– Агнес снимала деньги?! – изумился Дуг. – С чего бы это?
– Не знаю. Может быть, Диана знает. Я прямо сейчас отправлю ей письмо.
– Мне она ничего такого не рассказывала, – произнес Дуг. – Подождет твое письмо до завтра. Уже поздно, да и снег валит.
– Хорошо. Я отправлю его утром, – сказала Эмми и, вешая трубку, услышала щелчок параллельного телефона. Значит, Джастин или Медора подслушивали? Ну и ладно. Ей все равно.
Она снова взялась за письмо. Как ни странно, оказалось очень трудно найти подходящие слова. Наконец после нескольких неудачных попыток она все-таки справилась с этой задачей. Письмо вышло донельзя кратким – Эмми просто спросила, не знает ли Диана о каких-либо расходах, предпринятых Агнес в феврале прошлого года. Запечатав конверт и наклеив марку, она почувствовала странное волнение и, поняв, что не может ждать до утра, схватила пальто и сумочку...
Дом был построен в те времена, когда никому в голову еще не пришла удачная идея о размещении почтовых ящиков на этажах и в вестибюлях. Ближайший ящик был за углом, совсем близко от освещенного парадного, и Эмми столько раз за свою жизнь проделывала этот путь, что ей вовсе не было тревожно. Швейцар, гревшийся у радиатора, вскочил и широко распахнул перед ней дверь:
– Погодка-то проясняется, мисс Ван Сейдем.
Она вышла на холодную улицу, почти пустую, если не считать нескольких прохожих да редких автомобилей. Хлопья снега плясали в свете фар. Лицо сразу стало мокрым и холодным. Эмми дошла до угла и повернула. Почтовый ящик был прямо за углом, рядом с телефонной будкой для вызова полиции и пожарной службы. Она протянула руку с письмом – и тут кто-то сзади обхватил ее за шею. Она почувствовала присутствие другого человека на долю секунды раньше и попыталась обернуться, но мощная рука безжалостно сдавила ей горло. Эмми отчаянно вырывалась. Мелькнула дурацкая мысль: так, наверно, ведут себя все, на кого нападают на улице... Но она не вырвалась, лишь потеряла равновесие. Она не могла крикнуть: рука железной хваткой сдавливала ей горло все сильней, пока не стало нечем дышать, пока не поплыли перед глазами яркие пятна... и Эмми провалилась в черную бездну. Последним, что она чувствовала, была невыносимая боль в горле...
– Она приходит в себя, – раздался голос Сэнди.
– По-моему, он не успел ее ударить. – Это был голос Дуга.
– Вот лед, – сказал какой-то женский голос, и на горло ей мягко опустилось что-то холодное.
Эмми чувствовала, что куда-то плывет; она заставила себя остановиться и разлепила веки. Это оказалось совсем непросто. Маленькая сиделка склонилась над ней; Эмми ощутила острый, едкий запах и чуть на задохнулась, но почти сразу поняла, что сиделка держит у нее перед носом пузырек с нюхательными солями. Сделав над собой немыслимое усилие, Эмми оттолкнула ее руку – и обнаружила, что лежит в собственной комнате, на собственной кровати.
На мисс Симпсон был бледно-розовый фланелевый халат. Снизу доносился хриплый голос Медоры – та что-то кричала.
– Уже получше? – спросил Сэнди.
В голове у Эмми постепенно стало проясняться.
– На меня напали, – прохрипела она.
– Я знаю. Дуг нашел тебя и принес домой.
Джастин стоял в ногах ее постели, бледный, как полотно; это было особенно заметно на фоне его алой шелковой пижамы.
– На меня напали, – снова прошептала Эмми. Она не могла поверить, что это с ней случилось. А Сэнди ведь еще в мае говорил: будь осторожна...
С порога донесся голос Дуга:
– Я вызвал полицию.
– А как насчет доктора? – спросил Сэнди.
– Я говорил с ним, – ответил Джастин. – Он сейчас приедет.
Глазам Эмми было больно от яркого света. Сэнди заметил это и погасил люстру, оставив только настольный свет. Дуг, стоя у нее в изголовье, произнес:
– Наверное, стоит снять с нее пальто, как вы думаете?
Он и мисс Симпсон осторожно стянули с Эмми пальто. Сэнди стоял рядом. Эмми смутно почудился страх в его потемневших глазах.
– Дурочка ты маленькая, – сказал он. – Я же велел тебе не выходить.
– Но я только хотела... – просипела Эмми и перешла на шепот, – ...хотела бросить письмо Диане. И было светло...
– Твое письмо могло подождать до утра, – сказал Дуг. – Говорил же я тебе...
– Но на тротуаре никого не было, – прошептала Эмми. – Ни души... И вдруг...
– Ладно, – сказал Сэнди. – Об этом – утром.
– Но я видел того, кто напал на нее! – сказал Дуг.
Оказалось, он ехал к Эмми; его такси остановилось на красный свет всего в квартале от дома, и он увидел, как Эмми выходит из дому и направляется к почтовому ящику. Как только она свернула за угол, в тень, из тьмы выпрыгнул какой-то мужчина и схватил ее за горло. Такси все еще стояло перед светофором; Дуг выпрыгнул, помчался что было мочи – и успел-таки схватить негодяя и освободить Эмми.
– Я не разглядел его. Я вцепился ему в плечо и толкнул изо всех сил. Мне показалось, что он был невысокого роста; по-моему, сверкнули очки. Но я был занят Эмми. Потом остановилась машина, и человек пришел мне на помощь.
– Какой человек? – спросил Сэнди.
Дуг пожал плечами:
– Не знаю. Он ехал с Мэдисон-Авеню, увидел все это и вышел из машины. Вдвоем мы подняли Эмми – и к этому моменту грабитель, или кто он там был, уже скрылся. Представьте, мой добровольный помощник тоже исчез! Надеюсь, я хоть успел поблагодарить его. Потом я принес Эмми в дом...
– Ты мог бы описать этого водителя, Дуг? – задумчиво спросил Сэнди.
Дуг помотал головой:
– Боюсь, что нет. Человек как человек, в пальто и шляпе... Он, конечно, молодец: не побоялся выйти из машины и помог спугнуть того мерзавца.
Сэнди рассеянно кивнул, погруженный в раздумья:
– Да, это просто счастье, что ты случайно оказался поблизости.
– Не случайно. Перед этим я разговаривал с Эмми. Она сказала, что пишет письмо Диане. Мне показалось, что она чересчур взволнована и полна решимости бросить письмо немедленно. И я подумал: чем черт не шутит, а вдруг она и впрямь отправится ночью на улицу...
Сэнди покачал головой:
– Случайно, не случайно – не важно. Главное – ты оказался рядом. А я был в вестибюле. Я не видел Эмми, потому что ехал с Мэдисон по параллельной улице. Я пришел поговорить со швейцаром, но не успел и рта открыть, как вошел ты, Дуг, с Эмми на руках...
– Со швейцаром? – недоуменно переспросил Дуг.
– Ну да. Эмми то и дело видела рядом с домом какого-то человека в очках. Кстати, может, именно он и напал на нее. Я хотел расспросить швейцара.
Джастин нахмурился:
– Странное время для бесед со швейцарами...
– Другого времени у меня нет, – сухо парировал Сэнди.
Сэнди и Дуг перенесли Эмми в лифт, а потом в квартиру, сразу на десятый этаж; сиделка и Джастин проснулись от шума.
Мешочек со льдом соскользнул на постель; сиделка подхватила его и снова положила на горло Эмми, подперев подушкой. Затем она сняла с Эмми туфельку. Вторая, как выяснилось, потерялась. Сумочка тоже исчезла бесследно.
Джастин подумал об этом:
– У тебя, наверное, была сумочка? Ключи?
– Нужно сменить замки, – сказал Сэнди.
– Если вы все выйдете, – сказала мисс Симпсон, – я уложу ее поудобней. Вот-вот придет доктор.
Джастин укоризненно качал головой:
– Выбежать из дому ночью! Такая беспечность!
– Идем, Джастин, – скомандовал Сэнди.
Дуг последовал за ними.
К моменту прихода полиции Эмми лежала уже в пижаме и халате; на горле у нее по-прежнему покоился пакет со льдом. Доктор прибыл почти одновременно с полицейскими.
– Она может отвечать на вопросы? – донесся из холла незнакомый голос.
Другой, знакомый, – это был голос доктора, – ответил:
– Сейчас я на нее посмотрю.
Врач вошел, поставил свой чемоданчик и обратился к Эмми:
– Я всегда считал тебя разумной девочкой. А ты, оказывается, бегаешь ночами по улицам! Лежи тихонько. Я постараюсь не делать больно...
Через несколько минут он улыбнулся:
– Ладно... Отдыхай. Ты могла погибнуть из-за собственной глупости. Слава Богу, что...
Доктор дал Эмми снотворное, поговорил с сиделкой и велел ей остаться на ночь у постели Эмми. Перед уходом он присел на край кровати:
– Какое счастье, что тебя заметили. Это и спасло тебе жизнь. Ну и времена. Нельзя выйти из дому... Трудно поверить, но я нанял себе шофера и добыл ему разрешение на ношение оружия. Врачи – вечная мишень для нападения. Ну что, девочка, ты сможешь поговорить с полицией?
Эмми кивнула.
Доктор встал:
– Вот и умница. Я приду утром.
Он вышел за дверь – и почти тотчас тихо, чуть ли не на цыпочках, вошли двое полицейских. Один из них держал блокнот и ручку. Но Эмми немногое сумела рассказать им: она шла по освещенному тротуару; нет, она никого не видела; ей нужно было всего на секунду остановиться в тени, чтобы бросить письмо. Нет, она не видела того, кто напал на нее; нет, он ничего не говорил; нет, она не видела, как он был одет; нет, она не чувствовала ничего, кроме его руки на горле.
Сэнди и Дуг стояли на пороге.
– Вам невероятно повезло, мисс, – сказал один из полицейских. – Насколько я понимаю, мистер Уорд спас вам жизнь.
Полицейские вышли. Дежурная машина уже объезжала район.
Сэнди подошел к телефону, достал из кармана маленькую черную записную книжку, глянул в нее и набрал номер:
– Лейтенант Хейли? Это Путнэм. Кто-то совершил нападение на мисс Ван Сейдем...
Он вкратце пересказал случившееся и повесил трубку; затем обратился к Дугу:
– Врач сказал, ей нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Эмми.
Сэнди вышел так стремительно, словно у него было неотложное дело. Дуг опустился на колени подле Эмми:
– Очень больно?
– Нет, уже нет. Все хорошо, Дуг.
Он склонился к ней и на миг прижал черноволосую голову к ее руке:
– Мне так тебя жаль, Эмми.
– Честное слово, все в порядке. Я просто очень испугалась... но я сама виновата.
Снизу было слышно, как разоряется тетушка Медора. Сиделка решительно поджала губы, подошла к двери и встала на пороге, явно дожидаясь, пока Дуг уйдет. Он встал, улыбнулся Эмми, сказал: "Утром тебе будет лучше" и вышел. Сиделка плотно прикрыла за ним дверь, чтобы заглушить голос Медоры, и ласково сказала Эмми:
– Она скоро успокоится и уснет. Не волнуйтесь, я останусь с вами.
Она подоткнула Эмми одеяло и устроилась в шезлонге. Эмми обхватило блаженное чувство покоя. Она знала, что дело здесь не только в снотворном, но и в мысли о том, что ей невероятно повезло – она осталась жива... Правильно сказал Сэнди – маленькая дурочка... Мысли начинали путаться. Что случилось с ее письмом Диане? Наверное, утром его подберут дворники... А сумочка...
И Эмми провалилась в сон.
Сэнди позвонил на следующее утро, и она настояла на том, чтобы поговорить с ним. Нет, горло не очень болит; да, сиделка была с ней всю ночь. Нет, она еще не видела утренних газет...
– Скоро увидишь, – ответил Сэнди, – но я тебе и так скажу. Оказывается, нынче ночью у разбойников было много дел. На твоего приятеля Томаса Такера тоже напали. Он в больнице. Вот такое странное совпадение...
Эмми судорожно сглотнула – и чуть не вскрикнула от боли.
– Совпадение?
– Ну, ты и Томас... Я собираюсь навестить его в больнице. Эмми, ты уверена, что не видела этой ночью человека в очках?
– Я никого не видела. Я только почувствовала...
– Все, все, – быстро проговорил Сэнди. – Не будем об этом. Ничего, если я зайду попозже вечером?
– Конечно!
Около десяти появился доктор, устроил, как он сам выразился, "беглый осмотр", снова сказал, что ей повезло, и дал очередные наставления мисс Симсон. Не успел он уйти, как снова зазвонил звонок. Сиделка пошла к двери и, вернувшись, сообщила:
– Это мистер Уорд. Он говорит, что нашел вашу сумочку.
– Пригласи его войти.
Эмми причесалась, надела теплый халат и устроилась в шезлонге; сиделка укутала ее ноги пледом. Вошел Дуг:
– Ну, как ты, Эмми?
– Горло болит. А в остальном хорошо.
– Я нашел твою сумочку. Снег еще не разгребали; я порылся – и вот... Но бумажник и ключи пропали.
Эмми взяла у него из рук промокшую сумочку.
– В бумажнике почти не было денег. Только клубные карточки. А замки я сменю. – Она сунула сумочку поглубже под шезлонг, не желая ее видеть, потому что та слишком живо напомнила ей ужасное ночное событие. – Дуг, а тебе не показалось, что это был тот самый человек, который... ну, который преследовал нас с того самого дня, как убили Гила? Ты знаешь, о ком я говорю. Я много раз видела его. И Диана тоже. Летом он пропал, но потом снова появился. Он ни разу не заговорил со мной, но так регулярно попадался на глаза, что... я не знаю. Я его боюсь.
– Диана говорила мне о нем. Но, знаешь, вчера я совсем не рассмотрел того негодяя. Пока я тебя поднимал, он сбежал. Удрал, как заяц... Нет, я не уверен, что это тот, в очках. Не представляю, зачем бы ему нападать на тебя. Какой резон...
– Никакого, – сказала Эмми, но в глубине души чувствовала: это был он, тот самый, и резон у него самый прямой...
– Ладно, – облегченно вздохнул Дуг, – главное, мы поспели вовремя.
– Ты поспел вовремя!
– Не забывай про моего добровольного помощника – автомобилиста.
– Говорил же ты мне: письмо подождет.
– Но я вдруг почувствовал, что ты не станешь ждать. Знаешь, это было наитие. Ты иногда бываешь очень упряма, если что-то стукнет тебе в голову.
– Мне нужно было дождаться утра... – покаянно произнесла Эмми.
– Все будет хорошо, – сказал Дуг. – Пойду, пока Медора не меня не набросилась. А ты, Эмми, больше не выскакивай из дому ночью.
– Ни за что! – искренне пообещала она.
Дуг вышел через двери десятого этажа, но тетушка Медора все равно услышала. К абсолютному изумлению Эмми, она поднялась по ступенькам, пыхтя и задыхаясь:
– Эмми! Мне стыдно за тебя. Мало ли что он спас тебя ночью! Мне наплевать! Ты не должна больше видеться с Уордом!
– Вот и он так говорит, – не без злорадства ответила Эмми. – Он сказал, что... В общем, он не влюблен в меня и берет все свои слова назад. Я думала, вам будет интересно об этом узнать.
– Хм-м... – Медора присела на кровать; та громко скрипнула и прогнулась под ее весом. Большие, навыкате глаза старухи смотрели остро и проницательно. Наконец она вздохнула: – У него больше здравого смысла, чем я думала. Может быть, я ошибалась... Так или иначе, если все, что я слышала о смерти вашей Агнес, окажется правдой, то, конечно, Диану сразу отправят домой. Оправдают... или как это у них называется. – Она встала. – Конечно, это займет некоторое время. И потребуются доказательства...
Да, Медора отнюдь не была глупа. У двери она остановилась и обернулась:
– Как твое горло?
– Спасибо, лучше.
– Можешь оставить у себя мою сиделку на сколько потребуется. В конце концов, ты же платишь ей жалование. Ты и Диана, – добавила вдруг она с обезоруживающей честностью и, тяжело дыша, двинулась вниз по лестнице.
Эмми попросила мисс Симпсон позвонить мастеру по замкам.
– Сегодня он занят, – сказала сиделка, повесив трубку, – но придет завтра с самого утра. Это нормально?
Эмми кивнула; кивать ей было гораздо легче, чем говорить.
Сэнди появился около шести. К этому времени Эмми уже встала, облачилась в длинное красное домашнее платье и ждала его в салоне. Сиделка впустила его и удалилась. В руках у Сэнди была огромная белая коробка.
– Это розы, – сказал он. – Как твое горло?
Эмми подняла подбородок; Сэнди содрогнулся, увидев кровоподтеки на шее:
– Ты же могла погибнуть!
– Сэнди, ты не случайно оказался в вестибюле...
– Конечно, нет. Я же сказал тебе. – Он сел, вытянул длинные ноги и вздохнул. – Я все время думал об этом низкорослом типе в больших очках и решил расспросить о нем швейцара. Но вчера я был в конторе до самого вечера и смог прийти только очень поздно – как раз в тот самый момент, когда ты вышла из дому. А я ведь говорил тебе: будь осторожна! – Сэнди сурово посмотрел на нее.
– Знаю, – смиренно сказала Эмми. – Но было так светло, и идти совсем близко...
– Ты могла оказаться очень далеко, там, где совсем темно, – мрачно сказал Сэнди. – Ну да ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. У меня для тебя новость.
Эмми вздрогнула и выпрямилась. Сэнди легонько усмехнулся, увидев это.
– Нашлись браслеты. В ломбарде, как я и говорил. Полиция разыскала их. Судя по записям, они были заложены в феврале. Никто не смог толково описать человека, который их принес, но один из служащих вспомнил, что у него вроде были усы, бородка и очки. Это не похоже на твоего преследователя?
Эмми уставилась на него:
– Скорей, на одну из личин Томаса Такера. Но это невозможно.
18
– Не знаю. Может быть, Диана знает. Я прямо сейчас отправлю ей письмо.
– Мне она ничего такого не рассказывала, – произнес Дуг. – Подождет твое письмо до завтра. Уже поздно, да и снег валит.
– Хорошо. Я отправлю его утром, – сказала Эмми и, вешая трубку, услышала щелчок параллельного телефона. Значит, Джастин или Медора подслушивали? Ну и ладно. Ей все равно.
Она снова взялась за письмо. Как ни странно, оказалось очень трудно найти подходящие слова. Наконец после нескольких неудачных попыток она все-таки справилась с этой задачей. Письмо вышло донельзя кратким – Эмми просто спросила, не знает ли Диана о каких-либо расходах, предпринятых Агнес в феврале прошлого года. Запечатав конверт и наклеив марку, она почувствовала странное волнение и, поняв, что не может ждать до утра, схватила пальто и сумочку...
Дом был построен в те времена, когда никому в голову еще не пришла удачная идея о размещении почтовых ящиков на этажах и в вестибюлях. Ближайший ящик был за углом, совсем близко от освещенного парадного, и Эмми столько раз за свою жизнь проделывала этот путь, что ей вовсе не было тревожно. Швейцар, гревшийся у радиатора, вскочил и широко распахнул перед ней дверь:
– Погодка-то проясняется, мисс Ван Сейдем.
Она вышла на холодную улицу, почти пустую, если не считать нескольких прохожих да редких автомобилей. Хлопья снега плясали в свете фар. Лицо сразу стало мокрым и холодным. Эмми дошла до угла и повернула. Почтовый ящик был прямо за углом, рядом с телефонной будкой для вызова полиции и пожарной службы. Она протянула руку с письмом – и тут кто-то сзади обхватил ее за шею. Она почувствовала присутствие другого человека на долю секунды раньше и попыталась обернуться, но мощная рука безжалостно сдавила ей горло. Эмми отчаянно вырывалась. Мелькнула дурацкая мысль: так, наверно, ведут себя все, на кого нападают на улице... Но она не вырвалась, лишь потеряла равновесие. Она не могла крикнуть: рука железной хваткой сдавливала ей горло все сильней, пока не стало нечем дышать, пока не поплыли перед глазами яркие пятна... и Эмми провалилась в черную бездну. Последним, что она чувствовала, была невыносимая боль в горле...
– Она приходит в себя, – раздался голос Сэнди.
– По-моему, он не успел ее ударить. – Это был голос Дуга.
– Вот лед, – сказал какой-то женский голос, и на горло ей мягко опустилось что-то холодное.
Эмми чувствовала, что куда-то плывет; она заставила себя остановиться и разлепила веки. Это оказалось совсем непросто. Маленькая сиделка склонилась над ней; Эмми ощутила острый, едкий запах и чуть на задохнулась, но почти сразу поняла, что сиделка держит у нее перед носом пузырек с нюхательными солями. Сделав над собой немыслимое усилие, Эмми оттолкнула ее руку – и обнаружила, что лежит в собственной комнате, на собственной кровати.
На мисс Симпсон был бледно-розовый фланелевый халат. Снизу доносился хриплый голос Медоры – та что-то кричала.
– Уже получше? – спросил Сэнди.
В голове у Эмми постепенно стало проясняться.
– На меня напали, – прохрипела она.
– Я знаю. Дуг нашел тебя и принес домой.
Джастин стоял в ногах ее постели, бледный, как полотно; это было особенно заметно на фоне его алой шелковой пижамы.
– На меня напали, – снова прошептала Эмми. Она не могла поверить, что это с ней случилось. А Сэнди ведь еще в мае говорил: будь осторожна...
С порога донесся голос Дуга:
– Я вызвал полицию.
– А как насчет доктора? – спросил Сэнди.
– Я говорил с ним, – ответил Джастин. – Он сейчас приедет.
Глазам Эмми было больно от яркого света. Сэнди заметил это и погасил люстру, оставив только настольный свет. Дуг, стоя у нее в изголовье, произнес:
– Наверное, стоит снять с нее пальто, как вы думаете?
Он и мисс Симпсон осторожно стянули с Эмми пальто. Сэнди стоял рядом. Эмми смутно почудился страх в его потемневших глазах.
– Дурочка ты маленькая, – сказал он. – Я же велел тебе не выходить.
– Но я только хотела... – просипела Эмми и перешла на шепот, – ...хотела бросить письмо Диане. И было светло...
– Твое письмо могло подождать до утра, – сказал Дуг. – Говорил же я тебе...
– Но на тротуаре никого не было, – прошептала Эмми. – Ни души... И вдруг...
– Ладно, – сказал Сэнди. – Об этом – утром.
– Но я видел того, кто напал на нее! – сказал Дуг.
Оказалось, он ехал к Эмми; его такси остановилось на красный свет всего в квартале от дома, и он увидел, как Эмми выходит из дому и направляется к почтовому ящику. Как только она свернула за угол, в тень, из тьмы выпрыгнул какой-то мужчина и схватил ее за горло. Такси все еще стояло перед светофором; Дуг выпрыгнул, помчался что было мочи – и успел-таки схватить негодяя и освободить Эмми.
– Я не разглядел его. Я вцепился ему в плечо и толкнул изо всех сил. Мне показалось, что он был невысокого роста; по-моему, сверкнули очки. Но я был занят Эмми. Потом остановилась машина, и человек пришел мне на помощь.
– Какой человек? – спросил Сэнди.
Дуг пожал плечами:
– Не знаю. Он ехал с Мэдисон-Авеню, увидел все это и вышел из машины. Вдвоем мы подняли Эмми – и к этому моменту грабитель, или кто он там был, уже скрылся. Представьте, мой добровольный помощник тоже исчез! Надеюсь, я хоть успел поблагодарить его. Потом я принес Эмми в дом...
– Ты мог бы описать этого водителя, Дуг? – задумчиво спросил Сэнди.
Дуг помотал головой:
– Боюсь, что нет. Человек как человек, в пальто и шляпе... Он, конечно, молодец: не побоялся выйти из машины и помог спугнуть того мерзавца.
Сэнди рассеянно кивнул, погруженный в раздумья:
– Да, это просто счастье, что ты случайно оказался поблизости.
– Не случайно. Перед этим я разговаривал с Эмми. Она сказала, что пишет письмо Диане. Мне показалось, что она чересчур взволнована и полна решимости бросить письмо немедленно. И я подумал: чем черт не шутит, а вдруг она и впрямь отправится ночью на улицу...
Сэнди покачал головой:
– Случайно, не случайно – не важно. Главное – ты оказался рядом. А я был в вестибюле. Я не видел Эмми, потому что ехал с Мэдисон по параллельной улице. Я пришел поговорить со швейцаром, но не успел и рта открыть, как вошел ты, Дуг, с Эмми на руках...
– Со швейцаром? – недоуменно переспросил Дуг.
– Ну да. Эмми то и дело видела рядом с домом какого-то человека в очках. Кстати, может, именно он и напал на нее. Я хотел расспросить швейцара.
Джастин нахмурился:
– Странное время для бесед со швейцарами...
– Другого времени у меня нет, – сухо парировал Сэнди.
Сэнди и Дуг перенесли Эмми в лифт, а потом в квартиру, сразу на десятый этаж; сиделка и Джастин проснулись от шума.
Мешочек со льдом соскользнул на постель; сиделка подхватила его и снова положила на горло Эмми, подперев подушкой. Затем она сняла с Эмми туфельку. Вторая, как выяснилось, потерялась. Сумочка тоже исчезла бесследно.
Джастин подумал об этом:
– У тебя, наверное, была сумочка? Ключи?
– Нужно сменить замки, – сказал Сэнди.
– Если вы все выйдете, – сказала мисс Симпсон, – я уложу ее поудобней. Вот-вот придет доктор.
Джастин укоризненно качал головой:
– Выбежать из дому ночью! Такая беспечность!
– Идем, Джастин, – скомандовал Сэнди.
Дуг последовал за ними.
К моменту прихода полиции Эмми лежала уже в пижаме и халате; на горле у нее по-прежнему покоился пакет со льдом. Доктор прибыл почти одновременно с полицейскими.
– Она может отвечать на вопросы? – донесся из холла незнакомый голос.
Другой, знакомый, – это был голос доктора, – ответил:
– Сейчас я на нее посмотрю.
Врач вошел, поставил свой чемоданчик и обратился к Эмми:
– Я всегда считал тебя разумной девочкой. А ты, оказывается, бегаешь ночами по улицам! Лежи тихонько. Я постараюсь не делать больно...
Через несколько минут он улыбнулся:
– Ладно... Отдыхай. Ты могла погибнуть из-за собственной глупости. Слава Богу, что...
Доктор дал Эмми снотворное, поговорил с сиделкой и велел ей остаться на ночь у постели Эмми. Перед уходом он присел на край кровати:
– Какое счастье, что тебя заметили. Это и спасло тебе жизнь. Ну и времена. Нельзя выйти из дому... Трудно поверить, но я нанял себе шофера и добыл ему разрешение на ношение оружия. Врачи – вечная мишень для нападения. Ну что, девочка, ты сможешь поговорить с полицией?
Эмми кивнула.
Доктор встал:
– Вот и умница. Я приду утром.
Он вышел за дверь – и почти тотчас тихо, чуть ли не на цыпочках, вошли двое полицейских. Один из них держал блокнот и ручку. Но Эмми немногое сумела рассказать им: она шла по освещенному тротуару; нет, она никого не видела; ей нужно было всего на секунду остановиться в тени, чтобы бросить письмо. Нет, она не видела того, кто напал на нее; нет, он ничего не говорил; нет, она не видела, как он был одет; нет, она не чувствовала ничего, кроме его руки на горле.
Сэнди и Дуг стояли на пороге.
– Вам невероятно повезло, мисс, – сказал один из полицейских. – Насколько я понимаю, мистер Уорд спас вам жизнь.
Полицейские вышли. Дежурная машина уже объезжала район.
Сэнди подошел к телефону, достал из кармана маленькую черную записную книжку, глянул в нее и набрал номер:
– Лейтенант Хейли? Это Путнэм. Кто-то совершил нападение на мисс Ван Сейдем...
Он вкратце пересказал случившееся и повесил трубку; затем обратился к Дугу:
– Врач сказал, ей нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Эмми.
Сэнди вышел так стремительно, словно у него было неотложное дело. Дуг опустился на колени подле Эмми:
– Очень больно?
– Нет, уже нет. Все хорошо, Дуг.
Он склонился к ней и на миг прижал черноволосую голову к ее руке:
– Мне так тебя жаль, Эмми.
– Честное слово, все в порядке. Я просто очень испугалась... но я сама виновата.
Снизу было слышно, как разоряется тетушка Медора. Сиделка решительно поджала губы, подошла к двери и встала на пороге, явно дожидаясь, пока Дуг уйдет. Он встал, улыбнулся Эмми, сказал: "Утром тебе будет лучше" и вышел. Сиделка плотно прикрыла за ним дверь, чтобы заглушить голос Медоры, и ласково сказала Эмми:
– Она скоро успокоится и уснет. Не волнуйтесь, я останусь с вами.
Она подоткнула Эмми одеяло и устроилась в шезлонге. Эмми обхватило блаженное чувство покоя. Она знала, что дело здесь не только в снотворном, но и в мысли о том, что ей невероятно повезло – она осталась жива... Правильно сказал Сэнди – маленькая дурочка... Мысли начинали путаться. Что случилось с ее письмом Диане? Наверное, утром его подберут дворники... А сумочка...
И Эмми провалилась в сон.
Сэнди позвонил на следующее утро, и она настояла на том, чтобы поговорить с ним. Нет, горло не очень болит; да, сиделка была с ней всю ночь. Нет, она еще не видела утренних газет...
– Скоро увидишь, – ответил Сэнди, – но я тебе и так скажу. Оказывается, нынче ночью у разбойников было много дел. На твоего приятеля Томаса Такера тоже напали. Он в больнице. Вот такое странное совпадение...
Эмми судорожно сглотнула – и чуть не вскрикнула от боли.
– Совпадение?
– Ну, ты и Томас... Я собираюсь навестить его в больнице. Эмми, ты уверена, что не видела этой ночью человека в очках?
– Я никого не видела. Я только почувствовала...
– Все, все, – быстро проговорил Сэнди. – Не будем об этом. Ничего, если я зайду попозже вечером?
– Конечно!
Около десяти появился доктор, устроил, как он сам выразился, "беглый осмотр", снова сказал, что ей повезло, и дал очередные наставления мисс Симсон. Не успел он уйти, как снова зазвонил звонок. Сиделка пошла к двери и, вернувшись, сообщила:
– Это мистер Уорд. Он говорит, что нашел вашу сумочку.
– Пригласи его войти.
Эмми причесалась, надела теплый халат и устроилась в шезлонге; сиделка укутала ее ноги пледом. Вошел Дуг:
– Ну, как ты, Эмми?
– Горло болит. А в остальном хорошо.
– Я нашел твою сумочку. Снег еще не разгребали; я порылся – и вот... Но бумажник и ключи пропали.
Эмми взяла у него из рук промокшую сумочку.
– В бумажнике почти не было денег. Только клубные карточки. А замки я сменю. – Она сунула сумочку поглубже под шезлонг, не желая ее видеть, потому что та слишком живо напомнила ей ужасное ночное событие. – Дуг, а тебе не показалось, что это был тот самый человек, который... ну, который преследовал нас с того самого дня, как убили Гила? Ты знаешь, о ком я говорю. Я много раз видела его. И Диана тоже. Летом он пропал, но потом снова появился. Он ни разу не заговорил со мной, но так регулярно попадался на глаза, что... я не знаю. Я его боюсь.
– Диана говорила мне о нем. Но, знаешь, вчера я совсем не рассмотрел того негодяя. Пока я тебя поднимал, он сбежал. Удрал, как заяц... Нет, я не уверен, что это тот, в очках. Не представляю, зачем бы ему нападать на тебя. Какой резон...
– Никакого, – сказала Эмми, но в глубине души чувствовала: это был он, тот самый, и резон у него самый прямой...
– Ладно, – облегченно вздохнул Дуг, – главное, мы поспели вовремя.
– Ты поспел вовремя!
– Не забывай про моего добровольного помощника – автомобилиста.
– Говорил же ты мне: письмо подождет.
– Но я вдруг почувствовал, что ты не станешь ждать. Знаешь, это было наитие. Ты иногда бываешь очень упряма, если что-то стукнет тебе в голову.
– Мне нужно было дождаться утра... – покаянно произнесла Эмми.
– Все будет хорошо, – сказал Дуг. – Пойду, пока Медора не меня не набросилась. А ты, Эмми, больше не выскакивай из дому ночью.
– Ни за что! – искренне пообещала она.
Дуг вышел через двери десятого этажа, но тетушка Медора все равно услышала. К абсолютному изумлению Эмми, она поднялась по ступенькам, пыхтя и задыхаясь:
– Эмми! Мне стыдно за тебя. Мало ли что он спас тебя ночью! Мне наплевать! Ты не должна больше видеться с Уордом!
– Вот и он так говорит, – не без злорадства ответила Эмми. – Он сказал, что... В общем, он не влюблен в меня и берет все свои слова назад. Я думала, вам будет интересно об этом узнать.
– Хм-м... – Медора присела на кровать; та громко скрипнула и прогнулась под ее весом. Большие, навыкате глаза старухи смотрели остро и проницательно. Наконец она вздохнула: – У него больше здравого смысла, чем я думала. Может быть, я ошибалась... Так или иначе, если все, что я слышала о смерти вашей Агнес, окажется правдой, то, конечно, Диану сразу отправят домой. Оправдают... или как это у них называется. – Она встала. – Конечно, это займет некоторое время. И потребуются доказательства...
Да, Медора отнюдь не была глупа. У двери она остановилась и обернулась:
– Как твое горло?
– Спасибо, лучше.
– Можешь оставить у себя мою сиделку на сколько потребуется. В конце концов, ты же платишь ей жалование. Ты и Диана, – добавила вдруг она с обезоруживающей честностью и, тяжело дыша, двинулась вниз по лестнице.
Эмми попросила мисс Симпсон позвонить мастеру по замкам.
– Сегодня он занят, – сказала сиделка, повесив трубку, – но придет завтра с самого утра. Это нормально?
Эмми кивнула; кивать ей было гораздо легче, чем говорить.
Сэнди появился около шести. К этому времени Эмми уже встала, облачилась в длинное красное домашнее платье и ждала его в салоне. Сиделка впустила его и удалилась. В руках у Сэнди была огромная белая коробка.
– Это розы, – сказал он. – Как твое горло?
Эмми подняла подбородок; Сэнди содрогнулся, увидев кровоподтеки на шее:
– Ты же могла погибнуть!
– Сэнди, ты не случайно оказался в вестибюле...
– Конечно, нет. Я же сказал тебе. – Он сел, вытянул длинные ноги и вздохнул. – Я все время думал об этом низкорослом типе в больших очках и решил расспросить о нем швейцара. Но вчера я был в конторе до самого вечера и смог прийти только очень поздно – как раз в тот самый момент, когда ты вышла из дому. А я ведь говорил тебе: будь осторожна! – Сэнди сурово посмотрел на нее.
– Знаю, – смиренно сказала Эмми. – Но было так светло, и идти совсем близко...
– Ты могла оказаться очень далеко, там, где совсем темно, – мрачно сказал Сэнди. – Ну да ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. У меня для тебя новость.
Эмми вздрогнула и выпрямилась. Сэнди легонько усмехнулся, увидев это.
– Нашлись браслеты. В ломбарде, как я и говорил. Полиция разыскала их. Судя по записям, они были заложены в феврале. Никто не смог толково описать человека, который их принес, но один из служащих вспомнил, что у него вроде были усы, бородка и очки. Это не похоже на твоего преследователя?
Эмми уставилась на него:
– Скорей, на одну из личин Томаса Такера. Но это невозможно.
18
Сэнди вздохнул:
– Кажется, в этом городе каждый второй носит очки и бородку. Сегодня я побывал у Томаса. Он очень слаб; у него легкое сотрясение мозга. На него напали прямо у порога его же собственного дома. Он живет с родителями на Ист-Сайд. Видимо, тот, кто избивал его, решил, что он уже мертв, и ушел. Томми подобрала дежурная полицейская машина. Он говорит, что его не ограбили – да и грабить было нечего, три доллара в бумажнике. Правда, в наше время человека могут убить и из-за тридцати центов... Потом в палату вошел его отец, и Томас прикусил язык. Отец хотел поговорить с ним, но он закрыл глаза и притворился, будто потерял сознание. Эмми, этот мальчик что-то знает.
– Мое письмо Диане потерялось.
– Твое письмо Диане могло бы подождать до утра. Кстати, я сильно сомневаюсь, что Диане известно что-нибудь о деньгах Агнес. Ты уверена, что вы с племянницей Агнес тщательно обыскали комнату?
– Уверена. И ничего не нашли. Ни расписки, ни брокерского подтверждения, ничего.
Сэнди встал, развязал коробку, извлек из нее букет огромных красных роз и растерянно посмотрел на них; затем положил на стол.
– Я поставлю их в воду, – сказала Эмми. – Спасибо, Сэнди.
Сэнди снова сел и сказал:
– Коррина нашлась.
– Коррина! Где?
Что-то неуловимо изменилось в его голосе:
– В гостинице. Здесь, в Нью-Йорке. Полиция кого-то там разыскивала и нашла в списках постояльцев имя Коррины. Кто-то вспомнил, что она связана с делом Гила Сэнфорда, и позвонил лейтенанту Хейли. Хейли говорил с ней; она сказала, что переехала на время ремонта своей квартиры. Звучит разумно. Сегодня вечером я с ней увижусь. Хейли говорит, с ней все в порядке, но вдруг она все-таки знает что-то полезное для нас. С другой стороны, она может оказаться той самой женщиной, которая приезжала за Агнес – если, конечно, то была женщина... – Сэнди вновь помрачнел. – И еще я сегодня говорил по телефону с Дианой.
– С Дианой?!
– Разговор длился всего несколько секунд. Мне нужно было задать ей пару вопросов. Начальник тюрьмы разрешил.
– Каких вопросов?
Сэнди был очень серьезен:
– Я ни в чем не уверен. Доказательств нет. Так что не слишком-то обольщайся. Пойду, пока твоя тетушка Медора не примчалась сюда с бейсбольной битой! – Он подошел к Эмми, осторожно приподнял ее за подбородок, снова посмотрел на темные кровоподтеки, легонько поцеловал и сказал: – Когда мы поженимся, будем жить отдельно. Я терпеть не могу ни Джастина, ни Медору, а она, кажется, прочно тут обосновалась.
– Когда мы... что? – воскликнула Эмми и тут же застонала – кричать было невыносимо больно.
– Надеюсь, – рассудительно заметил Сэнди, – в следующий раз, когда мы заговорим об этом, ты не будешь вопить. Просто я хотел высказать тебе свои соображения на этот счет, на случай, если... в общем, на всякий случай. Спокойной ночи.
Он быстро вышел.
– Поженимся... – прошептала Эмми. – Мы с Сэнди поженимся, – повторила она вслух, уверенней.
Она долго сидела, пока в салоне не стало совсем темно. В окне горели фонари; вдали светились бесчисленные окна нью-йоркских небоскребов.
Пришла пора ужинать. Эмми решила остаться в том же длинном красном платье, но, глянув на свою шею, открыла ящик стола, где хранила свои украшения – большей частью безделушки, – и выбрала ниточку поддельного жемчуга. При этом она рассеянно подумала о том, куда задевалась брошка – подарок Дуга. Эмми хорошо помнила, как сняла ее и положила на туалетный столик. Вероятно, во всей этой суматохе брошка просто упала и закатилась в какой-нибудь угол...
Жемчужная ниточка почти скрывала уродливые кровоподтеки на шее. Медора пребывала в неожиданно приятном расположении духа, а Джастин после парочки коктейлей просто-таки излучал довольство. Оказывается, эти двое могут очень даже неплохо ладить, не без удивления подумала Эмми.
После ужина Медора и Джастин весело пререкались за карточным столом. Эмми рано отправилась спать, но сон не шел к ней. Что за важные вопросы обсуждал Сэнди с Дианой? "Не обольщайся", – сказал он. Доказательств нет...
Сэнди позвонил около десяти:
– Эмми, я только что виделся с Корриной.
– Да? – Нервы Эмми напряглись, как натянутая струна.
– И с Томасом Такером. Ему уже лучше. Он решил облегчить душу и...
– Сэнди! Что...
– Полиция занимается этим. О, кстати: человечек в очках не будет больше тебя беспокоить. Это – шпион того самого ростовщика, с которым связался Джастин. Ему платят за то, чтобы он приглядывал за должниками.
– Но Джастин сказал, что не занимал больше денег!
– Может, и не занимал. Не волнуйся, Эмми. Завтра я тебе все расскажу.
– Кто занимал деньги? Медора? – в отчаянии выкрикнула Эмми; но Сэнди уже повесил трубку. Она снова услышала характерный щелчок параллельного телефона. Наверняка Джастин подслушивал!
Вошла сиделка со снотворным – и через считанные секунды Эмми сморил сон. Она даже не успела никому сказать, чтобы проверили, заперты ли двери.
Спала она крепко, но неспокойно. Что-то мучило ее даже во сне; что-то было не так... Она встрепенулась. Что-то в квартире, какой-то звук, совсем рядом... И тут она вспомнила о незапертых дверях.
– Черт, – произнесла Эмми так сердито, что заболело горло. Ужасно не хотелось вылезать из теплой постели и спускаться вниз. Но Сэнди велел запирать двери. Однажды он уже предупреждал ее об опасности – и оказался прав. Эмми усилием воли подняла себя с кровати, влезла в халат и тапочки. В холле было темно; она включила свет и тихо спустилась по лестнице. В холле нижнего этажа она нащупала выключатель, зажгла свет, подошла к входной двери, заперла ее на засов и двинулась вверх по лестнице. Эмми помнила, что оставила свет наверху в холле – но сейчас там снова было темно. Наверно, она не включала его, ей просто померещилось это спросонку. Она поднялась на последнюю ступеньку – и тут рука, вынырнувшая из тьмы, снова смертельной хваткой сдавила ей горло...
Но на этот раз Эмми успела закричать. Рука зажала ей рот – и Эмми опять начала погружаться в черную бездну. Однако крик ее эхом отразился от стен – и, точно вторя ему, яростно и пронзительно заверещал дверной звонок. Рука отпустила ее горло; Эмми снова могла дышать. Сознание вернулось к ней; она поняла, что лежит на верхней ступеньке и, держась за перила, поднялась на ноги. Внизу, в холле, звучали встревоженные голоса. Сэнди взлетел по лестнице, одной рукой подхватил Эмми, другой нашарил выключатель и подтащил Эмми к диванчику в дальнем конце холла:
– Тебе больно?!
Она помотала головой.
– Сестра! – взревел Сэнди.
Появилась сонная мисс Симпсон в бигуди и розовом халате.
– Позаботьтесь о ней! – приказал Сэнди и помчался вниз по ступенькам.
Джастин, как ни странно, не проснулся, несмотря на суматоху. Мисс Симпсон подбежала к краю перил и глянула вниз. Хлопнула входная дверь – и в доме внезапно стало тихо. Сиделка подошла к Эмми:
– Они все ушли. Двое полицейских и с ними еще один человек. И, кажется, управляющий. У него в руках ключи. Мистер Сэнди тоже ушел с ними.
Эмми откинулась на подушки и закрыла глаза. Мисс Симпсон снова перегнулась через перила. Снизу донесся требовательный крик Медоры, но сиделка словно не слышала его.
Ключи, думала Эмми. Мои ключи. Он вошел через двери десятого этажа. Вот что меня разбудило. Потом он выключил свет в холле, а я спросонку ничего не поняла и спокойно пошла наверх...
– Мистер Сэнди идет! – крикнула сиделка.
Сэнди взбежал по лестнице, окинул Эмми взволнованным взглядом и сел рядом с ней, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
– Он сбежал. На служебном лифте – а потом через подвал. Подвальная дверь отпирается изнутри. И в дом он проник проще простого: швейцар пил кофе в гардеробе... Надеюсь, ты понимаешь, о ком я говорю...
– Думаю, да. Что теперь будет с Дианой?
– Утром лейтенант Хейли поговорит с губернатором. До сегодняшнего вечера мы не были уверены; но Хейли послал своего человека следить за ним, и тот вовремя дал нам знать. Потому-то мы так быстро приехали.
– Вы могли не успеть, – прошептала Эмми.
– Я и говорю: спасибо помощнику Хейли. Я говорил с Томасом, потом с Корриной; потом с ними беседовал Хейли. Картина стала ясной – даже слишком...
– Но как вы узнали?
– Сопоставили догадки и факты. Рассказывать все?
Эмми кивнула.
– Казалось бы, все очевидно, но я не понимал вплоть до вчерашнего вечера, пока не проскользнула явная ложь... Но сначала – о человеке в очках, шпионе ростовщика. Его видели и здесь, и возле дома Дианы. Я все думал: почему? Я понимал: пока Джастин остается должен, шпион ошивается возле вашего дома. Может, думал я, он появляется возле дома Уорда просто, чтобы приглядывать за тобой и за Дианой; ведь вы обе – залог кредитоспособности Джастина. Он исчез, когда ты заплатила ростовщику, и это убедило меня, что я был прав. Но если Джастин не лжет и действительно не занимал больше денег, то почему шпион снова появился? Ответ мне виделся только один. Браслеты были заложены в тот момент, когда Дуг отчаянно нуждался в деньгах, но и этого не хватило; тогда он обратился к ростовщику. Я не смог разыскать продюсеров пьесы, но того, что поведала мне Коррина, вполне достаточно. Остальные факты и цифры добавит полиция. Коррина очень хотела, чтобы пьеса вышла; роль была буквально создана для нее; потому она вложила в это предприятие некоторую сумму. Но потом она решила, что незачем пускать деньги на ветер, и не стала продолжать. Деньги, вырученные за браслеты, кончились давным-давно. Нужно было принимать радикальные меры. И тогда он разработал план – вроде плана пьесы. Однако людьми на бумаге можно манипулировать как угодно; люди в реальной жизни поступают, как им заблагорассудится...
– Кажется, в этом городе каждый второй носит очки и бородку. Сегодня я побывал у Томаса. Он очень слаб; у него легкое сотрясение мозга. На него напали прямо у порога его же собственного дома. Он живет с родителями на Ист-Сайд. Видимо, тот, кто избивал его, решил, что он уже мертв, и ушел. Томми подобрала дежурная полицейская машина. Он говорит, что его не ограбили – да и грабить было нечего, три доллара в бумажнике. Правда, в наше время человека могут убить и из-за тридцати центов... Потом в палату вошел его отец, и Томас прикусил язык. Отец хотел поговорить с ним, но он закрыл глаза и притворился, будто потерял сознание. Эмми, этот мальчик что-то знает.
– Мое письмо Диане потерялось.
– Твое письмо Диане могло бы подождать до утра. Кстати, я сильно сомневаюсь, что Диане известно что-нибудь о деньгах Агнес. Ты уверена, что вы с племянницей Агнес тщательно обыскали комнату?
– Уверена. И ничего не нашли. Ни расписки, ни брокерского подтверждения, ничего.
Сэнди встал, развязал коробку, извлек из нее букет огромных красных роз и растерянно посмотрел на них; затем положил на стол.
– Я поставлю их в воду, – сказала Эмми. – Спасибо, Сэнди.
Сэнди снова сел и сказал:
– Коррина нашлась.
– Коррина! Где?
Что-то неуловимо изменилось в его голосе:
– В гостинице. Здесь, в Нью-Йорке. Полиция кого-то там разыскивала и нашла в списках постояльцев имя Коррины. Кто-то вспомнил, что она связана с делом Гила Сэнфорда, и позвонил лейтенанту Хейли. Хейли говорил с ней; она сказала, что переехала на время ремонта своей квартиры. Звучит разумно. Сегодня вечером я с ней увижусь. Хейли говорит, с ней все в порядке, но вдруг она все-таки знает что-то полезное для нас. С другой стороны, она может оказаться той самой женщиной, которая приезжала за Агнес – если, конечно, то была женщина... – Сэнди вновь помрачнел. – И еще я сегодня говорил по телефону с Дианой.
– С Дианой?!
– Разговор длился всего несколько секунд. Мне нужно было задать ей пару вопросов. Начальник тюрьмы разрешил.
– Каких вопросов?
Сэнди был очень серьезен:
– Я ни в чем не уверен. Доказательств нет. Так что не слишком-то обольщайся. Пойду, пока твоя тетушка Медора не примчалась сюда с бейсбольной битой! – Он подошел к Эмми, осторожно приподнял ее за подбородок, снова посмотрел на темные кровоподтеки, легонько поцеловал и сказал: – Когда мы поженимся, будем жить отдельно. Я терпеть не могу ни Джастина, ни Медору, а она, кажется, прочно тут обосновалась.
– Когда мы... что? – воскликнула Эмми и тут же застонала – кричать было невыносимо больно.
– Надеюсь, – рассудительно заметил Сэнди, – в следующий раз, когда мы заговорим об этом, ты не будешь вопить. Просто я хотел высказать тебе свои соображения на этот счет, на случай, если... в общем, на всякий случай. Спокойной ночи.
Он быстро вышел.
– Поженимся... – прошептала Эмми. – Мы с Сэнди поженимся, – повторила она вслух, уверенней.
Она долго сидела, пока в салоне не стало совсем темно. В окне горели фонари; вдали светились бесчисленные окна нью-йоркских небоскребов.
Пришла пора ужинать. Эмми решила остаться в том же длинном красном платье, но, глянув на свою шею, открыла ящик стола, где хранила свои украшения – большей частью безделушки, – и выбрала ниточку поддельного жемчуга. При этом она рассеянно подумала о том, куда задевалась брошка – подарок Дуга. Эмми хорошо помнила, как сняла ее и положила на туалетный столик. Вероятно, во всей этой суматохе брошка просто упала и закатилась в какой-нибудь угол...
Жемчужная ниточка почти скрывала уродливые кровоподтеки на шее. Медора пребывала в неожиданно приятном расположении духа, а Джастин после парочки коктейлей просто-таки излучал довольство. Оказывается, эти двое могут очень даже неплохо ладить, не без удивления подумала Эмми.
После ужина Медора и Джастин весело пререкались за карточным столом. Эмми рано отправилась спать, но сон не шел к ней. Что за важные вопросы обсуждал Сэнди с Дианой? "Не обольщайся", – сказал он. Доказательств нет...
Сэнди позвонил около десяти:
– Эмми, я только что виделся с Корриной.
– Да? – Нервы Эмми напряглись, как натянутая струна.
– И с Томасом Такером. Ему уже лучше. Он решил облегчить душу и...
– Сэнди! Что...
– Полиция занимается этим. О, кстати: человечек в очках не будет больше тебя беспокоить. Это – шпион того самого ростовщика, с которым связался Джастин. Ему платят за то, чтобы он приглядывал за должниками.
– Но Джастин сказал, что не занимал больше денег!
– Может, и не занимал. Не волнуйся, Эмми. Завтра я тебе все расскажу.
– Кто занимал деньги? Медора? – в отчаянии выкрикнула Эмми; но Сэнди уже повесил трубку. Она снова услышала характерный щелчок параллельного телефона. Наверняка Джастин подслушивал!
Вошла сиделка со снотворным – и через считанные секунды Эмми сморил сон. Она даже не успела никому сказать, чтобы проверили, заперты ли двери.
Спала она крепко, но неспокойно. Что-то мучило ее даже во сне; что-то было не так... Она встрепенулась. Что-то в квартире, какой-то звук, совсем рядом... И тут она вспомнила о незапертых дверях.
– Черт, – произнесла Эмми так сердито, что заболело горло. Ужасно не хотелось вылезать из теплой постели и спускаться вниз. Но Сэнди велел запирать двери. Однажды он уже предупреждал ее об опасности – и оказался прав. Эмми усилием воли подняла себя с кровати, влезла в халат и тапочки. В холле было темно; она включила свет и тихо спустилась по лестнице. В холле нижнего этажа она нащупала выключатель, зажгла свет, подошла к входной двери, заперла ее на засов и двинулась вверх по лестнице. Эмми помнила, что оставила свет наверху в холле – но сейчас там снова было темно. Наверно, она не включала его, ей просто померещилось это спросонку. Она поднялась на последнюю ступеньку – и тут рука, вынырнувшая из тьмы, снова смертельной хваткой сдавила ей горло...
Но на этот раз Эмми успела закричать. Рука зажала ей рот – и Эмми опять начала погружаться в черную бездну. Однако крик ее эхом отразился от стен – и, точно вторя ему, яростно и пронзительно заверещал дверной звонок. Рука отпустила ее горло; Эмми снова могла дышать. Сознание вернулось к ней; она поняла, что лежит на верхней ступеньке и, держась за перила, поднялась на ноги. Внизу, в холле, звучали встревоженные голоса. Сэнди взлетел по лестнице, одной рукой подхватил Эмми, другой нашарил выключатель и подтащил Эмми к диванчику в дальнем конце холла:
– Тебе больно?!
Она помотала головой.
– Сестра! – взревел Сэнди.
Появилась сонная мисс Симпсон в бигуди и розовом халате.
– Позаботьтесь о ней! – приказал Сэнди и помчался вниз по ступенькам.
Джастин, как ни странно, не проснулся, несмотря на суматоху. Мисс Симпсон подбежала к краю перил и глянула вниз. Хлопнула входная дверь – и в доме внезапно стало тихо. Сиделка подошла к Эмми:
– Они все ушли. Двое полицейских и с ними еще один человек. И, кажется, управляющий. У него в руках ключи. Мистер Сэнди тоже ушел с ними.
Эмми откинулась на подушки и закрыла глаза. Мисс Симпсон снова перегнулась через перила. Снизу донесся требовательный крик Медоры, но сиделка словно не слышала его.
Ключи, думала Эмми. Мои ключи. Он вошел через двери десятого этажа. Вот что меня разбудило. Потом он выключил свет в холле, а я спросонку ничего не поняла и спокойно пошла наверх...
– Мистер Сэнди идет! – крикнула сиделка.
Сэнди взбежал по лестнице, окинул Эмми взволнованным взглядом и сел рядом с ней, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
– Он сбежал. На служебном лифте – а потом через подвал. Подвальная дверь отпирается изнутри. И в дом он проник проще простого: швейцар пил кофе в гардеробе... Надеюсь, ты понимаешь, о ком я говорю...
– Думаю, да. Что теперь будет с Дианой?
– Утром лейтенант Хейли поговорит с губернатором. До сегодняшнего вечера мы не были уверены; но Хейли послал своего человека следить за ним, и тот вовремя дал нам знать. Потому-то мы так быстро приехали.
– Вы могли не успеть, – прошептала Эмми.
– Я и говорю: спасибо помощнику Хейли. Я говорил с Томасом, потом с Корриной; потом с ними беседовал Хейли. Картина стала ясной – даже слишком...
– Но как вы узнали?
– Сопоставили догадки и факты. Рассказывать все?
Эмми кивнула.
– Казалось бы, все очевидно, но я не понимал вплоть до вчерашнего вечера, пока не проскользнула явная ложь... Но сначала – о человеке в очках, шпионе ростовщика. Его видели и здесь, и возле дома Дианы. Я все думал: почему? Я понимал: пока Джастин остается должен, шпион ошивается возле вашего дома. Может, думал я, он появляется возле дома Уорда просто, чтобы приглядывать за тобой и за Дианой; ведь вы обе – залог кредитоспособности Джастина. Он исчез, когда ты заплатила ростовщику, и это убедило меня, что я был прав. Но если Джастин не лжет и действительно не занимал больше денег, то почему шпион снова появился? Ответ мне виделся только один. Браслеты были заложены в тот момент, когда Дуг отчаянно нуждался в деньгах, но и этого не хватило; тогда он обратился к ростовщику. Я не смог разыскать продюсеров пьесы, но того, что поведала мне Коррина, вполне достаточно. Остальные факты и цифры добавит полиция. Коррина очень хотела, чтобы пьеса вышла; роль была буквально создана для нее; потому она вложила в это предприятие некоторую сумму. Но потом она решила, что незачем пускать деньги на ветер, и не стала продолжать. Деньги, вырученные за браслеты, кончились давным-давно. Нужно было принимать радикальные меры. И тогда он разработал план – вроде плана пьесы. Однако людьми на бумаге можно манипулировать как угодно; люди в реальной жизни поступают, как им заблагорассудится...