Джонс Джулия. Крепость Серого Льда (Меч Теней - 2)

   Аш трудно было оторвать взгляд от тени и еще труднее исполнить приказ. Тень приняла очертания человека, и на лице у нее, потрескивая, загорелись два красных глаза. Медленно и неотвратимо, словно ища определенную цель, эти глаза нащупали Аш Марку, и спокойствие покинуло ее. Она уже немного знала по-сулльски и понимала, что "маэр" значит "тень", но то, что стояло там под деревьями, было не просто призрачной тенью. Оно занимало собой пространство, и когда оно наступило на карликовую сосну, та хрустнула, как стекло.
   До Аш долетел тихий звук, похожий на шипение ударившей близко молнии, и тень достала меч.
   Наза Тани. Памятуя свои уроки, Аш отступила назад. "А у теней бывают тени?" - спросила она как-то приемного отца с детской хитростью, радуясь, что поставила его в тупик. Но он не растерялся и ответил: "Только в страшных снах".
   Аш в самом деле чувствовала себя, как в страшном сне. Меч маэрата был выкован из субстанции, противоположной свету. Луна освещала его край, но клинок поглощал ее свет.
   Теневая сталь.
   Существо двинулось вперед. Аш перевела взгляд с черной бездны меча на красные огни глаз и увидела, что они нашли то, что искали. Оно шагало быстро и тяжело, хрустя ветками и хвоей, - существо, которое не могло больше называться человеком.
   Арк, подняв меч, заговорил на своем языке. В его голосе звучало чувство, для которого у Аш не было имени. Лицо потемнело, зубы оскалились, кровопускальные шрамы на шее ярко белели.
   Небесная сталь встретила теневую с пронзительным скрежетом, от которого у Аш заболели уши. Мечи, сойдясь, высекли сноп мерцавших частиц тьмы, противоположных искрам. Арк испустил тяжкий вздох. Его правая рука гнулась, и он взялся за оплетенную синей кожей рукоять обеими. Маэрат повернул свой меч, и Аш увидела его лезвие - мерцающую нематериальную субстанцию наподобие межзвездного пространства. Глядя на него, она осознала, что ее огонь погас: маэрат задул его.
   Сталь обрушивалась на сталь раз за разом. Арк отступал и наступал в ритме Аль Халла, Великой Игры. Маэрат, облаченный в черные доспехи с вкраплениями оникса, не проявлял признаков усталости и не сдавался.
   Под градом ударов Арк споткнулся, и на запястье у него внезапно открылась рана. Кровь ручьем хлынула на хвою.
   - Хасс! - крикнул он, призывая своего кровного брата.
   Он утвердился на ногах, но силы его убывали, а тень наступала неумолимо. Если Арку и удалось ранить ее, крови на ней не было видно, если битва и утомила ее, она не давала этого знать. Под ее натиском Арк упал на колени. Тогда сосны на краю поляны зашуршали, и из-за них вышла фигура, не менее грозная, чем сам маэрат.
   Маль Несогласный, сын суллов и Землепроходец, обнажил свой меч.
   - Калл'а маэр, - произнес он шепотом. - Рат'а мади анн-ат Ксарас. Ко мне, тени, я жду вас при свете луны.
   И маэрат, оставив Арка, обернулся к воину, стоящему в кругу серебряного света.
   Аш многое запомнилось из этого боя. Запомнилось, как меч Маля, ни на миг не останавливаясь, описывал сверкающие круги и дуги, как сверкали свирепой радостью глаза на мрачном лице воина, как щелкали при каждом ударе составные части его роговых доспехов. Ей запомнилось многое, но в то время ее поразило лишь то, что Маль позвал тень к себе и что она отозвалась на его зов.
   Аш не подозревала, что у этого существа есть сердце, но Маль знал, где его искать. Приставив острие шестифутового меча к древним, как само время, доспехам, сулл нажал на рукоять всей своей тяжестью и вогнал клинок в сгусток пульсирующей тьмы.
   Раздался вой, и маэрат рухнул. Из прорехи в его панцире ключом била черная жидкость. Ее брызги обожгли Аш лицо. Эта жидкость не была кровью и не обладала теплом, но имела знакомый вкус.
   Маль, упершись в труп ногой, вытащил меч. Свет в его глазах померк, и Аш увидела многочисленные мелкие раны на его руках и шее. За спиной у него, под деревьями, лежал мертвый волк. Маль оборонял лагерь - этим и объяснялась его отлучка.
   Аш почувствовала огромную слабость, и серп с цепью выпал из ее руки. Жизни Арка грозила опасность, но она не могла двинуться, чтобы помочь ему.
   Лицо Маля блестело от пота, грудь тяжко вздымалась. Дымная тьма испарялась с его меча.
   - Страх, вот что нас погубит, - сказал он. - Храни огонь, всегда храни.
   Аш хотелось сказать, что огонь не всегда способен отгонять тени и что самые темные тени порождаются наиболее ярким огнем - но, взглянув в глаза Малю, она поняла, что он и без нее это знает, и ответила со слабой улыбкой:
   - В другой раз я буду лучше стараться.
   Маль посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом и двинулся на помощь своему хассу.
   31
   ПРИБЛИЖЕНИЕ БУРИ
   Вайло возился со своими собаками во Дворе Королевы. Полуволк, валяясь на спине, покусывал хозяина за пальцы, остальные носились кругами в надежде, что настанет и их черед. Вайло разбирал смех при этом зрелище, и на сердце становилось легко. Тридцать лет назад враги дали ему оскорбительную, по их мнению, кличку Собачий Вождь, но он ее таковой не считал. Собаки - верные создания и защищают свое до последнего. Он никогда не желал прозываться как-нибудь иначе.
   Хрустя суставами, он поднялся на ноги. Ну и ветер, чтоб ему. Даже в огороженном дворе он рвал плащ Вайло и мотал его косы. А уж небо-то - что твой Черный Град. Быть буре. Заряженный воздух будоражил собак. Надвигающаяся буря всегда пробуждает нечто первобытное и в животных, и в человеке - чувствуешь себя так, будто терять тебе нечего.
   Вайло кликнул собак и взял их на сворки. Одна из сук присела у не распустившегося еще розового куста, и всем прочим приспичило сделать то же самое. Вряд ли теперь этот кустик расцветет по весне.
   Странное место этот Двор Королевы, будто и не клановое. Кажется, будто его мощеные дорожки, каменные статуи и розовые кусты перенесли сюда прямиком из Вениса. Статуи, правда, загажены птицами, и головы у них большей частью отшиблены, а двориком вот уж полгода никто не занимался, поэтому между плитами прорастает вереск и дикий овес. Что до пруда, то Вайло от души жалел обитающих в нем рыб: вся поверхность заросла ядовитой зеленой ряской.
   И все-таки бывать здесь приятно. Этот дворик построил для какой-то давно умершей королевы влюбленный в нее король. Дхун славится такими любовными историями, а седовласые ученые мужи Визи и Колодезя записывают их досконально, с именами и подробностями.
   Бладд не таков. У него свои истории - о храбрых вождях, выигрывавших сражения, и о неосмотрительных, которые их проигрывали. И в них есть прогалы, занимающие почти целые века. Даже бладдийский девиз утратил свой первоначальный смысл. "Мы клан Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть - наша спутница, долгая тяжкая жизнь - наша награда". Собачий Вождь задумывался порой об этих рубежах. Следует ли понимать их как границы клана Бладд, или они простираются дальше, до самых дальних пределов клановых земель?
   Вайло отогнал от себя эти думы - пусть улетают с ветром. Его мысли за последние дни слишком часто обращаются внутрь, в то время как ему следует думать о насущных делах. Бладд раздроблен, воины его раскиданы по восточным кланам. Кварро и Гангарик сидят в доме Бладда, сочетаясь так же скверно, как масло с уксусом, и лелея взаимную неприязнь. Оба они командуют собственными дружинами. У Кварро она весьма значительна, и в рядах ее много ветеранов. Вайло вряд ли может рассчитывать на радушный прием, если вздумает вернуться к родному очагу.
   Траго и Ганро соперничают за главенство над Визи. Этот маленький клан всегда был уязвимым. Особенно велика опасность теперь, когда Скиннер Дхун сидит в Гнаше, в четырех днях езды, а занятый Черным Градом Ганмиддиш находится и того ближе. Визи для них что утка на воде.
   Другие сыновья Вайло тоже в разброде. Отто принес присягу Фризу, и одни боги знают, где теперь Моркир. Один Пенго остался в Дхуне. Он командует смешанной дружиной молотобойцев и копейщиков, и его задача - охранять Дхунский дом.
   Но Вайло эта охрана не казалась надежной. В его прямом подчинении осталось меньше людей, чем когда-либо за его тридцатипятилетнее пребывание во главе клана. Его сыновья разбили на части бладдийское войско, притом Бладд, помимо своего, вынужден оборонять еще два дома - Дхун и Визи. А тут еще вассальные пограничные кланы, которые боятся Горных Городов и мятежно настроены против Вайло.
   У него ныли зубы при одной мысли об этом. Иногда он даже жалел, что не осуществил свою детскую мечту и не стал Увечным. Управлять дырой в земле было бы, пожалуй, легче, чем кланом.
   Прикрикнув на собак, Вайло двинулся к воротам. Тучи начинали плеваться, и Нан все кишки из него вымотает, если он испортит сшитый ею плащ.
   Сгорбившись от ветра, он шел по вымощенной песчаником дорожке в обход круглого дома. Собаки возбужденно прыгали под набирающим силу дождем, и ему пришлось укоротить их поводки. Над Дхунским озером сверкнула молния, и они подняли вой, точно волки - от восторга, а не от страха. От последующего грома под ногами у Вайло содрогнулась земля. Ворча, он прибавил шагу.
   Краем глаза он заметил чью-то фигуру у ближней надвратной башни. Протянув руку, чтобы успокоить рычащего полуволка, Вайло различил силуэт всадника на коне.
   "Жди меня, когда с севера задует холодный ветер".
   Ангус Лок.
   Вайло не задавался вопросом, как тот сумел пробраться мимо их караулов. Объездчик хитер и, вероятно, знает дхунские владения не хуже любого дхунита. И если ему порой изменяет ловкость, то язык всегда при нем. Он восемь недель просидел в плену у Собачьего Вождя и использовал это время с толком: завел себе друзей.
   Ангус поднял руку, приветствуя вождя. В отличие от многих, кто в первый раз сталкивался с собаками Вайло, он не казался встревоженным. Даже буря и та его не трогала - он сидел на коне спокойно, словно в погожий летний день. Удивительно, как с него до сих пор не сдуло эту отороченную выдрой шапчонку.
   Чувствуя, что предстал в невыгодном свете, Вайло перелил часть своего раздражения в собак. Он сам не знал, как это получается, но проделывал это уже многие годы. Полуволк опять зарычал, и вся свора принялась рваться с поводков.
   Объездчик, как с удовлетворением заметил Вайло, немного переместился в седле.
   - Я вижу, стихия сопутствует тебе, Ангус Лок, - крикнул вождь.
   - Это имеет свои преимущества, - с легким поклоном ответил объездчик.
   Вайло не хотелось перекрикивать бурю, и он сказал:
   - Зайдем-ка лучше внутрь. Я вышлю мальчишку принять твоего коня.
   В доме было тихо. Нан и другие женщины не жалели труда, поддерживая в главных покоях уют и хорошее освещение. Холодные на вид стены из голубого песчаника они увешали коврами и прочими украшениями. В каждом очаге, мимо которого мог пройти вождь, ревел огонь, в коридорах, ведущих к его комнатам, не было ни паутины, ни пыли. Вайло бросил свой плащ мальчику у дверей и приказал бегом доставить его Нан для просушки. Другого мальчика он послал за едой и питьем, наказав принести все это к Седалищу Дхунов.
   К покоям вождя они пришли быстро, поднявшись всего по одной лестнице. В круглом доме имелись более величественные чертоги с помостами для королей, сложенными из кварца, но вожди последнего времени предпочитали это, более скромное помещение.
   Вайло оно тоже пришлось по вкусу. Здесь было удобно, окна из свинцового стекла хорошо пропускали свет, и грубые очертания Седалища Дхунов радовали его глаз. Это сиденье сработали люди, и слыхом не слыхавшие о королях.
   Но сейчас Вайло не стал на него садиться. Он прошел к очагу, прицепил собачьи поводки к крючьям. Комнату осветила молния. Вайло поворошил угли и повернулся к Ангусу Локу.
   Объездчик уже устроился за столом вождя. Верхнюю одежду он скинул и расчесывал пятерней волосы. Медно-зеленые глаза смотрели в точности так, как запомнилось Вайло: взвешивая.
   - Далеко ли побывал? - спросил его Вайло.
   Тот кивнул.
   - Мне это, как видно, на роду написано.
   Вайло выждал мгновение и спросил:
   - А здесь ты зачем?
   Не успел Ангус ответить, в дверь постучали. Нан принесла угощение сама, на своем лучшем оловянном подносе. Объездчик вскочил со стула мигом, взял у Нан поднос и поблагодарил ее. Он спросил ее о сестре, которая, как Вайло знал, хворала легкими, и похвалил вышивку у Нан на платье. Вайло разрывался между гордостью и удивлением. Вот проныра, и тут поспел завести знакомство!
   Нан отвечала учтиво и быстро ушла. Вайло видел, что ей приятно.
   Ангус поставил поднос на стол.
   - Можно? - спросил он, взявшись за кувшинчик с водкой. Вайло кивнул, и Ангус разлил золотистый напиток по двум деревянным чаркам. Они чокнулись и выпили до дна.
   - Жаль, что в твоих темницах такого не подают, - причмокнул Ангус. Будь иначе, ни один пленник не захотел бы уходить.
   - Ты-то, однако, ушел - с моего позволения и оставшись у меня в долгу.
   - Я знаю, Собачий Вождь, - потому и приехал.
   Вайло не понравился его легкий тон.
   - Что стряслось? Робби Дхун собирается постучаться ко мне?
   Ангус положил на стол ноги в сапогах.
   - Возможно. Он, правда, все еще испытывает недостаток в людях... если только Молочный Камень не расщедрился.
   - Он попросил у их вождя воинов?
   - Я бы на его месте поступил именно так.
   Собачий Вождь пораздумал - он усвоил на собственном опыте, что Ангус Лок ничего не говорит просто так.
   - Известно тебе еще что-нибудь о Робби? - спросил он.
   - Люди Скиннера то и дело перебегают к нему, - пожал плечами Ангус. Из Молочного дома он перебрался в разрушенную башню, будто бы для того, чтобы разместить свое растущее войско. Его воины совершают набеги на юг до самого Иль-Глэйва, а сам он носит мех рыболова, будто король.
   Что-то в манере объездчика беспокоило Вайло.
   - Это еще не причина, чтобы ты приехал сюда.
   В голосе Вайло не было вопроса, и Ангус не позаботился кивнуть. Спустив ноги со стола, он сказал:
   - Два дня назад из Вениса выступило войско. Они идут на север, в кланы.
   Гром прокатился над крышей, заколебав огонь в очаге и переполошив собак. Вайло потрогал висящую на поясе ладанку со священным камнем. О боги. И он еще считал себя человеком, у которого куча хлопот.
   - Сколько их?
   - Одиннадцать тысяч. Набраны в спешке, с бору по сосенке - наемники и баронские ополченцы.
   - Кто их ведет?
   - Марафис Глазастый по прозванию Нож.
   Это заставило Вайло умолкнуть на время. Он встречался с Марафисом, видел его лицо и признал в нем жесткого человека, способного поступать круто. И люди его уважали.
   - Какова цель похода?
   Ангус налил себе еще, но Вайло отказался от второй чарки.
   - Пока неясно. Слыхал ты легенду о короле-прокаженном?
   Вайло нетерпеливо качнул головой.
   - Король-прокаженный был великим правителем Дальнего Юга, и он постоянно жаждал новых земель. Он подчинил себе все соседние государства, и успех сопутствовал ему много лет, пока однажды он не узнал, что заразился проказой. С тех пор войны, которые он вел, приобрели совершенно иной характер. Он винил противников в своей болезни и наказывал их за это. Боясь, как бы родственники, пользуясь тем, что здоровье его пошатнулось, не свергли его с престола, он посылал своих братьев и сыновей в передовые части, а затем приказывал отступать, бросая их на верную гибель. И все они в самом деле погибли, - улыбнулся Ангус. - А король-прокаженный правил своей империей еще много лет.
   Вайло, обдумывая услышанное, сунул в рот кубик черной жвачки. Он не любил легенд за содержащиеся в них намеки. Ангус встал и подошел к очагу.
   - Я хочу сказать вот что: если раньше Пентеро Исс, возможно, действительно хотел захватить клановые земли, то с тех пор его желания могли измениться.
   - Я понял, что ты хотел сказать, объездчик. Я не дурак.
   - А я тебя никогда таковым и не считал, - обернувшись к нему, сказал Ангус.
   Собачий Вождь вгляделся в его лицо, но не нашел никаких следов насмешки.
   - Стало быть, Исс решил отправить своих соперников на войну.
   - Я насчитал по крайней мере троих, - кивнув, сказал Ангус. - Марафис Глазастый, Гаррик Хьюс и Гаральд Криф. Не говоря обо всех прочих баронских сыновьях, достаточно подросших, чтобы отличать один конец меча от другого. Венис жестокий город, и правители в нем редко доживают до старости.
   - Выходит, Исс беспокоится за себя.
   - Когда живешь в Крепости Масок среди статуй убитых предшественников, поневоле задумаешься о том, что человек смертен.
   Вайло подошел к своим собакам. Он все это время был у них на виду, но они сразу натянули поводки, устремившись ему навстречу.
   - Из твоих слов следует, что сильной поддержки этой армии не окажут.
   - Вот именно. Численность у них большая, но между собой они спаяны плохо. Идти им далеко, а погода дурная. Могу поспорить, что Исс будет выжидать. Если дела пойдут хорошо - ну, скажем, разграбят они пару круглых домов и займут реку, - он будет исправно посылать к ним обозы, а всю славу присвоит себе. Если армия потерпит неудачу, он преспокойно ее бросит и поклянется душами лордов-бастардов, что его воинов перебили клановые дьяволы.
   Вайло коротко хохотнул. Ангус Лок умеет изложить суть дела в немногих словах, надо отдать ему должное. Но тут Вайло сообразил, что это может означать для его пограничных кланов, и ему стало не до смеха. Хаддо, Полу-Бладд, Фриз и Серый - все они могут пасть. И Визи тоже. Северным гигантам, по крайней мере пока, ничего не грозит, но если кампания пойдет успешно, все еще может перемениться.
   - Первым делом они ударят по Ганмиддишу, - задумчиво произнес вождь.
   - Почему ты так думаешь?
   Услышать для разнообразия вопрос от Ангуса было утешительно.
   - Потому что Марафис знает его местоположение и его оборону. Он приезжал туда за девушкой, Асарией Маркой.
   При упоминании ее имени с Ангусом что-то произошло. Он опустил глаза, а Вайло Бладд умел распознать горе, когда его видел. Впрочем, он тут же овладел собой и задал новый вопрос, направив мысли вождя на другое:
   - Ты полагаешь, они смогут его взять?
   Вайло кивнул, не собираясь, однако, оставлять разговор об Асарии Марке.
   - Я слыхал, у Марафиса стряслось что-то в Горьких холмах. Все его люди погибли. Не знаешь ли ты, что сталось с девушкой?
   Ангус медленно покачал головой, говоря всем своим видом: не спрашивай меня об этом.
   И Вайло, знающий толк в человеческом горе, оставил этот предмет. Он снова наполнил чарки и вложил одну в руку Ангуса.
   - Ты и Черному Граду сообщишь эту новость?
   - Надо предупредить тех, кто сейчас в Крабьем доме. Среди них мой племянник.
   - Дрей Севранс? - с нескрываемой злобой произнес Вайло. Севрансы убивали его внуков, да будет их имя проклято навеки.
   Ангус кивнул.
   - А ты поступишь мудро, предупредив Хаддо и Полу-Бладд.
   - Да. - Мудро-то мудро, но есть в этом своя загвоздка. Как только бладдийские воины в этом круглом доме услышат, что с юга движется войско, они сразу начнут рваться в бой. Вайло с трудом сдержал улыбку. И он еще хотел стать Верховный Вождем!
   В это самое время детский голосок за дверью сказал:
   - Батюшка!
   - Батюшка слушает у двери, - добавил другой, а мужской голос сердито произнес "ш-ш-ш".
   Вождь и Ангус переглянулись.
   - Похоже, мы не одни, - не потрудившись скрыть улыбку, заметил объездчик.
   Вайло в раздражении прошел к двери и распахнул ее. Двое его внуков стояли, усмехаясь до ушей, их отец поспешно отошел прочь.
   - Поди сюда, Пенго! - рявкнул на него Вайло, а внукам сказал: Бегите-ка поиграйте с собаками. - Он старался держаться сурово, но Кача мигом раскусила его, и ее усмешка стала еще шире. Ухватив младшего брата за руку, она потащила его к очагу. Услыхав дружный стон шести своих псов, Вайло громко расхохотался.
   Пенго побагровел так, что того гляди пар пойдет, но раскаяния в нем не замечалось.
   - Входи, - сказал ему Вайло.
   Пенго, с ворчанием пройдя мимо отца, стал перед Ангусом.
   - Это правда? Венис идет, чтобы истребить нас?
   Ангус посмотрел на детей, усердно связывавших собачьи хвосты в один большой узел, и ответил очень тихо:
   - Правда то, что армия вышла из города, но не думаю, чтобы этому клану грозила опасность в ближайшем будущем.
   - В ближайшем будущем? Заковыристые словечки прибереги для моего отца. Войско идет на север, а ты говоришь, что опасности нет. Что можешь ты знать об опасности? Ты ездишь на своем иноземном коне из одного клана в другой, сплетничаешь с нашими женщинами и кормишься за наш счет. И вот что еще я тебе скажу...
   - Довольно! - крикнул Вайло, дрожа от ярости. - Либо веди себя учтиво с моим гостем, либо выйди вон.
   - С гостем, надо же! - осклабился Пенго. - Стоило ему заявиться, как ты сам заговорил на городском языке. Он не гость, он кровосос. Заварит кашу, да ею же и питается. И если он думает, что я буду сидеть и смотреть, как чужое войско громит присягнувшие Бладду кланы, то он еще и дурак. Он не успеет еще своим хитрым глазом моргнуть, как я подниму людей. Пусть Венис видит, что будет иметь дело с Бладдом. - Пенго мотнул своими черными косами и направился к двери.
   Собачий Вождь хотел остановить его, но промолчал. Дверь за сыном захлопнулась, и Вайло закрыл глаза. Боги сыграли с ним жестокую шутку, воплотив Гуллита Бладда в его внуках.
   Видя, как дети притихли у очага, позабыв про собак, он заставил себя успокоиться. Он опустился на Седалище Дхунов, он подозвал к себе малышей. Прижав их к себе, он почувствовал, как они дрожат.
   Ангус, молча вернувшись на свое место за столом, достал из-за пазухи что-то яркое и начал вертеть в руках, пощелкивая стеклянными и деревянными бусинками.
   Кача и Эван навострили уши. Ангус продолжал играть со своей штуковиной, по виду головоломкой, из тех, что делают на Дальнем Юге.
   - Можете поглядеть, если хотите, - не поднимая глаз, бросил он.
   Дед кивнул ребятишкам, и они, соскочив с его колен, пошли смотреть. Ангус показал им, как обращаться с игрушкой, заверил их, что сломать ее нельзя, и сказал, что они могут оставить ее себе - только, чур, не драться, а играть дружно. Кача и Эван, уже влюбленные в незнакомца, ответили торжественными кивками и понесли добычу к очагу с важностью первых духовных лиц государства, несущих корону. Смешки начались после, когда собаки пожелали обнюхать новое приобретение.
   - Спасибо, - просто сказал Вайло.
   - Пустяки, - пожал плечами Ангус. - Я купил это для моей младшенькой, но по дороге найду что-нибудь другое.
   - Значит, ты едешь домой?
   - Да, вот только в Ганмиддиш заверну. - Медные глаза Ангуса устремились куда-то вдаль. - Давненько я дома не был.
   Снаружи бушевала буря, стуча дождем в окна. Снова сверкнула молния, и гром обрушился с неба, как молот, но дети, занятые новой игрушкой, ничего не замечали.
   - Поеду, - встав, сказал Ангус. - К лету жди меня снова.
   Они обменялись рукопожатием.
   - Спасибо, что предупредил, - сказал вождь. - Я присмотрю за своим чертовым сыном и не дам ему увести на юг половину моих людей.
   - Поступай, как считаешь нужным, - по-всегдашнему кратко ответил Ангус.
   32
   МЯСНОЙ ПОГРЕБ
   Рейна обошла Большой Очаг, проверяя, хватает ли возвратившимся воинам горячей еда и эля. Анвин Птаха отправила наверх вдоволь лепешек и кровяных колбас в густой подливке - как раз то, что требуется усталым мужчинам. Приехавшие из Ганмиддиша кланники выбились из сил и насквозь промокли. В тепле Большого Очага от их плащей и шуб валил пар.
   Баллик Красный, уставший после долгой езды, укладывал свои стрелы и тетивы подальше от огня. Их следовало просушивать медленно, чтобы дерево не покоробилось и жилы не задубели. Приняв от Рейны кувшин эля, он благодарно улыбнулся ей.
   - Дрей остался в Ганмиддише? - спросила она.
   - Угу, - пробурчал Баллик в косматую бороду. - Пришлось. Он обороняет Крабьего Вождя.
   Рейна хотела расспросить его еще кое о чем, но удержалась. Мейса уже уведомили, что воины вернулись и среди них есть раненые - он вот-вот будет здесь.
   - Дела не так плохи, - сказал Баллик, догадавшись по лицу Рейны, о чем она думает. - Было несколько стычек с теми, что наезжали из Гнаша, но мы держимся. Дрей Севранс свое дело знает.
   - Эффи он ничего не передавал?
   - Сердечный привет, как всегда, - пристально глядя на нее, ответил Баллик.
   У Рейны внутри все так и сжалось. Два дня назад из Дрегга прибыл гонец к градскому вождю. Рейна отвела парня в сторонку и расспросила. Эффи Севранс в Дрегг так и не приехала. Рейна пыталась как-то объяснить это себе непогодой или какой-то задержкой со стороны Драсса Ганло, но совесть подсказывала ей, что девочку не следовало отправлять в Дрегг. Теперь Эффи пропала, и в ответе за это она, Рейна. Да помогут ей боги, когда придется сказать об этом Дрею.
   - Да не волнуйся ты так, Рейна, - сказал Баллик.
   Она улыбнулась. Баллик охранял их с Дагро в то лето, когда они объезжали свой клан, не пропуская ни одной усадьбы, деревушки или печного дома. Он заслужил себе право журить ее.
   Она не успела ему ответить из-за того, что в комнату вошел Мейс. Улыбка на лице Рейны сразу завяла, как ни старалась она ее удержать. Мейс обладал способностью находить ее в любой толпе, и его желтые волчьи глаза пригвоздили ее к месту. "Жена", - проговорил он одними губами, то ли здороваясь с ней, то ли угрожая. Ей захотелось убежать, но она принудила себя повернуться к нему спиной и снова принялась разносить эль.
   Мейса сопровождал здоровенный скарпиец с молотом за спиной. Он шел за Мейсом по пятам, как хорошо вышколенный пес. Многие с ним здоровались, а Турби Флап обнял его, как вновь обретенного сына. Рейна пыталась расслышать, как его зовут, но рев огня и завывания бури мешали ей.