Джордж Мелани. Единственная и неповторимая

   Именно в этот момент извивающийся воришка в очередной раз попытался вырваться, решив, что Энтони отвлекся.
   И его светлость пропустил удар – башмак мальчишки угодил ему в коленную чашечку. Он упал на землю, увлекая за собой маленького мерзавца.
   – Что ты делаешь, гнусный червяк! – прошипел Энтони, ухватившись за колено одной рукой и продолжая держать своего пленника другой. – Я придушу тебя. Посмотрим, какой ты выносливый, когда окажешься в сырых стенах Ньюгейтской тюрьмы. Заключенные позабавятся, заполучив такую лакомую крошку, как ты.
   Глаза мальчишки под полями шляпы расширились от страха и тревоги.
   – Я не хочу в Ньюгейт! Я скорее убью тебя! – Паренек снова начал отчаянно бороться.
   – Хантли, ради Бога, тебе пора тоже что-то делать! – воскликнул Энтони, когда маленький кулачок угодил ему в нос.
   И, разумеется, Хантли сделал только то, что мог сделать мужчина его комплекции. Он просто уселся на мальчишку. Из легких паренька с шумом вырвался воздух, и он, задыхаясь, раскрывал рот, как рыба, выброшенная на берег.
   – Так ты убьешь его, Хантли, – заметил Энтони и, когда боль в его колене немного стихла, медленно поднялся на ноги.
   Хантли выглядел огорченным.
   – Видишь ли, мне очень трудно теперь подняться. Энтони протянул руку своему дородному приятелю и сразу понял, что ему потребуются обе руки и значительные усилия, чтобы сдвинуть такую массу. В конце концов ему удалось поднять Хантли на ноги, а воришка остался лежать не двигаясь.
   – Матерь Божья, кажется, ты его раздавил! – сказал Энтони и опустился на колени рядом с неподвижным телом. В этот момент мальчишка сделал глубокий, прерывистый вдох и Энтони почувствовал огромное облегчение.
   – Ты издеваешься надо мной, Уитфилд, – сказал Хантли, – а я между тем спас тебя, и ты не должен забывать об этом.
   Энтони взглянул на него.
   – Напомни мне отблагодарить тебя позднее. Хантли фыркнул и с тревогой посмотрел на пленника.
   – Может быть, вызвать констебля? – спросил он. – Этот грязный тип сойдет за убийцу.
   Энтони хотел было сказать, что не стоит вызывать констебля – он сам сдаст воришку властям, но тут повнимательнее вгляделся в бледное личико с испуганными глазами.
   – Будь я проклят, – ошеломленно пробормотал он. Хантли заглянул через его плечо.
   – В чем дело? Что случилось?
   Энтони медленно протянул руку, но воришка увернулся.
   – Спокойно, парень, – сказал Энтони и сдернул шляпу с головы пленника. – О, кажется, мне следовало сказать – девушка, – поправился он, когда из-под шляпы высвободилась темная масса длинных шелковистых волос. Девушка смотрела на него сквозь густые темные ресницы, обрамлявшие красивые, широко посаженные, сердитые голубые глаза. Энтони покачал головой. – Черт побери, меня свалила на землю девчонка!
   – Я врежу тебе еще раз и гораздо сильнее, мерзавец! Энтони расхохотался.
   – О, это просто умора!
   – Что тебя так развеселило? – сердито спросила девушка.
   – Ты, дорогуша, – ответил Энтони низким голосом, оценив достоинства лежавшей перед ним хрупкой красавицы. Однако если бы взгляды могли убивать, он был бы уже мертв. – Ты просто восхитительный, небом ниспосланный дар.
   – Даже не думай об этом, мистер. – Девушка чуть отодвинулась. – Бывало, я кастрировала мужчин покрупнее тебя.
   Энтони насмешливо изогнул бровь.
   – Неужели? Я постараюсь это запомнить.
   – Ты отведешь меня в Ньюгейт? – Она подняла подбородок и попыталась сдержать мысли об ужасном месте. Все преступники знали, что это самая отвратительная тюрьма в Англии. Многие предпочитали смерть заключению. – Я не боюсь ни тебя, ни полицейских! – заявила девушка, но Энтони прекрасно видел, что она лжет. Тем не менее ее бравада произвела на него впечатление.
   Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, однако она оттолкнула ее. Невероятно наглая девчонка!
   – Я не нуждаюсь в твоей помощи, – резко заявила девица, с трудом поднимаясь на ноги.
   Теперь Энтони посмотрел на нее другими глазами, смерив взглядом с головы до ног.
   – Как я мог спутать тебя с мальчишкой? – Он обошел ее вокруг, затем остановился и еще раз взглянул на округлые ягодицы, подчеркнутые мужской одеждой. – Как, в самом деле? – пробормотал он. – Ты весьма изящная штучка, не так ли?
   – Ну и что? Мне ни к чему быть таким громадным увальнем, как ты, чтобы заниматься своим делом.
   Энтони не обратил внимания на ее сарказм и лениво улыбнулся.
   – Да, ты маленькая и, вероятно, очень ловкая.
   – Не сомневайся! – ответила она самонадеянно. – Я бы ускользнула и от тебя, если бы меня не угораздило чихнуть. – Она провела пальцем под носом. – Ты до последнего момента ничего не замечал. Похоже, меня заставили чихнуть твои вонючие духи, – добавила она, сморщив нос.
   – Духи, которые ты считаешь вонючими, девчонка, называются одеколоном, и это один из самых лучших и дорогих запахов во всей Англии и, может быть, даже во всем мире.
   Ее взгляд объяснил Энтони, что его тирада пропала даром.
   – Ну и что? Все равно воняет, – строптиво заявила девица.
   Энтони не мог удержаться от улыбки. Девушка была забавной, и теперь он знал, что с ней делать. Как ни странно, но у него не возникло никаких сексуальных намерений по отношению к ней, что явилось пугающим откровением для закоренелого развратника. Энтони едва удержался от желания проверить, все ли в порядке у него в штанах.
   – Быть заурядной карманницей не та профессия для такой девушки, как ты.
   – Да? – Она приподняла красиво очерченную бровь. – И какая же, по-твоему, профессия мне подходит?
   – Конечно, та, при которой на тебе будет гораздо меньше одежды, – резко ответил Энтони.
   – Ах ты… – прошипела она, сжимая кулаки.
   – Боже, какая вспыльчивая. – Энтони снова водрузил шляпу на голову девушки, заправив волосы внутрь. – Превосходно.
   – Для чего? – настороженно спросила она.
   – Для повешения, – ответил он и усмехнулся, увидев, как у нее отвисла челюсть. – А сейчас будь милашкой… хм-м, и тогда можно придумать еще что-нибудь для тебя, не так ли? – Он пожал плечами. – Пошли.
   Ухватив девушку за руку, Энтони потащил ее, прежде чем она опомнилась и снова начала сопротивляться.
   – Куда ты меня тащишь? – Она тщетно пыталась вырваться. – Я имею право знать!
   – Ты ни на что не имеешь права, преступница, так что шагай и помалкивай.
   Сзади подошел Хантли.
   – Действительно, куда ты ведешь ее?
   – К другу, – ответил Энтони.
   – Так почему ты не скажешь об этом девушке? Энтони пожал плечами:
   – Чтобы она не чувствовала себя в безопасности, пусть помучается. – Не останавливаясь, он посмотрел через плечо и сказал: – Увидимся позже, Хантли. Сегодня у меня нет времени на развлечения, но завтра мы обязательно встретимся. Мы найдем подходящее местечко и тогда посмотрим, сколько Божьих заповедей сможем нарушить за одну ночь.

Глава 3

   – А, Холмс, добрый вечер! – оживленно приветствовал Энтони ошеломленного дворецкого Алека, вваливаясь в тускло освещенный холл в сопровождении упиравшейся оборванки.
   – Милорд! – проворчал седовласый дворецкий. – Могу я вам помочь?
   – Да, дорогой. Я хотел бы видеть Брекриджа. Он дома? – Энтони слегка поморщился. – Боже мой, как глупо с моей стороны задавать подобный вопрос. Разве может наш неутомимый труженик куда-нибудь исчезнуть? Вероятно, ему будет плохо, если он оторвется от своей бумажной волокиты. – Энтони не дал дворецкому возможности ответить и решительно направился прямо по коридору. – Не беспокойтесь, Холмс, я найду его. Я уверен, что не ошибусь.
   Энтони коротко постучал в дверь кабинета Алека и немедленно вошел. К его крайнему изумлению, Алека в комнате не оказалось, хотя день Брекриджа был расписан по часам и заведенный порядок был таким однообразным, что мог бы заставить даже Иисуса расплакаться.
   – Где же этот осел? – пробормотал Энтони, затем, не поворачиваясь, продолжил: – Стоит мне сказать только слово, соплячка, и ты быстро познакомишься с заключенными, а также с тараканами, пауками и блестящими металлическими браслетами на лодыжках.
   Энтони собирался продолжить поиски друга, не сомневаясь, что его предупреждение достигло цели и девушка не осмелится ему перечить. Однако она уперлась, отказываясь двигаться дальше.
   Энтони бросил взгляд через плечо и сказал, что он думает о ее неповиновений. Однако выражение ее лица говорило, что ей наплевать на его угрозы.
   – Предупреждаю: перестань таскать меня за собой или я не отвечаю за последствия.
   – Это что, угроза, цветок моей души? – Он усмехнулся. – Интересно, что ты мне можешь сделать?
   – Увидишь, чертов громила!
   Она улыбнулась ему. При этом Энтони ощутил тревогу и в тот же момент застыл на месте от острой боли – девчонка подняла колено и ударила его в пах.
   Он взвыл и рухнул на пол.
   – Я же… знал… – простонал он, – что от тебя… не приходится… ждать… ничего… хорошего.
   – Ты заслужил это, – сказала она с удовлетворением, полагая, что это научит его не связываться с карманниками Лондона. – Может быть, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем хватать кого-то из нас.
   Она рванулась к выходу, решив, что теперь свободна, и… натолкнулась на стену из живой плоти. Крепкие руки схватили ее за плечи, удерживая от падения.
   – Черт побери! Смотри, куда идешь, болван! – раздраженно воскликнула она, отступая назад и пытаясь освободиться от захвата.
   Перед ее опущенными глазами предстали ноги. Удивленно приподняв бровь, она с легкой дрожью, внезапно охватившей ее, воззрилась на мускулистые бедра. Боже всемогущий, они были просто невообразимыми. Разве нормальный мужчина может иметь такие ноги?
   Ее взгляд медленно переместился вверх, отмечая каждую деталь: тонкую талию, плоский живот, широченную грудь, мощные руки и крепкий, строго очерченный подбородок с небольшой ямочкой. Затем девушка отметила совершенной формы нос и превосходный бронзовый оттенок кожи. Наконец ее внимание сосредоточилось на глазах.
   О, эти глаза! Они были черными как смоль, пронизывающими и пылкими. Необычайно красивыми.
   Мужчина вскинул бровь.
   – Привет. – Его низкий проникновенный голос произвел на девушку странное впечатление.
   – Привет, – машинально ответила она.
   «Кто ты?» – хотел спросить Алек, но решил, что лучше приготовиться к тому, что скажет ему почти обезумевший от боли Уитфилд.
   Он склонил голову набок, глядя на Энтони, который с бледным видом сидел на полу, прислонившись спиной к стене. И неудивительно. Алек стал свидетелем происшедшего, и, откровенно говоря, увиденное его слегка позабавило. Поджарый парнишка выглядел довольно смелым. Однако что явилось причиной стычки? И вообще, что происходит? Кто этот паренек и почему Уитфилд оказался здесь вместе с ним?
   – У тебя неприятности? – сухо поинтересовался Алек, бесстрастно глядя на приятеля.
   – Ничего подобного, старик, – ответил Энтони язвительно. – С чего это у тебя сложилось такое странное впечатление?
   – Наверное, из-за твоей необычной позы.
   Алек посмотрел на него с едва сдерживаемой улыбкой.
   – Я всего лишь восхищаюсь твоим полом, вот и все. Разве это преступление? – Энтони провел рукой по гладкой поверхности. – Кажется, итальянский мрамор?
   – Я никогда не интересовался этим.
   – Жаль.
   Алек подошел к другу и протянул ему руку.
   – Что ты здесь делаешь?
   Энтони ухватился за его руку, поднялся и тщательно отряхнулся.
   – Ты любишь тратить время на пустые разговоры.
   – Хорошо, что хоть один из нас способен на это, – пробормотал Алек. – Так что случилось?
   – О! – Энтони резко вытянул руку и схватил девушку сзади за рубашку, поскольку она попыталась улизнуть. – Не спеши, приятель, ты здесь почетный гость.
   – Ненавижу тебя, – сказал пленник, скрипя зубами.
   – Наши чувства взаимны, однако меня восхищает твой змеиный язык. А твои враждебные взгляды просто завораживают меня, и, судя по ним, ты готов сварить меня в кипящем масле. – Энтони пожал плечами. – С ума сойти, но ты чем-то напоминаешь мне меня.
   Алек заметил, что паренек потемнел подобно грозовой туче.
   – Ну все, придурок, ты перешел границу дозволенного, сравнив меня с богатым маменькиным сынком, не знающим, что значит проводить жизнь на темной улице.
   Лицо Энтони помрачнело.
   – Послушай, маленький паршивец, сейчас я тебя…
   – Оставь его, Уитфилд, – вмешался Алек. – Он еще слишком мал, чтобы стать тебе достойным противником.
   Энтони засмеялся:
   – О, это впечатление обманчиво. – Он кивнул на голубоглазого пленника. – Этот привлекательный тип – находка среди подонков общества.
   Алек нахмурился:
   – Что тебе взбрело в голову? Он еще ребенок. Порой я многого не понимаю из того, что ты делаешь, но я никогда не думал, что ты способен воевать с юнцами. Ты уже достаточно взрослый, чтобы спокойно воспринимать его выпады.
   – Ты ошибаешься, мой друг! – воскликнул Энтони в праведном гневе. Затем, указывая на парнишку, добавил: – По сравнению с ним я просто ребенок, заблудившийся в лесу.
   – А как насчет благотворительности? – спросил Алек. – Ты отнял у меня уйму времени, разглагольствуя о ней.
   – Да, почему бы тебе не быть милосердным? – вмешался в разговор паренек.
   Алек улыбнулся, но Энтони не видел ничего комического в сложившейся ситуации.
   – Ты знаешь, я уже проявлял милосердие, теперь твоя очередь.
   – О чем это ты болтаешь?
   Энтони положил руки на плечи Алека и развернул его лицом к мальчишке.
   – Вот, старик, твой шанс заняться благотворительностью.
   Алек освободился от его рук и повернулся.
   – Что ты придумал на этот раз?
   – Я не нуждаюсь в благотворительности! – крикнул мальчишка Брекриджу.
   Что-то в его голосе привлекло внимание Алека. Однако прежде чем он успел понять, что именно, мальчишка бросился на Энтони. Алек едва успел перехватить его. Несмотря на то, что Уитфилд иногда вызывал у него крайнее раздражение и желание схватить его за горло и слегка придушить, он не мог допустить, чтобы кто-то нападал на Энтони в его доме. Вот если бы они находились на улице…
   Алек покачал головой, в то время как мальчишка извергал поток отборной брани. Тем не менее, он не мог удержаться от улыбки: паренек действительно был весьма изобретательным по этой части.
   – Я свое дело сделал, – произнес Энтони, протискиваясь мимо Алека.
   – И куда ты теперь, черт побери, направляешься? – резко спросил Алек, наблюдая, как его друг устремляется к выходу.
   – Посмотри вокруг, старина. Здесь царят хаос, паника и волнения – значит, моя работа выполнена.
   – Ты не можешь оставить мне этого мальчишку!
   Энтони остановился.
   – Однако будет именно так, – ответил он с язвительной улыбкой. – Хочу процитировать твои слова: «Ты проникаешь в самую суть, Уитфилд. Ты способен понять, что является достойным делом для меня. Я очень ценю твое мнение». Конец цитаты. Так вот, я пошел тебе навстречу и, наверное, заслужил бы рыцарское звание от самой королевы за этот поступок.
   – Безмозглый болван! Энтони пожал плечами:
   – На этом я считаю свою миссию законченной и, должен сказать, чувствую себя свободным и бесконечно счастливым. – Он подошел к входной двери, и Холмс предусмотрительно открыл ее, устремив свой взгляд в потолок, как будто изучал там фреску из Сикстинской часовни. – О, я чуть не забыл поделиться с тобой весьма важной информацией!
   Алек бросил на Энтони разъяренный взгляд.
   – Надеюсь, ты сообщишь, в каком темном переулке я смогу найти тебя в ближайшее время, чтобы избить до полусмерти? – процедил он сквозь стиснутые зубы, раздраженный радостным выражением лица Уитфилда.
   – О, кажется, мы обиделись? – язвительно спросил Энтони.
   Алек зарычал в ответ.
   Энтони умиротворяюще поднял руку.
   – Не ерепенься! Я просто хотел предупредить тебя, чтобы ты был бдительным с нашим маленьким другом и на всякий случай припрятал свои драгоценности хотя бы на время. По крайней мере пока ребенок полностью не раскается. – И добавил, обращаясь к мальчишке: – Если ты вздумаешь сбежать, негодник, то помни, тебя ждут мрачные стены тюрьмы. Моя доброта не безгранична.
   – О чем ты говоришь? – спросил Алек, чувствуя, как в душу к нему закрадывается неприятное подозрение.
   – Пусть твой гость сам расскажет о своей склонности брать то, что ему не принадлежит.
   Алек бросил короткий взгляд на мальчишку, которого продолжал удерживать. Он не обратил внимания на мягкие черты его лица, шелковистую кожу и ясные голубые глаза, так как был чрезвычайно раздосадован выходкой Энтони.
   – Ты хочешь сказать, что он вор? Парнишка весь напрягся.
   – Я не просто вор – я самый лучший вор во всем Лондоне!
   – Ты слышал? – спросил Энтони.
   – Черт возьми, – проворчал Алек.
   Энтони повернулся, чтобы уйти, но снова остановился.
   – О, и последнее!
   – Что? – сердито спросил Алек. – Он еще и убийца? Энтони отрицательно покачал головой, и в глубине его глаз промелькнули веселые искорки.
   – Нет, – он вопросительно выгнул бровь и посмотрел на воришку, – ты ведь не убийца, не так ли?
   – Тебе лучше не знать, – последовал дерзкий ответ, и мальчишка показал ему язык.
   – Превосходно. Может быть, когда-нибудь я научу тебя, как им пользоваться. – В ответ на насмешку воришка удостоил его свирепым взглядом. Взглянув на Алека, Энтони сказал: – Так вот, друг мой, могу сказать, что тебя ждет большой сюрприз.
   – Еще один? – сердито пробурчал Алек. Энтони коварно улыбнулся, словно его сюрприз каким-то образом мог изменить ход мировой истории.
   – Сними шляпу с этого хулигана и тогда узнаешь. С этими словами Энтони вышел, весело насвистывая.

Глава 4

   – Когда-нибудь я все-таки задушу его, – сердито проворчал Алек, после того как за Энтони закрылась дверь.
   – Если я первым не доберусь до этого подлеца. Эти слова заставили Алека прийти в себя. Он почти забыл о мальчишке, которого продолжал держать за шиворот.
   Отпустив его, он отступил на шаг. Уитфилд мог вызвать раздражение у кого угодно, судя по прищуренному взгляду парнишки, устремленному на парадную дверь. Алек не сомневался, что намерение мальчика было вполне искренним.
   Он озадаченно провел рукой по своим волосам. Что теперь делать? Энтони, должно быть, сошел с ума. О чем только думал этот болван, притащив к нему в дом отъявленного воришку? Неужели Уитфилд действительно решил, что Алек способен перевоспитать его?
   Что ж, он сам напросился. Ему следовало знать, что Энтони поймает его на слове и воспользуется этим по своему усмотрению. Теперь некого винить, кроме самого себя. Должно быть, он плохо соображал, когда давал Уитфилду свое согласие на сотрудничество.
   Алек нерешительно улыбнулся странному гостю. Затем, наморщив лоб, внимательно пригляделся к нему. Что-то в его облике настораживало Брекриджа. Голова мальчика едва доходила ему до груди. Он выглядел худым, маленьким и беззащитным, отчего Алек подумал, что мальчик, вероятно, должен прилагать немало усилий, чтобы выжить. При таких обстоятельствах неудивительно, что он занимается воровством, хотя оправдывать это нельзя.
   Руки мальчика казались… какими? Слишком нежными? Мягкими?
   Его лицо также вызывало недоумение: кожа была очень гладкой, слегка загорелой и… без единого признака намечающихся бороды или усов. Сколько ему лет?
   Алек прищурился, разглядывая элегантный нос, темные брови, высокие скулы и широко посаженные голубые глаза с необычным оттенком. Они были… удивительно красивыми.
   Внезапно Алек вспомнил слова Энтони: «Сними шляпу с этого хулигана».
   Алек медленно протянул руку к шляпе своего гостя. Мальчик отшатнулся.
   – Я не причиню тебе вреда, – спокойно пообещал Алек, снова вытягивая руку.
   Мальчик вздрогнул, когда пальцы Алека коснулись края шляпы. Глядя в широко раскрытые испуганные глаза, Брекридж медленно потянул потрепанный головной убор вверх.
   Густая масса шелковистых иссиня-черных локонов рассыпалась по изящным плечам, обрамляя утонченные черты лица. Эффект был потрясающим. Теперь Алек понял, что поразило его в облике незваного гостя – это был не мальчик, а девушка.
   И на редкость хорошенькая!
   Имел ли это в виду Уитфилд, когда говорил о сюрпризе? Какие чувства при этом испытал Алек, невозможно было описать.
   Очарованный и ошарашенный, он смотрел на девушку, которая поднесла в этот момент руку к своим волосам. С очаровательной застенчивостью она собрала густые локоны и откинула их на спину. При этом отдельные пряди по-прежнему обрамляли нежное лицо, подчеркивая высокие скулы и необычайно красивые глаза. Дунув пару раз в уголок рта, она отогнала несколько назойливых волосков.
   Не сознавая, что делает, Алек пригладил кончиками пальцев взъерошенные пряди. Девушка отпрянула, и он, опомнившись, убрал руку.
   – Значит, ты девушка, – констатировал он, отходя от нее.
   С некоторым запозданием Алек понял, как глупо это прозвучало.
   Ее щеки слегка порозовели.
   – Ну и что? – произнесла она сдавленным голосом, затем нахмурилась и откашлялась.
   Алек несколько раз моргнул, чтобы прийти в себя от изумления.
   – Просто я очень удивился, так как не ожидал ничего подобного.
   Она расставила ноги и сжала кулаки, приняв оборонительную стойку.
   – Ну так привыкай.
   Как он мог принять ее за мальчика? Единственным оправданием было то, что он не обратил должного внимания на внешность подростка. К тому же присутствие Уитфилда всегда лишало его способности ясно мыслить.
   – Я не хотел тебя обидеть, – сказал он. – Особенно после того, как Энтони упомянул, что ты… – Он замолчал.
   – Воровка? – закончила девушка, сложив руки на груди.
   Алек решил не сосредоточиваться на этом.
   – У тебя есть имя?
   – Да.
   – И?
   – Что и?
   – Как тебя зовут?
   – Зачем тебе мое имя? – «Можно подумать, что я задержусь здесь».
   – Надо, если, конечно, ты не предпочитаешь, чтобы к тебе обращались: «Эй, ты».
   Он, кажется, не глуп, подумала она, глядя на благообразного незнакомца. Помимо своей воли она почувствовала уважение к этой горе мышц, защищавшей ее от гнусного лорда, схватившего ее на улице. И кто не стал бы уважать этого гиганта, который был удивительно чутким для мужчины таких габаритов. Неплохо было бы иметь такого громилу в своей шайке, тогда никто не осмелился бы их побеспокоить.
   Однако он был, несомненно, лучше своего грубого друга. И, судя по окружающей обстановке, сказочно богат. Она уже приметила несколько вещиц, которые можно будет прихватить с собой. Возможно, день закончится не так уж плохо.
   – Мои друзья зовут меня Фоксом, – сказала она наконец. – Ты можешь звать меня так же.
   Алек пристально смотрел на нее некоторое время, пытаясь понять, не дурачит ли она его. Судя по ее глазам, она говорила правду. Но почему Фокс?
   – Фокс – это действительно твое имя? – Он надеялся, что девушка шутит.
   – Нуда, так меня назвал один из парней.
   – Парней?
   – Из моей шайки.
   – Твоей шайки?
   – Что ты повторяешь за мной, как попугай? Алек был в полном замешательстве.
   – Значит, Фокс – это твое настоящее имя? Девушка опять обиделась.
   – Мое настоящее имя? А что ты имеешь против?
   – Нет, я не возражаю – впрочем, конечно, это неподходящее имя для такой привлекательной юной женщины, – просто я хотел узнать, какое имя тебе дали при рождении. Полагаю, тебя назвали не Фоксом.
   Она с вызовом посмотрела на Алека.
   – Откуда мне знать? Моя мать умерла, когда я родилась, а отец сбежал после этого.
   – Сожалею.
   Девушка пожала плечами.
   – Тогда кто же заботился о тебе? Настороженный взгляд говорил, что ей неловко отвечать на его вопросы.
   – Зачем тебе знать об этом?
   Она повернулась к нему спиной и сделала вид, что изучает полотна, висевшие на стенах. Алек подумал, знакома ли она с творчеством Ренуара. Затем мысленно обругал себя. Разумеется, она не знала такого художника. Надо помнить, что эта красавица принадлежала к совершенно иному социальному кругу, в отличие от людей, с которыми ему приходилось общаться.
   – Мне хотелось бы побольше узнать о тебе, – ответил Алек и встал рядом с ней, изучая ее профиль.
   Она пожала плечами.
   – Я находилась в сиротском приюте, пока не подросла настолько, чтобы заботиться о себе самостоятельно.
   Любопытство заставило его продолжать расспросы:
   – И в каком же возрасте ты почувствовала себя независимой?
   Она снова пожала плечами.
   – Лет в семь или около того.
   – В семь лет? – поразился Алек. Он с трудом представлял, что значит оказаться на грязных улицах Лондона в таком нежном возрасте.
   Затем она добавила:
   – Меньше или больше на несколько месяцев. Я не знаю точно, сколько мне было тогда лет, потому что мне неизвестно, когда я родилась. Монахини в сиротском приюте могли только предполагать.
   Алек почувствовал жалость к ней. Сам он имел в жизни все самое лучшее: прекрасное образование, превосходную еду, слуг, исполняющих все его прихоти. Он принадлежал к обществу, в котором большинство людей вели праздный образ жизни, не испытывая никаких неудобств и интересуясь в основном последними сплетнями и фасонами модной одежды. Кроме того, у него всегда были деньги – очень много денег. А что имела эта девушка? И кто решил, что один должен иметь все, а другой ничего? Это казалось несправедливым. Какая жизнь уготована этой девочке – ни дома, ни семьи. Она жила впроголодь и оттого стала воровкой.