Елисеева Ольга. Нежная королева

   -- ... в стойло для полковых лошадей. - закончила за него Хельви. Вставайте, сударь, вставайте. Моя жизнь уже десять лет как стойло. И ничего, все довольны. - потянув его за рукав, она едва не стряхнула Харвея с кресла. - Зато подумайте, как будет мило: Дагмар только дойдет до своего наблюдательного пункта, а комната окажется пуста.
   Действительно, маленькое издевательство над владыкой Беота слегка утешило лорда Деми, когда он спускался по широкой крутой лестнице из мореного дуба. На последнем пролете Харвей все же чуть не оступился, но Хельви очень во время вцепилась ему в руку и удержала в вертикальном положении. Это еще больше разозлило герцога, вовсе не желавшего принимать ее помощи.
   Кусая губы и пытаясь с максимальной вежливостью высвободить руку, которую невозмутимо сжимала молодая женщина, он кое-как доплелся аж до третьей скамейки в тени фонтана и большой, терпко благоухавшей липы.
   -- Как в раю. - насмешливо констатировала Хельви.
   Кусты шиповника росли лишь в отдалении, вокруг них простиралось мертвое поле зеленого лужка, на котором не мог притаиться ни один враг.
   -- Вы довольны?
   -- Вполне.
   -- Тогда о деле.
   Королева оправила на коленях свое фантастическое платье, в котором напоминала Харвею большую чернильную кляксу, и внимательно уставилась на собеседника.
   -- Его Величество передал вам суть договора?
   -- Да. - лорд с усилием кивнул.
   -- И что вы скажите?
   "Что вы поздновато интересуетесь моим мнением". - с досадой подумал Харвей.
   -- У меня нет выбора. - вслух сказал он.
   -- У меня, к сожалению, тоже. - кивнула Хельви.
   Деми удивленно поднял бровь и тут же поморщился. Рассекавший ее шрам был слишком свежим, чтобы не болеть.
   -- То есть? Не понял вас. Разве это не ваш выбор?
   Женщина досадливо махнула рукой.
   -- Мой выбор сидит дома, бьет посуду, пьет, я полагаю, и ждет, когда вернусь, чтоб устроить мне еще один скандал из цепи бесконечных. - в ее голосе звучало раздражение. - В мире нет свободного выбора. Кости могут лечь так или так. Но не мы решаем, как они лягут. Вы не согласны?
   -- Пожалуй. - растерянно протянул Деми. - Но у вас был выход из ловушки Дагмара. Разве Фомарион не предпочтительнее...
   Хельви с необыкновенным изяществом прижала палец к его губам.
   -- Так может считать только тот, кто не знает, что творится в Гранаре. Именно этого я не хотела говорить при вашем короле. А вы все равно скоро увидите сами.
   Горечь в голосе собеседницы заставила Харвея посмотреть на нее почти с сочувствием.
   -- Мы воевали десять лет, с небольшими перерывами, - продолжала молодая женщина, - с самого моего вступления на престол, и уверяю вас, не по моей вине. Гранар - поднимающееся королевство. У нас много сильных соседей. Султаны Фаррада хотят вернуть себе юг, которым владели, пока Сальва была в упадке. Это самые плодородные и богатые земли. Без них Гранар не встанет с колен. На севере морские разбойники с островов. На западе Беот, с которым всегда вражда из-за приграничных к вашему герцогству территорий. Внутри горцы вечно хотят независимости от всех и грабежа долин. Словом, не знаю, как мой отец все это держал в кулаке, и как я сама столько лет отбиваюсь? - она вздохнула. - Две войны с Беотом, одна с Фаррадом и одна с морскими варварами. Все на наших землях. Результат ясен?
   Деми кивнул.
   -- Казна пуста. Армии почти нет. Вместо страны - пепелище. Вот цветущий результат десяти лет царствования Хельви Рэдрикон, которую народ, видимо, в насмешку, называет Доброй.
   -- Но вы победили. - не выдержал такого самоуничижения Харвей.
   -- Какой ценой? Государь всегда должен думать о цене. - покачала головой Хельви.
   -- Но ведь сальвов вырезают! - герцог готов был повысить голос. Кажется, на милость победителей вам рассчитывать не приходилось?
   -- Вот, - кивнула королева, -- и в вас заговорил сальв. Впрочем, вы правы. Но результат все равно плачевен. Гранар выстоял, теперь нам надо залечить раны. Фомарион - сильная держава. Я знаю Арвена и не скрою, он мне очень приятен и как владыка, и как человек. Его флот и армия могли бы обеспечить моей стране защиту, но... Арвен мечтает уничтожить Беот, и мои земли нужны ему как плацдарм для нападения на Дагмара. Чужое войско в моих крепостях, чужие корабли в гаванях. И это в разоренной, ослабленной стране. Чужих солдат легче позвать к себе, чем потом попросить уйти. - повторила Хельви слова, сказанные ею когда-то на Совете. - В случае новой войны с Беотом, мы опять пострадаем первыми.
   -- Кажется, я вас понимаю. - медленно произнес Харвей. У него в голове все не совпадавшие кусочки мозаики сложились воедино. Теперь ему многое стало ясно, в частности его собственная роль в действиях королевы Гранара. Он не мог обвинить ее за то, что она всеми силами пытается сохранить независимость своей страны, за которую сальвы заплатили такую дорогую цену.
   -- Вы для меня просто манна небесная. - откровенно призналась Хельви. - Козырной туз в рукаве, о существовании которого не подозревали, пока он не понадобился.
   Харвей хмыкнул. Ее искренность была почти оскорбительна.
   -- Я не буду требовать от вас ничего, кроме соблюдения самых элементарных правил игры под названием "королевская семья". - продолжала женщина. - В Гранаре у вас будет полная свобода, какую, надеюсь, вы предоставите и мне. Ведь в сущности я связана по рукам и ногам реальным распределением власти... Скажите "да". - Хельви умоляюще посмотрела на собеседника.
   -- Разве от моего слова что-нибудь зависит? - Деми снова поднял бровь и чуть не застонал.
   -- Зависит. - резко выпрямилась собеседница. - Очень многое зависит. В наших будущих отношениях хотя бы. Я же понимаю, как оскорбительна для вас вся эта торговля, которую мне пришлось развернуть с Дагмаром за вашу голову. Так тяжело переговоры не давались мне еще ни разу. Обе стороны хотят одного и того же и делают вид, что абсолютно равнодушны к главному предмету спора, чтоб выгадать побольше уступок. - она провела ладонью по лбу. - Но я выиграла. Он уступил все, что мне было нужно, чтоб в Гранаре меня не обвинили, будто я выхожу замуж с ущербом для страны. - королева подняла на Деми твердый взгляд. - Если вы сейчас скажите "нет", ничего не изменится. Наш брак все равно состоится, потому что так надо Гранару. А я ему служу. Как мой отец. И как ваш отец. Но видит Бог, я очень не хочу, чтоб вы ненавидели меня!
   -- Успокойтесь. - Харвей взял ее руку. Он сам удивился, откуда у него такой мягкий, покровительственный тон по отношению к женщине, которая прочно держит его судьбу. - Не рвите себе душу. Дело сделано. И полагаю, вы последний человек, которого я решил бы ненавидеть.
   Она посмотрела на него с благодарностью.
   Глава 9
   -- Вы поступили так, как должны были поступить. - кивнул Деми. Жаль, что при этом ломается ваша собственная жизнь. Что до моей... Я мог умереть в тюрьме, мог умереть на плахе. Теперь поеду в Гранар. Не все ли равно? Вернуться туда, где тебя знают как предателя, не слишком приятно. Вы понимаете?
   -- Да, я понимаю. - она не заметила, когда расслабилась и положила ладонь на его пальцы. - Но неужели кончить жизнь легче?
   -- Иногда. - протянул Харвей. - Не думайте об этом. Вам вот о чем стоит подумать: как вы себе представляете в качестве мужа - короля или принца-консорта - человека, которым явно смогут управлять ваши враги из Беота?
   Хельви покусала губу.
   -- Ваша откровенность делает вам честь.
   -- Мне больше ничего не остается. - пожал плечами герцог. - Вы должны понимать, на что идете. Лучше объясниться сейчас.
   -- Я тоже так думаю. - серьезно отозвалась Хельви. - Мои слова могут показаться крайне бестактными, но я предлагаю вам серьезно поразмыслить и теперь же сказать мне, чем именно Дагмар и королева Этгива смогут вас шантажировать, когда вы окажитесь в Гранаре?
   У Харвея медленно поехала вниз челюсть. "Это не бестактность! Это... - он не нашел подходящего слова. -- Да чем угодно! У них все мои документы".
   -- Вам трудно. - кивнула Хельви. - Поэтому я начну первая. - Меня ведь тоже есть чем шантажировать в отношении вас. - пояснила она в ответ на его удивленный взгляд. - Видите ли, мы совершенно чужие люди, и все, сказанное между нами, сейчас воспринять будет гораздо легче, чем потом, когда наши добрые отношения станут влиять на власть в Гранара.
   Харвей молчал, ожидая продолжения. Прелюдия не сулила ничего хорошего.
   -- Дагмар ведь не упустит возможности изобразить меня в черном цвете...
   "Боже, как все женщины многословны!"
   -- В общем, перед тем как дать согласие на брак с вами, я просмотрела ваше следственное дело.
   Если б стоявшая рядом со скамейкой липа рухнула на землю, это не произвело бы на Деми столь сильного, неприятного впечатления. Он отодвинулся от королевы, и взгляд его мягких карих глаз стал удивительно холодным.
   -- Зачем? - через силу спросил герцог. - Вы полагали, что я действительно государственный изменник? Кто предал раз, предаст и другой? его губы сложились в горькую, презрительную складку. - И что же вы вычитали?
   -- Все, что мне было нужно. - столь же ледяным тоном отозвалась королева. - Заметьте, ваша светлость, я выбираю не любовника, а государя для моей страны. Есть разница? И то, что я никогда бы не сделала в отношении обычного человека, я должна была сделать в отношении вас. Сейчас я разозлю вас еще больше: если б к моменту моего приезда вы все еще содержались в крепости, я добилась бы у Дагмара права посетить допрос.
   -- Вы не похожи на чудовище, мадам. - прервал ее Деми. - Не думаю, что запах паленого мяса вас возбуждает.
   -- Нисколько. - покачала головой она. - Но мне важно было знать, как держится мужчина, которого я привезу в Гранар в качестве короля. И отца моих будущих детей.
   -- В таком случае допросные листы должны были вас порадовать. - лорд едва не сплюнул себе под ноги. Она добилась своего, окончательно вывела его из себя и напрочь порвала тонкие нити, едва заметно протянувшиеся между ними.
   -- Они меня обнадежили. - кивнула Хельви. - Хотя Дагмар и вырезал половину страниц. Но детали меня мало интересовали.
   -- Что же я такого сделал, чтобы заслужить одобрение? - враждебно осведомился Деми. - Корабельная брань разве позабавила?
   -- Вы ругались? - Хельви подняла золотистые брови. - Они не фиксировали. Впрочем, брань я слушала десять лет и, поверьте, были дни, когда люди вокруг меня иначе просто не разговаривали. К концу второй Беотской войны я забыла, как правильно звучит гранарская речь.
   -- Вас все еще заносит. - язвительно вставил Харвей. - Иногда мои матросы выражаются изящнее.
   -- Спасибо за комплимент. - королева подавила улыбку. - Если вы это заметили, значит мы с вами перешли на гранарский. Когда я говорю по-беотийски, то подбираю слова, и грубость скрадывается.
   Она была права. Харвей не почувствовал, когда соскользнул на западно-сальвский диалект. Наверное, после ее заявления о следственном деле.
   -- Что же заставило вас посчитать меня пригодным для роли короля? сухо спросил он.
   -- Ваше чувство ответственности. - молодая женщина смотрела прямо на него. - За тех людей, которые, видимо, вам подчинялись.
   -- Не понял.
   -- Ну за всех этих флотских офицеров, чиновников из Адмиралтейства, я не знаю, - развела руками Хельви, - имена которых вам называли. По вашему делу не взяли никого. Это вам известно?
   Харвей кивнул.
   -- Только потому что вы молчали. - констатировала собеседница. - Их слова могли составить обрамление для ваших показаний, но что делать, если главный свидетель не признается?
   -- Но их могли тоже...
   -- Вот именно. - кивнула королева. - И я подумала, что ваше отношение к тем, кого и по рождению, и по службе вы в праве считать гораздо ниже себя, делает вам честь. Такого отношения от государя хотят все подданные, но не всегда получают.
   -- Ну спасибо. - Харвей с минуту молчал. - Вы меня просто выбили из седла, мадам. Теперь я уже и не знаю, чем меня можно припереть к стене? Все мое грязное белье там, в деле.
   -- А кроме грязи?
   Деми снова надолго задумался.
   -- У меня есть сын, Ваше Величество. - судя по голосу, лорд был явно не уверен, стоит ли касаться этого вопроса в разговоре с королевой. - Ему шесть лет, и он остается здесь, в Беоте, поскольку именно ему я должен буду передать свои вассальные обязанности по отношению к короне. Он получит то, что осталось от Западной Сальвы после вашего договора с Дагмаром.
   -- Как серьезно! Усмехнулась Хельви. - А почему вы не хотите взять его с собой?
   -- Я не хочу? - опешил Деми. - Ну знаете...
   -- Не знаю.
   -- Во-первых, его не отпустит Дагмар, а, во-вторых, -- вспылил лорд, -- я не предполагал, что вы будите рады видеть в Гранаре моего сына.
   -- Попробуйте не думать за меня. - попросила Хельви. - Заметьте, я разговариваю с вами достаточно прямо, поэтому, если бы ребенок меня чем-то стеснял, я бы так вам и сказала. Думаю, что лишняя комната во дворце и лишняя кружка теплого молока на ночь не могут меня сильно озаботить. Поэтому сосредоточимся на Дагмаре. Кто его вообще будет спрашивать?
   -- То есть как? Да он просто не выпустит Персиваля из Беота. В мое поместье в Стаффорде уже отправили королевский конвой, чтобы привезти мальчика сюда.
   -- Когда они вернутся, постарайтесь натурально изобразить убитого горем отца при известии о том, что его единственного сына украли цыгане. попросила Хельви. - Вам, конечно, не поверят, но ритуал будет соблюден.
   -- Какие цыгане?
   -- Кочевавшие мимо. - она с улыбкой смотрела на выражение лица Харвея, менявшееся от удивления, к непониманию, испугу и, наконец, надежде.
   -- Цыгане?
   -- Ну может быть у них и был легкий гранарский акцент. - кивнула Хельви. - Но откуда вашим стаффордским слугам знать, как говорят в Гранаре? Зато остальное было настоящим: табор, лошади, носатые тетки в платках, грязные, кучерявые дети.
   -- Че-ерт возьми! - простонал Деми. - Значит мальчик...
   -- Уже недели две вне пределов Беота. - подтвердила королева. - А не сообщили вам об этом, потому что и слуг в Стаффорде нет. Их хорошенько припугнули, и они разбежались, боясь ответственности. Мне не очень хотелось, чтоб Дагмар узнал о случившемся раньше, чем Персиваль окажется в безопасности.
   Деми испытал род благодарности к этой женщине, хотя и понимал, что она в первую очередь старалась обезопасить себя. Однако ее сообразительность поразила лорда. Он склонил голову в знак восхищения и несколько раз беззвучно хлопнул в ладони.
   -- Примите мои поздравления, мадам. Вы еще не знали, чем кончатся переговоры, но уже попытались подстраховаться?
   -- Да, если хотите. Но сказать по правде, я знала, чем они окончатся. Так или иначе я увезла бы вас в Гранар. Даже если б пришлось использовать цыган для вашего похищения.
   Оба рассмеялись. Все-таки она ему нравилась!
   -- Видите ли, лорд Деми, -- тихо сказала королева, снова кладя свою ладонь на его руку, -- порядочные люди предсказуемы. Того, кого можно было шантажировать жизнью отца, еще скорее припрут к стене, используя сына. Это настолько очевидно.
   -- Возможно, вы правы. - Харвей склонил голову. - Стыдно признаться, но это так.
   -- Привязанность делает нас уязвимыми. - грустно улыбнулась Хельви. Но вы же не хотите жить без сердца.
   От дома по дорожке к ним направлялся недовольный дворецкий.
   -- Кажется, нам пора. - королева встала. - Извините, придется снова хромать навстречу Дагмару. Его Величество, вероятно разъярен.
   -- Ничего. Я переживу. - Харвей оперся рукой о спинку скамейки и тяжело поднялся с места. Сейчас он понимал, почему королева Гранара предпочла разговаривать с ним в саду и был полностью согласен с ней.
   Вечером, сидя дома у камина, Деми спросил Нану, пришедшую как всегда пожелать ему доброй ночи:
   -- Я был рыжим?
   Старуха заулыбалась.
   -- Как лужок под солнцем. Порой я не знала, чего у тебя больше, веснушек или обыкновенной кожи. Когда ты был маленьким...
   -- Нана, -- прервал кормилицу лорд, - она говорила о собаках.
   -- Каких собаках? Ах, о собаках. - старуха кивнула. - Дай-ка я расчешу тебе волосы. - она достала гребень. - У твоего отца была свора прекрасных бойцовых кобелей. Злющие такие! Просто жуть. Тебя они, конечно, еще не слушались. И вот приехал к нам король Рэдрик, благослови Бог его память, с женой, малюткой и целой толпой придворных. Они ведь друзьями были, твой отец и король. Ну взрослые пошли как полагается в дом, пили, угощались. А нянька с принцессой - Хельви тогда и пяти не было - на балюстраду, которая выходила в сад. Там хорошо так было, солнце сквозь листья. - старуха задумалась, как бы припоминая детали. - Всем принесли лимонад, няньки заболтались с нашими слугами. А эта Хельви, прости мне Господи, вот несносный ребенок! Минуты тихо не посидит! Залезла сначала на перила, а потом бухнулась вниз. Тут как на грех псари вели сору из парка. Собаки к ней. Она орать. И нет, чтоб кто из взрослых, так ты у старого Ринсвинда... Помнишь Ринсвинда? Он тебя учил на пони ездить.
   Харвей покачал головой.
   -- Так вот, ты вывернулся и тоже прыг с балюстрады. Ее на руках поднял, как только удержал? Ума не приложу. Пихнул наверх обратно. А тут собаки. Слава Богу, псари успели. Но кобелей уже пришлось от тебя оттаскивать. Один в ногу все-таки вцепился. У тебя там шрам, длинный такой. Это они, псы проклятые. Одежду, конечно, порвали. Ты нос разбил. Но герой! - Нана ласково взъерошила его волосы. - Король Рэдрик тебя тогда при всех раз двадцать поцеловал. В этот день они с лордом Деми и уговорились о помолвке.
   Харвей вздохнул. "Странно, что она помнит, а я нет. Господи, почему меня это интересует? Разве мне не все равно?" Он закрыл лицо руками.
   -- Ступай, Нана, я устал.
   Старуха укоризненно покачала головой.
   -- Поспи хотя бы немного. Завтра тоже тяжелый день.
   -- Обещаю. - Деми через силу улыбнулся. - Не беспокойся обо мне.
   Глава 10
   На следующий день, в пятницу, при беотийском дворе было объявлено о предстоящей свадьбе королевы Гранара и герцога Западной Сальвы. Этим же вечером Хельви и Харвей впервые появились вместе на "небольшом дружеском ужине" человек на пятьдесят, который устраивал в их честь король Дагмар.
   Деми приехал во дворец, где жила его невеста, около семи и был немедленно препровожден в покои королевы. На этот раз она не собиралась выпускать его "в свет" без оружия, хотя именно таково было непреложное требование Дагмара. Пока обвинения с герцога официально не сняты, он не имел права появляться в присутствии монарха как подобает дворянину: при шпаге и кинжале.
   -- У меня для вас небольшой подарок. - сказала Хельви, беря со стола длинный ореховый футляр старинной работы. - Надеюсь, он доставит вам радость.
   Она удалилась в соседнюю комнату, где Тетсинда, ворча на задержку, продолжила укладывать ей волосы.
   Харвей нехотя взял футляр. Ему сейчас совсем не улыбалось злить короля, особенно после сцены, которую устроил Дагмар из-за его самовольной прогулки по саду в обществе королевы Гранара. Деми пришлось врать, на ходу придумывая пересказ их разговора с Хельви, но подозрительный владыка Беота, кажется, все-таки не поверил.
   Футляр открылся не без труда. Видимо, медные петли, скреплявшие крышку, давно не приходили в движение. На темно-вишневом бархате, сохранившим слабый запах старой лакировочной смазки, которой обычно доводили до блеска холодное оружие, покоился широкий клинок. Харвей, привыкший к тонким беотийским трехгранникам, с удивлением рассматривал плоское, тяжелое лезвие.
   Черная вороненая сталь с потемневшими золотыми насечками чудесным образом притягивала взгляд лорда. Деми был ценителем хорошей ковки. В преподнесенной ему шпаге чувствовалась работа южно-гранарских мастеров, почерпнувших свои секреты у знаменитых кузнецов Фаррада, создававших клинки, способные на лету перерезать женский волос и как масло разрубавшие гранит.
   У герцога даже перехватило дыхание, когда он осторожно, едва касаясь стали кончиками пальцами, вынул оружие из футляра. В следующий момент им овладело веселое возбуждение, и он, ловко перехватив ручку шпаги, сделал несколько молниеносных, режущих движений. Свист рассеченного воздуха привел Харвея в восторг. "Какая центровка! Как легко идет!" Лорд попробовал согнуть клинок, и остро отточенный кончик шпаги свободно коснулся гарды, а потом резко отпружинил обратно.
   Оружие было таким прекрасным! Таким одновременно грозным и праздничным, что Харвей понял: вопреки любому недовольству Дагмара, он немедленно наденет на себя шпагу и не расстанется с ней даже под страхом смертной казни!
   Хельви с торжествующей улыбкой следила за ним с порога соседней комнаты.
   -- Я угадала?
   Ее насмешливый теплый голос вывел лорда из восторженного созерцания клинка. Харвей недовольно поморщился. Ему было неприятно, что королева застала его врасплох, размахивающим в комнате шпагой, как ребенок подаренной игрушкой. И потому нарочито равнодушным тоном он сказал:
   -- Оружие старое. Кому оно раньше принадлежало?
   Улыбка стекла с губ Хельви.
   -- Вы невнимательны. Поверните клинок. Там у рукоятки есть клеймо.
   Деми поднес шпагу к глазам. Действительно, с обратной стороны у самой крестовины красовалась небольшая гравировка, которой он сначала не заметил. Две буквы "Д" и золотой, поднимающий крылья сокол - герб Западной Сальвы. "Дюк Деми", -- машинально прочел лорд, ощутив во рту привкус крови от прокушенной губы и слабое головокружение.
   Шпага лежала у него на открытых ладонях, и теперь он, честно говоря, не знал, как с ней поступить. Хельви подошла к своему жениху совсем близко и осторожно, чтоб не поранить об острый край клинка, загнула ему пальцы.
   -- Будем считать, что это оружие только находилось на хранении в гранарском королевском доме и, наконец, вернулось к хозяину. - сказала она.
   Через несколько минут молодая чета в сопровождении небольшой свиты двинулась западное крыло Дагмаркулла, где уже начинался праздник.
   Просторные покои в строй части дворца были щедро освещены сотнями толстых белых свечей в стоячих кованных светильниках из черной бронзы. Мутноватые альбицийские зеркала удваивали пламя шандалов. Стены, забранные драпировками до высоты человеческого роста, дальше переходили в выбеленный и покрытый цветочной росписью потолок. Избранные гости короля Беота чинно прохаживались между дубовыми столами, не смея опуститься на стулья до появления хозяина и виновников торжества.
   Своим присутствием собрание почтила даже вдовствующая королева, что в последнее время случалось нечасто и должно было лишний раз подчеркнуть торжественность события. Дамы, ярким цветником окружавшие старую Этгиву, смотрелись, как клумба вокруг сухого дерева. Дагмар называл их "эскадрон моей матушки". Эти хорошенькие молодые фрейлины способны были по ее приказу вскружить голову любому "нужному человеку" и растрезвонить по всему двору выгодную для королевы весть.
   Когда Харвей, держа Хельви за кончики пальцев, вошел в зал, он сразу понял, что сегодняшний вечер не будет для него легким. Только изощренной любезности владыки Беота можно было приписать тот факт, что за ужином оказались собраны все, когда либо бывшие у лорда Деми при дворе любовницы, их высокопоставленные мужья, явно "обожавшие" герцога Западной Сальвы, адмирал Круйс, соперник Харвея в руководстве флотом и вообще исключительно приятные, доброжелательные люди, искренне мечтавшие поздравить обрученных.
   Почувствовав, как он напрягся, Хельви подняла на спутника глаза и ободряюще улыбнулась ему: "Как нам рады!" Деми чуть заметно кивнул ей. Эта разряженная публика, объединившаяся, чтоб поглазеть на них и посудачить на их счет, делала молодых людей союзниками.
   -- Скажите мне, что я прекрасно выгляжу. - шепотом потребовала Хельви.
   -- Вы прекрасно выглядите. - также тихо отвечал ей герцог, тревожным взглядом окидывая себя в боковое зеркало.
   -- И раз-два, пошли.
   Они перешагнули порог, отделявший их от пышного собрания и сразу же погрузились в восторженный гул поздравлений и двусмысленных комплиментов. Хельви держалась блестяще, привычно раздавая улыбки и отвечая на потоки лести заученными фразами. Трудно было поверить, что минуту назад перед распахнутыми дверями она испытала род неуверенности. Харвею было приятно, что наедине с ним королева не посчитала нужным скрывать своего колебания. "А ведь она почти робка. -- с удивлением заметил лорд, -- Просто хорошо себя выдрессировала". Видимо, Хельви принадлежала к тому типу людей, которые вынуждены скрывать природную скованность за напускной веселостью и острословием. Лорд ее хорошо понимал. Он еще раз улыбнулся королеве, словно подбадривая, но молодая женщина уже явно не нуждалась в помощи. Чего нельзя было сказать о нем.
   Радушно улыбаясь, к обрученным подошел король в сопровождении двух фаворитов: маркиза Сейнмура и лорда Дирли. Эти светские хлыщи всегда испытывали к Деми чувство ревнивой вражды. Он подчеркнуто не замечал их: и происхождение, и положение, которое адмирал занимал при дворе не позволяло Харвею ставить себя на одну доску со смазливыми мальчиками из спальни Дагмара. Сейчас у герцога возникло тревожное чувство. Ведь король тащил с собой миньонов явно не для того, чтоб сказать Харвею что-нибудь приятное.
   И действительно, обменявшись с "драгоценной кузиной" каскадом любезностей, Дагмар направился к матери, оставив молодых в обществе фаворитов, которые накинулись на Хельви, как на добычу. Развязные манеры миньонов, подававшиеся как проявление истинной светскости и придворного лоска, всегда бесили герцога. Он спиной чувствовал взгляд короля и ожидал каверзы.