Эддингс Дэвид. Обитель чародеев (Белгариад - 4)

   - Догадываюсь.
   - Ничего предосудительного, пойми меня правильно, - поспешно добавил Леллдорин. - Но наша дружба оказалась такой крепкой... что... что мы не захотели расставаться. - На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. - На самом деле, - продолжал он, - за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.
   - Может, она преувеличивает?
   - Но разве я мог рисковать? - негодующе спросил Леллдорин. - Женщины более нежные существа, чем мы... Кроме того, Ариана - целительница. Ей известно, что такое смерть.
   - Не смею спорить, - вздохнул Гарион. - Послушай, Леллдорин, ты можешь говорить коротко и ясно? Я вроде бы уже подготовлен к худшему.
   - Я не хотел никому причинять вреда, - печально произнес Леллдорин.
   - Надеюсь.
   - Однажды поздним вечером мы с Арианой выбрались из замка. Мне был знаком рыцарь, охранявший подъемный мост, поэтому я ударил его по голове. - Гарион от удивления открыл рот. - Я понимал, что по долгу службы он попытается остановить нас, - объяснил Леллдорин. - Я не хотел убивать его, поэтому решил оглушить.
   - Звучит вроде логично, - с сомнением произнес Гарион.
   - Ариана почти уверена, что он не умрет.
   - Умрет?
   - Наверное, я не рассчитал свои силы.
   К тому времени все сошли на берег и приготовились следовать за Брендом и королем Энхегом по крутой, запорошенной снегом лестнице, ведущей на верхние этажи города.
   - Так вот почему ты думаешь, что тети Пол рассердится на тебя, - сказал Гарион, когда они с Леллдорином пристроились в хвосте процессии.
   - Но это еще... не все, Гарион.
   - Что было дальше?
   - Ну... за нами погнались, и мне пришлось... убить нескольких лошадей.
   - Понятно.
   - Я специально целился в лошадей, а не в людей. Не моя вина, что барон Олторейн вовремя не смог вытащить ноги из стремян?
   - Он сильно ушибся? - Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.
   - Ничего серьезного... по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу... ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.
   - Так, что еще?
   - Священник сам напросился, - с жаром стал оправдываться Леллдорин.
   - Какой священник?
   - Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.
   - Чем он отделался?
   - Всего лишь несколькими выбитыми зубами... Я перестал бить его, как только он согласился провести церемонию бракосочетания.
   - Выходит, ты женатый человек? Поздравляю. Уверен, что вы оба будете счастливы... когда тебя выпустят из тюрьмы.
   Леллдорин глубоко вздохнул и продолжал:
   - Я женился для отвода глаз, Гарион. Ты же знаешь, я никогда не буду этим пользоваться. Посуди сам - репутация Арианы поставлена на карту. Если выяснится, что мы сбежали...
   Делая вид, что он слушает рассказ друга об ужасных событиях в Арендии, Гарион принялся обозревать Райве. Все дома были очень высокие и сплошь серые. Кое-где зеленые ветки, сплетенные венки и яркие флаги, вывешенные в ознаменование наступления Эрастайда, только подчеркивали угрюмость большого города. С кухонь, однако, тянулись очень аппетитные запахи - это варилась и жарилась праздничная еда под присмотром женщин Райве.
   - Так, значит, это все? - спросил друга Гарион. - Ты украл сестру барона Олторейна, женился на ней без его согласия, сломал ему ногу, напал на его людей... и избил священника. Этим приключения ограничились?
   - Ну... не совсем, - скривился Леллдорин.
   - Было что-то еще?
   - Я не хотел обижать Торазина.
   - Двоюродного брата? Леллдорин мрачно кивнул.
   - Мы с Арианой укрылись в доме моего дяди Релдигена, и Торазин принялся отпускать всякие замечания в её адрес... Она ведь мимбратка, а Торазин относится к ним очень предвзято. Я пытался, как мог, образумить его... но после того, как он упал с лестницы, его могла удовлетворить только дуэль.
   - Он сильно пострадал? - спросил потрясенный Гарион.
   - Нет, конечно. Я только проткнул ему ногу... так, царапина.
   - Как можно проткнуть человека и утверждать, что это царапина, Леллдорин? - возмутился Гарион.
   - Ты разочаровался во мне, Гарион? - спросил молодой астуриец, чуть не плача.
   Гарион закатил глаза к небу и сдался.
   - Нет, Леллдорин, я не разочаровался в тебе... немного испугался за тебя... но сильно не разочаровался. Ты мне все рассказал?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?
   - Знаешь, поговаривают, что я объявлен вне закона в Арендии.
   - То есть?
   - Корона назначила цену за мою голову, - выдавил молодой человек. Довольно приличную. Гарион невольно рассмеялся.
   - Настоящий друг не стал бы смеяться над несчастьем, - обиженно протянул Леллдорин.
   - И все это ты успел натворить за одну неделю?
   - В принципе это не моя вина, Гарион. Так уж получается, и ничего не поделаешь. Как ты думаешь, леди Полгара очень рассердится?
   - Я поговорю с ней, - успокоил Гарион своего эмоционального друга. Может, ей с Мендорелленом удастся уговорить короля Кородаллина уменьшить цену за твою голову.
   - А правда, что вы с сэром Мендорелленом расправились с мергом Нечеком и его приспешниками в тронном зале Во Мимбра? - неожиданно спросил Леллдорин.
   - Молва чуть преувеличивает, - ответил Гарион. - Я вывел Нечека на чистую воду, а Мендореллен вызвал его на дуэль, чтобы доказать, что я прав. Люди Нечека набросились на Мендореллена, и пришлось взяться за оружие Бэйреку с Хеттаром. На самом деле Нечека убил Хеттар.
   - Ты настоящий друг, Гарион.
   - ...Здесь? - удивленно спросил Бэйрек. - Что она здесь делает?
   - Она приехала с Исленой и со мной, - ответил король Энхег.
   - Она...
   - Твой сын с ней... и твои дочери тоже. С его появлением она переменилась.
   - Как он выгладит? - живо спросил Бэйрек.
   - Здоровый рыжий чертенок, - рассмеялся Энхег. - А когда захочет есть, то слышно за милю.
   Бэйрек улыбнулся довольно глупо.
   Когда они преодолели последние ступеньки длинной лестницы и очутились на площадке перед большим залом, то увидели двух розовощеких девочек с рыжими волосами, которые нетерпеливо прыгали на месте.
   - Папа! - закричала та, что была младше, и бросилась к Бэйреку. Огромный мужчина подхватил её и крепко поцеловал. Вторая девочка, годом старше, важно подошла к отцу, который взял её тоже на руки и поцеловал.
   - Мои дочери, - представил Бэйрек девочек стоявшим рядом. - Это Гундред. Он пощекотал пушистыми усами лицо старшей девочки, и та довольно засмеялась. А это малютка Терзи, - добавил он, с нежностью глядя на меньшую.
   - У нас появился братик, папочка, - серьезно доложила старшая.
   - Что ты говоришь! - удивленно воскликнул Бэйрек.
   - Ты уже узнал! А мы думали, что будем первые, - протянула Гундред и надула губы.
   - Его назвали Унрак, и у него рыжие волосы... как у тебя, - сказала Терзи, - а бороды пока что нет.
   - Я думаю, со временем появится, - усмехнулся отец.
   - А еще он много кричит, - заявила Гундред, - и потом у него нет зубов.
   Широкие ворота райвенской цитадели распахнулись, и показалась королева Ислена в темно-красном плаще, сопровождаемая очаровательной светловолосой мимбраткой и Мирел, женой Бэйрека. Мирел была одета во все зеленое и в руках держала завернутого в одеяло малыша. Её лицо светилось счастьем и гордостью.
   - Приветствую тебя, Бэйрек, граф Трелхеймский и мой муж, - произнесла она официально. - Таким образом, я выполнила свой высший долг. - Она протянула ему сверток. - Прими своего сына Унрака, наследника Трелхейма.
   Взволнованный Бэйрек опустил девочек на землю, приблизился к жене и взял протянутый сверток. Очень осторожно, дрожащими пальцами отвернул одеяло и увидал лицо сына. Гарион заметил, что у ребенка точно такие же ярко-рыжие волосы, как у отца.
   - Приветствую тебя, Унрак, наследник Трелхейма и мой сын, - пророкотал Бэйрек, целуя младенца в обе ручки. Мальчик заулыбался, вцепился руками в бороду и с головой зарылся в ней, как щенок.
   - У него крепкая хватка, - сказал Бэйрек жене, морщась и освобождая бороду.
   В глазах Мирел на мгновение мелькнуло удивление, но лицо осталось непроницаемым.
   - Это мой сын Унрак, - объявил Бэйрек, высоко поднимая мальчика, чтобы все могли видеть его отпрыска. - Может, слишком рано говорить, но он уже подает надежды.
   Жена Бэйрека откинула горделиво голову и спросила:
   - Значит, ты доволен, мой повелитель?
   - У меня нет слов, Мирел. - Держа одной рукой ребенка, другой он обнял жену и поцеловал.
   - Пройдемте в дом, - предложил свирепый на вид король Энхег. - Здесь очень холодно, а я сентиментален и не хочу, чтобы слезы замерзали в моей бороде.
   Арендийская девушка вместе с Леллдорином и Гарионом вошла в крепость
   - А это моя Ариана, - представил её Гариону Леллдорин с выражением абсолютного обожания на лице.
   На миг Гариону показалось, что его неисправимого друга можно спасти. Леди Ариана была стройной, практичной мимбраткой, познания которой внушали уважение к ней. Взгляд, устремленный на Леллдорина, однако, немедленно рассеял эту надежду. Гарион внутренне содрогнулся при виде полного отсутствия рассудительности во взорах этой пары. Ариана не попытается остановить Леллдорина, если он начнет совершать одну глупость за другой, скорее наоборот, станет потворствовать этому с большой радостью.
   - Мой супруг с большим нетерпением ожидал твоего прибытия, - сказала она Гариону, когда они шли по широкому каменному коридору. Легкое ударение на слове "супруг" указывало, что если Леллдорин считал их женитьбу простой формальностью, то она - нет.
   - Мы очень близкие друзья, - ответил Гарион, отводя глаза в сторону, смущаясь оттого, что парочка не может наглядеться друг на друга. - Это зал райвенского короля? - спросил он.
   - Это общепризнанное название, - ответила Ариана. - Сами райвены имеют, однако, более точное название. Лорд Олбан, младший из сыновей Хранителя трона, весьма любезно согласился показать нам крепость, и он называл её цитаделью. Зал райвенского короля - это тронный зал.
   - О, понятно, - сказал Гарион, глядя в сторону и не желая замечать, как её глаза теряют всякую осмысленность, когда она глядит на Леллдорина.
   Король Драснии Родар, в привычной красной мантии, сидел в просторной, освещенной множеством свечей трапезной, где в камине, похожем на пещеру, весело потрескивал огонь. Родар сидел в огромном кресле у стола, перед остатками своего завтрака. Его корона небрежно болталась на спинке кресла, а круглое раскрасневшееся лицо взмокло от пота.
   - Прибыли, - проворчал он и, неуклюже переваливаясь с боку на бок, направился, чтобы приветствовать гостей.
   Он тепло обнял Полгару, поцеловал королеву Сайлар и королеву Лейлу и взял под руку короля Чо-Хэга и короля Фулраха.
   - Давненько мы не виделись. - Потом, повернувшись к Белгарату, спросил: Что вас задержало?
   - Дорога выдалась долгая и трудная, - отвечал старый чародей, снимая плащ и поворачиваясь спиной к широкому камину. - Отсюда до Рэк Ктола не добраться за неделю, сам понимаешь.
   - Я слышал, что у вас с Ктачиком случилась серьезная размолвка, - сказал король.
   Силк засмеялся и ехидно добавил:
   - Это была замечательная встреча, дядя.
   - Жаль, что мне не довелось её увидеть. - Король Родар выжидающе уставился на Се'Недру и Адару, явно любуясь ими. - Леди, - обратился он к ним, вежливо кланяясь, - если нас представят, я буду более чем счастлив одарить вас королевскими поцелуями.
   - Если Поренн заметит, как ты целуешь хорошеньких девушек, она из тебя выпустит кишки, - грубо пошутил король Энхег.
   Когда тетя Пол занялась представлением гостей, Гарион отошел в сторону, чтобы поразмыслить над тем, как уладить дело Леллдорина за одну неделю. На это уйдут месяцы, и где гарантия, что все не повторится, когда молодого человека вновь потянет на подвиги?
   - Что такое с твоим другом? - спросила принцесса Се'Недра, потянув Гариона за рукав.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Он всегда такой?
   - Леллдорин... - Гарион заколебался. - Как тебе сказать, он горяч и иногда говорит или действует, не задумываясь над последствиями. - Гариону не хотелось выставлять товарища в неприглядном свете.
   - Гарион, - глядя ему прямо в глаза, сказала принцесса, - я знаю арендов, а он самый настоящий аренд, какого я когда-либо встречала. Он настолько аренд, что порой совершенно теряет голову.
   - Это не так уж плохо, - быстро встал на защиту друга Гарион.
   - Неужели? А леди Ариана? Она милая девушка, умелая врачевательница... но совершенно легкомысленная.
   - Они влюблены, - сказал Гарион, словно это все объясняло.
   - А при чем здесь это?
   - Любовь делает с людьми удивительные вещи, - сказал Гарион. - Они становятся не похожи сами на себя.
   - Какое милое наблюдение, - ответила Се'Недра. - Продолжай, пожалуйста.
   Гарион слишком увлекся, чтобы расслышать опасные нотки в её голосе, и продолжал угрюмо:
   - Едва кто-то влюбляется, весь ум у него испаряется.
   - Как образно ты говоришь, - усмехнулась Се'Недра Гарион даже и на это предупреждение не обратил внимания.
   - Это похоже на болезнь, - добавил он.
   - Знаешь что, Гарион? - как бы невзначай произнесла принцесса. - Иногда ты просто невыносим. - Она повернулась и вышла из зала, оставив его в полном недоумении.
   - Что я такого сказал? - закричал он ей вслед, но Се'Недра сделала вид, что не слышит его.
   Когда обед был окончен, король Родар обратился к Белгарату:
   - Мы не могли бы с твоего разрешения взглянуть на Око Олдура?
   - Завтра, - ответил старик. - Мы покажем его после того, как в поддень оно займет свое место в зале райвенского короля.
   - Но мы видели его и раньше, - возразил король Энхег. - Что в этом плохого, если мы взглянем на него прямо сейчас?
   Но Белгарат упрямо покачал головой:
   - Есть причины, Энхег. Я приготовил тебе сюрприз, да и для остальных тоже.
   - Держи его, Дерник, - сказала Полгара, заметив, что Миссия соскользнул со своего места и в обход направляется к королю Родару, развязывая на ходу мешочек.
   - Нет, нет, маленький, оставь его в покое, - проговорил кузнец, беря мальчика на руки.
   - Что за чудесный ребенок! - заметила королева Ислена. - Кто он такой?
   - Это наш воришка, - ответил Белгарат. - Зидар где-то подобрал его и воспитал совершенно честным. В настоящее время в мире только он один может прикасаться к камню.
   - Который лежит в этом мешочке? - спросил Энхег.
   - Он доставляет массу беспокойств, - вздохнул старик. - Мальчишка постоянно пытается кому-то его всучить. Если он решит предложить что-нибудь тебе, мой совет - не прикасайся к подарку.
   - Я не смею даже мечтать об этом, - согласился Энхег.
   Как случалось и раньше, едва внимание Миссии было отвлечено, он тут же позабыл о камне и принялся внимательно разглядывать младенца, которого держал Бэйрек. После того как Дерник посадил его на место, Миссия снова поднялся и подошел к малышу. Унрак ответил ему долгим и внимательным взглядом, и Гариону почудилось, будто между ними установилось взаимопонимание. Затем Миссия осторожно поцеловал младенца на коленях Бэйрека, и Унрак, улыбнувшись, схватил того за палец. Гундред с Терзи подошли и повисли на шее отца, так что из этого детского цветника виднелось лишь довольное лицо папаши. Гарион заметил слезы, блеснувшие на глазах Бэйрека, когда тот взглянул на Мирел. Она ответила ему взглядом, полным нежности, и впервые за многие месяцы Гарион увидел, как она улыбнулась мужу.
   Глава 11
   Ночью страшной силы шторм налетел с северо-запада на крошечный кусок земли под названием остров Ветров. Гигантские волны с глухим стоном разбивались о прибрежные скалы, и ветер выл и стонал у старых башен цитадели Железной хватки. Твердая как скала крепость, казалось, не устоит под натиском неистового урагана - еще немного и её стены рухнут.
   Гариону плохо спалось. Ему мешали не только пронзительные завывания ветра, дождь со снегом, барабанивший в закрытые ставни, и хлопанье незапертых дверей от гулявших по коридорам сквозняков, но также редкие приступы тишины, приходившие на смену гулу и грохоту. Странные сновидения преследовали его в ту ночь Ему казалось, будто очень важное и необъяснимое событие должно произойти, и ему придется совершить самые героические поступки, чтобы быть готовым к наступлению этого события. Было только непонятно, зачем он должен делать все это, и никто не подскажет, правильно или неправильно он поступает. Все будет происходить в страшной спешке, и люди будут подгонять его, не давая времени опомниться или завершить начатое.
   Даже шторм был против него. Подобно неведомому страшному зверю, призвавшему на помощь силы природы, он путал мысли и мешал сосредоточиться.
   - ...Ты готов? - Это была тетя Пол. Она водрузила ему на голову чайник с длинным носиком, которому предстояло быть шлемом, и дала крышку от котла да деревянную палку вместо меча.
   - И что мне с ними делать? - спросил Гарион.
   - Сам знаешь, - ответила она. - Торопись, а то будет поздно.
   - Нет, тетя Пол, я не...
   - Да нет же, справишься. Не теряй зря время.
   Он беспокойно оглянулся вокруг, сбитый с толку. Неподалеку стоял Рандориг с глупым, как всегда, выражением лица. На нем также был чайник; в одной руке он держал такую же крышку, в другой - палку. По всей видимости, им предстояло что-то сделать. Гарион улыбнулся другу, и тот усмехнулся в ответ.
   - А теперь, - приказала тетя Пол, - убей его. Торопись, Гарион. Тебе надо управиться к обеду.
   Он резко обернулся и уставился на тетю. А когда повернул голову, то не увидел Рандорига, вернее, его лица Из-под чайника на него глядело мерзкое бесформенное существо.
   - Нет, нет, - нетерпеливо проговорил Бэйрек. - Оружие так не держи. Схвати его обеими руками и направь прямо в сердце. Когда он бросится на тебя, то не сумеет выбить клыками копье. А теперь снова. Постарайся достать его на этот раз. Торопись, Гарион, мы не можем заниматься им весь день, понимаешь? Варвар пнул ногой мертвого вепря. Вепрь поднялся и начал скрести снег. Бэйрек бросил на Гариона быстрый взгляд и требовательно спросил: - Готов?..
   Потом он очутился на неведомой бесцветной равнине в окружении статуй. Нет, не статуй - то были фигуры. Король Энхег был среди них, или фигура, похожая на него, король Кородаллин, королева Ислена; были также граф Джарвик с Нечеком, послом мергов в Во Мимбре.
   - Какую из фигур ты хочешь двинуть? - спросил сухой голос в подсознании.
   - Я не знаю правил, - возразил Гарион.
   - Не имеет значения. Твой ход. Наступила твоя очередь.
   Когда Гарион повернулся спиной, одна из фигур устремилась на него. На ней был надет плащ с капюшоном, а глаза налились бешеной злобой. Не раздумывая, Гарион поднял руку, пытаясь отвести удар.
   - Именно такой ход ты хотел сделать? - спросил все тот же голос.
   - Не знаю.
   - Сейчас слишком поздно что-либо менять. Ты уже прикоснулся к нему. С этих пор тебе придется самому делать ходы.
   - Это одно из правил?
   - Так принято. Ты готов?.. ...Запахло глиной и старым дубом.
   - Нет, тебе, право, надо научиться сдерживать свой язык, Полгара, льстиво улыбаясь, произнес мерг Эшарак и резко ударил её по лицу.
   - Опять за тобой, - в третий раз сказал голос. - У тебя остался только один ход.
   - И я должен сделать его? У меня нет выбора?
   - Он один единственный. Торопись! Испустив тяжелый вздох, Гарион вытянул руку, и Эшарак вспыхнул ярким пламенем...
   От резкого порыва ветра дверь комнаты, в которой спали Гарион с Леллдорином, с громким стуком распахнулась.
   - Пойду закрою, - сказал Леллдорин, откидывая одеяло, и, спотыкаясь, направился по холодному каменному полу к двери.
   - И долго так будет дуть? - недовольно спросил Гарион. - Разве заснешь при таком шуме?
   Леллдорин закрыл дверь на задвижку, и Гарион услышал, как он возится в темноте. Послышалось легкое постукивание одного камня о другой, мелькнула искра, которая тут же погасла, и Леллдорин принялся снова высекать огонь Через пять-шесть ударов трут засветился, и молодой астуриец принялся дуть на него, пока не затеплилось пламя.
   - Ты случайно не знаешь, сколько сейчас времени? - спросил Гарион, когда его друг зажег свечу.
   - Думаю, что скоро будет светать, - ответил Леллдорин.
   - У меня такое чувство, будто эта ночь длится десять лет, - простонал Гарион.
   - Можно поболтать, - предложил Леллдорин. - К рассвету шторм должен утихнуть.
   - Говорить лучше, чем лежать в темноте, вскакивая при каждом шорохе, согласился Гарион, приподнимаясь в постели и накидывая одеяло на плечи.
   - Ты, наверное, повидал всякое после того, как мы виделись в последний раз, Гарион? - спросил Леллдорин, залезая обратно в постель.
   - Да, довелось, - согласился Гарион, - и не только хорошее, надо признаться.
   - Ты сильно изменился, - добавил Леллдорин.
   - Меня изменила жизнь. Это не совсем одно и то же. Я не хотел этих перемен. Знаешь, ты тоже переменился.
   - Я? - расхохотался Леллдорин. - Боюсь, что нет, мой друг. То, что я натворил за неделю, подтверждает одно - я такой же, как прежде.
   - Давай уточним кое-что, - сказал Гарион. - Самое интересное то, что здесь существует некая порочная логика. Все твои поступки, взятые по отдельности, вполне логичны и нормальны. Только когда рассматриваешь их в целом, получается катастрофа.
   - Теперь я и моя бедная Ариана обречены на вечную ссылку, - вздохнул он.
   - Я попытаюсь вам помочь, - обнадежил его Гарион. - Твой дядя простит тебя, Торазин, возможно, тоже. Он тебя слишком любит, чтобы долго сердиться. Барон Олторейн, судя по всему, на тебя очень сердится, но он мимбратский аренд. И простит все, если это было сделано из-за любви. Впрочем, подождем, пока не заживет его нога.
   Вот здесь ты допустил серьезную ошибку, Леллдорин. Ногу никак нельзя было ломать.
   - В следующий раз постараюсь избежать этого, - тут же пообещал Леллдорин.
   - В следующий раз?
   Они рассмеялись и продолжили разговор под мерное колебание пламени свечи. Спустя час шторм понемногу стих, и их снова потянуло ко сну.
   - Почему бы нам не попытаться опять заснуть? - предложил Гарион.
   - Я задую свечу, - сказал Леллдорин. Он встал и направился к столу. - Ты готов? - спросил он Гариона.
   Гарион почти мгновенно уснул и почти мгновенно почувствовал чье-то легкое прикосновение и еле слышимый шепот над ухом.
   - Ты готов? - он повернул голову и увидел перед собой королеву Солмиссру, которая принимала облик то женщины, то змеи...
   ...Затем он очутился под мерцающим куполом пещеры богов и, не отдавая себе отчета, направился к чистокровному и родившемуся мертвым жеребенку, вытянув вперед руку.
   - Ты готов? - торжественно спросил его Белгарат.
   - Мне кажется, да.
   - Хорошо. Собери свою волю и направь на него.
   - Мне очень тяжело, дедушка.
   - Ни о чем не думай. Только направь её. Он перевернется на другой бок, если ты сделаешь все правильно. Торопись. У нас еще много работы...
   Гарион начал напрягать силу воли.
   ...В следующий раз он очутился на склоне холма с Адарой, своей двоюродной сестрой. В руке у него была засохшая ветка.
   - Ты готов? - спросил его голос из глубины подсознания.
   - Это имеет какое-то значение? - в свою очередь спросил Гарион. - Я хочу сказать, есть ли тут какая-нибудь разница?
   - Все зависит от тебя и как ты с этим справишься.
   - Это не очень хороший ответ.
   - Это не очень хороший вопрос. Если ты готов, преврати ветку в цветок.
   Гарион сделал, как ему было сказано, и внимательно осмотрел результат своей работы.
   - Он не очень удачный, - как бы оправдываясь, сказал он.
   - Так и должно было случиться, - вторил ему голос.
   - Разреши, я попытаюсь еще раз.
   - Что ты собираешься с ним делать?
   - Я как раз хотел... - Гарион поднял руку, чтобы уничтожить неудавшийся цветок.
   - Это запрещено, ты же знаешь, - напомнил ему все тот же голос.
   - Разве не я сделал его?
   - При чем здесь ты? Ничего нельзя переделывать. Он расцветет пышным цветом. А теперь пошли. Нам надо торопиться.
   - Я пока не готов.
   - Очень плохо. Мы больше не можем ждать...
   ...Гарион проснулся. В голове ощущалась странная легкость - видимо, от беспокойного сна. Леллдорин крепко спал. Гарион в темноте нащупал свою одежду, оделся и вышел. Необычайные сновидения продолжали преследовать его и в полутемных коридорах цитадели, воздвигнутой Железной хваткой. Ему даже стало казаться, что все ждут не дождутся от него каких-то подвигов.
   Он вышел в продуваемый ветрами внутренний двор, в углах которого намело сугробы, а черные каменные плиты блестели ото льда. Забрезжила заря, и на фоне плывущих облаков уже были различимы зубчатые стены, окружающие двор.
   За двором располагалась конюшня, где пахло теплым сеном и лошадьми. Дерник был уже на ногах. Как всегда, он стеснялся присутствия именитых дворян и предпочитал побольше времени проводить с животными.
   - Тебе тоже не спится? - спросил кузнец Гариона, когда тот вошел в конюшню.
   - От сна только муторно на душе, - ответил Гарион. - У меня такое чувство, будто моя голова набита соломой.
   - Веселого Эрастайда, Гарион, - поздравил его Дерник.
   - Да, да. - Из-за сновидений он совершенно забыл о наступлении праздника. - Веселого Эрастайда, Дерник.
   Его жеребенок, спавший в дальнем стойле, проснулся и негромко заржал, почуяв запах Гариона.
   - Веселого Эрастайда, маленький, - улыбаясь, приветствовал тыкающегося в него мордой жеребенка Гарион. - Как ты думаешь, шторм совсем прекратился? спросил он Дерника, почесывая уши животного. - Или вернется?