Джордж Мелани. Единственная и неповторимая

   – Черт возьми, – сказал Уизл, присвистнув. – Фокс в платье, чтоб мне провалиться на этом самом месте.
   Рет скрестил руки на груди.
   – Ты встречаешься с кем-то? Кейт нахмурилась.
   – Кому я нужна?
   – Ты в платье, что, признайся, выглядит очень странно.
   – Ничего странного, если моя одежда грязная, – солгала Кейт, решив, что нет необходимости рассказывать обо всем.
   – Твоя одежда всегда была грязной, – возразил Уизл. – Что изменилось сейчас?
   – Она не должна отчитываться перед тобой. – Фалькон встал на защиту Кейт.
   Лицо Уизла потемнело.
   – Какого черта ты вмешиваешься? – обратился он к Фалькону.
   Кейт встала между ними, решив сменить тему:
   – А что вы все делаете здесь?
   Рет и Уизл обменялись взглядами. Затем Рет сказал:
   – Когда ты не пришла к нам утром, мы подумали, что, может быть, этот аристократ сделал что-то нехорошее с тобой.
   – Поэтому мы пришли проведать тебя, – сказал Уизл. – Когда мы увидели тебя на улице, то сначала подумали, что ты возвращаешься к нам, но потом поняли, что ты идешь не в том направлении.
   – Да, не в том направлении, – повторил Рет.
   – Мы решили, что, возможно, случилось что-то, и последовали за тобой, – продолжил Уизл.
   – Что, например? – спросила Кейт, сложив руки на груди.
   Уизл посмотрел на Рета, затем на Фалькона и пожал плечами.
   – Мы и пошли за тобой, чтобы узнать это.
   Кейт намеревалась сказать, что они могли бы просто спросить у нее об этом, когда громкий смех заставил их повернуться к дому, откуда он доносился.
   Стоя в темном углу снаружи роскошного дома Резерфордов, группа сосредоточила свое внимание на мужчинах и женщинах внутри. Одетые в превосходные наряды гости весело танцевали в просторном бальном зале под огромной хрустальной люстрой. По комнате сновали слуги в черно-белом одеянии, предлагая гостям напитки и закуски на блестящих серебряных подносах.
   Кейт вспомнила, как однажды видела большую музыкальную шкатулку в витрине магазина. В этой шкатулке находился игрушечный темноволосый мужчина в черном костюме. Его партнершей была блондинка в бальном платье из кремового атласа с таким же поясом вокруг талии, концы которого ниспадали сзади. Из-под длинной юбки выглядывали кончики атласных туфель. Их крошечные личики светились улыбками, и, когда поворачивали ключ, они начинали двигаться в ритме танца. Это была самая удивительная вещь, какую Кейт когда-либо видела.
   Она долго стояла у витрины, прижавшись носом к стеклу и наблюдая за танцующей парой, представляя себя на месте этой женщины, кокетливо улыбающейся красивому партнеру.
   Увидев свое отражение в стекле, Кейт отвернулась и больше никогда не смотрела на эту витрину.
   Сейчас, заметив Алека в его вечернем наряде, когда тот стоял в вестибюле, собираясь покинуть бал, она вспомнила об этих фигурках в шкатулке. Алек был одет, как тот игрушечный мужчина, весь в черное, за исключением белоснежной рубашки и галстука, в котором сверкал потрясающий драгоценный камень, по мнению Кейт, бриллиант. Его длинные до плеч темные волосы были повязаны сзади лентой, образуя хвостик. В общем, он был самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо видела, и ей хотелось сказать ему, как чудесно он выглядит. Но она была вынуждена скрываться в темном углу, лишившись от волнения голоса.
   Затем он ушел.
   И она как бы вместе с ним, без его ведома, конечно.
   Еще одна глупость, подумала Кейт. Казалось, она совсем лишилась разума, после того как Алек попросил ее остаться.
   Прежде чем принять решение, она даже не задумалась над тем, что скажет своим парням. Ей трудно будет объяснить им, что она собирается делать в этом доме. На этот вопрос она не могла найти ответ даже для самой себя.
   Алек сказал, что поговорит с миссис Диборн относительно ее обязанностей, однако экономка ничего не сказала Кейт о ее новой работе, когда виделась с ней недавно. Тем не менее Кейт понимала, что ей предлагают возможность изменить свою жизнь и она должна радоваться этому.
   Так почему же она не испытывает ничего подобного?
   На что она может рассчитывать? Алек являлся лордом. Непохожим на многих, но все же лордом. Разумеется, он не нуждался в длительном дружеском общении с ней, и, по ее мнению, только мимолетная прихоть побудила его предложить ей остаться в его доме. Он сказал, что она интересная личность, в хорошем смысле слова, и что она нравится ему. Очевидно, для него это означало совсем не то, что для нее.
   Ну что ж, по крайней мере теперь ситуация прояснилась и Кейт знала, какое место он отводит ей в своей жизни. Она была чужой для него, но он по доброте душевной предложил ей еду, вежливое обращение, мягкую постель и теперь еще работу. Истина заключалась в том, что он по натуре очень добр и этим объяснялись его поступки. Другие побуждения не стоит искать.
   Но почему она последовала за ним к дому Резерфордов?
   Кейт узнала от миссис Диборн – окольным путем, конечно, – где живут Резерфорды. Пожилая женщина, не имея понятия, что задумала Кейт, практически указала ей точный адрес. Вскоре после того, как его светлость отбыл, Кейт притворно зевнула и заявила, что хочет отдохнуть. Экономка приготовила ей постель и заботливо уложила, спросив, не желает ли она теплого какао, которое Кейт сонно отвергла. Затем женщина ушла, тихо закрыв за собой дверь. Миссис Диборн не знала, откуда явилась Кейт, и девушка подумала, стоит ли рассказывать ей, что у нее никогда не было своей комнаты и своей постели, что она почитала за счастье, если не была вынуждена просыпаться несколько раз за ночь из-за скандалящих пьяниц или из-за того, что непрошеный гость в виде одного из грызунов решил устроиться рядом с ней. Однако Кейт решила: чем меньше женщина знает о ней, тем лучше. Кроме того, ее мысли занимали более важные вещи.
   Ей очень хотелось узнать, в каком мире жил Алек, и это желание побудило ее к действию. Она отказывалась признаться самой себе, что хотела также взглянуть на леди Гэмптон и не из простого любопытства, а по гораздо более серьезной причине, которая и привела ее на это место.
   Когда рядом с ней зашевелились еще три фигуры, Кейт вспомнила, что она здесь не одна. Парни стояли с открытыми ртами, глядя на роскошь богатого дома.
   – Боже, смотрите, какие драгоценности на их женщинах, – сказал Уизл, не отрывая глаз от окон зала.
   – А у мужчин, я уверен, полно денег, – добавил Рет. – Проклятие, мы были бы обеспечены на всю жизнь, если бы нам перепало хоть немного из этого богатства.
   – Забудь об этом, – сказала Кейт неожиданно для себя и быстро добавила: – Я хотела сказать, что это слишком рискованно.
   – А я не собираюсь пойти прямо туда и потребовать у них отдать мне свое богатство, – проворчал Рет. – Я же не идиот.
   Уизл посмотрел на Кейт, сузив глаза.
   – Ты стала слишком пугливой, Фокс. Что это значит?
   – Ничего, – поспешно ответила Кейт.
   Ей меньше всего хотелось, чтобы парни узнали, что она шпионит здесь за его светлостью. Однако часто, несмотря на ее желание скрыть что-то, происходило все не так, как хотелось бы.
   – Ты так и не сказала нам, зачем пришла сюда, – напомнил ей Рет.
   Кейт беззвучно застонала. Она надеялась, что парни не вспомнят об этом, по крайней мере до тех пор, пока она не придумает правдоподобный ответ. Однако Рет, как медведь, у которого в лапе застряла колючка, не мог успокоиться.
   Указывая пальцем на дом Резерфордов, Кейт сказала:
   – Меня интересует этот чертов лорд, который находится там. – Ей не понравилось, как прозвучали ее слова, но она не могла допустить, чтобы парни подумали, будто бы Алек значит для нее нечто большее, чем средство добиться своей цели.
   – Я не понимаю тебя, – сказал Рет, почесывая свои грязные рыжевато-коричневые волосы. – Если этот простофиля находится здесь, то почему ты не собираешь в его доме серебро и прочие вещи? Сейчас как раз подходящий момент.
   Если бы ее намерением было ограбление, то Рет, конечно, прав.
   – А ты забыл, что в его доме полно слуг?
   – Разве ты не могла бы улизнуть от нескольких слуг? – насмешливо сказал Уизл.
   – Могла бы, если бы захотела. Но у меня другие планы.
   – Другие планы? Какие? – спросил Рет, и его мутные карие глаза внезапно заблестели.
   – Большие, – уклончиво ответила Кейт.
   – Ты хочешь сказать, что этот тип еще не выставил тебя на улицу?
   – Пока нет.
   Уизл и Рет широко улыбнулись, но Фалькон выглядел задумчивым.
   – Как тебе это удалось? – поинтересовался Уизл. Кейт пожала плечами с равнодушным видом, хотя в душе испытывала волнение.
   – Я убедила его, что являюсь несчастной сиротой, что мне очень плохо живется, что я не хотела заниматься воровством, но как иначе прожить несчастной голодной девушке? – По большей части это была правдивая история, за исключением того, что она могла бы остаться в приюте, а не рыскать по улицам. – В общем, мой рассказ был таким жалостным и убедительным, что, по-моему, он проронил несколько слезинок. Во всяком случае, можете поверить: этот тип так разжалобился, что даже предложил мне работу?
   – Работу? – недоверчиво сказал Рет. – В его доме? Уизл смазал ему по затылку.
   – Конечно, в его доме, болван.
   Обиженный Рет потер голову и пробормотал что-то в ответ.
   Кейт старалась казаться очень довольной тем, чего удалось ей добиться.
   – Должна сказать, я была чертовски хорошей актрисой и заставила этого лопуха поверить, будто бы меня никто никогда не хотел правильно понять.
   – Даже я не смог бы придумать лучше, – заметил Рет.
   – Ты вообще не смог бы ничего сделать, – оборвал его Уизл.
   – Смог бы, черт побери! – сердито возразил Рет.
   – А что это за работа? – спросил Фалькон, глядя на Кейт так, словно чувствовал ее обман.
   – Пока не знаю, – ответила Кейт, испытывая неловкость под пристальным взглядом Фалькона и размышляя, стоит ли рассказать всю правду, хотя бы одному, самому близкому ей человеку. Если кто-то и заслуживал этого, то, безусловно, Фалькон. Однако в чем заключалась вся правда?
   Рет почесал голову.
   – Он предложил тебе работу, а ты не знаешь, какую именно? Может быть, я не расслышал чего-нибудь, потому что не могу понять этого.
   – И не поймешь, тупица, – насмешливо сказал Уизл, нарываясь на ссору.
   – Кого ты назвал тупицей? – возмутился Рет. Кейт вздохнула. По какой-то причине перебранка Уизла и Рета надоела ей больше обычного. Она чувствовала, что… устала от них. Может быть, потому, что давно слушала их пререкания.
   Они жили вместе в одном приюте. Потом вместе решили покинуть его, чтобы быть свободными, как они думали. Все они были мечтателями и надеялись когда-нибудь разбогатеть. Оказавшись на улице, они через некоторое время начали заниматься воровством, и Кейт, естественно, а может быть, противоестественно, стала у них главарем. Ее шайка была единственной, возглавляемой женщиной. Уизл тоже был достаточно крутым, но ему не хватало решительности и спокойной рассудительности, которая требовалась от главаря.
   Кейт не напрашивалась на это и даже не хотела быть лидером. Однако надо было как-то выживать, и если для этого требовалось возглавить группу, то так тому и быть.
   Несколько раз у нее возникало желание найти приличную работу. Ее мечты не были особенно высокими. Они по большей части ограничивались приземленной реальностью.
   – Когда ты вернешься к нам? – тихо спросил Фалькон, пока Уизл и Рет продолжали препираться.
   Кейт вздохнула.
   – Это зависит от того, как долго его светлость захочет держать меня при себе. – Осознав, как прозвучали ее слова, она быстро поправилась: – Я хотела сказать, это зависит от того, как долго я смогу терпеть свою работу. Кто знает, может быть, она вообще не понравится мне и я сбегу через несколько дней. – Однако по какой-то причине она сомневалась, что ее ждет такая перспектива. – Кроме того, у его светлости ужасно противный дворецкий, который повсюду следит за мной и ведет себя так, словно он епископ йоркширский. Думаю, я не смогу долго терпеть его.
   Кейт хотела уверить Фалькона, что ничего хорошего ей не приходится ждать. Или его светлость устанет от нее, или она натворит что-нибудь – например, не сумеет сдержаться и изобьет Холмса, – после чего ее прогонят. Кейт была убеждена, что что-то такое непременно случится. Может быть, ей просто надоест точеный профиль Алека или его глубокие темные глаза. Все может случиться.
   Бывает, что и свиньи летают.
   Фалькон кивнул:
   – Будь осторожной.
   – Постараюсь, – пообещала Кейт.
   – Я буду скучать по тебе, – проговорил Фалькон низким голосом.
   К горлу Кейт подступил ком.
   Боже, понимает ли она, что делает? – задавала Кейт себе вопрос, наверное, уже в сотый раз. Может быть, она совершает ошибку. Ведь она на самом деле не знает, что собой представляет его светлость. Она строила массу предположений относительно него, но все они могли быть далеки от истины.
   Внезапно ее охватило чувство, которое она старалась скрывать глубоко внутри.
   Это страх.
   Страх неизвестности. Страх за свое будущее, за свою жизнь. Страх, который вышел из-под контроля и который она не могла побороть.
   – Я тоже буду скучать по тебе, – тихо сказала Кейт. – Но я буду недалеко и думаю, это долго не продлится.
   Затем Фалькон сказал то, что Кейт никогда не забудет:
   – Если это выход для тебя, если это шанс на лучшую жизнь, я хочу, чтобы ты воспользовалась им. Ты заслужила это. А за меня не беспокойся. Все будет хорошо.
   Сердце Кейт сжалось в груди. Внутренний голос кричал, что она делает неправильный выбор, что ей следует остаться с Фальконом и остальными парнями. Ее охватила паника.
   Как бы прочитав ее мысли, Фалькон успокоил ее:
   – Не бойся. Ты всегда поступала правильно.
   – Я… – начала Кейт, но Уизл грубо прервал ее.
   – О чем вы тут шепчетесь?
   Но прежде чем Кейт успела ответить, из темноты раздался громкий голос:
   – Кто здесь?
   Они так увлеклись своими разговорами, что не заметили приближающегося к ним человека.
   Уизл и Рет переглянулись, после чего рванули что есть сил.
   – Уходи, – сказала Кейт Фалькону, который задержался, ожидая ее. – Я двинусь другим путем и отвлеку его.
   – Но… – начал Фалькон.
   – Никаких но! Беги сейчас же!
   Фалькон в последний раз оглянулся на нее, прежде чем исчезнуть в темноте.
   Кейт наблюдала за мужчиной, который, тяжело двигаясь, приближался к ней. Она стояла как вкопанная на месте, затем встрепенулась и побежала.
   Петляя меж кустов, она попыталась улизнуть от грузного мужчины. Однако сейчас на ней было платье, которое ограничивало ее движения. Подобно неуклюжему растяпе, она наступила на край юбки и грохнулась на землю. Из груди со свистом вырвался воздух, и ей потребовалось некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Эта задержка дорого обошлась ей, так как мужчина уже оказался рядом.
   Отбросив волосы с лица, Кейт вскочила, но ее платье снова помешало ей и мужчина, ухватившись за него, дернул ее назад. Она превратилась в дикую кошку, неистово вертясь и царапаясь ногтями.
   – Ах ты, сучка! – взвыл мужчина и влепил ей тяжелую пощечину, от которой она повалилась на землю.
   Кейт замотала головой и ощутила во рту вкус крови. Ее язык коснулся рассеченной губы.
   Мужчина протянул к ней свою мясистую лапу, и в этот момент она ударила его ногой по голени. Он замычал от боли и ухватился за ушибленную ногу.
   Кейт вскочила, но не успела она сделать и трех шагов, как тот поймал ее за юбку, отчего материал порвался. Кейт вскрикнула, понимая, что ее красивое платье испорчено.
   Мужчина снова повалил Кейт на землю, и она начала отчаянно сопротивляться, в то время как он навалился на нее.
   – Слезь с меня, свинья! – крикнула Кейт, чувствуя, как закрутило у нее в животе, когда его горячее вонючее дыхание пахнуло ей в лицо.
   – О нет! Теперь ты не уйдешь! – Он прижал ее руки к бокам. – Я нанят Резерфордами, чтобы такие подонки, как ты, держались подальше от их дома и от их гостей. Что ты здесь делала, притаившись? Задумала какую-нибудь пакость?
   – Это не твое дело, толстый боров! – выпалила Кейт, пытаясь скинуть с себя мужчину, но безуспешно, так как он был слишком тяжел. Его захват сделался сильнее, и она вскрикнула от боли.
   – Я могу свернуть твою тонкую шею, – пригрозил он с суровым выражением лица. – Отвечай сейчас же!
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь! – Она никогда не выдаст своих друзей. – Слезь с меня, иначе пожалеешь!
   Тяжелый, потный боров рассмеялся:
   – Что ты можешь сделать?
   Ее угроза была явным блефом. Она не могла даже пошевелиться, прижатая грузным телом к земле.
   Уголком глаза Кейт уловила какое-то движение, и затем над ее противником возникла неясная темная фигура. Она заметила также что-то похожее на очень большой камень, когда этот предмет обрушился на голову грубой скотины. Мужчина застонал и повалился вперед, уткнувшись сальной головой в грудь Кейт.
   Она с трудом выбралась из-под отвратительной массы и вскочила на ноги. В серебристом свете луны на затылке мужчины обозначилось кровавое пятно. Он был совершенно неподвижен, и по спине Кейт пробежали мурашки. Неужели он мертв?
   – Ты в порядке?
   Кейт повернулась к говорящему, испытывая потрясение и гнев.
   – Кажется, я сказала, чтобы ты уходил? Фалькон пожал плечами.
   – Да, но я не послушался тебя.
   – Я сама справилась бы. – Однако они оба знали, что это неправда. – Кроме того, ты тоже мог бы пострадать.
   – Ты много раз помогала мне в последние годы, и я решил, что должен отплатить тебе тем же хотя бы раз.
   Кейт не могла больше сердиться на него. Она понимала, что, если бы не Фалькон, дело могло бы обернуться гораздо хуже.
   Взглянув на неподвижное тело нападавшего, она ткнула его руку носком своего ботинка. Тот не пошевелился.
   – Он… мертв? – шепотом спросил Фалькон. Кейт опустилась на колени и осторожно приложила ухо ко рту лежащего мужчины.
   – Нет, он жив.
   Фалькон облегченно вздохнул. Кейт встала.
   – Теперь я хочу, чтобы ты ушел. И никому не рассказывай о случившемся, даже Уизлу и Рету. Понял?
   – Да.
   – Хорошо. Теперь уходи. Скоро увидимся. Обещаю, – сказала она убедительным тоном, заметив, что Фалькон колеблется.
   – Береги себя.
   Кейт ласково улыбнулась.
   – Постараюсь, – пообещала она. И Фалькон снова исчез в ночи.
   Взглянув на мужчину в бессознательном состоянии, Кейт взмолилась:
   – Пусть с ним все будет в порядке.
   Потом, как и Фалькон, она шагнула во тьму, которая поглотила ее.

Глава 13

   Алек облегченно вздохнул, когда наконец смог распрощаться с лордом и леди Резерфорд. Он немедленно отвез леди Гэмптон к ее родителям и, освободившись от нее, направился к себе домой.
   – Добро пожаловать, милорд, – сказал Холмс, открывая ему дверь и принимая его пальто и перчатки. – Как прошел вечер?
   – Он слишком затянулся. – Однако, несмотря на то что несколько минут назад Алек чувствовал себя очень усталым, сейчас он странным образом взбодрился. – А как здесь дела? Надеюсь, у тебя не было стычек с нашей гостьей?
   – Нет, милорд. Вечер прошел удивительно спокойно. Я просто поражен.
   Алек тоже удивился. Он был уверен, что, вернувшись, обнаружит осколки, разбросанные по всему полу, и Холмса, избитого Кейт. Однако, оглядевшись, он увидел, что в доме царит порядок.
   – Где Кейт? – спросил он, устремив взгляд на лестницу и надеясь увидеть шаловливое личико своей гостьи, которое мысленно представлял весь вечер.
   – Полагаю, она в своей комнате, милорд. – Тон Холмса явно говорил о том, что ему хотелось бы иного. – Может быть, прислать к вам Джефриса? – спросил он, имея в виду камердинера Алека.
   – Нет. Я управлюсь сам, – сказал Алек, поднимаясь вверх по лестнице. – Спокойной ночи, Холмс.
   Достигнув своей комнаты, Алек остановился и прислушался, не донесется ли из комнаты Кейт какой-нибудь звук, свидетельствующий, что она еще не спит. После назойливых женщин на балу у Резерфордов и глупой болтовни леди Гэмптон он почувствовал, что нуждается в глотке свежего воздуха.
   И этим свежим воздухом была для него Кейт.
   Алек решил проведать ее, не намереваясь будить, если она спит. Он хотел только взглянуть на нее и убедиться, что все в порядке, отказываясь признаться самому себе в какой-то другой мотивации.
   У ее двери он остановился в нерешительности. Может быть, она возмутится его вторжением в такой поздний час. У него не было никакой уважительной причины навещать ее.
   Пока он колебался, ему показалось, что из комнаты Кейт донесся легкий шум. Был ли он реальным или воображаемым, этого оказалось достаточно, чтобы Алек решительно открыл дверь и вошел.
   – Кейт? – тихо позвал он.
   Сначала Алек не мог разглядеть девушку в темноте комнаты, но потом легкое движение привлекло его внимание и он увидел ее. Она сидела на кровати спиной к нему, и он тотчас понял, что случилось что-то нехорошее.
   – Кейт, в чем дело?
   Не получив ответа, он приблизился к ней.
   Она сидела, опустив голову и держа руки на коленях, крепко сжимая пальцами материал платья.
   Алек опустился на колени рядом с кроватью. Щеки Кейт были испачканы грязью, а волосы растрепаны. Что же произошло? Он почувствовал тяжесть в груди.
   – Кейт, – сказал Алек низким голосом, стараясь сохранять спокойствие. – Что это значит? Что случилось? – Он осторожно взял ее за подбородок и попытался поднять ее голову, но она сопротивлялась. – Пожалуйста, Кейт, не закрывайся от меня.
   Прошло несколько минут, прежде чем Алек увидел, что ее напряжение слегка спало. Он снова попытался увидеть ее лицо, заглянуть в ее глаза. Она в конце концов нерешительно уступила ему.
   Алек с шумом втянул сквозь зубы воздух, увидев ее физиономию. Под левым глазом у нее красовался огромный синяк, а нижняя губа была рассечена и распухла.
   Он осторожно прикоснулся пальцем к ее губе. Кейт вздрогнула и отстранилась.
   – Не надо, – чуть слышно прошептала она.
   – Ради Бога, Кейт, скажи мне, что случилось, – обратился к ней Алек в замешательстве.
   Она снова опустила глаза, глядя на свои колени.
   – Я упала, вот и все.
   Алек не поверил ей, однако воздержался от комментария. Он все узнает, только не надо принуждать ее. Поднявшись, он подошел к комоду, на котором стоял графин с водой и чаша. Налив в чашу немного воды, он взял лежащую рядом салфетку и смочил ее. Потом слегка отжал и вернулся к кровати.
   – Приложи это к лицу, – сказал он тихим, но твердым голосом, протягивая ей салфетку. – Холод поможет уменьшить опухоль.
   Кейт взяла ее дрожащими пальцами. Через некоторое время она тихо сказала:
   – Я действительно упала.
   Алек подумал, кого она хочет убедить. Его? Или себя?
   – Наверное, я очень неуклюжая и к тому же не заметила, куда иду.
   Неуклюжая? Алек такого не сказал бы по отношению к Кейт. Она обладала великолепной осанкой, какую многие женщины стараются приобрести, тренируясь годами. Однако в отличие от этих женщин Кейт выросла на улице, где существовала большая вероятность изуродовать себя.
   Наверное, она покинула дом без ведома Холмса? Если так, то почему? Может быть, она схватилась с кем-то на улице?
   – Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил Алек, сдерживая желание откинуть волосы с ее лица.
   Кейт отстранила салфетку.
   – Уже лучше, – тихо ответила она, хотя на самом деле это было не так. И не только травмы заставляли ее испытывать боль.
   Ее пальцы онемели, крепко сжимая рваные края платья, но она продолжала скрывать разрыв, возникший в результате ее опрометчивых действий. Платье было безнадежно испорчено, и в этом виновата она.
   Какое безумие овладело ею, заставив последовать за Алеком?
   После того, что он сделал для нее сейчас, надо объясниться, однако она не могла заставить себя рассказать ему всю правду. Он непременно испытает отвращение к ней, если услышит, как она провела этот вечер, преследуя его, словно одурманенная школьница, и как Фалькон пристукнул толстяка, который напал на нее. Возможно, тот заслужил это, но власти едва ли поверят ей или Фалькону. Для них они были ничтожествами.
   Что-то внутри Кейт восставало против того, как Алек смотрел на нее сейчас: с состраданием и еще каким-то непонятным чувством, отчего она вся начинала таять.
   Внезапно ее нервы не выдержали и по щекам медленно потекли слезы, падая горячими каплями на руки. Кейт никогда раньше не плакала. Это было недопустимо, поскольку она стремилась поддерживать имидж стойкого лидера. Но сейчас она никак не могла сдержаться. Слезы текли сами по себе.
   Алек взял ее руку.
   – Не плачь, Кейт.
   – Я не плачу, – возразила она, в то время как еще одна слезинка скатилась по щеке.
   – Что бы ни случилось, мы все можем исправить, – пообещал Алек.
   Кейт покачала головой, и слезы покатились еще быстрее.
   – Этого никогда не исправишь. Алек сел рядом с ней на кровать.
   – Я постараюсь, только скажи мне, в чем дело, Кейт.
   Кейт нерешительно посмотрела на него. Она чувствовала тепло его руки, распространяющееся по всему ее телу, как медленно разгорающийся огонь, который в конце концов добрался до центра ее женского существа. Она испугалась, не понимая реакции своего тела в присутствии Алека. У нее возникло желание… желание чего? Чтобы такой человек, как его светлость, любил ее и, может быть, даже заботился о ней? Чтобы она могла стать женщиной, которую он уважал бы? Чтобы она была интересна ему? Чтобы она была здоровой, красивой, утонченной.