Эхерн Джерри. Поступь смерти

   — Вы уверены, что он человек номер один, этот Борзой-Джонсон?
   — Даже если нет, то он знает, кто первый номер. Это точно.
   — Вы сможете вытащить меня отсюда?
   Керни говорил так, чтобы в голосе чувствовалась паника и страх.
   — Это сложно. Весь бассейн окружен. Если я помогу вам, мы оба пропали.
   Глупо было просить, но Керни все-таки, сказал:
   — Дайте мне ключ.
   — Нет, не могу. Но не падайте духом. Если я смогу вам помочь, я помогу. Мне пора идти.
   — Прикройте кран.
   — Не могу.
   Фонарик погас.
   — Мне нужно идти.
   Дверь хлопнула, и щелкнул замок.
   Он слышал плеск воды, которая лилась в бассейн. Вода доставала ему до щиколоток, но казалось, что с каждой секундой ее становится все больше.

Глава двадцать шестая

   Они договорились о перелете в Вашингтон. «Патриоты» в Александрии, Вирджинии, которым Холден мог доверять — потому что Рози, Стил и его люди, и он сам уже работали с ними раньше — собирали как можно больше людей для штурма дома Рудольфа Серильи.
   Они готовились к настоящему штурму, потому что Холден был уверен, что как только он возьмет в руки кассету, в ту же секунду в дом ворвутся все «ударники» Маковски, и это действительно будет маленькая война.
   Примерно час нужен был небольшому самолету, в котором он, Рози Шеперд, Лютер Стил, Том Лефлер, Билл Раннингдир и Рэнди Блюменталь должны были лететь в Вирджинию, чтобы добраться до места.
   Рози куда-то пропала, делая последние приготовления, и Холден тоже использовал последние минуты. Он разрядил и разобрал пистолеты и обоймы, тщательно вычистил их, дозарядил обоймы, проверил пружины. У него было два полуавтоматических «Магнума» сорок четвертого калибра, один ему привезла Рози из Перу, а второй он получил от Руфуса Барроуса, который умер у него на руках.
   Рози понимала, почему он носит пистолет Руфуса Барроуса, а второй держит в запасе. Это было странно, но казалось что Руфус каким-то образом сам участвует в бою. Когда-нибудь, когда в Соединенные Штаты вернется покой, Руфус будет признан героем, ему, наверняка, поставят памятник, не просто как память о нем, но как символ мужества, самопожертвования и патриотизма в самом полном смысле слова.
   Хотя было похоже на то, что Руфус Барроус напрасно пожертвовал собой. Зло побеждало. Но если эту кассету можно получить, пусть даже невероятно высокой ценой, и если с огромными усилиями записанную на ней информацию удастся передать народу, чтобы свалить проклятый режим Романа Маковски — это уже будет памятником.
   Рози вошла в палатку. На ней были вытертые джинсы и черная футболка под полинялой черной курткой. Под мышкой у нее была маленькая плечевая кобура, где висел «смит-и-вессон». Она ничего не сказала, только улыбнулась и начала переодеваться. Расстегнула брюки, и Холден заметил, что «Кольт», который она обычно носила в сумочке, заткнут за пояс. Рози отложила пистолет и стащила с себя джинсы. Одев черные форменные брюки, в которых она всегда ходила на операции, женщина сказала как нечто само собой разумеющееся:
   — Почему бы мне не пойти с тобой внутрь?
   Холден точил нож и даже не взглянул на нее.
   — Ты уже два раза спрашивала, и я тебе два раза объяснял. Ты должна быть снаружи и координировать контратаку против президентских сил, когда я буду выходить из дома. А если ничего не выйдет, то нет никакого смысла погибать нам обоим.
   — Если ты умрешь, я тоже не хочу жить, — сказала она таким тоном, как будто говорила, который час.
   Она отвернулась, застегивая молнию на брюках. Холден знал, что она сделала это не из скромности.
   — Я люблю тебя и чувствую то же самое, и ты это знаешь. Но если мы умрем оба, организация распадется. А так они пойдут за тобой!
   — Они идут за тобой, Дэвид.
   — Они идут за мной, благодаря тебе и Руфусу. Но если я умру, ты опять станешь их вожаком. Ты сама в этом убедилась, когда Борзой держал меня в плену в Перу, а тот рейд на острове никто бы не провел лучше. Ни я, ни Руфус, никто. А если мы оба умрем сейчас, то это значит, что мы важнее чем то, ради чего мы рискуем жизнью все это время.
   Не успев застегнуть брюки, Рози повернулась и бросилась к нему.
   Он обнял ее, целуя в волосы…
 
 
   Пар поднимался от ее дыхания и она плотнее застегнула куртку. Они добрались до аэродрома довольно быстро, никто не прятал оружия. И она и Дэвид открыто держали в руках свои М-16. У нее за спиной торчало дуло «Узи», того самого полуавтоматического «Узи», который дала ей Келли Мартинес, нож был засунут за ремень кобуры, которая висела под мышкой. У Дэвида в руке был «Магнум» Руфуса Барроуса.
   — Рози.
   — Что?
   Она взглянула Дэвиду в лицо.
   «Боже мой, а как он красив, — подумала она. — Темные глаза, вьющиеся волосы».
   Пэтси Альфреди что-то кричала им.
   — Пэтси говорит, что от Лема только что пришло со общение.
   — Хорошо.
   Дэвид помахал Биллу Раннингдиру, который должен был вести микроавтобус, и направился к командному пункту, а точнее к командной палатке.
   Они вошли. В палатке было тепло, и Рози расстегнула куртку. Пэтси взяла со стола пару наушников.
   — Митч только что передал это по телефону. Это сообщение от группы Дэна в Северной Каролине. Точнее, от его дочери, Марси.
   — Она заместитель Дэна, правда? — перебил Дэвид, глядя на Рози.
   — Да, и, по-моему, неплохой заместитель. Но я слышала, что она слишком невыдержанная. Мне рассказывали, что один раз ее чуть не повесили.
   Рози взглянула на Пэтси.
   — Что ей нужно?
   — У нее личное сообщение для Дэвида. Я его зашифровала. Наверное, не стоило.
   Пэтси пожала плечами и отдала Дэвиду шифровку. Дэвид посмотрел на Рози и начал читать вслух.
   «Дэвид, я надеюсь, вы меня помните. Меня зовут Линда Эффингем. Мы встречались на вашей свадьбе с Элизабет. Мы с ней были самыми близкими подружками в школе: две богатые девчонки, которые считали, что они самые хорошенькие. Элизабет прекратила ходить на вечеринки и вышла замуж по любви. Будь я умнее, я бы нашла себе мужчину и сделала бы то же самое. Я со многими встречалась, но у нас никогда не было так, как у вас с Элизабет. Мы дружили с Элизабет все эти годы, но я слишком поздно узнала о ее смерти и не попала на похороны. Я подумала, что если я позвоню вам или приеду, — это напомнит вам то, что вы хотите забыть. Хотя сейчас я понимаю, что если любишь кого-то, то вовсе не хочешь его забыть.
   С тех пор, как Элизабет умерла, я следила за вашей карьерой. Я никогда не занималась политикой. Мне нужна ваша помощь. Я встретила человека, которого зовут Джеффри Керни, хотя у него масса других имен. Он — агент британской разведки, такой, как их описывают в книжках, честное слово. Он приехал, чтобы драться с ФОСА, совсем, как вы. Я люблю его. Его захватили ФОСА или «ударники». И я знаю, где его держат. Но никто не хочет рисковать и попытаться спасти его. Я бы пошла сама, хотя я не специалист по оружию, захватам и всем этим вещам. Но Дэн не отпускает меня. Ради Элизабет, чтобы я могла получить то, что было у вас с ней, хотя бы ненадолго, пожалуйста, помогите мне. Нужно торопиться. Они скоро убьют его, я это знаю. Пожалуйста, Дэвид! Мне больше не к кому обратиться».
   Дэвид оторвал взгляд от шифровки и улыбнулся.
   — Целое письмо. Да.
   — Как ее зовут? — спросила Рози Шеперд.
   — Линда Эффингем.
   — Ты поможешь ей? — спросила Рози.
   — Я помню ее. Хорошенькая девушка. Может смеяться по любому поводу. Элизабет говорила о ней каждый год, когда мы получали от нее рождественские поздравления. Правда, она никогда не завидовала Линде. Хотя у нее были дорогие машины, дорогая одежда. А мы перебивались, чем Бог пошлет.
   Дэвид засунул руку в карман Рози и вытащил сигареты и зажигалку.
   — Элизабет не говорила о том, как живет Линда, потому что любила меня таким, каким я был. Но иногда, когда нам было действительно тяжело, она отыскивала в ящике письменного стола, где мы хранили старые бумаги, письма и открытки от Линды. Она читала, где Линда побывала и с кем виделась.
   Дэвид закурил сигарету и выдохнул дым.
   — Я никогда не говорил Элизабет, что видел, как она снова и снова перечитывает эти письма. Да, я помогу ей. Но здесь и для нас есть польза. Раз этот парень действительно какой-то суперагент, то он и будет нашим взломщиком, если мы доставим его к Линде живым.
   Рози Шеперд прикурила и только покачала головой.
   Дэвид был просто замечательный человек.

Глава двадцать седьмая

   — Мой отец не придет. Он сказал, что надо быть психом, чтобы даже думать об этом. Люди, которые будут работать, чтобы вытащить этого англичанина, это люди Клайда из Харрингтона.
   Дэвид Холден уже слышал это имя.
   — Это Клайд Бернс? Да?
   — Вы знаете его? — спросила Марси Девон.
   — Слышал о нем. Он хороший руководитель, как я это понимаю. Чем-то похож на вашего отца. Почему вы хотите помочь этому парню Керни, а ваш отец не хочет?
   — Дело не в этом. Мой отец помог бы ему, но у нас нет людей. У Клайда людей тоже совсем мало, у них были очень большие потери, когда прилетели эти чертовы армейские вертолеты. Но у меня нет выбора. Этот английский парень — черт, он говорил, что он канадец, а потом оказалось, что он из Невады — так вот, этот парень спас мою задницу, когда эти твари хотели подвесить меня на дереве.
   Дэвид Холден спросил ее:
   — Как он в деле? Вы же с отцом видели?
   — Я знаю, что вы имеете в виду. Настоящий спец! Даже не знаю, как они взяли его живым.
   Холден кивнул.
   — Где Линда?
   — В машине. Я подумала, там она будет в безопасности.
   Дэвид Холден кивнул и через поле направился к серой в сумерках массе, в которой скоро узнал «Шевроле». Честер Литл, который посадил самолет на это поле, менял на своем грузовом самолетике колесо. Они прокололи его при посадке. Но Честер Литл был хороший пилот и, кроме толчка, ничего серьезного не случилось. Раннингдир, Лефлер и Блюменталь помогали ему.
   В салоне зажегся тусклый свет, когда Линда открыла дверь, чтобы выйти из машины. Даже при неярком свете заходящего солнца он увидел, что она сильно изменилась. Никаких костюмов от Кардена или сшитых на заказ платьев. Джинсы, рубашка, волосы причесаны, но без укладки. В отличие от Элизабет, время тронуло ее. Но, увидя ее, Дэвид Холден чуть не заплакал. Он обнял Линду, поцеловал в щеку и долго не отпускал.
   — Я приехал, как только получил сообщение.
   — Дэвид! Ты… Я хотела позвонить, когда узнала про Элизабет, но подумала, что разревусь в трубку и…
   Холден еще раз крепко обнял ее.
   — Расскажи мне все о твоем друге. Если мы и сможем что-то сделать — надо торопиться.
   Он посмотрел на Марси.
   — Рядом с Харрингтоном есть место, где мог бы сесть этот самолет? Насколько я понимаю, его держат там.
   — Да. И сесть, и взлететь, — сказала Марси.
   Холден кивнул. Он кусал губы, ему было трудно говорить. Он повернулся к Линде:
   — Рассказывай.
   — Он — замечательный человек, и я люблю его, Дэвид.
   Холден хотел сказать, что ему нужно только то, что касается дела, но он побоялся обидеть Линду и не стал ее перебивать.
   — Этот шериф Хоумен, он работает на ФОСА? Наверное, это он захватил Джефа?
   — Тогда неизвестно, жив ли он еще, — сказала Рози.
   — Я уверена, что жив!
   Рози настойчиво сказала:
   — Я понимаю, как тебе тяжело, но ты не можешь знать, жив ли он. Я тоже надеюсь, что с ним все в порядке. Но он может быть мертв, а в этой операции будет ранено или погибнет много других людей.
   Дэвид смотрел Линде Эффингем прямо в глаза. Он не слушал Рози и даже не думал об этом Керни. Линда молчала, но все было в ее глазах, в темных кругах под глазами. Холден представил Рози на ее месте, он ничего не сказал, а просто взял Рози за руку, как бы желая убедиться, что она здесь, с ним.
 
 
   Запах новой машины смешивался с запахом табака. Они сидели в «Шевроле», не включая света, а Линда рассказывала:
   — Я знаю, что он жив. Он должен выжить, Дэвид. Ты хочешь знать, кто он такой? Сначала я думала, что он бизнесмен, но потом я увидела в нем что-то иное, чего не было в других, ни в ком, кого я знала. Он такой красивый, что даже смотреть на него приятно, но он об этом не знает, Дэвид. Он такой, каким ты был всю жизнь. Настоящий мужчина. А потом внезапно я узнала о всех этих штуках, что он секретный агент и так далее… Он спас мне жизнь и это произошло так, как будто он этим занимается каждый день. С нами многое случилось, и он, в конце концов сказал, кто он такой. И что он не должен был этого говорить. Я поняла, что он, слава Богу, любит меня так же, как я его. Он из Англии. Когда Джеф был маленьким, он представлял, что вырастет и будет драться за то, чтобы мир стал лучше. Но он вырос и оказалось, что он просто шпион или что-то в этом роде. Поэтому он пошел на это задание. Джеф должен найти человека, которого зовут Борзой.
   Холден подумал, что его кровь уже на точке замерзания. Линда Эффингем продолжала говорить.
   — Он должен был убить человека, которого зовут Дмитрий Борзой. Или того, кто на самом деле возглавляет ФОСА. Он подумал, что Борзой и есть руководитель ФОСА, и мы попытались захватить эту дрянь шерифа Хоумена, чтобы он вывел нас на Борзого. Поэтому Джеф поехал туда. Его потому и схватили, что он не хотел убивать этого ублюдка Хоумена, потому что у него, я имею в виду у Джефа, были ампулы, которые не дают человеку соврать. Он собирался разговорить Хоумена, а потом искать Борзого. Поэтому я знаю, что он жив.
   Она перестала говорить так резко, как будто у нее кончились слова.
   Марси сказала:
   — Есть два варианта: либо эти ребята из «Ударных отрядов» захватили его и увезли туда, где мы не сможем его найти, либо он в окружной тюрьме.
   Дэвид Холден ничего не сказал.
 
 
   Радиосигнал, которого они так ждали, был хорошо слышен, хотя на первый взгляд в нем не было никакого смысла. Голос просто передавал серию каких-то цифр. Однако, глядя на часы, Холден подумал, что улавливает в ряде цифр какой-то ритм.
   При тусклом свете плафона Марси записывала цифры, располагая их по группам.
   — Одну минуту, — сказала она после того, как повторила сигнал и выключила микрофон.
   — Линкольн говорит, что парень может умереть примерно через два часа, а может и меньше. Утонуть в бассейне. Без того, чтобы уничтожить охрану, ничего нельзя сделать. Можно выбить боковую дверь. Больше он ничем не может помочь.
   — Линкольн? — переспросила Рози.
   — Энди Читвуд, заместитель шерифа, «патриот».
   — А почему Линкольн? — вслед за Рози удивился Дэвид Холден.
   — Кличка. Они оба республиканцы, — сказала Марси, думая, что и так все яснее ясного.
   — В бассейне? — спросил Стил.
   Дэвид Холден покачал головой.
   — Ты знаешь, где это?
   — Нет, — ответила Марси.
   Рози не сдержалась.
   — Прекрасно! И как мы, к дьяволу, должны искать этого англичанина?
   — Клайд, Клайд Бернс, он говорил, что вел предварительный розыск.
   — Может быть мистер Бернс наткнулся на этот бассейн, — предположил Лютер Стил.
   — Может быть, — согласилась Рози.

Глава двадцать восьмая

   Марси натянула на уши свою вязаную шапку и подняла воротник куртки. С сигаретой в зубах, спрятав волосы под шапку, она больше походила на парня.
   Рози Шеперд в платке, который она завязала под подбородком, и в старом пальто сидела в грузовичке без оружия, куря сигарету. Марси вела машину.
   — Мы много о вас слышали, вы хорошо надираете задницы этим ублюдкам из ФОСА, Шеперд.
   — Это правда, — сказала Рози, — но у меня слишком заметная задница, Марси, и чтобы ее не узнали, мне приходится переодеваться по шесть раз в день. Ты уверена, что мы свернули туда, куда надо?
   — Клайд сказал, что мы должны проехать три квартала на запад и два квартала на север.
   — И это называется предварительный розыск? — риторически спросила Рози.
   Они проехали перекресток, на котором еще работал один светофор, и Рози Шеперд увидела табличку, на которой было написано «Бассейн», а под ней была еще одна, написанная от руки — «Частная собственность — не въезжать! Приказ шерифа».
   — Для чего шериф использует это место?
   — Клайд считает, для того, чтобы пытать пленных, а может быть для того, чтобы убивать их. В тюрьме это не так просто.
   — О Боже, что же это за времена, если шерифу для развлечений не хватает собственной тюрьмы! Хотелось бы встретиться с этим индюком, — прошипела Рози. — Не тормози, Марси, поезжай дальше! Объедем вокруг, но поворачивай только через два квартала.
   Перед зданием из красного кирпича стояло три машины службы шерифа. По-видимому, если этот англичанин действительно был здесь, шерифа больше интересовали собственные амбиции, чем настоящее преступление.

Глава двадцать девятая

   Марси в мужской одежде забралась на водительское сиденье пикапа. В том же поеденном молью старомодном пальто, в котором она была полчаса назад, Рози Шеперд уселась рядом с ней.
   Дэвид, Лютер, Билл, Том и Рэнди залезли в кузов под брезент.
   Рози Шеперд подумала, как ей повезло. Марси ехала с ними, потому что кто-то должен был вести машину, которая, если повезет, будет их спасательным кругом на обратном пути. А Линда Эффингем, которая не знала, из какого конца пистолета стрелять, осталась на старом грязном аэродроме, где Честер Литл посадил свой самолет. Рози Шеперд думала, что ей повезло, потому что ей не пришлось оставаться дома и пить чай, пока ребята будут делать работу.
   Старомодное пальто было на нее слишком велико, но в этом и была его прелесть. Под ним нельзя спрятать М-16, но легко укрыть «Узи» и остальное оружие.
   — Трогай, родная! — смеясь, сказала Рози. — Особенно не гони, а то мальчики в кузове замерзнут.
   Марси Девон засмеялась и включила первую передачу.
 
 
   В прошлый раз, когда они проезжали здесь с Марси, Рози заметила три полицейские машины, припаркованные возле здания. Те же машины стояли там и сейчас. Дэвид Холден и остальные ехали под опущенным брезентом.
   Лютер Стил, лежа рядом с ним, сказал:
   — Если этот заместитель Читвуд не тот, за кого себя выдает, и это западня…
   — Поэтому с нами едут Лефлер и Блюменталь, — сказал Холден.
   — Но если этот Керни такой, как его описывает Линда, то он наверняка смог бы достать кассету из дома Серильи.
   — Скорее всего, — подтвердил Стил. — Что бы ни случилось, Дэвид, я всегда восхищался людьми, которые идут на все, чтобы помочь друзьям.
 
 
   — Сейчас! — приказала Рози Шеперд.
   Марси начала включать и выключать передачи, при этом пикап, как пьяный, вилял по дороге. При работающем двигателе Марси включила стартер, и шестеренки заскрежетали громко, как пистолетные выстрелы.
   Марси остановила пикап.
   Рози Шеперд сидела, держа левую руку на рукояти пистолета за отворотом своего пальто.
   Марси еще раз попыталась запустить двигатель, намеренно неправильно, потом отключила зажигание и выбралась из машины. Она подняла капот. Рози в зеркало со своей стороны смотрела на здание из красного кирпича. С той точки, где остановился пикап, ей было хорошо видно и главный вход, и боковую дверь, через которую им посоветовали ворваться, а также часть крыши. Они не привлекли ничьего внимания.
   Ей показалось, что все будет очень просто, но она прогнала эту мысль. Такие дела редко делаются просто. Она убрала с глаз край платка, который мешал ей смотреть.
   Марси делала вид, что возится под капотом.
   Рози считала секунды. Чем дольше они здесь, тем больше шансов, что их заметит проезжающая полицейская машина, или кто-нибудь еще. Но чем дольше они смогут остаться незамеченными для шерифа и его людей внутри, тем больше шансов, что шериф даже не подумает о том, что кто-то попытается спасти англичанина.
   Наконец Марси подошла к своей двери, сделав Рози знак, как будто она собирается пойти в здание поискать телефон.
   — Пока все нормально, они нас не засекли. Или делают вид, чтоб мы думали, что они нас не засекли. Не забывай об этом. Будь осторожна.
   Марси кивнула, поправила свою вязаную шапочку и пошла к зданию, пытаясь идти, как мужчина, засунув руки в карманы, расправив плечи, с сигаретой в зубах. Карман оттопыривался, как будто у нее там был бумажник. Но на самом деле это был полуавтоматический пистолет двадцать пятого калибра.
   Рози не сводила глаз с Марси, которая уже почти подошла к боковой двери. Никто не вышел из здания, чтобы остановить ее.
   Рози Шеперд открыла дверь и вышла из машины. С большого расстояния ее армейские ботинки трудно было узнать, потому что она спрятала голенища под спортивными брюками из эластика. И пальто, и брюки, и платок так же, как и грузовичок, дали им «Патриоты» из группы Клайда Бернса.
   Она пошла к зданию, два раза незаметно стукнув по кузову, давая знать людям внутри, что она делает. О сигналах они договорились заранее. Рози шла медленно, специально сгорбив плечи, чтобы казаться старше. Одной рукой она прижимала к животу старую дамскую сумочку, под которой держала свой «Кольт».
   Она наполнила рот слюной — с помощью жевательной резинки — и спросила срывающимся старческим голосом:
   — Дорогой, там есть телефон?
   Марси покачала головой, не пытаясь подделывать голос.
   — Я уже замерзла, — продолжала Рози, подходя к Марси, которая стояла уже у самой двери.
   Внезапно дверь распахнулась, и человек в форме заместителя шерифа — в рубашке и брюках цвета хаки и коричневой куртке до пояса, с кобурой, но без шляпы, — вышел им навстречу.
   — Какого черта тебе здесь нужно?
   Рози Шеперд ответила за Марси:
   — Это мой внук. Наш пикап сломался, мистер. Можно позвонить от вас? И вызвать его отца, чтобы он забрал нас.
   — Здесь нет общественного телефона, мэм. Идите к центру, там есть бензоколонка.
   — Но уже почти ночь. Пожалуйста.
   Он уже почти повернулся спиной к Марси, собираясь закрыть дверь.
   — Идите отсюда! И забирайте ваш чертов пикап! Это собственность округа. Шевелитесь, иначе я проверю ваши ночные пропуска. У вас есть ночной пропуск?
   Рози Шеперд подошла поближе.
   — Я гражданка Соединенных Штатов, зачем мне нужен какой-то там пропуск?
   — О, мэм, тогда у вас будут неприятности.
   Он начал поворачиваться к Марси и, когда он повернулся полностью, ему в лоб уперлось дуло пистолета. Заместитель шерифа попытался было уклониться, но Рози Шеперд ткнула стволом «Кольта» ему в ухо.
   — Какого…
   — Если пошевелишься, собачья задница, я размажу твои мозги по всей стоянке.
   Марси вытащила у него из кобуры пистолет, а Рози Шеперд, зажав сумочку под мышкой, соединила пальцы колечком, и один раз свистнула.
   — Ребята, вы в глубоком дерьме.
   — Нет, мы же не стоим у тебя на роже! — рявкнула Рози. — По крайней мере, пока.
   Рози ногой распахнула дверь.
 
 
   Дэвид Холден, Лютер Стил и Билл Раннингдир бросились бежать к двери, Холден держал в руках М-16 для Рози, его собственный болтался за спиной. Стил держал автомат Марси.
   Добежав до двери, Холден увидел, что помощник шерифа стоит на коленях, а руки скованы наручниками за спиной, Марси держит пистолет в трех дюймах от его головы. Дверь была открыта.
   — Как же мы будем ее выбивать? — пошутил Раннингдир.
   — Наверняка внутри найдется дверь, которую ты сможешь выбить, — предположил Холден.
   Они вошли, Рози приказала помощнику шерифа встать и идти вперед, Марси шла за ней.
   — Билл, — Стил кивнул.
   — Хорошо, босс.
   Раннингдир отстегнул рацию с пояса и прошептал в нее:
   — Освободитель первый Освободителю второму, идите. Конец связи.
   Голос Блюменталя был плохо слышан из-за помех.
   Рози сбросила пальто и швырнула его в пустой угол фойе, где они теперь были.
   — Это Освободитель два. Мы готовы. Я повторяю: мы готовы. Прием.
   — Мы внутри, идем вперед. Конец связи.
   Холден подошел к Марси.
   — Помощник шерифа, вы знаете, кто я такой?
   — Вы… вы…
   — Я — Дэвид Холден. Что я обычно делаю с людьми, если верить газетам?
   — У… Убиваете их.
   Холден отдал Рози М-16 и вытащил свой «Магнум», взвел курок и приставил дуло к кончику носа помощника шерифа.
   — Угадайте, что я сделаю, если вы не скажете, где держите вашего пленного?
   Он специально не упомянул ни имени, ни того, что Керни был англичанин.
   — Высокий парень, цвет лица, как у меня, был одет в черный непромокаемый костюм, при нем был «Хеклер и Кох», «Узи» и пистолет. Вы захватили его на автомобильной свалке. Где он?
   — В бассейне.
   — В бассейне, — повторил Холден.
   — Послушайте, это Хоумен придумал, чтобы разговорить парня. Чтобы…
   — Показывайте, — прошипел Холден, кивая помощнику на дверь. — А если мы умрем, то угадайте, кто еще умрет?

Глава тридцатая

   Вода уже доходила ему до подбородка, хотя он дополз до самой мелкой части бассейна. Она доходила лишь до подбородка только потому, что он стоял на цыпочках.
   У него уже дрожали от напряжения ноги, Керни глубоко вздохнул и погрузился в воду, стараясь остаться возле угла, потому что сам не мог контролировать свое тело.
   Он почувствовал, что кто-то схватил его за волосы и, когда вынырнул, увидел, что весь бассейн залит светом. Его подтянули вверх и прижали голову к краю бассейна, пока он хватал ртом воздух, зажмурившись от яркого света.
   Билли Хоумен отпустил волосы, и Керни едва не поскользнулся и не нырнул снова, но удержался на кончиках пальцев. Ледяная вода доходила ему почти до нижней губы.