Страница:
Смит тоже смотрел на Уэйта: ждал, как и Дафна, чтобы тот, наконец, начал допрос. Его знобило, и он хотел, чтобы Уэйт приступал к делу. Тот же чертовски хорошо знал, что прикончил Брюера кто-то из здешних. Почему бы всех их вместе не забрать в тюрьму?
Красивая девушка. И, похоже, здорово их боится. Значит, быстро выложит всю правду.
Они выдержали паузу.
– Вы садитесь, – предложил Джекоб Уэйт, – вот на этот стул.
Стул стоял так, что свет бил ей в глаза. Дафна обхватила колени руками, чтобы скрыть их дрожь. Ей казалось, будто ее вот-вот начнут распинать на кресте. Она чувствовала, как вокруг затягивается петля. Чувство это было настолько сильным, что она вся извертелась. Тем временем вошли еще трое, которые, наблюдая за ней, стали в тени у двери.
Внезапно она почувствовала, как бешено заколотилось сердце.
– Итак, мисс Хэвиленд, – заговорил, наконец, Джекоб Уэйт, – кто же была та дама, которая покинула дом прошлой ночью, вскоре после полуночи?
10
11
12
Красивая девушка. И, похоже, здорово их боится. Значит, быстро выложит всю правду.
Они выдержали паузу.
– Вы садитесь, – предложил Джекоб Уэйт, – вот на этот стул.
Стул стоял так, что свет бил ей в глаза. Дафна обхватила колени руками, чтобы скрыть их дрожь. Ей казалось, будто ее вот-вот начнут распинать на кресте. Она чувствовала, как вокруг затягивается петля. Чувство это было настолько сильным, что она вся извертелась. Тем временем вошли еще трое, которые, наблюдая за ней, стали в тени у двери.
Внезапно она почувствовала, как бешено заколотилось сердце.
– Итак, мисс Хэвиленд, – заговорил, наконец, Джекоб Уэйт, – кто же была та дама, которая покинула дом прошлой ночью, вскоре после полуночи?
10
Началось.
Дафна облизала губы. Кто-то видел, как она выходила из дома, и рассказал об этом. Но, однако же, было темно, света никто не включал, так что, максимум, могли видеть лишь ее силуэт.
– Окна моей комната выходят на юг, – ответила она. – Из них видны лишь задние ворота.
– Не уклоняйтесь от ответа, – остановил ее Джекоб Уэйт. – Это не имеет смысла и приводит лишь к потере времени. Вскоре после полуночи некая дама покинула этот дом, села в такси и уехала в город. Она заплатила водителю и пошла в аптеку. Кто была эта женщина?
– Я... но я ничего не знаю... представления не имею.
Дафна была шокирована: вопрос лежал далеко в стороне от всех заранее заготовленных ответов.
– Что же, подумайте хорошенько, мисс Хэвиленд. Кто был на ужине?
– Только... только наша семья. Тетушки, я сама, кузены и Бен Брюер.
– Прекрасно. Тогда откуда взялась еще одна женщина?
– Я не знаю. Никого здесь не было. В этом я совершенно уверена.
– Могла она быть здесь, так чтобы вы этого не знали?
– Нет, – с ходу возразила Дафна, но потом у нее мелькнула мысль: старый дом с множеством ходов и закутков... – Впрочем, это могло быть.
– Такси заказывали на этот адрес. Приблизительно в одиннадцать часов. С водителем говорил мужчина, водитель должен был подъехать к воротам в двенадцать и ждать до часа или даже дольше. Вы знаете, кто был этот мужчина?
– Нет, – решительно ответила Дафна, прекрасно зная, о ком идет речь.
– Зато я знаю. Это был Деннис Хэвиленд. Зачем ему потребовалось такси?
– Я не знала, что он его заказал. Наверно, хотел куда-нибудь поехать.
– Куда?
– Откуда я знаю?
– Такси ждало их с Деннисом.
Но она не могла подать виду, что знает – иначе детектив это заметит.
– Деннис Хэвиленд прибыл вчера?
– Да.
– В какое время?
– Примерно... примерно как сейчас, я полагаю, – прикинула Дафна. – Точно не знаю.
– И вы увидели его, когда он прибыл?
– Да – да, конечно.
– Что он сказал?
– Ну, просто, что вернулся и... вообще...
– Называл он причину возвращения?
– Нет, – слабо выдохнула Дафна.
– Он знал, что у вас сегодня свадьба?
– Да.
– Кто говорил ему об этом?
– Полагаю... полагаю, Амелия, моя тетя Амелия ему написала. ("Он же не получил письмо", – внезапно вспомнила она).
– Следовательно, он прибыл из Южной Америки, чтобы присутствовать на свадьбе?
– Я не знаю. Нет, не думаю. Наверно, просто захотел домой. Он был в отъезде почти год.
– Почему он прибыл из Нью-Йорка самолетом?
– Вероятно, ему показалось лучше лететь, чем ехать поездом.
– Но поездом он мог сегодня утром вполне успеть на свадьбу.
На это не было ответа.
– Итак, он прилетел прошлым вечером, а в полночь был убит Бен Брюер.
Все так же без ответа.
– Какие чувства вы испытываете к Деннису Хэвиленду? Вы его любите?
– Мои... Ну, я... он ведь мой двоюродный брат. Мы вместе выросли.
– Вы были с ним обручены? – холодно поинтересовался Джекоб Уэйт.
– Нет.
– Вы любили Бена Брюера?
– Я собиралась за него замуж, – ответила Дафна.
– Послушайте, мисс Хэвиленд, – с заметным раздражением вмешался детектив. – Вы постоянно пытаетесь уклониться от ответов на мои вопросы. Зачем вы это делаете? Есть вещи, которые я знаю точно. Знаю, что Деннис Хэвиленд отчаянно спешил домой из Южной Америки. Знаю, что в Нью-Йорке он внезапно решил прибыть сюда еще вчера. Знаю, что у него было ваше фото с заметкой насчет свадьбы. И что это фото он заполучил в Нью-Йорке. Я знаю, что он сразу же сел в самолет на Чикаго и прибыл в Сен-Жермен. Потом вызвал такси и просил водителя ждать у ворот. Это говорит о его нерешительность? Или лучше сказать, что он не знал, к какому времени ему такси понадобится? Так почему же он не знал? Если он хотел успеть на поезд, он бы знал. Или если бы у него была назначена встреча. Почему же он не знал точно время?
– Я... я не знаю.
– С какой-то пренебрежительной миной детектив продолжал:
– И почему же, наконец, в машину сел не Деннис Хэвиленд, который заказал такси? Что могло изменить его планы? И кто была эта загадочная женщина?
– Не знаю, – тихо повторила Дафна.
Детектив покосился на нее и вновь вернулся к ее свадьбе.
– Была ли ваша семья согласна на ваш брак с Беном Брюером?
– Да, – кивнула Дафна. – Безусловно согласна.
– Следовательно, отношения между вашими родными и Беном Брюером были дружественными?
– Я не... Нет, не совсем.
– Вы подразумеваете, что они возражали против вашего брака?
– Нет.
– Что же тогда вы имеете в виду?
– Мои тетушки с Беном... ну, скажем, не ладили. Но против брака они не возражали. И взяли на себя всю подготовку.
Детектив хмыкнул:
– Всю, только свадьба не состоялась. – И после короткой паузы: – Почему ваши тетушки были настроены против Бена Брюера?
– Все дело в бизнесе.
– Бен Брюер был президентом "Хэвиленд Бридж компани", не так ли?
– Да.
– "Он знает все", – подумала Дафна. – Наверное, он знает весь Чикаго.
– Президентом и генеральным директором его сделало завещание вашего деда, верно?
– Да.
– А ваши тетушки были согласны с завещанием?
– Нет.
– Не пытались ли они всеми возможными средствами убрать его с этой должности?
– Я...
– Только не говорите, что вы этого не знали. Вы знали это совершенно точно.
– Да.
– Почему?
– Они полагали, что он нечистоплотен в делах, а дедушка находился под сильным его влиянием.
– Вы знаете содержание завещания, мисс Хэвиленд?
– Да, конечно. Не могу назвать точные цифры, но полагаю, что примерно половина капитала принадлежит акционерам, а вторая половина – нашей семье, примерно поровну тете Гертруде, тете Амелии и отцу. За исключением доли, принадлежавшей Бену.
– Акционерам – сорок пять процентов. Бенджамену Брюеру – десять процентов и решающий голос в делах руководства. Остальные 45 процентов разделены между миссис Шор, мисс Хэвиленд и вашим отцом. Небольшие суммы для прислуги и по 5000 долларов вам, Роули Шору и Деннису Хэвиленду. Личное имущество и землю он разделил между вашими тетушками и вашим отцом.
Детектив все перечислил очень быстро, с закрытыми глазами.
– Вы находили это справедливым, мисс Хэвиленд?
– Да.
– И все прочие были того же мнения?
– Таково было желание деда. Он хотел нас обеспечить.
– Да, похоже, что так.
Джекоб Уэйт заговорил, быстро, с закрытыми глазами, как будто завещание было записано на его веках:
– "С учетом того, что в будущем возможна экономическая депрессия и финансовые проблемы, упомянутая компания обеспечивается защитой путем ряда соглашений и других мероприятий". Да, звучит превосходно.
Он открыл глаза:
– Казалось бы, то, что он сделал, всех должно устраивать. Или вы полагаете, что насчет Бенджамена Брюера он был особого мнения?
– Об этом я никогда не задумывалась. И помню только основные пункты завещания.
– Но ваши тетушки сочли его несправедливым?
– Они боялись, что Бен разорит компанию.
– Да, они были настроены убрать Бена Брюера из компании. Почему же тогда вам позволили выйти за него замуж? Может, надеялись, что вы сможете на него повлиять?
– Нет, этого я бы не смогла. Я имею в виду...
– Что вы имеете в виду?
– Я никогда и не пыталась на него влиять. Он говорил мне...
– Что он говорил?
– Что... что бы я не... что любые попытки как-то на него повлиять не имеют смысла.
– Стало быть, вы уже пытались это делать?
– Нет... – Дафна запуталась окончательно и слишком поздно сама это заметила.
– Почему же тогда он вас предостерегал?
– Я...
– Когда он с вами говорил?
– Вчера, – упавшим голосом ответила она.
– Когда?
– После ужина.
– И о чем был разговор?
– Он... это было все, что он сказал.
Но детектив знал, что это не так. Она видела это по его глазам. Он достал из кармана маленький блестящий предмет.
– Бен Брюер не умер. Кто-то из живущих в этом доме его убил. Весь ваш сценарий придуман позднее и не слишком ловко. Убили его не в доме; пуля была выпущена из револьвера тридцать второго калибра, а револьверы сами не стреляют. В его комнате в шкафу висит фрак. На фалдах оказались следы пыли. Я отослал его в лабораторию, и скоро мы узнаем, что эти следы расскажут. В комнате мы не нашли ни манишки, ни воротничка, ни белого жилета, которые он носил. Убили его, вероятно, вскоре после полуночи. Однако миссис Шор слышит, как в его в комнате в два часа ночи кто-то ходит. Как вы понимаете, мертвецы не ходят. Кто был в комнате? Кто надел на мертвое тело купальный халат? Куда исчезли манишка и жилет? Кто так поздно открыл окна в холле? Кто все это проделал и что за этим кроется?
Пауза.
– Для кого был Бен Брюер настолько серьезным препятствием, что его нужно было убрать с дороги? Смерть его была бы желательна многим, но почему его убили именно в ночь перед вашей свадьбой? Почему эта свадьба кому-то мешала? Почему именно тогда он стал настолько опасен, что его пришлось убрать? Что он делал? Куда шел? Я верю, что вам, мисс Хэвиленд, ответы на эти вопросы известны.
Теперь детектив подошел к ней вплотную. Больше никто в комнате не двигался. Он раскрыл ладонь и показал ей:
– Это ваше обручальное кольцо?
Дафна сразу узнала тонкое золотое колечко. Бен его показывал, и она еще обратила внимание на деланную простоту.
– Ему хотелось именно такое.
– Ну так вот, его обнаружили в вещах Денниса Хэвиленда. А пуля, которой был убит Брюер, выпущена из револьвера Хэвиленда. Не пора ли рассказать мне все, что вы знаете?
Все это прозвучало столь неожиданно для Дафны, что она оказалась совершенно не готова. Случилось то, о чем предупреждал Деннис. Она собралась заявить, что это неправда, но не могла отвести глаза от тонкого колечка. В той версии истории с убийством, которую она знала, ничто не могло объяснить наличие у Денниса кольца. И револьвера тоже.
Из-за дверей донесся шум, послышались голоса, и кто-то доложил:
– Мы нашли даму из такси, мистер Уэйт. Но она не дама.
Дафна облизала губы. Кто-то видел, как она выходила из дома, и рассказал об этом. Но, однако же, было темно, света никто не включал, так что, максимум, могли видеть лишь ее силуэт.
– Окна моей комната выходят на юг, – ответила она. – Из них видны лишь задние ворота.
– Не уклоняйтесь от ответа, – остановил ее Джекоб Уэйт. – Это не имеет смысла и приводит лишь к потере времени. Вскоре после полуночи некая дама покинула этот дом, села в такси и уехала в город. Она заплатила водителю и пошла в аптеку. Кто была эта женщина?
– Я... но я ничего не знаю... представления не имею.
Дафна была шокирована: вопрос лежал далеко в стороне от всех заранее заготовленных ответов.
– Что же, подумайте хорошенько, мисс Хэвиленд. Кто был на ужине?
– Только... только наша семья. Тетушки, я сама, кузены и Бен Брюер.
– Прекрасно. Тогда откуда взялась еще одна женщина?
– Я не знаю. Никого здесь не было. В этом я совершенно уверена.
– Могла она быть здесь, так чтобы вы этого не знали?
– Нет, – с ходу возразила Дафна, но потом у нее мелькнула мысль: старый дом с множеством ходов и закутков... – Впрочем, это могло быть.
– Такси заказывали на этот адрес. Приблизительно в одиннадцать часов. С водителем говорил мужчина, водитель должен был подъехать к воротам в двенадцать и ждать до часа или даже дольше. Вы знаете, кто был этот мужчина?
– Нет, – решительно ответила Дафна, прекрасно зная, о ком идет речь.
– Зато я знаю. Это был Деннис Хэвиленд. Зачем ему потребовалось такси?
– Я не знала, что он его заказал. Наверно, хотел куда-нибудь поехать.
– Куда?
– Откуда я знаю?
– Такси ждало их с Деннисом.
Но она не могла подать виду, что знает – иначе детектив это заметит.
– Деннис Хэвиленд прибыл вчера?
– Да.
– В какое время?
– Примерно... примерно как сейчас, я полагаю, – прикинула Дафна. – Точно не знаю.
– И вы увидели его, когда он прибыл?
– Да – да, конечно.
– Что он сказал?
– Ну, просто, что вернулся и... вообще...
– Называл он причину возвращения?
– Нет, – слабо выдохнула Дафна.
– Он знал, что у вас сегодня свадьба?
– Да.
– Кто говорил ему об этом?
– Полагаю... полагаю, Амелия, моя тетя Амелия ему написала. ("Он же не получил письмо", – внезапно вспомнила она).
– Следовательно, он прибыл из Южной Америки, чтобы присутствовать на свадьбе?
– Я не знаю. Нет, не думаю. Наверно, просто захотел домой. Он был в отъезде почти год.
– Почему он прибыл из Нью-Йорка самолетом?
– Вероятно, ему показалось лучше лететь, чем ехать поездом.
– Но поездом он мог сегодня утром вполне успеть на свадьбу.
На это не было ответа.
– Итак, он прилетел прошлым вечером, а в полночь был убит Бен Брюер.
Все так же без ответа.
– Какие чувства вы испытываете к Деннису Хэвиленду? Вы его любите?
– Мои... Ну, я... он ведь мой двоюродный брат. Мы вместе выросли.
– Вы были с ним обручены? – холодно поинтересовался Джекоб Уэйт.
– Нет.
– Вы любили Бена Брюера?
– Я собиралась за него замуж, – ответила Дафна.
– Послушайте, мисс Хэвиленд, – с заметным раздражением вмешался детектив. – Вы постоянно пытаетесь уклониться от ответов на мои вопросы. Зачем вы это делаете? Есть вещи, которые я знаю точно. Знаю, что Деннис Хэвиленд отчаянно спешил домой из Южной Америки. Знаю, что в Нью-Йорке он внезапно решил прибыть сюда еще вчера. Знаю, что у него было ваше фото с заметкой насчет свадьбы. И что это фото он заполучил в Нью-Йорке. Я знаю, что он сразу же сел в самолет на Чикаго и прибыл в Сен-Жермен. Потом вызвал такси и просил водителя ждать у ворот. Это говорит о его нерешительность? Или лучше сказать, что он не знал, к какому времени ему такси понадобится? Так почему же он не знал? Если он хотел успеть на поезд, он бы знал. Или если бы у него была назначена встреча. Почему же он не знал точно время?
– Я... я не знаю.
– С какой-то пренебрежительной миной детектив продолжал:
– И почему же, наконец, в машину сел не Деннис Хэвиленд, который заказал такси? Что могло изменить его планы? И кто была эта загадочная женщина?
– Не знаю, – тихо повторила Дафна.
Детектив покосился на нее и вновь вернулся к ее свадьбе.
– Была ли ваша семья согласна на ваш брак с Беном Брюером?
– Да, – кивнула Дафна. – Безусловно согласна.
– Следовательно, отношения между вашими родными и Беном Брюером были дружественными?
– Я не... Нет, не совсем.
– Вы подразумеваете, что они возражали против вашего брака?
– Нет.
– Что же тогда вы имеете в виду?
– Мои тетушки с Беном... ну, скажем, не ладили. Но против брака они не возражали. И взяли на себя всю подготовку.
Детектив хмыкнул:
– Всю, только свадьба не состоялась. – И после короткой паузы: – Почему ваши тетушки были настроены против Бена Брюера?
– Все дело в бизнесе.
– Бен Брюер был президентом "Хэвиленд Бридж компани", не так ли?
– Да.
– "Он знает все", – подумала Дафна. – Наверное, он знает весь Чикаго.
– Президентом и генеральным директором его сделало завещание вашего деда, верно?
– Да.
– А ваши тетушки были согласны с завещанием?
– Нет.
– Не пытались ли они всеми возможными средствами убрать его с этой должности?
– Я...
– Только не говорите, что вы этого не знали. Вы знали это совершенно точно.
– Да.
– Почему?
– Они полагали, что он нечистоплотен в делах, а дедушка находился под сильным его влиянием.
– Вы знаете содержание завещания, мисс Хэвиленд?
– Да, конечно. Не могу назвать точные цифры, но полагаю, что примерно половина капитала принадлежит акционерам, а вторая половина – нашей семье, примерно поровну тете Гертруде, тете Амелии и отцу. За исключением доли, принадлежавшей Бену.
– Акционерам – сорок пять процентов. Бенджамену Брюеру – десять процентов и решающий голос в делах руководства. Остальные 45 процентов разделены между миссис Шор, мисс Хэвиленд и вашим отцом. Небольшие суммы для прислуги и по 5000 долларов вам, Роули Шору и Деннису Хэвиленду. Личное имущество и землю он разделил между вашими тетушками и вашим отцом.
Детектив все перечислил очень быстро, с закрытыми глазами.
– Вы находили это справедливым, мисс Хэвиленд?
– Да.
– И все прочие были того же мнения?
– Таково было желание деда. Он хотел нас обеспечить.
– Да, похоже, что так.
Джекоб Уэйт заговорил, быстро, с закрытыми глазами, как будто завещание было записано на его веках:
– "С учетом того, что в будущем возможна экономическая депрессия и финансовые проблемы, упомянутая компания обеспечивается защитой путем ряда соглашений и других мероприятий". Да, звучит превосходно.
Он открыл глаза:
– Казалось бы, то, что он сделал, всех должно устраивать. Или вы полагаете, что насчет Бенджамена Брюера он был особого мнения?
– Об этом я никогда не задумывалась. И помню только основные пункты завещания.
– Но ваши тетушки сочли его несправедливым?
– Они боялись, что Бен разорит компанию.
– Да, они были настроены убрать Бена Брюера из компании. Почему же тогда вам позволили выйти за него замуж? Может, надеялись, что вы сможете на него повлиять?
– Нет, этого я бы не смогла. Я имею в виду...
– Что вы имеете в виду?
– Я никогда и не пыталась на него влиять. Он говорил мне...
– Что он говорил?
– Что... что бы я не... что любые попытки как-то на него повлиять не имеют смысла.
– Стало быть, вы уже пытались это делать?
– Нет... – Дафна запуталась окончательно и слишком поздно сама это заметила.
– Почему же тогда он вас предостерегал?
– Я...
– Когда он с вами говорил?
– Вчера, – упавшим голосом ответила она.
– Когда?
– После ужина.
– И о чем был разговор?
– Он... это было все, что он сказал.
Но детектив знал, что это не так. Она видела это по его глазам. Он достал из кармана маленький блестящий предмет.
– Бен Брюер не умер. Кто-то из живущих в этом доме его убил. Весь ваш сценарий придуман позднее и не слишком ловко. Убили его не в доме; пуля была выпущена из револьвера тридцать второго калибра, а револьверы сами не стреляют. В его комнате в шкафу висит фрак. На фалдах оказались следы пыли. Я отослал его в лабораторию, и скоро мы узнаем, что эти следы расскажут. В комнате мы не нашли ни манишки, ни воротничка, ни белого жилета, которые он носил. Убили его, вероятно, вскоре после полуночи. Однако миссис Шор слышит, как в его в комнате в два часа ночи кто-то ходит. Как вы понимаете, мертвецы не ходят. Кто был в комнате? Кто надел на мертвое тело купальный халат? Куда исчезли манишка и жилет? Кто так поздно открыл окна в холле? Кто все это проделал и что за этим кроется?
Пауза.
– Для кого был Бен Брюер настолько серьезным препятствием, что его нужно было убрать с дороги? Смерть его была бы желательна многим, но почему его убили именно в ночь перед вашей свадьбой? Почему эта свадьба кому-то мешала? Почему именно тогда он стал настолько опасен, что его пришлось убрать? Что он делал? Куда шел? Я верю, что вам, мисс Хэвиленд, ответы на эти вопросы известны.
Теперь детектив подошел к ней вплотную. Больше никто в комнате не двигался. Он раскрыл ладонь и показал ей:
– Это ваше обручальное кольцо?
Дафна сразу узнала тонкое золотое колечко. Бен его показывал, и она еще обратила внимание на деланную простоту.
– Ему хотелось именно такое.
– Ну так вот, его обнаружили в вещах Денниса Хэвиленда. А пуля, которой был убит Брюер, выпущена из револьвера Хэвиленда. Не пора ли рассказать мне все, что вы знаете?
Все это прозвучало столь неожиданно для Дафны, что она оказалась совершенно не готова. Случилось то, о чем предупреждал Деннис. Она собралась заявить, что это неправда, но не могла отвести глаза от тонкого колечка. В той версии истории с убийством, которую она знала, ничто не могло объяснить наличие у Денниса кольца. И револьвера тоже.
Из-за дверей донесся шум, послышались голоса, и кто-то доложил:
– Мы нашли даму из такси, мистер Уэйт. Но она не дама.
11
Дафна наконец-то смогла перевести дух и немного прийти в себя. А Джекоб Уэйт сунул кольцо в карман, вышел за дверь и больше не возвращался.
Некоторое время Дафна, полицейские в штатском и стенограф подождали. В комнате был холодно, и до боли знакомое помещение теперь казалось Дафне чужим и враждебным.
Итак, полиция вела расследование. Они знали, или по крайней мере подозревали, что никакой кражи не было. Они должны были искать убийцу и его мотивы. И каждый вопрос, который ставил детектив, непосредственно или косвенно вел к Деннису, и цепь доводов становилась все крепче. Неприметные и несущественные мелочи, как, например, клочок газеты в сумке Денниса, внезапно обретал страшное значение и важность.
Для кольца мог быть десяток объяснений. Наверное, во время переноски трупа Бена оно выпало, Деннис его поднял и машинально сунул в карман. Но, разумеется, такое объяснение не годилось для детектива.
Ведь полиция искала мотивы. И если не сможет найти ничего другого, история насчет любви и ревности прекрасно подойдет. Ведь Деннис в самом деле вернулся сразу, едва узнал о свадьбе. И Бена действительно убили в ночь возвращения Денниса, в ночь перед свадьбой.
Деннис вернулся в тот самый момент, когда ей стало ясно, что свадьба с Беном – трагическая ошибка, причем ошибка, уже почти совершенная. У нее не было иного выхода. И потому она простилась с Деннисом, а заодно и с самой собой.
Так вот тогда-то и вернулся Деннис, схватил ее в объятия и заявил, что ей нельзя выходить за Бена. И в безрассудном опьянении момента она уступила. Вместе они спланировали то, что представлялось единственным выходом из положения.
Дафна устало уронила голову на руки. Она думала о револьвере. Может, Джекоб Уэйт пытался ее спровоцировать, чтобы вызвать нужную реакцию? Нет, интуиция подсказывала, что он сказал правду. И не потому, что совесть не позволяла ему лгать, или он просто привык говорить правду, но потому, что детектив предпочитал естественные методы. И верил в простые решения.
И если все это так, придется очень тяжело. Если к тому же добавлялся достоверный и доказанный мотив, полиция получит все, в чем нуждалась.
Почему же Джекоб Уэйт все не возвращался? Кто была та женщина, которая воспользовалась такси? Размышлять об этом теперь не имело никакого смысла.
Люди в штатском перекинулись несколькими словами. В дверях появился еще один и вызвал стенографиста. Тот засопел, поднялся и вышел.
– Вы можете идти, мисс, – сообщил один из оставшихся. – Позднее вас допросят еще раз. Пока никто не должен покидать дом.
Он открыл ей дверь, и Дафна вышла.
В холле ждал Деннис. Он нервно расхаживал взад-вперед и курил. Теперь, отбросив сигарету, он поспешил к ней.
– Они нашли, – начал он, и тут внезапно замолчал. Дафна отрешенно наблюдала, как он озирается, не следит ли кто за ними. И это в таком мирном тихом доме, где до сегодняшнего дня они спокойно могли говорить все и обо всем!
Совсем другим тоном Деннис продолжил:
– Мы все поужинали, Дафна. Тебе тоже нужно перекусить.
Он что-то рассматривал через ее плечо: повернувшись назад, она увидела полицейского, который вышел из кухни и теперь невозмутимо наблюдал за ними.
– Этой ночью будет страшно холодно. Лейн включил отопление, но все же счастье, что тут есть камины. Пойдем, Дафна, тебе надо поесть.
Перед дверью в столовую они задержались, и Дафна прошептала:
Они утверждают, что револьвер принадлежит тебе.
Он коротко кивнул и прошептал в ответ:
– Я знаю. Дела идут на лад. И ни о чем не думай.
Так, значит, он знал! И должен был дать детективам какое-то убедительное объяснение, иначе его давно бы арестовали. Однако уверенность в его голосе казалась деланной. Но времени на расспросы не оставалось – они уже вошли в столовую.
В камине во всю пылал огонь, красные шторы были задернуты, и вся семья сидела за столом.
Амелия сразу повернулась к ним.
– Кофе, дорогая? – спросила она самым любезным тоном, а Роули вскочил и отодвинул стул рядом с собой.
– Ну вот и ты, Даф, наконец-то, – вздохнул он. – Ты выглядишь вконец измученной. О чем тебя расспрашивали?
Казалось естественным, что все хотели знать о самых свежих новостях. Но для Дафны это желание выглядело зловеще, как будто она скрывала от них ползучий страх виновного перед расследованием. Впрочем, она решила не слишком задумываться, села на приготовленный Роули стул и ответила:
– Всего лишь общие расспросы. Ведь я не знаю ничего, может им помочь.
Джонни встревоженно вздохнул.
– Ах, детка, когда только они оставят тебя в покое? Я пытался им внушить, что ты ничего не знаешь, но Уэйт такой упрямый...
– Ах, да, – внезапно вспомнила Дафна, – меня перестали допрашивать, когда узнали, кто была женщина в такси.
– Женщина... – произнесла Амелия и осеклась, но реплику подхватила Гертруда:
– Женщина в такси! Меня про нее тоже спрашивали. Настаивали на том, что вечером тут кто-то был, а в полночь удалился. Я говорила им, что это невозможно. Но, значит, кто-то все же был. Однако...
– И кто это был, Дафна? – поинтересовался Джонни.
Роули продолжал невозмутимо молчать, и в разговор вмешалась Амелия:
– Меня тоже спрашивали, но я сказала, что никто не мог находится в доме без моего ведения, ибо Лейн мне сразу сообщил бы. Между прочим, если они все же кого-то нашли, она наверняка приезжала к кому-то из нас. Возможно, хотела побеседовать с Беном.
Она подала Дафне чашку кофе.
– Надеюсь только, эта дама не...
– Не имела прав на Бена? – взволнованно воскликнула Гертруда. – Ты думаешь...
– Я хотела сказать, – спокойно продолжала Амелия, – что это могла была быть его нынешняя или бывшая любовница.
– Это похоже на правду, Амелия.
– Все это очень неприятно. Отведай виноград, Гертруда. Однако в любом случае хорошо бы с делом разобрались без того, чтобы втягивать в него всех нас.
Роули занялся булочкой с маслом:
– Так ты говоришь, Дафна, они нашли женщину? Когда?
– Не знаю, но сейчас она здесь, в музыкальном салоне. Ее допрашивают.
– Так, – протянул Роули, – это уже лучше. Теперь они обо всем узнают.
– Узнают? – переспросила Амелия. – О чем узнают, Роули?
Внезапно доверительным тоном вмешался Джонни.
– Роули, ты хочешь сказать, что...
– Да, – кивнул Роули, – он прибыл вчера ночью. И хотел поговорить с Беном.
Джонни во все глаза смотрел на Роули. Гертруда пристально всматривалась то в одного, то в другого, и лицо ее постепенно багровело.
Амелия невозмутимо протянула.
– Вот так так...
И тут Гертруда отшвырнула стул и заорала:
– Я не остаюсь под одной крышей с этим типом. Это ты написал ему, Роули? Но ты же обещал мне, что больше никогда этого не сделаешь. Ты меня обманул! Вы все меня обманули! Кто решился впустить его в дом? Ты хотел позволить ему поговорить с Беном? О чем? Что вы все вместе надумали? Зачем ему говорить с Беном?
– Гертруда, – Амелия положила сестре на плечо свою ухоженную руку. – Полиция... Они тебя услышат. Перестань кричать. Ты же не ребенок.
– Я не ребенок, – кричала Гертруда, и голос ее звенел все сильнее. – Он...Мой сын Роули, за моей спиной!
– Успокойся, мама, сядь. Он хотел говорить только с Беном.
– О чем? – нервно спрашивала Гертруда, опершись обеими руками о стол. – Почему он хотел говорить с Беном? Стало быть, вы что-то задумали.
Роули поднялся со стула и резко бросил:
– Так ты только все испортишь, мама. И запутаешь при этом полицию. Совершенно бессмысленно кричать и ругаться. Он говорил, что должен обсудить с Беном коммерческие дела.
– Что за дела? – мгновенно насторожился Джонни. – Он не мог иметь с Беном никаких дел. Это смешно. Я не знаю, что он тебе, Роули, наболтал, но...
– Он ничего мне толком не сказал, только что его ренту урезали.
Амелия покосилась на Джонни, который нервно барабанил пальцами по столу. Под ее повелительным взглядом он не выдержал:
– Ну да. То есть, значит, нет. Это значит – да, дивиденды, как вы знаете, оказались невысоки. Наша рента поступает с малого пакета акций. Мы ничего не могли поделать. Пришлось затянуть пояса.
– Он прав, – буркнула Гертруда, – твой отец...
Джонни поднялся со стула и посмотрел на дверь.
– А, Арчи, привет. Заходи, поешь чего-нибудь.
Некоторое время Дафна, полицейские в штатском и стенограф подождали. В комнате был холодно, и до боли знакомое помещение теперь казалось Дафне чужим и враждебным.
Итак, полиция вела расследование. Они знали, или по крайней мере подозревали, что никакой кражи не было. Они должны были искать убийцу и его мотивы. И каждый вопрос, который ставил детектив, непосредственно или косвенно вел к Деннису, и цепь доводов становилась все крепче. Неприметные и несущественные мелочи, как, например, клочок газеты в сумке Денниса, внезапно обретал страшное значение и важность.
Для кольца мог быть десяток объяснений. Наверное, во время переноски трупа Бена оно выпало, Деннис его поднял и машинально сунул в карман. Но, разумеется, такое объяснение не годилось для детектива.
Ведь полиция искала мотивы. И если не сможет найти ничего другого, история насчет любви и ревности прекрасно подойдет. Ведь Деннис в самом деле вернулся сразу, едва узнал о свадьбе. И Бена действительно убили в ночь возвращения Денниса, в ночь перед свадьбой.
Деннис вернулся в тот самый момент, когда ей стало ясно, что свадьба с Беном – трагическая ошибка, причем ошибка, уже почти совершенная. У нее не было иного выхода. И потому она простилась с Деннисом, а заодно и с самой собой.
Так вот тогда-то и вернулся Деннис, схватил ее в объятия и заявил, что ей нельзя выходить за Бена. И в безрассудном опьянении момента она уступила. Вместе они спланировали то, что представлялось единственным выходом из положения.
Дафна устало уронила голову на руки. Она думала о револьвере. Может, Джекоб Уэйт пытался ее спровоцировать, чтобы вызвать нужную реакцию? Нет, интуиция подсказывала, что он сказал правду. И не потому, что совесть не позволяла ему лгать, или он просто привык говорить правду, но потому, что детектив предпочитал естественные методы. И верил в простые решения.
И если все это так, придется очень тяжело. Если к тому же добавлялся достоверный и доказанный мотив, полиция получит все, в чем нуждалась.
Почему же Джекоб Уэйт все не возвращался? Кто была та женщина, которая воспользовалась такси? Размышлять об этом теперь не имело никакого смысла.
Люди в штатском перекинулись несколькими словами. В дверях появился еще один и вызвал стенографиста. Тот засопел, поднялся и вышел.
– Вы можете идти, мисс, – сообщил один из оставшихся. – Позднее вас допросят еще раз. Пока никто не должен покидать дом.
Он открыл ей дверь, и Дафна вышла.
В холле ждал Деннис. Он нервно расхаживал взад-вперед и курил. Теперь, отбросив сигарету, он поспешил к ней.
– Они нашли, – начал он, и тут внезапно замолчал. Дафна отрешенно наблюдала, как он озирается, не следит ли кто за ними. И это в таком мирном тихом доме, где до сегодняшнего дня они спокойно могли говорить все и обо всем!
Совсем другим тоном Деннис продолжил:
– Мы все поужинали, Дафна. Тебе тоже нужно перекусить.
Он что-то рассматривал через ее плечо: повернувшись назад, она увидела полицейского, который вышел из кухни и теперь невозмутимо наблюдал за ними.
– Этой ночью будет страшно холодно. Лейн включил отопление, но все же счастье, что тут есть камины. Пойдем, Дафна, тебе надо поесть.
Перед дверью в столовую они задержались, и Дафна прошептала:
Они утверждают, что револьвер принадлежит тебе.
Он коротко кивнул и прошептал в ответ:
– Я знаю. Дела идут на лад. И ни о чем не думай.
Так, значит, он знал! И должен был дать детективам какое-то убедительное объяснение, иначе его давно бы арестовали. Однако уверенность в его голосе казалась деланной. Но времени на расспросы не оставалось – они уже вошли в столовую.
В камине во всю пылал огонь, красные шторы были задернуты, и вся семья сидела за столом.
Амелия сразу повернулась к ним.
– Кофе, дорогая? – спросила она самым любезным тоном, а Роули вскочил и отодвинул стул рядом с собой.
– Ну вот и ты, Даф, наконец-то, – вздохнул он. – Ты выглядишь вконец измученной. О чем тебя расспрашивали?
Казалось естественным, что все хотели знать о самых свежих новостях. Но для Дафны это желание выглядело зловеще, как будто она скрывала от них ползучий страх виновного перед расследованием. Впрочем, она решила не слишком задумываться, села на приготовленный Роули стул и ответила:
– Всего лишь общие расспросы. Ведь я не знаю ничего, может им помочь.
Джонни встревоженно вздохнул.
– Ах, детка, когда только они оставят тебя в покое? Я пытался им внушить, что ты ничего не знаешь, но Уэйт такой упрямый...
– Ах, да, – внезапно вспомнила Дафна, – меня перестали допрашивать, когда узнали, кто была женщина в такси.
– Женщина... – произнесла Амелия и осеклась, но реплику подхватила Гертруда:
– Женщина в такси! Меня про нее тоже спрашивали. Настаивали на том, что вечером тут кто-то был, а в полночь удалился. Я говорила им, что это невозможно. Но, значит, кто-то все же был. Однако...
– И кто это был, Дафна? – поинтересовался Джонни.
Роули продолжал невозмутимо молчать, и в разговор вмешалась Амелия:
– Меня тоже спрашивали, но я сказала, что никто не мог находится в доме без моего ведения, ибо Лейн мне сразу сообщил бы. Между прочим, если они все же кого-то нашли, она наверняка приезжала к кому-то из нас. Возможно, хотела побеседовать с Беном.
Она подала Дафне чашку кофе.
– Надеюсь только, эта дама не...
– Не имела прав на Бена? – взволнованно воскликнула Гертруда. – Ты думаешь...
– Я хотела сказать, – спокойно продолжала Амелия, – что это могла была быть его нынешняя или бывшая любовница.
– Это похоже на правду, Амелия.
– Все это очень неприятно. Отведай виноград, Гертруда. Однако в любом случае хорошо бы с делом разобрались без того, чтобы втягивать в него всех нас.
Роули занялся булочкой с маслом:
– Так ты говоришь, Дафна, они нашли женщину? Когда?
– Не знаю, но сейчас она здесь, в музыкальном салоне. Ее допрашивают.
– Так, – протянул Роули, – это уже лучше. Теперь они обо всем узнают.
– Узнают? – переспросила Амелия. – О чем узнают, Роули?
Внезапно доверительным тоном вмешался Джонни.
– Роули, ты хочешь сказать, что...
– Да, – кивнул Роули, – он прибыл вчера ночью. И хотел поговорить с Беном.
Джонни во все глаза смотрел на Роули. Гертруда пристально всматривалась то в одного, то в другого, и лицо ее постепенно багровело.
Амелия невозмутимо протянула.
– Вот так так...
И тут Гертруда отшвырнула стул и заорала:
– Я не остаюсь под одной крышей с этим типом. Это ты написал ему, Роули? Но ты же обещал мне, что больше никогда этого не сделаешь. Ты меня обманул! Вы все меня обманули! Кто решился впустить его в дом? Ты хотел позволить ему поговорить с Беном? О чем? Что вы все вместе надумали? Зачем ему говорить с Беном?
– Гертруда, – Амелия положила сестре на плечо свою ухоженную руку. – Полиция... Они тебя услышат. Перестань кричать. Ты же не ребенок.
– Я не ребенок, – кричала Гертруда, и голос ее звенел все сильнее. – Он...Мой сын Роули, за моей спиной!
– Успокойся, мама, сядь. Он хотел говорить только с Беном.
– О чем? – нервно спрашивала Гертруда, опершись обеими руками о стол. – Почему он хотел говорить с Беном? Стало быть, вы что-то задумали.
Роули поднялся со стула и резко бросил:
– Так ты только все испортишь, мама. И запутаешь при этом полицию. Совершенно бессмысленно кричать и ругаться. Он говорил, что должен обсудить с Беном коммерческие дела.
– Что за дела? – мгновенно насторожился Джонни. – Он не мог иметь с Беном никаких дел. Это смешно. Я не знаю, что он тебе, Роули, наболтал, но...
– Он ничего мне толком не сказал, только что его ренту урезали.
Амелия покосилась на Джонни, который нервно барабанил пальцами по столу. Под ее повелительным взглядом он не выдержал:
– Ну да. То есть, значит, нет. Это значит – да, дивиденды, как вы знаете, оказались невысоки. Наша рента поступает с малого пакета акций. Мы ничего не могли поделать. Пришлось затянуть пояса.
– Он прав, – буркнула Гертруда, – твой отец...
Джонни поднялся со стула и посмотрел на дверь.
– А, Арчи, привет. Заходи, поешь чего-нибудь.
12
Джонни нервно поерзал, потеребил усики и поспешил вокруг стола навстречу Арчи, чтобы пожать ему руку. Амелия не слишком любезно заметила:
– Итак, Арчи, ты появился вновь.
После чего позвонила Лейну.
– Лейн, поставьте прибор для мистера Арчи.
– Спасибо, Амелия, – поблагодарил Арчи Шор – стройный темноволосый мужчина, очень похожий на своего сына Роули. Только выглядел он более подвижным, да глаза его неутомимо сверкали. – Очень любезно с твоей стороны... Ну, как твои дела, Гертруда?
Гертруда, багровая и молчаливая, пристально смотрела на него. Сочувственно приподняв брови, он повернулся к Дафне.
– Я понимаю, это не слишком уместно, но все-таки прими мои соболезнования. Мне действительно жаль, дорогая, что такое случилось с тобой.
– Садись, отец, – холодно пригласил Роули. – Как тебя нашли?
Арчи Шор пожал плечами, сел за стол и взялся за еду. Дафна разглядывала гостя, пытаясь вспомнить, что же говорили о нем во времена его детства. Но это было слишком давно. Были долгие совещания с адвокатами и взрослыми членами семьи, Гертруда носилась по дому с красными глазами и гневным лицом. Потом дядя Арчи исчез, и детям про него запретили даже говорить.
Джонни старался как-то смягчить Гертруду.
– Сюда, Гертруда, садись. Нужно пытаться извлечь выгоду из того ужасного положения, в котором мы оказались после смерти Бена.
Он помедлил и добавил:
– Смелее, Гертруда.
Арчи оскалил длинные желтые зубы и иронически заметил:
– Правда, Гертруда, это так благородно с твоей стороны. Вообще очень любезно, что все вы меня принимаете. К тому же могу вас уверить, что мне это не легче, чем, например, тебе, Гертруда, только у меня манеры лучше.
– Арчи, прошу тебя, – взмолился Джонни. – Как до тебя добралась полиция?
– И как ты вдруг стал дамой из такси? – добавила Амелия.
– Остроумно, как всегда, Амелия. Я действительно уехал в такси, которое самым удачным образом оказалось у ворот, когда я в нем так нуждался. Впрочем, эту историю с такси я и сам не понимаю, – хмыкнул Арчи. – Но, однако, подвернулось оно как нельзя кстати.
– И все-таки, Арчи, почему ты в полночь укатил в той загадочной машине? – не унималась Амелия.
– Да, и почему вообще был здесь? – Это уже Гертруда. – Зачем ты приехал? И почему так внезапно исчез? Роули сказал, ты приезжал к Бену. Почему...
Джонни поспешил к дверям, выглянул в холл, затем снова закрыл дверь. Волчий оскал на лице Арчи несколько смягчился.
– Как охотно ты, Гертруда, делаешь из меня козла отпущения! Но не получится. Никакого спора у нас с Беном не было.
Джонни оставался возле двери.
– Прошу вас, не так громко.
Пришла очередь Амелии:
– Лейн, покиньте комнату. Ну, Арчи, как насчет объяснений на тему, почему ты здесь оказался? Я ничего не знала о твоем присутствии, и не имеет никакого смысла умалчивать, что ты в этом доме не являешься желательной персоной.
– Нет ничего, в чем я был больше убежден, – ухмыльнулся Арчи. – Я приехал, чтобы повидаться с сыном.
Роули лишь молча шевелил губами, даже не пытаясь что-нибудь сказать. Гертруда набрала в грудь воздуха и попыталась что-то вставить, но Джонни укротил ее, мягко похлопав по спине.
– Я приехал навестить сына, ну, а заодно и Бена. Хотел выяснить, почему не пришел мой обыкновенный... мой обычный чек. И счел за лучшее обратиться прямо к главе фирмы.
– Да кто тебя в дом-то пустил? – спросила Амелия.
– Роули.
– Ты подтверждаешь? – это опять Амелия.
Роули пожал плечами.
– Ну, а что, тетя Амелия, я должен делать, если мой родитель сюда просится?
– Говори-ка правду, Роули, – вмешалась Гертруда, – мы не можем из-за этого страдать – речь, в конце концов, идет про убийство.
– Чего же лучше, – хмыкнул Роули. – Я не знаю, когда он прибыл, и не знаю, как попал в дом.
– Да через задние ворота, – заявил Арчи, и шустрые глазки его беспокойно забегали по лицам собеседников. – Кстати, Амелия, мне дадут еще чего-нибудь поесть?
Амелия позвонила.
– Конечно, Арчи. Так что же дальше, Роули?
– Ну, когда часов в одиннадцать я поднялся к себе в комнату, то нашел его там.
– Как ты вошел? – насела Гертруда на Арчи.
– Ногами, – буркнул тот. – Никто меня не видел, я понимаю так, все были заняты. Как ты знаешь, Гертруда, на память я пока не жалуюсь. И я вспомнил про комнату Роули.
– И что тогда? – Амелия повернулась к Роули.
– Он мне заявил, что хочет видеть Бена. Ждет возможности поговорить с ним с глазу на глаз. Я не думал, что это может как-то повредить...
– Ты разговаривал с Беном? – спросила Амелия теперь уже Арчи. Роули пристально смотрел в свою тарелку, Арчи сразу же ответил:
– Безусловно, нет. Я поговорил некоторое время с Роули, потом ушел. Роули убедил меня, что в такой момент просить Бена о чем-то не стоит. Я хотел вернуться в город, у ворот ждало такси, и я на нем уехал.
– Как тебя нашла полиция? – спросил внезапно Деннис.
Арчи остро покосился на него, потом ответил:
– Точно не знаю.
"Он лжет", – подумала Дафна. Она мельком взглянула на Денниса и краем глаза заметила, что тот настороже. Возникли новые проблемы, тем более непредсказуемые, поскольку Арчи Шору нельзя было доверять ни на секунду. Кроме того, он вполне мог что-то знать о смерти Бена. По крайней мере, подлинную историю расследования – ведь Роули наверняка ему все рассказал. Да, так это и было, Роули все сообщил ему, и Арчи понял, что нужно убираться. Он переоделся женщиной и ускользнул.
Но это не могло произойти, не имей Роули возможности его предостеречь его. Не мог же он, пока они с Деннисом ковыляли к дому, тоже вернуться, предупредить Арчи и вновь вернуться в садовый домик?
Но кто-то же был в холле, потом на лестнице. Уж не Арчи ли? Мо ли он следом за Роули увязаться к садовому домику и там все увидеть? Не шел ли он тогда за ней и Деннисом обратно в дом? Что, если это он поднимался за ней по лестнице, чтобы поискать женскую одежду, да забыл про третью ступеньку, поскольку давно тут не был?
– Итак, Арчи, ты появился вновь.
После чего позвонила Лейну.
– Лейн, поставьте прибор для мистера Арчи.
– Спасибо, Амелия, – поблагодарил Арчи Шор – стройный темноволосый мужчина, очень похожий на своего сына Роули. Только выглядел он более подвижным, да глаза его неутомимо сверкали. – Очень любезно с твоей стороны... Ну, как твои дела, Гертруда?
Гертруда, багровая и молчаливая, пристально смотрела на него. Сочувственно приподняв брови, он повернулся к Дафне.
– Я понимаю, это не слишком уместно, но все-таки прими мои соболезнования. Мне действительно жаль, дорогая, что такое случилось с тобой.
– Садись, отец, – холодно пригласил Роули. – Как тебя нашли?
Арчи Шор пожал плечами, сел за стол и взялся за еду. Дафна разглядывала гостя, пытаясь вспомнить, что же говорили о нем во времена его детства. Но это было слишком давно. Были долгие совещания с адвокатами и взрослыми членами семьи, Гертруда носилась по дому с красными глазами и гневным лицом. Потом дядя Арчи исчез, и детям про него запретили даже говорить.
Джонни старался как-то смягчить Гертруду.
– Сюда, Гертруда, садись. Нужно пытаться извлечь выгоду из того ужасного положения, в котором мы оказались после смерти Бена.
Он помедлил и добавил:
– Смелее, Гертруда.
Арчи оскалил длинные желтые зубы и иронически заметил:
– Правда, Гертруда, это так благородно с твоей стороны. Вообще очень любезно, что все вы меня принимаете. К тому же могу вас уверить, что мне это не легче, чем, например, тебе, Гертруда, только у меня манеры лучше.
– Арчи, прошу тебя, – взмолился Джонни. – Как до тебя добралась полиция?
– И как ты вдруг стал дамой из такси? – добавила Амелия.
– Остроумно, как всегда, Амелия. Я действительно уехал в такси, которое самым удачным образом оказалось у ворот, когда я в нем так нуждался. Впрочем, эту историю с такси я и сам не понимаю, – хмыкнул Арчи. – Но, однако, подвернулось оно как нельзя кстати.
– И все-таки, Арчи, почему ты в полночь укатил в той загадочной машине? – не унималась Амелия.
– Да, и почему вообще был здесь? – Это уже Гертруда. – Зачем ты приехал? И почему так внезапно исчез? Роули сказал, ты приезжал к Бену. Почему...
Джонни поспешил к дверям, выглянул в холл, затем снова закрыл дверь. Волчий оскал на лице Арчи несколько смягчился.
– Как охотно ты, Гертруда, делаешь из меня козла отпущения! Но не получится. Никакого спора у нас с Беном не было.
Джонни оставался возле двери.
– Прошу вас, не так громко.
Пришла очередь Амелии:
– Лейн, покиньте комнату. Ну, Арчи, как насчет объяснений на тему, почему ты здесь оказался? Я ничего не знала о твоем присутствии, и не имеет никакого смысла умалчивать, что ты в этом доме не являешься желательной персоной.
– Нет ничего, в чем я был больше убежден, – ухмыльнулся Арчи. – Я приехал, чтобы повидаться с сыном.
Роули лишь молча шевелил губами, даже не пытаясь что-нибудь сказать. Гертруда набрала в грудь воздуха и попыталась что-то вставить, но Джонни укротил ее, мягко похлопав по спине.
– Я приехал навестить сына, ну, а заодно и Бена. Хотел выяснить, почему не пришел мой обыкновенный... мой обычный чек. И счел за лучшее обратиться прямо к главе фирмы.
– Да кто тебя в дом-то пустил? – спросила Амелия.
– Роули.
– Ты подтверждаешь? – это опять Амелия.
Роули пожал плечами.
– Ну, а что, тетя Амелия, я должен делать, если мой родитель сюда просится?
– Говори-ка правду, Роули, – вмешалась Гертруда, – мы не можем из-за этого страдать – речь, в конце концов, идет про убийство.
– Чего же лучше, – хмыкнул Роули. – Я не знаю, когда он прибыл, и не знаю, как попал в дом.
– Да через задние ворота, – заявил Арчи, и шустрые глазки его беспокойно забегали по лицам собеседников. – Кстати, Амелия, мне дадут еще чего-нибудь поесть?
Амелия позвонила.
– Конечно, Арчи. Так что же дальше, Роули?
– Ну, когда часов в одиннадцать я поднялся к себе в комнату, то нашел его там.
– Как ты вошел? – насела Гертруда на Арчи.
– Ногами, – буркнул тот. – Никто меня не видел, я понимаю так, все были заняты. Как ты знаешь, Гертруда, на память я пока не жалуюсь. И я вспомнил про комнату Роули.
– И что тогда? – Амелия повернулась к Роули.
– Он мне заявил, что хочет видеть Бена. Ждет возможности поговорить с ним с глазу на глаз. Я не думал, что это может как-то повредить...
– Ты разговаривал с Беном? – спросила Амелия теперь уже Арчи. Роули пристально смотрел в свою тарелку, Арчи сразу же ответил:
– Безусловно, нет. Я поговорил некоторое время с Роули, потом ушел. Роули убедил меня, что в такой момент просить Бена о чем-то не стоит. Я хотел вернуться в город, у ворот ждало такси, и я на нем уехал.
– Как тебя нашла полиция? – спросил внезапно Деннис.
Арчи остро покосился на него, потом ответил:
– Точно не знаю.
"Он лжет", – подумала Дафна. Она мельком взглянула на Денниса и краем глаза заметила, что тот настороже. Возникли новые проблемы, тем более непредсказуемые, поскольку Арчи Шору нельзя было доверять ни на секунду. Кроме того, он вполне мог что-то знать о смерти Бена. По крайней мере, подлинную историю расследования – ведь Роули наверняка ему все рассказал. Да, так это и было, Роули все сообщил ему, и Арчи понял, что нужно убираться. Он переоделся женщиной и ускользнул.
Но это не могло произойти, не имей Роули возможности его предостеречь его. Не мог же он, пока они с Деннисом ковыляли к дому, тоже вернуться, предупредить Арчи и вновь вернуться в садовый домик?
Но кто-то же был в холле, потом на лестнице. Уж не Арчи ли? Мо ли он следом за Роули увязаться к садовому домику и там все увидеть? Не шел ли он тогда за ней и Деннисом обратно в дом? Что, если это он поднимался за ней по лестнице, чтобы поискать женскую одежду, да забыл про третью ступеньку, поскольку давно тут не был?