела на Ноя. – Вы сказали, что мой сын в опасности. Если вам не удастся убедить меня в этом, то я сочту, что вы лжец, и, выйдя отсюда, я заявлю всем и каждому, что Ной Смит жив, но явно не в себе. Что у него плоховато с головой.
Он поднял руку, перебивая поток слов, обрушившийся на него.
– .Хорошо. Договорились. Вряд ли мы будем устраивать тут научную дискуссию. Ни вы, ни я не расположены к этому.
Вид у него был страшно уставший, вдруг отметила про себя Кейт. И не просто уставший. Он был как выжатый лимон.
– Вы не очень пострадали от взрыва? – спросила она участливо.
– Небольшое сотрясение, – Ной бросил короткий взгляд на перебинтованную руку. – Ожог первой степени. Завтра я уже сниму повязку.
– Как вам удалось выбраться? Я слышала, что пламя перекинулось на главное здание. Это говорили в репортаже о взрыве на вашей фабрике.
– Я тоже смотрел эту передачу, – его губы изогнула странная улыбка. – Два дня спустя, когда пришел в себя. Пока что он не ответил на ее вопрос.
– Как вам удалось выбраться из огня? – повторила она.
– Мой друг Тони Лински как раз подъехал к зданию. И как только он услышал первый взрыв в западном крыле, то сразу бросился к моему кабинету, но в этот момент, этажом ниже, взорвалась бомба. Наверное, ее мощности не хватило, чтобы разрушить мой кабинет, однако меня здорово швырнуло, я упал и ударился обо что-то. Когда он вбежал в кабинет, я был без сознания. Тони стащил меня вниз по лестнице.
– Тогда почему он не отвез туда, где лежали остальные раненые?
– Тони решил, что будет лучше, если он перевяжет меня в машине и отвезет куда-нибудь в другое место.
– Почему?
Ной криво усмехнулся:
– Взрыв вызвал у него воспоминание о моих словах. Как-то я ему сказал, что для фирм, занимающихся выпуском лекарств, появление RU-2 равноценно трагедии Хиросимы. Вот почему он решил принять кое-какие меры предосторожности. Ему пришло в голову, что находиться в госпитале мне будет небезопасно. У Тони хорошо развит инстинкт опасности.
Кейт недоверчиво посмотрела на него:
– То есть вы хотите сказать, что взрыв на вашей фабрике подстроили только для того, чтобы убить вас?
– Нет, фабрику взорвали и для того, чтобы уничтожить все следы RU-2. Судя по тому, что я видел на экране, – его попытка увенчалась успехом.
– Его? Вы кого-то имеете в виду конкретно?
– Реймонда Огдена. Слышали о таком?
– Конечно. Как можно не знать такого человека? – Рассказ Ноя начинал выглядеть все более и более дико. – Вы обвиняете в случившемся его?
– Вот именно. – Ной изучающим взглядом смотрел на Кейт. – Вам кажется странным наш разговор и то, что я вам рассказываю?
– Можно сказать и так, – иронически отозвалась она. – И как вы думаете почему?
– Потому что вы не понимаете, как можно сложить вместе все куски. Это все равно что складывать мозаику, не имея перед собой исходного изображения. Вам нужен ключ к загадке.
– Смерть Майкла – тоже один из кусочков целого?
Ной покачал головой:
– Я уже говорил вам, что он вообще не имел никакого отношения к происшествию. Он погиб, потому что так все выглядело более естественно и убедительно.
Кейт на миг прикрыла глаза. Слова Ноя обожгли ее как удар кнута:
– Естественно?
– Они хотели обставить вашу смерть как несчастный случай. А ваш муж – полицейский, который занимается опасной работой. И если бы вы погибли вместе с ним, это выглядело бы так, словно бомба предназначалась ему.
– Друг моего мужа считает, что ее подложили торговцы наркотиками. В последнее время они вышли на след одной крупной организации.
Ной выразительно покачал головой:
– Нет. Ее подложили, чтобы убрать вас с дороги.
– Не может быть, – вскинулась Кейт, подсознательно не желая принять эту версию гибели Майкла.
– Придется смириться с этой мыслью, – Ной пожал плечами. – Огден сумел все разузнать про вас.
Кейт еще более недоумевающим взглядом уставилась на него:
– Про меня? А что он мог узнать?
– Что вы были нужны мне. Может быть, он даже решил, что вы уже сотрудничаете со мной. Скорее всего так. Иначе он не стал бы придавать вам особого значения.
– А как он мог узнать, что вы звонили мне?
– Вопрос, на который я и сам искал ответ. Поскольку я готовился к чему-то подобному, то постоянно проверял, не прослушивается ли мой телефон. Никто не подсоединился. Значит, Огден не имел возможности узнать, о чем мы говорили по телефону. Но ему было известно, что вы уже готовы согласиться на мое предложение. Вполне возможно, что ему удалось подкупить кого-то на телефонной станции, кто мог составить список тех, с кем я вел разговоры. Ваше имя там мелькало достаточно часто. А когда он узнал, кто вы по профессии, то сразу взял вас на прицел.
– Вот как?
– Да. Именно так.
– А как насчет Джошуа?
– Джошуа в данном случае может выступить в той же роли, как и ваш бывший муж. Если им будет удобнее подстроить все так, чтобы он умер, то он умрет.
– Маленький мальчик?
– Им все равно, – повторил Ной. – Девяносто семь человек – ни в чем не повинных моих людей – погибли от этого проклятого взрыва.
«Моих людей», – отметила про себя Кейт.
И что бы она ни думала, какие бы сомнения ее ни терзали, в одном она не могла ошибиться – насколько серьезно и глубоко переживал Ной случившееся. Насколько его тревожила судьба людей, имеющих к нему отношение.
Холодок страха невольно коснулся сердца Кейт, когда она осознала, что если хотя бы часть того, что она услышала, является несомненной правдой, значит, и в том, что связано с ней, тоже есть зерно правды. А значит, были серьезные основания для беспокойства. И гибель Майкла могла иметь отношение к ней. Жизнь Джошуа, выходит, тоже может оказаться под угрозой…
– То, что я вам сказал, – правда, – повторил Ной, пристально глядя ей в глаза. – Подумайте сами, зачем бы я стал вам лгать? С какой целью? Ради чего я бы поехал на другой конец страны, если для меня было бы намного безопаснее отсидеться в укромном месте?
– Не знаю, – Кейт сунула руки в карманы, чтобы Ной не мог видеть, как дрожат ее пальцы. – Мне непонятно, зачем вам надо прятаться. Все это выглядит так странно. Кому придет в голову убивать меня из-за того, что вы собирались пригласить меня работать к себе?
– Потому что все это имеет отношение к RU-2.
– Да что же это такое – RU-2, о котором вы все время говорите?
– Попытайтесь сопоставить факты, осмыслить, что я вам уже сказал, и сами догадаетесь обо всем, – ответил Ной.
– За каким чертом? Сначала вы уверяете меня, что моя жизнь висит на волоске из-за этого дурацкого RU-2, a потом не хотите ничего говорить о том, что он из себя представляет! С какой стати я должна ломать себе голову над этим?
– Я не могу говорить о том, чего не собираюсь говорить. – Ной поднял со спинки кровати армейскую куртку и накинул ее себе на плечи. – Как я уже предупреждал, у вас очень мало времени. Идемте.
– Идемте? Я и шага не сделаю отсюда.
– Мы отъедем отсюда всего лишь на милю по шоссе, – сказал Ной. – Там есть придорожное кафе. Я хочу выпить хотя бы чашечку кофе.
– Съездите туда, когда я уйду. Ной отрицательно покачал головой:
– Не получится. – И открыл дверь. – Времени у нас в обрез, а я хочу заодно перекусить.
Кейт смотрела на него в полной растерянности. Может быть, и в самом деле у него уйдет на его дело не так уж много времени. Но, в сущности, ее беспокоило не то: уложится он за те полчаса, которые она отвела ему, или нет. Встретившись с этим человеком, услышав даже то немногое, что он сказал, она почувствовала страх и неуверенность, сковавшую ее. Ощущение того, что она способна сама управлять своей жизнью, исчезло. Словно в ту минуту, когда открылась дверь его номера, она ступила в зыбучие пески. И почва уходит у нее из-под ног.
– Перестаньте упрямиться. Не сопротивляйтесь, – негромко сказал Ной. – Вы поедете в своей машине, я в своей, если вам так хочется. Чашечка кофе вам ничем не грозит.
Он прав, подумала Кейт. Она постоянно инстинктивно – из чувства страха, охватившего ее, – внутренне сражается с ним, не желая выслушать до конца. Ей не нравилось, что страх парализовал ее волю. И он же не дает ей нормально осмыслить услышанное. А для того чтобы принять решение, необходимо все обдумать как следует. Ради Джошуа. Ради того обещания, которое она дала ему.
И Кейт, подчинилась:
– Хорошо. Чашку кофе я могу выпить с вами.
– Я проголодался, – просто ответил Ной. – Потому что метался весь вечер из одного угла своей комнаты в другой. Боялся разминуться с вами. – Подцепив большой кусок яблочного пирога вилкой, он усмехнулся, глядя на нее. – И потом, я не совсем обманщик. Себе-то вы заказали именно чашку кофе, не так ли? – И Ной махнул официантке, подзывая ее к столику. – А сейчас самое время заказать вторую.
– Вы всегда отличаетесь таким хорошим аппетитом?
Ной кивнул:
– Не стану врать. Люблю поесть.
– Уверена, что это никак не сказывается на вашей фигуре. Судя по всему, вы относитесь к числу тех, кто и на грамм не поправляется при этом, – взглянув на него, сухо заметила Кейт.
– А что, вас волнует ваш вес? – улыбнувшись, спросил Ной. – Не похоже на то.
– Я вынуждена бегать каждый день, как борзая. Стоит мне хоть на секунду отпустить вожжи, как я сразу же начну толстеть, как на дрожжах.
– Как интересно, – Ной повернулся к официантке, которая остановилась перед их столиком. – Дороти, еще чашку кофе, пожалуйста, и… – Он улыбнулся. – И еще одну порцию яблочного пирога.
Кейт поймала себя на том, что улыбается все то время, пока они ужинают. Наверное, все женщины расцветали в присутствии Ноя. От него исходил почти животный магнетизм. Неотразимое мужское обаяние. Те несколько слов, которые он обронил, обращаясь к официантке, были сказаны таким тоном, словно она была необыкновенно значимой для него женщиной. Единственной и неповторимой.
Заметив промелькнувшее на ее лице выражение, Ной вскинул брови:
– Что случилось?
– Ничего, – поморщилась Кейт, – просто думаю, даст нам Дороти поговорить или по-прежнему постоянно будет крутиться рядом.
– Симпатичная женщина, – рассеянным тоном заметил Ной, глядя на официантку, которая ставила кофе на поднос.
– Вы не собираетесь ответить на мой вопрос? – сказала Кейт.
– Допивайте свой кофе, – проговорил Ной, отправляя в рот последний кусок пирога из своей прежней порции. – После этого и перейдем к делу.
– Нет уж. Сейчас.
Понимающе оглядев ее, Ной кивнул:
– Хорошо. Как я заметил, кофе вы больше не хотите. И вас уже перестало трясти.
Кейт даже и не предполагала, что он видел, как дрожали ее руки.
– Немного замерзла.
– Не правда. Вы испугались. Поняли, что я говорю правду, что в моих словах есть зерно, – и испугались. – Он отодвинул тарелку в сторону и задумчиво заглянул в свою полупустую чашку. – Два года назад я бросил курить. Но до сих пор после того, как поем, всякий раз хочется сделать затяжку.
Кейт удивленно посмотрела на него:
– Вы – специалист по раку, и курили, несмотря на это?
– Глупо, да? Всякий раз давал зарок бросить с завтрашнего дня. – Он чуть скривил губы. – Но завтра все начиналось по-прежнему. Два года назад мой коллега случайно обнаружил у меня рак легких.
Глаза ее широко распахнулись:
– Я ничего не знала об этом.
– Зачем же мне было извещать всех о диагнозе? – Ной сделал еще глоток. – Да не смотрите вы с таким сочувствием. Сейчас я уже совершенно здоров. И мои легкие в полном порядке.
– Как я рада за вас, – искренне вздохнула она.
– И я тоже. Чаще всего за свою глупость людям приходится расплачиваться намного дороже, – и снова улыбнулся. – Зато благодаря этому я особенно научился ценить жизнь и ее маленькие радости. Хотя не думаю, что эти качества мне следует приписывать исключительно болезни.
– Думаю, что нет, – машинально кивнула она, продолжая смотреть на него во все глаза. Представить жизнерадостного Ноя Смита больным или умирающим – на это у нее не хватало воображения.
Сидящий напротив нее собеседник выглядел таким беззаботным, таким человечным. В нем и следа не осталось от агрессивности, что она заметила во время той конференции. Кейт неожиданно для себя придвинула к нему тарелку с пирогом и грубовато сказала:
– Доешьте. А то Дороти расстроится, что вам не понравилось.
– Ну вот. Мне уже удалось вызвать у вас материнское чувство. К сожалению, этим я тоже обязан своей ужасной болезни. Судя по всему, вы очень заботливая и любящая мать…
– Очень. Именно поэтому я и оказалась здесь.
– Ради благополучия Джошуа. – Покончив с пирогом, Ной откинулся на спинку стула. – Почему-то всегда умирают чудесные ребята.
– Вы что, угрожаете мне? – вскинулась Кейт. Ной покачал головой:
– И в мыслях этого не было. Мне слишком дорога моя жизнь.
– Тогда какого черта вы…
– Еще раз пытаюсь обратить ваше внимание на то, что в Сиэтле погибло девяносто семь человек. И еще двое здесь, в Дандридже.
– Но вы так и не сказали почему? Причина?
– RU-2, – снова проговорил Ной и поднял руку, когда она открыла рот. – Я все прекрасно понимаю и как раз подхожу к самому главному. Только хочу подготовить вас.
– Меня незачем подготавливать. Говорите. Что это за загадочный RU-2 и какое он имеет отношение к Джошуа?
– Он может спасти его жизнь, – просто ответил Ной. – RU-2 – уникальное средство, восстанавливающее иммунную систему. Я открыл лекарство, которое подстегивает иммунную систему так, что она оказывается способной отразить любую болезнь. Любую инфекцию.
Кейт недоверчиво посмотрела на него:
– Это невозможно, – прошептала она. – Для того чтобы подобрать ключ к такого рода средству, потребуется по крайней мере еще лет двадцать.
Ной пожал плечами:
– Значит, я успел обогнать всех. Шесть лет назад я работал в генной лаборатории и вдруг обратил внимание на одну вещь, которая вызвала мой интерес. Оставалось только наклониться и поднять то, что лежало у всех на виду.
«Может быть, имеет смысл идти не напрямик, а в обход», – заметила как-то Филис.
Кейт снова упрямо покачала головой:
– Это немыслимо.
– И тем не менее, – пожал плечами Ной. – Сначала я тоже не мог поверить своим глазам. Четыре года ушли на проверку и перепроверку результатов. Пока я не убедился, что попал в самую точку. – Он не отводил взгляда от испытующе смотревшей прямо на него Кейт. – RU-2 работает именно таким образом. Ошибки нет.
– Это означает… – Перед ее внутренним взором распахнулись те беспредельные возможности, которые давало новое средство… – что и болезнь Альцгеймера, и СПИД, и рак… Вы абсолютно уверены в его универсальности? Иммунная система способна оказывать сопротивление любой болезни?
– Если иммунная система не подорвана окончательно и если болезнь не находится в самой последней стадии, RU-2 способен справиться с любым заболеванием. В этом у меня нет ни малейших сомнений.
– Но это похоже на чудо.
Он слегка склонил голову:
– Святой Ной к вашим услугам.
– Не паясничайте. Вы в самом деле… волшебник.
– На самом деле я изобрел чрезвычайно опасную вещь. Сначала, конечно, я был на седьмом небе от счастья. А потом наступило отрезвление. Но это уже после того, как прошла эйфория. Только какое-то время спустя я понял, какой дьявольский порошок у меня в руках. Подумайте сами, представьте, как все это будет…
– Тут и думать нечего. Тысячи жизней будет спасено.
– К такому же выводу пришел и Огден. Миллионы долларов, которые он получает на продаже лекарств, перестанут поступать к нему в карман. А страховые компании? Финансовые столпы нашего общества? Одни из столпов, скажем так, нашей финансовой стабильности. Как они воспримут сообщение о том, что с болезнями покончено? А церковь? Сейчас ее служители могут прийти к больному и сказать, что это наказание Божье и что он должен припасть к их стопам, умоляя о прощении и посредничестве. Пошатнутся и утратят свое могущество не только одни эти властные структуры… Продолжить список?
– Нет, хватит и этого. Я все поняла.
– Не торопитесь. Теперь попробуйте переварить сказанное.
– И Огден пошел на массовое убийство, чтобы предотвратить появление RU-2 на рынке?
– Да.
– Вы уверены?
– За минуту до взрыва он позвонил мне и сообщил о том, что собирается устроить фейерверк.
– Тогда он законченный мерзавец.
– Более чем.
Кейт немного помолчала, собираясь с мыслями:
– Но если ваше средство готово, зачем я была вам нужна?
– Не в прошедшем, а в настоящем времени. Вы и сейчас мне нужны.
– Зачем?
– Вы нашли ключ, который вскрывает оболочку гена. Мне кажется, что вы уже подошли к завершению своей работы.
Кейт насторожилась:
– Откуда у вас эта уверенность?
– После вашей публикации в одном из медицинских журналов.
– Но это были чисто умозрительные рассуждения.
– Ерунда. По тону статьи чувствовалось, что вам удалось найти способ отключить ген, который отвечает за систему доставки. Вы искали способ, каким образом пробиться сквозь защитную оболочку, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая нежелательных реакции. В своей статье вы назвали это средство Троянским конем, потому что оно проникает, не узнанным, сквозь защитную оболочку гена и доставляет нужное средство до того, как перед ним захлопываются ворота. Вы закончили работу?
Кейт хранила молчание.
– Да говорите же, черт побери. Неужели вы считаете, что я собираюсь воспользоваться вашим открытием?
– Оно еще не запатентовано. – Кейт по привычке замолчала. Почти инстинктивно. Откровенность Ноя требовала такой же предельной откровенности и честности. – Но я стою на самом пороге.
– Сколько недель уйдет на завершение?
– Месяц или полтора. У меня есть возможность вести разработку только в свободное от работы время.
– Значит, меньше месяца, если полностью посвятить себя работе.
– Не могу. Приходится отрабатывать свое жалованье.
Он подался вперед, напряженно глядя ей в глаза:
– Какой процент показали последние проверки?
– Восемьдесят семь процентов.
Ной хлопнул ладонью по столу:
– Фантастика!
Кейт почувствовала, как вспыхнула от гордости и как щеки ее зарумянились от искреннего восхищения, которое прозвучало в его голосе.
– Но надо добиться девяноставосьмипроцентного попадания.
– Что?! – удивленно воскликнула Кейт.
– Надо, чтобы стрела попадала в самое яблочко. RU-2 действует как ядерный взрыв.
– Я не собираюсь работать на вашу карьеру.
Он усмехнулся:
– И мне этого тоже не нужно. Но не кажется ли вам, что наступило время, когда вам уже стало трудно работать в одиночку?
– Минуточку, – попросила Кейт. Темп, который задавал Ной, был слишком стремительным для нее. – Каким образом вам удавалось получить результаты воздействия вашего лекарства на организм, если у вас не было вещества, подавляющего систему защиты?
– Мне кажется, что я смог вывести нужную формулу. При проверке на животных это действовало превосходно. Ни сучка ни задоринки. Никаких побочных действий. – Ной пожал плечами. – Но, к сожалению, шимпанзе все-таки не люди.
– Боже! – в ужасе прошептала ошеломленная Кейт, по-своему поняв его слова. – Вы опробовали RU-2 на людях?
– Только на одном-единственном, – он указал на свою грудь. – Два года назад.
И тут до Кейт дошел смысл сказанного:
– Когда вы узнали, что неизлечимо больны?
– Все равно врачи дали мне не больше шести месяцев, – почти оправдывающимся тоном проговорил Ной. – И я решил, что терять мне нечего. – И слегка поморщился. – Но лекарство чуть не угробило меня окончательно. Шок оказался очень мощным.
– И что помогло вам выйти из него?
– RU-2. Лекарство продолжало оказывать свое действие, несмотря ни на что. Я выжил. Результат действия препарата налицо. – Он отпил еще кофе. – Но, должен сказать, встряска оказалась не из легких. Это как действие бомбы. В тот момент, когда он будет выставлен для всеобщего пользования, на него обрушится огонь критики и обвинений. Поэтому действие его должно быть намного мягче и безболезненнее. И безопаснее.
– Но моя формула и способ действия могут оказаться несовместимы с действием RU-2?
Ной улыбнулся:
– Посмотрим. Это надо проверить, так ведь? Но времени на это уйдет совсем немного. Меньше месяца вам, чтобы завершить работу. И еще один месяц для меня, чтобы найти наиболее приемлемое сочетание с RU-2.
– Месяц? Да на такие вещи люди тратят годы.
– У нас нет возможности тратить на это годы, – улыбка сошла с его лица. – Не исключено, что у нас и месяца-то нет. Огден непременно пронюхает, что я остался жив. И снова пустит гончих по следу. Один из таких охотников уже сел вам на хвост, более того, он уже осуществил первую попытку убрать вас, которая сорвалась только из-за случайности. Значит, последует еще одна, а потом еще одна. Пока он не добьется своего.
– Если только покушение было подстроено и в самом деле на меня. То, что RU-2 может вызвать желание покончить с вами, – еще не значит, что это имеет отношение и ко мне. Мы почти никак не связаны друг с другом. И я не вижу доказательств того, что…
– Когда вы дождетесь подтверждения, вы будете уже мертвы.
Жесткость интонации подействовала на нее ошеломляюще:
– Что же мне в таком случае предпринять? Позвонить в полицию и сказать им, что меня преследует убийца, нанятый…
– Вряд ли полицейские поверят в эту версию. И, к тому же, когда в дело оказываются вовлечены столь могущественные компании, то и полиция может оказаться бессильной, – прямо ответил Ной.
– Как это полиция может оказаться бессильной? – недоверчиво переспросила Кейт. – Они всегда исполняют свои обязанности.
– До вас, конечно, дошли слухи о том, что компания «Джи и Си» терпит финансовые трудности?
Она кивнула.
– Ничего подобного не было на самом деле. Наши дела шли наилучшим образом. Но когда кто-то не жалеет денег для того, чтобы подпортить чью-то репутацию и вызвать недоверие у тех, кто сотрудничает с этой компанией, – им удается добиться желаемого.
– Но зачем им тратиться на это?
– Для того чтобы представить все дело так, будто я нуждался. После чего они могли бы подстроить какую-нибудь мошенническую операцию, из которой мне бы долго не удавалось выпутаться. И еще дольше мне бы пришлось отмывать свое имя от грязи. И тоже без особенного успеха, поскольку они снова запустили бы новую утку. Не будь взрыва, они могли подослать ко мне убийцу. Одним словом, чтобы спасти себя, Огден пойдет на все. Если мой препарат появится на рынке, Огден разорится. Нет, – покачал головой Ной. – Полицию вовлекать в это дело нельзя. Ставка слишком высока, чтобы мы могли рисковать. Мы должны справиться сами.
– Семь лет я прожила с полицейским и была свидетелем многих удачно разработанных операций. Я знаю, как надежно работает их система.
– Неужели бывший муж ни разу не рассказывал вам о случаях подкупа?
– Рассказывал, конечно. В их рядах оказывались и такие грязные типы. Но это не означает, что теперь я уже не могу доверять им.
– Постарайтесь понять и поверить тому, что я сказал вам.
Но Кейт не хотела и не могла поверить ему. Ной был совершенно посторонний для нее человек, вываливший сразу на ее голову такую кучу страннейших мыслей, идей, подозрений, что при всем своем желании она не в состоянии была смириться. Но одновременно нельзя было и не прислушаться к сказанному. Встряхнув головой, Кейт проговорила растерянно:
– Думаю, что с этим никаких сложностей не возникнет, – заметила она, входя в комнату и оглядывая ее: чистая, опрятная, совершенно безликая. Как тысячи других комнат в мотелях. – На кладбище, во всяком случае, вы справились.
– А мне некуда было деваться. Я не знал, появится ли у меня в ближайшее время хоть какая-то возможность встретиться с вами. – Слегка отодвинув занавеску, он посмотрел в окно, на стоянку с машинами. – Думаю, вы заметили, если бы следом за вами кто-то поехал?
Господи, он вел себя так, словно ожидал нападения коммандос, подумала Кейт:
– Я бы заметила. И ехала со всеми предосторожностями. За мной никого не было.
Ной опустил занавеску:
– Признаться, я удивлен. Не думал, что вы поверите мне так быстро.
– А кто вам сказал, что я поверила? Ничего подобного.
– Тогда почему вы приехали сюда? – Ной сосредоточенно посмотрел ей в глаза. – Что подтолкнуло вас?
– Чехословацкий таймер.
– И?
– Сегодня возле дома появился какой-то незнакомый мужчина в машине. У него было удостоверение полицейского. Он знал, кто такой Майкл. Ему было известно про его напарника. Алан решил, что этот тип – грабитель.
– Но вы так не считаете?
– Он мог бы оказаться им.
– Но подозрительных фактов набралось столько, что вы решились приехать сюда?
– Это удостоверение было сделано на самом высоком уровне. У меня была возможность довольно часто видеть настоящие удостоверения, так что меня трудно было провести. Я не такая уж дурочка.
– Рад, что вы умеете логически мыслить.
– При чем здесь логика? Я потрясена. Все во мне перевернулось. – Она посмотрела на Ноя. – Вы сказали, что мой сын в опасности. Если вам не удастся убедить меня в этом, то я сочту, что вы лжец, и, выйдя отсюда, я заявлю всем и каждому, что Ной Смит жив, но явно не в себе. Что у него плоховато с головой.
Он поднял руку, перебивая поток слов, обрушившийся на него.
– .Хорошо. Договорились. Вряд ли мы будем устраивать тут научную дискуссию. Ни вы, ни я не расположены к этому.
Вид у него был страшно уставший, вдруг отметила про себя Кейт. И не просто уставший. Он был как выжатый лимон.
– Вы не очень пострадали от взрыва? – спросила она участливо.
– Небольшое сотрясение, – Ной бросил короткий взгляд на перебинтованную руку. – Ожог первой степени. Завтра я уже сниму повязку.
– Как вам удалось выбраться? Я слышала, что пламя перекинулось на главное здание. Это говорили в репортаже о взрыве на вашей фабрике.
– Я тоже смотрел эту передачу, – его губы изогнула странная улыбка. – Два дня спустя, когда пришел в себя. Пока что он не ответил на ее вопрос.
– Как вам удалось выбраться из огня? – повторила она.
– Мой друг Тони Лински как раз подъехал к зданию. И как только он услышал первый взрыв в западном крыле, то сразу бросился к моему кабинету, но в этот момент, этажом ниже, взорвалась бомба. Наверное, ее мощности не хватило, чтобы разрушить мой кабинет, однако меня здорово швырнуло, я упал и ударился обо что-то. Когда он вбежал в кабинет, я был без сознания. Тони стащил меня вниз по лестнице.
– Тогда почему он не отвез туда, где лежали остальные раненые?
– Тони решил, что будет лучше, если он перевяжет меня в машине и отвезет куда-нибудь в другое место.
– Почему?
Ной криво усмехнулся:
– Взрыв вызвал у него воспоминание о моих словах. Как-то я ему сказал, что для фирм, занимающихся выпуском лекарств, появление RU-2 равноценно трагедии Хиросимы. Вот почему он решил принять кое-какие меры предосторожности. Ему пришло в голову, что находиться в госпитале мне будет небезопасно. У Тони хорошо развит инстинкт опасности.
Кейт недоверчиво посмотрела на него:
– То есть вы хотите сказать, что взрыв на вашей фабрике подстроили только для того, чтобы убить вас?
– Нет, фабрику взорвали и для того, чтобы уничтожить все следы RU-2. Судя по тому, что я видел на экране, – его попытка увенчалась успехом.
– Его? Вы кого-то имеете в виду конкретно?
– Реймонда Огдена. Слышали о таком?
– Конечно. Как можно не знать такого человека? – Рассказ Ноя начинал выглядеть все более и более дико. – Вы обвиняете в случившемся его?
– Вот именно. – Ной изучающим взглядом смотрел на Кейт. – Вам кажется странным наш разговор и то, что я вам рассказываю?
– Можно сказать и так, – иронически отозвалась она. – И как вы думаете почему?
– Потому что вы не понимаете, как можно сложить вместе все куски. Это все равно что складывать мозаику, не имея перед собой исходного изображения. Вам нужен ключ к загадке.
– Смерть Майкла – тоже один из кусочков целого?
Ной покачал головой:
– Я уже говорил вам, что он вообще не имел никакого отношения к происшествию. Он погиб, потому что так все выглядело более естественно и убедительно.
Кейт на миг прикрыла глаза. Слова Ноя обожгли ее как удар кнута:
– Естественно?
– Они хотели обставить вашу смерть как несчастный случай. А ваш муж – полицейский, который занимается опасной работой. И если бы вы погибли вместе с ним, это выглядело бы так, словно бомба предназначалась ему.
– Друг моего мужа считает, что ее подложили торговцы наркотиками. В последнее время они вышли на след одной крупной организации.
Ной выразительно покачал головой:
– Нет. Ее подложили, чтобы убрать вас с дороги.
– Не может быть, – вскинулась Кейт, подсознательно не желая принять эту версию гибели Майкла.
– Придется смириться с этой мыслью, – Ной пожал плечами. – Огден сумел все разузнать про вас.
Кейт еще более недоумевающим взглядом уставилась на него:
– Про меня? А что он мог узнать?
– Что вы были нужны мне. Может быть, он даже решил, что вы уже сотрудничаете со мной. Скорее всего так. Иначе он не стал бы придавать вам особого значения.
– А как он мог узнать, что вы звонили мне?
– Вопрос, на который я и сам искал ответ. Поскольку я готовился к чему-то подобному, то постоянно проверял, не прослушивается ли мой телефон. Никто не подсоединился. Значит, Огден не имел возможности узнать, о чем мы говорили по телефону. Но ему было известно, что вы уже готовы согласиться на мое предложение. Вполне возможно, что ему удалось подкупить кого-то на телефонной станции, кто мог составить список тех, с кем я вел разговоры. Ваше имя там мелькало достаточно часто. А когда он узнал, кто вы по профессии, то сразу взял вас на прицел.
– Вот как?
– Да. Именно так.
– А как насчет Джошуа?
– Джошуа в данном случае может выступить в той же роли, как и ваш бывший муж. Если им будет удобнее подстроить все так, чтобы он умер, то он умрет.
– Маленький мальчик?
– Им все равно, – повторил Ной. – Девяносто семь человек – ни в чем не повинных моих людей – погибли от этого проклятого взрыва.
«Моих людей», – отметила про себя Кейт.
И что бы она ни думала, какие бы сомнения ее ни терзали, в одном она не могла ошибиться – насколько серьезно и глубоко переживал Ной случившееся. Насколько его тревожила судьба людей, имеющих к нему отношение.
Холодок страха невольно коснулся сердца Кейт, когда она осознала, что если хотя бы часть того, что она услышала, является несомненной правдой, значит, и в том, что связано с ней, тоже есть зерно правды. А значит, были серьезные основания для беспокойства. И гибель Майкла могла иметь отношение к ней. Жизнь Джошуа, выходит, тоже может оказаться под угрозой…
– То, что я вам сказал, – правда, – повторил Ной, пристально глядя ей в глаза. – Подумайте сами, зачем бы я стал вам лгать? С какой целью? Ради чего я бы поехал на другой конец страны, если для меня было бы намного безопаснее отсидеться в укромном месте?
– Не знаю, – Кейт сунула руки в карманы, чтобы Ной не мог видеть, как дрожат ее пальцы. – Мне непонятно, зачем вам надо прятаться. Все это выглядит так странно. Кому придет в голову убивать меня из-за того, что вы собирались пригласить меня работать к себе?
– Потому что все это имеет отношение к RU-2.
– Да что же это такое – RU-2, о котором вы все время говорите?
– Попытайтесь сопоставить факты, осмыслить, что я вам уже сказал, и сами догадаетесь обо всем, – ответил Ной.
– За каким чертом? Сначала вы уверяете меня, что моя жизнь висит на волоске из-за этого дурацкого RU-2, a потом не хотите ничего говорить о том, что он из себя представляет! С какой стати я должна ломать себе голову над этим?
– Я не могу говорить о том, чего не собираюсь говорить. – Ной поднял со спинки кровати армейскую куртку и накинул ее себе на плечи. – Как я уже предупреждал, у вас очень мало времени. Идемте.
– Идемте? Я и шага не сделаю отсюда.
– Мы отъедем отсюда всего лишь на милю по шоссе, – сказал Ной. – Там есть придорожное кафе. Я хочу выпить хотя бы чашечку кофе.
– Съездите туда, когда я уйду. Ной отрицательно покачал головой:
– Не получится. – И открыл дверь. – Времени у нас в обрез, а я хочу заодно перекусить.
Кейт смотрела на него в полной растерянности. Может быть, и в самом деле у него уйдет на его дело не так уж много времени. Но, в сущности, ее беспокоило не то: уложится он за те полчаса, которые она отвела ему, или нет. Встретившись с этим человеком, услышав даже то немногое, что он сказал, она почувствовала страх и неуверенность, сковавшую ее. Ощущение того, что она способна сама управлять своей жизнью, исчезло. Словно в ту минуту, когда открылась дверь его номера, она ступила в зыбучие пески. И почва уходит у нее из-под ног.
– Перестаньте упрямиться. Не сопротивляйтесь, – негромко сказал Ной. – Вы поедете в своей машине, я в своей, если вам так хочется. Чашечка кофе вам ничем не грозит.
Он прав, подумала Кейт. Она постоянно инстинктивно – из чувства страха, охватившего ее, – внутренне сражается с ним, не желая выслушать до конца. Ей не нравилось, что страх парализовал ее волю. И он же не дает ей нормально осмыслить услышанное. А для того чтобы принять решение, необходимо все обдумать как следует. Ради Джошуа. Ради того обещания, которое она дала ему.
И Кейт, подчинилась:
– Хорошо. Чашку кофе я могу выпить с вами.
* * *
– Одна чашка кофе? – едко переспросила она, глядя на полную тарелку еды, стоявшую перед Ноем. – Вы заказали чуть ли не половину того, что перечислялось в меню.– Я проголодался, – просто ответил Ной. – Потому что метался весь вечер из одного угла своей комнаты в другой. Боялся разминуться с вами. – Подцепив большой кусок яблочного пирога вилкой, он усмехнулся, глядя на нее. – И потом, я не совсем обманщик. Себе-то вы заказали именно чашку кофе, не так ли? – И Ной махнул официантке, подзывая ее к столику. – А сейчас самое время заказать вторую.
– Вы всегда отличаетесь таким хорошим аппетитом?
Ной кивнул:
– Не стану врать. Люблю поесть.
– Уверена, что это никак не сказывается на вашей фигуре. Судя по всему, вы относитесь к числу тех, кто и на грамм не поправляется при этом, – взглянув на него, сухо заметила Кейт.
– А что, вас волнует ваш вес? – улыбнувшись, спросил Ной. – Не похоже на то.
– Я вынуждена бегать каждый день, как борзая. Стоит мне хоть на секунду отпустить вожжи, как я сразу же начну толстеть, как на дрожжах.
– Как интересно, – Ной повернулся к официантке, которая остановилась перед их столиком. – Дороти, еще чашку кофе, пожалуйста, и… – Он улыбнулся. – И еще одну порцию яблочного пирога.
Кейт поймала себя на том, что улыбается все то время, пока они ужинают. Наверное, все женщины расцветали в присутствии Ноя. От него исходил почти животный магнетизм. Неотразимое мужское обаяние. Те несколько слов, которые он обронил, обращаясь к официантке, были сказаны таким тоном, словно она была необыкновенно значимой для него женщиной. Единственной и неповторимой.
Заметив промелькнувшее на ее лице выражение, Ной вскинул брови:
– Что случилось?
– Ничего, – поморщилась Кейт, – просто думаю, даст нам Дороти поговорить или по-прежнему постоянно будет крутиться рядом.
– Симпатичная женщина, – рассеянным тоном заметил Ной, глядя на официантку, которая ставила кофе на поднос.
– Вы не собираетесь ответить на мой вопрос? – сказала Кейт.
– Допивайте свой кофе, – проговорил Ной, отправляя в рот последний кусок пирога из своей прежней порции. – После этого и перейдем к делу.
– Нет уж. Сейчас.
Понимающе оглядев ее, Ной кивнул:
– Хорошо. Как я заметил, кофе вы больше не хотите. И вас уже перестало трясти.
Кейт даже и не предполагала, что он видел, как дрожали ее руки.
– Немного замерзла.
– Не правда. Вы испугались. Поняли, что я говорю правду, что в моих словах есть зерно, – и испугались. – Он отодвинул тарелку в сторону и задумчиво заглянул в свою полупустую чашку. – Два года назад я бросил курить. Но до сих пор после того, как поем, всякий раз хочется сделать затяжку.
Кейт удивленно посмотрела на него:
– Вы – специалист по раку, и курили, несмотря на это?
– Глупо, да? Всякий раз давал зарок бросить с завтрашнего дня. – Он чуть скривил губы. – Но завтра все начиналось по-прежнему. Два года назад мой коллега случайно обнаружил у меня рак легких.
Глаза ее широко распахнулись:
– Я ничего не знала об этом.
– Зачем же мне было извещать всех о диагнозе? – Ной сделал еще глоток. – Да не смотрите вы с таким сочувствием. Сейчас я уже совершенно здоров. И мои легкие в полном порядке.
– Как я рада за вас, – искренне вздохнула она.
– И я тоже. Чаще всего за свою глупость людям приходится расплачиваться намного дороже, – и снова улыбнулся. – Зато благодаря этому я особенно научился ценить жизнь и ее маленькие радости. Хотя не думаю, что эти качества мне следует приписывать исключительно болезни.
– Думаю, что нет, – машинально кивнула она, продолжая смотреть на него во все глаза. Представить жизнерадостного Ноя Смита больным или умирающим – на это у нее не хватало воображения.
Сидящий напротив нее собеседник выглядел таким беззаботным, таким человечным. В нем и следа не осталось от агрессивности, что она заметила во время той конференции. Кейт неожиданно для себя придвинула к нему тарелку с пирогом и грубовато сказала:
– Доешьте. А то Дороти расстроится, что вам не понравилось.
– Ну вот. Мне уже удалось вызвать у вас материнское чувство. К сожалению, этим я тоже обязан своей ужасной болезни. Судя по всему, вы очень заботливая и любящая мать…
– Очень. Именно поэтому я и оказалась здесь.
– Ради благополучия Джошуа. – Покончив с пирогом, Ной откинулся на спинку стула. – Почему-то всегда умирают чудесные ребята.
– Вы что, угрожаете мне? – вскинулась Кейт. Ной покачал головой:
– И в мыслях этого не было. Мне слишком дорога моя жизнь.
– Тогда какого черта вы…
– Еще раз пытаюсь обратить ваше внимание на то, что в Сиэтле погибло девяносто семь человек. И еще двое здесь, в Дандридже.
– Но вы так и не сказали почему? Причина?
– RU-2, – снова проговорил Ной и поднял руку, когда она открыла рот. – Я все прекрасно понимаю и как раз подхожу к самому главному. Только хочу подготовить вас.
– Меня незачем подготавливать. Говорите. Что это за загадочный RU-2 и какое он имеет отношение к Джошуа?
– Он может спасти его жизнь, – просто ответил Ной. – RU-2 – уникальное средство, восстанавливающее иммунную систему. Я открыл лекарство, которое подстегивает иммунную систему так, что она оказывается способной отразить любую болезнь. Любую инфекцию.
Кейт недоверчиво посмотрела на него:
– Это невозможно, – прошептала она. – Для того чтобы подобрать ключ к такого рода средству, потребуется по крайней мере еще лет двадцать.
Ной пожал плечами:
– Значит, я успел обогнать всех. Шесть лет назад я работал в генной лаборатории и вдруг обратил внимание на одну вещь, которая вызвала мой интерес. Оставалось только наклониться и поднять то, что лежало у всех на виду.
«Может быть, имеет смысл идти не напрямик, а в обход», – заметила как-то Филис.
Кейт снова упрямо покачала головой:
– Это немыслимо.
– И тем не менее, – пожал плечами Ной. – Сначала я тоже не мог поверить своим глазам. Четыре года ушли на проверку и перепроверку результатов. Пока я не убедился, что попал в самую точку. – Он не отводил взгляда от испытующе смотревшей прямо на него Кейт. – RU-2 работает именно таким образом. Ошибки нет.
– Это означает… – Перед ее внутренним взором распахнулись те беспредельные возможности, которые давало новое средство… – что и болезнь Альцгеймера, и СПИД, и рак… Вы абсолютно уверены в его универсальности? Иммунная система способна оказывать сопротивление любой болезни?
– Если иммунная система не подорвана окончательно и если болезнь не находится в самой последней стадии, RU-2 способен справиться с любым заболеванием. В этом у меня нет ни малейших сомнений.
– Но это похоже на чудо.
Он слегка склонил голову:
– Святой Ной к вашим услугам.
– Не паясничайте. Вы в самом деле… волшебник.
– На самом деле я изобрел чрезвычайно опасную вещь. Сначала, конечно, я был на седьмом небе от счастья. А потом наступило отрезвление. Но это уже после того, как прошла эйфория. Только какое-то время спустя я понял, какой дьявольский порошок у меня в руках. Подумайте сами, представьте, как все это будет…
– Тут и думать нечего. Тысячи жизней будет спасено.
– К такому же выводу пришел и Огден. Миллионы долларов, которые он получает на продаже лекарств, перестанут поступать к нему в карман. А страховые компании? Финансовые столпы нашего общества? Одни из столпов, скажем так, нашей финансовой стабильности. Как они воспримут сообщение о том, что с болезнями покончено? А церковь? Сейчас ее служители могут прийти к больному и сказать, что это наказание Божье и что он должен припасть к их стопам, умоляя о прощении и посредничестве. Пошатнутся и утратят свое могущество не только одни эти властные структуры… Продолжить список?
– Нет, хватит и этого. Я все поняла.
– Не торопитесь. Теперь попробуйте переварить сказанное.
– И Огден пошел на массовое убийство, чтобы предотвратить появление RU-2 на рынке?
– Да.
– Вы уверены?
– За минуту до взрыва он позвонил мне и сообщил о том, что собирается устроить фейерверк.
– Тогда он законченный мерзавец.
– Более чем.
Кейт немного помолчала, собираясь с мыслями:
– Но если ваше средство готово, зачем я была вам нужна?
– Не в прошедшем, а в настоящем времени. Вы и сейчас мне нужны.
– Зачем?
– Вы нашли ключ, который вскрывает оболочку гена. Мне кажется, что вы уже подошли к завершению своей работы.
Кейт насторожилась:
– Откуда у вас эта уверенность?
– После вашей публикации в одном из медицинских журналов.
– Но это были чисто умозрительные рассуждения.
– Ерунда. По тону статьи чувствовалось, что вам удалось найти способ отключить ген, который отвечает за систему доставки. Вы искали способ, каким образом пробиться сквозь защитную оболочку, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая нежелательных реакции. В своей статье вы назвали это средство Троянским конем, потому что оно проникает, не узнанным, сквозь защитную оболочку гена и доставляет нужное средство до того, как перед ним захлопываются ворота. Вы закончили работу?
Кейт хранила молчание.
– Да говорите же, черт побери. Неужели вы считаете, что я собираюсь воспользоваться вашим открытием?
– Оно еще не запатентовано. – Кейт по привычке замолчала. Почти инстинктивно. Откровенность Ноя требовала такой же предельной откровенности и честности. – Но я стою на самом пороге.
– Сколько недель уйдет на завершение?
– Месяц или полтора. У меня есть возможность вести разработку только в свободное от работы время.
– Значит, меньше месяца, если полностью посвятить себя работе.
– Не могу. Приходится отрабатывать свое жалованье.
Он подался вперед, напряженно глядя ей в глаза:
– Какой процент показали последние проверки?
– Восемьдесят семь процентов.
Ной хлопнул ладонью по столу:
– Фантастика!
Кейт почувствовала, как вспыхнула от гордости и как щеки ее зарумянились от искреннего восхищения, которое прозвучало в его голосе.
– Но надо добиться девяноставосьмипроцентного попадания.
– Что?! – удивленно воскликнула Кейт.
– Надо, чтобы стрела попадала в самое яблочко. RU-2 действует как ядерный взрыв.
– Я не собираюсь работать на вашу карьеру.
Он усмехнулся:
– И мне этого тоже не нужно. Но не кажется ли вам, что наступило время, когда вам уже стало трудно работать в одиночку?
– Минуточку, – попросила Кейт. Темп, который задавал Ной, был слишком стремительным для нее. – Каким образом вам удавалось получить результаты воздействия вашего лекарства на организм, если у вас не было вещества, подавляющего систему защиты?
– Мне кажется, что я смог вывести нужную формулу. При проверке на животных это действовало превосходно. Ни сучка ни задоринки. Никаких побочных действий. – Ной пожал плечами. – Но, к сожалению, шимпанзе все-таки не люди.
– Боже! – в ужасе прошептала ошеломленная Кейт, по-своему поняв его слова. – Вы опробовали RU-2 на людях?
– Только на одном-единственном, – он указал на свою грудь. – Два года назад.
И тут до Кейт дошел смысл сказанного:
– Когда вы узнали, что неизлечимо больны?
– Все равно врачи дали мне не больше шести месяцев, – почти оправдывающимся тоном проговорил Ной. – И я решил, что терять мне нечего. – И слегка поморщился. – Но лекарство чуть не угробило меня окончательно. Шок оказался очень мощным.
– И что помогло вам выйти из него?
– RU-2. Лекарство продолжало оказывать свое действие, несмотря ни на что. Я выжил. Результат действия препарата налицо. – Он отпил еще кофе. – Но, должен сказать, встряска оказалась не из легких. Это как действие бомбы. В тот момент, когда он будет выставлен для всеобщего пользования, на него обрушится огонь критики и обвинений. Поэтому действие его должно быть намного мягче и безболезненнее. И безопаснее.
– Но моя формула и способ действия могут оказаться несовместимы с действием RU-2?
Ной улыбнулся:
– Посмотрим. Это надо проверить, так ведь? Но времени на это уйдет совсем немного. Меньше месяца вам, чтобы завершить работу. И еще один месяц для меня, чтобы найти наиболее приемлемое сочетание с RU-2.
– Месяц? Да на такие вещи люди тратят годы.
– У нас нет возможности тратить на это годы, – улыбка сошла с его лица. – Не исключено, что у нас и месяца-то нет. Огден непременно пронюхает, что я остался жив. И снова пустит гончих по следу. Один из таких охотников уже сел вам на хвост, более того, он уже осуществил первую попытку убрать вас, которая сорвалась только из-за случайности. Значит, последует еще одна, а потом еще одна. Пока он не добьется своего.
– Если только покушение было подстроено и в самом деле на меня. То, что RU-2 может вызвать желание покончить с вами, – еще не значит, что это имеет отношение и ко мне. Мы почти никак не связаны друг с другом. И я не вижу доказательств того, что…
– Когда вы дождетесь подтверждения, вы будете уже мертвы.
Жесткость интонации подействовала на нее ошеломляюще:
– Что же мне в таком случае предпринять? Позвонить в полицию и сказать им, что меня преследует убийца, нанятый…
– Вряд ли полицейские поверят в эту версию. И, к тому же, когда в дело оказываются вовлечены столь могущественные компании, то и полиция может оказаться бессильной, – прямо ответил Ной.
– Как это полиция может оказаться бессильной? – недоверчиво переспросила Кейт. – Они всегда исполняют свои обязанности.
– До вас, конечно, дошли слухи о том, что компания «Джи и Си» терпит финансовые трудности?
Она кивнула.
– Ничего подобного не было на самом деле. Наши дела шли наилучшим образом. Но когда кто-то не жалеет денег для того, чтобы подпортить чью-то репутацию и вызвать недоверие у тех, кто сотрудничает с этой компанией, – им удается добиться желаемого.
– Но зачем им тратиться на это?
– Для того чтобы представить все дело так, будто я нуждался. После чего они могли бы подстроить какую-нибудь мошенническую операцию, из которой мне бы долго не удавалось выпутаться. И еще дольше мне бы пришлось отмывать свое имя от грязи. И тоже без особенного успеха, поскольку они снова запустили бы новую утку. Не будь взрыва, они могли подослать ко мне убийцу. Одним словом, чтобы спасти себя, Огден пойдет на все. Если мой препарат появится на рынке, Огден разорится. Нет, – покачал головой Ной. – Полицию вовлекать в это дело нельзя. Ставка слишком высока, чтобы мы могли рисковать. Мы должны справиться сами.
– Семь лет я прожила с полицейским и была свидетелем многих удачно разработанных операций. Я знаю, как надежно работает их система.
– Неужели бывший муж ни разу не рассказывал вам о случаях подкупа?
– Рассказывал, конечно. В их рядах оказывались и такие грязные типы. Но это не означает, что теперь я уже не могу доверять им.
– Постарайтесь понять и поверить тому, что я сказал вам.
Но Кейт не хотела и не могла поверить ему. Ной был совершенно посторонний для нее человек, вываливший сразу на ее голову такую кучу страннейших мыслей, идей, подозрений, что при всем своем желании она не в состоянии была смириться. Но одновременно нельзя было и не прислушаться к сказанному. Встряхнув головой, Кейт проговорила растерянно: