Страница:
Она вспомнила, как Дрейк говорил, что прирежет Фалькон, но по злой иронии судьбы сам погиб от ножа. Однако она не сожалела об этом. Мир стал чище без этого человека.
– Как это случилось?
Фалькон устало вздохнула:
– Совершенно случайно. Я помнила, как ты говорила, что его нельзя раздражать, и, клянусь, я старалась сдерживаться, сколько могла.
– Дрейк не сказал тебе, что я должна прийти за тобой? Он не показывал тебе ожерелье с бриллиантом, которое я отдала ему, чтобы вернуть тебя?
– Нет, он ничего такого не говорил, – ответила Фалькон. – Это ожерелье лорда?
Кейт кивнула.
– И я достала бы его у самого сатаны, если бы это был единственный способ вернуть тебя.
Фалькон опустила голову.
– Боже, я была уверена в этом. Почему я не сдержалась?
– Потому что он мерзкий тип, способный довести до отчаяния кого угодно. Что еще он говорил?
– Он сказал, что тебе на меня наплевать и ты не дашь ни единого пенса, чтобы спасти меня.
Кейт никогда в жизни не была так разгневана. Она не могла вынести ужаса и боли, отражавшихся в глазах Фалькон. Она знала, что Дрейк способен сделать с человеком. Он был настоящим воплощением дьявола.
– Я не верила ему, – добавила Фалькон. Кейт печально улыбнулась.
– Не сомневаюсь, – тихо ответила она. – Я не хочу, чтобы ты переживала, и теперь обо всем позабочусь сама.
Фалькон пристально посмотрела на нее.
– В чем дело? – не выдержала Кейт.
Она немного поколебалась, затем неуверенно произнесла:
– Дрейк, он…
– Что?
– Он сказал… – Фалькон не могла смотреть ей в глаза.
– Что он сказал? Отвечай, Фалькон. Он больше не причинит нам вреда.
Фалькон продолжала колебаться, но потом решилась:
– Он сказал, что ты не только вшивая воровка, но и…
– Что?
– Шлюха.
Кейт следовало догадаться, что Дрейк забил голову Фалькон всякой ложью о ней. Это было в его стиле.
– Он сказал также, что ты бросила меня ради этого богача. Что… что он ублажает тебя, а ты… ложишься на спину и раздвигаешь для него ноги…
Кейт подняла руку, чтобы остановить Фалькон. Внутри ее бушевала неистовая ярость.
Она вдруг устыдилась того, что было у нее с Алеком; какие удивительные чувства он пробуждал в ней одним только взглядом и нежной лаской, заставляя забывать, где она находилась и кем была. Она знала, что в действительности побуждало ее делать с ним то, что она делала, однако это не избавляло ее от мысли, что она похожа на шлюху, как обозвал ее Дрейк.
Кейт внимательно посмотрела на Фалькон:
– И ты поверила?
– Нет, – пробормотала Фалькон. – Ты не бросишь меня ради этого проклятого лорда.
– Ты и парни – единственные близкие мне люди. – Кейт нисколько не сомневалась, что никогда не предаст их. Она нуждалась в них, а они нуждались в ней.
– Я знаю, – тихо ответила Фалькон.
Кейт решительно взяла себя в руки. Сейчас надо быть сильной.
– Пойдем отсюда. Парни, наверное, беспокоятся.
– Ты иди одна.
– Мы пойдем вместе, – твердо сказала Кейт, призвав на помощь весь свой авторитет.
– Я не могу. Мое присутствие может повредить тебе и всем остальным.
– Бывало и похуже.
– Но такого не было никогда, – возразила Фалькон. – За мной могут прийти. Пожалуйста, иди. И… и скажи парням, что я… я люблю их.
У Кейт перехватило дыхание. Весь ее мир рушился, и она не могла воспрепятствовать этому.
– Я никуда не пойду без тебя. Ведь мы неразлучны, если помнишь?
– Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.
– Никто не причинит нам больше вреда. – Кейт очень хотела бы быть уверенной в этом. – Кто видел, что произошло между тобой и Дрейком?
– Меня никто не видел. Я незаметно вылезла через открытое окно в его комнате. Его экипаж находился прямо под окном; он то и уберег меня от падения. Однако его люди поймут, что это я убила его, когда обнаружат мое исчезновение.
Кейт задумчиво наморщила лоб, и в голове ее постепенно начало формироваться решение.
– Дрейк держал тебя на складе, так ведь? На лице Фалькон отразилось недоумение.
– Да, ну и что? Он мертв, и даже ты не сможешь изменить это.
– А я и не намерена пытаться что-то менять, – ответила Кейт. Подняв вазу, которую поставила ранее рядом с собой, она протянула ее Фалькон. – Возьми это, хорошо?
Фалькон приняла вазу и держала ее на вытянутых руках, глядя поверх нее.
– Что это?
– Это ваза, которую я взяла у… у его светлости, – ответила Кейт, стараясь думать об Алеке как о постороннем человеке. Но это оказалось невозможно. – Я должна была отдать ее Дрейку, чтобы вернуть тебя.
– Но кажется, ты говорила, что уже отдала ему бриллиантовое ожерелье?
– Так и есть.
– А Дрейк оказался слишком жадным, верно? На этот вопрос не было необходимости отвечать.
– Послушай, я хочу, чтобы ты вернула эту вазу назад его светлости от меня.
– Почему я?
– Потому что я прошу тебя. – Кейт отвернулась на мгновение, а потом добавила: – Я очень сомневаюсь, что он захочет снова видеть меня.
– Я не понимаю. Где же ты будешь при этом?
– Не беспокойся, я вернусь. Только передай вазу ради меня, хорошо?
Фалькон засомневалась, глядя на Кейт своими голубыми глазами.
– Ну хорошо.
– После этого я хочу, чтобы ты нашла парней. Ты знаешь, где они обычно обитают. – Она положила руку на плечо Фалькон. – Если по какой-то причине я не вернусь к утру, то ты должна обратиться к его светлости. Он поможет тебе и парням.
– Я не понимаю, что происходит?
– Ничего особенного, – ответила Кейт, надеясь, что так оно и есть, хотя сомневалась в этом. – Его светлость хороший человек. Очень порядочный.
А так же добрый, милый, удивительный – к нему подходили любые положительные эпитеты, какие только могли родиться в голове Кейт.
– Похоже, ты заинтересовалась этим аристократом, – сказала Фалькон.
– Ничуть. – Однако Кейт чувствовала, что это прозвучало неубедительно. Она не могла признаться Фалькон и не хотела даже думать об этом. – Иди и найди парней, скоро увидимся.
– Что передать на словах этому лорду, если я увижу его?
Кейт уже повернулась, чтобы уйти, но вопрос Фалькон остановил ее. Взглянув через плечо, она тихо ответила:
– Скажи ему… скажи ему, что я очень сожалею.
Глава 24
Глава 25
– Как это случилось?
Фалькон устало вздохнула:
– Совершенно случайно. Я помнила, как ты говорила, что его нельзя раздражать, и, клянусь, я старалась сдерживаться, сколько могла.
– Дрейк не сказал тебе, что я должна прийти за тобой? Он не показывал тебе ожерелье с бриллиантом, которое я отдала ему, чтобы вернуть тебя?
– Нет, он ничего такого не говорил, – ответила Фалькон. – Это ожерелье лорда?
Кейт кивнула.
– И я достала бы его у самого сатаны, если бы это был единственный способ вернуть тебя.
Фалькон опустила голову.
– Боже, я была уверена в этом. Почему я не сдержалась?
– Потому что он мерзкий тип, способный довести до отчаяния кого угодно. Что еще он говорил?
– Он сказал, что тебе на меня наплевать и ты не дашь ни единого пенса, чтобы спасти меня.
Кейт никогда в жизни не была так разгневана. Она не могла вынести ужаса и боли, отражавшихся в глазах Фалькон. Она знала, что Дрейк способен сделать с человеком. Он был настоящим воплощением дьявола.
– Я не верила ему, – добавила Фалькон. Кейт печально улыбнулась.
– Не сомневаюсь, – тихо ответила она. – Я не хочу, чтобы ты переживала, и теперь обо всем позабочусь сама.
Фалькон пристально посмотрела на нее.
– В чем дело? – не выдержала Кейт.
Она немного поколебалась, затем неуверенно произнесла:
– Дрейк, он…
– Что?
– Он сказал… – Фалькон не могла смотреть ей в глаза.
– Что он сказал? Отвечай, Фалькон. Он больше не причинит нам вреда.
Фалькон продолжала колебаться, но потом решилась:
– Он сказал, что ты не только вшивая воровка, но и…
– Что?
– Шлюха.
Кейт следовало догадаться, что Дрейк забил голову Фалькон всякой ложью о ней. Это было в его стиле.
– Он сказал также, что ты бросила меня ради этого богача. Что… что он ублажает тебя, а ты… ложишься на спину и раздвигаешь для него ноги…
Кейт подняла руку, чтобы остановить Фалькон. Внутри ее бушевала неистовая ярость.
Она вдруг устыдилась того, что было у нее с Алеком; какие удивительные чувства он пробуждал в ней одним только взглядом и нежной лаской, заставляя забывать, где она находилась и кем была. Она знала, что в действительности побуждало ее делать с ним то, что она делала, однако это не избавляло ее от мысли, что она похожа на шлюху, как обозвал ее Дрейк.
Кейт внимательно посмотрела на Фалькон:
– И ты поверила?
– Нет, – пробормотала Фалькон. – Ты не бросишь меня ради этого проклятого лорда.
– Ты и парни – единственные близкие мне люди. – Кейт нисколько не сомневалась, что никогда не предаст их. Она нуждалась в них, а они нуждались в ней.
– Я знаю, – тихо ответила Фалькон.
Кейт решительно взяла себя в руки. Сейчас надо быть сильной.
– Пойдем отсюда. Парни, наверное, беспокоятся.
– Ты иди одна.
– Мы пойдем вместе, – твердо сказала Кейт, призвав на помощь весь свой авторитет.
– Я не могу. Мое присутствие может повредить тебе и всем остальным.
– Бывало и похуже.
– Но такого не было никогда, – возразила Фалькон. – За мной могут прийти. Пожалуйста, иди. И… и скажи парням, что я… я люблю их.
У Кейт перехватило дыхание. Весь ее мир рушился, и она не могла воспрепятствовать этому.
– Я никуда не пойду без тебя. Ведь мы неразлучны, если помнишь?
– Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.
– Никто не причинит нам больше вреда. – Кейт очень хотела бы быть уверенной в этом. – Кто видел, что произошло между тобой и Дрейком?
– Меня никто не видел. Я незаметно вылезла через открытое окно в его комнате. Его экипаж находился прямо под окном; он то и уберег меня от падения. Однако его люди поймут, что это я убила его, когда обнаружат мое исчезновение.
Кейт задумчиво наморщила лоб, и в голове ее постепенно начало формироваться решение.
– Дрейк держал тебя на складе, так ведь? На лице Фалькон отразилось недоумение.
– Да, ну и что? Он мертв, и даже ты не сможешь изменить это.
– А я и не намерена пытаться что-то менять, – ответила Кейт. Подняв вазу, которую поставила ранее рядом с собой, она протянула ее Фалькон. – Возьми это, хорошо?
Фалькон приняла вазу и держала ее на вытянутых руках, глядя поверх нее.
– Что это?
– Это ваза, которую я взяла у… у его светлости, – ответила Кейт, стараясь думать об Алеке как о постороннем человеке. Но это оказалось невозможно. – Я должна была отдать ее Дрейку, чтобы вернуть тебя.
– Но кажется, ты говорила, что уже отдала ему бриллиантовое ожерелье?
– Так и есть.
– А Дрейк оказался слишком жадным, верно? На этот вопрос не было необходимости отвечать.
– Послушай, я хочу, чтобы ты вернула эту вазу назад его светлости от меня.
– Почему я?
– Потому что я прошу тебя. – Кейт отвернулась на мгновение, а потом добавила: – Я очень сомневаюсь, что он захочет снова видеть меня.
– Я не понимаю. Где же ты будешь при этом?
– Не беспокойся, я вернусь. Только передай вазу ради меня, хорошо?
Фалькон засомневалась, глядя на Кейт своими голубыми глазами.
– Ну хорошо.
– После этого я хочу, чтобы ты нашла парней. Ты знаешь, где они обычно обитают. – Она положила руку на плечо Фалькон. – Если по какой-то причине я не вернусь к утру, то ты должна обратиться к его светлости. Он поможет тебе и парням.
– Я не понимаю, что происходит?
– Ничего особенного, – ответила Кейт, надеясь, что так оно и есть, хотя сомневалась в этом. – Его светлость хороший человек. Очень порядочный.
А так же добрый, милый, удивительный – к нему подходили любые положительные эпитеты, какие только могли родиться в голове Кейт.
– Похоже, ты заинтересовалась этим аристократом, – сказала Фалькон.
– Ничуть. – Однако Кейт чувствовала, что это прозвучало неубедительно. Она не могла признаться Фалькон и не хотела даже думать об этом. – Иди и найди парней, скоро увидимся.
– Что передать на словах этому лорду, если я увижу его?
Кейт уже повернулась, чтобы уйти, но вопрос Фалькон остановил ее. Взглянув через плечо, она тихо ответила:
– Скажи ему… скажи ему, что я очень сожалею.
Глава 24
После ухода Энтони Алек долго сидел в своем кабинете, размышляя. Он предпочел довольствоваться спиртным вместо обеда и перешел на мадеру, когда кончилось виски.
Он поклялся, что завтра навсегда выбросит из головы эту черноволосую уличную девчонку.
Однако пока он намеревался в последний раз позволить себе жаловаться на судьбу и предаваться самобичеванию.
Алек сидел в полутьме возле медленно угасающего камина, который еще излучал тепло, согревающее его тело, но неспособное изгнать холод, поселившийся в его душе.
Он проклинал Кейт. И когда основания для проклятий иссякали, он отыскивал новые.
В моменты просветления сознания он говорил себе, что каждый имеет право на ошибку и Кейт по кличке Фокс была его ошибкой, которую он больше не повторит.
Алек встал и ухватился за спинку стула, слегка пошатываясь. Утром не избежать ужасной головной боли, но это будет последняя неприятность, связанная с Фокс.
Сейчас надо лечь в постель.
Алек уже был готов направиться в свое убежище, когда услышал какой-то шум. Было поздно, и все, кроме него, давно спали. Поэтому он подумал, что, возможно, ему показалось, так как сознание его было недостаточно ясным. Но когда шум повторился, он понял, что это не мнимый, а реальный звук.
Алек мгновенно протрезвел, осознав, что за дверью его кабинета кто-то старается двигаться по возможности скрытно.
Это означало только одно…
В его доме находился посторонний человек.
«Кейт? – промелькнуло в его воспаленном заторможенном мозгу. – Она снова вернулась, чтобы причинить мне боль?»
Алек отверг такую возможность. Она не так глупа, чтобы вернуться во второй раз.
Но ведь однажды она сделала это.
«О, значит, она считает меня доверчивым простаком?» На этот раз подобный номер не пройдет. Если милашка Кейт вернулась, чтобы снова одурачить его, он сделает так, что она на всю жизнь запомнит, что бывает с людьми, которые ведут с ним двойную игру.
Алек тихо занял позицию за дверью своего кабинета. Его не застанут врасплох. Того, кто отважился проникнуть в его дом, ожидает незабываемый сюрприз.
Дверь скрипнула и медленно открылась. Человек в нерешительности остановился на пороге, вероятно, приглядываясь, что из ценных вещей можно стащить.
Алек почувствовал определенное удовлетворение, когда фигура в темной одежде отважилась войти в комнату. Он не хотел гоняться за незваным гостем по всему дому, чтобы поймать его.
Выйдя из-за двери, он последовал за неизвестным к письменному столу, обратив внимание на то, что тот был ниже ростом и более худой, чем Кейт. Может быть, это один из ее парней? Наверное они узнали, что его легко обокрасть, и решили поживиться? Эта мысль вызвала у него приступ невероятного гнева.
– Ты выбрал не тот дом, ворюга! – прорычал он низким голосом. – И ты сурово поплатишься за свою ошибку.
Неизвестный в черном испуганно обернулся, и предмет, который он держал, выпал из его рук, ударившись об пол и разбившись. Глаза незнакомца, цвет которых Алек не мог различить в тусклом свете комнаты, расширились от страха и тревоги. Но ни страх, который увидел Алек, ни тот факт, что он был гораздо массивнее и выше воришки, не могли остановить порыв его гнева, и он ударил незваного гостя кулаком в лицо. Тот рухнул на пол, не проронив ни единого звука.
Алек посмотрел на распростертую фигуру, затем на свой кулак. Он не мог поверить, что ударил более слабого, кем бы он ни был. Он вообще никогда не применял силу.
Боже, куда подевались его спокойствие и хладнокровие? Отказ от применения насилия без особых на то оснований? Он ни разу не притронулся к Уитфилду, хотя, Господь знает, если кто и заслуживал хорошей трепки, то, несомненно, Энтони. За короткое время Алек совсем потерял разум. Раньше эмоции никогда не управляли его действиями.
Алек опустился на колени рядом с упавшим, чья голова склонилась набок и на лице виднелся синяк. Он был без сознания, и неудивительно после такого удара. Алек чувствовал себя ужасно. С тех пор как он встретил Кейт, его жизнь вышла из-под контроля.
Он был уверен, что непрошеный гость в конце концов очнется и ощутит сильную боль. Алек проклял себя за свою несдержанность. Ему трудно было поверить, что он опустился настолько низко, что начал бить тех, кто физически слабее его. Он вполне мог схватить тощего паренька и привязать его к стулу до прихода властей.
Должно быть, он сошел с ума, но ему пришла в голову мысль перенести парня в гостевую комнату – ту, что занимала Кейт, – пока тот не очнулся. Алек сознавал, что, возможно, к утру он обнаружит, что ограблен.
Он поднял паренька и с удивлением ощутил, что тот гораздо легче, чем можно было ожидать. Алек покачал головой, пораженный тем, до чего может довести образ жизни, который вели этот мальчишка, Кейт и многие другие. Он полагал, что должна существовать некая система помощи бедным и отверженным. Однако в списке решений парламента эта помощь, очевидно, стояла на последнем месте.
Слова Энтони, обращенные к Алеку в тот день, который теперь казался в далеком прошлом, снова возникли в его голове.
«А что ты сделал для своего ближнего?»
Алек старался помочь Кейт, хотя, возможно, он просто лицемерил.
Он поднялся, осторожно держа мальчишку на руках, и направился к двери. Он прошел не более трех шагов, когда полоса света из коридора осветила лицо паренька. Бросив на него взгляд, Алек судорожно втянул воздух.
Лицо мальчишки было ужасно бледным, и под глазом красовался огромный синяк, что можно было предсказать. Но не это поразило Алека, ошеломленно смотрящего на паренька в полной тишине.
– Боже милостивый, – прошептал он осипшим голосом. – Кейт?
Алек поспешно отошел от двери и сел на кушетку, прижимая к себе хрупкое безжизненное тело.
– Милорд? – раздался голос дворецкого.
Алек поднял голову и обнаружил его, стоящего в дверном проеме. Холмс нерешительно вошел в комнату, и глаза его расширились, глядя на разбитую вазу, затем на неподвижное тело в руках Алека и, наконец, на самого Алека.
Потом, как бы очнувшись, Холмс встряхнулся и подошел к подсвечнику, закрепленному на стене.
– Не надо света, – предупредил его Алек, не желая, чтобы дворецкий увидел следы его кулака на лице мальчишки.
– Но, милорд…
– Проклятие, Холмс, не испытывайте мое терпение!
– Вы не хотите, чтобы я позвал врача, милорд?
– Нет, – ответил Алек, вставая и прижимая свою ношу к груди. – Однако я хочу, чтобы вы принесли мне салфетку и чашу с холодной водой. – Вслед за этим он направился к двери.
– Это… мисс Кейт? – спросил Холмс, когда Алек проходил мимо него.
Алек кивнул в ответ, стараясь не смотреть на то, что он сделал с лицом Кейт.
– Принесите салфетку и воду в спальню для гостей. – Он двинулся вперед, но слова Холмса остановили его:
– Это не мисс Кейт.
Алек решил, что Холмс выбрал неподходящий момент, чтобы разозлить его.
Выйдя в коридор, он остановился, стараясь сдержаться, и, посмотрев на девушку, поморщился, увидев вздувшийся синяк у нее под глазом. Однако потом он обнаружил то, что не заметил в относительно темном кабинете, и это подтверждало слова Холмса.
Девушка в его руках была не Кейт.
Но будь он проклят, если она не обладала разительным сходством с Кейт. У нее была такая же гладкая кожа и утонченные черты, как у Кейт, такие же высокие скулы и невероятно длинные ресницы. Однако черты лица отличались и губы не были такими полными. Ее брови тоже не были иссиня-черными, но…
Он медленно стянул с ее головы шапочку грубой вязки, которая прикрывала волосы девушки.
Они оказались не такими длинными, как у Кейт, доходя лишь до плеч, и были не черными, а рыжими.
Алек был озадачен.
Холмс подошел и встал позади него, безуспешно пытаясь заглянуть через его плечо. Отказавшись от этих попыток, он зашел сбоку.
– Это не мисс Кейт, – повторил дворецкий.
– Я это уже слышал. – Алек недоумевал. – Как я мог не заметить сразу? – сказал он скорее себе, чем Холмсу.
Холмс пожал плечами:
– Ну а я…
Алек прервал его:
– Принесите салфетку и холодную воду. Холмс склонил голову:
– Да, милорд. – Он повернулся, чтобы уйти, но заколебался: – Милорд?
– В чем дело?
– Но если это не мисс Кейт… тогда кто же это?
– Хороший вопрос. – Именно это он хотел выяснить, как только девушка очнется.
Алек начал подниматься по лестнице, шагая сразу через две ступеньки, чтобы побыстрее оказаться в комнате Кейт. Как ни странно, но он почему-то до сих пор считал гостевую комнату комнатой Кейт.
Войдя в нее и прикрыв за собой дверь толчком ноги, он перестал думать об этом и осторожно положил девушку на кровать. Его до сих пор поражало ее удивительное сходство с Кейт.
Девушка слегка пошевелилась и застонала. Потом повернула голову на подушке и коснулась рукой своего лица.
– Ой, – снова застонала она и поморщилась, проведя пальцами по тому месту, где образовался синяк.
Алек схватил ее за запястье.
– Не надо трогать, – сказал он твердым голосом. Глаза девушки резко открылись. Впрочем, полностью открылся только один глаз, но в нем тем не менее явно сквозил страх. Затем она, ни слова не говоря, резко двинула своим маленьким кулачком. Алек, несомненно, получил бы весьма чувствительный удар, если бы не успел увернуться. Девушка не унималась и попыталась ударить его другим кулаком.
Алек схватил ее за оба запястья, но она продолжала бороться.
– Перестанешь ты, наконец? Я не собираюсь причинять тебе вред.
– Не трогай меня! – крикнула она, извиваясь. – Если не отпустишь меня сейчас же, обещаю, что тебе придется пожалеть! – Затем она в деталях обрисовала ему, каким образом собирается заставить его пожалеть.
Терпение Алека начало иссякать.
– Расслабься, наконец! Меня зовут Алек. Это мой дом, а ты явилась сюда ночью без приглашения. Вот я и ударил тебя, за что приношу свои извинения. Никто здесь больше не тронет тебя даже пальцем, так что успокойся. – Его слова, видимо, произвели должное впечатление, потому что маленькая противница перестала бороться. – Теперь, если я отпущу тебя, ты обещаешь, что не будешь махать кулаками?
Она молча кивнула, напряженно следя за каждым его движением, что приводило Алека в замешательство.
Он решил занять по отношению к ней жесткую позицию, надеясь заставить ее говорить и, главное, рассказать правду.
Он сузил глаза и скрестил руки на груди.
– Хорошо. Во-первых, кто ты? И что ты делала в моем доме?
Девушка заморгала, глядя на него.
– Отвечай мне, или тебе придется разговаривать с констеблем, – пригрозил он и почувствовал угрызения совести, увидев еще больший страх в ее глазах.
Девушка проглотила подступивший к горлу ком и заговорила, заикаясь:
– Н-но Фокс сказала, что вы не станете вызывать констебля.
Алек стиснул зубы. Значит, за всем этим стояла Кейт? Он был прав, когда подумал, что она рассказала своим сообщникам, что в этом доме можно легко поживиться.
– Она так сказала? Что ж, тебе не повезло, потому что она ошиблась. – Ему было крайне неприятно чувствовать себя злодеем, когда он увидел, что глаза ее полны слез. – Я терпеть не могу воров, – добавил он уже не таким суровым тоном.
– Я… я не воровка, – возразила она едва слышным шепотом. Затем поправилась: – По крайней мере сегодня.
– Если ты не собиралась воровать, тогда зачем забралась в мой дом? Я тебя к себе не приглашал.
– Меня попросила прийти сюда Фокс, – ответила она.
– Это действительно так?
Девушка смиренно кивнула, и по щеке ее скатилась слеза.
Опять слезы, черт побери.
– А с какой целью она попросила тебя прийти в мой дом? – продолжил Алек, хотя уже знал ответ.
– Фокс хотела, чтобы я вернула вазу, которую она взяла у вас.
Вернуть вазу? Кейт просила девушку вернуть ему вазу? Почему?
Девушка продолжила плачущим голосом:
– Вы напугали меня, и я… – она шмыгнула носом, – …уронила ее.
Алек удивленно поднял бровь. Значит, это его вина?
– Если бы ты не проникла тайком в мой дом, возможно, этого не случилось бы.
Его упрек не подействовал на непрошеную гостью.
– Говорю же вам, я должна была вернуть вазу.
– А ты никогда не слышала о том, что можно постучать в дверь?
Это замечание заставило ее покраснеть.
– Но было поздно, и казалось, что все уже спят.
– Тогда почему бы тебе не прийти утром? Ведь я мог застрелить тебя. – Интересно, как бы он сделал это, потому что у него не было пистолета.
– Я должна была прийти сегодня, – настаивала она, по-видимому, не испугавшись угрозы быть застреленной.
– Да, я знаю. Тебя об этом попросила Кейт. – Он покачал головой. – Но ты так и не ответила мне, почему она сделала это?
– Кейт? Она сообщила вам свое настоящее имя? – Казалось, это очень удивило ее. – Я не слышала, чтобы ее так называли, с тех пор как мы покинули приют. – Она сузила глаза и смотрела на Алека так, словно у него выросла вторая голова. – Должно быть, вы особенный для нее человек.
Алек постарался не обращать внимания на болезненное ощущение в области сердца, возникшее после слов девушки.
– Отвечай на вопрос, – резко сказал он.
– Я уже ответила. – Выражение ее лица как бы спрашивало, слышал ли он ее. – Она хотела, чтобы я вернула вам вазу.
– Это я слышал, но я хочу знать, почему она сделала это?
Девушка пожала плечами:
– Думаю, Кейт хотела, чтобы ваза снова была у вас. – Она недоуменно наморщила лоб. – О да, есть еще кое-что для вас.
– Что именно?
– Она просила передать, что очень сожалеет. Сожалеет? Это потрясло Алека.
– Так почему, черт побери, она не могла сказать мне сама?
Рыжеголовая снова пожала хрупкими плечиками:
– Я не знаю. – Она бросила быстрый взгляд на Алека, а потом уставилась в потолок. – Мне надо идти, – сказала она внезапно, садясь в постели.
Алек положил руку ей на плечо.
– Не спеши. Ведь ты пострадала, если помнишь? – От его кулака.
– До этого мне было еще хуже, – сказала она, и только сейчас Алек заметил рассечение на ее губе. Неужели это тоже следствие его удара?
– Кто ты? – спросил он.
Прошло некоторое время, прежде чем она ответила:
– Меня зовут Фалькон.
Фалькон? Куда только подевались настоящие имена?
– Как ты связана с Кейт?
Девушка медленно повернула голову и посмотрела на него глазами, такими же голубыми, как у Кейт. В этот момент он все понял, хотя должен был бы догадаться раньше.
– Кейт – моя сестра, – тихо сказала она.
Он поклялся, что завтра навсегда выбросит из головы эту черноволосую уличную девчонку.
Однако пока он намеревался в последний раз позволить себе жаловаться на судьбу и предаваться самобичеванию.
Алек сидел в полутьме возле медленно угасающего камина, который еще излучал тепло, согревающее его тело, но неспособное изгнать холод, поселившийся в его душе.
Он проклинал Кейт. И когда основания для проклятий иссякали, он отыскивал новые.
В моменты просветления сознания он говорил себе, что каждый имеет право на ошибку и Кейт по кличке Фокс была его ошибкой, которую он больше не повторит.
Алек встал и ухватился за спинку стула, слегка пошатываясь. Утром не избежать ужасной головной боли, но это будет последняя неприятность, связанная с Фокс.
Сейчас надо лечь в постель.
Алек уже был готов направиться в свое убежище, когда услышал какой-то шум. Было поздно, и все, кроме него, давно спали. Поэтому он подумал, что, возможно, ему показалось, так как сознание его было недостаточно ясным. Но когда шум повторился, он понял, что это не мнимый, а реальный звук.
Алек мгновенно протрезвел, осознав, что за дверью его кабинета кто-то старается двигаться по возможности скрытно.
Это означало только одно…
В его доме находился посторонний человек.
«Кейт? – промелькнуло в его воспаленном заторможенном мозгу. – Она снова вернулась, чтобы причинить мне боль?»
Алек отверг такую возможность. Она не так глупа, чтобы вернуться во второй раз.
Но ведь однажды она сделала это.
«О, значит, она считает меня доверчивым простаком?» На этот раз подобный номер не пройдет. Если милашка Кейт вернулась, чтобы снова одурачить его, он сделает так, что она на всю жизнь запомнит, что бывает с людьми, которые ведут с ним двойную игру.
Алек тихо занял позицию за дверью своего кабинета. Его не застанут врасплох. Того, кто отважился проникнуть в его дом, ожидает незабываемый сюрприз.
Дверь скрипнула и медленно открылась. Человек в нерешительности остановился на пороге, вероятно, приглядываясь, что из ценных вещей можно стащить.
Алек почувствовал определенное удовлетворение, когда фигура в темной одежде отважилась войти в комнату. Он не хотел гоняться за незваным гостем по всему дому, чтобы поймать его.
Выйдя из-за двери, он последовал за неизвестным к письменному столу, обратив внимание на то, что тот был ниже ростом и более худой, чем Кейт. Может быть, это один из ее парней? Наверное они узнали, что его легко обокрасть, и решили поживиться? Эта мысль вызвала у него приступ невероятного гнева.
– Ты выбрал не тот дом, ворюга! – прорычал он низким голосом. – И ты сурово поплатишься за свою ошибку.
Неизвестный в черном испуганно обернулся, и предмет, который он держал, выпал из его рук, ударившись об пол и разбившись. Глаза незнакомца, цвет которых Алек не мог различить в тусклом свете комнаты, расширились от страха и тревоги. Но ни страх, который увидел Алек, ни тот факт, что он был гораздо массивнее и выше воришки, не могли остановить порыв его гнева, и он ударил незваного гостя кулаком в лицо. Тот рухнул на пол, не проронив ни единого звука.
Алек посмотрел на распростертую фигуру, затем на свой кулак. Он не мог поверить, что ударил более слабого, кем бы он ни был. Он вообще никогда не применял силу.
Боже, куда подевались его спокойствие и хладнокровие? Отказ от применения насилия без особых на то оснований? Он ни разу не притронулся к Уитфилду, хотя, Господь знает, если кто и заслуживал хорошей трепки, то, несомненно, Энтони. За короткое время Алек совсем потерял разум. Раньше эмоции никогда не управляли его действиями.
Алек опустился на колени рядом с упавшим, чья голова склонилась набок и на лице виднелся синяк. Он был без сознания, и неудивительно после такого удара. Алек чувствовал себя ужасно. С тех пор как он встретил Кейт, его жизнь вышла из-под контроля.
Он был уверен, что непрошеный гость в конце концов очнется и ощутит сильную боль. Алек проклял себя за свою несдержанность. Ему трудно было поверить, что он опустился настолько низко, что начал бить тех, кто физически слабее его. Он вполне мог схватить тощего паренька и привязать его к стулу до прихода властей.
Должно быть, он сошел с ума, но ему пришла в голову мысль перенести парня в гостевую комнату – ту, что занимала Кейт, – пока тот не очнулся. Алек сознавал, что, возможно, к утру он обнаружит, что ограблен.
Он поднял паренька и с удивлением ощутил, что тот гораздо легче, чем можно было ожидать. Алек покачал головой, пораженный тем, до чего может довести образ жизни, который вели этот мальчишка, Кейт и многие другие. Он полагал, что должна существовать некая система помощи бедным и отверженным. Однако в списке решений парламента эта помощь, очевидно, стояла на последнем месте.
Слова Энтони, обращенные к Алеку в тот день, который теперь казался в далеком прошлом, снова возникли в его голове.
«А что ты сделал для своего ближнего?»
Алек старался помочь Кейт, хотя, возможно, он просто лицемерил.
Он поднялся, осторожно держа мальчишку на руках, и направился к двери. Он прошел не более трех шагов, когда полоса света из коридора осветила лицо паренька. Бросив на него взгляд, Алек судорожно втянул воздух.
Лицо мальчишки было ужасно бледным, и под глазом красовался огромный синяк, что можно было предсказать. Но не это поразило Алека, ошеломленно смотрящего на паренька в полной тишине.
– Боже милостивый, – прошептал он осипшим голосом. – Кейт?
Алек поспешно отошел от двери и сел на кушетку, прижимая к себе хрупкое безжизненное тело.
– Милорд? – раздался голос дворецкого.
Алек поднял голову и обнаружил его, стоящего в дверном проеме. Холмс нерешительно вошел в комнату, и глаза его расширились, глядя на разбитую вазу, затем на неподвижное тело в руках Алека и, наконец, на самого Алека.
Потом, как бы очнувшись, Холмс встряхнулся и подошел к подсвечнику, закрепленному на стене.
– Не надо света, – предупредил его Алек, не желая, чтобы дворецкий увидел следы его кулака на лице мальчишки.
– Но, милорд…
– Проклятие, Холмс, не испытывайте мое терпение!
– Вы не хотите, чтобы я позвал врача, милорд?
– Нет, – ответил Алек, вставая и прижимая свою ношу к груди. – Однако я хочу, чтобы вы принесли мне салфетку и чашу с холодной водой. – Вслед за этим он направился к двери.
– Это… мисс Кейт? – спросил Холмс, когда Алек проходил мимо него.
Алек кивнул в ответ, стараясь не смотреть на то, что он сделал с лицом Кейт.
– Принесите салфетку и воду в спальню для гостей. – Он двинулся вперед, но слова Холмса остановили его:
– Это не мисс Кейт.
Алек решил, что Холмс выбрал неподходящий момент, чтобы разозлить его.
Выйдя в коридор, он остановился, стараясь сдержаться, и, посмотрев на девушку, поморщился, увидев вздувшийся синяк у нее под глазом. Однако потом он обнаружил то, что не заметил в относительно темном кабинете, и это подтверждало слова Холмса.
Девушка в его руках была не Кейт.
Но будь он проклят, если она не обладала разительным сходством с Кейт. У нее была такая же гладкая кожа и утонченные черты, как у Кейт, такие же высокие скулы и невероятно длинные ресницы. Однако черты лица отличались и губы не были такими полными. Ее брови тоже не были иссиня-черными, но…
Он медленно стянул с ее головы шапочку грубой вязки, которая прикрывала волосы девушки.
Они оказались не такими длинными, как у Кейт, доходя лишь до плеч, и были не черными, а рыжими.
Алек был озадачен.
Холмс подошел и встал позади него, безуспешно пытаясь заглянуть через его плечо. Отказавшись от этих попыток, он зашел сбоку.
– Это не мисс Кейт, – повторил дворецкий.
– Я это уже слышал. – Алек недоумевал. – Как я мог не заметить сразу? – сказал он скорее себе, чем Холмсу.
Холмс пожал плечами:
– Ну а я…
Алек прервал его:
– Принесите салфетку и холодную воду. Холмс склонил голову:
– Да, милорд. – Он повернулся, чтобы уйти, но заколебался: – Милорд?
– В чем дело?
– Но если это не мисс Кейт… тогда кто же это?
– Хороший вопрос. – Именно это он хотел выяснить, как только девушка очнется.
Алек начал подниматься по лестнице, шагая сразу через две ступеньки, чтобы побыстрее оказаться в комнате Кейт. Как ни странно, но он почему-то до сих пор считал гостевую комнату комнатой Кейт.
Войдя в нее и прикрыв за собой дверь толчком ноги, он перестал думать об этом и осторожно положил девушку на кровать. Его до сих пор поражало ее удивительное сходство с Кейт.
Девушка слегка пошевелилась и застонала. Потом повернула голову на подушке и коснулась рукой своего лица.
– Ой, – снова застонала она и поморщилась, проведя пальцами по тому месту, где образовался синяк.
Алек схватил ее за запястье.
– Не надо трогать, – сказал он твердым голосом. Глаза девушки резко открылись. Впрочем, полностью открылся только один глаз, но в нем тем не менее явно сквозил страх. Затем она, ни слова не говоря, резко двинула своим маленьким кулачком. Алек, несомненно, получил бы весьма чувствительный удар, если бы не успел увернуться. Девушка не унималась и попыталась ударить его другим кулаком.
Алек схватил ее за оба запястья, но она продолжала бороться.
– Перестанешь ты, наконец? Я не собираюсь причинять тебе вред.
– Не трогай меня! – крикнула она, извиваясь. – Если не отпустишь меня сейчас же, обещаю, что тебе придется пожалеть! – Затем она в деталях обрисовала ему, каким образом собирается заставить его пожалеть.
Терпение Алека начало иссякать.
– Расслабься, наконец! Меня зовут Алек. Это мой дом, а ты явилась сюда ночью без приглашения. Вот я и ударил тебя, за что приношу свои извинения. Никто здесь больше не тронет тебя даже пальцем, так что успокойся. – Его слова, видимо, произвели должное впечатление, потому что маленькая противница перестала бороться. – Теперь, если я отпущу тебя, ты обещаешь, что не будешь махать кулаками?
Она молча кивнула, напряженно следя за каждым его движением, что приводило Алека в замешательство.
Он решил занять по отношению к ней жесткую позицию, надеясь заставить ее говорить и, главное, рассказать правду.
Он сузил глаза и скрестил руки на груди.
– Хорошо. Во-первых, кто ты? И что ты делала в моем доме?
Девушка заморгала, глядя на него.
– Отвечай мне, или тебе придется разговаривать с констеблем, – пригрозил он и почувствовал угрызения совести, увидев еще больший страх в ее глазах.
Девушка проглотила подступивший к горлу ком и заговорила, заикаясь:
– Н-но Фокс сказала, что вы не станете вызывать констебля.
Алек стиснул зубы. Значит, за всем этим стояла Кейт? Он был прав, когда подумал, что она рассказала своим сообщникам, что в этом доме можно легко поживиться.
– Она так сказала? Что ж, тебе не повезло, потому что она ошиблась. – Ему было крайне неприятно чувствовать себя злодеем, когда он увидел, что глаза ее полны слез. – Я терпеть не могу воров, – добавил он уже не таким суровым тоном.
– Я… я не воровка, – возразила она едва слышным шепотом. Затем поправилась: – По крайней мере сегодня.
– Если ты не собиралась воровать, тогда зачем забралась в мой дом? Я тебя к себе не приглашал.
– Меня попросила прийти сюда Фокс, – ответила она.
– Это действительно так?
Девушка смиренно кивнула, и по щеке ее скатилась слеза.
Опять слезы, черт побери.
– А с какой целью она попросила тебя прийти в мой дом? – продолжил Алек, хотя уже знал ответ.
– Фокс хотела, чтобы я вернула вазу, которую она взяла у вас.
Вернуть вазу? Кейт просила девушку вернуть ему вазу? Почему?
Девушка продолжила плачущим голосом:
– Вы напугали меня, и я… – она шмыгнула носом, – …уронила ее.
Алек удивленно поднял бровь. Значит, это его вина?
– Если бы ты не проникла тайком в мой дом, возможно, этого не случилось бы.
Его упрек не подействовал на непрошеную гостью.
– Говорю же вам, я должна была вернуть вазу.
– А ты никогда не слышала о том, что можно постучать в дверь?
Это замечание заставило ее покраснеть.
– Но было поздно, и казалось, что все уже спят.
– Тогда почему бы тебе не прийти утром? Ведь я мог застрелить тебя. – Интересно, как бы он сделал это, потому что у него не было пистолета.
– Я должна была прийти сегодня, – настаивала она, по-видимому, не испугавшись угрозы быть застреленной.
– Да, я знаю. Тебя об этом попросила Кейт. – Он покачал головой. – Но ты так и не ответила мне, почему она сделала это?
– Кейт? Она сообщила вам свое настоящее имя? – Казалось, это очень удивило ее. – Я не слышала, чтобы ее так называли, с тех пор как мы покинули приют. – Она сузила глаза и смотрела на Алека так, словно у него выросла вторая голова. – Должно быть, вы особенный для нее человек.
Алек постарался не обращать внимания на болезненное ощущение в области сердца, возникшее после слов девушки.
– Отвечай на вопрос, – резко сказал он.
– Я уже ответила. – Выражение ее лица как бы спрашивало, слышал ли он ее. – Она хотела, чтобы я вернула вам вазу.
– Это я слышал, но я хочу знать, почему она сделала это?
Девушка пожала плечами:
– Думаю, Кейт хотела, чтобы ваза снова была у вас. – Она недоуменно наморщила лоб. – О да, есть еще кое-что для вас.
– Что именно?
– Она просила передать, что очень сожалеет. Сожалеет? Это потрясло Алека.
– Так почему, черт побери, она не могла сказать мне сама?
Рыжеголовая снова пожала хрупкими плечиками:
– Я не знаю. – Она бросила быстрый взгляд на Алека, а потом уставилась в потолок. – Мне надо идти, – сказала она внезапно, садясь в постели.
Алек положил руку ей на плечо.
– Не спеши. Ведь ты пострадала, если помнишь? – От его кулака.
– До этого мне было еще хуже, – сказала она, и только сейчас Алек заметил рассечение на ее губе. Неужели это тоже следствие его удара?
– Кто ты? – спросил он.
Прошло некоторое время, прежде чем она ответила:
– Меня зовут Фалькон.
Фалькон? Куда только подевались настоящие имена?
– Как ты связана с Кейт?
Девушка медленно повернула голову и посмотрела на него глазами, такими же голубыми, как у Кейт. В этот момент он все понял, хотя должен был бы догадаться раньше.
– Кейт – моя сестра, – тихо сказала она.
Глава 25
– Милорд? – обратился с сомнением Холмс, входя в гостевую комнату, и его голос прозвучал подобно трубному звуку в абсолютной тишине.
Стоявший у окна Алек резко обернулся и, прижав палеи к губам, кивком указал на спящую девушку.
Фалькон лежала под грудой покрывал, занимая всего четверть кровати. Алеку удалось убедить ее остаться до утра, пообещав не задавать больше вопросов. К тому же привлекательная мягкость постели и теплая еда были слишком соблазнительны, чтобы отказаться от всего этого. Алек знал это по опыту с другой женщиной, которая вот так же поддалась этому соблазну.
Кейт.
Она взвалила на свои хрупкие плечи бремя заботы о пропитании для себя, своей сестры и еще двух мальчишек. Она должна была оставаться твердой и сильной, как подобает вожаку. И если Кейт действительно была очень мужественной, ее сестра только пыталась подражать ей.
Алек заметил твердость характера Кейт, но он также обнаружил ее уязвимость и почувствовал, что она нуждается в помощи и защите. Ему хотелось быть ее защитником.
Прежде чем Фалькон уснула, она сообщила, что Кейт очень хорошо отзывалась о нем, считая его не таким, как другие богачи. И, уже закрывая глаза, Фалькон пробормотала, что Кейт сказала также, будто бы он обязательно поможет им. Но какая помощь нужна им – вот в чем вопрос. И где сейчас Кейт? Он хотел даже разбудить Фалькон, чтобы задать ей несколько вопросов, однако сдержал свое нетерпение и позволил девушке продолжать отдыхать.
Очевидно, Фалькон верила всему, что говорила ей сестра, отчего Алек чувствовал себя мерзавцем, ударив ее. Правда, он не виноват, учитывая обстоятельства. Однако никакие оправдания не могли избавить его от мысли, что он поступил как последний негодяй.
Кроме того, его продолжали мучить некоторые вопросы.
Почему Кейт унесла с собой ожерелье? И почему вернулась назад? Только для того, чтобы снова одурачить его? Ее поведение говорило о том, что она раскаивается. Но если это так, то почему она опять ушла и прихватила с собой вазу, словно насмехаясь над его легковерием?
Алек думал, что полностью раскусил ее, но затем она присылает сестру, чтобы вернуть вазу – или по крайней мере попытаться вернуть, поскольку теперь эта ваза разбита на множество кусочков.
Был только один ответ на все эти вопросы, который приходил ему в голову.
Кейт не любила его.
И он не любил ее. Не так ли?
Конечно, нет. Он был убежденным холостяком, а она убежденной воровкой. Такие несовместимые личности не могут быть вместе. Конечно, он испытывал к ней определенное чувство, помимо сострадания и желания помочь. Но все это прошло.
От этой мысли в душе возникали боль и недовольство самим собой.
– Милорд, – повторил Холмс, на этот раз шепотом, – я принес салфетку и холодную воду, как вы просили.
– Оставьте все это на комоде, – сказал Алек рассеянно.
Где же Кейт? Может быть, она в опасности? Может быть, нуждается в нем, а он стоит здесь в гостевой комнате, ничего не делая.
Проклятие!
Холмс подошел к нему и кивнул на спящую гостью:
– Как чувствует себя мисс…
– Фалькон, – добавил Алек.
Холмс удивленно поднял бровь, очевидно, размышляя, откуда появляются такие имена, однако воздержался от комментариев. Вместо этого он спросил:
– Кто она, милорд?
– Сестра Кейт.
Холмс оценивающе посмотрел на девушку:
– Этим, конечно, объясняется их сходство.
«Но не объясняет многое другое», – мрачно подумал Алек.
Серые глаза Холмса сосредоточились на лице Алека.
– А где мисс Кейт?
Алек покачал головой и отвернулся, глядя в окно на ночное небо.
– Я сам хотел бы знать это.
Кейт притаилась за бочкой, выглядывая то слева, то справа и пытаясь выяснить, что происходит возле склада. Все было спокойно – даже слишком. Она не видела ни одного бандита из шайки Дрейка. Похоже, что тело мертвого главаря еще не обнаружили. Это было ей на руку. Она хотела предпринять кое-что, чтобы избавить Фалькон от опасности. Она с самого детства защищала сестру и не собиралась отказываться от этого сейчас.
Хотя Кейт родилась всего на несколько минут раньше Фалькон и, по сути, они были двойняшками, она всегда брала на себя заботу о них обеих, считая себя старшей.
Она старалась сделать все, что могла, не имея возможности устроиться на нормальную работу. У них не было ни родителей, ни денег, ни какого-либо умения – кроме одного. Сочетание небольших габаритов и ловкости помогло Кейт достичь совершенства в своей уличной профессии. Большинство людей не представляли, как можно существовать в таких условиях, однако им удавалось выживать день за днем, и это главное. Вот почему она сейчас испытывала стыд за свое поведение с Алеком. Как она могла забыть хотя бы на минуту о своей ответственности за Фалькон и парней?
Стоявший у окна Алек резко обернулся и, прижав палеи к губам, кивком указал на спящую девушку.
Фалькон лежала под грудой покрывал, занимая всего четверть кровати. Алеку удалось убедить ее остаться до утра, пообещав не задавать больше вопросов. К тому же привлекательная мягкость постели и теплая еда были слишком соблазнительны, чтобы отказаться от всего этого. Алек знал это по опыту с другой женщиной, которая вот так же поддалась этому соблазну.
Кейт.
Она взвалила на свои хрупкие плечи бремя заботы о пропитании для себя, своей сестры и еще двух мальчишек. Она должна была оставаться твердой и сильной, как подобает вожаку. И если Кейт действительно была очень мужественной, ее сестра только пыталась подражать ей.
Алек заметил твердость характера Кейт, но он также обнаружил ее уязвимость и почувствовал, что она нуждается в помощи и защите. Ему хотелось быть ее защитником.
Прежде чем Фалькон уснула, она сообщила, что Кейт очень хорошо отзывалась о нем, считая его не таким, как другие богачи. И, уже закрывая глаза, Фалькон пробормотала, что Кейт сказала также, будто бы он обязательно поможет им. Но какая помощь нужна им – вот в чем вопрос. И где сейчас Кейт? Он хотел даже разбудить Фалькон, чтобы задать ей несколько вопросов, однако сдержал свое нетерпение и позволил девушке продолжать отдыхать.
Очевидно, Фалькон верила всему, что говорила ей сестра, отчего Алек чувствовал себя мерзавцем, ударив ее. Правда, он не виноват, учитывая обстоятельства. Однако никакие оправдания не могли избавить его от мысли, что он поступил как последний негодяй.
Кроме того, его продолжали мучить некоторые вопросы.
Почему Кейт унесла с собой ожерелье? И почему вернулась назад? Только для того, чтобы снова одурачить его? Ее поведение говорило о том, что она раскаивается. Но если это так, то почему она опять ушла и прихватила с собой вазу, словно насмехаясь над его легковерием?
Алек думал, что полностью раскусил ее, но затем она присылает сестру, чтобы вернуть вазу – или по крайней мере попытаться вернуть, поскольку теперь эта ваза разбита на множество кусочков.
Был только один ответ на все эти вопросы, который приходил ему в голову.
Кейт не любила его.
И он не любил ее. Не так ли?
Конечно, нет. Он был убежденным холостяком, а она убежденной воровкой. Такие несовместимые личности не могут быть вместе. Конечно, он испытывал к ней определенное чувство, помимо сострадания и желания помочь. Но все это прошло.
От этой мысли в душе возникали боль и недовольство самим собой.
– Милорд, – повторил Холмс, на этот раз шепотом, – я принес салфетку и холодную воду, как вы просили.
– Оставьте все это на комоде, – сказал Алек рассеянно.
Где же Кейт? Может быть, она в опасности? Может быть, нуждается в нем, а он стоит здесь в гостевой комнате, ничего не делая.
Проклятие!
Холмс подошел к нему и кивнул на спящую гостью:
– Как чувствует себя мисс…
– Фалькон, – добавил Алек.
Холмс удивленно поднял бровь, очевидно, размышляя, откуда появляются такие имена, однако воздержался от комментариев. Вместо этого он спросил:
– Кто она, милорд?
– Сестра Кейт.
Холмс оценивающе посмотрел на девушку:
– Этим, конечно, объясняется их сходство.
«Но не объясняет многое другое», – мрачно подумал Алек.
Серые глаза Холмса сосредоточились на лице Алека.
– А где мисс Кейт?
Алек покачал головой и отвернулся, глядя в окно на ночное небо.
– Я сам хотел бы знать это.
Кейт притаилась за бочкой, выглядывая то слева, то справа и пытаясь выяснить, что происходит возле склада. Все было спокойно – даже слишком. Она не видела ни одного бандита из шайки Дрейка. Похоже, что тело мертвого главаря еще не обнаружили. Это было ей на руку. Она хотела предпринять кое-что, чтобы избавить Фалькон от опасности. Она с самого детства защищала сестру и не собиралась отказываться от этого сейчас.
Хотя Кейт родилась всего на несколько минут раньше Фалькон и, по сути, они были двойняшками, она всегда брала на себя заботу о них обеих, считая себя старшей.
Она старалась сделать все, что могла, не имея возможности устроиться на нормальную работу. У них не было ни родителей, ни денег, ни какого-либо умения – кроме одного. Сочетание небольших габаритов и ловкости помогло Кейт достичь совершенства в своей уличной профессии. Большинство людей не представляли, как можно существовать в таких условиях, однако им удавалось выживать день за днем, и это главное. Вот почему она сейчас испытывала стыд за свое поведение с Алеком. Как она могла забыть хотя бы на минуту о своей ответственности за Фалькон и парней?