Страница:
Марси Девон, которая разыскивается в связи с несколькими кровавыми ограблениями банков по всей Южной Каролине и подозревается в организации взрыва бомбы в одном из кафе, была освобождена во время этой провокации. По крайней мере, один из безоружных граждан был серьезно ранен из крупнокалиберного автоматического оружия, даже после того, как поднял руки и не оказывал сопротивления. Было повреждено несколько автомобилей.
Полицейский патруль, привлеченный стрельбой, был атакован отступающими «Патриотами». И, хотя никто из полицейских не дал никаких комментариев, источники, близкие к президентским «Ударным отрядам», заявляют, что один из сотрудников полиции был жестоко избит, тоже после того, как перестал вести ответный огонь. Второй полисмен был похищен, избит с еще большей жестокостью и выброшен из машины прямо на шоссе, где, без сомнения, умер бы, если бы не подоспела помощь.
Розыск Марси Девон и остальной шайки ведется в юго-восточной части области. Девон и ее компаньоны наверняка вооружены и готовы на все.
Керни выключил радио.
— Это было очень интересно. Линда, ты на все готова?
— Нет, — хихикая, ответила она.
— Сукины дети, — прорычала Марси, — все вранье, до последнего слова!
— Войны выигрываются пропагандой так же, как снарядами, бомбами и ракетами. И если враг деморализован…
— Но мы не враг… — начала Марси.
— Вы и есть враг, совершенно определенно, — перебил ее Керни. — Но я говорю не о вас или вашем отце, или остальных «Патриотах».
Линда сказала:
— Если Маковски и его люди сумеют убедить остальных американцев, что «Патриоты» — это просто злобные убийцы, которые занимаются только тем, что нападают на безоружных, избивают сотрудников полиции и все такое, то американцы будут ненавидеть «Патриотов» еще больше, чем сейчас. Джеф это имеет в виду. Вы проиграете, а Маковски и его сброд выиграют.
— Но кто-то же должен… — снова начала Марси.
— Нет, никто не должен, — снова перебил ее Керни. — Я говорил это раньше и опять повторю. Охотиться за Маковски — это самое неблагодарное занятие сейчас. Властям нужно оказывать уважение, даже если человек, который стоит во главе, лжец и убийца.
— Так что же нам делать, Джеф?
— Показать людям, кто он есть на самом деле. Заставить ваших представителей в Вашингтоне отозвать его.
— Это называется импичмент, Джеф, — подсказала Линда.
— Вот именно. Импичмент — то, что нужно для этой твари.
— Что, если мужчины и женщины в Конгрессе не сделают этого? Наверняка, многие из них — хорошие люди, но что, если голосов этих хороших не хватит? Что тогда?
У Керни на языке вертелось слово, которым он мог бы ответить на все ее вопросы, но он сдержался, закурил и молча продолжал вести машину.
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Полицейский патруль, привлеченный стрельбой, был атакован отступающими «Патриотами». И, хотя никто из полицейских не дал никаких комментариев, источники, близкие к президентским «Ударным отрядам», заявляют, что один из сотрудников полиции был жестоко избит, тоже после того, как перестал вести ответный огонь. Второй полисмен был похищен, избит с еще большей жестокостью и выброшен из машины прямо на шоссе, где, без сомнения, умер бы, если бы не подоспела помощь.
Розыск Марси Девон и остальной шайки ведется в юго-восточной части области. Девон и ее компаньоны наверняка вооружены и готовы на все.
Керни выключил радио.
— Это было очень интересно. Линда, ты на все готова?
— Нет, — хихикая, ответила она.
— Сукины дети, — прорычала Марси, — все вранье, до последнего слова!
— Войны выигрываются пропагандой так же, как снарядами, бомбами и ракетами. И если враг деморализован…
— Но мы не враг… — начала Марси.
— Вы и есть враг, совершенно определенно, — перебил ее Керни. — Но я говорю не о вас или вашем отце, или остальных «Патриотах».
Линда сказала:
— Если Маковски и его люди сумеют убедить остальных американцев, что «Патриоты» — это просто злобные убийцы, которые занимаются только тем, что нападают на безоружных, избивают сотрудников полиции и все такое, то американцы будут ненавидеть «Патриотов» еще больше, чем сейчас. Джеф это имеет в виду. Вы проиграете, а Маковски и его сброд выиграют.
— Но кто-то же должен… — снова начала Марси.
— Нет, никто не должен, — снова перебил ее Керни. — Я говорил это раньше и опять повторю. Охотиться за Маковски — это самое неблагодарное занятие сейчас. Властям нужно оказывать уважение, даже если человек, который стоит во главе, лжец и убийца.
— Так что же нам делать, Джеф?
— Показать людям, кто он есть на самом деле. Заставить ваших представителей в Вашингтоне отозвать его.
— Это называется импичмент, Джеф, — подсказала Линда.
— Вот именно. Импичмент — то, что нужно для этой твари.
— Что, если мужчины и женщины в Конгрессе не сделают этого? Наверняка, многие из них — хорошие люди, но что, если голосов этих хороших не хватит? Что тогда?
У Керни на языке вертелось слово, которым он мог бы ответить на все ее вопросы, но он сдержался, закурил и молча продолжал вести машину.
Глава семнадцатая
Первый телефонный звонок Митч Даймонд принял в пять тридцать утра, второй через полчаса. Первой позвонила Шавана Тули. Вторым — Том Эшбрук.
— Уже есть кое-что, — сказали Холдену, когда он проснулся от стука по палатке.
— Буду через пять минут, — ответил Холден.
— Это был Раннингдир? — спросила Рози Шеперд, лежа у Холдена на руке.
— Да, может, это звонок, которого Лютер ждал от племянницы жены своего двоюродного брата, или кого-то там еще. Пойдем.
— Дэвид?
В темноте палатки он едва различал ее лицо.
— Что случилось?
Рози рассмеялась:
— В нашем положении ты еще спрашиваешь, что случилось. Много чего случилось, дело не в этом. Я беспокоюсь за тебя. Ты разговаривал во сне.
— И что я сказал? — спросил Холден.
— Ты говорил об этой казни. О казни тех двоих «ударников».
— И что я говорил?
— Было непонятно, но ты как будто плакал.
Холден сел на постели.
— Я сама могла это сделать, Дэвид. Ты слишком добрый. Но если бы ты их не застрелил, они бы продолжали убивать невинных людей. Конечно, убийство — это плохо, но есть разница между плохо и еще хуже. Иногда со злом можно бороться только злом.
— Я знаю, Рози, — Холден обнял ее и поцеловал в волосы.
В пижаме и армейских ботинках Рози выглядела, по меньшей мере, странно. Она сидела на постели и курила.
Холден стоял рядом, рассматривая карты местности на стенах.
Лютер Стил стоял перед радиостанцией. Остальные, кто присутствовали на этом предрассветном совете: Билл Раннингдир, Том Лефлер, Рэнди Блюменталь и женщина-радистка, разбрелись по палатке.
— Я был здесь, когда звонили и в первый, и во второй раз, — начал Лютер Стил. — Шавана Тули — это родственница, о которой я вам говорил — работает в обслуге Белого Дома. В ту ночь, когда убили Рудольфа Серилью, Хобарт Таунс поднял Романа Маковски с постели. Маковски был очень раздражен, когда вернулся и приказал Шаване убрать постель. Той ночью с ним кто-то спал. Дворецкий заметил, что после встречи с Таунсом Маковски был просто в ярости. Здесь начинается самое интересное. Они смотрели фильм на видеокассете. Комедию. В конце играли «Звездно-полосатое», это взбесило Маковски больше всего. Он перевернул чашку с кофе на ковер и наорал на Таунса. Потом Таунс ушел, взяв с собой полдюжины своих агентов.
— Кассета, — спокойно сказала Пэтси Альфреди, — Серилья оставил нам кассету.
Стил кивнул.
— Я уже справлялся, у меня остались друзья в Вашингтоне. Дом мистера Серильи уже обыскали полностью, чуть ли не разобрали по кирпичикам. Рано утром, сразу после смерти мистера Серильи, наверно час спустя, когда Таунс ушел от Маковски, он со своими людьми вернулся в дом. Содрал со стен обои, и поднял полы. Они не использовали никакой электроники. В этом есть смысл, потому что сильное электромагнитное поле могло бы повредить видеоленту. А если это — видеокассета, то они, естественно, хотели бы просмотреть ее перед тем, как уничтожить, чтобы выяснить, что же мистер Серилья знал на самом деле.
Стил откашлялся.
— Тот же человек в Вашингтоне сказал мне еще одну интересную вещь. Мистер Серилья имел страховку на ценные вещи в своем доме. Там были указаны золотые часы «Ролекс», которые ему подарили несколько лет назад, некоторые другие ценности, а также видеокамера. «Ролекс», как и все остальное, нашли при описи имущества, но камеры там не было. Я проверил еще одно: ни одна мастерская в Вашингтоне не ремонтировала камеру с таким номером. Это значит, что кто-то украл камеру из дома. И кассета, которая в ней стояла, и была тем фильмом, старой комедией, которую смотрели Маковски и Таунс. Мистер Серилья очень любил вестерны. Наверняка у него были почти все. Но, когда полиции штата разрешили осмотреть дом, там не было ни одной видеокассеты.
— Значит, она все еще в доме, — прошептала Рози.
— В том тайнике, который Серилья указал в чертеже на спичке, — кивнул Холден.
— Но как мы достанем ее, шеф? — спросил Билл.
Лютер Стил покачал головой и отвернулся.
— Наверняка в доме полно агентов Таунса, — сказала Рози. — Он подумал, что если Серилья оставил кассету, которую они не смогли найти, то директор успел предупредить нас по телефону, хотя связь прервали, и потом он был убит. Поэтому они ждут, что кто-то начнет ее искать. А это значит, что в доме западня, которая закроется, когда кто-то из наших людей достанет кассету из тайника. Что нам делать?
Дэвид Холден сказал, рассматривая пальцы:
— Нам нужно найти профессионального взломщика. А другой звонок?
— Звонил твой тесть, Том Эшбрук. Он встречался с какой-то женщиной, с непроизносимым именем, по-моему, греческим.
Стил попытался вспомнить имя.
— Димитропулос?
— Да, именно. Она передала ему информацию перед тем, как их попытались убить.
Холден поднял голову.
— С ним все в порядке?
— Да, я думаю, да. Он про это ничего не говорил. Женщина была убита. Но израильская разведка, с которой он в свое время работал, вышла на след. Ты когда-нибудь слышал про группировку «Лучшие американцы»? Одна из руководителей — Нэнси О'Донелл. Кроме того, она — курьер ФОСА, и к тому же крутит шашни с Романом Маковски.
— Это все слухи, — пробормотала Рози.
— О'Донелл также связана с человеком, которого зовут Артуро Гузман, одним из самых крупных торговцев кокаином в мире. Он женат на дочери Алексея Кирова, который сейчас живет в Марокко, но который руководил и, по-видимому, до сих пор руководит всем нелегальным бизнесом в Советском Союзе и в то же время находится в прекрасных отношениях с КГБ. Мистер Эшбрук думает — и я с ним согласен, что это и дает цепочку, которая нам нужна. Маковски, Борзой, ФОСА. Но нет прямых доказательств. Мы знаем это сами, но не можем доказать американскому народу.
— Черт! — сквозь зубы процедила Рози.
— Уже есть кое-что, — сказали Холдену, когда он проснулся от стука по палатке.
— Буду через пять минут, — ответил Холден.
— Это был Раннингдир? — спросила Рози Шеперд, лежа у Холдена на руке.
— Да, может, это звонок, которого Лютер ждал от племянницы жены своего двоюродного брата, или кого-то там еще. Пойдем.
— Дэвид?
В темноте палатки он едва различал ее лицо.
— Что случилось?
Рози рассмеялась:
— В нашем положении ты еще спрашиваешь, что случилось. Много чего случилось, дело не в этом. Я беспокоюсь за тебя. Ты разговаривал во сне.
— И что я сказал? — спросил Холден.
— Ты говорил об этой казни. О казни тех двоих «ударников».
— И что я говорил?
— Было непонятно, но ты как будто плакал.
Холден сел на постели.
— Я сама могла это сделать, Дэвид. Ты слишком добрый. Но если бы ты их не застрелил, они бы продолжали убивать невинных людей. Конечно, убийство — это плохо, но есть разница между плохо и еще хуже. Иногда со злом можно бороться только злом.
— Я знаю, Рози, — Холден обнял ее и поцеловал в волосы.
В пижаме и армейских ботинках Рози выглядела, по меньшей мере, странно. Она сидела на постели и курила.
Холден стоял рядом, рассматривая карты местности на стенах.
Лютер Стил стоял перед радиостанцией. Остальные, кто присутствовали на этом предрассветном совете: Билл Раннингдир, Том Лефлер, Рэнди Блюменталь и женщина-радистка, разбрелись по палатке.
— Я был здесь, когда звонили и в первый, и во второй раз, — начал Лютер Стил. — Шавана Тули — это родственница, о которой я вам говорил — работает в обслуге Белого Дома. В ту ночь, когда убили Рудольфа Серилью, Хобарт Таунс поднял Романа Маковски с постели. Маковски был очень раздражен, когда вернулся и приказал Шаване убрать постель. Той ночью с ним кто-то спал. Дворецкий заметил, что после встречи с Таунсом Маковски был просто в ярости. Здесь начинается самое интересное. Они смотрели фильм на видеокассете. Комедию. В конце играли «Звездно-полосатое», это взбесило Маковски больше всего. Он перевернул чашку с кофе на ковер и наорал на Таунса. Потом Таунс ушел, взяв с собой полдюжины своих агентов.
— Кассета, — спокойно сказала Пэтси Альфреди, — Серилья оставил нам кассету.
Стил кивнул.
— Я уже справлялся, у меня остались друзья в Вашингтоне. Дом мистера Серильи уже обыскали полностью, чуть ли не разобрали по кирпичикам. Рано утром, сразу после смерти мистера Серильи, наверно час спустя, когда Таунс ушел от Маковски, он со своими людьми вернулся в дом. Содрал со стен обои, и поднял полы. Они не использовали никакой электроники. В этом есть смысл, потому что сильное электромагнитное поле могло бы повредить видеоленту. А если это — видеокассета, то они, естественно, хотели бы просмотреть ее перед тем, как уничтожить, чтобы выяснить, что же мистер Серилья знал на самом деле.
Стил откашлялся.
— Тот же человек в Вашингтоне сказал мне еще одну интересную вещь. Мистер Серилья имел страховку на ценные вещи в своем доме. Там были указаны золотые часы «Ролекс», которые ему подарили несколько лет назад, некоторые другие ценности, а также видеокамера. «Ролекс», как и все остальное, нашли при описи имущества, но камеры там не было. Я проверил еще одно: ни одна мастерская в Вашингтоне не ремонтировала камеру с таким номером. Это значит, что кто-то украл камеру из дома. И кассета, которая в ней стояла, и была тем фильмом, старой комедией, которую смотрели Маковски и Таунс. Мистер Серилья очень любил вестерны. Наверняка у него были почти все. Но, когда полиции штата разрешили осмотреть дом, там не было ни одной видеокассеты.
— Значит, она все еще в доме, — прошептала Рози.
— В том тайнике, который Серилья указал в чертеже на спичке, — кивнул Холден.
— Но как мы достанем ее, шеф? — спросил Билл.
Лютер Стил покачал головой и отвернулся.
— Наверняка в доме полно агентов Таунса, — сказала Рози. — Он подумал, что если Серилья оставил кассету, которую они не смогли найти, то директор успел предупредить нас по телефону, хотя связь прервали, и потом он был убит. Поэтому они ждут, что кто-то начнет ее искать. А это значит, что в доме западня, которая закроется, когда кто-то из наших людей достанет кассету из тайника. Что нам делать?
Дэвид Холден сказал, рассматривая пальцы:
— Нам нужно найти профессионального взломщика. А другой звонок?
— Звонил твой тесть, Том Эшбрук. Он встречался с какой-то женщиной, с непроизносимым именем, по-моему, греческим.
Стил попытался вспомнить имя.
— Димитропулос?
— Да, именно. Она передала ему информацию перед тем, как их попытались убить.
Холден поднял голову.
— С ним все в порядке?
— Да, я думаю, да. Он про это ничего не говорил. Женщина была убита. Но израильская разведка, с которой он в свое время работал, вышла на след. Ты когда-нибудь слышал про группировку «Лучшие американцы»? Одна из руководителей — Нэнси О'Донелл. Кроме того, она — курьер ФОСА, и к тому же крутит шашни с Романом Маковски.
— Это все слухи, — пробормотала Рози.
— О'Донелл также связана с человеком, которого зовут Артуро Гузман, одним из самых крупных торговцев кокаином в мире. Он женат на дочери Алексея Кирова, который сейчас живет в Марокко, но который руководил и, по-видимому, до сих пор руководит всем нелегальным бизнесом в Советском Союзе и в то же время находится в прекрасных отношениях с КГБ. Мистер Эшбрук думает — и я с ним согласен, что это и дает цепочку, которая нам нужна. Маковски, Борзой, ФОСА. Но нет прямых доказательств. Мы знаем это сами, но не можем доказать американскому народу.
— Черт! — сквозь зубы процедила Рози.
Глава восемнадцатая
Это был, собственно, не лагерь, а только место для встреч. Это значило, что «Патриоты» в Фарингтоне, Северная Каролина, не очень доверяли группе Дэна Девона и не открывали им место своей базы. Но в те дни все «Патриоты» не особенно доверяли друг другу, и это было мудро.
Встреча проходила в здании, которое когда-то служило сборочным цехом японской автомобильной фирмы. Многие иностранные фирмы прекратили свои вложения в американскую экономику после того, как начались неприятности с «Фронтом Освобождения Северной Америки». А после того, как власть перешла к Роману Маковски, они, боясь национализации промышленности, закрыли свои заводы.
Рост безработицы, дефицит импортируемых товаров и последующее обесценивание доллара вместе с безудержным ростом инфляции были, без сомнения, хорошим доказательством того, что они сделали правильный выбор.
Холодный дождь моросил, когда они шли через совершенно пустую, как будто заброшенную, автостоянку, хотя желтая разметка блестела под дождем, как новая. Керни нес свой автомат, потому что не хотел показывать Марси тайники в машине, где у него было другое оружие. И если встреча окажется опасной, то автомат будет самым надежным помощником. Как и раньше, он соединил два магазина вместе, что давало сорок выстрелов. Третий магазин Керни засунул за пояс своих джинсов.
— Простите, что я веду себя не по-джентельменски, — сказал он, первым входя в маленькую дверь цеха.
Он думал сначала оставить Линду в машине с включенной сигнализацией и двигателем, но потом решил, что с ним ей будет безопаснее. По крайней мере, в ее присутствии он сможет лучше контролировать себя, если что-то будет не так.
Внутри цеха три маленькие лампочки едва рассеивали темноту. Он никого не увидел и решил, что люди стоят в темноте для безопасности, на случай какого-то подвоха с его стороны. Он и сам ожидал подвоха. Организация «Патриотов», похоже, распадалась на части, и можно было ожидать чего угодно. Марси крикнула:
— Это я, Марси! Со мной двое друзей, мы вооружены, мы идем вперед!
Потом она повернулась и посмотрела на Керни.
— Пойдем!
— Хорошо, — улыбнулся тот.
Он крепко сжимал пистолетную рукоятку возле приклада. Хотя автомат стоял на предохранителе, Джеф держал большой палец на переключателе. В патроннике уже был патрон.
Керни почувствовал, как Линда крепко стиснула его левую руку. Он хотел как-то успокоить ее, но ничего не приходило в голову. Наконец из темноты раздалась команда, которую они ждали.
— Достаточно!
Керни остановился так резко, что Линда даже натолкнулась на него. Марси опять спросила:
— Это ты, Клайд?
— Я. Что вы хотите от этой встречи?
Ответил Керни:
— Я пытаюсь выследить руководителя «Фронта Освобождения Северной Америки», и мне нужна ваша помощь. Шериф вашего округа работает на ФОСА. Вы должны это знать.
— Вы англичанин? Или кто-то еще?
— Кто-то еще, — ответил Керни. — Наверняка не сам шериф руководит ФОСА в округе, но он бы мог вывести меня на настоящего руководителя.
— Кроме этих вонючих ФОСА у нас полно своих проблем.
Керни пожал Линде руку, как бы извиняясь за грубость собеседника.
— Послушайте, Клайд, — снова начал Керни, — если бы мы могли хотя бы частично вывести ФОСА из строя, было бы легче решать другие проблемы. Если Роман Маковски не сможет больше оправдывать ситуацию в стране чрезвычайным положением и беспорядками, то вам будет легче убедить людей в своей правоте. Даже если этого не случится, то разве не приятно узнать, что ФОСА, из-за которого все началось, больше недееспособен? Я охочусь за человеком, который руководит всей организацией.
Клайд быстро спросил:
— Что вы собираетесь сделать, если найдете его, арестовать?
Кто-то еще засмеялся в темноте рядом с ним.
Нужно было говорить правду.
— Нет! У меня есть приказ, неважно чей, что если я выйду на него, я должен его убить. Никаких арестов, никаких обливаний грязью в печати, никаких адвокатов и тому подобной ерунды! Просто сделать так, чтобы этот человек быстро умер. Но я не могу убить того, кого не нашел, правильно? Если я его убью, то это потрясет всю организацию, и они два раза подумают прежде, чем заменить его кем-нибудь. И если руководитель ФОСА думает, что самое худшее из того, что с ним может случиться, это — публичный скандал, он, естественно, ни о чем не беспокоится. А теперь ФОСА поймет, что если даже его лидер не застрахован от ножа или пули, что тогда говорить об остальных?
Некоторое время ему никто не отвечал, потом какой-то смельчак, всего лишь пяти футов или около того, ростом, вышел из темноты, держа в руке маленький пистолет.
— Так вы — убийца?
Керни тяжело посмотрел на него.
— Да, когда мне приходится убивать.
Джип трясся по узким и ухабистым сельским дорогам, постоянно моросил дождь, и с востока непрерывно шли новые и новые тучи. Очистители стекла работали на средней скорости, задавая своим шорохом убаюкивающий ритм. Клайд, руководитель группы «Патриотов» Харрингтона, сидел на переднем сидении. Марси и второй руководитель, которого звали Ларри или как-то еще, сидели на откидных сиденьях посередине.
В нескольких сотнях ярдов позади за ними ехал пикап с кабиной на пять мест и фургон. В них разместились другие «Патриоты» из Харрингтона.
— Билли Хоумен всегда был хитер, как змея, всегда был лжец и вор, это всем известный факт, — зло сказал Клайд.
— Несколько нелогично, — перебил его Керни. — Если все это знают, то как его избрали шерифом?
— Во время выборов оппонент Билли, демократ, погиб в автомобильной катастрофе, хотя, наверняка, это было убийство, и нам оставалось выбрать или Билли, или какого-нибудь другого парня.
— Значит, у другого парня были рога, хвост и свиной пятачок?
Клайд почесал щеку и засмеялся.
— Нет, он хороший парень. Энди Читвуд. Но он республиканец. В этом округе, Бог знает с каких пор, никогда не выбирали республиканца шерифом.
— Конечно, лучше выбрать мошенника, который к тому же мог оказаться и убийцей. Это понятно, — кивнул Керни. Он прикурил. — Куда мы едем?
— Люди ФОСА собираются раз в неделю. Сегодня утром у них такое собрание. Они меняют место встречи каждую неделю, но мы хорошенько за ними следим. Помните парня, о котором я вам говорил, Энди Читвуда? Энди был умнее нас всех вместе взятых. После выборов он поздравил Билли и попросил взять его на работу своим заместителем, говоря, что это покажет избирателям, как Билли печется о единстве нации. Билли нанял его. Когда Билли начал заниматься ерундой, мы думали, что Энди будет такой же сволочью. Но, когда мы сформировали ячейку «Патриотов», Энди стал одним из первых членов. Теперь он вроде нашего шпиона в ФОСА.
— И его до сих пор не убили? Либо ваш Читвуд какой-то суперагент, либо шериф Хоумен еще более тупой, чем вы рассказали. Или то и другое? Шериф Хоумен будет там?
В одном из отделений машины у Керни была обычная на вид аптечка, в которой находилось много интересных вещей, включая ампулы скополамина, который применялся при допросах во время второй мировой войны.
— Если возникнет сложная ситуация, вы можете сказать своим людям, чтобы они не убивали Билли Хоумена?
— А вы будете следить за ним?
— Если придется, — кивнул Керни, — но я постараюсь просто схватить его. Я знаю способ, как заставить его сотрудничать.
Клайд помолчал секунду, потом сказал:
— Договорились.
Встреча проходила в здании, которое когда-то служило сборочным цехом японской автомобильной фирмы. Многие иностранные фирмы прекратили свои вложения в американскую экономику после того, как начались неприятности с «Фронтом Освобождения Северной Америки». А после того, как власть перешла к Роману Маковски, они, боясь национализации промышленности, закрыли свои заводы.
Рост безработицы, дефицит импортируемых товаров и последующее обесценивание доллара вместе с безудержным ростом инфляции были, без сомнения, хорошим доказательством того, что они сделали правильный выбор.
Холодный дождь моросил, когда они шли через совершенно пустую, как будто заброшенную, автостоянку, хотя желтая разметка блестела под дождем, как новая. Керни нес свой автомат, потому что не хотел показывать Марси тайники в машине, где у него было другое оружие. И если встреча окажется опасной, то автомат будет самым надежным помощником. Как и раньше, он соединил два магазина вместе, что давало сорок выстрелов. Третий магазин Керни засунул за пояс своих джинсов.
— Простите, что я веду себя не по-джентельменски, — сказал он, первым входя в маленькую дверь цеха.
Он думал сначала оставить Линду в машине с включенной сигнализацией и двигателем, но потом решил, что с ним ей будет безопаснее. По крайней мере, в ее присутствии он сможет лучше контролировать себя, если что-то будет не так.
Внутри цеха три маленькие лампочки едва рассеивали темноту. Он никого не увидел и решил, что люди стоят в темноте для безопасности, на случай какого-то подвоха с его стороны. Он и сам ожидал подвоха. Организация «Патриотов», похоже, распадалась на части, и можно было ожидать чего угодно. Марси крикнула:
— Это я, Марси! Со мной двое друзей, мы вооружены, мы идем вперед!
Потом она повернулась и посмотрела на Керни.
— Пойдем!
— Хорошо, — улыбнулся тот.
Он крепко сжимал пистолетную рукоятку возле приклада. Хотя автомат стоял на предохранителе, Джеф держал большой палец на переключателе. В патроннике уже был патрон.
Керни почувствовал, как Линда крепко стиснула его левую руку. Он хотел как-то успокоить ее, но ничего не приходило в голову. Наконец из темноты раздалась команда, которую они ждали.
— Достаточно!
Керни остановился так резко, что Линда даже натолкнулась на него. Марси опять спросила:
— Это ты, Клайд?
— Я. Что вы хотите от этой встречи?
Ответил Керни:
— Я пытаюсь выследить руководителя «Фронта Освобождения Северной Америки», и мне нужна ваша помощь. Шериф вашего округа работает на ФОСА. Вы должны это знать.
— Вы англичанин? Или кто-то еще?
— Кто-то еще, — ответил Керни. — Наверняка не сам шериф руководит ФОСА в округе, но он бы мог вывести меня на настоящего руководителя.
— Кроме этих вонючих ФОСА у нас полно своих проблем.
Керни пожал Линде руку, как бы извиняясь за грубость собеседника.
— Послушайте, Клайд, — снова начал Керни, — если бы мы могли хотя бы частично вывести ФОСА из строя, было бы легче решать другие проблемы. Если Роман Маковски не сможет больше оправдывать ситуацию в стране чрезвычайным положением и беспорядками, то вам будет легче убедить людей в своей правоте. Даже если этого не случится, то разве не приятно узнать, что ФОСА, из-за которого все началось, больше недееспособен? Я охочусь за человеком, который руководит всей организацией.
Клайд быстро спросил:
— Что вы собираетесь сделать, если найдете его, арестовать?
Кто-то еще засмеялся в темноте рядом с ним.
Нужно было говорить правду.
— Нет! У меня есть приказ, неважно чей, что если я выйду на него, я должен его убить. Никаких арестов, никаких обливаний грязью в печати, никаких адвокатов и тому подобной ерунды! Просто сделать так, чтобы этот человек быстро умер. Но я не могу убить того, кого не нашел, правильно? Если я его убью, то это потрясет всю организацию, и они два раза подумают прежде, чем заменить его кем-нибудь. И если руководитель ФОСА думает, что самое худшее из того, что с ним может случиться, это — публичный скандал, он, естественно, ни о чем не беспокоится. А теперь ФОСА поймет, что если даже его лидер не застрахован от ножа или пули, что тогда говорить об остальных?
Некоторое время ему никто не отвечал, потом какой-то смельчак, всего лишь пяти футов или около того, ростом, вышел из темноты, держа в руке маленький пистолет.
— Так вы — убийца?
Керни тяжело посмотрел на него.
— Да, когда мне приходится убивать.
Джип трясся по узким и ухабистым сельским дорогам, постоянно моросил дождь, и с востока непрерывно шли новые и новые тучи. Очистители стекла работали на средней скорости, задавая своим шорохом убаюкивающий ритм. Клайд, руководитель группы «Патриотов» Харрингтона, сидел на переднем сидении. Марси и второй руководитель, которого звали Ларри или как-то еще, сидели на откидных сиденьях посередине.
В нескольких сотнях ярдов позади за ними ехал пикап с кабиной на пять мест и фургон. В них разместились другие «Патриоты» из Харрингтона.
— Билли Хоумен всегда был хитер, как змея, всегда был лжец и вор, это всем известный факт, — зло сказал Клайд.
— Несколько нелогично, — перебил его Керни. — Если все это знают, то как его избрали шерифом?
— Во время выборов оппонент Билли, демократ, погиб в автомобильной катастрофе, хотя, наверняка, это было убийство, и нам оставалось выбрать или Билли, или какого-нибудь другого парня.
— Значит, у другого парня были рога, хвост и свиной пятачок?
Клайд почесал щеку и засмеялся.
— Нет, он хороший парень. Энди Читвуд. Но он республиканец. В этом округе, Бог знает с каких пор, никогда не выбирали республиканца шерифом.
— Конечно, лучше выбрать мошенника, который к тому же мог оказаться и убийцей. Это понятно, — кивнул Керни. Он прикурил. — Куда мы едем?
— Люди ФОСА собираются раз в неделю. Сегодня утром у них такое собрание. Они меняют место встречи каждую неделю, но мы хорошенько за ними следим. Помните парня, о котором я вам говорил, Энди Читвуда? Энди был умнее нас всех вместе взятых. После выборов он поздравил Билли и попросил взять его на работу своим заместителем, говоря, что это покажет избирателям, как Билли печется о единстве нации. Билли нанял его. Когда Билли начал заниматься ерундой, мы думали, что Энди будет такой же сволочью. Но, когда мы сформировали ячейку «Патриотов», Энди стал одним из первых членов. Теперь он вроде нашего шпиона в ФОСА.
— И его до сих пор не убили? Либо ваш Читвуд какой-то суперагент, либо шериф Хоумен еще более тупой, чем вы рассказали. Или то и другое? Шериф Хоумен будет там?
В одном из отделений машины у Керни была обычная на вид аптечка, в которой находилось много интересных вещей, включая ампулы скополамина, который применялся при допросах во время второй мировой войны.
— Если возникнет сложная ситуация, вы можете сказать своим людям, чтобы они не убивали Билли Хоумена?
— А вы будете следить за ним?
— Если придется, — кивнул Керни, — но я постараюсь просто схватить его. Я знаю способ, как заставить его сотрудничать.
Клайд помолчал секунду, потом сказал:
— Договорились.
Глава девятнадцатая
Лем Пэрриш думал, что жена возьмет трубку. Потом в полусне он хотел обнять ее и, обнаружив, что ее нет рядом, сел на постели.
Телефон перестал звонить, но он услышал свой собственный голос, которым автоответчик сообщал, что никого нет дома. Он взял трубку со столика со стороны, где спала жена.
— Это Лем Пэрриш. Не кладите трубку, — он протер глаза, слушая автоответчик, потом после гудка сказал: — Говорите.
— Я не знаю, что делать, мистер Пэрриш.
Он уже слышал этот голос, женский голос, но не мог припомнить имени.
— Послушайте, я еще почти сплю. Кто вы?
— Это я — Джуди Грин, мистер Пэрриш, жена Тима.
— А, миссис Грин.
Почему жена его инженера звонит ему в… Он посмотрел на часы рядом с телефоном. Было почти семь, ему все равно нужно было вставать.
— В чем дело?
— Солдаты! Они пришли и увели Тима. Сказали, что это потому, что у него есть оружие. Когда они ворвались, они избили его так, что он потерял сознание, наверное, чтобы он не успел потребовать ордер на обыск.
— Какое оружие, миссис Грин? Хорошо подумайте.
— Не знаю я.
— Пистолет?
— Больше. Иногда он охотился с ним на оленей. Его подарил ему отец. Они забрали его!
Лем Пэрриш спросил:
— Куда?
— Они ничего не сказали. Я так…
Пэрриш перебил ее:
— Вы и дети в порядке?
— Мы боимся!
— Хорошо. Я дам вам номер, по которому вы позвоните. Трубку возьмет человек, которого зовут Митч, или его жена. Кто бы ни ответил, скажите, что я приказал кому-нибудь прийти и оставаться с вами. Подробно объясните, что случилось, хорошо? А я попытаюсь узнать, что с Тимом. Как только я что-нибудь узнаю, я вам позвоню. Если вас в доме не будет, это будет значить, что Митч решил, что у вас в доме небезопасно, и я буду искать вас через них, понятно?
— Да. Но Тим не сделал ничего плохого.
— Я знаю, миссис Грин. Не волнуйтесь, — соврал он. — Я начинаю искать Тима. У вас есть карандаш? Позвоните по этому номеру.
Он дал ей круглосуточный номер Митча Даймонда. Как только она позвонит Митчу, группа Дэвида Холдена будет знать, что власти что-то затевают. Национальная гвардия, которая приводила в исполнение этот проклятый приказ номер 128946, могла забрать Тима по доносу какого-нибудь соседа, но это могла быть и прелюдия к повальным арестам.
Они не могли бы найти у него дома ружье, не разобрав дом по кирпичикам, но оружие можно было подбросить.
— Черт!
— Что?
— Ничего, миссис Грин. Позвоните Митчу и не беспокойтесь.
Он положил трубку. Лем Пэрриш опустил ноги с кровати на холодный пол. Первым делом нужно позвонить на радиостанцию. Они вещают круглосуточно, там обязательно кто-то должен быть. Вдруг Тим успел позвонить туда.
Никто долго не брал трубку.
— Стив?
— Это Лем.
— А, Лем. Не вешай трубку.
Он уменьшил громкость звука.
— Это поют Трикси и Молли, хороший блюз. После них Шелли Хасти читает новости. Какой последний репортаж этого часа, Шелли?
Шелли Хасти что-то сказала. Она была умная девчонка и отличный журналист. Могла заставить расплакаться кого угодно.
— Никто не арестован из тех, кто стрелял в лесу во время линчевания. Наш штатный метеоролог Клинт Притчет обещает похолодание на всю неделю вперед.
— Что случилось, Лем?
— Мой инженер Тим Грин звонил вам?
— Нет, а что?
— Его схватили, думали, что он хранит дома оружие. Избили до потери сознания и вытащили из дома. Жена себе места не находит.
— О, черт! Что я могу сделать?
— Если Тим отзовется, выясни, где он и что с ним. Мне нужно кое-куда позвонить. Пусть Шелли тоже обзванивает свои каналы, как только выйдет из эфира. Если кто-то из вас что-нибудь выяснит, звоните мне прямо домой.
— Хорошо.
— Пока, — Лем Пэрриш положил трубку и тут же начал набирать другой номер.
Полчаса переговоров и телефонных звонков ничего не дали. Просто некоторые люди посочувствовали Тиму. Потом Пэрриш снова позвонил на радиостанцию. Там тоже ничего не было известно. Он сказал Стиву, чтобы тот в случае чего звонил ему прямо домой. Лем успел принять душ и побриться, когда зазвонил телефон. Он подошел на втором звонке.
— Да, слушаю.
Раздался приятный голос Шелли Хасти.
— Лем, я полчаса не могла добиться ничего, пока не решила позвонить в ассоциацию «Черных патрульных». Тим несколько раз помогал ассоциации собирать деньги для неимущих детей. Оказалось, что они как раз проверяют списки арестованных за хранение оружия. Если Национальная гвардия арестовала Тима Грина, то, наверняка, его посадили вместе с кем-нибудь из этого списка. Всех их держат, не допуская никаких контактов. Парень, с которым я разговаривала в ассоциации, думает, это из-за того, что при арестах многих избивают и даже калечат, а власти, конечно, не хотят, чтобы это появилось в газетах. Как будто газеты сейчас печатают правду.
— Некоторые печатают, — заметил Пэрриш.
— Так вот, они считают, что Тима держат где-то в округе, может быть в одном из загородных пансионов.
— Спасибо, девочка. Смотри не скажи об этом в новостях, иначе тебя тоже отправят отдыхать в пансион.
— Это мы еще посмотрим. Будь осторожен.
Аппарат замолчал. Чистя зубы, Лем думал, что он может сделать. И пришел к тому же, о чем подумал с самого начала. Он позвонил жене Тима, Джуди. С ней была жена Митча Даймонда. Пэрриш сказал ей:
— Увези миссис Грин и детей куда-нибудь из дома, просто на всякий случай.
Потом он вышел из дому. Ему нужно было найти этот пансион.
Телефон перестал звонить, но он услышал свой собственный голос, которым автоответчик сообщал, что никого нет дома. Он взял трубку со столика со стороны, где спала жена.
— Это Лем Пэрриш. Не кладите трубку, — он протер глаза, слушая автоответчик, потом после гудка сказал: — Говорите.
— Я не знаю, что делать, мистер Пэрриш.
Он уже слышал этот голос, женский голос, но не мог припомнить имени.
— Послушайте, я еще почти сплю. Кто вы?
— Это я — Джуди Грин, мистер Пэрриш, жена Тима.
— А, миссис Грин.
Почему жена его инженера звонит ему в… Он посмотрел на часы рядом с телефоном. Было почти семь, ему все равно нужно было вставать.
— В чем дело?
— Солдаты! Они пришли и увели Тима. Сказали, что это потому, что у него есть оружие. Когда они ворвались, они избили его так, что он потерял сознание, наверное, чтобы он не успел потребовать ордер на обыск.
— Какое оружие, миссис Грин? Хорошо подумайте.
— Не знаю я.
— Пистолет?
— Больше. Иногда он охотился с ним на оленей. Его подарил ему отец. Они забрали его!
Лем Пэрриш спросил:
— Куда?
— Они ничего не сказали. Я так…
Пэрриш перебил ее:
— Вы и дети в порядке?
— Мы боимся!
— Хорошо. Я дам вам номер, по которому вы позвоните. Трубку возьмет человек, которого зовут Митч, или его жена. Кто бы ни ответил, скажите, что я приказал кому-нибудь прийти и оставаться с вами. Подробно объясните, что случилось, хорошо? А я попытаюсь узнать, что с Тимом. Как только я что-нибудь узнаю, я вам позвоню. Если вас в доме не будет, это будет значить, что Митч решил, что у вас в доме небезопасно, и я буду искать вас через них, понятно?
— Да. Но Тим не сделал ничего плохого.
— Я знаю, миссис Грин. Не волнуйтесь, — соврал он. — Я начинаю искать Тима. У вас есть карандаш? Позвоните по этому номеру.
Он дал ей круглосуточный номер Митча Даймонда. Как только она позвонит Митчу, группа Дэвида Холдена будет знать, что власти что-то затевают. Национальная гвардия, которая приводила в исполнение этот проклятый приказ номер 128946, могла забрать Тима по доносу какого-нибудь соседа, но это могла быть и прелюдия к повальным арестам.
Они не могли бы найти у него дома ружье, не разобрав дом по кирпичикам, но оружие можно было подбросить.
— Черт!
— Что?
— Ничего, миссис Грин. Позвоните Митчу и не беспокойтесь.
Он положил трубку. Лем Пэрриш опустил ноги с кровати на холодный пол. Первым делом нужно позвонить на радиостанцию. Они вещают круглосуточно, там обязательно кто-то должен быть. Вдруг Тим успел позвонить туда.
Никто долго не брал трубку.
— Стив?
— Это Лем.
— А, Лем. Не вешай трубку.
Он уменьшил громкость звука.
— Это поют Трикси и Молли, хороший блюз. После них Шелли Хасти читает новости. Какой последний репортаж этого часа, Шелли?
Шелли Хасти что-то сказала. Она была умная девчонка и отличный журналист. Могла заставить расплакаться кого угодно.
— Никто не арестован из тех, кто стрелял в лесу во время линчевания. Наш штатный метеоролог Клинт Притчет обещает похолодание на всю неделю вперед.
— Что случилось, Лем?
— Мой инженер Тим Грин звонил вам?
— Нет, а что?
— Его схватили, думали, что он хранит дома оружие. Избили до потери сознания и вытащили из дома. Жена себе места не находит.
— О, черт! Что я могу сделать?
— Если Тим отзовется, выясни, где он и что с ним. Мне нужно кое-куда позвонить. Пусть Шелли тоже обзванивает свои каналы, как только выйдет из эфира. Если кто-то из вас что-нибудь выяснит, звоните мне прямо домой.
— Хорошо.
— Пока, — Лем Пэрриш положил трубку и тут же начал набирать другой номер.
Полчаса переговоров и телефонных звонков ничего не дали. Просто некоторые люди посочувствовали Тиму. Потом Пэрриш снова позвонил на радиостанцию. Там тоже ничего не было известно. Он сказал Стиву, чтобы тот в случае чего звонил ему прямо домой. Лем успел принять душ и побриться, когда зазвонил телефон. Он подошел на втором звонке.
— Да, слушаю.
Раздался приятный голос Шелли Хасти.
— Лем, я полчаса не могла добиться ничего, пока не решила позвонить в ассоциацию «Черных патрульных». Тим несколько раз помогал ассоциации собирать деньги для неимущих детей. Оказалось, что они как раз проверяют списки арестованных за хранение оружия. Если Национальная гвардия арестовала Тима Грина, то, наверняка, его посадили вместе с кем-нибудь из этого списка. Всех их держат, не допуская никаких контактов. Парень, с которым я разговаривала в ассоциации, думает, это из-за того, что при арестах многих избивают и даже калечат, а власти, конечно, не хотят, чтобы это появилось в газетах. Как будто газеты сейчас печатают правду.
— Некоторые печатают, — заметил Пэрриш.
— Так вот, они считают, что Тима держат где-то в округе, может быть в одном из загородных пансионов.
— Спасибо, девочка. Смотри не скажи об этом в новостях, иначе тебя тоже отправят отдыхать в пансион.
— Это мы еще посмотрим. Будь осторожен.
Аппарат замолчал. Чистя зубы, Лем думал, что он может сделать. И пришел к тому же, о чем подумал с самого начала. Он позвонил жене Тима, Джуди. С ней была жена Митча Даймонда. Пэрриш сказал ей:
— Увези миссис Грин и детей куда-нибудь из дома, просто на всякий случай.
Потом он вышел из дому. Ему нужно было найти этот пансион.
Глава двадцатая
Дождь стоял тяжелой серо-зеленой стеной. Перед тем, как запрыгнуть в машину, Джеф Керни оглянулся. Линда Эффингем замерла в классической позе, которую всегда показывают в кино, когда женщина прощается с мужчиной и не надеется его больше увидеть. Как будто прочитав мысли Керни, Линда едва заметно махнула ему рукой.
Грузовик, полный вооруженных людей, среди которых были и женщины, включая Марси Девон, выехал на шоссе, и Керни больше не видел Линду.
Керни набросил капюшон, ботинки были перепачканы в глине, в руках он сжимал автомат, а под свитером у него была плечевая кобура. Керни редко носил кобуру, разве что на поясе, ее можно было быстро отстегнуть. Но для такой операции плечевая кобура была необходима.
Эта штука была специально сшита по его заказу. Слева под мышкой в ней умещались два больших полуавтоматических «смит-и-вессона», а справа, как противовес, висел кожаный мешочек с двумя запасными обоймами на двадцать патронов каждая. На спине у Керни дулом вниз висел девятимиллиметровый автомат «Узи». ФОСА могли встретить их не очень дружелюбно, в этом случае «Узи» был отлич ным оружием для ближнего боя.
Клайд ехал впереди колонны и, подняв руку с пистолетом, просигналил остановку. Руками он показал, что пора перестраивать машины в боевой порядок. Керни взглянул на Марси. Она промокла, как утопленный котенок. С ними был еще один «патриот», некий Гарри Лейн. Гарри Лейн, на первый взгляд добродушный парень, повязал голову черным платком, совсем как пират. А поверх одел разорванный полиэтиленовый кулек.
Керни был поражен: в маленькой долине перед ними была огромная автомобильная свалка. Битые и наполовину разобранные машины стояли друг на друге. По четыре, по пять машин. Их были сотни, может быть, тысячи или больше. Он никогда не видел такой огромной свалки. Керни расстегнул куртку. Примерно через шестьдесят секунд должна была начаться атака. На свалку вела единственная дорога. По ней практически невозможно было проехать, это была сплошная жидкая грязь.
Но Джеффри Керни увидел, что две машины, одна из них производства фирмы «Дженерал Моторс», а вторая — старенький «Сааб», свернули на эту дорогу, направляясь к свалке. Еще одна машина подъехала к повороту, из нее вышли трое. У одного была М-16. Из «Сааба» вышли двое мужчин и женщина, у женщины был автомат «Узи». Еще одна машина подъехала к дороге, на этот раз какой-то маленький «японец». Потом еще машина и еще две.
Клайд не подавал сигнала к атаке, ожидая, наверное, когда соберутся все. Керни посмотрел на часы. Минута уже давно прошла. Какой-то современный микроавтобус свернул на дорогу, за ним маленький грузовичок. Пикап не успел еще въехать в ворота свалки, когда на дороге появился еще один автомобиль. Это была машина шерифа округа, с мигалкой на крыше и всем, что полагается.
— Что он тянет? — пробормотала Марси.
Гарри Лейн едва слышно прошептал:
— Миссис Девон, Клайд знает, что делает. Расслабьтесь. Когда придет время нападать, мы нападем, но не раньше.
Гарри Лейн казался очень спокойным парнем, и Керни нутром чувствовал, что на него можно положиться в бою.
Они подождали еще примерно пять минут. Машин больше не подъезжало. Наконец взвилась красная ракета, дымя и шипя под дождем.
Это был сигнал для другой, более многочисленной группы «Патриотов» начинать атаку.
Раздалась длинная очередь из тяжелого пулемета. «Патриоты» продвигались к центральным воротам свалки, бросая в старые машины, так называемые «коктейли Молотова» — бутылки с зажигательной смесью. Они не приносили вреда, это было скорее психологическое оружие. Люди возле ворот начали отстреливаться.
Грузовик, полный вооруженных людей, среди которых были и женщины, включая Марси Девон, выехал на шоссе, и Керни больше не видел Линду.
Керни набросил капюшон, ботинки были перепачканы в глине, в руках он сжимал автомат, а под свитером у него была плечевая кобура. Керни редко носил кобуру, разве что на поясе, ее можно было быстро отстегнуть. Но для такой операции плечевая кобура была необходима.
Эта штука была специально сшита по его заказу. Слева под мышкой в ней умещались два больших полуавтоматических «смит-и-вессона», а справа, как противовес, висел кожаный мешочек с двумя запасными обоймами на двадцать патронов каждая. На спине у Керни дулом вниз висел девятимиллиметровый автомат «Узи». ФОСА могли встретить их не очень дружелюбно, в этом случае «Узи» был отлич ным оружием для ближнего боя.
Клайд ехал впереди колонны и, подняв руку с пистолетом, просигналил остановку. Руками он показал, что пора перестраивать машины в боевой порядок. Керни взглянул на Марси. Она промокла, как утопленный котенок. С ними был еще один «патриот», некий Гарри Лейн. Гарри Лейн, на первый взгляд добродушный парень, повязал голову черным платком, совсем как пират. А поверх одел разорванный полиэтиленовый кулек.
Керни был поражен: в маленькой долине перед ними была огромная автомобильная свалка. Битые и наполовину разобранные машины стояли друг на друге. По четыре, по пять машин. Их были сотни, может быть, тысячи или больше. Он никогда не видел такой огромной свалки. Керни расстегнул куртку. Примерно через шестьдесят секунд должна была начаться атака. На свалку вела единственная дорога. По ней практически невозможно было проехать, это была сплошная жидкая грязь.
Но Джеффри Керни увидел, что две машины, одна из них производства фирмы «Дженерал Моторс», а вторая — старенький «Сааб», свернули на эту дорогу, направляясь к свалке. Еще одна машина подъехала к повороту, из нее вышли трое. У одного была М-16. Из «Сааба» вышли двое мужчин и женщина, у женщины был автомат «Узи». Еще одна машина подъехала к дороге, на этот раз какой-то маленький «японец». Потом еще машина и еще две.
Клайд не подавал сигнала к атаке, ожидая, наверное, когда соберутся все. Керни посмотрел на часы. Минута уже давно прошла. Какой-то современный микроавтобус свернул на дорогу, за ним маленький грузовичок. Пикап не успел еще въехать в ворота свалки, когда на дороге появился еще один автомобиль. Это была машина шерифа округа, с мигалкой на крыше и всем, что полагается.
— Что он тянет? — пробормотала Марси.
Гарри Лейн едва слышно прошептал:
— Миссис Девон, Клайд знает, что делает. Расслабьтесь. Когда придет время нападать, мы нападем, но не раньше.
Гарри Лейн казался очень спокойным парнем, и Керни нутром чувствовал, что на него можно положиться в бою.
Они подождали еще примерно пять минут. Машин больше не подъезжало. Наконец взвилась красная ракета, дымя и шипя под дождем.
Это был сигнал для другой, более многочисленной группы «Патриотов» начинать атаку.
Раздалась длинная очередь из тяжелого пулемета. «Патриоты» продвигались к центральным воротам свалки, бросая в старые машины, так называемые «коктейли Молотова» — бутылки с зажигательной смесью. Они не приносили вреда, это было скорее психологическое оружие. Люди возле ворот начали отстреливаться.