Страница:
По замечанию поэта Федерико Гарсиа Лорки, коррида отличалась «божественной приподнятостью, геометрией и обязательными фигурами». Специалисты оценивали мастерство тореро по легкости исполнения этих фигур, по степени сложности и рискованности поведения матадора. Высшим достижением считалось лавирование на грани смерти. Пропустив быка под мулетой немного дальше, боец объявлялся трусом; подпустив животное чуть ближе – естественно, становился покойником.
Коррида начиналась шествием paseillo с целью представления участников зрителям и устроителю зрелища. Герои будущего спектакля проходили в определенном порядке.
В первом ряду шли матадоры (от исп. matar – «убивать»), или главные бойцы, наносившие животному смертельный удар. Их сопровождали конные альгвасили (судьи) на лошадях. Во втором ряду двигались три помощника старшего матадора; в третьем – трое подчиненных среднего; в четвертом – трое помощников самого младшего тореро. Далее следовали пикадоры; завершали шествие рабочие арены.
После представления начиналась тавромахия, состоявшая из трех терций (частей): капоте и пикадоры, бандерильи, мулета и решающего удара. Из специального загона выпускали быка; розочка, прикрепленная к его холке, служила не для украшения, а закрывала кровоточащую рану. Выходили помощники с желто-малиновыми полотнами капоте и начинали гонять животное. Вопреки распространенному мнению, бык не различает цвета, поэтому яркий цвет полотна предназначался для зрителей дальних трибун. Капоте использовались в артистических ходах, в сражениях, их держали в руках и матадоры, и помощники, встречавшие быка при его выходе на площадку. По словам известного тореро, тяжелая ткань капоте была нужна для того, чтобы «бежать на рогатого зверя, останавливать, фиксировать, создавать интересные случаи».
Затем на арене появлялись пикадоры (от исп. picar – «колоть») в жестких фетровых шляпах, вышитых золотом куртках медового цвета и коротких светлых штанах из замши. Вооруженные длинными пиками всадники выезжали на лошадях, защищенных доспехами (брезент и вата), глаза животных прикрывались шорами, для того чтобы они не пугались быка. Основной задачей пикадора являлось изучение свирепости животного, а также соизмерение его сил на другие терции. Пикадор ранил быка острием пики и оценивал его реакцию на боль, что снижало агрессивность во время атаки матадора. Ремесло пикадора никогда не пользовалось уважением населения, вероятно оттого, что в этой части корриды использовалось оружие. Нанося уколы и раздражая животное, пикадор в то же время защищал себя, предотвращая попытки завалить лошадь.
Тотчас после ухода пикадора начиналась увеселительная терция бандерилий, названная так по должности помощников матадора. Задание бандерильеро состояло в «оживлении», то есть в действиях, направленных на своеобразное воодушевление быка, обессиленного предшественником. В последней терции животное готовилось к смерти посредством мулеты, а затем производилось убийство, посвященное кому-либо из зрителей. Однако первого быка каждый матадор жертвовал президенту корриды.
Наряд пешего тореадора получил название traje de luces («костюм света») вследствие блеска украшений, эффектно отражавших свет. В старину этот костюм изготавливался из замши.
В XIX веке боец выходил в ослепительном платье из шелка, украшенном золотом и серебром. Фасон костюма всегда сохранял национальные черты, не претерпев существенных изменений под влиянием европейской моды. Более всего трансформировался головной убор montera. Старинную треуголку постепенно сменила шляпа из бархатной нити, похожей на волосы.
Короткий жилет сhaquetilla выглядел настоящим произведением искусства. Украшенный золотыми кисточками, он был жестким, но достаточно открытым, чтобы не стеснять движений тореро.
Наряд дополнялся короткими обтягивающими штанами taleguilla, розовыми гольфами medias, накладной косичкой coleta, украшенной жабо белой рубашкой camisa и самой роскошной частью одеяния – плащом capote de paseo с вышивкой на религиозную тему.
В снаряжение матадора также входило капоте – кусок тяжелой ткани, который использовался для игры с быком. Атаки животного направлялись с помощью мулеты, небольшого куска легкой ткани преимущественно красного цвета. Загнутая на конце шпага бойца называлась estoque.
Получив оружие, матадор подходил к человеку, которому посвящалось предстоящее убийство, и торжественно произносил речь в стихах. Особенно забавными считались импровизации, часто смешившие зрителей неуклюжими строфами. Затем тореро бросал шляпу через плечо, исполняя древний ритуал: падение шляпы дном вниз означало удачное завершение боя. В противном случае шляпу следовало перевернуть.
Момент закалывания быка являлся самой напряженной и самой красивой частью корриды. В прошлые столетия заключительный акт совершался в присутствии помощников (квадрильи), но с началом деятельности маэстро тавромахии матадора Хоакина Родригеса Костияреса участники поединка сражались на пустой арене. Тореро бежал по направлению к обессиленному животному, держа мулету левой рукой. Опустив ткань вниз, он заставлял быка склонить голову, а правой рукой точно вонзал шпагу в отверстие между передними ребрами.
По правилам испанской корриды последний удар тореадора должен быть смертельным, иначе раненое животное будет бороться за жизнь, еще агрессивней нападая на противника.
Мгновенная смерть быка наступала после дескабельо, или удара коротким клинком в загривок, между пятым и шестым позвонком. Для того чтобы предотвратить кровавую агонию и усладить взор публики эффектной развязкой, бойцы отрабатывали технику нанесения удара на бойне.
Португальская конная коррида отличалась от испанской прежде всего содержанием. Представление в амфитеатре Лиссабона можно охарактеризовать как «конный балет перед разъяренным быком». Португальцев трудно обвинить в жестоком обращении с животными, потому что быка здесь убивать не принято. В финальной части спектакля на обессиленного, истекавшего кровью зверя наваливалось 12–15 форкадос. Так именовали юношей-добровольцев крепкого телосложения, бросавшихся на рога лишь для того, чтобы продемонстрировать свою отвагу. Им не оплачивали выступления, они не ожидали награды или приглашения стать профессиональным тореро. Единственной задачей форкадос являлось усмирение быка с помощью крепкой веревки.
Конный матадор, или «тавромахический наездник» (рехонеадор), работал на арене с самого начала представления. Основной деталью его снаряжения была фарпа – подобие пики с острым загнутым наконечником, который вонзался и застревал под кожей на холке быка. Португальский вариант корриды не представлял большой опасности ни для животного, ни для человека. Правилами фронтального нападения быку давалось преимущество перед всадником: наездник не имел права атаковать первым. Оставаясь на месте, лошадь подпускала быка максимально близко, а затем резко отклонялась в сторону, давая возможность рехонеадору воткнуть пику в холку быка.
В конной испанской корриде быку укорачивали рога приблизительно на 2 см. Португальцы считали, что всякий зверь чувствует длину своего рога и, потеряв даже несколько сантиметров, не сможет нанести точный удар. Чтобы не лишать соперника преимущества, но в целях предотвращения опасности для лошади в Португалии бычьи рога закрывали кожаными наконечниками, правда укрепленными изнутри сталью.
Лучшими для участия в боях считались лошади иберийской породы. Однако такие качества, как баланс хладнокровия и агрессии, ценились гораздо выше чистопородности. Рехонеадор готовил лошадь к битве с быком, тренируясь с боевыми коровами. Эти животные отличались от обычного домашнего скота агрессивностью и отсутствием вымени. Тренинг включал в себя множество элементов, необходимых для успешного поединка. Помимо выездки, коня учили переносить центр тяжести на задние ноги, сворачивая в сторону перед самой мордой быка, слушаться всадника без поводьев, подчиняться движениям его ног и тела. Некоторые способы были предложены… лошадьми. Так, знаменитый вороной жеребец Бовшадо являлся автором приема кьебро. Приобретенный хозяином за бесценок у цыган, конь долгое время не поддавался дрессировке, но однажды проделал поразительный трюк: в синхронной скачке рядом с коровой неожиданно обогнул ее с другой стороны. С той поры кьебро стал классическим приемом в тренировках боевых лошадей.
Хорошо натренированный конь имел большие шансы завоевать популярность, сделав владельца миллионером всего за несколько удачных сражений. Даже обычная лошадь, подготовленная к работе на арене, стоила в 2–3 раза дороже элитного быка, который после одного выступления отправлялся на бойню.
Просветительская идеология XVIII века укрепила веру в благо прогресса и культуры. Большинство мыслителей прошлого выступали против корриды, но после кровопролитных войн XX века слабые призывы «Не убий!», касавшиеся животных, не нашли поддержки в испанском обществе. Великие художники видели в корриде пример трагедии человека, добровольно ставившего себя на «край пропасти», реализацию его тяги к насилию и убийству. Новое рождение древней тавромахии во второй половине прошлого века произошло под влиянием изменившегося мировоззрения. В качестве возрожденной традиции сегодня коррида занимает особое место в литературе, театре и кинематографе.
Владыка играет
Коррида начиналась шествием paseillo с целью представления участников зрителям и устроителю зрелища. Герои будущего спектакля проходили в определенном порядке.
В первом ряду шли матадоры (от исп. matar – «убивать»), или главные бойцы, наносившие животному смертельный удар. Их сопровождали конные альгвасили (судьи) на лошадях. Во втором ряду двигались три помощника старшего матадора; в третьем – трое подчиненных среднего; в четвертом – трое помощников самого младшего тореро. Далее следовали пикадоры; завершали шествие рабочие арены.
Пикадор
После представления начиналась тавромахия, состоявшая из трех терций (частей): капоте и пикадоры, бандерильи, мулета и решающего удара. Из специального загона выпускали быка; розочка, прикрепленная к его холке, служила не для украшения, а закрывала кровоточащую рану. Выходили помощники с желто-малиновыми полотнами капоте и начинали гонять животное. Вопреки распространенному мнению, бык не различает цвета, поэтому яркий цвет полотна предназначался для зрителей дальних трибун. Капоте использовались в артистических ходах, в сражениях, их держали в руках и матадоры, и помощники, встречавшие быка при его выходе на площадку. По словам известного тореро, тяжелая ткань капоте была нужна для того, чтобы «бежать на рогатого зверя, останавливать, фиксировать, создавать интересные случаи».
Затем на арене появлялись пикадоры (от исп. picar – «колоть») в жестких фетровых шляпах, вышитых золотом куртках медового цвета и коротких светлых штанах из замши. Вооруженные длинными пиками всадники выезжали на лошадях, защищенных доспехами (брезент и вата), глаза животных прикрывались шорами, для того чтобы они не пугались быка. Основной задачей пикадора являлось изучение свирепости животного, а также соизмерение его сил на другие терции. Пикадор ранил быка острием пики и оценивал его реакцию на боль, что снижало агрессивность во время атаки матадора. Ремесло пикадора никогда не пользовалось уважением населения, вероятно оттого, что в этой части корриды использовалось оружие. Нанося уколы и раздражая животное, пикадор в то же время защищал себя, предотвращая попытки завалить лошадь.
Тотчас после ухода пикадора начиналась увеселительная терция бандерилий, названная так по должности помощников матадора. Задание бандерильеро состояло в «оживлении», то есть в действиях, направленных на своеобразное воодушевление быка, обессиленного предшественником. В последней терции животное готовилось к смерти посредством мулеты, а затем производилось убийство, посвященное кому-либо из зрителей. Однако первого быка каждый матадор жертвовал президенту корриды.
Наряд пешего тореадора получил название traje de luces («костюм света») вследствие блеска украшений, эффектно отражавших свет. В старину этот костюм изготавливался из замши.
В XIX веке боец выходил в ослепительном платье из шелка, украшенном золотом и серебром. Фасон костюма всегда сохранял национальные черты, не претерпев существенных изменений под влиянием европейской моды. Более всего трансформировался головной убор montera. Старинную треуголку постепенно сменила шляпа из бархатной нити, похожей на волосы.
Выступление матадора
Короткий жилет сhaquetilla выглядел настоящим произведением искусства. Украшенный золотыми кисточками, он был жестким, но достаточно открытым, чтобы не стеснять движений тореро.
Наряд дополнялся короткими обтягивающими штанами taleguilla, розовыми гольфами medias, накладной косичкой coleta, украшенной жабо белой рубашкой camisa и самой роскошной частью одеяния – плащом capote de paseo с вышивкой на религиозную тему.
В снаряжение матадора также входило капоте – кусок тяжелой ткани, который использовался для игры с быком. Атаки животного направлялись с помощью мулеты, небольшого куска легкой ткани преимущественно красного цвета. Загнутая на конце шпага бойца называлась estoque.
Получив оружие, матадор подходил к человеку, которому посвящалось предстоящее убийство, и торжественно произносил речь в стихах. Особенно забавными считались импровизации, часто смешившие зрителей неуклюжими строфами. Затем тореро бросал шляпу через плечо, исполняя древний ритуал: падение шляпы дном вниз означало удачное завершение боя. В противном случае шляпу следовало перевернуть.
Момент закалывания быка являлся самой напряженной и самой красивой частью корриды. В прошлые столетия заключительный акт совершался в присутствии помощников (квадрильи), но с началом деятельности маэстро тавромахии матадора Хоакина Родригеса Костияреса участники поединка сражались на пустой арене. Тореро бежал по направлению к обессиленному животному, держа мулету левой рукой. Опустив ткань вниз, он заставлял быка склонить голову, а правой рукой точно вонзал шпагу в отверстие между передними ребрами.
По правилам испанской корриды последний удар тореадора должен быть смертельным, иначе раненое животное будет бороться за жизнь, еще агрессивней нападая на противника.
Мгновенная смерть быка наступала после дескабельо, или удара коротким клинком в загривок, между пятым и шестым позвонком. Для того чтобы предотвратить кровавую агонию и усладить взор публики эффектной развязкой, бойцы отрабатывали технику нанесения удара на бойне.
Португальская конная коррида отличалась от испанской прежде всего содержанием. Представление в амфитеатре Лиссабона можно охарактеризовать как «конный балет перед разъяренным быком». Португальцев трудно обвинить в жестоком обращении с животными, потому что быка здесь убивать не принято. В финальной части спектакля на обессиленного, истекавшего кровью зверя наваливалось 12–15 форкадос. Так именовали юношей-добровольцев крепкого телосложения, бросавшихся на рога лишь для того, чтобы продемонстрировать свою отвагу. Им не оплачивали выступления, они не ожидали награды или приглашения стать профессиональным тореро. Единственной задачей форкадос являлось усмирение быка с помощью крепкой веревки.
Конный матадор, или «тавромахический наездник» (рехонеадор), работал на арене с самого начала представления. Основной деталью его снаряжения была фарпа – подобие пики с острым загнутым наконечником, который вонзался и застревал под кожей на холке быка. Португальский вариант корриды не представлял большой опасности ни для животного, ни для человека. Правилами фронтального нападения быку давалось преимущество перед всадником: наездник не имел права атаковать первым. Оставаясь на месте, лошадь подпускала быка максимально близко, а затем резко отклонялась в сторону, давая возможность рехонеадору воткнуть пику в холку быка.
В конной испанской корриде быку укорачивали рога приблизительно на 2 см. Португальцы считали, что всякий зверь чувствует длину своего рога и, потеряв даже несколько сантиметров, не сможет нанести точный удар. Чтобы не лишать соперника преимущества, но в целях предотвращения опасности для лошади в Португалии бычьи рога закрывали кожаными наконечниками, правда укрепленными изнутри сталью.
Лучшими для участия в боях считались лошади иберийской породы. Однако такие качества, как баланс хладнокровия и агрессии, ценились гораздо выше чистопородности. Рехонеадор готовил лошадь к битве с быком, тренируясь с боевыми коровами. Эти животные отличались от обычного домашнего скота агрессивностью и отсутствием вымени. Тренинг включал в себя множество элементов, необходимых для успешного поединка. Помимо выездки, коня учили переносить центр тяжести на задние ноги, сворачивая в сторону перед самой мордой быка, слушаться всадника без поводьев, подчиняться движениям его ног и тела. Некоторые способы были предложены… лошадьми. Так, знаменитый вороной жеребец Бовшадо являлся автором приема кьебро. Приобретенный хозяином за бесценок у цыган, конь долгое время не поддавался дрессировке, но однажды проделал поразительный трюк: в синхронной скачке рядом с коровой неожиданно обогнул ее с другой стороны. С той поры кьебро стал классическим приемом в тренировках боевых лошадей.
Хорошо натренированный конь имел большие шансы завоевать популярность, сделав владельца миллионером всего за несколько удачных сражений. Даже обычная лошадь, подготовленная к работе на арене, стоила в 2–3 раза дороже элитного быка, который после одного выступления отправлялся на бойню.
Просветительская идеология XVIII века укрепила веру в благо прогресса и культуры. Большинство мыслителей прошлого выступали против корриды, но после кровопролитных войн XX века слабые призывы «Не убий!», касавшиеся животных, не нашли поддержки в испанском обществе. Великие художники видели в корриде пример трагедии человека, добровольно ставившего себя на «край пропасти», реализацию его тяги к насилию и убийству. Новое рождение древней тавромахии во второй половине прошлого века произошло под влиянием изменившегося мировоззрения. В качестве возрожденной традиции сегодня коррида занимает особое место в литературе, театре и кинематографе.
Владыка играет
Национальный колорит древних городов Востока начинался с улиц. Зажатые глиняными заборами, с редкими крошечными калитками, восточные улицы являлись всего лишь унылым «предисловием» к уютным внутренним дворикам.
В раннем Средневековье окна домов Багдада, Дамаска, Каира украшались цветными стеклами, а подвалы использовались для жилья, где мебель заменяли ковры. Во дворе устраивались фонтанчики, ставились низкие столики, и хозяева наслаждались прохладой среди летнего зноя. За обедом мужчины возлежали на коврах и, облокотившись на подушки, пили вино, презрев запрещение Магомеда.
Атмосфера сладкой неги, присущая каждому восточному дому, не располагала к гимнастике, прыжкам, бегу. Для обитателей жарких стран были неприемлемы пешие прогулки под палящим солнцем, зато они могли посвятить себя занятиям интеллектуального характера, например игре в кости, нарды или шахматы.
Несложная игра в кости является одним из самых древних развлечений человека, доступной и любимой забавой как простого крестьянина, так и образованного владыки. В древности она была популярна во многих южных странах: Индии, Лидии, Египте, Китае, Элладе и Риме. Египтяне нашли костям более оригинальное применение, о чем свидетельствует находка в пирамиде Хеопса. Во время раскопок археологи обнаружили небольшую глиняную табличку, текст которой представлял историю происхождения современного календаря благодаря игре в кости.
Однажды богиня неба Нут решилась тайно обручиться со своим родным братом Гебом. Узнав о кровосмесительном браке, бог солнца Ра пришел в ярость, приказав разлучить новоявленных супругов. Одного разлучения ему показалось недостаточно, и он усилил проклятие словами, обращенными к Нут: «Ни в один из 360 дней года ты не зачнешь дитя в чреве своем!». Несчастную богиню пожалел бог ночи Тхот, предложив Луне сыграть в кости, где ставкой каждой партии была часть лунного света. С помощью подсказок Нут добрый Тхот победил в игре и смог подарить ей выигрыш в виде пяти дополнительных дней года. В каждый из этих дней Нут родила по ребенку: вначале Изиду, а затем произвела на свет Осириса, Гора, Сета и Нептиса.
Широкое распространение игры в кости объяснялось простыми правилами, а также отсутствием сложного инвентаря, требовавшего дополнительных затрат. Термином «игральные кости» обозначали множество игр, основой каждой из которых являлось бросание костей – многогранников особой формы. Они изготавливались в соответствии с местными традициями, а также отражали фантазию и материальное положение владельца. В древности победа и поражение определялись всевозможными сочетаниями выпавших граней. Позже выигрыш засчитывался согласно сумме очков. Слово «кости» связано с происхождением игрального инвентаря, в качестве которого выступали кости животных.
Несмотря на единство главного игрового действия, то есть бросания фишек, игры в кости отличаются большим разнообразием. Они разнятся между собой игровыми принадлежностями, поставленной задачей и количеством игроков. Например, можно бросать как одну кость, так и неограниченное их количество, причем обогащая игру фишками и таблицами. В определенных играх допускается набор максимума, минимума очков или установленной комбинации величин. Разрешается выбрасывать ряд величин в определенном порядке, допускается исключение костей или, напротив, позволена концентрация их у одного из игроков.
Кости являются древнейшим игровым предметом, но самым первым их назначением было исполнение культовых обрядов. Они использовались знахарями в гадании или в церемонии бросания жребия. После археологических исследований на территории Центральной России ученые обнаружили древние игральные кости в форме кубиков и ромбов с ведическими знаками на гранях. Игровой комплект, отнесенный ко II тысячелетию до н. э., дополняла разноцветная галька, видимо употреблявшаяся вместо фишек.
В старину единственным критерием выигрыша служило количество набранных очков. Это мерило сохранилось в большинстве современных игр, в которых соперники преследуют только одну цель, стремясь набрать максимум очков. Особый вид игры в кости представляют собой комбинации, в которых роль самих костей считается второстепенной. Здесь кости лишь дополняют другие принадлежности – такие, как фишки или специальные шашки, передвигаемые по доске в соответствии с установленными правилами. Подобными играми являются нарды и все их разновидности; у русских – некогда популярное в народе лото. Кроме того, современной формой игры в кости можно назвать некоторые детские игры, в которых направление и скорость движения фишки определяются числом очков, выпавших на игральной кости.
Нарды, или зары, – любимая игра многих народов Кавказа и Средней Азии. Об отношении к ней свидетельствует отрывок из повести Ф. Искандера «Пшада»: «…за низеньким столиком хозяин дома и какой-то человек играли в нарды. Еще четверо мужчин сидели вокруг и громко обсуждали игру. Рядом с игральной доской лежала куча денег. „Деньги мне не нужны, – пояснил хозяин, – но без денег неинтересно играть“. Громко защелкали передвигаемые фишки: хозяин метнул кости. При появлении гостя игроки обернулись в его сторону, но удивление оказалось не столь сильным, чтобы пересилить интерес к игре, и они покорно опустили глаза на игральную доску. Прошло еще минут 15–20 яростной игры. У хозяина сменился партнер, а на гостя никто не обращал внимания. Наконец хозяин, с размаху хлопнув крышкой игральной доски, закрыл ее, небрежно расшвыривая деньги играющим, и, покрывая недовольный гвалт, кричал и показывал на двери. Наконец, они все ушли, пораженные фантастическим обстоятельством, которое могло оказаться интересней игры в нарды».
Персидским словом «нарды» обозначается настольная игра, в которой используются специальная доска и 30 камней (шашек) двух цветов, поровну разделенных между двумя игроками.
Основным предметом являются 2 шестигранные игральные кости (зары) с обозначением чисел от 1 до 6 на каждой грани. В западной литературе восточные нарды часто обозначаются словом «триктрак». В англоязычном варианте их название звучит как backgammon.
В древности нардами в равной мере увлекались владыки, крестьяне и жители городов. Для восточного человека нарды представляли собой целый мир со своими законами, философией и логикой, мудростью и красотой. Существует около 100 различных видов игры в нарды, хотя наиболее популярными издавна считаются гюльбар, хачапури, длинные и короткие нарды.
Специальная доска для игры в нарды представляла собой игровое поле, по которому в определенном порядке перемещались шашки. Все игровое поле условно разделено на 4 четверти, по 6 клеток в каждой. Бросив кости, играющие узнавали, на сколько клеток необходимо передвинуть шашку. Заветной мечтой игрока являлась последняя четверть, или «дом», куда каждый стремится привести свои шашки, отпраздновать победу и получить положенный куш. В Арабских Эмиратах как доску, так и собственно игру называли «тавыля». Доски для игры в нарды обычно изготавливались из редких пород дерева, украшались орнаментом. Доски богачей были инкрустированы золотом или серебром, отделаны слоновой костью и драгоценными камнями.
Также роскошно отделывались доски для шахмат, появившихся на Востоке во времена правления иранского владыки Хосрова I Аноширвана (531–579) из династии Сасанидов. Эпоха, связанная с его именем, отличалась расцветом науки, литературы, искусства и, как оказалось, спорта. В 529 году византийский император Юстиниан закрыл Академию в Афинах, после чего многие греческие ученые обосновались в государстве Сасанидов, где нашли достойное место при дворе Хосрова.
Средневековая Персия сыграла роль культурного моста между Южной Азией и латинским Западом. Именно персы доставили из Индии уникальные памятники литературы, перевели их с санскрита на местный язык пехлеви, а те, в свою очередь, были переведены на арабский. Похожим путем в Иран проникли шахматы – древняя индийская игра чат-ранг, сочетавшая в себе элементы науки, искусства и спорта.
Русское слово «шахматы» произошло от персидского словосочетания «шах мат», в примерном переводе означавшего «властитель умер». Согласно преданию, индийский царь Сачидхарм послал шахматы в Эранскую страну (Иран) для испытания интеллекта местного владыки и для собственной выгоды. Комплект, состоящий из 16 изумрудных фигур и 16 фигур красного яхонта, дополнялся живыми слонами, тысячей верблюжьих вьюков золота, серебра, драгоценных камней, жемчуга, одежд. Послание к иранскому владыке гласило: «Ты обладаешь саном царя царей, а посему подобает тебе царствовать над всеми нами, так и надлежит мудрецам вашим быть умнее мудрецов наших. Если ты не раскроешь сути этой игры, то пришли дань и подать».
Ответом самоуверенному индийцу стали такие слова советника Хосрова: «…самый мудрый человек в Эранской стране – это я. Суть шахмат я без труда раскрою и взыщу с Сачидхарма дань и подать, да еще создам и пошлю ему нечто, чего он раскрыть не сумеет, и возьму дань дважды. Наши философы умнее индийских мудрецов!». Хитрый придворный действительно разгадал секрет таинственных шахмат, заявив, что игра уподоблена боевому полю, на котором расположились две противоборствующие стороны. Каждая из них возглавляется предводителем. Король сравнивался с сердцем войска, ладьи – с левым и правым флангом. Ферзь походил на главу боевых колесниц, слон командовал тылом войска. Конь, по логике, был начальником конницы, а пешки представляли пехоту, расположившуюся в переднем строю.
Впрочем, секрет догадки советника заключался в том, что он хорошо знал принцип четырехуровневого устройства индийского войска, выражавшийся сложным санскритским термином «хасти-ашва-ратха-пада-там», или «слон-конь-колесница-пеший». В таком же порядке строились шахматные фигуры. Напоминая боевое построение, пешки (пехота) занимали первый ряд. Слон (слоны), конь (конница) и ладья (колесницы) последовательно строились во втором ряду. Командовал шахматной армией ферзь (шах).
Легко выиграв у индийца три партии, советник Хосрова заработал себе славу мудреца и приумножил сокровищницу своего господина. Оставалась последняя проблема: составить задачу для Сачидхарма, и ее основой, безусловно, послужили кости и нарды. Доска для нардов уподобилась миру, 30 камней сравнивались с 30 сутками, 15 белых шашек стали днями, а 15 черных – ночами. Две игральные кости вращались как звезды и небосвод. «Единица» на кости походила на одиночество бога Ормазда, «ибо он сотворил все благое». Соответственно, «два» было небом и землей. «Три» уподобилось сферам благомыслия (мышления), благословия (речи), благодеяния (действия). «Четыре» напоминало стороны света: север, юг, запад, восток. «Пять» превратилось в солнце, луну, звезды, огонь и «сияние, идущее с неба». «Шесть» соответствовало шести праздничным дням, в которые бог Ормазд сотворил мир. Расстановку камней на доске нардов советник уподобил тому, «как господь Ормазд дал творение земному миру». Вращение и возврат камней не отличались от движения человека. Сущность игры заключалась в борьбе, похожей на людские войны.
После отбытия индийского посла, в Иране долго ждали ответа Сачидхарма, но в далекой стране не оказалось мудрецов, подобных придворным Хосрова. Сложно истолкованные правила игры в нарды остались неразгаданными. Однако никто из противников не испытал горечи поражения, оттого что каждый из них отличался мудростью, предполагающей скромность победителя и достоинство побежденного.
После завоевания Персии арабами в VIII–IX веках игра в шахматы начала распространяться на запад под арабским названием «шатранж» (санскр. «шатр» – «четыре», «анж» – «отряд»). Европейцы сохранили терминологию и расстановку фигур, несколько изменив их вид, а также названия. Мусульманскими традициями запрещались изображения живых существ, и в арабском варианте использовались абстрактные фигурки – такие, как цилиндры и конусы.
Благодаря фигурам малопонятного вида игра постепенно утратила военное содержание и стала ассоциироваться с будничными событиями. В таком житейском качестве рассматривали шахматы знаменитые восточные поэты Омар Хайям, Саади, Низами.
В исторических хрониках упоминались сильнейшие игроки в шатранж, среди которых наиболее известными были халифы Гарун аль-Рашид, аль-Амин, аль-Мамун.
Заслугой арабских игроков являлось появление «описательной нотации», с помощью которой регистрировались сыгранные партии. Кроме того, мусульмане практиковали игру вслепую, а первые турниры и квалификационные состязания прошли еще в 700 году.
В книге знаменитого игрока Аль-Адли содержались первые шахматные задачи – мансубы и дебюты. Интересные описания шахматных партий сохранились в арабском манускрипте IX века. Помимо мансуб, автор книги красочно представил историю некоего Диларама, проигравшего в шахматы все свое состояние. Оставшись без гроша, он поставил на кон жену, но партию вел плохо и был близок к поражению. Ожидавшая продажи женщина вовремя заметила ошибку в ходе супруга и смогла незаметно подсказать правильное действие, чем избавила себя от рабства, а Диларама спасла от позора.
В соответствии с восточным складом характера игра в арабские шахматы происходила чрезвычайно медленно. В обычном порядке двигались только ладья, король и конь; диапазон хода других фигур был ограничен. Так, ферзь мог двигаться по диагонали лишь на одно поле. Фигуры византийских шахмат затрикион располагались на круглой доске, но правила их перемещения почти не отличались от шатранжа.
Первое упоминание, касавшееся европейских шахмат, содержится в Каталонском Завете 1010 года. Немецкий монах Фрумун фон Тегерм-сее описал партию, сыгранную в 1030 году Светославом Шуринем из Хорватии. Одержав победу над венецианским дожем Питером II, безземельный хорват получил право управлять городами Далматинских островов, расположенных в Адриатическом море. Благодаря германцам шахматы появились в Италии, а позднее они стали любимой игрой английских королей. Европейцы не сразу осознали интеллектуальную глубину шахматной игры, некоторое время считая ее занятием азартным и, следовательно, неугодным Богу.
К началу XI века шахматами увлеклись монархи стран Скандинавии и короли Богемии. Археологические находки на территории древнего Новгорода свидетельствуют о том, что индийская игра была знакома русским князьям. Несмотря на арабское происхождение названий шахматных фигур, можно предположить, что игра попала в Россию непосредственно из Индии.
Вопреки яростному сопротивлению церкви «бесовские шахматы» широко распространились не только среди аристократии, но и в народе. В XIV–XV веках восточные традиции шахмат постепенно замещались европейскими правилами, что особенно ощущалось в правилах хода пешек, слона и ферзя. Названия фигур также отличались оригинальностью, в частности у англичан на доске сражались король, королева, епископ, рыцарь и пешки. В противоположность названиям, форма шахматных фигур и порядок их перемещения в разных частях света практически не различались.
С ростом популярности шахматной игры в Европе начала выходить специальная литература. Одна из наиболее ценных книг написана испанским королем Альфонсо Мудрым в 1283 году. Замечательное рукописное издание содержало 150 цветных иллюстраций, основанных на персидских изображениях.
Пройдя длинный путь по времени и расстоянию, шахматы не могли не испытать влияния различных культур. Тем не менее в современных правилах игры отражены многие древние традиции и действуют установки, разработанные более тысячи лет назад.
В раннем Средневековье окна домов Багдада, Дамаска, Каира украшались цветными стеклами, а подвалы использовались для жилья, где мебель заменяли ковры. Во дворе устраивались фонтанчики, ставились низкие столики, и хозяева наслаждались прохладой среди летнего зноя. За обедом мужчины возлежали на коврах и, облокотившись на подушки, пили вино, презрев запрещение Магомеда.
Атмосфера сладкой неги, присущая каждому восточному дому, не располагала к гимнастике, прыжкам, бегу. Для обитателей жарких стран были неприемлемы пешие прогулки под палящим солнцем, зато они могли посвятить себя занятиям интеллектуального характера, например игре в кости, нарды или шахматы.
Несложная игра в кости является одним из самых древних развлечений человека, доступной и любимой забавой как простого крестьянина, так и образованного владыки. В древности она была популярна во многих южных странах: Индии, Лидии, Египте, Китае, Элладе и Риме. Египтяне нашли костям более оригинальное применение, о чем свидетельствует находка в пирамиде Хеопса. Во время раскопок археологи обнаружили небольшую глиняную табличку, текст которой представлял историю происхождения современного календаря благодаря игре в кости.
Однажды богиня неба Нут решилась тайно обручиться со своим родным братом Гебом. Узнав о кровосмесительном браке, бог солнца Ра пришел в ярость, приказав разлучить новоявленных супругов. Одного разлучения ему показалось недостаточно, и он усилил проклятие словами, обращенными к Нут: «Ни в один из 360 дней года ты не зачнешь дитя в чреве своем!». Несчастную богиню пожалел бог ночи Тхот, предложив Луне сыграть в кости, где ставкой каждой партии была часть лунного света. С помощью подсказок Нут добрый Тхот победил в игре и смог подарить ей выигрыш в виде пяти дополнительных дней года. В каждый из этих дней Нут родила по ребенку: вначале Изиду, а затем произвела на свет Осириса, Гора, Сета и Нептиса.
Широкое распространение игры в кости объяснялось простыми правилами, а также отсутствием сложного инвентаря, требовавшего дополнительных затрат. Термином «игральные кости» обозначали множество игр, основой каждой из которых являлось бросание костей – многогранников особой формы. Они изготавливались в соответствии с местными традициями, а также отражали фантазию и материальное положение владельца. В древности победа и поражение определялись всевозможными сочетаниями выпавших граней. Позже выигрыш засчитывался согласно сумме очков. Слово «кости» связано с происхождением игрального инвентаря, в качестве которого выступали кости животных.
Несмотря на единство главного игрового действия, то есть бросания фишек, игры в кости отличаются большим разнообразием. Они разнятся между собой игровыми принадлежностями, поставленной задачей и количеством игроков. Например, можно бросать как одну кость, так и неограниченное их количество, причем обогащая игру фишками и таблицами. В определенных играх допускается набор максимума, минимума очков или установленной комбинации величин. Разрешается выбрасывать ряд величин в определенном порядке, допускается исключение костей или, напротив, позволена концентрация их у одного из игроков.
Кости являются древнейшим игровым предметом, но самым первым их назначением было исполнение культовых обрядов. Они использовались знахарями в гадании или в церемонии бросания жребия. После археологических исследований на территории Центральной России ученые обнаружили древние игральные кости в форме кубиков и ромбов с ведическими знаками на гранях. Игровой комплект, отнесенный ко II тысячелетию до н. э., дополняла разноцветная галька, видимо употреблявшаяся вместо фишек.
В старину единственным критерием выигрыша служило количество набранных очков. Это мерило сохранилось в большинстве современных игр, в которых соперники преследуют только одну цель, стремясь набрать максимум очков. Особый вид игры в кости представляют собой комбинации, в которых роль самих костей считается второстепенной. Здесь кости лишь дополняют другие принадлежности – такие, как фишки или специальные шашки, передвигаемые по доске в соответствии с установленными правилами. Подобными играми являются нарды и все их разновидности; у русских – некогда популярное в народе лото. Кроме того, современной формой игры в кости можно назвать некоторые детские игры, в которых направление и скорость движения фишки определяются числом очков, выпавших на игральной кости.
Нарды, или зары, – любимая игра многих народов Кавказа и Средней Азии. Об отношении к ней свидетельствует отрывок из повести Ф. Искандера «Пшада»: «…за низеньким столиком хозяин дома и какой-то человек играли в нарды. Еще четверо мужчин сидели вокруг и громко обсуждали игру. Рядом с игральной доской лежала куча денег. „Деньги мне не нужны, – пояснил хозяин, – но без денег неинтересно играть“. Громко защелкали передвигаемые фишки: хозяин метнул кости. При появлении гостя игроки обернулись в его сторону, но удивление оказалось не столь сильным, чтобы пересилить интерес к игре, и они покорно опустили глаза на игральную доску. Прошло еще минут 15–20 яростной игры. У хозяина сменился партнер, а на гостя никто не обращал внимания. Наконец хозяин, с размаху хлопнув крышкой игральной доски, закрыл ее, небрежно расшвыривая деньги играющим, и, покрывая недовольный гвалт, кричал и показывал на двери. Наконец, они все ушли, пораженные фантастическим обстоятельством, которое могло оказаться интересней игры в нарды».
Персидским словом «нарды» обозначается настольная игра, в которой используются специальная доска и 30 камней (шашек) двух цветов, поровну разделенных между двумя игроками.
Основным предметом являются 2 шестигранные игральные кости (зары) с обозначением чисел от 1 до 6 на каждой грани. В западной литературе восточные нарды часто обозначаются словом «триктрак». В англоязычном варианте их название звучит как backgammon.
В древности нардами в равной мере увлекались владыки, крестьяне и жители городов. Для восточного человека нарды представляли собой целый мир со своими законами, философией и логикой, мудростью и красотой. Существует около 100 различных видов игры в нарды, хотя наиболее популярными издавна считаются гюльбар, хачапури, длинные и короткие нарды.
Специальная доска для игры в нарды представляла собой игровое поле, по которому в определенном порядке перемещались шашки. Все игровое поле условно разделено на 4 четверти, по 6 клеток в каждой. Бросив кости, играющие узнавали, на сколько клеток необходимо передвинуть шашку. Заветной мечтой игрока являлась последняя четверть, или «дом», куда каждый стремится привести свои шашки, отпраздновать победу и получить положенный куш. В Арабских Эмиратах как доску, так и собственно игру называли «тавыля». Доски для игры в нарды обычно изготавливались из редких пород дерева, украшались орнаментом. Доски богачей были инкрустированы золотом или серебром, отделаны слоновой костью и драгоценными камнями.
Также роскошно отделывались доски для шахмат, появившихся на Востоке во времена правления иранского владыки Хосрова I Аноширвана (531–579) из династии Сасанидов. Эпоха, связанная с его именем, отличалась расцветом науки, литературы, искусства и, как оказалось, спорта. В 529 году византийский император Юстиниан закрыл Академию в Афинах, после чего многие греческие ученые обосновались в государстве Сасанидов, где нашли достойное место при дворе Хосрова.
Средневековая Персия сыграла роль культурного моста между Южной Азией и латинским Западом. Именно персы доставили из Индии уникальные памятники литературы, перевели их с санскрита на местный язык пехлеви, а те, в свою очередь, были переведены на арабский. Похожим путем в Иран проникли шахматы – древняя индийская игра чат-ранг, сочетавшая в себе элементы науки, искусства и спорта.
Русское слово «шахматы» произошло от персидского словосочетания «шах мат», в примерном переводе означавшего «властитель умер». Согласно преданию, индийский царь Сачидхарм послал шахматы в Эранскую страну (Иран) для испытания интеллекта местного владыки и для собственной выгоды. Комплект, состоящий из 16 изумрудных фигур и 16 фигур красного яхонта, дополнялся живыми слонами, тысячей верблюжьих вьюков золота, серебра, драгоценных камней, жемчуга, одежд. Послание к иранскому владыке гласило: «Ты обладаешь саном царя царей, а посему подобает тебе царствовать над всеми нами, так и надлежит мудрецам вашим быть умнее мудрецов наших. Если ты не раскроешь сути этой игры, то пришли дань и подать».
Ответом самоуверенному индийцу стали такие слова советника Хосрова: «…самый мудрый человек в Эранской стране – это я. Суть шахмат я без труда раскрою и взыщу с Сачидхарма дань и подать, да еще создам и пошлю ему нечто, чего он раскрыть не сумеет, и возьму дань дважды. Наши философы умнее индийских мудрецов!». Хитрый придворный действительно разгадал секрет таинственных шахмат, заявив, что игра уподоблена боевому полю, на котором расположились две противоборствующие стороны. Каждая из них возглавляется предводителем. Король сравнивался с сердцем войска, ладьи – с левым и правым флангом. Ферзь походил на главу боевых колесниц, слон командовал тылом войска. Конь, по логике, был начальником конницы, а пешки представляли пехоту, расположившуюся в переднем строю.
Впрочем, секрет догадки советника заключался в том, что он хорошо знал принцип четырехуровневого устройства индийского войска, выражавшийся сложным санскритским термином «хасти-ашва-ратха-пада-там», или «слон-конь-колесница-пеший». В таком же порядке строились шахматные фигуры. Напоминая боевое построение, пешки (пехота) занимали первый ряд. Слон (слоны), конь (конница) и ладья (колесницы) последовательно строились во втором ряду. Командовал шахматной армией ферзь (шах).
Легко выиграв у индийца три партии, советник Хосрова заработал себе славу мудреца и приумножил сокровищницу своего господина. Оставалась последняя проблема: составить задачу для Сачидхарма, и ее основой, безусловно, послужили кости и нарды. Доска для нардов уподобилась миру, 30 камней сравнивались с 30 сутками, 15 белых шашек стали днями, а 15 черных – ночами. Две игральные кости вращались как звезды и небосвод. «Единица» на кости походила на одиночество бога Ормазда, «ибо он сотворил все благое». Соответственно, «два» было небом и землей. «Три» уподобилось сферам благомыслия (мышления), благословия (речи), благодеяния (действия). «Четыре» напоминало стороны света: север, юг, запад, восток. «Пять» превратилось в солнце, луну, звезды, огонь и «сияние, идущее с неба». «Шесть» соответствовало шести праздничным дням, в которые бог Ормазд сотворил мир. Расстановку камней на доске нардов советник уподобил тому, «как господь Ормазд дал творение земному миру». Вращение и возврат камней не отличались от движения человека. Сущность игры заключалась в борьбе, похожей на людские войны.
После отбытия индийского посла, в Иране долго ждали ответа Сачидхарма, но в далекой стране не оказалось мудрецов, подобных придворным Хосрова. Сложно истолкованные правила игры в нарды остались неразгаданными. Однако никто из противников не испытал горечи поражения, оттого что каждый из них отличался мудростью, предполагающей скромность победителя и достоинство побежденного.
После завоевания Персии арабами в VIII–IX веках игра в шахматы начала распространяться на запад под арабским названием «шатранж» (санскр. «шатр» – «четыре», «анж» – «отряд»). Европейцы сохранили терминологию и расстановку фигур, несколько изменив их вид, а также названия. Мусульманскими традициями запрещались изображения живых существ, и в арабском варианте использовались абстрактные фигурки – такие, как цилиндры и конусы.
Благодаря фигурам малопонятного вида игра постепенно утратила военное содержание и стала ассоциироваться с будничными событиями. В таком житейском качестве рассматривали шахматы знаменитые восточные поэты Омар Хайям, Саади, Низами.
В исторических хрониках упоминались сильнейшие игроки в шатранж, среди которых наиболее известными были халифы Гарун аль-Рашид, аль-Амин, аль-Мамун.
Заслугой арабских игроков являлось появление «описательной нотации», с помощью которой регистрировались сыгранные партии. Кроме того, мусульмане практиковали игру вслепую, а первые турниры и квалификационные состязания прошли еще в 700 году.
Византийские шахматы затрикион
В книге знаменитого игрока Аль-Адли содержались первые шахматные задачи – мансубы и дебюты. Интересные описания шахматных партий сохранились в арабском манускрипте IX века. Помимо мансуб, автор книги красочно представил историю некоего Диларама, проигравшего в шахматы все свое состояние. Оставшись без гроша, он поставил на кон жену, но партию вел плохо и был близок к поражению. Ожидавшая продажи женщина вовремя заметила ошибку в ходе супруга и смогла незаметно подсказать правильное действие, чем избавила себя от рабства, а Диларама спасла от позора.
В соответствии с восточным складом характера игра в арабские шахматы происходила чрезвычайно медленно. В обычном порядке двигались только ладья, король и конь; диапазон хода других фигур был ограничен. Так, ферзь мог двигаться по диагонали лишь на одно поле. Фигуры византийских шахмат затрикион располагались на круглой доске, но правила их перемещения почти не отличались от шатранжа.
Первое упоминание, касавшееся европейских шахмат, содержится в Каталонском Завете 1010 года. Немецкий монах Фрумун фон Тегерм-сее описал партию, сыгранную в 1030 году Светославом Шуринем из Хорватии. Одержав победу над венецианским дожем Питером II, безземельный хорват получил право управлять городами Далматинских островов, расположенных в Адриатическом море. Благодаря германцам шахматы появились в Италии, а позднее они стали любимой игрой английских королей. Европейцы не сразу осознали интеллектуальную глубину шахматной игры, некоторое время считая ее занятием азартным и, следовательно, неугодным Богу.
К началу XI века шахматами увлеклись монархи стран Скандинавии и короли Богемии. Археологические находки на территории древнего Новгорода свидетельствуют о том, что индийская игра была знакома русским князьям. Несмотря на арабское происхождение названий шахматных фигур, можно предположить, что игра попала в Россию непосредственно из Индии.
Вопреки яростному сопротивлению церкви «бесовские шахматы» широко распространились не только среди аристократии, но и в народе. В XIV–XV веках восточные традиции шахмат постепенно замещались европейскими правилами, что особенно ощущалось в правилах хода пешек, слона и ферзя. Названия фигур также отличались оригинальностью, в частности у англичан на доске сражались король, королева, епископ, рыцарь и пешки. В противоположность названиям, форма шахматных фигур и порядок их перемещения в разных частях света практически не различались.
С ростом популярности шахматной игры в Европе начала выходить специальная литература. Одна из наиболее ценных книг написана испанским королем Альфонсо Мудрым в 1283 году. Замечательное рукописное издание содержало 150 цветных иллюстраций, основанных на персидских изображениях.
Пройдя длинный путь по времени и расстоянию, шахматы не могли не испытать влияния различных культур. Тем не менее в современных правилах игры отражены многие древние традиции и действуют установки, разработанные более тысячи лет назад.