Джоансен Айрис. Путеводная звезда

   — Это же делают только собакам. — Взяв вилку, Ронни принялась за салат.
   — Когда я уходил от тебя сегодня, мне казалось, что я счастливо отделался. Но сейчас я шел к тебе, словно в клетку с дикими животными. Кто знает, как на тебя подействовала пресс-конференция. Вдруг ты злишься на меня?
   — Если бы я злилась, ты бы понял это сразу. Меня же видно насквозь. Знаешь, я не уверена, что тебе стоило упоминать имя Эвана в досье. Ты привлек слишком много внимания к нему.
   Гейб помрачнел:
   — Перестань беспокоиться за него. Он о тебе не очень-то беспокоился. И хватит об этом. Дэн сказал мне, что купил тебе платье.
   — Хочешь посмотреть?
   — Нет, подожду до завтра. Это же плохая примета. — Он взял булочку из корзинки. — Ты разве не веришь в приметы?
   Ронни зачарованно смотрела на его руки, такие сильные и ловкие.
   — Ронни?
   Она отвела взгляд от его рук и улыбнулась.
   — Ешь свой стейк.
   — Слушаюсь, мэм.
   Боже, как ей нравилась эта улыбка, эта шутливая интонация и то, как он приподнимал брови. Любовь переполняла ее. Чтобы не выдать себя взглядом, она быстро опустила глаза в тарелку и принялась за еду.
   — Я слышал, ты ездила с Дэном встречать Джона.
   Она кивнула:
   — Да. Он очень приятный человек.
   — Ты ему тоже понравилась. Дэн сказал, что никогда не видел, чтобы Джон так увлеченно с кем-нибудь разговаривал.
   Ронни использовала все свое журналистское мастерство, чтобы заставить Джона говорить. Говорить о том, кто волновал ее больше всех на свете, — о Гейбе.
   — С ним очень интересно, — согласилась она.
   На протяжении всего ужина Ронни с трудом поддерживала разговор, то и дело замолкая и думая о чем-то своем. Говорить не хотелось. Хотелось просто смотреть на Гейба, наблюдать за ним, любоваться им.
   — Почему ты так смотришь на меня? У меня что, пятно на лице? — спросил Гейб.
   — Да, целых два, под глазами. Ты опять не выспался. Почему ты не обратишься к врачу и не попросишь какое-нибудь снотворное?
   — Потому что не хочу. — Он потянулся к кофейнику. — Еще кофе?
   — Нет, спасибо. И тебе не советую. Ты и так не можешь заснуть. Это из-за меня?
   — Ты тут ни при чем.
   — Нет, это моя вина. С тех пор, как мы приехали сюда, ты ни секунды не отдыхал. Организовывал пресс-конференцию, собирал информацию, звонил, договаривался. Тебе нужно было уехать куда-нибудь и просто отдохнуть.
   — Я отдохну позже. У меня будет время после того, как устрою твою жизнь.
   — Если так будет продолжаться, то скоро ты превратишься в развалину.
   — Ронни, в том, что я не могу спать, нет твоей вины.
   — Но, может быть, я смогу помочь. — Она встала и направилась к кровати. — Пойдем. Я часто делала это Джеду, помогая ему расслабиться. — Она обернулась и увидела, что Гейб, по-прежнему сидит за столом. — Иди же сюда.
   — Я не воспринимаю секс в качестве физиотерапии, в отличие от Джеда Корбина, — мрачно ответил он.
   — Джед был моим другом. Ему бы это даже в голову не пришло. Одна женщина в Стамбуле научила меня делать массаж, и у меня неплохо получается. Обычно я массировала Джеду плечи, чтобы снять спазм. Снимай рубашку-
   Он встал и начал расстегивать рубашку.
   — Бедный Корбин.
   — Почему? Потому что он был моим другом?
   Гейб снял рубашку и кинул ее на стул.
   — Представляю, какие адские муки он испытывал, когда ты водила по нему руками.
   Гейб стоял рядом с ней. Широкие плечи отливали бронзой в свете ламп. Ронни безумно хотелось протянуть руку и дотронуться до темных волосков у него на груди, прижаться к нему. Ей стало трудно дышать.
   — Я просто массировала плечи и спину, — прошептала она.
   — Этого вполне достаточно.
   — Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?
   — Я хочу, чтобы ты касалась меня своими руками. — Он отвернулся от нее и лег на живот. — Начинай.
   Ронни глубоко вздохнула и села рядом с ним. Собравшись с силами, она нежно положила руки ему на спину и почувствовала, как он тут же напрягся. Его волнение передалось ей, пробежав по телу, словно электрический заряд.
   — Расслабься, — тихо попросила она.
   Она начала массировать ему спину, стараясь снять напряжение. Его кожа была гладкой и теплой. Ронни пыталась придумать какие-нибудь нейтральные слова, которые бы разрядили атмосферу.
   — Ты был не прав. С Джедом ничего такого не было.
   — Значит, он полный дурак, — пробурчал Гейб в подушку.
   Ее руки равномерно двигались вверх и вниз.
   — Я просто не в его вкусе. Ему нравится другой тип. Он без ума от своей жены. Они живут на острове, недалеко от Тихоокеанского побережья. Я была там однажды. — Ронни старалась говорить ровным голосом. — Очень красивое место.
   — Правда?
   — Да. А ты где живешь сейчас? — Она принялась разминать ему шею и почувствовала прикосновение густых коротких волос.
   — В основном в Далласе. Еще есть дом в Аспене.
   — Аспен — шикарное место.
   — Не для меня. Я езжу туда только зимой, когда идет снег. Мне нравится холод и снег после жаркого лета в Техасе.
   Холод. Этого она себе не могла сейчас представить.
   — А мне хотелось бы поселиться в Айове. Я читала о местных ярмарках, о полях с кукурузой и пшеницей…
   — Розовая мечта настоящей американской девочки.
   — Ты видел вчера передачу Би-би-си? Там меня назвали «ослепительной, как звезда» невестой.
   — Звучит неплохо.
   — Пошло и банально.
   — Так же банально, как и Айова с местными ярмарками. — По его телу пробежала мелкая дрожь. — Может быть, хватит?
   — Почему?
   Ронни не хотелось останавливаться. Ей хотелось прикасаться к нему, хотелось почувствовать и его прикосновение.
   — Меня это не расслабляет. Мне становится только хуже.
   Она увидела, что мускулы на его спине напряглись. В животе у нее что-то сжалось.
   — Ты выглядишь очень напряженным.
   — Еще бы. — Он поднялся и, не глядя на нее, резко соскочил с кровати. — Пытки Красного Декабря ничто по сравнению с тем, что ты делаешь.
   Щеки ее покрылись румянцем.
   — Тогда почему же ты не остановил меня?
   Гейб медленно пошел к двери, по пути сдернув со стула свою рубашку.
   — Мне понравилось. Наверное, я превратился в мазохиста.
   — Гейб.
   Он обернулся и, увидев выражение ее лица, покачал головой.
   — Если мы будем заниматься с тобой любовью, то произойдет это не потому, что ты хочешь помочь мне расслабиться. Мне нужно гораздо большее.
   Когда за ним закрылась дверь, Ронни почувствовала разочарование. Как он мог уйти, оставить ее одну сейчас, когда их так непреодолимо влекло друг к другу. Когда так приятно было дотрагиваться до него, ласкать его тело…
   Она хотела его. Хотела принадлежать ему и телом и душой. Она знала, что и он страстно хочет ее.
   Ждать осталось недолго. Завтра — свадьба. Неужели все это происходит с ней. Платье; цветы, гости, священник. Все это казалось ей невероятным. Такие вещи в ее представлении могли происходить только с теми благополучными милыми женщинами, которые ведут тихую счастливую жизнь в Айове и варят варенье для местной ярмарки. Но уж точно не с ней.
   И все-таки это был не сон. Ронни почувствовала радостное возбуждение. Завтра…

Глава 6

   — Ты замечательно выглядишь, — сказал Гейб.
   — Это просто платье замечательное. — Ронни аккуратно провела рукой по длинной шелковой юбке цвета слоновой кости, затем дотронулась до изящных воздушных кружев, окаймлявших ее обнаженные плечи.
   — Нет, дело не в платье.
   — Ты уверен, что мне это подходит? — Она показала ему заколку, украшенную белыми розами, которая закрепляла фату. — Мне кажется, что в этой штуке я похожа на старомодную девушку.
   — Все прекрасно. — Гейб подошел ближе и протянул ей маленькую коробочку. — Это тебе.
   — Что это? Кольцо?
   — Нет, кольцо у Дэна. А это традиционный подарок невесте.
   Ронни открыла коробочку. Внутри лежали сережки. Изысканные жемчужные капельки, усыпанные сапфирами и рубинами.
   — Белый, красный, голубой, — завороженно прошептала Ронни.
   — На свадьбе обязательно должно быть что-нибудь голубое. Я подумал, это будет вполне в стиле ослепительной невесты. А когда ты получишь гражданство, я подарю тебе ожерелье.
   — Спасибо. — Она подошла к зеркалу и начала примерять сережки. — Какие красивые! — Ее голос дрожал. — Они будут прекрасно смотреться на фотографиях.
   Гейб стоял позади нее так близко, что она чувствовала тепло его тела и горьковатый запах одеколона. Она встретилась с ним взглядом в зеркале. Он смотрел на нее так пристально, что Ронни стало не по себе.
   — Нам, наверное, надо идти.
   — Да. — Гейб не двигался.
   Ронни подняла руки и опустила на лицо фату.
   — Я уверена, что этот обычай тоже изобрели мужчины.
   На самом деле Ронни была рада, что на ней фата. В ней она не чувствовала себя слишком открытой, беззащитной и ранимой. Она в отчаянии пыталась найти, что сказать.
   — По крайней мере, так не видно синяка.
   — Да, хоть на что-то она пригодилась. — Он отступил на шаг. — Нам пора. Нас уже заждались наши друзья-журналисты.
   — Опять вопросы?
   — Я разрешил им только снимать, но, если кто-нибудь попытается взять у тебя интервью, его тут же вышвырнут.
   — Они все равно попытаются.
   — Дэн будет следить за этим. — Гейб взял ее за руку и повел к двери. — Не волнуйся, мы обо всем позаботимся.
   И снова она ощутила это удивительное чувство защищенности. Ей было непривычно ощущать чью-то заботу. Возможно, в больших количествах такое отношение быстро бы наскучило ей и даже стало бы раздражать, но сейчас оно казалось Ронни удивительно приятным.
 
   Свадебная церемония проходила в красивой маленькой часовне на территории дворца. Ронни с трудом понимала, что происходит вокруг. Корзины пурпурных гиацинтов, алых роз, белых лилий. Темнолицый священник в строгом черном наряде с накрахмаленным белым воротничком. Гейб рядом с ней, высокий и сильный. Все было словно в тумане.
   — Ронни? — Гейб смотрел на нее, встревоженный ее растерянным видом. Он взял ее за руку.
   Ронни бросила/быстрый взгляд на священника.
   — Тебе пока еще рано брать меня за руку.
   — Да мне плевать, — грубо ответил Гейб и сжал ее руку.
   «Может быть, он действительно любит меня?» — подумала Ронни. Она робко улыбнулась ему и снова повернулась к священнику.
   Через несколько минут церемония закончилась. Гейб нежно поцеловал ее. Затем они вышли из часовни и, пройдя через розовый сад, вернулись во дворец.
   Потом был праздничный стол, покрытый узорчатой скатертью. Вереница блюд и угощений. Ледяной лебедь, возвышающийся во всей своей хрустальной красоте посреди стола. Знакомство с Его Величеством шейхом Бен Рашидом и его очаровательной рыжеволосой женой Сабриной.
   Ронни ни на секунду не оставалась одна. Гейб или Дэн постоянно были рядом с ней. Ей оставалось только улыбаться, кивать и пить шампанское.
   — Красивая свадьба, миссис Фолкнер.
   Миссис Фолкнер… За сегодняшний вечер Ронни уже привыкла к этому обращению. Она повернулась к лысеющему мужчине в синем костюме и машинально улыбнулась. Она не узнала его.
   — Спасибо, вы очень любезны.
   Дэн увидел Гейба в другом конце комнаты и поспешно подошел к Ронни.
   — Очень мило с твоей стороны, Пилзнер, что ты приехал.
   — Как можно пропустить такое событие!
   — Ронни, познакомься, это Герб Пилзнер, — представил его Дэн. — Из Иммиграционной службы.
   Ронни похолодела.
   — Как вы поживаете?
   — Валюсь с ног от усталости. Я совершенно вымотан многочасовым перелетом и вне себя от возмущения. Меня подняли посреди ночи только из-за того, что сенатору Корасу срочно потребовались ваши документы, чтобы Фолкнер смог увезти вас с собой.
   — Почему бы нам не выйти на террасу? — предложил Дэн.
   — В этом нет необходимости, — отрезал Пилзнер. — Я буду предельно краток, к тому же потом я все равно буду делать заявление для прессы. — Он повернулся к Ронни: — Мне плевать на Кораса и его друзей с Капитолийского холма или на эту газетную шумиху, которую Фолкнер организовал, чтобы вы могли получить гражданство. Вся ваша свадьба — фарс чистой воды. Мой долг — соблюдать иммиграционные законы, и я не вижу причины, по которым должен сделать для вас исключение.
   Ронни почувствовала, как рушатся все ее надежды.
   — Но в этом случае есть смягчающие обстоятельства, — вступился Дэн.
   — Не спорь с ним, Дэн, — тихо сказала Ронни. — Ты все равно не переубедишь его. К тому же он прав. — Она встретилась взглядом с Пилзнером. — Я уважаю ваше мнение, но Гейб… — Она остановилась и перевела дыхание. — Гейб не сдается так просто.
   На мгновение взгляд Пилзнера смягчился.
   — Все дело в том обвинении, что вам предъявили в Сан-Сальвадоре. Я не могу закрыть на это глаза, миссис Фолкнер. — Его лицо снова приняло мрачное выражение. — А тот факт, что вы в течение нескольких лет незаконно путешествовали по стране с поддельным паспортом? Это недопустимо. Мы можем потребовать вашей выдачи.
   — Ни черта вы не потребуете. — С этими словами Гейб вышел на террасу и с треском захлопнул за собой стеклянную дверь. — Вы не сможете ее никуда забрать, пока она находится в Седихане. Это абсолютная монархия, и у нее нет договора со Штатами о выдаче людей.
   — Вы абсолютно правы, — согласился Пилзнер, — но как только она выедет за границу Седихана, ситуация изменится. — Он взглянул на Ронни. — Ваша профессия предполагает путешествия, и вы не сможете находиться здесь вечно. В конце концов вы окажетесь в наших руках.
   — Ради бога, она же не преступница, — закричал Гейб.
   — Не могу с вами согласиться. По отношению к правительству США она совершила тяжкое преступление. — Он слегка поклонился Ронни. — Всего доброго, миссис Фолкнер. Прощу прощения, что ничем не могу вам помочь. — Он направился к дверям террасы. — Как я уже говорил, это была очень красивая свадьба.
   — Ублюдок, — прорычал Гейб, когда за Пилзнером закрылись двери.
   — Что будем делать? — встревоженно спросил Дэн. — Он собирается сделать объявление для прессы.
   — Опереди его, — сказал Гейб. — Представь Ронни как несчастную жертву бюрократии. Не жалей красок. — Взяв Ронни под локоть, он повел ее по ступенькам в сад. — Скажи им, что мы соберем пресс-конференцию, когда вернемся из свадебного путешествия.
   — Куда вы едете? — спросил Дэн.
   — В Танадах. Там достаточно спокойно, и никто не будет нас беспокоить.
   — Где это, Танадах? — вяло спросила Ронни, идя за Гейбом через сад.
   — Это мой дом, который стоит посреди пустыни. Я живу там, когда надолго приезжаю в Седихан. — Он посмотрел на нее. — Все в порядке? Ты немного бледная.
   — В порядке, — грустно ответила Ронни. — Я знала, все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ты единственный, кто верил в успех. — Она отвернулась. — Я успею переодеться, прежде чем мы отправимся в это твое убежище?
   — Нет, тебе нельзя туда возвращаться. — Он кивнул в сторону дворца. — Тебе не дадут прохода. Мы улетим прямо сейчас. Я попрошу Дэна привезти нам завтра одежду, а твой фотоаппарат до сих пор лежит в вертолете. Это ведь самое главное для тебя?
   — Да, все остальное не имеет значения.
   Так было до того, как началась вся эта история. Но теперь Ронни сомневалась, что когда-нибудь сможет вернуться в прежнее состояние. Она бросила свадебный букет на мраморную скамейку в саду и, подобрав юбку, поднялась в вертолет.
 
   Танадах оказался милым уютным домиком с белыми оштукатуренными стенами и красной черепицей на крыше. Дом окружал сад. Все излучало атмосферу уединенности и интимности.
   — Ну как? — спросил ее Гейб после того, как Дэвид поднял вертолет в воздух и отправился обратно в Марасеф.
   — Мне нравится, — ответила Ронни. — Здесь гораздо лучше, чем во дворце. Мне было не по себе во всем том великолепии.
   — Мне тоже. — Они пошли по дорожке к двери дома. — Именно поэтому я и купил это место.
   Ронни отстегнула заколку и сняла вуаль.
   — Хотелось бы принять ванну. — Она посмотрела на него. — А потом нам нужно поговорить.
   Они вошли в холл, отделанный дубом. Из него — в огромную гостиную. Внутри дом выглядел еще уютнее, чем снаружи. Высокие потолки, книжные полки вдоль стен, камин. Жемчужно-серые мягкие диваны и такие же стулья гармонировали по цвету с пушистым ковром. Темно-лиловые занавески закрывали длинные окна. Несколько подушек такого же цвета были хаотично разбросаны по комнате. Интерьер дома нельзя было отнести к какому-нибудь определенному стилю. Просто все радовало глаз и располагало к отдыху. В комнате были всего две вещи, носившие отпечаток восточной пышности: перламутровая мозаичная ширма и искусно сделанный золотой верблюд на кофейном столике.
   — Мы здесь будем одни, — сказал Гейб. — У меня нет постоянной прислуги. Из соседней деревни два раза в неделю приходят люди, чтобы убрать в доме и саду. Я никогда не знаю заранее, когда приеду, но в доме всегда порядок, а кухня забита продуктами. Так что голодать нам не придется.
   — Хорошо.
   — Твоя спальня вторая справа. — Он махнул в сторону коридора. — Не торопись. Отдохни как следует. Я зайду за тобой через час, и мы посмотрим, что можно соорудить на кухне. Если что-нибудь понадобится, зови.
   Ронни повернулась и пошла к комнате, которую он ей указал.
   — Ронни, — окликнул ее Гейб.
   Она остановилась и обернулась к нему.
   — Все будет в порядке. Я понимаю, что ты расстроена из-за Пилзнера, но я все улажу.
   — Ладно, потом поговорим, — слабо улыбнувшись, ответила она.
   Ронни видела, что он хочет помочь и готов жертвовать собой ради того, чтобы осуществить ее мечту, но при этом все равно не мог почувствовать, насколько сильны были ее разочарование и обида. Она сама виновата. Не нужно было позволять себе мечтать и надеяться, когда она прекрасно знала все трудности и препятствия. Надо сделать так, чтобы Гейб не пострадал из-за нее. Но сейчас не о чем беспокоиться. Сейчас они здесь, вместе. И надо воспользоваться счастливой возможностью, подаренной им судьбой.
 
   Ронни никак не могла решиться открыть дверь в комнату Гейба. «Гейб, наверное, умрет от смеха, когда увидит меня, — думала она. — Ну что ж, не стоять же здесь всю ночь». Она вошла наконец и услышала шум воды в душе. Стараясь не шуметь, Ронни закрыла за собой дверь и остановилась на пороге комнаты. Она была даже рада, что у нее есть еще несколько минут, чтобы окончательно собраться с силами.
   Дверь ванны распахнулась, и Ронни увидела Гейба, совершенно обнаженного, с блестящими капельками воды на темных волосах.
   — Привет, — выдавила она:
   Увидев Ронни, стоящую в одной только свадебной фате, которую она использовала как накидку, Гейб замер на месте.
   — Что ты здесь делаешь?
   — В данный момент дрожу от холода. У меня ведь здесь нет никакой одежды. Вот я и воспользовалась фатой. Ты говорил, что тебе нравятся вуали.
   — Насколько я понимаю, ты пришла сюда не для того, чтобы продемонстрировать мне вуаль?
   — По-моему, это очевидно.
   — А мне нет. Я же сказал тебе, что мне не нужен секс, чтобы расслабиться или снять напряжение.
   Она не ожидала такой реакции.
   — Я пришла вовсе не поэтому.
   — А почему?
   Ронни пыталась найти такой ответ, чтобы не выглядеть слишком ранимой в его глазах.
   — Это был тяжелый день. Мне нужно отвлечься от мрачных мыслей, — беззаботно сказала она.
   — Тогда убирайся отсюда, — грубо ответил он.
   Ронни беспомощно посмотрела на него.
   — Я не могу, — прошептала она. — Ты мне нужен.
   — Я или любой другой мужчина?
   — Ты. — Она подошла к нему ближе. Фата спустилась с плеч, оголив грудь. Ронни не стала придерживать ее. — Это можешь быть только ты, Гейб.
   — Вот это мне уже нравится. — Он подхватил ее на руки и понес к кровати.
   Ронни чувствовала тепло его тела, силу его рук. Положив ее на кровать, Гейб склонился над ней. Фата куда-то исчезла, полностью обнажив тело. Гейб смотрел на нее, прерывисто дыша. Потом дотронулся до груди. Она мгновенно отозвалась на его ласку. Все ее тело рвалось ему навстречу. Каждое его прикосновение вызывало сладостную истому.
   Он медленно наклонился и дотронулся Языком до соска. Обхватив его губами, он принялся страстно сосать его, одновременно лаская другую грудь. Ронни закусила губу, чтобы не закричать от ощущения невыразимого блаженства.
   Время от времени Гейб издавал глухие гортанные звуки. Это был стон желания, возбуждавший ее не меньше, чем прикосновения его языка. Прижимаясь к ней всем телом, Гейб начал двигаться в неистовом ритме страсти.
   — Я не могу больше, я так долго ждал. — Дрожь пробежала по его телу. — Извини, наверное, это будет слишком быстро.
   — Это неважно, — Ронни еще сильнее обняла его. Гейб глубоко вздохнул.
   — Нет, это будет нечестно. — Он раздвинул ее ноги, и рука скользнула вниз, к темному островку волос. — Я смогу немного потерпеть.
   Ронни почувствовала его пальцы внутри себя. Она изогнулась и тихо вскрикнула. Гейб принялся медленно ласкать ее изнутри, вынимая и снова погружая пальцы, другой рукой нащупывая клитор. Ронни снова издала стон.
   Не прекращая ритмичных движений ни на секунду, Гейб ласкал ее, усиливая возбуждение и доводя ее до неистовства. Словно издалека, до нее доносился ее собственный нечеловеческий крик.
   — Тебе нравится? Еще?
   — Да, еще! — Ронни металась по подушке. — Гейб, это просто чудо!
   — Шшш. — Гейб убрал руки и снова склонился к ней. — Мне надо быть осторожным, чтобы не сделать тебе больно.
   Ронни, почувствовав пустоту внутри себя, сгорала от желания, а Гейб все медлил. Она обняла его за бедра и притянула к себе.
   — Я хочу тебя!
   Гейб посмотрел на нее.
   — Ронни, я не хочу так быстро.
   — Тебя!
   Гейб накрыл ее своим телом и стремительно вошел в нее. Она почувствовала резкую боль и острое наслаждение.
   — О господи! — Гейб пытался проникнуть еще глубже, но встретил препятствие…
   — Еще! — Она судорожно вздохнула, впиваясь в него ногтями. — Мне не больно. Продолжай!
   Его лицо исказило желание такое сильное, что, казалось, оно причиняет ему боль. Он застонал. Ронни поняла, что ему нравится это препятствие. Она постаралась еще больше сжаться внутри себя. Судорога пробежала по его телу. Он поднял голову и посмотрел на нее.
   — Ты такая красивая. — Он провел рукой по ее волосам.
   — Ради бога, сейчас не время делать мне комплименты.
   — Я просто пытаюсь вести себя не как сексуальный маньяк. Не хочу причинить тебе боль.
   — Но я хочу тебя! Я хочу этого! — Она лукаво улыбнулась. — А то передумаю и уйду.
   — Никуда ты не уйдешь.
   Гейб начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он обхватил ее снизу, приподнимая при каждом толчке. Их слияние было ненасытным, почти грубым. Гейб приоткрыл рот, обнажив белые зубы, щеки покрылись испариной. При каждом толчке Ронни издавала сладостный стон.
   Когда наступил оргазм, ее словно вынесло из темноты на солнечный свет. Она услышала низкий крик Гейба. Испытав высшее наслаждение, он без сил упал на нее.

Глава 7

   — Вот это сюрприз! — Гейб положил ее голову себе на плечо. — Как получилось, что ты до сих пор девственница?
   — Мне показалось, что тебе это даже понравилось. — Ронни приподнялась на локте и посмотрела на него. — Или нет? Ты что, притворялся?
   — Должен тебя заверить, что в такие моменты притворяться невозможно.
   Ее лицо просветлело.
   — Я надеялась, что так и есть, но не была абсолютно уверена. В следующий раз будет лучше. Я обещаю.
   — Лучше некуда. Не уверен, что смогу это вынести. — Он снова положил ее рядом с собой. — Мне и так было очень хорошо.
   — Мне тоже. Я никогда не понимала, почему все так кричат об этом на каждом углу. Пока сама не начала кричать. — Она засмеялась. — Это было ужасно?
   — Ты не кричала. Это был сексуальный стон. Я бы не стал называть его ужасным. Он был красивым, страстным, возбуждающим.
   Он наклонился и поцеловал ее.
   Ронни закрыла глаза.
   — Ммм, очень приятно.
   — Тогда открой глаза и посмотри на меня.
   Она медленно подняла веки и мечтательно посмотрела на него.
   — У тебя замечательные скулы.
   — Я рад, что есть хоть одна вещь, которая тебе нравится. — Он улыбнулся. — А может быть, даже две.
   — Определенно две. — Ронни счастливо вздохнула. Она прижалась к нему и крепко обняла. — Ведь было хорошо, правда? Хорошо и по-настоящему.
   — Тихо, тихо. — Он погладил ее по спине. — Так все и было. Почему ты так взволновалась?
   — Я хочу, чтобы это продолжалось. Я хочу, чтобы это было всегда. — Она запнулась. — Забудь, что я сказала тебе. Я не это имела в виду. Ты не должен чувствовать, что я давлю на тебя…
   Он закрыл ей рот поцелуем.
   — Я испытываю давление с тех самых пор, как ты вошла в мою жизнь. Думаешь, почему я не затащил вчера тебя в постель? Со мной никогда не было ничего подобного. Я чувствую ответственность за тебя, хочу оберегать и быть всем для тебя. — Он ласково чмокнул ее в нос. — Я был удивлен не меньше, чем ты. Мне нравилась та жизнь, которую я вел. Никаких привязанностей, никаких обязательств. Ответственность только на профессиональном уровне. И тут появилась ты, и все изменилось.
   — Да, действительно, — приглушенным голосом ответила Ронни.
   Ронни подумала вдруг, что нельзя было терять контроль над собой и провоцировать его на это признание. И в то же время она была рада, что сделала это. Может быть, это был эгоистический поступок, но то, что она будет знать о его любви к себе, не причинит никому боли, кроме нее самой. А все остальное еще можно исправить.