Джоансен Айрис. Смертельная игра

   Ева разочарованно вздохнула.
   – Я сойду с ума! Мне нужно узнать это как можно скорее… – Она немного помолчала. – Как ты думаешь, мне разрешать сделать реконструкцию по черепу?
   – А ты уверена, что хочешь этого?
   – Разумеется, хочу! – Ева мысленно представила, как под ее руками возникает лицо Бонни. – Да, хочу.
   – Ты выдержишь это?
   – Ты хочешь сказать – смогу ли я? – Губы Евы дрогнули в болезненной гримасе. – Думаю, да.
   – Но я не хочу, чтобы ты страдала.
   – Я не буду страдать, – резко перебила она. – И потом…
   – …Это не мое дело, – закончил Джо и кивнул. – Но ты уже страдаешь, Ева, я же вижу.
   – Все равно я должна сделать это, Джо.
   – Я знаю. Именно поэтому я и приехал.
   – Ты сможешь добиться для меня разрешения поработать с черепом? – На этот раз она произнесла страшное слово значительно тверже, и Джо сразу это заметил.
   – Я уже обо всем договорился.
   – Слава богу!
   – Но, возможно, я совершил ошибку.
   – Нет, Джо, ты все сделал правильно, и я даже не знаю, как благодарить тебя за твою… за такую предусмотрительность.
   – Чушь! – Он повернулся и зашагал по песку в обратную сторону. – Мое решение было продиктовано исключительно эгоистическими мотивами.
   – Что еще ты знаешь об этих скелетах?
   – Я посвящу тебя в детали на обратном пути. Их немного. Кстати, я взял для нас обоих билеты на рейс Папеэте – Лос-Анджелес. Мы летим завтра вечером. Это не слишком рано?
   – Нет, – быстро ответила Ева, думая о Логане. Нужно будет как-то сказать ему, но как? – Я соберу вещи уже сегодня, – добавила она.
   – После того как поговоришь с Логаном?
   – Да.
   – Если хочешь, я могу сам ему сказать.
   – Не говори глупости. Логан заслуживает того, чтобы я сама ему все объяснила.
   – Извини. Просто мне показалось, что ты слегка… э-э-э… нервничаешь.
   – «Нервничаешь»?.. Какое смешное слово, Джо! И глупое. Нервничать могли ваши утонченные южные красавицы, например, Скарлетт О'Хара и прочие… А я не буду.
   Джо улыбнулся.
   – Похоже, ты действительно чувствуешь себя значительно бодрее, чем несколько минут назад.
   Ева задумалась. Сейчас она действительно рвалась в бой, к тому же перед ней стояла нелегкая задача – сообщить Логану о своем отъезде. Но она знала, что боль еще вернется, стоит ей только остаться одной.
   Ну и пусть. Она нисколько не боялась. Ева прожила со своей болью несколько лет, и это ощущение не было ей внове. К тому же теперь у нее появилась надежда…
   Надежда отыскать Бонни.
 

Финикс, Аризона

 
   Дон вставил зажженную свечу в руку Дебби Джордан и аккуратно столкнул тело в свежевыкопанную яму.
   Он сделал ей больно. Очень больно. Еще недавно Дону казалось, что он преодолел примитивную тягу терзать и мучить свои жертвы, однако в самой середине медленной, неторопливой расправы с Дебби он вдруг осознал, что не испытывает того удовольствия, на какое рассчитывал. И сорвался. Вне себя от досады и разочарования, он жег, резал, колол, разрывал еще трепещущую плоть, но страх не проходил. Как он будет жить, если наслаждение убийством оставит его? Что останется ему тогда?
   Но Дон постарался справиться с подступившей паникой. Ведь он давно знал, что день, когда он уже не будет получать удовольствие от чужой смерти, непременно настанет, и готовился к нему. Его проблема не была неразрешимой. Нужно только найти способ подстегнуть чувства, отыскать свежие краски в самом процессе убийства.
   Дебби Джордан оказалась пустышкой – значит, ему нужна другая жертва. Другая – более талантливая и сильная духом. Только так ему удастся победить скуку и зияющую пустоту в душе.

* * *

   «Черт побери, кажется, я сделала ему очень больно!» Ева молча смотрела на волны, с негромким шелестом набегавшие на берег. Она пришла сюда сразу после разговора с Логаном и просидела здесь без малого два часа, стараясь успокоиться.
   В мире и так слишком много боли, думала она. Так почему же люди причиняют страдания тем, кто им дорог?
   – Ты ему сказала?
   Ева повернула голову и увидела Джо, который стоял в нескольких ярдах от нее.
   – Да.
   – И что он ответил?
   – Когда Логан узнал о Бонни, он сказал, что ты разыграл единственный козырь, который ему не перебить.
   – Он прав. – Джо приблизился и опустился рядом на песок. – Все, что касается Бонни, даже не обсуждается.
   – Но ты даже не знал ее.
   Он покачал головой.
   – Ты столько о ней рассказывала, что иногда мне кажется, будто она была моей дочерью.
   – Не говори «была», ладно? – Ева внимательно посмотрела на Джо. – Ведь Бонни так любила жизнь! Каждое утро она прибегала в мою спальню, забиралась ко мне в постель и принималась расспрашивать, что мы будем делать сегодня, что нового увидим или узнаем. Она излучала любовь и радость. Сама я росла в нищете, в атмосфере страха и недоверия, а Бонни… Просто не знаю, за что судьба наградила меня такой дочерью. Я ничем не заслужила такого ребенка.
   – Ты слишком строга к себе.
   – Возможно. – Ева через силу улыбнулась. – Когда я поняла, что она за сокровище, я стала работать над собой, чтобы Бонни могла хоть немного мною гордиться… – Она немного помолчала. – Извини, Джо, мне, наверное, не следовало отягощать тебя своими проблемами. Это только мое бремя.
   – Нет, не только. Когда у тебя что-то болит, люди вокруг это чувствуют. – Джо взял в ладонь горсть сухого песка и смотрел, как он утекает между пальцами. – Бонни все еще здесь. Для всех нас она жива.
   – И для тебя тоже?
   – А разве может быть иначе? – искренне удивился он. – Ведь мы с тобой пережили самые трудные месяцы вместе. И потом тоже…
   Джо замолчал, вспоминая. Когда Бонни исчезла, он еще работал в ФБР. Правда, тогда он был значительно моложе и еще сохранял способность переживать и ужасаться. Он пытался как-то утешить Еву, и хотя порой Джо казалось, что в мире не осталось ни спокойствия, ни надежды, все же ему удалось каким-то чудом вырвать Еву из глубокой депрессии, которая едва не стала для нее роковой. Именно благодаря ему она сумела взять себя в руки и жить дальше.
   Ева слегка поморщилась, очевидно, подумав о том же.
   – Просто не представляю, почему ты не бежал от меня как от прокаженной. Я эгоистка до мозга костей, иначе я бы уже давно поняла, что у вас с Дианой не все ладится. Но я никогда не думаю ни о чем, кроме работы. Как ты меня до сих пор терпишь?
   – Сам удивляюсь. – Джо наклонил голову, словно задумавшись. – Наверное, просто привык к тебе. Ведь заводить новых друзей – такая морока! Проще потерпеть.
   – Что ж, я рада. – Ева подтянула колени к самому подбородку и обхватила их руками. – Знаешь, я, кажется, сделала ему очень больно.
   Джо посмотрел в сторону усадьбы.
   – Логан не какой-нибудь слабак, он выдержит. К тому же он наверняка знал, что ты не останешься с ним на острове до конца своих дней.
   – Так-то оно так, но… Ведь он хотел мне помочь, понимаешь?
   Джо пожал плечами.
   – Может быть. – Он поднялся и протянул Еве руку. – Идем, ты сидишь здесь уже почти три часа.
   – Откуда ты знаешь?
   – Я видел, как ты выбежала из дома. И ждал тебя на веранде.
   – Все три часа?
   Он улыбнулся.
   – Все равно мне больше нечего делать. Я знал, что тебе необходимо побыть одной сколько-то времени, но сейчас уже поздно. Уже темнеет, а тебе необходимо выспаться перед завтрашним перелетом.
   Ева внимательно посмотрела на Джо. Он стоял над ней и казался таким надежным, уверенным в себе, готовым помочь, что внезапно она тоже почувствовала себя увереннее и сильнее.
   – Проводи меня до мастерской, – попросила она. – Мне нужно закончить одну работу. Потом я пойду собираться.
   – Могу я чем-нибудь помочь?
   – Нет, я справлюсь. – С этими словами Ева легко поднялась с песка и пошла к небольшому домику-мастерской, стоявшему на побережье в некотором отдалении. – Я все откладывала и откладывала, но теперь уже нельзя больше тянуть.
   – Может, тебе вообще лучше отказаться от этой работы?
   – Ты же знаешь, что нет. Просто все это очень и очень печально. – Она отперла дверь мастерской, включила свет и повернулась к стоявшему на столе компьютеру. – А теперь иди, Джо. Я должна закончить эту возрастную прогрессию: мать Либби и так уже ждала слишком долго и почти отчаялась. Но Джо не торопился уходить.
   – А у тебя здесь уютненько, – заметил он, с любопытством оглядываясь по сторонам. – Ты сумела сделать эту мастерскую своей. А где скульптуры, над которыми ты работала?
   Кивком головы Ева указала на небольшой постамент, стоявший напротив широкого панорамного окна.
   – Твой бюст я почти закончила. А до того лепила маму – ее голова лежит теперь в кладовке.
   – Мой бюст? – Джо всмотрелся. – Боже, это и вправду я! Я польщен!
   Ева усмехнулась, стараясь скрыть смущение.
   – Все дело в том, что у меня под рукой не было ни одной подходящей модели, а твое лицо я знаю почти так же хорошо, как свое.
   – Господи, я вижу! – Джо машинально потер переносицу. – Я сломал нос еще в детстве, когда играл в футбол, и мне казалось, что эту маленькую горбинку никто не замечает. А вот ты заметила!
   – Тебе следовало обратиться к врачам еще тогда.
   Он улыбнулся.
   – Но без этой шишки у меня вообще не было бы недостатков. – Он немного помолчал, потом добавил уже другим голосом:
   – Я думал, ты сделаешь портрет Бонни.
   – Я несколько раз пыталась, но… не смогла. Я просто сидела, смотрела на глину и вспоминала. – Ева включила компьютер и вызвала на экран фотографию Либби. – Может быть, немного погодя я сумею взять себя в руки, но не теперь.
   – Но ведь ты сумеешь реконструировать череп ребенка? – спросил Джо, и Ева машинально отметила, что он еще ни разу не сказал прямо, что это – череп Бонни. Должно быть, Джо не хотел будить в ней напрасную надежду.
   – Я должна это сделать, не так ли? А раз должна – значит, смогу. А теперь иди, мне надо работать.
   Джо шагнул к выходу, но остановился на пороге.
   – Постарайся выспаться, Ева.
   – Я лягу, когда закончу. – Она достала из папки фотографии матери Либби и ее бабушки по материнской линии и, повернувшись к Джо спиной, приказала себе сосредоточиться, не думать ни о Бонни, ни о Логане. Ей предстояло искусственно «состарить» восьмилетнюю девочку и сделать ее пятнадцатилетней, а это было не так-то просто. Для того чтобы успешно исполнить эту работу, ей необходимо было отрешиться от всего остального.
   И не думать о Бонни…
   – Жаль, у тебя нет времени, чтобы закончить портрет Джо, – сказала Бонни.
   Ева обернулась и увидела дочь возле подставки с почти готовым бюстом. Бонни выглядела так же, как и всегда, когда она приходила к ней подобным образом. Синие джинсы, белая майка с утенком, копна огненно-рыжих кудряшек, невероятно синие глаза… Вот только рядом с высокой металлической подставкой она казалась немного меньше ростом.
   – У меня сейчас есть более важное дело.
   Бонни посмотрела на мать и наморщила носик.
   – Да, я знаю. Вы думаете, что нашли меня. Но ведь меня больше нет здесь, на земле. В Талладеге нашли просто кости.
   – Твои кости?
   – Откуда я знаю? Я ничего об этом не помню. Ведь ты, наверное, не хотела бы, чтобы я помнила, как все было?
   – Боже, нет, конечно! – Ева помолчала. – Но мне кажется, ты должна была запомнить, где он тебя похоронил. Почему ты не хочешь сказать? Ведь мне нужно только одно – вернуть тебя домой.
   – Просто я хочу, чтобы ты забыла, как я умерла. – Бонни шагнула ближе к окну и стала смотреть на темнеющее небо над океаном. – Я хочу, чтобы ты помнила только, какой я была с тобой и чем стала теперь.
   – Сном?
   – Призраком, – серьезно поправила девочка. – Когда-нибудь, я думаю, мне удастся тебя в этом убедить.
   – И тогда меня посадят в сумасшедший дом.
   Бонни хихикнула.
   – Не посадят. Джо не позволит.
   Ева тоже улыбнулась и кивнула.
   – Да, он устроит скандал, но не даст им забрать меня. Впрочем, я и сама не очень туда стремлюсь, как ты понимаешь.
   – Я понимаю. Так что будет, наверное, лучше всего, если ты не станешь никому про меня рассказывать. – Бонни слегка наклонила курчавую головку. – Мне очень нравится, что у нас есть эти встречи, мама. Это наш секрет, правда? Помнишь, раньше у нас тоже были общие секреты? Например, я помню, как мы удивили бабушку, когда повезли ее в ее день рождения в Кэллоуэй-парк. А какие там были цветы, ты помнишь? Ты бывала там с тех пор?
   Ева вспомнила, как Бонни бегала по дорожкам парка и ее лицо светилось радостью и восторгом. Она и сама была похожа на крупную календулу или подсолнух.
   – Нет.
   – Перестань, ма. – Бонни нахмурилась. – Ведь ты прекрасно знаешь, что цветы по-прежнему прекрасны, а небо все такое же голубое. Глупо не радоваться тому, что живешь.
   – Хорошо, солнышко, я постараюсь исправиться.
   – Ты всегда так говоришь, но ничего не делаешь. – Бонни снова посмотрела в окно. – Ты рада, что уезжаешь с острова, верно?
   – Меня ждет работа.
   – Ты бы все равно уехала.
   – Необязательно. Мне здесь было очень хорошо. На острове много солнца и свежего воздуха, а прибой шумит так успокаивающе…
   – И ты не хотела бы делать больно Логану.
   – Не хотела бы, но…
   – Ему будет очень жаль отпускать тебя, но он справится. – Бонни помолчала, потом вдруг добавила:
   – Я знала, что Джо приедет за тобой, но… не знаю. Мне это почему-то не нравится.
   – Ты всегда была против того, чтобы я искала тебя, – ты это хочешь сказать?
   – Нет, другое… У меня такое чувство… Ну, как будто тебя обволакивает какая-то темнота. Я боюсь, ма.
   – Ты боишься, что я не смогу работать с твоим… черепом?
   – Тебе придется нелегко, но дело не в этом. – Бонни беспомощно передернула плечиками. – Нет, не могу сказать. Просто не знаю… К тому же мне все равно тебя не уговорить, ведь ты такая же упрямая, как и я. – Бонни отступила назад и оперлась спиной о стену. – Иди лучше спать, ма, ведь тебе еще нужно собрать вещи. Кстати, возрастная прогрессия тебе отлично удалась.
   – Спасибо, – улыбнулась Ева. – Впрочем, хвастаться нехорошо.
   – Никогда-то нельзя тебя похвалить!.. – проговорила Бонни почти жалобно. – Стоит сказать тебе что-нибудь приятное, как ты начинаешь думать, будто это ты сама себя хвалишь.
   – Это вполне логичное предположение, если учесть, что ты – сон. Или галлюцинация. – Ева вздохнула и заговорила о другом:
   – Отец Либби был жестоким человеком, – сказала она. – Он похитил дочь, чтобы отомстить жене, но потом… Ты не знаешь, Либби еще жива? Она случайно нес тобой?
   Бонни слегка приподняла брови.
   – Со мной где? В твоих снах или в потустороннем мире? Так не пойдет, ма: я либо призрак, либо сон. Уж ты выбери что-нибудь одно!
   – Ладно, не бери в голову. Я просто так спросила.
   Милое личико Бонни засияло улыбкой.
   – Нет, она не со мной. Ты еще можешь вернуть ее домой.
   – Я знала это! – Ева на мгновение закрыла глаза. – Я бы не стала и браться за эту работу, если бы не чувствовала, что у меня есть шанс.
   – Опять твоя логика?
   – Она самая.
   – А может быть, все-таки инстинкт? Озарение? Ясновидение, наконец?
   – Прости, солнышко, мне не хотелось тебя разочаровывать, но ясновидения не существует. И эти сны о тебе – единственная глупость, которую я себе позволяю. – Ева открыла глаза. – А ты поедешь со мной на континент?
   – Куда ты, туда и я. – Последовала короткая пауза, потом девочка добавила дрогнувшим голосом:
   – Вот только эта тьма вокруг тебя… Я не знаю, откуда она взялась. Мне трудно сквозь нее пробиться.
   – Но этот скелет… это ведь ты, солнышко? – почти прошептала Ева. – Пожалуйста, скажи мне…
   – Я… не уверена. Я не знаю даже, кого подстерегает эта тьма: тебя или меня.
   Когда Ева проснулась, небо на горизонте только-только начинало светлеть, и она позволила себе еще минут двадцать поваляться в постели и полюбоваться тем, как рассвет окрашивает облака и океан в нежно-перламутровые цвета. Это прекрасное зрелище захватило ее целиком, и все же Ева не чувствовала себя ни посвежевшей, ни отдохнувшей, как это обычно бывало после воображаемых свиданий с Бонни, служивших для нее своего рода катарсисом. Нет, она вовсе не сходила с ума. Напротив, любой психиатр назвал бы эти разговоры с Бонни – или с ее призраком – нормальной защитной реакцией сражающегося со стрессов организма и был бы совершенно прав. Эти сны или видения появились у Евы через год после казни Фрейзера, они были нужны ей, они помогали ей жить. Воспоминания о тех, кто был любим, не могли никому навредить, но сегодня что-то было не так.
   Ева постаралась отбросить от себя тревожные мысли. Спрыгнув с кровати, она торопливо сделала гимнастику и стала собирать вещи. С Джо они договорились, что отправятся на вертолетную площадку в восемь, а ей еще надо было попрощаться с Логаном.

* * *

   – У тебя такое лицо, словно ты пришла навестить умирающего родственника, – мрачно пошутил Логан, входя в гостиную. – Ты уже собралась?
   – Да. – Чтобы заставить себя произнести это коротенькое слово, Еве пришлось приложить немалое усилие.
   – А где Куинн?
   – Он ждет меня снаружи. Поверь, Логан, я бы никогда не…
   – Я знаю. – Логан небрежно взмахнул рукой; у него это получилось почти естественно. – Что ж, не станем его задерживать. Идем.
   – Ты хочешь поехать с нами?
   – Не пугайся, только до вертолетной площадки. – Он взял Еву под локоть и слегка подтолкнул к двери. – Я не хочу оказаться в положении человека, любимая женщина которого упорхнула с другим. Если я поеду с вами, я по крайней мере смогу некоторое время притворяться, будто я сам вышвырнул тебя с острова. Улетай со своим Куинном и не смей больше возвращаться! Никогда! – Он вымученно улыбнулся. – Впрочем, я все равно буду ждать тебя. Завтра. Через месяц. Через год. Возможно, я приму тебя обратно, даже если тебе понадобится десять лет, чтобы одуматься. Десять лет, но не больше!
   – Спасибо, Логан, – тихо произнесла Ева.
   – За что? За то, что облегчил тебе расставание? Мне просто не хочется, чтобы что-то омрачало твои воспоминания о том времени, которое ты провела на острове, для этого я слишком хорошо к тебе отношусь… – Он открыл перед ней входную дверь. – Ты особенная женщина, Ева, и мне не хочется тебя терять. Если я не интересую тебя как любовник, то хотя бы позволь мне остаться твоим другом. Правда, мне потребуется время, чтобы освоиться с моим новым статусом.
   Привстав на цыпочки, Ева поцеловала его в щеку.
   – Тебе вовсе незачем что-то делать, Логан, ты и так мой друг. Когда я приехала сюда, я была в ужасном состоянии. Только ты, твое великодушие и терпение помогли мне восстать из пепла. Ты сделал для меня больше, чем кто бы то ни было.
   Он посмотрел на нее с высоты своего роста и улыбнулся.
   – Ты знаешь, я так легко не сдаюсь. Мне нужно нечто гораздо большее, чем быть тебе просто другом.
   – Ты никогда не сдаешься, Логан. И это одно из самых замечательных твоих качеств.
   – Вот видишь, ты не можешь отрицать моих очевидных достоинств. Я намерен использовать их в качестве плацдарма для решительного штурма. – Он подвел ее к джипу. – Садись, иначе вы опоздаете на свой вертолет.

* * *

   Вертолет уже ждал их на бетонированной площадке взлетного поля.
   – Могу я поговорить с тобой, Куинн? – спросил Логан, когда Джо остановил машину.
   Джо кивнул. Он ожидал чего-нибудь в этом роде.
   – Поднимайся в вертолет и садись, – сказал он Еве. – Я сейчас.
   Ева настороженно взглянула на обоих мужчин, но вмешиваться не стала. Когда она скрылась в вертолете, Логан спросил:
   – Это ведь не Бонни, не так ли?
   – Может быть, и Бонни. А что?
   – А то, что ты хитрый сукин сын, Куинн. Джо покачал головой, но ничего не ответил.
   – Неужели ты не понимаешь, какую боль можешь ей причинить?
   – Понимаю.
   – Но тебе все равно. Ты хотел, чтобы она вернулась, и воспользовался для этого этим предлогом. Тебе наплевать, что это действительно может оказаться ее дочь!
   – Ева вряд ли поблагодарила бы меня, если бы я промолчал.
   Логан скрипнул зубами.
   – Я могу свернуть тебе шею прямо сейчас, Куинн. И мне ужасно хочется это сделать.
   – Я знаю. – Джо усмехнулся. – Но воспитанные люди так не поступают. К тому же ты ведь не захочешь, чтобы у Евы испортилось настроение? Ей и так нелегко. Она очень благодарна тебе, ей не хочется уезжать, но и остаться она не может.
   Голова у Логана дернулась как от удара.
   – На следующей неделе я вернусь в свой дом в Монтерее…
   – Я знал, что ты это скажешь. Поступай как тебе угодно, меня это не касается.
   – Ошибаешься, Куинн! – прошипел Логан. – Тебя это касается больше, чем кого бы то ни было. Я лично буду присматривать за тобой; без моего ведома ты и чихнуть не сможешь. И если то, что ты задумал с этим скелетом, причинит Еве хоть какой-нибудь вред, я тебя в порошок сотру!
   – Договорились. У тебя все, Логан?
   – Это только начало, Куинн.
   Логан запустил двигатель и умчался, а Джо еще несколько минут смотрел ему вслед. Ему было прекрасно известно, что Логан слов на ветер не бросает и что Ева действительно была ему небезразлична. У него было и много других качеств, которые искренне восхищали Джо. Логан был справедлив, умен, знал, что такое настоящая преданность, и, повернись все иначе, он бы, наверное, даже нравился Джо.
   Но сейчас он только мешал ему. Логан был помехой на пути к цели, а Джо хорошо знал, как следует поступать в подобных случаях.
   Если на пути препятствие – перепрыгни. Не можешь перепрыгнуть – обойди. Не можешь обойти – уничтожь.
   Этому он научился, еще когда служил в «Морских львах», и до сих пор это правило еще никогда его не подводило.

* * *

   Не успел самолет подняться над Таити и лечь на курс, как Ева принялась расспрашивать Джо о Талладеге.
   – Я хочу знать все, – заявила она. – Только не говори, что я нервничаю, не то тебе попадет.
   – Клянусь, что впредь буду избегать этого слова, – пробормотал Джо. – Но суть от этого не меняется: ты нер… волнуешься.
   Ева пропустила его слова мимо ушей.
   – Ты сказал, что в Талладеге был только один ребенок?
   – Да, если только за время моего отсутствия там не было сделано новых находок. Впрочем, я в этом сомневаюсь: сначала там рыскал местный шериф со своими помощниками, а потом побывали специалисты из Атланты. Вряд ли они что-то пропустили.
   Еву передернуло. Девять человек пролежали в земле почти десятилетие, и никто не знал, где они и что с ними. А ведь каждого кто-то любил, кто-то о них беспокоился. Неужели мир устроен так, что в нем обязательно должны быть и боль, и томительная неизвестность, ожидание лучшего и крушение надежд?
   – Удалось кого-нибудь опознать? – спросила она.
   – Пока нет. Неизвестно даже, были ли это жители округа Робен или преступник привез их откуда-то издалека. Пока полиция просматривает списки пропавших по всему штату. Потом, когда круг поисков сузится, будем проводить сравнительный анализ ДНК. Я лично сомневаюсь, что все девять убитых были похоронены одновременно. Похоже, кто-то использовал холм у водопада в качестве кладбища на протяжении нескольких лет.
   – Фрейзер… – прошептала Ева.
   – Восемь взрослых, один ребенок! – напомнил Джо. – Фрейзер признался в убийстве двенадцати детей. Он не упоминал о том, что когда-либо убивал взрослых, а ведь после того, как его приговорили к смерти, ему было нечего терять.
   – Это ничего не значит, – возразила Ева. – Кто его поймет, этого Фрейзера? Ведь он был законченный псих. Он даже не захотел открыть, где похоронил убитых детей, чтобы родители могли их забрать, хотя ему было нечего терять. Он хотел, чтобы мы страдали даже после его смерти. И, надо сказать, он своего добился.
   – Но это только твое предположение. Я же считаю… В общем, может оказаться так, что в данном случае действовал кто-то другой. Другой серийный убийца.
   – Почему ты так думаешь?
   – У каждого убийцы есть свой почерк. У трех скелетов, которые были обнаружены в Талладеге, на ребрах остались царапины, которые могли быть нанесены ножом. Насчет остальных я пока ничего не могу сказать, надо дождаться результатов экспертизы, но может статься, что все девять человек были убиты примерно одним и тем же способом. Кроме того, у всех скелетов на костях правых рук обнаружены остатки какого-то воскоподобного вещества. Это уже похоже на визитную карточку настоящего маньяка.
   – Что это за вещество?
   – Не знаю. – Джо пожал плечами. – Лаборатория пытается сделать его анализ, но, когда я улетал, результатов еще не было.
   – Ну, сейчас-то они уже должны были закончить. И вообще у меня складывается впечатление, что полиция не особенно торопится. Почему?
   – Почему?.. – Джо снова пожал плечами. – Ну, во-первых, мэру Атланты совсем не хочется, чтобы у него в городе объявился еще один серийный убийца. Это может повредить его политической репутации, поскольку в истории Атланты уже были Уэйн Уильяме и Фрейзер. Наша миссис Максвелл тоже не торопится проявлять инициативу. Она с удовольствием оставила бы расследование полиции округа Робен, но у местных ребят не те технические возможности. По-моему, миссис Макс ждет, пока дело заберет ФБР. Ребята из отдела по психологическому профилированию уже работают в Талладеге, но они тоже не особенно спешат. Для них пока это всего лишь рутина.
   – Тогда как же ты добился, чтобы реконструировать череп пригласили именно меня?
   – Пришлось прибегнуть к небольшому шантажу. Максвеллиха ужасно боится, что, если о твоем участии станет известно, пресса устроит из этого дела очередную громкую сенсацию.