Эддингс Дэвид. Обитель чародеев (Белгариад - 4)

   Когда эмиссар королевы-змеи появился в зале, Гарион вздрогнул от неожиданности. Это был Сэйди, главный евнух дворца Солмиссры. На худом человеке с глазами мертвеца и бритым черепом было обычное для жителя его страны переливающееся сине-зелеными тонами одеяние. Отвешивая сложные поклоны, он приблизился к трону и проговорил своим странным контральто:
   - Приветствия его величеству Белгариону из Райве от Вечно живущей Солмиссры, королевы людей-змей.
   - Добро пожаловать, Сэйди, - официально ответил Гарион.
   - Моя королева шлет свои поздравления по случаю такого счастливого дня, продолжал Сэйди.
   - Неужели она шлет? - с иронией спросил Гарион.
   - Нет, ваше величество, - ничуть не смущаясь, произнес Сэйди. - Но я уверен, что послала бы, если б понимала, что происходит.
   - Как она? - Гарион вспомнил об ужасном превращении, испытанном Солмиссрой.
   - Не очень хорошо, - признался Сэйди. - Конечно, нас это не удивляет. К счастью, она отсыпается неделю другую после кормления. Она линяла в прошлом месяце, и от этого страшно нервничала. - Он закатил глаза к потолку, пробормотав: - Это был какой то кошмар. Она успела укусить трех слуг, которые, само собой разумеется, тут же умерли.
   - Она ядовита? - испуганно спросил Гарион.
   - Она всегда была ядовита, ваше величество.
   - Я не это имел в виду.
   - Простите мне мою маленькую шутку, - извинился Сэйди. - Судя по мучениям людей, которых она укусила, можно сделать вывод, что по крайней мере она раз в десять ядовитее кобры.
   - Она очень страдает? - Гарион почувствовал странное чувство жалости к королеве, которая изменила свой внешний облик.
   - Трудно утверждать наверняка, ваше величество, - бесстрастно ответил Сэйди. - Невозможно угадать, что чувствует змея, вы понимаете. Научившись передавать нам свои пожелания, она смирится с новой формой. Мы кормим и содержим её в чистоте. До тех пор, пока перед ней стоит зеркало и имеется кто-то, в кого можно вонзить зубки, когда у неё паршиво на душе, она довольна жизнью.
   - Она продолжает смотреться в зеркало? Я не думал, что в её положении это может нравиться.
   - Наша раса, ваше величество, несколько по другому относится к змеям, объяснил Сэйди. - Мы находим их очень привлекательными существами, и наша королева - лучшая из ей подобных. её новая кожа совершенно изумительна, это предмет её гордости. - Он повернулся и низко поклонился тете Пол. - Леди Полгара
   - Сэйди, - приветствовала она его наклоном головы.
   - Могу ли я передать вам искреннюю благодарность правительства её величества?
   Бровь тети Пол удивленно приподнялась
   - Правительства, миледи... не самой королевы. Ваше... э... вмешательство, скажем так, в значительной степени упростило государственные дела. Нам больше не приходится беспокоиться о капризах и своеобразных аппетитах Солмиссры. У нас правит опекунский совет, и мы перестали травить друг друга. В течение нескольких месяцев меня никто не пытался отравить. Все очень хорошо и цивилизованно теперь в Стисс Торе. - Он поспешно взглянул на Гариона. - Могу ли я выразить свои поздравления по поводу успехов его величества? Он становится мудрым государственным мужем. В последний раз, когда мы встречались, он не выказал достаточного опыта.
   - Что стряслось с Иссасом? - спросил Гарион, игнорируя последнее замечание.
   - С Иссасом? А что может с ним случиться? Зарабатывает на жизнь, скорее всего как наемный убийца. В один прекрасный день мы увидим его плывущим по реке лицом вниз. Что еще можно ожидать от людей такого рода?
   Внезапно за массивными дверьми, ведущими в зал, зазвучали фанфары. Гарион вздрогнул и облизнул пересохшие губы.
   Тяжелые двери распахнулись, и две шеренги толнедрийских легионеров в начищенных до зеркального блеска латах и шлемах, украшенных длинными красными перьями, торжественным шагом вошли в зал. Участие легионеров в церемонии разъярило Бренда. Хранитель трона Райвенов несколько дней ходил, соблюдая ледяное молчание, когда узнал, что Гарион удовлетворил просьбу посла Вальгона о предоставлении соответствующего почетного эскорта для принцессы Се'Недры. Бренд не любил толнедрийцев и уже предвкушал радость от того, что станет свидетелем унижения Се'Недры во время её вступления в зал райвенских королей. Присутствие легионеров, конечно, испортило ему настроение, и Бренд не пытался скрыть своего разочарования. Как бы ни хотелось Гариону остаться на стороне Бренда, однако он не собирался ставить под сомнение официальные отношения между будущей невестой и собой, публично унижая её. Гарион с готовностью мог признать свои недостатки в образовании, но чтобы быть настолько глупым...
   Когда Се'Недра вошла, опираясь на руку Вальгона, перед всеми предстала до мозга костей императорская принцесса, Гарион с удивлением взирал на нее. Хотя Вомимбрские соглашения требовали, чтобы она предстала в подвенечном наряде, Гарион оказался совершенно не подготовлен к такому проявлению имперского великолепия. Платье было расшито золотисто-белой парчой и украшено крупными жемчужинами. её волосы, уложенные сложными локонами, подобно желтовато-красному водопаду каскадом ниспадали через левое плечо, а диадема из червонного золота удерживала короткую вуаль, расцвечивая лицо с агатовыми глазами всеми оттенками золотистого цвета. Несмотря на маленький рост, она была само совершенство.
   Се'Недра с Вальгоном плавно двигались между рядами высоких легионеров и, когда достигли центра зала, остановились.
   Бренд с выражением спокойствия и собственной значимости взял у Бралона, своего старшего сына, посох и трижды ударил им по каменному полу.
   - её императорское высочество принцесса Се'Недра Толнедрийской империи! произнес он глубоким грудным голосом. - Соблаговолит ли ваше величество дать ей аудиенцию?
   - Я приму принцессу, - объявил свою волю Гарион, расправляя плечи.
   - Принцесса Се'Недра может приблизиться к трону, - разрешил Бренд. Несмотря на то, что его слова являлись чистой формальностью, они были выбраны с большой тщательностью, чтобы показать с абсолютной ясностью, что императорская принцесса прибыла в зал райвенского короля в качестве просителя. Глаза Се'Недры сверкнули огнем, и Гарион стиснул зубы. Принцесса между тем прошествовала на указанное место перед троном и присела в величественном реверансе. В этом жесте не было никакого проявления покорности.
   - Принцесса может говорить, - громогласно объявил Бренд, и в этот миг Гариону захотелось задушить его.
   Се'Недра откинула назад голову, её лицо дышало холодом зимнего моря.
   - Я, Се'Недра, дочь Рэн Боруна Двадцать третьего и принцесса империи Толнедра, предстаю, как того требует договор и закон, перед его величеством, Белгарионом из Райве, - заявила она, - и, таким образом, Толнедрийская империя вновь демонстрирует свое намерение выполнить обязательства, установленные Вомимбрскими соглашениями. Пусть все королевства внимают тщательно продуманному решению Толнедры и следуют её примеру в соблюдении своих обязательств. Объявляю перед свидетелями, что я девушка, никогда не была замужем и достигла совершеннолетия. Не согласится ли его величество взять меня в жены?
   Ответ Гариона был кратким и тщательно продуманным. Он встал и произнес:
   - Я, Белгарион, король Райве, настоящим согласен взять императорскую принцессу в жены и сделать её королевой. Я также объявляю: она будет вместе со мной на равных правах править в Райве и где бы то ни было, куда могла бы распространяться власть нашего трона.
   Вздох изумления вырвался у сотен людей, а лицо Бренда стало совершенно белым. Се'Недра вопросительно взглянула на Гариона, и её взгляд потеплел.
   - Ваше величество слишком добры, - ответила она, склоняясь в грациозном реверансе. Резкости в её голосе как не бывало. - Не могла бы я, с разрешения вашего величества, удалиться? - спросила она мило, искоса глядя на ошеломленного Бренда.
   - Как будет угодно вашему высочеству, - ответил Гарион, садясь снова на трон. Пот катил с него градом.
   Принцесса сделала еще один реверанс, и от внимания Гариона не ускользнул озорной огонек, вспыхнувший в её глазах, затем повернулась и оставила зал вместе с легионерами, которые сомкнутыми рядами проследовали за ней.
   После того как тяжелые двери с грохотом затворились, шум недовольства прокатился по толпе. И наиболее часто повторяемым словом было: "Возмутительно!"
   - Это неслыханно, ваше величество! - запротестовал Бренд.
   - Не совсем, - оправдываясь, ответил Гарион. - На троне Арендии совместно правят король Кородаллин и королева Мейязерана. - Он многозначительно взглянул на Мендореллена, закованного в броню, и тот все понял.
   - Его величество говорит правду, милорд Бренд, - поддержал друга Мендореллен. - Уверяю вас, что наше королевство не страдает от отсутствия единоначалия на троне.
   - То Арендия,- возразил Бренд, - а мы - Райве. Одно с другим несравнимо. Никак. Никогда еще олорнским королевством не правила женщина.
   - Ничего плохого нет в том, чтобы рассмотреть возможные преимущества ситуации, - сказал король Родар. - Моя королева, например, играет более значительную роль в делах Драснии, чем того требуют строгие обычаи.
   С большим трудом, не меняясь в лице, Бренду удалось взять себя в руки.
   - Я могу удалиться, ваше величество? - спросил он.
   - Как вам будет угодно, - спокойно ответил Гарион. Дело пошло не так гладко, как он предполагал. И виной всему убеждения Бренда, о которых он не подозревал.
   - Это интересное решение, дорогой, - проговорила ему на ухо тетя Пол, - но ты не считаешь, что лучше посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем делать публичные заявления?
   - Разве это не наладит наши отношения с толнедрийцами?
   - Вполне возможно, - согласилась она. - Я же не говорю, что идея плоха, Гарион; я просто хочу сказать, что не мешало бы заранее кое кого предупредить... Над чем ты смеешься? - набросилась она на Белгарата, который прислонился к трону, стараясь подавить душивший его смех.
   - Приверженцев культа Медведя разом хватит апоплексический удар, сдавленно проговорил он. её глаза расширились, и она выдохнула:
   - О... я совсем забыла!
   - Им это не понравится, - заключил Гарион, - в особенности если учесть, что Се'Недра - толнедрийка.
   - Будь уверена - они сдохнут от ярости, - добавил старый чародей, смеясь
   Обычно мрачные залы цитадели теперь заполнили официальные гости и представители, которые несколько дней бродили по крепости, сплетничали и вели деловые разговоры в укромных уголках. Богатые и разнообразные дары, преподнесенные ими, разложили на столах, поставленных вдоль стен просторного тронного зала. Гариону, однако, было не до даров. Он целые дни проводил с советниками и толнедрийским послом, обсуждая параграфы документа об официальном обручении.
   Вальгон воодушевился тем, что Гарион пренебрег обычаями, и пытался добиться выгод для толнедрийцев, тогда как Бренд отчаянно старался ввести новые пункты и оговорки, которые бы жестко ограничили власть Се'Недры. И пока эти двое спорили до хрипоты, Гарион ловил себя на мысли, что слишком часто поглядывает в распахнутое окно... По темно-синему небу ветер гнал редкие белые облака. На мрачных скалах острова кое-где уже виднелась первая весенняя поросль. Откуда-то издалека ветер донес песню пастушки. Природа наградила её прекрасным голосом, и она пела, вкладывая в это всю свою душу, словно за сотни лиг её никто не мог услышать. Гарион вздохнул, когда смолкли последние звуки её голоса, и вернулся к скучным переговорам.
   Его внимание, однако, было рассеянным в эти первые весенние дни. Поскольку он не мог заняться поисками человека с разорванным плащом сам, то пришлось поручить расследование Леллдорину. Поиски предполагаемого убийцы разожгли воображение молодого и горячего астурийца, который рыскал по цитадели и только сообщал о бесплодных усилиях заговорщическим шепотом. Поручать такое деликатное дело Леллдорину, возможно, и было ошибкой, но никого другого у Гариона не было на примете. Любой из друзей немедленно поднял бы всеобщую тревогу, и тогда тайна осталась бы тайной на века, а Гариону этого не хотелось. Он еще не решил, как поступит с убийцей, пока не установит, кто и с какой целью швырнул в него нож. Слишком многое может иметь отношение к этому делу. Только один человек мог сохранить все в полной тайне - Леллдорин, пусть даже и пришлось предоставить ему неограниченные возможности перемещения по цитадели и слежки. С другой стороны, Леллдорин отличался уникальной способностью превращать пустяки в катастрофы, и Гариона это волновало не меньше, чем новое покушение на него.
   Среди приглашенных на церемонию обручения была двоюродная сестра Се'Недры Зера, которая являлась личным представителем королевы Ксанты. Робкая и застенчивая дриада вскоре оставила свою сдержанность, в особенности когда попала в центр внимания пылких молодых дворян.
   Подарок королевы Ксанты королевской паре Гарион нашел странным. Ксанта прислала два зрелых желудя, завернутых в простые листья. Се'Недра, однако, пришла в восторг от преподнесенного дара. Ей хотелось немедленно посадить два семени, и она побежала в крохотный садик, разбитый неподалеку от королевских апартаментов.
   - Очень мило, - с сомнением прокомментировал Гарион, наблюдая, как принцесса, стоя на коленях, старательно обрабатывает влажную землю, чтобы посадить в неё желуди.
   Се'Недра резко вскинула голову.
   - По моему, ваше величество не понимает значения подарка, -- произнесла она ненавистным официальным тоном, на который теперь переходила при разговоре с ним, когда была не в духе.
   - Прекрати, - сердито сказал Гарион. - У меня есть имя, в конце концов... и я уверен, что ты его не забыла.
   - Если ваше величество настаивает, - высокомерно продолжала она.
   - Мое величество настаивает. Так что важного в этой паре желудей?
   Она посмотрела на него почти с жалостью.
   - А тебе не понятно?
   - Нет, пока ты не соблаговолишь объяснить
   - Очень хорошо, - раздраженно сказала Се'Недра. - Один желудь с моего собственного дерева, второй - с дерева королевы Ксанты.
   - Да?
   - Ты видишь, насколько он глуп, - заметила принцесса сестре.
   - Он не из дриад, Се'Недра, - ответила примирительно Зера.
   - Сразу видно.
   Зера повернулась к Гариону и сказала:
   - Желуди на самом деле не от моей матери. Они - дары самих деревьев.
   - Почему нельзя было это сказать с самого начала? - резко спросил Гарион у Се'Недры.
   Она фыркнула и снова занялась землей.
   - Когда появятся молодые побеги, Се'Недра свяжет их вместе, - продолжала объяснять Зера. - Побеги переплетутся во время роста, образуя одно дерево. У дриад оно служит символом замужества. Двое превращаются в одно... точно так, как вы с Се'Недрой.
   - Ну, это мы еще посмотрим, - опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.
   - Надеюсь, - вздохнул Гарион, - у деревьев хватит терпения.
   - Деревья очень терпеливы, Гарион, - ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила: - Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.
   - Тогда почему она ведет себя таким образом?
   - Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.
   - Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?
   - А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.
   Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.
   Позднее ему сообщили, что тетя Пол приглашает его к себе. Гарион, недолго думая, отправился к ней и нашел сидящей, как обычно, за шитьем. Белгарат в потрепанной одежде сидел в комфортабельном кресле по другую сторону камина, положив на него ноги и держа кружку в руке.
   - Ты хотела меня видеть, тетя Пол? - спросил Гарион, входя.
   - Да, дорогой, - ответила она. - Садись. - Она окинула его критическим взглядом. - Он все еще не очень походит на короля, не так ли, отец?
   - Погоди, Пол, - произнес старик. - Он стал им совсем недавно.
   - Вы все знали заранее, признавайтесь? - с упреком произнес Гарион. - То есть кем я был.
   - Разумеется, - ответила своим не терпящим возражений тоном тетя Пол.
   - Хорошо... если бы вы хотели, чтобы я вел себя, как настоящий король, давно бы дали мне знать, чтобы я свыкся с этой мыслью.
   - По-моему, как-то заходил разговор на эту тему, - заметил Белгарат, очень давно. Я уверен, что если ты пораскинешь мозгами, то поймешь, почему мы все хранили в тайне.
   - Может, и так, - мрачно ответил Гарион. - Но все произошло слишком быстро. Я не успел привыкнуть к тому, что я чародей, а теперь - и король. Это выбивает из колеи.
   - Ты умеешь хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, - сказала ему тетя Пол, ловко орудуя иглой.
   - Лучше вручи ему амулет, Пал, Посоветовал Белгарат. - Принцесса скоро придет.
   - Я как раз собиралась сделать это, отец, - ответила дочь, откладывая свою работу.
   - Что это? - спросил Гарион.
   - Подарок от принцессы, - сказала тетя Пол. - Кольцо. Оно немного претенциозное, но сделай вид, что тебе нравится.
   - Мне полагается ответить?
   - Я уже позаботилась обо всем, дорогой. - Она взяла бархатный футляр со стола, стоящего рядом, и протянула Гариону. - Это передашь ей.
   Внутри лежал серебряный амулет, чуть меньше того, что носил Гарион, на котором было изображено тончайшей работы дерево - миниатюрная копия дерева, росшего в гордом великолепии в самом центре Долины Олдура. В ветви дерева была искусно вплетена корона. Гарион подержал амулет на ладони, стараясь определить, не имеет ли он какую-то силу подобно тому, который висит на его шее. Ему показалось, что он ощутил какое-то воздействие, но с уверенностью утверждать бы не стал.
   - Он не похож на наши, - заметил Гарион.
   - Ты прав, - ответил Белгарат, - хотя и отчасти. Се'Недра не волшебница, поэтому наш амулет ей не к чему.
   - Ты сказал "отчасти". Значит, все-таки он обладает некой силой?
   - Он позволит ей проникнуть в суть некоторых вещей, - отвечал старик, если она наберется терпения и поймет, как им пользоваться.
   - А что значит проникнуть в суть вещей?
   - Способность видеть и слышать то, что иначе невозможно ни увидеть, ни услышать, - пояснил Белгарат.
   - Мне полагается что либо еще знать перед тем, как передавать ей этот амулет?
   - Скажи только, что это фамильная ценность, - сказала тетя Пол. - Он принадлежал моей сестре Белдаран.
   - Ты должна оставить его у себя, тетя Пол, - возразил Гарион. - Я могу подарить принцессе что-нибудь другое.
   - Нет, дорогой. Белдаран хочет, чтобы он принадлежал ей.
   Гарион знал, что тетя Пол любит говорить о давно умерших людях в настоящем времени, и это его несколько раздражало.
   Послышался осторожный стук в дверь.
   - Входи, Се'Недра, - ответила тетя Пол.
   На маленькой принцессе было простое зеленое шитье, чуть приоткрывающее грудь; лицо выражало кротость и смирение.
   - Проходи к огню, - пригласила тетя Пол. - В это время года по вечерам становится холодно.
   - В Райве всегда так холодно и сыро? - спросила Се'Недра, подходя к камину.
   - Тол Хонет значительно южнее, - заметил Гарион.
   - Догадываюсь, - не без резкости в голосе сказала она.
   - Я всегда считал, что пререкаться принято после свадьбы, - усмехнулся Белгарат. - Что, правила изменились?
   - Попрактиковаться не мешает, - хитро улыбаясь, ответила Се'Недра. - В будущем может пригодиться. Старик рассмеялся:
   - Ты можешь быть очаровательной, когда захочешь. Се'Недра с притворной скромностью поклонилась, затем повернулась к Гариону.
   - По давнему обычаю девушки Толнедры дарят своим нареченным ценные подарки, - сообщила она, протягивая ему тяжелое, затейливо украшенное кольцо с яркими камнями. - Это кольцо принадлежало Рэн Хорту II, величайшему из всех толнедрийских императоров. Оно может сделать тебя великим королем.
   Гарион вздохнул. До чего же надоели все эти церемонии.
   - Для меня большая честь носить это кольцо, - ответил он, стараясь скрыть раздражение. - Со своей стороны я хотел бы преподнести это. - Он передал Се'Недре бархатный футляр.
   - Он принадлежал жене Железной хватки, сестре тети Пол.
   Принцесса взяла коробочку и раскрыла её.
   - О Гарион! Какая прелесть! - Она положила амулет на ладонь и повернула его к огню. - Дерево как настоящее. Мне даже кажется, что я слышу, как оно шелестит листьями.
   - Благодарю тебя, - скромно ответил Белгарат.
   - Это ваше творение? - недоверчиво спросила принцесса.
   Старик поклонился и ответил:
   - Когда Полгара и Белдаран были маленькими, мы жили в долине. Там не хватало золотых дел мастеров, поэтому амулет пришлось сделать мне самому. Кое в чем мне помогал Олдур.
   - Это бесценный подарок, - сияя, сказала девушка, и Гарион подумал, что будущее выглядит не таким уж мрачным. - Помоги мне, - скомандовала она, подавая ему концы цепочки, поворачиваясь спиной и откидывая в сторону прекрасные рыжие волосы.
   - Ты принимаешь подарок, Се'Недра? - спросила её тетя Пол со значением.
   - Ну конечно же принимаю.
   - Без каких-либо условий и по собственной воле? - раздельно спросила тетя Пол.
   - Я принимаю подарок, леди Полгара, - ответила Се'Недра. - Застегни, Гарион. Понадежнее. Я не хочу, чтобы он соскочил с моей шеи.
   - Об этом не стоит так беспокоиться, - произнес Белгарат.
   Пальцы не слушались, когда он застегивал изящный замочек. Но вот концы соединились и замок защелкнулся.
   - Возьми амулет в руку, Гарион, - приказала тетя Пол.
   Се'Недра подняла голову, и Гарион взял медальон в правую руку. Тетя Пол с Белгаратом положили свои ладони на его ладонь. Какое-то странное ощущение передалось через их руки в талисман, висящий на шее Се'Недры.
   - Отныне ты неразрывно связана с нами, Се'Недра, - объявила тетя Пол, - и нить эту никогда не оборвать.
   Се'Недра недоуменно посмотрела на нее, её глаза расширились от ужасного подозрения.
   - Сними его, - отрывисто сказала она Гариону.
   - Теперь невозможно, - объявил ей Белгарат, садясь и снова принимаясь за кружку.
   Принцесса двумя руками вцепилась в цепочку, пытаясь разорвать её.
   - Ты только поцарапаешь себе шею, дорогая, - предупредила её тетя Пол. Цепочка не оборвется; её невозможно перепилить и снять через голову. Так что не бойся - она не потеряется.
   - Это все ты! - обрушилась принцесса на Гариона.
   - Что я?
   - Заковал меня, как рабыню, в цепь Как будто недостаточно того, что я кланялась тебе. Теперь эта цепь.
   - Я не знал, - попытался оправдаться он.
   - Обманщик! - закричала она, повернулась и, горько рыдая, выбежала из комнаты.
   Глава 15
   Гарион был не в настроении. Перспектива проведения очередного дня в долгих церемониях и утомительных совещаниях его совсем не привлекала, и поэтому он пораньше сбежал из спальни, пока не прибыл чрезмерно вежливый секретарь с длинным списком дел и не расписал по минутам, что ему делать Гарион втайне ненавидел бедного чиновника, хотя и понимал, что это его работа. Время короля должно подчиняться строгому распорядку, и в обязанности секретаря входит следить за этим. Каждое утро после завтрака раздавался вежливый стук в дверь и входил секретарь-распорядитель, кланялся и принимался за свое. Гарион иногда с ужасом думал, что, вероятно, где-то спрятан и надежно охраняется самый главный документ, который предопределяет на долгие годы всю его жизнь вплоть до пышных похорон.
   Наступивший день выдался слишком погожим, чтобы заниматься невыносимо скучными делами. Из-за моря Ветров поднялось раскаленное солнце и, коснувшись заснеженных вершин, окрасило их в красновато-розовые тона и озарило легким голубоватым сиянием широкие долины, лежащие внизу. Запах весны врывался через окно из сада, и Гариону не терпелось сбежать из крепости хотя бы на час. Он быстро надел тунику, штаны и мягкие райвенские сапоги (самое скромное, что нашлось в его гардеробе), подпоясался ремнем, взял меч и выскользнул из комнаты. Он решил было отказаться от охраны, но потом благоразумие все же взяло верх.
   Человека, который покушался на его жизнь в темном коридоре, они не обнаружили, зато Гариону и Леллдорину удалось установить, что верхняя одежда подавляющего большинства райвенов требует ремонта. Серые плащи не предназначались для торжеств, скорее надевались для того, чтобы согреться. Шились они из прочной дешевой ткани, и многие занашивали их буквально до дыр, не видя в этом ничего предосудительного. Кроме того, с приходом весны плащи снимут, и единственная улика, по которой можно было бы установить личность нападавшего, будет пылиться в чьем-нибудь шкафу.
   Гарион, предаваясь мрачным размышлениям, задумчиво брел по глухим коридорам цитадели, сопровождаемый двумя охранниками в кольчугах, которые шествовали на почтительном расстоянии. Эту попытку убийства, рассуждал он, предприняли не гролимы, иначе тетя Пол обязательно распознала бы их происки и предупредила бы его. По всей видимости, нападавший не был иностранцем, так как на острове их раз два и обчелся. Скорее всего, убийство замыслил кто то из местных. Но зачем райвену понадобилось убивать короля, который возвратился на престол спустя тринадцать столетий?