Джохансон Инид. Дурнушка

   — Что ты здесь делаешь?
   Очень уместный вопрос человеку, стоящему одетым по пояс в воде. Она заставила свои губы двигаться.
   — Символически встречаю тебя на полпути.
   — Дорри…
   Он пошел к ней, и в его глазах зажглись странные огоньки. Она рванулась вперед, прикоснулась кончиками пальцев к его плечам, чувствуя прохладу влажной кожи и под ней упругие мышцы. Ступни Дорин зарывались в песок, а маленькое тело дрожало от нетерпения, она чувствовала себя беспомощной и счастливой.
   — Поцелуй меня.
   Его просил не только голос, но и потемневшие от страсти глаза.
   — Ты хочешь этого? — спросил он мягко, но не протянул рук, чтобы обнять ее.
   Тогда любовь придала Дорин храбрости. Ее руки соскользнули с сильных плеч, обхватили его крепко сжатый кулак и нежно распрямили пальцы. Затем она подняла его ладонь и положила себе на грудь. Роналд почувствовал затвердевший сосок и понял, что творится внутри нее. Дыхание его прервалось, по всему телу прошла судорога.
   — Ты хорошо подумала? — снова спросил он и отнял руку от ее груди. — Я не ставил тебе ультиматума, Дорри, просто констатировал факт. Я хочу настоящего брака, а не твоего согласия на то, что тебе неприятно.
   Дорин почувствовала себя смешной и нелепой. Попытка показать ему свое желание выглядела, наверное, очень глупой. Ей бы опыт и такт Гленды!
   — Я тоже хочу, чтобы наш брак стал настоящим, но не смогла выразить это лучшим образом, — прошептала Дорин еле слышно.
   Плечи ее поникли, она повернулась и побрела к берегу. Очень хотелось плакать. В мечтах все выглядело совсем по-другому. Она предложила ему себя, а он, судя по всему, предпочел бы расстаться с ней.
   В глазах уже стояли слезы, а из горла готовы были вырваться рыдания, но усилием воли Дорин подавила их. Роналд услышал только слабый прерывистый вздох, но и этого оказалось достаточно. Он бросился за ней, схватил за плечи, повернул к себе и прижал к груди.
   Его рот находился всего в нескольких дюймах от ее губ. Дорин показалось, что время остановилось и весь мир замер в ожидании. Но в следующий миг все закрутилось в разноцветном водовороте, когда их жаждущие губы слились в страстном поцелуе. Она чувствовала, что в ней пробудился древний первобытный голод, и не могла, да и не хотела ему противиться.
   Их тела сплелись и растворились в волнах наслаждения. Она таяла от прикосновений его горячих губ и языка, от мужского запаха, щекотавшего ноздри, и беспомощно обхватила шею любимого руками, чтобы не упасть. Роналд оторвался от ее нежного рта и, тяжело дыша, прошептал:
   — Нам лучше пойти в дом.
   Он расцепил обнимавшие его руки и слегка подтолкнул Дорин к берегу.
   А она-то готова была стоять так вечность! Неужели разочаровала его настолько быстро?
   Но голодный взгляд и жар ладони, обхватившей ее за талию, говорил об обратном.
   Страсть Роналда передалась ей, и она задрожала от нетерпения. По телу словно пробежали электрические разряды, когда он тихо объяснил:
   — Хочу, чтобы нам никто не смог помешать, когда мы наконец-то предадимся любви. Мне потребуется слишком много времени, чтобы исследовать каждый дюйм тела моей жены… Чтобы касаться и пробовать на вкус, а потом овладеть.
   Ноги не держали Дорин, и Роналду пришлось взять ее на руки. Так он и внес жену в спальню. Дорин старалась дышать глубже, чтобы успокоиться, но ее все равно била дрожь.
   Роналд выключил кондиционер и, слегка нахмурившись, произнес:
   — Сними поскорее мокрые вещи. Ты, кажется, замерзла. — Он пригляделся к ней повнимательнее и предположил: — Или, может, испугалась? Не бойся, я не стану вести себя, как пещерный человек. Если передумаешь, стоит только сказать, и я прекращу. Хорошо? А сейчас нам с тобой стоит принять душ и смыть с себя соль.
   Он снял плавки и прошел в ванную. Дорин зачарованно смотрела на его красивое обнаженное тело. В голове бились только две мысли: о том, как она любит этого мужчину, и о том, что наверняка разочарует его в постели.
   Она услышала шум воды и постаралась взять себя в руки, чтобы раздеться и присоединиться к мужу. Но так и не смогла двинуться с места. Когда Роналд появился в дверях ванной, в ее взгляде мелькнуло нечто похожее на панику.
   Он посмотрел на нее долгам, оценивающим взглядом и отбросил в сторону полотенце.
   — Кажется, ничего не получится, да, Дорри? — Голос его звучал устало. — Когда мы целовались на берегу, я думал, ты действительно имела в виду то, что говорила. Но сейчас ты выглядишь так, будто привязана к электрическому стулу. Я должен был вспомнить твое неумение отказывать, будь то подруга или я. Ты приняла мое предложение вступить в брак, со всеми его ограничениями, а сегодня согласилась не обращать на них внимания. Я не хочу, чтобы ты делала то, что тебе противно. Поэтому давай забудем о случившемся, ладно? Я перенесу мои вещи в другую комнату. Да, я хочу тебя, но не собираюсь превращать в мученицу.
   Это было ужасно! Бледную щеку Дорин обожгла невольная слеза и вернула девушку к жизни. Она вспомнила, что умеет говорить, и решила быть честной с мужем.
   Конечно, Дорин не могла признаться, что любит его уже многие годы. Но могла объяснить все остальное.
   — Я не боюсь тебя и не боюсь заниматься с тобой любовью, — произнесла она дрожащим голосом, и ее тело напряглось от одних только этих слов.
   Он стоял, повернувшись к ней спиной. Широкие плечи дернулись и равнодушно опустились, будто Роналд не поверил ей.
   — Честно говоря, я боюсь разочаровать тебя, — сказала Дорин уже тверже. — Я ведь совершенно неопытна, и в сравнении с… — Она не решилась произнести имя и напомнить Роналду об утраченной женщине, которая и так заполонила все его мысли, — с твоими прошлыми подругами безнадежно далека от совершенства.
   Ну вот, она все сказала. Роналд, до этого не проронивший ни звука, медленно обернулся.
   — Дорри, — голос его звучал глухо, глаза потемнели, — если бы твоя мать была жива, ей бы пришлось за многое ответить. Ты должна прекратить все время принижать себя. Иди сюда.
   Это был приказ, хотя и произнесенный мягко. Дорин подошла. Их взгляды встретились и словно завели беззвучный разговор. Роналд был совсем близко, и его руки нежно обхватили гибкую талию девушки. Сильные пальцы развязали узел на ее поясе, и мокрая юбка с шелестом соскользнула на пол. Через мгновение к ней присоединилась влажная блузка.
   Понимает ли он, как это возбуждает? — подумала Дорин, когда Роналд, наклонившись, стал снимать с нее шелковое белье.
   Жаркое мужское дыхание обжигало кожу, и по спине девушки пробежали мурашки, когда он опустился на колени и обнял ее за бедра. Дорин пришлось ухватиться за его плечо, чтобы не упасть, когда он стягивал с нее трусики. Его горячая и влажная кожа источала пряный аромат, и Дорин захотелось провести по ней губами. Она слабо вскрикнула, и, подняв голову, Роналд посмотрел ей в глаза. На его высоких скулах загорелся темный румянец.
   Она чувствовала, что больше не может выносить переполняющего ее нетерпения, и инстинктивно потянулась к мужу. Из его груди вырвался хриплый вздох, глаза загорелись страстным желанием. Однако он резко поднялся, и его рот сжался в хорошо знакомую твердую линию. Роналд подвел Дорин к огромному, в человеческий рост, зеркалу и положил руки ей на плечи.
   — Посмотри на себя. И скажи, что ты видишь.
   Она нервно облизнула губы, не зная, что ответить.
   — Тогда я тебе скажу. Ты видишь женщину, и она прекрасна. Ее глаза, как золотые озера, рот создан для поцелуев, за ее тело можно умереть. Ее грудь, как душистые плоды, бедра, словно мерцающая слоновая кость, талия — стебель молодой пальмы.
   Длинными пальцами он дотрагивался до тела Дорин, нежно проводил по шелковистой коже. В висках ее застучала кровь, от легких прикосновений по жилам разлился огонь, и она почувствовала, что куда-то уплывает и мир вокруг тает в жемчужном тумане.
   Дорин лишь видела в зеркале, как сильные руки ласкают ее тело, чувствовала обжигающее дыхание мужа. Его жадный рот касался нежной шеи, хрупких плеч, спины, заставляя Дорин изнывать от желания. Она изогнулась и обняла его за шею. Их губы нашли друг друга и слились в страстном поцелуе. Неожиданно она почувствовала, как напряглась его плоть и резко развернулась.
   — О Господи, Дорри, — прохрипел он и подхватил на руки трепещущую девушку.
   Роналд бережно опустил ее на кровать и сам лег рядом. Серые глаза его потемнели, стали почти черными. Он целовал ее виски, губы, шею, ласкал бедра и грудь. А затем неожиданно вошел в нее, и тела их сплелись, подчинившись единому ритму. Дорин не почувствовала боли, лишь освобождение от непереносимой муки желания. Она была наверху блаженства, ей казалось, что тело стало легче тополиного пуха и летит где-то недалеко от звезд…
   Это мгновение я запомню навсегда, думала она, гладя его влажную спину. Роналд лег рядом, обнял жену и положил ее голову себе на плечо.
   — Ты восхитительна, — произнес он прерывисто и хрипло. — Неужели ты действительно думала, что разочаруешь меня? Ты, такая красивая и желанная?
   Дорин пробормотала что-то невнятное, прижимаясь к нему. Никогда в жизни она не чувствовала себя счастливее.
   — Рон, неужели ты передумал насчет детей? — Приподнявшись на локте она посмотрела в любимое лицо. Видя замешательство мужа, Дорин пояснила: — Мы же не предохранялись.
   Прошло несколько секунд, прежде чем он уловил смысл ее слов. Сев на край кровати и свесив ноги, Роналд произнес:
   — Нет, черт возьми! Из-за тебя я совсем потерял голову. И честное слово, это в первый раз! — Обернувшись, он послал ей улыбку, от которой по ее телу прошли электрические разряды. Уже поднявшись на ноги, Роналд продолжил: — Можешь воспринимать это как комплимент, и пусть он приподнимет твою самооценку. Дорри, все-таки ты — это нечто. Все мои планы пошли прахом: я так хотел любить тебя медленно и подарить незабываемые ощущения.
   Она потянулась к нему и взяла за руку.
   — Это и было незабываемо. К тому же у нас впереди целый месяц и можно будет попробовать еще разок… помедленнее.
   — Ты права. У нас впереди целая жизнь. — Он нежно поцеловал ее в приоткрытые губы. Густые брови сошлись на переносице, и Роналд добавил уже серьезно: — Дорри, в дальнейшем я буду осторожнее. А как сегодня, могут возникнуть… сложности?
   Видя ее замешательство, Роналд продолжил свои рассуждения:
   — Этот остров, конечно, не перекресток всех дорог, но и здесь найдется аптека, где есть необходимые лекарства.
   — Нет! — Все в ней воспротивилось его словам, на редкость практичным и не обещавшим никакой романтики. Да и к тому же вряд ли она забеременеет от одного раза. Некоторые пары годами не могут завести ребенка! — В этом нет необходимости.
   Небогатые познания в данной области позволили Дорин пребывать в наивной уверенности, что она говорит правду. Однако у нее появилось легкое чувство вины, когда Роналд сразу поверил ей.
   — Для меня достаточно твоих слов, родная.
   Теперь, мне кажется, нам стоит принять душ и одеться, а то мы заставим Эсперансу и ее восхитительный ланч ждать. Хотя сейчас мысль о еде находится у меня на последнем месте. Пошли?
   — Только после вас, сэр.
   Ее голод также был несколько иного свойства, чем тот, об утолении которого заботилась Эсперанса. Но поскольку они заказали ланч, то было бы на редкость невежливо теперь от него отказываться. Следуя за мужем в ванную, Дорин испытывала странную грусть — ведь она никогда не сможет подарить ему ребенка. Ее любимый, по всей видимости, против настоящей семьи. Но если бы Дорин предложили выбирать между Роналдом в качестве мужа и кучей детишек от любого другого мужчины, ока бы, несомненно, выбрала первое.

8

   — Нам обязательно надо туда идти? — спросила Дорин.
   Кажется, ее что-то гнетет, встревожился Роналд. Она не говорила таким тоном уже много месяцев — во всяком случае, с тех пор как они побывали на островке посреди океана. Так что же это с ней сегодня?
   Он закрыл дверь спальни и принялся развязывать галстук. Странное теплое чувство, охватывающее его каждый раз при виде жены, стало уже настолько привычным, что Роналд не обращал на него внимания. Просто принимал как данность то, что им хорошо вместе.
   — Боюсь, что да.
   Роналд привычно чмокнул ее в щеку. Одетая в черный шелк, она выглядела чудесно. Впрочем, ей все идет. Он швырнул галстук на огромную кровать. Туда же отправился и пиджак.
   — Коктейль устраивает одна из самых крупных благотворительных организаций в стране, а я числюсь в комитете… — Роналд расстегнул рубашку и снял брюки. — Нам следует там появиться.
   Он снова обратил внимание на расстроенное лицо жены, когда она села перед зеркалом и взяла баночку с кремом. Странно. Совсем не похоже на Дорин. Она никогда не огорчалась из-за необходимости пойти на тот или иной светский раут, тем более на коктейль, где всего-то полчасика и надо побыть.
   В последнее время тихая Дорин переменилась до неузнаваемости. Куда делось ее вечное стремление поскорее остаться наедине с книгами, переводить в тишине и покое своей комнаты? Молодая миссис Осборн за три месяца умудрилась стать лучшей хозяйкой в Лондоне. Самой лучшей, подумал Роналд, с восхищением глядя на ее обнаженные плечи. Он уже разделся, собираясь принять душ. Жена только что сделала это, и золотисто-каштановые волосы были еще влажными.
   Он снова встретился с ней глазами в зеркале и снова что-то уловил в ее взгляде. Тревогу? Не может быть! Хотя откуда ему знать? Дорин никогда не беспокоила его своими проблемами, не те у них были отношения.
   Никаких отвратительных сцен ревности, которых он так боялся, раздумывая, отказаться ли от мысли о фиктивном браке или нет. Никаких скандалов… Дорин сама справлялась с трудностями, если они возникали, не беспокоя мужа.
   — Расслабься.
   Роналд аккуратно снял тоненькие бретельки и принялся массировать напряженные мышцы плеч жены.
   Должно быть, она просто устала.
   — Там, конечно, будет жуткая скукотища, но главное — показаться, а потом можно быстренько сбежать. Поужинаем в нашем любимом ресторане. Как тебе моя мысль?
   Руки уже не массировали, а ласкали теплую нежную кожу, не скрытую платьем.
   — Со мной все в порядке, правда. Ужин — это чудесная идея.
   Щеки Дорин раскраснелись, в глазах появился странный блеск. На платье была молния, и Роналд не преминул этим воспользоваться, обнажая ее плечи и грудь.
   Она отвечала на каждое его прикосновение. Восхитительная грудь, нежные полураскрытые губы — все было доступно Роналду. Кто бы мог подумать, что под бесформенной одеждой маленькой серой мышки скрывалось такое соблазнительное тело? Он никогда не устанет изумляться столь волшебному превращению!
   Роналд придвинулся ближе, крепче прижимаясь к жене и все больше возбуждаясь.
   — Наплевать, если опоздаем!
   — Серьезно? — В глазах Дорин сверкнули лукавые искорки. — Ты совершенно уверен?
   — Как никогда.
   У него перехватило дыхание, когда Дорин порывисто отвернулась от зеркала и встала.
   — Что же, сам виноват…
   Она уже не пыталась дразнить, сама охваченная страстью. Дорин прикрыла глаза, прижимаясь к горячему телу мужа, а затем отстранилась, но лишь затем, чтобы избавиться от платья. Теперь на ней не было ничего, кроме изящных кружевных трусиков. И она хотела его так же, как он ее. До чего прекрасна эта женщина! Голова у него кружилась, а сердце колотилось как бешеное, когда Роналд ласково обнял жену и приник к приоткрытым губам со всей нежностью, на которую был способен. Он тонул, сходил с ума от восхитительных линий ее тела, от совершенства, воплощенного в ней.
   — Колдунья! Что же ты со мной делаешь! Это нечестно!
   Казалось, голос принадлежит не ему, столько чувства прозвучало в нем. Ни одна женщина не заставляла Роналда терять контроль над собой.
   «Единственная» — волшебное слово серебряной нитью мелькнуло в огненном тумане желания, охватившего Роналда. Он попытался ухватиться за эту нить, но не смог — она была смыта новой волной страсти, нахлынувшей, стоило Дорин скользнуть руками по его телу. Нежные пальцы дарили такое наслаждение, что из губ Роналда вырвался глухой стон.
   Он подхватил ее на руки, отнес на кровать. И стал целовать, не забывая ни дюйма нежной, трепещущей плоти. Наконец сорвав трусики с восхитительно длинных ног, Роналд постарался дарить жене столько же радости и наслаждения, сколько она дарила ему. Им принадлежала вечность и торопиться было некуда…
   Дорин дышала часто и прерывисто, лаская его, стараясь притянуть ближе, чтобы он наконец утолил страстный огонь желания. Он видел, что тело ее горит, видел, как она тянется к нему, и, наконец, вошел в нее.
   Его Дорри. Его жена. Женщина, неожиданно возникшая в его жизни и волшебно преобразившая ее. И так изменившая его самого, что лишь теперь он замечал глубину и важность этих перемен.
   Мы здорово опоздали, подумала Дорин, оглядываясь. Зал был полон серьезными богатыми людьми, и шум стоял неимоверный. Даже трудно было поверить, что люди, негромко разговаривая, могут создать чуть ли не грохот.
   — Не хочется оставлять тебя, — сказал Роналд, протягивая ей бокал с шампанским, — ты сегодня такая красивая! Но надо. Давай договоримся так: сейчас расходимся, за полчасика обходим всех и встречаемся здесь же. Потом поедем ужинать. Вкусная еда, хорошее вино, а там — кто знает?
   Глаза у него блестят, как, впрочем, и всегда, после занятий любовью, подумала Дорин, глядя в спину мужа. И опять же, как всегда, одной постелью дело не кончилось, молодые супруги предавались страсти и после, уже принимая душ. Словно оторваться друг от друга не могли.
   Он, кажется, сделал ей комплимент. Что ж, она очень старалась выглядеть красиво. Черное платье выгодно подчеркивало ее и в самом деле неплохую фигуру — спасибо Падди, что заставила купить его еще тогда, казалось, в другой жизни.
   Скоро в него будет не влезть. Именно поэтому Дорин не хотела идти на коктейль. Ей надо было сообщить Роналду, что она беременна.
   Сегодня утром анализы подтвердили это, и она не знала, радоваться ей или печалиться. Три месяца беременности. Она явно зачала ребенка тогда, в самый первый раз, когда они не предохранялись. Роналд поверил слову жены, что последствий не будет, — и вот… Ужасно!
   Дорин не представляла, как Роналд воспримет новость. Но рано или поздно сказать все же придется — и лучше раньше, чем позже.
   Он не хочет детей. А ей было жаль ребенка, который родится у равнодушного отца. И все же об аборте она даже не думала — Дорин уже стремилась оберегать жизнь, теплящуюся внутри нее.
   Впрочем, свыкнись Роналд с мыслью об отцовстве, и лучше папы не придумаешь! Она понимала, что настроило его против создания семьи. Собственное детство. Он боялся, что, как и его родители, не сможет сблизиться с ребенком, подарить ему радость и счастье.
   Но, утешила себя Дорин, отдавая нетронутое шампанское проходящему мимо официанту, я знаю его лучше, чем он сам. Рон, добрый и заботливый, он старается не причинять боли ни одному живому существу. И способен любить.
   Впрочем, пока не ее. Она нравится ему — умная, симпатичная, привлекательная. Однако глубоких чувств он к ней не испытывает — скорее уж, дружбу.
   Однако ребенок — это совсем другое дело, его плоть и кровь. Вряд ли Роналд сможет остаться к нему равнодушным. Или она ошибается?
   Дорин обогнула группу полузнакомых людей, стоящих на пути к выходу, обаятельно улыбаясь всем без разбора. Да, именно здесь они договорились встретиться. А где же Рон? Конечно, еще рановато… Пройдет минут двадцать — и след их здесь простынет. И слава Богу. За ужином она откроет ему правду. Недаром говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Вот и проверим, насколько правдиво поговорка.
   — Бедняжка! Совсем одна! Какой стыд! Этот голос Дорин узнала бы где угодно. С трудом взяв себя в руки, она ослепительно улыбнулась, поворачиваясь, чтобы встретиться лицом к лицу с заклятым врагом.
   — Гленда.
   — Она самая. А Ронни покинул тебя? Опять?
   Неужели эта стерва прослышала, что вскоре после свадьбы молодой муж надолго уехал в Каир. Однако после идиллии на Багамах они не разлучались — просто парочка влюбленных. Уж с ее стороны, по крайней мере, любви было более чем достаточно.
   — Он выполняет свой светский долг, обходит зал.
   Гленда и бровью не повела. Она скользнула взглядом по сияющим золотистым волосам, изящному платью, красивым туфелькам и приподняла бровь.
   — Прекрасная попытка преобразиться, дорогая, но чего-то все же не хватает. Недостаточно для мужчины вроде Ронни. В женщинах он ценит стиль. И кому об этом знать, как не мне, милочка, не так ли?
   Дорин подавила желание украсить красивое, но чересчур уж надменное лицо парочкой царапин или синяков. Гленда, конечно, могла гордиться принадлежностью к высшему обществу, только вот фамильное серебро их давно было заложено, если верить сплетням… К тому же платье, которое на ней, леди вряд ли бы надела. Слишком короткое, слишком узкое, слишком открытое.
   Вот ведь собака на сене: сама отказалась выходить замуж за Роналда, а теперь и других подпускать не хочет. Дорин решила, что слушать оскорбления не нанималась.
   — Стиль? — Она обворожительно улыбнулась. — Ты, видно, слово перепутала, дорогая, если о себе говорила, конечно. В голову приходят эпитеты «безвкусный»и «пошлый».
   Отравленные стрелы попали в цель. Охотник сам сделался добычей! Глаза Гленды сузились от ярости.
   — Ты ничего не знаешь! Он всегда хотел меня, только меня! Он на коленях умолял меня не разрывать помолвку. А знаешь, почему я сделала это? Нет? Объясню с удовольствием. Он сказал, что не хочет детей. И угрожал, что, если я «случайно» забеременею, бросит меня, потому что дети, видите ли, связывают людей. Поэтому я отменила свадьбу.
   Удовлетворение, которое ощутила Дорин, поставив соперницу на место, сменилось приступом отчаяния. Гленда не была похожа на женщину, снедаемую материнским инстинктом, но кто знает?
   А слова ее походили на правду. До ужаса походили! И скоро, возможно, Дорин предстоит быть выгнанной за дверь собственным мужем…
   — Но я, — голос Гленды звенел в ушах Дорин, — передумала. Я все еще без ума от Ронни, как и он от меня. Как только он узнает, что я решила отказаться от материнства, сразу же бросит тебя. Ты же для него просто игрушка, замена меня… Не веришь — посмотри. Я докажу.
   И ведь доказала же!
   Впрочем, ничего удивительного в этом нет, думала Дорин с тоской. На самом деле она всегда знала, что сердце мужа отдано этой женщине. Надежда, что радость, даримая ночами любви, заставит его забыть Гленду, не оправдалась.
   Бывшая невеста перехватила Роналда по дороге. И теперь они стояли близко-близко, явно поглощенные друг другом. Казалось, они совсем одни и нет шумной толпы вокруг них.
   Роналд склонил голову, чтобы лучше слышать слова своей единственной любви. Он казался очень счастливым, на губах играла чувственная улыбка, которую Дорин хорошо знала. Так он улыбался, когда они занимались любовью.
   Только, как оказалось, все же не любовью. Видно, Роналд представлял, что сжимает в объятиях не постылую супругу, а бывшую невесту. Именно это перенести было всего труднее.
   Гленда приподнялась на цыпочки и коснулась щеки своего возлюбленного. Вот гадина! А Роналд, как будто так и надо, взял ее за руку… В этот момент кто-то заслонил их спиной, любезно протягивая Дорин бокал.
   Наверное, она спит и видит кошмар. Но попытки проснуться ни к чему не привели. Дорин собралась и снова надела маску «я очень рада всех вас видеть». Пришлось поддерживать светскую беседу с полузнакомым человеком. Она явно видела его раньше, но имя запамятовала. Но, судя по тому, что он говорил о какой-то вечеринке, они встречались именно там. Оставил бы лучше ее в покое…
   — Добрый вечер, Марк. Боюсь, что вынужден прервать вашу милую беседу. — Роналд так неожиданно взял ее под руку, что Дорин вздрогнула. Он забрал у нее бокал и отдал официанту. — Нам пора идти, ты ведь извинишь нас, Марк? Понимаешь, нас ждет ужин…
   Муж казался таким счастливым, что Дорин захотелось плакать. Интересно, что же такого приятного сказала ему Гленда? Хотя догадаться было нетрудно. Она предупреждала незадачливую соперницу. Теперь следовало совладать с собой и перестать наконец любить недоступного мужчину.
   Стоял чудесный летний вечер. На улице было еще светло. Роналд поймал такси.
   — Не хочу ужинать, — сказала Дорин, усаживаясь в машину. — Поехали прямо домой.
   — Но почему? Что-то не так?
   Казалось, Роналд был разочарован. Похоже, ему не терпелось поделиться с женой новостями — что он уходит к мечте всей своей жизни. За ужином Роналд наверняка планировал привести ее в доброе расположение духа вкусной едой и вином. Как она сама собиралась поступить раньше… Нет, подсластить пилюлю ему не удастся!
   — Все в порядке. Просто я слишком устала.
   Объяснения, что же на самом деле не в порядке, отложим до лучших времен. Пока наедине не окажемся, думала Дорин. У меня будет ребенок — вот что со мной такое. Если уж он и Гленде угрожал разводом в случае незапланированной беременности, каковы мои шансы?
   Ответ прост: никаких. Прежде Дорин не понимала, как сильно он не хочет иметь детей. Поразительно! Говорят, что только злые люди ненавидят детей. Так неужели?..
   И все же она любит его.
   Нет, так дело не пойдет. Растравлять раны, посыпать их солью — зачем? Сердце и так кровоточит, словно его пронзил добрый десяток стрел. Дорин вжалась в угол сиденья, когда Роналд следом за ней сел в машину и сообщил водителю адрес.