Еловенко Вадим. Иверь

   – Вы утомили бедного правителя Тисского. Дайте с дороги отдохнуть.
   Мы не поняли и попросили объясниться.
   – Тебе, что ли, надо с женой посоветоваться? Или с Атаири? – спросил Игорь, не скрывая удивления.
   – Нет и нет, – ответил он, и я понял, что он говорит честно.
   – Тогда что?
   – Во-первых, я сам хочу с ними встретиться. А во-вторых, я вас не понял.
   – Чего ты не понял? – спросил Игорь.
   – То вы за, то вы против.
   – Мы тебе сказали и хорошие, и плохие стороны. А ты думай сам.
   – Да не хочу я решать этот вопрос, – спокойно ответил Инта.
   – Почему именно этот ты и не хочешь?
   – Раз там замешана богиня, сами разбирайтесь, – попытался он спихнуть на нас решение.
   – Вот нахал… – сказал Игорь.
   – Сам такой, – огрызнулся Инта и собрался улизнуть к жене.
   Вдвоем мы его удержали. Решили, что на аудиенции он отправит послов домой и вместе с ними меня. И предоставит мне конечное право решать вопрос о союзе. Но не о войне. Даже если меня что-то не устроит.

Глава 9

   Аудиенция состоялась следующим утром. Сам Инта опять был «болен» и говорил с трудом.
   Послы были довольны таким решением. Они засобирались в дорогу. Я тоже. Забрал из конюшни своего кера, отожравшего бока ввиду ненадлежащей выгулки, зато надлежащей кормежки. Пришлось наконец дать ему кличку – Толстяк. В охрану я себе взял десяток офицеров – бывших учеников Игоря. Они были в восторге, что сопровождают меня. Рассчитывали, что я буду разговорчив с ними. Они были разочарованы. До самого Иса я ограничился только необходимыми фразами. У меня не проходило ощущение, что я сам иду в ловушку.
   Когда мы встали лагерем на берегу и разожгли сигнальный костер, я даже захотел повернуть назад, настолько меня пугала перспектива глупейшего плена. А когда на берег с подползшего корабля сбросили длинный помост, я даже хотел плюнуть и банально ускакать. Однако переборол себя и ввел кера на корабль. На корабле все немедленно встали наподобие «смирно» и командир витиевато разъяснил, какая ему оказана честь моим присутствием. Я грубо отшутился: мол, и мне будет честь, если он меня по дороге не утопит.
   Меня разместили в единственной каюте капитана, и я даже не подумал отказаться или ночевать – а именно ночью мы отходили от берега – на палубе с моими бойцами. Спать на палубе среди нескольких метательных машин или в трюме среди буйствующих от качки керов я не желал совсем. По реке мы шли три дня. Высадились в крепости на берегу.
   Это было не похоже на наш замок. Это была настоящая крепость со стенами, уходящими далеко в воду. Стены, забирая огромный кусок гавани, давали кораблям защищенный порт. Перед нашим кораблем резко опустились цепи, перегораживающие проход в гавань, и сразу за нами поднялись вновь. Я посмотрел на башни, в которых скрывались механизмы преграды, и не заметил на них пушек. Оставалась надежда, что пороха они еще не изобрели, а его состав неизвестен правительнице Апрата.
   С пристани нас проводили во внутреннюю крепость и разместили в палатах одного из самых высоких зданий в округе. Мне выделили покои на самом верху, откуда открывался вид на всю крепость. За крепостными стенами я увидел большое поселение и подумал, что общее количество жителей в округе вряд ли меньше двадцати тысяч. Много, учитывая наши скромные достижения в Тисе.
   Вообще, Апрат, как королевство, начинал меня разочаровывать. Я-то думал: все будет просто, – а тут вон… крепости, огромные людские резервы, технический уровень развитого Средневековья. Вид меня удручал. Еще больше меня удручало, что все это я видел через стекло. Стекло! Да еще какое – без единого изъяна.
   Я допытывался у послов, сколько мы пробудем в крепости, и так и не получил внятного ответа. Сказав своим телохранителям, чтобы спали по очереди и в случае чего не стеснялись убивать, я проверил излучатель и теперь спал только с ним под подушкой. Так, кстати, я давно не высыпался. Первый раз за год на планете – настоящая постель и одеяло. Оно стоило того, чтобы прийти сюда и умереть.
   Видя, что на третий день я начинаю готовиться к уходу, начальник стражи обратился ко мне:
   – Великий бог Прот. Наша правительница повелела мне не мешать твоей воле оставаться или уходить. Она сказала, что я не могу помешать тебе, только потеряю людей, так нужных для крепости. Однако я прошу тебя повременить. Планы повелительницы изменились, и вы не поедете в Апрат. Вы с ней встретитесь прямо здесь, в Воротах Иса, со дня на день.
   Я оценил его честность и, кивнув, спросил:
   – Давно она знает о нашем приезде?
   – С момента вашего прибытия. Мы передали сигнальными огнями, что послы вернулись с гостем.
   – Значит, она…
   – Будет здесь сразу, как позволит дорога. А также двор, ее сопровождающий, и, конечно, груз подарков для великого Прота.
   – Что за подарки? Бутылки с ядом? – шутливо насторожился я.
   Охранник, поняв мой черный юмор, возразил с улыбкой:
   – О, поверьте, если бы вас хотели убить, то в крепость прибыли бы ее гвардейцы. Их не остановят ни стены, ни камень, а доспехи под их взглядом плавятся, как воск.
   Что-то мне это напомнило…
   Господи… гвардия, вооруженная излучателями! – дошло до меня.
   – А так – ни одного гвардейца, я ручаюсь вам своим именем, в крепости нет.
   – И конечно, вы предупредите меня, когда они появятся? – съязвил я.
   – В этом я не уверен… – честно сказал он. – Но могу обещать, что сделаю все возможное для вашей защиты от всех других врагов.
   Я ухмыльнулся и сказал:
   – О'кей, старший. Я, пожалуй, подожду еще чуток. Однако от моего дома уберите охрану.
   – Как пожелаете, – согласился он.
   Охранник ушел, а я направился к своим этажом ниже.
   – Остаетесь только трое. Все остальные вниз и внимательно изучить крепость.
   – План составить? – спросил один.
   Я похвалил Игоря про себя и только ответил офицеру:
   – Нет, пока только в голове.
   Они немедленно вышли на прогулку. Оставив в конюшне своих керов, диверсанты-недоучки за час с небольшим исползали всю крепость и появились у меня, полные впечатлений. Наперебой они рассказывали о вооружении стен и башен. Я кивал и только диву давался, как они, к примеру, могли забраться в святая святых крепости.
   Вывод напрашивался неутешительный. Нас не собирались отпускать. Я только кивал, а про себя становился все злее. Собрался с мыслями и спросил, есть ли возможность уйти из города-крепости.
   – Нет, – категорично ответил мне офицер. – Только по стенам спуститься или ночью перебить охрану ворот. Но она в запертых помещениях, и только бойницы наружу. Нас положат стрелами и пиками. А со стены тоже, спустившись, попадаешь в сухой ров с острыми кольями на дне. Пройти можно, но не факт, что не снимут лучники в башнях. Они просматривают всю наружную стену. Вообще организация сильная. Начальник гарнизона свое дело знает.
   Придется использовать излучатель. Я еще раз вечером проверил заряд. Включил браслет, чего не делал уже почти год. Он, просканировав помещение, запомнил окружение и теперь был готов разбудить меня при малейшем изменении в пределах пятидесяти метров. Я лег спать. Спал с чувством тревоги, смешанным с удовольствием от приятной постели.
   Утром, казалось, крепость сошла с ума. Надрывались невидимые мне трубачи, и раздавался непонятный мне звон. Я, естественно, подскочил и мигом оделся в броню, излучатель вложил в кобуру. Прибежал мой офицер и сказал, что в крепость прибывает правительница Апрата. Я кивнул и сказал, чтобы мои ребята старались не шуметь и не спускали глаз с охраны правительницы.
   Я-то думал, что мы встретимся немедленно по прибытии. Она обманула мои ожидания. Только вечером, когда я уже откровенно не верил в нашу с ней встречу в этот день, она прислала гонцов с посланием, что ждет меня на пирсе военных кораблей. Я посадил своих бойцов на лошадей, и мы тронулись за проводником.
   На пирсе была тьма народу. В эту кучу я даже не рискнул соваться на керах. Обязательно кого-нибудь в воду столкнем. Встали цепью, как на параде. Я чуть впереди, остальные, держа линию, позади меня.
   Керы, выдрессированные в конюшне Тиса, стояли как вкопанные. И только мой Толстяк, изнывая от жары, безобразничал, мотая головой в разные стороны. Я даже не дергал его за это. Пусть мается.
   Толпа на пирсе расступилась, и мне открылась прелестнейшая картинка. Молоденькая девушка в голубой тунике, с четками в руках, чуть склонив голову, недоверчиво смотрела на меня и моих всадников. Мол, это и есть великий Прот? А эти оборванцы в одних верхних рубахах грубого полотна, плохо выкрашенных в красный цвет, и есть его охрана? Я в долгу не остался: недоуменно скривил физиономию, мол, это та, которая заставила меня тащиться чертовых шесть дней?
   Так как никто не делал шагов навстречу, я жестом подозвал ближнего офицера и сказал ему:
   – Возьми эту бумагу и со всем почтением, положенным правительнице, передай ей со словами: «Приглашение принято, письмо прочитано».
   Он бережно принял из моих рук письмо и галопом поскакал по пирсу. Резвый у него кер, оценил я тогда надменно, отвлекаясь от рассматривания местной богини. Однако неизвестно откуда вперед из толпы выдвинулись пики, и мой офицер заставил кера замереть в сантиметрах от них. К нему подошел франт, одетый в ярко-зеленый кафтан, украшенный различными бантами и рюшами, и принял из рук бумагу. С поклоном преподнес ее правительнице, а она даже в руки не взяла. Только взглядом пробежалась. Выслушала переданные ей слова и, кивнув, взошла на корабль. Франт подскочил к моему офицеру и что-то ему сказал. Мой воин быстро вернулся и передал:
   – Вас в нашем сопровождении ждут на корабле.
   – Керы?
   Боец только пожал плечами.
   – Значит, на них, – решил я.
   Мы, не жалея стоявших, направились к трапу. Вроде никто не свалился в темную, пованивавшую воду гавани. Криков, ругани и всплесков точно не слышали. По настилу поднялись на верхнюю палубу. Встали между орудий, и я поискал глазами девушку в голубой тунике. Не нашел. В ожидании дальнейшего мы только наблюдали, как отдают концы и воины в доспехах вытягивают их на корабль. Интересно, если они в воду упадут, они быстро доспехи скинуть смогут, думал я тогда. До жути хотелось проверить. Но я сдержался, и только когда выдвинулись весла из бортов корабля, понял, как мы попали. По два десятка весел с каждого борта. Сорок, значит, помножим минимум на два – такое весло один не сдвинет в воде. Мои офицеры это тоже поняли. Только вместо досады на их губах заиграла плотоядная улыбка. Корабль, миновав заграждение, вышел на большую воду, когда ко мне приблизился «попугай» в зеленом кафтане.
   – Великая богиня Ролл просит вас пожаловать на корму, дабы иметь удовольствие общаться с вами, великий Прот, – сказал он, низко поклонившись.
   Я медленно кивнул и, спешившись, проследовал за ним, сказав, чтобы офицеры остались на месте, готовые послать керов в воду.
   Мои парни выразили на физиономиях неудовольствие, но подчинились.
   Я же прошел за надстройку и обнаружил там два кресла, столик и на нем приборы, давно мною уже забытые. В кресле спиной ко мне сидела девушка и мирно отхлебывала что-то из настоящего стеклянного бокала. Что она пила, я не видел сначала. Прошел мимо и кивком испросил разрешения сесть, получив кивок в ответ. Сел. Ко мне подошел слуга в малиновом кафтане и поставил передо мной бокал. Из кувшина наполнил его нежно-розовой жидкостью и отошел с кувшином на несколько шагов в сторону. Я поднес браслет к напитку, он зафиксировал испарения алкоголя, но яда не нашел. О'кей, подумал я и смело взялся за хрупкую ножку бокала. Приподняв его и отсалютовав, отпил. Как и она, не ставя бокал на стол, а крутя в пальцах, я держал паузу. Она пригласила меня. Значит, честь заговорить первой принадлежит именно ей. А она молчала. Подали жареное мясо. Зная его противный вкус, я помолился и следом за девушкой в голубом приступил к трапезе. Поели. Нам наполнили снова бокалы. Ситуация начинала казаться смешной и нелепой. Может, она глухонемая? Может, она только писать умеет? Тогда зачем она спрашивала, знаю ли я местный язык? Выпив по бокалу, мы поднялись: сначала она, следом я. Подошли к ограждению, и только тут она негромко спросила:
   – И как вам наша планета?
   Это были тихие слова. Но, произнесенные внезапно, они заставили меня вздрогнуть. Я даже не сразу ответил. Глупо покивал и только потом сказал самую смешную фразу об Ивери:
   – Ничего так…
   – Как понять – ничего?
   Я опять покивал и сказал более ясно:
   – Ничего плохого. И уж точно – ничего хорошего.
   Она мотнула головкой, усмехаясь, и спросила:
   – И вы пришли сделать ее лучше?
   – Даже не думал, – честно ответил я. – Не собирался…
   – А зачем вы здесь? – спросила она и посмотрела мне в глаза.
   Господи, какие красивые у нее были глаза… Я засмотрелся и не смог сразу сообразить, что мне вообще-то вопрос задали. Когда она повторила, я спохватился и ответил:
   – Я пока не могу этого сказать.
   – Отчего? – удивилась она.
   – Я не знаю вас, а тайна, которую я несу в себе, страшна.
   – Я Ролли, – просто сказала она, будто этого было достаточно.
   – И?
   Она пожала плечами и попросила:
   – Спрашивайте… я отвечу, на что смогу.
   Я в уме пробежал по длинной колонке вопросов и задал тот, который мог пролить свет на все сразу:
   – Откуда вы знаете о Земле и космосе?
   – Мой дед прибыл сюда с большим кораблем и остался насовсем. Корабль улетел, а ему оставили огромную информотеку и все, что собрали о нашей планете. Со временем он передал это своей дочери. Та передала все своей дочери. Он еще был жив. А вот когда он умер, знаниям обучили мою мать. Она меня с детства учила, и я знаю не меньше, чем мой достойный предок, первым ступивший из звездного предела в наш.
   – Кто он был?
   – Десантник. Участник дальнего поиска. Так, кажется, это звучит в переводе.
   Я кивнул:
   – Кто был его командир?
   – Адмирал Вернов. Он, по рассказам прабабки с нежностью вспоминал о своем командире.
   – Ваша прабабка жива?
   – Нет. Мы не живем так долго, как, несомненно, вы. Но больше, чем обыкновенные жители Ивери. Лет по сто двадцать – сто сорок.
   Я задумался и спросил:
   – Если вас не затруднит, скажите: сколько вам?
   Ее не затруднило.
   – Семнадцать, по вашему исчислению… А вам?
   Вот откуда этот ее максимализм: «Она меня с детства учила, и я знаю не меньше, чем мой достойный предок…» Я усмехнулся. Но что ответить ей? При их жизни может показаться, что я старик, а я из кожи вон лез, стараясь казаться не таким старым по отношению к ней.
   – Сорок, – сказал я почти честно.
   – По вам не скажешь. И сколько вам осталось?
   – Сто сорок – сто шестьдесят. Старость через сто тридцать примерно начнется.
   Она опечалилась:
   – Вы еще будете в расцвете сил, когда я умру.
   Я попытался ее утешить:
   – При моем образе жизни я раньше вас отправлюсь к Единому.
   – Вы верите в него? – искренне удивилась она.
   – Да, – кивнул я. – И ваш предок тоже верил. Только не в Единого морского народа.
   – Да я знаю. Я вот не верю.
   Молодо-зелено. Еще поверит. Как-то мы отвлеклись, подумал я и спросил:
   – Кто, кроме вас, владеет информацией о нас? О Земле?
   – Я таких не знаю, – покачала она головой.
   – А пассы? – намекнул я.
   – О нет… Если вы об их развитии… Они у нас крадут технологии или покупают их, несмотря на мой запрет, – вздохнула она.
   – Сколько вы у власти? – спросил я, рассматривая без стеснения ее красивое лицо.
   – Три года, – сказала она.
   – А ваша мама?
   – Погибла, – сказала она практически без эмоций.
   – Простите, – стушевался я.
   Мама погибла. Девчонка пришла к власти. У нее гвардия, вооруженная излучателями, и она владеет многими знаниями. А чем не владеет, узнает в информотеке. Эти аппараты могут работать несколько сот лет. И я хотел воевать с человеком, который на-гора может выдать массу сюрпризов, почерпнутых из земной истории?
   – Ничего, – ответила девушка в ответ на мое сочувствие. – Ее образ жизни не намного отличался от вашего. Все время в войнах и походах.
   – Зачем это было ей надо?
   – Это завет нашего предка. Объединить планету в единое государство.
   – И как успехи?
   – Непрерывная война с переменным успехом.
   – А почему не воспользоваться излучателями?
   – Предок запретил их использовать кроме крайней нужды. С оружием богов можно завоевать мир, но не уважение. Да и ненадолго этот мир будет твоим.
   – Интересная теория, – кивнул я, вспоминая, как сам не так давно нечто подобное сочинял для Инты, чтобы не давать ему СВИ.
   – Мне докладывали, что вы придерживаетесь другой? – сказала Ролли и посмотрела на мой излучатель в кобуре.
   – Да, другой, – подтвердил я. – У меня нет этих двухсот лет. У меня очень мало времени осталось, чтобы всех подчинить своей единой воле.
   – Сколько? – спросила она с интересом.
   – Мало. То, из-за чего все это… Вот-вот оно кончится, а я еще в самом начале.
   – Вы откроете мне цель? – заинтригованно спросила девушка.
   – А если она страшна? – спросил я в ответ.
   – Я привыкла к этому чувству. И мой народ тоже. Мы постоянно боимся вторжения с запада диких орд. Боимся большой войны с пассами. Опасаемся перехода лагги на подручных средствах Иса и удара нам в тыл. Вот сейчас боимся вас, Тисское королевство, что за год возникло из ничего. Только с помощью одного десантника, выдающего себя за бога.
   – Я не десантник.
   – На вас броня… такая же, как у меня дома. Она вечная.
   – И все же я не десантник. Хотя да… со мной друг. Десантник. Боевой Зверь на местном наречии.
   – Он с вами? – спросила она, вскинув брови. – Я могу его увидеть?
   Поверьте, я даже передернулся от неожиданной ревности.
   – Нет. Он в Тисе. Кто-то должен охранять империю, пока меня там нет. Инта Тисский тоже мог бы. Но он молод, и мы опасаемся оставлять его одного.
   – Чего вы опасаетесь? Переворота?
   – Нет. Просто… Ну, не дело давать детям в руки спички.
   – Даже если он правитель?
   – Тем более, – убежденно сказал я.
   Она наморщила носик и посмотрела в темнеющую даль.
   – Так все-таки: зачем вам вся власть на планете? – спросила девушка.
   Я подумал, что лучше рассказать, несмотря ни на что. Точнее, я был несколько, наверное, не в себе, раз решился рассказать.
   – Вы знаете, что такое космический штурм планеты? – начал я немного со стороны.
   – Знаю, но плохо представляю. Это что-то такое, грандиозно великое, что не укладывается в моей голове, – призналась она, поднеся пальчики к вискам.
   – А я представляю хорошо, – сказал я немного жестковато. – Сначала проходят стратосферные бомбардировщики. Они подавляют очаги возможного сопротивления. Не уже сопротивления, а только возможного. За несколько минут миллионы людей умрут от быстро растворяющихся газов. Это если планета нужна под заселение. Если нужна для коммерческих нужд и на ней не собираются строить колонии, то планету подавляют термоядерным оружием.
   – И Иверь… – в ужасе посмотрела девушка мне в глаза.
   – В плане на этот год… насколько я знаю.
   Она поджала губки и долго молчала.
   – И все мы погибнем? – спросила она как-то странно спокойно.
   – Наверняка, – кивнул я. – Есть шанс, что кто то выживет. Я должен этими остатками руководить чтобы организовать оборону.
   – Именно вы?
   – Есть кандидатуры лучше?
   – Я, – без скромности заявила она.
   Я посмотрел вдаль и чуть не ляпнул «хорошо».
   – Нет, – смог выдавить я.
   – Почему?
   – Я знаю их тактику и стратегию. Я смогу быстрее собрать силы для ответного удара по разворачиваемым планетарным комплексам. У меня есть космический корабль, рассчитанный в критические ситуации на сотню пассажиров. Его можно уничтожить только очень близким взрывом. В нем можно без проблем пересидеть нападение. Я спасу маленький отряд, чтобы начать партизанскую войну.
   – Нет, – сказала она со вздохом. – Вы начнете спасать любовниц, друзей, семьи друзей… Это я наверняка вам говорю.
   Я пожал плечами. Пусть думает, что хочет. Девушка казалась довольной моим молчанием. Странно улыбнувшись, она спросила:
   – Значит, война между нами неизбежна? Вы же захотите и нас под Тисскую корону подогнать? Как хотели когда-то пассы.
   Я окаменел. Она посмотрела на меня и повторила вопрос. Пришлось отвечать.
   – Не сейчас, – честно ответил я. – Со временем. Сейчас я не готов положить свои маленькие силы под вашими стенами. А с излучателем наперевес я не обрету в побежденной стране никого себе в помощь.
   Она покивала. Подозвала шкипера и что-то тихо тому велела. Я напрягся, когда появился молодой человек с излучателем на поясе.
   – Накорми солдат великого Прота, – отдала указания Ролли. – Сам пробуй каждый раз еду, чтобы они не боялись отравления. Накорми хорошенько. Им предстоит дальняя дорога.
   Уж не долины ли Рога имеет она в виду?
   Когда гвардеец ушел выполнять приказ, девушка отвернулась в сторону светлеющих вдали стен Ворот Иса. Какое-то время она молчала, думая о своем. Она даже слегка прикусила губу, явно испытывая некие сильные чувства. Может, ненависть к такому наглецу, что пришел и откровенно сказал, что отберет у нее все.
   – Мы будем ждать, когда вы будете готовы нас завоевать. Хотя и не думаю, что у вас что-либо выйдет. Или что вы успеете. Противно-то как… И так кругом непонятно кто… – наконец сказала она с разочарованием.
   Я только приподнял брови. Мне плакать хотелось, видя ее потерянное личико и расстроенные глаза. Она ждала друга, а получила неизвестно кого. Я смог только невероятными усилиями сдержаться и не сказать ничего лишнего, типа: «Я пошутил, что вы… мы никогда не посмеем…»
   Она посмотрела мне в глаза, и я заметил слезы, так и не сорвавшиеся с ресниц.
   – Простите, – сказал я. – Вы ждали дружбы, а приютили врага.
   – Это неважно сейчас… – сказала она. – Скоро и нас, и всего этого уже не будет. Правда?
   Я искренне сочувствовал ей:
   – Мне жаль, что я вам поведал это. Иногда лучше умирать в неведении.
   Она кивнула. Но не ответила. Галера повернулась кормой к крепости и начала набирать ход.
   – Я надеюсь, вы спасетесь, – сказал я. – Если сможете, бегите к нам, когда начнется бомбардировка планеты. Я приму вас в капсуле.
   Она грустно покачала головой и сказала:
   – Я не ваша любовница, не ваш друг и не семья вашего друга. Спасайте их. Я буду со своим народом, для которого нет защиты, кроме повелительницы и богини. Мы сто лет воюем со всем миром. И мы еще не погибли. Ваш Единый бог на нашей стороне. Надеюсь, он не отступит от нас в самый страшный час. Если же нас минует страшная участь, то милости просим в очередь желающих нас захватить. До открытия военных действий ваши суда атакованы моим флотом не будут. Ниже по течению Иса не ходите. Там сфера наших интересов. Пойдете хотя бы торговым кораблем без моего соизволения, начнется война. Я сожгу со своих галер все ваши прибрежные города.
   Я кивнул. Мне хватало забот на ближайшие полгода и без Апрата.
   – Первое применение излучателя в войне со мной – и я пошлю против вас гвардию. Они у меня все с излучателями, – сказала она, глядя на алеющий закат, в котором купалась одна из лун.
   – Согласен, – ответил я.
   – Отлично. Объявите о нашем решении своим людям. Незнание не освобождает от ответственности. В данный момент мы не находимся в состоянии войны.
   – И миром тоже не пахнет, – горько сказал я.
   – Вы расстроены? – словно насмехалась она надо мной.
   Я задумался:
   – Да, наверное.
   – Отчего? Вы сами рветесь к власти. Война и кровь – это неизбежная жертва амбициям…
   Я кивнул, полностью с ней соглашаясь.
   Она тоже кивнула слегка и, все так же перебирая четки, скрылась за дверьми в надстройке. Следом за ней зашел ее гвардеец. Наверняка любовник, подумал я отчего-то с ненавистью. Я вернулся к своим людям, которые прямо на палубе ели поданные им на подносах мясо и овощи. Вскочил на кера. Молча посидел, потом сказал им:
   – Поели? Не успели? Ничего, дома поедим… Даром съездили.
   Многие пожали плечами, мол, они и не сомневались. До берега оставалось меньше мили, когда на палубе снова появилась Ролли. Она посмотрела на меня, и я, не выдержав, аккуратно направил Толстяка к ней. Остановился, и кер бесцеремонно обнюхал правительницу Апрата. Фыркнул, замотав головой… и склонил перед ней голову. Мы улыбнулись: она мне, я ей.
   – Даже если будет война между нами, – сказала она, – я буду с теплотой вспоминать этот вечер и вашего доброго кера.
   Я чуть не завопил: «А меня?!» Но меня она не упомянула и лишь добавила:
   – Если мы выживем после бомбардировки.
   Она продолжала стоять рядом с моим кером, пока плоскодонная галера рывком не заползла на песок. Когда мои люди уже спустились по настилу на мелководье, я кивнул на прощание Ролли и последовал за ними. Низкая галера немедленно выбрала на борт сходни и мощным рывком снялась с мели. Я стоял на берегу, удерживая переминающегося на песке Толстяка, и смотрел вслед галере. Я так хотел на прощание увидеть эту девушку в голубой тунике. Помню, тогда я думал, что она мне просто понравилась. Ее мягкие манеры, ее трогательная незащищенность, ее глаза… Если бы кто сказал, что я банально влюбился… я бы рассмеялся. А может и нет.