Экслер Алекс. Лелик едет на рыбалку

   – «Не нашел», – передразнил Сергей Лелика. – Вот ты же работаешь на хорошей работе. Начальник отдела. Уважаемый человек. Стихи пишешь в свободное от работы время. Ты же мог объявить себя этим… как его… неприкаянным поэтом и не работать. Ведь правильно? Но у тебя же – все в порядке. Значит смог себя пересилить. А этот… Позор семьи, одно слово. Когда за ум возьмется?
   – Человек должен делать то, что считает нужным, – твердо заявил Лелик. – В этот состоит его фактор свободной воли.
   – Правильно говоришь, – согласился Сергей. – А задача родителей заключается в том, чтобы этот фактор свободной воли вышибить из ребенка еще в детстве посредством ремня. Вот меня в детстве пороли ремнем, так вырос человеком. И еще каким. Но Макса тетя Алла с дядей Петей пустили на самотек, вот он самотеком и утек. Мои родители неоднократно им говорили, что ребенок не должен развиваться, как бурьян на пустыре. А они все талдычили: «свободное воспитание», «свободное воспитание»… Вот и довоспитывались, – и Сергей в сердцах махнул рукой.
   – Пороть, всех пороть, – пробормотал во сне рейнджер Юра и заворочался на своей кровати.
   – Ой! – сказал Лелик, радуясь, что в свою очередь может сменить тему разговора. – А что это у него на кровати такое висит?
   – Противомоскитная сетка, – объяснил Сергей. – Он же рейнджер. У Юрки этого оборудования – как грязи. Он с собой две здоровенные сумки приволок. Парень, кстати, обалденно тренирован. Ты до трех считать умеешь?
   – Умею, – недоуменно ответил Лелик.
   – Считай, – скомандовал Сергей. – Все равно вставать пора.
   – Раз, – сказал Лелик.
   – БОЕВАЯ ТРЕВОГА! – внезапно заорал Сергей.
   И в то же мгновенье Юру как пружиной подбросило в воздух вместе с противомоскитной сеткой.
   – Два, – продолжал считать Лелик.
   Юра приземлился на ноги рядом с кроватью, уже сжимая в руке нож с устрашающего вида зубцами.
   – Три, – сказал Лелик.
   Рейндежер одним легким движеньем ножа разрезал сеть, принял защитную стойку и стал потихоньку просыпаться.
   – Видал? – довольно сказал Сергей. – Что значит выучка.
   – Кто заорал «боевая тревога»? – спросил Юра, очень нехорошо прищуриваясь и продолжая сжимать в руке нож.
   В палатке сразу стало как-то холодно и неуютно, от чего Лелик временно даже потерял дар речи, поэтому только кивнул в сторону Сергея. Но тот, видимо, привык и не к такому, потому что лениво сказал:
   – Ну я крикнул. Вставать же давно пора.
   – Тогда с тебя пятьдесят долларов, – уже спокойней заявил Юра, пряча свой жуткий нож в чехол под рубашкой. – За противомоскитную сетку. Здесь такую не купишь.
   – Ой, – сказал Сергей. – Об этом я как-то не подумал. Давай лучше тебе ее зашью.
   – А давай я тебе рот зашью, чтобы не пугал людей спросонья! – снова разозлился Юра.
   – Юрий, – высокомерно сказал Сергей. – Я прошу вас не допускать подобных выражений при молодом человеке. Это оскорбляет мое человеческое достоинство.
   – Гони пятьдесят баксов, и твое достоинство будет спасено.
   – Ну хорошо, хорошо, – брезгливо ответил Сергей. – Будет тебе двадцать баксов. Успокойся только.
   – Пятьдесят, – настаивал рейнджер. – Двадцать за сетку и тридцать – моральная компенсация за ложную тревогу.
   – Ты видал? – снова обратился Сергей к Лелику. – Их там не только с оружием обращаться учат. Их еще учат бабульки из ближних вышибать.
   – Да ладно вам, – Лелик наконец обрел дар речи. – Пошли уже рыбу ловить…
 
   Вся троица выползла из палатки и стала жмуриться под летним солнышком. Погода стояла – просто великолепная. Воздух был особенно свеж и прозрачен, как часто бывает у реки во второй половине дня.
   – Ну, – сказал Юра, – вот сейчас самая рыбалка и пойдет.
   – Кстати, – Сергей обратился к Лелику. – А где Макс-то? За столом один генерал дрыхнет, укрытый клеенкой.
   – Товарищ Тыл, – обратился Лелик к майору, который возился с колышками у соседней палатки. – Вы не видели куда делся Максим?
   – В лес он пошел, – отозвался Тыл. – Минут пятнадцать назад.
   – Наверное, заснул Макс где-нибудь под елочкой, – высказал Лелик свое предположение Сергею. – Они с генералом очень крепко квакнули. Вон как генерал дрыхнет…
   В этот момент из леса появился Макс, который двигался странными прыжками.
   – Вдруг откуда ни возьмись появляется Би-Джиз, – прокомментировал открывшуюся картину Сергей.
   Между тем, Макс явно заметил их троицу и поскакал в их сторону.
   – Эк его подбрасывает, – заметил Юра. – Прям Барышников после бутылки водки.
   – Да ладно вам, – сказал Лелик. – Сами как будто не пьете.
   – Пьем, – легко согласился Сергей. – Но не каждый день и только вечером. А днем пить – последнее дело.
   В этот момент Максим доскакал до их палатки и остановился, чтобы перевести дыхание.
   – Ни фига себе, – поразился Сергей, попав непосредственно в максовый перевод дыхания. – Вот теперь я знаю как пахнет спиртзавод. Сколько же они выпили?
   Тут Лелик заметил, что глаза у Макса выглядели даже не на третью степень опьянения, а просто уже зашкаливали.
   – Макс, – попросил Сергей, – скажи «мост».
   – Люся! – внезапно заорал Макс, бросился на Лелика и попытался его поцеловать.
   – Это он Лелика со своей бывшей женой перепутал, – объяснил Сергей Юре.
   – Его бывшую жену звали Марина, – заметил Лелик, отдирая от себя Макса по частям, как пластырь.
   – Он ее все равно звал Люся, – сказал Сергей. – У моего братца – все не как у людей.
   – Люська, пад-д-дла, с офицером сп-п-путалась, – забормотал Макс, падая в траву. – Убью з-з-заразу, как прот-т-трезвею.
   Сергей взял Макса за пояс и приподнял. Макс при этом сложился пополам.
   – Во! – сказал Юра. – Действительно – вылитый Буратино.
   – А ты думал – почему я его так называю? – усмехнулся Сергей, зашел в палатку и кинул Макса на свою кровать.
   – Спи моя радость, усни, – патетично произнес он. – Пусть тебе приснится стакан простой минеральной воды.
   – Ну что? – заявил он, снова появляясь на поляне. – Отправляемся на рыбалку?
   – А то! – дружно ответили Лелик с рейнджером.
   Трое рыбаков спустились к водохранилищу и стали дружно смотреть на воду, мечтательно поплевывая. Внезапно к берегу молча подошел Тыл, задумчиво посмотрел на воду, плюнул и также молча ушел.
   – Рыбы тут наверное – видимо-невидимо! – сказал рейнджер, сплюнув в очередной раз.
   – Еще бы, – уважительно сказал Лелик. – Вон вы сколько на обед наловили.
   Сергей с Юрой переглянулись.
   – Ну да, – сказал Сергей, но как-то неуверенно.
   – А что? – заинтересовался Лелик. – Ну-ка, ну-ка, давайте колитесь…
   Парочка надолго замолчала. Затем, придя к выводу, что они все равно уже проговорились, Юра нехотя сказал:
   – Да чего там колоться… Мы же за утренней трапезой тоже коньячка вмазали…
   – И чего?
   – Чего, чего… Заснули в лодке, как последние третьеклассники, – признался Сергей.
   – А рыбка откуда?
   – Оттуда же, откуда и у вас, – нервно сказал рейнджер. – Только мы не такие идиоты, как вы с Максом. Каждая рыбка была должны образом проинспектирована в момент покупки.
   – Я-то думал, – разочарованно протянул Лелик. – А вы, оказывается, тоже жучилы…
   – Сам ты жучила! – обозлился Сергей. – Вот сейчас рыбы наловлю – полную лодку. Можешь со мной поехать, чтобы убедиться.
   – И поеду, – распалился Лелик. – Можем даже поспорить.
   – Давай, – немедленно согласился Сергей. – На пятьдесят долларов.
   Лелик заглох. Пятьдесят долларов – это было очень много.
   – Ну, пятьдесят не пятьдесят, – протянул Лелик и тут же вспомнил про свой долг Красюку, – а на бутылку коньяка я бы поспорил.
   – Договорились, – произнес Сергей. – Пошли в лодку.
   И они направились по направлению к причалу. Рейджер Юра, между тем, остался стоять на месте.
   – Эй, – оглянулся Сергей. – Рембо! Пойдем рыбе первую кровь пускать.
   – Я буду ловить с берега, – неожиданно заявил рейнджер.
   – Это еще почему? – удивился Сергей.
   – Потому, – твердо заявил Юра. – Сказал буду ловить с берега, значит буду ловить с берега.
   – Но ты здесь ничего не поймаешь, – разгорячился Сергей. – Все говорят, что здесь с берега ловить – безнадежно.
   – Да наплевать, – спокойно заявил Юра.
   – В каком смысле? – удивился Сергей.
   – В прямом. Мне нужно посидеть и спокойно подумать. Рыбалка для этого – самый подходящий вариант. Особенно, когда не клюет, – объяснил рейнджер.
   – С ума сойти! – возмутился Сергей. – Один на рыбалке квасит, как бабка Лукерья во время зимней засолки капусты, другой дрыхнет, как инструктор райкома во время партсобрания, третьему, оказывается, нужно порыбачить, но чтобы рыбка не клевала. Черт знает что творится! Куда я попал вообще?
   – Зачем тебе думать? – напустился на Юру Сергей. – У тебя что – очередная шпионская акция назревает?
   – Нет, – с достоинством сказал Юра. – Мне надо продумать новое стихотворение.
   – Ой, – вытаращил глаза Сергей. – Ты стихи пишешь? О чем? О том, как легко входит штык в тело врага?
   – Что ты вообще понимаешь в стихах? – неожиданно вмешался Лелик, чувствуя, что рейнджеру сейчас нужна поддержка со стороны. – Почему обязательно о штыке? Может быть, Юра пишет о любви!
   – Ну, не совсем о любви… – замялся Юра. – Я пишу о том, что чувствует мужчина, уходя в бой.
   – Понял? – торжествующе сказал Сергей Лелику. – Я же говорил, что о штыке.
   – Да ну вас нафик совсем! – возмутился Лелик. – Пошли в лодку.
   И они пошли в лодку, оставив Юру на берегу. В лодке выяснилось, что на двоих там всего одна удочка. Ее тут же забрал себе Сергей, на правах старшего по званию.
   – Але! – возмущенно сказал Лелик. – Это неспортивно. А как же наш спор?
   – Наш спор никто не отменял, – невозмутимо ответил Сергей. – О снастях разговора не было. Я себе достал, остальное – твои проблемы.
   – Ну ты и гад, – только и смог прошипеть Лелик и стал шарить под лавками, надеясь отыскать хоть какую-нибудь снасть.
   Как ни странно, под лавками обнаружилась какая-то удочка. Правда удилище было сделано из ветки орешника, поплавком служила пробка от бутылки, а вместо грузила был привязан небольшой винтик. Но крючок наличествовал, так что подобной снастью можно было попытаться хоть поймать хоть что-нибудь. Сергей, когда увидел это чудо рыболовецкой мысли, залился жизнерадостным смехом и минут пять не мог выговорить ни слова.
   – Комментарии излишни, – сухо произнес Лелик и стал искать наживку.
   Но оказалось, что банку с червяками тоже заграбастал Сергей.
   – Дай червячка, плиз, – попросил Лелик, но Сергей сделал вид, что не расслышал.
   – Червяка дай, офицер фигов! -Лелик заорал так, что на другом берегу из кустов появилась женская и мужская головы, которые явно были потревожены в самый интимный момент.
   – Чего говорите? – делано любезно спросил Сергей.
   – Дай наживку, – угрожающим тоном сказал Лелик.
   – Самому мало, – ласково улыбаясь, произнес Сергей.
   Лелик аж задохнулся от возмущения, но не нашелся что сказать.
   – Ладно, – наконец сжалился над ним Сергей. – Червячков я тебе все равно не дам, но можешь высадить меня вон на том островке, а сам плыви к генеральской лодке. Вон они, недалеко от берега болтаются. У них наверняка наживка есть.
   Лелик мрачно подгреб к островку, высадил Сергея и поплыл к генеральской лодке, которая действительно болталась неподалеку. Единственное, что его беспокоило, так это факт, что над бортами лодки не виднелось ни одного силуэта. Но лодка стояла на месте, а не плыла, поэтому Лелик надеялся обнаружить в ней хоть одно человеческое существо, не считая червей, которых ему хотелось обнаружить в первую очередь.
   Еще не подплыв к лодке, Лелик крикнул:
   – Эй, на борту! Червячками не поделитесь?
   Из лодки не раздалось ни единого звука, но через пару секунд над бортом внезапно появилась рука, держащая полный стакан с водкой.
   – Что это? – недоуменно спросил Лелик.
   – Водка, – ответил такой же недоуменный голос генерала.
   – Я же просил червячков, – пояснил Лелик.
   – Червячки без водки не продаются, – четко ответил генерал.
   Лелик вздохнул, взял стакан, сделал один громкий глоток, а остальное быстро вылил в реку.
   – Загрязнение реки алкоголесодержащими продуктами карается гринписом жутким штрафом: один грин, один пис и плюс стакан водки, – раздался из лодки до боли знакомый голос Макса.
   – А ты что здесь делаешь? – удивился Лелик, заглядывая в лодку.
   Ему открылась весьма забавная картина. На дне лодки была навалена груда байковых одеял и подушек, на которых возлежали генерал с Максом. Между ними стояла бутылка водки, а сдружившаяся парочка держала в руках по половинке от пластмассовой мыльницы.
   – Вы что, – с удивлением спросил Лелик, – из мыльницы пьете?
   – Ага, – подтвердил Макс. – Генерал сказал, что желает вспомнить молодость.
   – Желаю, – заявил генерал гусарским тоном, – вспомнить молодость босоногую.
   – Понятно, – сказал Лелик. – Дайте червячков-то.
   – Ренегатам, пьющим из стакана и травящими водкой рыбу, червячков не даем, – заявил Макс. – Вот выпьешь с нами из мыльницы, тогда дадим.
   – Вотр маман, – пробормотал Лелик, с ненавистью глядя на пьяную парочку. – Давайте быстро вашу мыльницу, а то я спор проигрываю.
   Генерал набулькал водку в свою половинку мыльницы и протянул Лелику. Тот с отвращением выпил эту гадость (Лелик был эстетом и теплая водка из мыльницы, даже генеральской, его никак не прельщала) и снова потребовал наживку. Вместо ответа Макс достал из под лавки лопату и протянул ее Лелику.
   – Что это? – спросил Лелик, хотя он уже все понял.
   – Берешь лопатку, – любезно пояснил Макс, – плывешь к берегу и копаешь червячков.
   Лелик помолчал с минутку, собираясь с мыслями, а потом минут пять целенаправленно и методично высказывал Максу все, что он думает о нем, о его мыслительных способностях, о его маме (своей тете), о его собаке (которая недавно завоевала звание «Лучшая сука Москвы») и о всех родственниках до седьмого колена. Во время его безусловно зажигательной речи сначала заснул генерал, а потом задрых и сам Макс, поддавшись общей алкогольной интоксикации организма.
   Лелик посмотрел на эту картину, подумал: «Стенька, блин, Разин с княжной…», и поплыл к берегу, чтобы накопать-таки червяков.
   На берегу в окружении удочек вальяжно сидел рейнджер Юра, который что-то бормотал себе под нос и Лелика как будто даже не узнал.
   – Ну что, как успехи в литературном творчестве? – поинтересовался Лелик, которому было очень лестно, что у него появился коллега такого внушительного телосложения.
   Рейджер посмотрел на Лелика пустыми глазами и пробормотал что-то неразборчивое.
   – Понимаю, – сказал Лелик. – На меня когда такое поэтическое настроение находит, вообще ни на кого не обращаю внимания. В этот момент даже пивом не соблазнюсь, представляешь?
   – Я буду Молотом Войны! – неожиданно выкрикнул рейнджер и снова забормотал что-то нечленораздельное.
   – Сильная рифма, – похвалил Лелик. – Выпуклая.
   – Слышь, Лелик… – вдруг сказал рейнджер вполне нормальным голосом.
   – Чего? – откликнулся тот, готовый бросить на помощь Юре все свои познания в поэзии.
   – Сделай так, чтобы я тебя долго искал.
   – В каком смысле? – растерялся Лелик.
   – В прямом, – спокойно ответил рейнджер. – Исчезни отсюда и не пугай мою музу.
   – Да у тебя муза, судя по стихам, должна быть маркитанткой в обозе, – не удержавшись съязвил Лелик, обиженный тем, что Юра не захотел воспользоваться советами «коллеги».
   Вместо ответа Юра взял Лелику за руку и почти незаметным движением нажал на какую-то точку. Лелик взвизгнул от боли.
   – Ты мою музу не трогай, – ласково сказал Юра. – Моя муза твоей музе в момент устроит полный круцефикс с переворотами.
   – Да ладно, Юр, – перепугался Лелик, – я же ничего такого не хотел сказать. Просто подумал, что моя помощь, как профессионального литератора, была бы не лишней.
   – Это кто профессиональный литератор? – с презрением спросил Юра. – Ты, что ли? А мне Серега говорил, что ты компьютерщиком работаешь.
   – Ну да, – подтвердил Лелик. – А в свободное время пишу.
   – Профессиональный литератор – это тот, кому за стихи деньги платят, – с важностью заявил рейнджер. – То есть я. Потому что мои стихи печатались в нашей войсковой газете, и мне за них гонорар заплатили. А тебя где-нибудь печатали?
   Лелик задумался.
   – Печатали, – вдруг вспомнил он. – В «Учительской газете».
   – Неужели даже гонорар заплатили? – ехидно спросил рейнджер.
   – Нет, – печально ответил Лелик. – За просто так напечатали.
   – Вот видишь, – торжествующе сказал рейнджер. – Ты даже в стихах по сравнению со мной – сопляк полный. Но я тебя учить не собираюсь. У нас слишком разные направления в поэзии. Вот ты о чем пишешь? О всякой ерунде: любовь-морковь, она его бросила, он напился, слюни-сопли и прочая ерунда. Ведь так?
   – В общих чертах – да, – подтвердил Лелик, несколько ошарашенный напором рейнджера.
   – Ну вот. А я пишу о том, как мальчик становится мужчиной. О том, что чувствует воин в бою.
   – О том, – подхватил Лелик, – как хрустит штык, вонзаясь в тело врага.
   – Ага, – удовлетворенно сказал рейнджер. – Так что мне твои сопливые стишата – противны.
   – Ну и черт с тобой, – не выдержал Лелик. – Собственно, я свои стихи не для тебя пишу. Очень мне нужны всякие поэтизированные рейнджеры. Дай мне червяков, – неожиданно для самого себя заорал Лелик, – и я уйду.
   – Да забирай хоть всю банку, – расщедрился Юра. – Тут все равно не клюет ни черта.
   Лелик забрал банку с червяками, сел в лодку и погреб обратно. На пути ему снова попалась генеральская лодка, и Лелик не удержался от соблазна заглянуть в нее. На дне валялись в дупель пьяные генерал с Максом, но оба почему-то не спали, а таращились бессмысленными глазами во все стороны. Первым Лелика заметил Макс и произнес с жутким кавказским акцентом:
   – Ты зачем увел Измаил-бек в горы и накормил его там колючей проволокой?
   – Много пить вредно, – объяснил ему Лелик. – Мозги плавятся.
   – Чу – пыпснула калитка! Это Мефистофиль пришел, проклятый искусатель, пришел, штоп зацелопать нашу Маргаритку, – заорал Макс так, что даже генерал попытался изобразить на своем лице какое-то удивление.
   – Эк тебя расколбасило, – сказал Лелик. – Алкогольная интоксикация пятой степени сложности. Лечится холодным душем и пятью литрами кефира.
   – Ты в детстве мне сказки дарила, – процитировал Макс, – и теплым йогУртом кормила, – сказал он и зарыдал, поддавшись каким-то нахлынувшим воспоминаниям.
   – Мда, – сказал Лелик. – ты еще вспомни теплую сиську кормилицы и просто изойдись от рыданий. Ладно, бушуйте дальше, а я поехал рыбу ловить.
   – Бог в помощь, – неожиданно изрек генерал.
   – Спасибо большое, – вежливо сказал Лелик.
   – Вольно, – напутствовал его генерал, и Лелик поплыл к своему рыболовному месту.
   Сергей сидел на берегу островка и был просто белым от бешенства.
   – Ты где, мать твою, два часа болтался? – заорал он, завидев приближающегося Лелика. – Я из-за тебя, мать твою, кучу времени впустую потерял.
   – Чего это ты кучу времени потерял? – удивился Лелик. – А почему рыбу не ловил? У тебя удочка есть, наживка есть. Я уж думал, что у тебя полное ведро добычи.
   – Какая, нахрен, рыбалка, мать твою? – снова заорал Сергей. – Ты сам попробуй на этом островке что-нибудь выловить. Под каждым кустом парочка развлекается. Остров любви, мать их. Охи-вздохи такие, что можно случайно оргазм получить. Ты можешь рыболовить в такой обстаноке? Я – нет.
   – Да ладно, Серег, не возбуждайся ты так, – попытался успокоить его Лелик. – Садись в лодку, поплыли рыбу ловить.
   – Тебе легко говорить, – пробурчал Сергей, залезая на борт. – А мне пришлось раз двадцать голову в реку окунать, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.
   – Так ты просто не то место в реке остужал, – объяснил ему Лелик.
   – Лелик, – Сергей посмотрел на него очень внимательно. – Тебе сколько лет?
   – Двадцать четыре, – ответил Лелик. – А что?
   – Ничего. Но если ты хочешь, чтобы было двадцать пять и может быть даже двадцать шесть, больше со мной так не шути. Понял?
   – Понял, – сказал Лелик и начал быстро грести в сторону от островка.
   Наконец, Сергею показалось, что они нашли подходящее для рыбной ловли место.
   – Стоп, машина, – скомандовал он. – Кидай якорь.
   – Какой якорь? – не понял Лелик. – Здесь же течения никакого нет.
   – Эх, Лелик, – вздохнул Сергей, у которого ярость от пребывания на «острове любви» прошла, и теперь он был настроен на довольно игривый лад. – Неужели в тебе – поэте! – нет ни капли романтики? Неужели тебе никогда не хотелось путешествовать на яхте или катере по реке, неделями и месяцами любуясь проплывающими пейзажами, раздумывая при этом о бренности всего земного?
   Лелик от неожиданности нервно сморгнул.
   – Как можешь ты, поэт, – продолжал Сергей, – сидя в этой задымленной Москве, рождать светлые образы? Выходит ты просто дуришь своих читателей? Как можно писать о любви, глядя на дымящуюся гигантскую трубу теплоцентрали? Вот ты скажи мне – как называется твое последнее стихотворение?
   – «Путь в Ад», – с готовностью ответил Лелик.
   – О чем оно?
   – О дымящейся трубе теплоцентрали, – все с той же готовностью ответил Лелик.
   Сергей не нашел, что ответить, поэтому только плюнул в воду.
   – Слушай, – сказал Лелик. – Вы мало выпили, что ли? Рейнджера потянуло на стихи. Ты начал рассуждать о поэтическом настроении. Генерал с Максом доквасились уже даже не до синих крокодилов, а до летающих водолазов. Да что с вами такое? Мы рыбу когда-нибудь будем ловить? Что это за рыбалка такая?
   – Давай, давай, лови свою рыбу, – презрительно ответил Сергей. – В кои то веки вздумаешь поговорить с неглупым – как мне раньше казалось – человеком, и тот какнул прямо в душу. Давай рыбу ловить. И не забудь о бутылке коньяка, которая должна быть прямо сегодня вечером. Отныне тебе – никаких поблажек.
   – О! – поразился Лелик. – Обиделся!
   – А ты чего так поразился-то? – спросил Сергей. – Думал, что я так и есть – дуболом военный? И рейнджер тоже?
   – В данный момент, Серег, только печень у Макса и генерала поражается тому, сколько они пьют, – объяснил Лелик. – И ты знаешь, что я никогда не считал тебя дуболомом…
   – Ладно, – оборвал его Сергей, перейдя, как было видно, от романтического настроения к своему обычному. – Давай рыбу ловить, – с этими словами он приготовил свою крутую японскую снасть и стал ее забрасывать в реку.
   Лелик с грехом пополам распутал свою удочку и попытался было нацепить червяка на крючок. Но червяк не слушался и на крючок надеваться не хотел.
   – Серег, – растеряно спросил Лелик. – А как червяка на крючок цеплять?
   – За жопу, – холодно ответил Сергей, даже не глядя в его сторону.
   – А где у червяка жопа? – поинтересовался Лелик.
   – Ровно в противоположной от головы стороне, – так же холодно ответил Сергей.
   – Хорошо, – сказал Лелик. – Тогда ответь на следующий вопрос: как определить, где у червяка голова?
   – Навязался ты мою голову! У меня самый клев, – пожаловался Сергей, глядя на неподвижный поплавок, – а я тебя должен биологии обучать. Неужели сам не можешь догадаться? Ну, проведи какой-нибудь эксперимент…
   – В каком плане? – не понял Лелик.
   – Покорми червяка, – объяснил Сергей. – Он же ртом будет есть. Вот и определишь, где у него голова.
   – Круто, – сказал Лелик. – Может просто поискать с какой стороны у него очки надеты? Вот там точно голова окажется.
   – Можно и так, – согласился Сергей. – Кстати, вполне хорошая мысль. Поздравляю.
   – Да ну тебя, – сказал Лелик и начал снова возиться с червяком.
   Следующие полчаса прошли в полном молчании. Сергей с Леликом молча сидели в лодке и следили за своими поплавками, которые ни разу не пошевелились.
   – Ну как клев? – спросил их какой-то мужик, проплывающий мимо.
   – Так… клюет потихоньку, – нехотя сказал Сергей.
   – Вообще не клюет, – честно признался Лелик.
   – И не клюнет, – удовлетворенно сказал мужик. – Здесь такой снастью не ловят. С удочкой вы бы лучше пошли на пруд ловить.
   – А это где? – оживился Лелик.
   – Здесь неподалеку, – объяснил мужик. – Плывете к берегу, оставляете лодку и шуруете перпендикулярно реке. Буквально через пять минут увидите пруд, вот там и ловите. Только не на червя, а на хлеб, – сказал мужик и поплыл дальше.
   – Спасибо, – поблагодарил Лелик.
   – Плыви, плыви, страна советов, – пробормотал Сергей, который пришел в явно плохое настроение. – Все умные стали. На хлеб ему ловить. Хлеб – народное достояние! И я не позволю его тратить на каких-то там рыб.
   – Ну чего, Серег, – спросил Лелик. – Пошли на пруд?
   – Лелик, да иди ты… на пруд, – огрызнулся Сергей. – Буду я слушать какого-то придурочного мужика. Сейчас кучу рыбы поймаем.
   Лелик тяжело вздохнул, поправил червяка, который весь извертелся на крючке, и стал ловить дальше. Прошло еще полчаса, которые не увенчались ни одним хотя бы сколько-нибудь заметным движением поплавка.
   – Ну, – спросил Лелик злобно, – что будем делать, господин вахмистр?
   – Слышь, Лелик, – протянул Сергей задумчиво. – А может мужик не наврал?
   – Да точно не наврал, – ответил Лелик.