Страница:
проделать оставшийся путь. Возвращайся в замок, Верре, я вернусь туда
позже.
Лошадь покорно ускакала прочь. Миме жаль было отпускать верного
товарища, но если таков единственный способ достичь цели, то тут уж ничего
не поделаешь. Он дотронулся до Меча и через мгновение стоял у стен дворца.
Строение было больше и красивее, чем казалось издали. Стены, высеченные
изо льда, сверкали, и лишь на высоте десяти метров находился первый проем.
Мима попробовал взобраться по стене, но во льду не было ни трещинки, и у
него ничего не вышло.
Он прикоснулся к Мечу:
- Вверх!
Меч поднял Миму к проему, но там обнаружилось, что этот вход иллюзорен:
он был закрыт невидимым прозрачным льдом. Такими же оказались и башни -
все покрывал лед. Войти во дворец было невозможно: сверху донизу его
сковывал лед.
Мима опустился на землю и стал размышлять. Хотя лед казался прозрачным,
в зависимости от толщины увеличивалась дифракция, поэтому внутренние
помещения тонули в полумраке; Тем не менее Мима был уверен, что это то
самое место, так как Лила говорила о нем как о замке из замерзшего тумана.
Именно таким он и оказался, хотя и несколько более труднодоступным, нежели
предполагалось. Да и Верре привез его сюда. Все-таки он должен проникнуть
внутрь, спасти несчастную девицу.
Мима обнажил Меч.
- Очень не хочется этого делать, - пробормотал он сам себе, - но я
должен прорубить себе дорогу в это прекрасное здание.
Он покрепче уперся ногами в землю и изо всей силы ударил в стену, зная,
что Алый Меч пройдет сквозь любое вещество и ничто не может его
остановить.
Мима чуть не упал, так как лезвие пронзило стену без всякого
сопротивления. Это и вправду был туман!
Восстановив равновесие, он снова дотронулся до льда. Абсолютно твердый.
Мима ударил в стену кулаком и почувствовал боль.
Но тогда как же Меч?..
Он поднял Меч и осторожно приставил острие клинка к стене. Лезвие ушло
в стену, словно в пустоту. Мима передвинул клинок, и он свободно прорезал
стену, при этом не повредив ее. В чем же дело?
Мима прижал левую ладонь к холодной стене и медленно повел лезвие вниз,
пока оно не дотронулось до его руки. Меч, конечно же, не порезал кожу;
волшебство Миминой должности защищало его от собственного оружия. Клинок
уперся в руку и остановился.
Мима рукой ощущал твердость стены, и в то же время Меч не чувствовал
ничего. Для ладони стена была из твердого льда; для Меча же она была не
более чем туманом.
Как же прорезать в тумане вход?
Этот дворец был недосягаем для коня. Теперь он неприкасаем для Меча.
Мима отступил на несколько шагов, расстегнул перевязь и положил Меч и
ножны на снег. Мима не боялся потерять оружие; оно явится к нему по
первому зову, и никто, смертный или бессмертный, не сможет воспользоваться
им без позволения. Меч был при нем не в результате физического контакта, а
по должности.
Мима отыскал тяжелый камень, поднял и отнес к стене. Булыжник весил
около четырех килограммов, один край был с зазубринами; им вполне можно
было орудовать как кувалдой.
Мима ударил камнем в стену. Лед треснул, и стена покрылась радиальными
трещинами. Он стукнул еще раз, и от стены откололся кусочек льда.
Несколькими ударами Мима выбил небольшую выемку, а затем и углубил ее. В
конце концов Миме удалось пробить дыру. Он продолжал расширять края до тех
пор, пока не смог пролезть внутрь дворца.
Внутри все было так же красиво, как и снаружи. Здесь располагались
залы, комнаты и лестницы, тихие и чистые. Свет струился через потолок,
напоминая Северное сияние. На стенах висели ледяные гобелены, на которых
снежинками были изображены зимние ландшафты.
Мима шел и внимательно разглядывал жутковатые залы. Хотя во дворце было
холодно и нормальному человеку пребывание здесь показалось бы невыносимым,
Миме тут нравилось. И все-таки зачем он был построен? Единственно для
того, чтобы покарать заблудшую душу? Слишком уж много было затрачено
выдумки и усилий для души, которую можно заставить страдать с помощью куда
более простых методов. Тем не менее складывалось впечатление, что дело
обстоит именно так.
Мима отыскал центральный зал. Там находилось что-то вроде пьедестала с
куполом из прозрачного льда, внутри которого стояла кровать. На кровати
под покрывалом из пушистого снега лежала очаровательная молодая женщина.
Знакомая ситуация... Мима порылся в памяти и вспомнил: западная детская
сказка о Спящей Красавице. Она была околдована и спала лет сто или около
того, покуда принц, родившийся на несколько поколений позже, не освободил
ее.
По-видимому, таков был способ соединения двух королевских линий, если
одна из них в определенный момент к этому не готова.
Во всяком случае, Мима был принцем, а демоница называла эту девушку
принцессой Лигеей. Следовало ее спасти. Безусловно, она красива и, судя по
всему, приблизительно его ровесница, хотя, конечно, неизвестно, сколько
она здесь пролежала; принцесса могла принадлежать к поколению Миминой
бабушки. Имело ли это значение? Собственно говоря, нет; если она спала, не
подвластная Времени, то внешне осталась юной.
Сверху кровать покрывал ледяной купол, запирающий принцессу внутри.
Ладно, можно расколоть лед и добраться до девушки, чтобы... как там будят
спящих красавиц? Поцелуем, насколько он помнил. Вероятно, эвфемизм для
более интимного контакта. Это он вполне мог сделать.
Мима постучал по похожему на стекло куполу. Тот зазвенел, однако не
раскололся.
Девушка вздрогнула. Ее глаза открылись - зеленые, как толстый лед. Она
увидела Миму. Принцесса открыла рот, и грудь ее начала так сильно
вздыматься, что снежное одеяло упало. Но ни один звук не вырвался наружу.
- Не волнуйся, - сказал Мима по-английски, поскольку сомневался, чтобы
эта северная женщина понимала его родной язык. - Сейчас я тебя спасу.
Она села, стряхнув остатки снега, и встала на колени напротив Мимы. На
принцессе была очаровательная ночная рубашка, которая лишь подчеркивала
восхитительную фигуру. Светлые волосы девушки походили на замерзшую воду,
а кожа была почти прозрачной. Действительно красавица!
Ее грудь по-прежнему волновалась, а рот открывался и закрывался, но
ничего не было слышно. Видимо, ледяной покров служил отличным
звукоизолятором. Девушка, казалось, отчаянно возражала против чего-то.
- Я здесь не для того, чтобы причинить тебе зло! - прокричал Мима в
ответ. - Я пришел, чтобы вызволить тебя! Я - друг.
Он почти приложил губы ко льду и повторил:
- ДРУГ!
Но она, кажется, все равно не поняла. Девушка изо всех сил отрицательно
замотала головой, и ее распущенные шелковистые волосы взметнулись, словно
нижние юбки.
Должен ли он освобождать плененную принцессу, которая не желала, чтобы
ее спасли? Подумав секунду, Мима пришел к выводу, что дело вовсе не в
этом. Наверно, несчастную мучили демоны в облике спасителей, подобно тому
как было с Геей, поэтому она и его принимала за одного из них.
Естественно, девушке не хотелось, чтобы ее схватил демон.
- Я - Марс, воплощение Войны! - закричал Мима, четко выговаривая слова.
- Настоящий!
Кажется, она поняла.
- Марс, - произнесла принцесса, но затем еще яростней отрицательно
замотала головой: - Нет! Нет!
Мима снова задумался. Если она поверила, что он настоящий, то почему же
продолжает отказываться? Неужели Лила солгала ему и принцесса не жаждет
спасения? Или он лично не понравился Лигее? Вроде бы и то и другое
маловероятно. Демоны, кажется, никогда раньше ему не врали, к тому же
такой обман был бы бессмысленным. Кроме того, реакция принцессы не похожа
на неприязнь; скорее это можно назвать озабоченностью.
Ага! Если он разобьет купол, как расколол стену дворца, то осколки льда
могут порезать девушку. К тому же купол, возможно, защищает ее от холода,
и если его внезапно открыть, принцесса замерзнет. Мима сомневался, что ее
одеяло было из настоящего снега; оно просто могло так выглядеть для
художественного эффекта. Наверняка это ее беспокоило.
Но он способен согреть принцессу своим плащом. Мима ей это и
продемонстрировал, распахнув плащ и показав, что им вполне могут укрыться
двое.
Она кивнула, очевидно поняв, что он хочет сказать, но тут же снова
отрицательно помотала головой.
Мима стукнул по льду. Он был твердым, однако, если бы удалось расколоть
его с края, осколки не долетят до девушки. Принцесса наблюдала за его
стараниями и как будто не выказывала тревоги.
Мима отыскал глыбу льда и хватил ею по куполу. Удар был сильным, но лед
не треснул. Тогда он вернулся к пролому, через который вошел, и взял свой
булыжник-кувалду. Вот это подойдет!
Он подошел к куполу, взвешивая в руке камень. Лигея тихо сидела на
кровати. Мима с размаху ударил булыжником об лед... Этот лед, как ни
странно, оказался крепче, чем тот, из которого была сделана стена дворца,
и не только не разбился, но даже не треснул.
Сделав еще несколько тщетных попыток, Мима смекнул, что так дело не
пойдет. Таким способом ледяной купол разбить не удастся.
Мима бросил камень и начал ходить по залу, раздумывая, какие еще шаги
он может предпринять. Как вызволить женщину из неразбиваемого узилища?
Должно же быть какое-нибудь решение; ведь ее как-то заточили туда,
поэтому, если только сооружение не возводилось вокруг нее, существует путь
проникнуть внутрь.
Принцесса была, напомнил себе Мима, не смертным человеком, а проклятой
душой. Наверняка Сатана позаботился, чтобы никто не смог ее выпустить и
дать ей возможность справедливого пересмотра дела. Впрочем, каким образом
физическое вещество способно удерживать бестелесный дух?
Тем не менее это было возможно, во-первых потому, что принцесса была
пленена, а во-вторых, инкарнации умели возводить препятствия для демонов,
бывших не менее юркими, чем духи. Наверно, существовала некая духовная
преграда, казавшаяся твердью для душ, хотя смертные и не замечали ее. Но
он, как инкарнация, сумеет преодолеть ее и вывести девушку наружу, когда
она вступит с ним в контакт. Миму сдерживала физическая преграда, а не
духовная.
Если так, то каким образом он может обойти физическое препятствие, не
разрушая его?
Ответ пришел неожиданно. Он способен сделаться видимым или невидимым
для смертных, твердым или газообразным. То же самое возможно проделать и
здесь.
Мима опустил руку, чтобы притронуться к Мечу, но тут вспомнил, что
оставил его снаружи, на снегу. Какая беспечность!
- Меч, - пробормотал он, протянув ладонь. Мгновенно в ней оказался Алый
Меч в ножнах и с перевязью. Мима пожелал сделаться нематериальным,
протянул руку к куполу, и она прошла сквозь ледяной покров.
У Лигеи, увидевшей это, от изумления округлились глаза. Тогда Мима
подал ей раскрытую ладонь.
Принцесса помедлила и нерешительно подала ему свою маленькую ручку. Их
пальцы встретились... и прошли сквозь друг друга, ничего не ощутив.
Вот еще незадача! Хотя Мима мог стать таким же нематериальным, как дух,
а Лигея и была духом, они находились в разных системах координат. Может
быть, пребывая во владениях инкарнаций, духи и казались столь же
вещественными, как смертные, но здесь была ничейная территория, и подобное
взаимодействие оказывалось невозможным. Выходит, когда Мима был
материален, ему мешал физический барьер, а когда становился
нематериальным, возникала духовная преграда. Он по-прежнему не мог
прикоснуться к принцессе, а значит, не мог и спасти ее.
Мима покачал головой. Сатана сейчас наверняка умирает со смеху. Что за
идиотская ситуация! Несчастная девица так близка к освобождению, а он не
может прикоснуться к ней. Неужели придется вернуться домой, оставив
принцессу в заточении?
Нет, Мима ни за что так не поступит. Обязательно должен существовать
способ вызволить ее из купола, и он отыщет этот путь во что бы то ни
стало.
Мима еще немного походил по залу размышляя. Итак, она была проклятой
душой. А он - смертным, однако обладал собственной душой. Если бы ему
удалось на время отложить в сторону свое тело, как, например, Меч или
коня...
Вот оно что. Мима знал, что инкарнация может сделать это. Гея говорила
о способности выходить из тела. Она упоминала, что это рискованно, но, с
другой стороны, большинство вещей таило в себе элемент риска, зачастую
прямо пропорциональный их полезности. Так что, каким бы ни был риск, если
это сейчас поможет выполнить задачу, то дело того стоит.
Мима сел на пол и оперся о стену, чтобы расслабиться. Затем пожелал
выйти из собственного тела.
Так и случилось: Мима поднялся, ничего не испытав, сделал шаг вперед,
кинул взгляд через плечо и увидел свое сидящее тело, бездыханное и
безжизненное. Но оно оживет, как только Мима вернется, и это возвращение
будет таким же легким, как вхождение внутрь любого другого тела, что он
проделывал уже довольно часто. Те вхождения были просто разновидностью
этого; Мимино физическое тело становилось неосязаемым, пока его душа
соединялась с другим.
Он снова повернулся и подошел к куполу. Принцесса переводила взгляд с
Миминого тела на его душу и видела то и другое. Вдруг она снова
заволновалась.
- Нет! Нет! - беззвучно закричала девушка, отчаянно жестикулируя.
- Но так я смогу спасти тебя, - сказал Мима. - Просто возьму за руку и
выведу. Наконец-то ты обретешь свой шанс.
Принцесса сложила руки и предостерегающе вытянула их. Она так яростно
замотала головой, что волосы разметались во все стороны. Всем своим видом
девушка выказывала самый решительный протест.
Мима в замешательстве остановился:
- Ты снова боишься меня? Но тебе не было страшно всего секунду назад!
Она перестала кричать, руками по-прежнему как бы отталкивая его.
Принцесса не желала, чтобы Мима приближался.
- Ты не хочешь, чтобы тебя спасли? - спросил Мима, хотя и знал, что
слов его она не услышит.
Тем не менее суть вопроса она, очевидно, поняла. Руки ее раскрылись в
жесте беспомощности. Казалось, девушка стремилась что-то объяснить ему, но
никак не могла.
- Тогда позволь мне войти, чтобы слышать тебя, - рассудительно
проговорил Мима. - И ты мне все расскажешь. Если выяснится, что есть
веская причина не вызволять тебя, то я, конечно, не стану делать это
насильно. Я всего лишь стараюсь помочь. - Мима сделал еще шаг.
И снова она жестом попросила его не подходить, но на этот раз Мима не
остановился. Необходимо пройти к ней и объяснить свои намерения, успокоить
девицу. Возможно, у девушки есть причины не желать освобождения; Мима их
тщательно обдумает. Его протянутая рука, а потом и плечо беспрепятственно
прошли сквозь лед. Все в порядке.
Она закричала... и когда голова Мимы проникла внутрь, он вдруг услышал
последние звуки этого вопля.
Он потянулся и взял ее за руку. На этот раз прикосновение было
настоящим. Теперь они оба были духами и чувствовали друг друга точно так
же, как смертные, поскольку находились в одинаковой степени
материальности.
- Лигея, - сказал Мима, - пожалуйста, выслушай меня. Я ничего не стану
делать против твоей воли.
Принцесса разрыдалась.
Мима присел на край кровати и обнял девушку. Она была теплой и очень
нежной; от нее исходил запах весенних цветов и свежескошенного сена, ее
слезы капали Миме на плечо. Просто поразительно, насколько реальным
казался духовный мир.
Мима похлопал принцессу по спине.
- Полно, полно. Теперь все хорошо. Я пришел, чтобы вывести тебя отсюда.
Вдруг она подняла голову, и ее заплаканные зеленые глаза встретились с
его глазами.
- Не удастся! - воскликнула она.
- Не удастся... если ты не захочешь, чтобы я это сделал, - проговорил
Мима. - Скажи мне, чего ты желаешь, и я все сделаю по-твоему.
- Ах, я пыталась остановить тебя, - сетовала она. - Но ты не
послушался!
- Я вообще тебя не слышал. Теперь же можешь сказать мне, что...
- Ах, ты не понимаешь, - перебила принцесса. - Ты просто ничего не
понимаешь!
- Во всяком случае, пытаюсь, - рассудительно ответил Мима.
- Ах, несчастный ты человек! - Из глаз снова полились слезы.
- Вроде бы нет, - возразил он. - Пошли, давай отсюда выйдем и тогда
поговорим.
Мима наклонился вперед, протянул одну руку к ледяной стенке купола,
чтобы сохранить равновесие. Рука обо что-то ударилась.
Он поглядел на нее, потом попробовал еще раз. Снова пальцы наткнулись
на преграду. Лед вдруг стал непроницаемым для него.
- Но здесь только мой дух! - удивленно произнес Мима. - Я только что
проходил сквозь него!
- Вот об этом я и хотела предупредить тебя, - сказала Лигея. - Это
односторонний лед. Душа может войти сюда, как я и как ты, а выйти не
может. Мы не сумеем выбраться. Я так старалась предостеречь тебя!
- Не сумеем выбраться? - ошарашенно спросил Мима.
- Это западня Сатаны, - объяснила девушка. - Адская оболочка. Отсюда
никто не может выйти, кроме как в Ад.
- Так я заточен в Аду? - Вдруг Миме вспомнилось предупреждение Геи:
Сатана не станет встречаться с ним на его территории. Ему придется
столкнуться с Сатаной на арене, которую тот выберет сам, - в Преисподней.
Оболочка начала двигаться. Она прошла сквозь пол, унося с собой Миму и
Лигею.
Они направлялись прямехонько в Преисподнюю.
Капсула остановилась у какого-то сооружения, весьма напоминавшего
аэропорт, рядом с большим стеклянным зданием. Оттуда вытянулась
гофрированная аппарель и прижалась к оболочке; раздался щелчок, и лед
исчез в том месте, где они соединились.
- Приехали, - сказала Лигея. - Ах, мне бы хотелось, чтобы...
Но она не закончила, и Мима понял почему. Что толку от пожеланий, если
ты в Аду?
- Ты знала, что так должно случиться? - спросил Мима и шагнул в проход.
- Как только увидела тебя, - подтвердила девушка, и слезы у нее в
глазах высохли, сменившись выражением полной покорности судьбе. - Сатана
сказал мне, что я отправляюсь на... Ах, не имеет значения. Я сделала
глупость - в очередной раз.
- На слушание? - спросил Мима. - А вместо этого тебя использовали как
приманку в ловушке?
Лигея грустно кивнула, и они направились в здание.
Мима отдавал себе отчет, что девушка может и лгать. Но какой в этом
смысл? Будь она хоть демоницей, хоть действительно проклятой душой - свою
работу Лигея выполнила, и он пойман. Мима предпочитал верить, что
принцесса была такой же жертвой обмана и жестокости Сатаны, как и он сам.
Сатана ждал их у выхода.
- Добро пожаловать в Ад, Марс! - проговорил он жизнерадостно, делая шаг
вперед и протягивая руку.
Мима подумал, не отказаться ли от рукопожатия, однако решил, что
вежливость лучше ссоры, даже в Преисподней. Они пожали друг другу руки.
- Единственно для того, чтобы привлечь твое внимание, любезный мой
коллега, - сказал, улыбаясь, Сатана. - Убежден, что мы с тобой достигнем
полного взаимопонимания.
- Надеюсь, - ответил Мима. - У меня сложилось впечатление, что
инкарнации просто так не вмешиваются в дела друг друга: могут возникнуть
осложнения.
Если Сатана и понял эту едва завуалированную угрозу, то виду не подал:
- Инкарнации всегда должны помогать друг другу, - согласился он. -
Пойдем, я покажу тебе, сколь гостеприимны мои владения, там и побеседуем.
- Если я теперь свободна, то лучше... - пробормотала Лигея.
- Ни в коем случае, дорогая, - прервал Сатана. - Этот человек - принц.
Не станем же мы навязывать ему общество женщины ниже его по положению. Ты
будешь сопровождать Марса во время его визита.
- Но я бы предпочла не...
- Твои предпочтения, дорогая, мне безразличны. Я предлагаю тебе
отнестись ко всему этому делу как к неизбежности.
Хотя и с явной неохотой, Лигея тем не менее взяла себя в руки и
улыбнулась Миме.
- Видно, придется, - сказала она. - Уверяю вас, сэр, что моя
замкнутость ни в коей мере не касается вас. Вы действительно принц?
- Был им в жизни, - подтвердил Мима. - Теперь все это позади. А ты
правда принцесса?
- Была в жизни, - отозвалась Лигея.
- Отлично, - сказал Сатана. - Тут у нас, в Старой Коптильне,
превосходно кормят. Не пообедать ли нам?
- Пожалуй, - согласился Мима.
Он был уверен, что Сатана не может держать его в Аду против воли,
однако не совсем понимал, как отсюда можно выбраться. Мима все еще был
новичком в своей должности, поэтому не знал всех возможностей инкарнации.
Пока он не вычислит наилучшей линии поведения, разумнее не делать
нарочитых и, возможно, бессмысленных жестов.
Лигея взяла Миму под руку, и они проследовали за Сатаной в следующий
зал. Он был обставлен, как современный западный ресторан: приглушенный
свет, тихая музыка, элегантно одетые официанты и официантки. Миму удивило
существование подобного заведения в Аду, хотя ресторан сюда вполне
вписывался. Разумеется, ни демонам, ни проклятым душам пища не нужна, но
если они чувствовали себя лучше, наслаждаясь прелестями жизни, то ничего
худого в этом не было. Наверняка большинство душ, населявших Преисподнюю,
к еде и близко не подпускали; наверно, Сатана мучил их тем, что позволял
только нюхать роскошные блюда.
- Не заказать ли нам бифштекс? - осведомился Сатана, просматривая меню.
- Мясо коровы? - спросил Мима.
- Гм-м. Правильно, - сказал Сатана. - Ты же из Индии. Тогда, может,
кэрри?
Пока они ели кэрри и другие великолепные блюда индийской кухни. Сатана
выложил свои предложения:
- Мы с тобой работаем в пересекающихся областях, Марс. В таком случае у
нас может быть и общая цель.
- Сомневаюсь, - возразил Мима. - Я отдаю предпочтение силам Добра, в та
время как ты представляешь силы Зла.
- Мы оба представляем силы целесообразности, - сказал Сатана. - Так же,
как ты признаешь, что в делах смертных должно присутствовать насилие, я
признаю, что должно наличествовать Зло. Иногда насилие ослабляет Зло; а
случается, что Зло уничтожает насилие. Но оба могут существовать
одновременно.
Миме не понравилось такое заявление, однако он скрыл свои чувства.
- Каким образом?
- Мой долг - пожинать души, в которых преобладает Зло. Но слишком много
душ какого-то неопределенного серого цвета, в них так безнадежно
перемешаны Добро и Зло, что сам Танатос едва их различает. Ситуация весьма
сложная; я хотел бы упростить ее, действуя более активно.
- Еще больше насилия?
- Да. Нельзя отчистить грязное белье, не выстирав его. Поскольку это
сфера твоей...
- Значит, ты хочешь, чтобы я развязал побольше войн? - спросил Мима.
- Именно. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы души
определялись побыстрее.
- Другими словами, чтобы умирало побольше людей.
- Можно сказать и так. Подобные действия, безусловно, усилят твое
положение.
- И твое, - добавил Мима. - Потому что ты будешь собирать более ранний
и обильный урожай душ. Потому что война породит голод и кровопролитие,
которых в противном случае не было бы.
- Однако...
- Не интересует, - отрезал Мима, поднимаясь из-за стола.
Сатана все еще надеялся уговорить Миму:
- Само собой, ты получишь компенсацию. Например, эта спорная душа,
принцесса Лигея, может быть с тобой в Чистилище.
- Нет! - вскричала Лигея.
Сатана мрачно взглянул на нее, и девушка, отшатнувшись, умолкла.
Мима тоже поглядел на принцессу:
- Сатана требует, чтобы ты оставалась с нами; мне это не нужно. Я
явился, чтобы помочь тебе, а не помыкать тобой. Я, безусловно, не возьму
тебя в Цитадель Войны, если ты возражаешь.
- Ах нет, Марс, - запротестовала она. - Дело вовсе не в этом! Ты же
принц, а есть вещи, понятные лишь благородным. Я уверена, что ты добр, и я
бы с радостью пошла с тобой, но...
- Но не по повелению Сатаны, в качестве приложения к жульнической
сделке, - закончил Мима.
Она безмолвно кивнула.
Миме нравилась ее позиция. Девушка права: царственным особам присущи
определенные общие черты, которые даже людьми этого круга редко
по-настоящему осознаются: важность внешнего вида, ритуалы дворцовой жизни,
использование наложниц. Существует множество мелочей, которые никогда не
нужно будет объяснять Лигее, так же, как не надо было объяснять и Восторг.
И ей тоже нет нужды давать ему многих советов. Однако гораздо важнее то,
что аристократы общаются с аристократами. Это было главным соображением,
не позволявшим Миме иметь дело с Лилой или какой-либо другой женщиной.
Важно завязать отношения с кем-то, равным по статусу; все остальное само
собой образуется.
Лигее, конечно же, было отвратительно иметь дело с Мимой по указанию
Сатаны. Обязать ее к этому имел право лишь отец. Или, поскольку отец
пребывал на другом свете, она сама. Ей следовало сделать собственный
выбор, по своему усмотрению, либо не подчиняться никому.
- Мы можем выбрать для тебя, женщина, иное жилье, - сказал Сатана. -
Твое смертное звание здесь не имеет никакого значения.
- Оставь ее в покое, - грубо оборвал Мима. Сатана только что
продемонстрировал неотесанность и бесчувственность простолюдина. - Разве
недостаточно того, что ты держишь ее здесь незаконно, да к тому же против
воли использовал, чтобы заманить меня сюда? Зачем причинять девушке еще
больший вред?
- Это мои владения, Марс, - спокойно ответил Сатана. - Здесь я решаю, с
кем как поступать. Эту мерзавку давно пора слегка поджарить.
Мерзавку? Мима едва сдержал порыв гнева. Но он припомнит эти
оскорбления в свое время.
Сатана поднял руку. Лигея в ужасе отшатнулась. Вспыхнуло пламя. Оно
следовало по линии, проведенной пальцем Сатаны, приближаясь в женщине.
Мима резко вскочил, отшвырнув назад стул, и встал на пути огня. Пламя
лизнуло его плащ и остановилось, не в состоянии преодолеть преграды.
- Оставь ее в покое, - повторил Мима.
- Ты принимаешь мое предложение? - спросил Сатана. - Согласие женщины
несущественно; она страшится огня и пойдет на что угодно, лишь бы его
позже.
Лошадь покорно ускакала прочь. Миме жаль было отпускать верного
товарища, но если таков единственный способ достичь цели, то тут уж ничего
не поделаешь. Он дотронулся до Меча и через мгновение стоял у стен дворца.
Строение было больше и красивее, чем казалось издали. Стены, высеченные
изо льда, сверкали, и лишь на высоте десяти метров находился первый проем.
Мима попробовал взобраться по стене, но во льду не было ни трещинки, и у
него ничего не вышло.
Он прикоснулся к Мечу:
- Вверх!
Меч поднял Миму к проему, но там обнаружилось, что этот вход иллюзорен:
он был закрыт невидимым прозрачным льдом. Такими же оказались и башни -
все покрывал лед. Войти во дворец было невозможно: сверху донизу его
сковывал лед.
Мима опустился на землю и стал размышлять. Хотя лед казался прозрачным,
в зависимости от толщины увеличивалась дифракция, поэтому внутренние
помещения тонули в полумраке; Тем не менее Мима был уверен, что это то
самое место, так как Лила говорила о нем как о замке из замерзшего тумана.
Именно таким он и оказался, хотя и несколько более труднодоступным, нежели
предполагалось. Да и Верре привез его сюда. Все-таки он должен проникнуть
внутрь, спасти несчастную девицу.
Мима обнажил Меч.
- Очень не хочется этого делать, - пробормотал он сам себе, - но я
должен прорубить себе дорогу в это прекрасное здание.
Он покрепче уперся ногами в землю и изо всей силы ударил в стену, зная,
что Алый Меч пройдет сквозь любое вещество и ничто не может его
остановить.
Мима чуть не упал, так как лезвие пронзило стену без всякого
сопротивления. Это и вправду был туман!
Восстановив равновесие, он снова дотронулся до льда. Абсолютно твердый.
Мима ударил в стену кулаком и почувствовал боль.
Но тогда как же Меч?..
Он поднял Меч и осторожно приставил острие клинка к стене. Лезвие ушло
в стену, словно в пустоту. Мима передвинул клинок, и он свободно прорезал
стену, при этом не повредив ее. В чем же дело?
Мима прижал левую ладонь к холодной стене и медленно повел лезвие вниз,
пока оно не дотронулось до его руки. Меч, конечно же, не порезал кожу;
волшебство Миминой должности защищало его от собственного оружия. Клинок
уперся в руку и остановился.
Мима рукой ощущал твердость стены, и в то же время Меч не чувствовал
ничего. Для ладони стена была из твердого льда; для Меча же она была не
более чем туманом.
Как же прорезать в тумане вход?
Этот дворец был недосягаем для коня. Теперь он неприкасаем для Меча.
Мима отступил на несколько шагов, расстегнул перевязь и положил Меч и
ножны на снег. Мима не боялся потерять оружие; оно явится к нему по
первому зову, и никто, смертный или бессмертный, не сможет воспользоваться
им без позволения. Меч был при нем не в результате физического контакта, а
по должности.
Мима отыскал тяжелый камень, поднял и отнес к стене. Булыжник весил
около четырех килограммов, один край был с зазубринами; им вполне можно
было орудовать как кувалдой.
Мима ударил камнем в стену. Лед треснул, и стена покрылась радиальными
трещинами. Он стукнул еще раз, и от стены откололся кусочек льда.
Несколькими ударами Мима выбил небольшую выемку, а затем и углубил ее. В
конце концов Миме удалось пробить дыру. Он продолжал расширять края до тех
пор, пока не смог пролезть внутрь дворца.
Внутри все было так же красиво, как и снаружи. Здесь располагались
залы, комнаты и лестницы, тихие и чистые. Свет струился через потолок,
напоминая Северное сияние. На стенах висели ледяные гобелены, на которых
снежинками были изображены зимние ландшафты.
Мима шел и внимательно разглядывал жутковатые залы. Хотя во дворце было
холодно и нормальному человеку пребывание здесь показалось бы невыносимым,
Миме тут нравилось. И все-таки зачем он был построен? Единственно для
того, чтобы покарать заблудшую душу? Слишком уж много было затрачено
выдумки и усилий для души, которую можно заставить страдать с помощью куда
более простых методов. Тем не менее складывалось впечатление, что дело
обстоит именно так.
Мима отыскал центральный зал. Там находилось что-то вроде пьедестала с
куполом из прозрачного льда, внутри которого стояла кровать. На кровати
под покрывалом из пушистого снега лежала очаровательная молодая женщина.
Знакомая ситуация... Мима порылся в памяти и вспомнил: западная детская
сказка о Спящей Красавице. Она была околдована и спала лет сто или около
того, покуда принц, родившийся на несколько поколений позже, не освободил
ее.
По-видимому, таков был способ соединения двух королевских линий, если
одна из них в определенный момент к этому не готова.
Во всяком случае, Мима был принцем, а демоница называла эту девушку
принцессой Лигеей. Следовало ее спасти. Безусловно, она красива и, судя по
всему, приблизительно его ровесница, хотя, конечно, неизвестно, сколько
она здесь пролежала; принцесса могла принадлежать к поколению Миминой
бабушки. Имело ли это значение? Собственно говоря, нет; если она спала, не
подвластная Времени, то внешне осталась юной.
Сверху кровать покрывал ледяной купол, запирающий принцессу внутри.
Ладно, можно расколоть лед и добраться до девушки, чтобы... как там будят
спящих красавиц? Поцелуем, насколько он помнил. Вероятно, эвфемизм для
более интимного контакта. Это он вполне мог сделать.
Мима постучал по похожему на стекло куполу. Тот зазвенел, однако не
раскололся.
Девушка вздрогнула. Ее глаза открылись - зеленые, как толстый лед. Она
увидела Миму. Принцесса открыла рот, и грудь ее начала так сильно
вздыматься, что снежное одеяло упало. Но ни один звук не вырвался наружу.
- Не волнуйся, - сказал Мима по-английски, поскольку сомневался, чтобы
эта северная женщина понимала его родной язык. - Сейчас я тебя спасу.
Она села, стряхнув остатки снега, и встала на колени напротив Мимы. На
принцессе была очаровательная ночная рубашка, которая лишь подчеркивала
восхитительную фигуру. Светлые волосы девушки походили на замерзшую воду,
а кожа была почти прозрачной. Действительно красавица!
Ее грудь по-прежнему волновалась, а рот открывался и закрывался, но
ничего не было слышно. Видимо, ледяной покров служил отличным
звукоизолятором. Девушка, казалось, отчаянно возражала против чего-то.
- Я здесь не для того, чтобы причинить тебе зло! - прокричал Мима в
ответ. - Я пришел, чтобы вызволить тебя! Я - друг.
Он почти приложил губы ко льду и повторил:
- ДРУГ!
Но она, кажется, все равно не поняла. Девушка изо всех сил отрицательно
замотала головой, и ее распущенные шелковистые волосы взметнулись, словно
нижние юбки.
Должен ли он освобождать плененную принцессу, которая не желала, чтобы
ее спасли? Подумав секунду, Мима пришел к выводу, что дело вовсе не в
этом. Наверно, несчастную мучили демоны в облике спасителей, подобно тому
как было с Геей, поэтому она и его принимала за одного из них.
Естественно, девушке не хотелось, чтобы ее схватил демон.
- Я - Марс, воплощение Войны! - закричал Мима, четко выговаривая слова.
- Настоящий!
Кажется, она поняла.
- Марс, - произнесла принцесса, но затем еще яростней отрицательно
замотала головой: - Нет! Нет!
Мима снова задумался. Если она поверила, что он настоящий, то почему же
продолжает отказываться? Неужели Лила солгала ему и принцесса не жаждет
спасения? Или он лично не понравился Лигее? Вроде бы и то и другое
маловероятно. Демоны, кажется, никогда раньше ему не врали, к тому же
такой обман был бы бессмысленным. Кроме того, реакция принцессы не похожа
на неприязнь; скорее это можно назвать озабоченностью.
Ага! Если он разобьет купол, как расколол стену дворца, то осколки льда
могут порезать девушку. К тому же купол, возможно, защищает ее от холода,
и если его внезапно открыть, принцесса замерзнет. Мима сомневался, что ее
одеяло было из настоящего снега; оно просто могло так выглядеть для
художественного эффекта. Наверняка это ее беспокоило.
Но он способен согреть принцессу своим плащом. Мима ей это и
продемонстрировал, распахнув плащ и показав, что им вполне могут укрыться
двое.
Она кивнула, очевидно поняв, что он хочет сказать, но тут же снова
отрицательно помотала головой.
Мима стукнул по льду. Он был твердым, однако, если бы удалось расколоть
его с края, осколки не долетят до девушки. Принцесса наблюдала за его
стараниями и как будто не выказывала тревоги.
Мима отыскал глыбу льда и хватил ею по куполу. Удар был сильным, но лед
не треснул. Тогда он вернулся к пролому, через который вошел, и взял свой
булыжник-кувалду. Вот это подойдет!
Он подошел к куполу, взвешивая в руке камень. Лигея тихо сидела на
кровати. Мима с размаху ударил булыжником об лед... Этот лед, как ни
странно, оказался крепче, чем тот, из которого была сделана стена дворца,
и не только не разбился, но даже не треснул.
Сделав еще несколько тщетных попыток, Мима смекнул, что так дело не
пойдет. Таким способом ледяной купол разбить не удастся.
Мима бросил камень и начал ходить по залу, раздумывая, какие еще шаги
он может предпринять. Как вызволить женщину из неразбиваемого узилища?
Должно же быть какое-нибудь решение; ведь ее как-то заточили туда,
поэтому, если только сооружение не возводилось вокруг нее, существует путь
проникнуть внутрь.
Принцесса была, напомнил себе Мима, не смертным человеком, а проклятой
душой. Наверняка Сатана позаботился, чтобы никто не смог ее выпустить и
дать ей возможность справедливого пересмотра дела. Впрочем, каким образом
физическое вещество способно удерживать бестелесный дух?
Тем не менее это было возможно, во-первых потому, что принцесса была
пленена, а во-вторых, инкарнации умели возводить препятствия для демонов,
бывших не менее юркими, чем духи. Наверно, существовала некая духовная
преграда, казавшаяся твердью для душ, хотя смертные и не замечали ее. Но
он, как инкарнация, сумеет преодолеть ее и вывести девушку наружу, когда
она вступит с ним в контакт. Миму сдерживала физическая преграда, а не
духовная.
Если так, то каким образом он может обойти физическое препятствие, не
разрушая его?
Ответ пришел неожиданно. Он способен сделаться видимым или невидимым
для смертных, твердым или газообразным. То же самое возможно проделать и
здесь.
Мима опустил руку, чтобы притронуться к Мечу, но тут вспомнил, что
оставил его снаружи, на снегу. Какая беспечность!
- Меч, - пробормотал он, протянув ладонь. Мгновенно в ней оказался Алый
Меч в ножнах и с перевязью. Мима пожелал сделаться нематериальным,
протянул руку к куполу, и она прошла сквозь ледяной покров.
У Лигеи, увидевшей это, от изумления округлились глаза. Тогда Мима
подал ей раскрытую ладонь.
Принцесса помедлила и нерешительно подала ему свою маленькую ручку. Их
пальцы встретились... и прошли сквозь друг друга, ничего не ощутив.
Вот еще незадача! Хотя Мима мог стать таким же нематериальным, как дух,
а Лигея и была духом, они находились в разных системах координат. Может
быть, пребывая во владениях инкарнаций, духи и казались столь же
вещественными, как смертные, но здесь была ничейная территория, и подобное
взаимодействие оказывалось невозможным. Выходит, когда Мима был
материален, ему мешал физический барьер, а когда становился
нематериальным, возникала духовная преграда. Он по-прежнему не мог
прикоснуться к принцессе, а значит, не мог и спасти ее.
Мима покачал головой. Сатана сейчас наверняка умирает со смеху. Что за
идиотская ситуация! Несчастная девица так близка к освобождению, а он не
может прикоснуться к ней. Неужели придется вернуться домой, оставив
принцессу в заточении?
Нет, Мима ни за что так не поступит. Обязательно должен существовать
способ вызволить ее из купола, и он отыщет этот путь во что бы то ни
стало.
Мима еще немного походил по залу размышляя. Итак, она была проклятой
душой. А он - смертным, однако обладал собственной душой. Если бы ему
удалось на время отложить в сторону свое тело, как, например, Меч или
коня...
Вот оно что. Мима знал, что инкарнация может сделать это. Гея говорила
о способности выходить из тела. Она упоминала, что это рискованно, но, с
другой стороны, большинство вещей таило в себе элемент риска, зачастую
прямо пропорциональный их полезности. Так что, каким бы ни был риск, если
это сейчас поможет выполнить задачу, то дело того стоит.
Мима сел на пол и оперся о стену, чтобы расслабиться. Затем пожелал
выйти из собственного тела.
Так и случилось: Мима поднялся, ничего не испытав, сделал шаг вперед,
кинул взгляд через плечо и увидел свое сидящее тело, бездыханное и
безжизненное. Но оно оживет, как только Мима вернется, и это возвращение
будет таким же легким, как вхождение внутрь любого другого тела, что он
проделывал уже довольно часто. Те вхождения были просто разновидностью
этого; Мимино физическое тело становилось неосязаемым, пока его душа
соединялась с другим.
Он снова повернулся и подошел к куполу. Принцесса переводила взгляд с
Миминого тела на его душу и видела то и другое. Вдруг она снова
заволновалась.
- Нет! Нет! - беззвучно закричала девушка, отчаянно жестикулируя.
- Но так я смогу спасти тебя, - сказал Мима. - Просто возьму за руку и
выведу. Наконец-то ты обретешь свой шанс.
Принцесса сложила руки и предостерегающе вытянула их. Она так яростно
замотала головой, что волосы разметались во все стороны. Всем своим видом
девушка выказывала самый решительный протест.
Мима в замешательстве остановился:
- Ты снова боишься меня? Но тебе не было страшно всего секунду назад!
Она перестала кричать, руками по-прежнему как бы отталкивая его.
Принцесса не желала, чтобы Мима приближался.
- Ты не хочешь, чтобы тебя спасли? - спросил Мима, хотя и знал, что
слов его она не услышит.
Тем не менее суть вопроса она, очевидно, поняла. Руки ее раскрылись в
жесте беспомощности. Казалось, девушка стремилась что-то объяснить ему, но
никак не могла.
- Тогда позволь мне войти, чтобы слышать тебя, - рассудительно
проговорил Мима. - И ты мне все расскажешь. Если выяснится, что есть
веская причина не вызволять тебя, то я, конечно, не стану делать это
насильно. Я всего лишь стараюсь помочь. - Мима сделал еще шаг.
И снова она жестом попросила его не подходить, но на этот раз Мима не
остановился. Необходимо пройти к ней и объяснить свои намерения, успокоить
девицу. Возможно, у девушки есть причины не желать освобождения; Мима их
тщательно обдумает. Его протянутая рука, а потом и плечо беспрепятственно
прошли сквозь лед. Все в порядке.
Она закричала... и когда голова Мимы проникла внутрь, он вдруг услышал
последние звуки этого вопля.
Он потянулся и взял ее за руку. На этот раз прикосновение было
настоящим. Теперь они оба были духами и чувствовали друг друга точно так
же, как смертные, поскольку находились в одинаковой степени
материальности.
- Лигея, - сказал Мима, - пожалуйста, выслушай меня. Я ничего не стану
делать против твоей воли.
Принцесса разрыдалась.
Мима присел на край кровати и обнял девушку. Она была теплой и очень
нежной; от нее исходил запах весенних цветов и свежескошенного сена, ее
слезы капали Миме на плечо. Просто поразительно, насколько реальным
казался духовный мир.
Мима похлопал принцессу по спине.
- Полно, полно. Теперь все хорошо. Я пришел, чтобы вывести тебя отсюда.
Вдруг она подняла голову, и ее заплаканные зеленые глаза встретились с
его глазами.
- Не удастся! - воскликнула она.
- Не удастся... если ты не захочешь, чтобы я это сделал, - проговорил
Мима. - Скажи мне, чего ты желаешь, и я все сделаю по-твоему.
- Ах, я пыталась остановить тебя, - сетовала она. - Но ты не
послушался!
- Я вообще тебя не слышал. Теперь же можешь сказать мне, что...
- Ах, ты не понимаешь, - перебила принцесса. - Ты просто ничего не
понимаешь!
- Во всяком случае, пытаюсь, - рассудительно ответил Мима.
- Ах, несчастный ты человек! - Из глаз снова полились слезы.
- Вроде бы нет, - возразил он. - Пошли, давай отсюда выйдем и тогда
поговорим.
Мима наклонился вперед, протянул одну руку к ледяной стенке купола,
чтобы сохранить равновесие. Рука обо что-то ударилась.
Он поглядел на нее, потом попробовал еще раз. Снова пальцы наткнулись
на преграду. Лед вдруг стал непроницаемым для него.
- Но здесь только мой дух! - удивленно произнес Мима. - Я только что
проходил сквозь него!
- Вот об этом я и хотела предупредить тебя, - сказала Лигея. - Это
односторонний лед. Душа может войти сюда, как я и как ты, а выйти не
может. Мы не сумеем выбраться. Я так старалась предостеречь тебя!
- Не сумеем выбраться? - ошарашенно спросил Мима.
- Это западня Сатаны, - объяснила девушка. - Адская оболочка. Отсюда
никто не может выйти, кроме как в Ад.
- Так я заточен в Аду? - Вдруг Миме вспомнилось предупреждение Геи:
Сатана не станет встречаться с ним на его территории. Ему придется
столкнуться с Сатаной на арене, которую тот выберет сам, - в Преисподней.
Оболочка начала двигаться. Она прошла сквозь пол, унося с собой Миму и
Лигею.
Они направлялись прямехонько в Преисподнюю.
Капсула остановилась у какого-то сооружения, весьма напоминавшего
аэропорт, рядом с большим стеклянным зданием. Оттуда вытянулась
гофрированная аппарель и прижалась к оболочке; раздался щелчок, и лед
исчез в том месте, где они соединились.
- Приехали, - сказала Лигея. - Ах, мне бы хотелось, чтобы...
Но она не закончила, и Мима понял почему. Что толку от пожеланий, если
ты в Аду?
- Ты знала, что так должно случиться? - спросил Мима и шагнул в проход.
- Как только увидела тебя, - подтвердила девушка, и слезы у нее в
глазах высохли, сменившись выражением полной покорности судьбе. - Сатана
сказал мне, что я отправляюсь на... Ах, не имеет значения. Я сделала
глупость - в очередной раз.
- На слушание? - спросил Мима. - А вместо этого тебя использовали как
приманку в ловушке?
Лигея грустно кивнула, и они направились в здание.
Мима отдавал себе отчет, что девушка может и лгать. Но какой в этом
смысл? Будь она хоть демоницей, хоть действительно проклятой душой - свою
работу Лигея выполнила, и он пойман. Мима предпочитал верить, что
принцесса была такой же жертвой обмана и жестокости Сатаны, как и он сам.
Сатана ждал их у выхода.
- Добро пожаловать в Ад, Марс! - проговорил он жизнерадостно, делая шаг
вперед и протягивая руку.
Мима подумал, не отказаться ли от рукопожатия, однако решил, что
вежливость лучше ссоры, даже в Преисподней. Они пожали друг другу руки.
- Единственно для того, чтобы привлечь твое внимание, любезный мой
коллега, - сказал, улыбаясь, Сатана. - Убежден, что мы с тобой достигнем
полного взаимопонимания.
- Надеюсь, - ответил Мима. - У меня сложилось впечатление, что
инкарнации просто так не вмешиваются в дела друг друга: могут возникнуть
осложнения.
Если Сатана и понял эту едва завуалированную угрозу, то виду не подал:
- Инкарнации всегда должны помогать друг другу, - согласился он. -
Пойдем, я покажу тебе, сколь гостеприимны мои владения, там и побеседуем.
- Если я теперь свободна, то лучше... - пробормотала Лигея.
- Ни в коем случае, дорогая, - прервал Сатана. - Этот человек - принц.
Не станем же мы навязывать ему общество женщины ниже его по положению. Ты
будешь сопровождать Марса во время его визита.
- Но я бы предпочла не...
- Твои предпочтения, дорогая, мне безразличны. Я предлагаю тебе
отнестись ко всему этому делу как к неизбежности.
Хотя и с явной неохотой, Лигея тем не менее взяла себя в руки и
улыбнулась Миме.
- Видно, придется, - сказала она. - Уверяю вас, сэр, что моя
замкнутость ни в коей мере не касается вас. Вы действительно принц?
- Был им в жизни, - подтвердил Мима. - Теперь все это позади. А ты
правда принцесса?
- Была в жизни, - отозвалась Лигея.
- Отлично, - сказал Сатана. - Тут у нас, в Старой Коптильне,
превосходно кормят. Не пообедать ли нам?
- Пожалуй, - согласился Мима.
Он был уверен, что Сатана не может держать его в Аду против воли,
однако не совсем понимал, как отсюда можно выбраться. Мима все еще был
новичком в своей должности, поэтому не знал всех возможностей инкарнации.
Пока он не вычислит наилучшей линии поведения, разумнее не делать
нарочитых и, возможно, бессмысленных жестов.
Лигея взяла Миму под руку, и они проследовали за Сатаной в следующий
зал. Он был обставлен, как современный западный ресторан: приглушенный
свет, тихая музыка, элегантно одетые официанты и официантки. Миму удивило
существование подобного заведения в Аду, хотя ресторан сюда вполне
вписывался. Разумеется, ни демонам, ни проклятым душам пища не нужна, но
если они чувствовали себя лучше, наслаждаясь прелестями жизни, то ничего
худого в этом не было. Наверняка большинство душ, населявших Преисподнюю,
к еде и близко не подпускали; наверно, Сатана мучил их тем, что позволял
только нюхать роскошные блюда.
- Не заказать ли нам бифштекс? - осведомился Сатана, просматривая меню.
- Мясо коровы? - спросил Мима.
- Гм-м. Правильно, - сказал Сатана. - Ты же из Индии. Тогда, может,
кэрри?
Пока они ели кэрри и другие великолепные блюда индийской кухни. Сатана
выложил свои предложения:
- Мы с тобой работаем в пересекающихся областях, Марс. В таком случае у
нас может быть и общая цель.
- Сомневаюсь, - возразил Мима. - Я отдаю предпочтение силам Добра, в та
время как ты представляешь силы Зла.
- Мы оба представляем силы целесообразности, - сказал Сатана. - Так же,
как ты признаешь, что в делах смертных должно присутствовать насилие, я
признаю, что должно наличествовать Зло. Иногда насилие ослабляет Зло; а
случается, что Зло уничтожает насилие. Но оба могут существовать
одновременно.
Миме не понравилось такое заявление, однако он скрыл свои чувства.
- Каким образом?
- Мой долг - пожинать души, в которых преобладает Зло. Но слишком много
душ какого-то неопределенного серого цвета, в них так безнадежно
перемешаны Добро и Зло, что сам Танатос едва их различает. Ситуация весьма
сложная; я хотел бы упростить ее, действуя более активно.
- Еще больше насилия?
- Да. Нельзя отчистить грязное белье, не выстирав его. Поскольку это
сфера твоей...
- Значит, ты хочешь, чтобы я развязал побольше войн? - спросил Мима.
- Именно. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы души
определялись побыстрее.
- Другими словами, чтобы умирало побольше людей.
- Можно сказать и так. Подобные действия, безусловно, усилят твое
положение.
- И твое, - добавил Мима. - Потому что ты будешь собирать более ранний
и обильный урожай душ. Потому что война породит голод и кровопролитие,
которых в противном случае не было бы.
- Однако...
- Не интересует, - отрезал Мима, поднимаясь из-за стола.
Сатана все еще надеялся уговорить Миму:
- Само собой, ты получишь компенсацию. Например, эта спорная душа,
принцесса Лигея, может быть с тобой в Чистилище.
- Нет! - вскричала Лигея.
Сатана мрачно взглянул на нее, и девушка, отшатнувшись, умолкла.
Мима тоже поглядел на принцессу:
- Сатана требует, чтобы ты оставалась с нами; мне это не нужно. Я
явился, чтобы помочь тебе, а не помыкать тобой. Я, безусловно, не возьму
тебя в Цитадель Войны, если ты возражаешь.
- Ах нет, Марс, - запротестовала она. - Дело вовсе не в этом! Ты же
принц, а есть вещи, понятные лишь благородным. Я уверена, что ты добр, и я
бы с радостью пошла с тобой, но...
- Но не по повелению Сатаны, в качестве приложения к жульнической
сделке, - закончил Мима.
Она безмолвно кивнула.
Миме нравилась ее позиция. Девушка права: царственным особам присущи
определенные общие черты, которые даже людьми этого круга редко
по-настоящему осознаются: важность внешнего вида, ритуалы дворцовой жизни,
использование наложниц. Существует множество мелочей, которые никогда не
нужно будет объяснять Лигее, так же, как не надо было объяснять и Восторг.
И ей тоже нет нужды давать ему многих советов. Однако гораздо важнее то,
что аристократы общаются с аристократами. Это было главным соображением,
не позволявшим Миме иметь дело с Лилой или какой-либо другой женщиной.
Важно завязать отношения с кем-то, равным по статусу; все остальное само
собой образуется.
Лигее, конечно же, было отвратительно иметь дело с Мимой по указанию
Сатаны. Обязать ее к этому имел право лишь отец. Или, поскольку отец
пребывал на другом свете, она сама. Ей следовало сделать собственный
выбор, по своему усмотрению, либо не подчиняться никому.
- Мы можем выбрать для тебя, женщина, иное жилье, - сказал Сатана. -
Твое смертное звание здесь не имеет никакого значения.
- Оставь ее в покое, - грубо оборвал Мима. Сатана только что
продемонстрировал неотесанность и бесчувственность простолюдина. - Разве
недостаточно того, что ты держишь ее здесь незаконно, да к тому же против
воли использовал, чтобы заманить меня сюда? Зачем причинять девушке еще
больший вред?
- Это мои владения, Марс, - спокойно ответил Сатана. - Здесь я решаю, с
кем как поступать. Эту мерзавку давно пора слегка поджарить.
Мерзавку? Мима едва сдержал порыв гнева. Но он припомнит эти
оскорбления в свое время.
Сатана поднял руку. Лигея в ужасе отшатнулась. Вспыхнуло пламя. Оно
следовало по линии, проведенной пальцем Сатаны, приближаясь в женщине.
Мима резко вскочил, отшвырнув назад стул, и встал на пути огня. Пламя
лизнуло его плащ и остановилось, не в состоянии преодолеть преграды.
- Оставь ее в покое, - повторил Мима.
- Ты принимаешь мое предложение? - спросил Сатана. - Согласие женщины
несущественно; она страшится огня и пойдет на что угодно, лишь бы его