Страница:
Роберт Джордан
Перекрестки сумерек
И это должно случиться, чтобы пройти, во дни, когда поскачет Темная Охота, когда правая рука колеблется, а левая рука промахивается, человечество должно прибыть на Перекресток Сумерек, и все, что есть, все что было, и все, что еще только будет, должно удержаться на острие меча, пока нарастают ветры Тени.
Перевод пророчества о Драконе, принадлежащий перу, как считают, Джеина Чарина, известного как Джеин Далекоходивший, незадолго перед исчезновением.
Пролог. Мерцание узора
Родэл Итуралде ненавидел ждать, хотя хорошо знал, что это было большей частью профессии солдата. Ожидание следующей битвы, врага, его движения, ошибки. Он наблюдал за зимним лесом и стоял не шелохнувшись как деревья вокруг. Солнце было на полпути к зениту и не приносило никакого тепла. Его дыхание туманилось белым паром перед лицом, его аккуратно подстриженными усами и мехом черно-бурой лисы, которым был подбит его капюшон. Он был рад, что прицепил свой шлем к седлу — его нагрудник хорошо проводил холод и холодил через кафтан и все слои шерсти, шелка и льна до тела. Даже седло Дротика было холодным, словно белый мерин был сделан из замороженного молока. Шлем бы отморозил ему мозги.
Зима пришла поздно в Арад Доман. Очень поздно, но с удвоенной силой. От летней жары, которая противоестественно долго задержалась, до лютой зимы меньше чем за месяц. Листья, которые пережили засуху долгого лета, были заморожены прежде, чем они могли изменить цвет, и теперь они блестели подобно странным, покрытым льдом изумрудам на утреннем солнце. Лошади двадцати с небольшим воинов стоящих вокруг иногда проваливались в снег по колено. Это была длинная поездка, очень длинная, и они должны были идти дальше, неважно будет ли этот день хорошим или плохим. Темные облака замутили небо на севере. Он не нуждался в Мудрой, чтобы сказать, что к сумеркам температура резко упадет. К этому времени они должны быть в безопасности.
«Не так уж плохо, как зима в позапрошлом году, не так ли милорд? » спокойно сказал Джаалам. Высокий молодой офицер мог читать мысли Итуралде. Он повысил голос для других, чтобы и они слышали. «Даже если и так, я полагаю, что некоторые мужчины теперь мечтали бы о теплом вина. Только не эти ребята, конечно. Очень воздержанные. Я верю, они все пьют чай. Холодный чай. Если бы у них было по паре березовых веников, они бы точно разделись и затеяли снежную баню прямо тут.»
«Им очень скоро понадобится вся их одежда, » сухо ответил Итуралде, «, но они могли бы выпить немного холодного чая сегодня вечером, если им повезет.» Это вызвало смех. Тихий смех. Он выбрал этих парней с предельной осторожностью, и все они знали о шуме в неправильное время.
Сам он, возможно, сделал бы пару глотков теплого вина, или даже чая. Но уже так давно, торговцы не привозили чай в Арад Доман. Уже давно ни один торговец не рисковал зайти дальше границы с Салдэей. Новости из внешнего мира, иногда доходившие до него, были столь же несвежие как прошлогодний хлеб, если конечно это больше чем просто слухи. Правда, это едва ли имело значение. Если Белая Башня действительно была разделена, и Сестры ополчились друг против друга, а в Кеймлине появились мужчины, которые могли направлять, то, в общем, мир должен будет обойтись без Родэла Итуралде, пока Арад Доман не будет снова един. А на данный момент для любого нормального человека Арад Домана было более чем достаточно.
Еще раз он проанализировал распоряжения, которые послал с самыми быстрыми наездниками, что имел, к каждому из лояльных Королю лордов. Разъединенные враждой и старыми обидами, их все же еще так много объединяло. Они собрали бы свои армии и отправились, когда прибудут распоряжения от Волка, по крайней мере, если он еще под покровительством Короля. Они даже скрылись бы в горах и ждали бы его приказа. О, они были бы сердиты, а некоторые даже будут проклинать его имя, но они бы повиновались. Они знали, что Волк выигрывал битвы. Больше того, они знали, что он выигрывал войны. Маленький Волк, они назвали его, когда думали, что он не слышит. Он не слишком заботился о том, чтобы они помнили о его положении — хорошо, пусть, немного — пока они идут туда, куда он им приказал.
Очень скоро им пришлось бы трудно, двигаясь в расставленную западню, которая не сработает еще не скоро. Он избрал довольно длинный путь. Сложные планы имели много шансов развалиться, а этот план имел тайные слои в других слоях. Все было бы разрушено прежде, чем началось, если он будет не в состоянии обеспечить для них приманку. Или если кто-то проигнорировал его приказ уклоняться от курьеров Короля. Они все знали его причины, и даже наиболее упрямые их разделяли, хотя очень немногие захотели бы сказать об этом вслух. Сам он двигался подобно привидению, скачущему на шторме, с тех пор как получил последнее письмо Алсалама. В его рукаве находилась свернутая бумага, перетянутая светлым шнурком, который выпал на его видавшую виды сталью перчатку. У них есть один последний шанс, один очень маленький шанс, спасти Арад Доман. Возможно даже спасти Алсалама от него самого, прежде, чем Совет Торговцев решит поместить на его трон другого человека. Он был хорошим правителем более двадцати лет. Если Свет будет благосклонен, он мог бы править и дальше.
Громкий треск на юге направил руку Итуралде к рукояти его длинного меча. Ему вторил слабый скрип кожи и металла, поскольку другие тоже освободили оружие. В остальном — тишина. Лес был как замерзшая могила. Только скрип ломающегося под весом лошадей снега. Через мгновение он позволил себе расслабиться — настолько, насколько он позволял себе расслабился, с тех пор как с севера дошли рассказы о Возрожденном Драконе, появившемся в небе над Фалме. Возможно мужчина действительно был Возрожденным Драконом, возможно он действительно появлялся в небе, но в любом случае, эти рассказы подожгли Арад Доман.
Итуралде был уверен, что он, возможно, сам разжег бы такой же пожар, зная, что это освободит ему руки. Он не хвастался, так думая. Он знал, что он мог сделать со сражением, кампанией, или войной. Но с тех пор, как Совет решил, что для Короля будет безопаснее тайно переехать из Бандар Эбан, Алсалам, казалось, вбил в свою голову, что он возрожденный Артур Ястребиное Крыло. Его подпись и печать с тех пор отметили множество распоряжений, затопивших всю округу, из места, где его скрывал Совет. Они не сказали бы, где он даже Итуралде. Каждая женщина на Совете, которому он противостоял, становилась непонимающей или уклончивой при любом упоминании о Короле. Он почти мог доказать, что они сами не знали, где находится Алсалам. Смешная, конечно, мысль. Совет не сводил с Короля глаз. Итуралде всегда думал, что торговые Дома слишком часто вмешивались в управление страной, но все же он желал, чтобы они вмешались и теперь. Почему они оставались тише воды, было тайной — король, который нарушил торговлю, не долго задерживается на троне.
Он был верен своим присягам, и другом Алсаламу, но распоряжения, которые рассылал Король, нельзя было написать лучше, чтобы достичь большего хаоса. И при этом их нельзя было игнорировать. Алсалам был Королем. Блаженный командовал Итуралде двигаться на север со всей возможной скоростью против большого сборища Принявших Дракона, о чем Алсалам возможно узнал от своих шпионов. Потом десять дней спустя, когда Принявшие Дракона уже были в поле зрения, прибыл приказ снова со всей возможной скоростью двигать на юг, против другого врага, которого никогда не существовало. Ему приказывали сконцентрировать силы, для защиты Бандар Эбана, когда существовала угроза окружения, которое, возможно, прикончило их всех, и разделиться, когда он готовился принять встречный сокрушительный удар, который возможно, сделал бы то же самое. Преследовать Принявших Дракона там, где он знал их уже не было, и следовать в обратном от них направлении, когда он знал, где они разбили лагерь. Хуже всего, что распоряжения Алсалама часто попадали непосредственно к сильным лордам, которые, как предполагалось, следовали за Итуралде, посылая Макхира в одном направлении, Тикала в другом, а Рахмана в третьем. Четыре раза приходилось давать генеральные сражения, когда они натыкаясь друг друга ночью, передвигались по специальному приказу Короля не ожидая нападения. И все это время Принявшие Дракона прибавляли в числе и в уверенности, Итуралде приходилось выигрывал битвы — в Солэйндже и Мазине, при Озере Сомал и в Канделмар научил лордов Карара не продавать продукцию их шахт врагам Арад Домана — но каждый раз распоряжения Алсалама впустую растратили его достижения.
Этот последний приказ отличался от прочих. С одной стороны, Серый Человек убил Леди Тува, пытаясь помешать его доставить. Почему бы Тень могла бояться этого приказа больше, чем любого другого было тайной, но было причиной действовать стремительно. Прежде, чем Алсалам достанет его с другим приказом. Этот приказ открывал много возможностей, и он обдумал каждый следующий, который смог предвидеть. Не всегда путь бывает усеян звездами. Иногда есть только маленькая надежда на успех, и Вы должны ее схватить.
Скрипучий крик снежной сойки прозвучал в отдалении, затем во второй раз, и еще — в третий. Сложив руки вокруг рта воронкой, Итуралде повторил резкий крик три раза. Мгновение спустя из деревьев появился пестрый, косматый, светлый мерин. Его наездник в белом плаще мелькнул черным. Мужчина и лошадь, которые было бы трудно заметить в заснеженном лесу. Всадник остановился около Итуралде. Коренастый мужчина носил единственный меч с коротким лезвием, и лук в кожаном футляре с колчаном, прикрепленным к седлу.
«Похоже, что они все прибыли, мой Лорд, » сказал он своим вечно хриплым голосом, сбрасывая капюшон с головы. Кто-то попробовал повесить Донжэля, когда он был молод, хотя причина была с годами забыта. Все, что осталось от его коротких стриженым волос, имело стальной цвет. Темная кожаная повязка, закрывающая впадину на месте его правого глаза, другое напоминание о юности. Один глаз или два — но он был лучшим разведчиком, которого когда-либо знал Итуралде. «Большинство, по крайней мере» продолжил он.
«Они разместили два кольца часовых вокруг домика, одно внутри другого. Вы сможете увидеть их в миле отсюда, но никто из них не сможет приблизиться не замеченным из домика, чтобы мы не смогли за это время уйти. Судя по следам, они привели с собой людей не больше, чем Вы сказали им привести, но точно не подсчитать. Конечно, » добавил он скривившись, «они все равно несколько превосходят вас по численности».
Итуралде кивнул. Он предложил Белую Ленту, и люди, с которыми он должен был сегодня встретиться, ее приняли. Три дня, в течение которых все, идущие под Светом, клялись их душами и надеждой на спасение не обнажать оружие или проливать кровь другого. Белая Лента в этой войне еще не была проверена, однако, даже в эти дни многие имели странные идеи относительно того, где лежит спасение. Те, кто назвал себя Принявшими Дракона, например. Его всегда называли игроком, хотя он им не был. Трюк был в знании, какой риск Вы можете принять. И иногда, в знании, какой риск Вы должны принять.
Вытянув пакет, зашитый в промасленный шелк из-за голенища сапога, он вручил его Донжэлю. «Если я не прибуду к броду Горан через два дня, передай это моей жене.»
Разведчик засунул пакет куда-то под плащ, коснулся лба, и направил лошадь на запад. Он и прежде выполнял подобные поручения для Итуралде, обычно накануне сражения. Свет даст, и в этот раз Тамсин не должна будет его открыть. Она придет за ним — она сама ему сказала — это будет первый случай в истории, когда живые посещают мертвых.
«Джаалам, » сказал Итуралде, «поедем взглянуть, что ждет нас в охотничьем домике Леди Озаны.» Он направил Дротика вперед, а тот последовал позади него.
Пока они ехали, солнце забралось в зенит и начало снова спускаться. Темные облака на севере придвинулись ближе, и холод усилился. Кроме хруста, пробивающих корку снега, больше не было никаких звуков. Лес казался бы пустым, если бы не они. Он не видел никого из часовых, о которых говорил Донжэль. Мнение парня о том, что можно увидеть за милю, сильно отличалось от того, что на что способны остальные. Но конечно, его ожидали. И наблюдали, чтобы удостовериться, что его не сопровождает армия — с Белой Лентой или без Белой Ленты. Очень многие из них, вероятно, имели причины. Они желали бы напичкать Родэла Итуралде стрелками. Лорд для них мог бы обмотаться Белой Лентой с ног до головы, но будут ли они чувствовать связанными себя? Иногда, был риск, который вы можете только принять.
К полудню, так называемый охотничий домик Озаны внезапно проступил из-за деревьев, масса светлых башен и правильных куполов, которые хорошо смотрелись бы даже среди дворцов Бандар Эбан. Ее охота всегда была на мужчин от власти, ее трофеи, многочисленные и примечательные, несмотря на ее относительную молодость, а «охота», проходившая здесь, вызывала удивление даже в столице. Домик теперь стоит опустевший. Выбитые окна зияли подобно ртам с выбитыми зубами. Ни в одном не видно мерцания света или движения. Снег же, закрывающий пустынную землю вокруг домика, был хорошо вытоптан лошадями. Декоративные крепкие ворота главного внутреннего двора стояли открытыми, и он проехал сквозь них, не задерживаясь, сопровождаемый своим эскортом. Копыта лошадей прогремели по булыжникам, где снег превратился в слякоть.
Никто из слуг не вышли, чтобы приветствовать его, но он и не ожидал ничего подобного. Озана рано исчезла в неприятностях, которые теперь трепали Арад Доман, подобно собаке, треплющей крысу, и ее слуги быстро сбежали из ее дома к другим, туда, куда смогли найти. В эти дни, господа голодали или превращались в бандитов. Или в Принявших Дракона. Спешившись перед широкой мраморной лестницей в конце внутреннего двора, он вручил поводья Дротика одному из своих воинов. Джаалам приказал им, чтобы они нашли укрытие для себя и животных. Рассматривая мраморные балконы и широкие окна, которые окружали внутренний двор, они двигались, словно ожидая выстрел из арбалета в спину между лопатками. Одна из конюшен была открытой, но, несмотря на холод, они с лошадями распределились по углам внутреннего двора, где они могли держать каждое направление под наблюдением. Если произойдет худшее, то, возможно, некоторые из них смогли бы выжить.
Сняв перчатки, он прикрепил их за спиной на поясе и проверил шнурок, потом поднялся на лестницу с Джааламом. Снег, разбитый ногами снова замерз, потрескивал под сапогами. Он старался не смотреть никуда, кроме как прямо вперед. Он должен казаться в высшей степени уверенным, как если бы не было кикой опасности, должен казаться другим, чем он чувствовал. Уверенность была одним из ключей к победе. Показать противнику, что Вы уверены, было иногда почти столь же хорошо, как быть уверенным самому. На вершине лестницы, Джаалам потянул одну из приоткрытых высоких резных дверей за позолоченное кольцо. Итуралде коснулся своей мушки пальцем, чтобы удостовериться, что она на месте — его щеки слишком замерзли, чтобы чувствовать, что черная бархатная звездочка держится — прежде, чем он ступил внутрь. Спокойный, словно он был на балу.
Пещера входа в зал была столь же промерзшей как погода снаружи. Их дыхание мгновенно превращалось в легкий туман. Неосвещенное место казалось, уже поглотили сумерки. Пол был украшен красочной мозаикой в виде охотников и животных. Плитки, расколоты во многих местах, словно по ним волочили тяжелый вес, или возможно уронили. Кроме единственного поваленного постамента, который, возможно, когда-то поддерживал большую вазу или маленькую статую, зал был пустым. То, что не взяли слуги, когда сбежали, было давно разграблено бандитами. Их ждал единственный человек, поседевший и постаревший, чем тогда, когда Итуралде видел его в последний раз. Его нагрудник был побит, и его серьга была единственным золотым украшением, но его лицо было безупречно, а искрящаяся красная луна в первой четверти возле левого глаза в лучшие времена была бы не хуже чем у других при дворе.
«Светом приветствую тебя под Белой Лентой, Лорд Итуралде, » сказал он формальное приветствие, с небольшим поклоном.
«Со Светом я прибываю под Белой Лентой, Лорд Шимрон, » ответил Итуралде, отвечая на любезность. Шимрон был одним из пользующихся наибольшим доверием советников Алсалама. По крайней мере, пока не присоединился к Принявшим Дракона. Теперь он занимал высокое место в их совете. «Мой офицер — Джаалам Нишер, служащий чести Дома Итуралде, как и все, кто пришел со мной.»
До Родэла не было никакого Дома Итуралде, но Шимрон ответил на поклон Джаалама, подняв руку к сердцу. «Честь к чести. Вы будете сопровождать меня, Лорд Итуралде?» сказал он, едва выпрямился.
Большие двери бального зала куда-то исчезли со своих петель, хотя Итуралде едва ли мог вообразить себе бандитов, пытающихся их украсть, поскольку после себя они оставили пустой высокую арку достаточно широкую для прохода десяти мужчин. В пределах лишенного окон овального зала, с потемками сражалось с полсотни фонарей всех видов и размеров, хотя свет только-только достиг куполообразного потолка. Разделенные широким пространством пола стояли две группы мужчин, и хотя Белая Лента побудила их снять шлемы, все двести или даже больше были в доспехах, и конечно никто не снял свои мечи. С одной стороны были несколько лордов Домани столь же знатных как Шимрон — Раджаби, Вакеда, Анкаер — каждый окружен группой меньших лордов, безродных вассалов — группа поменьше, и прочие лорды, многие не содержащие никаких вассалов вообще. Принявшие Дракона имели советы, но не командующих. Однако, каждый из этих мужчин был лидером в собственном праве, некоторые насчитывали множество последователей, некоторые тысячи. Никому не нравилось быть там, где он был, и каждый бросал взгляды напротив туда, где стояли пятьдесят или шестьдесят Тарабонцев одной твердой массой, и хмурился в ответ. Принявшие Дракона, которыми они все были, все же сохранили частицу теплоты, окончательно потерянной между Домани и Тарабоном. Итуралде почти улыбнулся при виде иноземцев. Он не смел рассчитывать даже на половину количества, появившихся сегодня.
«Лорд Родэл Итуралде прибывает под Белой Лентой.» голос Шимрон прозвучал сквозь тени от фонарей. «Пусть, те, кто помышляет о насилии, прислушается к своему сердцу, и подумает о своей душе.» Это был конец формальностей.
«Почему Лорд Итуралде предлагает Белую Ленту?» сразу потребовал ответа Вакеда, одна рука охватила рукоять его длинного меча, а другая уперлась кулаком в бок. Он был не высоким, хотя и выше чем Итуралде, но такой надменный, словно сидел на троне. Женщины когда-то называли его красивым. Теперь черный шарф закрыл впадину отсутствующего правого глаза, и его мушка была черной стрелкой, укрывшейся в широком шраме, бегущем от щеки на лоб.
«Он намеревается присоединиться к нам? Или просит, чтобы мы сдались? Все знают, что Волк столь же смел, сколь лжив. Но так ли он смел?». Гул пронесся среди мужчин на его сторону комнаты — частью радости, частью — гнева.
Итуралде сжал руки позади спины, чтобы удержать указательный палец от рубина в левом ухе. Это был широко известный признак того, что он сердит, и иногда он делал так нарочно, но сейчас он должен иметь спокойное лицо. Даже когда кто-то специально его оскорблял! Нет. Спокойствие. Для начала дуэли гнев необходим, но он здесь, чтобы избежать дуэлей, и для этого требуется спокойствие.
«Каждый здесь знает, что у нас есть враг на юге», — сказал он твердым голосом. «Шончан проглотил Тарабон.» Он скользнул пристальным взглядом по Тарабонцам, и уперся в ответные взгляды. Он никогда не был способен читать лица Тарабонцев. С этими нелепыми усами — словно волосатые клыки; даже хуже чем Салдейцы! — и эти смешные вуали, они могли бы также спокойно носить маски, даже бедный свет от фонарей не помогал. Но они видел их одетыми в кольчуги, и они ему нужны. «Они затопили на Равнину Алмот, и собираются на север. Их намерения ясны. Они хотят получить Арад Доман. И боюсь, они хотят получить весь мир».
«Лорд Итуралде хочет знать, кого мы поддержим, если они Шончан вторгнутся к нам?» прорычал Вакеда.
«Я твердо знаю, что Вы будете бороться за Арад Доман, Лорда Вакеда», — мягко сказал Итуралде. Вакеда пошел фиолетовыми пятнами от прямого оскорбления, и его вассалы схватились за мечи.
«Беженцы принесли слово, что на равнине теперь есть айил», — быстро вставил Шимрон, словно он боялся, что Вакеда смог бы нарушить Белую Ленту. Ни один из вассалов Вакеда не обнажил бы сталь, если бы тот вынул меч, или скомандовал им. «Они сражаются за Возрожденного Дракона, так говорят. Он, должно быть, послал их в помощь нам. Никто никогда не побеждал армию айил, даже Артур Ястребиное Крыло. Вы помните, когда мы оба были моложе, поле Кровавого Снега, Лорд Итуралде? Я полагаю, что Вы согласитесь со мной, что мы не нанесли им там поражение, независимо от того, что могут говорить истории, и я не могу представить, что у Шончан есть такая же армия, которую мы имели тогда. Сам я слышал, что Шончан перемещаются на юг, далеко от границы. Нет, я подозреваю, что следующее что, мы услышим о них — это то, что они отступают с равнины, так и не напав на нас». Он был неплохим военачальником в поле, но всегда предельно педантичен.
Итуралде улыбнулся. Сообщения с юга прибывали стремительнее чем откуда-то еще, но он боялся, что это он должен будет сообщить им про айил, а они, чего доброго, подумают, что он решил их обмануть. Едва ли он мог поверить, что айил на Равнине Алмот. Он не слышал, чтобы айил послали для помощи Принявшим Дракона, более вероятно, они появились в Арад Домане сами по себе.
«Я тоже расспросил беженцев, и они говорят о набеге айил, а не армии. Независимо от того, что айил делают на равнине, возможно, они замедлят Шончан, но это их не остановит. Их летающие животные начали разведку нашей стороны границы. Это не пахнет отступлением».
Достав бумагу из рукава, он развернул ее так, чтобы все могли видеть Меч и Руку, впечатанную в зелено-синей воск. Как всегда в последнее время, он использовал горячее лезвие, чтобы оставить Королевскую Печать целой на одной стороне письма, так чтобы он мог показать ее не сломанной сомневающимся. Их было множество, когда они слышали некоторые из распоряжений Алсалама.
«У меня есть распоряжение от Короля Алсалама, собрать так много мужчин, как я могу, везде, где могу. Найти их, и как можно крепче ударить на Шончан». Он глубоко вздохнул. Здесь, он рисковал — и Алсалам мог бы положить его голову на плаху, если кости упадут неправильной стороной. «Я предлагаю перемирие. Я обязуюсь от имени Короля не выступать против Вас любым способом, пока Шончан остается угрозой Арад Доману, если вы все заверите меня в том же самом и будете бороться вместе со мной против них, пока не прогоним».
Ошеломленная тишина была ответом. Раджаби, с шеей как у быка, казался оглушенным. Вакеда жевал нижнюю губу подобно пораженной девочке. Тогда Шимрон пробормотал, «Их можно прогнать, Лорд Итуралде? Я столкнулся с их… их скованными Айз Седай на Равнине Алмот, также, как и Вы». Сапоги зашуршали по полу, поскольку мужчины переставили ноги, и лица потемнели от сурового гнева. Ни один мужчина не любит думать, что он был беспомощен перед врагом, но достаточно было быть там, вместе с Итуралде и Шимрон, чтобы знать то, на что этот враг был похож.
«Их можно победить, Лорд Шимрон», — ответил Итуралде, — « даже с их… небольшими сюрпризами». Странные вещи — земля, взрывающаяся под вашими ногами, и разведчики, которые оседлали чудовищ, напоминающих Создания Тени, но он должен говорить это с уверенностью во взгляде. Когда Вы знаете то, на что способен враг, Вы приспособились. Это было основой войны задолго до появления Шончан. Темнота сократит преимущества Шончан, и еще штормы, Мудрые всегда могли предсказать, когда надвигается шторм. «Мудрый человек прекращает жевать, когда он достигает кости», продолжал он — «, но пока Шончан едят мясо, нарезая его тонкими кусочками, и не видят кости. Я намереваюсь подсунуть им слишком жесткий кусок, что им не угрызть. Больше того, у меня есть план как сделать так, чтобы они сломали свои зубы на кости прежде, чем они наберут полный рот мяса. А теперь… Я вам поклялся. Станете ли Вы? »
Было трудно не затаить. Каждый, казалось, заглянул внутрь себя. Он мог почти что видеть, как они обдумывают его слова. Волк имеет план. Шончан обуздал Айз Седай, и летящих животных и Свет один знает что еще. Но у Волка есть план. Шончан. Волк.
«Если кто-то сможет нанести им поражение», — сказал наконец Шимрон, — «Вы сможете, Лорд Итуралде. Я клянусь вам».
«Я клянусь!», — вскричал Раджаби. — «Мы настигнем их. Выбросим за океан — туда, откуда они прибыли!» Характер у него был как и шея — бычий.
Удивительно, но Вакеда прогремел свое согласие с равным энтузиазмом, а затем шторм голосов сломался, криками, что они пойдут за королевским знаменем, что они разобьют Шончан, даже некоторые, что они последуют за Волком даже в Бездну Рока. Большинство были довольны, но не все, ради кого сюда прибыл Итуралде.
«Если Вы просите, чтобы мы боролись за Арад Доман», — раздался один голос вышеупомянутых остальных, — «тогда спросите нас!». Мужчины, назвавшие клятвы, теперь сердито бормотали едва слышные проклятия.
Скрывая удовольствие за мягкой улыбкой, Итуралде обернулся, чтобы встретиться с говорившим с другой стороны комнаты. Тарабонец был худым мужчиной, с острым носом, который выглядывал из-под вуали. Его глаза были тверды, но тем не менее остры. Часть остальных Тарабонцев хмурилась, как будто были им недовольны, так что казалось, что у них нет никого лидера больше чем Домани, но он говорил. Итуралде надеялся на клятвы, которые он получил, но не они были необходимы для его плана. Тарабонцы были ему нужны. По крайней мере, они увеличивали вероятность его успеха в сто раз. Он вежливо, с поклоном обратился к человеку.
Зима пришла поздно в Арад Доман. Очень поздно, но с удвоенной силой. От летней жары, которая противоестественно долго задержалась, до лютой зимы меньше чем за месяц. Листья, которые пережили засуху долгого лета, были заморожены прежде, чем они могли изменить цвет, и теперь они блестели подобно странным, покрытым льдом изумрудам на утреннем солнце. Лошади двадцати с небольшим воинов стоящих вокруг иногда проваливались в снег по колено. Это была длинная поездка, очень длинная, и они должны были идти дальше, неважно будет ли этот день хорошим или плохим. Темные облака замутили небо на севере. Он не нуждался в Мудрой, чтобы сказать, что к сумеркам температура резко упадет. К этому времени они должны быть в безопасности.
«Не так уж плохо, как зима в позапрошлом году, не так ли милорд? » спокойно сказал Джаалам. Высокий молодой офицер мог читать мысли Итуралде. Он повысил голос для других, чтобы и они слышали. «Даже если и так, я полагаю, что некоторые мужчины теперь мечтали бы о теплом вина. Только не эти ребята, конечно. Очень воздержанные. Я верю, они все пьют чай. Холодный чай. Если бы у них было по паре березовых веников, они бы точно разделись и затеяли снежную баню прямо тут.»
«Им очень скоро понадобится вся их одежда, » сухо ответил Итуралде, «, но они могли бы выпить немного холодного чая сегодня вечером, если им повезет.» Это вызвало смех. Тихий смех. Он выбрал этих парней с предельной осторожностью, и все они знали о шуме в неправильное время.
Сам он, возможно, сделал бы пару глотков теплого вина, или даже чая. Но уже так давно, торговцы не привозили чай в Арад Доман. Уже давно ни один торговец не рисковал зайти дальше границы с Салдэей. Новости из внешнего мира, иногда доходившие до него, были столь же несвежие как прошлогодний хлеб, если конечно это больше чем просто слухи. Правда, это едва ли имело значение. Если Белая Башня действительно была разделена, и Сестры ополчились друг против друга, а в Кеймлине появились мужчины, которые могли направлять, то, в общем, мир должен будет обойтись без Родэла Итуралде, пока Арад Доман не будет снова един. А на данный момент для любого нормального человека Арад Домана было более чем достаточно.
Еще раз он проанализировал распоряжения, которые послал с самыми быстрыми наездниками, что имел, к каждому из лояльных Королю лордов. Разъединенные враждой и старыми обидами, их все же еще так много объединяло. Они собрали бы свои армии и отправились, когда прибудут распоряжения от Волка, по крайней мере, если он еще под покровительством Короля. Они даже скрылись бы в горах и ждали бы его приказа. О, они были бы сердиты, а некоторые даже будут проклинать его имя, но они бы повиновались. Они знали, что Волк выигрывал битвы. Больше того, они знали, что он выигрывал войны. Маленький Волк, они назвали его, когда думали, что он не слышит. Он не слишком заботился о том, чтобы они помнили о его положении — хорошо, пусть, немного — пока они идут туда, куда он им приказал.
Очень скоро им пришлось бы трудно, двигаясь в расставленную западню, которая не сработает еще не скоро. Он избрал довольно длинный путь. Сложные планы имели много шансов развалиться, а этот план имел тайные слои в других слоях. Все было бы разрушено прежде, чем началось, если он будет не в состоянии обеспечить для них приманку. Или если кто-то проигнорировал его приказ уклоняться от курьеров Короля. Они все знали его причины, и даже наиболее упрямые их разделяли, хотя очень немногие захотели бы сказать об этом вслух. Сам он двигался подобно привидению, скачущему на шторме, с тех пор как получил последнее письмо Алсалама. В его рукаве находилась свернутая бумага, перетянутая светлым шнурком, который выпал на его видавшую виды сталью перчатку. У них есть один последний шанс, один очень маленький шанс, спасти Арад Доман. Возможно даже спасти Алсалама от него самого, прежде, чем Совет Торговцев решит поместить на его трон другого человека. Он был хорошим правителем более двадцати лет. Если Свет будет благосклонен, он мог бы править и дальше.
Громкий треск на юге направил руку Итуралде к рукояти его длинного меча. Ему вторил слабый скрип кожи и металла, поскольку другие тоже освободили оружие. В остальном — тишина. Лес был как замерзшая могила. Только скрип ломающегося под весом лошадей снега. Через мгновение он позволил себе расслабиться — настолько, насколько он позволял себе расслабился, с тех пор как с севера дошли рассказы о Возрожденном Драконе, появившемся в небе над Фалме. Возможно мужчина действительно был Возрожденным Драконом, возможно он действительно появлялся в небе, но в любом случае, эти рассказы подожгли Арад Доман.
Итуралде был уверен, что он, возможно, сам разжег бы такой же пожар, зная, что это освободит ему руки. Он не хвастался, так думая. Он знал, что он мог сделать со сражением, кампанией, или войной. Но с тех пор, как Совет решил, что для Короля будет безопаснее тайно переехать из Бандар Эбан, Алсалам, казалось, вбил в свою голову, что он возрожденный Артур Ястребиное Крыло. Его подпись и печать с тех пор отметили множество распоряжений, затопивших всю округу, из места, где его скрывал Совет. Они не сказали бы, где он даже Итуралде. Каждая женщина на Совете, которому он противостоял, становилась непонимающей или уклончивой при любом упоминании о Короле. Он почти мог доказать, что они сами не знали, где находится Алсалам. Смешная, конечно, мысль. Совет не сводил с Короля глаз. Итуралде всегда думал, что торговые Дома слишком часто вмешивались в управление страной, но все же он желал, чтобы они вмешались и теперь. Почему они оставались тише воды, было тайной — король, который нарушил торговлю, не долго задерживается на троне.
Он был верен своим присягам, и другом Алсаламу, но распоряжения, которые рассылал Король, нельзя было написать лучше, чтобы достичь большего хаоса. И при этом их нельзя было игнорировать. Алсалам был Королем. Блаженный командовал Итуралде двигаться на север со всей возможной скоростью против большого сборища Принявших Дракона, о чем Алсалам возможно узнал от своих шпионов. Потом десять дней спустя, когда Принявшие Дракона уже были в поле зрения, прибыл приказ снова со всей возможной скоростью двигать на юг, против другого врага, которого никогда не существовало. Ему приказывали сконцентрировать силы, для защиты Бандар Эбана, когда существовала угроза окружения, которое, возможно, прикончило их всех, и разделиться, когда он готовился принять встречный сокрушительный удар, который возможно, сделал бы то же самое. Преследовать Принявших Дракона там, где он знал их уже не было, и следовать в обратном от них направлении, когда он знал, где они разбили лагерь. Хуже всего, что распоряжения Алсалама часто попадали непосредственно к сильным лордам, которые, как предполагалось, следовали за Итуралде, посылая Макхира в одном направлении, Тикала в другом, а Рахмана в третьем. Четыре раза приходилось давать генеральные сражения, когда они натыкаясь друг друга ночью, передвигались по специальному приказу Короля не ожидая нападения. И все это время Принявшие Дракона прибавляли в числе и в уверенности, Итуралде приходилось выигрывал битвы — в Солэйндже и Мазине, при Озере Сомал и в Канделмар научил лордов Карара не продавать продукцию их шахт врагам Арад Домана — но каждый раз распоряжения Алсалама впустую растратили его достижения.
Этот последний приказ отличался от прочих. С одной стороны, Серый Человек убил Леди Тува, пытаясь помешать его доставить. Почему бы Тень могла бояться этого приказа больше, чем любого другого было тайной, но было причиной действовать стремительно. Прежде, чем Алсалам достанет его с другим приказом. Этот приказ открывал много возможностей, и он обдумал каждый следующий, который смог предвидеть. Не всегда путь бывает усеян звездами. Иногда есть только маленькая надежда на успех, и Вы должны ее схватить.
Скрипучий крик снежной сойки прозвучал в отдалении, затем во второй раз, и еще — в третий. Сложив руки вокруг рта воронкой, Итуралде повторил резкий крик три раза. Мгновение спустя из деревьев появился пестрый, косматый, светлый мерин. Его наездник в белом плаще мелькнул черным. Мужчина и лошадь, которые было бы трудно заметить в заснеженном лесу. Всадник остановился около Итуралде. Коренастый мужчина носил единственный меч с коротким лезвием, и лук в кожаном футляре с колчаном, прикрепленным к седлу.
«Похоже, что они все прибыли, мой Лорд, » сказал он своим вечно хриплым голосом, сбрасывая капюшон с головы. Кто-то попробовал повесить Донжэля, когда он был молод, хотя причина была с годами забыта. Все, что осталось от его коротких стриженым волос, имело стальной цвет. Темная кожаная повязка, закрывающая впадину на месте его правого глаза, другое напоминание о юности. Один глаз или два — но он был лучшим разведчиком, которого когда-либо знал Итуралде. «Большинство, по крайней мере» продолжил он.
«Они разместили два кольца часовых вокруг домика, одно внутри другого. Вы сможете увидеть их в миле отсюда, но никто из них не сможет приблизиться не замеченным из домика, чтобы мы не смогли за это время уйти. Судя по следам, они привели с собой людей не больше, чем Вы сказали им привести, но точно не подсчитать. Конечно, » добавил он скривившись, «они все равно несколько превосходят вас по численности».
Итуралде кивнул. Он предложил Белую Ленту, и люди, с которыми он должен был сегодня встретиться, ее приняли. Три дня, в течение которых все, идущие под Светом, клялись их душами и надеждой на спасение не обнажать оружие или проливать кровь другого. Белая Лента в этой войне еще не была проверена, однако, даже в эти дни многие имели странные идеи относительно того, где лежит спасение. Те, кто назвал себя Принявшими Дракона, например. Его всегда называли игроком, хотя он им не был. Трюк был в знании, какой риск Вы можете принять. И иногда, в знании, какой риск Вы должны принять.
Вытянув пакет, зашитый в промасленный шелк из-за голенища сапога, он вручил его Донжэлю. «Если я не прибуду к броду Горан через два дня, передай это моей жене.»
Разведчик засунул пакет куда-то под плащ, коснулся лба, и направил лошадь на запад. Он и прежде выполнял подобные поручения для Итуралде, обычно накануне сражения. Свет даст, и в этот раз Тамсин не должна будет его открыть. Она придет за ним — она сама ему сказала — это будет первый случай в истории, когда живые посещают мертвых.
«Джаалам, » сказал Итуралде, «поедем взглянуть, что ждет нас в охотничьем домике Леди Озаны.» Он направил Дротика вперед, а тот последовал позади него.
Пока они ехали, солнце забралось в зенит и начало снова спускаться. Темные облака на севере придвинулись ближе, и холод усилился. Кроме хруста, пробивающих корку снега, больше не было никаких звуков. Лес казался бы пустым, если бы не они. Он не видел никого из часовых, о которых говорил Донжэль. Мнение парня о том, что можно увидеть за милю, сильно отличалось от того, что на что способны остальные. Но конечно, его ожидали. И наблюдали, чтобы удостовериться, что его не сопровождает армия — с Белой Лентой или без Белой Ленты. Очень многие из них, вероятно, имели причины. Они желали бы напичкать Родэла Итуралде стрелками. Лорд для них мог бы обмотаться Белой Лентой с ног до головы, но будут ли они чувствовать связанными себя? Иногда, был риск, который вы можете только принять.
К полудню, так называемый охотничий домик Озаны внезапно проступил из-за деревьев, масса светлых башен и правильных куполов, которые хорошо смотрелись бы даже среди дворцов Бандар Эбан. Ее охота всегда была на мужчин от власти, ее трофеи, многочисленные и примечательные, несмотря на ее относительную молодость, а «охота», проходившая здесь, вызывала удивление даже в столице. Домик теперь стоит опустевший. Выбитые окна зияли подобно ртам с выбитыми зубами. Ни в одном не видно мерцания света или движения. Снег же, закрывающий пустынную землю вокруг домика, был хорошо вытоптан лошадями. Декоративные крепкие ворота главного внутреннего двора стояли открытыми, и он проехал сквозь них, не задерживаясь, сопровождаемый своим эскортом. Копыта лошадей прогремели по булыжникам, где снег превратился в слякоть.
Никто из слуг не вышли, чтобы приветствовать его, но он и не ожидал ничего подобного. Озана рано исчезла в неприятностях, которые теперь трепали Арад Доман, подобно собаке, треплющей крысу, и ее слуги быстро сбежали из ее дома к другим, туда, куда смогли найти. В эти дни, господа голодали или превращались в бандитов. Или в Принявших Дракона. Спешившись перед широкой мраморной лестницей в конце внутреннего двора, он вручил поводья Дротика одному из своих воинов. Джаалам приказал им, чтобы они нашли укрытие для себя и животных. Рассматривая мраморные балконы и широкие окна, которые окружали внутренний двор, они двигались, словно ожидая выстрел из арбалета в спину между лопатками. Одна из конюшен была открытой, но, несмотря на холод, они с лошадями распределились по углам внутреннего двора, где они могли держать каждое направление под наблюдением. Если произойдет худшее, то, возможно, некоторые из них смогли бы выжить.
Сняв перчатки, он прикрепил их за спиной на поясе и проверил шнурок, потом поднялся на лестницу с Джааламом. Снег, разбитый ногами снова замерз, потрескивал под сапогами. Он старался не смотреть никуда, кроме как прямо вперед. Он должен казаться в высшей степени уверенным, как если бы не было кикой опасности, должен казаться другим, чем он чувствовал. Уверенность была одним из ключей к победе. Показать противнику, что Вы уверены, было иногда почти столь же хорошо, как быть уверенным самому. На вершине лестницы, Джаалам потянул одну из приоткрытых высоких резных дверей за позолоченное кольцо. Итуралде коснулся своей мушки пальцем, чтобы удостовериться, что она на месте — его щеки слишком замерзли, чтобы чувствовать, что черная бархатная звездочка держится — прежде, чем он ступил внутрь. Спокойный, словно он был на балу.
Пещера входа в зал была столь же промерзшей как погода снаружи. Их дыхание мгновенно превращалось в легкий туман. Неосвещенное место казалось, уже поглотили сумерки. Пол был украшен красочной мозаикой в виде охотников и животных. Плитки, расколоты во многих местах, словно по ним волочили тяжелый вес, или возможно уронили. Кроме единственного поваленного постамента, который, возможно, когда-то поддерживал большую вазу или маленькую статую, зал был пустым. То, что не взяли слуги, когда сбежали, было давно разграблено бандитами. Их ждал единственный человек, поседевший и постаревший, чем тогда, когда Итуралде видел его в последний раз. Его нагрудник был побит, и его серьга была единственным золотым украшением, но его лицо было безупречно, а искрящаяся красная луна в первой четверти возле левого глаза в лучшие времена была бы не хуже чем у других при дворе.
«Светом приветствую тебя под Белой Лентой, Лорд Итуралде, » сказал он формальное приветствие, с небольшим поклоном.
«Со Светом я прибываю под Белой Лентой, Лорд Шимрон, » ответил Итуралде, отвечая на любезность. Шимрон был одним из пользующихся наибольшим доверием советников Алсалама. По крайней мере, пока не присоединился к Принявшим Дракона. Теперь он занимал высокое место в их совете. «Мой офицер — Джаалам Нишер, служащий чести Дома Итуралде, как и все, кто пришел со мной.»
До Родэла не было никакого Дома Итуралде, но Шимрон ответил на поклон Джаалама, подняв руку к сердцу. «Честь к чести. Вы будете сопровождать меня, Лорд Итуралде?» сказал он, едва выпрямился.
Большие двери бального зала куда-то исчезли со своих петель, хотя Итуралде едва ли мог вообразить себе бандитов, пытающихся их украсть, поскольку после себя они оставили пустой высокую арку достаточно широкую для прохода десяти мужчин. В пределах лишенного окон овального зала, с потемками сражалось с полсотни фонарей всех видов и размеров, хотя свет только-только достиг куполообразного потолка. Разделенные широким пространством пола стояли две группы мужчин, и хотя Белая Лента побудила их снять шлемы, все двести или даже больше были в доспехах, и конечно никто не снял свои мечи. С одной стороны были несколько лордов Домани столь же знатных как Шимрон — Раджаби, Вакеда, Анкаер — каждый окружен группой меньших лордов, безродных вассалов — группа поменьше, и прочие лорды, многие не содержащие никаких вассалов вообще. Принявшие Дракона имели советы, но не командующих. Однако, каждый из этих мужчин был лидером в собственном праве, некоторые насчитывали множество последователей, некоторые тысячи. Никому не нравилось быть там, где он был, и каждый бросал взгляды напротив туда, где стояли пятьдесят или шестьдесят Тарабонцев одной твердой массой, и хмурился в ответ. Принявшие Дракона, которыми они все были, все же сохранили частицу теплоты, окончательно потерянной между Домани и Тарабоном. Итуралде почти улыбнулся при виде иноземцев. Он не смел рассчитывать даже на половину количества, появившихся сегодня.
«Лорд Родэл Итуралде прибывает под Белой Лентой.» голос Шимрон прозвучал сквозь тени от фонарей. «Пусть, те, кто помышляет о насилии, прислушается к своему сердцу, и подумает о своей душе.» Это был конец формальностей.
«Почему Лорд Итуралде предлагает Белую Ленту?» сразу потребовал ответа Вакеда, одна рука охватила рукоять его длинного меча, а другая уперлась кулаком в бок. Он был не высоким, хотя и выше чем Итуралде, но такой надменный, словно сидел на троне. Женщины когда-то называли его красивым. Теперь черный шарф закрыл впадину отсутствующего правого глаза, и его мушка была черной стрелкой, укрывшейся в широком шраме, бегущем от щеки на лоб.
«Он намеревается присоединиться к нам? Или просит, чтобы мы сдались? Все знают, что Волк столь же смел, сколь лжив. Но так ли он смел?». Гул пронесся среди мужчин на его сторону комнаты — частью радости, частью — гнева.
Итуралде сжал руки позади спины, чтобы удержать указательный палец от рубина в левом ухе. Это был широко известный признак того, что он сердит, и иногда он делал так нарочно, но сейчас он должен иметь спокойное лицо. Даже когда кто-то специально его оскорблял! Нет. Спокойствие. Для начала дуэли гнев необходим, но он здесь, чтобы избежать дуэлей, и для этого требуется спокойствие.
«Каждый здесь знает, что у нас есть враг на юге», — сказал он твердым голосом. «Шончан проглотил Тарабон.» Он скользнул пристальным взглядом по Тарабонцам, и уперся в ответные взгляды. Он никогда не был способен читать лица Тарабонцев. С этими нелепыми усами — словно волосатые клыки; даже хуже чем Салдейцы! — и эти смешные вуали, они могли бы также спокойно носить маски, даже бедный свет от фонарей не помогал. Но они видел их одетыми в кольчуги, и они ему нужны. «Они затопили на Равнину Алмот, и собираются на север. Их намерения ясны. Они хотят получить Арад Доман. И боюсь, они хотят получить весь мир».
«Лорд Итуралде хочет знать, кого мы поддержим, если они Шончан вторгнутся к нам?» прорычал Вакеда.
«Я твердо знаю, что Вы будете бороться за Арад Доман, Лорда Вакеда», — мягко сказал Итуралде. Вакеда пошел фиолетовыми пятнами от прямого оскорбления, и его вассалы схватились за мечи.
«Беженцы принесли слово, что на равнине теперь есть айил», — быстро вставил Шимрон, словно он боялся, что Вакеда смог бы нарушить Белую Ленту. Ни один из вассалов Вакеда не обнажил бы сталь, если бы тот вынул меч, или скомандовал им. «Они сражаются за Возрожденного Дракона, так говорят. Он, должно быть, послал их в помощь нам. Никто никогда не побеждал армию айил, даже Артур Ястребиное Крыло. Вы помните, когда мы оба были моложе, поле Кровавого Снега, Лорд Итуралде? Я полагаю, что Вы согласитесь со мной, что мы не нанесли им там поражение, независимо от того, что могут говорить истории, и я не могу представить, что у Шончан есть такая же армия, которую мы имели тогда. Сам я слышал, что Шончан перемещаются на юг, далеко от границы. Нет, я подозреваю, что следующее что, мы услышим о них — это то, что они отступают с равнины, так и не напав на нас». Он был неплохим военачальником в поле, но всегда предельно педантичен.
Итуралде улыбнулся. Сообщения с юга прибывали стремительнее чем откуда-то еще, но он боялся, что это он должен будет сообщить им про айил, а они, чего доброго, подумают, что он решил их обмануть. Едва ли он мог поверить, что айил на Равнине Алмот. Он не слышал, чтобы айил послали для помощи Принявшим Дракона, более вероятно, они появились в Арад Домане сами по себе.
«Я тоже расспросил беженцев, и они говорят о набеге айил, а не армии. Независимо от того, что айил делают на равнине, возможно, они замедлят Шончан, но это их не остановит. Их летающие животные начали разведку нашей стороны границы. Это не пахнет отступлением».
Достав бумагу из рукава, он развернул ее так, чтобы все могли видеть Меч и Руку, впечатанную в зелено-синей воск. Как всегда в последнее время, он использовал горячее лезвие, чтобы оставить Королевскую Печать целой на одной стороне письма, так чтобы он мог показать ее не сломанной сомневающимся. Их было множество, когда они слышали некоторые из распоряжений Алсалама.
«У меня есть распоряжение от Короля Алсалама, собрать так много мужчин, как я могу, везде, где могу. Найти их, и как можно крепче ударить на Шончан». Он глубоко вздохнул. Здесь, он рисковал — и Алсалам мог бы положить его голову на плаху, если кости упадут неправильной стороной. «Я предлагаю перемирие. Я обязуюсь от имени Короля не выступать против Вас любым способом, пока Шончан остается угрозой Арад Доману, если вы все заверите меня в том же самом и будете бороться вместе со мной против них, пока не прогоним».
Ошеломленная тишина была ответом. Раджаби, с шеей как у быка, казался оглушенным. Вакеда жевал нижнюю губу подобно пораженной девочке. Тогда Шимрон пробормотал, «Их можно прогнать, Лорд Итуралде? Я столкнулся с их… их скованными Айз Седай на Равнине Алмот, также, как и Вы». Сапоги зашуршали по полу, поскольку мужчины переставили ноги, и лица потемнели от сурового гнева. Ни один мужчина не любит думать, что он был беспомощен перед врагом, но достаточно было быть там, вместе с Итуралде и Шимрон, чтобы знать то, на что этот враг был похож.
«Их можно победить, Лорд Шимрон», — ответил Итуралде, — « даже с их… небольшими сюрпризами». Странные вещи — земля, взрывающаяся под вашими ногами, и разведчики, которые оседлали чудовищ, напоминающих Создания Тени, но он должен говорить это с уверенностью во взгляде. Когда Вы знаете то, на что способен враг, Вы приспособились. Это было основой войны задолго до появления Шончан. Темнота сократит преимущества Шончан, и еще штормы, Мудрые всегда могли предсказать, когда надвигается шторм. «Мудрый человек прекращает жевать, когда он достигает кости», продолжал он — «, но пока Шончан едят мясо, нарезая его тонкими кусочками, и не видят кости. Я намереваюсь подсунуть им слишком жесткий кусок, что им не угрызть. Больше того, у меня есть план как сделать так, чтобы они сломали свои зубы на кости прежде, чем они наберут полный рот мяса. А теперь… Я вам поклялся. Станете ли Вы? »
Было трудно не затаить. Каждый, казалось, заглянул внутрь себя. Он мог почти что видеть, как они обдумывают его слова. Волк имеет план. Шончан обуздал Айз Седай, и летящих животных и Свет один знает что еще. Но у Волка есть план. Шончан. Волк.
«Если кто-то сможет нанести им поражение», — сказал наконец Шимрон, — «Вы сможете, Лорд Итуралде. Я клянусь вам».
«Я клянусь!», — вскричал Раджаби. — «Мы настигнем их. Выбросим за океан — туда, откуда они прибыли!» Характер у него был как и шея — бычий.
Удивительно, но Вакеда прогремел свое согласие с равным энтузиазмом, а затем шторм голосов сломался, криками, что они пойдут за королевским знаменем, что они разобьют Шончан, даже некоторые, что они последуют за Волком даже в Бездну Рока. Большинство были довольны, но не все, ради кого сюда прибыл Итуралде.
«Если Вы просите, чтобы мы боролись за Арад Доман», — раздался один голос вышеупомянутых остальных, — «тогда спросите нас!». Мужчины, назвавшие клятвы, теперь сердито бормотали едва слышные проклятия.
Скрывая удовольствие за мягкой улыбкой, Итуралде обернулся, чтобы встретиться с говорившим с другой стороны комнаты. Тарабонец был худым мужчиной, с острым носом, который выглядывал из-под вуали. Его глаза были тверды, но тем не менее остры. Часть остальных Тарабонцев хмурилась, как будто были им недовольны, так что казалось, что у них нет никого лидера больше чем Домани, но он говорил. Итуралде надеялся на клятвы, которые он получил, но не они были необходимы для его плана. Тарабонцы были ему нужны. По крайней мере, они увеличивали вероятность его успеха в сто раз. Он вежливо, с поклоном обратился к человеку.